Пробуждение

Глава 12

— Это поразительно… — золотые глаза Дану возбуждённо сверкали. — Не обладая магией вы сумели добиться большего, чем Великие Дома, самовлюблённо почивающие на лаврах бессмертия. Теперь я, как никогда, уверена что поступила правильно!

— Но почему мы все здесь? — хмуро напомнила свой вопрос Миа. — Есть идеи?

Древняя причудливо взмахнула рукой над столом и нахмурилась, когда за жестом ничего не последовало.

— Никак не привыкну к тому, что крепость мертва, — несколько смущённо призналась она.

— А что вы пытались сделать? — полюбопытствовал Стриж, подойдя ближе.

Хмурый Даран так и остался стоять в стороне, захваченный невесёлыми мыслями.

— Хотела показать карту нашей грозди миров, но, видимо, придётся обойтись подручными средствами.

Без всякого пиетета перевернув карту рисунком вниз, Дану взяла протянутый Мией карандаш и несколькими штрихами обозначила нечто, напоминающее виноград.

— Мы находимся здесь, в узловом мире, — она указала на центральную сферу, окружённую ещё восемью такими же. — Внешний контур — прочие миры грозди, соприкасающиеся с узловым.

Девять связанных между собой миров… Что-то подобное Лёха слышал раньше. Но где?

«Скандинавская мифология, — подсказала Белочка. — Видимо они успели погреть уши возле своих повелителей».

Версия, достойная рассмотрения. Тем более, что ад у них был ледяной. Что-то подобное Стриж видел во снах.

— Один из этих миров — демонический? — перевёл взгляд с рисунка на Дану Лёха. — Прямо в нашей грозди?

— И да, и нет. В моё время это было предметом исследования и к единому мнению так и не пришли. У демонов своя гроздь, но при этом каждый из миров словно вписан в чужую.

Она заштриховала одну сферу и нарисовала вокруг той ещё несколько. Тоже девять.

— То есть этот мир принадлежит сразу и нашей грозди, и демонической? — прищурился Стриж, ещё не понимая что даст ему эта информация.

— Насколько мы понимаем, — кивнула Дану.

— И как это отвечает на вопрос, почему мы принадлежим разным временам одного мира? — перебила их Миа.

— Течение времени у каждого из них своё, — терпеливо пояснила Древняя. — Где-то оно движется быстрее, где-то медленнее. Почему — не спрашивайте, это выше нашего разумения. Но как только мы устанавливаем постоянную связь с узловой точкой… — Она ткнула карандашом в центральную сферу. — … Время начинает двигаться в одном потоке. Словно две реки, сливаясь в одну, смешивают свои воды.

— Значит, когда был открыт путь на Землю, время там шло с той же скоростью, что и здесь?

— Именно так. Был момент, когда связь пришлось оборвать на день, а когда находившиеся по эту сторону люди вернулись, то обнаружили, что прошло несколько лет.

— Ничего так вышли за хлебушком… — пробормотал Стриж, припоминая что-то такое в земной мифологии.

То ли у кельтов, то ли ещё у кого были сказки на эту тему. Пошёл юноша поплясать с эльфами в их королевство, а когда вернулся — все знакомые уже то ли состарились, то ли вовсе умерли.

— Хотите сказать, — тихо проговорила Миа, — что пока тут шли века, у нас минули десятки тысяч лет? А наши души просто копились в этих ваших «тенётах»?

— Похоже на то.

Тиаматка сжала пальцами виски, затем помяла лицо.

— Но… Тогда за то время, что я тут, умерли все, кого я знала?

— Это в случае, если твою душу подселили в тело пустотника сразу после смерти, — безжалостно поправила её Дану. — Возможно ты провела в «тенётах» не одну тысячу лет прежде, чем получила вторую жизнь. И все, кого ты знала, умерли ещё до твоего появления тут.

Лёха подошёл и обнял подругу за плечи. Сам он уже достаточно давно смирился с мыслью, что вряд ли когда-то вернётся домой, а вот Миа, похоже, до последнего надеялась на такую возможность.

Помолчав немного, она встряхнулась и подняла полный злой решимости взгляд на Древнюю.

— Это не объясняет разные планеты. Вы творили своё плетение на Земле. Как мы попали сюда с Идиллии?

— Плетение наносится не на землю, камень или воду, — покачала головой Дану. — Оно наносится на сам барьер, разделяющий миры. И до недавнего времени я не знала, что внутри пузыря таится бесчисленное множество… планет, правильно?

Получив кивок в подтверждение, она продолжила:

— Похоже, сами того не ведая, мы получили не только отмеченные нами души героев, но и множество других, отправленных в «тенёта» значительным выбросом энергии. И эти души спят, ожидая призыва в новое вместилище.

— Нормальная там очередь накопилась, — присвистнул Стриж, представив сколько народу погибло при взрывах только в его время.

— Призыв в новое вместилище, — встрепенулась Миа. — Ты знаешь как это происходит? Как получаются пустотники?

— В том нет секрета, — безразлично пожала плечами Дану, вызвав нервный смешок у Дарана.

Один из самых охраняемых секретов, один из столпов власти императора, был для Древней ничего не значащей рутиной.

— Нужен демон достаточной силы, чтобы вытащить душу, не пожрав тело, — буднично объяснила эльфийка. — В лабораториях таких обычно держали и для исследований, и для создания пустых оболочек. Остальные, чтобы не утруждать себя содержанием опасной твари, обычно посылали приговорённых в подобное место и получали обратно уже лишённые душ тела.

— А что потом? — жадно подалась вперёд Миа, выскользнув из-под руки Стрижа.

— Пустое тело помещают в саркофаг, а тот притягивает душу из «тенёт».

— Что за саркофаг? — предчувствуя недоброе уточнил Стриж.

— Устройство, отдалённо напоминающее тигель жизни. Только стенки сплошные, непрозрачные, из золота, покрытого плетениями. Но для его работы требуется довольно много энергии.

Дану несколькими движениями карандаша изобразила нечто, подозрительно напоминающее музейные экспонаты из египетских пирамид.

— Выходит, у императора есть и демон, и саркофаг, — пришла к очевидному выводу Миа, не став упоминать, что Ариман с некоторой вероятностью мог и сам поедать души эльфов. — И источник энергии для того, чтобы тот работал.

— Если он завладел подземной крепостью со всем оборудованием — это логично, — кивнула Древняя. — Вопрос только где он раздобыл достаточно демонической силы для работы саркофага. Хотя… Если «Навигатор» жив и сыт, он вполне может питать артефакт.

Звякнула пряжка. Это пошевелился Даран, до этого неподвижно стоящий у стены, словно часть интерьера. Поправив перевязь, он сказал:

— Нужно сообщить эти новости её сиятельству.

Коротко кивнув на прощание Дану, капитан вышел, стуча подкованными каблуками по каменному полу.

— Меня волнует кое-что другое, — проводив его взглядом, вернулся к теме создания пустых тел Стриж. — Если какая-то тварь способна высосать душу из тела, как её вообще поймали и умудряются держать в неволе? Разве она не способна просто выпить души тюремщиков?

В его воображении возникла тварь, поглощающая душу любого, кто к ней приблизится. Такую он точно не стал бы держать живой.

— Это не мгновенный процесс, да и естественным порывом демона всегда будет сожрать плоть вместе с жизненной и магической силой. Тварь должна быть очень близко и при этом не убить жертву раньше, чем поглотит душу. Для этого приговорённого надёжно фиксируют в специальном защищённом отсеке рядом с демоном. Чтобы пострадать случайно нужно сесть отдохнуть, привалившись к холодному боку твари, — улыбнулась Дану, будто сказала что-то забавное.

— А если она вырвется? — не разделял её веселья Лёха.

Очень уж это «кормление» напоминало то, как Белочка высасывает магическую силу. Разве что её для этого нужно всадить костяной кинжал в жертву. Но ведь демоны со временем эволюционируют. Вдруг как-нибудь утром он проснётся рядом с Мией, а вместо неё останется лишь пустая оболочка?

«Так было бы даже удобней, — глумливо хохотнула Белочка. — Красивое тело для утех и никаких проблем с отношениями».

«Ещё раз такое ляпнешь, или, тем более, попытаешься сделать, — прорычал Лёха не хуже демона, — и я забуду о том, что обещал оставить тебя в живых после отселения!»

«Ну чего ты начинаешь? — обиделась Белочка. — Нормально же общались!»

«Скормлю дракону! — прорычал Стриж. — Найду этого сучьего дракона только ради того, чтобы тебя не стало. Понятно⁈»

«Вот ты душный… — продолжила было паясничать демоница, но, почувствовав что-то, добавила уже серьёзно. — Поняла, не дура».

За этим разговором он едва не прослушал ответ Дану.

— Если тварь вырвется, то просто сожрёт и детали будут уже не важны.

Судя по лицу Мии, она была не согласна с таким подходом.

— Как это сохранность души не важна? — поразилась она. — Душа — самое важное, что у нас есть! Одно то, что мы получили второе рождение, доказывает, что тело бренно, а душа — вечна!

— Всё верно, душа вечна, — к некоторому удивлению слушателей согласилась Древняя. — Но без опыта и памяти, полученной за время воплощения, она лишь часть мировой энергии. Демон поглотит её, затем использует и она вернётся в мир, став его частью. Так и происходит после смерти, если не поймать душу в ловушку, сохранив её целостность и память. Как вода, ставшая льдом, снова может растаять, утратив форму, а со временем принять новую. И демоны, и драконы, и тенёта лишь на время отсрочивают привычный ток силы в мире.

Речь не убедила Мию. Та скрестила руки на груди и подозрительно прищурилась:

— И вы хотите, чтобы я поверила вам на слово?

Дану лишь равнодушно пожала плечами.

— Иногда слова — это всё, что у нас есть.

Помолчали, думая каждый о своём.

— Лаборатория, о которой вы так упрямо не хотите рассказывать, — через какое-то время вновь заговорила Дану. — Там есть комната, куда вы не смогли попасть?

От её взгляда Лёха напрягся. Пока все их разговоры были бесценны с точки зрения информации о мироустройстве, но носили скорее абстрактный характер. Теперь же речь зашла о чём-то очень конкретном и, как ему казалось, очень ценном для Древней.

Настолько, что за это можно было убить.

— Есть, — шагнув вперёд так, чтобы в случае чего закрыть собой Мию, ответил он.

Но вместо того, чтобы атаковать, Дану выдохнула с чувством непередаваемого облегчения.

— Назовите цену, — прямо сказала она. — Мне нужно туда попасть. Будет глупо повторять ошибки моего народа и уничтожать друг друга ради обладания большей властью. Этот мир, насколько я успела понять, гниёт и пованивает. И мой, и ваш народы низвергнуты на уровень бесправного скота. Объединившись, мы это изменим.

Стриж сдержал саркастическую усмешку. Красивые и правильные слова Древней доверия к ней не прибавили. История полна примеров, когда верные сподвижники, достигнув цели, начинали упоённо истреблять друг друга всевозможными способами, от надуманных обвинений до банального убийства на улице.

Но прежде чем он успел что-то сказать, снаружи вновь разорался «гендерквир», что-то требуя. То ли опять защищал права крабов на самоопределение, то ли доказывал необходимость уважать его персону — толком разобрать не успел. Потому что вопли «свободной личности» прервал звук оплеухи.

— Ну твою же ж мать, — проворчал Лёха. — Сказал же не трогать придурка.

Подойдя к окну, увидел Ареса, идущего к крепости. На его плече восседал тот самый серый зверёк, похожий на белку, что воровал у крабов кусочки кокоса в день первого визита пустотников на остров. А может, другой, но того же вида. Под защитой Ареса он явно чувствовал себя куда увереннее, оглядываясь по сторонам с таким видом, будто вопрошал «Ну, кто тут на нас, а?».

А вот «гендерквира» видно не было.

Сбежал, что ли?

Словно отвечая на этот вопрос, из куста выпала «свободная личность». Левый глаз горе-протестуна стремительно заплывал громадным фингалом.

— Ты… Ты ударил меня! — не в силах поверить, что кто-то посмел поднять на него руку, плаксиво заголосил «гендерквир», кое-как вставая на четвереньки.

Арес, не останавливаясь, просто повернул голову. Этого хватило, чтобы небинарная личность заткнулась на полуслове и шлёпнулась на задницу.

— Я же говорил не трогать этого идиота, — укоризненно сказал Лёха, хотя сейчас искренне желал открутить «свободной личности» бестолковую голову за столь бесцеремонно прерванный разговор. Причём на очень важную тему

— Он меня за плечо схватил, — без тени раскаяния ответил репликант. — Виноват, командир, рефлекторно ударил.

И, поймав на лету жука, протянул того своему новому питомцу. Зверёк радостно пискнул и захрумкал угощением.

— Ну, будет знать, куда руки тянуть, — уже не скрывая злости, сказал Лёха. — А то позабыл, что помимо свобод существует ещё и такое понятие, как «личное пространство».

— Скоты… — «гендерквир», с трудом вставая на ноги. — Варвары! Я… Я вам этого так не оставлю. Я…

На этом его фантазия иссякла. Погрозив кулаком, он заковылял к деревьям, прижав ладонь к фингалу.

— Нет, это не человек, а чемпион по прыжкам на одни и те же грабли, — пробормотал Стриж, глядя ему вслед.

«Гендерквир» всерьёз начинал его раздражать.

— Извините, — повернулся Лёха к недоумевающей Дану. — Проблемы социализации пустотников из разных времён и культур.

— Я слышала угрозу, — без волнения, но с интересом уточнила Древняя. — Он может стать проблемой?

— Разве что для самого себя. Считайте его безобидным сумасшедшим, который может только языком трепать.

Представив, что недоумок может выскочить перед Дану и начать орать что-то о прогрессивных ценностях, он хотел было добавить «не убивайте его», но малодушно промолчал. В конце-концов, если ты неожиданно появляешься на пути кого-то, кто не раз сталкивался со смертельной опасностью, то последствия разгребай сам.

— Куда больше меня интересует, как именно вы предлагаете изменить существующий порядок, — честно спросил он. — Устроить геноцид людям?

Лёха ждал горячих и предельно искренних заверений, что Дану «не такая», а убивать людей — плохо, но был приятно удивлён.

— Бессмысленное и бесперспективное занятие, — предельно прагматичным тоном ответила та. — Отсутствие людей а, следовательно, и полукровок, годных в качестве тел для пустотников, рано или поздно приведёт к столкновению между нами. Ваша победа, очевидно, меня не устраивает. А наша рано или поздно приведёт к повторению судьбы Златого Града. В таком случае, какой смысл было начинать войну?

Именно этот циничный и здоровый расчёт лучше прочего убедил Стрижа, что Дану искренна в своём желании объединиться к общей выгоде.

— И что вы предлагаете? — уже всерьёз спросил он.

— Объединить три народа, взяв лучшее от каждого, — присев на край стола спокойно ответила Древняя. — Знания и достижения моего народа, технологии пустотников, идущих по другому пути, и вечное рвение юных, что не позволит нам остановиться и гнить изнутри.

— Нам? — не поняла Миа.

— Нам, — серьёзно посмотрела ей в глаза Дану. — Во всяком случае тем из вас, кому достались чистокровные тела. С амброзией вы можете прожить столь же долго, сколь и мы. И попадёте в ту же ловушку.

Мысль о бессмертии ошарашила Мию. И не только её. Нет, конечно Лёха всегда помнил про риск быть укороченным на голову, но сама возможность жить сотни, а может тысячи лет… Это не укладывалось в голове.

— Объединить три народа, — решив отложить мысли о долголетии на потом вернулся к главной теме Стриж. — Это легче сказать, чем сделать. Местные веками жили в уверенности, что эльфы — проклятые, наславшие на мир все беды. Пустотники — вообще вещь, предмет неодушевлённый. А эльфы умудряются ненавидеть разом и людей, и друг друга.

Дану смотрела на него, ожидая продолжения.

— Да и у нас, — Лёха невольно покосился в сторону окна, за которым недавно разорялся «гендерквир», — совершенно непредсказуемый контингент попадается. Разные времена, разные культуры…

— Но вы справляетесь.

Это прозвучало утверждением, а не вопросом.

— Пока нас мало — да, — не стал спорить Стриж. — Но что будет, когда к нам будут попадать не двое-трое, а сразу десятки новичков? И не все придут в восторг от новой реальности?

— Настанет пора их правителю установить законы и правила, — словно о чём-то незначительном сообщила Дану. — Если они будут справедливы и понятны, проблем у вас будет не больше, чем у людей или эльфов.

— Но у нас нет правителя, — развёл руками Лёха. — Мы, фактически, небольшое подразделение, сплочённое задачей выживания. Добавь сюда кучу гражданских, погибших где-нибудь в ядерной войне, и начнутся выборы, политические дебаты и прочие разброд и шатание. А там сперва к власти придут сторонники союза, затем противники, затем фанатики закрытой автономии…

— Выборы? — удивлённо повторила Дану. — Дебаты? Что это?

Глубоко вздохнув, Стриж как мог кратко и ёмко описал принятые на Земле демократические процессы.

Древняя выслушала и посмотрела на него, как на умалишённого.

— Почему решение кто должен править принимают не самые заслуженные члены общества, а все подряд, включая тупиц и ничтожеств?

— Изначально, когда общины были небольшими и о каждом знали достаточно, это работало, — пояснила Миа. — Но со временем это выродилось в порочную систему, где обладающие реальной властью выставляли на сцену забавных марионеток на потеху толпе. А толпа радостно наблюдала за устроенным представлением, переполненная чувством собственной важности и сопричастности. Глупцами легко управлять и заставить поверить, что выбранные марионетки работают ради их блага.

Стриж молча кивнул, подтверждая справедливость сказанного.

— Зачем вы терпите такую странную власть? — не поняла Дану.

— А зачем вы терпели Великие Дома? — вернула вопрос Миа.

В ответ Древняя только хмыкнула.

— Все мы здесь можем начать с начала и создать нечто новое, куда более разумное. Власть достойных. Тех, кто доказал свою храбрость или ум. Тех, кто приносит пользу.

— И кто будет определять достойных? — прищурился Лёха.

— Для начала — мы, — не моргнув глазом ответила Дану.

— И со временем сами выродимся в тех, кого волнует только власть? — скептически посмотрел на неё Стриж.

— Не имею таких планов, — весело склонила голову набок Древняя. — А ты?

— Я вообще не планировал лезть в это неблагодарное дело, — выставил перед собой руки Лёха.

— Но кому-то всё равно необходимо сделать это ради изменения мира, — всё так же весело прищурилась Дану. — Или это, или сдохнуть как загнанные звери.

— Изменение мира только звучит красиво, — хмуро произнесла Миа. — Но ведёт всегда к рекам крови.

— А разве сейчас они не льются? — весёлая улыбка Древней не вязалась с жестокими циничными словами. — Но если наши стремления увенчаются успехом, это будет не напрасно. Нам нужно всего лишь изменить власть и ввести новые законы, уравнивающие людей, эльфов и пустотников.

Стриж хохотнул. «Всего лишь», конечно.

— Никто из людей не потерпит над собой Проклятых или пустотников, — возразила Миа. — Не в этом поколении. Все кланы объединятся против подобного.

Лёха кивнул.

— Эта проблема легко решается, если мы посадим на трон человека, — улыбка Дану стала шире. — Достаточно знатного и могущественного, чтобы кланы приняли его власть. Его, или её. Я правильно помню, что наша общая подруга — глава клана и способна на рискованные поступки?

Пустотники переглянулись.

В словах Древней было разумное зерно. Клан Лазурных Кречетов хоть и пошатнулся было после гибели графа и всей верхушки, но не просто устоял, а даже стремительно возвращал утраченные позиции.

— Мысль интересная, — признала Миа. — Но, боюсь, клан сейчас недостаточно могущественен, чтобы другие покорно приняли его власть. Да и для свержения императора силёнок у нас, мягко говоря, не хватит.

— О могуществе я позабочусь, — хитро прищурилась Дану. — По этому миру разбросано достаточно артефактов, о силе которых вы не имеете ни малейшего понятия.

— И как вы собираетесь их добыть? — уточнил Стриж полагая, что его плавно подводят к идее отвести её в лабораторию на атолле.

— Для начала, — улыбка Дану стала хищной, — я покорю своей воле Поднебесный и прочие племена сородичей. И здесь мы снова можем помочь друг другу.

— Нормальное такое начало, — присвистнула Миа. — А потом?

— Это зависит от того, в каком состоянии лаборатория и то, что там хранилось.

— И что же это? — невольно подался вперёл Лёха.

Золотые глаза Древней холодно сверкнули.

— Дракон.