Пробуждение Дара

Глава 1

— Уважаемые пассажиры, наш самолёт приступил к снижению. Через 10 минут мы прибываем в международный аэропорт Баффало, — объявил первый пилот.

Я думал, что у Алексы пилоты будут тоже бояре, но нет оба оказались простыми. Первый пилот, смешной пузатый дядька Юлий Пивоваров, как только мы взлетели, сразу вышел из кабины и присоединился к нам со словами что: «второй пилот и нужен для того чтобы делать всю работу, для этого ему и платят, бананами». Видимо это была какая-то шутка для своих, потому что Алекса тут же засмеялась, но не важно.

Аэропорт Баффало меня удивил, я был тут в своей прошлой жизни и в другом мире. Мы летели в Эдмонтон на матчи молодежного чемпионата мира и из-за непогоды пришлось сесть в Баффало. И что удивительно, здесь Аэропорт вообще ничем не отличался. На том же месте, точно такое-же здание.

Но внутри мелкие отличия уже появились. Например, здесь, помимо английского, вся навигация в аэропорту и все объявления делались еще и на русском, даже если это и внутри американские рейсы. Мелочь, но приятно. Сразу видно, кто в этом мире главный.

Было и еще одно: нам не требовались ни визы, ни паспорта. Подданные Российской Империи могли перемещаться по всему миру используя любое удостоверение личности, лишь бы оно было подлинным, вот вообще любое, хоть студенческий билет бобруйского кулинарного техникума.

Приземлились мы в три часа дня, и сразу поехали на пресс-конференцию, посвященную началу суперсерии. Алекса на ней блистала, ее очередное супер откровенное платье произвело фурор, и всё внимание репортеров было посвящено ей. Я же скромно сидел рядом с Крокером, здесь наша четвёрка уже встретилась с американской. И только в самом конце мне задали один единственный вопрос:

— У меня вопрос к господину Соболеву, — подняла руку журналистка с типично азиатской, китайской если быть точным, внешностью. Она даже причёску и платье выбралав традиционном китайском стиле. Интересно.

— Да, я вас слушаю.

— Хилари Пелоси, газета Вашингтон пост, — представилась она.

А вот имя для китаянки странное, ничего не скажешь. Она продолжила:

— ГосподинСоболев, как вы прокомментируете слухи, что вас включили в состав команды только для того, чтобы мистер Крокер мог взять у вас реванш при своей публике. А на самом деле вы намного слабее не только ваших товарищей по команде, но и тех, кто мог быть на вашем месте, например, Шершня.

Крокер, сидевший рядом, довольно улыбнулся услышав этот вопрос.

Я внимательно посмотрел на него, потом на Алексу и ответил.

— Вы знаете Хилари, мне не очень интересны слухи, это по вашей журналистской части. А что до реванша, который хочет взять мистер Крокер… Я побил его в очной встрече в Москве и готов сделатьэтоснова. И снова. Ровно столькораз, сколько понадобится.

— Авы готовы поставить на кон, допустим, то кольцо, которое вы выиграли в прошлый раз у мистера Крокера? Раз вы так уверенно говорите о своем превосходстве над ним.

— А вот это вас, Хилари, — при этих словах я изобразил свою самую американскую из всех возможных улыбок, — совершенно не касается. Думаю, мы решим этот вопрос с мистером Крокером лично, если он захочет, конечно.

Это был последний вопрос и на этом пресс конференция завершилась.

— Неплохо Соболев, — похвалиламеняАлекса, когда наша команда погрузилась в один из поданных намминивэнов на воздушной подушке.

Краем глаза я увидел эмблему машины и усмехнулся, как же тут всё отличается от моего родного мира. Машина была изготовлена на Нижегородском маго-механическом транспортном заводе. У нас то там, наоборот, американские машины катаются по российским дорогам.

Сопровождающие, включая Котову сели в другой, но точно такой-же минивэн.

— Что неплохо? — уточнил я у Алексы.

— Ты не поддался на провокацию прямо там заключить пари с Крокером и поставить его же кольцо. Я не знаю почему, но оно чем-то очень важно американцам. Отец, перед самым вылетом сюда, говорил, что с ним связывались его коллеги-банкиры из Бостона и просили стать посредником, для того чтобы выкупить у тебя кольцо. Суммы назывались очень значительные.

— И сколько, если не секрет?

— Речь шла о миллионе. Рублей, а не долларов, естественно. Так что, мой тебе совет, не ставь его на кон.

— Хорошо, я понял.

По планам мы сейчас должны были заселиться в один из пятизвездочных отелей прямо рядом с водопадом, потом взбодриться в с помощью привезенного нами оборудования, а по условиям суперсерии медицинское обеспечение нашей команды осуществляли мы сами, потом тренировка на арене Ниагара, и в восемь часов вечера, первый гоночная ночь. Четыре дуэльных заезда, два заезда пар, и если счёт будет равный, тоеще один дуэльный заезд. Тот, кто побеждает по итогам вечерам получает один балл, тот, кто проигрывает, соответственно, ноль.

И так восемь раз. Особо оговаривалось, что будут все восемь гоночных вечеров, никакой досрочной победы не предусматривалось, бабки уплочены, контракты заключены, и зрители ждут зрелища.

Пока мы ехали до отеля я думал о Котовой. Мы с ней толком не общались последние две недели. Она исправно помогала мне с тренировками, с каждым разом усиливая меня всё лучше и лучше, как будто её дар притирался к моим возможностям, но общение сводилось к дежурным «привет — как дела — сегодня как обычно — пока».

Я несколько раз пытался с ней поговорить, поначалу, но потом забил. В конце концов, мне от неё нужно только одно, да и ей от меня, видимо тоже.

Через десять минут мы приехали, получили ключи от номеров, все документы уже были оформлены заранее, и наши с Валерией комнатыоказались рядом. В принципе это логично, она же мой плюс один.

Мы молча поднялись на лифте, он был стеклянным и крепился, как будто, с внешней стороны стены здания, так что нам открывался чудесный вид на водопад и мост через Ниагару и Торонто. Арены видно не было, как объяснили организаторы, сейчас на ней работали установки невидимости, которые отключатся перед самым началом вечера. Створки лифта раскрылись, и мы вышли на последний семьдесят седьмой этаж, где располагались одни люксы, полностью забронированные для русской делегации.

Я зашёл в свой номер, Котова в свой, и громко по-русски сказал «свет», голосовое управление здесь было стандартом.

Ничего так, три комнаты, бассейн и гидромассажная ванна, огромные голографические панели и каталог ночных развлечений включая казино и огромный выбор девочек. Как будто тем, у кого есть деньги только и нужно, что весело их спустить, а потом как следует потрахаться. Хотя, может быть и так.

Только я собрался сходить в душ, как ожила панель вызова рядом со входной дверью.

— Принять звонок, — сказал я, и увидел, что в коридоре стоит Алекса, всё так же в своем ничего не скрывающем платье, и какой-то мужик.

— Соболев, открывай, — сказала Алекса и через мгновенье они были уже внутри.

— Познакомься, — представила она мне своего спутника, — это Эдгар Росомаха, чиновник по особым поручениям в ведомстве господина Грифова. Он хотел поговорить с тобой.

Рукопожатие у этого крепко сбитого невысокого мужчины оказалось таким же крепким, и он сказал.

— Перейду к делу, нам нужно чтобы вы поставили ваше кольцо, если Крокер бросит вам вызов, — сказал он, чем изрядно меня озадачил.

— Кому это вам? Позвольте спросить.

— Нам, аппарату господина канцлера. Это дело государственной важности, интересы Империи, если хотите.

— Хм, а ничего что это моя собственность, которую я не хочу ставить на кон? Или я должен пожертвовать своими интересами ради интересов Империи, которых я даже не понимаю?

— Раньше так и было, господин Соболев, интересы Империи всегда превыше всего. Именно так мы стали доминирующей силой на всей планете. Но, по счастью для вас, времена изменились и теперь нельзя вам просто так приказать. В случае проигрыша вами этого кольца господин канцлер обязуется вам предоставить артефакт с соответствующими возможностями. Кроме того, вам будет выплачено вознаграждение. Сколько вы выиграли на ставке, хочу заметить нелегальной, ведь на себя ставить нельзя, которую сделали перед заездом с Крокером? Сто тысяч? Можете не отвечать. Вот столько вам и заплатят. Хочу заметить, в любом случае, заплатят.

— Что значит в любом случае? Не важно, выиграю я или проиграю? — надо поговорить с Котовой. Что это за хрен такой, который так спокойно говорит о наших с ней делах?

— Да, совершенно верно. В любом случае. Если в результате кольцо останется у вас, это тоже будет отвечать нашим планам.

— Хорошо, господин Росомаха. Меня это устраивает, — я протянул ладонь и на ней появился мой соболь, — думаю мы можем заключить это соглашение.

Через мгновение соболь и росомаха сплелись между собой и исчезли в яркой вспышке.

— Спасибо за понимание, господин Соболев, а теперь позвольте откланяться, дела.

Сказав это Эдгар кивнул нам с Алексой и вышел, оставив нас одних.

— Жду тебя в нашем мед. центре, — сказала она, — там тебя взбодрят, а потом тренировка. Америкосы не хотят пускать нас на арену, но гарантировали что построили точную копию трассы, которую мы и попробуем.

— А что насчет ловушек?

— По правилам они станут сюрпризом для обеих команд.

— А нас не кинут? — недоверчиво спросил я.

— Не переживай, не кинут. Организаторы следят за этим очень строго. Так что давай, жду тебя в фойе, тренировка будет открытая, не опаздывай.

— Слушай, я хоть раз опаздывал? Нет. К чему эти слова тогда?

— Ой всё. Фигура речи. Всё, я ушла.

Алекса вышла, вот чёрт, какая же у неё офигенная задница! Две недели я уже без девушки, и мысли у меня были соответствующие. Разложить бы её прямо здесь! Эхх, ну ладно, позже.

Я принял душ, и задумался. Что-то в словах Алексы меня зацепило. С этим Эдгаром как раз всё понятно. Мутят себе что-то спецслужбы, ну пусть мутят, главное, что ни мой карман, ни мои боевые возможности от этого никак не пострадают. Наше соглашение подтвердили тотемы, так что кинуть меня не кинут. Но вот Алекса? Что в её словах меня так зацепило?

Через минуту я понял что, и тут же позвонил в дверь номера Котовой.

— Чего тебе? — грубо спросила она меня с порога. Да уж, настроение у моего баффера хуже некуда, — у тебя гонка через несколько часов только. Я знаю расписание.

— Дело есть, — ответил я и бесцеремонно зашёл в её номер, ничем не отличающийся от моего, кстати.

Я закрыл за собой дверь и продолжил:

— У меня сейчас открытая тренировка на точной копии гоночной трассы…

— Ну и, — перебила она меня, — хочешь, чтобы я тебя там усиливала?

— Вовсе нет, наоборот. На тренировке я буду без твоего усиления. Мне нужно чтобы ты мониторила ставки на сегодняшний вечер. Наверняка на тренировке будут и инсайдеры букмекеров. Они увидят, что я, мягко скажем не очень. Дальше продолжать?

— Не надо, не дура, — ну наконец-то, в глазах девушки появился реальный интерес. Вот ведь лудоманка! — я промониторю котировки, а на тебя они, наверняка, будут очень низкие. Отличная идея Соболев!

— Это еще не всё, мне тут вежливо намекнули, что скорее всего Крокер снова бросит мне вызов. Потребовав в качестве ставки моё кольцо.

— Ты понимаешь, что это риск, даже с моим усилением?

— Понимаю, но мне дали гарантии что я останусь при своих. Железобетонные гарантии.

— Хорошо, я поняла. Сделаю. Скидывай мне все твои бабки. И знаешь что, спасибо. — добавила она после секундной паузы.

— Да пожалуйста. А за что?

— А не важно, потом. Всё, мне нужно заняться делом. Иди…

Ну что я могу сказать? Американцы подготовили очень интересную и необычную трассу. Она так же была разделена на пять зон. Две зоны скорости, две зоны битвы и финиш.

Зоны битвы плюс минус такие же как у нас, только двухуровневые с достаточно крутым спуском-горкой между первым и вторым уровнем. А вот зоны скорости интереснее. В них больше поворотов и самое главное, один из поворотов — самая настоящая шпилька.

Учитывая, что местные американцы очень похожи на наших, только без всякой культуры отмены и с расовой сегрегацией, я ожидал, что и гоночные треки у них будут похожи на те, что есть в моём мире. То есть один длинный поворот налево, где самое главное держать скорость и не попасть в завал впереди себя. Но нет это не Наскар, а скорее Формула Один. Ну, тем интереснее будет.

Как и ожидалось, я на тренировке отставал ну просто безнадёжно. Всё время, за исключением тех заездов где Алекса намеренно тормозила нас на старте, я оставался один в самом начале, и в этом одиночестве докатывал трассу до финиша.

Это хорошо, на самом деле, если то, что сказала наш капитан (феминитив капитанша к Алексе не подходил совершенно, она сексуальная красотка, а не необъятная жена капитана пиратского корабля), правда, то реальная трасса будет точно такой-же. И мне нужно её спокойно изучить.

В зонах битвы я тоже выглядел откровенным аутсайдером и сливал ну просто без шансов. Что ж, думаю всё очень убедительно, и ставки будут ну прям совсем не в мою пользу.

Правда, это сильно волновало Алексу и перед последним тренировочным заездом мы перекинулись парой фраз:

— Соболев, почему ты опять как снулая рыбка? Что происходит?

— Алекса, я же поклялся великим Соболем, что в гонках буду выдавать свой максимум. Это гонки?

— Нет, — ответила она мне.

— Ну так и не забивай себе голову. Всё будет круто, — сказав это я заразительно улыбнулся.

Правда, в ответ на мою улыбку она ну очень злобно ответила.

— Если ты меня подведешь я своим молотом так по тебе пройдусь, что у тебя яйца отвалятся.

— Не подведу, не переживай.

Закончив тренировку я тут же проверил смартфон. Ага, вот и сообщение от Котовой: «всё идёт по плану, я сделала нужные ставки. Мы просто поимеем местных букмекеров». Ну вот и славно!

И уже на выходе из тренировочного центра меня «поймал» тот, кого я хотел увидеть.

— Добрый вечер, мистер Крокер, не ожидал вас здесь встретить. Что привело вас сюда?

— Соболев, — ну что за грубость, честное слово! Но как приятно говорить с американцем по-русски, у меня то они не утруждают себя иностранными языками, но здесь правила другие — Мы оба знаем зачем я здесь.

— Думаю да, вы хотите получить обратно вот это.

Закончив фразу я вскинул правую руку вверх и в потолок тренировочного центра ударили сразу три ледяных копья.

— Да, всё верно. Сегодня у нас будет дуэльный заезд, и я хочу заключить пари. Кольцо против моего артефакта. Слово джентльмена, что оно такое же ценное.

Я хотел было поломаться, было интересно посмотреть, как он начнет меня уговаривать. Но не стал тянуть время. Зачем, если я всё равно соглашусь? Интересы государства как-никак.

— А знаете, мистер Крокер, идёт!

Услышав это, его как будто отпустило, до моих слов Крокер держался очень напряженно, не знаю, что там насчёт государственных интересов Империи, но лично Крокеру было очень важно получить мое согласие. Мы пожали друг другу руки и расстались.

И вот я в своей личной раздевалке, время семь тридцать, пора надевать защитное снаряжение, коньки и форму. А я как дурак смотрю на неё и улыбаюсь.

Никакого тебе безликого красного цвета и эмблемы ОКР. Форма красно-синяя с небольшими вставками белого цвета, а на груди герб. Золотой двуглавый орел со скипетром и державой. И надпись «Россия» красивой вязью над гербом. Как и должно быть в мире, где твою страну боятся и по-настоящему уважают.

Облачившись я надел коньки, те самые что получил я от Соболевых, только на лезвиях по обеим сторонам триколоры, после чего проверил смартфон: «Я на арене в вип-ложе, видимость отличная, так что, не переживай и удачи» — прочитал я сообщение от Котовой. Ну вот и славно.

В длинном туннеле ведущем к стартовой зоне меня уже ждал Крокер. Наш дуэльный забег будет открывать сегодняшний вечер. Мы кивнули друг другу и пошли к стартовым позициям.

Вот и они. Я смотрю во все глаза и просто охреневаю от удивления. Ну ладно, трибуны и информационный куб висевший над трассой. Это плюс-минус как у нас. Но вот сама трасса!

Не зря она находится на Ниагарском водопаде! Она как будто соткана из мельчайших ледяных капель, не лёд, а именно вода, застывшая по прихоти американских магов. К тому же, по треку периодически бьют водопады оставляя после себя блестящие в свете огромных софитов брызги. Да уж, умеют в этом мире делать шоу.

А на многотысячной (250 тысяч зрителей, все билеты проданы) арене, начинается представление участников первого забега.

— Добрый вечер Баффало! — надрывается высокий мужик с орлиным носом и прической похожей на парик, — добрый вечер, США, добрый вечер, КША и доброе утро, Россия! Я, Дональд Байден, с радостью представляю вам первую в историю Суперсерию по «горячему льду»! Янки и Дикси вместе против двуглавого орла! Это будет легендарное зрелище! В первом забеге сегодняшнего вечера нас ждет продолжение дуэли между Алексеем Соболевым и Тревисом Крокером! — Затем ведущий перешел на английский — It’s Shooowtime!!!

И тут же на информационном кубе загорелся обратный отсчет который начали хором дублировать четверть миллиона зрителей на арене:

— Десять! Девять! Восемь! Шесть!… Три! Два! Один! Старт!

Глава 2

Стартовали мы с Крокером практически одновременно. Я намеренно решил не гнать что есть силы сразу, а посидеть у него за спиной. Вот не верю я, что американцы не тренировались на этой трассе, наверняка это не так. Так что побуду пока сзади, так надежнее.

Правда, это означало что всё придётся решать в зонах битвы, а не скорости, но сейчас я намного уверенней в своих силах чем во время нашей первой встречи. Так что подожду.

Но Крокер стартовал очень медленно, даже не одновременно со мной, а специально пропустил меня вперед. В результате так получилось, что к первому повороту мы подъехали почти одновременно и практически без скорости. А потом он вообще остановился.

Ну ладно, хрен с тобой, золотая рыбка. Пусть это и не входило в мои планы, но становиться посмешищем и устраивать клоунаду я тоже не собираюсь. Резко отталкиваюсь и ухожу в поворот.

Если бы я вошёл в него как положено, то первая ловушка, небольшое торнадо из мельчайших ледяных осколков представляло бы для меня угрозу. А так я аккуратно его объехал и начал первый спуск по горке, за которой виднелся небольшой хребет, потом еще одна горка, а только потом трамплин.

Горки были достаточно крутые, я набрал хорошую скорость и прыжок у меня получился очень неплохой как по высоте, так и по дальности. Правда, в самой высокой точке траектории меня ждала очередная ловушка, достаточно неприятная, надо сказать.

Воздух словно наполнился очень горячим паром, как будто я в бане, а банщик решил поддать парку и вылил на каменку полный ковш воды. И весь этот пар достался мне, я тут же вспотел, и пот начал заливать глаза. Хитро, ничего не скажешь.

Но приземлиться мне это не помешало, и я вошел во второй поворот, первый был левый, а этот правый.

Всё это время Крокер держался за мной, висел как приклеенный, только прыжок на трамплине у него был скромнее моего. И это только укрепило меня в подозрении, что американцы знают обо всех ловушках на этой трассе, иначе и быть не может.

В правом повороте всё шло относительно нормально и привычно, я, как и в Москве, проскользнул его практически параллельно льду, опираясь на руку и используя бортик, вернее не льду, а этой странно спрессованной воде из которой был создан гоночный трек.

И точно так же как и в Москве, в этом повороте пришлось уклоняться от ледяного лезвия, которое пронеслось в нескольких сантиметрах над моей головой.

Поворот кончился, за ним шла еще одна горка, которая плавно переходила в шпильку.

И вот когда я разогнался перед шпилькой, моя уверенность в том, что Крокер меня пропустил специально, стала стопроцентной.

Трассы передо мной просто не было. Метров тридцать трека, а за ней ничего. Только бурлящая вода Ниагарского водопада. Да твою мать! Что это за подлянка такая?! Не может же быть такого, что впереди действительно нет куска трассы. Тем более, что вон слева и чуть впереди торчит продолжение трека. Тут точно что-то нечисто.

Я притормозил, но расстояние до обрыва всё равно стремительно сокращалось. А потом придумал, что делать.

Я вскинул правую руку и очередь из ледяных копий вылетела из моего кольца и врезалась в невидимый трек, распадаясь на кусочки льда и четко очертила мне путь. Хитро, нечего сказать.

Я скользил по теперь уже видимой трассе, стрелял копьями перед собой и вдруг увидел, как одно из них ухнуло вниз. Ага, вот там точно ничего нет и можно отправиться вслед за копьем.

Пришлось снова чуть-чуть притормозить и выпустить очередную очередь зарядов, чтобы можно было понять размеры этой «полыньи». Ага, всё понятно! И я, разогнавшись, прыгнул.

И тут же под моими ногами возник трек, и можно на скорости проходить шпильку — левый поворот на сто восемьдесят градусов с небольшим уклоном для скорости.

Когда я был на середине поворота то бросил взгляд назад, сейчас можно, и увидел, что Крокер-то буквально в метре от меня, на Арене так шумно что я его не слышал.

Впрочем, это неудивительно, что он так близко, наоборот было бы странно если бы я смог далеко от него уехать на незнакомой трассе.

Сил в меня Котова вкачивает немеряно, но я еще ни разу не показал свой максимум. Если в первой зоне битвы мне не удастся уложить Крокера, я постараюсь от него оторваться. О варианте, что это он меня уложит, я даже не думал.

Еще один нюанс этой трассы был в том, что зона битвы, помимо того, что она двухуровневая, имеет еще и нестандартные вход и выход, Вход — это небольшой трамплин, а выход — крутая горка. Ну что ж, надо прибавить, чтобы Крокер мне в спину не дышал, когда я окажусь там, где можно драться.

Решив это, я наконец показал практически всё на что способен и за считанные секунды оторвался от противника метров на двадцать! Ну, Котова, хоть ты и стерва, но твой дар для меня просто находка!

На трамплине-входе я сделал очередной зрелищный прыжок. Он получился затяжным и пока я летел, то решил попробовать очень интересную штуку. Вот как в спину что-то толкнуло, я, клюнув головой и плечами вперед, сделал в воздухе переднее сальто и, когда находился кверху ногами, увидел, что с трамплина вылетел Крокер. В которого я не целясь, всадил очередь из ледяных копий.

Я завершил сальто, сгруппировался и, приземлившись, тут-же развернулся лицом к своему противнику, намереваясь начать драку.

Но этого уже не требовалось. В Крокера попало всего одно копье, но очень удачно. Оно пробило ему левое плечо навылет, да в добавок к этому еще и отбросило так, что он падая ударился спиной о колонну и даже не пытался подняться. Для него гонка закончилась досрочно, и сейчас на лёд, высыпали медики.

Я подъехал к нему и, убедившись, что всё в порядке, он живой, а в этом мире это самое главное. Раз не умер сразу то в больнице приведут в порядок пусть даже тебя придётся собирать по кускам.

— Внимание, Соболев, — ожили динамики у меня в шлеме. Это была Алекса.

— Да, слушаю.

По правилам суперсерии, в дуэльных гонках, в подобных случаях необязательно заканчивать дистанцию, ты можешь прямо сейчас поднять правую руку вверх и тебе будет засчитана победа.

— Но? — спросил я девушку. Вот чувствовал я что есть подвох.

— Никаких «но», ты уже, считай, победил. Правда, я узнала, что конфигурация магических ловушек не будет меняться весь вечер.

— Понял. Ты хочешь, чтобы я прошёл всю дистанцию и активировал ловушки, чтобы вы могли посмотреть.

— Да, верно, — ответила девушка.

Что ж, вполне логичное желание, у меня, в любом случае, победа в кармане, торопиться некуда, а узнать, что заготовили американцы надо.

— Хорошо, я сделаю. Ты уже поняла, что они туфту нам гнали, а сами тренировались именно на этой трассе и знают, как работают ловушки?

— Да, поняла. Всё, не мешаю и… спасибо.

Спасибо так спасибо. Надеюсь мне еще что-то обломится, кроме него. А мне пора во вторую зону скорости.

— Организатор, — задумчиво спросил автор наблюдая как Алексей Соболев аккуратно проходит в гордом одиночестве остаток трассы, — и какой был план? Который провалился кстати. Что было обещано «образцу» за то, чтобы он принял дуэль «объекта»?

— Деньги и артефакт с сопоставимыми характеристиками. Артефакт если он проиграет, а деньги в любом случае. И много?

— Сто тысяч, насколько я понял.

— Что ж, это приемлемо, — как-то с ленцой сказал автор, — я сообщу спонсору. И что «объект поставил на кон»?

— Еще одно кольцо, на сей раз кольцо защиты. Но не переживайте, это не из того сета, который разрабатывает MIT для нас.

— Ясно. Всё, не мешайте мне, я хочу подумать и, к тому же, спонсору звонить придётся мне, а не вам.

«Что-то в этом Соболеве есть» — подумал автор, впервые отметив Алексея как живого человека, — «что с ним происходит? Почему он становится сильнее? Пожалуй, нам нужно включить его детальную проработку в схему. Я чувствую, что он может сыграть в ней важную роль».

— А знаете что, исполнитель, — вновь раздался голос автора, когда он вышел из задумчивости, — «образцу» нужно передать артефакт из сета, любой, на ваш выбор. И ещё, я включаю его в схему. Теперь он «объект 5».

— Я вас понял автор. С вашего позволения я займусь передачей артефакта.

Оставшись один, автор связался со спонсором, как-никак ситуацию с кольцом нужно как-то решать.

Он связался и буквально через две минуты в раздражении положил трубку, вернее бросил.

Спонсор и слушать не хотел об изменении в планах и буквально орал чтобы кольцо вернулось в Бостон. Ну а когда автор сообщил, что теперь Соболев тоже часть схемы, то спонсор вообще зашелся криком и пообещал, что лично решит проблему кольца.

«Что ж, придётся искать другой источник финансирования» — отстраненно подумал автор, — «этот нам не подходит».

Но бросил взгляд вниз на арену, где Соболев вовсю давал интервью после своего финиша и вызвал вивисектора. Теперь нужно многое поменять.

Итак, помимо того что на мой счет только что упали дополнительные сто тысяч рублей, я стал обладателем очень интересных штук, набор контактных линз, который сам по себе не является магическим артефактом, но улучшает точность абсолютно всех дальнобойных магических атак. Как это работает, я пока не знаю, судя по инструкции которую мне передал один из американцев вместе с линзами, там всё индивидуально настраивается под каждого пользователя и типы его магических атак, разбираться надо короче. Дополнительным плюсом было то, что согласно всем правилам, линзы считались не магическим артефактом, а электронным прибором. То-есть на них не распространялось правило — «два артефакта в гонке». Это прям совсем хорошо.

Моя дуэль с Крокером положила начало разгрому американцев. Мы выиграли у них все четыре дуэльных гонки, а потом еще и групповую. При этом Всего одна гонка, та, в которой от нас бежала Синица, не закончилась досрочно. Во всех остальных наша сборная расправлялась с соперниками в первой зоне битвы. Даже как-то скучно.

Мне же, помимо кучи денег от Котовой, которые она перечислила в тот момент, когда я получил от всё того же Эдгара линзы, достался еще приз за лучший килл вечера, то как я подстрелил Крокера, исполняя сальто, за несколько минут стало настоящим хитом в местном аналоге нашего Youtube, надо будет, кстати, проконсультироваться с семейными юристами по поводу того могу ли я на этом заработать.

А потом настал черёд банкета, который американская сторона устроила так же на Ниагаре, на большом лайнере прямо под открытым небом. Хоть сейчас и осень, но мощные генераторы погоды, так же, как и минивэны произведенные у нас, обеспечили комфортные плюс двадцать пять на воздухе и такую же температуру воды в бассейнах для тех, кто решит освежиться.

А таких, к слову сказать нашлось немало, вечеринка в итоге разделилась на фактически на две. Одна формальная, в носу лайнера. Там серьезные господа во фраках и дамы в элегантных вечерних платьях, попивая шампанское под классическую музыку, беседовали о телеправах, рекламных контрактах, политике и о прочих очень скучных вещах.

А вторая, наоборот, абсолютно неформальная — в корме. И там царило настоящее безумие для молодёжи. Парни в плавках, девушки топлес, напитки покрепче, слова покороче, музыка громче, шум, танцы… В одном бассейне пенная вечеринка с магической спецификой, в другом плещутся несколько самых натуральных русалок, которые заигрывают не только с парнями, но и с девушками, а несколько шезлонгов вообще покрыты непроницаемыми сферами темноты и тишины, и что там происходит — понятно.

В общем, полный дурдом, в котором, кстати и наши общаются с американцами без каких-либо претензий со стороны последних, как будто мы не вынесли их в одну калитку. Только Крокера нигде нет, и его товарищи по команде сказали, что тот после того как его подняли на ноги в мед. центре, сразу поехал к себе в гостиницу.

Точно также, как и Котовой, я был уверен, что она то уж точно останется отметить удачный день, уверен, что раз уж я стал богаче на четверть миллиона, и это, не считая тех денег, которые мне перевёл Эдгар. Но нет, я предложил ей остаться, она вроде как сначала была не против, но после того как я сказал, что вся команда тут будет: и Барсук с Синицей, и Алекса, её поведение резко переменилось и, бросив мне грубое «нет», Котова поехала в гостиницу. Ну ладно, хозяин барин, мне и без неё наверняка найдётся чем здесь заняться. Вон сколько симпатичных мордашек кругом, наверняка каждая вторая будет не прочь со мной полюбоваться чудесными видами потолка моей спальни.

Да и вообще, Алекса же здесь. А уж она то вообще мне должна за сегодняшнее, да и в принципе должна, так что надо её по-быстрому найти и дальше уже или ко мне поехать, или прямо здесь с ней познакомиться поближе.

Капитана нашей команды я обнаружил совсем не там где думал, уж кто-кто, но она то точно должна была сейчас быть среди тусовщиков в корме лайнера. Но нет, она чинно вела беседу сразу с двумя пожилыми дамами, по-другому не скажешь, в носу корабля.

И, что удивительно, на ней было ну очень закрытое вечернее платье, как будто передо мной стояла не эпатирующая всю магическую Москву развратница, а выпускница католической школы для девочек-сироток. Правда, увидев меня, а я хоть и не был столь официален как все эти старпёры вокруг, но пока не присоединился к молодёжной вакханалии и выглядел вполне прилично: светло-синий костюм, рубашка, галстук и туфли, не стыдно в свет выйти, она тут же извинилась перед своими собеседницам и с улыбкой подошла ко мне.

— Я знаю, чего ты хочешь, всё будет, но попозже. А пока пойдем я тебя кое с кем познакомлю.

Она взяла меня под руки, подвела к этим старушкам и представила своим двум прапрабабушкам. Одной из которых исполнилось уже сто пятьдесят, а второй чуть поменьше, сто двадцать. Представила, а сама куда-то смылась, так что мне пришлось следующие пятнадцать минут развлекать этих двух старых кошелок рассказами о нулевом мире.

Ну а потом мне пришло сообщение от Котовой: «ненавижу тебя, урод! Чтоб ты сдох, мерзавец!»

Нормальная заявка, мы с ней всё обговорили еще давно, когда она пыталась мне глаза выцарапать, а тут снова здравствуйте.

С начала я хотел проигнорировать это сообщение, да пошла она! Всё равно никуда не денется, как усиливала меня, так и будет, если не хочет жизнь в дурке закончить. А потом вдруг понял, что настроение у меня безнадежно испорчено, и я решил тоже поехать в гостиницу, не для того чтобы поговорить с Котовой, много чести, нет, просто захотелось побыть одному.

В гостинице я сходил в душ, заказал в номер ужин, тут не было проблем с диетами и лишними калориями, если ты аристократ владеющим даром то тебя в любой мало-мальски приличной больнице приведут в форму буквально за пять минут и совершенно бесплатно, если же ты из простых, то тоже, но уже придется заплатить.

Поэтому на ночь глядя я взял целых три бургера, с огромной порцией картошки фри и большой стакан колы. Мы в Америке или как? Чем еще ужинать здесь кроме как бургерами, тем более что они оказались просто волшебные.

Ужин поднял мне настроение, и я довольный лег спать.

Чтобы проснуться через пару часов от того что ко мне в дверь кто-то не просто стучится, а долбит кулаком, да и не только кулаком, судя по грохоту.

Делать нечего, пришлось встать, надеть кольцо ледяных копий, мое главное оружие, и подойти к двери. Спросонья я даже не подумал активировать систему наблюдения или спросить кто там и просто открыл.

Глава 3

Под утро Лера уснула положив голову мне на грудь и прижавшись всем телом. Я аккуратно переложил её на подушку, встал, накрыл девушку одеялом и вышел в чём мать родила на балкон.

Передо мной открывался шикарный вид на Ниагарский водопад и ночной Торонто на другой стороне реки. Я стоял облокотившись на перила балкона и с улыбкой вспоминал вчерашнее…

Когда ночью я открыл дверь, то ожидал увидеть кого угодно, но не её. Однако передо мной стояла она. С полупустой бутылкой шампанского и в одной шелковой рубашке на тонких бретельках, которая скользнула вниз от её небрежного движения плеч. Я и слова не успел сказать, как она, привстав на цыпочки, буквально впилась в мои губы поцелуем, крепко прижавшись ко мне своей идеальной грудью. Я подхватил её на руки, ногой захлопнул дверь и отнес в спальню.

Где мы сначала целовались, иногда отпивая холодное шампанское прямо из горлышка, вкус Крымских игристых вин теперь точно будет вызывать в памяти эту ночь в Баффало, а потом занялись любовью.

И Лера полностью оправдала свою фамилию, трахалась она действительно как кошка, всю спину мне расцарапала в порывах страсти, чертовка. И одно могу сказать точно. Таких девушек у меня точно еще не было, а уж от отсутствия женского внимания я что тут, что дома не страдал.

Это был настоящий взрыв страсти, и как будто соревнование кто кого. Но я был не против проиграть, а она оказаться побежденной. Так что думаю выиграли и я, и она…

Я простоял на балконе, наверное, час, а может и больше, благо климатическая система номера работала и здесь, и мне было совершенно не холодно. А потом я услышал голос из номера:

— И долго ты там стоять будешь? Иди сюда, пора завтракать и собираться. Нам же в аэропорт через пару часов.

Я вернулся в спальню, Лера ничуть не стесняясь своей наготы заказывала нам завтрак.

— Что ты будешь? — спросила она.

— Омлет с ветчиной и помидорами и большую кружку кофе, — ответил я.

— Готово, — через минуту ответила она мне.

Я оделся, вышел в гостиную номера и подобрав её ночнушку, которая так и лежала у двери, вернулся в спальню.

— Держи, — подал я рубашку девушке, а потом спросил, — Ты не хочешь объяснить, что произошло ночью?

— А что тут объяснять? У меня с момента, когда я поняла, что мой дар теперь работает только на тебя вообще никого не было. Я с парнем из-за тебя рассталась, между прочим! Не хочу я его. Вот совсем.

Мне показалось или это претензия?

— А я? Что насчёт меня?

— А тебя хочу, захотела сразу, как только поняла, что случился импринтинг. А ты, козёл! — внезапно заявила она.

— Не понял, почему это я козёл?

— А потому что ты вообще внимания на меня не обращал, как будто я для тебя не человек, а аккумулятор от которого ты силу берёшь.

— Секундочку, ты вообще сама себя слышишь? Это ты сбегала с арены после каждой тренировки, а не я. И вчера это ты свалила в номер, хотя я звал тебя на вечеринку.

— Соболев, ты просто дурак! — подушка, еще секунду назад спокойно лежавшая рядом с Лерой, полетела в мою голову.

Ах, так? В эти игры надо играть вдвоём. Я поймал этот смертельно опасный снаряд и отправил его обратно, а потом и сам набросился на девушку.

Зачем только одевала ночнушку, если она всё равно оказалась смятой на бёдрах, а сама девушка подо мной.

Через полчаса мы смогли продолжить разговор. Всё это время наш завтрак на летающем подносе ждал возле кровати.

— И почему это я дурак? — спросил я, уплетая нежнейший омлет, с сервисом тут было всё в порядке и на подносе меня ждал еще и тертый пармезан которым я щедро посыпал свой завтрак. Обычно я не ел в кровати, но сейчас это казалось уместным.

— Потому что это ты должен был прийти ко мне, а не я к тебе. Вот почему. У меня гордость есть!

Ладно, оставим за скобками то, что в итоге она сама ко мне пришла.

— И что нам теперь делать? — Спросил я после минутной паузы, — пойми меня правильно. Пока что всё выглядит так, что это ты от меня в полной зависимости и тебе от меня никуда не деться не только в плане сохранности твоего рассудка, но и в сексе. Или со мной или не с кем. Верно?

— Да, — ответила она и залилась краской, — получается, что так. Я с тобой или ни с кем.

— Мне было очень хорошо ночью, честно, — начал я, — ни с кем так не было. Но я не готов сказать, что хочу провести с тобой всю жизнь. Извини если звучит грубо, но это так.

— Я понимаю, — тихо ответила она. А потом поставила на прикроватный столик свои оладьи под кленовым сиропом и набросилась на меня. Я еле успел убрать свою тарелку, и мы снова сплелись в объятьях…

«Да уж, ситуация» — думал я по дороге в аэропорт, — «Лере можно только посочувствовать, у неё зависимость, самая настоящая, и что с этим делать абсолютно непонятно».

С другой стороны, я вообще в шоколаде, у меня есть персональный баффер и безотказная готовая на всё красотка. А Лера и правда красавица, практически идеал. Живи и радуйся. Тем более она мне сразу понравилась: сочетание фигуры, зелёных глаз, тёмных волос до шикарной попки и голоса такое что просто улёт.

Но блин, это же не её чувства и желания. Это всё этот чёртов импринтинг! Так, по-моему, она назвала то что с ней случилось.

Да и что насчёт других девушек вокруг меня? Я не готов сейчас отказываться ото всех ради одной. Но и сволочью быть не хочется, наверняка Лере не понравится, что я трахаю других.

Особенно Алексу, вон как она на неё реагирует. Вопросы, вопросы, а ответов нет.

Ладно, вернемся в Москву и подумаю, что делать. Поговорить с ней нужно, а там посмотрим.

Пока я думал как быть, минивэн приехал в аэропорт, и мы через десять минут поднялись в воздух. Нас ждала Аризона и арена, построенная в самом сердце Каньона Дьявола.

Финикс встретил нас пыльной бурей. Она разразилась с такой силой, что наш первый пилот решил не искушать судьбу и лично посадил самолёт Алексы. Хотя потом Юра объяснил, что в этом не было необходимости, но лучше всё сделать самому.

А дальше всё повторилось. Пресс-конференция, на сей раз без вопросов обо мне и Крокере, гостиница тренировка и арена.

Которая кардинально отличалась от того, что было на Ниагаре. Там она состояла из воды водопада, а здесь из песка и камня каньона. И ловушки были соответствующие, не вода и лёд, а раскалённый песок и торнадо из чистого пламени.

В этот раз меня ждала дуэль не с Крокером, а с мисс Вирджинией Вульф, высокой мускулистой девушкой с агрессивным макияжем и длинным конским хвостом.

Она рванула со старта так, что я даже под баффом Леры еле-еле смог держаться у неё за спиной.

А в первой зоне битвы она обратилась в огромного волка и бросилась на меня. И, как и на Богдана, на неё не очень-то действовал мой арсенал. В итоге, я буквально чувствовал себя зайцем, убегающим от когтей и зубов волка. Она меня почти достала, но я сумел нырнуть в следующую зону скорости.

Где мне повезло нащупать идеальные траектории и пройти этот участок максимально быстро. Да еще и обратное превращение из волка в человека отняло у Вирджинии драгоценные для неё секунды.

Так что больше я её на трассе не видел и, проехав вторую зону битвы по прямой, вошёл в финальный поворот и выиграл свою гонку!

Честно сказать, я ожидал что меня заявят на гонку пар, двое наших против двоих американцев, но Алекса, а это она решала кто будет закрывать вечер, предпочла выставить пару Барсук — Синица. Так что я снова остался не у дел. Как и наш капитан, с которой у нас состоялся очень интересный разговор в вип-ложе аризонской арены. Котовой и остальным членам нашей делегации полагались места первого класса, но вот в вип пускали только гонщиков.

— Что Соболев, трахнул ты эту кошку в Баффало? — спросила меня Алекса, когда я после душа поднялся в ее ложу.

Моя гонка стала последней дуэлью вечера, а Лайонс «отстрелялась» первой, буквально размазав по песку арены несчастного Крокера. Она нарочито медленно прошла первую зону скорости, и тот сумел от нее прилично оторваться, но во второй зоне битвы Алекса его догнала и вырубила своим молотом. Даже интересно, смог бы я выстоять в схватке с ней. Хотя скорее нет, чем да. Лайонс была слишком хороша.

— Тебя это задевает? — Спросил я у Алексы.

— Не то чтобы задевает. Но у меня были на тебя планы в тот вечер.

— Слушай, ты меня бросила на растерзание своим пра-пра-пра-кому-то-там. Да и вообще. Это моё дело с кем спать и когда.

— Смотри Соболь, — Алекса встала со своего дивана и подошла ко мне. Наш капитан себе не изменила и, как всегда, надела очень откровенный наряд, — кошки хороши в постели, но они еще и очень ревнивы. А лев — это тоже кошка, только очень большая. И львиные клыки, и когти точно поопасней чем у простого котёнка. Я ведь и обидеться могу.

— Не понял. Ты мне угрожаешь?

В ответ Алекса засмеялась и, внезапно обняв меня за шею, зашептала на ухо так что меня буквально обжигало её жарким дыханием.

— Нет конечно. Просто запомни. Можешь трахаться с кем угодно, но я, — ее язык прошелся по моему уху, — всегда получаю то что хочу.

А потом она грубо меня оттолкнула и добавила:

— Всё, беги к своей кошке. Она наверняка уже вся извелась. Поговорим позже.

Вот чёрт, она точно чокнутая, думал я, когда вышел из вип-ложи. Сама трахается направо и налево, а мне претензии предъявляет, как будто я её собственность. Э нет, мисс Лайонс. Как я уже сказал, это мне решать с кем и когда.

Естественно, что на вечеринку после гонок я не остался и поехал в отель где меня уже ждала Лера, она, после того как узнала, что я не гоняюсь больше, сразу уехала.

Ночь в Финиксе вышла еще более горячей чем вчера в Баффало и мы уснули на насквозь мокрой от пота кровати. Моя, моя во всех смыслах, кошка буквально высосала меня в ноль, как будто она пыталась отыграться за то, что всё время даёт мне силу.

А на утро мы полетели в Новый Орлеан. Часть супер серии в США закончилась. Янки убедились в превосходстве сборной России, пришла пора Дикси.

Между первыми двумя гоночными вечерами и вторыми у нас был запланирован перерыв. Три дня сплошных вечеринок и тусовок в самом магическом городе Северной Америки — Новом Орлеане.

В нулевом мире этот город известен тем, что это чуть ли не мировая столица магии вуду. Но там это был всего лишь антураж, а здесь всё совсем по-другому.

Здесь вуду не дешёвая развлекалочка для туристов, а реальность.

Старые аристократические семейства Америки, аналог наших боярских родов, только труба пониже и дым пожиже, щедро делятся силой с городом, и он буквально напитан магией во всех её проявлениях. В империи некромантия под запретом, а здесь регулярно проводятся настоящие фестивали мёртвых, и через центр города проходит парад из ходячих мертвецов разной степени целостности, от только что умерших, до столетних скелетов.

Как говорится в чужой монастырь со своим уставом не лезут, и наша делегация стала почетными гостями на одном из таких парадов.

Странное ощущение, если честно, туристический автобус без крыши где были все наши кроме Алексы, она прямо из аэропорта куда-то умотала, ехал в голове колонны из форменных зомби.

Которые не просто шли, а еще и танцевали под самый настоящий рэп и прочую американскую музыку.

Эта странная процессия шла по проезжей части центральной улицы Нового Орлеана, а тротуары были битком забиты местными…

— Что-то не нравится мне этот карнавал, — сказал я Лере. Мы стояли в задней части автобуса и смотрели на ходячих мертвецов, — какое-то извращение, если честно.

— Ты знаешь, — ответила она, — мне это тоже всегда казалось странным. Понятно, что это местный колорит и традиция. Но жутко.

— А давай сбежим отсюда, — предложил я, — вот прямо сейчас спрыгнем с автобуса и дадим дёру. Тут же и нормальные развлечения есть. Выпьем, потанцуем, а потом уже в гостиницу.

— А давай, — согласилась Лера.

Мы тут же перешли в переднюю часть автобуса, где я, легко перемахнув через бортик, спрыгнул на асфальт и через мгновение поймал Леру. Это было лишнее, она не сильно-то слабее меня, но что-то захотелось.

Оказавшись на проезжей части, мы побежали к тротуару, вдоль которого стояла цепь из суровых местных копов, отделяющих жителей города от этого странного шествия. Пара из них невозмутимо подвинулась, и вот мы уже смешались с отдыхающей толпой.

Прямо перед нами расположился какой-то переулок, манивший кричащими вывесками баров и клубов.

В первый попавшийся мы и зашли. Благо, Америка не совсем отсталая страна, и всё здесь подключено к Единой Системе Оплаты Платежей Империи, прикладывай смартфон к терминалу и всё готово.

В баре было хорошо. Играла живая музыка, трое чернокожих с гитарами, один на барабанах и дородная певица. Посетители выглядели приличными, часть потягивала коктейли за столиками, а другие танцевали на танцполе. Я подошёл к барной стойке и заказал напитки. Бармен, высокий и широкоплечий негр с улыбкой во все тридцать два зуба как будто замешкался, но через несколько секунд достал из-под стойки (странно почему именно оттуда, но ладно), всё необходимое и, смешав наш заказ, подал два коктейля в высоких запотевших бокалах.

— Ну, за нас, — улыбнувшись Лере сказал я, и мы выпили…

Странно. Я в дуэльном зале поместья Соболевых. В тот самый день, когда у нас состоялся разговор со старым князем.

Я со стороны смотрю как бегу на него, а он бьёт меня своим супер огнешаром. Я кричу от боли, огонь буквально сжигает меня дотла.

А потом я пришёл в себя. Но не сам, а от нескольких сильных пощёчин.

— Просыпайся русский, — услышал я голос и открыл глаза, увидев перед собой того же самого бармена, что смешивал нам коктейли в баре.

Только мы теперь в каком-то подвале с тусклым светом и грубыми каменными стенами. Я голый, примотанный скотчем к металлическому стулу, а вокруг меня стоят ухмыляющиеся громилы, по-другому не назовёшь, пара белых, и еще человек пять чёрных.

— Ты знаешь, русский, — снова обратился ко мне бармен, — среди вас, магов, есть такие, кто хочет почувствовать себя в чужой власти. В полной власти, — добавил он с многозначительной усмешкой, — и для этого они надевают наручники. Как раз такие, как у тебя на руках. И, обычно, вы используете их для извращённых игр.

Да уж, я уже и сам успел это понять. Сложно не почувствовать, что руки скованы за спиной, да и магической силы, как будто, совсем нет.

Бармен прервался, подошёл к противоположной стене и включил самый обыкновенный телевизор. На экране тут же начался самый настоящий БДСМ порнофильм. Вот скотина! Это он так унизить меня решил?

— Но эти наручники, — продолжил он, — изначально создавались вовсе не для этого. А для того чтобы держать вас под контролем. Тех из вас, кто преступает закон.

— Урод, а я то тут причём? — спросил я, и тут же поплатился за свои слова.

Негр подошёл ко мне и с размаху залепил мне хороший такой удар точно в челюсть. Рот тут же наполнился кровью.

— А ты тут очень даже причём. Ты поднял руку не на того. Это очень большая ошибка, поверь мне. За которую теперь расплатишься не только ты, но и твоя подружка.

Изображение на экране телевизора сменилось, и я увидел Леру. Она, так же, как и я была полностью обнажена и так же, как и я скована. А вокруг неё стояло человек десять.

— Сейчас ты посмотришь очень горячее видео как твоя девка познакомится с моими парнями. Уверен им понравится, а вот ей не очень. А потом, — он нагнулся ко мне вплотную, — она умрёт. Так же, как и ты.

В ответ на его слова я плюнул прямо в эту ухмыляющуюся рожу. Бармен отпрянул от меня и снова ударил.

— Давай русский, располагайся поудобнее и наслаждайся зрелищем. А дальше на меня нахлынула такая волна, что моё сознание буквально растворилось в ненависти и ярости.

— Нет, суки! Руки прочь от моей женщины, — закричал я и чудовищным напряжением мышц разорвал наручники за моей спиной.

Глава 4

Чернокожий громила, который мне угрожал, умер первым. Едва я разорвал наручники, как почувствовал, что сила ко мне вернулась и, вскинув руки, ударил его сразу двумя огнешарами. Один попал в грудь, а второй в голову.

И я сразу увидел разницу между одаренными и нет. Мои огнешары не шли ни в какое сравнение с теми, что швырял в меня князь Григорий, но я жив а этот негр умер мгновенно с развороченной до позвоночника грудной клеткой и снесенной до основания головой.

А потом пришла пора и остальных. Одарённых среди них не оказалось, какими-то артефактами или так популярными в Америке имплантами они тоже не обладали, просто здоровенные громилы, так что расправился я с ними быстро. Еще шесть огнешаров и вот я уже стою забрызганный кровью в окружении трупов.

Теперь нужно найти свои вещи и выручать Леру. На экране, который каким-то чудом уцелел пока я тут швырялся огнем, я видел, что пока что слава Богу с ней ничего не произошло. Один из тех уродов, что находились с ней в одной комнате, склонился к девушке и что-то говорил. Но это ладно.

А вот то что двое за ним расстегивали штаны было очень, очень плохо и с этим надо что-то делать, притом быстро.

Я окинул взглядом комнату, и взгляд зацепился за труп бармена. У него на поясе висела рация. Отлично, то что надо!

Она оказалась очень простенькая, работающая на одной частоте. Я её включил, и громко по-русски сказал:

— Эй, ублюдки, отошли от неё. И тогда вы, может быть, не сдохните. Иначе… тут несколько ваших дружков рассказали бы какая участь вам грозит, если бы могли.

Видимо в этом помещении видеокамер не было, так что та бойня которую я устроил осталась незамеченной. Но вот мои слова произвели нужный эффект, и часть несостоявшихся насильников выбежала из комнаты, а остальные, четверо, если быть точным, достали оружие и стали ждать. Правда, что было дальше я не видел, так как изображение пропало. Зато из рации на меня обрушился поток отборнейших ругательств смысл которых и так понятен.

Своих вещей я в комнате не нашёл. Тут вообще ничего не было кроме стула на котором я сидел, телевизора и трупов. А на то чтобы обмародерить подходящий труп и разжиться одеждой и обувью времени мне не дали. Хотя не больно то и хотелось, если честно.

За дверью послышался топот, и в комнату вбежали сразу двое головорезов, вооружённых чем-то похожим на УЗИ. Хорошо, что они вот так вот вломились сюда и не успели воспользоваться своим оружием. Совсем не хотелось проверять как на меня подействуют пули. А так я снова вжарил своими безотказными огнешарами и начисто спалил обоих.

Высунувшись из комнаты я увидел коридор, освещенный тусклыми желтыми лампами. Грубая кирпичная кладка стен, шершавый пол и капающая кое-где с потолка вода придавала этому место сходство с дешевыми декорациями фильма ужасов.

Впрочем, я в магическом Новом Орлеане, городе, где по улицам периодически шастают самые настоящие живые мертвецы. Так что аналогия очень уместна.

А вот куда идти было совершенно не понятно. Ладно, на этот счет есть одна идея.

Я вытянул руку ладонью вверх, и вот уже мой соболь с любопытством смотрит на меня.

— Приятель, мне нужна помощь. Куда мне? Где Лера?

И это сработало! Я уже давно понял, то что изначально казалось всего лишь продвинутым навигатором по территории Академии, на деле было чем-то намного большим.

Соболь крутанулся на месте, а потом уверенно повел меня по коридору. Смотрелось это, наверное, странно, здоровенный голый парень с объятыми пламенем руками, а впереди милый призрачный зверёк.

Я дошёл до поворота, и соболь резко остановился, а я за ним. И точно, на меня выбежало сразу трое. Переднего я встретил ударом в челюсть, огненная аура сработала всё так же прекрасно, и он упал.

А вот двое других оказались не так просты, скорость их движений выдавала в них одарённых, или как минимум людей под какими-то бафами. Плюс они явно умели работать в команде, так как синхронно подпрыгнули от меня метра на четыре, и открыли огонь сразу из двух автоматических винтовок.

Правда и я решил не искушать судьбу и не побежал за ними, а укрылся за углом. Стрельба сразу стихла, эта пара выпустила буквально по две очереди на три выстрела каждая.

Тупик, я не мог выйти за угол чтобы не нарваться на очередь, а они совсем не горели желанием идти мне навстречу. И это было выгодно им, а не мне, я то один, и понятия не имею, где я и сколько тут на самом деле этих головорезов. Да и кто они вообще?

Но и ждать я не мог, кто знает что там с Лерой? Так что оставалось одно. Идти вперед и надеяться на крепкую шкуру и высокий болевой порог одарённых. В конце концов, Бубун меня ломал постоянно, и я, чаще всего, на своих двоих добирался после этого в мед. центр.

В этот момент мой взгляд еще раз скользнул по стенам, полу и потолку. И на потолке я увидел то что нужно, какую-то арматуру, которая заворачивала за угол. Теоретически, если я попробую допрыгнуть и уцеплюсь за неё, то можно проползти по потолку за этот самый угол и атаковать сверху. Шансов тоже не много, но сверху они меня точно не ждут.

Я отошёл подальше, разбежался и прыгнул. Мне повезло зацепиться одной рукой, потом второй, а затем и ногами. Держаться параллельно потолку было не то чтобы легко, но особых сложностей не доставляло, и, глубоко вдохнув, я завернул за поворот.

Моя хитрость удалась, стрелки заметили противника только когда я разжал руки и выстрели в них двумя огнешарами. Одного убило сразу, а второго прикрыла его винтовка, тут же расплавившись и залив его руки жидким огнём. Добить безумно кричащего мужчину было милосердием.

Вот тут я уже решил, что хватит тут голым задом сверкать, благо один из только что убитых оказался примерно моей комплекции, и я стянул с него обувь и штаны. Через несколько секунд я уже был готов двигаться дальше. Винтовку я решил не брать. Всё равно не умею пользоваться, да и у меня есть дальнобойное оружие которое меня вполне устраивает.

Вызвав соболя я трусцой побежал вслед за ним надеясь, что еще не поздно…

По пути к комнате где держали Леру я убил еще не меньше десятка головорезов, их тут набилось ну очень много, как будто целая база мафии, хотя нет, учитывая полувоенную одежду со знаками различия это скорее повстанцы, что ли, но не важно.

То, что я ошибался и это никакие не повстанцы я выяснил, как только наконец добрался до комнаты с Лерой. Она была заперта, но дверь помехой не стала. Я отошёл от неё, влепил очередной огнешар по замку, а потом добавил ещё один. Удар ногой, обутой в увесистый ботинок на толстой подошве, и я вот я уже внутри.

Прямо по центру комнаты на стуле сидела обнаженная Лера, примотанная к этому самому стулу веревкой, руки девушки были закованы у неё за спиной наручниками, а во рту я увидел кляп.

А вот за ней стоял, прижав к шее девушки нож, молодой пацан, чья внешность показалась мне смутно знакомой.

Присмотревшись я узнал того обделавшегося мажора из клуба Пангея в Москве, как там его? А вспомнил! Фред Томас Ли, сын президента КША.

— Попробуй сделать хоть одно движение русский ублюдок, и я перережу глотку твоей шлюхе-подружке! — А парень-то явно под чем-то, вон как ноздри расширены и глаза без зрачков. Да и он весь потный, хотя в помещении очень даже прохладно, хотя это может быть и от страха. Зная его, хорошо, что здесь ещё хотя бы экскрементами не воняет.

— Тихо, тихо, успокойся. Я не сделаю тебе ничего плохого, — нарочито медленно и распевно ответил я, — убери нож и давай поговорим.

— Я её сейчас как свинью вскрою! — кричал он, — не двигайся!

Этот нарик стоял вплотную к Лере, если я сейчас ударю, то огнешар и её наверняка заденет, притом попадёт в голову, а её дар это бафф моих способностей, а не резист, да и сейчас на ней эти долбанные наручники, блокирующие магию, если огнешар её заденет, то наверняка убьёт. Думай, Лёха, думай!

Хотя о чём тут думать! Всё очевидно и элементарно.

Я закрыл глаза и сосредоточился. Перед глазами четко встала картина которую я только что видел, и я отдал мысленную команду:

«Брось нож, отойди от девушки и встань на колени сложив руки за голову», — мысленно произнес это я и открыл глаза.

И увидел, как пальцы правой руки президентского сыночка разжались, нож упал на пол, а сам он послушно отошел к стене и встал на колени.

Я подошёл к нему и вырубил ударом сверху вниз. Никаких угрызений совести я в этот момент не испытывал. Это наверняка он стоит за нашим похищением, и это его люди хотели изнасиловать Леру, а потом убить нас обоих. Так что, какие уж тут сомнения.

— Потерпи, скоро всё кончится, — сказал я Лере и обыскал лежащего без сознания ублюдка.

Да. Вот и ключ от наручников!

Первым делом я расковал руки Котовой, а только потом, тем же ножом, которым ей угрожал этот урод, аккуратно разрезал веревки. Буквально полминуты, и вот она уже свободна.

Едва Лера встала со стула, то тут же подскочила к лежащему на полу американцу и как следует вломила ему ногой по ребрам.

— Ах ты ублюдок! — прозвучали ее первые слова после своего освобождения.

Она, ничуть не смущаясь своей наготы ударила его несколько раз, к тому моменту охотник, в одну секунду превратившийся в жертву пришёл в себя и, скрючившись на полу в позе эмбриона, пытался прикрыть руками всё самое ценное.

— Тихо, тихо. Ты так его убьешь, — сказал я Лере, правда, даже и не думая самому лезть, не хотелось в очередной раз попасться под её когти, да и усталость навалилась просто чудовищная.

Очень похожая на то, что со мной происходило, когда мои способности пробуждались, наверняка и теперь произошло тоже самое. Сейчас мне хотелось только поесть, вернее нет, пожрать.

— Всё? Ты закончила, спросил я девушку, когда она нанесла ублюдку очередной удар.

— Закончила, — грубо ответила она, и тут у неё что-то перещёлкнуло и она, ойкнув, попыталась прикрыться руками. Вышло у неё это очень плохо.

— Эй ты, урод, — обратился я к так и лежащему на полу мажору. Где наши вещи? Отвечай давай, а то моя подруга продолжит.

— Всё в соседней комнате, — простонал он, — она мне ребра сломала, тварь.

— Давай скажи это еще раз, и у тебя будут сломаны не только рёбра.

За соседней дверью оказалось еще одно помещение, более уютное, что ли, огромная двуспальная кровать, платяной шкаф, и несколько больших металлических ящиков, закрытых на замки с определением отпечатков пальцев.

В шкафу на одной из полок и обнаружились наши вещи, причем все. Одежда, документы, телефоны и мои артефакты: браслет защиты, кольцо ледяных копий и линзы, я их до сих пор ни разу не использовал, но постоянно таскал с собой, не знаю зачем.

— Иди сюда, — позвал я Котову, тут наши шмотки, одевайся, а я пока покараулю этого урода.

Вскоре оба были одеты и решали, что делать дальше, американца мы пока решили связать. Понятное дело, что от двух одарённых он никуда не убежит, просто чтобы не отвлекал.

— Может просто свалим отсюда, — предложила Лера, — сколько ты тут положил народу? Десять человек?

— Больше, намного. Но я был в своём праве. Они же нас похитили.

— Так-то оно так, но всё-таки мы не дома. Да и говнюк этот сынок местного президента. Понятное дело, что ничего серьёзного нам не предъявят, но проблем не оберешься. А так по-тихому свалим, как будто тут нас и не было, и рванем к нашим. А там уже этот, как его… Эдгар разберётся.

— Ты знаешь, наверное, так и нужно сделать. Только давай узнаем, что в тех ящиках.

А дальше произошло странное, этот вопрос испугал американца буквально до потери сознания, и он категорически отказался отвечать на это. Делать нечего, пришлось потратить чуть ли не последние силы на то чтобы приказать ему открыть ящики. И, к моему удивлению, этот урод послушался не сразу. Сначала я почувствовал его сопротивление. Что ж, значит там действительно что-то важное. Пришлось напрячься, хотя меня уже основательно вело. Но всё получилось, и, когда Лера его развязала, американец деревянной куклой подошел к ящикам и открыл всё-таки открыл их.

Мы подошли ближе и тут же в ужасе отпрянули. Там пересыпанные гранулами сухого льда лежали расчленённые человеческие тела. В первом женские, а во втором мужские. В третий мы даже не стали заглядывать опасаясь увидеть его содержимое.

Видимо, Леру замутило, и она, дыша открытым ртом, выскочила в первую комнату, туда где её держали связанной. Через мгновение оттуда послышались характерные звуки.

— Нет, просто свалить не получится, тут явно произошло что-то ужасное, — сказал я, когда Котова вернулась, — нам нужно сообщить о случившемся.

— Наверное, звони своей Алексе, — ответила Лера.

— С чего это она моя? И зачем мне ей звонить?

— С того что у неё есть контакт Эдгара, да и других сотрудников спецслужб наверняка тоже, — ответила она на второй вопрос проигнорировав первый.

В принципе это было логично, и я набрал Алексу.

На наше счастье она ответила буквально через несколько секунд, выслушала и сказала, что перезвонит.

Еще через минуту раздался звонок, номер был неизвестен, но буквально сразу же на экране телефона отобразилось кто это. Эдгар Росомаха, прочитал я и с облегчением ответил.

Ну а еще через двадцать невероятно долгих минут в этом чёртовом подземелье было уже не протолкнуться от местных полицейских, правительственных агентов КША и наших дипломатов, коих приехало аж пятеро.

В итоге нас даже не задержали и не предъявили никаких обвинений, просто допросили в ближайшем полицейском участке и вручили подписки о невыезде.

Ни о каком моём участии во второй половине американской части суперсерии речи уже не шло, и мы с Лерой следующие две недели безвылазно провели на территории консульства Империи в Новом Орлеане. По договорам между Империей и КША консульство являлось экстерриториальным, так что здесь нам ничего не угрожало.

Эти две недели, проведённые наедине с Лерой, здорово нас сблизили, ну и плюс то, что я фактически спас её от изнасилования и смерти.

Само собой, консул выделил для нас уютный одноэтажный домик с двумя спальнями на территории консульства, и, если первую ночь мы провели порознь, то дальше уже не расставались.

Несколько раз нас допрашивали, не вызывали куда-то, нет. Агенты сами приезжали в консульство и предельно вежливо и корректно уточняли кое-какие детали. А потом всё закончилось, и мы смогли покинуть страну на одном из правительственных бортов империи.

Как оказалось, Фред Томас Ли, несколько лет промышлял похищениями, изнасилованиями и убийствами. В тех ящиках как раз и хранились тела его жертв. Сына президента КША арестовали, предъявив обвинение по серьёзной статье. А затем и сам президент Ли угодил на скамью подсудимых. Очень быстро выяснилось, что он был в курсе всех дел своего отпрыска и даже покрывал его с помощью секретной службы. В том бункере я убил троих агентов этой службы.

В результате КША погрузились в глубокий политический кризис, ну а нам были принесены официальные извинения, а меня даже наградили какой-то подходящей к этому случаю висюлькой конфедератов.

А Американскую часть суперсерии наши выиграли и без меня. Организаторы пошли навстречу нашей команде, и на два оставшихся гоночных вечера меня заменил срочно вызванный из России Цаплин. Это ничего не изменило и перед началом нашей части Имперская сборная вела 4:0.

А по прилету нас с Лерой настигла настоящая слава, куда там гонщикам горячего льда. История о неудачном похищении двух молодых аристократов очень быстро обросла такими подробностями, что, когда мы появились в зале прилёта аэропорта Орлов-1, на нас с Котовой набросились несколько десятков журналистов. Пришлось практически час от них отбиваться и только вмешательство одного из администраторов сборной спасло от дальнейших расспросов.

В итоге в МИМА мы попали только к десяти вечера. Завтра должен был состояться первый гоночный вечер в России, а пока мы сразу по приезду упали в кровать, и я даже не достал из кармана куртки телефон, на котором набежала почти сотня сообщений от Мисы.

Если бы я не был столь невнимателен в тот момент, возможно, трагедии которая произошла на следующий день удалось бы избежать.

Глава 5

— Доброе утро, — услышал я голос Леры, и тут же мои губы обжег жаркий поцелуй.

Я сгреб девушку в свои объятия, и мы занялись страстным сексом. То что нужно для начала отличного утра.

Как оказалось, она проснулась раньше меня и успела заказать завтрак, так что когда мы оторвались друг от друга меня уже ждал кофе, блины с грибами и фаршем и турецкий йогурт. Хороший выбор, я не возражаю. Правда, завтракать в постели это не самый лучший вариант, если только ты не любишь крошки в кровати, но ладно, сделаю уступку. Романтика как-никак, да и с летающей посудой это достаточно удобно.

— Что там с гонками? — спросила меня Лера, прикончив свой завтрак — сегодня вроде первый день нашей части суперсерии.

— Пока не знаю, — ответил я, — Алекса сказала, что Цаплин был временным решением пока мы сидели под арестом в Новом Орлеане, и я должен сегодня гоняться. Если ничего не изменилось, то я в игре.

Сказав это я взял смартфон чтобы проверить сообщения от Алексы. Пока ничего, хотя нет, пришло лаконичное сообщение от нашего капитана.

«Ты в деле», — прочитал я, — «в четыре у нас тренировка. Кошке своей привет передавай. Лайонс».

— Ну что там у тебя? — спросила Лера, — это же от Лайонс сообщение?

— Ага, от нее. Всё в порядке, я в составе.

— Вот и отлично, можно будет сделать пару ставок на тебя. Только узнаю против кого ты гоняешься сегодня.

— А вообще, какие у тебя планы на сегодня? — спросил я, — нет, понятно, что будет вечером. А до этого?

На время суперсерии все студенты — члены нашей делегации, не важно спортсмены или нет, были освобождены от занятий, так что пока остальные грызли гранит науки мы могли заняться чем-то другим.

— Ну, у меня кое-какие дела, в Академии, — ответила девушка, — да и в город мне тоже нужно. Ничего серьезного, к восьми точно буду.

— А может ну их, твои дела? — Сказал я, — давай вместе куда-нибудь сходим сейчас? Я толком и не знаю эту Москву, считай нигде не был.

— Извини, Лёш. У меня планы, — серьёзно ответила она, — это от тебя твой род требует только спортивных успехов и всё. А у меня помимо учёбы есть и другие обязанности перед семьёй. И они никуда не делись. Так что не нужно изображать заботливого парня.

— Ну как знаешь, моё дело предложить, твоё дело отказаться. Ты только не опоздай к началу гонок. Хорошо?

— Договорились, — сказала она и пошла в душ.

Через полчаса мы оба были готовы, на своём гепарде я подвёз Леру к воротам Академии и на этом мы расстались до вечера.

«Зря она куда-то пошла» — внезапно подумал я, любуясь тугой попкой, обтянутой в дизайнерские джинсы.

Но ладно, что это я, в самом деле? Мне же лучше, будет больше времени на подготовку к вечерним гонкам, а то я за этими делами в Новом Орлеане коньки ни разу не надел.

Приехав к телепортеру, я усмехнулся. Рядом с ним проецировались огромные голограммы изображающие наиболее крутые эпизоды американской части суперсерии. И с удовольствием увидел, что хоть я и участвовал всего в двух гонках, но в нарезке всё равно меня показали. И как я подстрелил Крокера и как проходил трассу убегая от Вирджинии Вульф.

Да и в рекламных роликах, проигрывающихся на стенах самой арены мне было уделено столько же времени сколько нашей главной звезде, Алексе Лайонс.

При этом, история в Новом Орлеане явно повлияла на это.

Чего стоит только бегущая строка в одном из роликов: «Русский аристократ защищая свою возлюбленную перебил целую банду». Насчёт возлюбленной это они погорячились, но в целом, да. Отличная реклама, надо будет после гонок связаться со старым князем. Раз уж моя популярность выросла, то пусть семья займется поиском новых рекламодателей. А то благотворительность какая-то получается.

Ах да, надо будет еще передать князю линзы, которые мне проиграл Крокер. Григорий Андреич хвастался своими связями в ВПК Империи, вот пусть его знакомые и проверят эту хреновину, а то как-то стрёмно мне их в глаза пихать.

Да и вдруг линзы представляют коммерческую ценность и на них можно заработать?

С этими мыслями я хотел было уже подняться на арену и приступить к тренировкам, но слава есть слава.

Невесть откуда оказавшиеся рядом с телепортером студенточки, сейчас самый разгар учебного дня, девочки на парах должны быть, а не здесь, буквально накинулись на меня и пришлось отрабатывать повинность медийной звезды.

Фотографии, автографы, притом нашлись даже такие, кто просил не расписаться на программках суперсерии, а пытались всучить мне свой телефон или пригласить на свидание.

Фанатки, которых потом стало еще больше отняли у меня битых три четверти часа, но наконец я смог от них сбежать, притом очень эффектно.

Сразу несколько девушек попросили меня сделать фотку на которой я сижу на своём джампбайке. Я согласился, кольцо фанаток разомкнулось, пропуская меня к байку.

Ну а когда я на него сел, то сразу активировал все системы и прыгнул.

Сначала недалеко и невысоко, метров на пятьдесят вперед и на высоту пять метров, просто для того чтобы было место для разгона.

А потом пришла пора настоящего прыжка. Байк со визгом и дымом из-под колёс сорвался с места, набрал скорость, слегка за сто пятьдесят, и снова оторвался от земли.

На Арену можно было попасть не только с помощью телепортеров, но и по воздуху, на ней оборудованы сразу несколько вертолетных площадок.

Вот одна из них и стала целью моего прыжка. С утра она пустовала, так что я без проблем приземлился, занял одно из парковочных мест и очень довольный собой зашёл в лифт ведущий в фойе Арены.

Вот чёрт, где же Лера? У меня через пять минут дуэльный заезд, а её до сих пор нет на арене. Вот как чувствовал, что не надо было её никуда отпускать утром, а теперь вообще непонятно как мне быть.

Вернее, как быть понятно, надо стартовать, а там уж как получится. Если смогу не отстать в первой зоне скорости, то шансы разобраться с противником в зоне битвы у меня, учитывая очередной скачок моих сил, всё-таки есть.

А вот и старт, и я что есть силы отталкиваюсь и прыгаю на лёд.

Сегодня у меня новый противник, Джесси Спэрроу, высокий и широкоплечий негр, фамилия которого выглядит настоящей насмешкой. Какой там воробей, это настоящая горилла, и я сейчас не про его внешность или расу. Просто он реально огромный и видно, что мощный.

Чем-то напоминает того бармена, которого я убил в Новом Орлеане, тот тоже выглядел внушительно.

Вот только Спэрроу намного быстрее и сильнее того, так и оставшегося для меня безымянным, мужика. Он очень качественно проходил первую зону скорости и мне без подпитки от Леры приходилось чертовски тяжело.

И если бы гонка проходила на незнакомом мне стадионе, то я бы скорее всего быстро отстал от Спэрроу. Но на домашней трассе, на льду которой я провел несколько сотен часов, мне удалось висеть у него на плечах практически до самой зоны битвы. Только в последнем повороте я чуть-чуть отстал. Не страшно, на самом деле. В любом случае он не успеет от меня убежать и всё решится в схватке.

Так и получилось, и не зря мне на ум пришло сравнение Спэрроу с гориллой, хотя в его случае это скорее Кинг Конг. Его дар оказался заточен на физическую силу и, едва я пересек линию отделяющую зону скорости от зоны битвы, он набросился на меня как настоящий боксер. Майк Тайсон, мать его!

Такого я точно не ожидал и мне пришлось уйти в глухую оборону, только и успевая отражать его точные и сильные удары по корпусу и в голову.

Очень скоро стало понятно, что этот поединок абсолютно односторонний, он не давал мне ни единого шанса воспользоваться чем-либо из моего арсенала. Ни активировать огненную ауру, ни разорвать дистанцию и ударить огнем или льдом, ни попробовать отдать мысленную команду. Ничего.

Я мог только закрываться и стоять под градом ударов, которые становились всё сильнее и опаснее. После нескольких особо сильных атак, которые я пропустил уже стало казаться что вот и оно, моё первое поражение в официальных гонках. И сразу на родном льду, вот ведь обидно.

Но американец ошибся и, вместо того чтобы продолжить аккуратно и эффективно меня разматывать в боксерском стиле, он за каким-то хреном схватил меня и провел достаточно эффектный, но в его случае, абсолютно вредный бросок, после которого я отлетел метра на три, больно ударившись головой и плечом об одну из колонн зоны битвы.

Нет, смотрелось это наверняка круто, здесь вопросов нет. Но проблема в том, что этим Спэрроу сделал то, что мне и нужно было, и что у меня не получалось. Он сам разорвал дистанцию. Впрочем, Джэсси и сам понял, что натворил и тут же бросился меня добивать. Но было поздно.

Я, лёжа на спине, вскинул обе руки и с настоящим ревом ударил его одним большим огнешаром. Если это увидит князь Григорий он точно будет мною гордиться.

Когда огнешар сорвался с моих рук, Спэрроу был уже в метре от меня, так что, взорвавшись на его груди, снаряд объял пламенем нас обоих.

Вот только для него это пламя означало конец дуэли, негр отлетел от меня метров на десять и так и остался лежать не делая попыток подняться. А я, хоть и получил достаточно серьезные ожоги, смог встать на ноги и посмотреть на информационный куб висевший надо мной.

На котором горела надпись что «Алексей Соболев одержал победу досрочно, но требуется решение комиссии по максимально допустимому магическому воздействию на арене».

Вот ведь засада, я так привык к тому что мой уровень Силы очень низок, что совершенно забыл о том, что на Арене нельзя бить на пределе возможностей. Сейчас мне это могло выйти боком.

Но не вышло. Всё оказалось в пределах допустимого, хоть и буквально по самой верхней планке.

Алекса снова не заявила меня на групповую гонку, так что соревновательный вечер для меня закончился, и я с чистой совестью отправился искать Леру, которая так и не появилась.

— Я говорила тебе отстать от Алексея? Говорила? Отвечай! — Голос Мисы сорвался на крик, и она с размаху врезала Котовой по лицу. Она ударила внешней стороной ладони, к тому же, она носила на пальцах два перстня, так что после удара у Валерии на щеке появились две глубокие, даже не царапины, а самые настоящие раны.

Всё происходящее казалось каким-то чертовым дежавю или глупой шуткой. Второй раз за две недели Валерия была связана и в наручниках. Только теперь вокруг неё собралась не банда неодарённых, а стояла одна лишь Миса. Ну и одежда осталась на месте, само собой….

А ведь этот день так хорошо начинался. После чудесного утра последовал не менее хороший день.

Лера встретилась с отцом, который был очень доволен тем как идут дела у рода. На суперсерии и всём что с ней связано, Котовы уже сделали чуть ли не половину прошлогодних доходов и, самое главное, Василий договорился о том, что Валерия будет представлена Марии Орловой, жене Императора Константина Бета.

А это значит, что девушку ждет место фрейлины, а после окончания Академии карьера в министерстве двора. То что нужно для рода.

«Так что, дорогая дочь, я тобой доволен, хоть ты теперь можешь усиливать только одного мага, ты всё равно очень полезна».

Итогом этого разговора помимо родительского одобрения стала еще и круглая сумма на счёте, и Лера решила потратить её на новую машину, не всё же время ей кататься пассажиром на джампбайке Алексея, а старый электромобиль просто надоел и захотелось чего-то нового. Например, кабриолет. Вертолеты и флайеры девушка не любила.

Но до Автозаводской она так и не добралась. Уже попрощавшись с отцом девушка зашла в уборную припудрить носик. А там получила ментальный удар отправивший ее в темноту. И вот она очнулась уже связанная на крыше какого-то высотного здания.

Пока она была в отрубе, город успел погрузиться в темноту, да ещё и в этом районе Москвы устроили плановый дождь, скорее даже самый настоящий ливень с грозой и молниями, не иначе кто-то проплатил за эти спецэффекты…

Котова замычала в кляп, которым ей заткнули рот, и Миса, поняв свою оплошность, убрала его.

— Ты что творишь Зайцева? — закричала Валерия на свою похитительницу, — ты понимаешь, что тебе тюрьма светит?

Ответом ей стал еще один удар, после которого Миса заговорила. И было понятно, что ей совершенно плевать на то, что она услышала.

— А я ведь тебя предупреждала, кошка ты драная. Я говорила, что поквитаюсь с тобой за Ялту. И чтобы ты не трогала моего парня я тоже тебя предупреждала. Но ты же не слушаешь, — еще один удар дополнил её слова, — ты никогда никого не слушаешь, шлюха!

Кровь из ран на лице Валерии, смешиваясь с дождём, залила ей блузку, а последний удар рассек скулу чуть ли не до кости. Девушке было больно, холодно и страшно. До одури. Даже там, в Новом Орлеане она не испытывала такого ужаса.

Миса явно потеряла над собой контроль, и Валерия была твёрдо уверена, что она всерьёз настроена её убить. Слишком сильно ту задела сначала прошлогодняя история в Крыму, а теперь и её Московский ремейк.

Зайцевы и Котовы снимали два больших поместья на берегу Черного моря. Эти роды ладили друг с другом, имели кое-какие общие интересы и их члены весело проводили вместе время.

И вот в один не прекрасный вечер Миса со своим тогдашним ухажером Виктором Кобровым, молодым, подающим надежды ученым-биологом пришла на вечеринку в «Созвездие» — самый фешенебельный клуб Ялты.

Пришёл Виктор с Мисой, а ушёл с Валерией. Прямо в клубе он поругался с Зайцевой и решил отомстить, закадрив самую красивую девушку в клубе. Та тоже была не против провести вечер в компании этого красавчика, к тому же, Валерия тогда не знала, что место занято.

Так что они прокувыркались до утра в снятом неподалёку гостиничном номере, потом Виктор улетел к себе в Новосибирск, а в полдень Миса заявилась выяснять отношения в поместье Котовых.

Итогом стала дуэль, в которой сразились две девушки, и Лера одержала верх. Главы родов сошлись на том что это было недоразумение, никто не хотел терять деньги из-за такого глупого повода. Правда Миса что-то там кричала потом, что это не конец, но кто бы её послушал, когда старшие всё решили.

Лера надеялась, что вопрос исчерпан, но оказалось нет. Как только появился Алексей Соболев, Миса как будто с цепи сорвалась. Сначала та сцена на арене «горячего льда», а теперь похищение.

И этой дуре Зайцевой сейчас невозможно объяснить, что произошло между Лерой и Алексеем, все равно не поверит, а если поверит, то ей будет всё равно. Но то что услышала Котова потом, подарило ей небольшую надежду.

— Я хотела тебя просто убить, — сказала Миса, — скинуть с этой крыши пока ты без сознания, а когда ты уже будешь лететь вниз привести тебя в чувства. Но потом подумала, что это неправильно. Ты в прошлом году одолела меня в поединке. Самое время для реванша.

С этими словами Зайцева подошла к сидевшей перед ней на стуле Валерии, достала раскладной нож из кармана и перерезала путы, затем открыла антимагические наручники и встала напротив своей соперницы.

— Валерия Котова, — изменившимся голосом начала Миса, — я вызываю тебя на магическую дуэль до смерти. С этой крыши уйдет только одна из нас. Прими мой вызов или покроешь и себя, и свой род позором. Прими мой вызов и да будет великий заяц мне свидетелем.

На вытянутой руке Мисы на Леру неотрывно смотрел светящийся заяц. Девушка уже видела этот тотем, но сейчас он выглядел иначе. С налитыми кровью рубиновыми глазами. Что ж, на такой вызов нельзя не ответить, боярская честь как никак.

— Мария Зайцева, — для тотема она всё ещё была Марией, — Я принимаю твой вызов. Дуэль, здесь и сейчас. До смерти. И да будет великий кот мне свидетелем.

Заяц и Кот сплелись и исчезли подтвердив то, что вызов брошен и принят по правилам. Девушки поклонились друг другу и медленно отошли на несколько метров в разные стороны.

В это время в небе загромыхал очередной разряд грома, и тут же молния ударила в громоотвод на соседнем здании. Эта вспышка ярко осветила ночное небо и как будто послужила сигналом к началу дуэли. Именно после неё Миса и Лера бросились друг на друга.

Глава 6

Миса сделала правильные выводы из прошлогодней дуэли. Несмотря на то что она была старше своей противницы, девушка практически не имела никакого опыта схваток и что хуже всего, она совершенно не умела терпеть боль.

Поэтому, когда Котова пустила в ход свои длинные и острые как бритва когти и пару раз достала противницу, Миса запаниковала и не смогла использовать своё главное преимущество — скорость. Ту самую скорость, которая и была её даром.

Обычно она могла разгоняться до ста двадцати километров в час, быстро, но недостаточно для того чтобы однозначно доминировать в поединке. Поэтому сейчас оба запястья девушки украшали браслеты-усилители, вместе с ними Зайцева двигалась в четыре раза быстрее и вот это уже было очень серьезно. Такая скорость — это одновременно и щит, попробуй попади, и меч, физика она и в магическом мире физика, и сила — это масса, умноженная на скорость.

Так что сейчас всё шло иначе чем в их прошлый поединок, и Миса расплывчатой серой тенью кружила вокруг Леры, а на ту со всех сторон сыпались удары, зачастую не очень точные, сказывалось отсутствие тренировок на такой скорости, но зато их было много.

В итоге через несколько минут к тем ранам которые Миса нанесла Лере пока та сидела связанной добавилось еще несколько очень чувствительных повреждений. Например, рассечения обеих бровей, ох не зря Миса надела сегодня перстни с камнями с острыми гранями, из-за которых кровь начала заливать Лере глаза, и девушка практически ничего не видела. Исход этой схватки становился всё более очевидным для обеих, и Миса в какой-то момент сделала паузу чтобы насладиться отчаянием соперницы и своим триумфом. Она отпрыгнула от Котовой и остановилась в нескольких метрах от соперницы:

— Ну что, тварь, нравится? — спросила Миса глядя на Котову. Очередной разряд молнии осветил крышу и было видно, что той очень сильно досталось от рук торжествующей мстительницы, — это только начало.

— Ты просто больная, — прозвучал ответ, — дерись, а не болтай и закончим с этим.

— Ну как хочешь, — пожала плечами Зайцева, — сейчас я с тобой закончу, кошка.

Она рванула к Котовой, и снова закружилась вокруг своей соперницы возобновив избиение. Та сначала попыталась пару раз ударить Мису наугад, просто выбрасывая руки с когтями туда где Зайцева могла бы быть, но ничего не удавалось, и Лера чувствовала, что вот-вот всё закончится.

А потом за её спиной раздался чудовищный грохот, крышу залил яркий свет и над плечом пронеслись сразу два ледяных копья, одно из которых попало в Зайцеву и отбросило её на несколько метров назад…

Леры куда-то исчезла. Телефон не отвечал, в общежитии она сегодня не появлялась. Вроде бы у меня не было причин волноваться, она взрослая девочка и одаренная в самом безопасном городе мира, ну что может случиться?

Но всё равно, я чувствовал, что что-то не то, не знаю почему, но я был в этом уверен. Котовой точно нужна помощь.

Поэтому я решил подумать о том, что делать и кто может помочь. И почему-то первым кого я вспомнил стал не князь Григорий Андреич или Ваня Медведев с его многочисленными и могущественными родственниками, а этот странный мужик из ведомства канцлера — Эдгар Росомаха.

Благо он звонил мне в Новом Орлеане, и у меня сохранился его номер. К моему удивлению Эдгар взял трубку сразу, как будто ждал моего звонка.

Выслушав меня Эдгар сказал:

— Ты же понимаешь, что ты просишь о нарушении закона о неприкосновенности частной жизни аристократии? — еще один пример сегрегации, у «черни» никакой частной жизни быть не может, а вот «белую кость» попробуй тронь. Денежными штрафами не отделаешься.

— Да, понимаю, но мне нужно знать где она.

— Хорошо, где ты сейчас находишься?

— На парковке возле её общежития.

— Жди, — коротко ответил Эдгар и отключился.

Ждал я недолго, всего через пять минут, специально засек время на приборной панели моего гепарда рядом со мной остановился бюджетный электромобиль серого цвета. Тонированное стекло опустилось, и Эдгар сказал:

— Садись, на улице я говорить не буду.

Делать нечего, это он мне нужен, а не я ему, так что пришлось подчиниться.

Когда я сел на пассажирское сиденье и закрыл за собой дверь он продолжил:

— Не сочти меня параноиком, но я должен быть уверен, что нас не прослушивают и не записывают. Поэтому мы говорим в моей машине. Она точно защищена от всего.

— Как угодно, — ответил я, — ваше право.

Эдгар кивнул и продолжил:

— Не буду скрывать, у нас, — он специально выделил голосом последнее слово, — есть возможность отследить практически любого одарённого. И я могу попробовать выяснить где сейчас твоя подружка.

— Ну так делайте, — тут же перебил его я. Не знаю почему, но моя тревога даже усилилась, — я же не просто так вам позвонил.

— Не спеши. Чтобы это сделать, мне нужно законное основание, ордер суда или предписание СИБ.

— Как будто вы сами не оттуда, не из Службы Имперской Безопасности.

— А это не важно. В любом случае сейчас поводов искать твою подружку просто нет.

Вот ведь скотина СБшная, к чему он приехал и к чему этот разговор если он не собирается мне помогать?

Хотя, он и правда помогать-то не собирается. Он может оказать услугу, за которую наверняка потребует плату. А нужна ли мне эта услуга?

В этот момент я хотел призвать своего белого соболя и спросить его совета, до этого он меня не подводил, а потом решил, что нет. Я человек со свободой воли и сам способен решить, что мне нужно и что правильно. А нужно мне чтобы Эдгар мне помог. Да, точно.

— Хорошо, — сказал я, — мне всё понятно. Что вы хотите за вашу помощь? Мы же говорим о сделке, всё правильно?

— А мне от тебя ничего и не нужно, — ответил Эдгар, но потом тут же добавил, — пока не нужно. Но это не значит, что так и будет в будущем. Так что я тебе помогу, потом сочтемся. Идёт?

— Идёт. Призвать тотем, чтобы он скрепил мой согласие?

— Это незачем, — улыбнулся Эдгар в ответ на мои слова, — если попробуешь крутить задницей и съехать, я найду нужные слова.

Вот чёрт, у меня что-то нехорошие предчувствия, но делать нечего, и я глубоко вздохнув сказал:

— Я понял и согласен. Где Лера?

— Дай мне минуту и подожди снаружи, — тут же отозвался Эдгар. Я вышел из его машины, подошёл к своему байку, завёл его и подъехал вплотную к электромобилю чтобы сорваться с места, как только получу нужную информацию.

Он оказался пунктуальным и стекло опустилось точно через минуту.

— Пресненская набережная дом 12. На крыше, — услышал я и тут же до упора повернул ручку газа байка.

Гепард вильнул задним колесом оставив на асфальте след горелой резины и с места набрал бешеную скорость. Через несколько секунд я уже вырвался с территории Академии на Ломоносовский проспект Москвы и как угорелый помчался по указанному адресу.

Автор был доволен, «объект» получил информацию и теперь сломя голову ехал спасать свою девку. Монитор силы, который повесил на него исполнитель работал отлично и у вивисектора будет достаточно информации для изучения и анализа.

А то что Соболев очень полезен для успешного выполнения схемы, автор понял после Нового Орлеана.

То, что этот призванный без зазрения совести устроил кровавую бойню говорило о многом. Такой не будет рефлексировать, когда надо действовать.

Идеальный кандидат для второй фазы. Надо только его должным образом замотивировать.

Едва я выехал из ворот Академии как на меня навалился мощнейший дождь с громом и яркими ветвистыми молниями, которые били в установленные на крышах высотных зданий громоотводы.

Если бы я ехал на обычном байке, то у меня были бы проблемы, но климатическая установка моего гепарда справлялась на отлично и мало того, что на меня ни капли не падало, так еще и асфальт под колёсами мотоцикла оставался сухой. Поэтому я разогнался до двухсот пятидесяти километров в час и погнал лавируя в потоке машин. Редкие светофоры которые мне встретились на пути, я просто перепрыгивал. Один раз я, правда, чуть было не приземлился на капот машины. Два каких-то аристократа решили узнать кто быстрее со светофора уедет, а тут я, как гром среди ясного неба, приземлился буквально перед мордой какого-то суперкара. По-моему, его передний бампер даже коснулся заднего колеса моего джампбайка, но мне было всё равно.

В итоге на набережную я въехал всего через пять минут после того как Эдгар назвал мне адрес. Нужное мне здание возвышалось передо мной ярко освещённой высоченной башней, это оказалась высотка, пониже чем здание в котором у меня лофт в Академии, но тоже очень и очень внушающее. Я дал полный газ, разогнался и прыгнул.

— Высота прыжка шестьсот пятьдесят метров, — нежно пропела мне электроника джампбайка, — система помощи при приземлении активирована.

Котову я увидел, когда гепард, зависнув в высшей точке траектории, камнем рухнул вниз на крышу небоскреба. Фары байка осветили её фигуру, правда из-за дождя я не очень хорошо видел, что происходит, но она там точно не одна, вокруг неё с огромной скоростью кружилась еще одна фигура, чьи очертания были ну совсем смазаны.

А вот как следует разглядеть что происходит я сумел только тогда, когда колеса байка коснулись крыши.

Леру буквально избивали, она стояла пытаясь закрыться от сыплющихся со всех сторон ударов, а ее белая блузка вся была залита кровью.

Я выстрелил ледяными копьями сразу как только увидел что здесь творится. Даже не пытался прицелиться, просто по наитию вскинул руку с кольцом, и два заряда полетели в сторону кружащейся вокруг моей девушки фигуры.

Одно копье пролетело выше, а вот второе, едва не поцарапав плечо Леры, попало в цель и отбросило того, кто её избивал на несколько метров. Байк остановился в считанных сантиметрах от Котовой, и я бросился к ней.

Увидев меня она буквально бросилась ко мне на шею и заплакала. Я обнял Леру, но при этом продолжал смотреть на лежащего в нескольких метрах от нас человека. Тот лежал на спине, и я не видел кто это.

Вот он зашевелился, и я осторожно отодвинул всё ещё плачущую девушку так, чтобы прикрыть её собой и поднял руки. Едва этот ублюдок встанет, я ударю огнешарами, со всей силы, на какую только способен.

Но внезапно Лера обошла меня и сказала:

— Лёша, тебе нельзя вмешиваться. Это дуэль, ты уже можешь навлечь на себя гнев сразу трех тотемов, а если ты убьёшь Мису, то наверняка лишишься благосклонности соболя и будешь проклят Котом и Зайцем.

— Подожди, у тебя что, дуэль с Мисой? — непонимающе переспросил я.

Ответом мне стал крик псевдо японки, которая встала на ноги, и я увидел, что это действительно она. Заметив меня она сразу изменилась в лице и даже как будто испугалась. Но быстро взяла в себя руки, и теперь на её лице красовалась всё та же милая улыбка, с которой она меня встречала каждую нашу встречу. Словно не она только что устроила здесь кровавое побоище.

— Не беспокойся, милый, — защебетала она, — я сейчас избавлюсь от этой сучки, и больше никто нам не помешает. Эта шлюшка пытается разлучить нас, поверь мне, она всегда так делает. Но теперь драной кошке пора сдохнуть.

Чёрт возьми, что она несёт? Мы ведь даже не встречались, просто потусили пару раз. Кто же знал, что она так быстро чокнется?! Я закипал. И последней каплей стали её новые угрозы убить Валерию. Плевать мне на все эти правила дуэлей! Тот, кто поднял руку на моё должен ответить, пусть даже это и Миса, которая еще несколько недель назад была мне очень симпатична. Но не сейчас, сейчас я реально хотел её размазать по этой крыше тонким слоем. Но пока держался.

— Так, ваша дуэль закончена, — сказал я, — на этом всё. Миса, не подходи, а то я выстрелю.

— Ты что защищаешь её? — лицо Мисы перекосило от боли, но лишь на мгновение. Очень скоро она снова мило улыбалась, глядя на меня. Крипово, блин, — Нет, конечно, нет. Ты просто хороший и не хочешь, чтобы кто-то пострадал. Не беспокойся, эта дрянь заслужила всё то, что я с ней сделаю. К тому же, — её голос стал убийственно серьёзным, — это поединок до смерти. Боги были нам свидетелями. С этой крыши уйдёт только одна из нас! И это буду я. А ты, — она впилась в меня взглядом. очередная молния ударила в громоотвод, да еще и фары гепарда освещали Мису так что света было достаточно, — тебя… тебя я прощу, потом. Завтра.

— Дай нам закончить, — эхом отозвалась Лера, — дуэль есть дуэль. Такие правила.

Э нет, это не дуэль, а убийство, моё копьё, конечно, дало Лере отсрочку, но она явно ничего не могла противопоставить Мисе. Конечно Зайцева в любом случае отсюда не уйдёт, я её сразу же вызову, а если она откажется, то просто ударю всем чем только могу, но Лере то это не поможет. Хотя стоп, у меня есть то, что может помочь, на самом деле.

Не сводя глаз с Зайцевой я снял кольцо ледяных копий и браслет защиты который мне дал князь Григорий и сказал Лере.

— Хорошо, надевай кольцо и браслет, и я не участвую.

— Эй, постой! — закричала Миса, — никаких артефактов! Так нельзя!

Интересно, а у неё то что за браслеты на обоих руках? Я что-то их не видел раньше.

— А сама почему тогда пользуешься артефактами? Или у тебя два одинаковых браслета просто для красоты? Почему тебе можно, а ей нельзя? — спросил я.

Ответом мне стало молчание. Миса закусила губу и ещё яростней смотрела на то, как Лера надевала кольцо и браслет. Оба артефакта тут же приняли нужный размер, и я отошёл, тихо шепнув ей на ухо:

— Давай, вломи этой сумасшедшей. Ты сможешь.

— Я постараюсь, — так же тихо ответила она.

Через несколько секунд дуэль возобновилась.

Между девушками было всего несколько метров, и Зайцева, понадеявшись на свою сумасшедшую скорость, рванула к Лере планируя нанести удар сразу двумя руками в прыжке. Ей требовались всего какие-то доли секунды, и она почти смогла.

Правда только почти. Лера, ну просто умничка, упала навзничь, и Зайцева пролетела над ней. И в этот самый момент, моя девушка выстрелила ледяным копьём.

Расстояние между ними в этот момент было просто мизерное, буквально пара десятков сантиметров и само копье не успело сформироваться, только наконечник. Но и его хватило, он попал в ногу Зайцевой, и та закричала от боли.

Обе девушки вскочили, и оказалось, что это попадание очень удачное. Даже удачнее моего полновесного, Миса шипела от боли и припадала на одну ногу.

Но она всё равно постаралась снова атаковать, вот только от её былой скорости осталась дай Бог половина, а то и меньше. Так что хоть Лера больше и не попала ледяными копьями, но уже она контролировала ход поединка, спокойно защищалась и, улучив момент, выбросила правую руку со своими когтями прямо по направлению движения Мисы.

Когти вошли той глубоко в предплечье и Зайцева закричала от боли, а Лера ударила еще раз, теперь уже левой. В горло. Ударила и тут же отпрянула от противницы выдернув когти из её ран. Миса тут же упала перед ней на колени, схватившись за шею.

Я думал что на этом всё, но нет. Зайцева смогла меня удивить.

С диким, буквально животным криком она вскочила на ноги и с бешеной скоростью рванула к Лере. Она двигаласьдаже быстрее чем в тот момент, когда я приземлился сюда на джапбайке. И Лера не успела ничего сделать.

Миса схватила её и, не останавливаясь, полетела дальше по прямой. Телом Леры она пробила перила ограждения на противоположной стороне крыши, и обе девушки исчезли, свалившись вниз. Я подбежал к месту их падения и заглянул вниз ожидая самого худшего.

Но удача точно любит Валерию Котову, она висела, зацепившись одной рукой за обрывок какого-то кабеля. Ну точно кошка! А кабель этот лежал прямо у меня под ногами, так что я смог её вытащить.

А вот Мисе не повезло, она упала вниз и приземлилась спиной на крышу какой-то машины. Падение с высоты в четыреста метров фатально даже для одарённых, так что она скорее всего погибла. Но горевать об этом, глядя на измученную Котову, я уже не мог.

— Всё, всё, ты молодец, — начал говорить я Лере, когда она оказавшись на крыше снова прижалась ко мне и заплакала, — ты молодец, ты справилась.

Девушка что-то хотела сказать мне, но внизу послышался звук сирен, а буквально через пару секунд дождь как по мановению руки закончился и нас осветили сразу несколько прожекторов полицейских вертолётов.

Но это меня не очень волновало, дуэль — это не убийство, и Лера сказала, что Миса сама её вызвала на дуэль до смерти.

Так что для нас опасности уже не было, и мы спокойно стояли и ждали пока сразу два вертолёта не приземлятся на эту проклятую крышу.

Глава 7

— Значит, это была дуэль? — спросил меня Морис Иоганнович Хунд, московский обер-полицмейстер.

— Всё верно, Ваше превосходительство. Дуэль между Марией Зайцевой и Валерией Котовой.

— А вы, сударь, как там оказались?

— Мы с госпожой Котовой договорились посмотреть на этой крыше грозу. Увидели в расписании осадков что над этим районом будет не просто дождь, а гроза, вот и решили её посмотреть. Романтика, ваше превосходительство.

— Ага, романтика, как же. У меня, сударь, имеется труп. А вы говорите романтика.

— С вашего позволения, ваше превосходительство, мы бы хотели дождаться адвокатов.

— Это ваше право, — сказал Хунд, — а теперь позвольте откланяться, сударыня, — кивнул он Лере и вышел из приёмной, где мы с ним беседовали.

То что с нами разговаривал аж целый начальник московской полиции объяснялось просто. Уровень персон участвовавших в этой темной истории был такой, что именно он решил взять на себя это дело.

Мы с Лерой решили не упоминать тот факт, что Миса фактически похитила свою соперницу. Как-никак род Котовых и род Зайцевых даже несмотря на то что произошло между девушками продолжал вести кое-какие дела, и эта история могла привести к потере денег.

Так что, по легенде мы с Лерой договорились встретиться на этой крыше, а Миса её просто отследила и, пока я ещё не приехал, бросила той вызов. То, что это действительно был именно он — проверить очень легко. Его подтвердили боги-тотемы обеих девушек, всё по правилам, поэтому уж к этому претензии точно никак не предъявить.

Мы могли бы и без адвокатов обойтись, но пусть лучше бумагомаратели занимаются своим делом. А нам, аристократам, подобное не пристало.

В итоге спустя пару часов всё разрешилось, и юристы нам очень даже пригодились.

Как выяснилось, та крыша, на которой проводилась смертельная дуэль, оказалась не просто частной собственностью. Хозяин здания «Добровольное общество на паях братьев Кротовых», буквально пару дней назад ввел запрет на полеты для частных вертолётов, самолётов и флайеров над зданием.

Грубо говоря, они купили столб воздуха высотой в сто километров над своим небоскребом и установили штраф в размере ста процентов стоимости транспортного средства, которое этот запрет нарушит.

Вот мой, а точнее адвокат Соболевых, а затем и примкнувший к нему его коллега работавший на Котовых и занялись этим делом.

Итогом стало отклонение претензии по формальным признакам. На джампбайк запреты не распространялись, так что Артур и Артём Кротовы остались с носом, я даже штраф не заплатил.

Правда пришлось провести всю ночь в построенном в стиле классицизма здании по адресу Петровка 38, где располагалась штаб-квартира московской полиции, но, учитывая всё что произошло вчера вечером, это мелочи.

— Я что-то не хочу сразу ехать в Академию, — сказал я Лере, когда мы наконец освободились и вышли на улицу, — давай пройдёмся.

— Хорошо, — тихо откликнулась она.

Я попросил идущего за нами адвоката Соболевых, улыбчивого и невероятно подвижного, несмотря на излишки веса, господина Модеста Мерзяева позаботиться о моём Гепарде, и когда он сказал, что всё сделает в лучшем виде, мы пошли пешком.

Осенняя магическая Москва была прекрасна. Несмотря на то что Империя могла себе позволить держать свои города в состоянии вечного лета, ход времён года, всё же, предпочитали не прерывать, и я с наслаждением вдыхал кристально чистый холодный воздух.

Деревья в московских скверах и парках окрасились багрянцем, кое где уже виднелись большие кучи опавших листьев, в которые с разбега прыгали питомцы местных собачников. Несмотря на ранее утро уже кое-где виднелись мамочки и няни с колясками, дворники управляли целыми стадами роботов-уборщиков, а по улицам, пользуясь малым количеством машин, ездили автоматические мойщики и мыли проезжую часть каким-то пенным средством, потом его смывали и, в конце концов, даже высушивали асфальт.

Людей, кроме мамочек и дворников на улицах почти не попадалось, раз два и обчелся. Зато всюду сновали роботы: мойщики, уборщики и доставщики. Последних было особенно много, похожие на больших пауков машинки перевозили коробки со всякой всячиной, от еды, до других товаров, судя по этикеткам. Периодически я видел, как они зависают перед дверями домов, а потом либо оставляют посылки перед входом, либо заползают внутрь, чтобы вернуться на улицу уже пустыми через несколько минут.

— Я до сих пор удивляюсь тому куда я попал, и как здесь всё отличается — сказал я Лере, когда мы были уже в Зарядье.

Здесь, как и у нас, тоже находился огромный парк. Только, благодаря магии, он по-настоящему отражал все климатические и природные зоны Империи, от ледяного молчания Шпицбергена до раскаленных песков восточной Эфиопии.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Лера.

— Здесь слишком благоустроенная жизнь. Преступность, болезни, ничего этого нет. По сравнению с моим домом, где большинство не знает, что такое уверенность в завтрашнем дне, у вас тут рай. У нас, — тут же поправился я, — у нас здесь рай.

— Ты знаешь, — задумчиво начала она, — это только в Империи так. В Европе и отчасти в Северной Америке еще куда ни шло, труба пониже и дым пожиже, но тоже жить можно. А во всём остальном мире всё намного, намного хуже. Войны, эпидемии, голод, бандитизм. Большинству подданных их императорских величеств нет никакого дела до того, что происходит за краем Ойкумены. Для них остального мира просто не существует. Низкие сословия и большинство аристократов интересуют только их собственные карманы, холодильник и развлечения. А войны в Чако или уже бог знает какая по счёту гражданская война в Синьцзяне, или голод в Родезии их не волнуют.

После этих слов я даже замедлил шаг и внимательно посмотрел на Леру. Вот уж никак не ожидал, что моя любовница, персональный баффер, да ещё и лудоманка в придачу, на самом деле политическая активистка.

— А ты как к этому относишься? — спросил я девушку.

Она пожала плечами.

— А никак. Я просто знаю, что наш мир не идеален и всё. Что-то сделать я с этим всё равно не могу.

— А хотела бы?

— Я не знаю. В твоём мире же было много революций?

— Более чем, и каждая революция несла за собой настоящие реки крови.

— Вот-вот, — кивнула Котова, серьёзно глядя на меня, — у вас нет одарённых, но всё равно гибли тысячи и миллионы людей. У нас же всё ещё сложнее. Лучшие из нас способны безо всякой техники стирать с лица земли целые города. Так что лучше мы обойдемся без революций.

Я только хмыкнул себе под нос. В этот момент мы уже поднялись по Васильевскому спуску и теперь шагали по брусчатке Красной площади.

Очень символично что Лера заговорила о революциях именно здесь, где в моём старом мире построен мавзолей, а также есть захоронения возле Кремлёвской стены, напоминающие о свержении императорской семьи. И хоть в этой России обошлось без революций, но и без этого крови хватало.

Ворота Спасской башни открылись, и из неё вышла смена почетного караула. Тройка часовых в расшитых мундирах с аксельбантами, печатая шаг, направилась в сторону Александровского сада.

Там, как и в моём мире, горел Вечный огонь, только не в честь погибших в Великой Отечественной Войне, которой здесь тоже не было.

Здесь неугасимое пламя символизировало память о жертвах в Великой Войне конца девятнадцатого века.

Тогда весь остальной мир объединился против Империи. Цин, Ямато, Священная Римская Империя, Британия с доминионами и союзниками, все они решили уничтожить Империю двуглавого орла.

Центральные области страны почти не пострадали, боги-тотемы и их служители защитили коронные земли, но окраины были полностью уничтожены магией и сталью.

Вот в память о пяти миллионах нонкомбатантах и шести миллионах солдат Империи погибших в той войне и горел этот огонь. До этого момента лекции по истории Империи, которые занимали важное место в учебной программе Академии были для меня белым шумом, но сейчас, глядя на эту троицу в белых перчатках с карабинами, я кое-что понял.

Люди всегда и везде одинаковы. Неважно какое у тебя оружие: дубина дикаря, кривая сабля с копьём, иприт, танк с атомной бомбой, стая призрачных волков или огнешар размером с Эверест. В любом случае будут умирать ни в чём неповинные люди и будут гореть города.

Всё это буквально раздавило меня, чеканный шаг часовых стал для меня настоящим мучением, и я как будто посмотрел на себя со стороны.

Ведь кто я был дома, и кто я есть здесь? Мажор, который реальной жизни не знает. Девочки, слава, деньги, в обоих мирах одно и тоже. А вокруг меня всегда был, есть и, наверное, будет мир полный боли. Пусть эта Россия настоящий бастион спокойствия, но за её границами-то творится ужас. Настоящий, ничем не замутненный ужас.

Я стоял и смотрел на потрясающе красивую девушку рядом со мной, девушку которую я дважды спас за последние две недели. Стоял, а вокруг меня медленно просыпался самый большой город этого мира.

Так стоп! It`s too much for me, как сказали бы американцы обоих миров. Это всё слишком для меня. Во всяком случае сейчас. Лучше сменить тему:

— Алекса хочет, чтобы я её трахнул, — сказал я. Не знаю почему я это сделал, но мне показалось это важным.

Лера посмотрела на меня и после паузы спросила:

— А ты? Ты хочешь её?

— Я не знаю, — почему-то мне хотелось ответить честно, — если бы между нами ничего не было, я бы ответил, что да, хочу. Но сейчас я не знаю.

— Ты мне ничем не обязан, — сказала Лера после длительной паузы. Наверное, эта пауза была вызвана ещё и тем, что мимо нас проехал настоящий караван из очень шумной армейской техники. Я насчитал не меньше десяти танков, помимо бронетранспортеров и прочего. Что они делали в центре огромного мегаполиса было для меня загадкой.

— Да, ты мне ничего не должен, — повторила Лера, — это я создала сама себе проблемы. Ты тут ни при чём.

Я не знал, что ответить, но на моё счастье в сумочке Леры зазвонил телефон, и она, извинившись, взяла трубку.

— Да, отец, — на лице девушки я увидел озабоченность, — да, я поняла… конечно… нет, это не так… да, он рядом со мной… да, могу… всё верно, это Зайцева меня вызвала… да, я понимаю… да, жду.

— Всё нормально? — спросил я Леру, когда она положила трубку.

— Я еще не знаю, — ответила она и нервно убрала прядь своих тёмных волос за ухо, — отец хочет меня видеть. И он говорит, что это срочно. Так что я тут подожду вертолёт.

— Слушай, это же про твою дуэль с Мисой и про меня. Давай я полечу с тобой.

— Нет, — её тон стал очень резким, — это только усугубит ситуацию. Я сама со всем разберусь.

— Ну как знаешь, — пожал я плечами, и буквально через несколько секунд мы услышали над собой стрекотание вертолёта.

Винтокрылая машина зависла над Волхонкой, Лера забралась в кабину, и вертолёт, качнувшись вперед, начал набирать высоту. Через минуту я его уже не видел.

Смысла идти пешком до Академии больше не было, и я, жестом, который таксисты понимали, наверное, во всех мирах, поймал машину. Через пять минут электромобиль остановился возле ворот МИМА, а я, расплатившись, вышел из машины.

Следующий гоночный вечер назначен на послезавтра, и значит мне придётся идти на пары. Правда, вчерашняя гонка, события на той проклятой крыше и бессонная ночь на Петровке давали о себе знать, и я чувствовал себя очень уставшим. Хорошо что у меня есть кое-какие договоренности с профессором Нахаашем. Он меня взбодрит, и я не усну в одной из аудиторий Академии. Ну и двести рублей получу за серию тестов, которые профессор наверняка захочет провести. Мелочь, учитывая то что я сейчас имею, но деньги к деньгам, как говорится.

— Я поражён, — сказал мне Нахааш, когда мы закончили с тестами и процедурами.

Усталость как рукой сняло, и я был свеж и бодр.

— Что вы имеете в виду, профессор?

— Алексей, ты уникален. Еще ни разу я не видел, чтобы максимальный уровень силы рос. Когда ты в первый раз попал ко мне в руки, — что-то не нравятся мне его слова, но ладно, это просто моя паранойя, — ты был намного слабее чем сейчас. То что было несколько месяцев назад и сейчас, — он еще раз сверился с показаниями на экране монитора, — это как будто про двух разных людей. И ты говоришь, что скачки силы с тобой происходят во сне, которому предшествует что-то необычное?

— Всё верно. Я же сам вам только что это рассказал, — ну да, едва профессор снял показатели, он на меня насел с расспросами, и пришлось выложить почти всё. Ну за исключением того, что князь Григорий хотел меня убить.

Я не боялся говорить, как-никак мы с Нахаашем подписали хренову тучу бумаг, которые меня защищали от утечки личной информации.

Профессор был восхищён. Профессор был поражён. Профессор был готов действовать.

Правда меня ждала учёба. поэтому мы договорились встретиться вечером…

— Господа, прежде чем начать говорить по существу, я хочу выразить своё восхищение прозорливости автора.

— Вивисектор, что вы имеете в виду? — спросил исполнитель.

— Ввести в схему этот объект, — перед дымными фигурами появилась голограмма, изображающая Алексея, — было гениальным решением.

— Оставьте свои льстивые восторги, — сказал автор, — и ответьте по существу. Почему вы так считаете?

— Да, простите, я увлекся, — отозвался вивисектор, — посмотрите на уже собранную статистику по этому объекту и на экстраполяцию которую я сделал.

Перед участниками схемы появился график уже существующего и предполагаемого роста силы Алексея Соболева. И это был взлёт от нуля до бесконечности.

— Я вижу, — сказал автор, — вы правы, вивисектор, потенциал этого объекта безграничен. Нам нужно его развивать. Предлагаю активировать сценарий «железная рубаха».

— Автор, вы уверены? — осторожно уточнил исполнитель. После того как автор его чуть не убил исполнитель предпочитал перестраховываться.

— Я уверен, — последовал ответ. И эти два слова заключали в себе столько силы, что ничто, из которого была соткана комната для совещаний, пошло волнами.

— Я вас понял, автор, — отозвался исполнитель, — лаборатория в Циндао закончила разработку прототипа «железной рубахи», и я могу передать опытный образец вивисектору.

— Делайте. И как можно скорее, — сказал автор, — Матвей Медведев практически задавил восстание в Чако, а Игорь Быков начал формировать лояльную Петербургу военно-гражданскую администрацию в Синьцзяне. Это не приемлемо! Схема должна быть завершена до того как экспедиционные корпуса вернутся в Империю.

— Простите, автор, — подал голос новый спонсор, предыдущий закончил свой жизненный путь в сточной канаве рядом с центральной площадью Ярославля, — почему вы так беспокоитесь о экспедиционных корпусах? Там всего двести тысяч роялистов.

— Эти двести тысяч намотают на штыки всю оппозицию. Одни синие кирасиры вы***т и высушат всех ваших активистов.

Участники схемы говорили еще долго. Но их разговоры смолкли, когда Алексей Соболев снова появился в лаборатории профессора Нахааша.

Глава 8

Если в гонках мы уделывали американцев практически в ноль, то вот в плане организации шоу они смогли нас удивить. Особенно треком на Ниагаре, это было очень необычно и очень круто.

Поэтому, большие и умные головы в спорткомитете Империи решили, что нам нужен достойный ответ.

И вот места проведения второго и третьего гоночного вечера изменились. Вместо Киева и Новосибирска мы отправимся сначала в Константинополь, где пройдёт городская гонка, вот буквально по улицам города, а потом на Байкал.

На озере должен будет состояться наш ответ Ниагаре, и по словам Алексы готовится там нечто колоссальное.

Ну а закрывать суперсерию мы будем в присутствии императоров в Петербурге. При этом они не только посетят гонку, но и примут участие во всех мероприятиях вечера, начиная с фуршета перед гонками и заканчивая огромным банкетом уже после окончания.

Но это будет еще не скоро, а пока что я смотрел в иллюминатор самолета, совершающего посадку в аэропорту Константинополя, и думал о моём последнем разговоре с профессором Нахаашем, и о том что за ним последовало.

Мы сидели в одном из кабинетов профессора, обычно у преподавателей Академии он только один, что логично. Но вот для Нахааша а также еще нескольких топов сделали исключение.

Этот кабинет ничем не выдавал, что мы в магическом мире. Да и то что это кабинет ученого с мировым именем, имеющим практически неограниченное финансирование, тоже не казалось очевидным. Этой мебели, краске на стенам и засиженному мухами окну было место скорее в каком-нибудь центре соцзащиты в Торжке или Балабаново, не знаю почему у меня в голове всплыли такие ассоциации, но что есть, то есть.

— Что ж, Алексей, я хочу тебе помочь раскрыть твой потенциал, — сказал Нахааш закрыв дверь и пригласив меня сесть в одно из ужасно неудобных кресел с прямой спинкой.

— Каким образом профессор?

— Вот смотри, все твои прыжки в уровне силы произошли после того как ты получал очень сильное магическое воздействие, а потом эмоциональное потрясение или даже был на волоске от смерти.

— Да, всё верно. Провал отбора в хоккейную команду, потом ДТП, которое могло стать смертельным, похищение в Новом Орлеане, — перечислил я, — вот все случаи прыжков, как вы их назвали.

— Отлично, — улыбнулся Нахааш, — я могу обеспечить тебе и то, и другое. Если ты не возражаешь конечно.

— Интересно каким образом, профессор? Будете меня лично пытаться убить?

— Нет, конечно, да и сейчас это сделать достаточно сложно. Ты же теперь очень крепкий парень, резист у тебя намного сильнее чем раньше. У меня есть идея получше. Только предупреждаю сразу, это не вполне законно, да и опасно, чего уж там.

— Всё страньше и страньше, как говорилось в одной детской книге. Выкладывайте, что там у вас.

— Дай мне минуту, — сказал профессор, открыл один из шкафов, там обнаружилась потайная дверь в которую он и зашёл. Ну, минута так минута.

Нахааш оказался ну очень пунктуальным. Когда секундная стрелка простых механических часов, висевших над ложным шкафом, сделала полный круг он появился в кабинете держа какой-то сверток.

— Это «железная рубашка», — сказал он, — экспериментальный образец усилителя боли. Думаю, это то что тебе нужно.

— Усилитель боли? Что это за хреновина и чем она мне поможет.

— Этот костюм разработали для армии и спецслужб. Грубо говоря, это пыточный инструмент, одеваешь его на человека, и костюм доводит любое магическое воздействие до того максимума который жертва способна выдержать. Очень эффективное средство развязать язык или просто доставить боль. Но в твоём случае это, возможно, способ поднять уровень твоих способностей. Да, будет очень больно и, скорее всего, ты станешь завсегдатаем моей клиники, но зато результаты мы можем получить очень быстро.

— Звучит страшно. Разве пытки не под запретом в Империи?

— Конечно под запретом, поэтому я и говорю что это не законно. Ну так что? Попробуешь?

— Дайте мне подумать, — я не был готов сразу ввязываться в эту сомнительную авантюру, — давайте я завтра к вам вернусь.

— Конечно, решать тебе. Но имей в виду, я готов заключить еще один контракт, значительно более выгодный для тебя. Да и вообще, если ты согласишься, мы можем пересмотреть все наши соглашения, в сторону увеличения оплаты, естественно.

А вот это уже интересно, минусов я не видел, ну, кроме того, что мне будет очень больно. Но если платой за эту боль станет сила, я, пожалуй, рискну. Только нужно чтобы эту «рубашку» изучил кто-то знающий.

В идеале бы обратиться к Эдгару, но я ему и так уже должен, да и он из органов, а Нахааш сказал, что это всё незаконно. Так что Росомаха отпадает.

Но по счастью есть и другие варианты, например, старый князь. Григорий Андреич говорил о том, что у него есть связи в имперском Военно-Промышленном Комплексе, вот пусть он их использует.

— А знаете что, профессор, — сказал я всё обдумав, — я не возражаю. Только у меня условие.

— Какое?

— Я хочу показать вашу «железную рубашку» кое-кому перед тем как начну ей пользоваться. И может быть даже проведу первые испытания.

— И кому ты хочешь её показать?

— Главе нашего рода, князю Григорию. Можете не переживать, он также заинтересован в том, чтобы я стал сильнее и точно будет держать язык за зубами.

Соображал Нахааш очень быстро и сразу согласился, тем более что это он так и так хотел, чтобы я использовал его артефакт на постоянной основе. Я был не против, за исключением «горячего льда», в гонках мне наоборот нужно минимизировать урон, а не выхватывать по максимуму. А вот во всех остальных случаях, да, можно попробовать.

Так что мы подписали договор, и я, получив сверток, отправился в Тосно. Завтра мы должны были вылетать в Константинополь на следующий этап суперсерии, и у меня было освобождение от занятий, так что я мог совершенно спокойно потратить освободившееся время на свои дела.

Перед отъездом я отправил сообщение Лере, не то что мне прям хотелось, чтобы она поехала со мной, там же Марина, как никак, но, наверное, правильно позвать Котову в Тосно.

Но она ответила, что нет, у неё другие планы. Ну хорошо. Моё дело предложить, её дело отказаться. Тем лучше.

— Объект получил железную рубашку, автор, — сказал вивисектор. Он последним появился в комнате совещаний схемы.

— И мы как всегда не видели и не слышали, как это было, — недовольно ответил тот.

— Я уже говорил, что подобные дела предпочитаю вести в защищенном от наблюдения и прослушки месте, — ответил вивисектор.

— Хорошо-хорошо, хотите использовать ваш заповедник пыли, это ваше право. Я только не понимаю зачем, если исполнитель предоставил вам гарантии того что вас точно никто не смотрит и не слушает?

— Всё верно, — тут же отозвался исполнитель, — ни один из участников схемы, что у нас, что за границей не находится под наблюдением. Это совершенно точно.

— И всё равно я предпочитаю пользоваться лично настроенной защитой. Это, если хотите, принцип.

— Господа, по большому счёту это не важно, — вернул себе слово автор, — Вивисектор имеет полное право вести дела так как считает нужным. Как всё прошло?

— Объект согласился использовать железную рубашку. Сейчас он поехал в Тосно, в резиденцию Соболевых.

Исполнитель взмахнул руками и на столе перед участниками совещания появилась голограмма: Алексей, который на своём джамбайке уже выехал на Первый Имперский Тракт, такое официальное название носил аналог Ленинградского шоссе нулевого мира. Разогнался он уже очень прилично, еще бы, на тракте не действовали никакие ограничения и можно было выжать всё на что способна твоя машина или байк.

Вот Алексей и выжимал, аппаратура спутника слежения, который исполнитель задействовал для наблюдения показывала, что сейчас его скорость уже пятьсот тридцать километров в час.

— Решил, значит, посоветоваться со своим стариком, ну-ну, похвально. Исполнитель, что у вас есть на Григория Соболева? Утечки не может быть?

После того как автор решил включить Алексея Соболева в схему, исполнитель поднял очень серьёзные ресурсы для того чтобы выяснить всю подноготную Соболевых. СИБ не зря называли государством в государстве, у службы были поистине необъятные возможности. Ну а то что некоторые её высокопоставленные сотрудники пользовались этим не для обеспечения безопасности, а ровно наоборот… что ж поделать, надо тщательнее выбирать людей, только и всего.

— Я не думаю, что она возможна, автор, — ответил исполнитель. Старший Соболев наверняка проконсультируется со своими контрагентами в Ростехе, а те будут молчать.

— Хорошо, объект начнёт использовать рубашку и это значит, что нам нужно чтобы Богдан Волков снова вышел на сцену. Тем более что ректор прямо сказал, что теперь объект более не нуждается в защите от Медведевых.

— По моей информации Волковы что-то готовят, Богдан очень мстителен. Так что после очередного этапа суперсерии, у них будет очередная стычка.

— Это хорошо, Волковы хоть и не в схеме, но они фактически играют за нас…

— Значит, Нахааш передал тебе это, чтобы ты мог повышать свой уровень силы? — переспросил князь Григорий когда я ему рассказал и показал «железную рубашку».

Которая на самом деле никакая не железная и не рубашка.

Больше всего она походила на гидрокостюм, только очень-очень тонкий и прозрачный. На теле она практически незаметна, только если посветить под определенным углом можно было что-то увидеть.

— Да, ваша светлость, всё верно.

— Да уж, про него ходят всякие слухи, на самом деле, но чтобы он занимался подобным… Хотя, чего еще можно ожидать от создателя суккубов и прочей гадости?

— Как вы думаете, это может сработать?

— Я не уверен, ты правильно сделал, что приехал посоветоваться. Сейчас у нас шесть часов вечера, думаю за пару часов я выясню нет ли тут каких-то сюрпризов, и мы можем попробовать.

— Будете жечь, — обреченно констатировал я.

— Да, буду. Ты для этого и приехал.

Ну да, тут не поспоришь, всё верно. Так что если всё в порядке, ночь я проведу в мед. центре. Правда есть два часа, когда можно встретиться с Мариной, которая очень соскучилась, так что, когда я вышел из кабинета князя, девушка меня чуть ли не силой потащила в мою спальню и там практически изнасиловала.

Говорить о Котовой я пока не стал. Хотя и думал об этом, но решил пока опустить этот момент. Кто знает, как Марина отреагирует, второй Мисы мне точно не нужно, а Марина на неё чем-то похожа, не внешне, а своей экзальтированностью, что ли.

Григорий Андреич управился быстрее чем за два часа, уже через полтора он прислал мне сообщение, чтобы я пришёл в дуэльный зал. Правда я его не послушал, два часа так два часа, мы с Мариной немного, хм, заняты. Подождёт князюшка, ничего не случится.

— Итак, — начал Григорий Андреич когда мы наконец появились в дуэльном зале. Он демонстративно посмотрел на часы, но развивать тему не стал, — это действительно усилитель боли и не больше. Примерно такие используются в тайных тюрьмах ЦРУ, да и у нас тоже, на самом деле. Но не суть, главное, что он работает и работает хорошо. С ним ты точно не умрёшь, но получишь по максимуму. Одевайся.

Я быстро зашёл в одну из раздевалок и через несколько минут стоял перед князем.

— Начнем, — сказал я, — хочется попробовать прокачать огнешары. Вы в этом спец, так что, давайте, бейте.

— Я не думаю, что сейчас время для огнешаров, ну-ка покажи мне то, что уже умеешь.

Хозяин-барин, как говорится и между моих ладоней появилось пламя. Оно сформировалось в шар, который я метнул в мишень на противоположной стене зала. Выстрел был достаточно мощный, но не очень точный. Надо не забыть отдать князю на изучение ещё и линзы, они как раз точность и должны повысить, даже странно что я этого не сделал сразу как приехал.

Пришлось попросить паузу, сходить за своим трофеем и отдать его князю. Тот сначала начал брюзжать по поводу моей несобранности, но когда я объяснил что это, он сразу замолчал, задумался, а потом внезапно поблагодарил меня.

С его слов эти линзы помогут принести миллионы, ничего подобного в Империи пока не делали и стоило бы наладить их производство.

Правда это станет чистой воды пиратством, но по имперским законам военное оборудование, а линзы были именно такими, можно производить не обращая внимание ни на какие иностранные патенты. Нам надо, а значит засуньте свои бумажки в задницу. Очень удобно быть гегемоном, да.

Так или иначе, мы продолжили. Я снова метнул огонь в мишень, теперь уже пару огнешаров, и князь высказал свой вердикт:

— Да, давай пока отложим огнешары. Они и так у тебя очень приличные. Лучше заняться вот этим.

Он повернулся к стоящим вдоль стены манекенам, и правая рука князя внезапно превратилась в настоящий огненный бич, которым он прошёлся по деревянным болванчикам.

Эффектно, ничего не скажешь, пять манекенов буквально разрезало огненной лентой, которая тут же втянулась в руку старшего Соболева.

— Огненный бич, у меня он получается очень слабеньким, настоящие мастера, например, Иван Медведев старший этими штуками может рассечь гранитную глыбу весом в пять тонн, а императоры так вообще целый авианосец однажды так разделали на металлолом. Но это неважно, учитывая то что на тебе надето сейчас, даже моих скромных возможностей должно хватить с лихвой. Так что, расслабься и получай удовольствие.

Вот ведь садист чертов, он еще и шутки шутит. Но ладно, действительно надо.

Князь ударил меня целясь в грудь, его огненный бич оплёл меня, и он что есть силы за него дёрнул.

С физической силой у старика, как и у любого одарённого, было всё в порядке, так что я пролетел весь дуэльный зал и врезался в стену на которой висели мишени.

Правда, я этого не видел потому что едва огненный бич коснулся меня всё моё тело буквально растворилось в чистой, ничем незамутнённой боли, и князь отправил в короткий, но очень эффектный полёт тело без сознания. Я в очередной раз в этом мире вырубился от болевого шока.

Но результат того стоил и, после пробуждения в мед. центре, я призвал своего соболя, а его передние лапки, на мгновение, превратились в огненные плети. В палате я не стал проверять вновь обретенные способности и чуть ли не бегом отправился в дуэльный зал.

Там меня уже ждали князь, Бубун и Марина. И стол, заваленный различной едой, молодец Григорий Андреич, не упустил ту часть моего рассказа где я говорил о том, что в процессе тренировок хочу не просто есть, а самым натуральным образом жрать.

В этот раз освоение нового умения прошло даже быстрее чем в прошлом, уже через несколько минут я вовсю хлестал огненными бичами по манекенам, которых заготовили чуть ли не под сотню. В итоге до полудня я овладел этим умением и, поблагодарив князя и чмокнув в щёчку Марину, поехал в Москву…

— Дамы и Господа, — голос Юры Пивоварова, бессменного первого пилота самолёта Алексы вырвал меня из мыслей о сегодняшнем утре и вчерашнем дне, — мы приступили к снижению и через пять минут прибываем в аэропорт имени Императора Юстиниана Великого в Константинополе. Погода в зимней столице империи как всегда превосходна и вам ничего не помешает в очередной раз надрать американские задницы.

Я улыбнулся этой речи и посмотрел на спящую в соседнем Кресле Леру. Она приехала в аэропорт буквально за полчаса до взлёта, и уснула сразу, как только мы заняли свои места в салоне самолёта. Даже интересно, чем она таким занималась пока я тренировался в Тосно, но ладно, спрошу потом.

Посадка прошла гладко и уже скоро мы оказались возле обелиска Феодосия, который украшал собой один из входов на знаменитый константинопольский ипподром который был стартовой точкой гоночной трассы.

— Соболев, сегодня тебя ждут две гонки, — сказала мне Алекса, — Дуэльная, снова с Вульф, и групповая, так что готовься.

«Ну и отлично» — подумал я, — «будет больше шансов проверить мои плети в деле. Представляю какой сюрприз я всем устрою».

Глава 9

До старта гонки по улицам Константинополя оставалось около четырех часов, и наша команда, все четверо, собралась на старейшем в империи ипподроме, где оборудованы раздевалки. Для нас в личной ложе, которая на самом деле была огромным комплексом отдыха семьи Лайонс, бассейны, облицованные египетским мрамором, фонтаны, певчие птицы и буквально на всё готовые смазливые слуги и служанки. Очень похоже на реконструкцию рабовладельческой жизни времен древнего Рима, честное слово.

У американцев же простая вип-зона, там, как говорится, труба пониже и дым пожиже, никаких тебе слуг и птичек, всё роскошно, конечно, но без рабовладельческого шика.

Перед самой гонкой нам полагалось сделать пару тренировочных заездов, и Алекса собрала нас для небольшого инструктажа, всё как обычно, за исключением необычной трассы и кричащей роскоши вокруг.

— Значит так, — обратилась Алекса к нам троим, мне, Синице и Барсуку, — этот этап будет очень своеобразный. Привычного нам разделения на четыре зоны не ждите. Вместо этого вы поедете по одной большой скоростной трассе, и лишь в самом конце сможете использовать силу. Вот схема.

Алекса щелкнула пальцами, и перед нами возникло голографическое изображение части центра Константинополя, по которой красной линией пролегла гоночная трасса.

— Старт возле обелиска Феодосия, затем по городским улицам на юг, делаем круг возле Галатской башни, затем по одноименному мосту, который служит своеобразной границей между Босфором и бухтой Золотой Рог, и финишируем возле собора святой Софии. Восемь километров чистого соревнования на скорость и площадь перед собором для драки.

— Лекси, радость моя, — пробасил Барсук, — я что-то не понимаю. Зачем нам это извращение? Почему бы не сделать нормальную трассу? Здесь полно площадей на которых можно нормально зарубиться с американцами. Но вместо этого мы будем как зайцы мчать по узким улицам исторического центра.

— Это не ко мне, Барсук, ребята из спорткомитета решили так.

— Ой, да знаю я в чём дело, — вступила в разговор Синица, — мы их без шансов уделываем в драках, вот америкосы и наплакали себе гоноку, где у них будет хоть какая-то вероятность победить. Наверняка твой папа, — Синица произнесла последнее слово на французский манер, с ударением на вторую «а», — приложил к этому руку. Ему бабло, а нам геморрой.

— Знаешь что, Светочка, — ух ты как заговорила наша Алекса! Раньше она ничего подобного себе не позволяла, — Это совершенно не твоё дело. По условиям суперсерии конфигурация гоночных трасс может быть любой. Так что хватит тут сопли на кулак наматывать. Все в равных условиях.

— Вот именно что нет. Кроме тебя никто еще за пять гоночных вечеров не уезжал от соперника чисто за счёт скорости. И в сорока процентах случаев средняя скорость прохождения именно гоночных участков треков была выше у американцев. Только ты на голову выше пиндосов именно в гонке.

— И что? — Спросила Алекса.

— А то что это будет вечер великой Лайонс. Ты же самая быстрая у нас.

Неизвестно что бы еще наговорили друг другу Алекса и Синица, но по счастью их прервали. Американцы закончили тренировку и отправились отдыхать, теперь наша очередь попробовать залитые льдом улицы Константинополя «на зуб».

Моей напарницей на тренировочные заезды стала Алекса, я надел снаряжение и коньки и вслед за ней вышел на старт.

— Значит так, Соболев, — обратилась ко мне девушка перед началом, — сегодня мы с тобой участвуем в командной гонке. Сиди у меня за спиной во время скоростной части и не высовывайся, а когда будем на площади перед Святой Софией мы сначала вырубаем американца, который идет вторым, а затем разбираемся с первым. Понял? Работаем вдвоем по одному.

— Понял, понял. А когда мы с ними закончим? — если закончим, конечно, так-то мы сильнее, но случайности нельзя исключать, — что делаем дальше?

— Как что? Дальше спокойно финишируем. Я первая, а ты за мной.

— А почему не наоборот?

Ответить Алекса не успела, начался обратный отсчёт тренировочного забега, и мы выскользнули на трассу…

Что ж, сделал я вывод после окончания тренировки. Это будет самая странная гонка из тех в которых я принимал участие.

В историческом районе Константинополя достаточно прямых и широких улиц, как-никак это на сто процентов имперский и столичный город, но трассу специально проложили по узким извилистым улочкам и переулкам и сделали только несколько длинных прямых где можно разогнаться. А еще здесь не было привычных нам плавных поворотов с ледяными бортами. В общем будет интересно.

Мне, как обычно, выпала честь открывать вечер. Улучив минутку, я поговорил с Лерой, после чего та направилась к телепорту на трибуны, здесь их построили в виде огромных зависших над трассой летающих платформ. Ну а ко мне подошла Алекса. До начала гонки оставалось десять минут, так что можно было перекинуться парой фраз прежде чем идти на старт:

— Мы не договорили перед тренировкой. Ты хочешь знать почему я должна финишировать первая, а ты вторым?

— Да, это обязательно? Почему именно ты, а не я?

— Потому что я капитан команды, а ты здесь исключительно по прихоти спорткомитета. И ты гораздо слабее любого из нас, гораздо, гораздо слабее, — повторила она, — так что, твой номер второй. Понятно? Поэтому, не дергайся, будь паинькой и вечером получишь очень вкусную награду.

Вот ведь стерва, по-другому не скажешь. Мне вообще-то не очень-то и интересна сейчас эта «награда», особенно если со мной говорят таким тоном.

— А я всё-таки хочу узнать, как я выгляжу на твоём фоне. И почему бы нам не проверить это, если мы наглухо уложим американцев?

— Вот как? — Удивилась Алекса очень натурально, наверное, мои слова действительно стали для неё сюрпризом, — Маленький Соболь показал зубки? Я же тебя на части разорву. Не боишься?

— Не боюсь. Львов бояться на гонку не выходить, — попытался скаламбурить я переиначил старинную поговорку.

— НУ хорошо. Если мы, как ты сказал, уложим американцев наглухо, посмотрим, чего ты стоишь сейчас.

Сказав это, она посмотрела на меня очень плотоядным взглядом. И что-то я не понял, чего в её словах и взгляде было больше: похоти или желания размазать меня по площади перед главной константинопольской церковью. Ну, скоро узнаем.

А пока меня ждёт дуэльная гонка с Вирджинией Вульф, анимагом из Кентукки. Она, пожалуй, самый сильный гонщик у американцев, в нашу прошлую встречу мне только чудом удалось от неё убежать. Что ж, посмотрим, как будет в эту.

Не знаю, может быть я сам по себе стал сильнее, а может быть из-за последних событий наша связь с Лерой стала крепче, и она теперь лучше меня баффает, а может и то другое вместе, но в этот раз я катил намного быстрее, и мне дуэльная гонка далась ну очень легко. Ну и, наверное, сказалось то что я всё-таки хоккеист в базе, так что резкие повороты с последующим ускорением для меня родная стихия.

В отличии от Вирджинии, которая привыкла как раз-таки к более плавным поворотам и использованию бортов для их прохождения.

Поэтому, несмотря на то, что моей сопернице удался более быстрый старт чем мне, уже на первом повороте я её обогнал, буквально в трехсот метрах от обелиска Феодосия, и дальше только наращивал своё преимущество.

Вирджиния отставала от меня на каждой временной отсечке, коих было на трассе достаточно, в конце концов я даже не выкладывался на полную, сосредоточившись на чистоте прохождения магических ловушек.

А их на этой трассе натыкано предостаточно. Некоторые из них, такие как ледяные лезвия, цепи, преграждающие путь или огнешары, были очень знакомы. Но встречались и сюрпризы: например, на въезде на Галатский мост, самый длинный и скоростной участок трассы, меня ждала настоящая ледяная стена которая выросла передо мной буквально в один момент.

Я было замешкался, но потом сообразил, что делать и начал поливать эту стену огнешарами, так быстро, как только мог. под моим обстрелом лёд начал плавиться и через несколько секунд, как раз к тому моменту как я подъехал, путь был свободен.

«Интересно, а как это препятствие будет преодолевать Вирджиния, у неё же нет огнешаров в арсенале? Или это способ притормозить того, кто идёт первым в гонке»? — подумал я вступив на мост и обернулся чтобы посмотреть. Видеокуба как такого на этой трассе не было, трансляция шла сразу на нескольких голографических экранах, и я увидел, что времени у меня достаточно.

Ответом на мой вопрос стала темно-зеленая стена из каких-то растений, достаточно неприятных на вид, как будто переплетение мясистых щупалец, увенчанных самыми настоящими пастями с острыми зубами. Брр, отвратительная штука, короче. Привет ночным кошмарам.

«Интересно», — подумал я тогда, — «может быть эта стена для каждого индивидуальна? Мне чтобы пройти надо применить огонь против льда, а Вирджинии что-то другое против этих тентаклей с зубами.

Но времени обдумывать и глазеть на соперницу не было, впереди меня ждала прямая стрела Галатского моста, без малого пятьсот метров блестящего синего льда с мерцающими белыми вкраплениями.

Которые оказались очередной ловушкой, да еще какой! Из каждого такого вкрапления на меня буквально выпрыгивали и набрасывались маленькие ледяные фигурки различных животных: соболи, волки, барсуки, львы и прочий зверинец олицетворяющий всех аристократов, участвующих в суперсерии.

Их было так много, что вместо того чтобы промчать с ветерком по мосту, как получилось на тренировке, мне пришлось вступить с ними в настоящее сражение. Благо, что огненная аура моих кулаков работала на отлично, и ледяные звери исчезали в облаке пара, едва я их касался. Правда, в самом конце их стало так много что я чуть было не дал слабину и не использовал новообретенные огненные бичи.

Но я сдержался, решив, что не стоит выкладывать все козыри на стол, кое-что надо оставить и напоследок. Мисс Лайонс на закуску, скажем. А то что мы с ней схлестнемся к конце вечера я и не сомневался.

В итоге я пересек мост с целым выводком этих ледяных тварей у меня на плечах и спине. Они вцепились в меня кто чем, зубами, когтями, несколько ледяных синиц так вообще уселись мне на шлем и начали долбить по нему своими клювами, тук-тук-тук-тук. Методично и очень противно. Как дятлы, честное слово. В какой-то момент армированный пластик шлема даже не выдержал и к этому туку добавился еще и испугавший меня треск. Сейчас они закончат со шлемом, а потом займутся головой.

Но нет, едва я съехал с моста на площадь правосудия, через которую была проложена трасса как ледяные уродцы исчезли, просто и без изысков превратившись в воду. Раз и как и не было их.

Галатский мост стал последним серьезным испытанием на трассе, парочка ледяных вихрей после того что я уже прошёл стали сущей ерундой, и я въехал на площадь перед собором имея солидный запас времени. Вульф отстала чуть ли не на минуту.

Так что я финишировал абсолютно спокойно и под звуки восторженной овации, звучавшие отовсюду.

Первая гонка сегодняшнего вечера за мной! Наша сборная открыла счёт. Правда от моей кастомной экипировки, которую мне сделали по запросу старого князя почти ничего не осталось, шлем ремонту не подлежал и годился только на сувениры. Примерно такая же участь постигла шорты, свитер, гамаши и краги. Да и нагрудник с другой защитой тоже пришли в негодность, на самом деле. Только коньки выдержали испытание.

Но это не страшно. Для каждого из гонщиков изготовили чуть ли не десяток идентичных комплектов экипировки, так что администраторы просто принесут мне всё новое перед началом групповой гонки.

Так что о шмотках я мог не думать, главное, что я победил и счёт стал один — ноль.

А вот две следующие дуэли преподнесли первые за суперсерию сюрпризы. И Барсук, и Синица неожиданно проиграли американцам. И, как и боялась Синица, проиграли они на трассе, их противники намного быстрее прошли дистанцию до площади.

Синица так вообще отстала безнадежно, а её любовник имел шанс достать Крокера в зоне битвы, но промахнулся. Ему пришлось бить в противника который держался на сотню метров впереди, и в итоге его каменная глыба разминулась с фигурой американца на считанные десятки сантиметров. Учитывая расстояние, отличный выстрел, но всё равно мимо и счёт стал два — один в пользу сборной обеих Америк. Впервые в серии.

Правда Алекса, закрывавшая дуэльную часть вечера была как обычно безошибочна, быстра и очень сильна.

Её соперник тоже хорошо прошёл почти всю трассу, но мисс Лайонс всё время сидела у него на хвосте и, когда они достигли площади, не оставила Чарльзу Снейку ни единого шанса.

Она мгновенно сократила дистанцию, а в процессе еще и успела уклониться от ярко-зеленого кислотного черепа, который был у Снейка основным оружием. А затем, когда Алекса оказалась уже в метре от своей жертвы, в ход пошли уже ставшие легендарными призрачные молоты девушки.

Раз-два-три, удары как будто слились в один, и вот он уже без сознания упал под её коньки. Алекса красуясь сделала круг почета по площади, но при этом она всё время держала Снейка в поле зрения, так что девушка ничем не рисковала, а затем закончила свою дуэль. Как и всегда она победила.

Итак, перед командной гонкой счёт стал равным два — два, и у наших соперников появился хоть и призрачный, но всё-таки шанс на сенсацию.

Ну а я, пока шли остальные дуэли, наслаждался бассейном с подогретой радоновой водой, который был у меня в личной раздевалке. И конечно не один, а с Лерой.

Едва я пересек финишную черту, я отправил ей сообщение что жду её на входе в комплекс семейства Лайонс. Времени до командной гонки хватало, так что мы с Лерой отлично провели почти полтора часа. На экран где шла трансляция мы почти не смотрели и под конец немного увлеклись друг другом и я, чуть не пропустил момент, когда нужно уже выходить на старт.

От этого конфуза меня спасли ледяные зверьки Галатского моста, почти уничтожившие мою экипировку, и один из администраторов, который принёс новый комплект, абсолютно идентичный предыдущему. Так что я не опоздал. А полминуты в аппарате привели меня в необходимый тонус, усталость как рукой сняло.

Затем Лера помогла мне одеться, я по привычке попрыгал на месте, проверяя что всё сидит как надо, надел свою кольцо ледяных копий и браслет, повышающий мой магический щит, и мы вышли из раздевалки.

И буквально нос к носу столкнулись с Алексой, которая тоже шла на старт. Увидев Леру, Лайонс остановилась и впилась в неё взглядом.

— Развлекаешься? — спросила она Котову, смотря так, что казалось, что еще чуть-чуть, и она взглядом просверлит дырку в моей девушке.

— Ага, именно так, — ответом стала белозубая улыбка и рука положенная мне на плечо, — спасибо организаторам и жребию, который поставил Лёшу первым. А так как ему не требовалась медицинская помощь у нас было достаточно времени, чтобы он как следует, — тут она сделала паузу и закончила фразу совсем другим тоном, — расслабился.

„Ты что творишь!“ — мысленно буквально воскликнул я, — нахрена провоцировать Лайонс, она конечно не покойная Миса и на дуэль Леру вызывать не будет. Но вместо этого, она прямо сейчас на трассе постарается мне оторвать яйца, причем в буквальном смысле».

Но вслух я ничего не сказал, и Лера, фыркнув, с победным видом отправилась к телепорту на трибуну. Ну а мы с Алексой пошли к стартовым воротам.

— А она ничего, твоя кошка, — сказала мне Алекса, — понимаю, почему она греет твою постель каждую ночь. Горячая штучка. Но я лучше.

— Ага, спасибо, — последнее предложение я решил проигнорировать.

— Вот только зря она такая дерзкая со мной, — следующие слова Алексы подтвердили мою мысль, — для нашей итоговой победы не обязательно чтобы финишировали двое. Так что, после гонки твоей кошке ничего не обломится. Как и тебе. Мне теперь по-настоящему хочется отправить тебя в лазарет. Скажи ей за это спасибо.

— До площади я сижу за твоей спиной? — как ни в чём не бывало спросил я.

Еще не хватало поддаваться на подобную провокацию.

— Да, верно, наши дела оставим на потом. План есть план, и итоговая победа важнее. Между собой разберемся, когда америкосов вырубим.

— Идёт, — коротко бросил я и занял место на старте.

Да уж, отличная мотивирующая речь от капитана команды, ничего не скажешь. Но ладно, что сделано то сделано. Сейчас важнее не то что было, а то что уже пошел обратный отсчет.

Три, два, один. Старт!

Глава 10

Стартовал я на расслабоне несмотря на то, что чувствовал себя просто превосходно. Меня накрыл такой прилив сил, что будь моя воля, я бы настоящей ракетой рванул по трассе. Но это командная гонка в которой важна дисциплина. Я сам в недавнем прошлом был капитаном хоккейной команды и знал, как важна командная работа. Раз уж Алекса сказала, что надо держаться за её спиной, значит буду держаться. Вот только плохо, что на ней была точно такая же экипировка как на мне. Если бы наш капитан использовала что-то, похожее на обтягивающий комбинезон конькобежек моего мира то задница Алексы смотрелась бы намного более соблазнительно. Да, что-то мысли у меня в голове не самые своевременные, прямо скажем.

Американцы, Спэрроу, здоровенный негр с замашками магического Майка Тайсона, и мой давний противник Крокер, просекли фишку, что их хотят бить на площади перед собором и, что есть силы, постарались ускориться.

Умные ребята, на самом деле. Они хорошо понимали, что если мы, Алекса и я, появимся на площади сразу за ними, то у тех, кто сзади окажутся все козыри на руках. Бить-то мы будем в спину. В обычной жизни это бесчестно, но тут-то у нас «горячий лёд». Так что извините.

Поэтому они ну очень старались, вот прям выкладывались на полную, ведь даже пару секунд разрыва между Спэрроу и идущей сразу за ним Алексой давали негру определенные шансы на то, чтобы тот сумел развернуться и встретить противника лицом.

Но до поры до времени у них ничего не получалось, мы как приклеенные висели у американцев на хвосте. Все четверо шли так плотно, что ловушка перед Галатским мостом сработала всего один раз: огненная стена встала перед ним, и американец достаточно быстро потушил её примерным аналогом ледяных копий, как в кольце которое он успешно проиграл в своё время.

На мосту тоже проблем практически не возникло. Ледяной зверинец распределился на всех четверых, так что никто особо не пострадал.

А вот дальше, в той части трека что проходил через площадь правосудия, начались проблемы. Здесь проходил достаточно узкий кусок трассы, обогнать кого-то не было никакой возможности. И американцы решили этим воспользоваться.

Идущий вторым Спэрроу буквально остановился, вернее не совсем остановился, это запрещено правилами. Но он очень сильно замедлился, а Крокер, напротив, ускорился.

Хитро, ничего не скажешь! Пока мы топчемся за спиной этого здоровенного негра, его намного более быстрый напарник уедет от нас и просто спокойно финиширует.

К чести Алексы она это поняла практически сразу.

Но понять это одно, а что-то сделать совсем другое. И делать нужно очень быстро, Крокер вот-вот уедет.

— Соболев, — ожили динамики в моём шлеме, и я услышал голос нашего капитана, Алекса практически шептала, так что Спэрроу не мог разобрать что происходит у него за спиной, — мне нужно чтобы ты меня подкинул. Видишь вон те флагштоки?

И действительно, над трассой в этом месте висело несколько флагов на больших флагштоках изогнутых буквой Г.

— Да, вижу, — так же тихо ответил я.

— Отлично, — ты меня подбросишь, я зацеплюсь за один из них, перепрыгну на следующий, спрыгну на трассу, и окажусь впереди американца.

— А если он поймет и ускорится?

— Не важно, даже если он и поймет, то сделать ничего не сможет. Я намного быстрее чем он. Кончай болтать и верь мне. Так что Соболев, всё, делаем.

Мы остановились, ух как наши коньки высекли ледяные брызги когда мы тормозим! Я встал на одно колено, сложил руки вместе, Алекса повернулась ко мне, поставила левую, не знал что она у неё толчковая, ногу на мои краги, и я резким и сильным движением подбросил её вперед и вверх. Она уцепилась за металлическую трубу, раскачалась на ней и прыгнула на следующую.

И Спэрроу действительно понял, что происходит. Он рванул вперед, но всё было тщетно. Лайонс показала, как быстро она может двигаться.

Алекса настоящей молнией буквально пролетела над головой Спэрроу, приземлилась впереди него, между ними оказался целый метр, и, что есть силы, рванула догонять Крокера.

Смысла играть в кошки мышки для Спэрроу больше не было, и он побежал следом за Алексой, ну а я за ним.

Наш капитан догнала Крокера, когда тот практически доехал до финиша. Вот буквально еще чуть-чуть, и мы бы проиграли.

Но чуть-чуть не считается. Лайонс как следует воспользовалась своими способностями и за долю секунды преодолела почти шесть сотен метров, которые отделяли её от Крокера, а затем обрушила на спину и шлем американца свои алмазные молоты. Тот сразу рухнул сломанной куклой. Лайонс нагнулась к нему, Крокер был в глубочайшем нокауте и точно уже не мог передвигаться самостоятельно.

В принципе Алекса уже могла и заканчивать гонку. Но вместо этого она вернулась к въезду на площадь перед собором Святой Софии и стала ждать Спэрроу.

Все это я увидел потом, в записи, а пока что догнал Спэрроу и ловил момент, когда смогу с ним разобраться. То что Алекса решит проблему с Крокером, я даже не сомневался.

Но разобраться с этим здоровенным негром мне не удалось, так как, едва американец въехал на площадь, его тут же смела со льда мощная серия ударов Алексы. Тот даже ничего сделать не смог. Призрачные молоты не оставили ему ни малейшего шанса. Хороша Лайонс, очень хороша.

Его сокрушительница сделала вокруг Спэрроу круг, нагнулась к нему, а потом подъехала ко мне. Я хоть и мог воспользоваться моментом и попытаться проскользнуть на финиш, но не стал. Как-никак мы кое о чем договорились, и Алекса хоть и могла легко всё закончить, делать этого не стала.

— Что ж, Соболев, — обратилась Лайонс ко мне, — план пришлось поменять, ты молодец, конечно. Но в итоге всё получилось так, как и было задумано. Остались только ты и я. А теперь самое время посмотреть из чего ты сделан. Ну и показать твоей кошке кто здесь альфа. Предлагаю разъехаться в разные концы площади и начать.

— Идет, — ответил я, — что там американцы, они в порядке? Не помрут пока мы будем отношения выяснять?

— Не помрут и не помешают, я в этом спорте не первый год, так что не беспокойся.

— Тогда погнали, — сказал я и мы разъехались.

Разговор с Алексой перед командной гонкой беспокоил не только Алексея Соболева, но и Валерию Котову. Девушка была готова вцепиться в лицо этой Лайонс прямо там. Но этого не произошло, хоть та этого и заслуживала, но Лера смогла сдержаться.

Будучи достойной дочерью своего отца Валерия хорошо знала и понимала, что составляет основу благополучия Котовых. Это не сила членов рода, а деньги, которых бы не водилось без хороших отношений с самыми богатыми и могущественными людьми Империи.

Генри Лайонс старший таким являлся без всякого сомнения, и срываться на его любимую дочь, которой главный банкир позволял и прощал практически всё, было бы не только опасно, ведь Алекса намного сильнее и опытнее Леры как боец, но и чревато финансовыми потерями для рода Котовых.

Поэтому она сдержалась, и поэтому она как никогда сильно желала победы Алексею и, не жалея себя, вкладывала всё что могла в его усиление. Ведь если Алексей сможет опередить Алексу на трассе, это будет достойным отмщением за неё.

Но внизу происходило что-то непонятное, Соболев не стал даже пытаться убежать от остальных участников гонки и, несмотря на настоящий океан закачанной в него силы, плелся последним.

Потом был этот великолепный маневр, позволивший двум русским выпутаться из ловушки подстроенной хитрыми американцами, а потом, когда Лайонс не стала финишировать, Лера по-настоящему испугалась. Не за себя, а за Алексея, который совершенно точно решил столкнуться с противником намного сильнее себя. Хоть Лера и считала Алексу шлюхой, но она понимала чего на самом деле стоит Лайонс.

Вокруг девушки бесновались от восторга зрители, которые поняли, что сейчас они увидят дуэль между двумя любимцами публики: Соболевым и Лайонс. Она сидела в одной из вип-лож, а вокруг нее орали и свистели богатейшие люди империи, враз превратившиеся в простых болельщиков-обывателей, азарт сбил с них всю спесь и лоск.

В отличии от них Лера сидела молча, вцепившись в подлокотники кресла с такой силой, что те не выдержали и треснули. Она молчала и расширяющимися от страха глазами следила за Алексеем, который о чем-то поговорил с Лайонс, и они начали разъезжаться в разные стороны.

Она смотрела на своего мужчину и отдавала ему столько силы, сколько не отдавала никогда. Но всё равно ей было очень страшно.

Как ни странно, я чувствовал себя очень спокойно. Была какая-то уверенность что всё закончится хорошо. Либо я на глазах сотен миллионов зрителей уложу Алексу, лучшего гонщика «горячего льда» в мире, либо она меня.

И это тоже станет победой, на самом деле. Хоть на мне и нет «железной рубашки», но что-то подсказывало, что результат получится сопоставимый. Алекса будет бить с такой силой что у меня кости затрещат. И это не фигура речи.

В общем, или слава, почёт, новые рекламные контракты и вот это вот всё, или новый прыжок по ступенькам силы. И на самом деле, неизвестно что лучше.

Мы разъехались в разные стороны и начали медленно сходиться. Но недолго, буквально пару секунд. Потом Алекса просто исчезла.

И появилась слева от меня, она вскинула руку с молотом намереваясь обрушить её на мою голову, но мне повезло. Когда она исчезла мой тело само отреагировало, и я прыгнул вправо.

В итоге её удар пропал втуне, а я в прыжке развернулся, упал на лёд спиной вперед и уже катясь по нему дал очередь из ледяных копий, штук двадцать выпустил, не меньше.

Правда попал всего одним, да и то в плечо. Она тоже поняла, что промахнулась и постаралась уйти от обстрела рванув влево и назад. Твою ж мать! Какая она быстрая, вообще невозможно заметить, как Алекса движется.

Я вскочил на ноги и спиной вперед стал катиться к линии, отделяющей зону битвы от финишного коридора, не то чтобы я хотел сбежать, просто надо было куда-то двигаться, и то направление казалось мне уместным. Да и я хотел спровоцировать Алексу на новую атаку. Вдруг она решит обойти меня и ударить со спины, а я развернусь и ударю. Краги я уже скинул и пламя объяло мои кулаки.

Так и получилось, Алекса сделала именно это. Вот только я переоценил свои возможности и не успел развернуться, совсем не успел.

Поэтому два удара ее призрачных молотов пришлись мне по плечам. Сначала по левому, а потом намного более сильный по правому. Это уже было очень мощно и больно, но она еще и добавила удар левым молотом в спину.

Он чуть не выбил из меня дух и отправил в очень далёкий полёт, метра три я летел, а потом еще пятьдесят катился. Она точно мне пробила нагрудник и наверняка сломала пару ребер, уж этот-то звук я узнаю из тысячи.

Я думал, что это всё, конец, сейчас Алекса спокойно финиширует и на этом гонка закончится. Но нет, она прокатилась по площади, проверила как там американцы, убедилась, что с ними всё стабильно плохо, для них конечно а не для нас, а затем остановилась и стала ждать. Вот только чего?

— Соболев, — услышал я её голос в динамиках шлема, — я не просто так сказала, что хрен тебе, а не сегодняшний вечер в постели с твоей кошкой. Ты парень крепкий, но свет я тебе потушу сегодня. Так что, можешь не притворяться что ты потерял сознание. Вставай и продолжим.

Вот ведь сука, по-другому не скажешь. Еще и в трусости меня обвинила.

— Я не собирался, — ответил я ей и с трудом поднялся сначала на одно колено, а потом и вовсе на ноги. Не вскрикнуть от боли стоило мне больших усилий, но я сдержался, — Давай продолжим и посмотрим кто кому и что потушит.

— А ты хорош, Соболь, таких приятно ломать. Но ладно, пора заканчивать. Спокойной ночи.

С этими словами Алекса снова исчезла.

Вот только появилась она не там где хотела, хотя, я не знаю, что именно она планировала, но это не важно, а прямо передо мной. И появилась не просто так, а оплетенная моим огненным бичом.

Пока она говорила я понял, что мне надо сделать, чтобы поймать Алексу. Поэтому сразу после её «спокойной ночи» я раскинул руки в разные стороны и просто наугад хлестанул огненными плетьми, стараясь чтобы они получились как можно длиннее. И в итоге правая плеть поймала Алексу, обвилась вокруг её тела, и я рывком поставил девушку перед собой.

Вот черт, проклятые динамики в шлеме! Моя «добыча» кричала очень сильно, ладно, не буду её мучать дольше чем это необходимо.

Я убрал из левой руки плеть, вызвал огненную ауру и провел мощнейший апперкот. Один удар, но его хватило. Он подбросил Алексу в воздух и выбил из неё дух. К моим ногам она приземлилась уже без сознания. Вот так вот мисс Лайонс! Я вам не мышка, с которой можно играть прежде чем слопать! Недооценили вы меня, мисс Лайонс. Так что нате, получите и распишитесь!

Вот только она меня всё-таки очень хорошо приложила. Настолько хорошо, что я еле мог двигаться. Во время нашего поединка я еще как-то держался, но сейчас каждое движение отдавалось мучительной болью.

Да еще как назло Крокер пришёл в себя и, встав на колени, осматривался ошалевшим взглядом. Вот он увидел меня и начал подниматься на ноги. Буквально из последних сил я поднял руку с кольцом ледяных копий и смог сделать всего один выстрел, на большее меня не хватило.

Но и одного копья оказалось достаточно. Крокер шатаясь встал, но только для того, чтобы получить попадание в грудь, которое его отбросило в сторону, и он снова замер неподвижной грудой на льду.

Спэрроу, к счастью, не двигался, и я еле-еле поехал к финишной зоне.

Наверное, это было самое медленное окончание гонки за всю историю «горячего льда». До финиша, каких-то полкилометра, но я добирался туда минуты три, не меньше. И последние метры прошел буквально на морально волевых. Они дались мне настолько тяжело что я даже толком не финишировал, а просто-напросто упал перед самым финишной чертой и потерял сознание.

Правда, падая я всё-таки пересек эту самую финишную черту и выиграл гонку. Выиграл у самой великой и ужасной, доселе непобедимой Алексы Лайонс.

Давненько Борис Волков не бывал в Константинополе. Сказать по правде князь не очень любил зимнюю столицу Империи. Всё тут вызывало у него отторжение. И Медведевский мост через Босфор, и запорные башни по обеим сторонам Дарданелл, построенные на деньги некогда богатых и могущественных Соболевых, и даже Святая София, восстановленная Орловыми после штурма города в далёком 1453 году.

В общем очень многое напоминало Борису о том, что в самый героический и трагический период истории этого великого города его семья жила в опале и запустении.

Но бизнес есть бизнес, как говорят предприимчивые американцы, и надо засунуть свои чувства куда подальше и делать дело. Вернее, дела, которых у Бориса накопилось много.

Одним из них была подготовка к очередной акции Богдана. Новый анимаг Волковых придумал очень изящную комбинацию против Алексея Соболева и его покровителей Медведевых, правда, для реализации этой комбинации требовалось личное присутствие князя Бориса в городе.

Всё было почти готово, и у старшего Волкова появилось свободное время. Которое он решил потратить на «горячий лёд». Всё-таки это самое громкое событие в жизни империи прямо сейчас, и человек его положения ну никак не может его пропустить.

И вот Борис сидел в самой дорогой из вип-лож, висевших над Константинополем, и злился. На Алексея Соболева, на Богдана, и больше всего на себя.

Князя злило что он ошибся, когда предложил Соболевым обмен. Тот, кто казался полным ничтожеством за очень короткое время заставил о себе говорить не только в МИМА, а вообще везде. В Москве, в Петербурге, в других крупных городах Империи и во всём мире.

Он стал настоящим любимцем публики, особенно после истории в Новом Орлеане. Да и как маг он оказался очень хорош, не понятно, что и как произошло, но вчерашний полный ноль стал умелым и сильным бойцом, который всё больше и больше набирается опыта, сил и смелости.

Только что князь Борис увидел очередное подтверждение этому. Ведь дураку понятно, что между Лайонс и Соболевым заключён какой-то уговор о поединке. И раз Соболев пошёл на него, значит он был уверен в своих силах против Алексы Лайонс.

А что такое Алекса Лайонс Борис Волков хорошо знал, она очень сильный маг и очень опасный боец. Пожалуй, что и против Гены она бы неплохо держалась, не говоря о Богдане, который хоть и стал анимагом и вообще прогрессирует семимильными шагами, но против главного ульфхеднара рода не выстоит и минуты.

А тут вчерашний ноль укладывает Алексу на лёд. Будет тут о чём задуматься.

«Я не я буду, если этот старый хрен Гришка не знал, что к чему», — подумал Борис вспомнив ту ночь в крипте, — «Богдан хорош, но становится всё более неуправляемым. А этот наверняка приносит бабки и влияние Соболевым в промышленных масштабах».

Но ладно, к чему сожалеть о содеянном. Прошлого не вернуть. Теперь самое главное, чтобы план Богдана сработал.

Глава 11

Я оказался прав, и это чертовски приятное чувство! Едва я пришёл в себя, в одной из частных клиник Константинополя, как тут же меня охватило знакомое ощущение. Я призвал своего соболя. И да! Он Держал в лапках миниатюрную саблю. Жалко конечно, что не молот, как у Алексы, или топор с мечом как у Гены Волкова и Матвея Медведева, но тоже ничего, осталось только научиться призывать эту саблю.

Я смог сделать это только один раз, а потом меня самым бессовестным образом прервали.

Дверь моей палаты открылась и в неё вошла, хотя это неправильное слово, в неё ворвалась Лера. Ногой она захлопнула дверь и впилась в мои губы поцелуем, неплохая альтернатива тренировкам нового навыка, на самом деле, и, надеюсь, что здесь хорошая звукоизоляция, потому что стонала моя девушка ну очень громко и очень страстно.

И чем мы занимались в палате не осталось секретом для персонала клиники, вон какие улыбочки у медсестер и врача который подписал бумаги на мою выписку, нам же было пофигу, пусть завидуют.

— Лайонс, как пришла в себя, уплыла на яхте на Ионические острова, — сказала мне Лера, когда мы сели в заказанное нами такси, маленький автоматический двухместный вертолёт. Он поднялся вверх над городом и полетел на восток.

— Вот как, не выдержала тонкая душа Алексы того что она теперь не непобедимая, — усмехнулся я.

— Наверное, до вашего следующего гоночного вечера две недели, вот она и отправилась в круиз.

— Понятно, а куда летим мы?

— Ну, — замялась Лера, — у нас в азиатской части города есть поместье, я подумала, что раз у вас пауза, и мы в Константинополе, то можно и задержаться там на пару дней.

— А меня ты, получается, спросить забыла? — нахмурившись спросил я Леру. Она хотела что-то мне ответить, но через секунду я рассмеялся, показывая что это всего лишь шутка, — Отличная идея, мне нравится.

Лера улыбнулась, и мы начали целоваться, но не более того. Все автоматические такси в Империи оснащены системой видеонаблюдения за пассажирским салоном и становиться героями местного аналога Youtube ни мне, ни ей не хотелось. Поэтому мы несколько минут целомудренно держались за руки и любовались отличными видами, открывающимися под нами.

Хоть Лера и сказала, что поместье её семьи в Константинополе, но это немного не так. Фактически мы летели в Никомедию, город в ста километрах от Босфора, просто зимняя столица Империи была настолько большой, что огромный мегаполис просто поглотил несколько городов вокруг себя. Правильнее бы называть это Константинопольской агломерацией, но все эти подробности опускали.

Поместье Котовых стояло прямо возле воды. Чуть ли не километр отличного пляжа с идеальным белым песком, пристанью возле которой покачивались на волнах сразу несколько посудин. От крошечных лодок с гидроциклами до больших яхт, а также огромный дом, и всё это принадлежало им.

Само поместье, состояло из нескольких зданий. Господский дом, домики для прислуги и охраны, гараж, вертолётный ангар и что-то еще скрытое от меня рядом высоченных кипарисов, всё было построено в классическом древнеримском стиле, с учетом всех последних технологий конечно, но всё-таки. Это выглядело очень красиво, а стилизация гаражей под конюшни забавно.

Колонны, центральный зал поместья без крыши, зато с несколькими жаровнями по углам, фонтаны, статуи. Всё как и полагается настоящим рабовладельцам.

Даже прислуга тут была соответствующая. Полтора десятка совсем юных девушек и юношей одетых в белые платья и туники. Хорошо хоть они не стали падать на колени, когда мы с Лерой вошли, а то я бы точно решил, что род Котовых маленько того, чокнутый.

Впрочем, и без этого странностей хватало, взять хотя бы то, что одна из служанок, которой Лера сказала показать мою спальню, кстати вполне обычную, без всяких древнеримских штучек, достала из платяного шкафа тогу, что ли.

— Давайте я помогу вам одеться, — сказала девушка, к слову сказать, очень симпатичная, — это ваш размер. Госпожа Валерия позавчера отдала распоряжение подготовить всё для вас.

Вот как. Интересно. Значит Лера заранее решила, что мы после гонок направимся сюда. Собственно, почему нет? Да и в римского патриция можно поиграть, я не возражаю.

Девушка помогла мне одеться, хлопнула в ладони, и передо мной возникло зеркало.

А что, вполне неплохо, этакий римский или греческий аристократ, осталось только лавровый венок на голову, или чем там награждали чемпионов олимпийских игр в древности.

— Госпожа Валерия просила вас надеть еще и это, — да она издевается! В комнату вошел слуга и подал мне на подносе этот самый венок. Ну ладно, назвался груздем полезай в кузов, как говорится.

— Надеюсь тебе понравилось, — спросила улыбающаяся Лера, которая тоже вошла в комнату. Одета она была в том же стиле что и я, стилизованное под древность платье струилось волнами, а глубокое декольте украшало колье из крупных зеленых камней в золотой оправе, — это небольшой сюрприз. Надеюсь ты не против. Вы свободны, — обратилась Лера к слугам, те молча кивнули и вышли.

— А почему это у меня отдельная спальня? — спросил я, когда дверь закрылась, — что за глупости?

— Ну так полагается, у гостей должна быть своя спальня, пользоваться ей совершенно не обязательно.

— Хорошо если так, но вот кроватью я думаю мы сейчас воспользуемся, — ответил я и сгрёб девушку в охапку. Зачем только одевались, честное слово.

Когда мы закончили, пришлось снова звать слуг, сами мы бы не справились, облачиться оказалось целой наукой.

— Так, и чем мы будем тут заниматься, ну кроме секса, обжорства и косплея древних римлян?

Спросил я это за обедом, который нам подали в главном зале. Всё сделали слуги, никакой магии. Парочка крепких парней внесли целого барашка, зажаренного на вертеле, к нему добавилось несколько видов птицы, от крошечных бекасов и перепёлок до уток и гусей. Кроме того, тут было с десяток разнообразных гарниров, свежевыпеченный хлеб, овощи, зелень и вино в тончайших хрустальных кувшинах. Еды здесь ну точно не на двоих, это целый пир для очень большой компании. Но Лера заверила меня, что мы останемся вдвоём. Ну, кроме слуг и музыкантов, которые играли нам что-то легкое и ненапряжное.

А еще оказалось, что есть лёжа это, блин, прикольно и удобно. Хотя не есть, вкушать. Немножечко того, потом другого, закусить бокал вина копченым трюфелем… Определенно древние кое-что понимали в этом мире.

— А тебе что, меня мало? — спросила Лера и очень обольстительно потянулась, — тут еще и служанки есть, да и слуги тоже на всё готовые.

Лера сказала это и едва смогла увернуться от полетевшей в неё вишни. Лежали мы по разные стороны от стола, а вставать было ну совсем лень.

— Ладно, ладно, я пошутила. Землю под поместье купил мой прадедушка больше ста пятидесяти лет назад, и всё это время здесь что-то строили или улучшали. За кипарисами находится комплекс горячих источников, мы потратили целое состояние на то чтобы собрать в одном месте абсолютно все виды минеральных источников Империи и не только. У нас есть абсолютно всё, начиная от радоновых ванн и заканчивая кисловодскими фонтанами. Вот вообще всё. Ну и море, само собой. Хоть сейчас и ноябрь, но на всём побережье вода плюс двадцать восемь градусов, а воздух тридцать. Так что загорать и купаться можно сколько влезет.

— Звучит отлично. А что насчет более активного отдыха? Из вертолёта я видел гидроциклы.

Я не просто так задал этот вопрос, гидроциклы меня интересовали намного больше чем возможность по-стариковски поплавать в минеральной водичке, пусть даже и горячей или поваляться на пляже.

Как-никак в прошлой жизни я был профессиональным спортсменом, и мне, как и в случае с мотоциклами, по контракту было запрещено даже пассажиром ездить на подобных травмоопасных штуках.

— Конечно, — ответила мне Лера, — всё что угодно. Не зря же они там качаются. Я знала, что ты захочешь что-то подобное, и распорядилась чтобы всё было готово…

Это были действительно отличные каникулы, короткие правда, но очень крутые. И зря я грешил на горячие источники и пляж, большую часть времени мы с Лерой, действительно провели катаясь на всяческих скоростных водных штуках и занимаясь сексом, но и понежиться в горячей воде оказалось очень в тему. Правда вдвоем мы были только в первый вечер из трёх, потом Лера заскучала и предложила позвать наших одногруппников, благо места в поместье хватало с лихвой. Я, конечно, согласился, компанией веселее.

Так что уже следующим утром мы встречали гостей. Часть из них, как например Иван прилетели на личных вертолетах, а другие же арендовали чартер до Никомидийского аэропорта и прикатили к нам на нескольких взятых напрокат лимузинах.

И началась тематическая римская вечеринка, растянувшаяся на два дня. Мы так громко веселились, что в одну из ночей у ворот появилась полиция. Хотя территория самого поместья надежно экранирована магическими барьерами, которые не пропускали ничего. Ни звуков, ни каких-то изображений или яркого света соседи не видели.

Но вот на одной из яхт, к слову сказать самой большой, на пятьдесят человек, не считая стюардов и экипажа, никаких защитных экранов не установили, и, когда разгоряченные алкоголем московские гости устроили с борта «Морской царицы» настоящий салют под очень громкую музыку, соседи вызвали полицию.

Решился вопрос уплатой очень крупного штрафа прямо на месте. Я сначала подумал, что это банальная взятка, но нет. Лера воспользовалась одним из своих счетов, так что всё было официально: протокол о нарушении, проводка через банк, чек. Всё как положено.

Ну а под конец этого затянувшегося загула перед воротами поместья появилась машина в которой приехал человек которого никто не ожидал здесь увидеть.

— Ну что, Оксана, ты готова? — спросил Борис свою любовницу, которую он в своё время передал Богдану.

Пани Воронецкая кивнула и ответила Борису, тот аж вздрогнул от того насколько сексуально и притягательно звучал голос Оксаны.

— Конечно я готова, дорогой. Всё сделаю в лучшем виде, ты же меня знаешь.

— Разумеется, знаю, просто переспрашиваю на всякий случай. Я же тебе говорил насколько важна моя просьба.

— Я всё сделаю, — повторила Оксана, — никуда этот ваш Соболев от меня не денется. Суккуб я всё-таки или так, погулять вышла? — она обольстительно улыбнулась.

— Хорошо, твой вертолёт уже готов, и Лайонс ждёт.

Оксана поцеловала Бориса на прощанье и игривой походкой вышла из императорского люкса принадлежащей Волковым гостиницы прямо в центре Константинополя и пошла к лифтам на вертолетную площадку.

Борис же откинулся в кресло, достал из воздуха сигару и, закурив, перебирал в памяти последние события и планы, ради которых он и поехал в Константинополь.

Идея внедрить в окружение Алексея Соболева шпиона пришла в голову Богдану несколько месяцев назад, иметь своего человека возле протеже Медведевых пришлась князю Борису по вкусу, и он дал добро.

Сначала он хотел, чтобы всю операцию разработали и провели его аналитики и прочий персонал, не зря же на Волковых работала целая прорва очень умных людей.

Но Богдан захотел заняться этим сам. Борису стало интересно что же придумает новая надежда рода, и он дал своё согласие.

В результате появился очень интересный план, подложить под Алексея Соболева Оксану Воронецкую, обладательницу воистину уникального дара обольщения, это было её особенностью. Против чар Оксаны не мог устоять практически никто, её даже в шутку называли некромантом, поднять всё, что только можно, девушка могла и у мёртвого.

Оставалась только одна загвоздка, Оксана была настоящей светской львицей, её муж, пассивный гей, для которого она служила прикрытием его вкусов, работал главным финансовым аналитиком у Волковых и не жалел денег на любые прихоти своей жены. Да и то, что она любовница чуть ли не всей верхушки рода Волковых, в высшем свете Империи тоже знали.

Богдан предложил решить эту проблему с помощью пластической операции, изменившей внешность Оксаны до неузнаваемости, и очень больших денег, которые потратили на то, чтобы создать Оксане фальшивую биографию такого качества, чтобы даже СИБ не могла её раскрыть. Оксана Воронецкая исчезла, а вместо неё появилась Оксана, имя решили не менять, Нахтигаль. Немецкая аристократка, работающая в Global Sports Management, глобальном спортивном агентстве, чьими клиентами являются ведущие атлеты Старого и Нового света. И у которого был подписан договор о сотрудничестве с Лайонс групп, компании которая занималась тем же самым, но на территории Империи и представляла, например, интересы Алексы и других ведущих спортсменов.

Оксана Нахтигаль совершенно официально сменила место работы и была представлена Алексе как очень большой специалист в области рекламы и продвижения. Сама Лайонс в её услугах, конечно, не нуждалась, но в обойме горячего льда появился молодой, но очень перспективный новичок, которому агента пока не подобрали. А именно Алексей Соболев.

Буквально в тот же вечер Оксана соблазнила Алексу, вернее там даже и не очень понятно кто кого соблазнил, и именно с ней Лайонс и решила провести время на своей яхте. Где поддалась на уговоры своей новой любовницы, которая уж очень хотела познакомиться с Алексеем Соболевым.

Со слов Нахтигаль для успешного старта карьеры в России ей просто необходим перспективный клиент.

А Алексей и до своей сенсационной победы в Константинополе был таким, а уж после неё и подавно. Поэтому и Алексе он пришёл на ум в первую очередь, и она пообещала всё устроить.

Не за бесплатно конечно, часть агентских комиссионных, которые Соболев будет платить Нахтигаль, по плану будут оседать в карманах мисс Лайонс. Алекса выросла достойной дочерью своего отца, одного из самых беспринципных дельцов в Империи, если не самого беспринципного. И она хорошо усвоила главное правило Генри Лаойона старшего. Всегда отделять бизнес от личной жизни. То, что Оксана стала любовницей Алексы, ничего не меняло, если есть деньги, которые можно заработать, их нужно заработать. Курочка по зёрнышку клюёт.

Она, кстати, совершенно не злилась из-за своего поражения. Лайонс хоть и была ужасно честолюбивой, но еще она была и умной, и, что самое главное, самокритичной.

Поэтому понимала, что в своём поражении она, не умаляя заслуги Соболева, в большей степени виновата сама.

Алекса наступила на те же грабли что и Шершень когда-то. Тот тоже недооценил Соболева и в результате поплатился за это своим местом в команде Академии и сборной страны по «горячему льду». Алекса сделала выводы и больше не собиралась допускать такие ошибки.

В контексте же ценности Соболева как клиента для Нахтигаль, эта его победа вообще пришлась как нельзя кстати, и Алексея ждали рекламные контракты чуть ли не похлеще чем у Алексы. Еще бы! Ведь он в одночасье стал не просто перспективным новичком, а сокрушителем той самой непобедимой Лайонс, таких любят большие корпорации.

А еще ей захотелось утереть нос этой драной кошке Котовой и затащить-таки Соболева в свою постель. И Нахтигаль должна стать в этом дополнительным козырем. Алекса и сама по себе чертовски хороша, но уж от возможности покувыркаться сразу с двумя ослепительными красотками ни один мужик, по мнению Лайонс, отказаться ну просто не мог.

И лучше всего начать свою месть на территории противника, то бишь в поместье Котовых. Алекса находила в этом дополнительное унижение для своей соперницы.

Именно поэтому она вместе с Оксаной и направилась в поместье в Никомедии, где вот уже вторые сутки одной большой гудящей тусовкой открывались студенты МИМА.

Глава 12

Яркое солнце восточного средиземноморья било в панорамные окна, и невесомые прозрачные шторы не могли задержать эту самую настоящую солнечную атаку. Почему-то в этом поместье стёкла окон в спальнях не темнели сдерживая свет пока в комнате кто-то спит. Вместо этого везде было два комплекта штор: лёгкие и прозрачные тюли и плотные, тёмные ночные портьеры, которые автоматически раздвигались в то время на какое их запрограммировали.

Судя по тому, что я проснулся от солнечного света, наполнившего комнату, сейчас восемь утра, именно в это время, окна в спальне Леры переходят в дневной режим.

Один из пультов управления всей комнатной электроникой находился прямо над моей головой. Небольшую матовую сенсорную панель искусно интегрировали в изголовье необъятной кровати так, что она не вызывала никакого диссонанса с остальной мебелью.

Я примерно помнил, как управлять шторами, и через секунду ночные портьеры снова надёжно защищали нас от уличного света, а спальня погрузилась в чарующий полумрак.

Справа от меня спала Лера, положив голову мне на грудь, а слева в обнимку лежали Алекса и Оксана. Девушки, как и я, были обнажены, и только тонкие простыни скрывали их соблазнительные изгибы. Вспомнив что произошло вчера вечером, я только покраснел…

Сказать что я удивился, когда на пороге имения Котовых появилась Алекса, это всё равно что промолчать. Уж кого-кого, но её я точно не ожидал здесь увидеть. Тем более в такой компании.

Оксана произвела фурор, есть в ней что-то такое, что заставляло абсолютно всех вокруг замолкать и слушать её с открытым ртом. Не просто слушать, конечно, но еще и смотреть. Таких красивых женщин я еще не видел.

И то что она появилась здесь вместе с Алексой заставило даже Леру смягчиться по отношению к нашему капитану и пригласить девушек в дом.

Все вчетвером мы расположились в кабинете Леры, хоть ей и было всего восемнадцать, но она активно участвовала в делах рода, и кабинет являлся чем-то самим-собой разумеющимся.

Когда Алекса представила Оксану как очень хорошего спортивного агента, который, конечно не за бесплатно, но может существенно увеличить мои доходы, то Лера тут-же активировала какую-то очень голографическую компьютерную систему и попросила Нахтигаль, рассказать о себе поподробней, с примерами успешных бизнес кейсов, которые та вела и с рекомендациями.

Оксана принялась рассказывать, а моя девушка стала проверять полученную информацию. При этом, Лера сразу извинилась за то, что её компьютерная система настроена на режим максимальной приватности, и никто кроме неё не сможет увидеть ту информацию которая выводится в виде голограмм на стол перед ней. Для всех остальных это были просто фотографии природы Империи, изредка перемежающиеся видеороликами различных спортивных состязаний.

Через несколько минут Лера сделала какие-то выводы и попросила Алексу и Оксану выйти.

— Она очень хороший спортивный агент, — сказала Котова, когда дверь за нашими гостьями закрылась, — парадоксально хороший. Ты же знаешь, наша семья очень плотно занимается букмекерским бизнесом, и мы в курсе всего что происходит в околоспортивном мире.

— Ну да, логично, — сказал я.

— Ну так вот. Если она предлагает тебе свои услуги, надо соглашаться. Я тебе скинула на почту всю информацию о Нахтигаль, на мой взгляд самым правильным тебе будет переслать её юристам или даже Его Светлости князю Григорию. Пусть они ещё раз всё проверят, и вам нужно будет встретиться с ней уже в Москве и всё обговорить.

— Спасибо, котик, — сказал я и поцеловал Леру.

Даже удивительно как она смогла так быстро и серьёзно переключиться на работу, когда речь зашла о деньгах. Я же видел, что Лера, да, как и я собственно, едва ли слюнки не пускала при виде Оксаны. Буквально. Но нет, у моей девушки даже взгляд сразу изменился, когда Алекса рассказала нам о цели своего визита. Молодец Лера, ничего не скажешь.

Я достал смартфон из кармана и перекинул письмо Леры князю Григорию и Варваре. Пусть теперь они подумают на каких условиях мне нанимать эту Оксану. Ну а я хочу с ней познакомиться поближе. Вот только как быть с Лерой?

— Ты закончил? — спросила она меня, когда я убрал телефон.

— Да, а что?

— Вопросом на вопрос отвечать невежливо, но так и быть. Честно сказать, я не против, — тут Котова запнулась и внезапно покраснела. С чего бы это?

— Так, говори, — строго сказал я взяв девушку за подбородок.

— Ну, ты, я и Оксана, — последнее слово Лера сказала очень и очень тихо.

Хмм, а вот это уже интересно, у меня возникли те же самые желания, ну плюс еще Алекса, но это такое, легко поправимое, насколько понимаю.

— Пойдём, — просто сказал я, и мы вышли из кабинета.

Алексу и Оксану мы нашли в той самой гостиной где обедали в первый день. Там сейчас шёл нескончаемый фуршет для наших гостей, и обе девушки стояли в с длинными фужерами на тонких ножках в руках и со смехом что-то обсуждали, периодически делая по небольшому глоточку вина.

А вокруг них собралась настоящая толпа. Человек десять, не только парней, но и девчонок, которые чуть ли не хором смеялись над каждой шуткой Оксаны, говорила в основном она.

Да уж, эта женщина настоящий магнит, ничего не скажешь. Но ладно, поместье большое, даже очень, здесь полно мест где можно уединиться.

— Оксана, Алекса, — позвал я девушек, — Лера хочет провести для вас экскурсию по поместью, пойдёмте. А вы, дорогие друзья, — обратился я ко всем остальным, — продолжайте веселиться.

Услышав, что я позвал и Алексу, Лера снова покраснела, теперь уже от возмущения. И пока они прощались с внезапно появившимися фанатми Оксаны, моя девушка с неожиданной силой обхватила меня рукой за шею и потянула вниз.

— Лёша, какого хрена? — возмущенно зашипела она мне в ухо, — причём тут Алекса?

— Да ладно тебе, Котик. Ты будешь сверху.

— Ну если только так, — ответила мне Лера и приветливо улыбнулась подошедшим Оксане и Алексе.

Звук звонка моего смартфона отвлёк меня от приятных, чего греха таить, воспоминаний о прошедшей ночи. Чертыхаясь от того что столь ранний, ну относительно ранний звонок может перебудить всех в спальне, я максимально быстро и при этом стараясь не разбудить Леру, перебрался через неё и подошёл к креслу, стоявшему в углу комнаты. Там грудой были свалена моя одежда, девушки же очень живописно разбросали свои вещи по всей необъятной спальне, чей-то чулок даже свисал с очередной псевдоримской люстры.

«Да уж, покуролесили мы вчера» — пока я доставал телефон из кармана брюк, у меня в голове внезапно всплыло это слово, не знаю почему. Ни разу его не употреблял до этого.

На экране я увидел, что это вызов от Ивана Медведева, притом уже не первый. И до этого накопилось уже семь пропущенных от него, да и не только, вон есть и от князя Григория, и от Варвары, и даже от Марины. Ну да, у меня же до восьми часов утра стоит режим не беспокоить. Интересно, зачем я им всем понадобился?

Чертыхнувшись я сбросил звонок Ивана и вышел из спальни, намереваясь набрать ему уже из коридора. Потом я понял, что не одет, негромко, но с чувством выругался, вернулся в спальню, нацепил на себя шорты и только потом снова вернулся в коридор и позвонил нашему старосте. Тот взял трубку мгновенно.

— Ну наконец-то! — в голосе Ивана я услышал немалое облегчение, — у твоей подружки шизофреничная система безопасности, она меня не пропустила в её крыло поместья.

— Что-то случилось? — спросил я Ивана.

— Да, случилось. И дело действительно срочное. Отец вызвал меня в Москву и велел передать, чтобы ты тоже приехал к нам как можно быстрее. С князем Григорием он этот вопрос решил.

— Да что случилось то? У меня так-то турнир продолжается, впереди еще два этапа.

— До следующего этапа две недели, это раз. И два, так уж и быть, хоть это и не телефонный разговор, но я тебе скажу. Я отправляюсь в Чако, к дяде Матвею. Я рассказал ему о тебе, Он хочет, чтобы ты тоже приехал.

— Зачем мне это? И что там делать? Там же война идёт.

— А вот это уже я по телефону обсуждать не собираюсь. Всё при личной встрече. Встретимся у нас в Медведково.

Сказав это Иван отключился, и я позвонил князю Григорию. Вместо него на звонок ответил его секретарь Игорь. Когда я услышал его голос, то только усмехнулся, вспомнив те слухи, которые ходили о Его светлости и этом парне.

— Алексей, здравствуйте, — голос Игоря звучал сухо и равнодушно, — Его Светлость сейчас на совещании в министерстве иностранных дел, поэтому звонок переадресован мне. Насколько я понял вас интересуют два вопроса. О контракте с агентом и о том, что вам сказал Иван Медведев.

— Хмм, ну да, на самом деле, — ответил я.

— На оба вопроса ответ положительный, наши юристы проверили Оксану Нахтигаль и уже составили проект договора с ней, и да, Григорий Андреевич велел вам лететь с Медведевым.

— Да зачем мне лететь в эту хренову Южную Америку? — Меня это уже начинало злить, — Что за ерунда!

— Прошу меня извинить, это всё что я могу сейчас сказать. Всего доброго, — не дожидаясь ответа, Игорь положил трубку.

Да что там случилось в этом хреновом Чако, что Первокурсник Иван летит туда, да еще и я должен отправиться с ним?

С этими мыслями я вернулся в спальню, девушки еще спали, я тихонько оделся и начал будить Леру. Алексу и Оксану пока что решил не трогать.

Котова проснулась сразу, как только я коснулся её плеча. Она посмотрела на меня удивленными глазами, видать никак не ожидала увидеть меня одетым, потом перевела взгляд налево и, увидев там спящих девушек, тут же покраснела от смущения. Ну да, покраснеешь тут, учитывая чем мы занимались ночью.

Через минуту она уже полностью оделась и открыв окно мы вышли с ней на террасу.

Хоть и светило яркое солнце, но на улице было прохладно, дул лёгкий бодрящий бриз, а в воздухе чувствовались восхитительный коктейль запахов моря, эвкалиптов и целого букета цветов и фруктов. Райское местечко, ничего не скажешь.

— Так, мы не будем говорить о том, что произошло вчера, — начала Лера, — никогда. Я не знаю, что на меня нашло ночью, и не хочу вспоминать. Договорились?

Лере явно стало неловко за вчерашнее, и этой своей фразой девушка буквально с языка сняла у меня слова о том, что вчера она как раз таки не очень-то и смущалась, когда мы остались вчетвером. Ну ладно, неловко так неловко.

— Хорошо-хорошо. Как хочешь. Меня почему-то отправляют в Чако вместе с Иваном, — сразу перешёл к делу я, — и никто не говорит почему. Может быть ты сможешь у своих что-то выяснить? Да и вообще, у тебя здесь защищённые каналы связи, как я понял. Посмотришь, что происходит?

— Ого! — удивилась она, — зачем это, интересно. Но ты прав, пойдём в мой кабинет, я свяжусь с отцом и попробую что-нибудь выяснить.

Пока мы говорили то успели спустится с террасы и войти в одну из многочисленных гостиных дома.

Зал был пуст, еще вчера тут бушевалабурная и громкая вечеринка, а сейчас уже никого, словно несколько десятков гостей и не приезжали никогда. Даже бардака не осталось. Слуги Котовых уже успели привести всё в идеальный порядок. Дом был безупречно убран и в нём восхитительно пахло свежезаваренным кофе и выпечкой. Правда я чувствовал еще и корицу, это один из любимых ароматов Леры, а вот мне она ну никак. Но ладно, со своим уставом в чужой монастырь не лезут.

— Так, — деловито сказала Лера и набрала отцу, — сейчас всё узнаем.

Но облом, Василий Котов ничего путного своей дочери не сказал и только посоветовал мне как можно быстрее возвращаться в Москву.

Поиск в магонете тоже не дал практически ничего. И в мире, и в Империи, все новости казались вполне обычными. Я не нашёл ни одного, даже малейшего упоминания о том, что в Чако что-то произошло. Очень странно на самом деле.

Пока Лера искала информацию, мне позвонил Игорь Соболев и сообщил что за мной вылетел самолёт Медведевых, который и доставит меня в Москву.

Ну ладно, самолёт так самолёт, в любом случае лететь ему не один час, будет время спокойно позавтракать и может быть заняться чем-то интересным с Лерой, да и не только с ней, хоть сейчас она краснеет и не хочет вспоминать о произошедшем, но я то хорошо помню, что ей очень даже понравилось.

Но мне этого не удалось, потому что буквально через несколько минут Лере позвонил начальник охраны имения и сказал что разрешения на посадку просит частный самолёт с аэропортом приписки Медведково-частный. Сильно удивлённая Лера дала это разрешение, и вскоре мы увидели большую тень которая пробежала по территории имения, а на вертолетную площадку, вид на которую открывался из окон кабинета, сел небольшой самолёт, притом сел вертикально, по-вертолетному. В моём мире, насколько я знал, так умеют только боевые самолеты.

— Ого что Медведевы за тобой прислали, — сказала мне Лера, — как же не вовремя тут эти, — видимо она имела в виду Оксану и Алексу, — я хочу, чтобы мы полетели вместе, но это будет неуважением к гостям. Лайонс как-никак не простая девка, хоть и ведёт себя хуже иной шлюхи. С её родом считаться надо. Так-что придётся тебе лететь одному.

— Хорошо, я понял, — ответил я, — объяснишь сама Алексе и Нахтигаль почему меня нет?

— Конечно.

— И скажи Оксане что договор я подпишу, когда вернусь в Москву, только, наверное, не надо тебе говорить куда именно я улетел, раз уж такая секретность кругом, да я и сам не знаю куда и зачем я лечу.

— Конечно, я же не дура. Пойдем, я провожу, — с этими словами Лера встала из своего кресла, взяла с подлетевшего подноса большую кружку кофе с молоком и тарелку с сэндвичами, — это тебе. Раз уж всё так срочно, то хоть на ходу перекуси.

— Спасибо, — ответил я, сделал большой глоток кофе, а потом откусил чуть-ли не половину сэндвича с копчёным лососем и листьями салата.

Всё происходящее напомнило ну очень хреновый фильм категории Б. Как-будто я какой-то супергерой, или шпион, мать его, за которым правительство, нет, не так: Правительство, говорить с придыханием, выслало Большой Чёрный Вертолёт, И сейчас, вот прямо сейчас я полечу спать мир от очередного спятившего русского военного укравшего ядерную боеголовку. Ну бред же!

В самолёте, небольшом бизнес-джете, меня ждал Иван. Интересно, как это он так быстро слетал в Москву и вернулся сюда за мной? Вот этот вопрос я ему и задал первым, когда занял свое место в шикарном кожаном кресле.

— Ну это просто, если твоя семья одна из богатейших в Империи и имеет доступ к передовым военным технологиям, — ответил мне Медведев, — это гиперзвуковой самолёт, конверсия аэро-космического бомбера в гражданскую машину. Игрушка для очень и очень богатых и влиятельных. Род твоего дружка Богдана, — сказав это Иван усмехнулся, — хоть и может позволить себе этого «орлана», но им его никто не продаст, не по чину. Девять тысяч в километров в час и вертикальный взлёт. Двадцать минут лёта отсюда до нашего частного аэропорта в Медведково. Так что когда три часа назад мне позвонил отец, в отличии от тебя, у меня телефон всегда доступен, я доехал до нашего поместья, а там меня уже ждал этот птенчик, — Иван постучал пальцем по деревянной панели которыми был отделан салон самолёта, — и я полетел в Москву. Там всё утрясли насчёт тебя и меня и вот я снова здесь.

— Ну хорошо, это понятно. А теперь объясни зачем я понадобился твоему дяде в Южной Америке. Да и ты тоже, мы же простые студенты.

— А вот об этом, Алексей, мы поговорим, когда прибудем в Москву, тут лёта всего ничего, ни к чему прерывать разговор. Так что, приятного полёта.

Глава 13

«Орлан», так назывался гиперзвуковой самолёт Медведевых долетел до их частного аэродрома всего за двадцать минут. Но как пояснил нам первый пилот, могли бы и быстрее, но что-то там было с воздушной обстановкой над первопрестольной, и город нам пришлось огибать по очень широкой дуге.

Над Калугой наш борт повернул на северо-запад и пролетел последовательно Вязьму, Ржев, Тверь, над Кимрами снова поворот, теперь уже на юг, и вот мы по-вертолетному садимся на частный аэродром Медведевых в Медведково. Смешно звучит сочетание, если честно, но что есть, то есть.

Этот аэродром не производил впечатление частного, я ожидал увидеть нечто вроде каприза зажравшегося олигарха из моего времени, бывал я в подобных местах в старой реальности.

Там всё было из серии дорого-богато: бизнес-джеты, услужливые халдеи, по-другому не назовёшь, залы ожидания, набитые дорогущей мебелью и техникой.

Здесь же я увидел нечто совсем иное, не игрушку олигарха, а самую настоящую военную базу.

Начну с того что по периметру аэродрома я явственно видел задранные в небо хоботы зенитных пушек и зенитно-ракетные комплексы, ничего себе! И это в центре огромного города который и так обладает, как пишут в магонете, чуть-ли не лучшей противовоздушной обороной в мире. Может быть только Петербург защищён лучше.

На крыше большого здания, я назвал её диспетчерской, крутились сразу несколько тарелок локаторов, а на вышке с целой гирляндой прожекторов виднелись пулеметчики.

Ну а на большом взлетном поле стояло чуть-ли не три десятка различных явно военных самолётов и вертолётов, от небольших, похожих на наш «Орлан» только в камуфляжной окраске и с подвешенными под крыльями ракетами, до огромных транспортных гигантов.

В один из этих самолётов, что стоял с раскрытыми грузовыми воротами в корме, прямо сейчас направлялась целая колонна военных, увешанных различным снаряжением с оружием и в самых настоящих бронекомбинезонах с экзоскелетами. В два других транспорта, один из которых казался еще больше, грузилась техника. Танки на воздушной подушке с повернутыми назад башнями, ракетные установки, что-то похожее на бронетранспортеры, как и танки они были на воздушной подушке и просто грузовые автомобили с броневиками. Всю технику прикрывал цифровой голографический камуфляж, когда машины проезжали по бетону аэродрома под солнечными лучами то они становились цветом как этот бетон, а стоило им въехать в тень, то они тут же темнели. Эффектно, ничего не скажешь, и, наверное, эффективно.

Нам с Иваном подали машину, джип с открытым верхом, точно в таком же камуфляже, мы забрались в неё, и водитель тронулся, сразу набрав очень приличную скорость.

— Иван, да у вас тут целая военная база, и прямо в центре мегаполиса. Это вообще законно? — попытался я пошутить. Шутку Иван не понял.

— Конечно законно, как же иначе? Мы верные слуги государей-императоров и самая настоящая опора трону, извини за пафос. Пока одни, как твоя подружка Котова тратят состояние на реставрацию римских имений, мы содержим крупнейшую в Империи Частную Военную Компанию и по мере сил защищаем интересы страны за её пределами. Собственно, этот аэродром и есть база этой компании.

— Ну, хорошо, если так. Но всё-таки зачем я вам понадобился? Про тебя не спрашиваю, это ваше семейное дело.

— Подожди, мы почти приехали. Отец хочет поговорить с тобой лично.

Пока мы говорили, машина подъехала к одному из входов в здание, и через секунду мы оказались внутри.

Это был командный пункт, по-другому не назовешь, мы прошли через большой зал, где за голографическими мониторами сидели чуть-ли не полсотни мужчин и женщин в военной форме на плечах у которых красовались шевроны с головой медведя, а в центре крутилась большая голографическая карта. Что на ней изображено я не видел, хотел остановиться и посмотреть поподробнее, но Иван не дал.

— Пойдем, — сказал он, — отец не любит ждать.

Ну ладно, это и не важно на самом деле.

Вместе с Иваном мы остановились перед металлической дверью по обеим сторонам которой стояли автоматчики в точно такой-же броне как та, которую я видел на солдатах на взлетно-посадочном поле. Медведев приложил указательный палец правой руки к дактилоскопическому датчику, дверь бесшумно отъехала в сторону, и наш староста сделал знак рукой пропуская меня вперед.

Наверное, это комната для совещаний, во всяком случае именно так бы я её назвал.

Обстановка здесь была спартанская: металлические стены, простой длинный стол за которым сейчас сидел всего один человек. Но зато какой!

Я слышал, что главу рода Медведевых звали Иван Большой, и думал, что это прозвище потому что у его младший сын тоже Иван. Но сейчас я понял, что это буквально потому что он большой, очень. Конечно мне на глаза много раз попадались фотографии и видеозаписи с главой Медведевых, но они не отображали масштаба этого человека. Вживую он казался настоящим гигантом. Думаю, что его брат, Матвей Медведев, и тот ниже на голову. Прибавить к этому неимоверную ширину плеч и ладони шириной с лопату и получим настоящего колосса, старина Арни против него смотрелся бы как второклашка. Одет он был в мундир, очень похожий на тот, что я уже видел на его брате.

— Вот и Алексей Соболев, отец, — представил меня Иван, когда за нами закрылась дверь.

— Отлично, — голос у старшего Медведева соответствовал его внешнему виду, — жил бы он в древности, боевых слонов, впавших в бешенство, мог бы успокаивать, — проходите, садитесь.

Когда мы сели на два донельзя утилитарных металлических стула, старший Медведев встал, и над столом загорелась голографическая карта. Она была точной копией той, что я видел несколько секунд назад. Я думал, что Медведев сразу начнёт говорить об этом, но начал он издалека:

— Алексей, я специально попросил сына ничего не рассказывать, оставив это дело мне. Ты наверняка знаешь, что мы, Медведевы, часть военной элиты Империи. Мы сотни лет воевали во всех её войнах и защищали и будем защищать её интересы где бы не пришлось. Мой сын, — тут он подошёл к старосте моей группы и положил ему руки на плечи, — так же, как и все мы займет со временем своё место в армии Империи. Я думал, что это произойдёт после окончания Академии, но кое-что изменилось. Было принято решение что часть студентов Академии, начиная с первого курса, начнут участвовать в военных кампаниях Империи на правах вольноопределяющихся. Так что Иван отправляется в Чако в краткосрочную командировку.

— Прошу прощения, Ваша Светлость, — Медведев, как и старший Соболев или Борис Волков тоже был князем, — но я то тут причём? Я точно не собираюсь делать военную карьеру. Мне она попросту не нужна. Я спортсмен, а не солдат.

— Верно, но я имел разговор с князем Григорием, главой твоего рода, и он сказал, что хочет, чтобы ты тоже отправился в Чако на две недели. На счёт своей карьеры и места в сборной страны по «горячему льду» можешь не переживать, к началу следующего этапа ты вернёшься в Москву.

— Спасибо, конечно, это немного успокаивает, — на самом деле нет, но об этом я поговорю со старшим Соболевым, — но я всё ещё не понимаю. Иван сказал, что его дядя лично захотел, чтобы я отправился в Южную Америку. Зачем?

— Матвей считает, что из тебя выйдет толк не только как из спортсмена, но и как из военного. Ему понравилось то как ты дрался с Богданом Волковым, когда тот стал анимагом, и хочет посмотреть на тебя в настоящем деле.

Сказав это старший Медведев щелкнул пальцами, из воздуха появился фужер до краев наполненный водкой и блюдце с тонко нарезанной ветчиной. Князь крякнув выпив, закусил и продолжил.

— То, что я скажу дальше совершенно секретно, так что ты должен поклясться, что это останется только в этой комнате.

Сказав это Медведев протянул руку и на его ладони появился медведь, который, как и его владелец, оказался очень большим, ну вот прям очень.

Ну в принципе я ничего не теряю, так что почему бы и нет.

Появившийся через секунду соболь буквально прыгнул в медведя и они исчезли в яркой вспышке. Медведев удовлетворенно посмотрел на это и продолжил:

— Хорошо. У их императорских величеств есть твёрдое убеждение что Империя вступает в очередную эпоху глобальных потрясений. Почти наверняка нас очень скоро ждёт первая большая война, каких не случалось уже век. И не только она. Поэтому, возможно, через пару лет, а то и быстрее, Империи будут нужны не спортсмены, юристы или еще кто-то, а солдаты, и чем больше, тем лучше. И поверь моему опыту, лучше если ты пойдешь добровольцем сейчас, чем быть мобилизованным через год-другой. Решать, конечно тебе, но имей в виду, что глава твоего рода прямо высказал свою волю. Решай, я подожду.

Сказав это Медведев сел в кресло, оно жалобно заскрипело под его весом, достал из кармана кителя пачку сигарет и закурил пуская дым в потолок.

Не верить Медведеву у меня не было никаких оснований, но точно также у меня нет оснований ему верить. Откуда я знаю, может быть это просто бред милитариста-параноика, который хочет затащить сильного мага в свои мутные схемы? В том, что я сильный маг, я уже не сомневался.

Зачем это нужно Григорий Андреичу, мне, наверное, тоже понятно. Матвей Медведев положил на меня глаз, а он номер два в самом могущественном, после Орловых, роду Империи. Это уровень, связи, влияние, это полезно для семьи.

Для меня, опять-же, наверное, это тоже полезно, моя сила растёт после тех или иных потрясений, а их у меня будет достаточно. Так что вроде бы кругом польза, заведу себе кучу полезных знакомств, стану сильнее.

Вот только я не уверен, что мне это по-настоящему нужно, посоветоваться бы с кем-то, но вот с кем? Первой мне пришла на ум Лера, но клятва не даст мне этого сделать, вернее даст, но я лишусь силы если её нарушу, Соболевы явно и недвусмысленно высказали своё мнение. Так что остаётся только одно:

— Мне нужно пару минут побыть одному, — сказал я старшему Медведеву. Тот кивнул и открыл дверь в еще одну комнату, такую же скромную как та, в которой мы говорили, только с несколькими диванами и креслами.

Я зашёл туда, дверь за мной закрылась, и я вызвал своего Соболя.

— Ну что, приятель, — обратился я к нему, — ты мой главный советчик и помощник здесь. Что мне делать? Соглашаться или послать всех пешим эротическим маршрутом?

Соболь повисел у меня перед глазами несколько секунд, потом исчез.

И тут же появился снова. И от его вида я, несмотря на всю серьезность ситуации и вопроса, улыбнулся.

Зверёк стоял на задних лапках, его тельце украшали две перекрещенные пулеметные ленты, на голове каска, на глазах черные очки как у американских полицейских, а в передних лапках он держал что-то похожее на пулемет. Довершала образ этого воинственного хищника дымящаяся сигара во рту. Ответ был понятен, но блин, это так смешно!

— Значит воюем, приятель? — для проформы спросил его я. Соболь в ответ кивнул и исчез.

Ну ладно, раз уж и тотем моего рода говорит, что надо… значит надо.

— Я в деле, — коротко объявил я вернувшись к Медведевых. Иван Большой только кивнул, а его сын крепко пожал мне руку.

Перед тем как полететь в Южную Америку я отправился в Москву, срываться сразу я не был готов и хотел сначала увидеть Леру, поговорить с Варварой и встретиться с Оксаной, вот чёрт, кругом меня одни бабы, даже как-то странно.

И начал я с Варвары. Как-никак она номер два в моём роду и точно в курсе всего, что планирует князь. А мне хотелось узнать его мнение о том, почему мне нужно лететь с Иваном.

Варвара взяла трубку сразу, она как будто ждала этого разговора, и мы договорились встретится с ней у меня в апартаментах через полчаса. Мой «Гепард» стоял на стоянке перед зданием общежития, но старший Медведев любезно выделил мне до следующего утра флайер с пилотом, так что мне не пришлось пользоваться общественным траспортом или брать такси. Флайер поднялся в небо и совсем скоро я зашёл к себе.

До встречи с Варварой оставалось еще десять минут, этого времени мне как-раз хватило чтобы созвониться с Лерой, как оказалось она вместе с Алексой и Оксаной летела на одном из самолётов Котовых в Москву, и через два часа они должны уже прибыть в Академию. Через Леру я договорился со своим новым агентом о встрече, ну и само собой мы встретимся и с моей девушкой. Притом сначала Лера, а потом уже Оксана.

«Как интересно получилось» — подумал я, наливая себе кружку горячего ароматного кофе, — «Лера с Алексой друг друга на дух не переносили еще вчера утром, это я знаю точно, а теперь они вместе летят домой. Интересно, чем они там занимаются на борту».

На этом месте мои мысли ушли куда-то в сторону фильмов категории 18+, но я волевым усилием заставил себя переключить себя на более конструктивный лад. А именно на то что мне может понадобиться в Южной Америке.

Открыв голографический терминал я вышел в магонет и зашёл на сайт «коробейников», местный аналог амазона и погрузился в выбор.

Оружие или там какое-то военное снаряжение я покупать не собирался, хоть для аристократов здесь была воля-вольная и можно купить практически всё что твоей душеньке угодно, начиная от короткоствола и заканчивая автоматическими гранатомётами и пулеметами. Но мне это не нужно. Во-первых, я ничем таким не умею пользоваться, а, во-вторых, наверняка мне уже там выдадут всё что надо. А раз так, то зачем тратить свои кровные?

Тоже самое касалось и снаряжения, бронежилетов, касок и прочего. Всё это ни к чему.

Вместо этого я покупал сугубо гражданские, но при этом полезные вещи. Смартфон с более ёмким аккумулятором, гражданскую одежду, белье и прочее. То, что по моему мнению могло пригодится в любом случае.

Закончил я аккурат к приходу Варвары.

Которая сказала именно то, что я ожидал от неё услышать: Григорий Андреич действительно хотел наладить более тесные отношения с Медведевыми и действительно, считал также как и я, что в Чако у меня наверняка получится еще больше повысить свой уровень силы.

Варвара пришла ко мне не с пустыми руками, когда я уже её провожал, то она достала из сумочки хорошо знакомый мне футляр. Там лежали линзы, которые я в своё время выиграл у Крокера.

— Партнеры Его Светлости проверили эти линзы и даже сняли с них все необходимые данные для запуска этих игрушек в серийное производство. Линзы совершенно безопасны для тебя и могут очень сильно тебе помочь, фактически это очень совершенная прицельная система. С ними ты будешь точнее применять не только свою силу или артефакты, — она кивнула на кольцо ледяных молний которое постоянно надето у меня на пальце, — но и любое оружие, которым ты вдруг решишь воспользоваться.

— Спасибо, — ответил я, — надеюсь, до этого не дойдёт.

— Кто знает. Желаю удачи и постарайся там не умереть, — Варвара посмотрела на меня, а потом внезапно встала на цыпочки и поцеловала в губы. Да уж, кто знает, что в голове у девушек этого мира?

Впрочем, всё ограничилось только поцелуем и еще раз пожелав мне удачи Варвара ушла.

И как же хорошо, что дальше дело не зашло! Ведь через пять минут я уже встречал Леру, только и успел, что вытереть губы от помады Варвары. Хоть я и сказал когда-то Котовой что не готов пока к моногамии, да и вчерашняя ночь никуда не делась, но мне не хотелось её расстраивать.

С Лерой разговор у нас получился еще короче, чем с Варварой, а вот времени мы провели вместе намного больше, сделав перерыв только для разговора с Оксаной.

Нахтигаль, конечно, расстроилась, что её главный и пока единственный клиент в Империи уезжает на две недели, но обещала потратить это время с пользой: провести встречи с моими уже существующими спонсорами и найти для меня новых. Ну и славно.

Под конец нашего рас ней разговора я почувствовал, что хочу её, вот прям как магнитом стало тянуть, да и она явно не прочь перевести встречу в горизонтальную плоскость.

Но я сдержался и, вежливо попрощавшись, выпроводил её за дверь, чему она немало удивилась. По лицу это было видно.

Закончив с делами, мы с Лерой вернулись в спальню, где нас и застал рассвет.

В пять утра Котова спала, а у меня на экране новенького, полученного ночью смартфона загорелось сообщение от Ивана. Он ждал меня в низу.

Я быстро оделся, поцеловал в щёчку спящую Леру и уже через несколько минут был в кабине флайера.

Ну а в семь утра огромный транспортный самолёт со мной и целой группой студентов первого курса на борту поднялся в московское небо и взял курс на запад.

Глава 14

«Добро пожаловать в ад» — прочитал я большую голограмму над зданием диспетчерской на аэродроме, куда мы прилетели через несколько часов.

Этот аэродром очень походил на тот, с которого взлетел несколько часов назад наш ИЛ-76МД, да, и в этом мире главный военно-транспортный самолёт Империи имеет этот индекс.

Вокруг такая же военная суета, небо над аэродромом также охраняли зенитные пушки и зенитно-ракетные комплексы, и также крутились над диспетчерской тарелки радаров, а на вышках стояли пулеметчики.

Но были и отличия.

Во-первых, нас встретила лютая жара, ну просто лютейшая, никакого контроля над погодой в этой дыре и близко не было, и я почувствовал, как буквально начинаю плавиться.

Во-вторых, если у Медведевых всё сверкало чистотой и содержалось в идеальном порядке, начиная с белоснежной разметки на взлетно-посадочной полосе и сочной краски стен диспетчерской и заканчивая ухоженными хвойными деревьями по всему периметру, то здесь, очевидно, никто не беспокоился о красоте и порядке. Всё было не то чтобы грязно, но как-то небрежно что ли, да и два выгоревших дотла самолёта на дальнем конце взлетно-посадочного поля тоже не добавляли антуражу изящества.

Ну а главное различие, конечно, в том, что авиация на этом аэродроме работала на полную мощность. Рядом с самолётами, вертолётами и еще какими-то непонятными мне летательными аппаратами кружили целые стаи техники и техников, которые готовили эти машины смерти к вылету.

Пока мы ждали бронемашину, на взлёт пошли две пары истребителей, как объяснил мне Иван, а за ними сразу шестерка вертолётов, четыре ударных, опять же со слов Ивана, и два десантных, их боковые двери были открыты, и я видел суровые лица бортстрелков у пулеметов на турелях.

С борта одного из этих вертолётов ревела музыка, очень похожая на AC/DC. Highway to Hell, если быть точным.

В общем, сразу понятно, что это аэродром военной базы, где прямо сейчас идёт настоящая война.

Здесь, в этом Богом забытом городке Южной Америки, я вспомнил слова Леры, сказанные во время нашей прогулки по утренней Москве пару недель назад. По сравнению со спокойной и благоустроенной империей, вокруг неё была настоящая нищета и разруха.

Дорога от военного аэродрома до здания штаба имперских сил разрезала поля, которые вручную обрабатывали местные жители, вокруг я не видел ни намека даже на привычную мне сельскохозяйственную технику, тракторов там или комбайнов, чего уж там говорить о маго-технических харвестерах, которые давно уже заменили человека и любые другиемашины на полях империи. Здесь всё делалось вручную Согбенные крестьяне ковыряли землю чуть ли не мотыгами. Информационная панель нашего бронированного внедорожника показывала плюс тридцать восемь градусов. Вокруг то и дело поднимались маленькие пылевые смерчи, но люди на полях не обращали на них никакого внимания.

Дорога, по которой мы ехали вполне соответствовала тому, что мы видели вдоль нее. Растрескавшиеся бетонные плиты, из которых кое-где проглядывала решетка железной арматуры. В Филадельфию, столицу парагвайского Чако, помимо нас шла целая колонна новенькой военной техники Империи, а вот навстречу нам ехали в основном санитарные машины в сопровождении потрепанных бронемашин и танков.

Местные, в каких-то древних повозках, запряженных мулами и лошадьми с торчащими ребрами и внутри видавших виды пикапов с грузовиками, пропускали имперские машины и жались к пыльным обочинам.

И самое главное, всё что я видел вокруг резко контрастировало с тем, что я прочитал в магонете за время полёта.

Там писали, что Империя пришла в Чако, большой регион Южной Америки разделенный между Парагваем, Боливией и Аргентиной, для того чтобы покончить с наркоторговлей, незаконным клонированием, производством магических артефактов с эффектами оружия массового поражения: химического, биологического и генетического, и прочее, прочее, прочее…

Материалы из магонета говорили о том, что всем этим занимались британская империя и КША с США, которые считали целый континент своим задним двором и не давали странам на нём развиваться.

Притом занимались этим не государства, а частные компании и корпорации, зачастую формально никак не связанные с правительствами.

Для того чтобы всё это прекратить и подарить местным жителям процветание, сюда пришла Империя почти десять лет назад. Но точно также как и её противники не сама, а с помощью Частной Военной Кампании Медведевых.

И вроде бы местные должны быть благодарны своим спасителям. Вот только люди и на полях, и в повозках с машинами смотрели на нас с ненавистью. Да и мои попутчики, а в нашем броневике только мы с Иваном оказались здесь в первый раз:

— Держи Снегирь, как обещал, — сидевший рядом со мной офицер, здоровый такой мужик в форме с шевронами в виде черепа со скрещенными костями, достал из нагрудного кармана какой-то предмет завернутый в носовой платок или подобную тряпку, и, через меня, а я сидел на центральном сидении, передал его второму.

— Сколько? Тридцать? — откликнулся второй.

— Ага, ровно тридцать, правда часть из них бабские, но время поджимало, так что пришлось брать что попроще.

— А что там у вас, — спросил я и тут же пожалел. Тот, которого назвали Снегирем, полная противоположность первому, миниатюрный мужчина в форме и очках с простыми стеклами, развернул тряпку и показал, что в ней хранилось.

Передо мной было ожерелье, можно и так это назвать, из засушенных человеческих ушей.

— Мы с Барсом поспорили, что он не набьет тридцать туш за три дня. Как видишь, ему удалось, — он повернулся к Барсу, — вот только мы с тобой не договаривались о бабах.

— Скажи спасибо, что я мелких засранцев не резал, а их там было очень много.

Услышав это, Иван, сидевший на сидении рядом с водителем, повернулся ко мне, и я увидел, как он жестом попросил меня молчать. Ну, я всё равноне собирался ничего больше говорить, ещё будет время, чтобы наедине обсудить с Медведевым, как и что тут устраивают люди его отца и дяди.

За этими разговорами и мыслями, мы приехали в город. Филадельфия — столица парагвайского Чако казалась ничуть не лучше того, что я уже видел. Это был настоящий город трущоб и лачуг. Во всяком случае на окраинах. В центре я всё-таки увидел каменные здания, но и их состояние оставляло желать лучшего. На большинстве из домов виднелись следы от пуль и осколков, а окна первых этажей чаще всего были заколочены металлическими щитами и досками, и даже на этажах выше красовались толстенные решетки.

Здание выше трёх этажей нашлось всё одно, если не считать несколько христианских церквей и храмов богов-тотемов. Иссиня-чёрная десятиэтажка возвышалась над этим городом как нечто здесь совершенно чуждое. Со всеми её антеннами на крыше, обилием камер наблюдения и очередными вышками, набитыми часовыми с тяжелым вооружением. И именно к ней мы подъехали, миновав сразу несколько блокпостов, где наша машина каждый раз останавливалась, чтобы суровые автоматчики проверили документы и осмотрели как сам броневик, так и его пассажиров. То что мы, очевидно, свои, здесь никого не волновало. Снегирь и Барс знали многих из этих солдат, но начинали перекидываться с ними пока что ничего не значащими для нас фразами только после того как проверяющие удостоверялись что всё в порядке. В общем, здесь всё было очень и очень серьезно.

— Ну что, девочки, поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны, — сказал нам водитель, чьи фамилию и имя я так и не узнал, мне он запомнился просто водителем в бронекомбинезоне и шлеме-интеграле, — Барс, Снегирь, вечером как договаривались?

Те в ответ чуть-ли не хором сказали «да».

— А вас, студенты, — обратился он ко мне с Иваном, — уже наверняка ждёт Папа Медведь. Добро пожаловать в Чако! И постарайтесь тут не сдохнуть.

Да уж, очень вдохновляющее напутствие, нечего сказать, но ладно. Совет на самом деле, хороший, да.

Охранники у огромных, чуть-ли не в десять моих ростов ворот (интересно зачем такие, размеры?), проверили наши документы в очередной раз, я уже и со счёту сбился. Мы приложили большие пальцы обеих рук к дактилоскопическому сканеру, затем пришла пора сканера сетчатки глаза, и только потом ворота открылись.

И я понял почему они такие огромные, внутри я увидел сразу несколько, даже не знаю как их назвать, огромных боевых человекоподобных роботов, пожалуй так. Мне на глаза попалось восемь штук, но здание огромное, поэтому возможно, что за этой восьмеркой были и другие.

— И как тебе наши «Атланты»? — улыбаясь спросил меня Иван, — я специально попросил дядю впустить нас в Цитадель через эти ворота, так-то персонал, гарнизон и посетители обычно используют другие способы попасть внутрь, но я хотел показать наших красавцев. Два независимых реактора, аккумуляторные батареи силы, широчайший ассортимент вооружения, новейшие системы связи, управления огнем, слежения и обнаружения. Силовое поле и броня сопоставимая с танковой, это лучшие боевые машины в истории человечества. И это полностью наша разработка, разработка Медведевых.

Иван продолжал вываливать на меня много-много других восторженных слов и характеристик. И когда он говорил у меня возникло такое чувство что еще чуть-чуть, и он буквально лопнет от гордости, как будто это он лично придумал и сделал этих гигантов. Вот уж не думал, что у него есть такая мальчишеская черта. Хотя, это же его семья, так что имеет право.

— Что тут сказать, красиво. А они уже выходили из этого ангара? — спросил я Ивана, когда фонтан его красноречия иссяк.

— Пока нет, их доставили буквально пару дней назад. Скоро начнутся испытания в боевых условиях. Но об этом, как и том чем мы с тобой будем здесь заниматься расскажет дядя.

Пока мы переговаривались к нам подошла девушка, военная форма на которой выгодно подчеркивала все соблазнительные изгибы ее фигуры. Этакая фурия войны с ярко-красными волосами до плеч и лицом с аристократическими высокими скулами и пронзительными чёрными глазами.

— Господа вольноопределяющиеся, лейтенант Воронова. Добро пожаловать в Цитадель. Его превосходительство генерал-лейтенант Медведев поручил мне проводить вас к нему. Прошу за мной.

Сказав это она развернулась и, не глядя на нас с Иваном, направилась вглубь здания. Мы переглянулись, подхватили наши вещмешки и двинули следом за ней.

Вокруг нас было много всего интересного, я как будто попал в научно-фантастический фильм или игру, само слово «Цитадель» и боевые роботы которых я видел настраивали меня на соответствующий лад.

Я крутил головой во все стороны стремясь увидеть как можно больше, но нет-нет да мой взгляд постоянно упирался в попку лейтенанта Вороновой и её ножки в форменных брюках и иссиня-черных сапогах на каблуке. Ну а она сама между тем рассказывала:

— Цитадель стала центральной базой экспедиционного корпуса Империи в Чако три года назад, до этого мы базировались на аэродроме Филадельфии, где вы приземлились. Это здание использовала миссия ООН, но, после того как она покинула этот регион, его заняли мы. Естественно, что наши инженеры и архитекторы существенно перестроили здание для нужд корпуса, так что теперь это самое защищенное место во всей Южной Америке.

— Разрешите вопрос, лейтенант? — спросил я, — вернее два.

— Слушаю вас Алексей Васильевич, — не оборачиваясь отозвалась она.

— А какая вообще численность гарнизона и персонала Цитадели? И чем здесь заняты лично вы?

— На оба вопроса я не могу вам ответить. Уровень вашего допуска слишком низкий. Вернее, его просто нет. Если бы не запрос от Его Превосходительства, вас бы здесь вообще не было. Если вы не заметили, только вы двое из всех вольноопределяющихся прибыли в Цитадель. Остальные отправились в другие лагеря корпуса, разбросанные по всему Чако.

— Понятно, спасибо за ответ. А что вы делаете сегодня вечером?

Услышав мой последний вопрос Иван покачал головой и красноречиво закатил глаза.

Ну а что, собственно, почему я не могу задать этот вопрос красивой девушке? Но вот ответ меня немного разочаровал:

— И для ответа на этот вопрос уровень вашего допуска слишком низкий.

Она остановилась возле стены, состоящей из одних дверей лифтов, вызвала один из них, и через мгновенье двери открылись. Лейтенант Воронова пропустила нас вперёд, и когда я прошёл мимо, то ненароком окинул взглядом её фигуру, задержавшись на груди. Девушка зашла вслед за нами, нажала последнюю цифру, тринадцать, суеверных тут явно не было. Дверь закрылась, и мы поехали.

Лифт оказался не скоростной, так что путь наверх занял у нас пару минут, которые мы провели в молчании. Вернее, почти провели.

Воронова стояла к нам спиной, а стены были покрашены простой белой краской, так что видеть она нас точно не могла.

Пользуясь этим я левой рукой показал Ивану цифру четыре, а потом сделал известный всем жест правой. Сжатый кулак с вытянутым большим пальцем. Медведев в ответ на это только в очередной раз покачал головой и закатил глаза. А вот Воронова внезапно сказала:

— Алексей Васильевич, мой дар позволяет видеть мне на триста шестьдесят градусов. Так что, если не хотите, чтобы я переломала вам пальцы, опустите руки и смотрите прямо перед собой.

Да уж, некрасиво получилось, но что уж теперь. почему-то её слова вогнали меня в краску, как будто меня поймали на чём-то постыдном. Даже странно.

По счастью раздался мелодичный сигнал, лифт остановился, и двери открылись. Воронова, не глядя на нас (теперь понятно почему), вышла и повела нас по короткому коридору.

Здесь было несколько дверей, возле каждой из которых стояли часовые, у всех по паре, а у одной аж четверо. Вот у этой тяжелой металлической и явно бронированной двери мы и остановились.

— Документы, — практически пролаял один из часовых.

Огромный парень в броне и шлеме с темно-зеленым забралом. Он, как и трое его коллег, был вооружён буквально до зубов. За спиной я видел какое-то оружие со сдвоенным стволом, на поясе кобура и ножны с чем-то похожим на короткую саблю, а с левого плеча мне в лицо осмотрели сразу три маленькие ракеты в пусковой установке.

«Интересные тут дела творятся, ничего не скажешь», — думал я пока часовой проверял документы Вороновой, и пока мы, как и на входе, пользовались датчиками отпечатков пальцев и сетчатки, — «в самом защищенном здании, со слов лейтенанта, нас проверяют точно также, как и на входе. Да и проверяет не абы кто, а настоящий терминатор. Это необходимость или у дяди моего приятеля паранойя?»

Развить эту мысль часовой не дал.

— Всё в порядке. Личности и допуск подтверждены.

Аосле этих слов как по команде дверь открылась, и мы втроем вошли внутрь.

Внутри оказался кабинет, очередной кабинет, обстановка которого не соответствовала зданию в котором он находится. Очередной набор простых безвкусных стульев и диванов вдоль стен. Очередной безликий стол. Очередные металлические шкафы.

Исключением стало только кресло в дальнем конце кабинета. Супер навороченная штука, которую даже креслом не назовешь, ложемент капитана космического корабля, пожалуй так. Видно, что комфортное и с двумя терминалами как бы продолжающими левый и правый подлокотники.

И в этом кресле сидел дядя Ивана. Генерал-лейтенант Матвей Медведев. Сильнейший анимаг второго по силе рода Империи.

Наша провожатая вытянулась по стойке смирно и звонким голосом который отражался от стен, даже странно что в таком маленьком помещении эхо, да еще такое, сказала:

— Ваше Превосходительство, по вашему приказанию вольноопределяющийся Медведев и вольноопределяющийся Соболев доставлены.

— Вольно лейтенант, — пробасил Матвей Медведев, — спасибо и можете быть свободны.

Воронова четко развернулась и чуть-ли не чеканя шаг вышла. Ну а Матвей Медведев встал со своего кресла и подошёл к нам.

— Ну что ж, молодые люди. Давайте пока без чинов. Рад вас видеть здесь, бросайте ваше барахло вон туда в угол и садитесь за стол. Мест тут много, выбирайте любые.

Мы так и сделали и когда заняли два соседних стула генерал продолжил:

— Ты Иван, — обратился он к племяннику, — примерно знаешь зачем ты и твой приятель мне здесь понадобились.

— Да, дядя, знаю.

— Отлично, но всё равно тебе будет полезно послушать что я сейчас буду говорить и показывать Алексею.

Глава 15

— Итак, молодые люди, как вы, наверное, уже успели заметить, реальность немного отличается от того, что показывают подданным Империи, — начал Матвей Медведев, — десять лет назад, когда мы только пришли сюда, я имею в виду весь регион Гран-Чако, а не только его парагвайскую часть, планировалось действительно зачистить регион от обосновавшихся здесь наркокартелей и частных криминальных армий. Причины были тривиальны. В регионе производилось до половины всех синтетических и других наркотиков в мире. Кроме того, именно здесь, опять-же я говорю про весь регион, было поставлено на поток производство таких милых игрушек как, например, генетическое и бактериологическое оружие. Вот смотрите.

Генерал подошел к одному из шкафов, открыл его и достал несколько металлические панелей, одинаковых по размеру, примерно пятьдесят на тридцать сантиметров и отличающихся только оттенками серого, с десяток запечатанных пластиковых капсул и что-то похожее на компактный космический спутник.

— Это просто для примера. Иван, ты же в курсе что это? Не расскажешь приятелю?

— Я лишь примерно представляю себе что это, дядя, — с сомнением в голосе отозвался Иван, — Но боюсь ошибиться, может быть лучше вы сами?

— Ну хорошо. Начнём вот с этого, — Медведев положил перед нами пластиковые капсулы, — берите-берите, молодые люди, не стесняйте. Рассматривайте, читайте маркировку.

«Ну ладно, что у нас здесь», — подумал я и взял одну из капсул.

Ничего необычного, вытянутая пластиковая хреновня, похожая на большую пробирку с какими-то углублениями со всех сторон. На одной стороне была маркировка мелкими буквами и цифрами. Я начал читать.

— Алексей, давай, пожалуйста, вслух, — голос генерала отвлек меня от разглядывания, — это важно.

— Да, Ваше превосходительство, — ответил я и зачитал слова, написанные по-русски, — «Сибирская язва» версия 21/4. Самоликвидация седьмого января 2023 года.

— Отлично, что написано на следующей?

Честно сказать, капсулу я положил на стол дрожащими руками. Насколько я знал, сибирская язва — это страшная болезнь и биологическое оружие. Но разве здесь, в мире магии не научились справляться со всеми известными болезнями?

Этот вопрос я отложил на потом и взял следующую капсулу.

— «Вирус Эбола», комбинированный версия 14. Активация двадцать пятого декабря 2022 года.

— Еще штуки три и довольно, — сказал мне генерал в ответ.

— Вирус Нипах, версия 4. Активация двадцать пятого декабря 2022 года. Комбинированная чума. Активация девятнадцатого декабря 2022 года, — последней моё внимание привлекла капсула, отличающаяся от других цветом и формой, — «Химера». Активация первого июня 2023 года.

— Отлично, спасибо Алексей. Есть догадки что это? Иван, молчи, я хочу услышать ответы от твоего товарища.

— Всё это биологическое оружие, вирусы или что-то еще.

— Правильно, три известных и в твоём мире болезни, правда, как следует измененные, и «Химера», супер вирус созданный из полутора десятков своих младших собратьев. Спрашивай, если есть вопросы.

— А что означают версии и почему на «Химере» её нет?

— Вся эта гадость крайне опасна и сама по себе, в своём первозданном состоянии, но она не убивает мгновенно, и мы давным-давно научились всё это лечить. Поэтому те, кто всё это производит, постоянно совершенствуют свой товар. Вирусы должны убить человека, вернее тысячи людей за считанные минуты, до того, как зараженным начнет оказываться помощь. А «Химера» — это новинка, она пока версий не имеет.

— А что означают даты?

— Тут вообще всё просто. Два подарка на католическое рождество, один на наше, потом подарок на хануку, а Химера на день коронации императоров. Каждый контейнер способен убить десятки тысяч человек в течении суток, а Химера сотни за час.

— А для чего эти металлические пластины и вот эта штуковина? Это ведь спутник, правильно?

— Да, верно, спутник. Это части системы активации. На спутник подаётся команда, а пластины служат отражателями и усилителями. Размести такую пластинку на крыше высотного здания, например, на Лахта-центре, и в нужный момент команда на активацию будет подана на десятки и сотни таких капсул. И всё, ни одно государство в мире не справится с такой вспышкой смертельно-опасных вирусов. Всего несколько минут, и столица наполнится трупами.

Я потрясенно молчал, а генерал меж тем продолжал:

— Вот что привело нас сюда. Эффективнее бороться с этим здесь, чем перехватывать на границах Империи. И пока что нам это удавалось. За десять лет ни одна эпидемия не прорвалась на нашу территорию и территории наших союзников.

Хоть я и был потрясен, но отметил последние слова. «На нашей территории и территории наших союзников», интересно. А что насчёт всех остальных стран? Их судьба генерала Медведева не интересует, получается? Я слушал дальше:

— С наркотрафиком чуть сложнее, нет-нет, да кое-что просачивается к нам, но и с этим ситуация лучше, чем десять лет назад. Трафик к нам, — вот опять это, именно «к нам» а не вообще, — попадает почти в пятьдесят раз реже.

В этот момент Медведева отвлек звук интеркома. Какой-то полковник Иванов доложил, что ежедневный доклад будет точно по графику и отключился. Генерал поблагодарил его и сказал, что скоро отправит к нему двух щеглов, как он выразился. Очевидно, речь шла о нас, и мы с Иваном многозначительно переглянулись. Затем Медведев продолжил свой монолог:

— Да, с первой частью нашей задачи мы справились и справляемся. Каждый день мы проводим рейды по всему Гран-Чако. Правительства всех трёх государств, которым принадлежит этот регион выдали нам мандат на проведение контртеррористической операции, поэтому мы здесь единственные кто действует официально. А вот с миром и процветанием пока что ничего не получается. Большое количество местных жителей так или иначе связаны с теми, с кем мы боремся. В основном с наркокартелями. Многие, помимо выращивания специально выведенной для этого региона пшеницы или разведения скота, занимаются культивацией коки и мака, притом тоже далеко не обычного. Другие просто поставляют продовольствие, третьи напрямую к нам враждебны и состоят в бесчисленных частных армиях, раскиданных по всему региону. Соболев, у тебя есть вопрос? — спросил меня генерал.

Он угадал, вопрос у меня действительно был.

— Да, Ваше Превосходительство. У меня есть вопрос. Вот это, — я положил руку на капсулу с Химерой, это не тоже самое что варить наркоту в горной лачуге. Это уровень для которого нужны лаборатории, электростанции и, вероятно, много чего ещё. Местным такое просто не под силу. Откуда это всё?

— Правильно, хоть спортсмен, но котелок у тебя варит. Этим занимаются совсем другие люди, не те кто производят наркотики. Помимо наркокартелей и простых банд в Гран-Чако работает огромный наднациональный конгломерат фармацевтических, биологических и биотехнологических компаний, легальных, в той или иной степени. Здесь очень удобно проводить эксперименты, местные жители с радостью становятся подопытными сами, отдают членов семей на эксперименты или занимаются банальными похищениями. И эти исследователи, защищенные или легальными частными военными компаниями, или криминальными частными армиями и есть наша самая большая проблема. Денег у них не просто много, финансирование практически неограниченное, и они покупают лояльность местных криминальных боссов, чиновников или просто авторитетных людей типа старост деревень. В парагвайской части Гран-Чако нам удалось практически полностью перекрыть это финансирование. И за это нас тут ненавидят. Уровень преступности здесь на порядок, а то и два ниже, но и местные живут намного беднее.

— А почему вы не можете точно также покупать лояльность местных жителей деньгами или гуманитарной помощью? Возможности Империи явно же больше чем у каких-то там компаний.

Он кивнул.

— Верно, больше. Но мы связаны прямым запретом ООН.

— Это как? Почему нельзя заниматься благотворительностью?

— Еще пятьдесят лет назад, после Сиамской революции и последовавшим за ней голодом было принято специальное решение ассамблеи ООН о том, что любую гуманитарную и финансовую помощь имеет право оказывать только специальный банк по борьбе с бедностью при Организации Объединенных Наций. Я лично голосовал за это, так как был тогда спец. представителем Империи в организации. И сейчас это решение играет против нас. Миссия организации есть только в парагвайской части региона, и она носа не сует в другие. Зато контролирует как мы ведем дела с местными. Убивать мы можем кого угодно и сколько угодно, хоть целые деревни выжигать по подозрению в создании биологического оружия, никто и слова не скажет. А вот даже один единственный мешок риса не можем передать голодающим. Вот и получается, что нас местные жители ненавидят и считают причиной их бедности.

Мда. Ситуация.

— И что? Они и сами не помогают и вам не дают?

— Верно, мы не можем ничего с этим сделать, иначе спровоцируем международный скандал. А императоры очень не любят, когда кто-то играет не по правилам, даже если Империя, и даже если эти правила нам и мешают.

В результате местные ненавидят нас.

Да уж, дурдом, ничего не скажешь. Но что-то подозрительно что дядя Ивана вот так вот взял и выложил нам, хотя в основном мне, всю эту информацию, мой приятель итак её знал, судя по всему.

Ответом на мои подозрения стали следующие слова генерала:

— Алексей, ты сейчас узнал очень много совершенно секретных сведений. Так что готовься принять печать молчания.

— Подождите, какую такую печать молчания? Это что за ерунда?

— Это не ерунда, — ответил за дядю Иван, — один из членов нашего рода обладает очень редким даром, а именно заклинанием молчания. Ты физически не сможешь никому ничего рассказать о том, что знаешь про истинное положение дел здесь. Буквально откроешь рот, и не сможешь говорить, чтец мыслей захочет что-то выведать напрямую из твоего сознания и ничего не увидит.

— И нет никаких способ заставить меня говорить?

Старший Медведев усмехнулся.

— Конечно есть. Как там у вас говорят? На каждую хитрую ж…у найдется свой болт с резьбой, так?

— Верно, Ваше Превосходительство.

— Вот и в нашем мире так. Есть умельцы способные залезть тебе в голову и достать оттуда всё что угодно, даже несмотря на печать тайны. Но вот только все они работают в СИБ, это я знаю точно, а от службы у нас секретов нет.

— А альтернатива этому есть? Если я не хочу принимать эту печать тайны? Вы что, меня заставите?

— Нет, конечно, — Матвей Медведев улыбнулся, но от его улыбки у меня мурашки по телу побежали, — я тебя просто убью, прямо сейчас. Повстанцы каждый день нападают на наши колонны, иногда даже тел не остаётся. Так что решать тебе.

Да уж, мало того, что меня чуть ли не насильно засунули в армию, пусть и всего на две недели, так теперь еще и у меня выбора нет: или какая-то очередная магия или смерть.

— Да что тут решать, давайте уже вашу печать.

Едва я это сказал, как в кабинет вошёл совершенно невзрачный мужчина, буквально человек без лица, по такому взгляд скользнет в толпе, и ты наверняка даже и не заметишь его.

— Протяните вашу правую руку молодой человек, — буквально прошелестел его голос, — ту, на которой появляется ваш тотем, когда вы заключаете соглашения.

Я последовал его указаниям и раскрыл ладонь, на которой тут же появился соболь и сразу запрыгнул ко мне на плечо. Жалко что он только призрак, было бы интересно если бы настоящий соболь сидел на мне.

Невзрачный мужчина взял меня за руку и внимательно посмотрел мне в глаза.

И через секунду дикая, просто сумасшедшая боль пронзила меня. Это был удар ледяным копьём, огнешаром, и молотами Алексы одновременно. Я закричал и вырубился.

Я вижу Мису в тот день, когда состоялась дуэль между Геной Волковым и Матвеем Медведевым. Вот мы спускаемся на лифте в фойе моего старого общежития, вот выходим на улицу, а потом летим к телепорту горячего льда.

А потом переход, резкий и даже во сне болезненный, и я вижу крышу на которой Миса и Лера дрались. Дрались из-за меня и своих старых обид. Ныне погибшая Зайцева была очень быстрой, очень-очень быстрой.

А потом я проснулся. И снова увидел очередной потолок очередной больницы, хотя, учитывая где я нахожусь, это не больница, а госпиталь, армейский госпиталь.

Всё моё тело буквально дрожало, очевидно, что я снова прыгнул на следующую ступеньку Силы, и я точно знал, что именно мне теперь доступно. Скорость, дар Мисы.

Вот только потренироваться и прямо сейчас её освоить у меня не получилось:

— Алексей Васильевич, — услышал я мужской голос рядом с собой, — приборы показывают, что вы пришли в себя. Вы меня слышите?

Я повернул голову и увидел мужчину в белом халате и со стетоскопом на шее. Делать нечего, пришлось сесть и ответить ему:

— Да доктор, я пришёл в себя, и я вас слышу.

— Отлично, — обрадовался врач, чем-то он мне напомнил доктора Айболита из старых советских мультиков, которые я смотрел в далёком детстве, — Разрешите представиться, Алексей Васильевич Кошкин. Можно сказать, ваш тёзка.

— Кошкин? — Удивлённо переспросил я, — а вы, часом, не родственник роду Котовых?

— Это очень давняя история, дорогой мой. Наши роды когда-то действительно были родственные, но потом наши пути разошлись, да. Сейчас Кошкины и Котовы это, как говорят у нас в Одессе, две большие разницы. Но это всё лирика, если вы не возражаете, давайте я вас осмотрю, послушаю, проверю показатели приборов, а потом передам вас дальше.

— Передадите меня?

— Именно так, вас уже ждут, дорогой тёзка. Одна очень суровая девушка с лейтенантскими погонами и очень внушительный унтер. Госпожа Воронова уже три раза спрашивала о вас. Так что давайте не будем терять время.

— Ну не будем, так не будем. Давайте доктор, делайте свою работу, — да что такое блин! Я толком не потренировался со своими призрачными саблями, а теперь еще и скорость придется отложить. Армия меня просто бесит!

Следующие полчаса я потратил на медосмотр, поначалу очень примитивный, «дышите, не дышите. Отлично, дайте руку, я посчитаю пульс. Ага всё в норме. А теперь откройте рот и скажите А.»

Да ёлки-палки, мы как будто в Новосильской поликлинике моей России (бабушка была врачом в этой замшелой глубинке, и я кое-что запомнил), а не в госпитале экспедиционного корпуса могущественной магической Империи. Ну что за примитив!

Правда, возмутиться я не успел потому что после прадедовских штучек настал черёд высоких технологий. Доктор Кошкин буквально за десять минут прогнал серию тестов на магодоке и вынес вердикт: абсолютно здоров.

— Ну что ж, тёзка, вы здоровы как бык, Даже странно что ваш организм так отреагировал на печать тайны, Обычно процедура проходит намного безболезненней. Не вижу смысла вас задерживать. Одевайтесь, вас уже ждут.

В шкафчике рядом с кроватью меня ждала уже не моя одежда, а форма. Туфли, брюки, майка, гимнастерка, китель с погонами и какими-то значками на груди, ремень с кобурой и ножнами, и фуражка.

Спасибо доктору Кошкину. Он помог мне разобраться со всем этим, а потом и подсказал насчёт оружия: внушительного вида пистолет и сабля, которые заняли своё место в кобуре и ножнах.

Как и в случае с хоккейной формой и снаряжением для «горячего льда», я попрыгал, присел, взмахнул руками. Всё сидело идеально. Жаль нет зеркала, но ладно. Еще увижу, как я выгляжу.

Попрощавшись с доктором я вышел из палаты, прошел по коридору и увидел возле дверей терапевтического отделения двоих. Лейтенанта Воронову и, одетого в точно такую же как у меня форму, Ивана Медведева.

— А вот и младший унтер-офицер Соболев, — бодро объявила Воронова, — отлично. Вас уже ждут на тренажерах. Пора сделать из вас настоящих солдат.

Глава 16

С Вороновой и Иваном, а это они ждали меня в госпитале, я спустился на минус четвертый этаж Цитадели. На поверхности была только вершина айсберга и большинство помещений находились глубоко под землей. Как я узнал чуть позже, здесь совершенно необязательно пользоваться обычными входами и выходами. Один из подземных этажей цитадели полностью оборудовали под телепортеры. Как предназначенные для нескольких человек, так и огромные, для мгновенного перемещения тяжёлой техники и целых отрядов.

Ну а на этажах с минус четвертого по минус седьмой располагался учебный центр Цитадели. Десятки классов, стрельбищ и самые настоящие полигоны. Один из них имитировал типичный город Гран-Чако, а второй был куском джунглей. В учебном центре использовалась та же магия что и в МИМА, пространство в пространстве, и эти этажи внутри были намного, намного больше чем снаружи. Удобно, ничего не скажешь.

Мы зашли в один из классов. Он был как бы разделен на две зоны. Первая выглядела как обычная аудитория: парты, стулья, голографический проектор, интерактивная доска, ничего выдающегося. Только стеллажи с оружием и горки автоматов в углах выдавали военный объект.

А вот за матовыми ширмами стояло кое-что интересное. Несколько капсул, похожих на кибердоков, зачем они здесь пока что совершенно не понятно.

Мы с Иваном сели за одну из двух десятков парт, Воронова вышла к доске и заговорила, методично постукивая короткой указкой себе по руке.

— Значит так, господа унтеры, Его Превосходительство лично назначил меня вашей нянькой до тех пор, пока вы здесь. Так что я требую беспрекословного подчинения моим приказам. Как во время выполнения вами своих обязанностей по службе, так и вне её. Вам понятно?

— Да, госпожа лейтенант, — ответил Иван.

Я, понятное дело, ответил также.

— Второе, неуставные отношения между военнослужащими строжайше запрещены как во время несения службы, так и вне её. Вам понятно унтер Соболев?

Она явно намекала на инцидент в лифте.

— Да, госпожа Лейтенант, мне понятно, — решил я пока не спорить.

— Отлично. Третье, жесты подобные тем что вы делали за моей спиной в лифте, — ага, вот теперь и прямо сказала, — являются оскорблением и нарушением устава. Как минимум в наказание вы отправитесь на гауптвахту, а как максимум можете получить вызов на дуэль. Здесь нет мужчин или женщин мы все солдаты. Вам ясно унтер Соболев?

Ну надо же, какие мы серьёзные.

— Да, госпожа лейтенант, мне ясно.

— Отлично. Вы оба прикомандированы к первой комендантской роте, она осуществляет охрану Цитадели. У вас вопрос, унтер Соболев?

— Да, госпожа лейтенант, у меня есть вопрос. То есть получается, что меня вытащили сюда чтобы я просто по восемь часов стоял перед какой-то дверью с ружьём?

— Именно так. Вы всё правильно поняли.

Ну отлично, ничего не скажешь, слов нет, одни эмоции. Вместо того чтобы заниматься действительно важным делом, зарабатывать очень большие деньги, я вынужден буду торчать здесь две недели просто стоя на одном месте. Как приеду выскажу всё что я думаю старому князю. Ну а с Иваном я поговорю прямо сегодня.

— Запомните одно, — голос Вороновой вывел меня из задумчивости. Это самое главное. Вам запрещается пользоваться магией пока вы здесь. Любой. Это приказ подписанный лично господином канцлером. Членам боярских родов, проходящих службу на территории Гран-Чако, запрещено пользоваться магией без особого на то распоряжения. Официально магов здесь нет. И это делается для вашей же безопасности.

Воронова активировала проектор и перед нами начали мелькать фотографии. Всего я насчитал двенадцать штук.

— В первый же месяц операции двенадцать офицеров-аристократов были похищены. В последствии за них требовали выкуп, а так как Империя не ведет переговоры с террористами, судьба этих двенадцати печальна. Все они уже мертвы. Именно поэтому вам и запрещено пользоваться магией. И то что вы не отправитесь на реальные боевые операции ничего не меняет. Ясно?

И снова мы с Иваном практически хором повторили что да, нам ясно.

Ну а потом настал черед настоящего инструктажа. Для него и были предназначены капсулы, которые оказались не кибердоком а аппаратами экспресс обучения. Ложишься в такую спать на восемь часов и вуаля, в твоей голове есть всё что необходимо, и даже тело имеет нужную мышечную память.

Очень удобно, жалко только, что эта технология не используется повсеместно.

В результате мы переоделись в специальные сенсорные комбинезоны, легли в капсулы, а Воронова подключила к нам целый ворох проводов.

— Спокойной ночи господа, — сказала лейтенант и закрыла наши капсулы.

Скука, скука, скука. Вот как я мог охарактеризовать следующие несколько дней. Да, теперь я знал с какой стороны браться за автомат и не только. Уже на следующее утро, после того как вылез из капсулы, я весьма лихо пострелял по мишеням. Правда, я еще и линзы перед этим вставил, те самые которые должны улучшать точность. И они с этой задачей справились на отлично. Я по-настоящему удивил и инструкторов по стрелковому делу, и Воронову, и Ивана, который в отличии от меня со всем этим стреляющим железом на ты.

Но, это было единственное хоть сколько-нибудь интересное событие, дальше пошли серые будни, когда я стоял как истукан возле одного из складов.

В первый день я охранял склад продовольствия, во второй медикаментов, а сегодня запасных частей для колесной техники, отдавай честь всем, кто выше меня по званию да проверяя документы. Всё.

Я ожидал здесь что угодно, но не скуку. А именно она пока что главная характеристика этой бесполезной для меня командировки. Страшная скука.

Здесь настолько нечего делать что я уже склонялся к мысли о том, чтобы сегодня вечером посетить местный бордель. Да-да, в цитадели есть свой публичный дом, под него отведён аж целый подземный этаж. Официально это «центр психологической разгрузки», но все понимают, что под этим мудреным названием скрыто.

И персонал там соответствующий, помимо вполне обыкновенных девушек и парней повышенной смазливости для военнослужащих женского пола, а не то что можно было подумать, там работал и весь местный бестиарий, начиная от эльфиек с суккубами и заканчивая кошкодевочками.

Конечно, я бы хотел провести вечер, плавно перетекающий в ночь с лейтенантом Вороновой, но ее отповедь по поводу неуставных отношений шанса мне пока не давала. А зря, очень она в моём вкусе. Но нет, так нет, поэтому шлюхи.

Сменившись в восемь вечера я направился в караулку, вот чёрт, после восьми часов в в этой хреновне, даже мысли у меня теперь как у солдафона, караулка, каптёрка, и прочее. Там я сдал оружие, броню и спецсредства и пошёл к лифтам. Мой путь лежал на минус десятый этаж.

Что характерно, и я это ещё ему припомню, Ивана я толком и не видел. Этот козлина втянул меня во всё это дерьмо, а сам даже не появляется в казарме, где я ночую. И что он делает целыми днями я тоже совершенно без понятия. В Цитадели крутая информационная система, можно и в магонет выйти, и вообще узнать где находится и что делает практически любой на её территории. Но одна незадача, нет доступа. Так что, разговор с Медведевым состоитсяскорее всего уже в Москве. Но ладно, хватит о нём, лифт приехал. Я на месте.

Минус десятый этаж встретил меня дискотекой. Притом буквально сразу. Двери лифта открылись, и я оказался в бурлящей толпе отдыхающих солдат, работниц и работников этой богадельни.

Притом девочек и мальчиков здесь было намного больше чем их клиентов, вот реально, на одного человека в форме приходилось чуть ли не пяток ночных бабочек.

— Привет красавчик, составить тебе компанию? — сразу три местных прелестницы подошли ко мне. Ассортимент на выбор, так сказать.

И мне что-то так противно стало тут находиться, вспомнилась Лера, которая осталась в Москве. У нас с ней конечно очень странные отношения, но что-то мне не хочется изменять ей с этими. Воронова другое дело, а местные проститутки, пусть они и выглядят на все сто, нет.

Так что я развернулся, зашёл обратно в лифт и поехал на казарменный этаж, где меня уже ждал Иван, да не просто так, а с новостями: завтра с утра мы отправляемся в Филадельфию в составе трёх десятков солдат почетного караула, будем встречать президента Парагвая, который прибывает в город с официальным визитом. Формально это его город, но на самом деле это они в гостях, а мы дома, вот такой вот выверт.

На мой вопрос почему мы, я точно запомнил, что Воронова сказала, что мы не будем покидать территорию Цитадели, Иван усмехнулся и сказал, что это он постарался. Просто сидеть тут это скука смертная, а так хоть какое-то, но развлечение.

Президент пребывает в восемь, так что подъём в пять, инструктаж и в город. В пять так в пять, подумал я и отправился спать.

Как выяснилось, встречать президента нам нужно было не в городе, а в находящемся в пяти километрах от него аэропорту, он уже несколько лет как практически не действующий, пара грузовых рейсов в месяц, не больше.

Логично было бы встретить президентский самолёт на имперском аэродроме, но тайный советник Гриф, родной брат канцлера и руководитель гражданской администрации, решил показать, что даже несмотря на отсутствие программы гуманитарной помощи жителям парагвайской части Гран-Чако, регион развивается и возвращается к мирной жизни.

Поэтому гражданский аэропорт в экстренном порядке отмыли, завезли устаревшее, но вполне работоспособное оборудование, как-то подрихтовали ВПП и объявили, что завтра состоится торжественное открытие аэропорта и начало регулярных рейсов.

Вот на первом рейсе из столицы Парагвая и должен был прилететь президент этой маленькой южноамериканской страны.

С утра мы были уже в аэропорту, военных вокруг собралось не просто много, а очень много. Три кольца оцепления, снайперы, пулеметчики и гранатометчики на крыше, все экипированные по максимуму в тяжелые бронекомбинезоны и с тяжелым вооружением. По периметру выставлена бронетехника, а в небе дежурят истребители и боевые вертолёты. И посредине этого милитаристского разгула стояли две шеренги солдат почетного караула, облачённые исключительно в парадные мундиры, а из оружия им выдали только древние сабли и не менее древние парадные карабины, хотя, конечно, даже их зарядили, но против современного оружия и брони — это так, детский пистолет с мягкими пулями.

Одним из этих счастливчиков в вычурной форме был и я, благодаря своему росту и ширине плеч я занял почетное место правофлангового в одной из шеренг, а напротив меня, тоже правопланговым стоял Иван. Командовала же почетным караулом лейтенант Воронова.

Чуть позади шеренги Ивана располагался военный оркестр во всем своем великолепии, много духовых инструментов, большой барабан, литавры, церемониальный жезл у дирижёра, всё как надо. Ковровая дорожка вела к группе встречающих во главе с генералом Медведевым и советником Грифовым, за которыми стояли фигуры поменьше, к друг к другу жались полтора десятка местных чиновников, не иначе они должны были играть роль руководителей города и регионов. В общем всё почти готово.

В 7:50 нам сообщили что самолет заходит на посадку, и ровно в восемь утра президент Парагвая ступил на ковровую дорожку в окружении своих телохранителей и чиновников. Заиграл оркестр, мы взяли на караул и с максимально дебильным выражением лица начали смотреть перед собой.

А потом начался ад. В Нескольких метрах от оркестра воздух вдруг задрожал, как будто там был очень сильный жар, и оттуда начали по одной выскакивать какие-то фигуры, практически невидимые, словно тоже состоящие из этого дрожащего воздуха.

Я стоял лицом к ним, поэтому хорошо видел момент их появления. Не знаю почему, но дальше я действовал как робот, вскинул к плечу свой древний карабин и открыл огонь, чуть ли не первым на аэродроме.

Ответом мне стали автоматные очереди, огнешары, молнии и остальной магический арсенал. Нападавшие не стеснялись использовать магию, а солдаты почетного караула, охранники парагвайца и гражданские падали один за другим.

Самого президента они не трогали, и я решил, что пришли как раз за ним.

Но нет, пара призрачных фигур подскочила к Ивану, он отбросил ставший ненужным карабин и потянул из ножен саблю. Лучше бы он этого не делал и дрался так как умеет, используя магию.

Один из этих двоих сделал какой-то пасс руками, Иван тут же обмяк и упал на землю, второй склонился к нему, схватил и сразу исчез. Через мгновение пропал и тот, кто вырубил моего приятеля.

Но это еще не всё. Точно такая же парочка атаковала и Воронову, вот только она оказалась опытнее Медведева и, моментально выхватив свою саблю, каким-то сложносочиненным ударом буквально разрезала на две части одного из нападавших.

Правда, спустя секунду и она упала на бетон аэропорта без сознания и исчезла также как Иван.

Ну а Матвей Медведев, Грифов и остальные старшие офицеры в это время отбивались от целой толпы нападавших. На семь наших пришлось чуть ли не два десятка этих теней.

Но им это не помогло, потому что Медведев зарычал и превратился в медведя-оборотня, а его люди вовсю использовали магию, так что нападавшие кончились очень быстро.

Я же как завороженный смотрел на дымку из которой появились враги. Она так и осталась на месте, и мне в голову пришла безумная, чертовски опасная, но при этом соблазнительная идея.

Она шла вразрез со всем, что я слышал от Вороновой, и тем, что мне вложили в голову во время инструктажа, но я не мог от нее отделаться.

Поэтому я побежал к этой дымке, боковым зрением отмечая, что поле боя осталось за нами, убитые призрачные тени превратились в людей в серых скафандрах, которыми теперь была завалена вся взлётно-посадочная полоса. Несколько десятков врагов лежали вперемежку с погибшими солдатами почетного караула, музыкантами, и прочими.

А еще я видел, и слышал, как мне наперерез бегут Медведев и Грифов, и последний кричит что есть силы.

— Соболев, не смей! Стоять! Это приказ! Замри!

Видимо, Грифов был менталистом, потому что его слова эхом отдавались в моей голове. Вот только эти приказы меня даже не замедлили. Даже наоборот, я побежал еще быстрее, вот и пригодилась сила погибшей Мисы.

Медведь-оборотень почти успел, Матвей Медведев тоже умел разгонять большую скорость. Но почти- не считается, я рыбкой прыгнул вперед и влетел в портал.

— И сколько времени длилась операция на аэродроме, исполнитель? — У автора был довольный голос.

— Двадцать секунд, автор. Как я и говорил сфера защиты, которую поставили мои люди продержалась полминуты, хотя снаружи по ней и работали из всего чего только могли.

— Вы заметили, что объект двигался значительно быстрее чем остальные на аэродроме? — спросил автор обращаясь ко всем присутствующим.

— Да, верно, — ответил вивисектор, — видимо очередной скачок силы. Помните погибшую Зайцеву? Она владела похожей способностью и применяла её на объекте.

— Видимо так. И да, вивисектор, вы были правы, объект очень легко поддался на ментальное воздействие.

— На самом деле, я испытал определённые проблемы, пытаясь навязать ему свою волю. Вряд ли бы всё прошло так гладко, если бы приказ не наложился на его собственные желания. Я же вам говорил. Он считает Медведева если не другом, то близким приятелем. И, когда мы его захватили, у объекта и так захотел спасти Ивана. Зерна ментального воздействия упали на благодатную почву.

— Хорошо, вы правы. А зачем этот экспромт с девушкой, с этим лейтенантом? Я понимаю, что дал вам известную долю самостоятельности в этом деле, но всё-таки.

— Мы уже неплохо изучили объект, он почти наверняка хотел уложить эту девушку в постель. Просто дополнительная мотивация, чтобы увеличить шансы на успешное ментальное воздействие.

— Что ж, в любом случае вы достигли успеха. А теперь давайте посмотрим на реакцию объекта.

Глава 17

Как я влетел в марево портала головой вперед, так я и и вынырнул из него и слёта подняв тучу брызг приземлился в большую лужу, так мне показалось сначала.

Я поднялся на ноги, воды оказалось примерно по пояс и огляделся.

Нет, это не лужа, это болото, самое настоящее болото.

Вокруг меня насколько хватало глаз было одно и тоже, мерзкая зеленовато-коричневая жижа с то тут, то там торчащими деревьями, как сухими, так и вполне себе живыми. На ветках деревьев свисали лианы и цвели какие-то цветы самых диких расцветок, это были единственные яркие пятна в этом отвратительном месте.

Дополнительным «шармом» была зеленоватая дымка поднимающаяся с болот и вонь гниющих растений в которую вплеталось что-то противно сладковатое.

Ну и насекомые, которых было ну очень много: огромные чуть-ли не с палец мухи, стрекозы с мой кулак и комары, хотя наверное это москиты, которые размером были под стать всей остальной жужжащей братии.

Которая тут-же заинтересовалась мной, едва я только поднялся на ноги как тут же оказался в центре настоящего клубка из всей этой летающей гадости.

Тут и думать было нечего чтобы кидать огнешары или молнии, слишком уж было много вокруг меня гнуса, требовалось нечто совсем иное.

Я снял лайковые перчатки которые были частью парадной формы, закрыл глаза, и хоть это и было очень нелегко, постарался абстрагироваться от того что происходить вокруг меня и сосредоточиться.

Сначала я вызвал в своём сознании образ своих огненных кулаков и почувствовал что да, огненная аура обволокла мои руки. А потом я «стал» натягивать огненную оболочку кулаков на всё остальное тело. До этого момента мне и в голову не приходила такая мысль, что можно покрыть огнем всё моё тело, создав своеобразный щит, но сейчас это казалось настолько логичным и уместным, что я не сомневался ни секунду.

По-правде сказать получилось у меня не сразу, пару раз насекомые всё-таки смогли сбить мне концентрацию, но в итоге всё получилось, всё моё тело было затянуто тончайшей огненной плёнкой.

Летающие обитатели местных болот тут-же прекратили меня доставать, но всплыла еще одна проблема. Это сейчас у меня одежда насквозь мокрая и не горит, а что будет когда она высохнет? Не вечно же я буду идти по этому болоту, рано или поздно я из него выберусь.

Поэтому, нужен следующий этап.

Я снова закрыл глаза и постарался локализовать мою ауру исключительно на неприкрытых одеждой участках тела. Еще минут десять и у меня это получилось. Теперь можно было отправляться в путь.

Вот только куда? Этого я совершенно не представлял. Как не представлял того где я вообще. Вроде бы в Гран-Чако нет таких болот, ну если я ничего не путаю.

Хотя это не важно, магические телепорты могут вести куда угодно и откуда угодно. Сейчас я могу быть хоть в амазонской сельве, хоть в Африке.

Ну раз не знаешь где-ты, то какая разница куда идти? Хотя нет, есть у меня одна идея.

— Ну что, товарищ Соболь, — спросил я своего зверька-тотема, — и куда мне идти?

Ответом мне стало исчезновение моего постоянного собеседника молчаливого и его появление в очередном образе: сапоги, пробковый шлем, куртка и длинная палка, в передних лапах. Настоящий исследователь, одним словом.

Соболь покрутился вокруг меня, залетел за спину, и бодро зашагал на месте. Мне оставалось только направиться в ту сторону в какую он мне указал.

Шёл я долго, целый день, и болото вокруг меня начало погружаться в сумерки. К сожалению, небо было затянуто низкими свинцовыми тучами и даже по солнцу было непонятно в какую сторону я иду. Плюс начался очень противный моросящий дождь и поднялся ветер.

Всё это привело к тому что я просто зверски замерз в своей насквозь грязной и мокрой одежде.

Хорошо хоть соболь вёл меня очень аккуратно, вначале я пару раз не обратил внимание на его движения, остановки и повороты направо и налево и хорошо так искупался в этой мутной и вонючей жиже. Даже чуть не утонул, но чудом сумел зацепиться за какую-то корягу и выбрался.

Потом то я стал намного внимательнее и больше таких оплошностей не допускал. Правда путешествие сквозь это болото требовало от меня очень серьезной концентрации и внимательности, поэтому я толком не мог обдумать ситуацию в которую попал. Буквально какие-то обрывки.

Поэтому когда дождь стих я решил что хватит с меня мокрой одежды, время привала. Надо привести себя в относительный порядок и передохнуть. Тем более что окончательно стемнело и дальше идти просто опасно.

Я выбрался на относительно сухой и чистый островок посреди этого дурдома. Мой выбор пал на него потому что здесь росло большое дерево с плотной кроной а рядом стояла его полная копия, только сухая. И то и другое меня полностью устраивало и я взмахнув несколько раз руками принялся за дело.

Для начала я вызвал призрачную саблю, спасибо Алексе за то что она в своё время меня как следует отделала своими молотами, и примерившись начал срубать сухие сучья. Еле видимый светящийся клинок проходил через ветки как нож сквозь масло и я очень быстро нарубил большую такую кучу дров, то что надо.

Затем я отобрал из этой кучи две рогатые палки и одну относительно прямую и длинную, Еще несколько ударов саблей, только уже намного более точных и экономных и вот уже я сделал примитивную конструкцию, на которой можно будет высушить одежду. Осталось только развести огонь.

Это тоже не стало проблемой, через несколько минут парочка огнешаров зажгли костер и воздух вокруг меня наконец наполнился приятным теплом. Я воткнул по обеим его сторонам рогатины, положил поперечину и принялся раздеваться.

Вскоре я уже сидел в одних трусах перед костром, а вещи сушились на огне.

Вот дурак, внезапно подумал я. Как я мог забыть?

Еще раз выругавшись я снял с перекладины китель и достал из его нагрудного кармана моё кольцо ледяных копий и браслет защиты, я же специально утром взял их с собой, как чувствовал что они могут понадобиться.

Вскоре я уже согрелся и смог наконец подумать о том что мне делать дальше и зачем я собственно прыгнул в этот проклятый портал.

То что я сделал противоречило абсолютно всему что говорила Воронова и что мне вложили в голову во время экспресс обучения. Да и здравому смыслу это тоже противоречило. Прыгнуть сломя голову в этот портал это не просто верх безрассудства, это смертельно опасно. Но всё-таки я это сделал.

Сделал даже вопреки прямым приказам очень сильного менталиста Грифова, его голос звучал в моей голове даже громче чем голос Богдана когда я встретил его в первый раз. Но я ни на секунду не замедлился. Просто взял и прыгнул. Понятное дело что Ивана я считал если не другом то очень хорошим приятелем, да и Воронова мне симпатична и конечно я захотел спасти и их обоих. Но делать такую самоубийственную штуку как прыжок не понятно куда? Очень странный поступок с моей стороны, и это мягко сказано.

И странно что я оказался здесь, в то что атака на аэропорт началась отсюда мне как-то не верилось, никаких следов деятельности человека в этом долбаном болоте я не видел, как собственно и людей.

Пока я разводил огонь и обустраивался совсем стемнело и воздух вокруг меня наполнился новыми звуками, уханьем птиц и каким-то шебуршанием. Как будто-там за очерченным светом костра кругом темнота пришла в непонятное мне движение.

Моя фантазия сразу разыгралась, раз уж комары и стрекозы размером с ладонь, то кто знает что там вокруг меня сейчас ползает. В этом мире из обыкновенных людей делают всяких там эльфов с суккубами, кто знает, может быть коллеги доктора Нахааша и до животных дотянулись и я могу здесь встретить что-то из сказочного бестиария, всяких там виверн, химер и прочих упырей.

Внезапно, как будто в ответ на мои мысли я услышал пронзительный то-ли крик то-ли вой.

— Хуца, — и тут же где-то на краю очерченного светом круга мелькнула какая-то тень.

Я вскочил на ноги, призвал огненную ауру, благо одежды на мне сейчас не было, и призрачную саблю.

— Хуца, — снова пропела темнота, теперь как-то глумливо что-ли, звук шёл с другой стороны костра и я увидел что-то.

А потом моих ног как будто что-то коснулась, тонкая веревка или что-то похожее. Коснулось и тут же загорелось от моей огненной ауры.

Это стало последней каплей для меня, я убрал саблю и вскинув обе руки залил всё вокруг огнешарами. Я выпускал их не целясь, один хрен ничего не видно, просто стараясь охватить как можно большую площадь.

Огнешары ярко осветили траекторию своего полёта, а рдин из них взорвался в нескольких метрах от меня. Очередная «хуца», теперь уже жалостливая, стала доказательством того что я попал.

Надо бы сходить посмотреть что там за чудо, подумал я, но осуществить свое желание не успел.

Потому что из темноты вышел человек.

Он был небольшого роста, ниже меня на голову, с длинными волосами, и аккуратной бородой с проседью. Одет незнакомец был в видавшую виды, но при этом видно что крепкую кожаную одежду а в руках он держал длинную палку, вернее даже не палку а посох.

— Ты что творишь? — Возмущенно спросил он меня, — это, тащемта, земля моего рода. И на ней нельзя разводить костры, например. И в моего любимого дядюшку швыряться огнем тоже нельзя, например.

— Дядюшку? — Удивленно переспросил я.

— Собсна, да, дядюшку. Вышел он на вечернюю прогулку, тащемта. И наткнулся на твой костер, например.

Мужик говорил ну очень странно, все эти его «например» и прочий мусор делали его речь похожей на бред сумасшедшего. Но вместе с тем он не проявлял какой-то агрессии, хотя и явно был недоволен.

Пока мы с ним вели этот странный диалог появилось еще несколько человек, трое если быть точным. Они склонились над «дядюшкой» и что-то начали с ним делать. Скорее всего оказывали ему помощь, жалобные стоны и всхлипы практически сразу прекратились и пораженный мной человек смог встать на ноги. Тот с которым я разговаривал облегченно выдохнул и снова обратился ко мне:

— Тащемта, иди за мной, например. Устроим чад кутежа. Например, только затуши свой дичайший костер.

— И куда же мы пойдём? — Спросил я, одеваясь. Было понятно что драться со мной никто не собирается. Опасно конечно идти куда-то с этими психами, но это лучше чем оставаться здесь до утра а потом вновь идти непонятно куда.

Одевшись я принялся тушить костер, благо у меня было чем это делать: ледяные копья попадая в огонь таяли и вскоре на месте моей вынужденной стоянки была только груда головешек над которой поднимался густой белый пар.

— Нормально-нормально, — обрадованно сказал этот странный тип, — Теперь давай знакомиться. Я вот Сергей Пауков, например. Глава большого, славного, а так же дичайше угарного рода Пауковых.

— Алексей Соболев, — в ответ представился я.

— О как! А я тебя знаю, например. Ты же звезда угарного льда. Я тебя дичайше котирую, например. Иди за мной, тут наш портал, например.

И действительно, буквально через пару десятков метров обнаружился небольшой стационарный телепортер в который мы и зашли.

— Значит вы знакомы с моим отцом, молодой человек? — спросил меня мой собеседник, когда я сказал что знаю профессора Нахааша. Теперь понятно почему он так похож на профессора, практически его сильно омоложенная копия.

— Да, всё верно, мы с ним работаем над одним проектом в МИМА.

— ДАйте угадаю, повреждения головного мозга магией и их последствия, верно?

— Да, всё так.

— Я тоже над ним работаю, собственно именно поэтому я здесь.

Моего собеседника звали Моисей Яковлевич Нахааш, и он приходился старшим сыном доброму доктору из МИМА.

Разговаривали мы с ним в большом зале имения Пауковых, который находился в самом центре закрытой для посещения части пустыни Каракумы.

Да, болото по которому я шел еще несколько часов назад некогда было горячими песками. И вот уже триста лет здесь жили Пауковы, тотемом которых был пустынный паук каракурт.

Пауковы официально считались как и Индрики еще одним исчезнувшим боярским родом. Как рассказал мне доктор Нахааш, они стали жертвой вспыхнувшего сто лет назад в этих местах восстания против официального Петербурга. Доктор не сказал какое именно оружие использовали власти против восставших, но в результате большая часть пустыни превратилась в болото, а жившие уединенно и не практически не покидавшие своей части пустыни Пауковы массово повредились рассудком.

Наиболее тяжело повредился рассудком тогдашний глава рода, Игорь Пауков, самый сильный анимаг рода, именно он был тем самым дядюшкой Хуца, который и напал на меня на болотах.

А то что он напал Сергей объяснил мне уже в имении. То что коснулось моих ног было одним из фамильных умений их рода, ядовитой паутиной, которая способна мгновенно парализовать жертву и вызвать у неё судороги, остановку дыхания и смерть.

Спасло меня только то что я по наитию активировал огненную ауру, коснувшись которую паутина мгновенно сгорела. Ну и еще то что сумасшедший потерял большую часть своих сил и больше не мог оборачиваться в паука-оборотня.

После той катастрофы власти закрыли от посещения от посещения эту часть пустыни и перекрыли периметр, выставив охрану. Как пояснил мне Нахааш не из-за того что на месте пустыни появилось болото, а из-за того что случилось с Пауковыми. Шутка ли, целый боярский род в одночасье тронулся. Кто конкретно так, а кто едва.

А то что Пауковы тронутые я увидел на этом празднике. Когда Сергей сказал чад кутежа, это была очень точная характеристика того что происходило вокруг меня сейчас. Такими сюжетами не могло похвастаться ни одно порно. Не хочется даже вспоминать что это было, но было ужасно. Хорошо хоть самого не заставили в этом участвовать.

Единственным участком спокойствия и порядка была та часть большого зала где собралась миссия доктора Нахааша: полтора десятка ученых, врачей и пара очень сильных магов охранников.

Как объяснил мне Нахааш младший, его отец добился разрешения у самого императора на то чтобы организовать постоянную экспедицию, призванную помочь разобраться с тем что случилось с Пауковыми, ну и попробовать организовать хоть какое-то лечение.

— Проблема в том что у всех членов рода наследственные поражения мозга, — объяснял мне доктор, — у меня тут очень хорошая лаборатория и больница, мы исправляем повреждения на уровне генома, но через несколько дней всё возвращается обратно. Как будто что-то постоянно влияет на моих пациентов.

— А может быть дело в самом болоте? — Спросил я, — ну что-то вроде радиации, или ядов.

— Молодой человек, — доктор укоризненно посмотрел на меня, — неужели вы думаете что я и мои предшественники не подумали об этом? Мы пытались вывезти наших подопечных отсюда. И в Петербурге их лечили, и в Москве. Как раз здесь они еще более менее стабильны, а как только покидают свои болота то всё. Немотивированная агрессия, приступы паники, эпилепсия, в общем целый букет.

— Понятно, очень жаль это слышать. Ваш отец говорил что с моей помощью он возможно сможет разобраться в причинах таких повреждений мозга магией.

— Да, да. Он говорил мне об очень многообещающем исследовании и для меня большая честь познакомиться с его главным участником. Но как вы здесь оказались?

Этот вопрос доктора поставил меня в тупик, если честно. Ответ на него будет нарушением всех клятв и обещаний которые я давал как в Москве, так и в Чако. Дилемма, мне нужна помощь, но я просто не могу рассказать об этом. Печать молчания не даст, хотя что может быть проще, у доктора есть связь с большой землёй, он сам мне сказал. Поэтому пришлось изворачиваться.

— Вы знаете доктор, произошёл сбой в телепортации, — это кстати правда, — мы с товарищами должны были прыгнуть на другой объект нашей части, но я в результате оказался здесь.

— Наверное я знаю о каком объекте вы говорите, — внезапно и притом совершенно спокойно сказал доктор. Видимо нужное вам место находиться в десяти киллометрах к западу. Если хотите, я дам вам один из своих болотоходов. За полчаса доедете с комфортом.

— Может быть вы просто сообщите о моем появлении в Москву или Петербург.

— Извините Алексей, я не могу. Уже то что я рассказал вам является грубейшим нарушением государственной тайны, а уж сообщать о вас это вообще ни в какие ворота не лезет. Официально вас здесь никогда не было.

— Но я же здесь, и вы меня спокойно отпускаете.

— Не то чтобы спокойно, чтобы отпустить вас я должен наложить на вас печать молчания. Вы знаете что это такое?

— К сожалению да, знаю, — вздохнул я, — ладно, если надо так надо. Накладывайте.

Как и в прошлый раз эта гадость меня вырубила наглухо, вот только никаких новых умений не прибавилось, а жаль.

В итоге я просто пришёл в себя в больнице имения Пауковых. Сын профессора Нахааша не соврал, у него тут великолепное оборудование.

Разбудил меня лично Моисей Яковлевич. Пока я валялся в отключке после наложения печати мою форму привели в порядок, постирали, высушили и погладили. ТАк что я позавтракал и доктор проводил меня к болотоходу, внушительно выглядящей машине на воздушной подушке.

— Я забил координаты в навигатор, — сказал мне доктор на прощанье, — так что думаю вы доберетесь без проблем.

Мне оставалось только пожать ему руку, поблагодарить за помощь и залезть в кабину.

Через несколько секунд я покинул поместье Пауковых и взял курс на запад.

Глава 18

Не соврал младший Нахааш, здесь действительно имелась какая-то база. Я остановился не доезжая километра два, а потом уже пешочком, болотоход-то по любому проще заметить чем человека.

Так-что да, базу я нашёл, но вот что мне с ней делать? Я не уверен что именно сюда доставили Ивана и Воронову, вдруг эти ребята вообще не имеют никакого отношения к тому что произошло в Гран-Чако.

Да и даже если это они, что я один могу сделать? Передо-мной настоящая крепость, не Цитадель конечно, но всё очень и очень серьезно: Вон и вышки, на которых наверняка часовые, колючая проволока, наверняка под напряжением, да и внутри этих грязно-серых зданий наверняка куча Так что брать штурмом этот объект в одиночку верх глупости.

Поэтому я решил пока просто понаблюдать, благо недалеко нашлось отличное дерево с густой кроной, откуда открывался великолепный обзор на эту базу. Всё равно других вариантов у меня нет, на моём болотоходе не было ни рации ни каких-то других средств связи, а Нахааш помогать мне отказался.

Итак, исполнитель, «объект» на месте? — спросил автор когда очередное совещание создателей схемы началось.

— Да, автор, его вывели в нужную нам точку.

— И что он делает?

— Пока ничего, наблюдает. На базу не суется.

— Логично, он же не знает там ли Медведев и Воронова. Как вы планируете решать эту проблему?

— Очень просто, ему их покажут. Или мы спровоцируем «объект» на активные действия другим способом.

— Смотрите только чтобы это не выглядело наигранным, объект должен решить что всё это всего лишь счастливый случай а не подстава.

— Можете мне довериться. Всё будет в лучшем виде.

Сидя на дереве я понял одну вещь: а болотоход то я оставил практически на открытой местности. Кто угодно может на него наткнуться и начнутся поиски водителя машины. И скорее всего ничем хорошим для меня это не закончиться. Если эти ребята действительно стоят за тем нападением, то со мной они точно церемониться не будут.

Пришлось слезть с насиженного места и отправиться к машине, как её маскировать я пока не представлял, но думаю что что-нибудь придёт в голову на месте.

Но задуматься о том что мне делать у меня не получилось, едва я подошел к болотоходу, как я услышал звуки работающих двигателей, времени у меня было только на то чтобы отбежать от машины подальше и постараться спрятаться. за большим поваленным деревом, не очень героично, но что делать. Жить-то хочется.

Едва я это сделал, как появились сразу три очень похожие на мою машины, из них споро выскочили сразу шестеро. Трое подошли к моему болотоходу, а еще трое остались у своих.

Теперь у меня была практически стопроцентная уверенность в том что это те кто мне нужен. Понятное дело что сейчас они были без своей маскировки, но вот я не сомневался. Именно эту форму я видел на сраженных пулями врагах.

А раз так, то можно бить, благо что у меня преимущество, они меня пока что не видят.

Линзы точности при мне, так что я смогу всё сделать очень аккуратно, только не огнешарами, нет. Еще подожгу машины, чего доброго. Ледяные копья, вот что мне нужно сейчас.

Я встал из-за своего укрытия вскинул руку с кольцом и превратился в настоящий пулемёт. Сразу с десяток копий полетели в тех кто пошёл к моему болотоходу, поворот и вот и второй тройке досталось столько же.

Выстрелы были удачные и удивительно эффективные для меня. Тех кто был возле моей машины буквально разрезало пополам. Их дружкам у машин повезло больше, убил я всего одного, а ранил двоих.

Вот такая вот снайперская стрельба получилась. Всего пять секунд а группу из шести человек как корова языком слизала.

— Хм, а неплохо сейчас объект справился с высланной на захват его машины группой, сколько он выпустил копий? — спросил автор у исполнителя.

— Десять, автор. Десять копий, пять секунд и четыре трупа.

— Комбинация кольца и линз показала себя с самой лучшей стороны, да.

— Не только, объект тоже вполне соответствует уровню своего снаряжения, не струсил.

— Да, включить его в схему было правильным решением. Исполнитель, что дальше?

— А теперь я надеюсь что этот парень не дурак и сумеет воспользоваться тем что попало ему в руки. О, смотрите, он уже разговорил одного из этих раненых, быстро однако.

— Это неудивительно, — ответил молчавший доселе вивисектор, — не забывайте что Соболев еще и менталист, слабенький, но всё-таки менталист. Его способностей с лихвой должно хватить на то чтобы заставить говорить двух неодарённых. да еще и безо всяких артефактов.

— Да! Да! Это всё что я знаю! — кричал допрашиваемый мной человек. Такое ощущение что я ему иголки под ногти загонял или еще что похуже.

А всего лишь я слегка ментально надавил на него, совсем чуть-чуть, как того менеджера мотостроительного завода. Буквально чуть-чуть и он мне всё рассказал.

Иван и Воронова действительно здесь, их доставили вчера, после обеда. Логично, учитывая разницу во времени.

Пленный был не уверен, но вроде бы ни моего приятеля, ни лейтенанта никто не пытал или еще что-то, опасности для них в общем не было.

Но на этом хорошие новости кончались и начинались плохие.

Главная из них была в том что это самая настоящая база самых настоящих повстанцев. И было их здесь никак не меньше трёхсот человек. Три дружины, так сказал мой пленный, а потом уточнил что дружиной у них называется отряд в сто человек.

Учитывая сколько их, нечего было и думать о том чтобы лезть туда в одиночку. И то что тут нет ни одного аристократа, то есть здесь нет одарённых, ничего не меняло, меня просто разотрут в порошок.

Всё это я обдумывал пока оказывал помощь раненым, в их болотоходах были достаточно хорошие аптечки, а потом привязывал их к тому самому поваленному дереву где я от них прятался.

Закончив я взял из трофейной машины трофейный же сухой паёк и поедая галеты и тушенку из банки я снова задумался.

По всему выходило что мне всё-таки придётся вернуться к Пауковым и потребовать чтобы доктор Нахааш дал мне возможность связаться с Москвой или Питером. Как никак здесь повстанцы, которые держат в заложниках армейского офицера и члена одного из самых могущественных боярских родов. Это такие доводы, против которых доктор точно не сможет возразить.

Решено, еду обратно к Пауковым, двух этих раненых надо взять с собой, а трупы притопить в болоте, на всякий случай.

Но едва я решил это сделать, как из бардачка одного из болотоходов раздался характерный звук работающей рации. Я едва ли не бегом подскочил к машине, достал рацию и отдал ее тому из моих пленных кто и рассказал мне о что Иван и Воронова находятся здесь.

— Отвечай как будто всё в порядке, — сказал я ему а потом обратился ко второму, — а ты молчи, иначе отправишься за остальными.

Второй испуганно закивал головой, а первый стал говорить по рации. Для того чтобы точно всё было в порядке я взял его под контроль, и это сработало. Ничего лишнего сказано не было, а вот базу этот дружинник успокоил. Сказал что неопознанная единица техники захвачена, и сейчас они ищут водителя. Отлично, то что нужно.

Ну я приступил ко второй части допроса, теперь по поводу рации. Очень мне стали интересны её возможности, вдруг получиться самому достучаться до больших кабинетов.

И да, выяснилось что это не просто рация а многофункциональное устройство связи, в том числе с возможностью выхода в магонет через защищённый канал и звонков с помощью спутников. То что нужно сейчас.

Еще один сеанс внушения и вот уже рация разблокирована, все пароли введены и можно звонить. Вот только куда?

Ответ пришёл мне на ум почти мгновенно и я позвонил в МИМА, никогда не мог запомнить телефонные номера, так бы было намного проще просто набрать кого-то из знакомых, хоть старого князя, или Леру, не важно.

По счастью информационная служба Академии работала как часы и на мой звонок ответили буквально через секунд десять.

Дальше я попросил соединить меня с нашим с приёмной ректора, немного нагло, но ничего другого на ум не пришло, а потом, когда ответили уже из приемной я воспользовался одной из привилегий члена рода-основателя МИМА, правом напрямую поговорить с ректором.

Секретарь ректора всего лишь спросил мою фамилию а потом соединил меня.

Итого, на всё про всё у меня ушло секунд тридцать. Я думал что это очень быстро. Вот только на рации горел сигнал внутреннего вызова. И это вызвало у меня плохие предчувствия, я попытался завести трофейный болотоход, но фигушки. На приборной доске горела выразительная надпись «Управление заблокировано удаленно, обратитесь к администратору».

Повстанцы поняли что происходит что-то внештатное, и значит мне скоро ждать гостей. Я бросился к своему болотоходу и в это время ответил ректор.

Владимир Орлов ничуть не удивился когда его секретарь сообщил что Алексей Соболев настаивает на срочном разговоре с ректором. Представители трёх родов основателей Академии постоянно обращались к нему, в основном конечно Медведевы и Волковы, но и у Соболевых тоже было такое право, так что почему бы и Алексею не поговорить с ректором.

Другое дело что Орлов точно знал что этот нахальный, но при этом талантливый в спорте юноша сейчас должен быть в Парагвае, но раз он звонит оттуда, то причина должна быть веская.

Поэтому он просто нажал на кнопку нажал на кнопку своего терминала, встроенного в подлокотник кресла в кабинете и буднично сказал:

— Это Владимир Орлов, слушаю вас Алексей.

А вот ответом ему стала настоящая симфония, в которой был рёв мотора машины, звуки как-будто эта машина едет по огромным лужам, и самое главное, ректор отчётливо слышал выстрелы. Ну а посреди всего этого акустического разгула был голос его студента.

Который рассказал такие новости, что уже в процессе разговора Орлов вызвал и старшего двух Медведевых, Ивана Большого и его брата Матвея, князя Соболева, своего троюродного брата Александра Орлова, министра обороны и Игоря Грифова, господина государственного канцлера.

Вызовы шли по красному коду, по имперской классификации это третий по важности код, после белого и черного и он требовал незамедлительного ответа. Через несколько секунд Алексей Соболев говорил уже со всеми вызванными ректором персонами.

Правда не долго, он только успел еще раз рассказать что находиться в запрещенной зоне пустыни Каракумы и что за ним сейчас гонятся те же люди что вчера совершили нападение в Парагвае и захватили двух имперских аристократов.

Соболев был на связи всего полторы минуты а потом отключился. Когда это случилось слово взял канцлер Империи.

— Господа, вы всё слышали. СИБ уже запеленговали рацию, с которой звонил господин Соболев. Я предлагаю поручить это дело спецназу Службы. Группа быстрого реагирования будет на месте уже через полчаса, быстрее не получиться навести туда мобильный портал.

— Я возражаю, господин канцлер, — возразил министр обороны, — этим должна заниматься армия. Мы и быстрее будем на месте, и там мои люди.

— Ваши люди? — Удивился канцлер.

— Конечно, а чьи еще. В плену лейтенант имперской армии и унтер, а еще один унтер передал нам всю информацию и сейчас возможно ведёт бой или даже погиб. Армия и точка.

В голосе Александра Орлова звучал вызов. Хоть формальными руководителями СИБ считались императоры, но фактически службой руководил канцлер. Орловы давно хотели вернуть себе полный контроль над службой, и сейчас был наиболее подходящий момент.

Да и логика в словах генерал-фельдмаршала была, «своих не бросаем», очень заезженный лозунг, но при этом правдивый. Армия действительно всегда старалась вытащить своих. Так-что канцлеру тут не светило.

— Хорошо, господин генерал-фельдмаршал, — ответил Грифов после секундной паузы, — ваша взяла, спасательную операцию пусть проведёт армия, но расследование всё равно я заберу себе.

— Господа, — вмешался в перепалку сановников Иван Медведев, — я думаю что сейчас не время решать кто будет расследовать. Как мы будем вытаскивать мальчишек и лейтенанта Воронову оттуда?

— В Ашхабаде стоит стоит отдельный батальон Туркестанской десантной дивизии, — ответил брату Матвей Медведев, — я думаю что господин фельдмаршал имел в виду его.

— Да, верно, секунду, — министр обороны отвлекся и через полминуты продолжил, — до вылета пять минут, еще через пять первые десантные борта и самолеты прикрытия будут над закрытой зоной.

На этом совещание завершилось и ректор попрощавшись со всеми положил трубку.

Разговор с Москвой и Питером прервался из-за того что рация в моих руках, вернее она была вставлена в специальный держатель на приборной панели моего вездехода просто замолчала, а потом взорвалась.

Вот самым натуральным образом взорвалась и сильно посекла мне руки и лицо осколками. Хорошо хоть Я заметил неладное и в последний момент закрыл глаза левой рукой, а то точно бы ослеп. Это конечно не проблема в империи, тут и не такое лечат, вот только у меня на хвосте сразу четыре болотохода, из которых два с пулеметами.

И эти пулеметы ни разу не предмет декора, они стреляют, правда расстояние я и скорость я держал достаточно приличную, да и петляю среди местных деревьев как сумасшедший, поэтому пока что они не попали.

Но вот взрыв рации мою прекратил мою безумную поездочку. Машина тут же заглохла, да и управление тоже потерялось, так что пришлось мне прыгать на полном ходу в болото.

Если бы я этого не сделал то точно бы меня подстрелили, потому-что потерявший управление и ход болотоход тут-же встал как вкопанный, видимо сработала защитная автоматика. Ну а по стоящей мишени попасть намного проще.

Что и случилось сразу же как только я выпрыгнул, хорошо хоть догадался прыгнуть в сторону, прикрытую от моих преследователей машиной, а то бы они меня расстреляли.

А так я сумев выбраться из этой отвратительной жижы на относительно твердое место и безо всяких колебаний упал на землю. Я уже стрелял лёжа и копьями и огнешарами, поэтому проблем с этим не будет.

Мои преследователи остановились в паре сотен метров, в ста девяноста девяти, если быть точным, линзы были еще и дальномером, и из их машин градом повалили вооружённые автоматами и гранатомётами бойцы в бронекомбинезонах. Их было человек пятнадцать, много, очень много на меня одного.

Вот один из них встал на одно колено, вскинул на плечо трубу своего оружия и через секунду моя машина исчезла в огненном облаке, ребята настроены очень серьезно.

Но и я тоже. Поэтому прицелившись в головную фигуру я начала щедро поливать их огнешарами.

Так быстро я еще никогда не стрелял, мне была сейчас совершенно не важна точность, главное заставить противников залечь и не поднимать головы. А там уже можно будет попытаться встать и броситься бежать.

Видимо в тот день Бог и боги были на моей стороне, иначе я никак не могу объяснить тот факт, что один из моих огнешаров попал не просто в болотоход противника, а именно в ту машину где лежали готовые к делу переносные ракетные установки. Взрыв просто разметал сразу две машины и наверняка прикончил и ранил достаточное количество преследователей. Стоны и крики раненых, во всяком случае, говорили об этом очень красноречиво.

Первый раунд остался за мной. уцелевшие враги даже не пытались подняться и просто вели лихорадочную и не прицельную стрельбу в мою сторону.

А вот второй раунд нашего противостояния хоть и начался для меня очень хреново, к моим преследователям пришло подкрепление, еще с десяток машин с полусотней бойцов на борту, но кончился быстро и очень эффектно.

Небо над полем битвы внезапно наполнилось светом и шумом, между мной и моими противниками встала стена взрывов, а сверху на всю округу зазвучал вальс валькирий Вагнера.

Тогда я еще этого не знал, но командир Туркестанской десантной дивизии слыл большим пижоном и любителем классической музыки нулевого мира. Его солдаты практически всегда десантировались под музыкальное сопровождение.

Да, тогда я этого не знал, поэтому просто лежал на спине и смотрел как сверху камнем падают солдаты в в сверхпрочных десантных бронекомбинезонах с тормозными двигателями в подошвах своей обуви. Они приземлялись, поднимаю целую тучу брызг, и тут же вступали в бой.

Который шёл всего минуту и вскоре противник сдался, как минимум я точно спасён. Теперь осталось узнать что с Иваном и Вороновой

Глава 19

— Ваши Императорские Величества, разрешите представить вам Алексея Соболева. Этот достойный во всех отношениях молодой человек не только спас моего сына, но и помог подавить очень опасный мятеж в зародыше.

Даже удивительно что голос отца Ивана, не изменился ни на йоту, он звучал всё так же громко и грозно, но при этом, когда самый главный Медведев обращался к императорам, он был ну очень почтителен. И его голос вывел меня из задумчивости. Хоть я сейчас и стоял перед двумя самыми могущественными людьми планеты, но мысли крутились вокруг событий двух последних дней…

Двумя днями ранее. Пустыня Каракумы, Российская Империя.

— Отличная работа, унтер Соболев. Как бы не закончилось это дело, можете смело рассчитывать на орден, не знаю правда на какой, это будет зависеть от генерала Медведева. И можете не тянуться во фрунт, то что ты, парень, человек сугубо штатский и вообще в армии случайный знают практически все. Так что вольно. И спасибо за Ольгу.

— Это вам спасибо, господин полковник, ваши солдаты и мою задницу спасли. И вы правы, я действительно человек штатский. Не знаю зачем меня потащили в армию.

— Ну, в любом случае твое присутствие в рядах нашей «непобедимой и легендарной» себя оправдало. Не прыгни ты в этот портал мы бы ничего не узнали об этих мятежниках. И что было бы с моей племянницей и племянником генерала одним богам известно.

Я разговаривал с полковником Вороновым, командиром десантного полка, солдаты которого и прилетели спасти меня, а потом и взять штурмом эту мутную базу где по-прежнему держали в плену и Ивана, и лейтенанта Воронову, к слову сказать, племянницу этого бравого полковника.

И разговаривали мы на борту его вертолёта, который завис на высоте в полтора километра над базой мятежников, и с которого Воронов осуществлял руководство боем.

Ну как осуществлял руководство? Как он сам мне рассказал, если бы против его десантников был противник посерьезнее, то да, пришлось бы полковнику командовать. А так он просто смотрел и комментировал невольному собеседнику, то есть мне, всё что происходило под нами.

Особых сложностей штурм не составил. Ребята полковника Воронова с воздуха снесли к чертям собачьим все оборонительные сооружения лагеря, все эти вышки, стены, колючую проволоку, естественно со всеми, кто в это время находился вне зданий, а потом приступили к зачистке самого лагеря.

С налобных камер наблюдения я хорошо видел, как это происходило: направленный взрыв вышибает двери, пара-тройка гранат летит внутрь, а затем уже десантники в тяжёлых штурмовых бронекостюмах заходят внутрь. Гранаты у них не простые, а парализующие, опять же со слов полковника, чтобы от них защититься нужно специальное снаряжение. Которого у наших противников нет.

Так что всё прошло относительно бескровно, я думал, что раз уж здесь работает десант, то всё закончится горой трупов, но нет. Солдаты больше брали в плен своих противников.

Кстати такая гуманность именно при штурме зданий лагеря была в том числе и потому что внутри были наши пленные, сын самого Медведева и племянница полковника. Думаю, что если бы не это, то десант не стал бы церемониться с этими бандитами и просто всех бы положил.

Но так получилось даже лучше. Через двадцать минут после того как я увидел вертолёты, всё было кончено. Во дворе напрочь разгромленной базы стояли схваченные бандиты, которых набралось немало, целых восемьдесят семь человек и освобожденные заложники.

Помимо знакомых мне товарищей, десантники вывели на улицу еще десять человек, разной степени потрепанности. Даже интересно, что это за люди.

Видок у Ивана и Вороновой был, мягко скажем не очень. Моего приятеля явно били, и притом достаточно серьезно, а что сотворили с лейтенантом нетрудно представить по её виду. Женщина, да еще и такая привлекательная в руках бандитов… понятное дело, что с ней делали те несколько часов что она была в руках этих ребят.

Но, это дело поправимое, медицина тут творит чудеса, уже через пару часов будут как новенькие. Другое дело что там с головой у лейтенанта, но и на этот счет надеюсь всё предусмотрено.

Ну а народу всё прибывало и прибывало, сначала здесь были одни десантники полковника Воронова, а потом начался настоящий карнавал из самых разнообразных мундиров и погон.

Иваном, Вороновой и остальными заложниками прямо на месте занялись военные врачи, их вертолет оказался самым внушительным из тех, что прилетели на это болото. Огромная такая хреновина с двумя винтами.

Как рассказал мне лейтенант Семёнов, адъютант полковника Воронова, которого тот ко мне приставил, это МИ-26, самый большой вертолёт в мире, на борту которого располагался хорошо оснащенный мобильный госпиталь, в котором, помимо всего прочего, установлено аж сорок медицинских капсул.

Пленными занялись прилетевшие следом за медиками армейские особисты и их коллеги из Службы Имперской Безопасности, это мне тоже рассказал Семенов, этот здоровенный бугай с погонами старшего лейтенанта вообще был довольно словоохотлив и с радостью нашел уши в которое можно лить и лить слова.

Затем настал черёд прилететь армейским учёным, биологам и физикам. Зачем они здесь Семёнов не сказал, но видимо эта база очень и очень непростая, раз вокруг неё такой кипишь.

Ну а потом появились уже знакомые мне люди. Два брата Медведевых и, что было удивительно, Эдгар Росомаха. Поговорить с родственниками Ивана мне не удалось, так как меня тут-же взял в оборот безопасник.

— Ага, ты здесь, — удовлетворенно сказал Эдгар его меня завидев. Он прилетел на уже знакомом мне гиперзвуковом самолете, точно на такой-же модели я летел в Москву по вызову Медведевых. Единственное отличие от того борта было то, что тот принадлежал семье моего приятеля, а этот раскрашен в цвета Службы Имперской Безопасности.

— Здравствуйте, Эдгар, — вежливо поприветствовал я безопасника. Что-то в последнее время его стало слишком много. Я постоянно вижу его хитрую физиономию рядом с собой. Но пока что это приносило только пользу.

— Иди за мной, — сказал Эдгар и я, вслед за ним, поднялся на борт его самолёта.

Салон машины оказался разделен на две части. В одной стояло три ряда кресел, а другая была как бы кабинетом. Вот в этот кабинет мы и направились.

— Значит так, Алексей, — сказал мне Росомаха, когда мы сели в кресла и дверь закрылась, — как ты понимаешь, ты стал секретоносителем очень высокого уровня. И я сейчас говорю не про этих повстанцев, а про Пауковых. То, что здесь происходит знают буквально единицы. Я сам, например, еще два часа назад даже не подозревал об их существовании.

Эдгар достал из ящика стола сигару, золотую гильотинку и зажигалку. Срезал кончик сигары и приступил к раскуриванию. Заговорил снова он только тогда, когда помещение наполнилось ароматным сизым дымом.

— Официально Пауковых не существует. Как и миссии доктора Нахааша, сына твоего давнего знакомого. И там, — Эдгар поднял глаза к потолку, — разделились мнения насчет тебя. Честно сказать, некоторые предлагали дать тебе возможность стать героем, посмертно.

При этих словах я вздрогнул, и мне стало страшно. Эдгар сказал последние слова очень буднично. Как будто речь шла не о моей жизни, а о том, чтобы, раздавить комара, например. Раз, и нет его, то есть меня. Но затем я понял, что этот вариант как минимум отложен, иначе бы Эдгар со мной не разговаривал. И следующая его реплика это подтвердила.

— Но, на твое счастье, у тебя оказались достаточно высокие покровители, и это не только и не столько старый князь Соболев. Я говорю сейчас прежде всего о Медведевых, Матвее и Иване большом, а также о профессоре Нахааше. Он очень вовремя для тебя подал большую такую докладную записку о твоей роли в исследовании повреждений головного мозга одаренных. Так что, там, — очередной кивок головы, — сделали вывод что твоя полезность превышает потенциальный вред от обнародования информации о Пауковых.

— Приятно слышать, — только и смог выдавить я из себя, — но что дальше? Я так понимаю, мы не просто так сидим беседуем. Очередная печать молчания? Или еще что похуже? И выбор у меня как обычно: или печать или могила?

— Всё верно. Хорошо, что ты сам всё понимаешь. Я вижу, ты согласен? — дождавшись моего кивка Эдгар продолжил, — Отлично! Мне нужно закончить здесь, а потом мы с тобой летим в Москву.

— В Москву? — Переспросил я, — не в Парагвай?

— Нет, твоя стажировка в армии закончена. До вылета ты должен оставаться здесь, в этом кабинете. И не один, а под охраной.

Сразу после этих слов в кабинет вошла парочка громил с отсутствующим выражением лица и без каких-либо признаков интеллекта.

— На этом пока всё, — сказал Эдгар и вышел.

В Москве мы приземлились на территории Академии, что странно, я-то ожидал, что раз попался в лапы СИБ, то и привезут меня к ним же, на Лубянку, где, как и в моём мире располагалась их Московская штаб-квартира, или еще куда-нибудь.

Но нет, прямо за главным зданием МИМА, располагалась небольшая взлетно-посадочная площадка для вертолётов и самолётов с вертикальным взлетом и посадкой. Вот на неё мы и приземлились.

А оттуда, в сопровождении все тех же одинаковых громил и Эдгара, я направился прямиком не куда-нибудь а в лабораторию профессора Нахааша. Где меня ждал сам Яков Соломонович и еще парочка магов из СИБ.

— А вот и наш объект, — даже как-то обрадованно сказал профессор, — Алексей, рад видеть тебя в добром здравии. Мои коллеги проведут ритуал наложения печати молчания, я же проконтролирую твоё состояние после. Это не обычная печать, поэтому нужны дополнительные меры предосторожности.

После этого профессор велел мне раздеться, а потом я лег в медицинскую капсулу, наполненную теплой, чуть маслянистой на ощупь, водой. Нахааш объяснил мне что это не просто вода, а анестетик. «Просто небольшая предосторожность, на всякий случай», — сказал профессор.

От его слов мне стало не по себе, как-то всё слишком серьезно выглядело. Я же уже получал печати молчания. Ну да, было больно, я терял сознание от боли. Но чтобы заранее помещать меня в медицинскую капсулу, да еще и с обезболивающим, это пугало.

Профессор лично подключил ко мне целую прорву всяких датчиков, потом что-то там отрегулировал на приборах, по всему телу пошло покалывание, как будто от этого, как его там? А точно, электрофореза, делали мне эту штуку в детстве, и я почему-то запомнил мудреное название.

— Всё готово, господа, — сказал Нахааш магам из СИБ, а потом обратился ко мне, — постарайся расслабиться, так будет легче.

Да что они сейчас будут со мной делать-то? К чему все эти приготовления? Я хотел было спросить у профессора, но к капсуле вплотную подошли оба мага безопасника, и меня накрыла волна просто чудовищной, невыносимо дикой боли.

Всё моё тело выгнулось дугой, и я закричал. Очень и очень громко закричал. А потом как будто сотни и тысячи тончайших, да еще и раскаленных, металлических игл пронзили моё тело. И одновременно с этим, эти два садиста что-то заговорили, вернее запели на непонятном мне языке.

Их речитативы длились целую вечность и от некоторых слов боль усиливалась, хотя казалось бы некуда. И хуже всего то, что я находился в сознании практически всё это время и очень хорошо чувствовал всё, что происходит со мной.

Вырубило меня только в самом конце, когда голоса магов взяли какую-то особенно высокую ноту. Организм видимо решил, что всё, хватит, и меня наконец накрыло спасительное небытие.

— А парень хорош, даже очень хорош, — одобрительно сказал один из магов безопасников, когда Алексей Соболев, наконец, потерял сознание, — я за почти сто лет и тысячу процедур не видел ни разу чтобы зачаруемый терял сознание только в самом конце. Обычно им всем хватает буквально пары тройки слов заклятья. И это при том что обычно мы просто накладывали печать, а сейчас к ней добавился и ваш эксперимент, профессор.

— Да, вы были правы господин Нахааш, — добавил второй, — очень интересный подопытный вам попался, думаю, что сейчас вы получили очень интересный материал для исследований.

— Более чем, коллега, более чем, — отозвался Нахааш, — судя по показаниям приборов вы оказали на него воздействие сопоставимое с тем что произошло с Пауковыми, во всяком случае графики активности головного мозга очень похожи на то что мне прислал мой сын. Но при этом никаких нарушений я не вижу. Алексей только что перенес такой же магический удар что и Пауковы. И без всякого вреда для себя. Мне теперь нужно всё как следует проанализировать и постараться понять, что же в его мозгах такого, что защищает его.

— Работайте, профессор, работайте, — это уже Эдгар вмешался в разговор учёных, — и не могу не отметить вашу великолепную идею: совместить наложение усиленной печати молчания и ваш эксперимент, убили двух зайцев одним выстрелом.

— Что поделать, раз уж мальчишка влез по самое не могу в эту историю с Пауковыми, глупо было бы не попробовать на нём этот эксперимент. Да и я прилично так сэкономил сейчас, так-то у меня с ним заключен договор по которому я должен платить за каждый опыт который ставлю над ним, а этот стоил бы мне очень дорого, фонды у меня всё-таки большие, но не безграничные. А так я не заплачу ни копейки.

— Думаю, что забота об экономии — последнее о чём вы думали, — ответил Эдгар, — но вернемся к делу господа, — обратился он к магам из СИБ, — эксперименты экспериментами, но как работает эта ваша усиленная печать?

— Сейчас мы полностью заблокировали воспоминания Соболева о Пауковых. Он просто не вспомнит об этом. Когда парень придет в себя то будет уверен, что на него напали мятежники сразу после того как он оказался на болотах.

— То есть, вы не только заставили его забыть кое-что, но еще и засунули в него ложную память?

— Именно так, очень небольшой по времени отрывок ложной памяти, буквально сутки. На большее мы пока не способны. Так что при всём желании мы не смогли бы засекретить все что произошло с ним на болотах, я имею в виду его геройства и базу мятежников.

— Да это и не требуется, на самом деле. Господину канцлеру и министру обороны потребовался герой в этом инциденте с мятежниками, и Соболев на эту роль подходит лучше всего.

— Понятно, — ответил первый безопасник, — думаю наша работа тут закончена, разрешите откланяться.

— Не смею вас задерживать, господа. Благодарю за помощь, — сказал Эдгар. Его коллеги молча пожали руки Нахаашу и Росомахе были таковы.

Профессор же проверил показатели приборов, и они вместе с Эдгаром прошли в один из бесчисленных кабинетов Нахааша.

Этот был намного более роскошным чем все остальные, скорее даже не кабинет, а комната отдыха, с удобными креслами, голографическим проектором и самым настоящим баром. Эдгар тут же раскурил сигару, Нахааш налил коньяка и хлопком ладоней разжёг камин.

— Что там случилось на этих болотах, коллега исполнитель? Кто были эти похитители, — спросил профессор.

— О, это самый правильный вопрос, коллега вивисектор. Я удивлен, как легко автор пожертвовал таким ценным активом сейчас.

— Что вы говорите? Это была часть схемы? — Удивлённо спросил профессор.

— Ага, — усмехнулся Эдгар довольный произведенным эффектом, — тайное общество неодарённых, целый заговор черни, направленный на подрыв существующего строя. И самое главное, эти мятежники уели наших вояк, уведя из-под носа у большого медведя его племянника и девку лейтенанта. Так феерично армейские еще не садились в лужу.

— Но потом-то именно армия и разнесла эту базу в клочья, что-то не сходится в ваших словах.

— А это несущественно, мой дорогой вивисектор. Главное, что атака на тот аэродром в Парагвае прошла успешно, и кем она была проведена? Парой десятков неодарённых прикрытых артефактами.

— Ну хорошо, а дальше что?

— А дальше уже наша работа. Мы подадим императорам эту информацию в нужном свете. И они будут вынуждены реагировать так, как нужно схеме.

— Что ж, интересно посмотреть, что будет дальше. А что насчет Алексея Соболева?

— А он герой, которого ждёт прием у императоров, не знаю пока какую висюльку ему повесят на мундир прежде чем отправить обратно в Академию, но наверняка что-то очень пафосное и почетное.

В этот раз, хоть я и рассчитывал на другое, никаких новых способностей у меня не открылось, я просто почти двое суток провалялся в госпитале Академии. Как сказал профессор его предосторожности были не лишними, и я чуть было не умер во время процедуры наложения очередной печати молчания. К имеющимся запретам добавился еще один. Теперь я должен был молчать обо всём что случилось в Парагвае и в Каракумах. Что-ж, это логично, ни к чему болтать языком о целом заговоре черни.

На второй день моего нахождения в госпитале меня навестили целых два человека: спасенные моими старания Иван и лейтенант Воронова, которая сейчас смотрела на меня совсем другими глазами, похоже, теперь она совсем не против «неуставных отношений с унтером Соболевым».

Их дуэль взглядами с Лерой, которая в этот момент была у меня, меня ну очень повеселила, эти две красотки буквально чуть дырки друг в дружке не прожгли. Это смотрелось по-настоящему забавно, да.

Иван пришёл ко мне не просто так, а с важным известием. Завтра меня ждут в Петербурге, и не просто так ждут. Я отправляюсь на приём к императорам!

— Поздравляю вас князь Григорий, — услышал я голос одного из Константинов, он обращался к старому князю который вместе со мной стоял перед императорами — этот юноша достойный член достойного рода. А вы юноша, — это уже мне, — подойдите.

Глава 20

Офигеть, конечно, эти парни реально одинаковые! Ну за исключением того, что один блондин, притом прям вот совсем альбинос, а второй наоборот, брюнет с иссиня-чёрными волосами. На этом различия между двумя императорами Российской империи заканчиваются.

— Мы слышали о вас, господин Соболев, — сказал мне блондин, Константин Альфа, — Буквально позавчера о вас говорил господин Лайонс, только что назначенный министром финансов. И говорил только хорошее, вы смогли произвести на него впечатление своими спортивными успехами и хваткой.

— Спасибо ваше величество, — ответил я, — лично я не знаком с господином Лайонсом, только с его дочерью.

— Алекса тоже говорила о вас, — это вступил в разговор второй император, — с её слов вы талантливы не только на горячем льду, но и в хоккее. Это так?

— Я смею надеяться, что это так, ваше величество. В нулевом мире у меня были определенные успехи в этом виде спорта, — я решил говорить достаточно скромно, а не бить себя пяткой в грудь выпячивая свою крутость.

Стоящий рядом со мной Матвей Медведев услышав это засмеялся и как-то даже фамильярно сказал:

— Определенные успехи, ха! Что-то на тебя это не похоже парень, — с этими словами он хлопнул меня по плечу так что я как будто даже присел, — Он был капитаном одной из сборных России в нулевом мире. Он очень хорош, — сказал он обратившись к императорам.

— Тебе ли не знать об этом Медведь, — ответил Константин Альфа, — твоя любовь к хоккею давно известна.

— Да, ваше Величество, выпивка, война, бабы и хоккей. Вот примерно так.

— Скажите Алексей, — спросил меня Бета, почему вы не в команде МИМА, как минимум?

— Да что за хреновня? Вот самое последнее о чём я мог подумать, так это о том, что мы будем говорить о хоккее во время приёма у императоров. Аллё! Я вообще-то подвиг совершил, мне все об этом говорят. Нет, хоккей — это хорошо, но как-то мелко.

Видимо у Альфы было такое же мнение, и он не дал мне ответить на вопрос брата:

— Думаю, что о спорте можно поговорить в другой раз. Мы не для этого собрались. Преклоните колени господин Соболев.

Так, а может лучше всё-таки о хоккее, что-то на колени становиться мне совсем не хочется. Хотя, может сделать как во всяких фильмах? Эх, зря я не подготовился, надо было узнать о дворцовом этикете.

С этими мыслями я медленно опустился на одно колено, вроде бы так всякие там рыцари делали. То, что я всё сделал правильно подтвердилось практически сразу.

Константин Альфа встал со своего трона, он был точно такой же как у брата и отличался только цветом, «белый» император сидел на черном троне, а черный на белом, как в шахматах, право слово.

Затем на ноги поднялся и Константин Бета. Он взмахнул рукой и в ней возникло оружие, длинный прямой меч в ножнах который он передал брату.

Тот взял его в руки, достал из ножен и все вокруг замолчали, а император заговорил.

— Алексей Соболев из рода Соболевых, — странная тавтология, но ладно, может тут так принято, — за услуги, оказанные трону, а также за спасение подданных наших императорских величеств, Мы император Константин Первый, — слова блондина звучали так как будто он говорил сразу за двоих, — возводим тебя в кавалеры ордена Белого и Чёрного Орла и провозглашаем тебя графом Каракумским, с соответствующим титулованием, содержанием и гербом.

С этими словами он коснулся мечом сначала моего левого плеча, затем правого, а потом продолжил.

— Мы вручаем тебе этот меч как орденское оружие. Бери его и владей им.

Затем он протянул его мне, а сзади раздался голос старого князя Соболева, он тихим шёпотом сделал мне подсказку:

— Возьми меч и поцелуй его, — делать нечего, пришлось мне это сделать.

Оружие оказалось очень легкое, практически невесомое, по лезвию которого бегали маленькие бледно-синие молнии. Я поцеловал металл, который оказался обжигающе холодным и тут же меч исчез, бах, и как будто не было его.

Ну а я почувствовал нечто. Это был прилив сил потрясающей мощи, я как будто превратился в концентрированную энергию. Интересно, с чем это связано?

— Встань, граф Соболев, — продолжил церемонию император-блондин.

После того как я это сделал в его руках появился черно-белый орденский крест на котором был изображён двуглавый орёл, тоже черно белый. Орден держался на ленте, и вскоре мою шею украсила эта награда. Видимо это был конец официальной части, все вокруг начали захлопали в ладоши и начали меня поздравлять.

Императоры, кстати, исчезли сразу после того как орден оказался на моей шее, они переглянулись и всё. Были два близнеца и их троны, и их нет.

Ну а ко мне подошел высокий худой как палка мужик, который очень сильно сутулился. Одет он был в роскошный мундир украшенный множеством самых разнообразных орденов. Я не знал кто это, но мне на выручку пришел князь Григорий.

— Алексей, позволь тебе представить его высокопревосходительство государственного канцлера Российской империи Светлейшего князя Алексея Владимировича Грифова.

— Дорогой мой, вы слишком официальны, — сказал подошедший в ответ на слова старого князя.

Голос у канцлера прилично так диссонировал с его обликом, у него была по-настоящему говорящая фамилия, и я думал, что и голос будет под стать, скрипящий что ли.

Но нет, Грифов говорил очень жеманно, как будто передо мной был не гриф в человеческом обличье, который ко всему еще и третий человек в сильнейшем государстве планеты, а, ну не знаю, завсегдатай модных богемных вечеринок совершенно определённой направленности.

Хотя, может быть первое впечатление обманчиво.

— Дорогой мой, вы слишком официальны, — снова повторил он, — можно просто Игорь Иванович, а для друзей просто Игорь. Господин граф, мне очень приятно с вами познакомиться, — это уже мне, слова он сопроводил мерзейшей улыбкой, вернее даже улыбочкой. Ну точно он из альтернативных.

Ну нет, мне совсем не понравились его слова про друзей, я одним из них становиться не собираюсь, поэтому и ответил максимально официально:

— Приятно познакомиться Ваше Высокопревосходительство. Чем могу помочь?

Видимо мой тон его ничуть не смутил Грифова, он снова выдавил из себя улыбку и сказал:

— Голубчик, — брр, из его уст это звучало особенно мерзко, — у меня к вам есть разговор, конфиденциальный, скажем так. Вы когда уезжаете из столицы?

— Честно сказать не знаю, ваше превосходительство, но думаю, что сегодня, максимум завтра. Я же как-никак студент, который к тому же сейчас на службе. Не думаю, что у меня много свободного времени.

— Хорошо-хорошо, дорогой мой, — да твою ж мать, как он меня раздражает! — Я тогда сам вас найду в Москве. Не смею вас больше задерживать.

Сказав это Грифов подал мне руку, которую я пожал. Рукопожатие оказалось твердым, оно тоже не сочеталось с его отвратительным голосом и словечками которые канцлер употреблял.

А еще рука Грифова была холодной, как будто я пожал руку не живому человеку, а дотронулся до трупа. Он скользнул по моей фигуре своими рыбьими глазами и молча растворился в толпе придворных.

— Чёртов содомит, — тихо прошептал князь Григорий, он говорил как бы себе под нос, но я его услышал.

— Содомит? — переспросил я, — то есть канцлер…, — договорить я не успел, Григорий Андреич всё сказал за меня.

— Да-да, именно так. Есть у нашего канцлера слабость к молодым спортсменам. А еще у него очень хороший слух и огромные связи. Последнее как раз неудивительно, учитывая его должность.

— И? Что это значит лично для меня?

— А то что он почти наверняка слышал разговор о хоккее, и он точно сможет поспособствовать тому, чтобы ты наконец занялся тем чем хочешь. Думаю, что тебе понятно какой ценой.

— Более чем Григорий Андреич. И я, естественно откажусь, я не собираюсь попадать в хоккей через чёрный ход. Думаю, вам понятно, что я имею в виду, — слегка передразнил я князя.

— Это хорошо, но иметь Грифова во врагах тоже не стоит, он очень опасен. Имей в виду.

— Понятно, Григорий Андреич, спасибо. Скажите, а что значит то что я теперь граф? Это вообще имеет какое-то значение?

— Имеет Лёха, еще как имеет! — Раздался сзади меня голос Ивана, — Ваша светлость, добрый вечер, — поприветствовал он старого князя. Разрешите мне украсть у вас моего спасителя?

— Развлекайтесь молодежь, — улыбнувшись ответил старший Соболев и, увидев кого-то знакомого, отошёл от нас.

— Итак, дорогой друг, — начал Иван после того как выпил залпом фужер шампанского и съел парочку тарталеток, по-моему так эта миниатюрная хреновня называется.

К слову сказать, здесь на императорском приеме в Зимнем дворце не было всей этой маготехнической мишуры. Никаких там летающих подносов, из ниоткуда возникающих бокалов и прочего, чем так сильно отличается этот мир от покинутого мною. Всё очень даже консервативно, обычные официанты и официантки, оркестр… Всё, как и у нас, ну с поправкой на то что это императорский дворец с соответствующей роскошью.

— Ты теперь граф. И я специально попросил, чтобы мне выпала честь ввести тебя в курс дела. Граф Каракумский это потому что ты геройствовал в Каракумах, есть у нас такая традиция отмечать в титуле место, где был совершен подвиг. К титулу тебе прилагается поместье, еще кое-какая недвижимость, ежегодная рента в миллион рублей, выплачиваемая из бюджета министерства двора и другие привилегии. Титул у тебя наследственный, так что твои потомки тоже будут графами.

— Надеюсь, что моё поместье не в Каракумах? — спросил я Ивана.

— Нет конечно, поместье под Москвой, вернее даже не под Москвой, а под Ярославлем. Райские места: берег Волги и климатический контроль по желанию владельца на всей территории в полсотни гектаров. Захочешь хоть круглый год сможешь загорать на пляже или наоборот на коньках кататься.

— Звучит здорово, а что такое «кое-какая недвижимость»?

— Ну, например, у тебя теперь дом в Москве, правда будь ты хоть трижды графом или князем, еще год ты будешь жить в кампусе Академии. Но, — он взял еще один фужер с шампанским, — теперь твои апартаменты в том же здании что и мои. Целый этаж полностью к твоим услугам. Из неприятного только то что твоим соседом будет Богдан Волков, но думаю, что теперь ты совсем ему не по зубам.

— Не знаю, не знаю, может да, а может и нет. Кстати, а что там с моей службой, да и твоей тоже? Ты часом не в курсе?

— В курсе конечно. Ты всё, вольная птица. Вышел в запас. Так что завтра ты возвращаешься в Академию.

— А ты?

— А я нет, возвращаюсь в Чако. И так как я староста нашей группы, то предлагаю тебе меня заменить. Ты теперь не просто звезда горячего льда, но и граф.

— Подожди, а Богдан что? Он тоже староста, хотя он точно ни то, ни другое.

— Слушай, ты конечно мой друг, но не сравнивай кем был ты, и кем Богдан.

— Ага, понятно, в лесу все звери равны, но свинья равнее всех.

— Что прости? — не понял Иван.

— Да так, ничего. Мысли вслух. Слушай, а скажи пожалуйста, зачем вообще устроили это всё. Неужели из-за одного меня?

С этими словами я развёл руками показывая на всё, что происходит вокруг.

— Нет конечно, ты был последним из награжденных сегодня. А так тут много новоявленных дворян или таких как ты, получивших новый титул. Простое совпадение, не больше.

— Ясно, — кивнул я, и увидел в толпе Леру. Она тоже меня увидела и помахала рукой. Иван тоже это заметил и сказал:

— Ладно, не буду тебя задерживать, иди к своей кошке…

Очень жаль, что я на официальном приёме. Если бы это была какая-то частная вечеринка, то я бы подхватил мою девушку на руки и поцеловал бы, ну а потом куда-нибудь увёз. Судя по всему, она была бы не против.

Но нет, пришлось чинно поздороваться сначала с Лерой, а потом с её отцом. Василием Котовым, одним из самых богатых людей империи.

Честно сказать, когда я его увидел то настроение у меня слегка упало, надоели мне разговоры с сильными мира сего. Сначала императоры, два в одном, потом Грифов, а теперь вот Котов. Не люблю официоз, я даже с приема в Кремле по случае нашей победы на молодежном чемпионате мира сбежал, и сейчас хотел сделать тоже самое.

Но, на моё счастье формальным знакомством, рукопожатием и приглашением в гости дело и ограничилось. Котов старший решил не мешать нам с Лерой общаться и куда-то свалил. И я решил последовать его примеру, да не один, а с моей девушкой.

— Как насчет того чтобы прямо сейчас уехать куда-нибудь, — спросил я у Леры, — думаю ты успела соскучиться.

Ответом мне стала вспыхнувшая на её лице улыбка и практически мгновенное согласие.

— Поехали к тебе, — сказала она, — интересно посмотреть, что там у тебя за поместье. А оттуда уже в Академию.

— В Ярославль? — Удивился я, — прямо сейчас?

— А почему нет? Или у тебя какие-то планы в столице?

— Да нет, на самом деле. Надо только узнать куда собственно ехать. И на чем.

— Ну, на второй вопрос я тебе отвечу тем, что мой вертолёт сейчас стоит на площадке для гостей дворца. А вот куда я, думаю ты знаешь. Давай получим свои вещи, и ты проверишь смартфон. Там наверняка все документы в электронном виде.

Так и оказалось, когда охрана императорского дворца вернула мне телефон в почте, я действительно увидел документы. Бумажный документооборот тут остался далеко в прошлом, очень удобно на самом деле.

Потом мы дошли пешком до вертолёта Леры. От дворца можно было доехать на специальных шаттлах, но мы решили пройтись, и через десять минут Котова забила в автопилот адрес.

Винтокрылая машина практически бесшумно взлетела и взяла курс на Ярославль.

Вот только полюбоваться видами имперского Петербурга у меня не получилось, так как Лера практически сразу избавилась и от коктейльного платья, и от белья под ним и буквально набросилась на меня.

Что-ж, я не то что не против, я обеими руками, да и не только руками за.

В черном зале совещаний Зимнего дворца собрались самые влиятельные люди Империи. Императоры, министры, канцлер, несколько генералов и гражданских чиновников высшего ранга. Всех их интересовал один вопрос: что значило нападение неодарённых на аристократов в Чако.

— Итак господа, все в сборе и давайте приступим. И можно без чинов. Господин Канцлер, теперь вам есть что нам сказать, — голос Константина Альфы звучит спокойно, но Игорь Грифов знал, что на самом деле скрывается за этим спокойствием. Его жизнь висела на волоске сейчас.

Империя только прикидывалась правовым государством. На самом деле здесь действовало только одно право — право сильного. И самые сильные люди планеты сейчас ждали ответа. И если он им не понравится, то у Империи будет новый канцлер.

— Ваше Величество, мы в общих чертах закончили расследование.

— В общих чертах? — удивился Матвей Медведев, — Грифов, мы, и сейчас я имею в виду армию, дали твоим архаровцам полный доступ ко всему что смогли нарыть на той базе и даже передали вам не только пленных, но и данные полученные после мозголомки. У тебя есть всё что нужно чтобы ответить какого хрена там произошло.

Всемогущий, как считали обыватели империи, канцлер проигнорировал столь вопиющее хамство от генерала Медведева. И не в последнюю очередь из-за содержания тоненькой бумажной папки которая лежала перед ним.

— Да, в общих чертах, господин генерал. И я думаю вам будет почему. — Канцлер передал папку императору, а затем достал из портфеля точно такие-же. несколько императорских адъютантов раздали их всем присутствующим. Сам же он в бумажных подсказках не нуждался. Идеальная память была одним из его качеств.

— Итак, мои аналитики сделали первоначальные выводы о причинах нападения на нашу базу в Чако. Главное — СИБ пропустила заговор неодарённых. На территории Империи как минимум сотня боевых отрядов и террористических ячеек. И все они неодарённые, хочу подчеркнуть это еще раз. И даже больше, нет ни одного члена боярского рода или даже простого дворянина. Против нас самый настоящий заговор черни.

Следующие полчаса Грифов докладывал те выводы к которым пришли его агенты и аналитики, а потом озвучил и своё мнение.

— Как видите, проблема глобальна, неодарённые заговорщики представляют реальную угрозу всем владеющим даром. И решать проблему мы должны кардинально.

— Как именно, господин канцлер? — спросил Константин Бета.

— Сегрегацией, ограничением в правах и тотальным контролем над всеми неодарёнными на территории империи и за её пределами, по возможности. Только так и никак иначе.

— То есть, господин канцлер предлагает поделить подданных империи на два сорта? Я правильно понимаю? — Спросил присутствовавший на совещании Борис Волков.

— Именно так, ваша Светлость. Иначе никто из нас не может быть в безопасности. Ваши Величества, что скажете?

Императоры медленно переглянулись, потом посмотрели на канцлера и остальных сановников и хором сказали одно единственное слово:

— Нет.

Глава 21

— Нет, дискриминировать девяносто процентов наших подданных из-за действий нескольких тысяч бунтовщиков мы не будем. С момента основания Империи частью коронационной клятвы всех императоров являются слова: «И мы, императоры волей Бога и богов обещаем и гарантируем равенство возможностей, прав и обязанностей для всех подданных нашей Империи вне зависимости от того, владеют ли наши подданные даром или нет». Эта клятва есть суть, фундамент и основа нашей власти и порядка в нашей Империи. Мы не будем её нарушать даже перед лицом смерти.

Сказав это Константин Альфа сел, и речь продолжил Константин Бета:

— Господин канцлер, вам надлежит немедленно разработать новый план по устранению этой угрозы. Он не должен включать в себя какое-либо попрание прав низших сословий сверх того, что предусмотрено сводом законов Российской Империи. Мы не будем подписывать никакие новые указы если они будут идти с вышесказанным. Вам понятно, господин канцлер?

— Да, Ваши Императорские Величества, — незамедлительно отозвался Грифов, — будет исполнено.

— Да будет так, — хором ответили императоры, и собрание завершилось.

Единственной бумагой которую подписали императоры стал совершенно секретный указ об обеспечении максимального уровня секретности вокруг инцидента в Каракумах и результатов расследования.

В этот раз участники схемы снова собрались в привычном бестелесном облике в туманном ничто. Выполнение планов требовало их присутствия в различных частях земного шара и собраться в своем физическом облике просто не было возможности.

Поэтому единственным материальным объектом как обычно стал массивный деревянный стол, вокруг которого колыхались привычные туманные фигуры.

— Отлично, просто отлично господа! Наши единые в своей двойственности императоры ожидаемо отклонили предложение канцлера, — голос автора был полон энтузиазма.

— И что дальше, позвольте спросить, — раздался голос спонсора.

— Исполнитель, вам слово.

— А дальше мы начинаем контролируемый террор. Была вскрыта только малая часть террористических ячеек, ровно столько сколько требовалось для создания угрозы и демонстрации её императорам. На самом деле большая часть из них как работала, так и работает. Очень скоро боярские роды начнут задавать вопросы императорам, почему те не обеспечивают безопасность тех, кто является настоящей опорой трона.

— И в связи с этим у меня вопрос к вам, спонсор, — сказал автор, после того как исполнитель замолчал, — заказанное и оплаченное вами оборудование и вооружение готово к отгрузке?

— Да, всё готово. Мои контрагенты в США и Ямато полностью выполнили свои обязательства. Осталось только доставить всё заказанное на территорию империи и зарядить силой.

— Хорошо. можете начинать доставку. Вивисектор, подопытные проекта «Кадавр» отобраны?

— Да, автор. Мы закончили создание болванчиков, остается только вдохнуть в них силу.

— Прекрасно, вы тоже можете начинать. На исполнение поставленных задач вам отводится два месяца. К началу следующего года все три части плана: террор, оружие и кадавры должны быть выполнены. Исполнитель, я правильно понял, что Новоиспеченный граф Соболев сейчас в своём новом поместье?

— Да, автор, всё верно. Он и Котова сейчас там.

— Прекрасно, сообщите мне, когда они вернутся в Москву.

— Будет сделано.

— На этом всё господа, работаем.

А хорошая штука этот климат-контроль! Стоит поздняя осень, а мы с Лерой загораем на берегу Волги и купаемся в теплой как парное молоко волжской водичке.

Поместье у меня оказалось просто шикарное, другого слова и не скажешь. Огромный дом в псевдорусском стиле и с десяток других построек. Целых два гостевых флигеля, размер которых сделал бы честь очень многим рублевским особнякам моего мира, отдельный домик для слуг, коих тут оказалось целая дюжина, включая водителей, официанток, двух поваров и прочих дворников с дворецким, гараж, лодочный ангар и огромная баня.

Вернее, даже не баня, а целый развлекательный комплекс с бассейнами, гидромассажными ваннами, горками и несколькими вариантами парилок. Комплекс находился на самом берегу Волги, и, открыв дверь русской бани или финской сауны, можно было пробежаться по нежнейшему золотому песочку и с разбега прыгнуть в воду.

Вчера мы так и сделали. Банщик Тимофей, суровый такой сибирский мужик отвечал еще и за климатическую установку и настроил её так, чтобы прямо напротив бани образовался достаточно толстый лёд, в котором он вручную прорубил полынью.

Это было очень круто: вдоволь попарившись сначала я, а потом Лера выбежали из бани и с уханьем сиганули в ледяную воду проруби. Чистый кайф!

Ну а сейчас мы просто загорали. От вчерашнего льда не осталось и следа, в моей руке был запотевший стакан с пивом, Лера на соседнем шезлонге лежала с одних трусиках и маленькими глоточками потягивала мохито, утром мы вдоволь назанимались любовью, и всё это вместе делало моё настроение просто отменным.

— И как тебе быть графом? — спросила Лера.

— Не буду врать, это приятное чувство, хорошо так повышает самомнение и самооценку. Граф Соболев, звучит! Вот уйду из Академии, брошу спорт, уеду сюда и буду вести жить самого настоящего помещика. Для полноты картины надо будет только гарем себе завести из местных девок.

— Ну попробуй, только голову даю на отсечение, такая жизнь точно не по тебе. У тебя же, Лёшенька, шило в одном месте. Ты точно здесь долго не усидишь.

— Ну да, ты права, наверное. И нам, наверное, уже пора собираться в Москву, хочу посмотреть на рожу Богдана, когда он узнает, что я теперь граф и староста нашей группы, временный, конечно, но все-же.

— Думаю, что тебе понравится, но я бы на твоём месте, не сильно кичилась этим. Ты конечно сейчас совсем не тот, что всего пару месяцев назад, но и Богдан тоже. Он по-прежнему сильнее тебя. Даже под моим баффом тебе будет очень трудно с ним справиться.

— Может быть ты и права. Но попробовать хочется. В крайнем случае в очередной раз окажусь на больничной койке. В первый раз что ли?

— Вот только не говори, что хочешь поскорее вернуться в Москву только для того чтобы позлить Волкова, — Лера поставила бокал на столик и лукаво посмотрела на меня.

— А для чего еще? — деланно удивился я.

— Да так, вспомнилось моё поместье в Константинополе и нежданные гости.

— Так, с этого момента поподробнее. Ты что, меня ревнуешь к Оксане и Алексе?

— Даже если и так, что с того?

— По-моему я тебе сразу сказал, что не готов провести всю свою жизнь только с тобой. Пока не готов, — внезапно для самого себя добавил я.

— Ладно, — тихо ответила Лера, — давай тогда собираться.

— Э нет, подожди-ка, — ответил я, встал со своего шезлонга, подошёл к Котовой и, нагнувшись к ней, поцеловал в губы. Она тут же обняла меня за шею и потянула к себе.

Я же подхватил её на руки и отнес в пустующую сейчас баню, хоть я и граф и вообще герой, но ни к чему эпатировать мою собственную прислугу занимаясь сексом на пляже посреди бела дня…

В результате в Москву мы попали только вечером.

— А вот и мой любимый клиент, — сказала Нахтигаль едва мы с Лерой вышли из вертолета. Сообщение от неё я получил, когда мы пролетали над Переяславлем-Залесским, мой агент хотел узнать где её клиент. У неё были для меня какие-то интересные предложения от рекламодателям и еще что-то о чём она хотела поговорить лично.

— Рад тебя видеть, Оксана, — мои губы сами собой расплылись в улыбке, когда я её увидел, и я стал буквально пялиться на девушку, чью соблазнительную фигуру выгодно подчеркивало легкое платье с глубоким декольте.

И не у одного меня, я посмотрел на Леру и заметил, что она тоже буквально пожирает Оксану взглядом, куда только делась недавняя ревность. Было видно, что Котова точно не прочь повторить нашу константинопольскую ночь.

— Пока ты совершал подвиги, я подготовила целый пакет очень выгодных предложений, — Оксана сразу взяла быка за рога и перешла к делу, — а уж когда по всем каналам и новостным сайтам сообщили о твоём награждении и титуле, мой смартфон буквально взорвался от звонков. Тебя хотят буквально все.

Сказав это, она так взглянула меня, что я понял что это не фигура речи а самый настоящий намек, Нахтигаль была готова мне отдаться прямо здесь.

Не скрою, мне самому этого очень хотелось, но потом я вспомнил о нашем с Лерой разговоре несколько часов назад и о том, что она точно была расстроена. Поэтому я, хоть моя девушка и сама была точно не против устроить тройничок с Оксаной, взял себя в руки и сказал:

— Так, девушки, я здорово проголодался. Давайте переместимся в какую-нибудь кафешку и там поговорим о наших делах. Лера, — я повернулся к Котовой, взял её за руку и нарочито сильно сжал ладонь, — у тебя есть какие-то планы на вечер.

Вот что блин происходит? У моей девушки в глазах отражалась одна сплошная похоть, пришлось еще сильнее сжать её ладонь.

Это помогло, взгляд стал более осмысленным, и она ответила:

— Да нет, у меня нет планов. Кафе — это хорошая идея.

— Ну вот и славно, — сказал я, — Лера, я же теперь живу в том же здании что и ты, верно? — Дождавшись её утвердительного кивка я продолжил, — там же точно есть заведения, соответствующие моему новому статусу, давайте там и продолжим разговор.

Через двадцать минут мы добрались до места, в башню «Империя». Как и во всех общежитияя кампуса академии, первые несколько этажей были полностью отданы на откуп различным клубам, кафе и ресторанам.

— Ну что, — спросил я Леру, — ты в местных заведениях лучше ориентируешься, куда нам лучше пойти?

— Как куда, конечно в «Авантюрист»! Это один из лучших ресторанов не только в Москве, но и в принципе в мире. Пять звезд московского общества рестораторов кому попало не выдают. Плюс там вход только по членским картам, так что условного купца Скоробогатова, решившего тряхнуть мошной просто-напросто не пустят.

— Хм, звучит как пафосное место для богатых илитариев, ну ладно, пойдём. Надеюсь там вкусный борщ.

Ресторан действительно не подвёл, интерьеры были шикарны, как и в случае с приемом у императоров никаких летающих подносов, только живой и очень хорошо вышколенный персонал, а еда оказалась настолько вкусной, насколько это вообще возможно.

В ресторане можно было занять отдельную кабинку, для большей приватности, благо одна из них, украшенная изображением чёрной кошки выкуплена на вечное пользование семьей Леры, но я предпочёл столик в общем зале, уж очень тут красиво, хотелось совместить ужин с разглядыванием интерьера. Благо, что Оксана хорошо подготовилась к встрече и прихватила с собой интересный артефакт — сферу отрицания, которая могла как просто дать возможность отсечь все звуки, так и полностью скрыть нас от посторонних глаз. Очень удобно как для деловых переговоров, так и для более интересных вещей. Так блин, мысли что-то утекли из головы намного ниже, мы не для того сюда пришли.

Я заказал большую тарелку русского борща с чесноком и пампушками, потом добавил к этому пельмени и закончил ужин парочкой шампуров отличного шашлыка из нежнейшей баранины. И все это под водку.

Обычно я не пью, да и не ем столько, сказываются привычки профессионального спортсмена, которые здесь в мире магии абсолютно не нужны. Но сейчас мне что-то захотелось.

Девушки к моему гастрономическому безобразию не присоединились и ограничились салатиками. Лера взяла «Цезарь», а Оксана какую-то вариацию греческого салата. Странный выбор, как по мне, о фигуре то тут можно не думать и на диетах не сидеть. Но ладно, это им решать.

После еды я попросил Оксану включить сферу в лайтовом режиме, только заглушить наши голоса, оставив возможность слышать и видеть, что происходит вокруг, и мы наконец занялись тем за чем собственно и пришли, а именно рекламными контрактами.

Предложений действительно поступило очень и очень много, почти полтора десятка начиная от всевозможных производителей спортивного инвентаря и заканчивая торговым домом купца Товстоногова, того самого что продает разную летательную технику не только по всей Империи, но и далеко за её пределами.

Именно предложение господина Товстоногова оказалось самым вкусным, в нем помимо очень больших денег мне предлагались сразу три летательных аппарата. Реактивный вертолет Ка-90 и новенький флаер Ф-500, сверхскоростная модель, которая стоит на вооружении имперской полиции, эти в собственность и ещё самолёт на время действия контракта.

Правда за всем этим великолепием стояла достаточно серьезная работа, фотосессии, различные презентации, участие в мероприятиях организуемых моими потенциальными рекламодателями.

Но меня это совершенно не пугало, обычная история для знаменитости, а я ей стал.

— Отличная работа Оксана, — похвалил я Нахтигаль, — сколько всего получается денег в тотале?

— Здесь контрактов на двадцать четыре миллиона рублей Алексей, — вместо Нахтигаль мне ответила Лера, моя девушка смогла вслед за мной взять себя в руки, когда речь зашла о больших деньгах, — и я правильно понимаю, что это аккордные выплаты? Помимо них будут ежегодные, в случае если Алексей будет продлевать контракты. Верно?

— Верно, котик, — Оксана как будто специально назвала так Леру, а потом еще и как будто невзначай облизнула свои соблазнительные губы, — нашему графу, — я почувствовал, как ножка Нахтигаль коснулась моей ноги, — будут выплачивать эту сумму каждый год, если он решит продлевать контракты с рекламодателями. Я даже больше скажу, у меня наверняка получиться как минимум с половиной этих толстосумов договориться и о увеличении выплат за лояльность.

— Отлично, просто отлично, — ответила Лера, — только из этого портфеля надо исключить Русбэт.

Услышав это, Оксана заметно напряглась, и было понятно почему. РусБэт предлагал почти четыре миллиона за сотрудничество, а её комиссия как моего агента составляла внушительные десять процентов.

— Почему, позволь спросить? У них очень хорошее предложение и минимум активностей, если сравнивать с другими. Это очень и очень глупо.

— Потому что Алексей будет работать с другой букмекерской конторой. И с ней он заключит договор напрямую, без прокладки в виде агента.

— Блюдёшь интересы семьи значит, — усмехнулась Нахтигаль, — и твой папаша согласится платить любовнику дочери больше чем господин Федоров, владелец Русбэта?

— Именно так, Оксаночка, — улыбнувшись ответила Лера, — перешли мне прямо сейчас предложение Русбэта.

— Конечно, сейчас, — тут же отозвался я. Мне стала интересна эта пикировка девочек вокруг меня и моих бабок. И как же поменялась Лера, когда разговор зашёл о деньгах. Никаких посторонних взглядов или желаний. Как говорится, ничего личного, только бизнес.

Я скинул на Лерину почту презентацию, которую мне скинула Оксана, она достала из сумочки смартфон и через несколько секунд сказала:

— Готово, теперь давайте подождём.

Ждать пришлось не долго, мы заказали кальян, и пока нам его готовили и несли, смартфон Леры успел тренькнуть, сообщив что пришёл ответ.

Моя девушка пробежалась глазами по экрану, а потом, улыбнувшись, включила голографическую камеру. Над столом тут же появилось письмо которое она получила.

— Восемь миллионов рублей сразу и увеличение на два миллиона за каждое последующее переподписание. Контракт бессрочный, — с чувством превосходства произнесла Лера, — вот видишь Оксаночка, самый жирный контракт Лёша получил без тебя.

— Да, отличное предложение, — ничуть не смутившись ответила Оксана, — хорошо, когда ты трахаешь любимую дочку одного из богатейших людей планеты.

— Именно так, Оксаночка, именно так, — было видно, что последние слова Нахтигаль ничуть не смутили Леру.

Она собиралась сказать еще что-то, но её прервал до боли знакомый мне голос.

— Так-так-так, что у нас здесь? Грызун получил титул, и его драная кошка решила, что теперь ей не стыдно показаться в приличном обществе.

Я повернулся и увидел, что да, сзади меня, глумливо улыбаясь, стоял Богдан Волков. Да не один, а с целой компанией…

Глава 22

Я окинул взглядом ресторан. Как назло кроме Богдана и его группы поддержки никого не было. Буквально несколько минут за одним из столиков в дальнем углу сидела большая компания студентов, но сейчас они словно испарились.

Всё это напоминало спланированную подставу, как будто меня специально привели сюда. Если бы не то, что ресторан предложила Лера я бы так и подумал. Но она последняя кого можно было заподозрить в двойной игре.

Ладно, у меня проблема которую надо решить здесь и сейчас, хорошо хоть и браслет защиты, и кольцо ледяных копий с линзами при мне.

Драки точно не избежать, но вдруг мне удастся сделать так чтобы эти уроды не бросились на меня всей толпой, хотя, кого я обманываю, мне и одного Богдана будет больше чем достаточно.

Я встал, вышел из-за стола и демонстративно глубоко вдохнул носом воздух.

— Тут так много шавок, что воздух пахнет псиной, верный признак того что поблизости Волковы. Вы, ребятки, вообще не моетесь?

Краем глаза я видел, как Лера тоже поднялась со своего места и встала рядом со мной. Оксана же наоборот, как будто вжалась всем телом в свое кресло. Логично, на самом деле, она точно не будет драться на моей стороне. В отличии от Котовой, которую ко всему еще и прилюдно оскорбили сейчас.

И она явно не собиралась спускать Богдану его слова.

— Ты Волков, как был быдлом из нулевого мира так им и остался. И то что ты теперь Волков ничего не меняет. Грубое невоспитанное быдло. Вот кто ты, — вот зря она, честное слово. Я-то надеялся немного потянуть время и вообще сфокусировать всё внимание на себе. Мне не в первый раз попадать в госпиталь, а вот для Леры я этого не хотел.

Ошиблась Лера, и Богдан этим сполна воспользовался.

— Очень громкие слова для драной кошки, Котова. И как будто я не прав. Пока твой хахаль-трахаль был простым безмозглым бегунком на льду, ты его не таскала по приличным заведениям, а стоило ему побегать с автоматиком и получить висюльку с титулом как вот он, вскочил тут как прыщ на заднице.

Ладно, это уже чересчур. Хоть я один здесь, ладно с Лерой. Но спускать эти слова ну никак нельзя. Пора уже как следует врезать по этой наглой морде.

И не забыть потом, если жив останусь, потребовать записи с камер в ресторане, они наверняка здесь есть, то что Богдан сказал про мой орден вполне может попасть под закон об оскорбление Величества. Крест-то мне на грудь повесил лично император, один из двух, да.

Богдан стоял очень близко от меня, метра полтора, не больше, руки у меня длинные, так что нужно всего лишь сделать один шаг и…

— Лера, давай! — закричал я, надеясь, что Котова поймет и сразу начнёт меня баффать. Одновременно с этим я практически прыгнул к Богдану и коротко, без замаха ударил его точно в нос, не стараясь уложить сразу, просто чтобы ошеломить.

Мне это удалось, он-то небось ждал что я буду и дальше тянуть и пытаться заболтать его надеясь на лучшее, но нет, время для разговоров кончилось.

Мой удар достиг своей цели, и Богдан качнулся назад схватившись за лицо. Я с каким-то мстительным удовлетворением отметил что его носопырка не выдержала, может быть, я ему её даже сломал. Мелочь конечно, но приятно, пусть глотнёт своей кровушки, не помню, чтобы ему так смачно прилетало по физии.

Богдан на несколько секунд выбыл из игры, и я занялся его прихвостнями. Ближе всех стояли Дима Волков и какая-то незнакомая мне девица. Они то первыми и попали под раздачу, угрызений совести по поводу того нужно ли бить девушку я не испытывал, она одаренная и значит на порядок сильнее обычного человека.

В моих руках появились призрачные сабли, и я, крутанувшись как волчок, ударил ими по моим противникам.

Дима, надо отдать ему должное, увернулся, и предназначенная ему сабля рассекла деревянный столб рядом с которым он стоял. Клинок прошёл сквозь почти двадцать сантиметров дерева, и столб, а вместе с ним и изящная деревянная панель, что крепилась на нём, рухнули.

А вот девице не повезло, ей я попал по правой руке, и плоть оказалась слабее магического клинка. Руку чуть ниже локтя я отсек начисто.

Правда, это оказался мой последний успех в начале не драки, а битвы. Потому что дальше гопкомпания Богдана разрядилась в меня всем, что они имели.

Парочка огнешаров, молния, ледяное копье и какая-то странная херня состоящая как будто из непроглядной тьмы вонзились в меня. Моих противников не смутила даже околонулевая дистанция и то, что они сами могут пострадать от дружественного огня.

Это было очень больно, но не больнее чем в тот день, когда князь Григорий пытался меня убить. Правда, если бы столько ударов в меня прилетело месяц назад, я бы точно вырубился от болевого шока.

Но сейчас я просто отлетел на несколько метров назад, проломил собой очередную деревянную панель и, ругаясь самыми последними словами, вскочил на ноги.

На мне был парадный мундир, тот самый в котором я получил орден, сейчас от кителя и гимнастерки под ним остались жалкие тлеющие ошметки. Отшвырнув их от себя, просто чтобы не мешали, я снова ринулся в бой.

Возле нашего столика Лера буквально извивалась, уворачиваясь от призрачного оружия сразу двух противников. Молодец она, ничего не скажешь! Её фигура буквально размазалась в пространстве уклоняясь от каких-то устрашающего вида лезвий с крюками. И при этом я чувствовал, что её дар работает, она по-прежнему лила целую реку силы в меня. Шикарный у меня саппорт, ничего не скажешь.

Но оставлять её в этой опасной ситуации было нельзя. В любой момент фирменная удача её рода могла закончится и вместе с ней закончусь и я.

Поэтому следующую атаку я провёл на тех троих, кто пытался достать мою Леру. Именно так, сейчас я в первый раз это понял, мою Леру.

Нате вам, самки собаки, фирменных ледяных копий от графа Соболева, кушайте, уроды! Не обляпайтесь!

Очередь длинных и каких-то необычно сверкающих ледяных копий глубокого синего цвета сорвалась с моей левой руки и буквально прорубила просеку в рядах моих противников. Ту троицу, что пыталась достать Леру, она отбросила в дальний конец зала, а ту блонду, которой я до этого отрубил руку, вообще выбросило из ресторана. Копье попало ей в грудь и отправило в полёт прямиком в панорамное окно из толстенного стекла. Девица его пробила и замерла на улице грудой кровоточащего мяса. Надеюсь я её не убил, только этого мне и не хватало.

Как минимум минус один, а может быть и минус четыре, кто знает смогут ли подняться те, в кого я попал льдом, я же не знаю как у них с магическим сопротивлением. Отличный результат, на самом деле.

Вот только моих противников полтора десятка, Богдан привел с собой целую толпу. Да и он, самая опасная боевая единица врага, вполне себе оправился от моего подлого удара и рванул мне навстречу.

По мозгам вломило ментальной силой, сраный менталист не стеснялся использовать свои преимущества, а сам он стремительно превращался в волколака, ублюдка с пастью полной острых зубов и длинными когтями на руках, покрытых грязно-серой шерстью.

Выглядел Богдан сейчас очень страшно, но я не собирался отступать. Мне просто некуда. Время для меня как будто замедлилось, и я видел, что в ладонях Димы Волкова, который остался за спиной несущегося на меня Богдана горел зарождающийся огнешар.

И, судя по его позе, он метит не в меня, а в Леру. В моего баффера и мою девушку.

— Лера, прыгай, — закричал я, дай Бог чтобы она меня поняла, а сам ускорился летя на встречу Богдану.

Спасибо Миса, хоть ты и была ненормальной, но твоя сила сейчас в моей крови, я промчался мимо Богдана, он даже не успел понять, что промахнулся и врезался в Диму, успев вытянуть перед собой руки с призрачными саблями.

Впрочем, он тоже успел. С его ладоней сорвался огнешар и полетел в сторону Леры.

Но и она успела! Моя умница прыгнула с грацией кошки и увернулась от летящего в неё огня. Заряд пламени только чиркнул по её голове и подпалил прическу. Ничего страшного, это же мир магии, будут твои волосы краше прежнего!

Я же попал точно в Диму и буквально насадил его на свои сабли. Одна вошла в живот, а вторая пробила плечо.

А потом мне стало по-настоящему страшно.

Потому что в тоже разбитое окно, из которого несколько секунд назад вылетела та девица в ресторан буквально запрыгнул Гена Волков. Уже в своей боевой форме волка-оборотня.

Что, учитывая еще и Богдана, было чересчур для меня одного. Даже один оборотень это много, а два это почти приговор.

И это я еще не говорю про остальных Волковских шестерок, которых тоже нельзя сбрасывать со счетов. В общем, сейчас меня скорее всего закопают здесь.

Я отошёл от Истекающего кровью Димы и медленно огляделся.

Богдан обходил меня слева, Гена стоял справа, а все остальные как-то сами собой рассредоточились, ну а Лера, умничка какая, стояла за моей спиной и лила в меня силу.

Про Нахтигаль я в этот момент вообще не думал.

Оксана невидимой тенью перебралась в самый дальний зал сразу, как только началась драка, её способности суккуба позволяли ей не только обольщать и мужчин, и женщин, но и не привлекать к себе внимание, когда это было нужно.

Вот как сейчас например, она свою работу сделала, сообщила Волковым где можно будет «пообщаться» с Соболевым в приватной обстановке.

По первоначальному плану Богдана никакой драки, тем более переросшей в такое побоище, вон Дима Волков лежит в луже крови, а бедняжке Яночке Соболев вообще руку отрубил, не планировалось. Богдан должен был всего лишь унизить Котову и Соболева и подбить последнего на дуэль.

Но Алексей удивил всех, и как форменный берсерк набросился, не думая о последствиях, на целую толпу.

И он держался очень хорошо, настолько хорошо, что Оксана даже позавидовала Котовой, Соболев же явно старался защитить её. Такого для Оксаны никто не делал.

Она даже на секунду подумала, что играет на неправильной стороне, что если сравнить Соболева и стоящих за ним Медведевых с Волковыми, то у последних будет очень бледный вид.

Впрочем, даже если и так, у Оксаны нет ни малейшего шанса сменить сторону. Борис Волков слишком сильно держал её за горло.

Гена и Богдан медленно приближались ко мне, а я не знал что делать. В моих руках блестели призрачные сабли. После того как я пронзил ими Диму Волкова, они как будто обрели металлический блеск, и я лихорадочно перекидывал взгляд то на одного волка, то на другого.

И при этом голова у меня просто раскалывалась от боли, я буквально уже плыл в красном тумане, который медленно, но верно заливал мне глаза. Это Богдан, даю голову на отсечение, продолжал на меня давить своей ментальной мощью. Он ничего не приказывал, вовсе нет. Он просто давил.

А потом Гена завыл, как в тот день, когда он сошёлся в схватке с Матвеем Медведевым и побежал на меня. В руках-лапах огромного волколака я увидел уже знакомый мне чёрный меч, тот самый, которым гена дрался с генералом. И сейчас против этого меча будет не исполинская секира медведя, а две моих сабли.

— Лёша, я приму Богдана! — закричала сзади меня Лера и вышла из-за моей спины.

Я бросил быстрый взгляд на бывшего ботаника и увидел, как он тоже начал свой разбег. С его клыком падала на пол начисто разгромленного ресторан слюна, а в лапах тоже появилось оружие — булава с огромными шипами.

Богдан в своей измененной форме был на две головы выше хрупкой фигурки Леры, но это её явно не останавливало. Она и правда собиралась самоубийственно встать у него на пути.

Два волколака прыгнули на нас. А потом время остановилось, а из моей головы пропала эта проклятая боль, как и с глаз исчезла пелена красного тумана.

Вместо этого я услышал громкий голос, сопровождавшийся звонким стуком чего-то деревянного об пол.

— Хватит! Я не допущу подобного в стенах Моей Академии!

Род Орловых всегда был не только очень силён, не зря его представители вот уже сотни лет правили Империей, но и очень удачлив.

За те столетия, которые прошли с тех пор, как церковники, сначала Русского Царства, а потом Российской Империи, хитростью выманили у своих западных коллег-конкурентов заклятие призыва, Орловы воспользовались им почти сотню раз. И всего однажды их постигла неудача. В далеком уже тысяча восемьсот семьдесят пятом году они призвали студента, который оказался полным нулём, абсолютным.

Правда его другие достоинства, ум, воля, трудолюбие, хитрость в какой-то мере, оказались столь велики что Императорская семья приняла его.

Пусть даже без дара, он оказался слишком ценным чтобы отвергать его. И Владимир Орлов отплатил сторицей.

Уже через двадцать пять лет после своего призыва он занял пост ректора Московской Императорской Магической Академии, неслыханный случай в магическом мире. Неодарённый во главе главного магического учебного заведения целой планеты.

И за сто двадцать два года что он находился на своём посту, ни у кого не возникло даже тени сомнений в том, что Владимир Орлов занимает чужое место.

Ну и что до того, что он был неодарённым?

Это с лихвой компенсировалось простым с виду куском дерева. Посохом ректора, который был создан в начале прошлого, двадцатого века, и представлял собой сильнейший артефакт с двумя десятками зачарований. Самых разных. Но, главное, среди них есть возможность локально останавливать время. Всего пять минут полного фриза на очень ограниченном пространстве, но это — ультимативный аргумент.

Ректор получил сообщение об очень опасной ситуации в ресторане Авантюрист сразу же, как только Богдан Волков с компанией зашли в зал, где обедал Алексей Соболев и тут же поспешил туда.

Он успел вовремя и моментально привёл в действие свой посох.

Ну а через четыре минуты помещение ресторана уже заполнилось сотрудниками службы безопасности Академии и медиками. Первые обступили тех, кто ещё держался на ногах, а вторые, без лишних слов, занялись пострадавшими.

Активную фазу конфликта быстро погасили, и теперь осталось наказать невиновных и наградить непричастных.

— О чём ты только думал, когда напал на Волковых? Ты не понимаешь, что это ты виноват во всём что произошло? И то, что тебе предъявлено официальное обвинение в нападении, ты тоже, надеюсь, понимаешь? И скажи спасибо, что ты никого не убил, тогда разговор с тобой был бы совсем коротким.

Голос князя Григория буквально звенел от возмущения и злости на меня. И я вполне понимал почему.

После того как время остановилось, помещение ресторана очень быстро наполнилось людьми в форме которые скрутили не только меня, но и всех остальных.

А потом я оказался в камере, самой настоящей тюремной камере со всеми её атрибутами. Стенами, окрашенными в белый и синий, умывальником с унитазом и узкой, привинченной к стене, койкой с куцым постельным бельем.

Что всё это значит, мне поначалу никто не объяснил, поэтому я почти час просидел на этой самой койке бесцельно пялясь в потолок.

— Может и виноват Григорий Андреич, — ответил я, — но что мне оставалось? Их там было полтора десятка, а я один. Они бы в любом случае меня закопали, поэтому я решил бить первым, а там уж как получиться.

— Ты просто дурак, — в сердцах сказал князь Григорий, — вот ты сколько уже в нашем мире?

— Семь месяцев почти.

— Вот! Ты тут уже семь месяцев и даже толком не выучил дуэльный кодекс. Я, как и Борис Волков и другие заинтересованные лица, просмотрел записи с камер в том ресторане. Тебе нужно было просто вызвать Богдана на дуэль. Формальный вызов, а не побоище. Понимаешь? Вы студенты, вам запрещены дуэли насмерть. Максимум что могло случиться — Богдан бы тебя уложил. И всё.

— Вам легко говорить. Уложил и всё. Но ладно, я ступил. Дальше что делать?

— Тебе? — глава моего рода смерил меня презрительным взглядом, — Ничего. Ты уже сделал, чтоб тебя, — сказав это, старый князь в сердцах плюнул на пол моей камеры. Даже странно видеть проявление таких эмоций.

Он прошелся по камере, зачем-то дернул решётку на окне, стекла были изрядно засижены мухами, удивляет, что в этом высокотехнологичном мире, камеры в отделениях полиции такие, а потом продолжил:

— Скажи спасибо тому факту, что ты получил орден и титул из рук Императоров. А также тому, что тут задета честь Котовых. Граф Василий уже связался со мной, — хм, а я и не знал, что отец Леры тоже граф, получается я ему теперь ровня. Интересная мысль, но несколько несвоевременная, — Котовы тоже заинтересованная сторона в твоём деле. Так что, думаю, в этот раз всё обойдётся.

Когда он это сказал дверь моей камеры распахнулась, и появившийся полицейский громко сказал:

— Соболев, с вещами на выход.

Глава 23

Как это ни странно, но из отдела полиции находящегося на территории МИМА и обслуживающего, хотя это неправильное слово, академию, меня перевели ни куда-нибудь, а в специальный блок исследовательского корпуса биологического факультета.

Он был оборудован как тюремная больница, с большим количеством оборудования и охраной возле каждой палаты-камеры.

Князя Григория ко мне не пустили, неулыбчивый начальник этого блока, господин Лосев, сообщил мне что доступ сюда имеют только сотрудники факультета, да и то лишь те, кто обладает необходимым уровнем допуска и мой адвокат.

Адвокат — это хорошее слово, знать бы еще кто это. старый князь мне конкретного ничего не сказал, только то, что к делу подключились Котовы и всё.

Зачем меня доставили сюда тоже пока оставалось загадкой, и я решил просто ждать, глядишь и образумится.

Ожидание длилось недолго, уже через сорок минут, которые я провел валяясь на своей койке и пялясь в потолок (телефон у меня забрали, а телевизора не было, как и других способов выйти в магонет), появился господин Лосев в сопровождении профессора Нахааша и еще одного достаточно молодого мужчины, чей внешний вид неуловимо напоминал о кошке.

— Добрый день Алексей Васильевич, — заговорил со мной незнакомый мужик, — позвольте представиться Василий Васильевич Котов, я старший главы нашего рода Василия Васильевича Котова, — что за дурдом, сплошные Василь Василичи, хорошо хоть Леру Василисой не назвали, — и брат хорошо известной вам персоны.

— Очень приятно Василий Васильевич. Судя по всему, это вы будете моим адвокатом?

— Верно, вернее одним из адвокатов, вашим делом занимается достаточно большая группа юристов нашей семьи, что до меня, я как глава юридической службы рода являюсь еще и главным защитником. Вам наверняка интересно почему вы здесь, а не в отделении полиции? И давайте просто по именам, для экономии моего и вашего времени.

— Конечно мне интересно, я ожидал несколько другого. И вы объясните, что вообще происходит?

— Конечно объясню, пока только в общих чертах. Вам предъявлено обвинение в неспровоцированном нападении, преступлении против дворянской чести и двух попытках убийства — Дмитрия и Яны Волковых. Обвинение против вас выдвинул князь Борис Волков лично. Он только что получил назначение на должность московского оберпрокурора. Всё очень и очень серьезно. Сейчас моя команда изучает выдвинутое против вас обвинение, опрашивает свидетелей и готовит линию защиты. Ну а я здесь для того, чтобы с помощью уважаемого профессора Нахааша получить кое-какую информацию о том какие именно на вас были оказаны магические воздействия и как вы сами пользовались силой.

— Алексей, — вступил в разговор Профессор, — всё будет очень похоже на то, что мы уже с тобой делали, с небольшими изменениями. Ну и ты сам понимаешь, — тут он сделал паузу, — эти исследования не входят в наш с тобой контракт и наоборот, это ты должен заплатить Академии в моём лице.

— Должен так должен, сколько?

— Сто тысяч рублей.

Ну нихера себе! Этот старый хрен заломил просто огромную сумму.

— Не слабо профессор, — ответил я, — а может сделаете скидку с учетом нашего сотрудничества?

— Это уже с учётом скидки, — невозмутимо ответил Нахааш, а брат Леры добавил:

— Алексей, сейчас очень неудачный момент чтобы думать о деньгах, да и времени у нас не так много, чтобы торговаться. Профессор и без того делает большое одолжение.

— Ну хорошо, вот только у меня с собой нет смартфона, чтобы оплатить эту сумму.

— У вас не только смартфона нет, до окончания расследования и оглашения приговора ваши счета и имущество заблокированы. Но не переживайте, мы возьмем на себя все расходы, а потом просто вычтем эту сумму из вашего же контракта с нами. Если он будет подписан конечно.

— А если нет? — меня немного напрягла его оговорка про если.

— Если контракт подписан не будет, то из ваших имеющихся средств. Их у вас больше чем достаточно. Вы согласны на эти условия?

— Как будто у меня есть выбор, — усмехнулся я, — согласен. Давайте профессор, действуйте.

В сопровождении Нахааша, Котова и парочки конвоиров я вышел из палаты и подошёл к медицинской капсуле, которая немного отличалась от виденных мной ранее. Она была больше и производила впечатление устаревшей, что ли.

Как и всегда я разделся, но перед тем как лечь в наполненную маслянистой жидкостью капсулу профессор подал мне странно выглядевший металлизированный комбинезон с множеством подключенных к нему проводов.

Чувствуя себя героем второсортного фантастического фильма я одел эту хреновню, профессор подключил провода, и я лёг в капсулу.

Она с легким жужжанием закрылась, и я погрузился в кромешную тьму, а потом и вообще отключился.

Ну что, профессор, — сказал Котов, когда приборы показали, что Алексей Соболев уже введен в медикаментозную кому а конвоиры покинули исследовательский зал, — мой клиент готов к снятию показателей?

— Да, Василий Васильевич, всё готово. Сейчас мы узнаем, как сильно по нему бил Богдан Волков и сколько силы Алексей вкладывал в свои атаки. Дело нескольких минут.

Исследование заняло ровно одиннадцать минут, и вскоре у адвоката с профессором была на руках вся необходимая информация.

— Ну что, господин Котов, будить вашего клиента? — спросил Нахааш.

— Нет, пока не нужно, — в ответ на это профессор удивлённо поднял брови.

— Я здесь не только как адвокат господина Соболева, я еще и представляю интересы моего рода. И нам очень интересно, что из себя представляет господин Соболев на самом деле, я про его силу. Банальная забота любящего отца о дочери.

— Так, вы же понимаете что это не вполне законно, дорогой мой. Я не могу на подобное пойти.

— Ой, я вас умоляю, не стройте из себя невинную овечку. Вы же помимо того что ученый с мировым именем еще и человек с очень дорогими увлечениями. Лишний миллион вам точно не повредит.

— Вы готовы заплатить мне миллион за информацию о Соболеве?

— Именно так, дорогой профессор.

— Дайте мне немного времени. Нужно подумать.

— Конечно, давайте вы мне объясните, что означают полученные вами результаты, я буду с ними работать, а вы спокойно обдумаете моё предложение.

— Хорошо, смотрите, — в отличии от устаревшей капсулы всё остальное в этой лаборатории было сделано по последнему слову техники, и перед Котовым загорелись несколько голографических графиков. — Богдан Волков на всём протяжении инцидента осуществлял ментальное воздействие на Алексея.

— Какой силы?

— Достаточной чтобы гарантированно убить практически любого.

— Это просто слова, мне нужна конкретика.

— Хорошо, критерии силы магических воздействий я не имею права открывать, даже за по-настоящему большие деньги, — Нахааш улыбнулся произнеся эти слова, — но я точно могу сказать, что если бы Волков так бил меня, а я сильный маг, то он бы убил меня через секунду. Сто процентов.

— И вы готовы подтвердить это под присягой профессор?

— Да, я готов.

— Хорошо, но ведь это уже не первая их стычка, сейчас удар был сильнее чем в первый раз?

— Минутку, Василий Васильевич, — сейчас посмотрим.

Профессор сделал несколько движений по сенсорной панели управляющего блока своей ЭВМ и появился очередной график, состоящий из двух линий. Они обе начинались в одной точке, но одна была намного выше и круче другой.

— Ага, интересно. Видите, зелёный график? — более высокий немедленно погас. и Котов кивнул, — это первый ментальный удар Богдана Волкова.

— Насколько он силён, — быстро спросил Котов.

— Смертелен, дорогой мой, и его хватило бы с запасом.

— Так, понятно, и получается что вчера он бил намного сильнее?

— Да, всё верно. Примерно процентов на триста. Может и больше, всё-таки есть определенная погрешность.

— Хорошо, получается, что Волков пытался убить Соболева дважды.

— Трижды, у них была еще одна стычка.

— Прекрасно, просто прекрасно. А теперь покажите мне как Соболев бил Дмитрия и Яну Волковых. Ну и всех остальных конечно.

Через пару мгновений адвокат увидел несколько новых графиков. Для наглядности Нахааш их дополнил показателями других магических воздействий, которых у него было немало, профессор не зря больше сотни лет изучал силу.

— Так, поправьте меня если я не прав, — сказал адвокат, — получается что Соболев бил сильно, но недостаточно для того чтобы убить?

— Ну, неодарённого он бы точно убил, но если говорить о магах, то да. Ни один из приведённых примеров не окончился смертью.

— Замечательно, подведем итог. Его пытались убить, а он нет?

— Да, совершенно точно.

— Прекрасно, это всё что я хотел узнать. Вы очень сильно помогли моему клиенту. А теперь я бы хотел получить эти результаты, а вы пока подумайте над моим предложением.

— Секунду, — ответил профессор, сейчас я вам все вышлю.

Нахааш отправил результаты Котову и направился к выходу, уже в дверях адвокат его окликнул:

— И вот еще что, в независимости от того примете вы моё предложение или нет, я приглашу вас как свидетеля и эксперта на судебное слушание по делу Алексея Соболева.

— Можете на меня рассчитывать, дорогой мой. Я тоже не заинтересован, чтобы его посадили.

— Зачем вы собрали это совещание, вивисектор? — голос автора был раздражен, — мы тратим просто уйму ресурсов для обеспечения секретности и не можем себе позволить делать это пустякам.

— Василий Котов имеет какие-то планы на Соболева, он запросил у меня полный профиль его силы.

— А вот это интересно, с чего бы коты захотели узнать поближе нашего соболя? Исполнитель, вам что-то об этом известно?

— Нет, но у меня есть осведомители у Котовых. Я могу попробовать узнать.

— Не надо пробовать, исполнитель, надо делать. Спонсор, вы же конкурент Котовых в нескольких проектах. Что говорят ваши аналитики? Что готовят эти букмекеры?

— Мне нечего сказать автор. Но я могу дать задание своим людям.

— Давайте, конечно давайте. А вы, вивисектор, соглашайтесь. Это может быть полезно схеме.

— Хорошо, автор, я вас понял.

После того как я пришёл в себя меня вернули в отделение полиции, только уже в другую камеру, более комфортабельную, а самое главное — с возможностью выхода в Магонет. Как объяснил мне на следующий день Василий Котов, линия защиты уже сформирована, и у него нет сомнений что обвинение в убийстве с меня должны снять. А вот с двумя другими — нападение и нарушение дворянской чести, немного сложнее, но и тут у него есть одна идея.

Что очень хорошо, потому что как объяснил мне Котов, если меня признают виновным, то прощайте рекламные контракты и карьера спортсмена.

В любом случае у меня, конечно, останется титул, поместье и содержание от императорского двора, но просидеть всю жизнь в Ярославской глуши мне ну очень не хотелось.

Ожидание продлилось две недели, за это время прошёл один этап нашего с американцами турнира по горячему льду, я посмотрел по телеку как команда в моё отсутствие размотала пиндосов на озере Байкал, было очень круто и дико обидно, что меня там не было. Но тут уж ничего не поделаешь, сам виноват.

Ладно, надеюсь хоть в финальном этапе я смогу принять участие. Василий сказал, что общался с Алексой и если всё закончится благополучно, то место в команде от меня никуда не уйдет.

Правда по карману моя отсидка била ну очень сильно. Спонсорские контракты-то того, заморожены.

Леру я, кстати, не видел, меня навещал только адвокат да пару раз князь Григорий с Варварой. Старик держался максимально доброжелательно, чего не скажешь о его внучке. Мы как будто вернулись на несколько месяцев назад, и она снова меня ненавидела, и снова за нанесенный ущерб репутации рода Соболевых. Но это ладно, покипит-покипит да успокоится. Опять же если с меня будут сняты все обвинения, конечно-же.

Лера, как выяснилось, тоже проходила обвиняемой моему делу, только в отличии от меня ждала суда не в камере, а под домашним арестом, который у неё проходил в котовском поместье под Константинополем. Вот уж действительно, в лесу все звери равны, но свинья, ладно в моем случае, кошка равнее других.

Ну и конечно же меня допрашивала несколько раз полиция и даже его сиятельство Московский оберпрокурор и светлейший князь Борис Аркадьевич Волков. Этот надутый спесью хрен требовал, чтобы к нему все обращались именно так.

Он оказался еще одним менталистом, как и этот урод Богданчик.

Правда он свой дар использовал не для того чтобы превратить мои мозги в мелко нарубленный бефстроганов, а для того чтобы принудить отвечать только правду на его вопросы. Что по имперским законам было вполне допустимо, хочешь не хочешь, а ничего утаить или исказить не получится.

Формально это делалось, чтобы обеспечить максимально честное и объективное расследование, но как по мне это херня на палке.

Хорошо хоть все вопросы были согласованы как с адвокатом, так и с Григорий Андреичем, которые присутствовали на этих допросах. Пару раз Волков, правда пытался задать и другие вопросы, например, о моем личном отношении к их роду или о том, что я думаю об имперской системе правосудия, но мои защитники быстро затыкали ему рот и ответов он не получил.

Хотя мне было что сказать и о том и о другом, как по мне, это всё форменный беспредел и попрание уже моей чести и прав. О которых я составил полное впечатление. Я часами читал, читал и читал и о дуэльном кодексе, и всякие там манифесты о дворянской чести и достоинстве. В следующий раз, если меня оправдают, конечно, я на такую примитивную разводку не попадусь.

Занимался я этим не по своей воле, вернее отчасти не по своей. И Котов, и князь Григорий с Варварой мне буквально все уши прожужжали на тему того, что на суде у меня от зубов должно отскакивать всё что связано с тем как должен себя вести в обществе дворянин, тем более граф, которому титул пожалован особым императорским указом.

Всё, вообще-то, преподавалось в Академии, но я по понятным причинам — тренировки, соревнования, потом моя внезапная и, по счастью, короткая служба в рядах непобедимой и легендарной русской императорской армии, эти занятия благополучно пропускал.

Что, со слов моего адвоката должно было послужить смягчающим фактором, как-никак я ковал славу российского спорта, а потом вообще подвиги на благо родины совершал. Это вполне могло зачесться мне на суде. С которым, кстати, всё складывалось очень интересно.

Хоть меня и обвиняли в преступлениях подпадающих под действие общеимперских законов, и расследовали их московская полиция и прокуратура, но судить меня будет не обычный суд а специальная комиссия МИМА, во главе с господином ректором.

Сначала, как сказал мне Котов, лично Борис Волков настаивал на обычном суде, но адвокаты быстро его обломали, нашли в каких-то древних указах пункт о том, что судить студентов МИМА, которым выдали титул лично императоры, как мне, должна именно такая комиссия во главе с членом императорской фамилии, а ректор у нас был именно такой.

Это должно оказаться решающим в моем деле, как сказал мне Котов, оберпрокурор не на шутку закусил удила, и обычный суд был бы им скорее всего подмазан, коррупцию как и в моем мире, здесь никто не отменял.

А так прошли томительные дни в камере, и вот мне принесли мой парадный мундир с орденом и положенным по статусу орденским оружием, это не тот мундир в котором я дрался с Волковыми, тот был полностью уничтожен, но его точная копия.

Я принял душ, побрился, переоделся в пахнущий дорогим парфюмом мундир, привёл фуражку и портупею в уставной вид и вышел из камеры, а потом и отделения вслед за конвоиром и адвокатами, сейчас ко мне их приставили целую толпу, аж пять штук.

Краем глаза я видел, что местные полицейские при виде меня вставали по стойке смирно и даже отдавали честь, мелочь, а приятно.

Потом, уже на улице мы пробрались через целую толпу репортеров, в сети я видел новости обо мне и о том, что дело у меня громкое и имеет большой резонанс.

Мы погрузились в большой черный лимузин с наглухо тонированными стеклами и поехали в Большой Зал собраний Академии. Именно там должен был состояться суд.

Перед входом в это роскошное старомодное здание меня ожидала еще одна толпа репортеров и целая куча припаркованных машин.

Почему это так, я понял, когда вошёл в сам зал. Он оказался забит под завязку, буквально яблоку некуда упасть, а на первом ряду я увидел знакомые мне лица.

Здесь были и Соболевы, включая Марину и даже Бубуна, и Иван, и лейтенант Воронова, и мои партнеры по команде сборной по «горячему льду», и даже генерал-лейтенант Медведев, хотя нет, судя по погонам дядя Ивана получил звание генерал-полковника, Лера со своим отцом.

И конечно я увидел целую кодлу Волковых, куда же без них.

Я занял место рядом со своими адвокатами, и буквально через минуту раздался громкий звонкий голос:

— Встать, суд идёт!

Глава 24

Помимо ректора в зал вошли еще двое, при этом кто они, никто не знал. Еще одна странная традиция академии, двое из троих судей должны скрывать свою личность, а один нет, он был главным лицом и голосом суда.

Поэтому по левую и правую руку от ректора сидели две странные для меня фигуры в чёрных мантиях, а вместо лица и кистей рук у них были только туманные очертания. Смотрелось всё это очень пугающе.

Вслед за судьями сели и все остальные в этом зале. После дежурных фраз о начале процесса слово взял Борис Волков.

С его слов выходило что я напал в одиночку на целую группу студентов, а двоих попытался убить. За это Московский оберпрокурор потребовал ни больше ни меньше как лишить меня титула и вообще вычеркнуть из числа аристократов империи и посадить на двадцать лет.

Так-то его речь была намного более длительной, но выжимка из неё именно такая: лишить, исключить, посадить.

В качестве доказательств Борис Волков привёл видеозаписи, почему-то без звука. На них действительно было хорошо видно, как я напал на Волковых. И тут же раздался первый вопрос от ректора.

— Почему записи без звука, господин обвинитель? — Волков скривился, но промолчал, таков был порядок, все его титулы и регалии остались за дверью, сейчас он просто «господин обвинитель».

— Дело в том, что господин Соболев, вернее, к сожалению, отсутствующая здесь Оксана Нахтигаль, привела в действие артефакт «сфера отрицания», который повлиял на работу камер наблюдения, и звук просто не записался. Но даже без звука видно, что Соболев напал на нескольких студентов и попытался их убить.

Помимо записей с камер у Волкова были еще и свидетели, правда все со стороны Богдана, часть из них не участвовала в той драке и формально они не являлись стороной конфликта, то что они из группы в которой Богдан назначен старостой, казалось, никого не волновало.

Впрочем, развалить это обвинение Котову удалось просто элементарно, он показал вторую часть информации, полученной от Нахааша, ту, где речь шла о моей силе. Да и профессор, выступивший в роли свидетеля подтвердил это под воздействием дара Волкова, того, который заставлял говорить правду.

Ректор ничего не сказал, но было понятно, что обвинение в попытке убийства мне уже не грозит. А вот следующим были обвинения в попрании дворянской чести и нападении. Здесь всё оказалось намного сложнее.

Суду практически сразу стало понятно, что речь об оскорблении как Леры, так и меня, слова Богдана хоть и не записали камеры, но воспроизвели как свидетели, так и потерпевшие с обвиняемым. Притом и обвинитель, и адвокат не просили воспроизвести слова буквально, и почему адвокат и обвинитель ничего не говорили про оскорбления Богданом императорской армии в моём лице, я не понял. Как по мне, это было важно.

Поэтому я тихонько спросил об этом Котова, когда он закончил опрашивать свидетелей.

— Потому что это не нужно никому, анимаг рода, глава которого только что стал московским оберпрокурором оскорбляет армию, и фактически императоров. Вечером перед процессом меня лично посетил господин канцлер и попросил не использовать эту информацию, она может привести к непредсказуемым последствиям. Тем более что это он предложил кандидатуру Волкова на роль оберпрокурора.

— Ага, Грифов боится последствий, а мне из-за этого сидеть.

— Не переживайте, всё под контролем. Плюс И Волковы, и Грифовы будут в долгу и у вашего рода, и у моего. Сейчас вы фактически враги, но кто знает, как может измениться ситуация.

Едва Котов замолчал, я услышал голос господина ректора.

— У меня вопрос к обвиняемому. Алексей, встаньте и ответьте. Вы понимаете, как надо было поступить?

— Да, господин ректор. На оскорбления дворянину должно отвечать не кулаками, а оружием, которым для одаренного является его дар. То бишь сделать официальный вызов на дуэль и по согласию сторон решить вопрос в удобное для всех время.

— То есть, господин Соболев, вы фактически признаёте себя виновным?

Интересное дело, я должен сам это сказать. Всем было понятно, что Богдан поступил бесчестно, но я-то тоже! Так что по всему выходило что я виновен, он тоже, но судят-то не его сейчас. Так что дело плохо, да еще и этот вопрос от ректора.

Вообще я могу не отвечать, это же не прокурорский допрос, могу и отмолчаться, но Владимир Орлов внимательно посмотрел на меня и снова спросил:

— Господин Волков, что говорит уложение о чести дворянской о совести?

— То, что дворянин, а тем более одарённый тем и отличается от низших сословий что первым делом должен руководствоваться совестью.

— Отлично, молодой человек. Так и отвечайте по совести, — вот ведь старый хрыч, он точно меня утопить хочет. Признание — царица доказательств, вроде бы так говорят. Но делать нечего.

— Да, господин ректор, я признаю себя виновным.

Услышав это Борис Волков заулыбался, дело было сделано.

Но для него, а не для ректора. Тот увидел его улыбку и обратился к московскому оберпрокурору так сухо, что тот моментально сменил морду лица на встревоженную.

— То, что этот молодой человек признал себя виновным еще не значит, что он виновный и что вообще есть вина. Господин Котов, вам как адвокату господина Соболева есть что мне сказать, как я понимаю?

— Да, господин судья, я хочу обратится к князю Волкову не как к обвинителю, а как к главе рода Волковых. Вы позволите?

— Я позволяю, — ответил ректор.

— Спасибо господин ректор. Но прежде я прошу удалиться из зала всех посторонних или нам самим перейти в комнату для переговоров.

Ректор окинул взглядом зал и сказал:

— Да, господин обвинитель, господин адвокат, обвиняемый и глава его рода князь Григорий Соболев, следуйте за нами. Анонимные судьи встали и молча последовали за ректором который вышел первым, вслед за ними потянулись и все остальные.

Это была небольшая комната, где всем присутствующим даже кресел не хватило. Поэтому сели только безымянные судьи, остальные остались стоять, а Котов сказал:

— Я как официальный защитник господина Соболева предлагаю всему роду Волковых сделку.

— Какую? — немного опешив спросил Борис.

— Вы снимаете абсолютно все обвинения против как Алексея Соболева, так и Валерии Котовой, а мы в ответ не будем предъявлять обвинение Богдану Волкову в попытке предумышленного убийства. Господин ректор, взгляните на это, позвольте мне пригласит сюда профессора Нахааша.

— Позволяю.

— Спасибо, — отозвался Котов и обратился к князю Григорию:

— Ваша Светлость, могу я вас попросить позвать профессора, мне как адвокату нужно постоянно находиться при Алексее.

— Да, конечно, — ответил Григорий Андреич, — сейчас.

Вскоре он вернулся с профессором, и Василий Котов с помощью Нахааша нанёс свой самый главный удар — в ход пошла уже информация о том, с какой силой на меня направил Богдан своё воздействие.

И там всё было очевидно, Котов настоял на том, чтобы московский оберпрокурор применил свой дар к Нахаашу для того, чтобы все были уверены, что тот говорит правду, и все услышали это:

— Во время инцидента в ресторане «Авантюрист», Богдан Волков произвёл на Алексея Соболева магическое воздействие такой силы, которое с гарантией сто процентов убило бы любого другого мага. И Богдан Волков пытался это сделать еще дважды.

— Ваша светлость, — обратился Котов к Борису, когда все переварили сказанное, — повторяю моё предложение. Вы снимаете все обвинения, а мы не выдвигаем обвинение в попытке убийства.

— Я согласен, господин адвокат. — Затем Волков повернулся уже к ректору, — я снимаю все обвинения с Алексея Соболева.

Ректор переглянулся с безымянными судьями, те синхронно кивнули, и Владимир Орлов ответил:

— Хорошо, в таком случае нам необходимо вернуться в зал и огласить это публично, — и уже через несколько минут мы все были в зале. Неизвестные судьи сели первыми, затем московский оберпрокурор, а затем князь Григорий. Мы с Котовым остались стоять. Как и ректор.

Зал замолчал, и все взгляды были направлены на ректора. Он нарочито медленно налил себе стакан холодной воды, я как зачарованный смотрел на то как Владимир Орлов длинными аристократическими пальцами поднёс стакан к губам и выпил его. Затем он поставил стакан на стол, громкий звук разнёсся по всему залу. А затем ректор сказал:

— Суд рассмотрел дело Алексея Соболева и готов вынести решение, он обвел глазами зал, посмотрел сначала на меня, потом на Богдана и Бориса Волковых и наконец на обоих неизвестных судей. Когда те кивнули, он продолжил:

— Стороны пришли к соглашению, и обвинения против Алексея Соболева сняты. Дело закрыто за отсутствием состава преступления. Суд по этому делу закончен.

Уже в зале для совещаний я понял, что всё закончилось хорошо, но расслабился только теперь, когда услышал вердикт. Мне повезло.

— Исполнитель, я жду доклада, — сказал автор. Участники схемы собрались в своём настоящем облике, правда не в полном составе. Вивисектор в это время присутствовал на суде над Соболевым. В первопрестольной и в столице вот-вот должны были начаться такие события от которых лучше держаться подальше.

— Да, автор. Первая группа уже на месте и приступила к закладке зарядов. Вторая группа выдвинулась и к своему объекту подойдёт к назначенному времени. Третью группу задержали для проверки документов.

— Какова вероятность раскрытия третьей группы? — спросил автор. Эта группа его интересовала больше всего. Её акция была не только частью схемы. Если всё пройдёт удачно, то третья группа сработает не только в пользу схемы, но и пополнит карманы автора.

— Нулевая, документы как членов группы, так и на груз — настоящие. Их вообще не должны были задерживать. Какой-то полицейский лейтенант слишком рьяно решил делать свою работу.

— Хорошо, от ваших групп сейчас зависит судьба как схемы, так и империи.

— Я не подведу…

Станция метро «Центральный вокзал». Москва.

Вот-вот должны были прийти сразу три поезда. «Красная стрела», экспресс первого класса из Петербурга, супер комфортабельный поезд, билеты на который простолюдинам в принципе не продавались, «Червона Украина», точно такой же экспресс из Киева и «Звезда Азии», трансконтинентальный поезд первого класса следующий по маршруту Сеул-Пекин-Москва-Берлин.

На последний не аристократы могли купить билеты, вот только стоили они от тысячи рублей, поэтому и на нём путешествовали в основном дворяне, представители боярских родов и богачи из числа неодарённых подданных империи. Остальным было не мыслимо потратить на трехдневную поездку цену нового автомобиля средней руки. Пусть даже она и проходит в пятизвездочном отеле на колесах.

Так что вот-вот на станции должны оказаться сразу несколько сотен тех, кого принято считать сливками имперского общества. Часть конечно воспользуется личными автомобилями, вертолётами или такси, но большинство все-таки предпочтёт скоростную транспортную систему Москвы.

И как только все эти люди окажутся на станции, должна начаться первая акция.

— Что ты там копаешься, — злобно прошипел командир первой группы, — У нас всего четыре минуты. Я тебя своими руками придушу, если ты будешь медлить.

— Отвали, — также злобно ответил его подчинённый, который забрался по одной из колонн на потолок станции и сейчас прикреплял к ней мину, — делаю как могу. Или думаешь, что это легко? И вообще, не говори под руку.

— На тренировках ты справлялся намного быстрее.

— На тренировках вокруг не было этого стада, они меня отвлекают просто тем, что копошатся внизу.

Командир выругался про себя, но промолчал, это его недоработка, стоило набирать в группу менее нервных бойцов.

Он оглядел станцию через прибор рентгеновского видения, через него люди вокруг были простыми серыми тенями, а вот его подчинённые, все пятеро, наоборот горели яркими пятнами, как и заряды с автономными пулемётами, которые его люди устанавливали сейчас на станции.

И боевики, и их оборудование были надёжно прикрыты генераторами невидимости, похожими на те, с помощью которых совершилась недавняя атака на имперский контингент в Чако.

Только в Парагвае использовалась несовершенная альфа версия, а здесь в самом в самом центре Москвы — вторая. Инженеры General Dynamics и MTI, которые выполнили этот заказ, проделали большую работу над ошибками за время прошедшее с атаки в Чако, и финальная версия генераторов и бронекомбинезонов стала настоящим совершенством. Невидимые, как для всех известных датчиков, так и для менталистов или иных умельцев видеть невидимое.

Спонсор не зря заплатил больше ста миллионов рублей за партию этого оборудования, без него первая фаза схемы была бы невозможна.

— Всё, готово, — выдохнул в переговорное устройство минёр, — мины направленного взрыва закреплены, взрыватели установлены, осталось только настроить время.

— Группа, доклад, — пролаял командир, и все остальные боевики как по цепочке отчитались.

Всё было готово.

Затем он вызвал координатора всех трёх групп, он владел точной информацией о том, когда акция начнётся. Выслушав командира, координатор ненадолго отключился, а затем вернулся к нему.

— Устанавливайте таймеры на плюс тридцать семь минут от текущего момента и проваливайте оттуда.

— Принял, таймеры на плюс тридцать семь минут. Все слышали?

Его подчинённые подтвердили и выполнили приказ. Очень скоро здесь начнётся настоящее кровавое безумие.

Вот только ни командира, ни его боевиков это не волновало. Все они выходцы из низших классов, и у всех был свой, зачастую смертельный счет к аристократам. Это будет не теракт, а акт «справедливого возмездия».

Ну, по крайней мере так они считали.

Точно также считали и члены еще двух боевых групп. Одна в это время минировала Аэропорт Шереметьево Один, а вторая, та, которую задержали для проверки документов, успешно её прошла, и сейчас их грузовик начинённый взрывчаткой въезжал на территорию Московского Мотостроительного Завода. Эта акция обещала быть не самой многочисленной на жертвы, но самой дорогой в плане ущерба, и в теории способной вызвать транспортный коллапс в центре огромного мегаполиса.

То, что нужно для схемы.

Фух, повезло, всё кончилось, подумал я.

И ошибся.

Неизвестные судьи разом встали, и тот что был справа от ректора спросил меня:

— Господин граф, вы сегодня уже ответили на вопрос, что аристократ должен делать, когда ущемляют его честь. А теперь ответьте мне, что должен делать титулованный аристократ, офицер и орденоносец, когда затронута не только его честь но и честь армии и следовательно Императоров?

Твою мать, нихрена еще кончилось, видимо, всё только начинается. Очень не хочется отвечать.

А надо, поэтому я собрался с духом и сказал:

— В этом случае обязанность, не право, а именно обязанность оскорбленного вызвать оскорбившего на дуэль, так как задета не просто дворянская честь, а честь армии, а, следовательно, Империи и Императоров.

— Всё верно, — сказал судья.

А потом второй встал и обратился к Богдану Волкову.

— Господин Волков, повторите в точности, то, что вы сказали Валерии Котовой и Алексею Соболеву. Это приказ.

Я почувствовал, как в тот же момент в зале столкнулись две ментальные силы, очень мощные. Судья давил на Богдана, а тот защищался. Очень не хотелось сучёнку отвечать на этот вопрос. Но он ответил, видимо, силы у судьи намного больше чем у Богдана.

— Очень громкие слова для драной кошки, Котова. И как будто я не прав. Пока твой хахаль-трахаль был простым безмозглым бегунком на льду, ты его не таскала по приличным заведениям, а стоило ему побегать с автоматиком и получить висюльку с титулом как вот он, вскочил тут как прыщ на заднице, — сказал Богдан каким-то совершенно опустошенным голосом, а потом добавил, — эти слова я сказал Котовой и Соболеву.

А затем эти два судьи прекратили быть неизвестными, миг и в зале суда, вместо туманных фигур, стояли два императора, Константин Альфа и Константин Бета.

Альфа повернулся ко мне и сказал:

— Граф Соболев, вы знаете что делать.

Мне всё было предельно понятно, и я пытаясь выгадать хоть пару мгновений, ну очень мне не хотелось драться с Богданом, а драка будет страшная, вызвал своего соболя, ища в нем хоть какую-то поддержку.

Но вместо привычного мне зверька на моей ладони стояла моя-же точная копия. И мини я кивал головой, давай мол приятель, делай. Ну так, значит так.

— Богдан Волков, — медленно произнес я, — я вызываю вас на дуэль. Пока один из нас не запросит пощады или до смерти.