Против времени. Бой с тенью

Часть IV. Повод и причина войны

Глава 16

Следующие полчаса пути были спокойными, Омар уснул в полулежачем положении на заднем сиденье, я сидел рядом, максимально прижавшись к двери, чтобы раненому было удобней. Салон этого мини-самолёта, очень трудно мне называть это машиной, хотя внешне и снаружи, да и внутри ничего не выдаёт в ней что-то сверхъестественное, кроме отсутствия колёс и некоего подобия штурвала, с которым умело управлялась Дипали. Первые несколько минут полёта вызывали завораживающее ощущение, особенно когда с первого яруса езды, который был примерно около метра от земли, Дипали резким рывком махнула вверх. И вот уже наша машина неслась мимо окон третьих этажей ближайших домов. Но уже через несколько минут вид из окна и ровный плавный ход без привычной дорожной вибрации стали привычными.

Мы летели неторопливо, хотя мои спутники упорно говорили “едем”, видимо это какой-то исторически сложившейся лексический оборот по типу “автобус пришёл на остановку”. Кто вообще придумал, что автобусы ходят?

- Ну, что, доктор… - почему-то после инцидента с раненым Омаром и перестрелкой Мохиндер стал почти всегда обращаться ко мне именно так, - …у нас есть около часа, давайте я попробую до конца прояснить в каком переплете событий вы оказались, и что нам предстоит сделать, чтобы в конечном итоге все остались живы, здоровы и довольны.

- Буду вам высоко признателен, Мохиндер, - глядя в окно, ответил я.

Рассказ Мохиндера был в свойственной ему неспешной и размеренной манере, порой с малозначительными подробностями, которые можно было опустить. Как я не старался наводящими вопросами ускорить его монолог, подтолкнуть ближе к сути, Мохиндер коротко мне отвечал, и вновь возвращался с места своего повествования, порой уходя от основной линии повествования.

Я боялся, что мы вот-вот прилетим, то есть приедем к нужному месту, но оказалось, что дорога заняла не около часа, а почти два с половиной. Всему виной пробки, оказывается, даже не имея колёс и почвы под ногами, этого неприятного городского явления всё равно не избежать. Как-то я спросил Мохиндера, почему мы не взлетим выше, махнём через всю эту толпу и прямиком из города.

- К сожалению, доктор, мы не можем себе этого позволить, это нарушение правил около наземного движения, отслеживающий дрон нас тут же заметит, и поверьте через несколько минут полиция будет ехать за нами с требованиями остановиться, - ответил Мохиндер, чуть недовольно, так как я нарушил его монолог о великой истории Бхарата.

Хотя всё, кроме названия, здесь походило на Индию на моей планете, Мохиндер всячески отрицал параллели между нашими мирами. Мол, просто наши флуктуации были очень близко друг к другу, а солнечная система по всем параметрам в своих границах на 99 процентов идентична их звёздной системе, и поэтому Земля и их планета похожи, как близнецы. Соответственно из-за максимально близких условий всё развивается практически идентично. И даже когда я попытался его подловить на самой не укладывающейся у меня несостыковке, а именно, почему же наши языки одинаковые - “у вас хинди и русский, так у меня в мире тоже самое”. Мохиндер ничуть не смутившись, лишь немного нахмурив брови, ответил, что язык — это самая адаптивная вещь, которая рождается и развивается в прямой зависимости от окружающих условий. Речевой аппарат у нас идентичен, условия проживания практически тоже, поэтому нет ничего удивительно, что наши языки имеют почти стопроцентную идентичность.

Не могу сказать, что такое объяснение меня устраивало, я как человек с медицинским образованием что-то ещё понимаю в теории эволюции, и согласно ей любое стойкое изменение окружающей среды должно увести развитие в иное направление. Но спорить дальше не стал, мне было понятно, что это всё равно ни к чему не приведёт. Он что-то не договаривает, но что именно надеюсь смогу понять позже.

Дипали никак не вмешивалась в наш разговор, лишь в такие моменты как будто более сосредоточенно старалась управлять летательным аппаратом.

Но если брать внутреннюю политическую ситуацию, да и вообще историю развития местного населения, то действительно в здешнем мире человечество пошло по иному пути. Хотя глобально проблемы всё те же.

После образования первых цивилизаций и зарождения империй стали появляться первые люди со сверхспособностями, почему это произошло до сих пор никто не знает, современные ученые никаких генетических особенностей у таких людей не нашли, да и у двух особенных очень часто рождаются обычные дети, равно как и наоборот. Хоть и местные не называют это магией, но как по мне, по-другому и не скажешь. Научных данных о том, как это работает почти нет, но, тем не менее, явление есть.

Через несколько сотен лет особенные стали занимать около пятой части населения планеты, что естественно привело к разделу власти в их пользу. Благодаря новым умениям мир стал развиваться быстрее, примерно через 300-400 лет произошла промышленная революция. Правда она отличалась от нашей тем, что от паровых двигателей и угля люди быстро перешли на альтернативный источник энергии, а именно ядерная энергетика. Несмотря на то, что несколько сотен лет бесконечных войн привели в упадок многие древние цивилизации, прогресс позволил быстро перенести бо́льшую часть исторических документов с глиняных и деревянных табличек на бумажные, а потом через недолгое время и на цифровые носители, почти все знания предков с разных уголков планеты были в распоряжении потомков.

Оказалось, что древние, пусть и не обладающие сверхсилой, были куда умнее своих потомков, которые в конце эпохи Нормаля, а именно так называется здесь период до расцвета одаренных, взялись за оружие и стали устанавливать в мире гегемонию силы, а не интеллекта. Предки смогли рассчитать и предсказать дальнейшее развитие человечества, рассчитали и в теории доказали, что нефтяная промышленность — это тупиковая ветка, приводящая к глобальным экономическим и экологическим катастрофам и войнам, нужно сразу её перескочить, и выбрать ядерную энергетику. И проблема не в том, что истощатся недра планеты, и жить будет невозможно, нет. Человек просто очень долго будет топтаться на одном месте, военно-промышленный комплекс развивается быстрее, чем наука мирного толка, так как от него есть явный экономический профит для власть имущих, а вот мысли о вечном, поиски какого-то мифического неиссякаемого источника энергии, избавление от болезней, межзвёздные перелёты - всё это на протяжении долгого времени безрезультатная трата времени с точки зрения глобальных корпораций. Разве что, если не отказаться от использования нефтяных продуктов как основы всей энергетической базы планеты. Но как? Древние ответ на этот вопрос не знали, и везде в своих философско-научных рассуждениях подчеркивали, что это скорее утопия, тем более что никто не уверен, что этот самый атом вообще есть. Поэтому не смотря на свои познания, они прекрасно вели постоянные масштабные войны.

И вот появление одаренных позволило найти решение. Когда люди вдоволь навоевались, разделили сферы влияния, а само главное подошли к точке разработки ядерного синтеза, все они пришли к одному общему выводу, который в нашем мире не был реализован - дальше есть два пути, либо усиливать военные мощности и грозить друг другу ядерным оружием, каждый борясь за свои внутренние интересы, или же объединиться и поднять на такой уровень технических прогресс, когда его продукты смогут дать всему человечеству всё необходимое и даже больше, и не нужно для этого вгонять отдельные страны, а то и материки, в нищету и рабство, чтобы более развитые государства пользовались их трудом.

У этого мира просто не было возможности пойти по первому пути, ведь сила одаренных и физическая, и интеллектуальная, по сути, завела все военные конфликты в тупик, каждое государство успешно использовало все свои ресурсы, не отставая от других. В какой-то момент военные конфликты разрослись до планетарного масштаба, но при этом, никто не мог отстоять свою точку зрения силой, так как у каждого была возможность стереть с лица Земли парочку городов противника, а искусные технические и магические средства нападения и защиты с каждой стороны не уступали друг другу. В результате это было просто топтание на месте в атмосфере перманентной глобальной войны всех со всеми и с каждым по отдельности.

И тогда был собран Совет Великих, чтобы раз и навсегда остановить кровопролитие и утвердить развитие человечества.

Для этого правители основных высокоразвитых цивилизаций того времени договорились между собой, а именно: Бхарат, Русь, Оджибва (по нашему Америка, там никогда не было европейской колонизации, а всех под себя подмяло самое сильное племя, под названием которого и стало государство), Китай, Япония, Южное и Северное Африканские объединенные королевства, Европейский конгломерат 40 племен, Мунго (прототип нашей Австралии, на Мунго тоже не было никаких колоний), Южно-Американское объединение. Меня очень удивило, что внутри материка, как правило, страны были объединены одним правителем и имели общую внутреннюю политику. Мохиндер объяснил это тем, что иначе и быть не могло, так как в глобальной войне те, кто рядом, начинают объединяться между собой.

Был разработан устав мирового порядка, который в дальнейшем перерос в конституцию Мира. В нём Совет Великих прописал основные пути научного-технического развития и сотрудничества, развитие системы общества, было предсказано, что если не будет четкой системы контроля за нарушением прав и свобод других людей, то зародившейся к тому времени в части стран капитализм, перерастет в империализм и новые войны, а начинающийся местами социализм также приведёт в конечном итоге к всепоглощающей власти коррупции, диктатуре отдельных лиц на местах и в конечном итоге к развалу системы и новым гражданским войнам, которые затянут эти страны в войны капиталистические.

Когда я сыронизировал Мохиндеру, что он описывает мне нереальную утопию, на это он мне коротко и лаконично ответил:

- Так оно и есть, доктор… К сожалению, то, что мы видим сейчас прямое этому доказательство, но тем не менее слушайте дальше…

Как бы я не ёрничал, но всё же Совет великих на долгие столетия сделал так, что мир стал идти одним путём, технологии развивались, была искоренена бедность и нищета, капитализм развивался путём честной конкуренции, социализм в других странах не отставал. Причём, всё было настолько понятно и прозрачно, а самое главное взаимовыгодно, что один строй не собирался скидывать другой. Ну, вот хотят эти европейцы жить в своём социализме всем миром, да и Бог с ними, никому это не мешает. И если бы не мирное существование капиталистического мира с социалистическим, то я бы сказал, что всё приближалось к коммунизму, или какому-то его подобию. Всё меньше требовалось физического труда, больше созидательной деятельности, все обеспечены жильём, едой, высококвалифицированной медициной, другими благами. Благодаря четкой компьютерной системе контроля коррупция и другие незаконные схемы ведения абсолютно любой деятельности стали практически невозможными. Постепенно появились шаги к разоружению всех стран, так как оборона стала видеться рудиментом прошлых порядков.

- Это и есть истинный политический прогресс! Никакой вражды, да, разногласия бывали, но всё решалось мирным путём. Всё-таки несколько сотен лет войн по разделению власти во всей планете порядком надоели всем, да и пришли управлять не безмозглые жадные до наживы обычные люди, а особенные, обладающие даром. Это были люди великого ума, они быстро поняли, что действительно важно и нужно, как сделать так, чтобы не было голодных и бедных, когда по сути ресурсов хватает на всех, - распевался в речах Мохиндер.

- Прям какая-то неразрушимая идиллия, мир без изъянов - съёрничал я.

- Нет, конечно, как говорится, рвётся там, где тонко. Была одна проблема, которую одаренные не учли, можно сказать, что не хватило эмпатии, - Мохиндер разочарованно улыбнулся, - Всем всего хватало, наука шла вперед, никакой классовой борьбы, но за всем этим прогрессом сильные мира сего не заметили, что во всех уголках нашей планеты есть те, кто всё равно чувствует себя ущемленными, хотя по факту с точки зрения социума и экономики это не так. Вы уже догадались, доктор, кто это? Давайте, проявите свою проницательность!

- Кажется да… Это обычные люди? - чуть сомневаясь, ответил я.

- Именно! Как не крути, но из-за своих способностей одарённые чаще становились известными и успешными, хотя и были попытки введения различных реформ труда, уравнивающих работу обычного человека и одаренного. Условно, если обычный автотехник мог обслужить 2 машины за день, а одарённый в виду, например, энергии мысли ускоряющей его движения в 5 раз, мог сделать 10 машин, то их оплата труда всё равно должна быть одинаковой, так как сил они затратили одинаковое количество. Но как вы понимаете, в такой позиции много спорных моментов. Поэтому такие реформы не к чему не приводили. Были недовольства и с той, и с другой стороны. Пытались делать регулярные дотации для обычных людей, льготные места в образовании, процентное деление сотрудников в компаниях, чтобы количество одаренных не превышало 20 процентов, как бы равное таковому по отношению к количеству всего человечества. Конечно и это большинству было не по душе. Начались волнения, протестные ячейки, организации, забастовки, это стало приводить к нарушению сотрудничества между странами, нехваткой продуктов питания в отдельных государствах и революциях в них, где одаренных стали скидывать с правления. В итоге, лет 150 назад на последнем собрании Совета Великих, где уже были не только одарённые, правители ни к чему не пришли, лишь взаимные обвинения в нарушении прав и свобод, в жажде наживы и всякое-такое.

- А как же сверхпрогрессивная система контроля за правосудием? - спросил я.

Она слетела первой, - пожал плечами Мохиндер, - Обычные люди стали пропагандировать, что это сделано не для контроля над справедливостью социума, а тупо для контроля и диктатуры одаренных над обычными. До смешного доходило, во многих государствах слово “одарённые” заменили на “особенные”, или “не такие”. Мол, обычный человек, тоже имеет свой дар, например, виртуозно играет на флейте, - Мохиндер негромко усмехнулся, - По итогу все объединения рассыпались, опять начались войны, сильное классово-экономическое неравенство. В часть стран вернулась монархия, например, Российская империя. Ещё 60 лет назад была социалистической республикой, а теперь снова империя.

- Ну, допустим всё так. Но в чём же катастрофичность всего происходящего? В моём мире мы так всегда живём, - не понимал я.

- Ядерное оружие. Его очень много, даже у теперь бедных стран оно есть. Войны не прекращаются, просто носят локальный характер, то тут, то там. Каждый преследует свои интересы. Вот сейчас хотят стравить Бхарат и Российскую империю, две крупных ядерных державы. Да, сейчас у нас разруха, но мы только вышли из под гнета Оджибве с их монополистами, мы вывели все их производства, отдали все внешние долги и теперь стали налаживать свою экономику и жизнь. Из когда-то великой страны, с передовыми социалистическими взглядами, экономически сильной, заокеанские силы нас превратили, как это у вас называют, в “страну третьего мира”. Но потом мы скинули с себя этих паразитов, и без помощи Российской империи ничего бы не вышло. Конечно, мы понимаем, что она тоже сделала это не просто по доброте душевной, всё-таки нужны сильные и дружелюбные соседи, а не слабые и полностью зависящие от потенциального врага.

- Но ведь у вас нет общих границ с Российской Империей? Или есть? - удивился я.

- Нет, конечно, нету. Но, напомню вам, в нашем мире, после глобальной войны так сложилось, что страны, находящиеся на одном материке, так или иначе, соседи. В общем, мы благодарны Российской империи и хотим дальше идти вместе. Однако, не всем это по душе, за последние лет 10 нас пытались стравить друг с другом уже 27 раз, это будет двадцать восьмой, и, если мы не найдем этого ублюдка и не докажем, что нападение на премьер-министра никак не связано с Россией. Сейчас оппозиция, пролоббированная Оджибва, будет пытаться обвинить во всём Россию, весь голод и разруху они списывают ей в вину, вот мол жили хорошо при иностранных предприятиях и всякая другая дребедень. А хорошо не было, было еще хуже. Но, как вы понимаете, это сложно оспаривать, когда раз в полгода происходят всякого рода диверсии.

Я ничего не ответил, лишь подумал, что человек везде человек. Хоть на той, хоть на другой планете. Что-то в нас не так, ну, не умеем мы жить мирно, вернее даже не так. Мы не умеем, получая власть, не тонуть в своей алчности. Ведь, по сути, как и всегда, проблема в нескольких сотнях людей, держащих в своих руках большую часть денег и власть, и они, пользуясь обычным народом, решают свои вопросы.

Дальше разговор наш не пошёл. Мохиндер, пытаясь провести мне краткий ликбез по истории и политическом строе мира, сам того не желая, задел видимо свои болевые точки, которые в конце повествования сделали его голос более эмоциональным и раздражительным. Видимо он и вправду переживал за судьбу своей родины, а может и всего Мира.

В мысли я уйти далеко не успел, я постоянно то и дело проверял, как там наш раненый. И результаты проверки не очень меня радовали. Мы двигались очень медленно с постоянными толчками и резкими остановками. Уже не выдержав, я обратился к своему новому знакомому:

- Мохиндер, всё-таки может нам подумать, как быть с этой пробкой? Уже второй час едем, а из города не выехали, Омару становится хуже. Нас либо полицейские обнаружат, либо он прям в машине от болевого шока скончается, - раздражительно процедил я.

Спокойствие Мохиндера мне было непонятно. Да и Омар уже минут двадцать как не спал, а постанывал, еле заметно переминаясь с бока на бок. Повязка начала постепенно пропитываться кровью. Определенно нам нужны были обезболивающие и хотя бы влить литр-полтора кристаллоидных растворов в вену, иначе не доедет.

- Что вы предлагаете, Алексей Григорьевич? Пока мы в машине, и едем согласно правилам, никто нас не остановит, уж, поверьте, я об этом позаботился, - ответил Мохиндер, постучав себя пальцем по лбу, намекая на свои ментальные способности, - А что до Омара, согласен, надо что-то делать. Но что? В больницу мы никак не можем обратиться, и для нас, да и для самого Омара это всё равно смертная казнь. Мы же получаемся теперь пособниками террориста. Алексей Григорьевич, вы у нас доктор, командуйте, что делать?

- Нам нужно в аптеку. У вас есть листок и ручка? Я запишу, что необходимо купить.

- Не нужно, я запомню, говорите.