Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома

Глава 3

Быстрым шагом я пересек улицу и постарался как можно быстрее исчезнуть из поля зрения полицейских (от греха подальше), – для чего обогнул книжный магазин, забитый школьниками и их мамашами, спустился по длинной лестнице к парку Горького, но в сам парк заходить не стал – слишком уж шумно там было, а мне требовалось тихое уединенное место, чтобы подумать. К тому же, мне начало казаться, что за мной кто-то следит.

Бред конечно… кому нужен антрополог, специалист по исчезающему племени пираха на краю земли? Никакими богатствами и тайнами я не обладал, секретных кодов к сейфам не знал, даже гонорар за последнюю публикацию в научном журнале, на которую так рассчитывал – и то не получил. В общем, взять с меня было нечего. И все же…

Джунгли есть джунгли. Джунгли – это опасность. Ты привыкаешь к этому быстро, почти мгновенно, потому что от того, насколько быстро ты успеешь заметить в дебрях слившуюся с лианой здоровенную ядовитую змею уруту-крузейру, один укус которой убивает взрослого человека почти мгновенно, зависит твоя жизнь.

«Не спи, кругом змеи», – девиз пираха, который я слишком хорошо усвоил на собственной шкуре. Они и правда не спят. Почти не спят. Весь сон у них – преимущественно стоя, поделен в течение суток на отрезки от пятнадцати минут до двух часов. Просто чтобы выжить.

Пришлось научиться этому совершенно безумному для современного человека навыку. Теперь мне достаточно найти тихий уголок, закрыть глаза, и через пятнадцать минут я был свежим, бодрым и выспавшимся. Невероятно? Но это так.

Я прошел метров сто вдоль кованой ограды парка, пару раз нагибался, чтобы затянуть шнурки, один раз подошел к мороженщице, немного пофлиртовал, купил мороженое, потом уронил его, снова быстро и незаметно осмотрел улицу, купил другое мороженое и с удовольствием съел его. Слежки не было. Впрочем, я был почти уверен, что кто-то наблюдал за мной после выхода из полиции, но теперь отстал. Хотя, я мог и ошибаться.

Нырнув в случайно увиденный проем в ограде, я скатился с холма, быстро обошел небольшой ручей, на берегах которого росли аккуратно остриженные кусты кизильника и обогнув старый заброшенный общественный туалет, обнесенный забором, оказался на берегу зеленой цветущей речки. Пешеходный мост, с облупившихся перил которого свесился скучающий рыбак в белой панаме, находился в двадцати метрах.

Лишь оказавшись на другой стороне реки, где правил бал заросший диким кустарником частный сектор, я почувствовал себя в полной безопасности.

От кого я бежал? Мне было неизвестно.

Я остановился возле старой голубой колонки с водой (какие еще остались кое-где в частном секторе), пару раз нажал ручку и из крана побежала прозрачная вода. Сделав пару глотков, не раздумывая, я подставил голову и несколько секунд наслаждался ледяной прохладой. Голова вмиг стала ясной.

– Дяденька, подержите ручку, пожалуйста!

От неожиданности я едва не ударился о железную трубу колонки. Рядом стояла девочка в голубом сарафане с красным пластиковым ведерком и пристально смотрела на меня.

Я кивнул. Когда ведерко наполнилось, она махнула рукой:

– Спасибо.

– Может, тебе помочь? – спросил я

– Нет, спасибо, мне тут за углом котят напоить надо.

– Смотри, дай воде немного согреться.

Она улыбнулась, но как-то настороженно. Понятное дело, незнакомцы в этих краях как на ладони.

Неожиданно мне в голову пришла мысль. Я плохо знал эту часть города и никогда не забредал в частный сектор. Девчушка могла мне помочь.

– Не подскажешь, как пройти к дому быта?

Она поставила ведро на землю и показала вниз вдоль речки.

– На берегу есть тропинка. А когда она закончится возле большой трубы, поднимитесь наверх и пройдите мимо стройки. Там и выйдете.

– Спасибо. А то… я заблудился немного.

Девочка кивнула, взяла ведро и пошла вдоль деревянного забора. Вода выплескивалась из ведра на ее сарафан и ноги, но она не обращала на это никакого внимания.

Я достал телефон. Полицейский еще не звонил – в суете я боялся пропустить его вызов. Впрочем, вряд ли стоит сегодня ожидать от него звонка. Но что-то мне подсказывало, что он все-таки позвонит. Слишком уж заинтересовало его это дело, хотя виду он не показал.

Бодрым шагом я спустился прямо к речке и действительно, меж непроходимых кустов, сразу же напомнивших мне джунгли, нашел едва заметную тропку. Она виляла по черной мокрой земле. Тут и там блестели осколки разбитых бутылок, железные ящики от пива, в странном углублении почти отвесного русла я даже заметил драный диван и кострище – двое аборигенов что-то жарили на вертеле. Рядом стояла бутылка вина.

– Эй мужик, погоди, закурить есть?

Они замахали мне руками, но я поспешил удалиться.

«Не спи, кругом змеи», – вспыхнуло в мозгу предупреждение. Люди из чужого племени тоже могли быть змеями.

Через двадцать минут я вышел к Дому быта – старому зданию времен СССР. С тех пор здесь почти ничего не изменилось, даже название «Дом быта», написанное широкими рублеными буквами на фронтоне здания осталось прежним. Здесь, на втором этаже располагалось фотоателье, в котором мы всем классом фотографировались перед выпускным.

Я зашел внутрь. Мне показалось, что даже запах остался тем же самым, как и фикус, стоящий в справа углу по лестницей.

Сердце самопроизвольно застучало. Я почувствовал волнение. Если и существует машина времени – то вот в таких вот зданиях, стоящих на задворках, а иногда даже и центре города, зданиях, которые по какой-то странной причине не меняются, хотя вокруг растут гигантские офисные и торговые центры, супермаркеты, бизнес-клубы…

– Молодой человек, вы что-то хотели?

Я обернулся и обомлел. Там же, где раньше – стояла будка, только теперь она была выкрашена в белый цвет. Из нее высунулась старушка, осуществляющая, как я понял, пропускной режим.

– Да… скажите… я хотел сфотографироваться…

Она всмотрелась в меня и на секунду… я подумал, что она меня узнала. И я ее. Тогда она была молодой женщиной, а я десятиклассником – мне, разумеется, она казалась куда старше, чем была на самом деле, но… теперь я был уверен, что это все та же женщина – нос с горбинкой, красивые чуть восточные глаза и… голос с хрипотцой. Вечером в Доме быта был организован видеосалон, куда мы с пацанами бегали смотреть фильмы со Шварценеггером, и она продавала билеты, пропуская счастливчиков наверх.

– Наверх… по лестнице… направо… – она тряхнула головой, словно пытаясь смахнуть наваждение.

– Черт… – вдруг вырвалось у меня. – Черт!!!

Старушка опасливо скрылась в своем закутке, выглядывая оттуда только одним глазом.

Собственно, это «черт» совсем не относилось к этой женщине. Я вдруг подумал, что в моем фотоальбоме были фотографии не только учеников. Но и учителей. Почему же я о них не подумал? Какое-то странное слепое пятно. Проверять одноклассников бесполезно, я был абсолютно уверен, что никого из них я найти не смогу. А учителей? А директора… как его, Федор Михайлович… Да, по кличке «Достоевский», хотя на самом деле его фамилия была «Шмидт». Высокий красивый мужик, который на наш выпускной подрался с физруком в туалете – чего уж там они не поделили, неизвестно, но слухи ходили о неразделенной любви, естественно в лице учительницы музыки.

Кто еще?

Там была завуч Алла Николаевна. Учитель труда Александр Иванович. И…

Вспоминая фотоальбом, который я листал каждый год, я с ужасом понял, что не могу вспомнить его в точности, хотя мою память можно было назвать фотографической. В каком-то зыбком тумане исчезали не только элементы фотоальбома, надписи, лозунги, но и люди и их лица. Не глядя на само изображение, я теперь не мог вспомнить почти ни одного лица!

А если…

– Черт!!! – снова выкрикнул я, с каким-то отчаянным выражением лица взглянул на лестницу, поднимающуюся на второй этаж, и бросился вон из здания.

Старуха привстала в своем домике, вздохнула и почти неслышно произнесла:

– Что с людьми делается… просто кошмар…

Я несся какими-то закоулками не разбирая дороги. Два раза чуть не упал, на третий, неудачно зацепившись ногой за куст, все же распластался на дороге, сильно поцарапав локоть и колено.

Я бежал так быстро как никогда раньше. Словно за мной гнался огромный пятнистый ягуар – его рык оглашал окрестности, а когти вонзались в разгоряченную землю и вырывали из нее клочья. А я бежал и бежал, падал, вставал и снова бежал. Ладони кровоточили от ссадин, колени были все сбиты, прохожие шарахались от меня как от дикого зверя. Одно меня радовало – полицейские патрули в этот день все куда-то запропастились.

– Куда прешь, бык! – закричал мне мужик на велосипеде, которому я перебежал дорогу.

Прямо на красный свет перелетел пешеходный переход и владелец новенького черного «Лексуса» высунувшись из окошка, заорал:

– Что ты творишь, баран!

– Прости, мужик… – прохрипел я, не оборачиваясь.

Потом я перевернул ящик с помидорами торговца из солнечного Азербайджана – он кинулся было за мной, но куда там… бег по джунглям дает явное преимущество тем, кто его когда-то практиковал.

Что-то гортанно прокричав, он быстро отстал.

– Прости, мужик… – снова повторил я, с удивлением обнаружив, что дыхание почти не сбилось. А ведь жара после полудня еще прибавила, солнце, будто издеваясь, палило с каким-то злобным остервенением.

Мне показалось, что я бегу уже целую вечность, когда дверь моего подъезда распахнулась и я буквально влетел в черноту бетонной прохлады. Пятый этаж девятиэтажного дома – в два шага я перепрыгивал пролеты, разворачивался и взбирался дальше.

Наконец… мой.

Я замер на лестничной клетке. Абсолютная, какая-то берущая за душу тишина. Даже вечный телевизор у соседки напротив молчал.

Я втянул носом воздух. Запахи играют огромную роль в выживании. Вы можете буквально учуять опасность, если ваша задача – выжить.

Здесь пахло опасностью. Легкий, едва уловимый аромат мускуса – настолько невесомый, что вряд ли его вообще можно было почувствовать. Но я точно знал – никто в нашем подъезде не пользуется такой туалетной водой. Ни разу я сталкивался с этим запахом и судя по всему, вряд ли это был аромат доставщика еды.

Я медленно приблизился к своей двери. С виду все было как обычно. За исключением того, что… коврик лежал чуть криво. Глупая привычка, но уходя, я всегда, в любом состоянии поправлял коврик и выравнивал его строго параллельно двери.

Сердце забилось. Я закусил нижнюю губу до боли и чуть не вскрикнул. Надо же было быть таким идиотом! Ведь почувствовал возле полиции… нет, пошел вилять…

– Господи… – простонал я… – Какой же я идиот… забыл? – «Не спи, кругом змеи»! Забы-ыл… Вот тебе и поделом…

Я нажал ручку двери квартиры, и она легко открылась.

Я замер, прислушиваясь. Если внутри кто-то и был, то он обладал навыками серьезного бойца и сурового хищника – в противном случае я бы его учуял. Но внутри никого не было. Тем не менее, я не стал рисковать. Нащупав справа от двери короткую палку, я медленно, на цыпочках пошел вперед. Осторожно заглянул на кухню, потом проследовал в зал и, наконец, проверил в дальней комнате. После этого, заглянул в ванную и туалет.

Никого.

В квартире запах мускуса ощущался чуть сильнее, хотя все равно – на грани уловимого. Однако если бы мне дали понюхать эту воду, теперь я бы узнал ее из тысячи.

Сердце билось в груди как отбойный молот. Я вернулся в зал, поднял глаза на журнальный столик, где покоилась наполовину освоенная бутылка виски. Столик был пуст. Никакого фотоальбома, который я оставил здесь, не было.

Может быть, я куда-то сунул его, перед тем как ушел? Чисто механически, как мы обычно делаем повседневные вещи, тут же забывая о них…

Такое могло быть, и чтобы развеять сомнения, мне потребовалось почти полчаса. За это время я перерыл все – от шкафа и всех его внутренностей, до антресолей и ванной комнаты. Я посмотрел за съемным сидением кресла, под ковром, заглянул за кухонную плиту и за батареи. В конце концов я же мог просто забыть закрыть дверь – «Джек Дэниелс» и не на такое способен.

Однако фотоальбом выпускного класса пропал.

Я почувствовал нарастающую панику. Ведь… по своей тупости я даже не сделал копию, я даже не сфотографировал его! У меня теперь не было даже мало-мальской зацепки! Никаких доказательств, что он вообще был, – этот альбом. И люди, которые могли бы подтвердить его существование, мои одноклассники – тоже как сквозь землю провалились.

– Я… я схожу с ума… – выдохнул я, упал в кресло и схватился за голову. В зрачках померкло.

Может быть… и правда? Скитаясь и блуждая по Амазонке, часто в полном одиночестве, я просто сошел с ума и все это лишь фантазия, а сам я лежу где-нибудь в замызганной больнице Порту-Велье с приступом малярии?

Я мотнул головой, как раненый бык, повернулся к столу, плеснул виски в стакан наполовину и залпом выпил. Огненная жидкость обожгла горло. Я встрепенулся. Не похоже, что я сплю.

В любом случае…

Я лихорадочно бросился к столу, нашел блокнот с карандашом, плюхнулся назад в кресло и отрывистым почерком начал выписывать имена и фамилии своих одноклассников.

Рука дрожала, я писал так криво, что и сам едва бы прочитал, что написал, но важно было успеть записать всех, пока я их помнил. И на ходу, пока я писал, имена стали растворяться в моей памяти. Исчезать. Распадаться на слоги и отрывочные полуслова-полуимена.

В конце концов, я оторвал руку от блокнота и посмотрел на то, что получилось.

1. Александр Иванов «Шура» 2. Анастасия Петрова «Звезда» 3. Максим Алиев «Маг» 4. Лилия Хасанова «Лиса» 5. Сидоров вечно больной 6. Екатерина Ли 7. Даниил Ким «Фантом» 8. Юлия Ус…манова? 9. Никита Гарсия «Блиц» 10. Лебедева 11. Рустам ( с залысинами) 12. Оля математик 13. Алексей или Андрей «футболист» 14. девочка из Казахстана 15. Димон «малой» 16. «Клуша» 17. Серега (подрался со мной в 8 классе) «Хан» 18. … 19. Виталий Ильин 20. Наталья Гуляева «Луна» 21. Оля Молчанова «Соня» 22. … 23. Якубова Жанна или Анна 24. Алекперов «Сокол» 25. … 26. Артем? 27. Петр Чайковский «Лыба» 28. Антон Михайлов

Сначала список шел ровно, я будто бы припоминал, потом в нем начали появляться пропуски, которые становилось все явственней, все глубже, я забывал фамилии, имена и клички и более того – я забывал лица их обладателей. Но все же… что-то у меня было. Не теряя времени даром, я открыл «Вконтакте» и начал искать этих людей. Мне нужно было быть уверенным, что я не сошел с ума и их действительно нет в интернете. Через два часа тщательных поисков, я понял, что никого не найду. Ни во «Вконтакте», ни в «Одноклассниках». Ни в «Яндексе», ни в «Гугле».

Осталась одна надежда. Фотоателье, где мы когда-то делали выпускные фотографии. Надежда практически иллюзорная. Невозможная.

Но других вариантов, похоже, не было.

Я закрыл дверь квартиры и вышел из дома в густую, качающуюся призрачными волнами жару. В этот момент и зазвонил телефон.