Солдаты Армагеддона: Призрак Родины

Глава 7

Сирены боевой тревоги ревели не переставая уже несколько часов, но, казалось, что это не производило на драконов-техов – которые присматривали за высококвалифицированными рабами – никакого воздействия. Люди-рабы, как муравьи, деловито и монотонно трудились на третьей палубе авианосца, который совсем недавно был захвачен драконами в качестве приза на орбите человеческой планеты Марана во время короткой, но ожесточённой схватки, где воины Лавэ одержали блистательную скоротечную победу и захватили огромные трофеи…

Драконы – как воинственная раса, произошедшая от природных хищников – отличались высокой агрессивностью и в процессе эволюции, больше похожей на череду непрекращающихся междуклановых и междувидовых войн, выработали и многочисленные воинские правила, и не менее многочисленные ритуалы, и весьма самобытную систему воспроизведения, направленную на выведение более эффективных воинов.

Но со временем технический процесс, направленный на совершенствование новых видов вооружений, заставил корректировать и видоизменять традиции и уделить внимание выведению не только воинов, но и специалистов-техов, от которых всё больше и больше зависела судьба того или иного сражения между противоборствующими кланами. Любые другие виды хищников на родной планете, пытавшиеся хоть как-то конкурировать с драконами, уже давно были уничтожены.

Но со временем становилось понятно, что перекос в сторону недостатка технических специалистов только увеличивался, правда, про это не принято было говорить, и количество первоклассных бойцов в поколении, как правило, в тысячи раз превышало количество обучаемых техов, которые хоть как-то могли обслуживать существующее оборудование, а что касалось разработки, модернизации и изобретений…

Таких техов держали взаперти, как самую большую ценность клана, а у противника специалистов уничтожали или выкрадывали, заставляя работать на себя.

Время шло, в лапы драконов совершенно случайно попали космические технологии, и они сумели поставить на поток выращивание талантливых техов, но в условиях постоянно растущих космических флотов кланов технических специалистов явно не хватало, а уж изобретателей – тем более, поэтому после недолгих проб и ошибок разного рода способов решения этой проблемы вернулись к давно опробованной системе рабовладения, включающей в себя несложную методику принуждения разумных любых рас работать на благо драконов.

Поэтому, при необходимости, даже в экипажах боевых кораблей первой линии в особых случаях присутствовали рабы, которые занимали весьма важное место в поддержании боеготовности, хотя это не сильно приветствовалось. На тех же людей, имеющих нужные навыки, надевали рабские многофункциональные ошейники, которые позволяли не только управлять рабами, используя электрошоковые функции, но и контролировать эмоциональное состояние, что позволяло быстро выявлять ленивых и непокорных, склонных к проведению саботажа, ну и, конечно – стерилизовали, контролируя процессы размножения рабов.

Многие столетия войн позволили разработать единую систему захвата, отбора, селекции и воспитания рабов, которые со временем стали таким же товаром, как и топливные ячейки для кораблей, оружие, боеприпасы и многое другое, что ценилось у народа Лавэ. Драконы-бойцы и драконы-штурмовики – те вообще считали ниже своего достоинства опускаться до таких мелочей, как техническая подготовка боевой техники и общение с рабами. Но несмотря на такое отношение лавэ-бойцов к рабам, эта система функционировала и, позволяя быстро наращивать флотскую группировку, захватывать все новые и новые миры.

Вот именно благодаря такой политике на уже драконовском авианосце человеческой постройки трудилось не менее трёхсот людей, которые под присмотром надсмотрщиков-драконов поддерживали корабль в рабочем состоянии, снаряжали в полёты истребители и делали многое другое, до чего у драконов-техов просто не доходили лапы, или что они считали ниже своего достоинства. При этом работы выполнялись качественно и вовремя, а те из рабов, кто не справлялся или пытался хитрить – благодаря конструкции ошейника – выявлялся, и со временем отправлялись на камбуз в качестве пищи для воинов-лавэ…

Девушка-рабыня, одетая в серую робу, с чёрным рабским ошейником, охватывающим не только шею, но и частично крепящимся на затылочной части черепа, спокойно и монотонно настраивала блок управления пуском самонаводящихся лёгких противокорабельных ракет, входящих в боевой комплект драконовского лёгкого палубного космического истребителя. В принципе – ничего сложного. Все детали и узлы техники хвостатых были надёрганы у разных рас и народов, и частенько приходилось тратить много времени на их элементарное согласование между собой. Но в данном случае в наличии имелся целый диагностический комплекс, причём – адаптированный каким-то таким же безымянным, имеющим порядковый номер рабом-бедолагой, под кентарийских пользователей.

Девушка на несколько мгновений отвлеклась от своей работы, бросила взгляд на сидящего на своём насесте дракона-теха и стоящего возле него раба-надсмотрщика и тихо вздохнула. Люди – неисправимы, и даже в таких условиях появляются индивидуумы, готовые ради сохранения никчёмной жизни и кусочка привилегий – по отношению к собратьям по несчастью – предать не только свои убеждения, но и свой биологический вид.

Этот урод, Миха Боко – так же как и она – попал в лапы к драконам, а благодаря каким-то там заслугам в науке был оценен и получил свой рабский ошейник вместо удара ритуального топора по шее. Хотя – она это потом узнала – он был всего лишь каким-то мелким чиновником в министерстве образования и к науке, а особенно к современным военным разработкам, имел такое же отношение, как махерсон к правде. Но вот здесь, немного освоившись, эта дрянь стала выслуживаться перед драконами и со временем заняла привилегированное положение, насколько это было возможно в нынешних условиях.

Она опять вздохнула…

Глядя на этого краснорожего ублюдка, душа начала наполняться злостью, но девушка тут же взяла себя в руки и демонстративно вернулась к работе. Всё дело было в том, что рабский ошейник подключался к нервной системе человека, мысли, конечно, читать не мог, но вот эмоции, особенно агрессию, направленную на своих надсмотрщиков драконов и их приспешников, выявлял быстро и эффективно. Поэтому у тех людей, кто сумел прожить в рабстве больше стандартного месяца и не попасть в рацион питания к драконам, выработалось умение жёстко контролировать свои эмоции из элементарного чувства самосохранения. Особенно отслеживались негативные эмоции, направленные на непосредственных надсмотрщиков-техов, которые прекрасно осознавали, что в случае бунта умрут первыми. Поэтому только при малейшем подозрении на нелояльность к народу Лавэ они одним движением лапы могли послать сигнал на ошейники и уничтожить либо кого-нибудь, кто им не понравился или не выполнил работу с должным старанием, либо сразу всех – в случае общего бунта.

Девушка деловито копалась во внутренностях контроллера, прогоняя тесты, но при этом явственно чувствовала сальные взгляды, которые на неё не первый день бросал Миха Боко. Этот уродец решил, что благодаря его положению все женщины кораля номер три – где содержались рабы, обслуживающие лётную палубу авианосца – должны принадлежать ему, и многие уже прошли через его мерзкие объятья. Но были и такие, кто посмел отказаться: две девушки, по наводке Боко попавшие под ритуальный топор, уже давно забиты, освежёваны и лежат в морозильнике камбуза драконов замёрзшими тушами…

Сейчас этому уродцу постель согревала запуганная молоденькая девочка-программист из нового пополнения, которое пригнали после соответствующей обработки с недавно захваченной драконами планеты, на орбите которой ремонтировался их авианосец. Миха Боко на время отвлёкся от строптивой цели, но было ясно, что рано или поздно ей придётся дать отпор и увидеть, как на шею опускается драконовский ритуальный топор.

Хотя мысль о смерти давно уже не пугала – так всё уже надоело, и она понимала некоторых людей-рабов, кто сходил с ума и бросался на надсмотрщиков, чтоб свести счёты с жизнью. Нет, в её понимании такой способ погибнуть был слишком простым и неэффективным, и уж если умирать, то необходимо хоть как-то помочь людям в войне с драконами. Главное – забрать с собой побольше этих хвостатых уродов и их прихвостней: только эта мысль не давала ей впасть в бездну отчаяния.

Лёгкий вздох – и перед глазами промелькнули воспоминания, которые с каждым разом всё становились бледнее и бледнее, но тем не менее она старалась их сохранить, как нечто, удерживающее её в этом мире, сохранить, как частичку её истинной человеческой сущности.

Родители – такие добрые, милые и любимые…

Детство, юность, школа, старшая школа, выбор специальности, потом – военная академия ВКС республики…

Несколько курсов обучения и знаменитая практика: вой-на, драконы и тот единственный, кто за всё время смог покорить её сердце…

Сколько времени прошло с тех пор, но всё равно она не могла без слёз вспоминать то время.

Страсть, любовь, нежность, мечты о светлом будущем…

Потом – выпуск, непростое решение и тяжёлое расставание, полёт на транспорте к месту службы, нападение драконовского рейдера и плен…

Её спасло тогда то, что во время штурма корабля она была в гражданском платье, а драконы, следуя какой-то извращённой логике, никого из военных в рабы не берут. Наверно, это как-то связано с психологической подготовкой офицерского состава, и, наверное, только поэтому ей проще, чем всем остальным, обманывать модуль чтения эмоций ошейника.

Ещё на транспорте, перед захватом драконами, она узнала, что беременна, и явственно помнила тот момент: сидя в своей каюте и смотря на данные портативного анализатора, она улыбалась. Вот, оказывается, как Макс – ну уж точно с согласия полковника Карлоны! – провернул такую операцию, чтобы её спасти и не допустить к боевым действиям. Да, душа рвалась в бой, а вот женские инстинкты подсказывали, что у неё теперь другая задача.

Но потом был плен…

Драконы обязательно стерилизовали всех рабов, и её ребёнок погиб ещё в утробе, не родившись. После этого была только пустота и холодная ненависть к этим хвостатым уродцам.

Месяцы мучений, побоев, проверок, грязной работы слились в один миг, и казалось, что другой жизни, кроме этой работы на врага, у неё никогда и не было…

Работа на базах, на вонючих, разваливающихся от отсутствия квалифицированного обслуживания каботажных внутрисистемных транспортах, голод, домогательства и унижения от людей-надсмотрщиков…

Но она терпела и ждала только одного – когда её заметят, оценят и со временем переведут на боевой корабль, где она во время сражения с людьми – прекрасно ориентируясь в системах управления – сумеет преподнести врагу массу неприятных сюрпризов в нужный момент.

Так и получилось: со временем её перепродали в другой клан, и вот результат многочисленных переходов от корабля к кораблю – она на этом авианосце. Самое интересное: именно на точно таком же она в своё время проходила практику, учась в военной академии. Пообщавшись с другими рабами, она узнала и о начале крупного нашествия, и про то, что флот Кентарийской республики, понеся огромные потери, был на грани полного разгрома.

Что ей было делать?

Судя по имеющейся информации, которую урывками удавалось собирать, авианосец после захвата ремонтировался в одном из орбитальных доков в системе Мараны, известной как центр кораблестроения всей республики. И если тут уже хозяйничают драконы, то дела у людей действительно плохи. Приходилось ждать случая, чтоб выполнить свой план.

Несколько недель назад она сумела определить в толпе рабов, работающих на транспортной палубе, такого же скрывающего свои истинные мысли человека, явно имеющего армейскую выправку и прошедшего неплохую психофизическую подготовку. Она к нему долго присматривалась – как потом оказалось, и он к ней – и в итоге, после принятия многочисленных мер конспирации, они смогли переговорить без свидетелей.

Человек оказался имперским военным, и больше ничего определённого о себе не сказал, а вот её он разговорил весьма быстро и профессионально, что говорило об определённых навыках её нового знакомого. И вот с этого самого момента у неё появился новый смысл в её мрачной жизни…

Они оба осторожно собирали информацию и, выискивая среди рабов не сломавшихся духом людей, как могли организовывали их для подготовки возможных террористических актов на боевых кораблях драконов. К сожалению, повреждения на авианосце были серьёзными, он надолго оставался на ремонте в районе уже тыловой драконовской системы Мараны, и возможность попасть в зону непосредственных боевых действий откладывалась на неопределённый срок. Корабль был укомплектован палубными истребителями и торпедоносцами всего лишь на десять процентов, из которых полностью годными для ведения космических боёв были единицы, да и то – старых моделей и основательно потрёпанные.

Время шло, они медленно восстанавливали авианосец, и ничего хорошего в жизни рабов не происходило. Монотонные дни, работа и работа…

И тут взревели сирены, их всех согнали в каюты, переделанные под загон для рабов, к всеобщему удивлению, загудели ректоры, запускаемые на максимальную мощность, и корабль, снявшись с орбиты, резво отправился куда-то. Драконы, как правило, не делились с рабами своими планами, но команда срочно подготовить все имеющиеся летательные средства для космического боя и возможного абордажа удивили и заставили её сердце биться в предвкушении наступления того самого момента.

Минуты, часы летели, но ничего пока не менялось…

По загрузке истребителей было ясно, что ожидается бой с лёгкой целью, что наводило на неприятные мысли, но чуть позже наконец-то стало известно о реальной цели, ради которой драконы не поленились и двинули в бой едва приведённый в порядок авианосец, имеющий весьма условно боевой потенциал. Оказалось, что в окрестностях планеты драконы отловили повреждённый эсминец другого, более слабого клана, и решили перехватить фактически беззащитный конвой.

Узнав это, девушка только вздохнула…

Жертвовать людьми и устраивать теракты во время междуклановых драконовских стычек очень не хотелось, поэтому пришлось снова приступить к своим обязанностям и наблюдать за тем, как разворачиваются события.

Что там происходило в космосе – можно было только гадать…

В один прекрасный момент пришла команда, на палубе появилось с десяток боевых драконов-абордажников, быстро загрузившихся в десантные катера, которые под охраной нескольких заранее подготовленных истребителей покинули палубу, отправившись в бой к новым захватам.

Опять ожидание, уныние и тоска от безысходности.

Что дальше делать?

Неожиданно сирены взревели совершенно иначе, и драконы-надсмотрщики синхронно завизжали, сгоняя рабов в загоны.

Теперь она могла только наблюдать…

Рядом стоял имперец – так она про себя называла своего соратника, – он как-то странно смотрел на метания хвостатых, а потом, не выдержав, усмехнулся и зло прошипел:

– Видно, обманули их… Корабль готовится к отражению абордажа, а хвостатики фактически всех штурмовиков куда-то отправили. В общем, думаю, что скоро сменим хозяев…

Девушка согласно кивнула, и её сердце бешено забилось в предвкушении чего-то необычного, а главное – хорошего. Вот верила она, что именно сейчас случится перелом в её нелёгкой судьбе, но вслух об этом говорить не стала, боясь отпугнуть удачу.

Корабль несколько раз основательно тряхнуло, и под потолками замигали красные светильники, говорящие о глобальной разгерметизации, которая обычно происходит, когда начинается штурм, и через обшивку с использованием пробивных зарядов одновременно проникают несколько групп абордажников.

Бой явно складывался не в пользу её нынешних хозяев, и бессмысленно мечущиеся техи, пытающиеся создать некое подобие баррикады, и две тройки бойцов-драконов, занявшие позиции, говорили о том, что скоро захватчики пробьются и на полётную палубу.

Опять ожидание…

Интересно: какой клан будет на этот раз, и что от них ожидать?

Наверное, в угаре боя поубивают множество людей-рабов, и у неё, скорее всего, нет шансов. Ну и пусть – она так устала, наконец-то всё закончится…

Раздался грохот, двери, ведущие на просторную полётную палубу, разлетелись и драконы, прятавшиеся за наваленными конструкциями, открыли плотный огонь из плазмомётов в появившийся пролом. Вспышки плазменных зарядов, взрывы, гудение электромагнитных гранат, выводящих из строя любую электронику и рёв идущих в атаку драконов, вооружённых боевыми топорами – всё это слилось в калейдоскоп картинок, которые отрывочно отпечатались в её памяти.

Основное освещение погасло, затихли терзающие слух сирены, и под потолком остались светиться только аварийные химические светильники, в тусклом свете которых было видно, как на палубу выскочили двое ЛЮДЕЙ в боевых скафандрах кентарийских штурмовых войск.

Это было как в сказке – драконов убивают люди, свои, республиканцы!

Вот, оказывается, кто так ловко обманул хвостатых хищников и берёт штурмом фактически беззащитный авианосец.

Она с замиранием сердца ждала, что из пролома в бронированной двери начнут выпрыгивать другие десантники, которые сумеют уничтожить воинов-драконов, но этого не произошло – кентарийцев было всего двое, и после применения электромагнитных гранат у них не действовали даже плазмомёты. Бледный имперец, стоящий рядом и так же с надеждой наблюдающий за происходящим, чуть слышно застонал от разочарования. Всем было понятно, что двое людей-штурмовиков не смогут противостоять шести особям-воинам и восьми драконам-техам, которые, наполнив зал воинственным рёвом, уже неслись большими прыжками на противника, размахивая боевыми топорами.

Но тут произошло невероятное…

Оба десантника синхронно отпрыгнули в разные стороны от пролома, направили на драконов какое-то непонятное для всех остальных кроме девушки оружие и, к всеобщему удивлению, открыли огонь. Помимо яростного рёва драконов, огромный ангар, предусмотренный для ремонта космических истребителей, наполнился грохотом этого странного оружия кентарийских штурмовиков. На концах направленных на несущихся драконов стволов заплясали огненные звёздочки, и рабы, с замиранием сердца наблюдающие за боем, не веря своим глазам, увидели, как один за другим хвостатые хищники, получая увесистые подарки и вспухая брызгами крови, падают и в агонии стучат хвостами по палубе.

– Невероятно! – не выдержал имперец. – Что это за оружие?

Но вопрос остался без ответа. В рёве драконов и грохоте выстрелов оружия кентарийцев его просто никто не услышал.

Девушка стояла и плакала – здесь только одна она знала, кто любит и умеет пользоваться такого рода смертоносными штуками…

Несколько секунд – и шестеро таких страшных и смертоносных боевых драконов превратились в хаотично раскиданные куски окровавленного мяса, прекратив представлять угрозу для людей.

Последний из хвостатых хищников, истекая кровью, в отчаянном прыжке, успел добраться до одного из десантников и обрушил на него со всей силой и яростью мощный удар. Но человек быстро сориентировался и успел подставить под лезвие топора своё оружие. Звук лязга металла о металл – и предсмертный рёв дракона наполнил всё пространство ангара, ударив по ушам наблюдавших за боем рабов. Дракону всё же удалось выбить из рук десантника уже искорёженное оружие, но, получив несколько разрывных пуль от второго, хвостатый хищник покатился по палубе уже мёртвым.

Пока кентарийцы целенаправленно долбили самого опасного противника – боевиков, по флангам сумели подойти на близкое расстояние техи и, организовав что-то вроде боевого порядка, бросились в безумную атаку. Кинетическое оружие прогрохотало несколькими короткими очередями и заглохло. Ещё две хвостатые окровавленные туши украсили палубу авианосца, но шестеро уцелевших невысоких драконов-технарей наконец-то добрались до противника – началась рукопашная свалка.

Крики, стоны, вой, скрежет металла, мелькание тел…

Драконы-техи были легче человека-воина – особенно, если тот был в боевом скафандре, – поэтому первый подбежавший, самый резвый и наглый, получил ногой в брюхо, обутой в тяжёлый десантный ботинок. Подвывая, хвостатик покатился назад, прямо под лапы своих несущихся следом соплеменников, что сбило их атакующий пыл – им пришлось тормозить, перестраиваясь на ходу.

Вот тут и оказалось, что не только драконы умеют и любят работать в ближнем бою холодным колюще-рубящим оружием…

Второй десантник, замешкавшись и получив скользящий удар топором по шлему, упал на спину. Нелепо махая руками и ногами, он пытался как-то отбиться от двух насевших на него техов, причём даже в таком положении умудрился пнуть одного из противников ногой, на время выведя врага из строя.

А вот первый десантник оказался более резвым и искусным в такого рода схватках – он сам прыгнул навстречу противнику. Выхватив из-за спины чуть доработанный под человеческую руку боевой драконовский топор, одним плавным движением лихо разрубил первого попавшегося хвостатого на две части ударом наискось. Не останавливаясь, влепил второму ногой в корпус со всей силы – тем самым снова разорвав дистанцию и освободив перед собой пространство от наступающих противников – и прыгнул в сторону добиваемого снова двумя противниками соратника.

Удар – и один нападающий на лежачего человека дракон как подкошенный с огромной рваной раной в спине упал на палубу…

Прыжок в сторону, ловкий уход от драконовского топора – и снова удар.

Но тут и дракончик среагировал, подставив под удар человека свой топор.

Звон металла, рёв – и разозлённый тех ударил десантника хвостом. Удар страшный, коронный для драконов, и, несмотря на разницу в весе, человек покатился по палубе, потеряв своё оружие.

Но…

Несколько кувырков – и вот он, стоя на одном колене, сорвал с бедра какой-то предмет и, удерживая его двумя руками, направил на ближайшего теха. Вспышки света, громкие хлопки, почти слившиеся в одну очередь – и дракончик, завыв от боли, упал как подкошенный, а десантник, не останавливаясь, быстро перенёс огонь на другого противника. Хлопки, вспышки – и вой, дикий вой смертельно раненного существа.

Воспользовавшись паузой, кентариец вскочил на ноги, прыгнул в сторону и, подхватив свой обронённый топор, снова пошёл в атаку.

Снова удар, лязг сошедшихся топоров, рычание и визг…

Предпоследний дракон попытался ударить хвостом, но человек успел подпрыгнуть над пронёсшимся природным оружием противника и, опускаясь на палубу, нанёс удар топором, вложив в него и всю силу, и свой вес, и инерцию тела при движении вниз. Страшный удар великолепно заточенным топором, изготовленным из современных композитных материалов, просто наискось рассёк дракона на две части.

Десантник стоял и, чуть присев на широко расставленных ногах, держал перед собой двумя руками тяжёлый драконовский топор, а разрубленный на две части дракон лежал перед ним и ещё дёргался и фонтанировал кровью.

Мгновение – и воин резко повернулся к своему товарищу, с которым один на один оставался последний оставшийся дракон-тех. Но там помощь не требовалась – второй десантник уже сбил на палубу своего противника, кромсая его штурмовым виброножом. И тут чувствовалась подготовка: несколько точных ударов, фонтаны крови – и второй десантник устало поднялся на ноги и отошёл назад, наблюдая за тем, как в агонии бьётся его умирающий противник.

Это было красочное зрелище: дежурное освещение после взрывов электромагнитных гранат только-только восстановилось, и перед невольными зрителями поединка предстала дикая по своему содержанию картина…

Два десантника в обляпанных кровью боевых кентарийских скафандрах, держащие в руках один – драконовский топор, а второй – штурмовой вибронож, спокойно и чуть расслабленно стояли посередине ангара, палуба которого была завалена истерзанными тушами драконов. Всего двое людей сумели расправиться и с боевыми драконами, и с техами, причём – в самой настоящей рукопашной схватке, где по определению люди всегда проигрывали.

Имперец, наблюдавший за поединком, восторженно воскликнул:

– Это что за люди-то такие? По скафандрам – кентарийские штурмовики, но в первый раз вижу, чтоб так холодным оружием драконов уделали…

А девушка стояла и плакала. Она знала, кто это, и смотрела, как один из бойцов – со знаками различия старшего лейтенанта штурмовых войск ВКС Кентарийской республики – поднял своё оружие, которое несколько секунд назад приняло на себя удар драконовского топора, и покачал головой. Видимо, повреждения были серьёзные, и отремонтировать его в нынешних условиях не было возможности. Поэтому он отсоединил коробку с боеприпасами, поднял с палубы второе такое же оружие своего напарника – который всё ещё не оправился от удара по голове, – а потом, кивнув в сторону рабов, столпившихся у решётки загона, направился к «зрителям» произошедшего побоища.

Второй боец, со знаками различия сержанта, отошёл к пролому, подхватил лежащий на полу плазмомёт и присоединился к своему командиру.

Тут раздался ещё один взрыв с другого конца ангара, и через образовавшийся пролом в переборке в помещение проникла ещё одна штурмовая группа из шести кентарийских десантников. Быстро рассредоточившись, они некоторое время наблюдали за обстановкой, но, видимо, получив команду по тактической связи и наконец-то рассмотрев туши растерзанных драконов, уже спокойно – даже, можно сказать, лениво – подошли к двум первым бойцам, устроившим побоище.

Подойдя друг к другу, они, подняв щитки скафандров, о чём-то быстро стали разговаривать, а девушка, сквозь слёзы увидев такое родное и уже почти забытое лицо её избранника, не выдержала и, напугав стоящих рядом таких же рабов, закричала:

– Максим!!! Максим!!!

Имперец, удивлённо повернув голову, смотрел на своего товарища по несчастью, не веря своим глазам, а десантник – тот самый, изрубивший топором драконов, с нашивками старшего лейтенанта – как спринтер сорвался с места и в несколько прыжков оказался возле решётки.

Остальные десантники, тут же заняв круговую оборону и ощетинившись плазмомётами, стали прикрывать своего командира, что говорило о великолепной подготовке и боевой слаженности группы.

А командир штурмовиков, подбежав к загону и поставив на палубу своё странное кинетическое оружие, не отрывал своего взгляда от девушки. Торопливо сняв окровавленную боевую перчатку и оголив кисть, он протянул её между прутьями решётки и осторожно коснулся кончиками пальцев мокрой от слёз щеки.

То, что сдерживалось многие месяцы самоконтроля, наконец-то вырвалось наружу, и девушка смогла дать волю чувствам. Схватив руку десантника, она, не веря происходящему и стараясь ощутить тепло руки, прижалась к ней щекой, ещё громче заплакала и только жалобно повторяла: «Максим, Максим, ты пришёл…».

А громадный десантник стоял и смотрел на неё, а в его глазах стояли слёзы. Человек, который только что играючи расправился со стаей драконов, стоял и плакал, глядя на эту девушку. И только через несколько секунд он смог спросить:

– Гилви, девочка моя, что они с тобой сделали?

«Он узнал, он не забыл!» – целая буря чувств бушевала и в голове, и в сердце девушки.

Ей было достаточно прикосновения руки, чтобы она поняла, ощутила, осознала, что не забыта, что её помнят и любят, и что все эти месяцы унижений, побоев и страха остались где-то позади, в прошлом. Ради этих мгновений стоило всё это терпеть и ждать.

«Макс, такой родной…» – опять подумала она.

Лицо его выглядело уставшим и осунувшимся: было видно, что этот бой дался ему нелегко, но…

И у него глаза светились от счастья!

– Максим, ты пришёл, ты пришёл! – снова и снова повторяла Гилви.

Тут сзади, в толпе рабов раздались крики, и началось какое-то шевеление. Вроде кто-то кого-то бил, сначала ей было всё равно, но когда рядом раздался дикий крик, она повернулась и увидела, как по полу катается от боли один из рабов. Пара мгновений – и он, выгнувшись дугой, замер. Тут же упал второй, третий, четвёртый…

Гилви, пока ничего не понимая, повернула голову к Максиму, и тут невыносимая боль набросилась на неё – казалось, что ей в затылок загнали раскалённый металлический штырь.

А когда этот штырь взорвался у неё в голове, то последнее, что она увидела в своей жизни – это было удивлённое лицо её жениха.