Путь маги_матика

Глава 4

Как только дверь за целителем захлопнулась, вся семья сначала перевела свой взгляд на бледного как смерть отца и его открытые раны. А потом стали переглядываться и в конечном итоге, все взгляды сошлись на Боргафе.

— Ну и что нам теперь делать? — озвучил повисший в воздухе вопрос, старший брат Юно.

Боргаф посмотрел себе за спину, в надежде что они смотрят на кого-то другого и этот кто-то, решит все проблемы. Но чуда не случилось, сзади было пусто, они смотрели прямо на него, с немым вопросом. Боргаф потер лицо руками собираясь с мыслями и стал говорить, что делать. — Нам нужны иголка, нитка, горилка (водка или самогон) и заплесневевший хлеб.

Они недоуменно посмотрели на него, — Зачем? — спросила мать.

— Для того чтобы заш… — суровый взгляд старшего брата нервировал Борга, он запнулся, — нам нужно обработать, зашить и забинтовать его раны. — Никто не сдвинулся с места, писклявый детский голосок не внушал доверия, или желания подчиняться.

Старший брат пошел в сторону Борга. — Откуда тебе вообще что-то знать сопля!!? Мы потеряли половину нашего урожая и скорее всего отца, из-за тебя! Если бы ты не вмешался, мы бы не влезли в долги, а отец смог бы уйти, как и полагается мужчине! — он подошел вплотную, Борг стушевался. — А теперь он будет долго и мучительно умирать!!

— Почему ты решил, что он умрет? — еще более неуверенно сказал Боргаф робея перед грозным взглядом брата. — Раны больше не кровоточат, если мы их обработаем и зашьем, с ним все будет в порядке! — он попытался придать своему голосу побольше уверенности, но вышло так себе.

— Ты еще сопляк и ничего не понимаешь, — брат погрустнел, — я такое видел не один раз, даже из-за простой царапины, люди умирают от горячки, а у отца огромные раны!! — Боргаф понял, что брат говорит о заражении крови. — Поэтому люди всегда отдают большую плату, за полное исцеление!

— Поэтому я и сказал, чтобы вы принесли заплесневевший хлеб, из него я смогу сделать пенициллин, а он как раз и поборет горячку, если она возникнет.

— Да откуда тебе это знать? Почему мы вообще должны тебя слушать?! — брат был не на шутку взбешён. Его можно было понять, вся ответственность за семью теперь ложилась на его плечи, а какой-то сопляк делал все только хуже.

Это был резонный и логичный вопрос — «Да откуда тебе это знать? Почему мы вообще должны тебя слушать»? Откуда маленькому мальчику вообще что-то знать? У обычного пятилетнего ребенка нет и не может быть жизненного опыта, даже для таких дремучих крестьян это очевидно. Экстремальность ситуации с нападением Гиги и последующим ранением отца, временно затуманило их разум. И довольно складное лепетание младшего с целителем сбило их с толку. Но когда целитель ушел просто остановив кровь и залечив внутренние повреждения, они остались с продырявленной проблемой с которой не знали, что делать. Они обрекли себя на жизнь впроголодь или смерть если урожай будет плохой, только из-за слов пятилетнего ребенка. Перед ними лежит умирающий глава семьи и они понятие не имеют как ему помочь.

Мысли Боргафа метались пытаясь найти выход из ловушки в которую он сам себя загнал. Еще внушительный вид старшего брата, пошедшего своей богатырской статью в отца, сильно его нервировал и не давал сосредоточиться.

— «Я не могу сказать правду, перерождение слишком сложная идея, для таких простых людей как моя новая семья», — Боргаф понурился.

Он несколько минут думал что сказать, в комнате все это время висела тягостная тишина. Одна идея была хуже другой, он не мог найти логического объяснения тому чтобы они доверились его словам. Осталась мысль которую он и сам считал несусветным бредом, но туша брата нависающая над ним и умирающий человек на лавке, не дали времени придумать версию получше.

— Ко мне нисходит бог Ра, и дает знания и советы!! — он попытался придать своему лицу как можно более правдоподобный вид, но Боргаф еще с прошлой жизни совсем не умел врать.

У него начинался нервный тик, когда он пытался соврать, но это еще не все. В придачу к дергающемуся лицу, шла дурацкая улыбка психопата джокера. В прошлой жизни, когда он первый раз попытался соврать своей семье, они пересрались не на шутку, когда увидели дергающееся лицо и улыбку маньяка убийцы на лице десятилетнего мальчика. Через час после происшествия, он уже был у психиатра и пытался объяснить, что он не любит расчленять и есть детей. После этого он практически никогда не врал, а если и делал это, то получалось только хуже. Он был полностью уверен, что они сейчас ему скажут — «Что с твоим лицом?» — как говорили все, когда он начинал врать, а потом — «Хватит мне заливать, маленький мерзкий засранец», — обычно так говорила его тетя из прошлой жизни.

— Аааа, ну так сразу бы и сказал, — Юно расплылся в улыбке.

Улыбка маньяка убийцы сошла с лица Борга, но лицо продолжало дергаться, он старательно пытался понять не сарказм ли это, но это ему и раньше плохо давалось, а из-за волнения он вообще не понимал, что за эмоции на лице у брата.

— Сарказм? — на всякий случай спросил Боргаф.

— Сарк… — у юно заплелся язык, он не знал такого слова, — сарк кто?

— Неважно! — Боргаф немного расслабил булки, и нервный тик отступил.

— Если тебя благословляет Ра своими визитами то, — Юно осенил себя кругом Ра и прикоснулся к голове Борга и закрыл глаза, насколько понял Боргаф, брат молился.

Семья одобрительно загудела и все по очереди подходили к нему и повторяли одну и ту же процедуру, осеняли себя кругом и прикладывали руку к голове Борга. Он хлопал ошарашено глазами, даже забыв о том, что не любит прикосновения, он не мог поверить, что такая нелепая версия прокатила, да еще с его невероятным талантом обманщика. Но потом вспомнил то, что то же самое происходило и на земле в древности. Была куча пророков, которые утверждали, что знаются с богом, а книжка которую они написали, является словом божьим. Хотя не только в древности и средневековье, в двадцать первом веке хватало людей, утверждающих что они мессии и пришли спасти людей или принести на землю мир и благоденствие.

Пожав плечами, мальчик уже с большей уверенностью в себе, заново стал раздавать указания. — Мама с тебя нитки и иголка, — та кивнула и побежала к сундуку, — Юно достань горилку из погреба, — тот беспрекословно побежал на улицу. — Гам принеси буханку заплесневевшего хлеба из сарая, — все беспрекословно выполняли указания мальчика, в что он сам не мог до конца поверить.

Когда отец был заштопан и насильно напоен отварами из местных трав. Боргаф сидел на лавке и пытался собрать мысли в кучу. Домочадцы точно так же, как и он, расселись и переводили дыхание, после всего случившегося. Но не все проблемы были еще решены.

— Юно, — слабым голосом позвал Боргаф.

— Что? — устало спросил он.

— Расскажи мне кто на вас напал? Кто такие Гиги?

— Зачем?

— Затем, что завтра вам придётся вернуться на поле, а они могут напасть снова.

— Нет, не нападут! — твердо сказал Юно. — Как только происходят случаи нападения Гигов, наш лорд посылает войска на зачистку.

— Хорошо, — выдохнул Боргаф одной проблемой меньше, — но кто это, Гиги?

Юно почесал затылок подбирая слова, — Ну Гиги это Гиги. — его глупое выражение лица просто выводило Борга из себя.

— Как они выглядят, хотя бы скажи!?

— Маленькие, уродливые, — он опять запустил пятерню в волосы и стал чесать затылок, — зеленые, клыкастые, — словарный запас кончился.

Боргаф понял, что большего ему не добиться и перестал к нему приставать.

— Забыл вам сказать, приходил священник и сказал, что дети от пяти до шестнадцати лет, должны пройти комиссию через неделю, — домочадцы оживились.

Юно посмотрел на мать и сказал, — Если с ним говорит Ра, то его вполне могут принять! Как думаешь? — мама пожала плечами.

— Неисповедимы пути господни, — она осенила себя кругом, — как будет так будет.

Боргаф одним дурацким заявлением лишил себя возможности задавать вопросы. Если он спросит «куда его могут принять?», у них возникнет логичный вопрос, — «Ты же на прямой связи с всевышним, настрочи ему в WhatsApp он тебе расскажет че по чем.» — Боргаф был еще тем параноиком.

Жизнь вернулась на круги своя и потекла по тому же руслу что и раньше. Домочадцы, как всегда, с самого утра были в поле, а Боргаф хлопотал по хозяйству, за одним исключением. Ему приходилось ухаживать за отцом, а это хочу я вас сказать, было совсем не просто. Поить и кормить это полбеды, а вот для того чтобы стокилограммовому мужику сходить в горшочек, который потом нужно вынести. Ради этой цели Боргафу пришлось усовершенствовать свой костюм и превратить его в скафандр. Но в жизни помимо мерзости в горшочке, появились и приятные моменты, например, это уважение с каким домочадцы с ним говорили. После того как он сказал, что бог общается с ним, они прислушивались к тому что он говорит и относились к нему не как к ребенку, а как полноценному взрослому, кем он и являлся. Даже отец, узнав от жены новость, осенил себя кругом в присутствие Борга. Он порывался спросить почему они вообще ему поверили, но это выглядело бы очень странно, поэтому приходилось верить, что это нормальная практика в этом мире и надеяться, что его не сожгут на костре за богохульство.

В день похода в церковь, семья устроила себе выходной. Они одели с вечера постиранную и заготовленную одежду, но это мало чем помогло, они все еще выглядели очень плохо. На улице была отличная погода, солнышко светит, птички поют и Боргаф был уверен, что сегодняшний день изменит его жизнь навсегда.

— Вы готовы? — сопливый и Боргаф кивнули, — Юно, Нэл, Ио, вы уверены, что останетесь? — спросила мать.

Старший брат и обе сестры решили остаться дома и присмотреть за отцом, который все еще был очень слаб, но уже начал самостоятельно вставать на ноги.

— Мы трое уже проходили комиссию, — Юно пожал плечами, — лучше делами займемся.

Поход в церковь и последующая комиссия, здесь насколько понял Боргаф, считается праздником, который отмечали все жители города. Путь был не близкий, им нужно было пройти несколько километров. Не успели они пройти и ста метров от дома, как прекрасная погода начала показывать зубы. Шквалистый порыв ветра чуть не унес маленькое тельце Борга, он закричал хватаясь за мать и в этот момент пыль, поднятая ветром, оказалась у него во рту.

— Нееееет, — закричал Боргаф как раненый зверь.

Он плевался и залазил своей маленькой ладошкой себе практически до желудка, выгребая песок изо рта. Сопливый с матерью недоуменно переглядывались не понимая столь бурной реакции. Им пришлось еще минут пятнадцать успокаивать Борга который кричал что он мертвец и все болезнетворные микробы города, теперь у него во рту.

Но это были только цветочки, ягодки ждали их впереди. Небо затягивали такие тучи, что казалось день закончился и наступила ночь. Первая молния расчертила черное небо и ударила недалеко от семьи которая пробивалась сквозь ветер. Боргаф после вспышки зацементировал свое исподнее, грохот сопровождавший молнии отдавался в кишках. После того как они преодолели километр пути, борясь со шквалистым ветром и зажимая булки от сверкающих тут и там молний, начали появляться редкие жилища. Из них выходили вполне респектабельные крестьяне, прилично и чисто одетые, они даже зонтики несли в руках.

Все это время Боргаф думал, что все вокруг живут также плохо, как они, но увидев этих людей у него назрел логичный вопрос.

— Мааам! — он перекрикивал ветер.

— Что! — у нее была понурая голова и очень невеселый голос.

— А почему мы так бедно живем!? — он кивнул на людей вокруг, — Это ведь тоже крестьяне!? — в этот момент он заметил как люди смотрели на них, с ехидной улыбкой и превосходством во взгляде. Они даже подбородки задирали, смотря на их нищий вид.

— Мы с твоим отцом беженцы и работаем на земле хозяина! Они же, — она кивнула на прохожих которые смотрели на них как на говно, — живут и работают на своей земле! — мать совсем скисла.

Неожиданно порывы ветра, который сбивал их с ног, прекратился.

— О щиикарно! — сказал Боргаф, которого брат с матерью держали за руки, чтобы ветер не унес его крохотное тельце.

Но он рано стал радоваться небеса как будто разверзлись и полил чудовищный тропический ливень. Он за секунды промочил их насквозь, а люди вокруг открыли зонтики и как ни в чем не бывало, потопали дальше в подобие резиновых сапог. Дорога, которая секунду назад была твердой, превратилась в месиво из грязи и глины. К тому моменту, когда они добрались к стенам городка, к их изначально жалкому виду, прибавилось то что они были насквозь мокрые и невероятно грязные.