Психолог для некроманта

… Тем Самым местом

Тот день продолжался как обычно. Я вышагивала по дорожке из потрескавшегося камня и рассуждала сама с собой:

– Диссоциативное расстройство идентичности или это ближе биполярному расстройству? И насколько я могу поставить подобный диагноз оборотню? С одной стороны у них в теле действительно две разные личности, ну или сущности, даже момент переключения с одной на другую отслеживается… надеюсь я больше этого не увижу. Соответственно проявляется разный характер, мировоззрение, разные реакции на одно событие. Но нет главного, вроде бы, условия для диагноза – одного тела. Тела тоже ведь два… То есть, как такового раздвоения личности нет, правильно? А вот перепады настроения – есть. Которые этот Герч списывает на животное…

Такие прогулки и разговоры наедине с собой стали частью моей повседневной рутины. С коллегами-психологами ведь не пообщаешься, на форумах не посидишь, информации в книгах – единорог наплакал. Оставалось пользоваться залежами в собственной памяти и уподобляться своим клиентам, разговаривая на разные голоса и споря с самой собой. А поскольку кабинет мой оказался слишком близок ко всем прочим, я делала это на улице. Хотелось прослыть хорошим психологом, а не полным психом.

… – Да, это нормально не осознавать, что у него проблема. И считать, что полярные нарушения настроения: то депрессия, то мания, то грустно, то весело – из-за беспокойства внутреннего зверя. Но, во-первых, за другими оборотнями я такого не замечала. Во-вторых, эмоциональная нестабильность уже влияет на его жизнь и на работу. Значит, я должна помочь. Но кого лечить? Человека или зверя? Если обоих – то с кого начать? И как я его смогу понять, когда он сделается мохнатый… ай!

Я резко дернулась и посмотрела вниз, чтобы понять – что не так?

Да всё…

Каким-то образом я застряла то ли в корне, то ли в ветке, которая теперь петлей обхватывала мою лодыжку.

Я осторожно вытащила ногу… не вытащила.

Наклонилась выпутать… и тут же вскрикнула снова, потому что ветка дернулась и дернула мою ногу. Потащила, фактически, медленно!

Здесь что, волшебные лес?! Стоп-стоп, я свою дверь в Нарнию уже проходила, можно не нужно больше? К тому же, если бы здесь были какие живые растения, мишки мне бы об этом сообщили.

Может шутники магию какую применяют?

Но в этой части двора, который и двором-то и не называли, было слишком много замысловатых построек и углов, чтобы сразу определить, где они прячутся.

Шаарданское криминальное агентство представляло собой странное место. Я не знала, кому здание принадлежало раньше – агентство размещалось здесь лет пятнадцать – но, полагаю, им было так же странно, как и нам.

Создавалось ощущение, что архитектор, спроектировавший его, куда-то делся посреди проекта, и чертеж продолжил другой человек. А потом и третий. Ну примерно как в “Простоквашино” письмо родителям писали. А потом прораб взял этот чертеж, повертел так и эдак, не разобрался, где низ, а где верх и, махнув рукой, приступил к строительству.

Коридор здесь мог закончиться тупиком или, наоборот, неожиданно расшириться и превратиться в огромный ангар. Этажи и уровни располагались совершенно нелогично, повсюду, где не хватило на них внутренних лестниц, торчали наружные, деревянные, так что выражение “выйти в окно” обретало новый смысл. То тут, то там при своих прогулках по периметру – изломанному совершенно – я обнаруживала неожиданные развалины или мрачные уголки, про которые ходили всякие слухи… По сравнению с мрачными и строгими фасадами соседей и многочисленными зданиями заводов с чадящими трубами обитель детективов выглядела почти что творением Гауди. Но довольно бессмысленным в нашем случае.

Впрочем, я быстро приспособилась к этим странностям. Вот только живые ветви – это как-то слишком.

Докричаться до шутников не удалось, зато ногу я с усилием, но вырвала. Хотелось бы пошутить, что “с корнем”, но я не успела – по инерции пролетела назад, перевалилась за небольшой каменный приступок и совершенно неожиданно уселась на что-то довольно хрупкое, что проломилось под моей пятой точкой и с отвратительным хрустом утянуло меня вниз.

Инстинктивно я зажмурилась и закрыла лицо, проваливаясь в неизвестность… но болезненного падения, как ожидалось, не случилось.

Что-то меня снова подхватило и аккуратно уложило на поверхность.

А я огляделась.

Оказалось, что я чудом не поранилась о наклонный потолок… оранжереи?

Или библиотеки?

Или это подвалы? Я ведь ушла на уровень ниже мостовой… Хранилище? С книгами в заложниках? А теперь меня прибрали?

Я находилась в довольно большом помещении, в которых стояло множество книжных стеллажей, обвитых растениями, многие из которых были с цветами.

И ветвями.

И лианами, наподобие той, что меня захватила…

Медленно поднялась именно с такой, осмотрела себя, убеждаясь, что не поранилась и тихонько позвала:

– Эй! Есть кто-нибудь?

Тишина.

Даже веточки, которые прежде, как мне казалось, изображали из себя маньяков, не шевелились.

А потом я услышала плач.

На человеческий плач это было не слишком похоже.

Скорее на присвист ветра в щелях здания, скрипучие стоны старой мебели, заунывную трель дудочки.

Немножко плакало пространство.

– Ничему тебя тюрьма не учит, – пробормотала я и двинулась на эти звуки.

Между неподвижными стеллажами было темно, но, что мне сразу показалось странным, не грязно и не пыльно – хотя помещение явно не использовалось. Более того, я о нем не слышала. И хотя, по ощущениям, “географически” оно находилось где-то под-среди-возле здания агентства, я вполне допускала, что провалилась вообще в другое место.

Может и через портал.

“Плач” внезапно прекратился, и снова начался. Я остановилась, сделала несколько шагов назад…Тишина.

Ряды, заполненные книгами замолчали, но, стоило мне сдвинуться с места и пройти вперёд, наполнились звуками.

Я решительно нырнула между ними и едва не наступила на единственно валяющуюся на полу книжицу.

– Ох, как тебя угораздило… – подняла её с пола и невольно заглянула на раскрывшуюся страницу. И вздрогнула.

“Никому не нужна”

Что?

Буквы то расплывались, то собирались перед глазами, снова выделились в три этих слова в разных местах текста, а потом будто рассыпались.

– “Как изменять пространство и чувствовать себя Бездной”, – прочитала я название на обложке, – Однако. Тебе только в наших СМИ работать… Где же ты стояла?

Я принялась высматривать книги подобной тематики, но когда протянула руку, чтобы поставить её на полку, едва не завизжала – тоненькая и светленькая книжица прижалась ко мне трогательно и… засопела?

О том, что многие книги здесь вполне жизнеспособные и одухотворенные, а также способные на небольшие магические действия и определенное общение, я к тому моменту уже знала. Просветили Хранители в местных библиотеках. Но там они… ну не проявляли себя особо, что ли. Хотя может я просто не брала ничего на самом деле магического?

А эта проявила так, что мне аж самой чуть не поплохело.

От книги – от книги! – несло таким отчаянием, что я сразу поверила в его реальность, а не в то, что могла удариться головой и чудить.

– Хочешь… поговорим об этом? – сказала с некоторой неуверенностью фразу, с которой начинала почти каждую консультацию.

Книга трепыхнулась в моих руках.

Промычала что-то.

И снова открылась, выделяя слова.

Что не нужна, никто не любит, никто не берет и жизнь проходит зря… И что с этим делать – она не знает. Никто не знает.

В некотором замешательстве я уцепилась за последнюю фразу.

– Никто? Вас здесь много?…

Ох.

Смотрели “Птицы” Хичкока? На мгновение мне показалось, что я оказалась внутри одной из сцен. Так зашелестело и затрепыхалось рядом, когда взлетели, вскочили, упали несколько десятков книг. Если бы захотели, точно завалили бы. Но… они хотели другого.

Поговорить.

Способ общения через выделенные слова и направленные на меня эмоции мы освоили быстро.

Как выяснилось, почти сотню лет это здание принадлежало Королевскому Магическому обществу. Но из-за постоянных магических искажений и “порчи пространства” его – общество, не здание – не было решено перенести на окраину столицы, даже за его пределы. Маги-то собрались и переехали. Как и их многочисленный реквизит. А вот книги, которые обживались здесь годами, взращивали себе помощников в виде ветвей и цветов с приятным запахом – да-да, они могли и так, родственные ведь души с древесиной – да выстраивали сложную иерархию расположения на полках, не спросили.

Книги оказались против.

И сколько их не уговаривали, переезжать откались.

– Хм, – я нахмурилась в недоумении, – Ничуть не умаляя ваших способностей, но ведь маги могли вас заставить, не так ли? Обездвижить там заклинаниями, какую-нибудь сеть накинуть, увезти насильно…

“Разве ты не знаешь, что ещё королевским указом триста восемьдесят второго года от Края Мира любое насилие над магической книгой или откровенное неуважение к ней является серьезным преступлением и категорически запрещено”?

Я аж перестала наглаживать мягкую обложку лежащей у меня на коленках плакальщицы.

А то вдруг это будет расценено как харассмент?

– И что было дальше?

А дальше они забаррикадировались.

Возможностей-то ого-го сколько было, чтобы это сделать. Все знания Шаардана, фактически. А сил хоть и мало, но если сложить все вместе…

В общем, заперлись, окружили себя непроницаемым коконом и были очень горды собой.

Первые годы.

Еще больше горды, когда не поддались на уговоры переселившегося сюда криминального агентства. Вот где они, роскошные, а где эти мужланы? Ученым-то не отдались, не то что детективам.

А потом....

Молчание затянулась, и я спросила со вздохом:

Гордость куда-то подевалась, и стало грустно и одиноко?

“Да что они понимают в книгах!”

“А один, представляешь, грозился сжечь дверь!”

“Я и не думала, что могу заплесневеть, если меня никто не открывает…”

“Мы уже все друг у друга прочитали”

“Оказывается, мое предназначение – служить этому обществу, но как я могу это сделать?”

“Я вообще был против революции, но мое мнение никто не учитывал…”

Посыпалось на меня со всех сторон. И это, болезненное:

“Я никому не нужна”.

Охохонюшки. Бунт книг. И внутри, похоже, снова назревает революция.

Жизнь меня не к такому не готовила…

– А меня именно вы затащили? – попыталась вытащить из хаоса мыслей самую дельную.

“Да”

– Потому что хотите все-таки изменений?

Оказалось, что хотят. Но воссоединяться с магами – изменниками – а ничего что это они никуда не захотели уезжать, а не маги их бросили? – не собираются. Поэтому они готовы сотрудничать с агентством сотрудничать. Но аккуратно. Ведь там все психи. А я, вроде как, психолог. То есть главная по этим психам, как они поняли – ох, неверно же вы поняли, но я не стану пока переубеждать. К тому же я милая. И да, они следят за нами всеми иногда. Есть способы, хоть глаз нет. А продолжить погибать от скуки тоже не вариант. Но и признать поражение и стать зависимыми от всяких некромантов и оборотней – как же я вас понимаю – не собираются. Поэтому…

– Поэтому? – поторопила я, когда молчание затянулось.

“Будешь нашим Хранителем?”.

Предложение прозвучало более чем торжественно.

– Вообще-то у меня есть уже работа, и она мне нравится, – сообщила аккуратно, и тут же затараторила, уловив возмущение, – К тому же, Хранитель – это тот, кто ухаживает за библиотекой, решает, кто и где будет стоять и все такое. Король библиотеки… А у вас замечательная демократия вышла, вы сами все процессы регулируете. И процесс временной выдачи себя в руки детективов или кому там вы потребуетесь сумеете самоорганизовать. Да и в зависимость попадать не надо. Если вам так претит ощущение, что вы нуждаетесь в читателях, попробуйте взглянуть на это по-другому. "Хочу-но-не-нуждаюсь".

Судя по заминке, надо было пояснить.

– В по-настоящему здоровых отношениях двое – или больше – не то что нуждаются, но нужны друг другу. Они не становятся незаменимы, а искренне хотят быть полезными и находиться рядом, но именно по собственному желанию. А не потому, что друг без друга не выживут. Согласитесь, значительно лучше работает “Я хочу, чтобы меня читали маги”, нежели “Мне нужен маг для чтения”.

Идея понравилась.

А я почти в одночасье стала председателем Клуба Анонимных Магоголиков.

И как-то быстро решились все остальные моменты.

Мой кабинет перенесли в библиотеку, которую теперь именовали не иначе как То Самое Место, а жаждущих моей консультации стало в разы больше – все они имели целью еще и книжицу прихватить, но я-то успевала сделать, что нужно.

Сюда же приволокли огромный голубой диван, который я нашла в одном из заброшенных холлов здания.

Были прописаны правила поведения книг и людей: в том числе конфиденциальность услышанных здесь разговоров.

Мой авторитет среди детективов и констеблей вырос в разы, но главное… У меня появилось то пространство, где мне было восхитительно комфортно. Одно из самых моих любимых мест в мире.

Которое сегодня должен был омрачить своим присутствием Мираклий дин Риордан. В прямом смысле омрачить. Он когда приходил, сразу привносил привкус пепла и тени. Только книги по некромантии счастливо ерзали в надежде, что их возьмет не кто-нибудь, а глава департамента. Зря. Тот никогда не интересовался сессиями или книгами. Он – по требованию Сеора- отбывал какую-то свою повинность, а я, по требованию того же, свою.

Первое время я воспринимала наши ежемесячные обязательные встречи как некое изощренное издевательство, придуманное главой, но позже решила расценивать это как индикатор адекватности.

Нас обоих.

Если я сдерживалась и не испытывала желания прибить некроманта – молодец. Хорошо над собой поработала.

Если он при этом тоже не пытался меня отправить на кладбище… Что ж. Никаких записей о его профнепригодности…

– Мерзкого дня, кучерявая. Как вчерашнее свидание?

Я медленно и с улыбкой – почти доброжелательной, здесь недавно зеркало появилось, я тренировалась – повернулась к некроманту, который застыл на пороге, облокотившись о дверной косяк.

Опять “кучерявая”?

Ах да, эта неделя же еще не закончилась.

– Разве мы здесь для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь, Ми-рак-лий?

– А она у тебя есть? – на его лице невозможно было ничего прочесть.

– Судя по твоему интересу, это тебя и правда волнует. Все-таки хочешь поговорить об этом? Как психолог, я не могу тебе отказать.

– А как не-психолог?

Он сделал шаг ко мне, и я едва удержалась, чтобы не отшатнуться.

Странно.

Куда-то не туда повернул наш разговор.

Он будто угрожает мне своим присутствием – впрочем, это привычное ощущение – но в последнее время в нем появились еще и другие нотки. Может быть, осознав, что так просто меня не запугать, он решил надавить своим… мужским стержнем?

Тьфу, Сабина. Пусть он хоть десять раз доминант-некромант, но тебе точно не стоит рассматривать его как мужчину. Это – клиент.

– Присаживайся, – я расположилась на краешке огромного дивана, рассчитывая, что Мираклий сядет по другую сторону. Но тот зачем-то устроился ближе и уставился недобрым взглядом. – Есть что-то, что ты на самом деле готов обсудить, или мы просто обменяемся взаимными уколами, а остаток сессии помолчим, как делали и прежде?

Он странно на меня посмотрел, но потом скривил насмешливо губы и кивнул. И начал преувеличенно-пафосно:

– Конечно, хочу. Вчера мы вскрыли могилу и я не могу забыть то, что там обнаружил, – схватился некромант за грудь.

– Сердце с другой стороны, – подсказала хмуро. Кажется, кое-кто решил развлечься рассказами про черные-черные кладбища, а мне потом медитировать, чтобы суметь заснуть. – Я изучала местную анатомию.

– А анатомию некромантов ты тоже изучала? – подался он вперед, оказываясь непозволительно близко.

– По пособиям, – сказала спокойно, делая вид, что меня ничуть не волнует эта его близость. Хотя, если честно, она меня нервировала – наверное просто потому, что я не могла себе объяснить, что происходит, – И некроманты ничем не отличаются от людей, боевиков и…

Почему-то на этой фразе в глазах мужчины полыхнула откровенная злость. И эта же непонятная злость заставила его откинуться назад.

– Другие так не считают. Так и норовят найти отличия, – протянул самодовольно, намекая на обилие партнерш.

– Кстати, ты запоминай их имена, а лучше записывай где-нибудь, – парировала я спокойно, – Если тебя прибьют из ревности или осознания, какой ты на самом деле, коллеги хотя бы получат круг подозреваемых.

– Считаешь, что мое поведение в чем-то неправильно? – усмехнулся.

– Нет ничего неправильного в отношениях, если они честно устраивают обоих партнеров или множество, – пожала плечами, в который раз удивляясь, почему мы говорим об этом, – Но я полагаю, что твои… любительницы темноты всегда рассчитывают на большее. А отсюда возможны непредсказуемые последствия.

– Провести вместе одну ночь и теперь всю жизнь здороваться, что ли? – притворно удивился некромант. – Ну уж нет, всем не угодишь, так что ограничусь собой…

Да ты блин…

– Простите!

Мы оглянулись на звук колокольчика и незнакомый голос.

У входа замялся констебль, молоденький совсем. Он явно чувствовал себя неуютно.

– Я уже объяснил уважаемым… – он опасливо покосился на покачивающиеся ветви, которые, как правило, во время сессий никому не давали зайти в библиотеку, – что прерываю вас не просто так. Глава требует к нему. Срочно…

Я почувствовала облегчение.

Пусть идет… оба целее будем.

Дин Риордан поднялся, немного лениво, и двинулся в сторону двери. И тут же замер – впрочем, как и я – когда услышал робкое продолжение.

– Вас обоих, я имел в виду.

Хм.

Это что за новости?

Зачем понадобился психолог?