Путешествие по чашам весов. Левая чаша.

Глава 1

Голова женщины лежала на груди мужчины. Её волосы темной, слегка влажной волной рассыпались по его загорелому телу. Она наклонила голову чуть набок и взяла в ладонь горсть бело-розового песка. Раздвинув пальцы, она наблюдала, как песок высыпается сквозь них. Сверкающие на солнце песчинки не успевали падать вниз, а уносились легким ветерком, который небрежно шевелил листьями деревьев и поднимал небольшие волны в простирающемся около ее ног океане.

Женщина чувствовала, что грусть, поселившаяся в душе еще вчера вечером, не отпускает ее. Она попыталась понять причину этого чувства, полностью расслабилась и закрыла глаза. После того, как все посторонние мысли и желания остались в стороне, словно отгороженные прозрачной стеной, женщина ясно поняла, что эта внезапная грусть вызвана необходимостью снова отправиться в путь. Она всем сердцем не хотела этого, поэтому, повернувшись на бок, потянулась к мужчине, лежащему на песке рядом с ней. Он почувствовал ее движение, приоткрыл янтарные глаза и, приподнявшись, нежно поцеловал ее. Грусть, словно испугавшись прикосновения его губ, покинула женщину. Она улыбнулась и, перекатившись через плечо, встала. Потянув лежащего мужчину за руку, она заставила его подняться. Не слушая его притворных возражений, женщина, весело смеясь, потащила его за собой в манящую прохладой воду.

Комда проснулась рано утром, скорее ночью. Солнце только начинало подниматься и освещать нежным зеленовато-оранжевым цветом небо над океаном. Она осторожно, стараясь не разбудить Озби, выскользнула из кровати, накинула легкое платье и выбралась из дома. Спустя несколько минут женщина уже неторопливо шла по розовому песку, в приятной прохладе которого утопали ее ноги.

После того, как все дела на Лаире были завершены и равновесие восстановлено, Комда вместе с экипажем корабля отправилась на Вагкханию. Хотя Озгуш продолжал упорно твердить, что им совсем не хочется домой, она знала, что это не так.

Вагкхи, будучи бродягами и воинами, жаждущими сражений, неосознанно стремились на свою планету. Но по мере приближения к ней в её каюте все чаще и чаще стали появляться гости, которые приходили вечером и вели пространные разговоры о жизни. Это были все без исключения старшие офицеры. Они словно организовали очередь по вечерним посещениям капитана.

Непонятные визиты длились до тех пор, пока на пороге ее каюты не появился Гдаш. Он никогда не умел сдерживать свои чувства и хранить тайны, если это, конечно, были не планы предстоящей военной операции. Замком после нескольких минут общих разговоров неожиданно выпалил:

— Комда, ты решила избавиться от нас?

— Как понимать выражение «избавиться»? Я просто хочу отвезти вас на Вагкханию, где, судя по всему, вы уже очень давно не были.

— А ты сама? То есть, я хотел спросить, что ты будешь делать дальше?

— Ничего не собираюсь делать. Хочу отдохнуть столько, сколько возможно. Последние месяцы на Лаире были очень тяжелыми. Приходилось работать день и ночь. Но зачем мне говорить тебе это, Гдаш? Ты и сам все знаешь.

Замком кивнул, соглашаясь, и опустил голову. Его огромные руки лежали на маленьком столике между их креслами. Она видела, что он сжимает и разжимает кулаки, не решаясь задать следующий вопрос. Комда решила помочь ему:

— К чему все эти недомолвки? Спрашивай прямо. Я отвечу на все твои вопросы.

Гдаш глубоко вздохнул и, словно делая шаг в никуда, произнес:

— Среди экипажа ходят упорные слухи, что ты хочешь отвезти нас на Вагкханию и оставить там. Чем мы заслужили такое обращение? Разве мы плохо сражались или оказались слабым, ни на что не годным экипажем? Все переживают. Мы много раз просили Озгуша поговорить с тобой откровенно, но он не решается. И я догадываюсь, почему. Боится услышать от тебя подтверждение этих слухов.

Комда перебила его:

— Ты, как я вижу, оказался самым бесстрашным.

Гдаш поднял на неё свои темно-зеленые глаза и с вызовом произнес:

— Нет. Просто я устал мучиться от неведения. И хочу прямо сейчас узнать, что ты решила насчет нас. Насчет экипажа «Синей чайки».

Комда задумчиво потерла рукой лоб, а потом посмотрела Гдашу прямо в глаза.

— Не знаю. Если честно, я еще не думала об этом. Но у меня нет коварного замысла — отвезти вас домой и, не прощаясь, скрыться в неизвестном направлении. Как ты справедливо заметил, за прошедшее время вы действительно стали настоящим экипажем «Синей чайки». — Она улыбнулась мгновенно повеселевшему Гдашу. — Пусть все решит время. Но я обещаю не исчезать, не попрощавшись с вами. А пока давайте просто отдохнем. Вы покажете мне свою родную планету… Как ни странно, я никогда еще не была на ней.

Она смотрела на довольное лицо вагкха и чувствовала, что ей тоже становится радостно на душе. Сейчас она приняла решение, от которого не собиралась в ближайшее время отказываться. Это означало, что близкие и дорогие ее сердцу люди еще какое-то время будут рядом с ней.

Медленно ступая по прохладному песку, Комда вспоминала то время, когда «Синяя чайка» двигалась к Вагкхании. Корабль, получив точные координаты точки прибытия, сам рассчитал кратчайший маршрут и двигался к цели в своей традиционной манере — гиперпрыжками. Но если раньше, при путешествии к эпсилону Эридана, он часто останавливался у разных планет, чтобы она могла собрать необходимые сведения о противнике, то теперь он летел в космосе, полностью оправдывая свое название.

Вопреки ожиданиям Озгуша, жители планеты встретили их как героев. Члены экипажа спускались на планету в модулях «Синей чайки» и сразу же растворялись в толпе восторженно кричащих людей. Космопорт был заполнен до предела.

К появлению Комды на Вагкхании отнеслись с осторожностью. Многие военные в штабе армии не верили, что все это время вагкхи выполняли ее приказы и полностью признавали как капитана. Это трудно было представить на планете, где у власти, в том числе и военной, стояли только мужчины. Тем более что Комда предстала перед всеми в простой летной форме с эмблемой белой птицы на груди. Никаких капитанских нашивок, никаких высоких наград… Командир Озгуш посмеивался в бороду, видя, как штабное начальство ходило вокруг неё кругами, не решаясь принять как равную, но и опасаясь чем-то случайно оскорбить.

Дружба между офицерами «Синей чайки» со временем только окрепла. Комда отказалась поселиться у кого-либо из офицеров и сняла небольшой домик на окраине столицы. Её день начинался с того, что в дверях появлялся кто-нибудь из членов экипажа и, приводя множество аргументов, почему ей надо увидеть именно то, что он хотел показать, уводил за собой.

Друзья приходили и просто так. Каждый вечер она встречала Гдаша, который с точностью пассажирского лайнера приходил играть в нарды. Озгуш, который привык еще на корабле по вечерам засиживаться у неё в каюте за чашкой чая и разговорами, после нескольких вечеров, проведенных на неуютных гостиничных стульях, привез в ее домик огромное кресло.

Комда, стоя на пороге, со смехом наблюдала за тем, как несколько андроидов — грузчиков пытались затащить эту громадину в ее небольшую комнату. Но так как ими руководил сам командир Озгуш, им все же удалось это сделать. Озби тоже появлялся у неё иногда, но их разговоры протекали как — то поспешно. Она видела, что ему неудобно беседовать с ней при многочисленных свидетелях. Им приходилось сдерживать свои чувства даже теперь, когда все трудности и препятствия остались позади.

Однажды вечером она оказалась дома совсем одна и, удивляясь внезапному покою и тишине, остановилась около окна. Наступал вечер. Ярко — оранжевое солнце планеты опускалось к горизонту. Комда смотрела, как его лучи скользят по крышам и отражаются в окнах соседних домов. Женщина так сильно задумалась, что даже не услышала, как дверь тихо приоткрылась, и в комнате появился Озби. Он подозрительно посмотрел по сторонам, опасаясь обнаружить затаившегося где-нибудь гостя, но никого не увидев, удовлетворенно выдохнул:

— Комда!

Это негромкое восклицание заставило женщину очнуться от задумчивости и радостно повернуться в его сторону. Но в ее словах, обращенных к мужчине, слышалась обида:

— Озби! Ты уже несколько дней не приходишь ко мне!

— Мне кажется, что посетителей у тебя и так хватает. Ты, наверное, уже устала от всех нас.

Она подошла ближе и, обняв его руками за шею, тихо произнесла:

— Может быть, но только не от тебя.

Он улыбнулся, но, продолжая вести себя официально, произнес:

— Час назад я видел Гдаша. Он предлагает тебе посетить стадион имени Ходдти, где сегодня состоятся планетарные соревнования по фехтованию на энергетических клинках. Все наши будут там.

Не опуская рук с его плеч, женщина сказала:

— Думаю, что я не пойду туда. Не так давно на Лаире я стала свидетелем поединка с участием тебя и Гдаша. Сомневаюсь, что после этого показательные состязания смогут меня чем-то удивить.

После этих слов мужчина отбросил напускную официальность и поцеловал ее. Спустя несколько минут, в течение которых они не могли оторваться друг от друга, Озби чуть охрипшим голосом произнес:

— Я устал быть вдали от тебя и чувствую, что и ты тоже скучаешь.

Он вопросительно посмотрел на женщину. Комда ничего не ответила, а просто несколько раз быстро кивнула головой.

— Еще я заметил, что тебе не очень нравится наша планета.

В ее глазах промелькнуло удивление. Она не переставала удивляться его проницательности.

— Ваша планета прекрасна, но я люблю более прохладный климат…

— И воду.

Она с улыбкой согласилась:

— Да. И воду.

— Тогда хватит тебе здесь мучиться. Давай полетим туда, где тебе будет хорошо. Вдвоем.

— Но тогда «мучиться» будешь ты. Я помню, что тебе не нравилось на Лаггании.

— Мне не нравилась не сама планета, а ее правитель. А если мы будем вдвоем, я знаю, мне будет хорошо.

Комда опустила руки и радостно воскликнула:

— Решено! Мы летим с тобой на Парадиз!

Озби, увидев, что ее глаза радостно заблестели, довольно улыбнулся.

— Куда хочешь, хоть на другой конец Вселенной, — проговорил он, — подхватывая женщину на руки и кружась с ней по комнате.

Так они оказались на Парадизе. Здесь был мягкий климат — теплый днем и прохладный вечером. Бело — розовые пляжи покрывали большую часть планеты, на остальной росли тропические леса. Планета являлась курортом, и чтобы посетить ее, выстраивались огромные очереди желающих. Озби узнал об этом позже, тогда когда они уже несколько дней жили в небольшом уютном домике, на берегу океана. Как Комде удалось снять это жилище в разгар курортного сезона, он не знал, но подозревал, что без участия Энди здесь не обошлось. Андроид побывал на планете раньше них и все устроил. Они прилетели на «Свифте». Он встретил их на космодроме Парадиза и, посмотрев на нахмурившегося Озби, заявил, что собирается отправиться в небольшое путешествие.

— Половина вагкханского года вполне достаточный срок для проведения необходимых исследований, — утверждал Энди.

Комда слушала его рассеянно, не отрывая восторженных глаз от сине — зеленой глади океана, раскинувшейся почти у самой посадочной полосы. Только после того, как Энди попросил разрешение лететь на «Свифте», она посмотрела на него и, соглашаясь, кивнула. Андроид попрощался и, пожелав хорошего отдыха, направился к стоящему в стороне серебристому кораблю.

Комда и Озби взяли такси и спустя короткое время уже стояли около своего временного, но уютного жилища. Оставив Озби распаковывать вещи, женщина надела купальник и устремилась к океану. Вагкх, снисходительно усмехнувшись, начал разбирать чемоданы. Комда пропадала около двух часов и, вернувшись, виновато посмотрела на Озби. Увидев, что он совсем не сердится на ее столь стремительное исчезновение, женщина зашла в дом. Она прошла по всем комнатам и, удовлетворенно вздохнув, вернулась на крыльцо. Озби сидел в разложенном кресле. Точно такое же стояло в тени рядом с ним. Комда с наслаждением устроилась в нем и посмотрела на продолжающего хранить молчание мужчину. Он не выдержал ее настойчивого взгляда и рассмеялся:

— Ну что, наплавалась? Я боялся, что ты сегодня не вернешься. После нескольких месяцев на жаркой Вагкхании, ты должна была, по меньшей мере, столько же просидеть в воде!

Комда видела, что он специально дразнит ее.

— Ничего, вот ты научишься плавать, и тогда тебя из воды будет уже не вытащить!

Озби хотел сказать, что вряд ли такое может когда-нибудь случиться, но, почувствовав на своих губах ее прохладные и чуть солоноватые губы, промолчал. Он точно знал, чем займется до того, как начнет учиться плавать.

Под самое утро Озби замерз. Он сквозь сон пошарил по постели рукой, пытаясь найти пропавшее куда-то одеяло. Его рука скользила вдоль тела, пока не добралась до соседней подушки. Тут она замерла. Мужчина провел рукой по подушке еще раз и открыл глаза. Рядом никого не было. Он резко сел и повернулся. Дверь на улицу была чуть приоткрыта, и оттуда веяло утренней прохладой. Комды в комнате не было. Мужчина понял, что проснулся окончательно.

Он встал с постели и, торопливо одевшись, покинул дом. Озби, не задумываясь, пошел к океану. Он почему-то был уверен, что Комду нужно искать именно там. С каждым шагом он чувствовал, что волнуется все больше. До этого дня она никогда не уходила из дома тайком, не разбудив его. Песок приятной прохладой рассыпался у него под ногами, но он не замечал этого. Его шаг становился все шире. Озби, не понимая почему, торопился. Наконец, в ярких лучах утреннего солнца он увидел Комду.

Она сидела около самой кромки воды прямо на влажном песке, спиной к нему. До неё оставалось еще несколько десятков метров, когда он увидел взметнувшийся в небо тонкий белый луч света. Озби резко остановился. Он понял, что происходит: женщина вызывала “Синюю чайку”. Яркий поток света исчез спустя несколько секунд, и все вокруг стало таким, как прежде. Но Озби почувствовал, что его настроение резко испортилось. Быстро шагая по влажному песку, он подошел к женщине. Она не оборачивалась и, казалось, не слышала его. Мужчина положил ей руку на плечо и почувствовал, как она вздрогнула:

— Комда…

— Озби, я не слышала, как ты подошел.

— Это не удивительно. Я видел, что ты вызывала корабль. Почему?

— Я не понимаю тебя.

— Почему ты не сказала, что собираешься улетать? — в его голосе слышалась обида.

Женщина потянула его за руку вниз, заставив сесть на песок напротив неё. Глядя ему прямо в глаза, она сказала:

— Я не думала ничего скрывать от тебя, Озби. Просто хотела, чтобы последние дни на этой планете не были омрачены грустью.

Она подняла руку и нежно коснулась его щеки.

— Нам было так хорошо здесь, что я хотела продлить это состояние.

— Я всё равно чувствовал: что-то происходит. В последние несколько дней ты изменилась: внезапно замолкала посередине разговора, стала рассеянной.

Комда грустно усмехнулась.

— А мне казалось, что я очень искусно скрывала от тебя свое настроение. Озгуш был прав, когда говорил, что у тебя прекрасная интуиция. Я и сама не раз убеждалась в этом.

Озби, вслушиваясь не в слова, а в интонацию, с которой она говорила, перебил женщину:

— Сейчас ты тоже не говоришь всей правды, а пытаешься уйти от разговора. Будь со мной откровенна. Не нужно ничего скрывать.

Комда глубоко вздохнула и, смотря мимо молодого вагкха, заговорила:

— И ты, и Алекс, и многие другие говорили мне, что я многое скрываю. Но я по опыту знаю, что откровенность не всегда приводит к тому результату, который ожидаешь. Ну, хорошо. Пусть будет так, как ты хочешь. Я не буду ничего скрывать. Несколько дней назад я отчетливо поняла, что время, отведенное мне для отдыха, к сожалению, заканчивается. Откуда я это знаю, не могу объяснить не только тебе, но и самой себе. Это чувство рождается где — то глубоко у меня в душе. Прими эти мои слова как аксиому. Вся моя жизнь — это бесконечные странствия по Вселенной. Когда — то ты упрекнул меня, что я боюсь любить. Это не так. Я боюсь расставаться.

Комда перестала отводить взгляд и посмотрела на Озби огромными синими глазами.

— Вот и сейчас я вынуждена сказать тебе, что скоро нам предстоит расстаться.

— Почему? Разве ты не возьмешь всех нас, я имею в виду возникшую в последнее время команду, на борт “Синей чайки”?

— Нет. Это путешествие будет не похоже на то, где мы сдружились в борьбе против Креата. На этот раз весы Вселенной склоняются в другую сторону. Мне предстоит стать не добрым и милосердным защитником, а существом, несущим зло. И это вызвано не моим личным желанием. В душе каждого Хранителя содержится ровно поровну добра и зла. Это и делает возможным выполнение его миссии. Если одна из этих частей перевесит, Хранитель потеряет сам себя. Он просто перестанет быть тем, кем изначально был создан. Я стала Хранителем не с рожденья, поэтому мне особенно трудно сохранять это вынужденное равновесие. Но до сих пор мне удавалось делать это.

Комда говорила медленно и четко, словно объясняя трудное понятие или правило.

— Как же ты справишься одна?

— Мне будет тяжело, но даже это не заставит меня подвергнуть ваши души такому серьезному испытанию, как увидеть человека, которого любишь и которому доверяешь, совсем с другой стороны. Я боюсь, что, выполнив возложенную на меня миссию, навсегда потеряю вас. Я бы очень не хотела этого.

Она наклонилась вперед и сжала его руки своими прохладными пальцами.

— Особенно тяжело мне было бы потерять тебя, Озби. Прошу, пойми меня. Нам нужно на время расстаться.

Он слушал ее, а в голове звучал чуть хриплый голос Алекса, который говорил: «Не оставляй ее, даже если она попросит тебя об этом. Не допусти моей ошибки, Озби».

Доставив свой новый экипаж на Вагкханию, «Синяя чайка» решила всерьез заняться уборкой. Препятствий для этого не было никаких. Комда вместе с Озби улетели на Парадиз отдыхать. Энди тоже покинул борт корабля, весьма запутанно объяснив, куда именно он решил совершить путешествие. Озгуш и вагкхи находились на планете. Все это способствовало тому, чтобы корабль затеял генеральную уборку.

Не только голос, которым создатели наделили судно, был женским, такой была и сущность корабля. Заняв позицию примерно посередине между Вагкханией и Парадизом, «Синяя чайка» стала «чистить перышки». Все андроиды, необходимые для этой цели были активированы. Механики чинили узлы двигателей, уборщики работали в каютах экипажа, садовники занимались уровнями, на которых находился сад и водопады. Работа кипела днем и ночью.

Маленькие роботы, похожие на жуков, бегали по коридорам, постукивая металлическими лапами. Они выискивали и поглощали невидимую для человеческого глаза пыль. Андроиды, объединенные Чайкой в специальный отряд, закупали продукты на ближайших планетах и заполняли ими холодильники корабля. Запасы спиртного тоже были восполнены с лихвой. Любой, даже незначительный дефект во внутреннем убранстве корабля устранялся. Если это было невозможно, то деталь заменялась на новую.

В своем стремлении к чистоте Чайка уже стала переходить пределы разумного, когда спустя несколько месяцев с Парадиза пришел сигнал капитана. Это был особый сигнал. Только Комда, используя свои способности Хранителя, могла отправить его. Где бы она не находилась, этот энергетический импульс находил «Синюю чайку». И корабль сразу же откликался на этот зов. Никакие преграды и необъятные просторы Вселенной не могли остановить его в поисках капитана. И в этот раз, сразу после получения сигнала, Чайка отправила к Парадизу свой синий поисковый модуль.

Последние дни на планете не получились «безоблачными», как того хотела Комда. Озби после разговора на пляже стал молчаливым и, как ей казалось, обиженным. Он не спорил с ней и больше не уговаривал взять с собой в предстоящее путешествие. Мужчина молчал. Казалось, что он обдумывает какой-то план. На ее вопросы он отвечал односложно или вообще уходил от ответа. Комда изо всех сил боролась с искушением просканировать упрямца, чтобы узнать, что он замышляет.

Рано утром последнего, как потом оказалось дня, проведенного ими на Парадизе, Комда проснулась поздно. Было уже совсем светло. Ветер залетал в распахнутые настежь окна и перебирал волны занавесей. Озби в комнате не было. Она усмехнулась. Он поступил так, как несколько дней назад она. Ушел до ее пробуждения. «Упрямый народ эти вагкхи», — с некоторой долей восхищения подумала она.

Комда встала и прошла в ванную. Внутреннее убранство комнат было выполнено в старинных традициях и напоминало обстановку двадцать первого века на ее родной планете. Плетеная мебель, тонкие, полупрозрачные занавески на окнах, ковры на полу. Все было так знакомо и напоминало о давно ушедших временах. Правда, душевой отсек был оснащен в соответствии с современными нормами, принятыми гостиничным конгломератом на всех планетах — курортах: огромная, каплевидная ванна, а рядом с ней душевая кабина — для тех, кто предпочитал освежиться таким образом.

Стены и пол были выполнены из материалов, поглощающих влагу и обеспечивающих свободную циркуляцию воздуха. Особенностью этой ванной комнаты было то, что дизайнер здесь использовал экспериментальное решение в расцветке стен. Цветовая гамма могла меняться по желанию гостя, проживающего в доме. Комда зашла в комнату и негромко произнесла: «Розовая».

Белые стены начали насыщаться цветом. Женщина вошла в душевую кабину и, закрывая за собой дверь, сказала: «Вода теплая, тридцать шесть градусов по Цельсию». Автоматический кран подал воду заданной температуры. Стоя под теплыми струями, она при помощи голосовых команд то увеличивала, то ослабляла напор воды. Когда Комда почувствовала, что окончательно проснулась, она выключила воду и вышла из кабины. За это время стены помещения стали нежно — розовыми.

Она не пошла в «сушилку», детище развитой цивилизации, а завернулась в пушистое полотенце, которое висело на специальном держателе. Полотенце пахло цветами. Женщина вдохнула нежный, еле уловимый аромат и почувствовала, как ее настроение улучшилось. Ступая влажными ногами по сразу высыхающему полу, она пошла на кухню.

Назвать так это помещение можно было очень условно. Небольшой стол со стульями в центре, плетеный диван с подушками возле окна, несколько странного вида тумбочек — вот, пожалуй, и все, что находилось в этой комнате. Она подошла к одной из тумб и, сдвинув в сторону переднюю панель, нажала несколько кнопок. Огоньки рядом с кнопками замигали, а она развернула полотенце и стала сушить им волосы. Через несколько минут мелодичный звук известил ее, что заказ выполнен.

Дверца «тумбочки» открылась сама, и на подносе появился заказанный завтрак. Озби до сих пор не было. Она посмотрела на энергетический браслет. Он светился ярким оранжевым цветом, значит, мужчина был где — то недалеко. Она сделала то, что сделал бы любой другой человек: сдвинула занавеску и выглянула в открытое окно.

Совсем недалеко впереди синела водная гладь океана. Бело-розовый песок чуть поблескивал на утреннем солнце. Было пусто и как-то слишком тихо. Не обращая внимания на то, что раздета, Комда, встав на цыпочки, сильнее высунулась наружу. И тут случилось то, чего она не ожидала. Сильные руки схватили ее и в буквальном смысле выдернули из окна. Она, извернулась в воздухе, словно кошка и приземлилась ногами на песок. Около неё стоял Озби. Увидев, что его план удался, и ему удалось на мгновение испугать ее, он довольно рассмеялся.

Женщина, нахмурившись, посмотрела на него, но, увидев в его янтарных глазах искреннюю детскую радость, тоже рассмеялась. «Застал врасплох и гордишься?» — притворно рассерженным голосом воскликнула она и неожиданно с места прыгнула в его сторону. Озби не ожидал такой стремительной атаки и не успел отскочить. Она сбила его, и они вместе покатились по песку. Через несколько минут почти настоящей борьбы ему удалось положить ее на лопатки.

Мужчина издал торжествующий крик, но тут же был отброшен в сторону и упал лицом прямо в песок. Он сел, выплевывая скрипящие на зубах песчинки и продолжая смеяться. Когда он посмотрел на Комду, смех его только усилился. Песок прилип к ее телу, влажные волосы казались розовыми, а огромные синие глаза сердито сверкали на измазанном лице.

— Озби, я только что искупалась!

— Охотно верю. Если бы это было не так, из тебя не получился бы такой очаровательный розовый снеговик.

— Снеговик? Откуда ты знаешь, что это такое? На Вагкхании вообще нет зимы и снега!

— Мне Энди рассказывал про это странное явление природы. По его описанию, ты очень похожа на такое… существо.

— Существо? Мне кажется, вы с Энди все перепутали. Ну да ладно. А кто меня опять превратит в человека?

Мужчина хитро улыбнулся:

— Не знаю. Ну, разве только…

Он сделал вид, что задумался, а потом быстро вскочил и, схватив женщину за руку, потащил в сторону океана. На бегу он проговорил:

— Тебя ожидает незабываемое зрелище.

Комда не успела ничего ответить, как Озби, продолжая держать ее за руку, забежал в воду. Он заходил все глубже, а потом отпустил ее и …поплыл. Она не верила своим глазам. Все то время, что они были здесь, он отказывался учиться плавать, говоря, что «это неестественно для его народа». А теперь он плыл, правда, не так как она или Энди, но вполне хорошо. Привыкшее к постоянным тренировкам тело легко держалось на поверхности. Мужчина проплыл несколько метров и встал.

— Ну, как? Специально для тебя. Смертельный номер называется «плавающий вагкх».

Комда тихо прошептала:

— Озби…Я просто не верю своим глазам!

— Учти, что теперь и на «Синей чайке» тебе придется плавать со мной, а не с Энди!

Она рассмеялась, а потом нырнула. Небольшое облачко розового песка скользнуло по воде, и он почувствовал, как ее руки нашли его и крепко обняли за талию.

Комда и Озби плавали до тех пор, пока не почувствовали, что замерзли. Тогда они выбрались из воды и легли на теплый песок. День сегодня казался особым. Словно они только что прибыли на эту планету и впереди у них еще много времени, которое они проведут вместе.

После нескольких дней, в течение которых Озби был грустным и задумчивым, сегодня его настроение изменилось. Словно тучи в его душе унеслись куда-то, и он опять стал таким как обычно: веселым и внимательным. Комда села и, проведя рукой по запутавшимся и жестким от соленой воды волосам, внимательно посмотрела на него. Она не верила в эту внезапную перемену настроения. Это могло означать только одно: Озби, наконец, принял решение, которое устраивало его во всем.

С учетом аналитического склада его ума решение было взвешенным и тщательно продуманным. Но именно это и волновало ее. Зная его скрытность и упрямство, можно было не рассчитывать получить ответ на волнующий ее вопрос, даже если бы она задала его. Комда решила просто подождать, когда задуманный им план не станет ей понятен. Придвинувшись ближе к мужчине, она провела по его груди рукой. Когда ее ладонь дошла до живота, тот в ответ на ее прикосновение глухо буркнул.

— Озби, мы ведь не завтракали, а уже скоро полдень.

— Какая догадливость! Спорю, что если бы мой желудок не подсказал тебе, ты бы об этом и не вспомнила.

Мужчина смотрел на нее с насмешкой, но голос его был нежным.

— Тогда вставай, и пойдем завтракать.

— Судя по времени, заодно и обедать.

Комда с притворной обидой нахмурилась, а когда он попытался заглянуть ей в глаза, отвернулась, и вдруг легко вскочив на ноги, побежала к виднеющемуся вдалеке дому. Мужчина, на минуту замешкавшись, последовал ее примеру. На середине пути он догнал ее и подхватил на руки. Он перекинул женщину через плечо и, словно трофей, понес к дому.

Комда, искупавшись во второй раз, в светлом платье с распущенными по плечам влажными волосами села напротив Озби за маленький кухонный столик. Он весь был заставлен различными тарелками. Пока она принимала ванну, Озби успел не только принять душ, но и заказать множество блюд. Он совершенно серьезно собирался сразу и завтракать, и обедать.

— Если ты это все съешь, ни один космический челнок не поднимет тебя.

— Ну и прекрасно. Значит, останемся здесь. Ты ведь не бросишь меня здесь одного?

Комда улыбнулась и вдруг почувствовала, что тоже сильно проголодалась. Больше не раздумывая, она последовала примеру вагкха, который уже налил себе сок и вытаскивал аппетитный бутерброд из закрытого плотной крышкой специального термоса. Они умудрились съесть почти все, что стояло на столе, когда в тишине раздался негромкий, но характерный звук. Комда и Озби посмотрели в окно. Рядом с домом приземлялся небольшой автономный модуль с эмблемой птицы на борту. Озби сказал:

— Вот сейчас и проверим, поднимет нас челнок или нет.

Он допил последний глоток и встал из — за стола.

— Пойду, соберу вещи. Это дело ответственное, ты не справишься.

Комда убрала остатки еды в утилизатор и вытерла стол. Небольшой синий модуль стоял за окном. Он казался лишним среди этого розового песка и зеленых деревьев, окружающих дом. Она вздохнула и пошла посмотреть, как Озби собирает вещи. Женщина перешагнула порог спальни и удивленно остановилась. Чемоданы были почти собраны, а в углу комнаты, словно ненужный хлам, кучей лежали сувениры.

— Озби! Как это понимать? Почему эти вещи сложены в углу?

— Ты сама говорила, что корабль не поднимет слишком тяжелый груз. Я решил оставить здесь все ненужное.

Она подошла и подняла с пола огромную зеленовато — голубую раковину. Между пальцами запутались хрустальные бусы, которые могли мелодично звенеть, если у хозяина было хорошее настроение. Они издали грустный звук и выскользнули у нее из рук. Она сжимала руками раковину, продолжая смотреть на остальные «ненужные» вещи. Здесь были и другие удивительные по форме раковины, необычной формы камни, найденные ими на берегу и даже несколько толстых книг, которые они с Озби купили на блошином рынке в столице Парадиза. Женщина подняла огорченный взгляд на Озби и тут же услышала:

— Я вижу, что тебе тяжело расстаться со всем этим. Со мной, по всей видимости, легче, — как ни старался, он не смог сдержать обиды.

— Как ты можешь так говорить! Я же все объяснила тебе. Ты просто не хочешь понять меня!

— Ты привыкла все решать за других. Это очень вредная привычка.

Озби подошел и взял у нее из рук раковину.

— Успокойся. Я не собирался оставлять здесь эти вещи. Просто хотел посмотреть на твою реакцию. Значило что-нибудь для тебя время, проведенное нами здесь, на Парадизе или нет.

Комда обиженно молчала, опустив лицо. Но краем глаза она видела, что он аккуратно сложил раковину и другие вещи в дорожную сумку. Потом, словно не замечая, что она сердится, сказал:

— Все готово, капитан. Можем лететь хоть сейчас.

Она ничего не ответила. Тогда он подошел ближе и приподнял рукой ее лицо. В глазах женщины блестели слезы. Озби, склонившись к ней так, что она чувствовала его теплое дыхание, добавил:

— А можем отправиться позже. Несколько часов ничего не изменят, но я надеюсь, будут приятным воспоминанием для нас обоих.

Комда кивнула. От этого движения слезы выскользнули из глаз и упали на пол. Но другие больше не появились, потому что мужчина стал целовать ее. Его настойчивые ласки заставили ее сделать шаг назад и, повинуясь движениям его рук, опуститься на стоящую за спиной кровать.

После спокойных дней, проведенных на Парадизе, когда один день незаметно сменял другой, оставляя ощущение непрерывного праздника, следующие часы показались Озби стремительными. Стоило им с Комдой сесть в челнок, как время полетело, обгоняя само себя. До «Синей чайки» нужно было лететь два дня, но в маленьком модуле совершенно нечем было заняться. Они переглянулись и Комда, установив на корабле автопилот, включила режим погружения в принудительный сон. Прозрачные маски скользнули вниз, опускаясь на их лица. Спинки кресел откинулись назад. Путешественники расслабились и мгновенно уснули. На датчике, горевшем на панели управления, часы, установленные на сорок семь часов, начали обратный отсчет.

Озби почувствовал, как вязкое состояние сна, из которого он никак не мог выбраться, покидает его. Он не любил принудительный сон и то ощущение, которое тот приносил с собой. Чем дольше он спал, тем больше осознавал, что спит, но, как муха, попавшая в липкую паутину, не мог выбраться из этого состояния.

Мужчина повернул голову и посмотрел на Комду. Она тоже просыпалась. Длинные ресницы вздрагивали, а губы чуть приоткрылись. Комда глубоко вздохнула, и так же, как он за минуту до этого, заставила себя проснуться. Некоторое время они смотрели друг на друга, пока дремотное состояние не покинуло их. Затем она нажала кнопку на внутренней стороне подлокотника кресла и привела спинку в вертикальное положение. Озби сделал то же самое. Они посмотрели в иллюминатор и увидели прямо перед собой силуэт «Синей чайки». Её вытянутое элегантное тело почти сливалось с окружающим пространством. С левого борта открылся шлюз, и поисковый модуль скользнул в манящее отверстие.

Миновав два шлюза, основной и вспомогательный, корабль вкатился в ангар. Двери люка легко скользнули в сторону, и путешественники поднялись, потягиваясь и совершая произвольные движения руками и ногами, которые затекли от долгого нахождения в неподвижном состоянии. Озби первым спрыгнул на пол ангара и протянул Комде руку. Она воспользовалась его помощью, чтобы выбраться из модуля и произнесла:

— Здравствуй, Чайка! Как у тебя дела? Все в порядке?

— Приветствую вас, капитан. Все в норме.

К поисковому модулю уже спешили роботы-носильщики, поэтому путешественники, полностью уверенные в сохранности своего багажа, пошли к стоящей в стороне машине-курсору. Комда, назвала конечную цель маршрута и устроилась на сиденье. Озби сел рядом. Машина спокойно покатилась по кораблю, только изредка ныряя в темные туннели межъярусных шахт.

После долгого сна женщина не сразу поняла, что корабль изменился. Все вокруг сияло чистотой. По коридорам гулял свежий воздух с еле уловимым ароматом цветов. Они остановились около ее каюты. Комда открыла дверь и ей под ноги выскочили маленькие роботы-уборщики, похожие на жуков. Они, чуть постукивая лапками, разбежались по коридору, а женщина с удивлением на лице, перешагнула порог.

Её комната просто сияла чистотой. Разные странные вещи, которых у неё в каюте было множество, лежали на своих местах. Стены были перекрашены в нежно-зеленый цвет, а мебель была совсем другой. Комда включила экран монитора и тихо спросила:

— Чайка, что случилось с моей комнатой?

— Небольшой ремонт.

— Но я привыкла к старым вещам и мебели. Все было так удобно.

— Придется привыкать к новым.

Голос корабля был решительным. По всей видимости, он собирался стоять на своем до конца. Комда вздохнула и, обращаясь уже к Озби, тихо сказала:

— Хорошо, что мы не улетели на несколько лет, а то могли бы вообще не узнать корабль.

Мужчина улыбнулся, глядя на ее растерянное лицо, и негромко ответил:

— Пойду, посмотрю, что стало с моей каютой. Знаешь, а мне эти перемены нравятся!

Повернувшись, он собрался уже уходить, когда услышал мелодичный голос корабля:

— Приятно, что мои старания хоть кем-то оценены по достоинству. Озби, машина уже ждет тебя около дверей.

Комда озадаченно смотрела, как мужчина поехал к своей каюте, продолжая по пути беседовать с «Синей чайкой». Было видно, что с этой минуты корабль и Озби стали единомышленниками и друзьями.

Озби шел по коридору. После долгого перелета и вынужденной неподвижности ему было приятно просто идти. У него было хорошее настроение. Он остался доволен своей каютой. Корабль сделал ее более светлой и не такой строгой, какой она выглядела раньше. Его восхищение было искренним. Мужчине действительно нравились перемены на борту корабля. Проходя мимо каюты Комды, он быстро посмотрел на браслет энергий, который обхватывал его запястье. Он был чуть голубоватым, поэтому вагкх даже не стал здесь задерживаться.

Он шел вперед, изредка поглядывая на руку. Через несколько десятков метров браслет стал темнеть. Коридор, по которому шел Озби, вел к капитанской рубке. Он перестал смотреть на руку, так как понял, где находится женщина. Продолжая идти, он внезапно осознал, что последнее время стал совершенно спокойно относиться ко всяким необычным вещам.

Он не раз убеждался, что способности Комды удивительны, а порой и безграничны. Но это не пугало его. Он относился к этому как к обычному явлению. Для него она с самой первой встречи оставалась в первую очередь женщиной. Этому способствовало и то, что в повседневной жизни Комда редко пользовалась своими способностями. Словно для неё существовало некое табу, не позволяющее ей открыто демонстрировать свои возможности перед теми, кто не был наделен такими же силами. В данный момент это было ему на руку. Он твердо знал, что она не будет читать его мысли, а, следовательно, не узнает о том, что он задумал. В его плане был только один элемент случайности, но он надеялся, что сможет его устранить.

Двери капитанской рубки плавно раздвинулись в стороны, и Озби перешагнул порог. В каюте было сумрачно и тихо. Комды не было видно. Он, последний раз взглянув на темно-сапфировый браслет, стал решительно подниматься на мостик. Женщина сидела в кресле капитана. Высокая спинка полностью скрывала ее небольшую фигурку. Мужчина встал рядом и спросил:

— Куда мы летим?

— На Вагкханию, — и опережая его следующий вопрос, она добавила:

— На это есть две причины. Во-первых, я собираюсь отвезти тебя туда.

— А во-вторых?

— Я обещала Гдашу не улетать, не попрощавшись. Хочу выполнить данное ему слово.

Озби кивнул и больше не стал задавать вопросов. Она подозрительно посмотрела на него, но мужчина сделал вид, что не замечает ее взгляда. Шло время, а они продолжали молча смотреть в иллюминатор, в котором, словно россыпи драгоценных камней, сверкали далекие звезды.

Через сутки корабль приблизился к планете. «Синяя чайка» зажгла опознавательные огни, которые указывали на ее принадлежность к вагкханскому флоту — желтый, зеленый и коричневый. Она сделала это сама, без приказа капитана. Просто последнее время она привыкла к таким знакам отличия. Комда и Озби сели в летный модуль и отправились к планете. Несколько часов назад Комда связалась с Озгушем и попросила его устроить ей встречу с офицерами. Командир, предчувствуя неладное, все же выполнил ее просьбу.

В его загородном доме, которым он почти не пользовался, и который правительство подарило ему за прошлые боевые заслуги, царила суета. Офицеры, словно пчелы растревоженного улья, ходили по комнатам. Некоторые держали в руках бокалы с вагкханским янгом, к которым они периодически прикладывались, другие просто бесцельно бродили по дому. К последним относился Мстив.

Он предчувствовал, нет, твердо знал, что сегодня что-то случится. И это знание отзывалось тоской в его душе. Это было настолько редкое для разведчика состояние, что он стал, сам того не замечая, волноваться. Через пару часов, проведенных всеми в ожидании, послышался шум. Словно волна, от одного вагкха к другому передавался громкий шепот: «Приехали!»

Двери, чуть скрипнув, открылись и на пороге появились Комда и Озби. Все жадно всматривались в их лица, стремясь определить, чем вызвана такая необычная просьба капитана. Женщина казалась чуть грустной, но спокойной. Лицо Озби больше напоминало маску. По нему совершенно невозможно было догадаться, о чем пойдет разговор. Комда, в свою очередь внимательно посмотрела на собравшихся мужчин. Её взгляд скользил от одного к другому, пока постепенно она не встретилась глазами с каждым. Тогда она заговорила:

— Прошу простить меня за столь долгое молчание. Я просто раздумывала, с чего начать этот важный для всех нас разговор. Как мне ни трудно было решиться на него, значительно сложнее сказать вслух то, что я хочу.

Она глубоко вздохнула и продолжила более уверенным тоном:

— Настал тот момент, когда мне нужно улетать. Значит, нам предстоит расстаться.

В толпе собравшихся послышался ропот. Она подняла вверх руку и шум стих.

— Мне не легко далось это решение. Но другого выхода я не вижу. Даю слово, что если бы это была очередная военная кампания, я, не раздумывая, взяла бы с собой такой сплоченный экипаж, как ваш. Но в данном полете испытанию могут подвергнуться ваши души, а допустить это я не вправе.

Комда еще раз посмотрела на вагкхов, стоящих перед ней. В глазах многих читалась обида. Озгуш хмурился, а лицо Мстива казалось даже более невозмутимым, чем обычно. Она продолжила, торопясь закончить начатую речь.

— На память о себе и о «Синей чайке» я хочу оставить вам «Дефендер». Это не очень большой корабль, но достаточно мощный, чтобы на равных воевать в вашем воздушном флоте. Тем более, что многие из вас приняли непосредственное участие в его создании… А теперь я хочу попрощаться. Надеюсь, что вы доведете мои слова до всех членов экипажа.

Она помолчала, а потом после паузы добавила:

— Может быть, мы еще встретимся. Жизнь многогранна и иногда преподносит сюрпризы.

После этих слов раздался грохот. Это Гдаш, покидая комнату, громко хлопнул за собой дверью.