Заверган

Часть первая ТРУЩОБЫ

Глава 1

Заверган находился в одной из подвальных комнат, освещенной тёплым светом керосиновой лампы. Спал тревожно – пришлось принять нейростимулятор «Кот», чтобы повысить концентрацию внимания и скорость реакции, вот и последствия. Будь это любая другая ходка, то никакой необходимости принимать его не было бы. Порой двое суток без сна – и ничего. Но в этот раз «Кот» принимали все ходоки, это было распоряжением Учителя. От Убежище то схрона, в котором он сейчас находился, разделяла пара километров, но Заверган шел сюда полдня, потому что из-за того, что задумал Учитель Нейросеть начала устраивать рейды в трущобах, и усилила патрули. По пути за ним дважды была погоня, одного патрульного он подстрелил, и к его удивлению, когда несчастный упал, схватившись за прострелянную ногу, его напарники пробежались прямо по нему, отчего тот взвыл ещё сильнее. Первый раз Заверган смог скрыться, выкинув дымовую бомбу и электромагнитную гранату. Да, людям она не нанесет того ущерба, который нанесла бы роботам, дроидам и дронам, но после такого им точно Настройка не поможет и их отправят на Реабилитацию. Эх! Как бы пригодился этот разрядник во время второй погони, когда за мной увязались дроиды на аэроподушках! – подумал Заверган. – Ну и быстрые же они! Все пять батарей индуктора на них израсходовал, стать мне архаичным.

Заверган прикрыл глаза, и попытался расслабиться, усталость в ногах, усталость в голове, усталость в руках – всё тело просило отдыха и сна, но тревожность говорила об обратном.

Сколько стимуляторов ни принимай, а усталость всё-таки неотвратима, – промелькнула у него мысль. Он попытался вспомнить что-нибудь хорошее, чтобы уснуть укутав тревожные мысли в мечты. Но едва он погрузился в сон, как перед глазами начинали возникать образы огромных цилиндрических колб с эмбрионами внутри, зелёное свечение, треск повреждённой электропроводки, какие-то голоса, говорящие раз за разом какой-то бессвязный бред.

Уже начав видеть сон, пускай и не очень приятный, его разбудили громкие удары по железу, эхом пронесшиеся по подвалу. Заверган встрепенулся, и схватил револьвер. Прямо за дверью был слышен звук аэродинамического двигателя дроида, который пытаясь говорить издавал неприятные квакающие звуки. Вдруг он издал сигнал, который все дроиды этой модели издают при обнаружении цели, заквакал чаще, и стремительно полетел в дальний коридор, задевая своим бездушным телом железные двери и трубы, наводя шумиху в подвале, а на поворотах врезался в стены и углы, отчего сыпалась бетонная крошка.

Придя в себя, Заверган неразборчиво выругался. Он так устал, что забыл про этого дроида – последний дроид из погони. Заверган как раз стоял у ступенчатой лестницы, ведущей в подвал, и пытался связаться по пейджеру со своими напарниками, как вдруг его устройство начало что-то в себя загружать. Недолго думая, он бросил его на землю, и что было силы, растоптал. И в этот момент на него вылетел этот самый дроид. Всё-таки «Кот» действовал хорошо: едва показался дроид, Заверган пригнулся и кувыркнулся к лестнице – и вовремя, потому что дроид выстрелил из бластера, и снаряд раскаленной плазмы пронёсся у него прямо над головой, попав в стену. Заверган потерял равновесие и покатился по лестнице, чудом не разбив себе голову, и успел юркнуть за дверь. Дроид полетел следом. Оказавшись в подвале Заверган достал «индуктор» и прицелился на вход, чтобы сразу поразить цель. Но стоило дроиду показаться в дверях, «индуктор» сделал два выстрела, и затих. Дроид на время застыл в проходе и через пару мгновений ожил, начав нападать на всё, что движется. На полное уничтожение батареи, увы, не хватило, зато нарушило работу его электроцепей. Теперь архаичная железка летает по подвалу, гоняя крупных крыс чтобы их ликвидировать.

– Воспринимаю радость, – сказал он и сел, вытянув перед собой ноги, слушая удаляющийся гул, – Хорошо я дверь успел забаррикадировать…

Сон как рукой сняло. Самое поганое, что усталость никуда не делась. Желудок требовательно заурчал, и Заверган посмотрел на тумбочку у стены, в которой были небольшие запасы провианта. Открыв её, он обнаружил электрический чайник, пару батарей для «индуктора», которые, к сожалению, оказались разряжены, коробку с чайными пакетиками, и уже вскрытую упаковку печенья, которое было покрыто пылью. Есть он его не стал.

Достав антисептик из рюкзака, он растер его в ладонях, и протер от грязи свои ярко-голубые глаза. На потолке шаловливо играли зайчики света, исходящие от керосиновой лампы. Чай попить не получится, – с досадой заключил Заверган, – электричества то нет. И какой недоразвитый эмбрион додумался принести сюда электрический чайник?

В коридорах впервые послышались какие-то необычные звуки. Заверган затаил дыхание. Казалось, будто кто-то шлепает по мокрому полу. Он вслушивался изо всех сил, стараясь разобрать звуки, но вдруг наступившая гробовая тишина. Только сейчас он понял что не дышит, слышно было лишь как бьётся его сердце. Напряжение росло. Внезапно что-то пробежало перед дверью! По коридору раздались многочисленные мокрые шлепки, звучали они настолько гротескно, словно это было гигантское насекомое – и постепенно удалились куда-то вглубь коридоров.

Не имею ни малейшего представления какие виды могли развиться в здешних коллекторах, – подумал он, и вздрогнул от пробежавших волной мурашек, – впрочем патрульные не любители наведываться в подвалы… Такая работенка как раз для дроидов. Нейросеть, искусственный интеллект, человечество… Что дальше? Инопланетяне, стать мне архаичным? Почему бы просто не стать экстраспекторами, быть как все среди всех, проживать разные жизни, носить в себе разные личности, и быть вполне счастливым? – Заверган, разумеется, знал почему нельзя стать экстраспектором.

Почему-то ему вспомнилось что-то одновременно грустное. Что именно – он и сам понять не мог, но вместе с этим чувством пришла и мотивация к действию. Он взглянул на бетонную, осыпающуюся от ветхости стену, вдоль которой проходили металлические водопроводные трубы, покрытые грязью и ржавчиной. На батарее комком лежал чей-то шерстяной свитер, ведь покрытый пылью, и наверное уже иссохший до такой степени, что сам превратится в пыль, стоит к нему прикоснуться. Не хватало ещё тут клопов подцепить!

Вот интересно, – сказал он вслух задумчиво, подкрутив кончик усов, – почему в этот заброшенный дом до сих поступает отопление? Это же очень старые здания, в аварийном состоянии. Им около двухсот лет… Вот бывал я в подвале современных домов, которые проектировал сервис Нейросети «Архитектор». Он проектировал совершенно другие подвальные помещения, вообще дома другие, и водопроводных труб там нет. В квартиры вообще не поступает вода, вместо этого людям каждое утро воду для питья развозят роботы-доставщики. Только, как они в таком случае принимают душ или ванну?.. Стать мне архаичным, когда-нибудь узнаю. А вот в подвалах, как правило, расположены серверные Настройки, чтобы граждане экстраспекторы каждое утро и вечер могли поддерживать свою информационную гигиену.

Желудок снова заурчал, и Заверган раздосадованно он посмотрел на тумбочку, где не нашлось ничего съедобного, и вздохнул. Хоть вода с собой была, и то хорошо. Достав из рюкзака литровую бутылку воды, уже наполовину выпитую, он осушил её до конца, смял бутылку в комок, и убрал в рюкзак. Ну не мусорить же здесь? Рука потянулась в карман за пейджером, и не нащупав его он вспомнил, что растоптал устройство у входа в подвал.

– Наверху уже светает. Туманно там, наверное… Вчера вечером шел дождь… Рейды ещё продолжаются, быстро их не отменят, потому что всех не переловят. Конечно, они так хотят сделать из нас экстраспекторов, и мы знаем чем это чревато не понаслышке, видели не раз. И только заслужено Учителю, мы ещё не перестали быть интроспекторами. Ладно ещё они, как бы ни старались, не смогут превратить интроспектора в экстраспектора, мы просто погибнем. Но они могут – и это самое худшее – сделать нас абмиспекторами. Мы всё ещё имеем за собой право на свободу быть обременёнными собственными мыслями…

Он печально вздохнул.

– Пора бы уже идти.

Он достал из рюкзака бумажную карту города, бегло осмотрев начерченные им линии и пометки, стер ластиком зеленые линии – безопасные маршруты. После каждой ходки приходилось составлять новые маршруты, тем более после Нашествия, всегда был риск наткнуться на патруль. Убежище на карте не изображалось из соображений безопасности. Он, и все остальные интроспекторы знали, что оно находилось на краю города, недалеко от протекающей рядом испорченной химическими отходами реки. Городские трущобы, одним словом. А раз трущобы, то и экстраспекторам здесь делать особо нечего, хотя район оцепляли всего трижды на его памяти. Нашествие, – подумал Заверган, – сколько раз видел, а каждый раз мурашки по телу… Сотни тысяч кибернетических пчёл, которые заслоняют небо, нарастающий гул маленьких крылышек, с улиц раздаются крики тех, кто не успел укрыться – с головы до ног покрытые насекомыми, пока не упадут без сознания на землю. Благо хоть в дома они не залетают, эти то пролезут где угодно, и всем в Убежище настанет архаизм.

А ведь за всю свою жизнь, – продолжал думать он, – я не видел ничего, кроме бесконечных ходок: Убежища к какому-нибудь тайнику, схрону, свалке и – обратно. На диверсию и —обратно. Хотя, диверсионные операции были поинтереснее, то кабеля где-нибудь перерезать, то электростанцию вывести из строя. На свалке за городом можно было найти много интересного: от свежей упаковки контрацептивов, до ржавого оружия – всё здесь находило своё применение. И больше я ничего и не видел. Почти ничего… Разве что провожать закат на крыше высоток или наблюдать за ночным небом, как мерцают звезды, наслаждаться тишиной… Проводить время подобным образом удается отнюдь не часто. Эх… Когда-нибудь я вырвусь из этого порочного круга. А Убежище потому и держится, что есть ходоки – как я, как Винсент, как Иван… Хотя нет, Иван не ходок, он скорее спекулянт, торговец, но не ходок.

Схрон, в котором находился Заверган, был недалеко от Плачущего Бульвара. А плачущим его назвали потому что экстраспекторы туда приходят, садятся на лавочки, прогуливаются и безудержно плачут, рыдают. Это то место, – вспомнил он, – где им можно плакать. Кажется, им для этого нужна лицензия на… им… им нужно получить право, чтобы плакать; доказать необходимость этого акта, после чего загрузить нужный пакет эмоций для плаксивости, и следовать на пропускной пункт… Твоё происхождение, как же я воспринимаю радость, что я интроспектор…

Проверив снаряжение, он потушил лампу, одел старенький ПНВ, собранный каким-то умельцем из множества лампочек от телевизионного пульта и откуда-то добытых объективов. Заверган подошел к двери и прислушался. Никакого грохота не было. И никто не ползал. Гробовая тишина. Только где-то с трубы капала вода, эхом разносясь по подвальным коридорам.

– Пора бы отсюда выбираться, – прошептал он себе под нос. Он нервничал. Он мог наткнуться на дроида, мог наткнуться на гигантскую крысу, а мог и на какое-то нечто, что несколько минут назад пробегало перед дверью.

Ржавый замок не получилось открыть бесшумно, и тот грохнул. Заверган недовольно поморщился. Он поднял с пола грязный, покрытый ржавчиной газовый ключ – на всякий случай. А случаи, как показывает опыт, бывают разные. Иногда и сухая палка может спасти жизнь.

Дверь с протяжным скрипом отворилась.

– Осторожно… осторожно… – шептал он себе под нос, аккуратно выглядывая в открывшийся проход. ПНВ охватывал лишь часть коридора, и его внимание привлекли следы на полу – дорожка из маленьких детских ножек с восемью пальцами тянулась в противоположную от выхода сторону, скрываясь в темноте, – Архаизм знает, что это такое и откуда оно взялось. Желания стать чьим-то завтраком у меня, к удовольствию, нет.

Заверган поспешил к выходу, поворачивая в бетонном лабиринте, на котором он и его напарники нарисовали стрелки для ориентира. На полу валялась бетонная крошка, которая скрипела под ногами. Внезапно сзади, прямо у двери в комнату, которой он ночевал, раздался оглушительный детский крик, и в его сторону быстро помчалось нечто бесформенное, смачно шлепая босыми ногами.

Заверган решил не пытаться рассмотреть, что это, и предпочел любопытству бегство, попутно открывая за собой стальные двери, и роняя сгнившие листы ДСП и стеклянные рамы, стоявшие у стен.

Было слышно, как нечто врезается в препятствия, и спустя мгновение существо протяжно взревело – очевидно поранилось о разбитое стекло.

– Архаичная тварь! – выругался Заверган едва успев завернуть за угол. Впереди показалась огромная бункерная дверь с большим количеством замков и большим крюком.

– Выход! – запыхавшись крикнул он. На бегу он зацепился ногой за провод, валявшийся на полу, перед глазами всё стремительно закрутилось – в падении он успел сгруппироваться и сделать кувырок. Тут же вскочил на ноги, и оказался у двери. Дрожащими руками он отпер замки и пинком отворил старую тяжелую дверь, открыв себе путь наружу. В этот момент из-за поворота раздался мерзкий, душераздирающий крик. В проёме показалась какая-то неведомая тварь. Она уже стремглав неслась в его сторону, двигая десятками лапок, когда Заверган с большим закрывал дверь обратно. Перед тем как захлопнулась дверь, ПНВ успел охватить чудовище, стремглав мчащиеся в его сторону. Заверган благодарил мастера, который сделал ему прибор ночного видения, ведь устройство ужасно барахлило, и из-за помех не никаких деталей Заверган не разглядел. Чудовище гулко врезалось в дверь, отчего та содрогнулась вместе со стенами, и из петель посыпалась бетонная пыль. Заверган даже ощутил, как вздрогнула земля под ногами. Ударив по двери ещё несколько раз, чудище обижено взвыло, и шлепая удалилось вглубь, во тьму сырых подземелий и коллекторов.

Заверган нервно выдохнул. Он посмотрел на газовый ключ, который всё это время сжимал в руке, отчего та окрасилась в оранжевый из-за ржавчины – он бы точно не помог. Первый раз с ним такое случилось – наткнулся на мутанта в подвале. И не где-нибудь, а в одном из обжитых схронов. Тут не один раз останавливались для ночлежки другие ходоки, но никто об этом не рассказывал. Может, потому и не рассказали, что встретили…

Поднявшись вверх по ступеням он отдышался, и в голове начала проясняться мысль: напарники уже на месте и ждут. Он огляделся: уже светало, а улицы укутал плотный туман.

Ни разу такого не видел, – подумал он, последний раз глянув на лестницу, – Твоё происхождение! Мне фантастически повезло…

Туман постепенно отступал, и наконец стало видно небо – оно было пасмурным. Изредка слышался гул пролетающих в небе самолетов, скрытых за пеленой облаков, далекое движение машин на дороге.Заверган шел вдоль стен домов, чуть ли не на ощупь пробираясь в тумане, и наконец добрался до полуразрушенного двухэтажного здания. Внутри никого не было. Он предпочел перестраховаться и не заходить внутрь: всё-таки после Нашествия было немало патрулей, могли поймать кого-нибудь из его группы, чтобы потом попытаться вытащить из них информацию. А процесс этот, как правило, летальный… Но только для интроспекторов.

Заверган притаился за кустарников, росшим вокруг дома, и утомившись, проверил время на наручных часах: семь ноль-ноль. На другой стороне улицы, из переулка, выскользнули две тени. Показалось, один силуэт наклонился ко второму, что-то сказал ему на ухо, и они, в полный рост, спешно перебежали дорогу, придерживая рукой капюшон, и достигнув здания нервно оглянулись по сторонам.

Крис и Винсент… Вот они – шпионы инкубаторные, – подумал он, глядя на то, как они входят внутрь здания, – Вас же на весь квартал видно! От чего вы прячетесь, перебегая улицу прямо по центру, так еще и озираетесь по сторонам? Хорошо, что тут камер нет, а то к нам бы уже направили пару патрульных машин, еще и разведывательных дронов прихватили.

Он огляделся – к счастью на улице ни одного индивида. Он подошел к лестнице, где заканчивались кусты, и быстро забежал внутрь. Крис и Винсент, встрепенувшись, направили в его сторону оружие: первый был вооружен простым револьвером, собранным в мастерской Ивеля, а второй "Индуктором".

– Знаю вас, – поздоровался он, – Разведчики, ваше происхождение.

– Заверган! А мы думали тебя на рейде схватили, – сказал Крис. Молодой человек был худой, как глист, обритый налысо, в потрепанных джинсах, и каких-то рваных кроссовках, с синяком под глазом, и покрасневшими глазами. Вечно в синяках и ссадинах, – подумал Заверган.

Они подошли друг к другу, ткнули друг друга в грудь указательными пальцами со словами «знаю тебя», и скрылись в тени помещения.

– По причине чего так пришлось думать? – удивился он.

– Мы тебя по пейджеру вызывали, а ты не отвечал.

– Я его выбросил.

– Зачем? – спросил Крис.

– Не обращай на него внимания, – усмехаясь сказал Винсент.

– Так зачем? – не унимался Крис.

– Крис, прекрати транслировать! – раздраженно сказал Винсент, и обратился к Завергану. – Как там убежище? Не обнаружили?

– Нет. За мной была погоня, взломали пейджер. Ближе к схрону за мной увязался дроид, я успел вывести из строя его системы, но израсходовал на него последнюю батарею "Индуктора". Теперь он в подвале крыс гоняет. Хотя, может и не только крыс…

– Не только крыс? Может, ещё и тараканов? – с усмешкой переспросил Крис.

Крис бросил нервный взгляд на Винсента. Тот тоже выглядел весьма удивленным.– Существо там какое-то, стать мне архаичным. Чуть меня не догнало, как выглядит не разглядел, ПНВ барахлил, но оно большое, и визжит громко, едва перепонки не лопнули, твоё происхождение.

– Низкая самооценка! – выругался Винсент, – Похоже, придется забыть и об этом схроне.

– И об этом? В других схронах тоже самое?

– Это мутанты из коллекторов, норы прокопали к нам. Воспринимаю, что они решили сменить ореол обитания.

– Кто-нибудь прекратил мыслить? – поинтересовался Заверган о погибших.

– Дальше… Точно! Выжгли всё их логово, двинулись дальше, а там – сообщили они по пейджеру – целый лабиринт, множествотоннелей, будтов муравейнике. И потом связь пропала. Вернулся только Мартин, двух слов связать не может. Думать перестал. Учитель хочет попытаться вытянуть из него воспоминания, а после провести эвтаназию. Но не смог, Мартин перестал мыслитьедва его подключили к аппарату мыслеобеспечения.– Говорят, Данилу в клочья разорвали недалеко от нашей библиотеки. Представляешь, прям в Убежище забрались! Индивидов двадцать экипировали, вооружились огнемётами "Пинокио" и дробовиками "Хлопок"… Кстати! – сказал он, снимая с плеча ремень с дробовиком, – вот он, «Хлопок»! В тайнике оставлю, сегодня он будет только мешаться.

– А что дальше было? – вернул его к теме Заверган.

– Воспринял. Придется искать места для новых схронов.

– Если мы с ходки вернемся, – выпалил Крис весело.

Ну и эмбрион недоразвитый этот Крис, сказать такое перед ходкой, – подумал Заверган, и увидел, как Винсент отвесил Крису смачный подзатыльник.

– Ай, Винс! У тебя расстройство личности началось? Зачем применяешь насилие?

– Это не насилие. И перестань транслировать на слух подобные исходы.

– Можно было бы просто пресечь моё транслирование своим, – сказал он зло, потирая ушибленный затылок.

Бестактность Настройкой не выправишь: архаичный индивид с печальной судьбой, – подумал Заверган. – Он ведь раньше был экстраспектором, и у него лицензия просрочилась, а уведомление о Реабилитации не пришло. На Нашествии попался, благо мы с Винсентом были в тот день на ходке. Как всё утихло, мы его тело подобрали, и отнесли в убежище. Спал он конечно крепко, думали мыслить вообще перестал. У Учителя были свои аппараты Настройки на разные случаи. Когда Криса принесли он долго что-то настраивал в одном из аппаратов, подключили его потом. Жаль полностью его не удалось восстановить, время от времени он и другие бывшие экстраспекторы ходят к Учителю, проводит им свою Настройку… Главное, мыслить может, обязанности он свои выполняет, и проявлял себя храбро и решительно в критические моменты на ходках.

Заверган обратил внимание на обоих. Винсент одет весьма сердито – свитер, широкие брюки, где-то нашел почти новые берцовые ботинки. На плече у него свисало чёрное полупальто: в потемках лучшее для скрытности, но на улицах оживленного города ходить в нём архаичных не нашлось. Многие в трущобах носили плащи, и тепло, и от дождя защитит, и в темноте скроет. Неудобно разве что в нём по кустам пробираться, да по заборам лазить, за какую-нибудь ветку или торчащий гроздь обязательно зацепится.

Винсент частенько читал книги в библиотеке трущоб, вносил и свой вклад принося новые книги со свалок, порой где-то как-то доставал электронные книги – их пишет нейросеть «Автор» – отдавал Учителю, тот кропотливо следил за её развитием и новыми выдумками. Завергану довелось начать читать пару таких книг, он признал, что получается у неё неплохо, но его не покидало ощущение несправедливости: люди годами писали свои книги, развивали навыки, создавали шедевры, вносили свой вклад в искусство – а Нейросеть буквально обесценивает весь этот труд, создавая шедевры ничуть не уступая живым людям за считанные минуты.

Крис не обзавелся новым оружием, как был с револьвером, так с ним и ходит. А вот у Винсента за спиной висел уже вышеупомянутый «Хлопок». Не сказать, что редкость, но всё-таки на ходках он его ни разу ни у кого не видел. Винсент заявил о том, что постоит на карауле и притаился в тени у окна. Заверган и Крис тем временем сели в углу, и копошились в своих рюкзаках, проверяя доступность медицинских стимпаков, бинтов, нейростимуляторов – если ранят, то они должны быть под рукой. Тут то Заверган обнаружил, что Крис обзавелся неплохим самодельным патронташем. Он и сам хотел прикупить подобное, но разгрузочный жилет стоил дорого по меркам убежища.

– У кого-нибудь есть запасные батареи для «Индуктора»? – спросил Заверган, заканчивая комплектацию.

– Да, у меня есть, – буркнул Винсент, не отрывая взгляда от окна. Он засунул руку рюкзак, извлек оттуда три батареи, и протянул из Завергану. – На обратном пути заглянем в одно место.

Внезапно с неба обрушился ливень, капли дождя безжалостно пытались раскрошить уже потрескавшийся асфальт, из-за сильного ветра возник шквал, бьющий по стенам с особой силой. – Я зафиксировал внимание на одной мусорке. Радиоприёмник выкинули, – оторвавшись от размышлений, произнес Винсент.

– Если… – начал Крис, и Заверган пнул его ногой. Опять он за своё, – подумал он, – бездумно тревогу транслирует, и не осознает.

– Готовы? – спросил Винсент, и улыбнулся услышав смачный пинок. Он провел рукой по ствольной коробке "Индуктора", и убрал его за пазуху.

– Полностью.

В небе среди надутых тёмно-синих туч, которые, казалось, вот-вот готовы лопнуть, сверкнула молния, и громом отозвалась где-то вдалеке.

– Тогда доставайте карту, – сказал Винсент, почесав висок, – Нужно спланировать маршрут, чтобы завтра уже загрузить "бесов" на сервера "Поехали" и "Дальнобой".

– Что на счёт городской одежды? – сказал Заверган, – Тайники готовы?

– Да, – он потёр руки, и принялся рассматривать карту. – Мы сейчас здесь. Сервер "Поехали" находится здесь, в трех километрах отсюда. Это "Ретро-район", там находятся отреставрированные здания со времён Империи. Туда мы можем добраться пешком, но нам понадобится одежда, иначе нас быстро вычислят. В этих лохмотьях мы не вписываемся в экстраспекционный контраст. А вот "Дальнобой" находится совсем в другой стороне, знакомый нам район Объективности. Это в двух километрах от сервера "Поехали".

– Хм… Первая серверная находится в подсобных помещениях. Туда можно попасть по подвалам из торгового центра эмоций.

– План подвальных помещений есть?

– Нет. Но я там бывал, довелось… Да… Но после той ходки там… – Винсент замялся, – скорее всего усилили охрану. В тайнике уже припасены «болванки», искусственно записанные конструкты личности рабочих, ну иодежда обслуживающего персонала. Иначе мы попадемся на этапе Идентификации. Меня куда больше интересует сводка данных об охране самой серверной.

– Охрана есть, но во внутренних помещениях разве что обслуживающие индивиды и видеокамеры. Завтра выходной день, и потому экстраспекторов должно быть мало.

– Воспринял. Вопрос по второй серверной. Как мы туда попадём? Она ведь почти на пустыре, территория в оцеплении с вооруженной охрана. И подвалы, ведущие туда вряд ли существуют.

– Прокопаем, – с серьёзным лицом сказал Винсент.

– Ага, ложками, – добавил Заверган, и все шумно хохотнули.

– Я предлагаю обесточить здание. Допускаю, что на таком объекте есть резервный источник питания. А чтобы заглушить сигнал об аварии мы используем это, – Винсент достал какое-то устройство, напоминающее скелет дождевого зонта.

– Генератор помех, – пояснил он, – «Зонтик», над названием долго не думали.

– Крис обесточит здание, ты запустишь глушилку, а какая задача у меня?

– Воспринимай: питание отключили, запускаю «Зонтик», я отдаю тебе свой «Индуктор». Выбегаешь к охране, и с двух рук стреляешь во всё, что движется.

– Ага, как в боевике. А потом из гранатомёта взрываю ворота, угоняю пикап, и на полной скорости мчусь к Центру, попутно сбивая вертолеты из ракетной турели в кузове, врываюсь внутрь, и из ручного пулемёта расстреливаю всё оборудование.

– Хороший план, кстати, – посмеялся Винсент, – Без шуток: ты будешь не один, а лишь первым вступишь в перестрелку. Следом подоспею я, у меня с собой есть бластер, и…

– Прекрати транслировать, – оборвал его Заверган. – Что у тебя есть?!

– Бластер.

– Где ты его достал?

– Иван иногда достает кое-что эксклюзивное… – ответил Винсент причмокнув, – Продолжу транслировать план: стреляешь в охранников, затем стреляй в антенну на крыше будки, я буду вести подавляющий огонь из бластера, но постарайся не подставляться под пули. Прекратив мышление охранников, врываемся на территорию, из Индуктора выводим из строя электромагнитные замки, ищем серверную, вставляем в порт флешдиск, загружаем "бесов" и покидаем комплекс.

– А что делаю я? – спросил Крис.

– Ты будешь наблюдать за обстановкой и быть с нами на связи. Да, Заверган, вот тебе мой запасной пейджер – вернешь потом. Вот IP-адрес нашей сетевой комнаты. Крис, когда кто-то из штурмовиков или патрулей приедет, транслируй нам «DQR».

– Воспринял.

– С чего начнём, Заверган? – спросил Винсент.

– Предлагаю с «Поехали», задача попроще, ближе находится. Ведь кроме нас ещё много групп, которые будут атаковать серверные, и в любой момент активируют Нашествие. К «Дальнобою» приступим после, уже отталкиваясь от обстоятельств.

– Солидарен, – сказал Крис.

Винсент посмотрел на обоих, и кивнул.

– Ждём, когда непогода утихнет.

Ливень закончился также быстро, как и начался. Заверган не любил такую погоду, ему она казалось вестником дурных событий. Всем так казалось. Винсент, убедившись что никто не просматривает улицу, хлопнул Криса по плечу. Тот вышел наружу, быстро сбежал по ступенькам вниз, махнув рукой. Следом пошел Заверган, а потом и Винсент. Перебежав дорогу, они скрылись за поворотом, и петляя дворами они оказались недалеко от Плачущего Бульвара.

– И в ясную погоду эти места заставляют воспринимать тоску, – пробормотал Заверган.

– Не тебе одному, – сказал Винсент.

Дождь шел легкой моросью, впереди маячили белокаменные колонны ротонды, в центре которой стоял прикрытый водонепроницаемым тентом рояль. Они постепенно приближались к нему, пока из-за сени размашистых веток деревьев не показался Дом Культуры имени Натаниэля Шварца – поэта драматурга XIX века, которого никогда не существовало.

Проходя мимо ротонды, Заверган посмотрел на рояль. Когда-то ведь тут собирались люди, – подумал он. – Пианист исполнял своими тонкими пальцами чудесные композиции, соединяя отдельные ноты в единую гармонию и мелодичность, а все собравшиеся узнавали песню, о чем свидетельствовал поднимавшийся хор голосов: старческих и молодых, высоких и низких, девичьих и юношеских. Воспринимали единство, – подумал он.

– Здесь за забор, – отвлек его от размышлений Винсент. – Там в подвале городская одежда.

– Винс, откуда она у тебя? – спросил Крис.

– Нашел.

– Где?

– В коробочке с золотой каёмочкой… Слишком много вопросов, Крис! – Винсент недовольно посмотрел на него.

– Нет, мои выводы ясны: договорились украсть одежду. Почему ты раньше не сказал?

– Забылось как-то.

– Ух, скупой ты индивид!

И добавить нечего, – подумал Заверган, – И вправду: скупой. Ещё и толстый. Скупой и толстый. Ничего, скупой – платит дважды. А толстый – трижды.

– Прекрати транслировать информацию голосом! Идём…

Они перелезли забор. Это был обычный забор, сваренный из стальных прутьев, покрашенных в черный цвет. Они сняли свои халаты, чтобы ненароком не зацепиться. Заверган схватился за прутья, подпрыгнул, и начал карабкаться вверх. Прутья были холодные, мокрые, в ладони впивались кусочки коры растущих рядом деревьев. Когда он спрыгнул на другую сторону, то заметил что к руке прилип большой кусок облупившейся краски. Слева грузно приземлился Винсент. Следом за ним Крис. Они протянули через забор руки, взяли свои плащи, и пригнувшись, подошли к пристроенному подвалу.

– Винс, – шепнул Крис, – А не слишком ли рискованно в действующем Доме Нейрокультуры схрон устраивать. Камер нет?

– Есть, но просматривают парадный вход.

– Почему?

– Твоё происхождение, – вскипел Винсент, – Спроси у "Архитектора", он проектировал это здание, а не я!

– Как твой схрон еще не обнаружили вообще… – обижено пробубнил Крис.

– Рискованно держать его здесь, – ответил Винс, почесав щетинистый подбородок, – Однако меньше шансов, что тут будут искать.

– Не факт, – шепнул Заверган, – От Нейро можно ожидать чего угодно.

– Скорее уж она придумает превратить Дом Нейрокультуры в супермаркет, чем решит обыскать здание в поиске схрона интроспекторов.

Спустившись в подвал, вход в который был настолько низким, что пробираться туда пришлось ползком на четвереньках, Винсент щелкнул кнопкой ручного электрического фонаря. Пол был покрыт старым светло-коричневым линолеумом, с отслоившимися загнувшимися углами, местами вздулся пузырями, будто кто-то накачивал туда воздух, а местами протертым до дыр. В нос мягко, но резко ударил запах сырой земли, какой бытует в погребах деревенских домов, подвалов старых зданий или станций метро.

Винсент уверенным шагом продвигался по тёмному коридору, издавая достаточно шума, чтобы их услышали те, кто мог бы находиться в подвальных помещениях. Заверган споткнулся о вздутый пузырь линолеума, и чуть было не упал. Крис усмехнулся в темноте, и тут же сам споткнулся на том же месте.

Эмбрион недоразвитый, – подумал Заверган.

Винсент дошел до двери, и начал копошиться рукой в кармане в поисках ключа. Навесной замок, – подумал Заверган, – я тоже считаю, что порой они надежнее, нежели электронные. Особенно в наш век, когда на каждом углу можно купить электронные отмычки.

– Посвети, – сказал Винсент, и вручил фонарь Завергану.

Он вынул заветный ключ, и начал пытаться попасть в скважину замка, повернул два раза, и кольцо замка с легкостью открылось, не издав ни звука. Маслом смазал, – подумал Заверган.

Свет фонаря охватил часть комнаты. Винсент свернул за угол, там что-то щёлкнуло, затарахтело, и он услышал работу дизельного электрогенератора. Включился свет.

– Ну и хоромы, – восторженно протянул Крис, который до этого стоял за спиной Завергана, – Ты откуда достал эту мебель? Даже в Убежище такую не везде найдешь.

Заверган отстегнул свою лампу, и поставил её на стол. Не нужна она больше. Только мешаться будет.

– Мы переодеться пришли, – ответил Винсент.

Темнит он, – подумал Заверган, – Сильно темнит. И правда, откуда у него такая роскошь? Диваны – отличные, на помойке такие не найдёшь. Такие наверное в гостиницах или квартирах жилых домов. В магазине он что ли купил? Или может где-то украл?.. Да ну, не может быть. Кто ему продаст? Да и если бы украл – в одиночку бы не дотащил…

Винсент, будто прочитав его мысли, ответил:

– Вы не знаете о «болванках»?

– Знать то знаю, а пользоваться не доводилось, – ответил Заверган.

– Впервые воспринимаю, – ответил Крис.

– Воспринял. Это электронные носители мыслей, чтобы расплачиваться в магазинах.

– Это не опасно? Разве нейросеть не отправит эти мысли в свои алгоритмы?

– На то она и «болванка» – пустышка. Есть образ мысли, но он поверхностный, без глубины, ничего не стоящий. Иногда туда записывают мысли, взятые из текстов, сгенерированных «Автором», разве что вносятся которые текстовые и эмоциональные корректировки, и получаются искусственные мысли.

– И неужели нейросеть не заподозрила, что её обманывают?

– Конечно, она знает, что её обманывают. Только вот пока она это поймет, ты уже успеешь скрыться. Да и «болванку» потерять не страшно – она всё равно одноразовая.

– И кто это изобрел?

– Вы не имеете этой информации? Учитель, кто же ещё…

– Воспринимаю с удивлением, – сказал Заверган.

– Получается, ты всю эту мебель купил?

– Ну-у, – протянул Винс, и отвел взгляд. Заверган ухмыльнулся, – Что-то и украл.

– А покажешь, как расплачиваться мыслями? – возбужденно спросил Крис.

– Мы возьмем несколько "болванок" с собой, купим что-нибудь в торговом комплексе органического питания.

– Воспринимаю радостно! – Крис сжал кулак, и, зажмурившись, вытянул руку вверх.

Винсент объяснил им как использовать «болванки»: в нейропорт она помещается фальш-входом, и разумеется в мозг ничего не загружается. Наружу выходит порт для списания мыслей, внешне и не отличить, что в нейропорту уже что-то подключено. При использовании «болванки» баланс мыслей лучше проверять заранее, и с этим могут возникнуть некоторые сложности. Мысли имеют категории ценности:

1) мусор – те, что нейросеть не отбирает, и никак не задействует в свои алгоритмы; чаще всего это были мысли, связанные с первой ступенью пирамиды Маслоу – физиологическими;

2) малой ценности – те, что возникают у большинства обывателей крупных городов, вроде тех, каким образом сегодня приготовить куриный суп или как сильно разбавить кофе молочными сливками;

3) средней ценности – это уже были мысли людей, которые имели настроенный специалитет и загруженный для продуктивности опыт работы всех предыдущих носителей. Подобные мысли могли быть, к примеру, способом изготовления деталей на токарном станке с другими математическими вычислениями и формулами, которые в опыт не добавляли, чтобы человек сам до них додумался;

4) высшей ценности – это уже тема для многих споров среди ребят в убежище. Никто точно не знает, что они из себя представляют. поскольку встречаются всего у 0,01% населения. Стоит напомнить, что сейчас население земли составляет 30 миллиардов человек. То есть около тридцати миллионов человек продуцируют мысли высшей ценности. Но, главенствующая теория на примере такова: человек, который изначально имеет гибкий склад ума, и высокий интеллектуальный потенциал, долгое время не проходит Настройку, но продолжает заниматься своей научной деятельностью. Биотоки его мозга резонируют с электромагнитными волнами мозговых имплантов, и он издает излучение, которое воздействует на окружающий следующим образом: их данные Настройки начинают путаться и слетать. Таких индивидов еще называют "интроспекторами". Вокруг себя они ускоряют процесс запуска абстрактного мышления у окружающих, к тому же сами продуцируют гениальные идеи, которые у них ворует Нейро.

– Всё понятно? – спросил Винсент.

– В общих чертах – да, – ответил Заверган. Ему не хотелось вникать во все эти тонкости, хватило бы и общей информации.

– Мне тоже, – отозвался Крис.

– Вручаю каждому из вас по три "болванки". На двух мысли средней ценности, на одной – малой.

– Заслужил, – поблагодарил Крис.

– Заслужил, – включился Заверган, задумавшись.

– Настроен, – сказал таким образом «пожалуйста» Винсент, и подошел к шкафу, в который убрал свой «хлопок». Он достал из шкафа бластер – очень редкое и мощное оружие – аккумуляторы к нему, и несколько батарей для «индуктора», которые вручил Завегану. Сам «индуктор» по своей сути тоже был бластером, но собранным в кустарных условиях, и по мощности едва ли мог с ним тягаться. Затем Винсент взял к нему аккумуляторы, несколько батарей для «индуктора», и убрал во вторую кобуру револьвер.

Странный способ для благодарности, – не в первый подумал Заверган, – «Заслужил» – что это за выражение благодарности? Служим кому-то?..

– Предлагаю погрузиться в сон, – сказал Заверган, – Меня после «Кота» очень сильная усталость.

– Солидарен, – ответил Винсент, – погрузиться в сон не помешает. Возьмите, – он протянул руку с какими-то таблетками, – Снимает негативные эффекты после приёма нейростимуляторов.

– «Мозгоправ»? – спросил Заверган.

– Да. Я не знал, что ты раньше принимал нейростимуляторы.

– Доводилось разок…

Заверган запил таблетку водой, и устроился на диване. Тот был такой удобный и мягкий, что он почти сразу уснул. Таблетка подействовала вовремя, и тревоги как ни бывало.

Разбудил его Крис. Заверган с трудом открыл глаза – он был не против вздремнуть ещё пару часов.

– Что случилось? – спросил он, свесив ноги с дивана.

– Пора выдвигаться, – ответил Винсент, – темнеет рано. Интроспектируем перед выходом?

– Да, – отозвался Заверган. Все сидели молча, и каждый погружался в свои мысли.

Свобода мысли – какое же прекрасное состояние! – думал Заверган, – Ты можешь думать о чём захочется, мысль летит вольно, охватывая каждую деталь окружающего мира, и за что-нибудь, да зацепится, оставив в мире свой след. Может, все великие ученые были на самом деле великими художниками? Иначе как можно что-то создать даже не имея об этом никакого представления, будучи неспособным на самую простую фантазию?..

…шкаф – думал Крис, – это же роскошь, обладать которой мало кто имел удовольствие. Сколько вещей туда можно поместить?! Я бы положил туда фотокарточки из альбомов, которые храню в своём тайнике, который сделал в здании напротив убежища. А ещё в шкаф можно было бы убрать несколько револьверов. И патронов. И одежду. И обувь. Да!.. Я бы в своём шкафу ещё и еды припрятал. А ещё шкаф можно закрыть на ключ…

…одежда, – думал Винсент, доставая её из шкафа, – Внешняя оболочка во все времена определяла статус. Во все времена… И во всех культурах. Взять нас – интроспекторов, и их – экстраспекторов. Ну есть же у нас значение одежды, есть какой-то культурный код в том, когда встречаешь индивида по одежде. И книги… Но, о книгах потом. Когда вернёмся: обязательно прочту что-нибудь новенькое. Может, что-нибудь у Джека Лондона, ни разу его не читал…

– Настроены, – подтвердили Крис и Заверган.

– Настроены? – прервал молчание Винсент. Винсент подошел к ним, держа в руках прозрачные пластиковые мешки. Внутри них были комплекты одежды! Она была новая, чистая, аккуратно сложена. Винсенту нетерпеливо открыл свой мешок, и встав к ним спиной, начал переодеваться.

– Примеряйте, – бросил он через плечо, и снял с себя футболку.

Когда молодые люди переоделись, пришлось Винсенту искать головные уборы, которых в комплекте не было. На улице было довольно ветрено, дождливо и холодно – не ровен час и простудиться. Он открыл шкаф, и извлек из сумки, что таилась на самой нижней полке, три самых обыкновенных шапки.

– В путь, – сказал Крис, и они направились к выходу. Винсент выключил генератор, свет в помещении погас. Заперев дверь, они вышли на поверхность. Дождь не прекратился, в воздухе летала водяная пыль, а в воздухе запахло жженым пластиком.

– Знаем тебя, город-N! – торжественно произнес Винсент.

– Кстати, никто не знает, почему именно «город-N»? – спросил Заверган.

– Нейро его так назвало. Почему? Спроси у него… Неё… Оно? Не знаю, как правильно.

– У меня возникло желание зайти в торговый центр органической пищи, – сказал Крис.

– Неважно.

– Я не против, желудок просит, чтобы его наполнили, – согласился Винсент.

Они подошли к торговому центру, где собирались вкусить современной пищи, с прилавка, а не остатки еды с помойки.

– Что с оружием делать будем, – спросил Крис, – наверняка датчики стоят.

– Хоть у тебя мозг как у одноклеточного, но дело транслируешь, – сказал Винсент.

– Обидно, Винс! – капризно протянул он.

– На правду не обижаются.

– На твою?

Это уже переходит границы, – подумал Заверган, – воспринимаю раздражение.

– Нормальный ты индивид, Крис, – успокоил его Заверган, – Глупости порой транслируешь, но в целом, на тебя можно положиться.

– Сюда! – махнул им рукой Винсент, найдя место, где можно было ненадолго припрятать оружие. Это был густой кустарник, росший как раз за углом от входа в ТЦ. Сложив оружие, батареи в пакет, и дав пару подзатыльников Крису, потому что тот никак не хотел расставаться с патронташем, скрытым под одеждой, молодые люди подошли к вдоху.

Зайдя внутрь, они были поражены масштабом помещения, его чистотой, отлаженностью работы роботизированного персонала. Наверху виднелись голографические рекламные вывески, сменяющие одна другую. Винсент уже был здесь, и его это не удивляло так, как его напарников. Он даже завидовал им – вот бы вновь испытать этот восторг.

Он провел их к одному десятков входов, где находился магазин продуктов органического питания.

– Ведите себя так, будто вы в убежище книги разглядываете, – шепнул им Винсент, – Камеры считывают и жесты, и мимику, даже темп ходьбы!

Заверган и Крис выбрали себе по банке стимулирующего энергетического напитка "Neutrinos", взяли по пачке галет под названием "Sandy", и прошли на кассу.

– Знаю вас, – сказал Заверган грузной кассирше с глазами как у дохлой рыбы: смотрящими в противоположные друг от друга стороны, потускневшие, не моргающие.

– Знаю вас! – отозвалась женским басом кассирша. Завергану не нравился её вид: короткая стрижкой, светлые волосы, помады на губы она явно не пожалела, и загнутым вниз носом, похожим на клюв хищной птицы. Жутковатый вид.

Она принялась подносить товары БС-коду (Быстро Считываемый код), и складывая их на другой стороне кассы.

– С вас одна мысль малой ценности, – пробубнила она. Заверган встретился взглядом с Винсентом. Тот одобрительно кивнул.

Он вытащил из банковского терминала нейрокабель, и вставил в болванку, которая уже находилась в его голове. Он напрягся, дыхание сперло, кровь стучала в висках – что если сейчас будет отказ, если нас обнаружат, двери закроются, и этот гигантский Ктулху на кассе встанет, и погонится за нами механическими шагами, и ни один самопал её не возьмёт?

Лампочка на терминале засветилась зелёным цветом, сигнализируя об успешной оплате, и женский голос из звукового датчика на кассе произнес:

– Оплата произведена! Благодарим вас за ваши мысли! До узнавания!

– До… узнавания… – произнес Заверган, сглотнув подступившую к горлу слюну.

– До узнавания, – отозвалась кассирша.

Следующим подошел Крис. Его лицо было едва ли темнее белого полотна. Воспринимая визуально, – подумал Заверган, – он тоже встревожен.

Купив товары без каких-либо происшествий, на выходе забрали свои самопалы из импровизированного тайника, и расслабленно шли по улице, на перекрестках сверяясь с карманными картами. Они медленно поедали невероятно вкусные и нежные галеты, которые буквально таяли во рту.

– Ты видел на прилавке сухую лапшу? – с набитым ртом спросил Крис у Завергана.

– Видел, – ответил тот, – настройки сбиваются, думая о том, что мы её не купили.

– Да и архаизм с ней, – брезгливо сказал Винсент, – Мы и галет пожуём.

На соседней стороне дороги, в фонарь, с трескучим грохотом ударила молния. Встрепенулись не только ребята, но и прохожие на улице. Дождь начал набирать силу. Крис поперхнулся куском галет, и согнулся, задыхаясь. Винсент начал стучать ему по спине, потом обхватил сзади, и начал совершать толчки на живот приподнимая его. Наконец, злосчастный кусок вылетел, и упал в лужу. Винсент отпустил Криса, и тот упал на четвереньки.

– Как бы в нас не попала, – с опаской прошептал Заверган, и огляделся.

– Не должна, – ответил Винсент, протерев испарину на лбу, – Вроде…

– Хе-хе-хе, вроде, – вставил Крис, который поднимался с тротуара.

– А вообще надо будет провести эксперимент…

– Жнаем мы штвои экшпэименты, Винш, – набивая рот очередными галетами сказал Крис, и прожевав, испытывая на себе недовольный взгляд Винсента, спросил, – Этот ураган случаем не твоя работа?

– Нет, – резко ответил Винсент, – Но я мог бы попробовать его вызвать.

– Чародей ты наш! – воскликнул Крис, продолжая жевать, – Шнаю шебя! Жащитил убештения швоею шилою! Ха-ха-ха-ха! Ай! За что, Винс?.. – Крис потирал ушибленное плечо.

– Чуть не задохнулся, а уже опять с набитым ртом смеешься, – проговорил риторически, глядя на небо, Винсент, – Учитель, за что ты дал мне в напарники этого недоразвитого эмбриона?

– Да после твоих опытов только руины и катаклизмы!

– Это когда было то? – спросил Винсент удивленно.

Заверган усмехнулся, ловя на себе ожидающий понимания и поддержки его шутки взгляд Криса, и недовольный взгляд Винсента, который снова тяжело выдохнул и провел ладонью по лбу, смахивая капли дождя.

Винсент читал разного рода литературу, в том числе не брезговал и чтением работ "Автора". Вообще, в Убежище многие умели читать и были обучены грамоте, но далеко не каждый любил читать. Ну и ещё Винсенту нравилось ставить разного рода эксперименты, о которых он вычитал в той или иной книге, или учебнике по химии или физике. Он даже вел свои дневники в тетрадях – которые были большой редкостью Убежище. В глазах Завергана Винсент был редкостным самодуром, который убежден в правильности своих дерьмовых и порой даже рискованных поступков. К примеру те же "болванки", или эти издёвки над Крисом… Как бы то ни было, он мог бы давно бросить и его, и Криса в трудных ситуациях. Всё-таки как бы он порой не раздражал, у него есть храбрость и верность. Врагов в Убежище нет. У нас один враг – Нейросеть, и все её производные.

– Индивиды, – обратился Заверган, – К Антеннам кто-нибудь когда-нибудь ходки делал?

– Да, – ответил Винсент, почесывая свою родинку, – Но Учитель туда не советует ходить, если мысль дорога.

– Говорят, – добавил Крис, – Там излучение высокое, что мозги плавятся, и мыслить перестаешь. Опасная штука… Мы один раз с Киром там были. Ничего особенного… вроде. А как ближе подошли, то как у нас волосы дыбом встали, заискрили, так из-за переулка нас патрульная машина экстраспекторов чуть не сбила. Мы с воспринимаемого испуга по ним из револьверов стрельнули, и побежали! С трудом скрылись от погони. Страшно было.

– Ой, ну смотри, как искаженно транслирует! – воскликнул Винсент, – Это же я ходил с Киром, а не ты. Ты его вообще один раз только видел!

– Ну видел я его в Убежище после вашей ходки, и что? Уже и красочно транслировать нельзя…

– Тебе бы с "Автором" генерировать!..

Знал Заверган Кира – не из Убежища был индивид. Видимо один из интроспекторов другого крупного убежища. Лишенный страха, настоящий сорвиголова. В самое пекло лез, и выбирался обратно. Ребята из убежища часто с ним сотрудничали. Непростой был индивид…

– Там что-то вроде неприступного барьера, – опередив открывшего было рот Винсента, сказал Крис, – А Кир – это инстроспектор из соседнего убежища, с которым этот "эскперементатор" как-то подружился.

Забавно он сделал акцент на "эскпериментатор", – подумал Заверган, чувствуя, что к горлу подступает смех.

– Да искаженно транслирует он, – очередной раз ударив Криса в плечо, сказал Винсент, – Да, интроспектор из другого убежища… Прибился к нам, когда их убежище патрули штурмом взяли. Он информацию ценную Учителю предоставлял. Ты же его знаешь, Заверган, что молчишь-то?

– Знаю, разумеется. Мы же втроем ходили на свалку за город. А Кир, – Заверган поучительно посмотрел на Криса, – На нашествии он попался…

– Ребят, мне кажется…

– Да прекрати транслировать, хватит! – рыкнул Винс.

– Патруль, – тихо пропищал Крис, вжав голову в плечи.

Винсент посмотрел вперёд. И правда, двое патрульных шли им навстречу. В метре над ними кружил наблюдательный дрон.

– На нас сморят? – спросил Крис.

– Даже если и так, – шепнул Винсент, – Иди так, будто это не патруль, а индивиды из Убежища.

– Легко тебе транслировать!

– Не легко…

Патрульные с синими повязками на белых шинелях прошли мимо них, один сказал что-то в рацию, остановились у торгового центра, в котором ребята давеча отоварились. Один из них галантным движением смахнул капли с козырька своего служебного картуза; другой присел на корточки и что-то подобрал с земли. Ребята не смогли разглядеть, что именно. Он убрал это в стеклянную капсулу с автоматической вакуумной герметизацией – и патрульные, быстро взбежав по ступенькам, вошли в здание.

– Спокойствие, – бубнил себе под нос Винсент. – Веди себя естественно, как экстраспекторы…

Рядом снова ударила молния, все зажмурились от грохота, и глянув вслед патрульным, двинулись ускоренным шагом в сторону торгового центра.

Глава 2

Вот и он – торговый центр эмоций. ТЦЭ – если кратко. Обычное здание, каких много в округе, ничего особенного, кроме большой вывески на стене. Входные стеклянные двери автоматически раздвинулись в сторону, впуская новых индивидов за приобретением эмоций.

У входа оказалось несколько стеклянных комнат, в каждой из которых сидел продавец и что-то без конца перекладывал с места на место, либо же обслуживали новых потребителей. В одной комнатушке послышался возглас:

– Две мысли средней тяжести за эйфорию! Это же воровство данных!

– Почему они в дефиците?! – не унимался тот, – «Ловец Идей» (когнитивно-налоговая служба) за последнюю неделю увеличил НДФЛ и НДС вдвое!– Индивид, – продавец пытался его перекричать, – воспринимайте на слух! Повторяю, эмоции сейчас в дефиците! Потому и цена такая высокая!

– Гражданин, – говорил продавец, – Не транслируйте мне свои претензии, а отправляйте их «Казначею»!

– Э-э-э-х! Примите ошибку!– сдался наконец мужчина, – Я приобрету у вас злобу с двухнедельным сроком действия.

– С вас…

– Подождите… – он порылся в карманах, и достал смартфон, – Код от социального фонда на бесплатное приобретение прописанных мне Настройкой эмоций.

– Воспринял вас! – отозвался продавец, и сканируя код. Затем достал из под прилавка какое-то устройство, внешне напоминающее флешку, и отдал мужчине. – Ждём воспринимать вас снова!

Стать мне архаичным… – подумал Заверган, – Торгуют эмоциями, значит. Загрузил себе «радость», и ходишь, улыбаешься? Главное чтобы лицензия Настройки работала? Загрузил «печаль», и ходишь с кислым лицом, будто из питаешься одними лишь лимонами…

Заверган сильно удивился услышанному диалогу. Он шел по помещению следом за Винсентом и Крисом, глядя на их спины, погруженный в раздумие. Винсент повернулся, и бросил через плечо:

– На стене висит табличка с планом помещений, на случай пожарной эвакуации. Разделимся. Займитесь чем-нибудь. Походите, пускайте слюни, смотрите перед собой в одну точку – ведите себя естественно для окружения. Я изучу схему, чтобы понять как спуститься в серверную.

Заверган пошел ко входу, и начал рассматривать витрины с эмоциями, и вновь задумался об услышанном диалоге между продавцом и экстраспектором, что хотел приобрести пакет эмоций.

Интересно как получается, – думал он, – Ни у кого нет своих мыслей, ни у кого нет своих эмоций. Любые эмоции – не просто прогноз, а контролируемый процесс, к которому ещё нужна лицензия. Хм… а в коробках с эмоциями наверное ещё и инструкция по применению. А мысли… Пожалуй, это действительно тот случай, когда находясь в обществе думать – становится не только страшно, но и опасно. Может, прикупить пару эмоций для исследований Учителю?.. Нет, это архаичная глупость. Наверняка у него есть подобные образцы, да и я не куплю ничего без лицензии на руках.

Крис зашел в салон, где продавались различные расстройства, улыбался и щурился, стараясь подавить смех. Заверган увидел на электронном табло несколько бегущих строк: «депрессия», «СДВГ», «невроз»…

Винсент поманил Завергана взглядом, и увидев что Крис дурачится – тупым взглядом пялился на продавца, открыв при этом рот и пустив слюну, а потом отворачивается, якобы разглядеть ассортимент, и с трудом сдерживая смех – указал на него умоляющими глазами, словно говоря «ну поторопи ты этого недоразвитого эмбриона!».Стать мне архаичным! – воскликнул он в мыслях, – Кому нужно покупать расстройства? Обычно человек стремится к душевному спокойствию. Хотя… Непонятно, есть ли у экстраспекторов вообще какие-то стремления, раз они живут по настроенному протоколу: как думать, о чем думать и что при этом чувствовать.

Заверган зашел в небольшое помещение с расстройствами, дернул Криса за плечо, и кивков указал на Винсента, стоявшего у стены. Вместе они пошли к нему, Крис по пути что-то начал рассказывать Завергану о расстройствах, но последний его заткнул, ткнув локтем в живот. Он только и услышал «воспринимаешь, загрузил СДВГ, и превратился в капризного ребёнка, который…»

– На лифте? – спросил Крис, – Почему не по лестнице?– Спускаемся, – сказал Винсент, и повел друзей за собой к лифту.

– Потому что серверная довольно глубоко, на минус седьмом этаже – ответил Винсент, и зайдя в лифт, добавил, – Кнопки которого тут нет.

– И как же мы спустимся? – спросил Заверган.

– До минус пятого, а дальше на лестнице спустимся. Там нет камер и охраны, только обслуживающий персонал. Да и то там скорее всего не индивиды, а роботы.

– ТОЧНО нет охраны? – спросил Заверган, сделав акцент на первом слове.

– Не знаю… – ответил Винсент, и нахмурился. Он запустил руку под одежду, и крепко сжал рукоять бластера. Крис в этот раз предпочел промолчать.

Лифт остановился на минус пятом этаже, из динамика раздался звонок колокольчика. Заверган тоже сжал в руке свой «индуктор». Крис и вовсе начал доставать из под одежды свой револьвер, но Винсент его остановил, влепив подзатыльник и грозно шикнув: «Ты что, архаизм тебя побери, делаешь?!». Все трое нервничали. Двери лифта открылись, выпуская своих пассажиров на чистый, и подозрительно тихий, этаж.

– Тихо как-то… – прошептал Крис, когда все трое вышли. Казалось, его шепот эхом разлетелся по помещениям. Но только казалось. Двери лифта плавно сомкнулись, и кабина поехала вверх, возить других индивидов с этажа на этаж, трудясь по восемь часов в сутки. Винсент смерил его недовольным взглядом (то ли Криса, то ли лифт), и приставил указательный палец к губам, намекая на максимальную тишину. Куда уж тише, – подумал Заверган. Ему казалось, что даже стук его сердца в этой тишине слышно на несколько метров вперёд. Тут он увидел на стене план помещений, и как можно тише подошел к нему, и начал пытаться понять, где же они находятся. Ага, – подумал он про себя, – красная точка – это мы. Через коридор есть дверь, ведущая на пожарную лестницу, которая как раз опускается до минус девятого этажа. Но, так глубоко нам, стать мне архаичным, не надо.

Он обернулся, кивком указал товарищам на нужную дверь, и они, чуть ли не задержав дыхание, медленно, плавно вышагивая, пошли к двери. Что находится за этой дверью никто не знал. Так страшно Завергану не было даже когда он убегал от патрулей, когда он спасался от неведомого чудовища, обитавшего в подвалах, где он с друзьями когда-то обустроили ночлежку, а потом и сделали небольшой схрон, снабдив помещение керосиновой лампой, канистрами с керосином, двумя тумбочками, и тремя старыми матрасами. Когда он убегал от патрулей – а это дело привычное – он не боялся. Когда убегал от чудовища – а это было с ним впервые, а со многими индивидами из Убежища подобного и вовсе никогда не случалось – он тоже не боялся. И не боялся он по одной единственной причине: он осознавал опасность, угроза была прямая, видимая. А здесь, в этом тихом помещении угроза, казалось, затаилась, выжидая когда бы их схватить. Его ужас уже вырос до такой степени, что в груди засвербило, а в ногах начала разливаться слабость, разнося её по венам во всем теле. Ноги словно не хотели слушаться. Казалось: ещё шаг, и случится что-то невероятно ужасное! Но Крис подошел к двери, повернул ручку книзу, и… Заверган умолял причинность, чтобы за дверью оказался кибер-спецназ, или может роботы, подсобные рабочие – даже то подвальное чудовище – но так хотя бы будет понятно с чем имеем дело, какой враг стоит перед лицом, и наконец можно будет набрать воздуха в легкие, а то от напряжения спёрло дыхание…

Но за дверью была всё та же тишина. Только ручка двери издала глухой щелчок, и почти не издавая никаких громких звуков, отворилась.

Винсент вошел первым, следом Заверган, замыкал Крис. Заверган с трудом пересилил страх, уже обычным шагом обошел ожидающего Винсента, приблизился к двери, ведущей на пожарную лестницу, дернул ручку, и рывком отворил дверь, потянув её на себя.

– Ты зачем, твоё происхождение, так шумишь, – не выдержал Винсент, и грозно прошипел на Завергана, – От Криса заразился?!

– От кого мы прячемся? – поинтересовался Заверган, сказав это своим обычным голосом. Было неприятно, потому его голос будто звучал в несколько раз громче любого крика. – Даже если кто-то и попадётся на дороге? Вы их видели, они не умеют думать. Они мысли и эмоции покупают, чтобы просто не стать бездушной оболочкой!

– Он прав, – поддержал Крис, и Винсент, пусть и недовольно, тоже перешел на обычный голос.

Пожарная лестница оказалось совсем не такой, как её представлял Заверган. Она была, на удивление, винтовой. Ступени были чистые, гладкие, казалось, каждые пару часов здесь наводит порядок робот-уборщик, ибо не было даже ни одной пылинки.

– Поразительно, – сказал Винсент, – Как им удается поддерживать здесь, под землей такую идеальную чистоту?

Его вопрос остался без ответа.

Спустившись на два этажа вниз, Винсент первым открыл дверь, и протиснулся внутрь. Следом зашел Заверган, а за ним Крис. Все трое сжимали рукояти своего оружия, держа его наготове. Никто из них не помнил, когда именно они вооружились. Винсент, как и Крис, держал в правой руке бластер, новенький, красивый, футуристичного вида, и чертовски опасный. Заверган загляделся на него, и в голове снова мелькнула тревожная мысль: что если мы столкнемся здесь с чем-то таким, что даже бластер не поможет?..

Винсент подошел к стене, на которой висел очередной план здания, и отыскал серверную.

– Она совсем рядом, – сказал он, снова перейдя на шепот, – Прямо по коридору, последняя дверь справа.

«Жаль что не слева, я же левша» – мелькнула какая-то глупая мысль у Завергана, и он от неё хотел было отмахнуться, как его посетила следующая. А что, если Нейросеть создает что-то похожим образом? Ей поступают мысли экстраспекторов, которые они обрабатывают у себя в мозгу, даже не подозревая об этом, так как считают мысли своей зарплатой. А потом она генерирует новые идеи. Как у меня сейчас возникла эта глупая мысль в голове без какого-то значения, без какой-то важности, даже едва ли смешная. Может и Нейросеть также – бах! И готова какая-то новая мысль, готова какая-то новая идея. Создает беспрерывно и без разбору, как муравьиная матка без перерыва выплевывает из себя яйца…

– Пришли, – сказал Винсент, вырывая Завергана из его мыслей. – Готовы?

– Да, – громко сказал Крис. Казалось, сейчас у Винсента от возмущения из глаз ударят лазерные лучи, и насквозь прожгут несчастного Криса. Заверган же просто кивнул.

Крис дернул ручку, но дверь не открылась.

– Сломаешь ручку, и как мы туда попадем? – спросил Винсент, и произнес это таким тоном, будто говорит с трехлетним ребенком.Заперта! Ну конечно, кто же будет оставлять дверь в серверную открытой? Винсент полез в свою сумку за отмычкой, а Крис продолжал дергать ручку. Винсент нащупал отмычку, и замер, недоумевая над своим товарищем, улыбка начала вырисовываться на его лице, на щеках появились ямочки, он зажмурил глаза, и с трудом подавляя смех, отодвинул Криса подальше от двери.

– Эм… Значит, будем ждать, пока не отремонтируют, и придём снова?

Теперь Завергану стало трудно сдерживать смех. Как можно транслировать такую архаичную глупость с таким серьёзным лицом, – думал он, пытаясь не засмеяться.

Винсент ковырялся в замке минут десять, не меньше, и тот наконец громко щелкнув, открыл доступ к серверной.

– Готово, – сказал он, вытирая невидимые капли пота со лба, – Заходим. Крис, стой у двери, смотри чтобы не захлопнулась. А то обратно уже не выйдем.

– Воспринял, Винс, – ответил тот серьезным тоном, и просунул ногу в щель, не давая двери захлопнуться.

– Пусть там постоит, – шепнул он Завергану, – Дверь не захлопнется, если закроется.

Вот и серверная. Заверган видел подобное впервые: множество каких-то шкафов с кнопками, разъемами разных форматов, что-то пищало, слышно было как работают вентиляторы, охлаждающие систему, тут и там мигали разными цветами маленькие лампочки, повсюду свисали провода.

– Эх, – вздохнул Винсент, – Сколько же здесь…

– И куда здесь загружать «бесов»? – спросил Заверган, глядя на великое множество разъемов.

– Точно не здесь… Там ещё комнаты. Пойдем воспримем визуально там.

– Постой, – сказал Заверган. – Тебе не кажется странным, что мы вообще никого не встретили? Что если здесь засада?

– А смысл? Чтобы мы взломали «Поехали», и после этого нас расстреляли, или, не бывать этому, схватили?

– Нейросеть бывает непредсказуема.

– Да она даже не знает, что у нас организованная группировка! Она думает, что мы просто прячемся по отдельности, как крысы, и подгрызаем ей провода в подвалах. Ни один экстраспектор сюда не зайдет без намерения, а намерения у них запланированны на несколько месяцев вперед. Даже если кто-то из работников сюда зайдет, он вообще хоть какой-то протокол имеет на подобные случаи? Разве что роботы могли бы доставить проблем, и то вряд ли, потому как им не понять почему это эксраспекторы проникли в серверную! Максимум, что произошло, он бы отправил запрос к центральному узлу, чтобы получить инструкции к дальнейшим действиям. И мы бы всё равно выиграли время. Никого нет, и то что у нас спокойно очень даже хорошо! Вчера группа Гелиоса взламывала «Казначея», и вот они столкнулись с вооруженным сопротивлением. Не знаю, перестали они мыслить или нет, но…

– Винсент, – прервал его Заверган, – Я воспринял. Давай не будем тратить время. За дело.

– Да… За дело.

Они обошли несколько телекоммуникационных шкафов в поиске нужного, и так не смогли понять какой же именно им нужен.

– Твое происхождение, – выругался Винсент, – Где этот архаичный серверный шкаф?!

– У тебя не было никаких наводок, как его обнаружить? – уточнил Заверган.

– Я думал, что он тут будет один…

– Тогда давай в центральный загрузим.

– Ни в коем случае! Тогда сработает сигнализация.

– Винсент. Мы уже здесь, и не можем понять в какой именно нужно подключаться. Наугад не пойдет, вдруг не туда. И искать нам нужный некогда. Это сейчас тихо, и что если у них технический перерыв? В любую минуту…

– Воспринял, – перебил его Винсент, – Давай в центральный, хорошо.

– Вы что, не знаете куда нужно загружать бесов? – спросил Крис из дверей, услышав спор.

– Да…

– Ищите шкаф номер четырнадцать, – крикнул он. Заверган и Винсент переглянулись недоумевая.

– Откуда ты знаешь? – спросил Винсент.

– Так три дня назад Гелиос нам говорил, что в «Поехали» нужно загружать «бесов» на шкаф номер четырнадцать, а в «Дальнобой» шкаф номер три. Я это прекрасно запомнил.

– Не ожидал, что Крис запомнит… – сдавленным голос шепнул Винсент.

– Четырнадцатый шкаф был в первой комнате, – сказал Заверган, – Скорее туда!

Они отыскали нужный серверный шкаф, но теперь не могли понять в какой именно разъем нужно вставлять флешку, чтобы произвести взлом.

– Ну что опять? – спросил Крис.

– Мы не можем…

– Дайте сюда! Винс, постой в дверях.

Винсент хотел было спросить «зачем», и вспомнил как сам сказал ему, что дверь может захлопнуться. И, не желая говорить правду, сменил друга в дверях. Крис взял у него флеш-диск с «бесами», подошел к серверному шкафу, и отыскав нужный разъем (который ничем не отличался от других, и даже не был пронумерован) воткнул диск. Началась загрузка данных.

– Это будет долго? – спросил Заверган.

– Нет, – ответил Крис, – две минуты, и готово. Главное не оставить его здесь.

Когда «бесы» были загружены на сервер, Крис вынул флешку, засунул в карман своей сумки и направил в выходу.

– Готово? – спросил Винсент.

– Да, пора уходить.

В помещениях по прежнему царила мертвая тишина. Все трое быстрым шагом, уже не скрывая своего присутствия двинулись к двери, ведущей на пожарную лестницу.

– Как-то слишком просто, – сказал Заверган.

– Это же хорошо, – ответил Крис, – Мы никого не встретили, камер видеонаблюдения нет.

– Мне кажется, тут что-то не так, – продолжал Заверган, у него разыгрывалась паранойя.

– Неважно, – сказал Винсент, шедший впереди всех, – Мы сделали и нам никто не помешал. Это успех. Было бы также с «Дальнобоем»…

Оказавшись на этаже с лифтом Заверган нажал кнопку вызова. Прозвенел звук колокольчика, и двери в кабину открылись. Друзья зашли внутрь, и уже поднимались на первый этаж.

Едва они вышли на первом этаже, вдруг завыла сигнализация, да так противно, что всем троим заложило уши после гробовой тишины технических помещений.

– Бежим! – крикнул Винсент, и бросился к выходу что было мочи. Крис и Заверган побежали за ним.

– Я же говорил: что-то не так!

– Теперь это неважно!

На окна медленно опускались ставни-гармошки, а из дверей, на которых висели таблички, гласившие о назначении там подсобных помещений, вышли два робота-циклопа, с большим красным окуляром. Экстраспекторы, что находились в здании не проявили ни малейшего волнения, и продолжали безучастно разглядывать ассортимент – вой сигнализации их нисколько не волновал. Только трое друзей отличались от этой толпы: бегством.

***

Единственное, что нарушало типичный порядок на улице перед ТЦЭ, и отлаженные ритмы города – трое бегущих по улице молодых парней.

По всему району раздавался зацикленный вой сирен, который болезненно отдавался в голове. Страх, который ненадолго сделал тело ватным сменился энергией, бурлящей в каждой мышце тела, казалось, сердце работает как мощный гидромотор, прогоняя кровь по венам, смешанную с естественно выработанным адреналином.

Когда Винсент, бегущий впереди всех, свернул с товарищами в переулок, он наклонился, упёршись руками на колени, и тяжело дыша сказал:

– Похоже… нас… обнаружили…

– Знаю тебя! – воскликнул Крис, отдышавшись, – Мой единомышленник по констатации очевидности!

– Стать мне архаичным, нет! Слышите сирену?

– Это не за нами… – прошептал Заверган, и посмотрел на небо. – Это Нашествие.

Они посмотрели друг на друга, словно продолжая разговор глазами. Бежим? Ещё отдохнем? Где прятаться?

– А почему нас обнаружили? – нарушил молчание Крис, непонимая первых слов Винсента.

– А потому что мы побежали из здания, эмбрионная твоя голова!

– А что в этом такого подозрительного? Экстраспекторы не бегают?

– Что? Бегают? Нет…

– Никто из них не побежал бы из здания, услышав сигнал о незапланированном Нашествии, – пояснил Заверган.

– Да, – подтвердил Винсент. – Нам следует укрыться, и поскорее. Нас наверняка уже отслеживали камеры.

– Сколько у нас времени?

– Не знаю… Две минуты, пять, десять, может пятнадцать, но не больше.

– Тогда разумнее будет укрыться в канализационных стоках, – сказал Заверган.

– Они только в наших трущобах. А в новых районах я пока ещё ни одного люка не видел…

– Тогда поищем здание, любое, подождем пока кто-нибудь выйдет, или зайдет.

– Во время Нашествия кто-нибудь выйдет? Сомневаюсь.

– Есть мысль! – воскликнул Заверган.

– Так продай её поскорее, – пошутил Крис, пытаясь разрядить напряженную обстановку.

– Какая? – спросил Винсент.

– «Индуктор». Двери в подъезд по прежнему работают на магнитах. Понизить мощность выстрела, стрельнуть в замок. Помнишь, мы так вскрывали двери электрошокером?

– У нас нет времени сомневаться, – сказал Крис.– Хм… Хорошая мысль, правда работает далеко не на всех домофонах…

– Тогда вперед!

– Твоё происхождение! Патрульный дрон! Пригнитесь!

Но было уже поздно. Летучая машина уже заметила их своим ярко-зеленым объективом, и начала преследование.

– Винс! – крикнул Крис, – Сбей его из бластера!

– Это бесполезно, зря потрачу плазмозаряды. Лучше ты, Заверган, из «индуктора», он лучше всего против элетроники, и не шумит.

Заверган вытащил «индуктор». Прицелиться было трудно, потому как дрон на месте не зависал, а постоянно кружил то вправо, то влево, словно уже уклонялся от невидимых пуль. Заверган повысил мощность, и выстрелил в режиме дуги, чтобы охватить большую область поражения электроники. Дрона начало трясти в воздухе, он заискрился, и в этот момент его сразил выстрел из бластера. Винсент не стал прятать оружие, и побежал вглубь переулка, в надежде выйти к ближайшему жилому зданию.

– Он наверняка вызвал подмогу! – кричал Винсент.

– Да знаем мы, – ответил Заверган, – Не первый… фух! Раз уходим от погони.

Действительно. Вскоре над ними кружило уже три дрона, продолжая преследование. Стрелять по ним не имело никакого смысла: прямой угрозы они не представляли, и на смену уничтоженным тут же прилетят новые, повышая протоколы опасности. Если уж увязались дроны, то жди патрульных машин, а значит лучше приберечь боезапас, каким бы он ни был. Винсент остановился у двери в подъезд, поджидая отставших. В этот момент из-за поворота с визгом вынырнули две патрульные машины. Заверган на бегу выстрелил в электронный замок, цифры на табло начали сменять друг друга в хаотичном порядке, дверь запищала, сигнализируя о разблокировке. Винсент одернул дверь за себя, и придерживал дверь. Заверган зашел внутрь, развернулся, держа на прицеле машины, откуда выбегали патрульные. Винсент уже стрелял по ним из бластера, дожидаясь Криса, и одного патрульного сразил попаданием в грудь, которую снаряд плазмы прожег почти насквозь. В ответ прогремело несколько выстрелов, раскрошив пару кирпичей. Когда Крис забегал внутрь Винсент крикнул ему вдогонку:

– Поднимись повыше и стреляй!

Он уже отпускал дверь, чтобы зайти в подъезд, как загрохотал очередной залп выстрелов. Несколько пуль попали по двери, и только одна из них попала Винсенту в правый бок. Он схватился за бок, и едва не упал. Дверь в подъезд захлопнулась. Его одежда почти моментально потемнела от крови. Заверган бросился к другу, взял его под плечо, и отвел в холл, посадил в угол, рядом с которым находилась дверь в подвал с техническими помещениями. На случай тактического отступления, чтобы можно было быстро затащить туда раненого.

– Ах, как же больно, архаизм, – бормотал Винсент, – как же больно, мама…

– Молчи, тебе нельзя разговаривать! – крикнул Заверган, – Твое происхождение… Где аптечка?!

– В сумке, во внутреннем кармане… в левом кармане, – сказал Винсент, – Она не поможет… М-м-м, как же больно. Похоже, прострелили печень. Я прекращаю мыслить, Завер, прекращаю. Добей меня, я не хочу, мне страшно. Мне плохо. Я теряю сознание.

Винсент и правда очень быстро побледнел, в его глазах было непонимание, боль, страх, что сейчас его не станет. Не станет раз и навсегда. Он не узнает что будет дальше, он даже ничего не сможет вспомнить, он просто перестанет мыслить – а значит и существовать. Как же так?! – злился Заверган, – из-за нехватки крови, из-за повреждения внутренних органов сейчас умрет маленькая вселенная, живущая в этом человеке.

Сердце сжалось от душевной муки, ребра как будто превратились в две наступающие стены. В носу засвербило, и к глазам начали подступать слезы. Заверган как ни старался, как ни пытался сдержать слез, они уже выходили наружу, и он винил себя за каждую упавшую каплю, потому что плакать в бою о павшем товарище – слабость. После боя – нормально, но не в бою. Он вспоминал все те годы, что они проводили вместе. В голове до сих пор звучал обычный голос Винсента, когда он делился с ним чем-то новым, его смех, когда услышал забавный анекдот или Крис опять сделал какую-то архаичную глупость. Его просто больше не будет, кроме как в моей памяти, в моих воспоминаниях, – думал он, – но по-настоящему я не смогу посидеть с ним в Убежище и выпить пару стаканчиков успокаивающего жасминового чая, который он так любил.

– Я… я… я не могу! – крикнул Заверган, – Прими ошибку, Винс, я не могу направить на тебя оружие! Я не могу!

– Уже… кхе, – он сплюнул кровь, – не надо… да-а-а, как же хорошо. Тепло. Когда мы ещё пойдем на ходку?.. Крис, а тебе принести книг… Заверган, а ты талантливее, чем кажешься… Хочешь, я тебе бластер подарю?.. Нет, лучше научу как его собирать… Этот я сам собрал… Похож ведь на заводской… Заверган! – вдруг крикнул Винсент и схватил его за руку, – Позаботься об этом недоразвитом эмбрионе! Он же пропадет… Прощайте, друзья…

Заверган увидел, как глаза Винсента застыли. В этот момент чувства стали настолько сильными, что он уже не мог сдерживать гнев. На смену печали и боли утраты пришла ярость.

– Думать нельзя? За это вы убиваете?! – рычал он, пытаясь отцепить сжатые пальцы Винсента на рукояти бластера.

Сверху послышались выстрелы из револьвера. Это был Крис. Времени возиться с бластером нет, нужно действовать сейчас! Заверган приоткрыл дверь, и посмотрел наружу. Патрульные прятались за машиной от выстрелов Криса. Он переключил режим «индуктора» с «дуги» на «стрелу», и прицелился в голову патрульного, что выглядывал из-за капота служебной машины, выцеливая Криса наверху. Заверган выстрелил. Из оружия вылетел светящийся синим сгусток, напоминающий шаровую молнию, и в мгновение поразил цель. Заверган ранее стрелял в роботов, в дронов, и если бы была батарея – то стрелял бы и в того подвального мутанта. Но в людей он ещё ни разу не стрелял. Это было для него непривычно, страшно, к горлу подступила тошнота, в глазах начали появляться черные пятна. Заряд индуктора попал в патрульного, но не причинил ему серьезного вреда, лишь дезориентировал на время, из-за чего тот упал на четвереньки, и пополз прямо на открытое пространство, стал лёгкой мишенью для револьвера Криса, который тут же выстрелил. Тело патрульного дернулось, с его головы слетел кровавый ошметок черепа, и он распластался на асфальте, окруженный растекающейся вокруг тела луже собственной крови.

– Да сколько же их! – кричал Крис. На пол звонко упали пистолетные гильзы – выстрелял барабан и перезаряжался.

Заверган зарядил свежую батарею, повысил мощность, выбрал режим «дуги». Так удар придется по области: это их не лишит возможности мыслить, – подумал он, – но я хотя бы смогу дезориентировать в пространстве сразу несколько человек. А они уже будут отличной мишенью для револьвера Криса. Во двор заехало ещё две машины и один микроавтобус с тонированными окнами, из которого выбежали не какие-то патрульные, а экипированные в бронежилеты, каски, тактические очки элитные солдаты. Вооружены они были как на войну: пистолет-пулеметы, ручные пулеметы, автоматы, дробовики. Наверняка и снайпер уже на позиции, – пронеслась в голове мысль. Заверган выстрелил мощной дугой, которая охватила почти всех солдат, в ноль посадив батарею, и закрыл дверь. Та шумно клацнула магнитным замком. Крис сделал ещё два выстрела и упал под окно – тут же застрекотало несколько автоматов, дробя бетон на стенах.

– Почему их так много?! – пытаясь перекричать шум стрельбы орал Крис.

Внезапно на улице появился гул. Сначала едва различимый под звуками перестрелки, но через несколько секунд казалось, что этот звук заполнял всё пространство, что сотрясался сам воздух.

– Что там происходит, Крис?! – крикнул Заверган так громко, как только мог.

– Нашествие! – в ужасе крикнул Крис сверху. – Твое происхождение! Впервые такое воспринимаю! – и поспешил вниз.

Теперь нам конец, – подумал Заверган, – сейчас залетят в разбитое окно, и всех нас искусают. Бесславный конец в борьбе за то, чтобы свободно мыслить…

Спустился Крис, и протер рукой по лицу, стряхивая со лба пыль. Выглядел он весело, и уже собирался что-то сообщить, как увидел сидящего в углу прихожей подъезда Винсента. истекшего кровью. Его глаза смотрели не на стену, а куда-то перед собой, а лице его была последняя смиренная улыбка.

– А я думал, почему Винс не стреляет из бластера…

– Перестал мыслить, – прослезившись сказал Заверган, глядя на бездыханное тело своего товарища.

– Как же… – Криса смерть друга повергла в не меньший шок. Он упал перед телом Винсента на колени, и взял его руку. Она ещё была теплой. – Ну шутил ты надо мной, ну давал подзатыльники, но я никогда тебя не ненавидел, Винс! Винс! Скажи, что ты жив, стать мне архаичным! Хотя бы моргни!

– Он перестал мыслить, Крис…

– Прекрати транслировать! Я… Я… – он опустил голову и зарыдал, – Я воспринимаю… Да. Ты прав. Прими ошибку. – говорил он, шмыгая носом, – Сделай что должен, я не могу на это смотреть.

У Завергана ком в горле стал. Все его силы сейчас уходили на то, чтобы сдержать слезы. Крис встал на ноги, высморкался на пол, утер рукавом мокрое от слез лицо, и пошел по ступеням вверх, к окну.

– К нам не залетят? – спросил Заверган про Нашествие, стараясь отвлечься. Звук миллионов кибернетических пчел заполонял всё вокруг.

– На окно опустилась защита. А вот патрульных они искусали! Впервые такое воспринимаю, валяются без сознания. Я думал они их не трогают…

– Я тоже…

– Сделай с Винсентом… Ну, то что…

– Сейчас сделаю.

Завергану предстояло сделать очень тяжелую работу: сжечь мозг Винсента, чтобы Нейросеть не могла извлечь из него данные или сделать бездушную оболочку, стерев память. Сделать это можно было с помощью «индуктора», выстрелив в режиме «стрелы» на повышенных мощностях несколько раз. Стоило Завергану нагнуться, как в кармане Винсента засветился пейджер. Из-за шума снаружи звук входящего сообщения не был слышен. Он достал пейджер и прочел сообщение. Оно было от Учителя:

«С «Поехали» вы отлично справились! Поздравляю!»

Следом пришло следующее сообщение:

«После Нашествия сразу идите к Антеннам. Объединитесь с другими группами. Штурмуем Центр».

Заверган убрал в карман пейджер Винсента, и направил к его виску «индуктор». Спустил курок и… Ничего не произошло. Батарея была разряжена. Он совсем позабыл, что одним выстрелом высадил всю батарею. Перезарядив новую, он включил режим дуги, немного понизил мощность с максимума на высокую, и сделал несколько выстрелов. Зарядил ещё одну батарею, и снова стрелял до тех пор, пока она не разрядилась. Затем он достал устройство, похожее на флешдиск, с какими-то лампочками, и вставил в порт Винсента, чтобы проверить довел ли он дело до конца. Флешка не загорелась. Значит мозг полностью сожжен. Если бы он не довел дело до конца, то загорелась бы лампочка, сигнализирующая об остаточной мысли.

– Крис!

– Заверган!

– Обстановка снаружи?!

– Не знаю. Окна то закрылись защитными заслонками!

– Спустись вниз, есть информация!

– Иду! – Крис затопал по ступень, и оказался перед Заверганом, – Ты… Готово?

– С Винсентом да. Учитель прислал на его пейджер новые указания.

– Он знает, что Винс перестал мыслить?

– Вряд ли… Он транслирует, чтобы мы не шли к «Дальнобою», а направлялись к Антеннам, и объединились с другими группами для штурма Центра Нейросети.

– Достоверно?

– Вот, восприми. – Заверган протянул ему пейджер с сообщениями от Учителя. Крис прочитал последние два входящих, и протянул пейджер обратно Завергану.

– Тогда ждем.

– Надо забрать бластер. Помоги, а то Винсент так крепко его сжимает…

С трудом они расцепили пальцы погибшего друга от рукояти бластера, обыскали его карманы и рюкзак на наличие запасных патронов, батарей и плазмозарядов. То что ты перестал мыслить не будет напрасным, – подумал Заверган, – Надеюсь твоя потеря станет последней за сегодня, и мы вновь обретем право на свободу мысли, свободу чувств…

Минут через десять Нашествие закончилось. Защитные заслонки начали подниматься, и Крис метнулся наверх, чтобы осмотреть обстановку во дворе.

– Лежат без движения! – крикнул он.

– Крис! Помоги отнести тело Винсента вниз, в подвал.

– Бегу!

Заверган взял за ноги, Крис за руки, и отнесли тело друга в подвал, где находились технические помещения.

– Мы уже потеряли пять минут, – сказал Крис.

– Не критично, – ответил Заверган.

– Предлагаю сменить оружие, когда выйдем. Элита всё же, и оружие им под стать.

– Согласен.

Крис вышел наружу. Пустовало несколько патрульных машин и один микроавтобус. У дверей без сознания лежали двое солдат, у машин несколько трупов, окруженных лужами крови, и ещё несколько тел выведенных из строя Нашествием.

– Может, у них ещё и обмундирование снять? Бронежилет! Каска! Как думаешь, Завер?

– Согласен, – ответил Заверган, завязывая развязавшиеся шнурки на обуви.

Крис возился над телом одного из солдат, пытаясь расстегнуть с него бронежилет. Рядом уже лежал мини-пулемет.

Вот радости сколько у индивида, – подумал Заверган, стоявший в дверях, – А не эти ваши покупные эмоции по лицензии.

И тут в голову ударила резкая боль. Крис схватился за голову, затыкая уши, издал истошный душераздирающий вопль, упал и продолжая кричать забился в судорогах.

– А-а-а-а-а! А-А-А-А-А!!! АААААААА!!!

Заверган, тоже схватился за голову, и потеряв равновесие ввалился обратно в подъезд. Дверь захлопнулась на магнитный замок, и боль слегка отступила. Словно ослепший, Заверган шел, вытянув перед собой руку, перед глазами всё расплывалось. С трудом он отыскал дверь в подвал, куда они отнесли тело Винсента и уже теряя сознание ввалился внутрь. Сил сгруппироваться не было, и он кубарем скатился по лестнице, несколько раз задел головой ступеньки, рассек себе бровь. В глазах заплясали белые искры, боль стала ещё сильнее и он потерял сознание.

Заверган очнулся. Всё тело ужасно болело, будто его пинали ногами, но особенно сильно болела голова. По ощущениям это было так, будто мозг решил увеличиться в размерах, и пульсируя, давил на стенки черепа, не желая оставаться в этой тесной костяной коробочке.

– Тело… тело… тело… – почему-то именно эти слова повторял Заверган. – Это всего лишь тело. Это всего лишь боль. Она пройдет. Сейчас нужно срочно возвращаться в убежище. Ай, архаизм побери, кажись голову расшиб.

Он ощупал ушибленное место, и осмотрел свою руку. На ней остались корки высохшей крови. Он сидел несколько минут с закрытыми глазами, переводя дух. Наконец, он открыл глаза и осмотрелся. Где он? Перед ним сидит кто-то ужасно знакомый, с закрытыми глазами. Заверган был уверен, что знает его но никак не может вспомнить…

Винсент! – вспомнил он, – Винсент! Друг! Но, почему они здесь сидят? Кажется, что-то произошло…

Заверган мучаясь, пытался вспомнить, что же случилось, и решил спросить у друга, что они тут делают. Он дернул его за плечо, но друг не отозвался.

– Винсент! – крикнул Заверган, – Как мы тут оказались?

Ответа не последовало. Что происходит? Он так крепко спит? Их усыпили? Не похоже, что они в плену.

Заверган встал на четвереньки, и подполз к Винсенту, начав тормошить его активнее. Тело Винсента накренилось и упало на бок. Тут он увидел, что вся одежда его друга покрыта кровью, которая стала вязкой, как слизь.

– Он… Перестал мыслить?.. – до Завергана начала доходить страшная правда. В голове возникло обрывочное воспоминание о перестрелке, о том как они с Крисом заносили тело Винсента в этот подвал…

– А где Крис?.. Что же произошло…

Заверган поднялся на ноги, и начал подниматься по ступеням вверх. Он точно знал, что если выглянет на улицу, то сможет всё вспомнить. Тело болело ужасно, никогда ещё не было так тяжело передвигаться. Наконец, достигнув двери, Заверган вышел на улицу. Двор был пуст. Ни тел патрульных, ни тела Криса, ни следов крови, ни машин. Словно ничего и не было. Заверган испытал стойкое ощущение, будто здесь, во дворе, что-то должно быть, что-то должно остаться, хоть какие-то следы, какие-то знаки. Он оглянулся, и увидел на стенах здания многочисленные воронки от пуль. Точно! Мы прятались, и по нам стреляли.

Он запустил руку в карман и достал пейджер Винсента, где светилось ещё одно непрочитанное сообщение от Учителя, пришедшее три часа назад:

«Всем выжившим немедленно вернуться в Убежище».

Где находится Убежище Заверган вспомнил сразу. Он уже догадывался, что у него амнезия, и благодарил причинность, что дорогу в единственное укрытие он не забыл. Хотя бы там он сможет получить ответы на свои вопросы.

Глава 3

Заверган вернулся в трущобы. Он шел по пустой улице, разгоняя лужи, образовавшиеся в дырах на асфальте, и оглядывая старые дома, которые были заселены и полны счастливыми семьями задолго до его рождения.

– Я весь вымок, – проворчал он себе под нос, и шмыгнул носом, – Как отчитаюсь – сразу в подвал с библиотекой, и сяду у горячей трубы. Если место свободно, конечно. А оно скорее всего занято. Ну ничего, мне уступят. Должны уступить.

Он остановился у подъезда многоэтажки, оглянулся назад, тоскливо наблюдая за плывущими по пасмурному небу темно-серыми тучами. В лицо ему подул сильный ветер, и дождь заметно усилился. Заверган устало вздохнул, и зашел внутрь.

Внутри он постучался в хорошую, массивную дверь Учителя, и начал ожидать, когда тот её отопрет, и пригласит к себе. Если у него, – подумал Заверган, -Разумеется, никого на приеме нет. А скорее всего кто-нибудь есть. Ну ничего. я подожду.

Только он повернулся, чтобы сесть на ступеньки, как на двери с другой стороны защелкали засовами, и она легко отворилась. Из проема показалась седая голова Учителя, а затем и всё его тело. Он как всегда был в белом медицинском халате – и чистым, между прочим – мокасинах и джинсах. Худой, как скелет, со впалыми и дряблыми щеками, многочисленными морщинами на лбу, коротенькой свежей стрижкой, и тщательно выбритым лицом. Как всегда, хмурый, готовый придраться к мелочам. На левом его ухе был совсем свежий ожог, да и руки тоже были в ожогах, царапинах, гематомах, и на правой руке не было одного фаланга на мизинце. Заверган всегда с интересом смотрел на этот обрубленный и заживший давным-давно палец.

– Ты кто? А, Заверган, – сказал Учитель своим трескучим, как высохшая щепка, голосом, – Знаю тебя! Заходи.

– Знаю вас, Учитель, – отозвался Заверган, и опустив голову, прошел внутрь.

Учитель захлопнул за ним дверь, и начал возиться с засовами, попросив разуться на обувном коврике – ковры у него редкие какие-то.

– Почему один? – спросил Учитель, продолжая возиться с замком. Заверган открыл было рот, как он добавил, – Разувайся, пойдем на кухню.

Впервые Учитель пригласил Завергана в какую-то из комнат. Ему всегда было интересно узнать, как живет Учитель, как выглядит его дом, какого размера, цвета трубы, на которых он греет воду. Учитель первым прошел на кухню, Заверган шел следом, стараясь запомнить ощущения каждого шага – впервые довелось пройтись босиком по чистому, мягкому и красивому, со множеством узоров, ковру. Он любовался тем, что тут были обои, не ободранные, а словно недавно поклеенные, новые, тоже с какими-то узорами, на стенах висели картины, которые Заверган видел только в иллюстрациях книг, или обрывках газет. Когда он вошел на кухню, то увидел, что Учитель кипятит воду в чайнике на портативной газовой плите, там был два тумблера, конфорочные вкладыши, рассекатели с черными дисками сверху из которых стремительно бежало синее пламя.

Учитель усадил Завергана на одно из двух кресел, с широкими подлокотниками, мягкое, удобное, чистое, не порванное. Заверган поводил задом, пытаясь найти такое положение, в котором было бы удобно и чай пить, и Учителя слушать. Чайник начал свистеть, и Учитель поспешно выключил конфорку. На столе тут же появились две кружки, в них звонко звякнули чайные ложки, появилась тарелка с песочным печеньем, и пара крупных желтых бананов.

– Бомбу вы не потеряли? – спросил он, разливая чай в кружки.

– Нет, – ответил Заверган, – она у меня с собой.

Учитель замер от услышанного с чайником в руке, продолжая наливать кипяток в кружку, пока вода не вышла из краев, и стремительно полилась на пол.

– Твоё происхождение! – выругался Учитель, когда увидел, что вода капает на ковер. Он поспешно поставил чайник на плиту, и начал вытирать тряпочкой стол, – И где она?

– Кто? Бомба?

– Да.

– Она у меня в рюкзаке.

– Аккуратно вытаскивай из рюкзака и дай мне её в руки, – Учитель выставил перед собой ладошки, как на подаянии, а Заверган осторожно, весь напряженный, с ломаными, скованными движениями, боясь не сделать чего лишнего, расстегнул рюкзак, и извлек оттуда бомбу, завернутую в целлофановый пакет, и вплепил её в ладоши Учителя.

– Тише ты, с этой дурой! – проворчал Учитель, резко переменившись в лице, и захлопав руками, словно в них горячая картошка. – Фу-у-у-х!

Учитель заглянул в пакет, моргнул пару раз в недоумении, засунул туда руку, что-то покрутил, и понес её в прихожую, где стоял металлический сейф, убрал туда, и запер на ключ. Он вернулся, расплываясь в улыбке, и наконец попросил Завергана рассказать, что именно произошло. Заверган вкратце ему рассказал.

– Значит, эти двое погибли?

– Угу.

– Вадд и Красс… Один, кажется, любил всякую литературу по инженерии, электротехнике, паял что-то помнится, приемник починил; а другой, кажется, ничего особо не любил, кроме как вляпаться в незаурядную историю, пошутить над кем-нибудь, пересказать увиденное или услышанное, и конечно, всё переврать. Вот что: они были неудачниками! Один, дурак, вел группу, а сам выпил ампулу, и никому ничего не сказал. А другой не лучше – его пристрелил. А так бы дали бы по башке чем-нибудь этому Вадду, он бы проспался, и вернулись живыми. Но, они погибли по собственной глупости… Ты говорил, что Красс ещё на тебя напал?

– Да. Он сказал, что если вернется только он, то его чем-то наградят, а если мы вдвоем, то кому-нибудь из нас придется принять на себя ответственность за провал.

– Похоже, у него основательно поехала крыша. Но, ты молодец, молодец! Выжил и бомбу принес, и рюкзак Вадда с деталями! Ты пей чай, печеньями закусывай. Небось не ел таких никогда?

– В первый раз вообще вижу такие, – сказал Заверган, с подозрением разглядывая печенья.

– Может, тебе овсяного печенья дать?

– Да давайте, попробую.

Заверган попил чаю, Учитель тем временем включил пластинку на патефоне, заиграла какая-то очень старинная музыка, кажется какой-то вальс. Он начал сам с собой пританцовывать, держа за талию невидимую партнершу, и наворачивая круги, немного приседая и отталкиваясь, делая шаг в сторону. Когда они вдоволь наелись печений, и напились чаю, Учитель выключил музыку, и объявил:

– В связи успешным возвращением, обладанием навыком осторожности и стратегического мышления…

– Да бросьте, Учитель…

– А ну цыц! Я не договорил! Так вот, на чём я… Ах да! Обладанием качествами, как осторожность, и стратегического мышления, а также хороших физических данных: объявляю тебя командиром группы! Вот тебе жетон, – Учитель достал из полочки какую-то штуку, напоминающую снайперский патрон, на веревочке, и повесил на шею Завергану, – Завтра дам тебе задание, и познакомишься с другими ребятами, что будут в твоей группе. Теперь можешь идти.

– Заслужил! – ответил Заверган, выражая свою благодарность, – Учитель, а что это, собственно такое? – он показал на ту самую штуку, которая теперь висела у него на шее.

– А, это… Это белемнит, окаменелые остатки древних моллюсков. Ну что-то вроде морской каракатицы.

– И зачем она нужна?

– О, очень полезная вещь! Она почти на девяносто процентов состоит из арагонита, а он в свою очередь способствует быстрому свертыванию крови.

– И правда, полезная вещь, – сказал Заверган потрясенно, разглядывая эту пулю, или скорее палец. Какой-то жуткий, черный, демонический палец. Чертов палец.

Заверган попрощался с Учителем, и вышел в подъезд. Уже темнело. Он прошел одну улицу, и зашел в другой дом, сделал условный стук, и дверь в подвал отворилась. Там стояли двое высоких парней, с виду лет семнадцати, с каким-то пустым зомбированным взглядом, и не сказав ни слова, пропустили его, и после с шумом закрыли дверь, и заперли засов на огромную цепь.

Заверган спустился в подвал, тут было хорошее освещение, откуда-то из дальних коридоров доносился трескучий шум электрогенератора, светили лампочки. Электричество, – подумал Заверган, – Как это интересно! Как горит эта лампочка, почему она горит, что вот, залили в тот генератор бензин, он шумит, и электричество идет. Какие технологии, какие разработки, только куда оно всё ушло? Чего мы добились? Жизни в подвалах, потому что мы не хотим быть настроенными? Так, пойду ка я в библиотеку, тут аж четыре комнаты под неё выделили.

Библиотека действительно состояла из четырех комнат, и постепенно расширялась, поскольку другие ребята приносили сюда найденные ими книги, журналы, газеты. Заверган читать не умел, как и большинство ребят – книги читали вслух те немногие ребята, которые умели читать. Заверган же предпочитал прилечь на матрасе, которые были в роли ложи, или присесть в кресле возле горячих труб, и слушать рассказы, пусть и не с самого начала. Иногда он брал какую-нибудь книгу или журнал, листал рассматривая рисунок на обложке, иллюстрации и картинки, пытаясь представить, о чем же всё-таки написано и как картинка связана с текстом.

Он вошел в третью комнату, там уже начал свой рассказ чтец, сидя за столом с тремя керосиновыми лампами, пристроившись на деревянном стуле с шатающейся ножкой. Слушателей уже порядочно собралось, кто листал журналы с иллюстрациями, кто-то разгадывал кроссворд, видимо, один из немногих чтецов, кто-то просто лежал на матрасе, закрыв глаза рукой, кто-то грыз ногти, сплевывал, рассматривал палец, и снова подгрызал – не было ножниц. И кресло возле горячих труб уже было занято. На нем сидел парень примерно того же возраста, что и Заверган, с обросшими, черными как смоль волосами, тоже грыз ногти – судя по виду нервничал – и смотрел на чтеца своими карими глазами.

Заверган подошел к нему, чтобы попросить уступить место, мол, он промок, да и с задания, всех товарищей потерял. Он подошел ближе, наклонился, и когда тот, вздрогнув, обратил на него внимание, прошептал:

– Будем знаться, – Заверган вытянул указательный палец руки, – Я Заверган.

– Будем знаться, – ответил парень, – Я Гелиос.

Маркус повернулся в кресле лицом к Завергану, и они потыкали друг другу пальцами в грудь. Заверган обратил внимание, что на руках его нового знакомого есть свежие царапины. Он окинул его взглядом, и приметил ещё то, что он одет в новые, во всяком случае не поношенные, военные штаны. Только без ремня. Он был опоясан. Рядом с креслом лежал его рюкзак, на нем сверху лежала вязаная шерстяная шапка. Маркус продолжал смотреть на Завергана, и он продолжил:

– Ты не уступишь мне место? Я с задания вернулся, весь мокрый, да и товарищей потерял…

– Та же ситуация, – ответствовал Гелиос, – Но ты садись рядом, тут кресло широкое, поместимся.

Заверган сел на один подлокотник, Гелиос же на второй. Они продолжали слушать, как чтец ведет рассказ какой-то книги:

– "Громом и небесным огнем надо говорить к сонливым и сонным чувствам. Но голос красоты говорит тихо: он вкрадывается только в самые чуткие души. Тихо вздрагивал и смеялся сегодня мой гербовый щит: это священный смех и трепет красоты. Над вами, вы, добродетельные смеялась сегодня моя красота. И до меня доносился её голос: «Они хотят ещё – чтобы им заплатили!»

– Что он читает? – спросил шепотом Заверган – На библейские проповеди похоже.

– Не знаю, Ницше наверное, стать мне архаичным, – усмехнувшись, прошептал в ответ Гелиос, – Да, точно он. Да-да-да, эту книгу еще зовут "ницшеанской библией".