Прыжок к звёздам

3. Кто с мечом к нам придет…

Шестнадцатый день полёта, двенадцать сорок две по Москве…

— У нас гости, командир! — штурман впился глазами в медленно ползущую по экрану яркую точку.

— Может метеорит? — Сергей скептически посмотрел на безобидное изображение.

— Не думаю! — старший лейтенант Немцов увеличил разрешение детекторов, — Имеет собственный энергетический фон и скорость не многим меньше нашей. Между прочим, мы его догоняем… Масса… Ч-чёрт! Он раза в три тяжелее нас! Пошел на сближение… Не нравятся мне такие маневры…

— Уклоняйся! — лейтенант сжал подлокотники ложемента, — Уклоняйся, чёрт, тебя дери!

— Не могу, автопилот не даёт. Он идёт на перехват! — Немцов скользил пальцами над пультом, — Есть! — пилот поднял голову, — Автопилот отключился!

— Бери управление! — лейтенант Виноградов опустился в соседний ложемент, — Быстрее!

— Не могу уклониться! — Немцов отчаянно манипулировал с пультом, — Его орбита выгоднее!

— БОЕВАЯ ТРЕВОГА!!! — лейтенант Виноградов нажал несколько клавиш на своем личном коммуникаторе, — Огонь открывать только по МОЕМУ приказу!

В каютах и коридорах взвыла сирена, освещение заморгало багровыми бликами. Слитно загрохотали сапоги. Красно-черные тени мелькали по стенам. Свист лифтов и непубликуемые в словарях выражения заполнили корабль. Буквально ворвавшись в шлюзы десантники быстро, но без суеты, облачались в скафандры, попутно расхватывая из пирамид оружие. Стрелки змеями скользнули в свои ложементы, нацеплены шлемы и вот уже грозные стволы обшаривают пространство.

— Цель зафиксировал! — донеслось с носового огневого поста, — Есть готовность к открытию огня!

— Цель вижу! — отозвался кормовой пост, — Объект вне зоны поражения!

— Бондарцов! Марченко! Без команды огня не открывать! — Сергей обернулся к подошедшей сзади Виалле, — тебе это ничего не напоминает?

— Не знаю, за тысячу лет многое могло измениться, да и я не слишком большой специалист в типах чужих кораблей… Попробуем разобраться с помощью дистанционного ментального детектора… Сейчас я настраиваюсь на ментальные излучения чужаков…

— Приемистость у него не того, поменьше нашей — заметил пилот, наблюдая за маневрами «оппонента».

Неожиданно бездонная чернота космоса по курсу корабля была стерта ослепительной вспышкой, силовые щиты заныли зудящей болью, принимая на себя плазменный залп. Корабль тряхнуло, как машину на ухабе.

От такой наглости лейтенант Виноградов даже вздрогнул, но мгновенно переведя взгляд на дисплей тут же и успокоился, — восемьдесят процентов носовых щитов… и быстрое восстановление, ведь чего-чего, а уж энергии «Стальной Розе» было не занимать!

— За кого нас тут держат?!!..…. - выругался он, сжав кулаки.

— Н-не стреляй! — изображение Виаллы побледнело и пошло рябью, — Это они, это троги… и у них на борту люди… они страдают… это ужас…

Лейтенанта Виноградова охватил приступ бешеной ярости. Секундный взгляд на силуэт противника — двигатели за корпусом, на кронштейнах…

— Огневым постам! — его ледяной голос разнёсся по кораблю, — Цель — кронштейны двигателей, корпус не трогать! Повторяю, по корпусу не стрелять! Огонь на поражение!

На мгновение его взгляд выхватил напряженное лицо пилота слившегося с «Стальной Розой» в одно нерасторжимое целое, капли пота на лбу… Он чувствовал как, хищно шевельнувшись, восемь стволов взяли цель в «мертвый» захват.

От следующего залпа «Стальная Роза» просто уклонилась и тут же, развернувшись к противнику бортом, изрыгнула в ответ море огня… Закрученные в тугие магнитные коконы, сгустки горячей плазмы вырвались из стволов и, прочертив сияющим следом безбрежную черноту космоса, вонзились в цель. Попадание было прямо в яблочко, щиты противника просто смело безудержным потоком первозданной энергии, били ведь в одну точку… сначала один, а потом и второй двигатель вражеского корабля отделились и поплыли в космосе, медленно удаляясь от потерявшего управление агрессора.

— Прекрасно!!! — лейтенант моментально успокоился, голова работала как никогда четко и ясно, — Так… надо их… мать! Бей чтоб не встали! Немцов! Сближайся!

Увидев результат своей работы, младший сержант Бондарцов, по привычке, попытался вытереть со лба пот, рука скользнула по глухому забралу шлема. Противник правда огня не прекратил и еще пытался укусить напоследок. Но он уже был обречён! Сканеры нащупали его сеть коммуникаций, вычислили «нервный узел» и последним залпом хирургической точности «Стальная Роза» вдребезги разнесла вражескую командную рубку. В космосе наступила долгожданная «тишина».

Изящным пируэтом, «Стальная Роза» подошла к борту противника и намертво сцепилась с ним клещами гравитационных захватов. С этого мгновения корабли, по всем законам гравитационной физики и небесной механики, стали как бы единым целым. Внезапно у всех в глазах на мгновение потемнело, пронзительно взвыла сирена, сигнализируя о перегрузке ходовой системы, поднявшаяся на несколько секунд в два-три раза тяжесть сбила всех с ног в командном посту.

— Твою мать… — простонал штурман, взглянув на дисплей — вот дерьмо…

— Что это было, Игорь? — обратился к нему командир, — Вроде бы живы?!

— Чертовщина! Этот придурок попытался уйти на прыжковом генераторе. Но, — штурман вытер потный лоб, — гравитационный захват сделал нас с ним единой системой. Мощи у него не хватило, да и наша навигационная система вмешалась, попыталась компенсировать. В результате — он ткнул пальцем в дисплей курсопрокладки, — точка выхода — черная дыра. Вроде всякая там аннигиляция-дефрагментация наши души миновала, но, командир, ты сюда посмотри: время — ноль, координаты — ноль…

— Пипец, значит! Читал я тут у них одну любопытную теорию… — вступил в разговор пилот — вроде похожий облом получается.

— О чем ты, Витя? — отвернулся от дисплея штурман.

— Прыгнули мы, получается, в самое ядрышко черной дыры. И нас родимых — аки не совместимых с ее внутренним пространством-временем, кинуло назад в нашу Вселенную, в родное для нас пространство-время, в направлении абсолютно случайном, как в пространстве, так и во времени, прямо пропорционально нашей массе…

— Мрак полный! — присвистнул штурман — ой где был я вчера — не найду днем с огнем…

— Ага! Вот и дурень наш железный чувствует себя аналогично — пилот слегка пнул по массивному кубу навигационного компьютера, — лапки кверху выкинул — разбирайтесь мол сами, ребята, а у меня мол крыша уже съехала!

— Никому ни слова! Лучше еще разок протестируйте оборудование. — лейтенант поднес к губам коммуникатор, — Викторыч! На абордаж!

Вот гибкая труба абордажного щупальца зависла над одним из люков вражеского корабля… Викторыч был готов ко всему и абсолютно спокоен, гибкий скафандр черного цвета, АКС с лазерным прицелом, в шлеме прибор ночного видения, на поясе тесак с ртутью лезвием можно гвозди рубить, на груди запасные обоймы, четыре гранаты на поясе… И еще рядом еще двадцать пять таких же парней, похожих, как патроны в магазине, и слаженных, как пальцы на руке.

За спиной бесшумно замкнулась дверь тамбура, впереди изгибающиеся кольца абордажного щупальца. С резким хлюпаньем вылетел люк.

— Вперед! — одним плавным прыжком десантники преодолевали царящую в трубе невесомость и мягко приземлялись уже на чужой палубе. Тяжесть примерно половина «же», тусклое красное освещение…

После бесчисленных виртуальных боёв на тренажере, где им довелось насмотреться на всяческих монстров, бойцы были готовы ко всему. Так что первая пара — Алексей Павленко, командир первого отделения и Сергей Бычков по кличке «Тихоня», заметив первого чужака не замешкались ни на секунду, несмотря на то, что этот чужак был похож на самого банального черта, с рогами и хвостом.

— Куда лезешь…!!! — Слитно громыхнули две короткие очереди — в голову и брюхо. Трог, вспоротый десятком лепестковых пуль, завалился на спину, царапая лапами воздух.

Боевой азарт вскружил головы и понёс вперед. Готовые ко всему шли не умирать — побеждать! Быстро и четко пары блокировали коридор за коридором, уничтожая беспорядочно мечущихся трогов одного за другим.

Викторыч, прижимаясь к стене, настороженно крался по полутемному, пустынному коридору. Мягкие подошвы ботинок делали его движения совершенно бесшумными… Даже не оглядываясь он знал, что у другой стены, чуть позади так же тихо движется его напарник — рядовой Мальцев… Внезапно металлические плиты за его плечом, с легким скрежетом, разъехались в стороны. Не раздумывая прапорщик ударил назад локтем, попал во что то мягкое и бросаясь в кувырок, выкрикнул — Стреляй!!!

Напарник оказался на высоте! Заметив краем глаза непонятное движение, он сам уже разворачивал оружие в том направлении. Не успело тело Викторыча освободить дверной проем, как полутьму распорол огонь автоматной очереди. Только на долю секунды монстр замешкался от внезапности удара, вроде бы из невозможного положения, но этого оказалось достаточно… Десяток пуль прошив навылет его тело, с визгом рикошетили от чего то металлического за спиной.

Противник был явно ошарашен внезапностью и четкостью атаки, в чужих коридорах были слышны только короткие очереди, всхлипывающие стоны и визги умирающих «черте», да еще пару раз гулко ухнули гранаты. Каналы связи были заполнены короткими, отрывистыми командами и фразами не публикуемыми в толковых словарях. Лейтенант ни на секунду не отрывал глаз от тактического дисплея. Внезапно две зеленые точки остановились в одном из помещений.

— В чем дело, Басманов? — вышел на связь лейтенант.

— Зажали, сволочи, носа не высунешь, О черт!!!

— Что там еще!?

— Бросили они что то, Рыжего достали, да и меня зацепило!!!

— Держись, сержант! — лейтенант, в одно мгновение, охватил взглядом всю схему.

— Пак!

— На связи! — донеслось из динамика.

— Михайлюк!

— Тута мы!

— Пак, первый поворот направо! — палец лейтенанта скользил по дисплею, — Михайлюк, через люк вниз! У Басманова проблемы! Противник примерно на перекрестье коридоров. Действовать по обстоятельствам.

Пак бросил взгляд на укрепленный на левой руке дисплей, — Пошли! — махнул он рукой напарнику. Через несколько секунд присел за углом, — Леня, я на месте! — связался он с Михайлюком.

— Готовы мы! — донеслось в ответ.

— Сейчас мы их потревожим, а ты сверху гранатами…

— Угу! — с тихим скрежетом две чеки выдернулись со своих мест.

— Поше-ё-ё-ё-л! — Пак с напарником перекатом вывалились за поворот. Две длинных очереди наполнили мир грохотом и визгом рикошетов. Не теряя ни секунды, так же стремительно, скрылись за следующим углом. Плазменный разряд ударил в стену, от вспыхнувшей облицовки повалил густой дым. И тут же слитно громыхнули два гранатных разрыва. Наступившая тишина ударила по ушам.

— Усе чисто, — донесся голос Михайлюка, — усех положили!

Перед Басмановым, по полу, прокатилась оторванная голова монстра, оставляя за собой следы черной крови.

Схватка продолжалась минут двадцать, не больше. Прошли как горячий нож сквозь масло. Когда наступила тишина, Викторыч расслабился и осмотрелся по сторонам. На перекрестке двух коридоров «черти» лежали вповал, чуть ли не штабелем, стены забрызганы, кажущейся черной, кровью. Выскакивали они сюда в страшной суматохе и были расстреливаемы, как в тире.

— Обыскать корабль! — немного расслабившись, скомандовал лейтенант Виноградов, — будьте осторожны, могут остаться «шептуны»! — взъерошив рукой волосы, он облегченно подумал — Надеюсь, что все уже позади!?

В общем-то он жестоко ошибался — все еще только начиналось..!

Десантники, как свора охотничьих псов, методично обшаривали вражеский корабль, натыкаясь на всякую всячину — заваленные каким то барахлом каптерки, жилые помещения, пищеблок… в конце осевого коридора Викторыч обнаружил три массивные, наглухо запертые двери, больше похожие на ворота — справа, слева и на торце. Три этих таинственных двери ещё долго определяли ход галактической истории на этой ветви реальности.

Из за спины прапорщика появился напарник — рядовой Мальцев, он же Димка-сапер — гений по устройству всяческих безобразий с взрывчато-горючими веществами.

— Вскрыть! — указал на дверь Викторыч, еще не зная о последнем открытии Виаллы, — Да поаккуратнее мне!? — по своей старшинской привычке опасаясь повредить ценное имущество.

— Счас! — Димка залез в свою «аптеку» — пластид, оно грубовато будет, а вот это пожалуй в самый раз! — сказал он, выклеивая липким термитным шнуром контур, способный пропустить человека в скафандре. Особенностью этой штуки, было то, что при сгорании выделялся кислород с температурой больше шести тысяч градусов, так что испарялась и горела даже бронекерамика… Сапер приклеил кнопку детонатора, шагнул в сторону… полыхнуло страшным жаром, лист металла, прикрывающий проем, с лязгом рухнул в коридор. Прапорщик поднял светофильтры и шагнул в темноту, не видно ни черта, только откуда то снизу доносится неясный шум…

Викторыч ожидал чего угодно, но только не этого. Ослепительно-белый конус ручного фонаря выхватил из мрака десятки обнаженных человеческих тел… Фраза, произнесенная старшим прапорщиком, могла бы войти в исторические анналы, если бы на девяносто пять процентов не состояла из нецензурных слов. Так выразиться надо было еще суметь. Потом наступила гробовая тишина.

— Это, что, тащ прапорщик, гарем турецкого султана на этапе? — высунулся из за его спины Димка-сапер.

— Цыц, «Ржевский», молчать! — это к прапорщику вернулся утраченный на мгновение дар речи.

Действительно, пол помещения был метра на два ниже площадки перед дверью, и все пространство было забито сидящими, лежащими, стоящими молодыми обнаженными женскими телами всех существующих на Земле рас и народов. Придя в себя, Викторыч оценил, — Примерно сотня женщин и девушек в возрасте примерно от пятнадцати и до тридцати лет, совсем как в «универсальном магазине», на любой вкус и размер!

— Первое отделение, ко мне! — одновременно он поднял забрало шлема. В легкие ворвался холодный и вонючий воздух, пахло немытым телом, мочой и экскрементами. В ярко-белом луче фонаря было видно, как в холодном воздухе вверх поднимаются зловонные испарения. Прапорщик даже вспомнил заумное название этого явления — миазмы. Минуту спустя быстрым шагом подошел старшина Павленко. Здоровенная, как шкаф фигура, которую бронескафандр делает еще массивнее, автомат вскинутый на правое плечо. Ну вылитый Шварцнеггер в «Хищнике», а следом за ним и все его отделение. Парни только что побывали в своем первом бою, да еще каком, и были изрядно возбуждены.

— Товарищ прапорщик, первое отделение прибыло по вашему приказанию, в бою потерь не имели, — отрапортовал комод1, и подмигнул, — Все нормально, товарищ прапорщик, не так страшен черт, как его малюют. Перемочили всех за милую душу, бойцы из них никакие. И чего только они на нас хвост подняли?

— Не все так просто, Леша — прапорщик сделал шаг в сторону, — Смотри! Внимательно смотри! И это не единственный такой грузовой трюм.

Павленко поднял светофильтр на шлеме и некоторое время молча смотрел в глубину трюма, потом выразился кратко и емко, — Ну не… ж себе, товарищ прапорщик! И сколько же их здесь всего? — его передернуло, — Товарищ прапорщик, я все понял, какие будут указания?

— Во, как раз, товарищ лейтенант на связи! Товарищ лейтенант, переключаю на старшину Павленко.

— Значит, так! — услышал Павленко в наушниках голос лейтенанта, — Вскроешь остальные двери. Эти, скажем так, «ЖЕРТВЫ ТАТАРСКОГО НАБЕГА», держи пока под полным контролем. Я опасаюсь, как бы у них не началась коллективная истерика от неясности обстановки. Психануть с непоняток они вполне могут. По моему приказу, будь готов перевести их к нам на борт. Все ясно, старшина?

— Так точно, товарищ лейтенант! — теперь старшина ухмылялся, почти, как удачно нашкодивший мальчишка, — Имею честь доложить, что вверенное отделение потерь не имеет, раненых нет, боевой дух высокий… Ваше приказание будет выполнено в полном объеме. Я думаю мой парни не посрамят честь советских десантников.

— Ладно, молодец! — прервал его лейтенант, — Поздравляю с боевым крещением, но, ребята, прошу вас, не зарывайтесь! Дай-ка мне на минутку картинку из этого трюма?

Павленко включил нашлемную камеру и медленно повернул голову… — Достаточно, товарищи лейтенант?

— Да, спасибо старшина, глаза бы мои на это не глядали! — лейтенант отключился.

— Слушай, Виалла, — Виноградов повернулся к изображению хозяйки корабля, — как ты можешь объяснить, для чего понадобилось похищать всех этих людей. Я обратил внимание, что не видно ни детей, ни людей старшего возраста. По крайней мере в этом трюме подростки, девочки и молодые женщины…

— Серьежа, — Виалла провела рукой над пультом, — после анализа данных сканирования корабля трогов, я могу уверенно утверждать, что их бортовой компьютер имел биологическую природу. Скорее всего конструкция составленная из нескольких десятков живых человеческих мозгов. В старые времена они так не делали, у них была хоть и примитивная но неживая системотехника.

— Даже так?! — лейтенант провел рукой по глазам, — Тогда нам не о чем с ними разговаривать, потому что бесполезно договариваться. Придется постоянно помнить что где то за углом могут оказаться такие вот соседи. Банда людоедов. А это будет похуже чем мистер Рейган с его «Звездными войнами». Что бы не было дальше… — лейтенант прервал свой монолог, — Короче, Виалла, я хочу знать, сколько людей сможет вместить твой корабль по максимуму, потому что, конечно же, я не смогу бросить там никого.

— Серьежа, — отозвалась Виалла, — системы жизнеобеспечения вытянут полторы сотни человек в активном состоянии, кроме того на борту имеется пятьсот ячеек для погружения в холодный сон. Ты же помнишь, одной из наших нашей задач была эвакуация людей.

— Теперь надо молиться, что бы места хватило всем… — лейтенант бросил взгляд на обзорный экран, — Виалла, если я все правильно понимаю, то нам нужна планета. Планета вроде нашей Земли, на которой мы могли бы жить, ведь нельзя долго болтаться в космосе со всем этим балаганом на шее.

— Я не знаю, что тебе сказать, — Виалла закрыла глаза, — но думаю что все будет хорошо. Кто ищет — тот найдет. Так кажется у вас говорят? Твои люди и этот корабль, мы сможем возродить цивилизацию даже на необитаемом мире, лишь бы он был пригоден для жизни. Ведь это корабль-семя и он может очень многое. И я увижу, как вы подниметесь до звезд, ибо срок моего существования ограничен только временем жизни алмазно-индиевых кристаллов бортового компьютера.

— Да только я этого не увижу, — лейтенант встал, — потому что срок моего существования органичен временем жизни моего тела. И в компьютер, пусть даже самый совершенный, я не полезу ни за какие коврижки. Но я могу хотя бы начать то, что после меня смогут продолжить другие.

4. Страшнее ада

Вонючий полумрак грузового трюма содрогнулся от тяжкого удара, весь мир вокруг жалобно застонал всеми своими стрингерами и шпангоутами, отвлекая Джона О`Брайена первого лейтенанта Военно-воздушных Сил Армии США, кличка «Викинг», от тяжких размышлений о прошлом. Еще дней десять назад ему казалось что он один из самых счастливых людей на планете. У него была любимая жена, скоро он должен был стать отцом. На службе у него тоже все было О`кей, недавно полученное звание продвигало его еще на одну ступеньку карьеры. И наконец отпуск на Гавайях только-только успел начаться. И в этот момент произошло ЭТО… Однажды, когда он возвращался из бара изрядно «нагрузившись», возле самого коттеджа на него казалось обрушилось небо. Очнулся он в этой вонючей забитой людьми камере. Половинная тяжесть, тусклый красный свет и многие другие детали говорили о том, что о происках русских, китайцев, арабов и прочих представителей враждебных Соединённым Штатам сил тут лучше и не вспоминать (если конечно они не научились управлять гравитацией). Тем более, что контингент оказался самым разнообразным в национальном плане Европа, Россия, Штаты, латиноамериканцы, азиаты да и вообще кого только не было среди примерно сотни голых, как младенцы, мужчин. Потом появились ЭТИ… Черные твари, как две капли воды похожие на чертей с картин эпохи возрождения… Они зацепили одного из людей чем-то вроде аркана и уволокли с собой. Больше его никто не видел. «Викинг» не привык просто так поддаваться судьбе. В своей части он был известен очень упорным характером и всегда добивался поставленной цели с настойчивостью маньяка. Мускулистая, спортивная фигура, короткая стрижка, а еще больше командные интонации проскальзывающие в его голосе, как то сами собой выдвинули его на роль лидера сначала среди англоязычных пленников и европейцев. «Викинг» был не силен в прикладной психотерапии и возникающие случаи истерик и паники прерывал единственно доступным ему сейчас средством — ударом в челюсть.

— Человек ты или животное? — нависал он над очередным слабонервным, — эти гады только того и хотят, что бы ты был такой тряпкой.

В эти моменты ему мучительно хотелось иметь под рукой хоть какое-то оружие. Иногда ему снилось, что он снова сидит за штурвалом своего сверхзвукового бомбардировщика и над его головой опять бездонно-голубое небо Земли. После таких снов он просыпался с ощущением мучительного бессилия и бешено колотящимся сердцем, ещё не зная что судьба не только сменит козыря этой партии но и разыграет козырного туза. Звездолёты сближались, и каждая минута приближала развязку.

Довольно скоро он заметил, что среди «этих парней с востока», как он про себя называл русских, славян и прочих азиатов тоже выделился свой лидер.

— О`Кей! — буркнул он себе под нос однажды, — Пора устроить свой маленький саммит!

Вожак «этих восточных парней», оказался низкорослым крепышом вполне европейской наружности и тоже уже некоторое время присматривался к «Викингу».

— Джон! — протянул «Викинг» руку незнакомцу.

— Иван! — взгляд русского был мрачен и казалось говорил — «Ну что ещё, ради всех чертей, тебе надо?», — но, несмотря на взгляд, его рукопожатие было крепким, без тени враждебности.

Джон опустился на пол рядом с ним, следующие несколько минут прошли в полном молчании. Русский был явно не расположен к разговору, Джон заметил, как сжимаются и разжимаются его кулаки

— Джон О`Брайен, секанд лейтенант, Арьмия ЮэсЭй! — он посмотрел Ивану прямо в глаза.

— Иван Седов, — Военно-Морской Флот СССР! — на не менее ломаном английском ответил тот пожимая его ладонь.

— О, офицеер, гуд! Вери гуд! — сейчас «Викинга» не интересовало что всю свою службу, он только и делал что таскал с брюхе своего В-1, нацеленные на этого «Ванью» ракеты «Томагавк», а Ванья тоже в любой момент был готов выпустить смертоносный ядерный веер с борта своего подводного атомохода. Сейчас им обоим предстояло играть совсем в другие игры, и честно говоря, если бы не подлое ощущение своего полного бессилия, эта игра нравилась бы ему гораздо больше. На ломаной смеси двух языков, при помощи пальцев, жестов и прочих вспомогательных средств они обсудили с десяток планов своего возможного освобождения, но любой из них оказывался авантюрным, если не просто нереальным. Им оставалось только ждать. Они оба не знали, что может быть именно в этот момент «Стальная Роза» зацепила корабль трогов цепкими щупальцами своих детекторов. Вероятность неумолимо превращалась в неизбежность…

И вот наступил момент, когда от тяжёлого удара всё вокруг загудело подобно пустой бочке, сбитые с ног люди кубарем покатились по полу… Моргнул и погас свет… «Викинг» почувствовал, как его тело теряет вес, к горлу подступила тошнота. Внезапно вернувшаяся, тяжесть бросила его на пол. Крики ужаса раздирали уши, казалось наступает конец света.

— Что это было, Иван — «Викинг» толкнул русского локтем, когда второй, не менее сильный, удар, потряс все вокруг.

— Кто-то или что-то лупит наших «хозяев» бейсбольной битой прямо по фейсу! — злорадно ответил тот, и тут третий удар ещё раз швырнул их на пол с неистовой силой. «Викингу» казалось, что какой то великан сначала выворачивает его наизнанку, потом завязывает узлом. В глазах резко потемнело и на пару мгновений он потерял сознание, как теряют сознание пилоты на запредельных перегрузках.

— Круто! — «Викинг» утер кровь с разбитой губы, и добавил, — У этих парней тяжелая рука…

— Жёсткие ребята! — Иван говорил на ломаном английском, — Они явно перепутали это корыто с боксёрской грушей…

— Тихо, вы, там — рявкнул Джон на завозившихся за его спиной людей, когда через пару минут металл стен донес до них немузыкальный лязг.

Сначала едва слышно, а потом все громче и громче до них стали доноситься и другие звуки. Сухой треск автоматных очередей был едва слышен, но вот ухнувшие пару раз гранатные разрывы донеслись вполне отчетливо.

— Абордаж?! — американец схватил Ивана за руку, — Эти парни пошли на абордаж!

— Похоже… эти твари подавились кем-то, кто им не по зубам! — русский лейтенант, размышлял вслух, приложив ухо к стене, — Металл отлично проводит звук, — пояснил он Джону, — Кажется бой идёт совсем рядом… Что они там взрывают, хулиганы? — от очередного удара у него зазвенело в ушах.

В этот момент топот, лязгающий топот возник прямо возле двери. Яростное шипение и негромкий хлопок донесся до них даже через толщу металла. Все замерли в напряженном ожидании.

— Все назад! — махнул рукой «Викинг», — Прижмитесь к стене…

В этот момент дверной проём полыхнул ослепительным магнием. Когда в глазах пропали безумно пляшущие зайчики, Джон с Иваном увидели ЕГО. На фоне дверного проема стояла закованная в черные доспехи вполне гуманоидная фигура, лица не видно под черным забралом шлема, на широкой груди «ёлочкой» закреплены запасные магазины, чисто подсознательно Иван отметил, что два магазина с правой стороны уже использованы… Форма магазинов заставила взгляд скользнуть по правой руке фигуры, опущенной вниз… Кисть в чёрной блестящей перчатке сжимала ребристую рукоять автомата. Кто бы это ни был, но в руке он держал вполне настоящий автомат Калашникова — в этом Иван ошибиться никак не мог.

— «Калашников»! «Калаш», чтоб я сдох! — потрясённо прошептал он, толкнув Джона локтем, — Джон! Ты что-нибудь понимаешь?!

— Ай сии… — невозмутимо ответил тот, — Калашников — да! Понимаешь — нет!.. — и подумал про себя, — Сейчас как даст очередь от бедра!

Очереди не последовало. Неожиданно фигура в чёрном, привычным движение забросила автомат на плечо, и подняв обе руки к голове, откинула забрало шлема, открыв молодое лицо с серыми, как штормовой океан, глазами…

— Старшина! — крикнул он через плечо, — тут мужики, около сотни…

— Понял, Диман, работай дальше! — донеслось в ответ и проем на некоторое время опустел.

Взорвись в этот момент бомба, Иван наверное был бы потрясён меньше… Мёртвой хваткой вцепившись в руку американца, он почти закричал, — Джон! Ты слышал?! Это наши!!!

Тот только пожал плечами, — Летс гоу, май френд, токинг… — и обведя пристальным взглядом остальных добавил, — Тихо парни, хуже может уже и не будет, сохраняйте порядок… — он внимательно наблюдал как русский подошел к помосту перед дверью и заговорил с широкоплечим усатым освободителем.

Стоя в дверном проёме, примерно на метр, возвышавшемся над полом трюма, старшина Павленко внимательно следил за приближавшимся голым крепышом. Все остальные сбились в испуганную кучу у дальней стены. Этот их испуг изрядно действовал ему на нервы, но с этим ничего нельзя было поделать, а этот парень идёт себе спокойно… Алексей направил на него яркий луч ручного фонаря. Незнакомец прищурился от бьющего в лицо яркого света.

— Стой там! — даже не надеясь, что его поймут, скомандовал Павленко, когда между ними осталось метра два…

— Хорошо! — неожиданно отозвался незнакомец, немедленно остановившись, и даже сделав шаг назад, — Стою! — он прикрыл глаза рукой от ослепительного света, — Кто вы такие?

— А-а-а, русак! Смотрите, он тут еще и вопросы задает?! Интересно! — хрипло пробасил старшина, внимательно разглядывая своего визави, — Мы-то, спецназ ВДВ! А, ты-то кто такой? И как это, позволь узнать, друг любезный, тебя угораздило вляпаться в это дерьмо? Как известно, русские не сдаются!

— Лейтенант Иван Седов, Военно-Морской Флот СССР — Иван чувствовал себя крайне неудобно стоя перед неизвестным бойцом в ТАКОМ виде, — А я и не сдавался, я просто не помню как «вляпался».

— Пить меньше надо! Наверное… — буркнул Павленко, — А то, какой из тебя лейтенант, теперь это моему командиру решать! — сначала он говорил оскорбительно-покровительственным тоном, потом сменил гнев на милость, — Ладно, не переживай, НАШ лейтенант мужик что надо, он разберется. Ты самое главное не дёргайся, художественная самодеятельность нам не нужна! Да и вообще, все это дело житейское: они — вас, мы — их! — успокоил старшина Седова, — Сделать их можно! Это я, старшина Павленко, тебе говорю! — Старшина чуть склонил голову вправо, будто прислушивался к чему то внутри себя, потом, еще раз ВНИМАТЕЛЬНО посмотрел на Седова, и оценив его военную выправку, сделал рукой приглашающий жест, — Давай, иди сюда, лейтенант, есть разговор «за жисть», как у нас в Одессе говорят!

Когда Седов подошёл вплотную, Павленко продолжил, — Во первых, до особого распоряжения — я для вас и царь и бог и воинский начальник! Все мои приказы, пожелания и намеки исполнять без промедления! Понятно?!

Седов утвердительно кивнул, и так потрясённый происходящими событиями…

— Ну вот и ладушки! — продолжил старшина, — Во вторых! С минуты на минуту ожидается приказ на эвакуацию, а это еще тот геморрой, так что пусть все сохраняют полный порядок. Паника и давка нам тут не нужна, при неподчинении открываем огонь на поражение, — Алексей сомневался, что смог бы стрелять в голых, перепуганных людей, но ещё немного их припугнуть считал не лишним.

За спиной у старшины Иван увидел ещё несколько бойцов, в таких же чёрных скафандрах, стоящих у других дверей, с наведёнными внутрь автоматами. Эти ребята явно чувствовали себя довольно раскованно, как хозяева, разговаривали и даже шутили чуть охрипшими голосами…

— Что, тут происходит? — Иван настороженно ждал ответа.

— В третьих! Вопросы здесь задаю я! — старшина обвел взглядом толпу, — В четвертых! С этого момента вам больше ничего не угрожает, кроме вашей собственной глупости! Кстати, пора бы наладить учёт и контроль. Сколько вас здесь и кто старший?

— Девяносто восемь человек, старших двое: я, — Иван нашел взглядом высокого рыжего парня, — и Джон…

— Отлично! Золотая сотня значит! — старшина прищёлкнул пальцами, — Давай-ка, зови сюда своего Джона… Устроим саммит…

В этот момент на поясе Алексея зазуммерил коммуникатор…

Не успел прапорщик пройти и десяти метров как навстречу ему вывернулся из за угла один из десантников. Забрало шлема было поднято и прапорщик сразу узнал это мальчишеское лицо — рядовой Лобанов, «Сержик», прослужил меньше года, девятнадцать лет, совсем мальчишка, любимец всего взвода… Плотно сжатые губы дрожат, в расширенных глазах слезы, на груди скафандра брызги блевотины…

Викторыч резко встряхнул его, — Что случилось, солдат! Ты не ранен?

— Нет, товарищ прапорщик, там, там такое..! — парень был в шоке…

— Стой здесь, я сам посмотрю! — прапорщик отодвинув солдата к стене, взял автомат наизготовку.

— … эти черти, такие гады… — уже приходя в себя шептал за его спиной десантник.

Растолкав сгрудившихся в дверях трех солдат, Викторыч ошарашено остановился. Мысли в голове забегали, как взбесившиеся черти. На блестящем столе лежало мужское тело, уже расчлененное. Конечности отделены, из под бритого черепа змеятся провода, по прозрачным шлангам толчками бежит кровь.

— Таким даже «духи» не баловались! — отвлечённо подумал он.

Чуть поодаль, в углу, на точно таком же столе лежала совсем еще юная девушка, почти девочка с привязанными к специальным кольцам руками и ногами, изящный череп сверкал в свете фонарей, роскошные белокурые волосы бесформенной грудой лежали на полу. Трог был один и присутствовал, так сказать в виде фрагментов, ибо после полного магазина экспансивных пуль, выпущенного из «калаша» в упор, от него мало что могло остаться целым. На залитом черной кровью полу валялись голова и ноги, все же остальное напоминало донельзя дырявый кусок черного мохнатого коврика, перемазанный котлетным фаршем. Стены, испещренные вмятинами от пуль, забрызганы той же гадостью. Тот кто тут стрелял, явно пришёл в себя только когда на пол со звоном не вылетела последняя гильза.

— Ну с-суки, — прапорщик сжал зубы, — Вы, мля, у нас еще узнаете, как людей жрать, падлы хвостатые!!! — он подошел к вытянувшемуся на столе девичьему телу. Очевидно нож хирурга-мясника тут еще не брался за работу, девушка натужно и хрипло дышала, находясь очевидно без сознания. — Тоже мне, мужики, что ж вы дивчину от этой дряни не отцепили?! — нашёл Викторыч выход своей ярости, — Драть вас надо, сукиных котов, в порядке общей профилактики!?

Только тут с десантников спало оцепенение, быстро перепилили десантными ножами неподатливый пластик наручников, один, самый здоровый, подхватил на руки легкое тельце.

— На борт, ее к «медицине», самим ждать в тамбуре! — прапорщик решительно махнул рукой и включил видеосвязь с лейтенантом, — Смотри, командир, что делается!!!

— Иду к вам, доложишь лично! — в глазах лейтенанта мелькнула злая искра и экран на рукаве снова померк…

Лейтенант нашел Викторыча в главном коридоре между шлюзом и складами, был он собран и страшно мрачен. Викторыч, дрожащей рукой, загасил о стену, уже обжигающий пальцы, окурок и кратко доложил ему о ходе боя и всех дальнейших сюрпризах и деталях… Выслушав доклад, лейтенант длинно и грязно выругался, потом хмуро кивнул, — Мы еще отыграемся на них! — он хлопнул прапорщика по плечу, — Приступай к эвакуации, а это бухенвальдское корыто — в пепел!

Не успели они закончить разговор, как к ним подошел посыльный из первого отделения,

— Товарищ лейтенант, разре…

— Давай! — устало прервал его Виноградов, — Только покороче!

— Второй трюм тоже бабы, примерно сотня, в третьем мужики тоже душ сто…

— Передай Павленко! — Виноградов пристально посмотрел на Викторыча, — Пусть начинает эвакуацию. За операцию отвечает прапорщик Кривоносов! Все вопросы решать с ним! Ясно!

— Так точно! — вскинул руку к шлему десантник, и получилось это у него как-то особенно — впервые за долгое время он отдавал честь не мундиру, а тому кто его носит.

— Бегом, десантник! — отпустив бойца лейтенант повернулся к прапорщику, — Слушай меня внимательно, Викторыч! На «Стальной Розе», всех не наших — сразу в сон, Виалла объяснит что и как. Наших мужиков поселишь на вторую палубу, рядом с бойцами, женщин размещай на первой палубе. Выводите сначала женщин, человек по десять-двенадцать. Размещать в каждую каюту по четверо, двери пока запереть. Постарайся управиться часа за два… Ну, вот и все инструкции… Действуй!

Прапорщик вглядывался в глаза, проходящих мимо женщин, улавливая как в их глазах, через маску отчаянья и тупого безразличия, начинает пробиваться огонек надежды.

— А может быть это тебе только показалось, прапорщик Кривоносов? — спросил он сам себя, проводив взглядом очередную группу, — Такой кошмар, какой они пережили, должен сильно их искалечить…

— Ну, что, Викторыч, тяжкое зрелище?! — лейтенант цедил слова сквозь зубы, — Эти твари у нас ещё сковородки горячие лизать будут!

— Да, командир! — впервые Викторыч назвал лейтенанта командиром.

А мимо тёк бесконечный поток обнажённых женских тел, десяток за десятком проходили мимо и совсем юные девушки лет четырнадцати-пятнадцати и молодые женщины постарше. Одна из них, уловив слова на знакомом языке, бросилась к лейтенанту и обхватила его руками за шею, — Ребятки! Наши, русские! Вызволили! — по грязному, но не утратившему привлекательности лицу текли слезы. Ее руки мертвой хваткой вцепились в лейтенанта. Внезапно пальцы разжались и девушка медленно стала сползать на пол. Сергей осторожно взял ее за хрупкие, содрогающиеся от рыданий, плечи. Сильным, но мягким движением поднял на ноги и долго-долго вглядывался в бездонно-васильковые глаза, думая о том, что сколько горя и ужаса довелось вынести этому нежному существу!

Девушка успокоилась, прекратила всхлипывать. Внезапно ее щеки окрасил, пробившийся даже через слой многодневной грязи, румянец.

— Простите, товарищ офицер! — смущенно пробормотала она, метнувшись в толпу таких же нагих тел. У шлюзовой трубы дежурный десантник поймал ее за руку, быстро застегнул на талии транспортный пояс и с силой толкнул по канату в сторону тамбура «Стальной Розы»…

Викторыч проводил ее долгим взглядом, — Дочка у меня дома осталась, такая же… красавица!

5. Ноев Ковчег

Пока шла эвакуация ремонтные роботы «Стальной Розы» каннибализировали внешние элементы конструкции вражеского корабля. Виалла перевела бортовой компьютер в режим «Основание колонии», а уж он посчитал, что раз уж под боком бесхозный конструкционный металл, то необходимо до отказа заполнить этим металлом свои грузовые трюмы. Потом пригодится воды напиться. Этот электронный хомяк выражал искренне сожаление что не сможет ухомячить весь вражеский корабль, а всего лишь какие-то пятнадцать процентов. Что же наверное он прав, металл лишним быть не может, но в конце концов и его жадности пришел предел положенный физическим объемом трюмов.

Часом спустя после завершения операции, когда обломки корабля трогов исчезли в испепеляющей вспышке, весь взвод собрался в зале отдыха, как теперь говорили на «Стальной Розе» — «у фонтана». Викторыч как обычно построил десантников и сам замер в стороне от строя по стойке вольно.

— Хорошая привычка! — подумал лейтенант Виноградов, выходя перед строем своей обычной пружинистой походкой, — Раскисать нам сейчас совсем ни к чему…

— Вольно, бойцы! Дела, парни, у нас такие — с настоящего момента переходим на полную автономность. В резуьтате аварийной ситуации в прошлом бою, мы потеряли путь на Землю. Так что, как говорится, пишите письма. Теперь мы все, без вести пропавшие, как и те три сотни человек, которых мы спасли из натурального ада. И это скорее всего надолго, если не навсегда. Надеяться теперь мы можем только на себя. Наше будущее в наших руках. Здесь теперь мы и власть и закон, и не исключено, что приключения, подобные сегодняшнему, совсем не кончились. Всем усилить режим тренировок. И помните служба у нас теперь пожизненная, дембеля не будет!

— Разрешите вопрос, товарищ лейтенант? — это командир первого отделения, старшина Павленко. Были бы они в казарме, у него сейчас вся грудь была бы в значках, гвардия одним словом, осенью на дембель. Лейтенант еще раз поблагодарил бога, случай и судьбу за вертолетчиков и за таких вот ребят — с первогодками было бы сложнее, если не хуже! — Значит, так, товарищ лейтенант! Набилось нас здесь как селедок в бочке! И как я понял найти что-нибудь такое, пригодное для жизни не предвидится… — строй одобрительно загудел.

Из за спины лейтенанта бесшумно появилась Виалла и тот, резким взмахом руки, восстановил тишину. — Как я поняла, Льоша, — как всегда её акцент был мягок и распевен, — вас беспокоит отсутствие пригодных для жизни планет? Так вот, в Галактике существует десятка два планет населенных вашим видом. Не внешне похожими копиями, как например я, а действительно вашим видом. Откуда я это знаю? Ну существует теория, что кто то преднамеренно расселял «homo sapiens» по Галактике с неведомой целью, правда можете гордиться тем что именно Земля является родиной человечества. В других местах нет и намека на эволюцию… Кстати, по нашим данным, в десять раз большее количество, незаселенных вообще никем, планет только и ждут своего часа…

— В общем, так, парни! — подвел черту лейтенант, — Этим вопросом мы займемся… в первую очередь. А теперь вот вам моя программа: — во первых — база, во вторых друзья и враги… Порядок может поменяться по обстоятельствам, но это в первую очередь! Можете разойтись!

Лейтенант Виноградов нашел взглядом командира второго отделения и махнул ему рукой, — Басманов!

Заметно прихрамывая, тот подошел на зов, — Слушаю, товарищ лейтенант? — рука сама по себе приложилась к берету.

— Вольно, Сергей, — лейтенант чуть заметно улыбнулся, — как твоя нога?

— Пройдет, товарищ лейтенант. Моя нога ничего, а вот «Рыжий» в реанимации… — добавил сержант и нахмурился.

— Виалла обещала, что с ним все будет в порядке! — Виноградов хлопнул подчиненного по плечу, — Главное, что жив остался, так что не парься — это была хорошая работа… — с минуту помолчав, он добавил, — Но эта работа еще не закончена, нам необходимо так сказать «разобрать багаж». Возьми кого-нибудь себе в помощь и минут через десять собери здесь всех лидеров пленных, командиров отделений, пилотов и Виаллу — нам предстоит «маленькая политбеседа»… И вообще, назначаю тебя временным комендантом сортировочного пункта! Побеседуй с Николаевым, с «летунами»… Узнай, какие люди им нужны… Неплохо бы найти врачей, профессиональные вояки — это само собой… В общем, Сергей, надо снять все сливки с этого котла…

Когда Басманов ушел, лейтенант Виноградов устало опустился на мягкий диван — у него было только десять минут для подготовки к одному из самых важных моментов в его жизни.

Иван Седов. — раз за разом он проговаривал эти слова, и они снова обретали смысл. Они же были написаны на узкой белой полоске пришитой над левым карманом тем но синей куртки из мягкой синтетической ткани. Теперь, после освобождения он снова Иван Седов, а не пока еще живое ничто. Командир десантников оказался крут не только в бою, всех освобожденных, не являющихся гражданами СССР или его союзников, уложили в какой то «холодный сон». Так что и Джон О`Брайен сейчас спит без сновидений в узком металлическом пенале. Иван в принципе был с этим согласен — слишком опасно иметь на борту массу иностранцев, которые к тому же могут быть враждебно настроены. Он слышал что при эвакуации был момент, когда два итало-американца не подчинились десантникам и были мгновенно застрелены. С самого начала хотел увидеть того офицера десантника, который командовал этими парнями, так лихо наподдавшими монстрам, что ему становилось даже немного обидно за Военно-Морской Флот. Из мимоходом услышанного разговора, между его освободителями ему удалось понять, что эти парни владеют этим кораблем всего неделю с лишним! Попали сюда случайно в результате какого то головокружительного приключения, и сейчас по их виду можно сказать что не боятся ни бога ни черта… Правда, именно сейчас, лично Ивану Седову жаловаться было не на что. Его сытно накормили, поселили вместе с тремя такими же бывшими пленными в каюте, которая скорее напоминала номер люкс в роскошной гостинице, у него была возможность смыть с себя недельную грязь и побриться, снова чувствуя себя нормальным человеком. Наконец ему дали то что отличает человека от животного — одежду, темно синяя униформа очень даже неплохо сидела на его спортивной фигуре, и чем то напоминала офицерскую робу на подлодке. — А ведь и правда, — подумал он, — космический корабль и впрямь родной брат атомной субмарине. Конечно он читал классиков марксизма-ленинизма о единстве формы и содержания, но мысли которые забродили в его голове как только он вспомнил, что на нем какая — никакая военная форма, он до сих пор еще офицер и отчетливым зудом зачесались кулаки при воспоминании о черных чертях… С формы его мысль перескочила на то что теперь не стыдно и показаться и перед дамами, о присутствии которых рядом он слышал от своих освободителей, а после дамского вопроса перед ним вдруг снова встала глухая стена и называлась она «никогда». Он никогда больше не увидит свою Машу, и их ребенок родится без него. И что только она может подумать… Для неё он всё равно что умер!

Этим мыслям было не дано завершиться, потому что один из десантников, пригласил его на встречу с их командиром.

— Наверное, мы сможем договориться?! — подумал он входя в небольшой полукруглый зал с фонтаном.

Общество собралось довольно колоритное — Иван оценил это сразу. Вот он сидит — лейтенант ВДВ, довольно молодой, почти юный, но с жестким и холодным, как отточенная сталь, взглядом пронзительно голубых глаз. Так мог выглядеть молодой Суворов.

— Этот может… — мелькнула неопределенная мысль.

Слева от него трое молодых парней с сержантскими лычками — явно командиры отделений. На их лицах было написано что это не деревенские ваньки, а как минимум студенты старших курсов университетов, оттянувшие по полтора года в армии. С другой стороны седой прапорщик, старый, битый волчара. У этого человека был взгляд старого профессионала и фигура определенно квадратных габаритов. Все пятеро носили голубые береты и Иван сразу понял с кем имеет дело — разведка ВДВ. С этого момента ему многое стало понятно и даже отпустило щемящее чувство зависти.

— Конечно — элитные войска! Морские пехотинцы сделали бы это ничуть не хуже — подумал он и успокоился.

Еще двое носили серо-голубую униформу и звания старших лейтенантов, — при взгляде на их петлицы Иван подумал, — а эти то как здесь взялись? Он не знал о капризе Фортуны, в лице безвестного проверяющего, случайно соединившему несоединимое и позволившему юному русскому Цезарю стартовать с полной колодой на руках.

— Ну я то уж ничуть не хуже их — это точно! — успокоил он себя и продолжил осмотр собравшегося общества.

Тут же находился еще несколько человек — его бывших партнеров по рабству. Лично он знал одного, немца из ГДР со стандартной фамилией Мюллер. Он неплохо, почти без акцента говорил по русски и вроде бы был офицером штази. Наверное именно поэтому он сидит здесь, а не отдыхает в холодильнике. Иван с каким-то странным удовлетворением заметил, что на его форме, как и у него тоже нет никаких знаков различия.

— Так, интересно, не политика равного старта для всех — это хорошо! Парни знают разницу между своими и чужими… Но в тоже время если человек сможет себя показать, он не пропадет.

Чуть в стороне от основной группы сидели две женщины, обе достаточно молодые и привлекательные. Только сейчас Иван понял в чем между ними разница, одна, с высокими скулами и удлиненными к вискам глазами, и очень коротко подстриженными темными волосами, была сложена достаточно спортивно, если не сказать больше и вообще, вся ее поза с подогнутой под себя ногой говорила о крайней независимости и напоминала отдыхающую пантеру. И еще что то говорило ему о том что эта дама, в крайнем случае, еще совсем недавно носила почти такую же пятнистую форму как и десантники. Вторая же дама, имела унылый вид завзятого синего чулка.

— Садитесь, товарищи, — лейтенант посмотрел на часы — сейчас появится еще один участник нашей беседы и мы начнем!

Несколько секунд спустя, Иван оторопело наблюдал как в зал стремительной походкой вошла молодая девушка. По форме в ней все было обычно, но цвет кожи…

— Дама в синих тонах — мелькнула мысль Ивана — она же вся синяя… темно синие волосы, голубая кожа, яркие как аметисты глаза. К чему-чему а к этому он готов не был…

— Приступим! — лейтенант Виноградов обвел взглядом собравшихся, — Все в сборе. — дождавшись утвердительных кивков он продолжил. — Меня зовут Сергей Виноградов, лейтенант Советской Армии. Своих подчинённых я представлю остальным несколько позже. Теперь о деле ради которого мы здесь собрались… В настоящий момент, всем присутствующим должно быть известно о сложившийся ситуации. Но я должен буду напомнить об этом еще раз чтобы избежать недоговоренностей и превратных толкований. Сейчас мы оторваны от связи с Землей и не имеем возможности вернуться в наш мир. В результате пока еще непонятного нам физического эффекта этот корабль зашвырнуло черт знает куда во времени и в пространстве. Мой штурман уверяет меня что временной провал может составлять от ста пятидесяти до шестисот лет в прошлое, а в пространстве нас могло швырнуть эдак где-нибудь в радиусе тысячи световых лет. Прогноз, как видите, крайне неутешителен и весьма неточен. Из этого неприятного положения нам придется выбираться самостоятельно. Еще одна новость — у нас есть достаточно неприятный и серьёзный враг, с которым вы все, так или иначе, знакомы. С учетом того что я сказал раньше, это тоже становится нашей проблемой. Помощи и тут нам ждать не от кого. Как вы все поняли — либо мы их давим, — Сергей сделал резкий жест рукой, — либо они нас жрут! Лично я предпочел бы первое… С учетом этого, нам придется очень хорошо подумать прежде чем предпринять любой шаг… — он внимательно оглядел собравшихся, — Теперь о положительных моментах. Наш корабль является полностью автономной боевой единицей, с практически неограниченной дальностью полета и на настоящий момент несет на борту триста двадцать пять человек и одного представителя дружественной цивилизации. Это значительная перегрузка сокращает нашу автономность по жизнеобеспечению до полугода. Сейчас мы крайне нуждаемся в месте где можно было бы основать колонию и осесть, так сказать, на твердой земле. Так же необходимы технические специалисты практически по всем отраслям промышленности и те кто смогут уже сейчас начать разбираться в фундаментальных теоретических знаниях накопленных строителями этого корабля. В доступе к информации проблем не существует, так что дело только в людях. В этом вопросе я считаю нужным положиться на лидеров бывших пленных, они лучше нас знают своих соседей и товарищей, и желательно что бы они взяли эту работу на себя. Теперь вернусь к вопросу о присутствующих… Виалла, последняя представительница расы построившей этот корабль и передавшая его нам, так сказать по ленд-лизу. Наши командиры отделений: старшина Павленко Алексей Иванович, сержант Басманов Сергей Витальевич, сержант Николаев Климентий Владимирович. Моя правая, левая а также все остальные руки на поле боя и в повседневной жизни — прапорщик Геннадий Викторович Кривоносов, гроза врагов и обормотов. — каждый из представляемых вставали с легким поклоном, — Моя команда пилотов: лейтенант Игорь Сергеевич Голиков и старший лейтенант Виктор Иванович Немцов. Меня вы уже знаете. Теперь попрошу представиться наших новых друзей… пожалуйста и род занятий тоже.

— Жаклин Тэн, — черноволосая амазонка пружинисто вскочила, — лейтенант известной вам Конторы, первый отдел. Двадцать восемь лет, на службе четыре года, не замужем… Имею личную просьбу, товарищ лейтенант!

— Слушаю? — Виноградов окинул внимательным оценивающим взглядом эту очаровательную женщину, очевидно чрезвычайно опасную в качестве противника.

— Прошу зачислить в ударное подразделение! Думаю, что справлюсь не хуже любого из ваших парней!

Виноградов переглянулся с Викторычем, — Жаклин, давайте не будем торопиться, работу для вас мы подыщем и так. Но в случае необходимости я буду иметь вас в виду. Но при этом разрешаю вам тренироваться вместе с моими парнями на общих основаниях.

— Правильно, — проворчал Викторыч, — Баба во взводе, службе каюк! Да и на тренировках парни просто с ума сойдут!

— Ничего страшного… — похлопал лейтенант прапорщика по плечу, — Выпендриваясь перед «бабой», они только будут лучше работать!

— Лишь бы не передрались из-за «юбки»… — окончательно сдался Викторыч.

— Успокойся — «юбок» у нас в избытке! — лейтенант Виноградов повернулся к Ивану Седову, — Вот, вы, Седов, чем вы занимались по службе?

— Инженер по ядерным реакторам, на подводной лодке типа… — Иван провёл на «Стальной Розе» всего несколько часов, но даже та небольшая часть корабля, которую он смог увидеть, привела его в восторг. Этот корабль отличался от его лодки, как «Мерседес» от телеги!

— Отставить подробности! — прервал его лейтенант Виноградов, — Что скажешь, Клим?

Сержант Николаев оценивающе посмотрел на Седова, — Можно попробовать, товарищ лейтенант, побеседуем, разберёмся, доложим… — он пожал плечами, — Там видно будет…

— Хорошо! — лейтенант повернулся к синему чулку, — А как вас зовут, девушка?.

— Полина Ольхович, сирота, родители погибли в автокатастрофе, близких родственников нет, воспитывалась в детском доме… — сложив на груди руки, девушка теребила несуществующий крест, — за грехи наши карает нас Господь…

— Ну, Господь тут в общем ни при чём! — лейтенант оглядел собравшихся, — У нас, у русских, есть такая поговорка — «На бога надейся, а сам не плошай!» Понятно! — в его голосе проскочила скрытая угроза. «Синий чулок» молча кивнула.

— И так, ещё раз повторяю, до окончательного выяснения ситуации, я для вас, и царь, и бог, и воинский начальник! Предложения может выдвигать каждый, решения буду принимать только я! Постарайтесь донести эту мысль до всех. — Виноградов сделал паузу на несколько секунд, — И закончим на этом наше совещание… Тэн, Седов, Павленко, Басманов и Николаев идут со мной… Остальные свободны… — впервые ощутив на своих плечах груз ответственности, он согнулся, но не сломался под его тяжестью.

— И кстати! — уже на пороге лейтенант обернулся, — Викторыч, распорядись насчёт «фронтовой нормы», ребята заслужили!

— Сделаем! — утвердительно кивнул прапорщик, — Само, собой надобно опосля боя…

— Только не переборщи! — Виноградов осмотрел своих «орлов», — Звание десантника нести грозно и честно!

— Обижаешь, командир! — басом прогудел рядовой Бычков, — Чего там пить-то, сто грамм? От этого и муха не окосеет!

— Так, так, хлопец!? — прищурился прапорщик, — Ты у нас не муха, понятно! Только вот, месяц с нарядов не вылезал… Помнишь, как напился в увольнении и набил морду патрулю? Если бы не комбат — под трибунал пошёл бы!

— Ну, я не нарочно…

— Все вы, по пьяному делу, «не нарочно»! — Викторыч нахмурился, — В общем, так! Вести себя ровно, к бабам не приставать! Будут обиды — голову оторву! Всех касается!

— А познакомиться можно? — выкрикнул кто-то из глубины строя.

— Можно, «Машку за ляжку» — устало огрызнулся Викторыч, — Поймите, кровососы! Вы тут, сейчас, в такой позе стоите, что вам главное брыкаться не сильно — сами разденутся и в постель затащат. По любому все бабы ваши — в любом качестве и количестве… Ещё в сортирах от них будете прятаться! Драться из-за вас будут! Это я вам говорю, старший прапорщик Кривоносов!

Когда двери командирской каюты закрылись, лейтенант указал на длинный стол, во всю длину помещения. Как рассказала Виалла, и раньше здесь жил командир корабля и тут же проводил совещания… Так что, «согласно преемственности», лейтенант занял это самое просторное на корабле жилое помещение.

— Садитесь! — лейтенант подошёл к автобару, — Разговор будет долгим и серьёзным, так, что спиртным не угощаю! — набрав код, он вытащил поднос с шестью чашками. — Кофе — лучший стимулятор для мозгов!

— М-м-м, — пробурчал Иван, отхлебнув из чашки, — после цикория вполне себе неплохо.

— Ладно! В сторону прелюдии! — Виноградов сел во главе стола, — Все мы тут в большинстве люди военные и должны смотреть на ситуацию трезво! Ещё сутки назад, для меня более или менее всё было ясно! Мы были боевой единицей в автономном режиме, рассчитывали вернуться и передать своей стране этот корабль, со всеми его тайнами и секретами, выполнить свой гражданский долг, так сказать… Вряд ли вы, Иван поступили бы иначе?

Моряк молча кивнул.

— Хорошо! — Виноградов отпил кофе, — Ещё сутки назад я знал кто я такой! Я был офицером ВДВ, командиром одного из тысяч подразделений Советской Армии… — он внимательно посмотрел на своих сержантов, — Теперь для нас всего этого нет! Планета Земля, со всей её политикой, осталась в прошлом! Мало того, на нашей шее висит куча гражданских, да еще и иностранцев! Как это теперь называется, я вас спрашиваю?!

— Я думаю, это называется — государство! — подал голос Басманов, — Что-то похожее на Древнюю Русь! Князь, дружина, подданные… Даже воевода есть… — улыбнулся он, — Чем Викторыч не воевода?

— Похоже! — прикинул Виноградов, — Только уж очень примитивно!

— А мы пока и есть — примитивное общество! — Басманов потёр рукой подбородок, — Просто нас пока очень мало! До примитивного мало…

— Достаточно, что бы изменить организацию! — Виноградов рубанул рукой воздух, — Теперь наша задача — забыть о прошлом и жить «здесь и сейчас»! Необходимо отбросить условности прежней жизни.

Басманов быстро щёлкал в своём «блокноте», — Девяносто два процента! — поднял он голову от блокнота и пояснил, — Вероятность успеха синтеза советской и западной культур, при отбрасывании тезиса о классовой борьбе, — девяносто два процента… Это я вам, как историк, заявляю! Какие, к ё…й матери, у нас классы?!

— Пока никакие… — Виноградов задумался, — Сейчас тут все одинаковые — как инкубаторские цыплята.

— Но командуете всё-таки, вы, русские? — Мюллер посмотрел на Виноградова, — А ведь и нас, остальных, здесь тоже немало…

— Коллега Мюллер, в данном случае вы неправы! — привлекая внимание, Виноградов постучал пальцами по столу, — Во первых, здесь нет «нас» и «вас», есть организованная структура и аморфная масса, которая должна быть поглощена этой структурой. Вы, например, сейчас, первые кандидаты на включение в структуру… Надеюсь, это понятно?

— Понятно, герр лейтенант! — Мюллер вскочил и даже вроде бы прищелкнул каблуками. — Какие будут распоряжения?

— Потом, на все ключевые посты будут назначаться люди, способные наилучшим образом выполнить поставленную задачу, невзирая на цвет кожи, национальность, происхождение и прочие мелочи! Вот вам и весь делёж постов, коллега Мюллер! Кстати! — взгляд Виноградова стал холодным, как арктические льды, — Все конфликты на национальной, религиозной и прочей личной почве будут пресекаться самым жестоким образом, вплоть до физического уничтожения зачинщиков, без суда и следствия, так сказать! Это всех вас касается, коллеги! Мы тут все в одной лодке, и кто будет её раскачивать — улетит за борт, к ё…ней матери! И попрошу вас довести этот факт до сознания народного!

— Правильно, товарищ лейтенант! — прогудел басом старшина Павленко, — По стенке размажем, краской закрасим, скажем — так и было!

— Ну, зачем же, Лёха, так жестоко? — усмехнулся сержант Басманов, — Шлюз всегда под рукой, выкинуть за борт и никакой возни с малярными работами!

— Не умничай, «студент»! — Павленко почесал в затылке, — Как приговор в исполнение приводить, это пусть лейтенант решает! На это ему власть и дадена!

— Ладно! — лейтенант, привстав, нагнулся над столом, — Отставить кровожадные беседы! Будет приговор, будет и исполнение! Разговор, у нас, сейчас пойдёт о другом и будет очень серьёзным!

Все присутствующие насторожились.

— Слушайте внимательно! Я решил организовать постоянно действующий штаб. Исполнять обязанности Начальника Штаба пока будет сержант Басманов. Его секретарём и дублёром будет кандидат Жаклин Тэн. Старший прапорщик Кривоносов — заместитель командира по физической и боевой подготовке. Поскольку он здесь не присутствует, с ним всё обговорено заранее. Старшина Павленко — заместитель командира по хозяйственной части и личному составу находящемуся за штатом. Дублирует его кандидат Мюллер. Кроме того, в соответствии с базовой квалификацией, на кандидата Мюллера возлагается обязанность воссоздать службу ГБ. Мне совершенно неважно как будет называться структура: КГБ, Штази или Гестапо, лишь бы она ловила мышей. А то что вместе с кучей гражданских мы зацепили изрядное количество грызунов, я не сомневаюсь. Сержант Николаев — заместитель командира по технической части. Дублёр — кандидат Седов. В дальнейшем, в структуре штаба возможны изменения…

— Поздравляю Вас, сэр! — улыбнулась Жаклин, — Вы, только что, учредили правительство!

— Возможно!? — лейтенант побарабанил пальцами по столу, — Это ещё не всё! Никто из состава штаба не освобождается от прямых служебных обязанностей! Это во первых. И во вторых. Первая задача «правительству» — провести перепись населения! Сержанту Басманову и кандидату Тэн обработать первую палубу. Старшина Павленко, со своим дублёром, работают на второй палубе. Завести на всех личные дела. Первые тридцать номеров резервируются для основного состава, потом идут зачисленные кандидаты, за ними все остальные. В личных делах регистрировать: возраст, родной язык, пол, образование и послужной список. Лица, пригодные для работы в технической и пилотажной службах, должны быть немедленно зарегистрированы как кандидаты и переданы в распоряжение соответствующих командиров.

— Понятно, товарищ лейтенант! — Басманов сделал несколько пометок в своём «блокноте», — Разрешите выполнять?

Не спеши! — Виноградов внимательно посмотрел на сержанта Басманова, — Для тебя, Сергей, дополнительная задача. При обнаружении соответствующих специалистов должны быть созданы медицинская и научная службы. Кандидатуры на должности руководителей согласуешь со мной лично. Срок исполнения всего задания — двое суток с настоящего момента! Всё понятно?

— Так точно, товарищ Первый! — Мюллер снова вскочил со стула, — герр лейтенант, приятно иметь дело с чётким приказом.

— Какой я тебе «Первый»? — усмехнулся Виноградов, — Так себе, Моисей на марше! Кстати, не торопитесь уходить, — я вас ещё не отпускал! — прищурившись, он оценивающе оглядел собравшихся, — Впереди ещё разговор по душам!

— Загадочная русская душа? — с усмешкой вздохнула Жаклин, покосившись на впавшего в ступор Мюллера, — Тайна за семью печатями!

— Ничего загадочного! — отрезал Виноградов, — Просто, кто нас обидит — трёх дней не проживёт!

— Обидишь таких, пожалуй?! — проворчал вполголоса Мюллер, возвращаясь за стол, — Говорил мне дедушка, себе дороже выйдет!

— А, так и надо! — взгляд сержанта Басманова был тяжёлым, как свинец…

— Стоп, ребята! — лейтенант хлопнул ладонью по столу, — Кто старое помянет…

— Тому глаз вон! — согласился Басманов, — Ладно, замнём эту тему!

— Я вот что хочу сказать… — Виноградов на мгновение задумался, — обстановка у нас, в моральном плане, сейчас, мягко выражаясь, нездоровая. Помесь казармы с борделем, можно сказать! Парни у меня горячие, сущие жеребцы… — он строго посмотрел на Павленко, — Старшина, не гляди на меня круглыми глазами, тебя это в первую очередь касается!

— Но они вели себя, как настоящие джентльмены! — запротестовала Жаклин.

— Всё их джентльменство объяснялось только боевой горячкой и долей здоровой брезгливости! — отрезал Виноградов, — Вы уж меня извините, Жаклин, но вид у вас был тогда не очень «товарный»…

— Вы хотите сказать, что теперь, когда девочки умылись, приоделись, немного оправились от пережитого… — задумчиво протянула Жаклин.

— Вот именно! Они снова стали привлекательными, а наши парни сильно изголодались по женскому обществу… — лейтенант взглянул на Павленко и усмехнулся, — Все мы, тут — живой пример! Я, например, тоже не прочь за кем-нибудь поухаживать… — он тяжело вздохнул, — Все мы понимаем, что того, что было, — не вернёшь!

— Теперь, сэр, вы думаете, как сохранить дисциплину?

— Совершенно верно! Для сохранения дисциплины нужно упорядочить контакты, не прервать, не свести к минимуму, а именно упорядочить! — Виноградов задумался, — Но скажите мне, как это можно сделать? Не выписывать же, в самом деле талоны?!

— Бабы по талонам! — усмехнулся Павленко, — Это что-то новенькое?

— Скорее «старенькое»! — парировал Басманов, — Попахивает борделем!

— Можно и без «борделя»! — сержант Николаев посмотрел на Басманова, — Организуем танцы, пусть ходят по очереди, знакомятся… Ребятам нашим тоже полезно, для расслабления и поднятия общего вкуса…

— Как ты это себе представляешь? — на лице Басманова отразилось удивление, — Музыку, откуда возьмём?

— Откуда, откуда — из архива корабля! — Николаев повернулся к Виноградову и пояснил, — Аппаратура радиоперехвата записывала все модулированные сигналы и аккуратно складывала в архивы, до выяснения, так сказать. Теперь всё это можно рассортировать и использовать по назначению, как морально-культурную базу. Там не только радио, но и телевидение перехватывалось… Огромнейший архив, страшно даже сказать, чего же там только нет!

— Стоп! — прервал его Виноградов, — Идея хорошая! Только, вот что, товарищи командиры! Установим новый распорядок дня. — Он на минуту задумался, — Сутки разделим на три восьмичасовых смены — занятия, отдых, сон. Отделения будут сменять друг друга. «Клуб» будет работать каждые четыре часа для отдыхающего отделения, оно же обеспечивает порядок и общий моральный климат. Весь заштатный личный состав делится на три равных группы, каждая из которых приписывается к своему отделению, под шефство так сказать, и подчиняется распорядку дня своих шефов. Постарайтесь обеспечить равномерную нагрузку на «клуб», хотя, личные просьбы штатного состава и кандидатов, о персональных приглашениях, так сказать, лучше удовлетворять без лишних проблем. Зачисленные кандидаты переводятся к своему постоянному начальству и выходят из-под шефства командира отделения…

— А если ваши парни захотят продолжить знакомство в «интимной» обстановке? — заинтересовалась Жаклин, — Не повредит ли это дисциплине?

— В личное время и, самое главное, при отсутствии всякого принуждения — флаг им в руки! — Виноградов мечтательно улыбнулся, — Я надеюсь, мы ещё свадьбы играть будем…

— Вообще-то, институт брака придётся создавать заново, исходя из требований момента! — заметил Басманов, — Соотношение женщин и мужчин, у нас, как два к одному?

— Давай, остановимся на принципе «не принуждения» и не будем вдаваться в детали! — Виноградов посмотрел на часы, — Пора нам и заканчивать уже! Все вопросы, вроде, решены, полномочия розданы, остальное решится в рабочем порядке… Следующее совещание, через двое суток, в два часа дня… Все свободны!

6. Земля неизвестная

«Стальная Роза» коротким прыжком отскочила в сторону от места побоища и зависла в бездонной черноте межзвездного пространства. Россыпь звезд даже на глаз была гуще чем на том небе, что наблюдалось с Земли. Сформировав перед собой «гравитационную линзу» корабль начал по очереди вглядываться в окружающие звезды, отдавая предпочтение желтым карликами классов G7 и G8.

Стройная, длинноногая мулатка, стояла в командном посту за спиной пилота. Только что завершилась очередная калибровка «телескопа» и теперь тонкие, цвета кофе с молоком, изящные пальцы нервно разминали так и не прикуренную сигарету. Звали ее Евгения Колатова, она только что получила красный диплом МГУ по специальности астроном. Но вот прогулка по осеннему подмосковному лесу кончилась для нее тем, чем кончилась… и, если бы не похищение, то сейчас она бы работала в обсерватории на Кавказе. А почему мулатка? Ну это все просто, университет Патриса Лумумбы, начало шестидесятых… Короткий феерический роман юной москвички и молодого ангольского борца за свободу. Потом Педро вернулся на родину где и бесследно сгинул в круговерти революции и гражданской войны. И даже не исключено, что в СССР он находился под псевдонимом. А в маленькой московской квартирке росла девочка Женя, которую все, по очевидным причинам, звали на английский манер Дженни. За месяц сплошных наблюдений за звездами, многое, из того чему её учили в университете, подтвердилось на практике, но ещё больше теорий рухнуло, не выдержав проверки на истину. Само существование «Стальной Розы» уже опровергало постулат о невозможности движения быстрее света… В своей прошлой жизни, Дженни была готова отдать всё за возможность наблюдать звезды из космоса и теперь, когда её несбыточная мечта осуществилась таким неожиданным, хотя и страшным, способом, она находилась в восторженно-лихорадочном состоянии…

Она ничего не забыла из своего недавнего прошлого. Всё время заточения у чертей, она находилась, как бы в кошмарном полусне. Из этого состояния Дженни не вышла даже тогда, когда её, вместе с другими девушками вывели из камеры, молчаливые как сфинксы, русские десантники. Багровый свет алыми бликами играл на их чёрных боевых скафандрах, создавая непереносимо инфернальное настроение. Застоявшийся воздух пах чёрт знает чем, пополам с вонью сгоревшего пороха и тротиловой гарью. Но, сразу за переходным шлюзом в «Стальную Розу», её ослепил яркий свет, поразила почти хирургическая чистота переходов и коридоров и свежий озонированный воздух. Это была как дверь из ада в рай. Это ощущение было настолько сильным, что у Дженни закружилась голова. Очнулась она только тогда, когда перед ней и ещё тремя девушками, раскрылась дверь маленькой каюты. Сопровождающий молча показал, как включить душ, достал из ящика на стене четыре одноразовых подноса с едой и указав на, свисающие со спинок стульев, белые махровые халаты и, так и не произнеся ни слова, вышел, заперев за собой дверь. Помнится, она долго и с наслаждением плескалась под горячим душем, будто пытаясь смыть с себя всю нечистоту пережитого кошмара. Потом, какое это было наслаждение, плотно поев нормальной человеческой пищи, растянуться на чистых до хруста простынях мягкой постели. Это был её первый спокойный сон, с момента пленения. И не беда, что одну кровать приходилось делить на двоих — места всё равно хватало.

Дальше сказочные чудеса продолжались, накладываясь одно на другое, как в калейдоскопе. Визит молодой кореянки, которую она помнила ещё по плену, и сержанта ВДВ, подтянутого и аккуратного, как из программы «Служу Советскому Союзу», ещё раз переломил её жизнь. После короткого собеседования, Жаклин, в отличие от её подруг, одетая в камуфляжную форму, что-то сказала своему напарнику. Тот коротко кивнул и предложил ей работу по специальности.

— Вы, Женя, уже знаете, в каком положении мы находимся, — сказал он, — И если вы не против, мы можем использовать ваши профессиональные знания. В этом случае, ваше положение в нашем обществе будет поднято до уровня кандидата в члены команды. Это даст вам право свободного перемещения по кораблю, доступ к профессиональным источникам информации, и в случае благоприятного развития событий возможность сделать неплохую карьеру. Кроме того, вы будете пока единственным астрономом, работающим в таких необычных условиях.

Естественно она тогда согласилась, как и одна из её соседок, которой предложили поработать врачом. И вот теперь она стоит в рубке «Стальной Розы» и с нетерпением ожидает подтверждения или провала собственных расчётов. Поиск планеты, способной заменить им Землю, пока безуспешен. Позади двенадцать проверенных звезд, двенадцать пустых лотерейных билетов. И ведь оказывается мало того, чтобы звезда была нужного спектрального класса, нет. Необходимо чтобы в нужный температурный интервал попала планета подходящих размеров, не слишком большая и не слишком маленькая, и непременно с крупным спутником или спутниками. Без массивных спутников просто не будет магнитного поля защищающего все живое от смертоносных космических излучений. И вот на очереди несчастливый номер тринадцать, снова может оказаться пустышкой!

— Ну, что там, Виктор? — пальцы левой руки Жени нервно сжали плечо старшего лейтенанта Немцова.

— Не суетись, Женек, — Виктор накрыл её тонкие пальцы своей широкой ладонью, — Потерпи еще немного и всё узнаешь.

— Скорее бы! — она нервно вырвала руку из-под его ладони, — Всё равно, чёрт возьми, ничего не получится!

— Честное слово, малышка, с тобой интересно работать, но иногда ты бываешь просто невыносима! — он улыбнулся каким-то своим мыслям, — Технику бесполезно подгонять! Всё равно, она не сможет сделать свою работу быстрее…

— Ты, бесчувственный болван! — вспылила Дженни, — Чёртов холодный, колючий… белый медведь!

— Стоп, милая! — старший лейтенант Немцов достал из кармана зажигалку, — Закури, расслабься… — он протянул девушке трепещущий огонёк.

Сделав первую глубокую затяжку, Дженни немного расслабилась, — Какое же всё-таки дерьмо, — эти «Столичные»! — пробормотала она, окончательно сбрасывая остаток пара.

— «Честерфилдом» не запасались!? — Виктор достал сигарету из помятой пачки «Гуцульских», — Скажи спасибо, что, хоть у Викторыча, осталось несколько штук для образца, а то бы курили только эту гадость! Кстати, хочешь попробовать?

— Спасибо! Сам травись! — весело ухмыльнулась Женя, изящно опустившись в соседний ложемент, — И как у вас только никотин из ушей не капает?

— Привычные мы! — Виктор выпустил изо рта клуб вонючего дыма, — Что русскому — здорово, то англичанину — смерть!

— Причём тут англичане? — удивилась Женя.

— Поговорка такая есть! — Виктор провёл рукой по подбородку, — Русская народная! Вот!

— Слушай, Виктор, а тебя не беспокоит то, что тебе приходится работать с «чёрной»? — девушка развернула ложемент, поджав к груди свои длинные ноги, казалось начинающиеся прямо от шеи.

— Да нет, ничего… — Виктор насмешливо прищурился, — Меня беспокоят твои комплексы на эту тему! — Виктор развернул свой ложемент к ней лицом, — И ещё то, что ещё немного, и я сделаю тебе предложение руки и сердца! Виноградов взбесится, если узнает, что я завёл роман на службе!

— Дома у нас было совсем не так. — Женя закрыла глаза, вспоминая что-то свое, — А, может, ты все врёшь, парень? — медленно произнесла она, обхватив колени руками.

— Ну, если ты так думаешь, то пиши рапорт и шагом марш на первую палубу, к бездельницам. Очень трудно работать с человеком, который тебе не доверяет! — Виктор, резким движением, загасил сигарету, — Только потом не мучайся всю жизнь вопросом: — «Где же это я сделала ошибку?»

— Прости, Виктор! — девушка сдавленно всхлипнула, — Ты то, — хороший парень, а я, — полная дура!

— Не бери в голову! — перегнувшись через подлокотник ложемента, Виктор погладил девушку по обтянутому гладкой тканью плечу, — Что было, то прошло… — вдруг он насторожился, — А тебя, того, никто не обижает? А то скажу десантуре, — они его мигом с боксёрской грушей перепутают!

Женя отрицательно покачала головой.

— А то ты только скажи! — Виктор перевёл взгляд на дисплеи сканеров, — Женька! Слышишь меня!? — в его голосе звучало волнение.

— Что там у тебя? — апатично ответила девушка.

— Пошли данные! В самом центре «зелёной зоны» есть планета… — Виктор торопливо пробегал глазами по строчкам, — Естественных спутников два, оба довольно крупные

— Неужели? — Женя приоткрыла один глаз, — И что в ней такого особенного? Видела я уже планеты в «зелёных зонах»…

— Радиус — 96 процентов земного, масса — 98 процентов, уровень гравитации десять и одна метров в секунду за секунду… Вот данные спектрального анализа… тридцать два процента кислорода, азот, углекислый газ и водяной пар, так, присутствуют следы метана…

— Что ты сказал? Повтори! — встрепенулась Женя.

— Я сказал, что обнаружен кислородный мир с водяным паром и следами метана в атмосфере…

Вскочив, Женя впилась глазами в дисплей, — Точно! Вот и ещё! Замеры температуры поверхности дают данные: от тридцати градусов Цельсия на экваторе, до минус пяти на теневой части полярной зоны! — её тонкие пальцы несколько раз прикоснулись к пульту и на дисплее появился сильно размытый бело-голубой диск, — Смотри, Витя, там есть облака, а значит и достаточно воды!

— Если это сплошной океан, то весёлого тоже мало… — Виктор не разделял безудержного оптимизма девушки, — Слишком далеко. Несмотря ни на какое усиление, деталей просто не разобрать…

— Пожалуй это то, что мы искали! — Дженни торжествующе смотрела на Немцова, — Мне кажется, что компьютер может начинать расчет прыжка!

— Хорошо! — сдался пилот, — Я доложу командиру и запущу программу расчетов…

— Спасибо, милый! — Женя отвернулась от дисплея и влепила Виктору сочный поцелуй прямо в губы. — Если все пройдет удачно, то я пожалуй соглашусь стать твоей. Так что у тебя есть надежда.

Обалдевший Виктор с трудом нащупал коммуникатор и, вытерев рот ладонью, коротко изложил ситуацию.

— Действуйте! — коротко ответил Виноградов, — Буду у вас через несколько минут!

— Его ты тоже будешь целовать? — ревниво поинтересовался Виктор, отключая тягу.

— Скажешь тоже! — отмахнулась Женя, — Скоро ты там!? — от нетерпения она дёрнула себя за вьющуюся прядь, чёрных как смоль волос.

— Потерпи! — пилот внимательно следил за показаниями датчиков, — Всё, стабилизировано! — сообщил он, когда показатели систем пришли в норму.

— Отлично! — Дженни уже сидела на соседнем ложементе и её изящные пальцы быстро-быстро порхали над пультом, — Навигационная система запущена! — сообщила она через некоторое время, — Сейчас будут сформированы данные для навигационной системы…

— Ну и что вы тут нашли? — На смотровой площадке над командным постом стоял заспанный лейтенант Виноградов, это было не удивительно — по корабельному времени шёл четвёртый час ночи…

— Товарищ командир, — отрапортовал пилот, — обнаружен объект полностью соответствующий формальным требованиям, прошу разрешения на контрольный прыжок?

Виноградов вопросительно посмотрел на Женю, та молча кивнула.

— Разрешаю, — лейтенант уселся в ложемент второго пилота, — давайте предупреждение!

— Есть! — и по кораблю понесся вой сирены и металлический искусственный голос, предупреждающий о близком прыжке.

Истекли положенные минуты, и корабль скорчило в мгновенном спазме. Тьма перед глазами. потом ослепительная вспышка, и вот полутора парасек как не бывало, а прямо по курсу маленькое желтое солнышко.

Не успели мужчины прийти в себя, а пальцы Жени уже порхали смуглыми бабочками над пультом, — Одну минуту, мальчики! — пробормотала она.

Все напряжённо наблюдали, как маленькие, размером с апельсин, металлические шары выстраивались в две правильные окружности диаметром метров по пятьсот, — Активирую поле! — каждый зонд на мгновение вспыхнул призрачным, голубоватым светом, — Прецизионная фокусировка! — силовые линзы на мгновение вздрогнули, чуть-чуть изменив положение, и окончательно замерли. А на главном экране появилось изображение планеты, охваченной буйством красок. Голубая атмосфера, проглядывающие через рваные лохмотья облаков аквамариновый, бросающий ослепительные блики, океан, зелёные, серые, коричневые, красные массивы суши…

Первым из состояния оцепенелого созерцания вышел лейтенант Виноградов, — Курс на планету, ход максимальный! — скомандовал он, — Соблюдать режим маскировки, вести постоянное наблюдение за пространством. С планеты тоже, глаз не спускать, слушать эфир на всех частотах. Чуть что, играйте тревогу!

Виноградов повернулся к Жене, — А вам, товарищ Колатова, особая благодарность в приказе и горячее рукопожатие перед строем!

Новость промчалась по «Стальной Розе» подобно разряду электрического тока. Ярче заблестели глаза девушек, чаще стал звучать в коридорах их звонкий смех. Всё больше парочек уединялись в укромных уголках, а то и прямо в каютах. Потом они появлялись на людях, с возбуждённо блестящими глазами и тяжело дыша. Очень много детей было зачато именно в эти счастливые дни.

Впереди «Стальной Розы», как лоцманы перед акулой, всё дальше и дальше отрываясь неё, мчалась стая беспилотных разведывательных зондов. С них, по прямому лучу, непрерывно передавалась самая свежая информация. Уже через два дня стало ясно, что эфир вокруг открытой планеты чист, как слеза младенца. Только треск грозовых разрядов нарушал электромагнитную тишину. Курс был проложен вне плоскости планетных орбит, в обход возможных метеорных потоков. Когда зондам до финиша остались примерно сутки, началось предварительное картографирование. В это время в командной рубке стало до неприличия оживлённо. Среди освобождённых удалось отыскать молодых специалистов почти по всем направлениям науки и техники. Непропорционально малой оказалась доля необразованных и малообразованных людей… Наоборот, почти у всех жертв, коэффициент IQ устойчиво держался на уровне примерно 120–150 баллов.

— Целенаправленная акция! — сказал по этому поводу сержант Басманов и изощрённо, в несколько этажей, выматерился.

Жаклин даже не поморщилась, и, дождавшись, когда смолкли последние аккорды эмоциональной канонады, внешне невинно, спросила, — И ты тоже так думаешь?

— Ты, представляешь себе, какая для этого нужна мощная резидентура?! — огрызнулся тот, — Это же всех вас нужно было вычислить, обнаружить, навести на вас исполнителей… Куда смотрели спецслужбы, мать их!? Цирк, да и только!

Теперь целая научная команда, споря между собой почти на всех языках мира, делали то, что не делалось никем со времён Колумба и Магеллана. Они исследовали «Terra Incognita» — Землю Неизведанную! С каждым часом к исследованию подключались всё новые и новые специалисты, буквально захлёбываясь в потоке поступающей информации. Виноградов, как зачарованный, наблюдал за их лихорадочной деятельностью. Вдруг многоголосый гам прорезал громкий возглас. На мгновение наступила гробовая тишина. Был слышен даже тоненький свист кондиционера. Высокая худощавая девушка, с истинно кавказским темпераментом, тыкала пальцем в один из мониторов. Произнесённая сочным контральто фраза из смеси грузинских и русских слов, круто замешанная на непереводимых оборотах, явно не добавляла ситуации понимания. Стоящий радом высокий блондин, только задумчиво кивал головой. Несколько секунд спустя, монитор окружила, возбуждённо гомонящая толпа молодых дарований.

— Тихо, гении! — Виноградов протолкался через плотную человеческую массу, — Ну, что тут у вас, Юлия?! — уже задав этот вопрос, он понял всё, — На очередном поступившем снимке теневой стороны ясно выделялись, тонкие как уколы иглой, точки света.

— Сержант Басманов, немедленно в командную рубку! — поднял он к губам коммуникатор, — Пять минут и здесь!

— Понял! — донеслось в ответ, — Что случилось, товарищ лейтенант?

— Это ты мне должен сказать! — ответил Виноградов, — Быстро сюда!

— Сей секунд, шеф! — связь прервалась.

Несколько минут спустя буквально ворвался взмокший Басманов, на ходу оправляя пропотевший камуфляж, — Рукопашная была, товарищ лейтенант! — объяснил он, небрежно козырнув, — Вконец упарились на занятиях!

— Посмотри-ка сюда! — Виноградов подвёл его к монитору.

— Интересно!? — протянул Басманов, опускаясь в ложемент, — На карту нанесли? Может вулканы какие-нибудь?

— Никак нет, товарищ сержант! — подсказал сзади, чей то бас, — Никаких вулканов и быть не может! Всё это равнины, частью дельты крупных и мелких рек…

— Понятненько! — Басманов щёлкнул пальцами, — Спектр излучения проверяли?

— Горящая органика, товарищ сержант! — на этот раз ответила другая девушка, на чистом русском языке, — Задымления, не наблюдается…

— Спасибо, Танюша! — Басманов повернулся к лейтенанту, — Исходя из моих профессиональных знаний, сдаётся мне, товарищ лейтенант, что это города!

Лейтенант потёр подбородок — Когда зонды выйдут на низкие орбиты?

— Примерно через восемнадцать часов, сэр! — ответил вахтенный пилот.

— Усилить контроль за эфиром! На всех частотах! По мере поступления свежей информации по этому вопросу, ставить меня в известность немедленно! Если буду спать — будите! Запрусь — ломайте дверь! Все новости я должен знать немедленно! Сергей Витальевич! — впервые он обратился к Басманову по имени-отчеству, — По возможности, обеспечьте непрерывное дежурство специалистов подходящего профиля… Если это цивилизация, то анализы: на уровень технологического развития, количество населения, степень агрессивности и прочие геополитические параметры, должны производиться немедленно!

— Слушаюсь, товарищ лейтенант! — Басманов был несколько удивлён необычной формой обращения, — Сделаем всё, что возможно!

Почти сутки спустя, в командирской каюте состоялось совещание начальников служб. На большом столе были разложены составленные компьютером предварительные географические, климатические, гидрологические карты открытого мира. На отдельной карте контурным пунктиром была нанесёна сеть городов и основных дорог. Лежали стопкой сделанные со спутников яркие, цветные фотографии ландшафтов и строений. Правда самая мелкая деталь на них была размером метр на метр, большей чёткости мешала плотная атмосферная дымка.

— Нельзя ли опустить спутники пониже!? — Виноградов отложил в сторону фотографии раскинувшегося на берегу океанской бухты большого города, — Пока, я не вижу ничего необычного! Так, как мне кажется, мог выглядеть любой крупный город, примерно так тысячи две лет назад! Мне надо знать, кто всё это построил, а из ваших фотографий, ясно только то, что они примерно одинакового размера с людьми!?

— Ниже спутники опускать не надо! — сержант Басманов достал из планшета ещё одну пачку фотографий. — Зонды номер восемь и шестнадцать оборудованы для доставки крылатых разведчиков. Так проводится химическая и биологическая разведка, а также детальная видеосъёмка поверхности… — он передал фотографии Виноградову, — Первые снимки поступили буквально полчаса назад, и мы всё время получаем всё новые и новые!

Лейтенант посмотрел на первую фотографию и вздрогнул. На снимке была запечатлена залитая утренним светом большая круглая площадь, битком забитая народом. На заднем плане возвышалось высокое, сложно украшенное здание, похожее то ли на дворец, то ли на храм. Дальше шли увеличенные фрагменты первого снимка.

— Сделано телеобъективом высокой чёткости, с удаления примерно два километра, потом подвергнуто электронному усилению — пояснил Басманов в ответ на недоумённый взгляд, — Вы смотрите, товарищ лейтенант, смотрите… Я сам, пока, в себя прийти не могу!

— Да, не прошло ещё время страшных чудес! — пробормотал Виноградов разглядывая изображения человеческих фигур, ничем не отличавшихся от землян, кроме странной одежды. Да и в одежде не было ничего странного, если вспомнить о том, какое разнообразие фасонов и стилей существовало раньше на той же Земле. Лейтенант задержался на изображении молодой девушки в ярком платье, проезжавшей через площадь на рослой лошади. Последнее изображение этой серии показывало её лицо крупным планом. Изображение было чуть смазано из-за сильного усиления, но всё же оставалось достаточно чётким, что бы можно было разобрать выражение её лица, одновременно гордое и чуточку наивное.

— Убил ты меня, Басманов! Убил, съел и закопал! — лейтенант передал фотографии дальше по кругу, — Какой ещё камень припрятан у тебя под полой?!

— Пока никакого?! — пожал плечами сержант, — И вообще, разве этого мало?

— Пока достаточно! Но чувствует моё сердце, что это ещё не всё?! — Виноградов придвинул к себе карту городов, — Покажи мне, где это находится?

— Самый крупный город на восточном побережье континента… — пояснил Басманов, — Именно его спутниковые снимки вы только что смотрели.

— Так, выглядит достаточно идиллично… — лейтенант непроизвольно почесал затылок, — Что ещё вы можете сказать на эту тему?

— Достаточно развитое сельское хозяйство, группирующееся вокруг городов, товарищ лейтенант… — взяла слово руководитель научной службы, миниатюрная представительница одного из коренных народов Сибири с типично русскими именем и фамилией Марина Иванова, которую все звали на японский манер — Марико, — По данным орбитальных съёмок, на востоке крупнейшего северного континента, преобладают мелкие фермерские хозяйства, — они занимают примерно восемьдесят процентов обрабатываемой территории. В центре континента картина резко меняется, — девяносто процентов площадей находятся под крупными и сверхкрупными латифундиями. Граница между зонами очень чёткая и проходит примерно вот по этой реке… Западнее вот этого узкого перешейка, структура опять резко изменяется, там земли поделены примерно поровну между крупными и мелкими хозяйствами…

— Марико хочет сказать, — пояснил в ответ на недоумевающие взгляды Басманов, — что на востоке, в какой-то степени доходы распределяются равномерно, в центре, одним — всё, другим — ничего, а на западе середина на половину… Если встанет вопрос о том — кого поддерживать, то я выбрал бы восток! В центре континента социальный строй может быть самым одиозным, похлеще Римской Империи времён заката, или, например, Древнего Египта! — в этот момент запищал его коммуникатор,

— Да, слушаю!? — вышел на связь Басманов, — Что?! Подтвердилось!!! Собери всё, сунь в зубы дежурному, и пусть бегом пилит сюда! Немедленно! — он отключил коммуникатор и посмотрел на Марико, — Девочка, мы попали в десятку! Так, что готовьтесь товарищи и господа! Говорят, вас ждёт зрелище не для слабонервных!

Минуту спустя в дверь постучали и на пороге объявился рядовой: среднего роста, худощавый, синеглазый, одним словом, уроженец славного города Курска Петров Василий Николаевич. Левой рукой он прижимал к боку распухшую от бумаг папку, — Товарищ лейтенант, разрешите обратиться к сержанту Басманову?!

— Давай!

— Товарищ сержант, тута вам передали! — он протянул папку Басманову и, на мгновение, его глаза блеснули нездоровым возбуждением.

Басманов открыл папку и взглянул на первое фото, — Так я и знал! — коротко матюкнувшись, сержант пододвинул стопку фотографий Виноградову, — Смотри, командир, смотри и приказывай!

Виноградов медленно перебирал фотографии, всматриваясь в открывающиеся перед ним картины, просмотрев фотографию он передавал её дальше, что бы все, кто присутствовал на совещании могли увидеть то же самое… Зрелища действительно были не для слабонервных. Если бы электронные схемы могли бы испытывать эмоции, они перегорели бы после первого же кадра!

Виселицы, эти странные решётчатые конструкции, густо завешанные местами уже полуразложившимися телами, могли быть только ими. Виселицы присутствовали почти в каждом кадре. Вот вереница скованных попарно людей бредёт по дороге… В колонне видны женщины и дети. То же самое на полях и в каменоломнях. Роботы постарались на славу, собирая информацию. Вот всадник в чёрном панцире, сжимает в руке копьё с ужасно зазубренным наконечником. На его бородатом лице жестокое выражение хозяина всего мира…

Лейтенант поднял голову и посмотрел на стоящего у двери рядового, — Ты ещё здесь Петров?! Очень хорошо!

— Так точно, товарищ лейтенант!

— Иди сюда! — Виноградов пододвинул к нему фото всадника и картину с этапом рабов, — Срочно размножить и раздать всем бойцам! На словах передай орлам, что пусть чистят оружие и точат штык-ножи! Есть работа по специальности, непыльная! По исполнению интернационального долга перед братьями по разуму! Лет так на двадцать работы, мать их!

Рядовой кивнул и дрожащими руками взял снимки, — Разрешите идти?

— Бегом, Петька! — лейтенант проводил взглядом рядового и медленно, жёстким голосом, произнёс, — Я не знаю, пока, как это будет выглядеть в деталях, но эта дрянь у меня жить не будет! — слова падали с его губ тяжёлые, как фугасные снаряды крупного калибра, — Война! Война на уничтожение! Война до победного конца! — он будто произносил заклинание, — Даю вам слово советского десантника!

Немного успокоившись, Виноградов продолжил, — Технической службе обеспечить такое количество спутников слежения, чтоб без нашего ведома и муха не пролетала! Так же, совместно с научной службой, подобрать по картам возможные места для основания базы. Для этой цели пока задействуется третье отделение. Медицинской службе изучить все виды микроорганизмов и подготовить все необходимые вакцины. Второму и первому отделениям готовить группы для проведения поисков на территории планеты. Если надо — будете маскироваться под местность. Если возможно — берите «языков», только, ради бога, без шума! Зона действия первого отделения — территория центра континента! Второе отделение оперирует на востоке. Необходимо изучить, как и врага, так и возможного союзника. Когда будут «языки», медицинской службе провести их обследование на биологическую совместимость. Пилотам подготовить к работе все находящиеся на борту шаттлы. Летать придётся много! По окончанию подготовки развернуть разведывательные операции на всю стратегическую глубину, точнее на всю поверхность! — он обвёл взглядом присутствующих, — Возражения, вопросы есть?!

— Товарищ лейтенант, — подняла руку Марико, — нам уже можно кричать «ура»?

Это замечание настолько разрядило обстановку, что даже Виноградов не смог удержаться от улыбки, — «Ура» будем кричать после победы, а она будет нескоро! И если других вопросов нет, то все свободны! — после секундной паузы он добавил, — Начальнику штаба остаться!

Пока отпущенные командиром люди выходили из кабинета, Басманов задумчиво перебирал снимки, — Хорошая задачка, товарищ лейтенант! — он будто думал вслух, — Если всё правильно сделать, святое будет дело!

— Ну, вот этим, мы сейчас и займёмся! — Виноградов сжал голову руками, — Чёртов случай! Служил бы сейчас как все: — ПХД, строевая, огневая… — он тогда не знал, да и никогда теперь не узнает, какая судьба ждала Советскую Армию в жерновах Горбачёвских «реформ»!

А может здесь мы нужнее? — Басманов постучал пальцем по одному из снимков с виселицами, — Дерьмо тоже кто-то должен убирать! И потом, кто бы там ни сидел, наверняка, ему всегда мало, как Чингиз-Хану или Гитлеру, например?! Эта дрянь поползёт и дальше!

— Ну и что из того?! — Виноградов поднял голову, — Я, то всего лишь лейтенант!

— Гасить их надо! — Басманов сжал кулаки, — Желательно дихлофосом, чтоб потомства не осталось! А тебя, командир, знаешь ли, специально этому учили! За народные деньги, между прочим!

— Ты тоже, на своём истфаке, не только штаны протирал! — лейтенант рассмеялся, избавляясь от приступа временной слабости, — Ну, что, всыплем им, чтоб мать родная не узнала, Сергей Витальевич?!

— Всыплем, Сергей Михайлович! — Басманов всмотрелся в фотографии, — Только тут с бухты-барахты никак нельзя, политика штука тонкая! Тут, знаете ли, идея нужна!? А, под хорошую идею можно провернуть всё что угодно, вплоть до жёсткой тотальной ассимиляции!

— Именно тотальная ассимиляция нам и нужна! — Виноградов отбросил фотографии в сторону, — Тут долго чикаться некогда, троги на хвосте висят!

— Значит блицкриг? — удивился Басманов.

— Блицкрига не получится, сначала силы надо накопить! — Виноградов тяжело вздохнул — Людей в первую очередь!

— Подождите, товарищ лейтенант, — Басманов напряжённо потёр лоб, — Есть одна мысль, можно я использую ваш терминал?

— Валяй! — Виноградов невесело улыбнулся, — И оставь «товарища лейтенанта» для официальных случаев, ты как-никак моя правая рука!

Басманов щёлкал клавишами, и на огромном настенном дисплее один за другим появлялись снимки со спутников.

— Что ты делаешь, — заинтересовался Виноградов.

— Снимки приграничных районов Восток-Центр, — Басманов напряжённо всматривался в дисплей, — Ищу «Большую Бяку-Каку»!!

— Какую ещё «Бяку-Каку»? — не понял Виноградов.

— Обныкновенную! — Басманов резко укрупнил масштаб одного снимка, — Нашёл, противную паскуду! Смотри! — весь экран заполнил забитый людьми четырёхугольник, — Что это, по-твоему?

— Похоже на военный лагерь… — неуверенно протянул Виноградов, — Точно, военный лагерь, чтоб я сдох!!

— Конечно, не туристский кампус! — усмехнулся Басманов, — И сколько же их там?

— Тысяч двести, примерно, всё конница… — Виноградов почесал затылок, — Многовато для увеселительной прогулки?!

— Вот ещё что, вокруг нет ни подтягивающихся обозов, ни резервов на марше! — Басманов опять укрупнил масштаб, — Не видно даже вездесущих фуражиров!

— Ты думаешь готовится выступление?

— Думаю, что они уже выступили! — Басманов сжал кулаки и выругался, — Снимок был сделан более тридцати часов назад… Плотина лопнула, дерьмо течёт рекой! Ты видел, куда они идут?! Ты можешь мне не верить, но на востоке, для их технического уровня, социальный строй должен быть почти идеальным! Сам же видел — в городах почти нет трущоб!

Ну-ка, давай посмотрим восточную сторону! — в глазах Виноградова загорелся огонёк надежды, — Неужели спит «комитет по встрече»?

— Давай! — Басманов задумался, — Их лагерь нужно искать где-то возле дороги, там удобнее подвозить припасы. Вряд ли они будут грабить на своей территории?!

Минут через пять поисков обнаружилась и армия защитников, расположившаяся лагерем возле стоящего на реке, средней величины города.

— Привет, орёлики! — Басманов на глаз прикинул численность войск, — Это камикадзе, лейтенант. Их тысяч шестьдесят, причём две трети — пехота… Они не выдержат генерального сражения! — подойдя к столу, он что-то подсчитал в уме, — Драка произойдёт где-то здесь… — его карандаш обвёл участок на карте, — Суток через девять-десять… Так, что на этом матче, мы с тобой, товарищ лейтенант, будем только зрителями!

— Ничего, потом мы выпустим на эту сволочь кузькину мать! Сразу по прибытию, начнём полевую разведку! Так что готовь своих ребят!

— Тогда я пойду? — Басманов посмотрел на дверь, — Работы море и времени терять нельзя! Кстати, всех кандидатов пора переводить в основной состав, они хорошо поработали!

— Иди, и пришли ко мне Викторыча, — Виноградов сгрёб все фотографии в кучу, — Через два часа общее построение в спортзале.

Безымянный необитаемый континент в южном полушарии планеты. Хмурое раннее утро, вдоль поросшего короткой травой берега равнодушно несёт в море свои серые воды исполинская река. Противоположный берег скрыт лёгким туманом. Хотя и в ясную погоду его видно плохо. Ширина реки здесь, возле устья, никак не меньше пятнадцати километров. Вдоль берега, в ряд, стоят палатки. Чуть курится, оставленный с вечера, костёр.

Настоящая туристская идиллия? Да нет, не совсем! В полукилометре от палаток, возле небольшой рощицы, сложив крылья, стоят, блестя голубоватым полированным металлом, четыре космических шаттла. По дорожке вдоль палаток, непринуждённо позёвывая, прогуливается вооружённый автоматом часовой. Его оружие пока не против людей, континент необитаем, просто чёрт его знает, какие здесь водятся хищники?

Вот он, засучив рукав камуфляжа, смотрит на часы и, минуту спустя, тишину разрывает громовой бас, — Взвод, подъём!!!

Палатки будто взрываются изнутри. В свежую утреннюю прохладу, вырываются три десятка обнажённых по пояс, мускулистых, парней… Да нет, не только парней… Из отдельной палатки появляются четыре молодых девушки, из уважения к их полу, торс у них обтянут белоснежными футболками почти без рукавов. Правда эта одежда почти не скрывает, что с торсом у них тоже всё в порядке, как, впрочем, и с остальными частями тела. Спортивная форма у них, в общем-то, не хуже чем у парней. Минута на разминку возле палаток, и вот взвод, во главе с лейтенантом, построившись в цепь, бегом направляется вверх по течению. Там, после пятикилометровой пробежки, последует получасовая зарядка, отжимания до изнеможения и обратно пять километров вплавь, вместо водных процедур! А в это время, под навесом из плотно уложенных ветвей, уже курится импровизированная кухня. Девушки-повара поднялись ещё час назад, и после возвращения десантников ждёт плотный калорийный завтрак. Лейтенант Виноградов по поводу стряпни высказался так: — «На хрена отвлекать бойцов от дела? Пусть их кормят женщины, как с каменного века, у нормальных людей, заведено!»

Примерно с километр ниже по течению, «гражданский» лагерь. Там тоже царит оживление. Торопливо умывшись, поглощают свой завтрак геологические партии. «Стальная Роза» была специально укомплектована для серьёзных научных исследований, так что два гравитранспортёра, обвешанные всем необходимым оборудованием, готовы принять на себя экипажи и отправиться в путь.

Километрах в ста от базы, уже найдено солидное месторождение магнитного железняка, засечённое, как магнитная аномалия, ещё при орбитальном сканировании. Сегодня одна партия закончит его оконтуривание и даст точные рекомендации по разработке. Другая группа обнаружила в недалеко, километрах в трёхстах, полиметаллические залежи, и теперь, срочно должна довести работу до конца.

Грузовым шаттлом на поверхность планеты переброшены уже почти все контейнеры с оборудованием для развёртывания стационарного лагеря. Судя по его количеству и характеру, «Стальная Роза» была предназначена не только для научных исследований, но и для развёртывания передовых форпостов. В первую очередь Климент Николаев начал монтировать полевую энергостанцию, основанную на эйнштейновском принципе E=MC2, её мощности, примерно в 500 мегаватт, должно хватить на первое время. Очевидно создатели «Стальной Розы» делали расчёт на то, что форпост должен сам обеспечивать себя всем необходимым, используя исключительно местные ресурсы, и поэтому укомплектовали корабль набором готовых модулей из которых, как из детских кубиков, можно было собрать почти универсальное производственное предприятие, способное производить всё вплоть до шаттлов. Правда реальная производственная мощность этого завода выходит не очень большой, но проблема, по мнению Николаева, может быть решена тем, что он будет выпускать только строительных роботов и производственное оборудование для более солидного предприятия. Поскольку все процессы роботизированы, то получивший опредёлённое задание, завод будет работать без человеческого вмешательства, до тех пор пока не сменят программу. Таким образом, есть надежда обеспечить новое общество всем необходимым.

Ходят легенды, что, за неделю с момента высадки, Николаева ни кто, ни разу не видел спящим. Ещё не смонтированы модули полевой производственного комплекса, а на стройке, первого, на этой планете машиностроительного завода, уже идёт разбивка на местности. Одновременно размечаются трассы монорельсовых дорог к месторождениям полезных ископаемых, а кое где на них уже рычат строительные роботы, вгрызаясь в неподатливый скалистый грунт. Именно там будет смонтирован полевой производственный комплекс, и именно там будет построен подземный металлургический комбинат, тоже первый на этой планете.