Путь Эскалибура

ГЛАВА 2

Когда вспоротое тело Денмора ударилось об пол, сэр Джордж едва сдержал себя. Он чувствовал гнев своих людей, такой же, какой кипел в его собственной душе, но гнев этот мгновенно остыл при виде мощи, явленной демоническим шутом. Барон понимал охвативший его людей ужас, поскольку сам испытал его… и боялся он не только за себя. Но он не мог позволить себе постоянно бояться за Эдуарда и Матильду, чтобы не утратить мужества, столь необходимого в эту решающую минуту. Поэтому, зажав свои чувства в кулак, он молча стоял и смотрел на двоеротого.

— Теперь, — пропищал тот так же бесстрастно, как и прежде, словно убить Денмора было для него не труднее, чем прихлопнуть муху, — мы можем продолжить вашу обработку. Советую крепко запомнить, что незаменимых среди вас нет.

Он постоял еще мгновение, рассматривая неподвижных людей своими тремя глазами, затем повернулся к ним спиной. Дверь, в которую он вошел, открылась столь же быстро и внезапно, как и прежде, и двоеротый вышел, не сказав больше ни слова. Сэр Джордж проводил его взглядом, изо всех сил стараясь держаться уверенно и твердо. Он сомневался, что его поведение хоть кого-то обманет, но его люди должны были понять, что им надлежит сохранять внешнее спокойствие, вне зависимости от того, какие чувства они испытывают. Мысль о том, что обстоятельства вынуждают его солдат стать лицедеями, вызвала на устах барона слабую улыбку, которая погасла, едва только он услышал знакомый голос:

— Следуйте за светоуказателями. — Это был тот же самый голос, который они первым услышали на воздушном корабле. Он звучал не столько в ушах, сколько в мозгах, и ничуть не походил на голос демонического шута. Он больше напоминал человеческий, поскольку даже самые высокие ноты не были писклявыми, хотя он тоже был бесстрастен… это был какой-то мертвый голос. — Мужчины следуют за красными огнями, женщины — за зелеными.

Сэр Джордж расправил плечи, и рука его снова поползла к рукояти меча. Он резко втянул воздух, но прежде, чем ему удалось заговорить, на его локоть легла чья-то рука.

Он повернул голову и увидел Матильду. Ее темно-синие глаза были полны того же страха, что сдавил его сердце — страха быть разлученными. Глядя в лицо жены, он испытал внезапный прилив стыда, явственно ощутив владевшую ею скорбь по погибшему отцу. Она потеряла больше, чем он, и все же держалась достойно и, несмотря на страх и скорбь, не выглядела сломленной горем. Она ничего не говорила, но ничего и не надо было говорить, и сэр Джордж еще раз глубоко вздохнул, собираясь с силами, дабы принять неизбежное.

Матильда была права — они должны смириться. Смрад горелой плоти и окровавленные ошметки внутренностей сэра Джона Денмора на полу красноречивее всяких слов говорили, во что может обойтись им всем сопротивление чужакам. Но как же тяжело было с этим смириться!

— Мужчины следуют за красными огнями. Женщины следуют за зелеными огнями, — повторял незримый голос. Он умолк на несколько мгновений, а затем снова зазвучал в головах людей. — Мужчины следуют за красными огнями. Женщины — за зелеными. Неподчинение приказам будет сурово караться.

В последних словах чувства было не больше, чем в предыдущих, но угроза заставила сэра Джорджа очнуться от охватившего его оцепенения. Он встряхнулся, погладил хрупкую руку, лежавшую на его локте, и повернулся к стоявшим за его спиной мужчинам и женщинам.

— Сдается мне, у нас нет выбора и нам придется подчиниться, — прямо сказал он. — Мне это нравится не больше, чем вам, но все мы видели, с какой легкостью эти твари убивают. Сейчас нам нечего им противопоставить, и потому мы должны повиноваться их приказам.

По толпе усталых, мокрых людей пробежал ропот, и барон понял, что они признают правоту его слов. Он помедлил еще несколько мгновений, затем последний раз пожал руку Матильды и поднес ее к губам. Поцеловав руку жены, он отпустил ее и провожал глазами, пока она, высоко подняв голову, шла в направлении, указанном зелеными огнями. Леди Маргарет Стэнхоп, жена сэра Брайана Стэнхопа, выступила из толпы и двинулась за Матильдой, за ней потянулись остальные женщины. Сэр Джордж провожал уходящую в глубину необъятного зала жену горящими глазами, обуреваемый смешанными чувствами. Он гордился своей женой, боялся за нее и испытывал невыразимый стыд из-за собственной неспособности ее защитить. Затем он повернулся к сыну, оставшемуся среди прочих мужчин, юношей и мальчиков.

— Эдуард, — спокойно сказал он, протягивая руку. Мальчик шагнул к нему, и сердце барона дрогнуло от гордости за сына. Лицо мальчика было бледным и напряженным, он избегал смотреть на изуродованное тело, истекавшее кровью на полу, но держал голову прямо. Он был достойным сыном своей отважной матери, и хотя рука его дрожала, когда он протянул ее отцу, это было единственным проявлением снедавшего мальчика страха.

Сэр Джордж крепко сжал руку сына, пытаясь передать ему этим рукопожатием, как он им гордится. Затем решительно направился к парящим в воздухе красным огням, уходящим направо, в направлении, противоположном тому, в котором двинулись женщины.

Мужчины последовали за ним. Сначала по одному, по два, затем группами. Толпу удрученных воинов сопровождали двое бородавочников, прыгающая походка которых как нельзя больше соответствовала их лягушачьему облику.

Следуя за красными огнями, люди шли по просторному помещению многие мили. Так, во всяком случае, показалось сэру Джорджу. Причина этого ощущения крылась в том, что прежде он не мог вообразить себе зала таких чудовищных размеров. Самые величественные соборы, которые ему доводилось видеть, были по сравнению с ним жалкими клетушками. Сэру Джорджу казалось, что не только самая большая церковь, но и деревня, да что деревня, даже небольшой город мог поместиться в этом исполинском, отделанном блестящим металлом зале. Опустевшие когги у них за спиной стали почти не видны, когда они наконец достигли переборки, сделанной из того же, что и пол, сплава.

Красные огни продолжали мигать, пока в переборке не открылась дверь. Огни поплыли в дверной проем, и сэр Джордж без колебаний двинулся следом. Коридор после гигантского зала выглядел узким и низким, хотя был по меньшей мере десяти футов в ширину и столько же в высоту. Сэр Джордж ободряюще улыбнулся Эдуарду, но оборачиваться и проверять, следуют ли за ним его люди, не стал.

Он слышал громкое эхо множества шагов по металлическому полу, когда они вышли из зала в коридор. Он слышал также невнятный гул голосов за своей спиной, но воины говорили между собой тихо, и до него долетали только отдельные слова или обрывки фраз.

Их путь по коридору оказался значительно короче, чем марш по необъятному залу. В торце его перед ними открылась еще одна дверь, и первые ряды стиснутой коридором колонны вступили в очередной зал. Он был куда меньше первого, и в нем было десять арок, над девятью из них мигали красные огоньки. Над десятой огонек горел ярким и ровным светом.

— Ступайте в проход, обозначенный постоянным огнем, — проговорил бестелесный голос.

Сэр Джордж с сыном двинулись к указанной арке. Большая часть солдат последовала за ними, но несколько человек устремились почему-то к дверям, видневшимся под другими арками. Сэр Джордж остановился.

Шедшие за ним воины тоже остановились. В образовавшуюся толпу вливались все новые и новые люди, выходившие из коридора.

— Вы слышали, нам велено идти в арку, над которой огонь не мигает! — сухо сказал Джордж.

— Я понял, милорд, — откликнулся Уолтер Скиннет, сержант конных латников сэра Джорджа. Он поднял руку и показал на третью слева арку от той, к которой направлялся барон. — Вот то, что нам нужно!

Сэр Джордж недоверчиво уставился на сержанта, затем еще раз обвел взглядом арки. Красный огонек горел ровно только над одной из них. Над указанными Скиннетом арками рубиновые огоньки явственно мигали — ошибиться мог только слепой, или…

— Я вижу немигающий огонек здесь, — сказал сэр Джордж, показывая на выбранную им арку.

— Я тоже, сэр, — отозвался один из лучников.

— И я, — добавил еще кто-то.

— А я — вон там. — Незнакомый барону моряк показал на третью дверь.

— Нет, — сказал кто-то испуганным голосом. — Он вон там!

Каждый показывал на свою арку, и ноздри сэра Джорджа затрепетали.

— Все хорошо, ребята! — Он заставил себя говорить твердо. — После того, что мы уже видели, не стоит расстраиваться из-за подобных мелочей!

Начавшийся было ропот стих, и сэр Джордж подумал, что такой вот пустяк мог запросто породить панику, настолько напряжены были уставшие, сбитые с толку всем происходящим люди.

— Не знаю, как это сделано, — продолжал он, — но местные парни явно устроили какую-то хитрость. Они заставляют каждого из нас видеть ровный свет над разными арками. Вероятно, они хотят разбить нас на мелкие группы, ну что ж, окажем им такую любезность. Главное — сохранять спокойствие. Не так ли?

Несколько человек одобрительно закивали головами, и он продолжил:

— Хорошо. Передайте по цепочке всем, кто идет следом, чтобы ребята не паниковали. И пусть каждый идет туда, где видит ровно горящий огонь. Не думаю, чтобы чужаки разлучили нас надолго, раз им нужна наша служба.

Он подождал, чтобы убедиться, что люди поняли его, и, еще раз улыбнувшись Эдуарду, шагнул в открывшуюся в глубине арки дверь.

Зал за ней был больше, чем предыдущий, но все же не сравним с тем, где стояли когги. За бароном и Эдуардом последовало много народу, оглянувшись, он прикинул, что здесь собралось несколько сотен воинов.

Стены этого зала, имевшего овальную форму, были облицованы все тем же похожим на бронзу металлом. Потолок был чуть ниже, чем в первом зале, но все равно так высоко, что рассмотреть его толком было невозможно. По крайней мере, он виделся как-то нечетко. Подняв взгляд, сэр Джордж смог различить только смутные очертания, залитые тусклым, рассеянным светом. Невольно он задумался над тем, зачем кому-то понадобилось создавать столь огромные помещения, но тут знакомый, звучащий прямо в голове голос произнес:

— Вы должны снять всю одежду и сложить ее в хранилище. — И тотчас в переборке открылось множество узких дверей.

Сэр Джордж подошел к образовавшемуся проему и обнаружил нечто вроде шкафа с несколькими полками.

— Вы должны снять всю одежду и оставить ее в хранилище, — повторил голос с тем же нечеловеческим спокойствием, заставившим сэра Джорджа поморщиться. Ему претило выполнять команды бестелесного голоса, но, как и прочие, он не видел иного выхода, кроме как повиноваться.

— Помоги мне снять доспехи, Эдуард, — спокойно сказал он.

«Хранилище» закрылось, как только он положил туда последний предмет одежды. Сэр Джордж почти не удивился этому, но ему было досадно, что вместе с одеждой исчезли его доспехи и оружие. Он огляделся по сторонам и увидел, что все его люди успели раздеться. Без одежды все они чувствовали себя неуютно, но, как ни жалел сэр Джордж об исчезновении меча, глядя на них, он вынужден был признаться себе, что впервые после расправы двоеротого над сэром Джоном может расслабиться. Демонический шут сполна показал свою мощь и бесполезность попыток напасть на него, однако пока у людей есть оружие, всегда остается соблазн его использовать. Сэр Джордж чувствовал себя скверно без меча и шпор — знаков его рыцарского достоинства, — и утешало воина только то, что теперь никто из его людей не погибнет, как юный Денмор. По крайней мере, не погибнет при попытке пустить в ход оружие.

— Теперь вы пройдете очищение, — не слишком понятно сказал все тот же голос, и кто-то взвизгнул, когда зал вдруг начал заполнять густой пар. Поднимаясь от пола, он быстро достиг уровня колен, потом бедер, и сэр Джордж почувствовал, как Эдуард снова вцепился в его руку, видя, что пар поднимается все выше и выше.

Барон ответил сыну рукопожатием и ободряюще улыбнулся, с изумлением отметив, что тревога за Эдуарда и забота о нем помогают ему справиться с собственными страхами.

Размышляя над этим, он снова опустил взгляд — пар поднялся уже до пояса. Он был теплым, ласково-успокаивающим, и внезапно барон почувствовал, как расслабляется, погружая в него измученное тело. Никогда еще он не испытывал ничего похожего. Это напоминало погружение в горячую ванну, но пар легонько пощипывал тело, словно незримые пальчики массировали его кожу и мышцы, доставляя невыразимое удовольствие.

Пар достиг его груди. Он огляделся и прочитал на лицах воинов те же чувства довольства и успокоенности. Затем пар скрыл его с головой, и он глубоко вздохнул, вбирая в легкие странную, ни с чем не сравнимую свежесть.

Впоследствии он так и не смог вспомнить, сколько времени они провели в ласково щекочущем паре. Вряд ли это было так долго, как ему казалось, но он был уверен, что прошло несколько десятков минут, прежде чем пар исчез столь же быстро и беззвучно, как появился. Он чувствовал себя так, словно очнулся от глубокого сна, и, взглянув на свое тело, увидел, что ссадины и синий рубец от удара спасательного линя, полученного им на борту сражавшегося со штормом когга, исчезли.

Усталость и опустошенность тоже покинули его. Он чувствовал себя свежим, бодрым и полным энергии. Все, кто был в зале, в облегчении расправляли плечи — его люди испытывали те же чувства, что и их командир.

— Вот вам, парни, и первая приятность! — хохотнул барон. — Я не собираюсь целовать в задницу здешнего властителя, но все оказалось лучше, чем можно было ожидать!

Кое-кто одобрительно буркнул, что так-то и жить можно, кто-то рассмеялся, кто-то истерически хихикнул, радуясь тому, что все еще цел и невредим. Барон с хрустом потянулся, глубоко вздохнул, радуясь, что боль от рубца его больше не беспокоит, и произнес:

— После трепки, которую нам задал шторм, я был бы не против недельку отдохнуть. Но для начала мы неплохо освежились.

— Именно так, сэр! — поддакнул ему один из ратников, и сэр Джордж звонко хлопнул его по спине.

— Это вселяет надежду, что впереди нас ждут не только неприятности, — нарочито бодрым голосом возвестил барон, предпочитая не замечать сомнения, появившегося на некоторых лицах после его слов. — Я полагаю…

— Следуйте за красными огнями из помещения, — перебил его бесстрастный голос, и сэр Джордж скорчил насмешливую гримасу.

— Какой заботливый голосок у нашего невидимого хозяина! — иронично заметил он, и раздавшиеся в зале смешки показались ему вполне искренними.

— Следуйте за красными огнями из помещения, — повторил безучастный голос.

Сэр Джордж пожал плечами и, положив руку на плечо сына, двинулся к неожиданно появившемуся в переборке проему.

— Как вы сами изволили сказать, перед тем как нас окунули в пар, милорд, я не вижу иного выхода. Мы вынуждены принять требования этого… существа, — веско заявил отец Тимоти. — По крайней мере сейчас.

— Мне не нравится это, — сэр Ричард Мэйнтон говорил так, словно хлебнул прокисшего вина, — но, боюсь, придется смириться.

— Я тоже так думаю.

Сэр Джордж старался выглядеть спокойным и рассудительным, хотя сомневался, что сможет хоть кого-то обмануть. Или все же сможет? В конце концов, большинство людей в этом помещении, несомненно, желали быть обманутыми.

Барон откинулся на спинку неудобного кресла, которое бестелесный голос — Компьютер, если он верно запомнил чужое имя, — создал по приказу демонического шута. Никто из людей не имел ни малейшего понятия о том, откуда брались кресла и прочие необходимые им предметы. Они просто появлялись из металлического пола, когда в них возникала нужда, словно вырастали из него, и, казалось, были отлиты из того же сплава, что и весь корабль. Но как можно заставить сталь или бронзу «расти» или сделать ее мягкой и податливой под весом их тел — было совершенно непонятно. Словом, кресла были одним из бесчисленных чудес, окружавших их на этом волшебном корабле, и чудо это оказалось приятным, поскольку избавляло от необходимости сидеть на полу.

Было бы еще лучше, если бы кресла соответствовали пропорциям людей, но, очевидно, роскошная мебель предназначалась для кого-то с более длинными ногами и более коротким, чем у человека, торсом. Кресла постоянно напоминали им о том, что с прежней жизнью покончено навсегда и, хочешь не хочешь, надобно приноравливаться к обстоятельствам.

Увы, это было не единственным напоминанием.

Сэр Джордж посмотрел на странное одеяние, в которое было облачено его тело. Оно напоминало одеяние демонического шута и его драконоподобной гвардии — и в тоже время отличалось от него. Во-первых, оно было другого цвета — темно-зеленого, с черной полосой по рукавам и штанинам. Во-вторых, не закрывало рук, как у них, но включало очень удобные башмаки, которые словно бы стали продолжением его ног. В-третьих, оно было более свободным, чем предпочитали носить чужаки. Но при этом прилегало к телу плотнее, чем привычная одежда людей.

После купания в паре сэр Джордж и его люди нашли эти одеяния в указанном бестелесным голосом помещении, причем все, состоящие из единого куска одежды, казались одинакового размера. Никто не знал, как открыть странные застежки, которые заменяли пуговицы и шнуры. Не один барон пришел в смятение при виде странных одежд, но звучащий в головах голос настаивал, чтобы они надели их, и терпеливо объяснил, как расстегнуть застежки и залезть в эти одежды.

Одеяния, как выяснилось, имели свойство менять размер таким образом, чтобы подходить под сложение хозяина, и все они, включая сэра Джорджа, ощутили себя в этой одежде куда комфортнее, чем в прежних костюмах. Не одно суровое солдатское лицо расплылось в довольной детской улыбке, когда воины по достоинству оценили удобства башмаков на сплошной толстой подметке да еще и с мягкой стелькой внутри. Люди, проведшие большую часть жизни шагая от битвы к битве, были в восторге и не шутя уверяли друг друга, что даже король не отказался бы от таких башмаков.

Сэр Джордж вынужден был признать, что башмаки выше всяких похвал, но вот одеяние оставляло желать лучшего. Дело в том, что все одежды были одинаковыми. В них щеголяли воины, его сын и отец Тимоти. Увидев точно такую же одежду на Матильде, сэр Джордж ощутил новый приступ негодования. Наряд, выданный чужаками, не скрывал ни единого изгиба тела его жены, и он не был бы мужчиной, если бы не заметил, что все воины в помещении усердно отводят от нее глаза.

Саму Матильду, казалось, нисколько не волновала откровенность ее одеяния. Однако барон очень сомневался, что она в самом деле столь легко к этому относится, но он взял себя в руки и ничем не проявил своего гнева. Матильда вела себя безупречно, и с его стороны глупо было беситься по поводу того, что захватчики одели их всех одинаково, а его жена выглядела в новом наряде слишком вызывающе. Это такая мелочь по сравнению с тем, что они уже пережили и что ожидало их впереди.

Еще одним напоминанием о перемене в судьбе служили два находящихся в зале бородавочника и пара драконолюдей. Сэр Джордж полагал, что стража приставлена к ним, дабы подчеркнуть их зависимое положение. У него не было сомнений, что при желании демонический шут мог слышать все, о чем говорили люди, даже не подсылая к ним соглядатаев. Бежать им было некуда, и, следовательно, стража приставлена к ним лишь затем, дабы напомнить, что теперь они находятся во власти чужаков. Если бы у барона оставалась свобода действий, он и сам, несомненно, собрал бы своих людей для откровенного разговора, но сейчас ему пришлось это сделать по приказу двоеротого, и это глубоко уязвляло его самолюбие. Сэр Джордж был солдатом, привыкшим повиноваться командам и самому их отдавать, но он никогда бы не стал служить демоническому шуту, а бесчувствие нелепой твари его просто бесило. Этот мерзкий недомерок отдавал им приказы так, словно сэр Джордж и остальные люди были ничем не лучше своры охотничьих собак.

Но как бы ни раздражал его их новый командир, сэр Джордж не собирался давать волю гневу. Может, он и не умеет читать чувства двоеротого, но это не означало, что тот не разбирается в настроении людей, а готовность демонического шута убивать была продемонстрирована им с предельной ясностью. Так что когда сэру Джорджу было приказано «сделать опись» новых «ресурсов» гильдии, барон не стал спорить. Он прекрасно понимал необходимость установить и поддерживать среди людей железную дисциплину. Причем начинать надо было с командиров, ради чего он и пригласил в зал шестерых мужчин и Матильду. Барон с женой сели в кресла, стоящие в торце стола, будучи уверены в своем праве занять эти места. Сэр Джордж не выказал ни тени сомнения или неуверенности в том, что он был и остается старшим из присутствующих командиров, и был искренне рад, что никому не взбрело в голову оспорить его старшинство.

То, что отец Тимоти и сэр Ричард сели справа и слева от них с Матильдой, мгновенно устранило всякий соблазн оспорить его главенство. Отец Тимоти поддержал бы его в любом случае, но с сэром Ричардом дело обстояло сложнее. Поскольку смерть графа Кэтуолла и сверхъестественный способ их спасения — или пленения — нарушили все планы экспедиции во Францию, сэр Ричард вполне мог заявить о своем намерении взять власть. В конце концов, под командой сэра Джорджа находилось меньше трети всех выживших латников и лучников. Почти половину войска набрал граф Кэтуолл, и можно было бы поспорить, перешла ли присяга их после смерти отца Матильды к ней, а через нее — к сэру Джорджу или же воины, освобожденные от присяги гибелью графа Кэтуолла, вольны выбрать себе нового командира.

Но сэр Ричард явно не рвался к власти, предпочитая, чтобы ответственность за судьбы уцелевших людей взял на себя его более старший и опытный товарищ. Людям, сознающим, что никто из них, наверное, никогда не увидит Франции, да и собственного дома тоже, нужен был сильный предводитель, и сэр Джордж подходил на эту роль как никто другой из собравшихся на совет командиров.

— Сколько нас, святой отец? — спросил барон после продолжительного молчания.

— Больше, чем я думал, милорд, — ответил доминиканец.

Как духовник сэра Джорджа, отец Тимоти с самого начала взял на себя обязанности секретаря, ведавшего делами идущих под его знаменем людей. А поскольку секретарь графа Кэтуолла и прочие его помощники погибли вместе с ним, отец Тимоти разом получил должность казначея и квартирмейстера экспедиции. На это место он подходил как нельзя лучше, поскольку у него был дар к исчислению, а его священнический сан заставлял выживших обращаться к нему за утешением и ободрением. Поджав губы, священник что-то подсчитывал в уме, не торопясь отвечать на вопрос сэра Джорджа, догадывавшегося, как хочется ему иметь писчие принадлежности для записей и расчетов. К несчастью, у них не было ни пергамента, ни бумаги, ни чернил — только память отца Тимоти.

— Из семнадцати кораблей, на которых мы отплыли во Францию, уцелело девять, — начал он. — Я не могу пока провести полного подсчета, но Бог оказался к нам милостивее, чем я думал прежде, и благодаря Ему выжило куда больше наших людей, чем я полагал. По грубым подсчетам, уцелело сто восемьдесят два моряка, четыре сотни и семьдесят три лучника, две сотни и четырнадцать латников, четыре рыцаря, девять сквайров и, вместе со мной, шесть писцов и секретарей. Вдобавок у нас еще пятьдесят семь здоровых мужчин, включая гуртовщиков, поваров, коновалов, мастеров-лучников, ремесленников, среди которых есть два кузнеца. Таким образом, в целом у нас девять сотен и сорок пять здоровых мужчин, большинство из которых обучено владению оружием.

Сэр Джордж кивнул. Отец Тимоти был прав — их оказалось больше, чем любой в этом зале мог ожидать, хотя все равно этого было мало, если учесть его подозрения, что все члены их маленького войска — единственные англичане, да и вообще люди, которых ему предстоит видеть до конца своих дней.

— А женщины и дети? — спросил он.

— Вместе с вашей супругой у нас тридцать три замужние женщины, не все из которых… хм, удостоились освящения своего союза матерью нашей церковью. И еще двадцать семь женщин, которые ничьими женами не являются. У нас также двадцать шесть детей, еще не достигших десяти лет, и шесть грудных младенцев. Наконец, есть еще четырнадцать девушек, помолвленных с ремесленниками.

— Понятно, — кивнул сэр Джордж, не выказывая никаких чувств.

Пятьдесят девять женщин — это было больше, чем он ожидал, но все равно одна женщина приходилась на шестнадцать мужчин, и одному Богу ведомо, к чему это в конце концов приведет. По тону отца Тимоти было понятно, что священник уже задался тем же самым вопросом, и сэр Джордж был горячо благодарен судьбе за то, что рядом с ним именно отец Тимоти, а не какой-нибудь узколобый клирик. Солдатский опыт доминиканца сделал его более прагматичным и менее склонным осуждать всех и вся, как многие другие священники. А им понадобится весь их прагматизм и терпимость, какие они только смогут в себе найти.

— Хорошо, — продолжал барон после короткой паузы. — Благодаря отцу Тимоти мы знаем, какими «ресурсами» располагаем.

— По крайней мере, людскими ресурсами, милорд, — вступил в разговор сэр Ричард и подался в кресле к отцу Тимоти. — Вы уже подсчитали, сколько уцелело у нас припасов, святой отец?

— Пока нет, — признался священник. — Не думаю, чтобы уцелело много животных, поскольку оба корабля, перевозившие лошадей, затонули. Но я видел нескольких цыплят, свинья миссис Нэн тоже выжила.

— Здешние обитатели, полагаю, не дадут нам умереть с голода, — сказала леди Матильда.

Если кто из присутствовавших здесь мужчин и был удивлен, услышав голос леди Винкастер, им хватило ума держать язык за зубами. Сэр Ричард и сэр Энтони Фицхью, два старших командира экспедиции после сэра Джорджа, были слишком вежливы, чтобы что-то сказать, а отец Тимоти слишком хорошо знал Матильду и сэра Джорджа, чтобы удивляться. Остальные мужчины — Рольф Грэйхэм, Уолтер Скиннет и Давид Хоуис — так же хорошо знали прямоту Матильды, как и отец Тимоти. Грэйхэм более шести лет командовал лучниками сэра Джорджа, а Скиннет почти десять лет служил его конюшим. Хоуис не принадлежал к челяди сэра Джорджа, но этот седой, крепкий как дуб валлиец стал помощником командира гвардейцев графа Кэтуолла, когда Матильде было всего одиннадцать лет. Сэр Эдриен де Кол, командир Хоуиса, погиб вместе с графом, и валлиец теперь занял его место. Сэр Джордж очень сожалел о смерти де Кола, но радовался, что Хоуис оказался среди его командиров, поскольку тот был не только опытным воякой, но и человеком, глубоко преданным Матильде.

— Здешний владыка, каким бы он ни был… — Матильда сделала паузу, благоразумно воздержавшись произносить то, что явно вертелось у нее на языке. — должен понимать, что людям надо есть. Он не дал нам возможности взять запас еды с кораблей и, следовательно… — Она чуть скривилась, и один из мужчин за столом хмыкнул. — Следовательно, мы вправе ожидать, что он будет кормить нас из собственных запасов.

— Если только то, что они едят, не является ядом для людей, миледи, — согласился Фицхью, мотнув головой в сторону бородавочников и драконолюдей, молча стоявших у стен зала.

— Сомневаюсь, чтобы двоеротый стал нас похищать, не подумав о том, чем прокормить своих пленников, сэр Энтони, — ответила Матильда. — Не знаю, что они называют едой, но травить нас или морить голодом им нет никакого резона.

Рыцарь мгновение смотрел на нее, затем кивнул, и она продолжила:

— Подозреваю, однако, вы думаете не только о беконе с яйцом, сэр Ричард?

— Именно так, миледи. Как сказал отец Тимоти, мы потеряли оба наших корабля с лошадьми, а это очень серьезный удар.

Сэр Джордж знаком выразил свое согласие. Он тоже подумал об этом. Даже без потерь двух кораблей у них было слишком мало лошадей, поскольку они полагались на сэра Майкла, который более двух месяцев подготавливал экспедицию во Франции. Из их латников около двухсот были обучены сражаться верхом. Это слишком маленький кавалерийский отряд даже с учетом большого количества лучников для их прикрытия. Без лошадей же они и вовсе превратятся в пехоту.

— Из того, что сказал… здешний предводитель, — промолвил барон, тщательно подбирая слова, — я понял, что, велев подсчитать наши ресурсы, он хотел знать, в чем мы нуждаемся в первую очередь. Принимая во внимание обстоятельства, при которых мы поступили на службу в его гильдию, нам понадобится многое. Очень многое…

— Если бы нами командовал человек, мы бы уж как-нибудь с ним договорились, — хмуро промолвил сэр Ричард. — Но эти… существа так на нас не похожи! У них столь отличное от нашего поведение и такая мощь, что они могут просто не понять, что нам надо.

— Хорошее замечание, — согласился сэр Джордж. Он думал над этим и был рад, что мысли его и сэра Ричарда текут в одном направлении. — Я попытаюсь растолковать здешнему предводителю, что необходимо человеку и воину.

— Рискованное дело, милорд, — с сомнением покачал головой сэр Энтони. — Похоже, этот парень больше любит говорить, чем слушать.

— Как и большинство предводителей, — криво усмехнувшись, сказала Матильда. — В то же время, мне кажется, не стоит приписывать ему слишком большое могущество.

На лицах мужчин появилось недоверчивое выражение, а отец Тимоти одобрительно проворчал:

— Хорошо сказано, миледи! Действительно, хорошо сказано. Какой бы силой ни обладали эти существа, она меньше силы Господа, а Он всегда с нами, куда бы нас ни занесло.

— Конечно, святой отец, — согласилась Матильда. — Но я не совсем то имела в виду. — Она посмотрела на сэра Джорджа, и тот кивнул, приказывая ей продолжать. — Я хотела предупредить, господа, — продолжала она, обводя взглядом собравшихся в зале, точно так же как сделал бы это ее отец, — чтобы мы не совершали ошибки, принимая этих существ за демонов или бесов. Они кажутся нам странными и обладают мастерством и способностями, для нас неизвестными и непонятными, — этого отрицать нельзя. Но мне сдается, что командир чужаков не стал бы показывать нам мощь своего оружия и ставить здесь стражу, — она кивнула в сторону бородавочников и драконолюдей, — если бы сам не был смертным. Зачем ему приучать нас к страху перед ним и так строго следить за нами, если он и правда бессмертен?

— Вы, несомненно, правы, миледи, — чуть помолчав, сказал отец Тимоти. — Но смертен он или нет, все равно он намного сильнее нас.

— Истинно так, — жестко ответила Матильда. — Я говорю о том, что он смертен, вовсе не для того, чтобы кто-нибудь из вас последовал по стопам сэра Джона. Откуда бы эти существа ни взялись, чего бы от нас ни требовали, они уже показали — думаю, это входило в их планы, — что наше оружие для них не угроза. Нет, господа мои, я хочу сказать только то, что их способности идут не от адских сил, но являются мастерством смертных, коим мы не обладаем. Мы должны помнить, общаясь с ними, особенно с командиром, что, несмотря на мощь и чудеса этого корабля, они могут ошибаться и не вполне понимать наши нужды. До тех пор, пока мы не возьмем на себя труд объяснить им это.

Сэр Джордж отметил, что жена не упомянула о том, что раз их похитители смертны, то они могут быть убиты. Даже если человеческое оружие не в состоянии их поразить. Это лучше приберечь на потом. И не только потому, что обсуждение этой темы может заставить командира предпринять дополнительные меры предосторожности. Если думать об этом постоянно, кто-нибудь может сорваться, несмотря на страшный урок, повлекший за собой гибель злосчастного Денмора.

— Я буду иметь это в виду, когда стану излагать ему наши нужды, возможности и потребности, дорогая, — сказал он, особенно выделив слово «возможности», и Матильда чуть улыбнулась ему в ответ.

— Отлично, — коротко ответил барон, снова повернувшись к мужчинам. — Мы знаем, сколько нас и скольких лошадей нам не хватает. Моя супруга, безусловно, полагает, что командир чужаков намерен нас кормить за свой счет. Коль скоро он хочет, чтобы мы за него сражались, нам следует обдумать, каковы наши нужды в оружии и прочем снаряжении. Учитывая нашу численность, я очень удивлюсь, если командир намерен использовать нас для осады крепости или замка без дополнительной поддержки. Хотелось бы верить, что он не считает наши возможности безграничными.

Оценив шутку, мужчины захихикали. Имея такой корабль, посылать их на штурм… Сэр Джордж весельчак хоть куда!

— Полагаю, что гильдия, о которой говорил командир, намерена использовать нас как-то иначе. Почему те, кто обладает такой мощью, нуждаются в таких, как мы, — я пока даже не догадываюсь. Но раз они затратили столько сил, чтобы заставить нас служить себе, то нужда их и правда велика. Если это так, можно ожидать, что предстоящие нам битвы будут жестокими и в интересах чужаков видеть нас вооруженными так, чтобы мы могли принести им победу.

Сидящие за столом командиры одобрительно закивали, и сэр Джордж продолжил:

— Их судно и все виденные нами чудесные приспособления заставляют меня думать, что у них есть средства, чтобы выполнить любой наш запрос. Я уверен, казначейство короля Эдуарда не может похвалиться и тысячной долей того, что есть на этом волшебном корабле! Поэтому я хочу, чтобы вы подумали не столько о том, что мы утратили, сколько о том, что нам может понадобиться, — он многозначительно улыбнулся. — Давайте, друзья мои, выжмем из этой ситуации все, что сможем. Если уж мы должны сражаться за чужаков, то нам надлежит стать лучшим отрядом, который когда-либо был в Англии… и о котором Англия, вероятно, никогда не узнает.

— Я обдумал ваши пожелания, касающиеся снаряжения и снабжения. — Голос демонического шута был, как всегда, по-детски пискляв, и сэр Джордж в который раз снова пожалел, что у этого недомерка нет ничего, что человек мог бы истолковать как выражение лица. Он стоял перед командиром, сидящим за красивым, искусно вырезанным из чего-то напоминающего чистейший хрусталь столом. Двоеротый развалился в удобном мягком кресле, которое вполне ему подходило, но было бы слишком маленьким для любого человека. Сэру Джорджу кресла никто не предложил. Судя по тому, что за креслом недомерка стояли двое драконолюдей, следивших за каждым движением барона своими странными серебряными глазами с вертикальным зрачком, он не внушал двоеротому особого доверия.

Командир сделал паузу, уставившись на барона, и его лисьи уши наклонились вперед. Возможно, положение его ушей как раз и отражало настроение их хозяина, неожиданно подумал сэр Джордж. Если это так, то со временем он научится понимать, что означает то или иное движение ушей, а пока… У него создалось впечатление, что демонический шут ждет ответа на свои слова, и барон осторожно промолвил:

— Но я ведь еще не сказал вам, что нам требуется.

— Вам и не надо этого делать, — сообщил двоеротый. — Я слышал все, что было сказано вами и вашими подчиненными. Компьютер составил список предметов, о которых вы говорили.

Сэр Джордж не слишком понимал, кто такой Компьютер. Хотя демонический шут говорил о нем так небрежно, что его можно было счесть каким-нибудь младшим писцом, это явно не соответствовало истине. Действительно, по тому, что сэр Джордж уже видел — или, скорее, слышал, — Компьютер был кем-то вроде бейлифа демонического шута — одновременно военного командира и главного управителя. Англичане уже привыкли к высокому голосу Компьютера, отдававшего приказы, которым они должны были подчиняться. Он также показал и объяснил им некоторые чудеса, научил включать и выключать хитроумные устройства, помещенные в отведенных им на корабле жилищах. Как одно существо может одновременно заниматься всем этим сэр Джордж не мог себе представить, равно как и причины, по которым оно находилось в подчинении у двоеротого.

Сейчас это, впрочем, не имело значения. Значение имело то, что командир уже знал — или думал, что знает, — о том, что намеревался просить у него барон. И что Компьютер действительно был способен подслушивать все их разговоры. Предположения сэра Джорджа оказались верны, не зря он загодя предупредил своих людей, чтобы они держали языки на привязи.

— Большинство из того, что вы считаете необходимым, доставить не составит труда, — продолжал демонический шут своим неестественным голосом. — Личное оружие, доспехи, сбрую и седла — все это можно легко получить с корабельных складов или с помощью синтезаторов. Единственное затруднение состоит в том, что описанное вами вооружение слишком примитивно. Производственные модули настроены на изготовление запасных частей и прочих компонентов корабля и его вспомогательных систем, так что нам понадобится некоторое время для перепрограммирования их на создание столь грубых изделий.

Сэр Джордж чуть ли не утонул в море полупонятных и совершенно чужих слов и понятий. Недомерок перестал затруднять себя подбором доступных для его слушателя выражений, в результате чего барон уловил только суть сказанного. Какое бы устройство ни переводило речь двоеротого на английский, ему явно приходилось изобретать новые слова, и это было, несомненно, чудом. К несчастью, просто привесить ярлык не означает растолковать смысл явления, а демонический шут явно не собирался объяснять что-либо тому, кого считал намного глупее себя.

— Но выполнить один ваш запрос может оказаться непросто, — продолжал недомерок. — Это лошади. По техническим причинам, которые вас не касаются, перевозка столь крупных животных чревата проблемами. Выживаемость некоторых видов при фазовом ускорении бывает весьма низкой. Пока мы не знаем, касается ли это ваших «лошадей», но такая вероятность существует.

Он помолчал, глядя — конечно, без всякого выражения — на сэра Джорджа, и барон нахмурился.

— Вы говорите, командир, что нет смысла их приобретать?

— Возможно, в этом не будет смысла, — поправил его двоеротый. — Но наверняка мы этого не знаем. Я также не знаю, являются ли эти животные действительно столь необходимыми для вашего отряда. Обсуждая этот вопрос, вы не проанализировали с достаточной четкостью, зачем они вам нужны.

— Зачем они нам? — сэр Джордж не сумел удержаться от восклицания, изумленный подобным невежеством.

— Вы примитивны, — ответил демонический шут своим приводящим в бешенство бесстрастным голосом. — Ваше оружие и тактика так грубы, что ни одна цивилизованная раса не имеет о них даже отдаленного понятия. Именно ваше варварство и делает вас столь ценными для моей гильдии, хотя оно же подразумевает, что у нас нет базовых данных для оценки идей и навыков, которые вы считаете самыми что ни на есть естественными. Это все равно что объяснить цивилизованному существу технику свежевания животного зубами.

Сэр Джордж тщательно следил за выражением своего лица и все же стиснул челюсти. Трудно было понять, что больше раздражало его — то, что двоеротый считал англичан тупыми варварами, или та полная сознания собственного превосходства наглость, с которой он об этом говорил.

Тем не менее барон решил, что в словах твари есть смысл. Матильда оказалась права: демонический шут и его гильдия были ограничены в понимании того, что англичане считали само собой разумеющимся, пусть даже потому, что они давно переросли их уровень науки и культуры.

Двоеротый ждал ответной реплики, и сэр Джордж заставил себя встряхнуться.

— Мы для многого используем лошадей, командир, — сказал он. — И хотя мы очень мало знаем о возможностях… вашей гильдии, похоже, что нам не придется пользоваться ими для некоторых целей. Я имею в виду перевозку при помощи лошадей телег или фургонов, пахоту земли и кое-что другое.

Он помолчал, и уши демонического шута вновь тихонько шевельнулись.

— Вам не понадобится перевозить или пахать, — подтвердил его писклявый голос.

— Так я и думал, — кивнул сэр Джордж. — Но если для этих целей они нам уже не нужны, то на войне они нам непременно понадобятся. Сидя на них верхом, мы передвигаемся вдвое быстрее, чем пешком. Можем неожиданно появляться там, где нас не ждут, и догонять бегущего противника. При необходимости мои латники могут спешиваться, но это не тот вид боя, для которого они лучше всего приспособлены. Удар конницы весьма силен, и пешие воины не часто могут ему противостоять.

— Понял. — Демонический шут откинулся в кресле и несколько мгновений молчал. Затем он снова обратился к сэру Джорджу: — Вы говорите, ваши люди более эффективны на лошадях. Можете ли вы подсчитать степень увеличения их эффективности? — Существо замолчало, и сэр Джордж вопросительно посмотрел на него, не вполне понимая, что от него требуется. — Вы даже более примитивны, чем я думал, — сказал двоеротый. — Я считал, что это очень простой вопрос и что даже вы сможете на него ответить. Я хочу, чтобы вы сказали мне, будут ли ваши «латники» верхом эффективнее, чем пешими, в два раза, в три или в четыре.

— Я бы сказал, что самое меньшее в два раза, — ответил сэр Джордж после краткого размышления. Ему потребовалось время, чтобы взять себя в руки, и, совладав со своей яростью, он продолжал: — Было бы ошибочным считать, что преимущество конной атаки является единственным качеством, которое существенно для решения вопроса: давать нам лошадей или нет.

— Объяснитесь, — сказал демонический шут.

— Конники лишь часть моих — ваших — сил. Каждая часть имеет свои слабые и свои сильные стороны, играет свою роль в сражении. Если одна часть ослаблена, то ослаблены все, в результате возможности всего войска снижаются. Если у меня нет коня, моя способность быстро действовать уменьшается. Это ограничивает мои возможности и дает преимущество противнику. — Он снова замолк, задумался, затем пожал плечами. — Полагаю, командир, все зависит от врага, с которым вы предполагаете нас свести. В обычном оборонительном бою конники не слишком нужны. При атаке на укрепленные позиции лошади тоже не слишком полезны. Но если придется драться в открытом поле, где важен маневр и от сражения к сражению может сильно меняться рельеф местности, без конников я продержусь не долго.

— Понятно, — сказал двоеротый. — Я не принял во внимание, что такая древность, как верховое животное, может быть столь важна для военной операции. Но, как я уже сказал, моя гильдия не привыкла думать столь примитивными категориями. Большую часть нашей истории в этом не было нужды, но в последнее время положение вещей… изменилось. Потому мне следует уделить большее внимание вашим пожеланиям и возможностям ваших воинов, чем я предполагал.

Он снова замолчал, и сэр Джордж решил, что демонический шут задумался. Затем он осознал, что рот существа все еще движется, хотя он ничего не слышит. И тут барон понял, что на самом деле ни разу не слышал настоящего голоса двоеротого. Это был голос того, кто переводил слова командира на человеческий язык. Но почему? Быть может, демонический шут не знал их языка, а искусство гильдии не позволяло барону слышать голос двоеротого? Или человеческие уши просто не способны слышать его голос?

Он еще раз мысленно встряхнулся и увидел, что рот демонического шута перестал двигаться. Чужое лицо, покрытое лиловой шерсткой, опять не выражало ничего, по чему можно было бы догадаться о смысле слов недомерка, о том, к кому он обращается. И барон поймал себя на том, что страстно желает увидеть на этом лице хоть какое-нибудь выражение.

— Я отдал приказ вернуться в ваш мир, — сказал ему демонический шут, и сэр Джордж невольно сглотнул. На самом деле он не слишком удивился. Он давно уже понял, что этот колоссальный бронзовый корабль не принадлежит миру, населенному людьми, и неизбежным следствием этого было то, что он сам, его сын, жена и все его люди отправятся в другие миры. Он понятия не имел, где эти самые другие миры могут находиться, но уже смирился с тем, что им уготована участь изгнанников, чужаков в этих чужих мирах, и все же услышать подтверждение этому было подобно удару.

— Мы получим необходимый генетический материал и клонируем необходимое вам количество лошадей, — продолжал демонический шут. — Могут возникнуть некоторые трудности, но преимущества их перевешивают. Мы сделаем надлежащий запас на случай, если животные окажутся слабо приспособленными к фазовому ускорению. Когда у нас будет время и технология ускоренного выращивания, мы сможем делать для вас лошадей к каждому новому сражению.

Сэр Джордж глубоко вздохнул и воззвал к Господу о даровании ему терпения. Похоже, Господь не особенно внимал прежним его молитвам.

— Командир, я мало что понял из того, что вы сказали. Я, например, не понимаю, что такое клон. Но если я верно понял суть ваших слов, то, боюсь, вы недооцениваете сложности, о которых только что сами говорили.

— Объяснитесь, — сказал двоеротый.

— Если вы предполагаете каким-то магическим путем выращивать для нас новых лошадей к каждому сражению, то вы упускаете необходимость этих лошадей обучать, приучать к себе и привыкать к ним. Подготовка лошадей к войне требует огромного времени — годы, командир. За день-два до битвы такого не сделать. Более того, лошади отличаются друг от друга, как люди, и чтобы конник мог наилучшим образом действовать в битве, человек и конь должны хорошо понимать друг друга. Они сражаются не сами по себе, а как команда, поэтому нам понадобится время, чтобы сделать из них верных товарищей.

— Скверно, — отозвался чужак. — Вы хотите сказать, что мы должны каким-то образом снабдить вас обученными лошадьми?

— Это было бы самым лучшим выходом, — честно ответил сэр Джордж. — Однако, если это окажется невозможным, мы будем обучать их, если только у нас для этого найдется место и время.

— Полагаю, это лучше, чем ничего, — изрек демонический шут. — Но это далеко от идеала. Мы сможем использовать наш фазовый ускоритель не более чем на пятьдесят процентов, пока вы будете обучать лошадей. С учетом эффективности и кривой смещения такое снижение мощности сильно уменьшит нашу подвижность.

— Командир, вы говорите о вещах, которые выше моего понимания, и я не знаю, что вам ответить, — признался сэр Джордж.

— Это очевидно, — сказал демонический шут снисходительно, хотя голос его оставался по-прежнему бесстрастным. Двоеротый некоторое время смотрел прямо перед собой, затем продолжил: — Зато вы можете дать мне совет кое в чем другом. По причинам, которые вас не касаются, нам лучше всего свести к минимуму контакты — те, что могут, по крайней мере, запомниться, — с вашей планетой. Честно говоря, именно потому мы и выбрали вас. Без нас вы погибли бы, и ваши сородичи наверняка так и решат. Однако, если мы вернемся за лошадьми, нас могут увидеть и останется свидетельство нашего пребывания в вашем мире. Это может вызвать нежелательные осложнения для гильдии. Поэтому нам надо выбрать место, в котором ваши животные, предпочтительно обученные, могут быть добыты без риска попасться на глаза кому бы то ни было.

— Полагаю, — сказал сэр Джордж, — вы не рассматриваете возможность послать меня или кого-нибудь из рыцарей добыть их для вас?

— Вы полагаете верно, — сказал демонический шут.

— В таком случае, если вы не желаете, чтобы вас или кого-то из ваших слуг видели, лучше всего совершить налет на конный завод какого-нибудь из крупных нобилей ночью.

— А эти конные заводы изолированы? Там будет мало людей?

— Это зависит от того, чьи владения вы выберете. Но в любом случае какие-то люди наверняка будут. Конюхи, объездчики, коновалы… Всегда найдется по крайней мере несколько крестьянских семей, которые могут вас увидеть даже в самую темную ночь.

— Об этом не беспокойтесь. Лучше всего выбрать владение, где численность людей относительно невелика, ибо те, кто увидит нас, никогда не смогут никому об этом рассказать.

От этого спокойного замечания кровь застыла в жилах у сэра Джорджа. Намерения двоеротого были очевидны, и барон ощутил угрызения совести. Он готов был уже сказать, что изменил решение, что лошади им не так уж нужны — по крайней мере не настолько, чтобы недомерок и его корабль рисковали вернуться на Землю. Лишь мысль о том, что эта тварь все равно ему не поверит, особенно после того, как сам же он распинался перед ним не менее получаса, остановила сэр Джорджа. К тому же, если демонический шут поверит, они останутся без лошадей и ему придется рассказать своим людям правду. Сказать, что из-за его мягкосердечия они остались без лошадей, что неизбежно скажется на боеспособности их отряда. И конечно же повлечет за собой жертвы, которых ему так хотелось бы избежать.

Барон промолчал. Он чувствовал себя последним негодяем, обрекшим на смерть население целого имения, и мысленно приписал эти смерти к счету, который он, если это будет угодно Господу, предъявит когда-нибудь двоеротому.

— Вопрос лишь в том, — сказал демонический шут, явно не подозревая, какое впечатление оказали его слова на сэра Джорджа, — какое владение выбрать.

Его рот снова беззвучно задвигался, и столешница вдруг превратилась из прозрачно-хрустальной в мутную. По ней забегали какие-то тени, и чужак жестом подозвал к себе барона. Что-то мелькало и двигалось в чудесным образом изменившейся столешнице, в глубине ее появилась какая-то картина, быть может карта?

Сэр Джордж нахмурился, пригляделся внимательней и ахнул. Понятно, почему это изображение показалось ему таким странным! Просто никогда ни одно человеческое существо не видело землю с такой высоты! Вряд ли даже птица могла взлететь так высоко. Прежде чем огромный бронзовый корабль возник в грозовом небе, чтобы вырвать его из привычного бытия, барон мог бы поклясться, что ни одно живое существо так высоко не летает. Однако теперь он понял, что «невозможно» означает куда меньше, чем он думал прежде.

Он медленно скользнул взглядом по невероятному изображению. Он никогда не видел такого даже на самой прекрасной, самой подробной карте, но вот этот остров явно был Англией. Вот этот — Ирландией, а вот Ирландское море и Английский канал! А это…

Его восхищение угасло, едва он вспомнил, зачем смотрит на это ошеломляющее изображение мира, из которого был похищен вместе со своими людьми. Где-то в нем находилось имение, обреченное на уничтожение, и демонический шут ожидал, что сэр Джордж Винкастер укажет ему предназначенных на заклание.

Барон с тоской вглядывался в очертание острова, которого больше никогда не увидит, потом с усилием отвел взгляд. Если кто-то должен умереть, то пусть это будут не англичане. И не валлийцы, и даже не шотландцы. Нет. Если невинным придется умереть, то, по крайней мере, он выберет их из числа тех, чья смерть ослабит врагов короля, который произвел его в рыцари.

Он посмотрел на демонического шута. Затем снова на карту и ткнул пальцем в изображение гор и долин Франции.

— Я посоветовал бы поискать в этом районе, — сказал сэр Джордж Винкастер, третий барон Уикворт, маленькому причудливому созданию, которое возомнило себя его хозяином.