Глава 14

Кэл Омас объявил о своем «джедайском плане» и о своей официальной кандидатуре, утром перед целой армией журналистов в коридоре здания, которое правительство Мон Каламари предоставило для размещения Сената. Люк стоял позади Кэла, среди группы его друзей и сторонников, не желая привлекать к себе внимания, но когда журналисты начали задавать Кэлу вопросы, как минимум половина из них касалась Люка, и Кэл подозвал Люка к себе.

– Вы и джедаи поддерживаете кандидатуру советника Омаса? – спросили его.

– Я надеюсь, мы сможем сотрудничать с любым главой государства, – сказал Люк, – но я поддерживаю план советника Омаса по восстановлению Совета Джедаев.

Журналист был настроен скептически.

– Так вы будете сотрудничать и с Фиором Роданом, если он выиграет выборы?

– Я буду работать с советником Роданом, если он захочет, чтобы джедаи ему помогали, – улыбнулся Люк, – Хотя я думаю, что он этого не захочет.

В толпе послышался смех.

– Родан говорит, что Совет Джедаев послужит вам средством для захвата власти, – сказал кто-то.

Кэл выступил вперед.

– Можно я отвечу? Если бы Люк Скайуокер добивался власти, он не стал бы сотрудничать с политиками вроде меня или Родана. Ему не нужно было бы уничтожать Звезду Смерти, сражаться с Императором Палпатином, и помогать своей сестре создать Новую Республику. Все, что нужно было сделать мастеру Скайуокеру – присоединиться к своему отцу, Дарту Вейдеру, правой руке Императора. И тогда его власть была бы неограниченной, а мы с вами были бы рабами или покойниками.

Кэл нахмурился, глядя на толпу, в его голосе появился гнев.

– Мы говорим не о каком-то мелком лоббисте или политикане – мы говорим о Люке Скайуокере! Нет такого гражданина в Новой Республике, который не был бы ему обязан. И если кто-то подозревает, что Люк Скайуокер участвует в грязных политических играх, я думаю, что этот «кто-то» не только не знает истории, но и не способен понять человеческий характер.

Раздались аплодисменты, и не только от сторонников Омаса.

– Благодарю вас за защиту интересов джедаев, – сказал Люк, когда разговор с журналистами завершился.

Кэл усмехнулся.

– Тебе понравилось, как я изобразил праведный гнев? Думаю, неплохо вышло.

Люк был удивлен.

– Так ты притворялся?

– О, не совсем, – сказал Кэл, – Я просто позволил ему проявиться достаточно, чтобы это было заметно в сегодняшних новостях, – он почесал подбородок, – Только достаточно ли?

Люк оставил Кэла размышлять над политическими вопросами и отправился на челноке в штаб флота Новой Республики, где продолжали допрашивать Вержер. Джейсена отпустили через несколько часов, но отпускать Вержер разведка флота явно не собиралась.

И Люк не считал, что это плохо.

– Она сообщила нам множество ценных сведений, – сказал директор разведки флота Айддар Ниликирка, – Нам понадобятся сотни часов, чтобы обработать их. Ничего из сказанного ею не противоречит тому, что мы уже знаем, однако она может быть и фальшивой перебежчицей, контролируемой врагом, не так ли? – Ниликирка, казалось, развеселился, – Она ест как существо вдвое больше ее веса. Я никогда не видел такого аппетита.

– Если бы вам пришлось есть стряпню йуужань-вонгов пятьдесят лет, вы бы тоже соскучились по нашей еде.

Люк спросил таммарианина, можно ли поговорить с Вержер, и Ниликирка разрешил.

– Все, что вам удастся из нее вытянуть… – сказал он, махнув рукой.

Люк нашел Вержер в ее камере, сидящей на стуле и смотрящей программу новостей на голографическом проекторе, там показывали Люка и Кэла Омаса. «… не способен понять человеческий характер» – говорил Кэл.

Вержер выключила звук, когда Люк вошел в камеру.

– В мое время, – сказала она, – мастер-джедай не вмешивался в политические дела.

– В твое время, – ответил Люк, – в этом не было необходимости.

Вержер согласилась с этим, кивнув своей птичьей головой. Люк сел напротив нее, скрестив ноги.

Он постарался успокоиться и преодолеть неприязнь к Вержер, хотя у этой неприязни были очень уважительные причины.

– Я говорил с Джейсеном о его пребывании в плену, – сказал он.

– Твой ученик хорошо перенес плен, молодой мастер – сказала Вержер, – Тебя можно поздравить.

Гнев вспыхнул в сердце Люка. Сделав глубокий вздох, он постарался подавить его.

– Возможно, Джейсен не должен был переносить его вообще, – сказал он, – Он говорил, что ты возвращала его в плен не меньше трех раз.

Вержер склонила голову.

– Да, – подтвердила она.

– Его пытали, – продолжил Люк, – пытали почти смерти. По твоей вине. Ты могла бы сбежать с ним гораздо раньше.

– Да.

– Но почему? – спросил Люк.

Вержер некоторое время молчала, как будто прислушиваясь к голосу, которого Люк не мог слышать.

– Было необходимо, чтобы молодой Джейсен Соло выучил определенные уроки, – сказала она наконец.

– Уроки предательства? – Люк пытался удалить гнев из своего голоса, – Пытки? Беспомощности? Рабства? Деградации? Боли?

– И это тоже, – спокойно сказала Вержер, – Но прежде всего он должен был подойти к грани отчаяния и пересечь ее, – Ее глаза внимательно смотрели на Люка, – Ты хорошо его учил, но было необходимо, чтобы он забыл все твои уроки, и для этого пришлось показать ему, что ничего из того, чему ты его научил, не может помочь ему сейчас.

– Необходимо? – Люк больше не мог сдерживать ярость, – Для чего необходимо? Или для кого?

Вержер склонила голову набок и посмотрела на него.

– Необходимо для моих планов, – сказала она.

– Кто дал тебе… – Люк из последних сил сдерживал злость, – Кто дал тебе право?

– Право, данное кем-то, так же бесполезно, как добродетель, данная кем-то, – сказала Вержер, – Права используются, иначе они не представляют ценности, так же как добродетели должны исполняться. Я имела право лгать твоему ученику, предавать его, пытать и отдать в рабство йуужань-вонгам, – ее пестрые перья распушились и снова пригладились, – И я готова принять последствия этого, молодой мастер. Если ты, как его учитель, пожелаешь наказать меня – это твое право.

– Но какой в этом был смысл? – Люк внимательно смотрел на нее, – Кроме того, что ты воспользовалась своими «правами»?

Вержер кивнула.

– Конечно, молодой мастер, – сказала она, – Джейсен Соло должен был лишиться друзей, родственников, учителей, знаний, Силы – всего, что могло бы помочь ему. Он должен был превратиться в ничто – или, точнее, в самого себя. И тогда он должен был действовать – действовать по своей внутренней сути. В состоянии полной беспристрастности, лишившись всего, он не имел выбора кроме как быть самим собой – выбирать и действовать.

Ее голос стал задумчивым.

– Я, конечно, сожалею, что пришлось использовать такие меры, но я использовала то, что могла. Того же внутреннего состояния можно было добиться более мягко, если бы у нас было время и условия. Но у нас этого не было. Мне пришлось обманывать йуужань-вонгов, чтобы сохранить ему жизнь и использовать Объятия Боли. Я сделала йуужань-вонгов своим инструментом.

Она закашлялась, или, возможно, это был смех.

– Возможно, это было мое важнейшее достижение…

Слова Вержер отзывались в мозгу Люка, и, прислушиваясь к ним, Люк обнаружил, что гнев слабеет, словно из-за того, что он отвлекается.

– Но зачем, в чем смысл этого? – спросил он.

Птичьи глаза закрылись, и тело Вержер расслабилось, как будто она медитировала.

– Ты знаешь ответ, молодой мастер, если ты знаешь Джейсена Соло вообще.

– Объясни мне, – сказал Люк.

Глаза Вержер оставались закрытыми. Ее голос, казалось, шел откуда-то издалека.

– Когда-то ты сам лишился всего. Без помощи, без надежды, без оружия, поражаемый молниями Силы из рук Императора – что у тебя оставалось? Ты был только самим собой. Ты должен был выбирать между путем Императора и своим собственным.

– У меня не было выбора, – сказал Люк.

– Вот именно. У тебя не было выбора, и даже когда смерть смотрела тебе в лицо, ты решил остаться верным себе, – в голосе Вержер послышалось удовлетворение, – Также и здесь, необходимо было сделать Джейсена самим собой, чтобы, когда все двери закроются за ним, он мог встретить свою судьбу.

Судьба. Второй раз за эти два дня Люк слышал это слово в связи с Джейсеном. И глубоко внутри Люк знал, что Вержер права, что в сплетении путей судьбы Джейсен занимает особое место.

Предыдущим вечером, за ужином в своем маленьком номере, Люк и Мара расспрашивали Джейсена о его пребывании в плену. Сначала Джейсен не хотел говорить об этом, сказав, что это слишком большая тема, но после первых нескольких вопросов он рассказал о своем пребывании в плену, о том, как Вержер предала его, каким-то образом лишив контакта с Силой, и отдала в руки врага. Мара и Люк смотрели друг на друга, чувствуя все возрастающий ужас.

Но Джейсен не испытывал ненависти к Вержер. Более того, он говорил о ней с уважением и восхищением. Люк не понимал этого, пока Мара, оставшись наедине с ним, не напомнила ему, что заложники могут иногда привязываться к своим похитителям. Иногда пленные могут даже влюбляться в своих тюремщиков, особенно если последние умеют манипулировать сознанием. Вержер – старая, опытная, и преследующая свои цели – вполне могла манипулировать психикой молодого Джейсена.

И Люк, разозленный, уверенный в том, что он знает, пришел в камеру к Вержер, чтобы обвинить ее в преступлениях. Но все пошло не так, как он ожидал.

– И что же ты узнала о судьбе Джейсена? – спросил он.

Вержер некоторое время размышляла, прежде чем ответить.

Я полагаю, что судьба Джейсена тесно связана с судьбой йуужань-вонгов, – ответила она.

Из всех ответов Люк меньше всего ожидал именно этого.

– Джейсен может уничтожить их? – спросил он.

– Уничтожить их. Спасти их. Переделать их, – странные глаза открылись, уставившись на Люка, – Возможно, все вместе…

– Он может открыть их Силе? – спросил Люк.

– Я не знаю, возможно ли это…

Люк почувствовал горечь в своем сердце.

– Тогда йуужань-вонги останутся… вне жизни.

Вержер повернула голову.

– Это тебя беспокоит?

Люк моргнул.

– Да. Конечно, беспокоит. Сила – это жизнь. Вся жизнь существует в Силе. Но йуужань-вонги – вне Силы. Значит, они и вне жизни?

– А ты как думаешь?

– Я думаю, что легче иметь дело с врагами с Темной Стороны, – Люк пристально посмотрел на Вержер, – А еще я думаю, что ты очень хорошо умеешь допрашивать. Когда мы начинали беседу, вопросы задавал я.

– Если ты не хочешь, чтобы я задавала вопросы, – сказала Вержер, – Ты мог бы сказать об этом с самого начала, – ее пернатое тело пошевелилось на стуле, – Я отвечала на вопрос за вопросом с тех пор, как прибыла сюда, и я устала от этого. И если ты настаиваешь, что вопросы в этой комнате можешь задавать только ты, я отказываюсь на них отвечать.

– Очень хорошо, – Люк поднялся на ноги. Вержер подняла голову на странной короткой шее.

– Но я хочу задать еще один вопрос, до того, как ты уйдешь, – сказала она, – Если не хочешь отвечать на него – не отвечай.

– Спрашивай, – сказал Люк.

Ее глаза медленно прищурились.

– Если Сила – это жизнь, и если йуужань-вонги – живые существа, и ты не можешь видеть их в Силе – это проблема йуужань-вонгов или твоего восприятия?

Люк предпочел не отвечать, кивнул ей на прощание и ушел.

– Хитрая тварь, не правда ли? – спросил Айддар Ниликирка.

– Вы все слышали? – удивился Люк.

– Конечно. Все разговоры в этой камере записываются, – таммарианин покачал головой, – Что бы вы предложили нам с ней сделать?

– Держите ее здесь и продолжайте задавать вопросы, – сказал Люк.

Ниликирка улыбнулся.

– Именно это я и планировал, мастер Скайуокер.

Каламарианцы с большими глазами, сверкающими в свете прожекторов, легко проплывали мимо окна Кэла Омаса. Запах плесени в комнате был сильнее, чем когда-либо. Мара оглянулась, когда вошел Люк.

– Вержер? – спросила она.

– Все очень сложно, – сказал Люк, – Я объясню позднее.

Он посмотрел на Кэла Омаса, который составлял компанию Маре за обедом.

– Какие новости из Сената?

Кэл проглотил кусок, который он жевал, и сообщил:

– Сегодня в Сенате было голосование. Я получил двадцать восемь процентов.

– А Родан?

– Тридцать пять.

– А Кола Квиз получил десять процентов, – добавила Мара, – а Та’лаам Рант – восемнадцать. Пвоу получил всего три голоса, и объявил это голосование незаконным. Остальные участники голосования воздержались.

Люк и Мара решили, что из них двоих Мара сможет более активно поддержать Кэла на выборах. У Люка было много других дел – с Джейсеном, Вержер, с джедаями, и Мара могла в политических делах добиться большего успеха, чем он.

Люк присоединился к Маре и Кэлу за столом, и Кэл любезно подал ему миску с тушеным мясом гиджу.

– Где Трибакк? – спросил Люк.

– Ведет переговоры с Кола Квизом, – ответил Кэл, – Квизу сейчас должно быть ясно, что он не сможет победить, и нам нужно выяснить, сколько он хочет за то, чтобы снять свою кандидатуру и поддержать меня.

– Я уверена, что Родан сделает ему такое же предложение, – сказала Мара.

– Мы предложим то же самое и Та’лааму Ранту, – добавил Кэл, – Не думаю, что Та’лаам готов ответить сейчас, он хочет получить еще несколько голосов, чтобы показать, каким ценным союзником он может быть.

– Вы уже выяснили, чего он хочет в обмен на поддержку?

– Да, место в Консультативном Совете, – сказал Кэл, – Плюс места в правительстве для своих друзей – он всегда хотел влиять на назначения в правительстве.

Люк прожевал кусок тушеного мяса и сказал:

– Чтобы оказывать влияние на назначения в правительстве, должно быть правительство, на которое он оказывает влияние. И если правительство…

Кэл пожал плечами.

– Та’лаам хочет получить выгоду. Если мы начнем говорить речи о патриотизме и долге, он решит, что мы пытаемся добиться от него чего-то еще. Он из тех, кто думает, что занимать пост в правительстве означает прежде всего получать выгоду.

– В таком случае, – сказал Люк, вздохнув, – можете сказать ему, что, пока война продолжается, его друзья могут получить много выгодных военных контрактов.

Кэл усмехнулся.

– Мы еще сделаем из тебя политика.

– Надеюсь, что нет, – сказал Люк.

Кэл, потянувшись, взял компьютер-планшет.

– Меня беспокоят сторонники Родана. Я просматривал список голосовавших за него, и когда я вспоминал членов Сената, требовавших перемирия с йуужань-вонгами или даже капитуляции, я обнаружил многих из них среди сторонников Родана.

– Сенатор Уползай-ка, – произнес Люк, многозначительно глядя на Мару, – Сенатор Уноси-ноги…

Кэл нахмурился, глядя на монитор.

– Я насчитал как минимум дюжину сенаторов, бежавших с Корусканта во время боя, или нашедших причину улететь до того, как бой начался. И многие из них весьма влиятельны.

– Родан говорил мне, что он не верит, что йуужань-вонги будут соблюдать условия перемирия, – сказал Люк.

– Он говорил это и сегодня, во время своего выступления, – подтвердила Мара.

– Но как он может пойти против своих сторонников? – возразил Кэл, – От них зависит, будет ли он главой государства, и если они скажут, что хотят мира с йуужань-вонгами, как он сможет сопротивляться?

– Я не понимаю, – сказала Мара, – Родан проявил храбрость во время боя, возможно даже героизм… Как он мог сотрудничать с этими… предателями?

– Политики не задают лишних вопросов тем, кто дает им то, что они хотят, – сказал Кэл, и на его длинном лице появилась хитрая улыбка, – Я тоже не заставляю моих сторонников заполнять анкету.

Люк доел тушеное гиджу.

– Нас необходимо правительство, – сказал он, – И такое, которое пользовалось бы уважением военных. Потому что военные больше не потерпят никакого перемирия, и тем более, капитуляции. И тогда у власти окажется военное правительство, которому не нужна будет никакая законность, потому что они будут добиваться своего силой оружия…

Кэл выглядел еще более мрачным.

– Мара рассказала мне о том, чему вы были свидетелями сегодня. Я полностью согласен, что нам нужно правительство. Парламентская система, подобная нашей, в некоторых случаях неэффективна, но, тем не менее, мы должны ее придерживаться.

– Вопрос только в том, – сказала Мара, – понимают ли это военные?

На этот вопрос никто из присутствующих не смог ответить.

Люк и Мара нашли Джейсена в их номере, когда вернулись. Джейсен сидел на полу в позе медитации, и Люк чувствовал Силу, окружающую его, крутящуюся маленькими вихрями сквозь его тело, очищая, исцеляя и восстанавливая. Глаза Джейсена открылись, как только Люк и Мара вошли в комнату, и он улыбнулся.

– Меня очень быстро отпустили из разведуправления, – сказал Джейсен, – Думаю, они и Вержер недолго продержат.

– Я говорил с ней, – сказал Люк.

Джейсен улыбнулся еще шире.

– И что ты о ней думаешь?

– Думаю, что она… очень непроста.

Мара нахмурилась, увидев, как обрадовался Джейсен упоминанию о Вержер, но сдержалась и уселась рядом с Джейсеном.

– Я думаю о том, кому она служит… – сказала она.

– Тут тоже все непросто, – ответил Джейсен, – Иногда она может быть очень жесткой…

Мара скривилась, и Люк знал почему. Он сам испытывал тошноту при мысли о пытках. Он проглотил желудочную кислоту, поднявшуюся к горлу, и сел на пол напротив Джейсена, скрестив ноги.

Джейсен взглянул на него.

– Я все еще ваш ученик, мастер Скайуокер, – сказал он, – У вас есть какие-то задания для меня?

«Жесткая…», подумал Люк. Он не хотел быть похожим на Вержер.

Он улыбнулся.

– Да, есть очень трудное задание, Джейсен. Ты должен отправиться в отпуск.

Джейсен был удивлен.

– Какой отпуск?

Люк едва не засмеялся.

– Какой тебе больше нравится. Тебе многое пришлось пережить, и я хотел бы, чтобы у тебя было время подумать над этим. Многие твои друзья здесь – я хочу, чтобы ты снова присоединился к ним. Медитируй, постарайся узнать, чего хочет от тебя Сила, и хочешь ли ты того же.

Джейсен с любопытством повернул голову.

– Ты даешь мне такой выбор, дядя Люк?

– Ты должен был бы знать, что у тебя всегда есть такой выбор, – ответил Люк, взглянув в серьезные глаза Джейсена, – Я хочу, чтобы ты сейчас не зависел от того, чего я хочу от тебя, чего хочет Вержер или кто-то еще. Я хочу, чтобы ты остался один на один с Силой, и побеседовал с ней наедине.

– Жесткая, значит… – сказала Мара. Люк почувствовал, что ее мускулы напряглись. – Дни и дни пытки. Жесткая…

Они лежали в постели, обнявшись. Джейсен, как предполагалось, спал в соседней комнате, и они тихо разговаривали, чтобы он их не услышал.

– Она утверждает, что у нее были важные причины делать то, что она делала, – сказал Люк, – И она объяснила их достаточно правдоподобно.

Мара задумчиво посмотрела на него.

– Она своими слезами помогла мне вылечиться…

– Возможно, это жест сочувствия, а возможно, холодный расчет, чтобы подготовить себе переход – точнее, пере-переход – на нашу сторону.

– Она пытала Джейсена, но она же помогла ему сбежать, – добавила Мара.

– И она причастна к военным преступлениям йуужань-вонгов, к гибели миллиардов граждан Новой Республики, – сказал Люк, – Но мотивы, которые, она привела, достаточно убедительны. Или, возможно, она – существо, абсолютно лишенное совести, и преследующее какие-то личные цели.

Взгляд Мары помрачнел.

– Мы должны не позволить ей влиять на Джейсена.

– Поэтому я и хотел, чтобы Джейсен обдумал все это и воссоединился со своими прежними друзьями, – сказал Люк, – Я не могу приказать ему не чувствовать связи с Вержер в Силе, но я могу помочь ему вернуть ту часть жизни, в которой не было Вержер.

Мара кивнула.

– Хорошая идея.

– Что бы ни случилось там с Джейсеном, сейчас он стал более взрослым. Более уравновешенным, и более сосредоточенным в Силе.

Мара сжала губы.

– Я согласна. Не все, что случилось с ним, было плохо.

– После того, как Джейсен полностью придет в себя, я направлю его на задание. Когда он все обдумает и восстановит равновесие, он должен будет снова начать работать.

– Да, – сказала Мара, – Это может быть трудно, но это необходимо.

– Я говорил этим утром, что у Джейсена может быть особая судьба, – сказал Люк, – Вержер думает то же самое.

Мара посмотрела на него через плечо.

– Может быть, тогда ты расскажешь мне, что она сказала?

Загрузка...