Путь наемника

Глава девятая (Дорм)

Море. Безграничное и величественное. Слезы всего мира, собранные в одной огромной луже. Источник вдохновения мечтателей. Обитель живых существ и их погибель. Всё это — море.

Если б это огромное количество воды имело человеческие эмоции, то сейчас оно было бы в ярости.

Белая пена на гребнях гигантских волн похожа на слюну, летящую изо рта человека, который кричит от злости. А звук, который издают волны, разбиваясь о скалу, походят на гневные выкрики. И пусть кто-то попробует воспротивиться этой ярости — вмиг будет разорван, раздавлен и стерт.

Дорм стоял на краю белой скалы и наблюдал за всем этим. Каменная глыба под ногами была настолько высокой, что даже капли гигантских волн, разбивающиеся об нее, не долетели до парня.

Он стоял и смотрел вдаль, туда, где край моря соприкасался с небом. Оно, в отличии от водной стихии, было спокойным и безоблачным, лишь желтый диск солнца окутанный дымкой и радуга. Её цвета яркие и четкие, как будто не настоящие, нарисованные краской.

Справа беззвучно подошла женщина. Её длинные светлые волосы растрёпаны из-за сильного ветра, они мешают рассмотреть лицо незнакомки. Но это и неважно. Без разницы кто она, важно совсем другое — она беременна.

Женщина в тоненьком белом халате, с уже немаленьким животом, в котором развивалась жизнь, взяла Дорма за руку. Несмотря на сильный холодный ветер, влажность воздуха и легкую одежду, ладонь женщины была теплой.

Когда ее пальцы соприкоснулись с пальцами Дорма, он почувствовал, как спокойствие и умиротворённость овладели его телом. На лице появилась блаженная улыбка.

Дорму хотелось, чтоб этот миг длился вечность, но женщина неожиданно сделала шаг вперед и устремилась вниз, к смертоносным волнам, увлекая парня за собой.

Краткий миг полета, ощущение свободы, эйфория и Дорм падает в морскую пучину. Она поглощает тело и сознание парня без остатка.

Соленая вода щиплет открытые глаза. Все новые и новые волны разбивают тело об скалу. Он чувствует, как ломаются его кости. Видит, как его кровь растворяется в морской воде. Но ему наплевать, потому что спокойствие, которое исходило от руки беременной женщины, не покидало его. И Дорм безмерно благодарен женщине за это.

Лупоглазого разбудила какая-то возня за пределами палатки. Лежа в спальнике, и укутавшись шерстяным одеялом, ему было тепло, сухо, комфортно, но вот непонятное движение снаружи заставило прервать сновидение, открыть глаза и вслушаться в ночную тишину. Показалось, или нет?

Это могло быть что угодно: мышь (хотя какая мышь, когда на улице сугробы по колено), дежурный обход (хотя какой обход, их палатка располагалась далеко от края военного учебного лагеря, патрули здесь бывали очень редко, и то, по своим делам, а не по долгу службы), Боров с его очередной ночной тревогой (хотя какой Боров, этот гигант не стал бы копошится, он смел бы палатку как ураган).

Все эти мысли показались Лупоглазому после сонным бредом, когда еще толком непонятно, продолжение сна это, или уже суровая реальность, но вот немного закругленное лезвие, тихо и аккуратно разрезающее ткань палатки прям над головой парня — хорошее такое доказательство в пользу реальности.

Глаза уже давно приспособились к темноте палатки, поэтому Дорм не отводил взгляда от лезвия, а руками шарил по полу в поиске оружия. Копье в маленьком жилище очень мешало, поэтому обычно оставалось снаружи, а вот метательные дротики были где-то здесь.

Дорм не выдержал, опустил глаза. Дротиков так и не увидел, а вот из спальника Рыжей уже торчала голова со взбаламученными волосами и рука с пистолетом.

Громогласный выстрел. Он как будто прозвучал сигналом для всего остального огнестрельного оружия в учебном лагере. Началась форменная свалка и безумие.

Лупоглазый, Худорба и Рыжая выбрались из своего заточения, откинув, теперь уже, труп неизвестного врага с поваленной палатки.

Времени искать, и тем более одевать, одежду не было, поэтому в майках, желтых широких штанах, шерстяных носках и при оружии, троица стояла по колено в снегу, в темноте, готовая к любым неприятностям. А эти самые неприятности со всех сторон мчались на них.

Схватив крайний стальной дротик из колчана, Дорм метнул его в тень, бегущую на него.

После сна мышцы были не особо в тонусе, поэтому бросок получился неважным, оружие пролетело намного выше своей цели. Тень даже не заметила дротика и уже была в опасной близости от Дорма. Времени, чтоб достать новый дротик или копье не оставалось, но неужели зря всё это время Боров делал из хилого мальчугана перекачанного воина?

Чтоб не рисковать понапрасну, Дорм просто, как лягается осел, тыкнул наугад ногой вперед. Попадание в живот, тень отлетела немного назад, а тем временем из-за высокой бледно-желтой палатки Борова уже появилась вторая.

Холодная гладкая сталь продолговатой формы скользнула в ладонь, глубокий вздох, замах, бросок.

Дротик со свистом пролетел свою необходимую дистанцию и намертво пригвоздил врага к одной из стоек тренировочной площадки. Острие вошло чуть левее кадыка, в шею. Если б не серое одеяние, которое было подобием зимней военной униформой, и полумаска, а теперь уже удалось разглядеть нападавших, то можно было б увидеть кровавые пузыри на губах и красные струйки на груди. Этот бедняга уже не повоюет.

А вот тот, которого Дорм пнул ногой уже рвался в атаку. Он почти подобрался к парню, чтоб попытаться вспороть его своими двумя закругленными ножами, но не добежав трех шагов, враг в сером упал как подкошенный. Рыжая всадила в него три патрона. Стреляла она хорошо, но так чтоб попасть с одного выстрела по бегущей мишени еще и не задеть товарища, это тяжело.

Дорм обернулся, чтоб найти, наконец, и взять свое копье, но его на секунду застопорила открывшаяся картина.

Рыжая хладнокровно расстреливала врагов, бежавших на нее. Девушка безошибочно, каждой пулей, попадала в цель, только перезарядка останавливала ее на пару секунд от бесконечной пальбы по врагам.

Худорба же в это время дрался с двумя противниками одновременно. Он крутился и изворачивался от закругленных ножей так, как будто заранее знал, где они будут в следующую секунду. Параллельно он разделывал своих врагов коротким мечом. Раны Кравчик наносил через раз и это больше походило на большие и глубокие царапины, но складывалось ощущение, что он снимал с них шкуру, как со свиней. Он не убивал их сразу, а оставлял десятки кровоточащих порезов, которые вскоре сделают свое дело.

Вот оно! Вот то, к чему готовил их Боров больше чем полгода. Убивать и не быть убитыми. Дорм сотни раз прокручивал в голове сцену, как он первый раз убьет человека. Он думал, что это будет тяжело, что не сможет. Но на деле всё оказалось не так. Никаких сомнений, никаких сожалений, никаких терзаний. Лишь удовлетворение. Я выжил, а противник нет! Я сильнее его, и все эти муки были пройдены не зря!

— Рыжая, Худорба, вы видите Борова? — прокричал Дорм, схватив, наконец, свое копье. Рядом пока вроде противников не было, можно перевести дух.

— Я не вижу его, — ответила девушка, перезаряжая пистолет.

— И в шатре его тоже нет, хотя джип на месте, — добавил Кравчик, видя, как из жилища командира вылетают еще трое. Худорба уже закончил со своими двумя противниками, весь снег в радиусе двух метров от парня был пропитан кровью. Да и сам Кравчик походил на мясника, только что разделавшего двух свиней, и облившегося их кровью.

— Рыжая, прикрой меня, — выкрикнул Дорм удобно перехватывая копье в левую руку и доставая правой очередной дротик.

Парень целился в самого ближнего, он это заметил и начал петлять, поэтому Дорм в последний момент перед броском сменил направление и метнул сталь в направлении второго врага. Раздался мерзкий хруст и безумный вопль — дротик попал точно в колено, раздробив чашечку.

Первая тень, не добежав до Дорма, рухнула на снег, обдав белую гладь красным фонтаном, снова Рыжая не оплошала. И теперь походу даже в голову попала.

Последний нападавший, осознавая, что проигрывает, на бегу, с пары метров, метнул нож в Дорма.

В левой руке защипило, но Лупоглазый даже не обратил на это внимание, он воткнул основание копья в снег и поднял острие прям перед нападавшим. Тот не успел затормозить и Дорм насадил противника на копье, как свинью на вертел. Рыжая добила брыкавшуюся жертву выстрелом в голову.

— Худорба, ключи от машины есть? — спросил Дорм, скидывая труп с копья.

— Да, запасной комплект всегда у меня с собой.

— Тогда садимся в машину и едем к основным силам, на полигон, — озвучила вслух Рыжая мысли Дорма. Именно такими были указания командира в случае внезапного нападения на лагерь.

Рыжая и Худорба запрыгнули в командирский джип. Дорм подошел к корячившемуся человеку с дротиком в колене. Точным ударом в сердце Лупоглазый лишил беднягу жизни, забрал дротик и тоже загрузился в джип.

И снова не малейшего угрызения совести. Даже наоборот, наслаждение. Так метко попасть в чашечку. Это конечно было случайно, целился то он в корпус, но результат был вполне удовлетворительным.

Полу-джип полу-багги тронулся с места, объехал шатер Борова по широком кругу, и только Кравчик собрался втопить газу, как два воина в сером выдернули Рыжую из машины прям на ходу. Они повалили ее на снег. Один успел ударить девушку по ребрам, второй замахнулся ножом, целясь в голову. Оружие не достигло цели, Дорм смел нападавшего, накинувшись на него сверху.

Второй удар по ребрам Рыжая предотвратила, толкнувши летевшую на всех парах ногу в сторону. Замах был сильным, поэтому по инерции ботинок полетел дальше, но уже над девушкой. Не мешкая, Рыжая прямой ладонью ударила под колено опорную ногу. Враг упал как подкошенный, придавив собой девушку. Солдат в сером еще не успел ничего понять, а Рыжая уже обхватила его туловище ногами, а шею и голову держала в удушающем захвате.

Дорм тем временем без проблем скрутил шею своему противнику, предварительно ударив его ногой по промежности, чтоб боль отвлекла врага от сопротивления.

Лупоглазый точным ударом дротика в сердце лишил жизни противника Рыжей. Брыкавшееся тело мягко осело и девушка, облегченно вдыхая, скинула его с себя.

— Мог бы и побыстрее. Или ты специально не спешил помочь девушке в беде?

— Ого, ты не отрицаешь, что тебе нужна была моя помощь? Это прогресс, — улыбнулся Дорм.

— Закрыл свой рот и быстро залез в эту тарантайку. — тихо и зловеще ответила Рыжая.

Джип помчался между палаток. Иногда даже приходилось на полном ходу сметать их со своего пути. Кравчик очень надеялся, что внутри никого не было.

Кругом шел бой. Такое ощущение, что нападавших в сером тысячи, а оборонявшихся — всего пару сотен. Повсюду мелькали серые тени, но не одна не решалась в лоб напасть на джип, который сметал всё на своем пути.

— Машу рвать! — ругнулся Дорм. Из его правого плеча торчала рукоятка ножа. Адреналин бил просто слоновьими дозами в мозг, поэтому боли он не ощущал.

— Доедим — выт… — Рыжая не договорила. Что-то пробило правое колесо, машину сильно занесло. Худорба крутил руль как ошалелый, пытаясь выровнять джип, но это не помогало.

— Тормози! — крикнул Дорм, уже в полете. Машина с невероятной силой врезалась во что-то огромное и нерушимое. Она охотно выплюнула своих пассажиров из салона, как ядро из пушки.

Свист в ушах, размытые серые пятна, боль, неведение.