Путь безнадежного

Глава 9 Сержант

Тридцать человек – первый пул первой сотни лондейлского полка безнадежных. Старый граф восстановил полк из ничего за считаные дни. Из прежнего состава остались только капитан, спасшийся благодаря своей лошади, и Рустам со своими друзьями. Остальные погибли под копытами эльфов или висели на городской площади, подвешенные расторопными лондейлскими палачами. Висеть бы на этой площади и капитану, но помогли ему старые связи с первым советником короля. Вот и пришлось старому графу скрипя зубами помиловать пройдоху и даже восстановить в старой должности, нагнав напоследок страху.

Чтобы укомплектовать полк заново, граф Лондейл приказал начисто выскрести свои тюрьмы. Если раньше осужденным предлагали выбор, то теперь всех подряд забирали в солдаты. В переполненной некогда городской тюрьме остались только женщины и никуда не годные инвалиды. Людей все равно не хватило, и граф стал выкупать у королевских приставов каждого крестьянина, не выплатившего налог, тем самым окончательно укомплектовав безнадежных. Среди всего этого сброда совершенно не было опытных солдат. Унтеров и сержантов назначили из тех, у кого нашлось чем заплатить капитану за теплое местечко. Старый граф прекрасно это осознавал и не строил иллюзий по поводу боеспособности городских безнадежных. Но у него были свои планы на этот полк, и ему было безразлично, смогут ли они оказать реальное сопротивление. Тем не менее он запретил капитану использовать безнадежных в качестве рабочей силы, как это делалось раньше, и приказал вместо этого ежедневно проводить воинские занятия. Это решение чрезвычайно расстроило бы капитана в любое другое время, но сейчас шла война, и, сказать по правде, пройдоха больше волновался за свою жизнь, нежели за кошелек. Сказавшись больным, доблестный капитан большую часть времени проводил в своем городском доме, пустив все дела в полку на самотек.

– Как зовут?

– Бришноби, господин хороший.

– Какой тебе, к черту, господин хороший?! Обращаться к сержанту – господин сержант! – рычит прямо в ухо новобранцу Гарт и выразительно хлопает по ладони капральской дубинкой.

– Господин сержант! – поспешно повторяет за ним длинный парень с рябым лицом, испуганно поглядывая на дубинку.

– Как попал к нам? – Рустам старается спрашивать спокойно, хотя сам чуть было не подпрыгнул на месте от гартовского рева.

– Крестьяне мы, господин сержант. – Рябой заметно робеет от близкого присутствия Гарта.

– И что? – Рустам хочет усмехнуться, но вовремя вспоминает, что с этого дня для этих людей он – командир, и, делая над собой усилие, сохраняет невозмутимый вид.

– Урожай был никудышный, скотина пала, господин сержант, – с робостью объясняет рябой новобранец. – Тут и приставы королевские подоспели, за налогами для короля, стало быть. А у нас зерна с гулькин нос, денег с прошлого года в глаза не видели, одна коровенка, да маленьких сестренок с братишками полный дом. Выбор был невелик: или коровенку надо отдать, или мне как старшему в безнадежные продаться. Так в солдаты и попал… господин сержант.

– Почему корову не отдали? Или ты не понимал, куда идешь? – хмурится молодой сержант.

– Куда попал, то мне ведомо, так ведь кто же его знает, авось еще поживу, – переминается с ноги на ногу Бришноби. – Опять-таки сыт буду, одет, и крыша над головой будет. А ребятишкам без молочка ну никак нельзя, лучше уж мне… господин сержант.

Рустам молча смотрит на худое от недоедания рябое лицо и шагает дальше. Следующим в шеренге стоит пожилой уже мужик, невысокий, с изрезанным морщинами лицом.

– Как зовут?

– Млоки… господин сержант.

Мужик опасливо косится на Гарта, неотступно следующего за сержантом.

– Как к нам попал?

– Крестьянин я, господин сержант. Урожая нет, а налоги подняли, отдавать уже стало нечего. Приставы хотели дочку забрать, она у меня уже заневестилась, да только что ей в ее годы пропадать-то. Уж лучше мне, господин сержант. Я свое уже небось пожил.

Рустам вглядывается в простое открытое лицо и идет дальше.

– Как зовут?

– Гастер, господин сержант…

И далее по списку. Двадцать восемь имен, двадцать восемь нехитрых крестьянских историй. Двадцать восемь жизней под его ответственность. Он не пропустил никого. Узнал их имена, выслушал их истории, заглянул им в глаза. Теперь это его люди, и он должен знать, кто они и что из себя представляют.

Двадцать восемь мужчин, совсем немало, если подумать. Но ведь должно было быть больше?

– Гарт.

– Да, господин сержант. – Гарт вытянулся перед другом в струнку, выражая готовность к любому приказу своего командира и подавая пример будущим солдатам.

– Здесь всего двадцать восемь человек и не хватает одного капрала.

– Так точно, господин сержант. – Рустам подозрительно на него посмотрел, но в лице Гарта нет ни намека на насмешку, одно служебное рвение. – Капрала обещали прислать вечером, а еще двое новобранцев сидят в холодной, господин сержант.

– В холодной? – Рустаму стоило труда сохранить невозмутимое лицо.

– Так точно, их посадил лично капитан, господин сержант.

– Что же они натворили?

– Подрались, господин сержант. Их должны будут выпустить завтра, рано утром, еще до завтрака.

Рустаму кажется или Гарт действительно как-то особенно выделяет последнее слово. Ах да – завтрак.

– Хорошо, капрал. Распустите людей на завтрак, а сами останьтесь.

Голос у Гарта поставлен что надо, Рустам невольно ловит себя на том, что испытывает сильное желание выполнить его команду вместе с остальными.

Вчерашние крестьяне, неуверенно переглядываясь, вернулись в казарму. Дайлин молодцевато отдал честь, украдкой подмигнул и ушел вслед за солдатами, чтобы проследить за раздачей пищи. Рустам подметил, что к дубинке он даже не прикоснулся.

– Ну что, Гарт. Как тебе новобранцы?

– Нормально, – кивнул Гарт, – не умеют, правда, ни хрена, но это мы поправим.

– И когда начнем?

– Сразу после завтрака. Выведем их на поле – и вперед.

– Э-э-э… Гарт.

– Да, господин сержант?

– А где оно, это поле?

Тренировочное поле раскинулось сразу за складами. В свое время его оснастили на совесть. Здесь можно было без особого труда обучать триста человек одновременно. Но время былого рассвета кануло в Лету, поле заросло травой по пояс, от былых турников и брусьев остались лишь гнилые деревянные остовы. Неудивительно, что за все время службы ни Рустам, ни Дайлин о существовании этого поля даже не подозревали.

– Ты имел в виду это поле? – Рустам с сомнением окинул взглядом густые заросли.

– Отличное место.

Голос Гарта выразил искреннее удовлетворение.

– Правда? – удивился подошедший к ним Дайлин. – И чем же оно такое отличное?

– Сейчас увидишь, – пообещал ему Гарт и криво усмехнулся.

Гарт выполнил все свои обещания сполна, он не только превратил жизнь всего пула в ад, но и последовательно провел их по всем девяти кругам. Первый день оказался самым страшным, хотя бы потому что он был – первым.

А начали они с бега. Гарт погнал их по полю, прямо сквозь заросли цепких сорняков и колючек. Первые круги бежать было неимоверно трудно, люди то и дело спотыкались и падали, обдирая в кровь локти и ладони. А Гарт все гнал и гнал, не давая им покоя и увеличивая с каждым кругом темп. После первых пяти кругов трава примялась, и бежать стало легче, но уже подступила усталость. Солдаты задыхались, жадно хватая раскрытыми ртами пыльный воздух. И только Гарт был неутомим, он был везде, задавал темп и подстегивал отстающих. Вначале Рустам считал каждый пройденный круг, после восьмого стало тяжело дышать, и он сбился со счета и перестал заниматься ерундой, сосредоточившись на том, чтобы не отстать от основной группы. Какое-то время он беспокоился за Дайлина, опасаясь что мальчишка не выдержит, но вовремя понял, что его опасения напрасны. Ноги у Дайлина были легкими и крепкими, а молодые легкие работали не хуже кузнечных мехов. Парень бежал в числе первых и даже не думал об усталости.

Наконец произошло неизбежное: один из солдат сошел с дистанции и, упав на землю, наотрез отказался подниматься. Гарт среагировал немедленно, прекратив бег и приказав солдатам построиться возле их упавшего товарища. Рустам с завистью услышал голос Дайлина, помогающий Гарту построить в ровную шеренгу бывших крестьян. У самого у него хватило дыхания только приковылять на подгибающихся ногах к месту события.

Как ни странно, но первым с дистанции сошел молодой и крепкий с виду парень. Кажется, это был Гастер.

– Что случилось? – спросил Рустам, нагнувшись к лежавшему на спине новобранцу.

– Все… господин сержант. Больше не могу, хоть убейте… Сил моих больше нет… выдохся, – плаксиво запричитал Гастер, жадно глотая воздух и временами даже постанывая.

Рустам невольно поморщился: Гастер не производил впечатления слабака, и его скулеж произвел на него неприятное впечатление. Непохоже, чтобы парень на самом деле окончательно выбился из сил, ведь держатся же пока другие? Нужно было что-то делать, но что?

Рустам поглядел на Гарта, тот успокаивающе кивнул в ответ.

– Разрешите, господин сержант? – Его первый капрал знал ответ на его невысказанный вопрос.

Рустам облегченно кивнул:

– Действуйте, капрал.

Сам он встал в сторонке, покрепче расставив уставшие ноги и заложив руки за спину.

Гарт, не обращая больше внимания на лежавшего на земле солдата, подошел к выстроившемуся строю. Прошелся вдоль, заглянул в уставшие лица:

– Воины, вы – копейщики. Ваше основное оружие – копье. Этим оружием вам предстоит овладеть в совершенстве. – Строй удивленно замер, не понимая, к чему клонит громила-капрал. Гарт окинул удивленные лица невозмутимым взглядом и продолжил: – Но в бою может случиться всякое: копье могут выбить из рук, его могут сломать или отобрать.

Гарт наконец обратил внимание на застывшего в тревожном ожидании Гастера и, подойдя к нему, добродушно приказал:

– Встань, боец, мне нужна твоя помощь.

Гастер осторожно поднялся на ноги, не забывая при этом задыхаться и постанывать от боли. В следующее мгновение глаза его расширились от страха. Увидев, что Гарт потянулся за своей дубинкой, он испуганно присел и вытянул над головою руки. Рустам недовольно прикусил губу, это не его мир, Гарт несомненно знает свое дело. И все же Рустаму очень не хотелось, чтобы Гарт использовал дубинку по примеру остальных капралов. Даже Дайлин невольно вздрогнул и побледнел. Гарт достал дубинку, крутанул ее в ладони и протянул Гастеру рукоятью вперед:

– Возьми, боец. – Удивленный Гастер выпрямился и взял дубинку в руки. – Подошло время первого урока: бой безоружного человека против противника, вооруженного булавой, – сказал Гарт, обращаясь к строю, и, повернувшись к Гастеру, приказал: – Давай боец, бей!

– Как «бить»? – вытаращил солдат глаза.

– В полную силу.

Гарт стоял прямо перед ним. Спокойно и уверенно, опустив вниз расслабленные руки. Гастер немного помялся, затем перехватил дубинку покрепче и, широко размахнувшись, ударил. Все произошло стремительно, Гарт шагнул ему навстречу, переплетенные руки, ноги, дубинка, отлетевшая к ногам Дайлина, и Гарт снова стоит на том же месте и в той же позе. А Гастер, пропустив два сильных удара, растягивается на земле с разбитою губой. Гарт протянул ему чистую холщовую тряпицу и, повернувшись к строю, с жесткостью сказал:

– Сейчас идет война, а вы – солдаты! От того, насколько вы будете к ней готовы, зависит жизнь тех, кто будет стоять в бою рядом с вами. Нет больше сил? Так делай через «не могу»! Каждая капля пота, пролитая вами на этом поле, сэкономит вам в бою каплю вашей крови. – Гарт окинул взглядом притихших солдат и резко бросил: – Гастер! Встать в строй!

Молодой солдат подскочил с земли как ужаленный, поспешив занять свое место. Нижняя губа у него сильно опухла, но кровь больше не текла. Гарт встал перед ним, внимательно всмотрелся в побитое лицо и спросил:

– В порядке?

– Да… господин капрал.

– Вот и отлично. Если кто-нибудь еще вздумает сломаться раньше, чем я ему разрешу, у нас будет еще один внеочередной урок боя без оружия. И так будет до тех пор, – Гарт повысил голос, – пока до вас не дойдет, что даже сдохнуть на этом поле вы можете только по приказу капралов и сержанта! Ясно?! Не слышу!!

– Ясно, господин капрал! – проорали безнадежные, впечатленные коротким наглядным уроком.

– У нас осталось незаконченное дело, бойцы. Напра-а-во! Бего-ом, марш!

Отряд сорвался с места, Рустам вздохнул и побежал следом. Назвался груздем – полезай в кузов. Стоит отметить, что Гастер пробежал всю дистанцию до конца, как, впрочем, и остальные.

После пробежки Гарт повел солдат к дальнему концу поля, где, к своей радости, обнаружил множество присыпанных землей каменных шаров разного размера. Недоумение Рустама при виде этой находки быстро разрешилось. В глинглокской армии каменные шары использовали в качестве спортивных снарядов.

Солдаты очистили шары от песка и грязи, рассортировали их по размеру и под руководством Гарта начали силовые упражнения. Упражнения продолжались до самого обеда с небольшой передышкой на внеочередной урок рукопашного боя. После него в отряде помимо Гастера с его разбитой губой объявился еще и боец с подбитым глазом. Следует признать, уроки безоружного боя положительно влияли на боевой дух. Вчерашние крестьяне истекали потом и ненавистью, но продолжали исправно тягать каменные шары до самого обеда. Рустаму с Дайлином взбучка не грозила, но и они предпочли бы лучше умереть, нежели сломаться.

После обеда Гарт в качестве передышки приказал расчистить поле от травы. Всю траву вырвали руками с корнем и сложили у складской стены. Потом тщательно утоптали взрыхленную землю. Когда дошло дело до деревянных сооружений, Гарта ждало разочарование: дерево сгнило и не подходило больше для упражнений. Остатки сооружений пришлось разобрать и сложить вместе с травой.

Посчитав, что на этом передышка может быть закончена, Гарт продолжил тренировку. Солдаты вернулись к упражнениям с каменными шарами. Дав им хорошенько пропотеть, Гарт провел получасовую разминку. В ходе разминки солдаты освоили комплекс упражнений, развивающих гибкость. И опять на каменные шары, до полного изнеможения. Снова упражнения на гибкость. И снова на каменные шары. Не осталось сил? Чепуха! Короткий показательный урок на тему: безоружный бой сразу против трех противников. И случилось чудо – силы восстановились. Отряд с грехом пополам и с приглушенным матом сквозь зубы добросовестно поднимал каменные шары почти до самого ужина.

Короткая пробежка напоследок, и шатающиеся от усталости солдаты наконец-то смогли вернуться в казарму. Им предстоял ужин и отдых до самого рассвета. Рустаму с Дайлином оставалось им только позавидовать. Гарт не забыл о своем обещании и сразу после еды приступил к персональным занятиям.

После небольшой разминки и опять-таки пробежки Гарт начал обучать друзей приемам рукопашного боя. Обучал он жестко, в полный контакт. К заходу солнца Рустам и Дайлин покрылись множеством синяков и ссадин. Насколько Рустам мог судить, приемы Гарта имели мало общего с немного известными ему приемами карате, бокса или самбо. Скупые, точные движения с единственной целью – убить противника. Удары в глаза, висок, гортань или пах, никаких запретов. Приемы не для потехи и не для спорта, исключительно для войны. Убить противника первым же ударом, если не получилось убить сразу, значит, покалечить и довести вторым ударом дело до конца. Единственная причина, почему остались живы Рустам с Дайлином, а также пятеро солдат из их отряда, заключалась в том, что Гарт придерживал смертельные удары или отводил их немного в сторону.

Гарт тренировал их до изнеможения, выжал из них все соки без остатка. Лишь когда Рустам, в очередной раз грохнувшись на землю, потерял сознание, а Дайлин просто не смог подняться на ноги, только тогда Гарт остановил занятия. Он помог друзьям прийти в себя и принес им воды, чтобы они смогли привести себя в порядок. А после дотащил их до казармы и уложил спать.

«Чтоб мне сдохнуть, вот это был денек», – успел подумать новоявленный сержант, прежде чем провалиться в тяжелый сон.

Рустам окинул взглядом строй и заметил:

– Солдат по-прежнему двадцать восемь, и не хватает уже двух капралов.

– Капрал Дайлин отправился на склад, господин сержант. За комплектом оружия для тренировки. Капрала первого десятка еще не назначили, а двое солдат по-прежнему в холодной, – отрапортовал Гарт.

– Их что, еще не выпустили? – спросил Рустам, стараясь не морщиться от боли в мышцах.

– Выпустили, господин сержант. Но они опять сцепились, и их снова посадили, еще на пару дней.

– Почему эти двое постоянно дерутся?

– Не знаю, господин сержант. Может, потому, что один из них гоблин, а другой орк.

Хорошо, Рустам вовремя вспомнил, что раскрытый в удивлении рот сержанту не к лицу.

– Э… капрал, мне думается, нам требуется поговорить. Отпустите людей на завтрак, а сами останьтесь.

– Слушаюсь, господин сержант. Отряд, разойдись!

Рустам дождался, когда солдаты скроются в казарме, и спросил:

– Гарт, мне не послышалось, ты сказал – гоблин и орк?

– Нет, Рустам, – вздохнул Гарт. – Тебе не послышалось, я сам узнал об этом только сегодня, и, признаться, меня это изрядно удивляет.

– Еще бы! Ты бы знал, как это удивляет меня… Стоп! А почему это удивляет тебя?

– Меня удивляет, почему гоблина до сих пор не выкупили? У них очень крепкие общины, – пояснил Гарт. – Ну и конечно, меня удивляет, откуда здесь взялся орк? Я думал, что, после того как в столице казнили двух троллей за браконьерство, все орки покинули Глинглок. Странная парочка. А почему это удивляет тебя?

– Я никогда не видел ни одного живого орка, – признался другу Рустам. – А еще я никогда не видел троллей, гномов и гоблинов. Правда, совсем недавно я видел эльфов, и стоит признаться, мне это совершенно не понравилось. После этой встречи должен сказать, что меня совсем не радует перспектива увидеть еще и орков с гоблинами. Хватило и эльфов.

– Понимаю, – отозвался Гарт, – но не суди всех по одной мерке. Эльфы – козлы порядочные, но орки и гоблины – совсем другое дело. Вот увидишь, – улыбнулся он, – они ребята что надо.

– Да, а чего же они тогда постоянно дерутся? – резонно заметил Рустам.

Улыбка медленно сползла с широкого лица Гарта, сменившись озабоченностью.

Дайлин вернулся со склада еще до конца завтрака.

– Все нормально, – улыбнулся он, – после обеда сможем забрать тренировочные копья и щиты.

– Проблемы были? – осведомился Гарт.

– Вначале были, – признался Дайлин, – уроды там сидят порядочные, развели бардак и воруют все, кому не лень. Но когда узнали, зачем я к ним пришел, даже обрадовались. Этого добра у них навалом. Из целого полка никто, кроме нас, не тренируется, бери – не хочу.

– Вот и отлично, – подытожил Рустам. – Чем займемся сегодня? – спросил он у своего первого капрала.

– До обеда все как вчера, – ответил Гарт. – А когда получим тренировочный комплект, начнем работать уже серьезно.

– Круто, – неискренне одобрил его план Рустам и тоскливо переглянулся с Дайлином.

– Кстати, – встрепенулся внезапно Дайлин, – я слышал, нам наконец-то назначили третьего капрала.

– И за что его к нам? – поинтересовался Гарт. – Заплатил капитану самую маленькую мзду за капральскую нашивку?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Дайлин. – Тут дело другое, он доброволец.

– Что ты сказал? – не поверил Гарт своим ушам.

– Доброволец.

Рустам посмотрел на Гарта:

– Разве в безнадежные берут добровольцев?..

Все разрешилось довольно просто. Перед Рустамом предстал его новый капрал, и с первого взгляда было ясно, что перед ним старик. Не старый, опытный солдат, а обычный старик. Высокий, худой, с запавшими глазами и темной от времени, продубленной на солнце кожей.

– Сержант Рустам, – назвался Рустам и представил своих друзей: – Капрал Дайлин и первый капрал Гарт.

– Капрал Жано, – представился новоприбывший и неуклюже отдал честь.

– Сколько тебе лет, капрал?

– Шестьдесят два, господин сержант.

– Ты доброволец?

– Доброволец, господин сержант.

Рустам переглянулся с друзьями:

– Почему ты попал в безнадежные, если ты доброволец?

Старик пожевал губами и честно признался:

– В коронные не взяли, в стражу и ополчение тоже. Возраст неподходящий. Стал настаивать, предложили сюда… я согласился.

– Ты знаешь, кто мы? – поинтересовался Гарт у новобранца.

– Как не знать? – усмехнулся капрал Жано. – Овцы его величества. Сплошные заключенные, воры да неудачники, одним словом – безнадежные.

– Что же ты тогда, такой весь из себя хороший, к нам, ворам и неудачникам, в добровольцы напросился? – не выдержал Дайлин, обиженный его словами.

Старик не стушевался, высоко держа голову, твердо ответил:

– Какие бы ни были, а все же солдаты. И драки с эльфами вам не избежать, а мне того и надо. Есть у меня к ним должок, хочу вернуть перед смертью.

– Больно ты прыткий, – заметил Гарт, – а руки у тебя не задрожат во время драки? Слишком ты стар, капрал, сам сгинешь и нас подведешь.

– Руки у меня, может быть, и старые, – согласился с ним Жано, – но, когда до эльфов дойдет, дрожать не будут. – Старик закатал на левой руке рукав и показал свежий рубец на предплечье: – Эльфийский лучник, шесть дней назад. Воды захотел попить, стервец.

Дайлин удивленно присвистнул.

– Чем ты его? – спросил посерьезневший Гарт.

– Камнем по затылку и головой в ручей, пока не захлебнулся. – Холодными льдинками блеснули черные глаза.

– Шрам на руке откуда? Эльф поцарапал?

– Нет, это я сам, трофейным ножом порезал, – ответил старик и пояснил: – На память. Еще семнадцать зарубок сделаю и смогу умереть спокойно.

Друзья, помрачнев, переглянулись.

– Постой пока здесь, капрал Жано, – приказал ему Рустам, – а нам нужно ненадолго отойти.

– Слушаюсь, господин сержант, – согласился старик и по-прежнему неловко отдал честь.

Друзья отошли в сторонку.

– Что скажете? – спросил Рустам у друзей.

– Псих какой-то, – поморщился Дайлин, – зарубки на руке делает, к нам добровольцем напросился. Не нравится он мне.

– С головой у него не все в порядке, это верно, – согласился с ним Гарт. – Да и староват он для пехоты, но мужик со стержнем, это чувствуется. Если от нагрузки не загнется, капрал из него выйдет дельный.

– Если только он нас всех ночью не зарежет, – мрачно отозвался Дайлин. – Заклинит у него в голове, и амба.

– Что решим? – подытожил Рустам.

– А вот это уже твое дело, сержант, – осклабился Гарт.

– С чего это вдруг? – не согласился Рустам. – Я только формально сержант, а на самом деле ты командир.

– Вот уж нет, – возразил ему Гарт, – мы это уже обсуждали, командуешь ты. Я могу, в качестве инструктора, проводить занятия и учить солдат. Но решения принимать тебе, потому что сержант – ты. А наше с Дайлином дело – подчиняться и помогать. Верно, малой?

– Гарт прав, – поддержал Дайлин друга. – Я не служил в армии, но знаю, дисциплина – штука важная. Ты сержант, и этим все сказано.

– Значит, решать придется мне? – помрачнел Рустам.

– Тебе, командир, – отозвался Гарт.

– Да, господин сержант, тебе, – подтвердил Дайлин и не удержался: – Именно на твоей совести будет наша кровь, если ты примешь неверное решение. Ну что, уже и пошутить нельзя? – повинился он в ответ на укоризненные взгляды друзей.

Рустам задумался, посмотрел на старика и решился:

– Хорошо, давайте проверим нашего добровольца. Капрал Жано! Подойдите ко мне. – Когда капрал выполнил приказ и подошел к ним, он спросил: – Значит, рвешься на войну, капрал?

– Так точно, господин сержант, – подтвердил старик.

– Тогда ты пришел по адресу, нас долго в тылу держать не будут. Но есть проблема, капрал. Ты слишком стар для армии, – нахмурился Рустам.

– Я не подведу, господин сержант, – твердо пообещал капрал.

– А вот это мы и проверим. Сейчас пойдем на учебное поле, капралы и сержант у нас занимаются наравне со всеми. Если выдержишь наши нагрузки и продержишься до конца, тогда и решим. Если же не справишься, избавимся от тебя и отправим в хозотряд, будешь не воевать, а складами заведовать. Ясно?

Рустам напоследок покривил душою, превысив свои реальные возможности. Где придется служить капралу Жано, от его желаний не зависело. Но неискушенный в их порядках старик принял его слова за чистую монету:

– Ясно, господин сержант.

– Вот и решили, – удовлетворенно подытожил Рустам. – Кстати, господа капралы, не кажется ли вам, что завтрак слишком затянулся? Первый капрал, командуйте!

Старик не подвел. День выдался изнурительным, первую половину провели, как и накануне, в беге и силовых упражнениях. После обеда со склада принесли тренировочное снаряжение, и начались более серьезные уроки. Солдаты учились формировать боевой строй. В три шеренги, в одну, в две и в шесть. Учились, как правильно упирать в землю тяжелый пехотный щит, учились, какой хваткой удобней держать копье в атаке и обороне. Много сил ушло у Гарта на то, чтобы научить десятки двигаться синхронно. Стоило зазеваться одному солдату, и строй нарушится, шеренги разладятся и потеряют порядок.

Гарт показал себя инструктором строгим, но справедливым. Тем, у кого не получалось, но кто упорно при этом старался, он терпеливо объяснял снова и снова, наказывая их лишь дополнительными физическими нагрузками. Показательные уроки рукопашного боя проводил лишь с нерадивыми и ленивыми. Впрочем, таких на второй день нашлось только двое.

Тренировочные копья и щиты на поверку оказались в два раза тяжелее боевых. Так что к вечеру второго дня солдаты вымотались больше, чем за первый. Но старик Жано не подвел, хоть пару раз он и вызвал у Рустама сомнение, в общем держался весьма достойно. Выдающихся результатов новый капрал не показал, но и в числе последних не остался. И даже находил в себе силы вместе с Дайлином помогать Гарту в меру своих возможностей, командуя своим десятком и подбадривая солдат.

Правда, на этом испытания капрала-добровольца не закончились. После ужина, когда измученные за день солдаты наконец-то смогли заслуженно отдохнуть, Гарт со своими персональными учениками вернулся на поле. Около часа они отрабатывали вчерашние приемы. Причем новичку Гарт оказал усиленное внимание и не делал скидок на возраст. Жано показал характер, весь покрывшись синяками и вдоволь извалявшись на пыльной земле, он тем не менее упрямо поднимался на ноги и честно отрабатывал показанные ухватки. Пускай у него пока ничего и не получалось, стержень в нем был стальной. Это стало видно не только Гарту, даже Дайлин смотрел на нового напарника с проснувшимся уважением.

Повторив вчерашний урок, Гарт велел своим ученикам вооружиться учебными копьями и щитами.

– Времени у нас очень мало, – объяснил он им, – не сегодня завтра могут отправить в пекло. Уже через пару дней нам нужно будет начать отрабатывать с бойцами удары и защиту. А это гораздо сложнее, нежели обучать их простым построениям. Поэтому я подучу для начала вас. Начнем с защиты.

Вопреки ожиданиям Рустама, новая наука оказалась весьма нелегкой. И не менее травмоопасной, нежели предыдущая. Подчиняясь указаниям Гарта, они заняли защитную позицию, сомкнув щиты и уперев их в землю. Убедившись, что они готовы, Гарт отошел подальше, разбежался и всей массой врезался в выставленные щиты. Его ученики, вместе со своими тяжелыми щитами, разлетелись по сторонам и покатились по земле, украсившись новыми ссадинами и кровоподтеками. Гарт помог им подняться на ноги и, не обращая внимания на их ошалелые взгляды, коротко и доходчиво объяснил сделанные ошибки: недостаточно прочно вбитые в землю щиты, неправильно выбранная позиция для опорной ноги, неверный изгиб тела. Закончив объяснения, он снова построил их в защитный порядок и отошел для разбега.

В этот раз ученики отнеслись к делу намного серьезней, постаравшись выполнить все рекомендации Гарта и упершись из всех сил. Не помогло. Гарт врезался в них ракетным снарядом, раскидав и расшвыряв так же, как и в прошлый раз. Улучшение в их построении заметил только Гарт, он ободрил учеников и терпеливо продолжил обучение. Неутомимый капрал раз за разом валил с ног их защитный строй.

– Нам предстоит сражаться с опытным и сильным врагом, – говорил он им, – который знает, что сила копейщиков в строю. Стоит его сломать – и перед ним легкая добыча. Крепче упирайте щиты в землю! Следите за опорной ногой!

Снова разлетаются щиты, а ученики украшаются кровоподтеками.

– Да что это такое?! – не выдержал наконец Дайлин. – В последний раз мы все сделали правильно!

– Верно, – подтвердил Гарт, – в этот раз вы почти все сделали правильно. Кроме одного: каждый из вас был сам по себе. Если вы копейщики, то ваша сила в строе. Копейщик, сражающийся сам по себе, самое слабое звено. Почему вы оставили зазор между своими щитами?

– Для копья, – отозвался Рустам. – По твоему указанию мы отвели его назад, но ведь в бою мы выставим его вперед.

– Зачем? – прищурился в ответ Гарт.

– Ну как это… чтобы встретить врага лесом копий, – недоуменно ответил Рустам.

– Тяжелый случай, – констатировал Гарт. – Вы тоже так думаете?

Капралы неуверенно кивнули.

– Тогда тактический урок номер один. Лесом копий можно встретить только атаку конницы. Да и в этом случае это должны быть не обычные двухметровые копья, а трех с половиной метровые пики. Хорошая пехота (а нам будет противостоять хорошая пехота) без труда проскочит между вашими выставленными копьями, сломает строй и устроит резню. – Гарт заметил недоверчивые взгляды и предложил: – Не будем принимать все на веру. Поступим так, встаньте в защитный порядок, но копья не прячьте. Попробуйте меня достать. – Он зловеще усмехнулся и отошел для разбега.

Ученики переглянулись и встали в строй, выставив вперед тренировочные копья. Концы копий вместо наконечников были обмотаны толстой материей в несколько слоев, так что поранить наставника они не опасались.

Гарт разбежался, три копья скрестились, пытаясь его зацепить, но капрал подпрыгнул и, пролетев над скрещенными наконечниками, обеими ногами ударил в щит стоявшего посредине Рустама. Рустам улетел метра на три и с грохотом приземлился спиной на землю. Еще в прыжке Гарт широко раскинул руки и, зацепив ими обоих капралов за головы, обрушил их на землю, едва не вывернув им шеи. Оглушенные ученики с трудом поднялись на ноги.

– Еще попытку? – предложил им Гарт.

Желающих не нашлось. Ученики признали опыт и авторитет своего учителя.

– Учтите, – наставительно заметил Гарт, – в бою будет еще трудней. У вас не получится встретить одного противника сразу тремя копьями. Каждому придется сосредоточиться на своем участке. Отвлечешься – погибнешь понапрасну. Теперь всем ясно, почему нельзя встречать «лесом копий» хорошо обученную пехоту?

– А необученную пехоту так встречать можно? – спросил Жано.

– Можно, но не нужно, – ответил Гарт и пояснил: – Дурная привычка.

– Как же тогда встречать обученную пехоту? – поинтересовался Дайлин.

– Так, как я вас учил перед этим.

– Мы делали все, как ты говорил, но это не помогло, – заметил на это Рустам.

– Поэтому начнем с того, на чем прервались, – отозвался Гарт. – Вас было трое, но вы не создали строя. Просто три человека, стоящие рядом. А вы – копейщики! Нет строя – считай, все трупы! Без шансов! – Гарт обвел глазами притихших учеников и уже спокойно продолжил: – Почувствуйте локоть стоящего рядом, почувствуйте строй, его дыхание, его ритм. И вы будете жить.

– У нас не получается, – сокрушенно сказал Рустам.

– Получится, – уверенно сказал Гарт. – Нужно много тренироваться, ну и еще кое-что. Сомкните щиты!

Ученики снова встали в защитную позицию и послушно сомкнули щиты.

– Не так! Заведите их друг за друга, как рыбью чешую. С таким расчетом, чтобы правый край был свободен, а левый заходил за соседний щит.

Ученики, удивлено переглянувшись, выполнили его указание. Гарт подошел поближе, поправил щиты, проверил опорные ноги и остался доволен:

– Теперь держитесь и постарайтесь чувствовать того, кто рядом.

Гарт отошел для разбега. Рустам взглянул сначала налево, потом направо, прочитав в глазах соратников твердую решимость, слегка кивнул им и крепко стиснул зубы. Гарт набрал разбег и мощным прыжком влетел в сомкнутые щиты. Строй не удержался. Но все остались довольны, и наставник и ученики. Хоть они и смялись под его бешеным напором, никто не разлетелся по сторонам, как раньше.

– Ну вот, – удовлетворенно заметил Гарт, – это уже что-то. Теперь дело только в тренировке.

Рустам пощупал огромный синяк на скуле и укоризненно произнес:

– Эту штуку насчет щитов ты мог бы нам показать и сразу. Тогда мы смогли бы обойтись без этого. – Он осторожно потрогал побагровевшую скулу.

– Раньше было нельзя! – отрезал Гарт. – Вы должны были прочувствовать, зачем вам нужен строй и каковы последствия. И вы это сделали. Точно так же будем учить солдат через пару дней. На своих ошибках, через боль и пот. А это, – Гарт ткнул пальцем в багровый синяк, – только к лучшему, поможет закрепить полученный урок в памяти. Ладно, хватит терять время. Сомкнуть щиты! – И он снова отошел для разбега.

В этот день они так и не смогли устоять на ногах. Гарт выжал их досуха, прежде чем закончил тренировку.

Когда с помощью Гарта они немного привели себя в порядок, Рустам подошел к Жано, устало сидевшему на земле:

– Почему именно восемнадцать зарубок, капрал?

Жано вытер мокрое лицо и, опираясь на копье, с трудом поднялся на ноги. Рустам терпеливо ждал. Старик посмотрел на него ставшими вдруг бездонными глазами и надтреснутым голосом ответил:

– Четыре сына, четыре невестки, семь внуков и… три внучки. Мы жили в деревне на самой границе… Теперь за мной долг, перед смертью хочу вернуть.

Старик замолчал, из-под распахнутой рубахи Рустам увидел свежий шрам у него на груди. Он оглянулся на друзей, Гарт был спокоен, только во взгляде мелькнуло одобрение, Дайлин от услышанного побледнел, кожа на скулах натянулась, глаза потемнели. Рустам посмотрел на Жано, старик спокойно стоял перед ним и ждал его решения. И только в черных, глубоко впавших глазах, можно было заметить отблески того ада, который он носил в себе. Что можно сказать старику, потерявшему всю свою семью, а с ними и надежду на продолжение рода? Только одно:

– Ты принят. Теперь ты капрал первого десятка. – Старик благодарно кивнул, но Рустам еще не закончил. – Только не забывай, что теперь за твоей спиной – десять ребят. И если ты, увлекшись своей местью, все-таки забудешь о них, то их кровь будет лежать на твоей совести и зарубки на руке тебе в этом не помогут.

– Я не подведу, господин сержант, – твердо ответил ему старый капрал.

– Вот и хорошо. А теперь возвращайся вместе с первым капралом Гартом и капралом Дайлином в казарму для капралов. Завтра будет нелегкий день, нам всем нужно отдохнуть.

Проваливаясь в сон, Рустам успел с тоской подумать: «Сегодня было еще хуже, чем вчера, что же тогда будет завтра…»

Третий день тренировок мало чем отличался от второго. Разве что двумя примечательными событиями. На вечерней тренировке они выдержали удар Гарта и впервые устояли на ногах. Правда, получилось у них это лишь однажды, но Гарт остался доволен и счел возможным приступить к следующему уроку.

Другим примечательным событием стало знакомство с новым полковым целителем. Прежний целитель сгинул вместе со своими подопечными при Мальве, что было неудивительно: Дайлин видел его накануне битвы, старик, по своему обыкновению, был мертвецки пьян.

С целителями у графа Лондейла было негусто, и некоторое время заново сформированный полк обходился без лекаря. Следствием чего явилось отсутствие сторожевых меток на новобранцах и усиленные посты городской стражи, охранявшие территорию полка. Новый целитель прибыл наконец к безнадежным на день позже Рустама с его товарищами. Рустам знал о его назначении от своего унтера, но, признаться, ему было не до целителя. Тренировки уже начались, и Гарт позаботился о том, чтобы у его учеников не оставалось сил на досужие размышления. Новый целитель напомнил о себе сам на третий день изнурительных занятий.

День клонился к вечеру, отряд под руководством Гарта отрабатывал быстрое перестроение из походного порядка в оборонительный и обратно. Солдаты устали, солнце палило немилосердно, и у них плохо получалось. Люди забывали свои места в строю, спешили вперед или отставали от товарищей. Громоздкие щиты и тяжелые копья только усугубляли задачу. Солдаты спотыкались, цепляли друг за друга оружием, шеренги рушились и теряли стройность. Дайлин сорвал голос, объясняя своему десятку сделанные им ошибки, и теперь хрипло сипел, отчаянно жестикулируя. Жано избежал его печальной участи, но вымотался до предела и напоминал старый, выпотрошенный мешок. Рустам сбился с ног, одновременно, в меру своих возможностей, помогая Гарту проводить занятия и вместе с тем выполняя его приказы наряду со своими солдатами.

Отряд в очередной раз попытался провести безукоризненное перестроение, но первый десяток замешкался, несколько солдат упали на землю, запутавшись в копьях и щитах. Другие десятки остановились, упавшим помогли подняться на ноги, но перестроение уже в который раз было безнадежно испорчено. Рустам, не имея сил даже ругаться, укоризненно посмотрел на Дайлина. Дайлин только страдальчески поморщился и развел руками. Сломавшие строй солдаты стояли виновато понурившись, ожидая от Гарта заслуженной взбучки. Наказание последовало незамедлительно:

– Два круга по полю, в полной выкладке, пришедшему последним – бежать третий круг! Бегом, марш!

Четверка провинившихся сорвалась с места. Оставшиеся проводили их сочувственными взглядами: бежать под палящим солнцем с копьем и щитом в руках было тяжко.

– Капрал Дайлин! – рявкнул Гарт.

– Здесь, господин первый капрал! – с трудом просипел в ответ Дайлин.

– Проследите за выполнением наказания.

– Слушаюсь, – выдавил из себя Дайлин и рванулся следом за своими провинившимися подопечными. Это было совсем необязательно, но парень очень ответственно относился к своим капральским нашивкам и решил разделить с солдатами наказание, чувствуя за собой вину за их проступок.

Гарт не стал его останавливать, только одобрительно кивнул и приказал:

– Отряд, занять исходное положение! Упражнение прежнее, но ситуация изменилась. Перед нападением на походную колонну лучники противника произвели залп. Убиты четверо солдат первого десятка и… сержант. – Рустам удивленно на него оглянулся, но Гарт невозмутимо продолжил: – Капрал Жано, усилить первую шеренгу бойцами из второго десятка!

– Слушаюсь, господин первый капрал!

Пока солдаты под руководством Жано перестроились заново, Рустам подошел к Гарту.

– Можешь объяснить, зачем понадобилось убивать меня? – вполголоса спросил он у друга. – Если ты считаешь, что мне необходима передышка, то…

– У нас гости, – перебил его Гарт на полуслове.

– Какие еще гости? – не понял Рустам.

Вместо ответа Гарт молча кивнул в сторону складов. Рустам посмотрел в указанном направлении и увидел молодого человека в белых целительских одеждах. Новый целитель, а это, судя по всему, был именно он, удобно устроился на крупном валуне и с интересом наблюдал за их тренировкой.

– И давно он здесь? – спросил Рустам, испытывая невольный стыд за то, что не заметил его сам.

– Нет. И, судя по всему, он не торопится.

– Что ему надо?

– Скорее всего, он здесь для того, чтобы пометить наших новобранцев, – высказал Гарт предположение и тут же добавил: – Впрочем, ты все скоро узнаешь сам.

– Хорошо, ты правильно сделал, что меня убил, – усмехнулся Рустам и, оглянувшись на построившихся в походный порядок солдат, сказал: – Ты пока продолжай, а я схожу пообщаюсь с нашим гостем.

– Как скажешь, – отозвался Гарт и предупредил напоследок: – Будь с ним повежливей, целитель приравнен к первому унтеру и подчиняется только капитану.

– Учту, – кивнул Рустам и, отряхнув форму от пыли, пошел к целителю. Целитель, увидев, что его заметили, не стал его дожидаться и, небрежно оправив белую накидку, вышел ему навстречу.

– Хороший сегодня денек, сержант.

– Как скажете, господин целитель, – осторожно ответил Рустам, окидывая его заинтересованным взглядом. Новый целитель произвел на него двоякое впечатление. Высокий и худой, словно жердь, с умными, но лукавыми глазами на вытянутом, тщательно выбритом лице, что уже само по себе было примечательно: бороды в этом мире брили редко. Целитель был к тому же весьма молод и совершенно трезв. Довершали картину худые длинные ноги, выглядывающие из-под белой накидки, мешком висевшей на костлявых плечах. Эдакая помесь веселого щенка с журавлем. К нему можно было бы отнестись несерьезно, если бы не цепкий и глубокий взгляд.

Молодой целитель в свою очередь окинул Рустама внимательным взором, заставив невольно вспомнить потеки пота и грязи на одежде, уделил особое внимание синякам на лице и приветливо протянул руку:

– Трентино Химентос, можно просто Трент. Не люблю, когда меня называют «господин целитель». Чувствую себя стариком. – Трент лукаво подмигнул.

Рустам невольно улыбнулся, новый целитель ему понравился больше прежнего.

– Сержант первого пула Рустам. Можно просто Рус. – Он пожал протянутую руку, ладонь у молодого целителя была прохладной, с длинными и сильными пальцами. – Можно узнать, какие дела привели вас к нам? – поинтересовался Рустам, когда с приветствиями было покончено.

– Прозаические, сугубо прозаические, – с притворной печалью вздохнул Трент и пояснил: – Нужно пометить ваших ребят. Без этого, знаете ли, городской страже неспокойно, весьма неспокойно.

– Нет проблем, – пожал Рустам плечами, – пойдемте к солдатам.

Гарт прервал тренировку и построил солдат, включая и четверку провинившихся, после чего отдал их в полное распоряжение Трента. Рустам впервые имел возможность посмотреть, как ставят метку, со стороны, поэтому, несмотря на усталость, с интересом наблюдал за молодым целителем.

Действия Трента немного отличались от тех, что отложились у него в памяти. Трент первым делом внимательно осмотрел подошедшего к нему солдата, им оказался Гастер, после чего просто положил ему ладонь на лоб и закрыл глаза. Несколько мгновений ничего не происходило, молодой целитель что-то коротко прошептал и резко убрал ладонь. Гастер судорожно вздохнул и удивленно повел плечами. Но целитель, даже не посмотрев в его сторону, перешел к следующему солдату. И снова все повторилось: осмотр, ладонь на лбу, шепот, резкий вздох и удивление в глазах солдата, а целитель не оглядываясь идет к следующему.

Первым неладное почуял Гарт.

– Что-то тут не так, – настороженно процедил первый капрал и позвал одного из числа прошедших процедуру солдат: – Бришноби, ко мне!

Солдат поспешно откликнулся на зов грозного первого капрала и подбежав, вытянулся в струнку. Гарт подозрительно осмотрел его лицо и руки, после чего спросил:

– Как самочувствие, солдат?

– Отлично, господин первый капрал! – Похоже, молодой солдат и сам был удивлен этим обстоятельством.

– Хорошо, свободен, – отпустил его Гарт и, обернувшись к Рустаму, констатировал: – Он не просто метку ставит, он их лечит.

Рустам молча кивнул и посмотрел на работавшего целителя уже совершенно другими глазами.

– Что же тут такого? – удивился Жано. – Он же целитель, лечить – это его работа.

Дайлин насмешливо фыркнул, Гарт поморщился, а Рустам спокойно заметил:

– Верно, капрал. Вот только его предшественник об этой своей обязанности, похоже, даже и не догадывался.

Лицо старого капрала прояснилось в понимании, но он промолчал. Целитель тем временем продолжал делать свою работу, закончив с солдатами, он перешел и к ним.

– А нам зачем? – спросил у него Дайлин, когда очередь дошла до него. – У нас метки уже стоят.

– Надо обновить, – невозмутимо ответил Трент.

Молодой капрал многозначительно хмыкнул и покорно подставил лоб. Когда Трент с ним закончил, Дайлин глубоко вздохнул и, махнув для проверки ушибленной рукой, удовлетворенно заметил:

– Ты нас лечишь.

– Немного, – усмехнулся Трент, переходя к Жано.

– Зачем ты это делаешь? – прищурился Дайлин.

– Странный вопрос, – задумчиво заметил Трент, осматривая Жано, – я все-таки целитель.

Дайлина этот ответ не удовлетворил:

– Но ведь прежний целитель даже…

Трент прервал его на полуслове, резко подняв руку и тем самым давая понять, что расспросы ему мешают. Дайлин замолчал, молодой целитель положил ладонь на лоб старого капрала и нараспев зашептал. Рустам попытался разобрать слова, но не смог. Трент убрал свою ладонь, Жано встрепенулся и, довольно улыбнувшись, размял плечи. Дайлин, воспользовавшись паузой, заметил:

– Прежний целитель себя этим не утруждал.

– Ну и что? Прежний целитель вдобавок еще и женщинами не интересовался, мне что, и в этом с него пример брать? – насмешливо возразил Трент.

– Нет, конечно, – смутился Дайлин, – просто странно немного.

– Ничего странного, – отрезал Трент и, смягчив резкий ответ улыбкой, перешел к Гарту.

После процедуры Гарт хрустнул кулаками и добродушно проворчал:

– Разбалуешь мне так солдат. Целый день упорного труда пойдет насмарку.

– Ничего страшного, капрал, – блеснул зубами молодой целитель. – Удвоишь свои нагрузки и продлишь занятия, знаю я, как это у вас делается.

Гарт понимающе усмехнулся, новый целитель, несмотря на свою молодость, знал, о чем говорил.

– Кстати о нагрузках, – напомнил им Рустам. – Не пора ли капралам возобновить упражнения?

Капралы дружно отдали честь и поспешили к своим подопечным. Воздух разорвали четкие команды, посвежевшие солдаты выстраивались в походный порядок, на ходу подтягивая расслабленные было ремни и завязки. Рустам удовлетворенно хмыкнул и подставил Тренту свой разгоряченный лоб.

Это было похоже на холодную волну, прошедшую по его телу и унесшую с собой боль и усталость. Рустам невольно вздохнул и удовлетворенно повел плечами. Свежая ссадина на его руке перестала кровоточить и на глазах покрылась твердой коркой.

– Что дальше? – спросил он у Трента, указав на ссадину. – Заживет?

– Заживет, – кивнул молодой целитель и насмешливо добавил: – Дня через три или четыре.

– А почему не сейчас? – немного обиженно спросил у него Рустам.

– Я же не лечил вас до конца, – ответил Трент, – убрал боль и усталость, немного ускорил регенерацию, добавил свежести, вот, пожалуй, и все. На большее ушло бы слишком много сил, да и без нужды вам сейчас это.

– Верно, – признал Рустам и протянул руку, – спасибо тебе за солдат и за меня.

– Не за что, – улыбнулся Трент, пожимая его ладонь. – Кстати, интересная у тебя метка, сержант.

– Чем же она интересна? – не понял Рустам.

– Судя по этой метке, на тебе эльфийская кровь, сержант. Ну-ка, ну-ка… – Трент обошел его вокруг, внимательно присматриваясь и даже принюхиваясь. – Ага, эльфийский лучник, убит ударом в живот, на твоей метке сохранился его четкий отпечаток.

Рустам удивленно вытаращил глаза:

– Ничего себе, так что, эта метка будет фиксировать все, что со мной происходит?

– Конечно, – уверенно подтвердил Трент, – а ты как думал?

– Черт, вот хреновина-то! – в сердцах заметил Рустам и сокрушенно покачал головой. Ему вовсе не улыбалось, что у него есть свой персональный, магический соглядатай. Трент немного полюбовался его ошарашенным лицом и, не выдержав, расхохотался:

– Расслабься, сержант. Метка может указать только место твоей службы, ну и помочь охотникам за дезертирами.

– А как же тогда… – удивленно посмотрел на него Рустам.

– Дементос, тебе это имя о чем-нибудь говорит? – пояснил Трент.

Рустам сокрушенно хлопнул себя по лбу. Ну конечно же графский целитель.

– То-то же, – наставительно заметил Трент. – Нельзя быть настолько легковерным, сержант. Ладно, если что, обращайся смело. Помогу чем смогу.

И, снова рассмеявшись, ушел, махнув на прощание рукой.

– Дельный парень, нам повезло, – заметил неслышно подошедший к Рустаму Гарт.

– Да, – согласился он с ним, – совсем немного, но повезло. Как там отряд?

– Отлично, – усмехнулся Гарт, – с новыми силами выполнили маневр безупречно, целых три раза. Пора переходить к следующему уроку, сержанту самое время вернуться к своим людям, – ненавязчиво напомнил ему его первый капрал.

Рустам тоскливо вздохнул и пошел за ним следом, мучения продолжаются.

«Странная парочка, – подумал Рустам, окидывая взглядом двух своих новобранцев, выпущенных из холодной, – ничего общего, кроме цвета кожи».

Действительно, могучий и высокий орк, ростом и размахом плеч почти не уступавший Гарту, и низкий гоблин, едва достававший Рустаму до груди. Провинившихся наконец-то выпустили из холодной, и четверо вооруженных стражников привели их к Рустаму.

Среди стражников Рустам увидел знакомое лицо – молодого Вильно, с которым познакомился у ночного костра и над которым подшучивали его товарищи. Вильно тоже его узнал и завистливо присвистнул, увидев новенькие сержантские нашивки:

– Ух ты, уже сержант, ну и ну! А этот уже капрал! – воскликнул он, увидев за его спиной Гарта. – Ну надо же, как быстро все меняется.

– Просто повезло, – скромно заметил Рустам, а Гарт молча кивнул, мрачно разглядывая новобранцев.

– Ну-у, ребята, – покачал головой Вильно, – я за вас рад.

– Мы тоже, – улыбнулся Рустам и спросил в ответ: – Как тут у вас, нормально?

– Порядок, – ответил ему улыбкой молодой стражник и предложил: – Мы послезавтра на воротах в ночную, будет время – подходите, расскажете что да как.

– Постараемся, – пообещал Рустам и указал на приведенную парочку: – Это мои?

– Если ты сержант первого пула первой, тогда твои.

Рустам утвердительно качнул головой, и Вильно передал ему заключенных.

– Будь осторожен, – предупредил он его напоследок, – ребята дикие.

– Разберемся, – заверил его Рустам и махнул на прощание рукой.

Стражники ушли, новобранцы расправили плечи и, злобно зыркнув друг на друга, с вызовом уставились на своего сержанта. Рустам, сделав вид, что не обратил на это внимания, подошел к ним поближе и внимательно осмотрел. В существовании в этом мире эльфов он уже убедился. Теперь мог вживую посмотреть на гоблина и орка. Зрелище было интересное, но и о деле забывать, пожалуй, не стоит.

– Как зовут? – начал он с орка.

Тот презрительно на него взглянул и, выпятив выступающие клыки, буркнул:

– Не твое дело!

Гарт угрожающе придвинулся, но Рустам остановил его, подняв вверх ладонь. Он невозмутимо оглядел строптивого новобранца и задал тот же вопрос гоблину:

– Как зовут?

Гоблин угрюмо скривился. Несмотря на маленький рост, злобы в его взгляде было больше, чем у его могучего соседа.

– Отстань, белоухий.

Рустам тяжело вздохнул:

– Капрал!

– Да, господин сержант! – Голос Гарта прозвучал спокойно и уверенно.

Рустам посмотрел на него, Гарт незаметно от новобранцев подмигнул. Рустам слегка усмехнулся:

– Капрал, у наших новобранцев проблема со слухом. Разберитесь!

– Слушаюсь, господин сержант!

Гарт мрачной глыбой навис над новичками. Гоблин презрительно улыбнулся, а орк с вызовом расправил плечи.

– Как зовут?

Гарт заглянул орку в глаза и повторил вопрос сержанта.

– Пошел ты! – Оркский громила презрительно сплюнул ему под ноги и добавил: – Ытын боласы![1]

От последующего гартовского рева поморщился даже привыкший к нему Рустам. Гоблин, несмотря на всю свою браваду, невольно пригнулся. А ошарашенный орк в испуге отшатнулся.

– Енда бир род аслай шасасан, мин санным он жак шикенды сандрам!!![2] – проорал Гарт прямо в лицо удивленному орку.

– Саз орыкша пылесизпа?[3] – вырвалось у оробевшего орка.

– Дап озунды!!![4] – свирепо рявкнул Гарт и презрительно добавил: – Позор своего рода!

– Простите, я не знал… – пролепетал притихший зеленокожий громила.

– Молчать!!! – заорал на него Гарт и, убедившись, что новобранец стал вполне вменяемым, внушительно добавил: – Обращайся ко мне «господин капрал». Ясно?!

– Ясно… господин капрал.

Рустам не до конца понял, о чем они говорили, но результат был налицо. Могучий орк, растеряв всю свою былую наглость, смирно стоял перед капралом и выполнял все его приказы.

– Как зовут? – повторил Гарт свой первый вопрос.

– Сард, – ответил орк, Гарт недоуменно приподнял бровь, и орк поспешно добавил: – Господин капрал.

– Ладно, – Гарт тяжелым взглядом пригнул его к земле. – Кто ты, откуда и почему позоришь свой род, мы узнаем позже. А пока веди себя тише воды и ниже травы.

Притихший оркский громила покорно склонил голову и приложил руку к сердцу. Гарт окинул его внимательным взглядом и, удовлетворенно кивнув, перевел взор на гоблина:

– Давай теперь займемся тобой, мелкий пакостник.

– Это кто мелкий?! – вскинулся гоблин. Если расправа над могучим орком и произвела на него впечатление, то по нему этого было не видно. – Хочешь подраться?!

Гоблин вперил в Гарта злобный взгляд и начал демонстративно засучивать рукава. Гарт криво усмехнулся и, внезапно быстро выбросив ладонь, схватил гоблина за правую руку. Гоблин резко дернул ее на себя, но не тут-то было: хватка у Гарта была мертвая. Не дав своему противнику опомниться, Гарт разорвал на нем рукав и обнажил плечо. На правом плече гоблина красовалась замысловатая татуировка. Увидев ее, капрал удовлетворенно хмыкнул и отпустил руку.

– Так-так, значит, из лондейлских кузнецов будем? – насмешливо усмехнулся Гарт.

– Не твое дело, белоухий! – огрызнулся гоблин, злобно ощерив зубы.

– Выбирай слова, солдат, – предупредил его капрал.

– А что ты мне сделаешь? – ощерился гоблин. – Побьешь? Или наорешь, как на этого?

– И то и другое, – спокойно ответил ему Гарт и, не обращая внимания на его усмешку, жестко добавил: – А еще я наряжу тебя в женское платье, свяжу тебе руки и отправлю на целую ночь в гномий квартал. – Гарт нагнулся к побледневшему гоблину и, глядя прямо в глаза, зловеще предупредил: – Я не знаю, за что тебя выгнали из гоблинской кузнечной гильдии, но могу твердо обещать, что после этой ночи ты в нее никогда не вернешься. А твое имя навсегда вычеркнут из книги памяти. Ты мне веришь?

Гоблин облизнул пересохшие губы, посмотрел в нависшие над ним глаза и кивнул головой:

– Верю.

– Обращайся ко мне «господин капрал»! – проревел Гарт.

Гоблин упрямо сжал зубы, в глазах загорелся прежний злобный огонек. Но Гарт и ухом не повел.

– Не слышу!!! – заревел он в твердой уверенности в себе и в своей правоте.

И упрямец сдался.

– Господин капрал, – покорно добавил гоблин.

– То-то же, – удовлетворенно сказал Гарт и, выпрямившись, спросил: – Как зовут?

– Джинаро… господин капрал.

Гарт смерил обоих новобранцев тяжелым взглядом и мрачно прогремел:

– Запомните, бойцы. С этого дня волю богов для вас озвучивает господин сержант. А в роли его карающих ангелов выступают господа капралы. И если вы забудете об этом хоть на мгновение, я позабочусь о вас и найду способ ужалить ваши толстые шкуры. Ясно?!

– Ясно, господин капрал!

– А если кто выразит неуважение к своему сержанту, я казню его тут же, на месте, без суда и следствия! Ясно?!

– Ясно, господин капрал!

Гарт еще раз смерил их взглядом, оценивая степень искренности, и, удовлетворенно усмехнувшись, обернулся к Рустаму:

– Проблема со слухом решена, господин сержант.

– Отлично, капрал.

Рустам, невозмутимо наблюдавший за воспитательным процессом со стороны, подошел к укрощенным новобранцам.

– За что тебя взяли? – решил он начать с орка.

– Подрался со стражником, господин сержант, – прогудел орк, опасливо взглянув на Гарта, невозмутимо стоявшего за спиной сержанта.

– А ты за что к нам попал? – обратился Рустам к Джинаро.

– Напал на помощника городского судьи… господин сержант, – выдавил из себя строптивый гоблин.

– Ясно. – Рустам внимательно, без тени насмешки оглядел своих новобранцев. – Я не знаю, как вы относитесь к людям. Но идет война, и нам сейчас приходится трудно. Забудьте о своих обидах. Как ваш сержант, я жду от вас полной отдачи. Вы попали сюда не по своей воле, как, впрочем, и мы все, но такова наша судьба. Мы здесь. И наше дело – драться. Если думаете иначе, говорите сразу.

Новобранцы переглянулись.

– Здесь не самое лучшее место, но драться с острыми ушами я готов в любом качестве, господин сержант, – зловеще усмехнулся Сард.

– А я готов даже заплатить за возможность потрепать гномам бороды… господин сержант, – поддержал его Джинаро.

Рустам облегченно перевел дыхание и, обернувшись к Гарту, сказал:

– Зачисли обоих в третий десяток и хорошенько погоняй. Посмотрим, выйдет ли из них толк.

Через пять дней тяжелых тренировок солдаты готовы были разорвать своих командиров голыми руками. Через десять втянулись. На двадцатый день они впервые почувствовали себя одним отрядом. На двадцать второй день пришло их время. Полк безнадежных выступил из города под командованием королевского генерала барона Глинбора.