Прыжок в конфликт. Правдивая история

Глава 9

Ангус и в самом деле собирался посетить ближайшую станцию контрабандистов вместе с Морн. Но при этом он готов был кастрировать любого, кто попытался бы прикоснуться к ней хоть пальцем. Вскоре он понял, что подобная приятная возможность ему не представится.

Действительное состояние дел открылось ему двумя днями позже, как раз тогда, когда Морн занималась прогревом систем «Красотки» и подготовкой ее двигателей к отлету из их убежища. Морн оказалась отличной ученицей и схватывала все буквально на лету, гораздо быстрее, чем он ожидал. Самым главным было то, что она научилась подчиняться ему, подчиняться так, что у него не оставалось ни малейших сомнений в том, что командование «Красоткой» по-прежнему полностью находится в его руках.

Она стала покорной, сдержанной в своих эмоциях и высказываниях.

По всей видимости, невыносимость его притязаний лишили ее сил сопротивляться ему. Но в то же время она стала выглядеть более уверенной и спокойной благодаря тому, что у нее появилось работа по кораблю и обслуживанию оборудования. Она была благодарна ему за предоставленную возможность занять себя чем-то и отвлечься, исполняла приказы мгновенно и точно, просто излучала исполнительность и произвела этим впечатление на Ангуса. Быстрота, аккуратность и компетентность девушки укрепили его доверие к ней настолько, что он отключил ряд гидроусилителей и обводов, переведя контроль за этими несколькими вторичными системами корабля на ее консоль управления.

Как только он сделал это, то сразу же пожалел об этом. Небольшая и остроумная программа, однако, позволила ему организовать параллельную систему управления имплантатом со своей консоли, после чего стало возможно манипулировать девушкой, не опуская руку в карман, что могло оказаться затруднительным в полете при вращении корабля и большой перегрузке.

Став после этого еще более благодушным, он практически прекратил следить за ее действиями, предоставив ей возможность заниматься подготовкой «Смертельной Красотки» к отлету самостоятельно. Озадачив таким образом свой экипаж, Ангус некоторое время внимательно изучал состояние своих финансов.

После этого он еще некоторое время крыл себя последними словами, но поскольку не желал вводить в курс дела Морн, то делал это молча, про себя.

Лететь туда, куда он собирался, он не мог по причине отсутствия у него достаточного количества денег. Независимо от того как хорошо эти люди его знали, а может быть, как раз поэтому, они не стали бы делать ему никаких скидок. Взаимообратная торговля с Ангусом – скупка награбленного с одной стороны и приобретение необходимого оборудования и прочего с другой – приносила хозяевам станции в Диком космосе немалый доход, но тем не менее не могла вдохновить их на открытие ему кредита.

Если он не мог заплатить за ремонт «Красотки» вперед наличными, то ни о каком ремонте не могло быть и речи. Если бы он попытался их обмануть, то расплата была бы скора и жестока: смерть или хуже того – потеря собственного корабля.

Естественно, цены на ремонтные работы на Альфа-Дельте были намного ниже. Тем более, некоторые люди там могли бы устроить ему кредит. Но пойти на это он все равно не мог. Начав ремонт в ангарах Станции, он должен был бы предоставить мастерам возможность разделить с ним секреты «Красотки». А в том, что они после этого не будут держать язык за зубами, сомнений не было. Они немедленно начнут болтать, слухи дойдут до службы безопасности, в результате чего он может уже и не отчалить от доков Станции.

Он не сможет отремонтировать «Красотку» до тех пор пока не раздобудет еще денег.

Посмаковав свое положение в течение некоторого времени, он ощутил себя загнанным в угол и готовым на убийство – чувство, знакомое и привычное по старым временам, ослабшее несколько в последние дни. Ободрившись таким образом, он повернулся к Морн и рявкнул ей в самое ухо:

– Полный останов!

Ему понравилась ее реакция, и он с удовольствием, как палач за молоденькой жертвой, следил за ней в течение двух-трех минут. Девушка повиновалась очень быстро и без колебаний, прекратила прогрев, перевела двигатели «Красотки» в режим охлаждения и отключила большую часть систем. Только после этого она посмела повернуться и виновато посмотреть в его сторону.

– Прошу прощения, – осторожно сказала она. – Вероятно, я где-то ошиблась?

Не смотря на бушующую в нем злость, подобная неприкрытая самокритичность девушки польстила ему. Немного поворчав, он успокоил ее. Затем неожиданно, стараясь застать ее врасплох и выбить правду, он спросил:

– Как много людей на Станции знали о том, что вы сели мне на хвост?

По некоторым причинам ему не хотелось прибегать к помощи имплантата, хотя это устройство заставило бы рассказать Морн правду наверняка.

Он застал ее врасплох, и она испугалась, это было видно. Прежде чем она начала говорить, ее лицо напряглось, по всей видимости она обдумывала различные варианты ответов. Тени их, одна за другой, проносились в ее глазах.

– Мы не следили за тобой, если ты это имеешь в виду.

– Но вы нашли меня, так ведь? – продолжал давить Ангус. При этом он с испугом ощутил, что готов поверить всему, что она скажет. – Только не говори мне, будто вы присматривали за этими богом забытыми старателями. Блядский капитан Дэвис Хайланд знал мое имя. Выходит, вы подготовились ко встрече со мной?

– Да.

Она говорила медленно, как будто воспоминания из этого отрезка прошлого давались ей с трудом.

– Можно сказать и так. Но когда мы улетали с Земли, мы ничего о тебе не знали. Я имею в виду, о тебе лично. Твое имя нам дали в Дельта-секторе. В числе других, в списке подозреваемых в криминальных наклонностях людей и кораблей, на которые стоит обратить особое внимание. Но там не знали, что мы из полиции Объединенных Компаний. Это была стандартная процедура – подобные списки предоставлялись всем желающим, имеющим определенные официальные бумаги. Кроме того, там очень много говорили о тебе. Ходили слухи и прочее. Мы сопоставили все это с тем фактом, что ты вышел из доков вскоре после нашего прибытия. Создавалось впечатление, что ты знаешь о том, кто мы такие. Поэтому мы заинтересовались тобой. Очень заинтересовались. Откуда ты узнал, кто мы были на самом деле? – Но мы не собирались отправляться в рейд именно за тобой. У нас был обычный патрульный поход, ничего заранее спланированного. Мы искали пиратов. Джамперов. Контрабандистов. И совершенно случайно наткнулись на тебя.

Возвращение в прошлое причинило ей боль: ей снова пришлось пройти сквозь ужас случившегося. Похоже было на то, что она говорит правду.

– Просто случайно, – криво усмехнулся он. – Не пытайся водить меня за нос, сука. Я находился в давно заброшенной и выработанной части Пояса. Единственно, кого там можно было охранять, это мусорщиков. Вроде тех старателей. Но вы не патрулируете места вроде этих. Обычно вы сидите где-нибудь поближе к деньгам.

И снова отражение внутреннего ужаса и работы мысли пронеслось по ее лицу. Она уничтожила всю свою семью.

– Ты упускаешь одну вещь. Мы работали под маской, выдавая себя за новую группу старателей. И, разыгрывая эту карту до конца и стараясь заманить кого-нибудь за собой, необходимо было сделать что-то для всех неожиданное, то, что удивило бы здешних знатоков Пояса.

В этом и состояла наша основная задача. Спровоцировать кого-нибудь и увлечь его за собой.

Так что некоторым образом мы действительно шли за тобой. Учитывая даже то, что мы действовали под прикрытием, во время патрульных рейдов «Повелителя» часто практиковалось появление в тех местах, где его совсем не ждали. Для того, чтобы немного встряхнуть людей. И то, как ты поспешил убраться из дока при появлении «Повелителя», говорило о том, что ты как раз подходишь для такой встряски. Но мы не знали, где тебя искать, и поэтому решили продвигаться последовательно, начав с ближайшей к нам заброшенной части Пояса, просто для того, чтобы познакомиться с обстановкой. К тому же, это место отлично подходило для укрытия, и ты вполне мог сидеть именно там.

Так что происшедшее можно назвать преднамеренной случайностью. Это произошло потому, что мы действовали так, чтобы это произошло. Мы искали тебя. Но при этом не совершали никаких нестандартных действий.

Голос девушки утратил всякую окраску и выражение, она изо всех сил сдерживала подступающую к горлу боль.

– И до тех пор, пока ты не расстрелял старателей, мы допускали возможность того, что ты чист.

– Хорошо. Отлично.

Глаза Ангуса горели желтым огнем, он был переполнен злобой и яростью, но продолжал сидеть спокойно, не звал Морн к себе и не нажимал кнопок на пульте имплантата.

– Если бы вы, ублюдки, оставили меня в покое, ничего бы не случилось. Но ты не ответила на мой вопрос. Кому на Станции ты говорила про это? Кто знал о том чем вы занимаетесь?

Секунду или две она молчала, глядя на консоль прямо перед собой. Затем коротко вздохнула.

– Никто. Мы были под маской, и для этого были причины. Отправляясь с Земли в рейд, мы не знали, кому здесь можно доверять. И поэтому никому ничего не сказали. Мы занимались своими делами и помалкивали.

Во время последнего рейда па… капитан Хайланд узнал, что кто-то, работающий в Центре Станции, начал продавать информацию полудюжине пиратов. Поэтому, решили мы, будет лучше, если никто ничего не будет знать.

Ангус поверил ей. В действительности единственным, что делало его таким подозрительным, было неудержимое желание верить Морн, для чего ему хотелось снова и снова ее допрашивать. Фактически, все его дальнейшие действия зависели от того, что она скажет. В данный момент он не мог думать ни о чем другом, так как был в тупике. Он не мог вести «Красотку» на дело. Без ремонта, рано или поздно, его корабль его погубит. Но если Морн говорит правду…

Если она говорит правду, то это многое меняет. На этом можно сыграть. Это может оказаться самой рискованной его проделкой за последние годы, но он должен попробовать сыграть на этом.

Но только если она говорит правду. И если он сможет удерживать ее под контролем.

Если он сможет разбить ее дух на множество маленьких кусков.

Он решительно поднялся из кресла.

– Пошли.

Не обращая внимания на непроизвольную гримасу отвращения и боли, исказившую ее черты, он направился в сторону медблока.

– Ты умеешь хранить секреты, если это нужно для копов. Посмотрим, сможешь ли ты сделать то же самое для меня.

В медблоке он вытянул из нее всю информацию, которая была ему нужна, неотрывно изучая выражение ее лица сверлящим насквозь взглядом, и после этого раздвинул ей ноги и вошел в нее в конвульсивном порыве надежды и страха. Настойчиво и жадно он искал в ней хоть малейший намек на появление чувства к нему, возможно, любви, – означающего, что она становится зависимой от своей безнадежности.