Путевые записки брата Дрона царского казначея

У Лукоморья дуб зелёный

Минуло ещё четыре дня. Дни тянулись спокойные и однообразные. Дорога вилась то прямо, то изгибами вдоль полей и садов. Мы ехали мимо селений, останавливаясь ночами на постой. Нас принимали хоть и не хлебом солью, но добродушно. Не в каждом селении был постоялый двор, но даже в малых селениях предлагали хлеб и кров. Наслушавшись ужасов, рассказанных о царстве Кощея, я иначе представлял жизнь в этих землях. Не было ни чудищ, ни монстров, ни злобных полчищ. Поселения были зажиточны, а люди добродушны. После душных дворцовых комнат мне понравилось отсыпаться на сеновалах, благо было лето, погода стояла тёплая и ясная. Единственно, что плохо, каждое утро приходилось долго очищать себя от сена и соломы. Это вводило меня в добродушное состояние. Где-то внутри себя я хотел, чтобы эта дорога не заканчивалась. Конечно, рано или поздно это должно было кончиться.

К обеду двадцатого дня наш путь закончился развилкой. Четыре дороги сходились в одном месте. Дороги, ведущие на запад, север и юг, шли прямо. А вот дорога, ведущая на восток, делала широкую дугу к югу, обходя высокий, могучий дуб. Воистину, зрелище было величавое. Большая поляна, окружённая стеной леса, была засеяна невысокими лесными травами, доходящими до колена взрослому человеку.

«У Лукоморья Дуб зелёный, золотая цепь на дубе том, и днём, и ночью кот учёный…» Мы как раз подъехали к дубу, когда я читал про себя эти строки из старинной поэмы. Я так увлёкся внутренним созерцанием и мечтаниями, что вздрогнул, когда Кошак грубо толкнул меня в плечо. От толчка я чуть не вывалился из седла и вынужден был покрепче вцепиться в луку и уздечку. Мой конёк заплясал подо мной, и я потратил какое-то время, успокаивая его. Но всё это вернуло меня к действительности. Я был разгневан и взглянул на Кошака, ожидая разъяснений. Кошак сидел в седле, широко раскрыв глаза и вытянув руку в указательном жесте в сторону дуба. Взглянув на остальных, я понял, что и они находятся в таком же замешательстве. Проследив направление, указанное Кошаком, я испытал легкий шок. Передо мной стоял тот самый дуб из поэмы.

Могучий, старый дуб. Наверное, пять человек, сцепив руки, не смогли бы обнять его. Раскинув широкие ветви, своей густой листвой он создавал плотную, тёмную тень под собой. Его крона поднималась на высоту в семь человеческих ростов, и опускалась почти до земли, оставляя пространство чуть ниже роста человека. Под набегами лёгкого ветерка его крона колыхалась, создавая иллюзию зелёной волны. Наверное, было бы приятно расположиться в тени этого великана на отдых, не будь место занято.

Возле дерева, слегка приближаясь к дороге, стоял стол. К краю стола был приделан бронзовый крюк. Второй крюк был вделан в ствол дерева, недалеко от одной из нижних толстых ветвей. Между крюками, от дерева к столу была подвешена цепь толщиной примерно в два пальца. Я поперхнулся. Насколько я мог судить, цепь была изготовлена из драгоценного червлёного золота. Такая драгоценность и здесь! В лесу и без охраны? На столе лежало несколько берестяных тубусов. Подобные тубусы использовались царскими посыльными для переноски распоряжений, писем и ценных бумаг.

Под дубом сгустились тени и начали двигаться в направлении стола. Откуда-то сверху, из густой листвы на ветку возле крюка стекла чёрная клякса, собралась в комок и, плавно перетекая, двинулась по цепи в сторону стола. Сердце ёкнуло, а к горлу подступила дурнота. Встреча с нечистой силой не входила в мои планы, даже в самых дурных снах. Но сейчас это чёрное пятно двигалось прямо к нам, перебирая лапами по цепи. Ещё одна тёмная фигурка отделилась от дуба и двинулась к нам. По мере её движения она обретала форму юной девушки невысокого роста, худенькой и прекрасной. На тонкой шее находилась головка с треугольным лицом и тонкими чертами. Она вышла на свет. У неё оказались длинные, темно-русые волосы, заплетённые в косу, но с оттенком лёгкого зеленоватого цвета. Одета она была в платье серо-зелёного цвета, с длинными рукавами и полой, опускавшейся до земли. Чёрная клякса тем временем добралась до стола и оказалась на свету, обретя форму чёрного, пушистого кота, притом очень крупного.

Люди и кони нашего отряда, напуганные внезапным появлением незнакомцев, пришли в движение. Кони ржали и переступали копытами. Люди пытались их удержать и одновременно дотянуться до оружия. Похоже, что я единственный из всех не стремился вступить в бой.

Девушка дошла до стола, остановилась и подняла голову, обведя нас взглядом. Я глянул в её глаза, и моё сердце ёкнуло. Это были глаза темно-зелёного цвета с коричневыми прожилками. Их взгляд был твёрдый, холодный и спокойный. Берегиня! Дитя дерева. Её внешность обманчива. Видя перед собой тонкую, хрупкую девушку, многие поплатились жизнями за свою ошибку. Нежное и мягкое тело могло в мгновение обрести твёрдость и упругость дерева, породившего её. А её сила была огромна. Своими тонкими и нежными пальцами она могла переломить стальной клинок или рукоять топора. Говорили, что берегини рвали своих врагов на части, несмотря на доспехи. Наверное, многие любители лёгкой наживы и неосторожные путники теперь кормили своими гниющими телами корни дуба. Оказавшись на столе, кот выгнул спину, потянулся и выпустил когти. Я сглотнул комок в горле. Когти были длинной в дюйм.

Вот тебе и нет охраны! Нельзя с ними драться! Только договариваться. Кошак как раз тянул из ножен меч, когда я вцепился ему в руку. Он резко обернулся ко мне. Его лицо было перекошено от гнева и страха одновременно. Да, воин. Сначала бить, потом думать.

- Останови их! – закричал я. – Только переговоры. Иначе все погибнем.

Какое-то время в его глазах боролись ярость и разум. К счастью для нас разум победил. Меч полетел обратно в ножны и Кошак направил коня в пространство между столом и нашим отрядом. Над дорогой раздался рёв военных команд. Постепенно люди стали успокаиваться. В отряде снова наводился порядок.

Я спешился и приблизился к столу. Позади меня люди покидали сёдла, успокаивали и уводили лошадей на поляну. Оставив Ясеня присматривать за лошадьми и поклажей, остальные подтягивались к столу. Намечалось развлечение в нашей монотонной и однообразной жизни, и они не хотели его пропустить. Была и ещё одна проблема, вставшая перед нами. До этого дня мы двигались по дороге через царство Кощея. И поскольку дорога была одна, нам никогда не приходила в голову мысль спросить, а туда ли мы идём. Оказавшись на развилке, мне впервые пришла в голову эта мысль. Царство Кощея велико, и, наверняка, в ней далеко не одна дорога, а множество, образующих дорожную сеть. Путешествовать по сельским районам до бесконечности не хотелось, необходимо было узнать направление в ближайший город. Была надежда, что там можно найти дорожные карты и купить их, чтобы не ехать наугад. Берегиня с ручным котом в данной ситуации меня вполне устраивали как существа, способные указать нужное направление. Надо было завязать разговор.

- Доброго вам здоровья под ласковым солнцем и сенью этого прекрасного леса. – Сказал я, не особо понимая как надо обращаться к берегине.

- И вам доброго здравия, – ответил мне кот.

Должен сказать, что я ожидал чего угодно от берегини. Длинных речей, жестов, мимики или полного молчания. Но говорящий кот? Это было выше моего понимания и ожидания. От удивления я слегка впал в прострацию и замер в нелепой позе, с перекошенным лицом и раскрытым ртом.

- Вы хотели чего-то узнать, путники? – продолжил кот, как ни в чём не бывало, и, переведя на меня глаза, добавил. – И чего же ты хо-о-очешь?

- Д… да, конечно. – Мне потребовалось усилие, чтобы взять себя в руки.

- Песню или сказание? Может мудрые изречения желаешь услышать? – Он глянул на меня своими желтыми глазами.

Говорящий кот! Ну и что такого? Царство Кощея населено разными магическими существами. Похоже, что мы встретили одно из них. Раз умный и говорящий, то можно и поговорить.

Вдохнув полной грудью, я начал длинный разговор с котом. Кот отвечал мне, и у нас сложилась весьма длинная и познавательная беседа. Я пытался ненавязчиво узнать всё, необходимое нам. Нельзя сразу напрямик спрашивать желаемое. Любое знание стоит денег или услуг, но если удастся разговорить собеседника, то невзначай можно вызнать всё и забесплатно. Вокруг стола, сидя прямо на земле, расположились мои спутники, наблюдая это необыкновенное зрелище. Говорящий кот – незабываемое зрелище. Будет о чём рассказать потомкам. Постепенно кот рассказал нам обо всём, интересующем нас. Мы узнали главное, в каком направлении ехать. Хотя он и пытался постоянно увести разговор в сторону. Ему постоянно хотелось рассказать нам какую-нибудь былину или сказание. Или вставив в разговор строки из поэмы, начинал тут же её напевать. Получалось весьма недурно. Приходилось вежливо, но настойчиво возвращать его к теме нашего разговора.

Берегиня же при этом хранила полное молчание. Возможно, она не умела говорить, а возможно намеренно хранила молчание, отдавая инициативу своему пушистому спутнику. Глядя на неё, можно было залюбоваться её красотой. Дочь легендарного дуба уродилась красавицей. Слушая кота, я пытался вспомнить всё, что знал об этих созданиях. Если верить древним легендам, в давние времена, когда мир был ещё юным, берегинь было много. Являясь дочерьми леса, они были его охранительницами и садоводами одновременно. Они возделывали деревья, очищали лес от гнилья, отгоняли диких животных, вредящих деревам, а позже и людей, бездумно вырубающих лес. В случае пожаров, тушили пламя. А когда не могли справиться со стихией, бежали от огня, унося с собой семена и ростки будущего леса. Мудрый лес создал эти создания для своего самосохранения. Будучи порождением дерева, берегиня могла легко, быстро и беспрепятственно проникать внутрь ствола, сливаясь с деревом воедино. Находясь внутри, берегини впадали в спячку до следующего раза, когда потребуется их присутствие в нашем мире. Дерево их кормило, давало кров и продлевало их жизнь. Обычно берегини жили столько, сколько жило породившее их дерево. Далеко не каждое дерево могло дать жизнь этому созданию. Единение с деревом было столь велико, что когда дерево погибало, берегиня предпочитала умереть вместе с ним. Но если по какой-то причине берегиня должна была остаться жить, она могла попробовать найти себе новое дерево для жизни. В легендах сказано, что деревья охотно давали кров им, становясь приёмными матерями, если в них уже не жила другая берегиня. В тех же легендах говорится, что созданные по образу человеческих дочерей, берегини могли испытывать чувства, свойственные человеческим женщинам. Во многих племенах, живущих в лесу или на границе леса, ходили сказания, что племена эти изначально произошли от союза человеческого мужчины и берегини, которые заповедали им жить в согласии с лесом. Это означало, что берегиня вполне могла жить с мужчиной и рожать для него детей. Что познавательно, но имело мало значения для меня в данный момент.

В других же легендах говорилось, что в стародавние времена, когда люди научились возделывать землю, между людьми и лесом происходили многочисленные войны с переменным успехом. Войны были кровопролитны, но у людей было очень сильное оружие – огонь. Практически все берегини были истреблены в те времена, и эпоха леса, населённого берегинями, ушла в прошлое. Берегиня в наше время огромная редкость, увидеть её большая удача. Лес проиграл людям в битвах. Ныне он стоял неухоженный. Хранительницы леса редко теперь приходят в наш мир. Но память о тех временах сохранилась в народном фольклоре и именах, изредка даваемых детям. Я мельком глянул на Ясеня, попутно обведя взглядом остальных спутников.

Увиденное мною подсказало мне, что беседу пора заканчивать и уезжать. Мои спутники не прониклись восторгом таинственности, в отличие от меня. Путешествие вместе с ними показало, что большинство из них были суеверными, и находиться в «колдовском месте» им не нравится. Люди насытились видом чудесного зрелища и стремились быстрее уехать.

Я поклонился коту и берегине, после чего вежливо сообщил, что день не бесконечен, а путь длинен. А если мы хотим добраться до следующего селения засветло, нам надо уже отъезжать. Потому мы просим нас простить, благодарим их за радушный приём и беседу, и…

- Путник, а тебе что карта не нужна? – перебил меня кот.

- Карта? – переспросил я.

- Ну да, карта всех земель царства Великого Кощея. Со всеми городами и сёлами, дорогами, заставами, указанием сторон света. – Кот сощурился, наблюдая за тем, какое впечатление произвело на меня это известие.

Я задумался. Найти здесь карту было большой удачей. Следовало попробовать.

- Что же ты хочешь за эту карту? – поинтересовался я.

Кот выгнул спину, потянулся всем телом и, лукаво глянув на меня, заговорил нараспев. Из длинной речи кота мне стало известно, что карта спрятана в одном из тубусов, что лежат на столе. Но чтобы получить её, нам нужно угадать тот тубус. Попыток будет три. Попытки платны. За первую попытку должны мы заплатить лишь гривну серебра, за вторую уже две, а за третью – три. Слушая эту речь, моё лицо вытягивалось и перекашивалось от гнева. В городе полную карту государства можно было купить в книжной лавке за пол гривны серебром. Предлагаемое котом было, не чем иным, как грабежом средь бела дня, ну или в лучшем случае вымогательством. Нет, карта столько не стоила. Даже и пытаться не стоило. Я уже хотел отказаться и откланяться, но тут произошли события, изменившие ситуацию.

Обойдя меня справа, к столу приблизился Женек и остановился как раз напротив берегини. Со стороны казалось, что он шёл мимо по своим делам и внезапно нарвался на что-то невидимое. Его тело застыло в нелепой позе. Мгновение он стоял, глядя в глаза берегини. Потом его тело плавно поплыло, другого слова не назовёшь. Он двигал руками и головой, поворачивая её в разные стороны, но так, что его глаза постоянно смотрели в глаза девы. Тело смещалось в сторону, пока не оказалось напротив неё. Рот раскрылся в подобие буквы «О». Глаза масляно заблестели. Всё его лицо, весь его облик изображали восторг, нежность и преданность. Его голос зазвучал нежно, но басовито и с хрипотцой.

- Милая, – он сделал паузу – когда я увидел твои глаза, весь мир во мне перевернулся. Глядя в них, я словно утопаю в зелени густого леса, где я опавший лист, несомый ветром. Скажи мне твоё имя.

- Дубава. И я тебе не милая. – Огрызнулась дева.

Но смутить нашего прелюбодея было невозможно. Его речь продолжала литься нескончаемым потоком. Хоть я и понимал, что мастерство нашего Женека было аморальным, но наблюдать за работой мастера – одно удовольствие. Он двигал руками в такт словам, жестикулировал, помогая словам обрести образ. Его лицо меняло выражение и направление. Он страстно дышал в промежутках между словами. Столь же сильно изменялось лицо девы. Её выражение изменилось от равнодушия до удивления, потом от удивления до гнева, снова приняло удивлённое выражение, затем удивление сменилось восторгом и в конце приняло выражение обожания. Она смотрела за каждым его движением рук, после переключилась на выражение его губ, а в конце смотрела только на его глаза. Её руки, сначала спокойно свисавшие вдоль тела, напряглись, затем поднялись вверх. Стало ясно, что Женек её покорил. Он протянул свои руки ладонями вверх, в просящем жесте. Невзначай он коснулся её рук. В ответ она вложила свои пальчики в его ладони. Слегка сжав их, он приблизил руки к своим губам и подул на эти изящные пальчики теплом своего дыхания. Тихий стон вырвался из губ девы. Продолжая слушать его голос, она позволила увести себя от стола в сторону дуба.

Всё это время кот продолжал рассказывать нам истории о том, как мы должны проводить процесс угадывания. Помимо этого он говорил о тех, кто до нас здесь уже пытал счастья, кому повезло, а кто ушёл ни с чем. Его рассказ был прерван в тот миг, когда Женек повёл берегиню подальше от стола. Кот мгновенно вскочил и, вздыбив шерсть и выгнув спину, зашипел. Однако, оттеснив меня от стола, перед ним оказался Кошак. Его внешность выражала не меньший гнев, чем у кота.

- Говоришь угадать надо? – Зашипел Кошак, одновременно натягивая на руки боевые перчатки. – Ты на меня смотри. У молодых свои дела, а мы потолкуем о наших.

Правда, у Кошака перчатки были знатные, боевые. Сшитые из толстой кожи. С подбоем на внутренней стороне. Обшитые снаружи мелкими стальными чешуйками. С длинными раструбами-крагами, закрывавшими предплечья до самого локтя. И те краги были укреплены стальными полосками по всей длине. У запястья перчатки пристёгивались к руке ремешками с застёжками.

- А перчатки зачем? – Спросил кот.

- На удачу. Я в этих перчатках всегда добычу находил. Не веришь?

В этот момент Женек увёл берегиню за дерево. Узнать ответ кота мне не довелось. В следующее мгновение у стола произошло движение. Два кота стоили друг друга. Миг. И голова кота прижата к столу рукой Кошака. Послышался скрип когтей. Изогнувшись всем телом, кот вцепился всеми четырьмя лапами в руку Кошака. Вот только процарапать когтями стальные пластины боевой перчатки, коту было не суждено. Протянув вторую руку, Кошак крепко обхватил загривок кота и рывком поднял его над столом. Послышался тихий рык, перемежающийся с хрипом. Шкура кота была сильно стянута на загривке. Его морда застыла в мучительном оскале. Дёрнувшись всем телом, кот осознал свою обречённость и застыл, поджав под себя лапы.

У стола мгновенно оказался ассасин. Ловкими, отработанными движениями он стал вскрывать тубусы и вытряхивать из них содержимое. Из двух десятков тубусов только в четырёх находились карты, притом все разные. В остальных тубусах находились чистые листы пергамента. Ассасин вертел в руках карты и его лицо выражало крайнюю озабоченность. Я понимал его, он не был обучен грамоте. Бегло взглянув на карты, в такую же степень озабоченности впал и я. Карты были подписаны на неизвестных мне языках, неизвестными мне буквами и знаками. Лева топтался в стороне, не зная чем нам помочь. Мы не знали, как отыскать нужную нам карту. Нашу озабоченность разрешил Воля. Протолкнувшись к столу, он осмотрел нашу добычу. Ткнув рукой в карты, он сказал, что одна написана на персидском, и показывает южные провинции царства Кощеева. Вторая написана на тартарском и показывает восточные провинции этого царства. Третья на скандинавском и показывает северные провинции. А четвёртая на прусском и охватывает западные провинции. В углу каждой из карт нарисован перекрёсток, который мы проехали. Сложив эти карты вместе, мы получаем полную карту царства Кощея. Да, конечно, он знает эти языки и их письменность. Он сын посла, и его готовили быть послом. В моих глазах Воля сразу вырос на целую голову. Я умею уважать чужие достоинства. А вот кот… Ну и мошенник.

У стола возникла небольшая заминка. Растолкав остальных, я взял дело в свои руки. Сложив все карты и чистые пергаменты, я скрутил их в рулон. К счастью, тубусы были достаточно широки, и весь рулон аккуратно поместился в одном из них. Я вынул из кошелька монету достоинством в одну гривну и положил её на стол.

- Закон есть закон. – Сказал я, широко улыбаясь. – Вот твоя гривна, а этот тубус с картой мы забираем. Сделка была честной, претензий к нам у тебя быть не должно.

Я запихнул тубус в свою сумку.

- Женек. – Громко закричал Кошак. – Мы уезжаем.

Люди стали отходить от стола к своим лошадям и садиться в сёдла. Последовал общему примеру и я. Из-за дерева выскочил Женек, оправляя по пути тунику, бегом домчался до коня и с разбегу вскочил в седло. Последним в седло сел Кошак, продолжая держать в руках кота. Показалась берегиня. Её взгляд и внешность выражали крайнее удивление и озабоченность. Вытянувшись колонной, мы направились к перекрёстку. Кошак ждал, пока мы отъедем подальше. Убедившись, что мы далеко, он размахнулся и зашвырнул кота в густую лиственную крону дуба. Пришпорив коня, он помчался следом за нами. От перекрёстка мы оглянулись назад в сторону дуба. Берегиня всё ещё стояла под ним и смотрела нам вслед. Внезапно Женек поднялся в стременах, помахал рукой и закричал:

- Жди меня! Я вернусь, Любимая!

Не желая давать нам объяснений, он пришпорил коня и поскакал к голове отряда. Подъехал Кошак, и отряд двинулся в путь скорой иноходью. Хотелось отъехать от дуба как можно дальше. Наш путь лежал на север.

Вечером того же дня мы въехали в большое селение. К счастью там находился постоялый двор. Узнав, кто мы и куда едем, нам предоставили кров и стол. Оказавшись у себя, я извлёк карты и чистые листы пергамента из тубуса. Предстояло их перевести и, по возможности перерисовать. Вот только рисовальщик из меня прямо сказать никакой. К счастью для нас, Ясень заявил, что он является учеником рисовальщика, хотел стать живописцем икон и фресок, потому он возьмётся перерисовать эти карты для нас. Я убедил Волю помочь ему, с условием, что он сделает все записи на картах нашим языком и нашим шрифтом. Следующие несколько дней Ясень и Воля занимались рисованием и подписыванием карт. По моей просьбе они изготовили несколько дублирующих образцов, на всякий случай. Мысленно я корил себя за то, что не прихватил несколько пустых тубусов. Эту оплошность я исправил на следующий день, купив четыре новых, берестяных тубуса у местных торговцев. Каждый набор карт предполагалось вести в отдельном тубусе, и распределить их между членами отряда. Нельзя класть все яйца в одну корзинку.

К удивлению остальных, Женек настоял, чтобы после срисовывания карт, изначальные образцы достались ему. Я же удивления не проявил. Немного было жаль Женека. Женек! Ты признался в любви магическому существу и даже пообещал вернуться. Теперь ты не обретёшь покоя, пока не исполнишь обещание. Твоё сердце навсегда будет принадлежать этой берегине Дубаве.