Путь Упуата

Глава 9 СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Глава девятая

СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Не успели члены «опергруппы», возвратившиеся с задания на «базу» (ею временно стал дом Джеди), привести себя в порядок, как к ним нагрянули гости.

— Господин генерал собственной персоной! — пошутил Данька, приветствуя входящего на кухню Джедефхора. — Никак за рапортом о проделанной работе?

Голубоглазый вопросительно глянул на хозяина, не совсем понимая, о чем речь. Археолог лишь махнул рукой, не обращай, мол, внимания.

Каи по привычке хотел было уважить его высочество земным поклоном, но царевич не дал ему это сделать, дружески похлопав по плечу, отчего «эксперт-криминалист» безмерно возгордился. Потом Джедефхор так же по-приятельски обнял Горового и, немного помедлив, как бы соображая, стоит ли это делать, осторожно погладил по голове Упуата и легонько почесал у него за ухом. Волчок не противился, наоборот, сделал вид, что ласка ему пришлась по вкусу. Данька даже чуток удивился. За все время их знакомства четвероногий нетеру ни разу не давал ему повода для фамильярностей. Устал он за время битвы со скарабеями, что ли?

Окончательно сразила парня следующая сцена, разыгравшаяся у него на глазах. Закончив обмениваться приветствиями с «оперативниками», их начальник подошел к Анх, хлопотавшей у печи, пошарил в поясной сумке и, слегка покраснев, протянул девушке цветок. Красавица, приняв этот знак внимания, смутилась и тоже зарумянилась. Потом быстро выскочила в соседнюю комнату.

Горовой проводил ее взглядом и нахмурился. В принципе он не имел никаких прав на эту девушку, считающую его своим другом детства и испытывающую к Джеди некоторые чувства. Но ведь к Джеди же, а не к его двойнику Даниилу Горовому. Это, как издавна говорят в Одессе, две большие разницы. И все равно наблюдать за тем, как принц оказывает Анх явные знаки внимания, Даньке было не очень приятно. Не потому ль, что соседка так похожа на его Нюшку, оставшуюся за четыре тысячи лет вперед в Москве? И не оттого ли, что за эти несколько дней он успел привыкнуть к этой темноволосой хохотушке, привыкнуть и… привязаться?

Между тем Анх вернулась на кухню. Подарок Джедефхора алел в ее черных, воронова крыла волосах.

Принц улыбнулся. В его глазах промелькнуло торжество и одновременно восхищение.

Даниил вынужден был признать, что новое украшение чрезвычайно шло девушке. И как это он сам раньше не догадался подарить ей цветы. Вот же мужлан неотесанный. Это его практичная Нюшка отучила, как она выражалась, «бесполезно выбрасывать деньги», предпочитая богатому букету щедро накрытый стол или билет на престижную дискотеку. Так он по инерции и с Анх вел себя подобным образом. Не то, что этот… Ухажер! Весь в батюшку! Сказочный принц на белом коне!

«А ведь и впрямь принц…»

— Ну что, сразу докладывать или сперва перекусим? — спросил археолог у Джедефхора.

Царевич глянул на жалобно скривившегося Каи, на облизнувшегося при упоминании еды Упуата и развел руками:

— Докладывать можно и за столом.

И, обратившись к Анх, поинтересовался:

— Как, красавица, найдется лишний кусок для проголодавшегося гостя?

— Конечно! — поспешно ответила девушка. На взгляд Даньки, слишком поспешно.

— Вот и славно! А пиво я с собой прихватил. Вдруг, думаю, у моих следопытов не было времени запастись свежим пивом?

«Нет, — был вынужден признать Горовой, — все-таки он славный парень».

Очевидно, эксперт-криминалист был полностью солидарен с этим мнением. Он с таким восторгом и обожанием смотрел на наследника престола, что, казалось, прикажи тот ему сейчас прыгнуть в Нил, кишащий злобными крокодилами и хурсарками, и Каи сиганет не раздумывая.

Один Упуат не разделял всеобщего оживления. Бедняга нетеру с неизбывной тоской созерцал, как янтарная пенящаяся жидкость разливается по глиняным кубкам. Данька ему сочувствовал всей душой, но, отведав Джедефхорова пива, не мог сдержать блаженно-удовлетворенной ухмылки. Не «Золотые рога» Хнума и не «Бочкарев», но пить вполне можно. По шкале Валентинова эликсир тянул на «питьевой» (низшая ступень — «технический», то есть предназначенный для протирки наглой морды продавца напитка, высшая— «марочный»). Умели же, вернее умеют древние египтяне пиво варить.

— Ну и что успели откопать? — с аппетитом уплетая простую ячневую кашу с подливкой, осведомился принц.

— Тут нас чуть не закопали! — огрызнулся Даниил.

— Как?!

— Просто…

Он начал неспешно, во всех подробностях излагать царевичу все события минувшего дня.

— И вот я думаю, — подытожил археолог, закончив рассказ. — Что же это за тайна, известная всем и каждому? Я имею в виду исчезновение Хемиуна, о котором запросто судачат в каждой столичной забегаловке. Любопытно было бы также выяснить, почему такая суета поднялась вокруг обычной, пусть и царской, гробницы? Что такого знал или хотел узнать главный архитектор, что кому-то пришлось успокоить его радикальными методами? И, главное, кто за всем этим стоит? Как видишь, вопросов больше, чем ответов.

— Да-а, — почесал нос Джедефхор. — Тут без пива не разберешься.

— И с ним тоже не разберешься! — встряла Анх, осуждающе глядя на две уже опорожненные парнями посудины. — Тоже мне нашли советчика!

— Думаешь? — с интересом глянул на нее принц, энергично стуча по спине поперхнувшегося хмельным напитком Каи.

Младший помощник писца чуть не подавился от удивления и возмущения, когда услышал, как женщина посмела высказать свое мнение в присутствии самого наследника престола.

— У меня мурашки по телу забегали, когда Джеди рассказывал о нападении на них скарабеев! — не унималась девушка. — Наверное, какой-нибудь злой бог наслал эту напасть. Возможно, сам красноглазый Сет-братоубийца!

Путеводитель протестующе зарычал.

— Сет здесь ни при чем, — заступился за владыку пустыни Данька. — Как, впрочем, и остальные нетеру.

Одобрительное ворчание ушастого сопроводило слова парня.

— А ты откуда знаешь?! — вскинулась красавица. — Можно подумать, что общался с кем-нибудь из Великой Девятки!

— Он знает! — веско молвил Каи, подняв в воздух указательный палец. — На то он и святой херихеб! Не видела ты, какое чудо сотворил позавчера Джеди в саду фараона, жизнь, здоровье, сила! А то бы молчала!

— Да уж! — подхватил Джедефхор. — При дворе лишь и толков, что о твоих чудесах! Не спрашиваю, каким образом тебе все это удалось, но я сам чуть не умер со страху! Государь же третий день никого не принимает. Заперся в своих личных покоях и пускает к себе только главного дворцового лекаря. Тот мне по секрету пожаловался, что отец уничтожил все его запасы успокоительного. Ну, хему-нечер, нельзя же так, право. Ты чуть не сделал меня сиротой!

«И фараоном», — добавил про себя Горовой.

— Государь даже о своей эфиопской игрушке на время позабыл! — не без злорадства продолжил принц.

При упоминании Аиды сердце Даньки забилось быстрее.

— Вот бы кого спросить в первую очередь, — задумчиво протянула девушка.

— Кого, Аиду? — не понял царевич. Да что эта дикарка может знать?

— Да нет, — затрясла головой Анх. — Его величество. Сказала и испуганно прикрыла рот рукой. Упала и с жалобным звоном разбилась тарелка, сметенная со стола неловким движением Каи. В комнате воцарилась гробовая тишина, нарушаемая только громким и частым дыханием волчка. — Ты опять права, красавица! — первым пришел в себя наследник. — Кругом права. Но, боюсь, это будет сделать нелегко. А то и вовсе невозможно.

— Но ты ведь сам сказал, как владыка был поражен искусством Джеди! — запротестовала упрямица. — Он не сможет отказать великому чародею! Тем более что и сам заинтересован в скорейшем разрешении этого дела! Разве нет?

— Так-то так, — согласился Джедефхор, — но… Он не закончил.

— А что? — вмешался Данька. — Попытка не пытка, как говорят в одном далеком северном народе. Чем Сет не шутит, когда Ра спит.

— Ра никогда не спит! — заступился за солнечное божество Каи. — Ночью он путешествует по подземному Нилу. Это все знают.

— Да-да! — не стал вступать в теологические споры Горовой. — У меня тут кое-что наклюнулось. Завтра попробуем провернуть. Проведешь меня во внутренние покои фараонова дворца? — спросил он у Джедефхора.

Царевич неохотно кивнул.

***

— Ну как, верно я истолковал твои сигналы? — обратился к Упуату Данька, когда гости наконец-то разошлись.

— В общем-то правильно, — зевнул ушастый. — Хотя я пытался направить твое внимание на одну деталь, которой вы все не придали значения. По-моему, только Анх задумалась было над этим, но тут принц влез со своим пивом. Чтоб ему пусто!

Даниил не стал уточнять, кому именно: царевичу или пиву.

— Какую деталь? — заинтересовался он.

— Вспомни рассказ дворецкого Хемиуна.

— И что? Ничего особенно интересного я там не нахожу.

— А то обстоятельство, что архитектор в последнее время зачастил в храм Ра-Атума в Иуну?

— Что тут такого? Обычное дело. Решил человек что-нибудь выпросить у небожителя.

— Чего ж ты не спросил, водилась ли подобная набожность за Хемиуном прежде?

— Да как-то не обратил внимания.

— Это потому, что ты сам безбожник! — проворчал Проводник. — Общаешься с великим нетеру и хоть бы когда вознес ему хвалу, поклонился, предложил жертву…

— Во-во, завел песню! — возмутился парень. — Давай лучше о деле! Так что там с этим храмом?

— Бен-Бен! — коротко пролаял Открыватель Путей.

Данька открыл рот. Как же это он сам не вспомнил о священном камне? Ведь и из рассказа Джедефхора, и из данных, собранных многими поколениями египтологов, следовало, что внешний облик пирамид был подсказан видом этого таинственного артефакта.

Археолог подумал, что совсем замотался с этими розысками Хемиуна и практически забыл о профессиональных интересах. Да ему бы первым делом устремиться в Иуну-Гелиополь, чтобы изучить легендарный Бен-Бен. А он фараону фокусы показывает, со скарабеями сражается, мечтает одновременно о двух девчонках, маясь синдромом Буриданова осла. Осел он и есть!

— Нужно осмотреть храм и камень. Как бы это устроить?

— Если туда добираться на колеснице, то это займет не так уж много времени. Завтра с утра можем смотаться туда и обратно.

— А ...фараон? — как о чем-то уже решенном спросил парень.

— Во дворец лучше до обеда не соваться, — со знанием дела напутствовал волчок. — Вот когда все, сморенные полуденным зноем и пищеварением, расслабятся, тогда и будем штурмовать резиденцию владыки.

— Так-таки и штурмовать? — испугался Горовой.

— Это я фигурально выразился, — успокоил его нетеру. — На самом деле у меня есть план.

«Как всегда, кончится чем-нибудь нехорошим», — затосковал Данька.

— Задействуем внутренние биологические резервы! — сделал хвост трубой Упуат.

«Точно, быть беде!»

***

Особого энтузиазма весть о предстоящей поездке в Иуну у «эксперта-криминалиста» не вызвала.

— Что, опять тащиться на колеснице через пустыню? — уныло загнусавил он. — Делать нам больше нечего.

Этот день Каи решил посвятить сладкому ничегонеделанию. В крайнем случае готов был заступить дежурным по кухне. Помочь там Анх дров поднести, воды из колодца натаскать, котлы почистить. Хоть и не вполне мужская работа, но все лучше, чем сражаться с полчищами обезумевших скарабеев или соваться в пасть к разъяренному льву. Последнее, а именно подобные ассоциации вызывало у толстяка намерение Джеди проникнуть в личные покои фараона, он предоставлял проделать своему начальнику. А поскольку никто не говорил, что и Каи должен отправиться во дворец, то и выходило, что у него сегодня законный выходной. Так на тебе, разворачивай колесницу и правь к храму Ра-Атума.

И добро бы праздник какой был, а то ведь просто так, за здорово живешь.

Повздыхал Каи, повздыхал, но, так и не дождавшись ни от кого сочувствия, отправился готовить колесницу в путь-дорогу.

— Будьте осторожнее! — напутствовала друзей Анх. Ночью девушке приснился дурной сон, и на душе у нее было неспокойно.

— Я привезу тебе какой-нибудь амулет из Иуну, — пообещал Данька, стараясь хоть немного ее развеселить.

Красавица улыбнулась, но улыбка получилась какой-то вымученной, жалкой.

Без особых приключений опергруппа выбралась из столицы.

Ну разве что чуть не задавили черную кошку, неспешно переходившую дорогу.

Любое нормальное животное, завидев бешено мчащуюся колесницу, предпочло бы убраться подобру-поздорову. По крайней мере так поступали четвероногие в Данькином мире. Но только не в Та-Мери. Здесь царили иные законы. Многие из домашних животных были священными. Трогать их не дозволялось под страхом смерти.

Данила и сам чуть не пострадал из-за нечуткого отношения к разряду кошачьих. Видимо, его неприятности из-за тех, которые любят гулять сами по себе, продолжались.

Узрев впереди почтенную толстую пешеходку черного цвета, лениво бредущую наперерез гужевому транспорту, Каи дернул было за поводья, намереваясь притормозить, но получил легкий подзатыльник от начальника опергруппы.

— Ты чего? — вскинулся толстяк.

— Давай, гони!

— Дык кошка же!

— Ну и что? Жить захочет, пошевелится! Эксперт-криминалист опасливо покосился на хему-нечера, но перечить не стал и скорости не сбросил. Киска, уразумев, что дерзкие лихачи не думают оказывать ей должное почтение, подпрыгнула высоко вверх и пулей перелетела на противоположный край дороги. Упуат пролаял ей вслед что-то саркастическое, и она ответила возмущенным воем, похожим на рев милицейской сирены.

Археологу захотелось выдвинуть рацпредложение: всюду возить за собой корзинку с кошкой и в случае спешки дергать животное за хвост, чтоб распугивала толпу громкими воплями. Так не поймут же. Вон Каи волком смотрит, даром что друг и подчиненный. Шепчет под нос что-то неодобрительное. Или читает заклинания от дурного глаза.

И таки сглазила, чернавка негодная!

Едва колесница удалилась на приличное расстояние от города, как приключилось ДТП,

Даня не успел даже толком сообразить, что к чему.

Лошади неслись себе вперед, колеса слегка подпрыгивали на мелких камешках. Вверх, вниз, вверх, вниз. И вдруг резкий рывок.

Колесница накренилась вперед, а затем опрокинулась набок.

Каи, знакомый с подобными казусами, случавшимися с неустойчивой отечественной техникой, успел выпрыгнуть. А вот археолог, не ожидавший такого поворота дел, зазевался и полетел вверх тормашками. Быть бы ему со сломанной шеей, не вмешайся в дорожно-транспортное происшествие чуткий до опасностей нетеру.

Каким-то чудом пес успел ухватить своего подопечного за гофрированный передник и изменить траекторию полета Даньки. Вместо того чтобы грохнуться головой об острые камни, парень плавно спикировал в ближайший бархан и шлепнулся на что-то мягкое. Это нечто яростно забарахталось, громко засопело и, поспешив сбросить с себя нелегкую ношу, захромало куда-то в глубь пустыни. Но не тут-то было.

Верный сторожевой пес бросился наперерез шкандыбающей фигуре. Прыгнул на нее и, сбив с ног, прижал лапами к земле. Задержанный попробовал сопротивляться, но противник был ему явно не по силам. Мощные челюсти угрожающе лязгнули у самого горла, и жертва предпочла замереть.

Отряхнувшись от песка, Каи и Данила подошли ближе.

— Недурной улов! — оценил «херихеб». Среднего роста крепкий мужик в традиционной набедренной повязке и… воинском кожаном нагруднике. В двух шагах на песке валялись изогнутый лук и колчан с десятком стрел. Хороша экипировочка!

— На кого охотимся, сердечный? — приступил к допросу «старший оперуполномоченный».

Крепыш злобно заврашал глазами и ничего не ответил.

— Так-так, — покачал головой Данька. — Не хотим, значит, в сознанку идти? Каи! Осмотри-ка, дружище, место катастрофы. Сдается мне, что не случайно мы застряли в этой дыре.

Младший помощник писца удалился, но вскоре вернулся и, захлебываясь от возбуждения, рапортовал, что дорога перерезана глубокой рытвиной. Кто-то явно готовился перехватить одиноких путешественников. Конкретно их с Джеди или еще кого — сказать трудно. Судя по тому, что злодей один, он не рассчитывал на вооруженное сопротивление.

— Молодец, Ватсон! — похвалил приятеля Горовой мысленно. — Делаешь потрясающие успехи на ниве государева сыска!

— Ну что, почтеннейший, разбойничаем на большой дороге? Нехорошо, дражайший, нехорошо. Что там с нашим транспортом?

— Сломан!

— Ага, ага! — нахмурился Даня. — Порча государственного имущества! Так-так. А лошади?

— Хвала богам, целы! И, что странно, не хромают.

— И то дело. Но все равно нанесен огромный материальный ущерб представителям государственного аппарата. Дело нешуточное. На сколько может потянуть, как полагаешь?

Каи красноречиво провел большим пальцем по горлу.

— Высшая мера наказания. Понял, мужик? Не хочешь облегчить свою участь чистосердечным признанием? -рявкнул Горовой

Злодей все так же с ненавистью зыркал на молодых людей и собаку. И молчал.

Толстяк взял Даньку под руку и, отведя в сторону, прошептал:

— Он ничего не скажет.

— Почему ты так думаешь? — вскинулся археолог.

— Потому что он немой.

— А ты почем знаешь?! — поразился такой осведомленности «херихеб».

— Я узнал его. Что-то, думаю, лицо уж больно знакомое. И вот сейчас, когда он так дернул щекой, словно молния в голове сверкнула… — Каи замолчал, а потом вдруг добавил: — Ну и влипли мы.

— Что так? — усомнился Горовой, хотя и сам давно уже понял, что таки да, влипли.

Если разбойник охотился за ними, а зрелые размышления позволяли прийти именно к такому выводу, то что же такое получается, братцы? Откуда мог мерзавец узнать о намерениях опергруппы отправиться сегодня утром в Иуну? План возник лишь вчера вечером. Спонтанно. И знали о нем двое: он сам и… Упуат. Ой-ой-ой!!

— Этот человек из окружения Хафры! Держит он этого слугу... для особых дел...

«Час от часу не легче!»

Внезапно со стороны бархана послышался громкий визг, потом злобное рычание и короткий всхрип.

Подбежав, молодые люди стали очевидцами жуткого зрелища. На песке распростерся злодей. Глаза его все с той же неистребимой ненавистью глядели прямо перед собой, остекленело вперившись в небо. А горло было… разорвано. Рядом с трупом, понурившись с виноватым видом, сидел волчок. С его оскаленных зубов стекала кровавая пена.

«Понимаешь, — оправдывался Упуат перед Дань-кой, когда группа не солоно хлебавши вернулась домой (парни ехали верхом, бросив труп и повозку посреди пустыни). — Он сам меня спровоцировал. Резко дернул за хвост. Я от неожиданности и клацнул челюстями… Мне показалось, что он догадывался о последствиях и решил покончить счеты с жизнью таким необычным способом».

Давать какие-либо иные пояснения по поводу приключившегося инцидента и возможной утечки информации Проводник отказался.

— Я сам все проверю, — хмуро пообещал волчок.

На душе у Даньки было погано.