Проклятые земли

ГЛАВА 3

— Стой! — кладу руку на плечо идущего на шаг впереди Лита и тяну его на себя. Разведчик послушно замирает на месте с занесенной для шага ногой — невольно изобразив бойца кремлевского полка на смене караула. Щелкунчик, блин! Это я уже про себя, любимого! Почему щелкунчик? Да потому что щёлкаю много клювом, чуть ловушку не прощёлкал на ровном месте.

— Замри и не дыши! — Одновременно с этими словами поднимаю другую руку вверх открытой ладонью назад, подавая знак остальным разведчикам, идущим позади нас, что следует остановиться и замереть на месте.

Контроль! Так этот замер, те тоже остановились.

— Фух — х! — Вытираю внезапно вспотевший лоб рукой, чувствуя, как дрожат пальцы. Ещё бы чуть — чуть и всё! Прав был Кот, не оставили тёмные это место без внимания, а мы на их магическом сюрпризе чуть не подорвались. Сапёры, блин… Нет, ну что за умелец поставил здесь эту ловушку? Я ведь её только в последнюю секунду заметил и если бы Лит, шедший впереди меня сделал ещё хоть один шаг, она бы активировалась. И было бы все как в том стишке: «Все летят и даже слон — жахнул газовый баллон!». А все почему? Потому, что глаза привычно ищут то, что находится на виду, на поверхности, а эту ловушку ставили давненько, снег скрыл все следы. М — да… Пентаграмма. Долбанная, мать её, пентаграмма, спрятанная под отсыревшим и уплотнившимся снегом, которую я засек, переключившись на магическое зрение.

— Теперь очень медленно делай три шага назад.

Тяну Лита за плечо, страхую, чтобы не дай бог не дрогнула рука молодого хирурга. Тьфу, в смысле нога… Тьфу… Ну, в общем вы меня поняли.

Разведчик послушно выполняет мои указания, после чего разворачивается ко мне лицом, на котором большими буквами «написан» вопрос — а что это сейчас было? Ответить не успеваю — вибрирует амулет на шее. Сжимаю его рукой, и в голове раздаётся голос десятника: «Что там у вас?»

— Пентаграмма — ловушка тут у нас. Чуть не сработала! — бодро докладываю ситуацию командиру, одновременно наблюдая картину под названием «Взбледнулось!». Картину изобразил, разом побледневший после моих Лит. Вон даже пятой точкой в снег плюхнулся.

«Хм… Обойти можно?» — приходит в голову очередная sms — ка.

Хороший вопрос. Я бы тоже не отказался узнать на него ответ.

— Минут через десять сообщу, не отвлекайте только. И это… отойдите шагов на сто назад.

«Добро!.»

— Дуй к остальным, — сообщаю я Литу, — и помни — с тебя причитается!

— А то. Не вопрос, Алекс. Вернёмся, всё будет! — заверил он меня, подхватился прямо из положения сидя и рванул назад к остальным, отстегнув на ходу шлем и взъерошивая мокрый ёжик волос на голове.

Причитается! Ну — ну. Гляжу ему в след, вспоминая Ивана Васильевича из одноименного фильма.

— Главное, чтобы не ключница делала! — шепчу ему в след.

Ладно, вернемся к нашим баранам. Ну, что тут у нас? Вспомним курс лекций начитанных по этому предмету в Академии. Ох, и давненько же это было…

Так — с, насколько мне помнится в запитанную пентаграмму — ловушку ни руками, ни другими полезными частями тела лучше не соваться, во избежание потерь этих самых частей — оторвет в чертовой бабушке! Ни в коем случае нельзя пересекать контур ловушки, в чём мы, кстати, с Литом только что чуть не преуспели. Даже если твоя нога окажется только занесенной в воздухе за контуром печати, можешь начать с ней прощаться — скорее всего, вы с ней видитесь в последний раз! Ну, а дальше… дальше будут различные варианты развития событий в зависимости от того, на что заряжена ловушка, но ни один из них мне не нравится. М — да — а… Что — то немного мне удалось вспомнить.

«Двоечник несчастный!» — упрекнул меня внутренний голос.

Даром преподаватели

Время со мною тратили

Даром со мною мучился

Самый искусный маг. Да — да — да

Тихонько мурлычу себе под нос песенку о нерадивом юном маге, что в исполнении Аллы Борисовны в своё время гремела на весь Союз и одновременно изучаю подсвеченный магическим зрением периметр и рисунок ловушки. Ничего не пониманию! Ладно, посмотрю ещё немного — за просмотр пока денег не берут.

Мудрых преподавателей

Слушал я не внимательно,

Все, что не задавали мне

Делал я кое — как.

Блин, вот понимаю, что ловушка заряжена каким — то боевым плетением, а каким именно — понять не могу. Чувствую себя полным бездарем. Ладно, изучаем дальше…

Есть у меня диплом,

Только вот дело в том

Что всемогущий маг

Лишь на бумаге я!

Спустя ещё десять минут я уже чувствовал себя Каем из сказки о Снежной королеве, что сидя на полу, возле трона пытается из четырех ледяных кубиков, на гранях которых только буквы «ж», «о», «п», «а» сложить слово ВЕЧНОСТЬ. Хм, символично, однако. Что ж, если знаний не хватает, попробуем подключить логику и фантазия — уж этого — то у меня всегда было в избытке, я имею в виду фантазию. Не факт, конечно, что угадаю, но хуже то точно не будет, наверное!

Итак, судя по цвету маны — это что — то из магии Воздуха.

«Блестяще, коллега! Какая поразительная наблюдательность!» — шиза, жаба и хомяк рукоплескали мне стоя! Как говорил в своё время Игорь Маменко: «Публика неистовствовала!».

Хм — м. Продолжу. Я не понимаю принцип действия ловушки, но могу предположить, что в результате срабатывания будет, скорее всего, взрыв, причем весьма не слабый. Маны в ловушке столько, что ударная волна от вспоминаемого совсем недавно газового баллона — это негромкий пук по сравнению с тем ураганом, что вырвется из пентаграмм и накроет расщелину, пройдясь по ней в обе стороны. И место для ловушки выбрано удачно — расщелина здесь глубокая, стены чуть ли не вертикальные, так что за пределы расщелины ударная волна не выйдет, а вот ко всем тем, кто будет стоять неподалеку, гарантированно заглянет в гости полярный лис…

Не скажу, что мои догадки верны на все сто процентов, но процентом так на семьдесят я наверняка угадал. А раз так, то камлать дальше над ловушкой я не вижу смысла, её мне никак не обезвредить, и если нет путей обхода, то остается только возвращаться назад. Ну — ка, ну — ка, а это что тут у нас слева? О — о, как интересно!

Ловушка на первый взгляд перекрыла расщелину полностью — от стены до стены. Хотя, (как я сразу — то не заметил?) с левой стороны всё — таки остался небольшой зазор шириной чуть меньше метра между стеной расщелины и крайней линией, густо заросший кустарником. Судя по всему тот, кто рисовал пентаграмму, знатно схалтурил и поленился вырубить эту растительность под самой стеной, оставив нам эдакую небольшую «форточку». Ну, а мы сейчас из этой форточки целое окно в Европу прорубим, аки царь Петр I. Жаль только что нет под рукой пилы садовой, я бы тогда быстро этот кустик на ноль помножил, но чего нет, того нет. Придется ножом строгать, осторожно и где — то даже частями, уж очень близко всё это к краю ловушки.

На секунду, поднимаю глаза вверх над расщелиной в том направлении, куда мы как раз двигаемся. Что же это за багрянец в небе и откуда он может быть? И спросить опять же не у кого — все остались сзади.

Ладно, дойдём до места узнаем. Интересно магия Проклятого там впереди есть или нет?

Достаю нож и хватаюсь за первую ветку куста. Погнали!

К краю расщелины, что расширилась втрое против того что было раньше, и ныряла куда — то вниз в долину, над которой нависли багровые небеса, мы выползли за два часа до сумерек. От усталости все настолько отупели, что нам реально было пофиг: обнаружат нас у выхода из расщелины тёмные или нет. Вопрос же, почему небо такого странного цвета, мне, если честно стал по барабану ещё час назад, когда о существовании этой самой долины я ещё и не подозревал. Подумаешь, небо багровое! Да хоть фиолетовое в зелёную крапинку! На вкус и цвет все фломастеры разные.

После разминирования пентаграммы, я предложил десятнику сделать привал часа на три — четыре и напомнил, что действия зелья скоро закончатся и всех накроет откат, поэтому нужно сгладить его наступление, но получил приказ двигаться дальше. Моему предупреждению, что люди скоро упадут и не смогут подняться, он не внял. Пришлось заткнуться и двигаться дальше, бормоча под нос от бессильной злости старую армейскую мантру:

Командир у нас хороший

Командир у нас один

Соберемся мы все ротой

И… ему дадим!

Эмоции зашкаливали. От такого глупого и не рационального использования зелий, мне вспомнилась поговорка про дурака, которому стеклянный… э — э…хрен — не надолго, мало того, что разобьёт, так ещё и руки себе порежет. М — да, действительно — наш случай!

Долго ждать подтверждение моих слов не пришлось. Спустя час народ шатало и раскачивало, как ковыль на ветру, сил идти дальше ни у кого не осталось. Все поняли, что Непутёвый был прав и нужно хотя бы несколько часов отдохнуть. Десятник не отставал от остальных и наравне со всеми изображал перебравшего забулдыгу, качаясь, спотыкаясь и падая. И чего спрашивается выёживался? Впрочем, ваш покорный слуга так же ничем не отличался от остальных! Когда я в очередной раз запнулся о спрятавшийся под снегом камень, то даже не почувствовал боли в отбитых пальцах ноги. Зато моим же рюкзаком в момент падения мне в голову прилетело так хорошо, что я даже язык прокусил от удара, но сил на ругань не нашлось. С трудом вздев себя на дрожащие ноги, я понял, что это падение было последним. Если упаду ещё раз — уже не встану! И хоть зелья у меня ещё были, но выдавать их народу я не стал — сердце у кого — то могло не выдержать.

Когда десятник спустя минуту объявил привал — мы рухнули, где кто стоял. Я шёл последним, поэтому раскинул руки в стороны, и упал на спину, изобразив медузу на пляже, не дойдя метров пятнадцать до основной группы. Правда, перед этим успел окинуть взглядом всех членов отряда, оценивая как состояние каждого из них, так и его местоположение.

Как я там говорил? Калики перехожие? Так и есть! Сэм ухайдакался настолько, что упав лицом в снег, отключился — похоже, что потерял сознание. Остальные, судя по полуобморочному состоянию, чувствовали себя не лучше. Наступил мощный откат после Энерджайзера, наложившийся на суточный марш — бросок. Сейчас нас можно брать голыми руками, сопротивления мы не окажем — кондиции никакие. Ну, разве что кто — то пукнет негромко в знак протеста, но на этом всё, силы закончатся! Кот вон вообще похож на двигатель с выработанным ресурсом, а двое из ларца (Лит и Сит) напоминают лыжников после финишного спурта: лицо в снег, задница к верху и всё тело ходуном ходит при каждом вдохе. Ещё и луки за спинами торчат — биатлонисты, блин! Я же, лёжа на спине, загнано дыша и не находя в себе сил на то, чтобы просто привстать и скинуть с плеч рюкзак, ощущал себя конем, которого бросил есаул. Очень хотелось, чтобы пристрелили, ей богу! Язык во рту не ворочался и отказывался произносить слова, поэтому я старался материться взглядом. Кажется, у меня это неплохо получалось, пока я их не закрыл…

Как отрубился — не помню. Просто в какой — то момент времени я осознал себя зависшим в провальной черной яме, а потом… потом какая — то падла мне пригоршню снега на лицо бросила. Правда это не сильно помогло с побудкой, и моя попытка открывать глаза ни к чему не привела. Ну вот, разбудить — разбудили, а поднять забыли! Ёпть, чувствую себя просто каким — то Гоголевским Вием. Как там, у Николая Васильевича: «Поднимите мне веки!»?!

«Вставайте, пан философ!» — тут же включился в игру внутренний голос, пытаясь достучаться до моего сознания, всё ещё опутанного паутиной сна.

Ага, сейчас всё брошу и начну фигнёй заниматься! Отвали, а?! О, вроде отстал. Спим…

«Вставайте, граф, вас зовут из подземелья! " — блеснул через какое — то время знанием классики приколист.

Убью, гада! Точно убью! Вот высплюсь, проснусь и сразу же первым делом…

Кажется, я даже начал похрапывать, правда, это продлилось недолго.

«И встать, когда с тобой разговаривает подпоручик!» — заорала в моей голове неумолимая скотина. Причём заорала так, что глаза открылись сами собой, как по команде, словно сработал будильник и мне нужно вставить на работу.

Скажу сразу, то, что я при этом увидел — мне совершенно не понравилось! Сильно не понравилось!!!

Шиза, прости! Был не прав — дерзил!

Надо мной, брезгливо оттопырив губу (Ну да, амбре от меня сейчас, после такого — то марш — броска — хоть святых выноси!), склонился тёмный колдун в своём чертовом балахоне с капюшоном. Собственно из под капюшона только нижняя половина лица с оттопыренной губой и была видна, остальное я даже из положения лёжа не смог разглядеть. Видно это он мне пригоршню снега в лицо бросил. А ещё, скотина такая, сорвал с меня все амулеты, пока я был в отключке. Вон в левой руке держит, ворюга, разглядывает, изучает. Это он ещё о прочих заначках в рюкзаке, что я со спины не снял, не знает. А то, как пить дать — уже бы приватизировал.

На шее тёмного какой — то непонятный амулет, от которого видимые только в магическом зрении жгуты, тянуться куда — то дальше вне поля моего зрения. Ну — ка! Слегка приподнявшись на локтях, кидаю туда взгляд. М — да, картина Репина — не ждали. Четыре моих товарища, лежат на снегу, и над каждым застыла пара — тройка скелетонов с ржавым металлоломом в руках, типа «Мы тебя не больно, мил человек, зарежем! Чик и ты уже на небесах! Только дай повод!!!». Вот к нежити эти жгуты и тянуться. Понятно, значит у тёмного на шее управляющий амулет, позволяющий ему экономить запас магических сил. Магия Проклятого здесь не доступна, вот и вынужден он перейти на режим жесткой экономии.

Вот это мы влипли! Надо мной тёмный с его магией. Над остальными скелетоны с набором колюще — режущего оружия. И что — то мне подсказывает, что не придут мне сегодня на выручку товарищи, не придут. Как там, у Саши Дюма? «Один за всех!»?! Похоже, это как раз тот самый случай.

Блин, как же хорошо быть умным! И как же плохо, что тебя при этом никто не слушает. А ведь предупреждал десятника, предупреждал!!! Теперь всё, отбегались. В лучшем случае нас ждет немедленная смерть, с последующим подъёмом в виде нежити, в худшем — жертвоприношение на алтаре с лишением жизни и души!

«Волки позорные!» — взвыл Промокашкой внутренний голос — «Не хочу. Волки…»

Сам не хочу. Поэтому вопрос о непротивлении передо мной не стоит — лучше умереть сейчас и здесь, чем чуть позже, но под жертвенным ножом. Дурное дело, как известно, не хитрое. А вот и тёмного положить с костяшками его и самим выжить — это дорогого стоит. К тому же приказа умирать не было, задание никто не отменял, так что думай голова, новый шлем куплю.

Тем временем видимо что — то для себя решив, тёмный, не отрывая взгляда от моих магических поделок, откинул с головы капюшон и предстал передо мной во всей красе, узрев которую я мысленно присвистнул: «Это откуда к нам такого красивого дяденьку занесло?»

Колдуном оказался молодой парень лет двадцати, явно страдающей от избыточного веса, с жестким некрасивым, словно вырубленным из камня лицом, да ещё и с практически бесцветными глазами навыкате. Ну и так до кучи уже — пятно ожога на всю левую щеку. Тонкие губы парня, покрытые белым налётом, растянулись в загадочной улыбке, явив предо мной щербатую мечту земных стоматологов. Красавец, блин! Писаный!

Делаю вид, что непроизвольно вздрогнул при виде лица тёмного, что не ускользнуло от его внимания. Судя по улыбке и выражению лица (с таким обычно мальчишки препарируют лягушек) тот явно получал удовольствие от сложившейся ситуации и моего «испуга». Это хорошо, пусть думает, что я его боюсь. Так, пора подпустить ужаса в глаза…

— Ну, — колдун сформировал в правой руке землистого цвета сферу размером со средний апельсин, по поверхности которой заструились нити электрических разрядов, и явно красуясь перед не сводящими с него глаз остальными разведчиками, произнес: — Проснулся? Это хорошо. А теперь поведай — ка мне, мил человек, откуда у тебя такие игрушки интересные оказались?

Он выразительно потряс связкой моих же амулетов у меня перед лицом.

Делаю вид, что от страха потерял дар речи: губы подрагивают, изо рта вырывается невнятное мычание. Нормально. Тут главное не переиграть…

В голове тем временем закрутились различные варианты того, как нам выпутаться из сложившейся ситуации. Понятно, что мы в заднице и из неё нужно срочно выбираться. Понятно и то, что начать действовать должен я, остальные — то лежат с мечами у горла, им дергаться противопоказано, ибо дрогнет рука молодого хирурга и привет, а надо мной, кроме этого красавца, никого нет, так что мне его и валить. И всё бы ничего, только на тёмном висит магическая защита, которая рубит любую мою инициативу на корню, чтобы я не пытался сделать. А учитывая сегодняшнюю пропускную способность моих магических каналов, находящуюся на уровне — я не тормоз, я подождите, так вообще — можно сказать, что шансов никаких. Маг, он и в Африке маг. Я сейчас по сравнению с ним даже не то чтобы недоучка, а вообще — погулять вышел. И пусть защита у колдуна находится в пассивном режиме (поэтому её и не видно для остальных), но я — то прекрасно её вижу магическим зрением. Стоит темному только отдать мысленную команду и свернутая магическая клякса, что висит в районе его пояса, развернётся полноценным куполом, за секунду оградив его от внешнего мира и моих загребущих рук, что прямо чешутся свернуть ему шею.

О — о, похоже, что он что — то почуял и отдал ту самую команду, ибо клякса развернулась. Вот теперь наличие кокона активной защиты могут наблюдать все участники шоу. А то смотрят, понимаешь, на меня с немым вопросом в глазах: «Когда же я включу героя и брошусь на тёмного?! Ну… ну же, давай! Чего застыл? Ату его!!!». Ага, щаз!!! Валенки только зашнурую.

В прочем есть у меня один план. Ну не то чтобы план… Тут всё зыбко — ещё и от самого тёмного много чего зависит. Но за неимением гербовой бумаги, будем писать на туалетной. Терять — то всё равно уже нечего! Нужно, чтобы он перестал меня опасаться. Пусть презирает, унижает, ненавидит, убивает (нужное подчеркнуть), только пусть перестанет опасаться и позволит приблизиться к себе вплотную. Если повезёт, то та хрень что образовалась внутри меня и которую я назвал Прорвой снимет защиту с тёмного. Я её ещё на пентаграмме ловушке хотел проверить, но не рискнул, к тому же там удалось найти обходную тропин…

Бамс!

Удар сапогом под рёбра возвращает меня в суровую реальность, дыхание, насмотря на одетый легкий доспех, прерывается, а из глаз непроизвольно брызгают слезы. Впрочем, сейчас это на руку. Жаль только, что защита с тёмного не слетела при ударе! Прорва ау — у? Выручай давай, плана Б у меня нет! Ладно, поехали дальше! Скрючиться на снегу в позе эмбриона. Готово. Заискивающе посмотреть в глаза тёмному, дескать, вот он я, лежу и ничего не могу сделать, я весь в твоей власти. Готово. Схватится одной рукой за пострадавшие рёбра, а другой испуганно закрыть голову, попутно размазывая по моське слёзы и сопли. Есть! Блин, не знаю как тёмному, а сам себе я сейчас реально противен — надеюсь, что меня от самого себя не стошнит. Так, теперь жалобно застонать, захныкать и изобразить плачь Ярославны!

Кидаю быстрый взгляд в лицо тёмного. Поверил? Вроде как да! Работаем дальше!!!

— Пожалуйста, господин, не бейте меня! Я всё расскажу! Это не я! Я сам бы так не смог! Это всё они! — мой дрожащий палец обличающе указывает на «негодяев» разведчиков. Сам я тем временем встаю на колени и тяну руки к тёмному, плача и моля о пощаде. А того ситуация явно начинает забавлять. На самодовольной роже появляется глумливая улыбка, он выразительно трясет зажатой в руке связкой амулетов, намекая, что всё ещё ждет от меня ответа на свой вопрос.

Да не вопрос!

— Это мне дали с собой, господин! — кидаю на него «испуганный» взгляд и выдаю с надрывом, — Я не хотел! Меня заставили!!!

«Ой, не похоже! Ой, халтура!» — заблажил внутренний голос.

Молчи, гад! Я играю!

— Мне много чего дали, господин! Вот смотрите! Есть ещё это!

Надо было видеть глаза десятника и остальных, когда я, хныча, снял с плеч рюкзак и протянул его тёмному.

Млять! Что же они делают?! Они же сейчас спалят меня к чертовой бабушке, если тёмный взглянет на них! Ну, зачем, зачем так округлять глаза? А если тёмный увидит?! Больше презрения во взгляде! Больше я сказал! Вот так. Кривите в презрении губы! Можно даже крикнуть что — нибудь возмущенное в мой адрес типа: «Мы всегда тебе не доверяли, гад!» или «И ты Брут!!!». Сейчас можно, я даже не обижусь. Кот, твою мать, ты что делаешь, что это за выражение лица? А? Ты чего никогда в жизни оборотня в погонах, тьфу ты, в доспехах не видел? Ну, предатель я, предатель! Подыграй мне, непонятливый ты наш.

Рука колдуна жадно тянется к рюкзаку и смыкается на лямке.

Ну, сейчас или никогда!

Вскакиваю на ноги и, сделав шаг вперед, приближаюсь к тёмному вплотную. Есть! Работает! Кокон защиты исчезает с тихим хлопком и удивленные глаза тёмного оказываются прямо напротив моих глаз. Судорожная попытка запустить в меня находящуюся в руке сферой так же не даёт никакого результата — та исчезает, не долетев несколько сантиметров до доспеха.

На — а—а! Бью лбом в переносицу противника, с удовольствием слушая хруст ломаемых перегородок и хрящей. Брызнула кровь, хлынув из носа противника! Левой рукой срываю с его толстой шеи амулет управления нежитью.

«Стоять!» — мысленная команда скелетам. — «Отойти от людей на пять шагов».

На — а—а! Правая нога с силой подсекает ноги врага, заставляя их подлететь над землей. Прыжок навстречу и мы вместе падаем на землю. Вот только я сверху, и в моей правой руке нож, выхваченный из поясных ножен. Лезвие входит в глазницу тёмного. Наваливаюсь на всхлипнувшее и дернувшееся подо мной тело. Готов. Сажусь на поверженного врага и зачерпнув пригоршню снега провожу по лицу, остужаю разгоряченную кожу, а заодно и стирая следы недавнего лицедейства.

Закончив с умыванием, кидаю взгляд в сторону остальных. Скелетоны, повинуясь приказу, ушли в сторону от разведчиков, а те всё такими же круглыми от удивления глазами смотрят, как я извлекаю клинок из трупа тёмного, вытираю его об его же штаны и убираю в ножны. Судя по всему, подниматься со снега они не собираются. Кот беззвучно раскрывает и закрывает рот, явно силясь что — то сказать, но кроме хрипов из его горла ничего не вылетает. А нет, кажется, сейчас чего — то родит:

— Т — т—т — ы—ы… — начинает заикаться командир.

— Спокойно, Маша! Я Дубровский! — Подхожу к десятнику и, взяв его за руку, рывком поднимаю на ноги, после чего возвращаюсь к покойнику, и начинаю снимать с него балахон. Так — с, примерим, сей девайс! Ух, ты! Это ж мой гардеробчик! В нем можно без опаски двигаться дальше, словно с проблесковыми маячками по МКАДу.

— Чего лежим бездельники? — обращаюсь к остальным разведчикам, и приказываю одному из скелетов подойти, чтобы взять и нести мой рюкзак. А что? Самому тащить что ли? Да сейчас, бегу и падаю! Заряда у амулета хватит ещё на пару часов, так что пусть тащит.

— Ну, вы идёте или нет? — накидываю на голову капюшон от балахона. Теперь меня от тёмного хрен отличишь! — Или я должен в одиночку эту войну выигрывать?