Проклятый наследник 1 (СИ)

Глава 15

— Уф… — устало произнёс я, после плюхнулся на свободную самодельную скамейку.

— Тяжкая тренировка выдалась? — поинтересовалась у меня Рина, которая тоже только что освободилась от дел и тут же принялась готовить целебные мази.

— Да, Викториан решил удивить весь город и в первую очередь, конечно, дворцовых ублюдков.

— Я, конечно, не имею права спрашивать и в ваши секретные дела лезть не хочу, но… вы же не собрались…

— Сжечь половину населения и уничтожить город? Нет, Викториан не настолько безумен. Однако всё равно многие пострадают в процессе и от последствий. Гражданская война — это всегда кровь, трагедия, убитая экономика и крах строя.

— А как же гвардия Флорианов? Они же сюда элиту элит послали, я даже слышала… — Рина слегка замялась, начав особо усердно перемалывать в ступке травы и ягоды. — Ну, это слухи, но вроде как кто-то из родственников Алексиара возглавил гвардию. Именно возглавил, явился сюда лично и руководит всем с места. Это вряд ли сам глава рода или его сыновья, которые обычно занимаются делами большего размаха при отце. Но всё же.

— Да, Алексиар уже в курсе. Будем смотреть по ситуации. И сначала хотим убрать барона.

— У него же семья, дети.

— Детей я убивать точно не буду, как и его жену. Если, конечно, она не окажется боевым магом, который встанет у меня на пути.

— Ты не будешь, но Рэм или Викториан точно это сделает. Главное после мятежа — вырезать весь род своего врага, чтобы оставшиеся недобитки противников не объединились вокруг наследника.

— Пусть объединяются, мне плевать. Я править этим городом не собирался.

— Да? — удивилась Рина, поднимая ступку и принюхиваясь к запаху, определяя таким образом началась ли алхимическая реакция или нет. — А какой тогда у тебя план? Что будешь делать, когда всё закончится?

— Свалю подальше и начну новую жизнь. Открою для себя какую-нибудь новую профессию, аналогов которой в моём мире не было, куплю дом, посажу дерево и буду спокойно созерцать гармонию. Мне кажется из меня получился бы неплохой фермер. Буду выращивать в теплицах загадочные магические растения и фиксировать прибыль.

— Думаешь получится?

— А что тут сложного? Даже если помру в процессе, то…

— Не в этом дело.

— А в чём же?

— Ты разве ещё не знаешь почему Алексиара прозвали трижды проклятым?

— Ну… его там вроде Четверо прокляли, ну стихии эти…

— Да, одна из проблем, — грустно произнесла Рина, после чего отставила ступку и посмотрела взглядом полным сожаления на меня. — Даже если ты вырежешь весь род Флорианов и их союзников, то тебе не удастся найти покоя. На тебе три проклятья, а Флорианы так подпортили репутацию, что бежать придётся очень далеко и явно из империи.

— Не нагнетай, — отмахнулся я, после чего достал из подсумка очередное зелье, которые я пил по двенадцать склянок в сутки, не считая доз во время тренировок.

— Не нагнетаю, просто легкомысленность всегда была слабым местом Алексиара и…

— Я старше тебя. И пусть тебе из-за неопытности мои действия кажутся легкомысленными, однако здесь всё куда проще. Я делаю всё что зависит от меня и надеюсь на лучшее. Делай, что должен и будь что будет. Не слышала такой фразы?

— Слышала. Мой отец так говорил, а потом в желании получить больше власти и силы полез в интриги, помог провести зачистку семьи Алексиара и теперь я… я здесь. А у него даже могилы нет, — тяжко вздохнула Рина, после чего указала в сторону латунной бадьи. — Если нагреешь воду, то взамен я постираю твою одежду.

— Ты умеешь стирать? Руками?

— Слушай, я вроде говорила, что не дворянка? Мой отец обладал титулом, да и то получил его не сразу. Я некоторое время жила в городе, да и потом отец строго следил, чтобы я не избаловалась. Знаешь, мне порой сносило крышу, но любое неуважение к слугам пресекалось на месте. Так что я знаю, как стирать вещи, как мыть посуду, готовить, шить, убираться и уж точно уважаю чужой труд. Хватит видеть во мне какую-то избалованную принцессу. Я конечно красива как королевская особа, но всё же.

— Ладно-ладно, только не ной. Просто ты не похожа не крестьянскую девку, доярку там… мозолей на руках нет, кожа свежая, всегда чистая. Не знаю, как ты умудряешься следить за собой в этой дыре, но твой внешний вид очень сильно контрастирует с окружением.

— Дарлин сказал, что если я не буду следить за собой, то депрессия усилится и никакие лекарства не помогут. Нужно ставить себе цели и всякое такое, ведь жизнь… — Рина тяжело вздохнула, вспоминая наш давний разговор. — Жизнь — это движение.

— А я говорил, говорил.

— Заткнись. И одежду скинь сразу, а то ещё кусочки чего-нибудь сваляться в мою бадью. Где ты только шляешься?

— Не свалятся. И я так-то тоже моюсь. На каждой тренировке.

— Всё равно скинь одежду в тот угол.

Я решил не спорить, ведь все знают, что спорить с женщинами себе дороже. Поэтому снял свою накидку, рубаху, броню на которой к слову действительно было кусочки пепла и сгоревшей плоти. Сапоги тоже снял. В общем, в одних портках остался и пошёл нагревать воду.

— Откуда у тебя бадья? — поинтересовался я, ведь даже Викториан вроде мылся с помощью ведра и бочки. — Ещё и из латуни. Стоп, или это ванна?

— Ну, вообще ванна. У бадьи точно нет дыры для слива. Но так как к водопроводу её подключить нельзя и воду приходиться наливать так… то я называю её бадьёй. Ну и дырку закупорила разумеется. Воду вёдрами ношу.

— И чистая. Дайка угадаю, кто-то тоже в благодарность отполировал её? А вода ещё и кипячёная?

— Меня все любят и уважают. Я же целительница, — невинно произнесла Рина, а затем плюхнулась в бадью прямо перед моим носом. — Отлично, ещё на пару градусов нагрей. Хотя… знаешь, залазь лучше сюда сам.

И тут я нахмурился, ведь начался мозговой штурм. Это был намёк или просто шутка, которую мне следовало понять? Вряд ли же Рина вот так на серьёзе предложила бы мне залезть с ней в ванну. С другой стороны, она была голой, даже не прикрывалась, а значит не стеснялась. Довольно однозначный намёк. А с другой стороны трудно быть мужиком. Особенно прямолинейным как танк мужиком, который не любит намёков.

— Так, я не поняла. Я тебе что ли не нравлюсь? — хищно и опасно прищурилась Рина, которая уже начала почему-то беситься. — Тут места двоим хватит, я же даже воды вон не долила для этого.

— Нет, просто задумался, — спокойно ответил я, только что заметив что воды действительно было меньше, как раз из расчёта на двух людей.

Даже страшно представить какие ещё намёки я пропустил до этого. Впрочем, всё это уже стало неважно.

— Как же огромен мир… — говорил Алексиар, снова выходя за грань.

Вся вселенная фигура с тысячью граней, а простой смертный способен воспринять лишь три из них. Разве что магам было дозволено взглянуть ещё и на четвёртую, но она была столь же понятная и неподвластная разумам большинства смертных, сколь и для муравья непонятен космос.

Хотя так или иначе все маги учатся ориентироваться в мире духов, четвёртом измерении, ментальном плане или, хм, гиперпространстве. В мире этом законы работали совсем по другому, будто бы добавили новую переменную в огромную формулу мироздания.

Можно даже путешествовать по мирам, буквально. Если маг обладал достаточной силой, то он мог войти в мир духов в одном месте, а выйти уже на другой планете. Если только он сможет не потеряться в пути, ведь всё вокруг изменчиво, словно бы настроение ребёнка, чей плач сменяется смехом и наоборот.

А смех этот рождал горы, осушал океаны, а во времена Великих проявлением воли здесь создавались целые миры. И уничтожались. Ведь Творцов двое и если нашёлся тот, кто создал что-то, найдётся и тот, кто разрушил. А смертные унаследовали от всех по чуть-чуть.

Но далеко Алексиар боялся уходить, ведь в мире духов жили существа могущественные и всесильные. Совет богов правил здесь и делил свою власть с Четырьмя. Иногда вмешивались и другие стороны, но суть в том, что большинство смертных слишком слабы, чтобы потеснить богов или сами стихии.

Впрочем, иногда сюда можно заглядывать. Многие маги искали тут фамильяров.

— А ведь у меня когда-то тоже был фамильяр, — вспомнил Алексиар, но дальше память обрывалась. — Наверно и это у меня забрал Эрзенхар Флориан, чья фамилия лежит на мне самым болезненным клеймом.

Ещё мир духов состоял практически полностью из магической энергии. И именно в местах соприкосновения мира духов с физическим миром находились всякого рода места силы. Также это соприкосновение обусловило количество магов, которые могли родиться на планете. Ведь энергия не бесконечная, она как воздух, на всех не хватит.

Так что существовали миры, где магом мог быть лишь один человек на королевство. Великий король. А где-то, как в Эримосе, магов было довольно много из-за того, что этот мир пронизывался довольно сильно. Да и в целом во всей ойкумене Совета Эримос был самым густонаселённым и огромным, ведь когда-то, если верить легендам, здесь всё и началось, а затем закончилось с уходом Творцов, чтобы снова дать начало чему-то новому, что возможно к концу эры и исчезнет.

В любом случае, Алексиар уже набрался магических сил и быстро ретировался, дабы не привлекать чужое внимание. Ведь с проклятьями шутить нельзя. Вдруг прямо сейчас в это место смотрит не бог, а сам глава рода Флорианов?

Он силён и вполне может изучать города, сидя в своём дворце. И боги его любят, и стихии, и народ, в роду нашем его все уважали. Идеальный человек, если не знать деталей или не хотеть разбираться в нюансах. А большинство никогда не хочет разбираться в нюансах и плевать они хотели на датели.

— Ух, а что это за портрет? — вслух спросил Алексиар, поднимая картину с пола.

— О, это же ты, — ответил ему я, глядя через плечо.

— Я? Ох, не узнал даже… какой-то я грустный тут. Но да ладно, пусть весит вот тут, — пробурчал Алексиар, после чего стряхнул пыль с кресла и сел. — Как отдохнул?

— Нормально, а ты за нами не следил?

— Я похож на куколда? Да и дел у меня хватало. Блуждал по миру духов, копил энергию для создания ещё одного ментального якоря. Четвёртого.

— Ну, такого я не говорил, просто… меня это смущало. В первые минут… ладно, в первую минуту. Потом я слишком увлёкся.

— Неудивительно, она довольно привлекательна, — пожал плечами Алексиар.

— Привлекательна? Да я не видел настолько же красивых девушек за всю свою жизнь! — воскликнул я, после чего приложил волю, чтобы воплотить виски, который я пробовал лишь раз в жизни, но это не имело значения. — Угощайся.

— Благодарю. А что касательно красоты, то она относительна. А Рина так-то является магом. Понимаешь? У неё тоже есть ментальное тело, через которое она может воздействовать на физическое. Поэтому у всех магов, будь то женщина или мужчина, внешность всегда на уровне. Хотя именно волшебницы следят за этим больше всех.

— И ты хочешь сказать, что Рина не красивая?

— Нет, я хочу сказать, что видел куда красивее… правда… вспомнить что-то не могу, — нахмурился Алексиар, делая глоток из специального стакана для виски, из которых в моём мире пили всякие блатные, но ничего другого и «статусного» вспомнить я не мог. — Но я рад что ты отдохнул. Тренировки и обучение точно пойдут лучше. Ты, кстати, уже подумал над тем что будешь делать с даром?

— А? Что именно?

— Ну, у тебя вскрылась предрасположенность с тёмной стихии, и ты буквально смог принять стихийную форму, преодолев метров тридцать или сколько там. И это без обучения. Да, тут был вопрос жизни и смерти, но всё же это очень хороший результат для человека с только что пробудившимся даром.

— Так я же начал учить магию огня уже, получается вполне неплохо, разве нет?

— Неплохо, но сдаётся мне потенциал тёмной стихии у тебя выше. Плюс на двух стульях усидеть… будет тяжко. Ладно бы огонь и свет, там что-то общее есть, как наставников этих направлений мало, но в нашей расколотой империи они есть. А маг огня и тьмы… Тебе придётся учиться у двух учителей сразу и оба они не будут знать нюансов обучения такого уникума как ты. Я бы советовал выбрать что-то одно.

— Спасибо за совет, но-о-о… — протянул я, покачивая рукой со стаканом. — Всё же попробую погнаться сразу за двумя зайцами. Может и глупо, но это же какой потенциал! Я буду такой один на всю империю, да?

— Вероятно, но не факт. Тут вопрос не в том, чтобы быть уникальным двухстихийником, а в том что распылишься и добьёшься куда меньших высот, если бы уделял время одной стихии. Да, будешь уникальным, но… слабее многих одностихийников. Это, к слову, проблема многих двухстихийников, они более гибки и универсальны, но настоящим уважением пользуются точечные специалисты и архимаги, которые посвящают жизнь чему-то одному.

— Да? — признаться такая информация меня несколько удивила, ведь «двухстихийник» звучало так круто, а тут вот оно как, могу загубить свой потенциал. — Ну-у-у, я подумаю. Возможно, синица в руках лучше чем журавль в небе. Хотя как же этот журавль чертовски красив…

— Правильно. Подумай. Время ещё есть, дар пробудился недавно, это, к слову, улучшит наши тренировки, ведь ментально тело тоже начало обновляться. Оно будто бы… переродилось. Обычно у мага такое происходит с пробуждением дара в детстве, а затем уже во время обучения с развитием эркенхара. Однако у тебя всё иначе. Смотри в лаборатории не попадись к каким-нибудь безумным учёным.

— Точно, — усмехнулся я, вспоминая как уже однажды загремел на стол некроманта. — А ты, кстати, не думал вести дневник? Раз память кончается можно записывать всё или… хочешь я что-то для тебя запомню?

— Так, а ментальные якоря для этого и нужны. К ним и крепятся отдельные участки утекающей души и разума, территорию которого постепенно забираешь ты, — пояснил Алексиар, глядя на воплощённый мной стакан с виски. — Нет, я не обижаюсь на тебя, ведь это естественный процесс. Остановить или замедлить ты его не сможешь, как и я.

— Сколько у тебя ещё времени?

— Время… как же всем не хватает времени. А когда оно подходит к концу, то начинаешь оглядываться всё чаще и думать о том куда ты это самое время тратил. Внезапно происходит переоценка ценностей, то что было так важно ещё пять лет назад вдруг оказывается просто… пустой тратой самого драгоценного ресурса. И ничего с этим сделать нельзя. Ведь прошлое не вернуть, в одну и ту же реку дважды не войти, даже боги не могут вернуть тебя назад. Может быть, кто-то из Творцов это мог, но откуда нам знать, да?

— Ты не ответил на мой вопрос, — снова повторил я, перейдя на тон ниже, ведь понимал, что хорошей новости ждать не стоит. — Сколько у тебя ещё времени, Алексиар?