2

Прорицатель обошел дом сзади. Теперь он стоял позади ряда разлапистого вечнозеленого кустарника и прислушивался. С этого места он не мог видеть окон холла, но полагал, что Шербрук все еще там.

Монтировка неожиданно оказалась очень тяжелой. Когда он оборачивал ее в газету и клал под сиденье автомобиля, она была гораздо легче. Возможно, причина в том, что он собирался сделать, а не в самом ломике.

Прорицатель приподнял оружие, потом вновь опустил его. Теперь он не был уверен, что у него хватит сил для решающего удара. Следовало взять с собой нечто другое, действовать наверняка.

Но отступать поздно.

Прорицатель подошел к задней двери и осторожно положил пальцы на рукоятку. Его руки были в перчатках. Раздался скрип, и луч тьмы вырвался из неосвещенного дома. Прорицатель вошел.

Он хорошо знал жену Ричарда Шербрука. Несколько раз играл с его детьми, и Гарри давал ему свой самолетик. Маленький мальчик был авиадиспетчером аэропорта, а Прорицатель – пилотом.

– Посадку разрешаю. Ж-ж-ж…

На мгновение Прорицатель почувствовал, что мертвые пальцы эмоций вдавливают его горло к позвоночнику. Его затошнило. Он сделал несколько шагов назад, и некоторое время простоял на пороге, жадно ловя открытым ртом вечерний воздух.

Ричард Шербрук поднялся с кресла, подошел к шкафу. Что-то прорвалось внутри, и усталость, накапливавшаяся в нем в течение долгой напряженной недели, почти мгновенно пропитала все его тело. Он улыбнулся, подумав, что начинает стареть. Все-таки пятьдесят два года.

Выбрав один из стоявших длинным рядом лазерных дисков, он поставил его в проигрыватель. Потом снова вернулся в кресло и поднял с пола бокал. Пару дней назад Гарри сказал, что хочет стать астронавтом. И первым вступить на поверхность Венеры, чтобы его сфотографировали, как Армстронга.

А еще Ричард заметил, что сын стал дружить с Люси, дочкой их соседей.

Теперь Прорицатель двигался с еще большей осторожностью. Его рот стал сухим, как новая промокательная бумага, и шершавым. Он не знал этой части дома, и в темноте боялся, что-нибудь уронить. Где-то впереди заиграла музыка. Она была медленной и немного печальной.

Прорицатель не знал, где теперь находится человек, которого он намеревался убить. Встреча лицом к лицу его страшила. Ему хотелось, чтобы он оставался сидеть в своем кресле спиной к двери. Он знал, что по вечерам Ричард Шербрук имеет привычку сидеть именно так. В течение нескольких недель Прорицатель наблюдал за ним. Он стоял за деревьями на противоположной стороне улицы и смотрел.

Именно тогда Прорицатель понял, как легче всего совершить убийство.

Ему хотелось, чтобы все прошло быстро и как можно безболезненнее для Шербрука.

Он сделал еще несколько шагов и увидел свет. Звуки мелодии стали громче, и через высокие окна Прорицатель увидел ночное небо. Впереди был холл.

Ричард Шербрук сидел на своем обычном месте.

Прорицатель сделал несколько шагов вперед. Поднял ломик.

Он не боялся неудачи. Он мог видеть будущее и знал, что Шербрук умрет сегодня ночью. Но ему было страшно убивать.

В соседнем доме тоже слушали музыку, более быструю и веселую. Она влетала в комнату из открытого окна, но раздавалась слишком далеко, чтобы вторая мелодия могла заглушить первую.

И все же Прорицатель мог слышать ее очень хорошо.

Он сделал еще несколько шагов, оказавшись за спиной человека в кресле.

И в этот момент Ричард Шербрук поднялся на ноги и обернулся.

Прорицатель замер, его рот полуоткрылся. Безотчетно он стремился что-то сказать, но не мог.

– Ты? – в голосе Шербрука звучало удивление. – Какого черта ты здесь делаешь? И…

Когда он заметил поднятую монтировку, то все понял.

– Извини, Дик, – сказал Прорицатель.

Первый удар попал в висок Шербруку и сбил его с ног. Он ударился спиной об пол и неестественно воздел вверх руки. Казалось, он стремится прижать их к ударенному месту, но не в состоянии дотянуться. В падении он раздавил бокал, и теперь янтарное вино впитывалось в ковер.

– Что ты делаешь, – воскликнул Шербрук.

Он не был серьезно ранен, – просто ошеломлен настолько, что не смог сразу подняться на ноги.

Прорицатель замер. Все должно было пройти совсем не так. Он думал, что Шербрук умрет сразу, даже не успев обернуться.

На мгновение он испугался, что не сможет закончить начатое.

Шербрук поднялся, его слегка шатало. Прорицатель стоял, все еще держа в руках поднятый ломик. Ричард отступил назад, из рассеченного виска на лицо стекала струйка крови. Он выставил вперед обе ладони и медленно заговорил:

– Успокойся, слышишь? Успокойся. На тебя что-то нашло. Дай мне это. Просто отдай.

Он видел перед собой побелевшее лицо с застывшими мертвыми чертами. Казалось, стоявший перед ним с окровавленным оружием в руках человек выполняет не свою, а чью-то чужую, дьявольскую волю. Его губы дрожали, остекленевшие глаза широко распахнуты.

Наверняка он принял наркотики.

Шербрук хорошо знал того, кто стоял теперь перед ним. Глядя на него сейчас, Ричард понял, что это не он.

– Опусти это, слышишь?

Прорицатель сделал два шага вперед, отводя руку для удара. Шербрук заслонился, пытаясь перехватить оружие.

Монтировка раздробила ему правую кисть и соскользнула по лбу.

Шербрук отступил назад и начал поворачиваться. Прорицатель ударил снова, на этот раз в затылок.

Шербрук медленно осел на пол, потом рухнул навзничь.

Прорицатель стоял над ним, его руки были в крови.

Он не знал, умер ли Шербрук, и понимал, что должен это проверить. Когда Прорицатель наклонился. Шербрук нанес ему удар в подбородок, поднялся на ноги и, спотыкаясь, побежал к входной двери.

Ему не следовало этого делать – дверь была заперта, а открыть ее со сломанной рукой он бы не смог.

Прорицателю было больно. Он поднимался медленно, и монтировка в правой ладони тянула его к земле. Окончательно распрямившись, он несколько раз встряхнул головой, пытаясь прийти в себя

Только теперь Прорицатель понял, как ему страшно. Ему хотелось бросить все и убежать, скрыться и чтобы завтра все было так же, как вчера, позавчера, как всегда, как обычно. Но Прорицатель знал, что это уже невозможно.

Ричард Шербрук должен был умереть. И если раньше время не имело особенного значения, то теперь Прорицатель не мог ничего откладывать. Если Ричард Шербрук останется в живых, Прорицателя арестуют, а этого допустить нельзя.

Ибо еще многие должны умереть от его руки.

Красные круги вырастали и лопались перед глазами Шербрука. Приземистые гномы огромными молотками с двух сторон стучались в его голову. Но боль в раздробленной кисти придавала ему силы, заставляя бежать.

Он поравнялся с передней дверью, толкнул ее. Потом еще раз. Еще. Она была заперта, он сам ее запер, и теперь не был в состоянии открыть.

Оставался выход на задний двор, тот, через который, очевидно, пришел этот человек.

Ричард Шербрук развернулся и побежал по коридору направо. Он не мог возвращаться в холл, ибо там находился он, сошедший с ума и пришедший его убить. Поэтому следовало обойти дом с другой стороны, сделать крюк, и тогда он окажется на улице.

Прорицатель перехватил ломик и двинулся вперед. Он не бежал. Каждый шаг громом отдавался в ушах, лицо остриями бритв полосовали холодные капли пота.

Прорицатель больше не колебался.

Ибо он вновь увидел будущее – будущее, в котором Ричард Шербрук оставался в живых.

Ужасное будущее.

Шербрук споткнулся, когда заворачивал за угол. Он едва не упал, ему пришлось остановиться, схватившись здоровой рукой за угол стены и несколько секунд простоять, тяжело дыша. Ему показалось, что он слышит, как мимо проезжает автомобиль.

Может быть, жена и дети вернулись?

Он сам не знал, хочет этого или нет.

На столике рядом с окном стояла высокая бронзовая статуэтка, стилизованная под античность. Шербрук сжал здоровой рукой горло и торс греческого героя, подняв на уровень лица импровизированное оружие.

Потом он пошел вперед.

Сейчас он войдет в свой кабинет и позвонит в полицию. Нет, перед этим закроет дверь и запрет ее.

Автомобиль проехал мимо, – это была не его жена.

Он больше не хотел убегать. В ящике стола в кабинете лежал пистолет.

Только теперь Шербрук начал осознавать дикую абсурдность ситуации. Он открыл тяжелую деревянную дверь и вошел. Стол находился прямо напротив, он направился к нему.

Прорицатель нанес удар по голове, стараясь вложить всю свою силу в движение рук. Шербрук упал, все еще сжимая в пальцах бронзовую статуэтку.

Прорицатель склонился над ним, продолжая бить. Только после того, как большая капля крови брызнула на его щеку, он смог остановиться.

Потом он долго стоял над телом, приходя в себя.

Ричард Шербрук был мертв, и образ страшного будущего на мгновение потух в сознании Прорицателя. Ему показалось, что все кончено, но в глубине души он понимал, что это не так.

Когда его дыхание немного выровнялось, и кровь перестала стучать в висках, он с глубоким спокойствием принял мысль, что лишь ненадолго отдалил трагедию, но не смог полностью предотвратить ее.

Это означало, что ему предстояло еще убивать.

Но теперь Прорицатель был к этому готов.

Загрузка...