Пробужденный

Глава 19

Зои

— Ты выглядишь усталым, — сказала я, дотрагиваясь до лица Старка, словно могла своим прикосновением убрать темные круги у него под глазами. — Ты весь полет проспал.

Старк поцеловал мою ладонь и попытался изобразить свою обычную насмешливую улыбку, но у него ничего не получилось.

— Со мной все в порядке. Это просто синдром смены часовых поясов.

— Как у тебя может быть такой синдром, если даже двери еще не открыли? — поинтересовалась я, кивая на вампира-бортпроводника, колдовавшего возле выходов. Раздалось шипение, и табло пристяжных ремней замигало, издавая противное пиликанье.

— Ну вот, открыли! Значит, теперь я имею полное право пострадать от синдрома, — заявил Старк, расстегивая свой ремень.

Я прекрасно понимала, что это вздор, поэтому схватила его за руку и заставила остаться в кресле.

— Я же вижу, что с тобой что-то не так.

Старк вздохнул.

— Ничего страшного, просто опять мучили плохие сны. Самое обидное, что я никогда не могу вспомнить их, когда просыпаюсь. Почему-то это кажется мне самым поганым. Наверное, это все последствия путешествия в Потусторонний мир.

— Ну вот, замечательно! У тебя ПТС. Я так и знала. Слушай, в одном из писем, которые я получала на Скае, говорилось, что наш Дракон — один из школьных психологов. Сходишь к нему, когда…

— Нет! — перебил меня Старк и поцеловал в лоб, видя, что я насупилась. — И потом, это ПТС звучит для меня все равно, что ЗППП, прошу прощения за нечистое словечко.

Я не выдержала и рассмеялась.

— Нечистое словечко? Ты говоришь, как Шорас!

— О-эй, женщина, ты напомнила мне о том, как следует себя вести. Давай-ка, пошустрее доставай свое седалище из кресла!

Я насупилась и покачала головой.

— Никогда не называй меня женщиной! Но до чего же здорово у тебя получается подделывать акцент!

Впрочем, совет насчет того, чтобы поскорее выйти из самолета, пришелся как нельзя кстати. Я встала и подождала, пока Старк снимет сверху мою дорожную сумку.

Когда мы спускались по трапу, я сказала:

— Да будет тебе известно, что ПТС означает посттравматический синдром.

— А ты откуда знаешь?

— Погуглила твои симптомы и нагуглила термин.

— Что ты сделала? — спросил Старк так громко, что шедшая впереди женщина в свитере с аппликациями недовольно покосилась на нас.

— Ш-ш-ш-ш, — я обняла Старка и притянула его к себе, чтобы можно было поговорить с глазу на глаз. — Слушай, последнее время ты ведешь себя очень странно. Ты постоянно усталый, рассеянный, ворчливый, и еще ты все забываешь. «Гуглить» означает искать информацию в Интернете. Я это сделала и узнала про ПТС. Короче, тебе нужна консультация психолога.

Старк смерил меня возмущенным взглядом, в котором ясно читалось: «Что ты несешь, безумная женщина!».

— Зет, я люблю тебя. Я буду защищать и охранять тебя до конца своих дней. Только, пожалуйста, не надо больше «гуглить» медицинские сайты. Особенно, по поводу моих симптомов.

— Просто мне спокойнее, когда я знаю, что происходит.

— Спокойнее? По-моему, ты только расстроила себе нервы, читая всякий медицинский вздор.

— Ну и что?

Старк улыбнулся мне? и на этот раз он, действительно, выглядел милым и насмешливым.

— Ага, призналась.

— Вовсе нет! — прошипела я, пихая его локтем. Но больше я ничего не успела сказать, потому что очутилась в центре маленького оклахомского торнадо.

— Зои! Ой, божечки! Нет, умереть не встать — это моя Зои! Как же я рада тебя видеть! Да я скучала по тебе, как сумасшедшая! Ты в порядке? Ох, как ужасно все с Джеком, да? — тараторила Стиви Рей, обнимая меня, смеясь и заливаясь слезами одновременно.

— Ох, Стиви Рей! Я тоже ужасно по тебе соскучилась!

В следующее мгновение я уже рыдала вместе с ней, и мы крепко-крепко обнимали друг друга, словно наши объятия могли хоть немного исправить все, что сошло сума и сломалось в нашем мире.

Через плечо Стиви Рей я увидела улыбающегося Старка. Когда он вытащил из кармана джинсов упаковку бумажных носовых платков, которые стал всегда носить с собой после возвращения из Потустороннего мира, я подумала, что возможно — ну возможно ведь? — забота и любовь все-таки могут спасти наш свихнувшийся мир.

— Идем, — сказала я Стиви Рей, когда мы с ней взяли платки и пошли под ручку к огромным вращающимся дверям, за которыми нас ждала холодная ночь Талсы. — Идем домой, а по дороге ты во всех подробностях расскажешь мне об огромной вонючей куче какашек, ожидающей меня в Доме Ночи.

— Что за слова, у-ве-тси-а-ге-я!

— Бабушка! — вырвавшись от Стиви Рей и Старка, я бросилась в ее объятия. Я обняла ее крепко-крепко, вдыхая любовь и знакомый аромат лаванды. — Ох, бабушка, как же я рада тебя видеть!

— У-ве-тси-а-ге-я, доченька, дай-ка мне посмотреть на тебя! — бабушка отстранила меня, взяла за плечи и внимательно всмотрелась в мое лицо. — Все верно, ты опять целая и невредимая! — Она закрыла глаза, крепко стиснула мои плечи и еле слышно прошептала: — Благодарю тебя, Великая Мать.

А потом мы снова стали обниматься и смеяться.

— Как ты узнала, что я прилетаю? — спросила я, когда наконец смогла оторваться от бабушки.

— Это вам ваше мегакрутое девятое чувство подсказало? — засмеялась Стиви Рей, тоже подходя обнять бабушку.

— Нет, — ответила она, глядя на Старка, смущенно стоявшего в сторонке. — Нечто более прозаическое. — Бабушка сладко улыбнулась. — Хотя, что я такое говорю? Разве повернется язык назвать прозаическим такого доблестного воина?

— Старк? Это ты позвонил бабушке?

Он насмешливо подмигнул мне и ответил:

— Ну да. Не мог же я отказать себе в удовольствии позвонить еще одной красавице по фамилии Редберд.

— Иди-ка сюда, галантный кавалер!

Я только головой покачала, глядя, как Старк обнимает мою бабушку с такой бережностью, словно боится ее сломать. Он позвонил моей бабушке и сказал ей, когда мы прилетаем!

Старк посмотрел на меня через бабушкино плечо.

«Спасибо!» — беззвучно сказала я ему. Он улыбнулся до ушей.

Потом бабушка снова подошла ко мне и взяла за руку.

— Слушай, мы со Стиви Рей пойдем к машине, а вы с бабушкой побеседуйте пока наедине, — предложил Старк.

Я не успела даже кивнуть, как они отошли, а мы с бабушкой отыскали пустую скамейку и уселись рядышком.

Какое-то время мы молчали, держась за руки, и глядя друг на друга. Я поняла, что плачу, только когда бабушка ласково вытерла слезы с моего лица.

— Я знала, что ты вернулась к нам, — сказала она.

— Прости, что заставила тебя волноваться. Прости, что не…

— Ш-ш-ш-ш, — остановила меня бабушка. — Не надо ничего говорить. И прощения просить тебе не за что. Ты делала то, что могла, и этого мне достаточно.

— Я просто была слаба, бабушка, — прошептала я. — Я до сих пор слаба, — впервые призналась я.

— Нет, у-ве-тси-а-ге-я, ты просто молода. — Бабушка ласково погладила меня по лицу. — Мне так жаль Хита. Я любила его, и буду скучать по нему.

— Я тоже, — выдавила я и быстро заморгала, чтобы не разреветься.

— Но я чувствую, что вы с ним встретитесь снова. Возможно, в этой жизни, а может, в следующей.

Я закивала.

— Хит сказал мне то же самое перед уходом в другое царство Потустороннего мира.

Бабушка улыбнулась мне мудрой безмятежной улыбкой.

— Я знаю, при каких страшных обстоятельствах ты попала в Потусторонний мир, но когда-нибудь ты поймешь, что тебе был дан великий подарок судьбы — попасть туда живой и вернуться обратно.

Бабушкины слова впервые заставили меня задуматься.

После возвращения в наш мир я почти все время была печальна и подавлена, и еще чувствовала ужасную усталость. Потом я обрела любовь и счастье со Старком, и мне стало не до размышлений.

— Но я совсем не чувствовала благодарности, — произнесла я вслух. — Я не поняла, какой подарок был мне дан! — Мне хотелось надавать себе оплеух. — Я паршивая Верховная жрица, бабушка!

Она рассмеялась.

— Ах, птичка Зои, будь это правдой, разве ты могла бы так сурово бранить себя за ошибки?

— По-моему, верховные жрицы не совершают ошибок! — фыркнула я.

— Какие глупости! Разумеется, они тоже ошибаются. Как же иначе они могли бы расти и учиться?

Я хотела ответить, что если бы на ошибках росли, то я бы выросла до небес, но промолчала. Бабушка говорила не об этом.

Поэтому я вздохнула и призналась:

— У меня куча недостатков.

— Только мудрая женщина может признать это, — ответила бабушка и печально улыбнулась. — Ах, у-ве-тси-а-ге-я, этим-то ты и отличаешься от своей матери.

— Мама? — переспросила я и снова вздохнула. — Я думала о ней недавно.

— Я тоже. Последние несколько дней Линда не выходит у меня из головы.

Я удивленно приподняла брови. Обычно, если у бабушки кто-то «не выходил из головы», значит, с этим человеком что-то не так.

— Ты что-то знаешь о ней?

— Нет, но думаю, что скоро узнаю. Думай о ней хорошо, у-ве-тси-а-ге-я. Ей нужна твоя любовь.

— Хорошо, бабушка, — пообещала я.

Тут к нам подъехал мой «жук», показавшийся мне таким знакомым и милым со своими блестящими голубыми боками и сияющими хромированными деталями.

— Тебе пора в школу, птичка Зои. Сегодня ночью ты будешь нужна там, — очень серьезно сказала бабушка.

Мы встали и снова обнялись. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы оторваться от нее.

— Ты не останешься сегодня в Талсе, бабушка?

— Нет, милая. У меня куча дел. Завтра у нас большой совет в Тахлекуа, я нашила для него очаровательных саше для лаванды, — бабушка улыбнулась мне и добавила: — И на каждом я вышила по иволге, птичка моя.

Я улыбнулась и обняла ее напоследок.

— Оставишь мне один мешочек, ладно?

— Конечно, — кивнула бабушка. — Я люблю тебя, у-ве-тси-а-ге-я.

— Я тоже тебя люблю, бабушка!

Стоя на тротуаре, я молча смотрела, как Старк вылезает из машины, берет бабушку под руку и переводит ее через оживленную улицу между терминалом аэропорта и парковкой. После этого он опрометью бросился обратно, обегая машины.

Когда Старк распахнул передо мной дверцу «жука», я положила руку ему на грудь и потянула за рубашку, заставляя наклониться ко мне.

— Ты лучший в мире Воин! — прошептала я, целуя Старка.

— О-эй! — ответил он, подмигивая мне. Забравшись на заднее сидение машины, я поймала в зеркале заднего вида внимательный взгляд Стиви Рей.

— Спасибо, что дали мне время поговорить с бабушкой.

— Нет проблем, Зет. Ты же знаешь, я обожаю твою бабушку.

— Я тоже, — тихо ответила я. Потом я расправила плечи и, чувствуя себя освеженной и полной сил, объявила: — Валяй, Стиви Рей. Теперь можешь рассказать мне о куче какашек, в которую мне придется вступить в Доме Ночи.

— Только крепче держись в седле, потому что это жуткая история, — предупредила Стиви Рей, посигналив и проехав через турникет.

— Стиви Рей, ты же не любишь лошадей, — напомнила я.

— Ага, — согласилась она, и хотя в этом не было ровно никакого смысла, я вдруг рассмеялась. Ладно, куча кучей, но я была рада вернуться домой.

— Но я все равно не могу поверить в то, что Высший совет проявил такую слепоту! — в стотысячный раз повторила я, когда мы со Стиви Рей наконец подобрали мне подходящую одежду для церемонии прощания.

Афродита без стука ворвалась в комнату. Окинув быстрым взглядом черные джинсы и черную водолазку с длинным рукавом, которые я держала в руках, она закатила глаза и отчеканила:

— Ради всего святого, Зои! Неужели ты доверила выбор наряда фермерше? Где твои мозги? Нет, это ты не наденешь. Ты же будешь зажигать погребальный костер мальчика-гея! Только подумай, в какой ужас пришел бы бедняжка Джек, если бы увидел тебя в таких обносках? О Дэмьене я вообще молчу. Эти тряпки выглядят так, будто они родом из девяностых и их забраковали для костюмерной Аниты Блейк!

— А кто такая Анита Блейк? — пролепетала Стиви Рей.

— Одна тетка, которая убивала вампиров. Героиня серии романов человеческой тетки с ужасным чувством стиля, — коротко проинформировала Афродита. Сама она была одета в облегающее платье сапфирового цвета с едва заметным мерцанием, настолько благородным, что только слепой мог не увидеть бездну, отделявшую этот наряд от платьиц для выпускного вечера из магазина «Дэвиде Брайдал».

Иными словами, Афродита выглядела роскошно и стильно — впрочем, как всегда. Наверное, Виктория, ее персональный менеджер по гардеробу, отложила это платье для Афродиты сразу же, как только оно поступило в роскошный бутик на площади Утика, и расплатилась за него платиновой карточкой ее мамы. Глубокий вздох. Печаль. У меня даже голова разболелась.

Афродита решительно подошла к моему шкафу, распахнула его и, окинув молниеносным презрительным взглядом весь мой гардероб, вытащила платье, которое сама подарила мне в ночь моего первого ритуала Темных дочерей. В отличие от водолазки и джинсов, это простое черное платье с длинным рукавом очень выгодно подчеркивало все мои достоинства. Вокруг низкого выреза, по краю свободных рукавов и по подолу оно было расшито мелкими красными бусинками, переливавшимися при каждом моем шаге и прекрасно гармонировавшими с подвеской Темных дочерей, которую я уже надела на шею.

Я посмотрела на Афродиту.

— С этим платьем у меня связаны не самые приятные воспоминания.

— Слушай, оно отлично на тебе сидит. Это главное. А потом, если верить моей мамочке, воспоминания легко меняются, особенно под воздействием алкоголя.

— Ох, Афродита, только не вздумай сегодня пить! — всполошилась Стиви Рей. — Это совершенно недопустимо!

— Успокойся, деревенщина. Я не собираюсь этого делать, по крайней мере, до окончания церемонии, — бросила Афродита, вручая мне платье. — Быстро переодевайся! Близняшки и Дарий сейчас приведут сюда Дэмьена, чтобы мы пошли на похороны все вместе. Демонстрация великой сплоченности кучки-вонючки и все такое. Впрочем, я думаю, что сегодня это правильно, — быстро добавила она, заметив, что Стиви Рей уже с шумом втянула в себя воздух и разинула рот, приготовившись броситься в бой. — Да, и привет, конечно. Я рада, что ты и твой дружок-ипохондрик наконец-то вернулись в реальный мир.

— Отлично! Я надену это платье! — крикнула я, бросаясь в ванную. Потом высунула голову из-за двери и посмотрела в холодные голубые глаза Афродиты. — Между прочим, Старк прежде всего мой Хранитель и Воин, а уж потом мой дружок, как ты выражаешься. И он не ипохондрик. И ты это знаешь. Ты видела, что с ним было.

— Ха! — фыркнула Афродита.

Я оставила без внимания ее грубость, но не стала закрывать дверь, чтобы можно было болтать с подругами, переодеваясь.

Посмотрев на камень провидца, я решила не снимать его, но спрятать под платье. Честно признаться, мне совсем не хотелось отвечать на расспросы по поводу камня, Ских и Шораса. Быстро причесавшись, я крикнула:

— Слушайте, как вы думаете, почему Неферет решила поручить мне поджигать костер? Может, она уверена, что я все испорчу? Нет, я тоже уверена, что все испорчу, но мне интересно, откуда она это знает?

— Я убеждена, что у нее гораздо более макиавеллевский план! — горячо воскликнула Стиви Рей. — Какая ей выгода с того, что ты собьешься, запнешься или даже расплачешься, потому что по-настоящему любила Джека?

— Маки? — переспросила вошедшая Шони, не тратя время на такие мелочи, как приветствия и тому подобное.

— Каки? — подхватила Эрин. — Что это она вытворяет, Близняшка? Пытается подражать Буквоежке Дэмьену?

— Очень похоже на это, — отозвалась Шони.

— Я просто люблю слова, а вы обе катитесь к черту! — огрызнулась Стиви Рей.

Афродита расхохоталась, но тут же притворно закашлялась, когда я выскочила из ванны и грозно посмотрела на них всех.

— Мы собираемся на похороны, если кто забыл! Мне кажется, мы должны проявить немного больше уважения к Джеку, который был нашим другом и вообще.

Близняшки тут же переменились. Они подбежали ко мне и по очереди обняли, бормоча, как они рады меня видеть.

— Зет просто хотела сказать, что мы должны вести себя серьезнее, и не только потому, что это похороны и вообще ужас, — сказала Стиви Рей. — Мы все понимаем, что Неферет не просто так вдруг решила стать паинькой и проявить уважение к Зои и ее могуществу.

— Нужно быть начеку, — согласилась я — Держитесь поближе ко мне. И будьте готовы ко всему. Если мне придется создать защитный крут, то времени у меня на это будет немного.

— А почему нельзя создать его заранее? — поинтересовалась Афродита.

— Сначала я тоже хотела создать крут, но потом почитала про церемонию вампирских похорон и узнала, что это не практикуется. Обязанность Верховной жрицы, то есть моя обязанность на похоронах — это почтить память собрата-вампира и помочь его духу мирно уйти в Потусторонне царство Никс. Никаких кругов для этого не требуется, нужно только молиться Никс и все.

— У тебя это прекрасно получится, ведь ты сама недавно вернулась из Потустороннего мира! — воскликнула Стиви Рей.

— Надеюсь, Джек сможет мной гордиться, — выдавила я, борясь с подступающими слезами. Меньше всего мои друзья нуждались в том, чтобы я устроила на похоронах истерику со слезами и соплями.

— Значит, никто не знает, что затевает Неферет? — спросила я.

Все отрицательно покачали головами, а Афродита сказала:

— Я думаю, что она хочет каким-то образом унизить тебя, но не понимаю, как это можно сделать, если ты будешь держаться спокойно и уверенно, думая только о том, что собрало нас всех вместе в эту ночь.

— Мы придем ради Джека, — прошептала Шони.

— Чтобы попрощаться с ним, — дрожащим голосом пролепетала Эрин.

— Все это, конечно, замечательно, — вставила Стиви Рей, и все взгляды обратились к ней. — Но я думаю, что похороны, какими бы они ни были, устраиваются не столько ради мертвых, сколько ради оставшихся таких, как Дэмьен.

— Это очень хорошая мысль, Стиви Рей, — с благодарностью улыбнулась я. — Непременно запомню это.

Стиви Рей откашлялась и добавила:

— Я это знаю, потому что сегодня видела свою маму. Она приехала, чтобы устроить мне что-то вроде похорон. Так она пыталась быть ближе ко мне.

Я оцепенела, а Близняшки хором воскликнули:

— Великая Богиня, какой ужас!

— Твоя мама приехала сюда? — с неожиданной теплотой спросила Афродита.

Стиви Рей кивнула.

— Она была у центральных ворот, привезла для меня погребальный венок. Но на самом деле она пыталась сделать то, что сегодня предстоит Дэмьену, — попрощаться.

— Ты ведь поговорила с ней? — спросила я. — Ты наконец сказала ей, что не умерла?

Стиви Рей улыбнулась, но глаза ее остались очень печальными.

— Да, но теперь мне так стыдно за то, что я не сделала этого раньше. У меня чуть сердце не разорвалось, когда я услышала, как она плакала.

Я подошла к своей лучшей подруге и крепко обняла ее.

— Ничего. Лучше поздно, чем никогда.

— А еще лучше иметь маму, которая любит тебя настолько, чтобы оплакивать, — сказала Афродита.

Я понимающе посмотрела на нее.

— Вот именно.

— Ой, ну что вы, девочки! Ваши мамы тоже будут плакать, если с вами что-нибудь случится! — воскликнула Стиви Рей.

— Моя мать, разумеется, будет заливаться слезами на публике, потому что, во-первых, так принято, а во-вторых, добрые доктора позаботятся настолько накачать ее таблетками, что ей будет нетрудно разрыдаться от любого пустяка, — холодно проговорила Афродита.

— Моя мама, наверное, тоже поплачет, но только от страха, что она во всем виновата и теперь непременно попадет в ад за свои грехи, — сказала я. Потом подумала немного и добавила: — По мнению бабушки, мамина беда в том, что она никак не может понять одну простую вещь — в мире не может быть одного простого ответа на все вопросы. — Я улыбнулась друзьям. — Можете мне поверить, я это точно знаю. Я побывала в Потустороннем мире, и там прекрасно. Вы просто представить себе не можете, насколько там прекрасно!

— Джек сейчас там, правда? В безопасности, в Потустороннем мире, рядом с Богиней? Мы все обернулись и увидели Дэмьена, стоявшего в открытом дверном проеме. Дарий поддерживал его с одной стороны, Старк с другой.

Дэмьен был с ног до головы одет в Армани, но выглядел совершенно ужасно. Он был так бледен, что его кожа казалась прозрачной, а черные тени под его ввалившимися глазами больше напоминали синяки. Я молча подошла к нему и обняла. Он был такой худой, такой щуплый, совсем не похожий на Дэмьена!

— Да. Джек сейчас с Никс. Даю тебе слово ее Верховной жрицы, — я снова крепко обняла его и прошептала: — Мне так жаль, Дэмьен.

Он тоже обнял меня, а потом с усилием отступил назад. Он не плакал. Нет, он был просто совершенно опустошен, сломлен и убит.

— Я готов идти и рад, что ты здесь.

— Я тоже. Мне жаль, что я не выбралась раньше, — выдавила я, сглатывая предательские слезы. — Может быть, я смогла бы…

— Нет, не смогла бы, — резко перебила Афродита, подходя ко мне.

Меня снова поразили мудрость и сочувствие, звучащие в ее голосе. Сейчас Афродита казалась намного старше своих девятнадцати лет.

— Ты не могла предотвратить смерть Хита. Не могла спасти Джека.

Я быстро посмотрела на Старка, и прочла в его глазах отражение своих мыслей. Да, я смогла спасти Старка. Пусть теперь его мучают кошмары, и он до сих пор не вполне пришел в себя, но он был живой!

— Прекрати это дело, Зет, — строго сказала Афродита. — Это к вам всем относится! Не смейте предаваться самобичеванию. Единственный, кто виноват в смерти Джека, — это Неферет. И мы это знаем, хотя весь мир пребывает в неведении.

— Сейчас у меня нет на это сил, — пролепетал Дэмьен, и я испугалась, что он вот-вот упадет в обморок. — Мы прямо сегодня должны выступить против Неферет?

— Нет, — быстро сказала я. — Я ничего такого не планировала.

— Но мы не можем знать, что она выкинет, — вздохнула Афродита.

— Что ж, мы со Старком возьмем на себя отражение удара, — спокойно и уверенно сказал Дарий. — Пусть остальные стоят ближе к Дэмьену и рядом с Зои. Первыми мы не начнем и вести себя будем, как должно. Но если вдруг Неферет попытается вновь строить козни, будем готовы на все.

— Я видела, как она вела себя на школьном совете, — сказала Стиви Рей. — Не думаю, что она готова открыто напасть на Зет!

— Что бы она ни задумала, будем готовы на все, — повторил за Дарием Старк.

— Но я не буду готов… — прошептал Дэмьен. — Я сегодня не смогу сражаться.

Я взяла его за руку.

— Тебе и не придется этого делать. Если нас ждет битва, то твои друзья возьмут ее на себя. А теперь идем к Джеку.

Дэмьен судорожно вздохнул и кивнул.

Мы вышли из комнаты. Не выпуская руки Дэмьена, я повела своих друзей вниз по лестнице в пустую гостиную, а оттуда в коридор.

По дороге я молча молилась Никс: «Пожалуйста, пусть вся школа придет на похороны, пусть Дэмьен увидит, как все любили Джека!»

Мы вышли на аллею, ведущую вдоль центральной части кампуса. Я знала, куда мы идем.

Мы все помнили, что погребальный костер Анастасии был сооружен в центре школьной территории, прямо напротив храма Никс.

Мы шли в полном молчании, поэтому тихий звук сразу привлек мое внимание, и я посмотрела в сторону скамейки, стоявшей под кустом багряника. Там сидел Эрик. Один. Он горько плакал, уронив лицо в ладони.