ПрозаК

Дмитрий Дейч.(из цикла) Удмуртия

Любовь во сне напоминает рай — таким его видят гашишиины перед битвой.

Человек лёжа неизвестен науке. Голос его невнятен, зато мысль — прозрачна. Его не поставят вперёдсмотрящим: впереди не объявится ничего, кроме чайки, которая знает о себе так мало, что выглядит типографским тире или точкой (анфас, без учёта крыльев). Впереди может оказаться лицо соседа или яйцо вкрутую, одолженное соседом, а в безлюдье — воздух, и то, что за воздухом, изредка перечёркиваемое каким-нибудь светилом, мухой или аэростатом.

Человек — существо двуногое, без перьев. Лёжа он прикрывает глаза и думает о предметах, о свободе от них. Иногда он думает о женщинах и в эти мгновения тень его удлинняется, напоминая несбывшегося носорога.

Вещь параллельная себе, он представляет хорошую мишень для бомбардировщика, зато его не беспокоят дантисты и прочие адвокаты. Ему может грозить тепловой удар, неопознанный злоумышленник, но в целом ему ничто не угрожает, кроме сугубо горизонтальной мысли о бренности.

Процесс мышления напоминает морскую волну, которая прежде накатывается исподволь, незаметно, затем — ударяет, и в конце концов приходит снова, но в другом виде — так актер умудряется во мгновение ока переодеться за кулисами. Этот цикл повторяется снова и снова, бесконечно видоизменяется, множится, то вдруг разваливается прямо на глазах, проникая в самые глухие закоулки сознания, то исчезает, растворясь в происходящем, сливаясь с ним до полного отсутствия различий.

Засыпая, человек погружается и всплывает, стремительно падает и воспаряет, считанные мгновения отпущены ему, чтобы разминуться с самим собой: время, о котором нечего сказать впоследствии. Тень тени, он заглядывает в свои комнаты и даже видит себя издали, но никогда не входит, чтобы не нарушить и без того хрупкое равновесие со-бытия, и только непродолжительный — всегда некстати — разрыв, deja vu, с детства знакомое ощущение тяжести чужого взгляда на сомкнутых веках означает, что осторожность всё же изменила ему: кажется, теперь стоит совершить незначительное усилие, и всё наконец прояснится, но прежде чем эта мысль успеет воплотиться, её одолевает — забвение.

Так простодушный ребёнок оставляет конфету "на послезавтра" и засыпает, убаюканный сообщением родителя, что «послезавтра» состоится теперь непременно.

©Дмитрий Дейч, 2004