Пусть дерутся другие

Глава 6

Возвращаться в хостел не хотелось. Человеческое общество — последнее, что требовалось мне после выхода из участка. Суетные они, люди, беспокойные. Тишина с одиночеством куда лучше. Рассуждаю, как старик... Но поделать с собой я ничего не мог. Тянуло уйти от всех, разобраться.

Пошёл на пляж, к океану. Там тоже людно, однако именно на берегу можно сесть, глядя на вечную игру волн, и отрешиться от всего окружающего. Опасаясь встретиться со знакомой студенческой компанией, непременно пожелающей увлечь меня в водоворот веселья, забрался подальше. Туда, где предпочитают отдыхать такие же, как я, поклонники уединения.

Возможная угроза, упомянутая в разговоре с полицейским, отошла на задний план. После неудачи с Роной похищать меня в городе поостерегутся, а пуля снайпера такая штука... я её и не увижу. К тому же, Кано потребуются новые исполнители и новый план, за пять минут покушение не организуешь.

Сел у кромки прибоя, стянул футболку, медленно отхлебнул из купленной по дороге бутылки с водой.

... Беседа со следователем оставила двоякое впечатление. Казалось, мы сыграли в некую игру, где отсутствовал приз, но имелись вполне понятные правила: каждый должен обмануть соперника. В чём схитрил я — тут гадать не надо. Мой ход — молчание об опознании Кано. До ужаса не хотелось рассказывать следователю, где и как мы познакомились, тем более, мне явно неспроста подсунули его снимок. Наверняка или задержали, или вот-вот задержат.

А вот где ещё слукавил полицейский, предстояло разобраться.

Мысленно прокрутив нашу беседу в кабинете участка, происходящую в изначально неравных условиях, только вздохнул. От меня скрыли множество сведений, способных пролить свет на обстоятельства гибели Роны.

«Откуда взялись преступники, через кого получили заказ, кто они вообще такие, куда планировали нас отвезти?» — столько вопросов, и все без ответов. Лейтенант умышленно обезличивал подаваемую информацию, а спросить в лоб — означало нарваться на всё оправдывающую формулировку «тайна следствия».

Так что коп выиграл.

И коммуникатор Роны... О нём тоже ни слова. Передан на экспертизу? Похищен? Валяется в доме, всеми позабытый? Устав гадать, я достал свою звонилку и вбил в поисковик адрес облачного сервера с видеороликами Психа. Может, мама друга умудрилась и сообщение записать, пока переодевалась в кимоно, убаюкивая кукольной внешностью бдительность похитителей?

Стоит проверить.

Облачный сервис, приняв необходимые для авторизации данные, продемонстрировал девственно-пустую страницу приложения. Файлы отсутствовали, заботливо стёртые чьей-то уверенной рукой.

Почему-то не удивился, нутром чуя закономерную связь между коммуникатором убитой и попыткой похищения. Следом приплелось и объяснение того, с какого... благодушия полицейский упускал при допросе столь важный момент.

Подозреваю, что преступников задержали ещё ночью, по горячим следам. На это указывала и информированность копа, успевшего побеседовать с ними или изучить чужой отчёт, и та лёгкость, с которой меня отпустили из участка.

Хронология процесса выстроилась сама собой. Пока мне выносили мозг детализацией убийства с прочей шелухой, шёл процесс задержания. Потом тянули с окончанием допроса на всякий случай, чтобы был под рукой. И повторно позвали всего лишь для финала — демонстрации снимков. Дело раскрыто, а это так... финальные штрихи в поисках заказчика.

Шут с ними... У полиции свои методы. Тем более, против всех общепризнанных мнений, работать они умеют.

К сожалению, записи Психа мы с Роной не обсуждали. Она знала, что у меня есть доступ к хранилищу, я знал, что у неё тоже есть. Первый номер оказался предусмотрительным парнем и вполне доверял матери, несмотря на все их житейские разногласия.

Скопировала ли она файлы? Вряд ли. Зачем? Сервис солидный, защита от взлома там на уровне, а постороннему адрес ещё надо выяснить. Тогда как взломали?

Догадка, осенившая мою усталую голову, оказалась проста, как молоток. Автоматическое сохранение паролей, вмонтированное в прошивку любой звонилки. Не вставая с места, проверил, нажав выход с пустой страницы.

Так и есть. На экране появился значок сохранения доступа, проигнорированный мной в прошлый раз. Как просто... Я не поленился отказаться, а вот Рона воспользовалась опцией, облегчив жизнь Кано. Больше некому. Информация, скрытая в сети, представляла опасность именно для «Титана», Псих об этом неоднократно упоминал.

Стало нервически смешно от того, что записи друга я так и не посмотрел. Собирался, но позабыл в курортной круговерти. Смешно и стыдно.

Поковыряв песок для внутреннего равновесия (песчинки всегда успокаивают и умиротворяют, особенно если на них чертить узоры или по-детски оставлять следы пятерни), вернулся к «титановцу», мелькнувшему в полицейских разработках.

Каким образом батальонный психолог узнал об их существовании — мне без разницы. Вариантов масса — от проболтавшегося в тюрьме Психа до обычной педантичности, требующей отработать коммуникатор покойной хотя бы потому, что лично с ней более не поговоришь и ничего полезного не узнаешь.

Как следствие — на горизонте остаюсь я. Живой, здоровый, с возможностью хранить копии. Был бы не нужен, в доме Роны никто бы меня не поджидал. А так — не отвяжутся... И правильно, по-своему, сделают. Потому что копии у меня действительно есть. Сделал, пока в этот городишко добирался, вовсю эксплуатируя бесплатный сетевой доступ в поезде. Теперь обязательно посмотрю.

Прямо сейчас. Чего тянуть?

***

Наговорил Псих часа на два, если суммировать все записанные им ролики. В начале каждой записи он неизменно представлялся, обозначал дату, место службы, указывал должность. Грамотно. Бери любой файл, и вот тебе готовое, полноценное свидетельствование против бывших сослуживцев. Точнее, против бригады.

Первый номер вывернул свои признания таким образом, что сразу и не поймёшь, кто виноват. Для начала упоминалось какое-нибудь трагическое событие, связанное с вооружённым нападением или громким убийством, потом следовал список бойцов, отлучавшихся из расположения несколькими днями ранее с обязательным перечнем армейских квалификаций и умений, а изредка и с задействованным в отлучках вооружением.

Не обошёл он стороной и мои подвиги на поприще гранатометателя, однако деликатно ограничился Станом и Минусом, а также незаконной бронёй штурмовиков Федерации.

«Сведения о перемещениях упомянутых мной лиц должны храниться в базе данных охраны правопорядка, отвечающей за безопасность граждан» — так Псих заканчивал каждый ролик, по полной программе макая в дерьмо службу контроля за следящими датчиками, камерами и иными приборами, в изобилии развешенными по улицам.

В целом, все сделанные наставником записи строились по принципу: «Я сказал, вы разбирайтесь». С точки зрения изначальной скандальности — фуфло, смахивающее на фантазии бригадной обиженки. Для журналистского расследования — благодатнейшая почва.

Закончив просмотр, открыл расписание поездов. Пора сваливать. И пошёл тот следователь к такой-то матери. Но на сегодня рейсов больше нет. Их вообще всего два: утром и в обед, поэтому раньше, чем завтра, можно уехать лишь на попутках или арендовать автомобиль.

Расписание поездов, как бы подталкивая в нужном для здоровья и долгой жизни направлении, мигнуло ссылкой на расписание космопорта. Из любопытства посмотрел.

Ближайший челнок стартует через девятнадцать дней, билеты ещё есть. По стоимости — запредельно, но до узловой пересадочной станции моих средств хватит.

Купить, что ли... А Рона? А Псих?

... «В девяноста девяти процентах случаев если что-то может сделать один, то это может сделать и другой. Достаточно лишь захотеть и по-настоящему постараться. Действительно постараться, без всяких отговорок и смягчающих обстоятельств. И действительно захотеть» — не помню, где я это услышал или вычитал, но эта героическая муть отчего-то накрепко засела в моей голове...

Решительно закрыв сайт космопорта, я нашёл список блогеров, кандидатов для шоу на случай отказа Гленноу. На страну проживания не смотрел. Набрал кратенькое сообщение, прикрепил первый попавшийся файл Психа, организовал рассылку и... убрал коммуникатор в карман.

Не стоит горячиться. Если за сутки не придумаю чего поумнее, обнародую записи. А пока — в хостел. Нужно отдохнуть.

***

— Вит! Ви-ит! — тормошил меня администратор хостела, молодой парнишка из местных.

— Что?

В комнате темно, вокруг мирное посапывание соседей, лишь немного света пробивается из коридора, через приоткрытую дверь.

— Вит!

— Да чего тебе? — громко шиплю я, просыпаясь окончательно.

— К тебе пришли.

— Кто?

Парень озирается, а после понижает тон, чтобы случайно не разбудить постояльцев. Угу. Вовремя...

— Из полиции. Хотят с тобой поговорить.

Смотрю на экран коммуникатора. Половина пятого, самый сон. Опять, что ли, у следователя срочные вопросы нарисовались?

— Иду.

Зевнув в качестве последнего «прощай» нагретой постели, встаю, начинаю на ощупь искать брюки. Хочется включить освещение, чтобы по-нормальному обуться и одеться, но негласные правила общежития настоятельно не рекомендуют этого делать. Кому понравится проснуться от внезапного яркого света?

А администратор топчется рядом, переживает. Заодно поторапливает.

— Давай быстрее! Ты что натворил? Начальство узнает, что к нам копы приезжали — весь мозг вынесут. У нас же лицензия...

— Отвянь. Уже почти.

Последней накидываю футболку, звонилку автоматически сую в боковой карман брюк и, стараясь держаться центра комнаты, чтобы не зацепиться за чью-нибудь свешенную с кровати руку, иду за пареньком.

В нормально освещённом коридоре, у стойки, меня ждут двое в гражданском. Крепкие, короткостриженые, с выбритыми досиня рожами и спокойные, как бетонные балки. Одеты почти одинаково: свободные рубахи навыпуск, под которыми удобно прятать оружие, джинсы, кроссовки. Разница лишь в расцветке и незначительных деталях.

Показали служебные значки детективов.

Что-то тут не то… Ещё раз.

Лица у них чистые, без положенной суточной поросли и даже без намёка на неё. Под утро? Ни за что не поверю. Кому придёт в голову бриться на смене, если скоро домой? Ну не ради меня они так прихорашивались... Почему прибыли детективы — «белая кость» полиции? Достаточно было патрульных прислать. Город маленький, мы в центре — им бы даже с маршрута сходить не пришлось. И на срочный вызов данную неувязку не спишешь.

— Здравствуйте, — негромко произносит тот, что поближе. — Вы — Вит?

При первом знакомстве любой полицейский всегда произносит имя так, как оно записано в документах, а не сокращённую, пусть и общепринятую версию. У них с этим строго, иначе могут обвинить в недопустимом панибратстве. Что сложного? Навёл коммуникатор на интересующего субъекта, подтвердил допуск к базе данных, и считывай его ID по буквам.

Каждый коп имеет программу идентификации. Она обязательна, со всеми её преимуществами и недостатками в виде автоматической фиксации всех параметров запроса: от отпечатков служителя закона до его географических координат.

Звонилок в руках у крепышей я вообще не видел. Допустим, они ограничились устным подтверждением...

Откуда этот человек знает, как меня зовут в сокращённом виде? Допустим, от администратора — я ему сам так представился, для удобства. Но зачем повторять за кем-то, когда есть вполне официальный Виталис? Или потому, что так меня называл тот, кто давал задание? Тот, кому известен Вит Самад, чаще представлявшийся Маяком?

— Да. В чём дело?

— Вам необходимо проехать с нами в участок.

— С какой целью?

— Там объяснят, — и обратился к ко второму. — Проверь карманы.

Стоп! Не понял! Что за шутки?

Администратор, втянув в голову в плечи и стараясь казаться незаметным, пробрался за стойку, плюхнулся в кресло и стал прилежно делать вид, что его тут нет, уткнувшись в монитор с излишним рвением.

— Руки в стороны, — потребовал до этого отмалчивающийся мужчина, начиная наружный досмотр без моего на то согласия.

Прошёлся по футболке, ощупал пояс брюк, шлепком ладони обнаружил коммуникатор.

— Достаньте.

— Зачем?

— Вит, — прохладно ответил первый крепыш, — такова процедура.

Его напарник бесцеремонно полез в мой тесный карман, приговаривая:

— Порядок есть порядок. Что вы как маленький? Или желаете оказать сопротивление представителям власти?

Я хотел заорать от такого произвола, но тотчас передумал. Это не копы с их инструкциями и законами. Это — за мной. Под рубахами наверняка пистолеты, и эти парни не размахивают ими лишь потому, что отыгрывают свою роль правильных полицейских.

По-тихому похитить человека из хостела сложно, особенно если он криклив и скандален — набегут любопытные, кто-нибудь обязательно настоящую полицию вызовет. Социально активных тут полно, в несколько ярусов дрыхнут.

На улице крепыши с фальшивыми значками не рискнули бы трамбовать человека в автомобиль на глазах у всех — там камеры и полиция, а по тёмным подворотням я не шляюсь. Новое сообщение от Роны не прокатит. Остаётся только хостел.

Следовательно, похитителям разумнее прикинуться детективами и вывезти жертву по вполне легальному поводу, особенно когда в общем коридоре безлюдно. Да, воплей они не боятся и вытащат меня в любом случае, но тишина предпочтительнее.

Стараясь ничем себя не выдать, проводил взглядом исчезающий в чужих штанах коммуникатор, растерянно похлопал ресницами. Мол, я в шоке, иду на попятную, и всё такое… При этом истово гонял в голове увиденное и услышанное за последнюю минуту, призывая в помощь логику усатого дядьки из моего детства.

Как оказалось, не зря. Нестыковки пёрли одна за другой.

Прошу администратора:

— Вызови наряд. Я бы хотел получить подтверждение полномочий лиц, представляющихся детективами.

Паренёк за стойкой, оторвавшись от монитора, сжимается. Смотрит на крепышей, словно ждёт разрешения. Те помалкивают.

Наряда, похоже, не будет.

— Так я... — наконец-то осмелев, подаёт голос администратор.

— Не надо, — более разговорчивый тип делает шаг ко мне. — Молодой человек пересмотрел сериалов и совершенно позабыл, что обязан выполнять любые законные требования сотрудников полиции, у которых законом предусмотрено право задерживать любого на три часа. За сопротивление полагается особая статья. Хотите подтвердить наши личности? Не вопрос, в участке подтвердят. Надеть браслеты?

Кому ты эту прописную истину рассказываешь? Мне? Или... Разыгрываешь постановочную сценку для работника хостела, чтобы оправдать будущие действия? Ещё и наручниками пугаешь... Да догадался я, что вам нужно максимально тихо вывести объект из здания, не создавая прецедентов для скандала. И аппарат отобрали, чтобы связи лишить. А напоминание о наручниках — своего рода демонстрация добрых намерений. Вроде как я и не преступник, а так, персонаж для доставки, мимолётный эпизод.

Пасую.

— Извините, — умудряюсь даже виновато потупиться. — Спросонок того... нервный.

— Все мы нервные. На выход!

Покорно бреду к двери на улицу. Сидящий за стойкой паренёк усиленно старается не смотреть в мою сторону, но не смотреть он не может. Думая, что я не замечу, пристально изучает картинку на мониторе. И даже знаю, какую — окошко видеокамеры, отвечающее за коридор с выходом. Там много окошек. Хостел и прилегающая территория как на ладони, в разных ракурсах. Из слепых пятен — душ с туалетом, оберегаемые сводом положений о частной жизни. Да и то под вопросом.

Вскидываюсь:

— Вещи забыл!

— Потом заберёшь.

Новый прокол у вас, артисты. Для простой беседы, без последствий, так доставку не организовывают. Коммуникатор сходу отжали, а вещи — потом заберу? Тогда зачем весь этот цирк?

Двое «детективов» расступаются, давая пройти. Пристраиваются за спиной. Паренёк за стойкой молчит.

***

Дверь распахнулась, выпуская меня наружу, в предутреннюю городскую прохладу. Светят фонари, мерцают вывески, пахнет свежестью.

— До свидания, — соблюдая предписанную вежливость, прощается трус за стойкой.

Тренированная реплика с прописанным в ней позитивом и подразумеваемой надеждой на скорую встречу более чем неуместна. Поэтому администратора никто не удостаивает ответом. Много чести.

Улица пустая, отчего кажется совсем незнакомой, словно расположенной в ином измерении. Свободная проезжая часть, занявшие почти всю обочину автомобили, плотная, густая мгла повыше фонарей, особенная слышимость собственных шагов, недоступная днём.

По коже пробегает озноб, постепенно превращаясь в раскалённые солнечные лучи, безжалостно поджаривающие всех обителей блока «А» и колодца-карцера...

На мне — оранжевая роба и очень, до боли в пересохшем горле, хочется пить.

— К машине, — издалека, сквозь пелену воспоминаний доносится указание кого-то из парочки.

Кого — различить не могу, да и не хочу. Основное я сделал — вывел этих ряженых на улицу, убрав угрозу от мямли из хостела и всех, кто сейчас спит и почивает, набираясь сил к новому дню. Спинным мозгом чую: крепыши ребята серьёзные, их общественным мнением не проймёшь. Они по головам пройдут, если надо.

Смотри, паренёк-администратор в свой монитор с окошками. Смотри... И делай, что положено.

Дверь, закрываясь, мягко встречается с дверной рамой, еле слышно щёлкает магнитами замка. Шаг, другой, третий, скоро дорога.

Можно. Потом будет поздно. В бок упрётся пистолет, и...

Жар внутри совсем уж стал нестерпимым, как тогда, в полдень, в бетонном колодце с решёткой сверху.

Без всякой подготовки делаю резкий шаг назад. Туда, где должен находиться кто-то из двоих в рубахах навыпуск. Бью локтем за спину, отрешённо ощущая, как левая рука наталкивается на упругий, словно баскетбольный мяч, живот. Следом идёт непроизвольное уханье человека, словившего добротный тычок в пузо. Отлично, бережём голову от возможной сдачи.

Правильно выполненный удар оставляет свободу для манёвра и требует реализации полученного преимущества. Отскакиваю на полметра вперёд, одновременно разворачиваюсь. Вижу второго. Идёт не следом за «коллегой», а на полшага сместился в сторону и слегка приотстал. Прямым не достать, разве что с подходом.

Руки крепыша действуют вразнобой. Одна опускается к поясу, вторая впереди, как бы готовится отбить удар ноги.

Я оказался прав! В смысле, про оружие под рубашкой. Жест характерный, с поиском бумажника не спутаешь.

В поле зрения попадает первый «детектив». От моего тычка он пошатнулся, но уже почти вернулся в нормальное положение и замахивается, желая засветить мне в ухо. А что? Боковой чудесно пройдёт, особенно по близкой цели. Только кто ему позволит?

Предупреждая удар, без замаха и подготовки толкаю первого в грудь, при этом чувствую, как внутренний жар превращается в огонь, разгоняя кровь. Проколовшийся похититель вновь теряет равновесие, начиная планирование задницей на тротуар, рукой задевает «коллегу». Тот отдёргивает ладонь от пояса, сохраняя устойчивость.

Хочется добавить падающему в челюсть, наподдать, но я сдерживаюсь. Драка — последнее место, где нужны эмоции.

… Время течёт не медленно и не быстро. Время вне этих категорий. Быстро и медленно работает человеческое восприятие, ужимаясь или растягиваясь под влиянием обстоятельств. Кто лучше умеет им управлять, тот всегда контролирует ситуацию и опережает противника.

Я напал первым. Эффект неожиданности сработал, но он не вечен. Несколько ударов сердца, и конец. Значит, нужно спешить. Посмотрим, у кого нервы крепче…

Теперь ко второму. Иначе он дотянется до оружия, и наша милая потасовка перерастёт в мою личную трагедию. Это не те трепетные бандиты из дома Роны. Эти — отмороженные. По-другому я не могу назвать людей, засветивших собственные лица в хостеле. Понимают, что делают и как потом не попадаться.

Надеюсь, пугливый администратор уже набирает заветный номер или жмёт тревожную кнопку.

Действую предсказуемо. Ждёшь удар ногой? Пожалуйста. Лови, в пах. Дотянуться я не дотянусь, но такой «подарок» любой мужчина блокирует инстинктивно, обеими руками.

Между нами метра полтора. Далековато. Потому бью по футбольному, с подшагом.

Второй «детектив» не подводит, оправдывая мои ожидания. Отставляет зад, позабыв про оружие, напряжённо скрещивает ладони перед обожаемой ширинкой. Волнуется, наверное. Однако предсказуемость — тайная родственница импровизации. Прерывая удар, делаю большой шаг вперёд и, вытягиваясь что есть мочи, вцепляясь в чужую рубаху.

А теперь обратно, выставленная нога потрудится опорной… Работая всем телом, дёргаю «детектива» на себя, превращая рывок в бросок на тротуар.

Этот типчик тяжелее меня килограмм на двадцать, потому поначалу бросок идёт туго, под треск рвущейся ткани. Рожа у него отчего-то потная, напряжённая, вены на висках вздулись. Тяну ещё сильнее, ощущая, как тело противника понемногу поддаётся и в свою ипостась вступает хвалёная сила инерции, здорово ускоряя процесс. Совсем как в сказке про фермера и репу, только мне приходится собирать урожай без помощников, в гордом одиночестве (*).

— А-а-а!!! — кричит кто-то из нас на довольно высокой ноте.

Наверное, это я воплю, от усердия.

Физиономия «детектива» смещается вбок, за ней мелькает плечо, и я, не препятствуя свободному падению, отпускаю рубаху, параллельно поворачиваясь к тому, первому.

Хочется смеяться — похитители, как в дешёвом скетч-шоу, валятся друг на друга. Один, пытаясь подняться, подставляется под тушу своего коллеги по преступному бизнесу, другой, под моим чутким руководством, заканчивает падение на товарище. Надеюсь, им обоим больно.

Мои ж вы хорошие! А чего вы ждали? Что я покорно пойду на убой?

Тела барахтаются, им неудобно — грех не улучшить ситуацию. Бью наотмашь, под внезапную рябь в глазах...

***

Фонари на столбах сменили освещение с мягкого, привычного, на удручающе-красное, почти сразу сменившееся на синее. Полицейская мигалка, ни дать, ни взять.

Однако! Правду говорил следователь, следят тут за безопасностью граждан. Красный и синий — это тревога. Это цвета, призванные дать понять всем вокруг, что полиция рядом, вот-вот прибудет и уже всё видит. Сигнал к тому, чтобы господа преступники оставили свои криминальные замыслы, последний шанс убежать.

Классная идея. Власти предпочитают всеми доступными способами остановить правонарушение и честно предупредить о скором прибытии патрульного наряда, а то и нескольких. Пусть злоумышленники скрываются, лишь бы никто не пострадал. Потом их поймают.

Я о таком только слышал. Скорее всего, данная система повсеместно используется на многих обитаемых планетах, но мне, как до недавних пор бесконечно далёкому от криминала, да и выросшему в мирном захолустье, эта мера оказалась в новинку.

***

Переместившись поближе к стене, прикрываюсь телами похитителей от возможного выстрела из машины, где наверняка сидит водитель и наблюдает за всем этим безобразием. Укрытие из «детективов», конечно, слабенькое, но лучше, чем ничего. Водила вполне способен совмещать должность ответственного за транспорт с должностью стрелка. Буду надеяться, что он не рискнёт стрелять в постоянно движущегося меня, опасаясь зацепить своих.

Первый, второй! — кулаки будто в запущенный метроном превратились — Первый, второй!

Бью, не останавливаясь. Без конкретного прицела, куда попадаю. Мне требуется не дать им подняться, желательно через нокауты. Но тут уж как пойдёт.

Кто-то из «детективов» (я сгоряча запутался в присвоенной им нумерации), тоже замечает изменившийся цвет фонарей и принимает толковое решение откатиться в сторону, сознательно пропуская плюху. Дистанция разрывается, напрочь испортив так чудесно сложившийся маятник из ударов.

Другой, на долю секунды задержавшись, повторяет манёвр.

Сеанс мордобоя окончен. Кто-то да выстрелит.

Мне приходится отказаться от напрашивающегося пинка в открывшийся при перекате бок чужой рубахи. Он ничего не решит, только задержит. Прорываться обратно, в хостел? На удачу? А там дверь или закрыта, или нет. Пятьдесят на пятьдесят. Она, конечно, ближе, но если администратор заблокировал вход, то далеко мне не убежать.

Потому переходим к спортивной дисциплине «спринт». Оставив «детективов» в покое, мчусь через улицу, по максимуму реализуя преимущество во времени, скорости и естественных препятствиях в виде припаркованных автомобилей и мигающего, сбивающего с толку света фонарей.

Не разбирая дороги, на бегу перекатываюсь через капот какой-то машины, мирно ждущей хозяев, а в уме набрасываю возможные сектора обстрела из позиции лёжа. Тем крепышам ещё подняться надо, чтобы вести полноценный огонь по движущейся мишени с игнорированием искусственных складок местности, состоящих из оставленного транспорта.

Как домчался до тротуара на противоположной стороне улицы — и сам не заметил.

Ускоряюсь, не тратя время на поиск укрытия или сбивающие с прицела петли. Чем скорее — тем лучше, тем более, прятаться, кроме как за машинами, особо и негде. Магазинчики закрыты, прочие двери, без табличек, тоже. А за автомобилями хорошо отсиживаться, имея при себе что-то существенное, в идеале — винтовку да пяток гранат.

За спиной негромко хлопает, и сразу, с визгливым, переливчатым звоном лопается стекло. Громко так, объёмно, не меньше, чем витринное.

Угу, поднялись «детективы». Тогда вот так!

На полном ходу делаю кувырок через голову, чувствительно приложившись позвоночником о тротуарное покрытие. Доносится новый хлопок. Звонкий, сухой, въевшийся в подкорку за множество проведенных стрельб. Стекло больше не лопается, вгоняя хозяев в убытки, но куда попали — не вижу. Куда-то да попали.

Вскакиваю, снова ускоряюсь, начиная двигаться челночно, с малой амплитудой. Скоро перекрёсток — мигающий по ночному обычаю светофор совсем близко. Навскидку — метров пятнадцать.

«Сла-авься! Сла-авься, командир!» — бравурно заиграло в сознании, выражая комплексную благодарность всем, кто изводил меня марш-бросками и полосами препятствий. Нужная наука, особенно тем, кто спокойно жить не умеет.

Разбитое стекло меня словно в спину подгоняет, напоминая о беззащитности человеческого организма перед заряженным оружием. Пора менять курс. Если «детективы» выбежали на этот тротуар, то я — прекрасная мишень.

Хлопок, или два.

Возможно — эхо. Возможно, синхронно выстрелили.

По левой лопатке будто молотком приложили. Тело толкает вперёд, и я падаю под далёкий рёв полицейской сирены. Ну вот, наконец-то, проснулись… Плетутся, как не знаю, кто. В кино такой расклад называют «кавалерия из-за холмов», но прибывает эта мощь всегда поздно, когда всё уже закончилось.

Отбросив лирику, группируюсь так, чтобы кувыркнуться через правое плечо. Приземление проходит криво, косо, через бок, но результат достигнут – я останавливаюсь на коленях и безмерно счастлив от того, что ноги вроде слушаются. Можно бежать. До поворота совсем немножко осталось... по открытому участку.

Три, два, старт!

***

— Запрыгивай! — на перекрёсток, перегораживая путь, вылетела тёмная машина. Пассажирское окно открыто, из салона выглядывают Кано и пистолет, направленный в мою грудную клетку. Едва не сбил, сволочь...

Нельзя стоять. И дальше бежать нельзя. Не успею.

— Мне долго ждать?!

Со стороны хостела почудился топот. Или те вальнут, или этот. Но этот ближе. Придётся садиться.

Не оборачиваясь, выполняю команду. Срабатывает блокиратор дверей, и водитель довольно резво, но без излишней поспешности, трогает с места. Спина от соприкосновения со спинкой сиденья почти воет.

— Куда клюнуло, Маяк?

Кано улыбается. Правой рукой он держит руль, а в левой, стволом вдоль туловища — пистолет.

Жар внутри, так здорово подогревавший меня во время мордобоя и бега, превратился в жидкий азот, замораживающий поджилки.

— Да ладно, — продолжает он лыбиться. — Всё не так плохо. Покатаемся?

(*) Вит припоминает детскую сказку «Theenormousturnip» (Фермер и Репа) — английскую версию русской «Репки».