Проклятие новичка (СИ)

Глава 7

Поцелуй оказался… познавательным.

Внезапно и совершенно неожиданно, я понял, что он мне очень нравится. Губы у Патриции были влажными, слегка солоноватыми и такими чувственными…

Я обнял её ещё нежнее, готовясь перейти к третьей базе… когда её руки упёрлись мне в грудь и с силой толкнули.

— Макс, что ты делаешь?

Я с трудом восстановил равновесие. Голова кружилась, перед глазами прыгали звёздочки.

Может, на её губах был наркотик?

— Ну?.. Отвечай! — к моему великому удивлению, поцелуй не сделал Патрицию счастливой. Скорее, расстроенной. А точнее, злой, как дикая росомаха.

— Дак я это… — язык заплетался, мысли разбегались, как испуганные тараканы. — Ты же говорила… Ну, что ты меня…

И тут я получил пощечину.

В голове взорвался новый ворох звёздочек, но на этот раз они не были такими уж милыми, и не сопровождались пением птичек.

— Ты что, с ума сошла?..

— Это ты сошел с ума, — Патриция отвернулась. Плечи её поднимались и опускались, кулачки были сжаты. Я на всякий случай отошел подальше, и встал так, чтобы между нами был массивный стол с букетом цветов. — Ты мне ОБЕЩАЛ никогда не упоминать то, что я…

— Да, но…

— Надеюсь, ты понимаешь: то, что ты ко мне пристаёшь, вовсе не помогает мне справиться с… проблемой!

— Ты говоришь так, словно это болезнь.

Признаюсь честно: я такого не ожидал. Я что хочу сказать: в последнее время я привык, что девчонки САМИ на меня прыгают. Всё, что мне нужно — это мило улыбаться и быть самим собой.

И самое главное: все оставались довольны! И я, и они…

— Так и есть, — кивнула Патриция. — Секс — это зависимость. Как любовь к сладкому, например.

— Что плохого в любви к сладкому?

— Потеря фигуры, например. Диабет. Прыщи…

— Ты боишься прыщей? — я осторожно обогнул стол и подошел к Патриции. А потом нежно взял её за плечи и развернул к себе. Провел пальцем по щеке… — У тебя прекрасная кожа, — сказал я. — Такая шелковистая, такая… прохладная.

И вновь меня оттолкнули. Не так радикально, как в первый раз, но всё равно обидно.

— Перестань, Макс, — Патриция вытерла щеку, словно я её испачкал. — Ты просто не понимаешь.

— Ну так объясни!

— Это всё моя мама.

— Вот уж нет!

Хотя да. Госпожа Иштар и у мёртвого пробудила бы романтические настроения…

— Для тебя всё это — игра! — чуть громче, чем было необходимо, сказала Патриция. — Ты привык к поклонению и просто не можешь смириться с отказом. Я знаю такой тип: ты будешь давить и давить, пока я не сдамся. А потом бросишь меня и забудешь в тот же миг.

Я потряс головой.

— Ты не права. Ты даже не представляешь, как ты не права! Я вовсе не такой…

— Да ну?.. — квадратные зрачки в глазах Патриции сузились и впились в меня с поистине мегаваттной мощностью. — Насколько я помню, ты уговорил меня вернуться домой, чтобы помочь твоей девушке.

— Зебрина — не моя девушка.

— Вот видишь! — острый палец болезненно упёрся мне в грудь. — Стоило тебе оказаться наедине с другой, и ты уже всё забыл! А ведь ещё пару часов назад ты говорил, что любишь Зебрину.

Я с силой дёрнул себя за волосы.

— Ты права. Я ужасный человек. Но послушай: этот поцелуй… Я почувствовал себя так, словно… — я взмахнул руками. — Словно это — первый поцелуй в моей жизни. В смысле — первый НАСТОЯЩИЙ поцелуй. Всё, что было до этого — так, ерунда. Тренировка перед настоящим забегом.

Патриция фыркнула.

— Почему ты мне не веришь?..

— О нет, я тебе верю: я чувствовала то же самое.

— Но тогда…

Патриция закатила глаза.

— Я тебе уже говорила, Макс: это всё мама. Точнее, её магия. Магия этой комнаты, этого дома… Бывших жриц любви не бывает, понимаешь ты это?

— Хочешь сказать, она нас… заколдовала? Какое-то приворотное зелье?

Патриция высокомерно задрала нос.

— Жрицам любви не требуется никакое зелье, — она криво улыбнулась и поправила выбившуюся из хвоста прядь волос. — А моя мама была ВЕРХОВНОЙ жрицей. Одним своим взглядом она отправляла в путь целые флотилии кораблей.

— Но причём здесь корабли? — как-то я не понял метафоры…

— Они делали это РАДИ НЕЁ.

— О.

— Словом, постарайся… держать себя в штанах, Макс, — попросила Патриция. — Пока мы в её владениях, по крайней мере.

— Хорошо, я понял, — признаться, я даже ощутил облегчение. Значит, я не виноват, я хороший. Это всё магия… — Но мы же здесь долго не пробудем, да? — я с надеждой посмотрел на девчонку. — Ведь нам надо отыскать Денницу, а на это понадобится время…

Патриция мстительно рассмеялась.

— И не надейся. Впереди встреча с папой, а ещё — семейный ужин. Вот если мы и его переживём — считай, ты справился с САМОЙ трудной задачей в своей жизни.

Я самодовольно усмехнулся.

— Знаешь, у меня уже есть кое-какой опыт. С родителями девушек, я хочу сказать. Не парься. Всё будет хорошо. Но всё-таки давай поторопимся.

— Денницу уже ищут, Макс, — Патриция устало махнула рукой и пошла к двери. — Я попросила Мефистофеля этим заняться. Если Денница в Сефер Зогар — Мефистофель его найдёт.

— А ты куда?

Патриция обернулась, взявшись за ручку двери.

— В свете твоих неуёмных половых инстинктов, я лучше отдохну в своей детской спальне.

— О. Да, наверное, так будет лучше.

Когда Патриция вышла, я ощутил глубокое разочарование. Внезапно до жути, до клик внизу живота захотелось, чтобы она осталась, чтобы мы вместе приняли ванну…

Я сильно, не жалея себя, потёр уши.

Это всё магия. Да, точно.

Патриция права: дом жрицы Иштар и снеговика сделает половым маньяком…

И я наконец-то отправился в туалет.

Господи. Как хорошо-то.

Когда я вышел — приняв ванну с такой громадной шапкой пены, что она была похожа на Джомолунгму, побрившись, и наконец-то расслабившись, на кровати лежал…

Костюм.

Точнее, фрак — насколько я разбираюсь.

А к нему — шелковая рубашка с рюшами, галстук размером с головной платок талиба, кушак, которым можно обмотать средних размеров слона и начищенные штиблеты.

Постояв пару мгновений, я спохватился и рванул обратно в ванную за полотенцем.

Я что хочу сказать: кто-то же принёс всё это добро? И кто ему мешает всё ещё быть здесь?..

— Э… Алё? — я робко и затравленно огляделся. Никогда не чувствовал себя хорошо в гостях. — Здесь кто-нибудь есть?

— Кроме вас — никого, господин Макс.

Я так и подскочил.

Полотенце свалилось, я нагнулся его подобрать, со всей дури воткнулся лбом в угол стола, повалился на пол, зажмурился и замычал сквозь зубы.

Молодец, Макс. Устроил цирк на ровном месте.

— У вас всё в порядке, господин Макс?

— Мефистофель, это ты?..

На всякий случай, я ещё раз огляделся. Никого.

— По здравом размышлении — да. Это я.

А у И-И есть чувство юмора. Уж не знаю, радоваться этому, или нет.

А потом мне пришла в голову одна мысль…

— Скажи, Мефистофель, ты… Слышал наш разговор с Патрицией?

— Я записываю всё, что происходит в сфере влияния госпожи Иштар.

В горле стало сухо.

.

— И даже то, что происходит в ванной?

— Таково распоряжение хозяйки дома, господин Макс.

— Эм… Можешь сделать мне небольшое одолжение, Мефистофель?

— Всё, что в моих силах, господин Макс.

— Не зови меня господином. Просто Макс — будет вполне достаточно. А ещё… Не мог бы ты стереть мой… поцелуй с Патрицией?

— Запросто, Макс. Но должен предупредить: хозяйка уже просмотрела запись.

Я уронил голову на руки. Полотенце упало на пол.

В свете новой информации, я поднял его ОЧЕНЬ поспешно, и обмотал вокруг себя настолько плотно, что стал походить на личинку.

— А теперь… — голос Мефистофеля оставался бесстрастным, как замороженная пицца. — Не соблаговолите ли одеться и спуститься в столовую? Все уже собрались.

Она слышала весь наш разговор, — билось в голове. — Госпожа Иштар в курсе всего, что мы с Патрицией наговорили друг другу. И как я к ней подкатил, а девчонка меня отбрила…

А теперь я должен вырядиться, как пингвин, спуститься вниз и смотреть ей в глаза, словно так и надо.

— Я не умею носить всю эту хрень, — угрюмо пожаловался я комнате. — Понятия не имею, как завязывать галстук…

— С этим я смогу вам помочь, Макс, — тут же откликнулся Мефистофель.

— Но как? У тебя же нет рук. Или есть?..

Передо мной, прямо из воздуха, соткалось зеркало. Оно было высоким, и я отражался в нём в полный рост. А также во всей своей красе.

Святой Люцифер, давно я не видел такого дебильного выражения лица…

Зеркальный "я" отбросил полотенце, пошел к кровати и первым делом натянул трусы — простые белые боксеры. А потом выжидательно посмотрел на меня.

Святые пассатижи! И почему мне не пришла в голову эта элементарная мысль?

Последовав примеру отражения, я подошел к кровати и увидел всё искомое: запакованное в отдельные пакеты с неизвестным логотипом.

Немного повозившись, я смог напялить трусы не снимая полотенца.

Так и виделась госпожа Иштар: как она, полулежа в удобном кресле, смотрит на мои потуги и усмехается своими яркими чувственными губами.

И знаете что в этом видении самого страшное?.. Оно не было ТАКИМ УЖ ПРОТИВНЫМ.

Я что хочу сказать: внимание столь ослепительной дамы, как верховная жрица Иштар — где-то даже льстит…

Наблюдая за своим двойником из магической голограммы — так я назвал это загадочное зеркало — я надел брюки, рубашку, мужественно справившись с миллионом крошечных, похожих на жемчужинки пуговиц… Затем настала очередь кушака.

С четвертой попытки я обмотал его вокруг талии. Попробовал подышать.

Теперь я понимаю, почему всяких там английских лордов и пэров прозвали надутыми индюками: вздохнуть в этой броне ещё можно. А вот совершить обратное действие — вряд ли.

Так и приходится держать всё в себе.

С галстуком, на удивление, я справился без труда. Главное, понять, какой конец куда засовывать, дальше — дело техники. Ну, вы меня поняли.

И вот наконец я предстал перед собой, разодетый в пух и прах и надутый, как королевский пингвин…

— А вообще неплохо, — сказал я вслух.

Покрутился туда-сюда…

— Вы забыли надеть ботинки, Макс.

По-моему, толика злорадства в голосе Мефистофеля всё-таки была.

— Вот чёрт.

И тут мигнул свет. За окном сверкнула молния, грянул гром.

— Что происходит, чёрт возьми?

Гром загрохотал сильнее, свет погас окончательно, но затем лампочки зажглись вполнакала.

— Да что случилось-то?.. — я растерянно огляделся. По углам комнаты вдруг сгустились тени, по потолку пробежала трещина. — Мефистофель?..

— Скажите, Макс… госпожа Патриция инструктировала вас перед тем, как пригласить домой?

— Э… Думаю, нет.

— То есть, она ничего не говорила о том, что определенные звуки производят суггестивное воздействие.

— А, понял! Типа, не поминать чёрта…

Люстра рухнула на пол, громадное витражное стекло в окне пошло мелкими трещинами.

— Извини, извини. Я больше не буду.

— Впредь я попросил бы вас воздержаться от употребления… определённых слов, господин Макс.

— Да, конечно, — с трудом подняв руку, я попытался ослабить галстук. Не вышло. — Только вот… Как я узнаю, каких именно? Может, просветишь?

— К сожалению, ничем не могу помочь. Как вы понимаете, произносить их категорически не рекомендуется.

— Может, предоставишь списочек?

— Макс, мне за вас стыдно, — укорил Иск-Ин. — Не знать таких элементарных вещей… Слово начертанное значит гораздо больше, чем произнесённое. Я не имею права подвергать дорогую мне семью такой опасности.

— Какой-то замкнутый круг получается, — мне всё-таки удалось оттянуть многократно обмотанный вокруг шеи платок на миллиметр. — Ни вздохнуть, как говориться, ни…

— Общую концепцию вы уловили.

Сарказм, которым И-И начинил свой голос, можно было намазывать на хлеб, вместо арахисового масла.

Проблему обуви я решил просто. Так как нагнуться, чтобы завязать шнурки, не было никакой возможности, я просто сунул ноги в ботинки и всё. Картинку английского аристократа это несколько портило, но главное — не запутаться в шнурках и не грохнуться носом в пол.

Тогда всё будет в порядке.

Госпожа Иштар ждала меня у подножия лестницы.

Её сопровождало странное существо, человекоподобной формы, но без лица, с гладкой, как бильярдный шар головой и с подносом в руках.

На подносе были напитки. Я самым невежливым образом схватил один из бокалов и опрокинул в горло.

Сейчас объясню своё поведение.

Волосы жрицы любви были собраны в высокую причёску. Рубины сверкали в чёрных прядях, создавая непередаваемую игру света. Платье было подстать: чёрно-красное, сверкающее.

Я не силён в названиях всех этих женских штучек, но сверху платья, как такового, было очень мало — являя воспалённым взорам великолепные плечи, грудь, и практически не оставляя ничего для воображения… А к низу оно разбегалось щедрыми сверкающими волнами, и казалось, что мадам Иштар плывёт над полом в пышном кружевном облаке.

— Вы великолепны, госпожа, — сказал я с чувством, целуя протянутую руку. — Если б я был поэтом — сложил бы в вашу честь поэму. Или сагу. Или хотя бы стишок, на худой конец.

— Этого добра у меня и так хватает, — пренебрежительно повела плечиком, тем, что с родинкой, прекрасная госпожа Иштар. — А вот неподдельное восхищение в ваших глазах, принц Максимилиан, дорогого стоит.

— Вам уже наябедничали, — я поморщился.

— Мефистофель провёл небольшое расследование, — губы у неё были накрашены таким хитрым образом, что одновременно казались очень сочными и твёрдыми, как хрусталь. — Надеюсь, вы нас извините: Ини впервые привела домой парня, и я, как мать, просто ОБЯЗАНА узнать о нём всё. И даже больше…

И она подмигнула. Точёная бровь выгнулась самым фривольным образом, ресницы порхнули, как крыло бабочки…

Держи себя в штанах, Макс. Да. Точно. Отличный совет.

— Знаете, я не слишком люблю все эти титулы, — я слегка поморщился. — Может, просто Макс? А?..

— Не говори ерунды, — она бесцеремонно взяла меня под руку. — Мои подружки ПОЛОПАЛИСЬ от зависти узнав, что Ини подцепила настоящего принца.

— То есть, всё дело в происхождении?

— Ну почему же?.. — мы замерли, ожидая, когда безликое существо распахнет перед нами высокие двустворчатые двери. — Когда они тебя увидят, завидовать будут, даже расплывшись неаппетитными лужицами на полу.

— Я вижу, вы не слишком хорошо относитесь к своим подругам…

Не знаю, почему я вдруг разоткровенничался. Возможно, потому что злорадствуя, прекрасная Иштар наконец-то стала похожа на обычную женщину.

— Это Ад, дорогой мой. Здесь все друг друга едят. Иногда — в БУКВАЛЬНОМ смысле, — госпожа Иштар сверкнула красными, в цвет драгоценностей, глазами. — Впрочем, у нас, в Раю, ещё хуже. Здесь хотя бы никто не делает вид, что им это нравится.

Я встал, как вкопанный.

— ТАК ВЫ — АНГЕЛ? — не знаю, опять же, почему, но я думал наоборот.

Госпожа Иштар слегка поморщилась — словно тучка набежала на безупречное чело.

— В Сефер Йецира не принято вслух говорить о… видовой принадлежности, — тихо отчитала она меня. — Все мы просто… люди. Несмотря на то, что НЕКОТОРЫЕ не могут спрятать копыта, а у других из-под платья торчит хвост, — и она подмигнула мне ещё раз.

Удержать себя в штанах становилось всё труднее… Так, о чём это я? Ах да: морозильники. Холодные мраморные плиты. Ледяная вода. Морг, одним словом.

— Э… Вы что-то говорили?

— Я сказала: идём, Макс. Я познакомлю тебя со своим мужем, папой Ини.

— К вашим услугам.

Двери перед нами распахнулись.

Я врос в пол — другого эпитета и не подберу.

Объясню, в чём дело: я-то думал, нас ожидает вполне себе тихий междусобойчик в кругу семьи. Мама, папа, дочка… И я.

Но в огромном, украшенном, словно янтарная шкатулка, зале, было ЧЕЛОВЕК ДВЕСТИ.

В смысле — ангелов и демонов.

Они здесь просто КИШЕЛИ — как лососи во время нереста.

Ослепительные дамы с рогами и в платьях, похожих на лепестки пламени. Мужчины, все, как один, напоминают пингвинов.

У некоторых над головой сияет нимб, другие рогаты, как племенные быки, третьи оставляют горящие следы на драгоценном паркете…

Просто люди, — напомнил я себе. — Обычные люди, ничего инфернального.

В Сан-Инферно я привык к экзотическому виду граждан. Но там больше поражала пестрота. Разнообразие.

Но такое гигантское количество ангелов и демонов, собранное в одном месте почему-то производило гнетущее впечатление.

Я словно попал на вечеринку, где все надели карнавальные костюмы, и один я, как дурак, пришел голым.

— ДОРОГАЯ! — стены потряс громкий вопль.

Все двести э… человек — повернулись к нам.

Я почувствовал, как яички сжимаются, в надежде превратиться в изюминки, и только рука госпожи Иштар на моём локте не дала мне позорно сбежать.

— Дорогая, ну где ты ходишь? Я проголодался, как тысяча чертей!

Я закрыл глаза. Если один "чёрт" в моём исполнении заставил потрескаться потолок, чего ожидать от тысячи?..

Ничего не произошло.

Не знаю, почему. Может, у этого круглого, как шар, господина, есть охранный амулет…

Шарик тем временем подлетел к нам.

Это был самый маленький демон, что мне приходилось видеть — в смысле роста.

Но маленький — не значит, мелкий.

Легче перепрыгнуть, чем обойти — слышали про таких?

Вместо талии у этого господина был экватор.

Подбородки спускались от ярких губ СТУПЕНЯМИ. Руки были пухлыми, унизанными таким количеством колец, что позавидовал бы любой любитель кастетов.

Тем не менее, двигался толстяк на редкость легко — как пёрышко.

— Пора садиться за стол, дорогая, — капризно заявил толстяк. — Отдай приказ големам, эти паршивцы слушаются только тебя.

— Это потому, что ты не умеешь держать диету, дорогой, — улыбнулась моя спутница. — Я ПРОСТО ВЫНУЖДЕНА оберегать тебя от обжорства.

— Имей в виду: я могу упасть в голодный обморок, — шутливо пригрозил толстяк. — Сегодня мне пришлось пропустить третий завтрак, и пообедал я всего лишь дважды. Вот уже семнадцать минут у меня во рту не было маковой росинки!

— Терпение, любимый. Сначала ты должен познакомиться с нашим гостем.

— А-а-а! — взревел толстяк. — Друг нашей Пэтти! Очень рад познакомиться, чувак! — и он так огрел меня по плечу, что наверняка остался синяк. ТОЛЬКО синяк, без самой руки.

— Макс, это господин Тот. Мой драгоценный супруг, — поспешно вклинилась госпожа Иштар.

— Друзья зовут меня Тот-ещё-господин, — подмигнул папа Патриции. — Но ты можешь звать меня просто: господин Верховный Дознаватель. Шучу! — и он вновь хлопнул меня по жалкому фаршу, который остался от плеча.

От противоположного конца зала в этот миг раздался мелодичный сигнал, там открылись другие двери, из них хлынул свет.

Все гости устремились на него, как золотые рыбки, которым насыпали корма…

— Ага! — толстяк довольно потёр руки. — Ну наконец-то, — он устремился за гостями, но через пару шагов остановился. — Прошу меня извинить, парень, — он бросил нервный взгляд на двери. — Меня ждёт неотложная встреча с жареным хряком. И парочкой каплунов. И тортом со взбитыми сливками. А потом… — он плотоядно улыбнулся. — Мы с тобой ОБЯЗАТЕЛЬНО познакомимся поближе.

Папаня бросился догонять последних гостей.

Господин Верховный Дознаватель, — подумал я. — Хочет познакомиться со мной поближе.

Господи, куда я попал?..

И в этот момент я увидел Патрицию.

Она стояла ко мне боком, разговаривая с каким-то хлыщом во фраке.

Над головой хлыща светился нимб.

Да нет, это были светящиеся рога…

А ещё через секунду я понял, кому эти светящиеся рога принадлежат.