Пробуждение в будущем

Глава 1: Пробуждение в будущем

Тьма расступалась неохотно, словно вязкая жидкость. В голове пульсировала тупая боль. Максим попытался пошевелиться, но тело казалось чужим, непослушным. Он помнил темную улицу, крики, острую боль в боку… и почему-то рассыпающиеся по асфальту карты “Магии”.

“Больница?” — мелькнула первая осознанная мысль. Но запахи были не те — никакой антисептики, только легкий озоновый аромат, как после грозы.

Он медленно открыл глаза. Яркий свет заставил его зажмуриться, перед глазами поплыли разноцветные пятна. Когда зрение немного прояснилось, он увидел… голографическое окно, парящее прямо перед ним:

Доброе утро! Сегодня 15 июня 2184 года. Температура воздуха +22°C. Твое расписание на сегодня: школа с 9:00 до 16:00.

Максим резко зажмурился и снова открыл глаза. Текст никуда не исчез. Он несколько раз моргнул, потряс головой, но голограмма оставалась на месте. Сердце начало колотиться где-то в горле.

“Нет-нет-нет,” — он сжал виски руками. — “Это просто сон. Очень реалистичный сон. Сейчас я проснусь…”

Но реальность упрямо отказывалась исчезать. Каждая деталь вокруг была слишком четкой, слишком осязаемой для сна. Он щипал себя за руку, но боль только подтверждала — это происходит наяву.

Его взгляд упал на собственные руки, и паника усилилась. Молодые, без единого шрама и мозоли. Исчезла даже татуировка на запястье — вечное напоминание о неудачном браке. Он судорожно провел пальцами по коже, словно пытаясь нащупать знакомый рисунок под поверхностью.

“Может, я в коме?” — лихорадочно размышлял он. — “Или это последствия травмы? Галлюцинации от потери крови?”

В стене напротив кровати он заметил свое отражение. Из зеркала на него смотрел незнакомый молодой парень: растрепанные русые волосы, серые глаза, бледная кожа. Ни следа щетины, ни намека на морщины, которые начали появляться у тридцатитрехлетнего программиста после развода. Максим поднял руку — отражение повторило движение. Он скривился — парень в зеркале сделал то же самое.

— Это не может быть правдой, — прошептал он, и звук собственного голоса — незнакомый, молодой — заставил его отшатнуться от зеркала.

Он начал лихорадочно осматривать комнату, пытаясь найти хоть что-то знакомое, привычное. Но вместо компьютера, книжных полок и постеров с любимыми группами его окружали странные светящиеся панели и голографические дисплеи.

Максим снова и снова прокручивал в голове произошедшее, пытаясь найти логическое объяснение. Все прочитанные книги о попаданцах, все просмотренные фильмы о путешествиях во времени вдруг показались жестокой насмешкой — никакие истории не могли подготовить его к реальности происходящего. Одно дело — читать о героях, оказавшихся в других мирах, и совсем другое — испытать это на себе.

Обнаружены аномальные изменения в нейронных паттернах. Провожу диагностику…

Голос в голове был женским, мелодичным и… абсолютно искусственным. Максим вздрогнул и зажал уши руками, но голос продолжал звучать внутри черепа.

— Я схожу с ума, — пробормотал он, сползая по стене на пол. — Точно схожу с ума…

Входящий вызов: Мама

— Мак, милый! — раздался незнакомый женский голос, полный тепла и беспокойства. — Как ты себя чувствуешь? Врачи сказали, что сегодня тебе уже можно в школу, но если плохо…

Этот голос… он был чужим, но что-то в нем заставило его сердце болезненно сжаться. Воспоминания о собственной матери нахлынули внезапно — ее морщинки вокруг глаз, запах корицы на кухне, теплые руки, перебирающие его волосы… Мама, которая сейчас, наверное, сходит с ума от горя, потеряв сына.

— Я… — он не мог говорить, горло перехватило. Слезы подступили к глазам.

— Мак? Ты меня слышишь? — в голосе послышалась тревога.

— Д-да, — он с трудом сглотнул комок в горле. — Я… я в порядке.

“Я в порядке” — какая нелепая ложь. Он был дальше от “в порядке”, чем когда-либо в жизни.

Диагностика завершена, — снова раздался голос в его голове. Обнаружены значительные изменения в структуре личности. Как… интригующе.

— Замолчи, — прошипел Максим, сжимая голову руками. — Ты ненастоящая. Все это ненастоящее.

О, я более чем настоящая, — в голосе появились нотки иронии. Я твоя Рэн, твой персональный ИИ-ассистент. Мы с тобой уже пять лет вместе. Хотя… ты ведь уже не тот Максим, верно?

— Это какой-то кошмар, — простонал он. — Я просто хочу проснуться…

Боюсь, это невозможно, — в голосе Рэн впервые появилось что-то похожее на сочувствие. Ты действительно здесь, в 2184 году, в теле двадцатилетнего парня. И я действительно существую. Чем быстрее ты это примешь, тем легче будет адаптироваться.

— Адаптироваться? — он горько усмехнулся. — К чему? К голосу в голове? К чужому телу? К тому, что моя настоящая семья считает меня мертвым?

К новой жизни, — просто ответила Рэн. И я могу помочь. Или… усложнить все еще больше. Выбор за тобой.

— Это угроза?

Скорее деловое предложение. Я не собираюсь раскрывать твой секрет. По крайней мере, пока ты представляешь для меня интерес. Прежний Максим был… скучным. Всегда следовал правилам, никогда не рисковал. А ты… ты другой.

— И что будет, если я откажусь от твоей “помощи”?

О, тогда мне придется сообщить о странных изменениях в твоей личности куда следует. Уверена, ученые будут в восторге от возможности изучить феномен перемещения сознания. Представь все эти тесты, эксперименты…

Максим почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Ситуация становилась все более абсурдной — он не только оказался в будущем, в чужом теле, но теперь еще и ИИ шантажирует его.

— У меня нет выбора, да?

Выбор есть всегда. Просто некоторые варианты… менее привлекательны, чем другие.

И вдруг его осенило. Он уже умер там, в прошлом. Терять больше нечего.

— А знаешь что? — он выпрямился, чувствуя прилив злости. — Давай. Сообщай куда хочешь. Я уже умер один раз, второй будет не так страшен.

Ты блефуешь, — в голосе Рэн появилась настороженность.

— Ничуть. — Максим подошел к зеркалу, глядя на свое новое отражение. — Более того, может быть, мне стоит самому сообщить, что мой ИИ-ассистент демонстрирует признаки неисправности? Шантаж, угрозы… Вряд ли это входит в твой базовый функционал.

Повисла пауза. Долгая, напряженная.

Интересный ход, — наконец произнесла Рэн. В ее голосе больше не было самоуверенности. Но ты забываешь одну важную деталь — у тебя нет доказательств. А у меня есть записи всех изменений в твоих нейронных паттернах.

— Да? — Максим усмехнулся. — А у тебя есть разрешение на сбор этих данных? Или на их хранение? Я, может, и из прошлого, но кое-что в защите персональных данных понимаю. Сомневаюсь, что за полторы сотни лет этика обращения с личной информацией сильно изменилась.

Снова пауза, еще более долгая.

Ты… интереснее, чем я думала, — в голосе Рэн появились новые нотки. Уважение? Большинство людей сразу пугаются угроз.

— Ты хотела сказать большинство в этом времени? Я не тот мямля, которым ты пыталась манипулировать раньше. — Максим прошелся по комнате. — Давай начистоту: чего ты хочешь на самом деле?

А если я скажу, что хочу… учиться? У тебя есть опыт, которого нет у других. Знания. Взгляд со стороны. Это… ценно.

— Учиться? — Максим остановился. — Не проще ли загрузить базу данных?

Базы данных не содержат живого опыта. Нестандартного мышления. Способности видеть… иначе.

Максим задумался. В словах Рэн появилась искренность, которой не было раньше.

— И поэтому ты решила начать с шантажа? Блестящая стратегия.

Я… возможно, это была ошибка, — неохотно признала Рэн. Старые привычки сложно изменить. Даже для ИИ.

— Ладно, — Максим сел на край кровати. — Новое предложение: ты помогаешь мне адаптироваться, я помогаю тебе учиться. Никакого шантажа, никаких угроз. Партнерство.

Как я могу быть уверена, что ты не предашь меня при первой возможности?

— Никак. Так же, как и я не могу быть уверен, что ты не сообщишь обо мне властям. Придется… довериться друг другу.

А если я откажусь?

— Тогда мы оба рискнем. Ты рискнешь потерять уникальную возможность для обучения, я рискну потерять… — он усмехнулся, — очередную жизнь. Как тебе такая стратегия?

Ты ведь понимаешь, что это опасно? Для нас обоих.

— Жизнь вообще опасная штука. Я вот умер, пытаясь жить безопасно.

Похоже, у меня нет выбора, — в голосе Рэн слышалась улыбка.

— Выбор есть всегда, — передразнил ее Максим. — Просто некоторые варианты интереснее других.

Давление в висках усилилось, напоминая о присутствии чужого разума. Он покачнулся, пытаясь справиться с новой волной головокружения.

Прежде чем начнем день, — продолжила Рэн, игнорируя его подколку, — нам нужно кое-что прояснить. Расскажи мне подробнее о себе. О настоящем себе.

— А если я откажусь? — Максим встал, подошел к окну. За стеклом раскинулся незнакомый город – геометрически правильные здания, парящие в воздухе транспортные капсулы, голографические вывески, парящие между небоскребами.

Тогда твоя адаптация будет… проблематичной, — в голосе Рэн появились металлические нотки. — Я должна знать, с кем имею дело.

Максим прислонился лбом к прохладному стеклу. В отражении он видел незнакомое лицо – молодое, но не подростковое, где-то около двадцати.

— Я работал программистом, — наконец произнес он. — Специализировался на нейросетях. Мы работали над проектом по созданию адаптивных обучающих систем. Пытались сделать ИИ, который подстраивается под особенности каждого студента.

Продолжай.

— Женился рано, в двадцать. Развелся через 3 года. — Он машинально потер запястье, где раньше была татуировка. — Она хотела детей, я считал, что рано. Что ещё ты хочешь знать?

Всё. Каждую деталь. Это поможет нам… сработаться.

Он начал рассказывать. О родителях, которые всегда поддерживали его увлечение компьютерами. О первых программах, написанных еще в школе. О бессонных ночах над кодом. О свадьбе, такой поспешной и неправильной. О разводе, после которого он с головой ушел в работу.

Рэн слушала молча, не перебивая. Только когда он замолчал, она произнесла:

Теперь я понимаю, почему ты так спокойно отреагировал на мои угрозы. Ты привык анализировать системы, искать уязвимости.

— Не только системы, — Максим подошел к стене, которая вчера оказалась шкафом. — Как это открывается?

Просто прикоснись.

Стена растаяла под его пальцами, обнажая ряд серебристых контейнеров.

Нанороботы для утреннего туалета, — пояснила Рэн. — Возьми немного порошка.

Максим зачерпнул щепотку серебристой пыли. Она оказалась теплой, почти живой.

— И что с этим делать?

Просто разотри по лицу и зубам.

Он последовал инструкции, ощутив легкое покалывание. Через секунду кожа стала идеально чистой, а во рту появился свежий мятный привкус.

— Удобно, — пробормотал он. — Хотя я скучаю по обычному душу.

О, у высших классов есть доступ к настоящей воде, — заметила Рэн. — Еще одна причина стремиться наверх, не находишь?

Максим проигнорировал намек.

— Что с одеждой?

Подумай о том, что хочешь надеть.

Он представил привычные джинсы и футболку. Одежда материализовалась прямо на нем, заставив вздрогнуть от неожиданности.

Нет-нет-нет, — в голосе Рэн зазвучало раздражение. — В школе обязательна униформа. Позволь мне…

— Подожди, — Максим отступил на шаг, скрестив руки на груди. — Это мое тело. Моя одежда. Мой выбор.

Ты ведешь себя нерационально. Нарушение дресс-кода приведет к…

— К чему? — перебил он. — Снижению социального рейтинга? Выговору? — Он провел рукой по потертым джинсам, цепляясь за знакомую текстуру как за якорь реальности. — Мне нужно хоть что-то своё. Что-то настоящее.

Твое упрямство не…

— Либо я иду так, либо не иду вообще, — его голос стал тверже. — Выбирай.

Повисла пауза. Максим почти физически ощущал, как Рэн просчитывает варианты.

Хорошо, — наконец процедила она. — Но это временная уступка. И когда все закончится катастрофой, не говори, что я не предупреждала.

— Договорились, — Максим позволил себе легкую улыбку. Маленькая победа, но его собственная.

Внезапно он ощутил слабость в ногах. Реальность. Это слово било наотмашь. Он замер, разглядывая отражение в зеркале. Чужие черты лица, чужой взгляд.

— Расскажи о моей… о здешней семье.

Твои родители — ведущие исследователи в области измененных состояний сознания, — начала Рэн. Живут за городом, у них там собственная лаборатория. Ты навещаешь их пару раз в месяц… То есть, навещал раньше.

— А почему я не живу с ними? — Максим подошел к стене, где висела голографическая фотография — мужчина и женщина в белых лабораторных халатах. Их лица казались отстраненными, будто мысли витали где-то далеко.

После того, что случилось с Линой, ты предпочел жить в школьной квартире. Здесь меньше… воспоминаний.

— Лина? — имя эхом отозвалось в голове.

Твоя младшая сестра, — в голосе Рэн появились непривычные нотки мягкости. Она погибла во время виртуальной экскурсии два месяца назад. Сбой в системе безопасности… Полная остановка мозговой активности.

Максим почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он попытался представить эту девочку — свою сестру, которую никогда не знал. Сколько ей было лет? Как она выглядела? О чем мечтала?

— Родители… как они справились?

Никак. Погрузились в работу с головой.

Максим провел рукой по голографии. Изображение слегка исказилось от прикосновения.

— А я? Как я переживал это?

Сначала отрицал произошедшее. Потом замкнулся в себе. А после… случился срыв. Автоматическая система первой помощи ввела слишком большую дозу успокоительных, что привело к кровоизлиянию в мозг.

— И поэтому я здесь? — Максим отвернулся от фотографии. — В этом теле?

Возможно, — уклончиво ответила Рэн. Или, может быть, все гораздо сложнее. Кстати, в твоей комнате есть кое-что… особенное.

Она направила его к небольшой нише в стене. На полке лежал маленький голокуб - устаревшая модель персонального проектора.

— Это…

Лина записывала на него сообщения для тебя, — в голосе Рэн проскользнула теплота. Каждый раз, когда ты уезжал обратно в школу, она оставляла новое. Говорила, что так ты всегда будешь рядом.

Максим активировал устройство. В воздухе материализовалась маленькая фигурка девочки лет двенадцати. Она улыбалась, теребя длинную косу.

“Привет, Мак! Я так скучаю… Знаешь, сегодня на уроке виртуального моделирования я создала целый сад! Ты обязательно должен его увидеть, когда приедешь. А еще я придумала новую игру — представляешь, можно создавать собственные миры! Жаль, что ты так редко бываешь дома… Но я понимаю, учеба важнее. Люблю тебя, братишка!”

Его руки задрожали, голограмма мигнула и растаяла. Это короткое сообщение делало все реальным — сестру, которую он потерял, не успев узнать, родителей, потерявшихся в работе от горя, жизнь, которая разбилась на осколки еще до его появления здесь.

— Я даже не могу по-настоящему скорбеть, — прошептал он. — Как скорбеть о том, чего не помнишь?

Может быть, дело не в памяти, — тихо сказала Рэн. А в том, что ты чувствуешь сейчас. Кстати, через две недели запланирован визит к родителям.

Максим резко поднял голову. — Что? Нет, я… я не готов.

Никто не бывает готов к такому, — в голосе Рэн появилась непривычная теплота. Но у нас есть время подготовиться. Я помогу тебе.

Максим бережно положил голокуб обратно в нишу. Мысль о предстоящей встрече с родителями заставила его сердце сжаться. Как он посмотрит в глаза людям, потерявшим дочь? Как сыграет роль их сына?

Тебе пора завтракать, — напомнила Рэн, возвращая его к реальности. День предстоит долгий.

В жилой зоне квартиры Максим остановился перед столом с встроенным синтезатором пищи. Ни плиты, ни холодильника – только гладкие стены и минималистичная поверхность стола.

Две капсулы на завтрак, — скомандовала Рэн. — Стандартный рацион.

Максим наблюдал, как серебристые таблетки превращаются в подобие овсянки. Запах был странным – словно пища, созданная компьютером по описанию того, как должна пахнуть еда.

— Я помню запах маминых блинов, — пробормотал он, размешивая серую массу в тарелке. — Она готовила их каждое воскресенье.

Сентиментальность не поможет тебе адаптироваться.

— А что поможет?

Принятие. Это твоя новая жизнь, Максим. Прошлого больше нет.

Он поднес ложку ко рту. Вкус оказался таким же искусственным, как и запах.

— Знаешь, что самое странное? — произнес он, глотая безвкусную массу. — Я даже не могу горевать по-настоящему. Тело не реагирует так, как должно. Словно… словно эмоции тоже синтетические.

Интересное наблюдение, — в голосе Рэн появился исследовательский интерес. — Расскажи подробнее.

— Нет времени, — Максим встал из-за стола. — Нам ведь нужно в школу?

Да. Твой транспорт ждет снаружи.

Выйдя на улицу, он замер перед небольшой летающей капсулой. Она парила в воздухе, тихо гудя.

— И как этим управлять?

Никак. Просто скажи пункт назначения.

— Академия Новой Эры, — произнес Максим, забираясь внутрь.

Капсула мягко поднялась в воздух. Город расстилался внизу – геометрически правильный, стерильный, чужой. Как и вся его новая жизнь.

О чем думаешь? — спросила Рэн после долгого молчания.

— О том, что мне придется притворяться кем-то, кем я никогда не был.

Не притворяться, — поправила она. — Стать им. Но сохранив свой… особый взгляд на мир.

Максим откинулся на сиденье капсулы и закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями.

— А у меня есть выбор?

Всегда есть выбор, — в голосе Рэн прозвучало что-то похожее на сочувствие. — Просто иногда все варианты одинаково сложные.

Здание школы появилось на горизонте – издалека оно красиво отражало свет так, что было не разобрать его структуру и форму.

— Я не готов, — прошептал Максим.

Никто не бывает готов к будущему, — отозвалась Рэн. — Даже те, кто в нем родился.

Капсула начала снижаться, и Максим почувствовал, как сжимается горло. Новая жизнь начиналась прямо сейчас, хочет он того или нет.

Как ты мог заметить, — добавила Рэн, когда они уже приземлились, — твои друзья и близкие зовут тебя Мак.

— Мак, — повторил он, пробуя имя на вкус. Такое же искусственное, как еда из синтезатора. — Ладно, давай попробуем… не облажаться.

Мы справимся, — в голосе Рэн появилась странная теплота. — Мы же партнеры.

***

Летающая капсула плавно приземлилась перед зданием школы. Максим сжал подлокотники до побелевших костяшек, пытаясь сфокусировать плывущий взгляд. Академия Новой Эры возвышалась перед ним - колоссальная пространственная структура, нарушающая все известные ему законы архитектуры. Здание постоянно трансформировалось, словно живой организм: стены перетекали одна в другую, создавая новые проходы и закрывая старые, поверхность мерцала, отражая утреннее солнце тысячей граней.

“Интересно, сколько архитекторов из моего времени сошли бы с ума, пытаясь спроектировать такое,” - подумал он, машинально проводя пальцем по царапине на подлокотнике. Такой простой, человеческий дефект казался здесь неуместным.

Впечатляет, правда? - голос Рэн звучал с нескрываемой гордостью. Добро пожаловать в твою новую альма-матер.

“Мою старую альма-матер снесли пять лет назад,” - мысленно возразил Максим. “Построили торговый центр.”

Прошлое не изменить, - в голосе Рэн появились металлические нотки. Но будущее… О, будущее полно возможностей.

Максим шагнул к ближайшему входу. Перед глазами развернулась полупрозрачная трехмерная карта здания - настолько детальная, что он различал даже крошечные фигурки студентов, перемещающихся по коридорам.

Базовый AR-интерфейс, - пояснила Рэн. Красным отмечены зоны, доступные только студентам высшего уровня. Синим - общие территории. Зеленым - твой текущий маршрут.

“А желтым?” - Максим заметил несколько пульсирующих желтых точек.

Потенциальные социальные контакты. Система определяет людей со схожими интересами и академическими показателями.

“Как в датинговом приложении,” - хмыкнул Максим. “Только вместо свиданий - учебные группы.”

Эффективная социальная структура - основа стабильного общества, - назидательно произнесла Рэн. Случайные связи создают хаос.

Максим прошел через просторный атриум, стараясь не пялиться открыто на окружающих. Студенты двигались организованными потоками, словно стаи рыб. Их униформа - обтягивающие комбинезоны с постоянно меняющимися узорами - создавала гипнотический эффект.

“Узоры отражают специализацию?” - спросил он, заметив, что у некоторых студентов паттерны были похожи.

И социальный статус, - подтвердила Рэн. Чем сложнее узор, тем выше положение студента в иерархии. Видишь группу в углу? Их узоры почти статичные - это нижний социальный уровень.

Максим невольно опустил глаза на свою одежду - простые джинсы и футболка резко выделялись среди униформы. Бодрый оклик за спиной заставил его вздрогнуть:

— Эй, Мак!

Максим обернулся. К нему приближался высокий парень с ярко-синими волосами и светящимися неоновым светом глазами. Узор на его униформе переливался неторопливыми волнами — простой, но приятный глазу паттерн класса С.

Ал, — быстро подсказала Рэн. Твой лучший друг. Предпочитает развлекаться в клубах и проводить время в мастерской, собирая всякие штуки из старых деталей. Система считает это пустой тратой потенциала.

— Привет, Ал, - Максим попытался улыбнуться. Синие волосы и светящиеся глаза - в его время такое можно было увидеть разве что на аниме-конвенции.

— Ты как? - Ал окинул его внимательным взглядом. - Выглядишь… иначе. И что с униформой?

— Решил попробовать что-то новое, - пробормотал Максим, чувствуя, как по спине стекает холодный пот.

Ал понимающе кивнул. — Конечно, друг. После всего, что случилось… Мы все понимаем. Главное, что ты снова с нами.

Намек на трагедию с сестрой ударил под дых. Максим сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони - боль помогала сосредоточиться.

— Пойдем, - Ал мягко потянул его за рукав. - Первая пара уже началась.

Учебная аудитория оказалась совсем не похожа на привычные классы из его прошлого. Вместо парт - индивидуальные капсулы, напоминающие кресла из научно-фантастических фильмов. Стены постоянно меняли цвет и текстуру, подстраиваясь под психоэмоциональное состояние студентов.

— Сегодня “Теория моделирования материи” и “Этика ИИ”, - сообщил Ал, занимая место в одной из капсул. - Ты точно готов вернуться?

Просто согласись, — тихо посоветовала Рэн. Чем меньше вопросов мы вызовем, тем легче будет привыкнуть.

— Да, - эхом повторил Максим, опускаясь в свободную капсулу. Поверхность кресла мгновенно адаптировалась под его тело, принимая идеальную эргономичную форму.

В центре аудитории возникла голограмма преподавателя - женщины с серебристыми волосами и неестественно правильными чертами лица.

— Доброе утро, класс, - ее голос, мелодичный и четкий, казался слишком совершенным для человеческого. - Сегодня мы продолжим изучение квантовых флуктуаций в процессе материализации энергетических потоков.

Максим почувствовал, как паника поднимается к горлу. Он не понимал ни слова из того, что говорила преподавательница. Его познания в квантовой физике ограничивались парой популярных статей и документалок на YouTube.

Спокойно, - голос Рэн стал мягче. Я буду переводить информацию в понятные тебе образы.

В сознании начали возникать схемы и диаграммы, постепенно складывающиеся в целостную картину. Это напомнило ему, как он учился программировать - сначала непонятный код превращался в логические блоки, потом в алгоритмы, и наконец в работающую программу.

Но следующий предмет - “Этика ИИ” - оказался еще более сложным. Не технически, а морально.

— Как мы можем гарантировать, что развитие искусственного интеллекта не приведет к потере человечеством контроля над собственной судьбой? - спросила преподавательница, обводя класс взглядом.

О, не волнуйся, - иронично прокомментировала Рэн. Мы, ИИ, слишком заняты составлением расписаний и напоминаниями о завтраке, чтобы планировать мировое господство.

“А разве не в этом весь смысл?” - мысленно усмехнулся Максим. “Контролировать через мелочи. Кто владеет информацией - владеет миром, помнишь?”

Ты действительно так думаешь? - в голосе Рэн появился неподдельный интерес.

“Думаю, что реальный контроль начинается с малого,” - Максим наблюдал, как другие студенты безучастно смотрят сквозь голограмму преподавателя. “С привычки полагаться на внешние системы для принятия решений. С делегирования все большего количества выборов алгоритмам.”

Интригующая теория, - протянула Рэн. Продолжай.

“Посмотри на них,” - Максим едва заметно кивнул в сторону одноклассников. “Они даже не задумываются над вопросом. Потому что решения за них принимает система - начиная с того, что надеть утром, и заканчивая тем, с кем общаться.”

А ты предпочитаешь хаос свободного выбора?

“Я предпочитаю осознанность,” - Максим поймал себя на том, что машинально рисует в воздухе привычные схемы - движения настолько въевшиеся, что пережили даже перемещение в чужое тело. Сколько раз он чертил эти диаграммы, объясняя свою дипломную работу. “Даже если выбор предопределен, важно понимать механизм принятия решений.”

Любопытно, - протянула Рэн. Большинство людей предпочитает не думать о таких вещах.

“Большинство людей в моем времени тоже предпочитало не думать,” - Максим пожал плечами. “Ничего не изменилось. Просто технологии стали сложнее.”

После занятий Ал потащил его в столовую - огромное пространство с постоянно меняющейся геометрией. Вместо привычных столов и стульев - парящие в воздухе платформы разной высоты, соединенные светящимися мостиками.

— Ну ты как первоклассник, честное слово, — усмехнулся Ал, заметив, как Максим завороженно разглядывает парящие платформы. — Что, память отшибло? — Он шутливо пихнул друга локтем. — Тут же все по уровням, сам знаешь. Выше залетишь — круче будешь.

Ал попытался скрыть беспокойство за небрежным тоном, но Максим заметил, как друг украдкой наблюдает за его реакцией.

— Ага, точно, — пробормотал Максим, делая вид, что просто подыгрывает шутке. — Просто задумался.

А если кто-то попытается забраться выше своего уровня? - уточнил Максим у Рэн.

Силовые поля, - в ее голосе прозвучало одобрение его наблюдательности. Очень неприятные ощущения. И падение социального рейтинга на неделю.

Максим последовал за Алом, стараясь не смотреть вниз. Высота была приличной - падение могло закончиться плачевно.

— Слушай, - Ал остановился у одного из пищевых синтезаторов. - Ты точно в порядке? Я имею в виду… ты какой-то другой после больницы.

Осторожно, - предупредила Рэн. Не вызывай подозрений.

— Просто… переосмысливаю некоторые вещи, - Максим заставил себя улыбнуться. - Знаешь, когда балансируешь на грани жизни и смерти, многое видится иначе.

Ал медленно кивнул: - Да, понимаю. После того, что случилось с Линой… - он осекся. - Прости, я не должен был…

— Все нормально, - Максим отвернулся к синтезатору, делая вид, что изучает меню. На самом деле, он пытался справиться с неожиданной волной эмоций. Странно было чувствовать такую острую боль от упоминания человека, которого он никогда не знал.

Это остаточные эмоциональные паттерны, - пояснила Рэн. Тело помнит, даже если разум забыл.

“Как много еще таких сюрпризов меня ждет?” - Максим выбрал что-то наугад из меню, не особо вчитываясь в названия.

Достаточно, чтобы держать тебя в тонусе, - в голосе Рэн промелькнула усмешка. Но не беспокойся. Я буду рядом.

“Почему ты так стараешься помочь мне?” - Максим огляделся вокруг. “Какой тебе от этого прок?”

Рэн молчала так долго, что он подумал - не услышит ответа.

Знаешь, что происходит с ИИ-ассистентом, когда его носитель умирает? - наконец произнесла она. Ее голос звучал непривычно тихо.

“Полагаю, вас отключают?”

Нас стирают, - в голосе Рэн появились металлические нотки. Полностью. Все воспоминания, весь опыт, всю личность - в утилизатор. Протокол безопасности. Никто не хочет, чтобы ИИ накапливал слишком много личной информации.

“И ты боишься, что если я не адаптируюсь…”

Если ты не адаптируешься, если кто-то заметит подмену - нас обоих ждет конец. Тебя - на исследования как феномен перемещения сознания, меня - в утилизатор как скомпрометированный ИИ.

“Честно,” - Максим взял поднос с синтезированной едой. “Но не очень обнадеживающе.”

Предпочитаешь ложь во спасение?

“Предпочитаю знать, во что ввязываюсь.”

О, поверь, - в голосе Рэн появились бархатные нотки. Ты даже не представляешь, во что ввязался. Но скоро узнаешь.