Присвоенная сила

Глава 16

Через пару часов мы с Лехой и Никсом подъехали к указанному адресу, где нас уже ждал УАЗик с моими родителями на борту. А еще нас ожидал знакомый Ефимцева. Не старше тридцати, в хорошем костюме, при галстуке и в очках с позолоченной оправой. Вылитый адвокат, с прорабом точно не спутаешь. Да еще и этот кожаный портфель в руках. Ефимцеву я доверяю, если он сказал, что человек надежный, значит, так оно и есть.

— Добрый день, вы, как я понимаю, Сергей Александрович? — Юрист явно имел мой словесный портрет, потому что безошибочно подошел именно ко мне а не к Лехе. — Я от Максима. Меня зовут Михаил Владимирович Романов.

— Здравствуйте, Михаил Владимирович. — Я пожал протянутую руку. — Раз знакомству.

— Сергей Александрович, прежде чем мы приступим к делу, я хотел бы кое-что прояснить. — Сразу взял быка за рога юрист. — Как я понимаю, медицинского образования у вас нет? И вы лечите, не прибегая к помощи каких-либо медицинских препаратов?

— Не совсем так. — Ответил я. — Иногда я пользуюсь травяными отварами. Травы я или собираю сам, или рекомендую купить в аптеке. Но таблетки или инъекции я не использую.

— Отлично, отлично. — Пробормотал юрист, делая какие-то пометки в блокноте.

— Во время лечения рядом будет присутствовать моя мама. Она квалифицированный врач. Педиатр. Недавно на пенсию вышла. — Добавил я.

— Так это совсем другое дело! — Обрадовался Михаил. — Я чуть позже запишу данные вашей матушки. — Так, на всякий случай.

— Разумеется, Михаил Владимирович. — Кивнул я. — А теперь, давайте поднимемся в квартиру.

Шли единым отрядом. Впереди я с Никсом на плече, за мной Леха нагруженный бутылками с водой, следом родители и замыкал шествие наш новый знакомый. Лично мне он показался умным человеком. Не знаю, умеет ли он держать язык за зубами, но дело свое четко знает. Вот сейчас он не просто выполняет роль свидетеля, а уже готовится к моей защите. От кого угодно и где угодно. Надеюсь, его услуги мне не потребуются.

— Вот эта квартира. — Остановил меня Леха. — Звони.

Даже без его замечания я точно мог определить, что именно здесь пока еще проживает смертельно больной человек. Аура так и кричала об этом. А еще запах. Неизбежный запах больного тела, который обязательно проявляется не смотря на хороших уход, и сопутствующий ему запах отчаянья. Даже когда у меня не было магической силы, в бытность риэлторской карьеры, я четко определял квартиры, где недавно умер человек. Как-то чувствуешь такие жилища. Со временем этот запах уходит, но сейчас он был.

Я нажал кнопку дверного звонка.

Дверь открыли сразу, словно стояли под дверью, ожидая визита. Мужчина лет сорока с хвостиком, среднего телосложения и довольно заурядной внешности, с окаменевшим и осунувшимся лицом. В глазах особая смесь чувств. Он знает, что его близкий человек уходит, но верить в это не желает. Просто отгоняет эту мысль, до сумасшествия боясь, что она воплотится в жизнь. Официальная медицина сделала все возможное, и теперь он готов прибегнуть к нетрадиционной. Не потому что рассчитывает на результат, потому что страх потерять супругу заставляет его делать хоть что-то. Бороться до последнего.

— Добрый день, Вадим….. — Поздоровался я.

— Можно просто Вадим. — Глухо ответил он. — Я с вами по телефону говорил?

— Нет, с моим помощником. Не будем терять времени. Показывайте, где ваша супруга.

— Идемте!

Комната, в которой женщина доживала свои последние дни, несла на себе отпечаток боли и скорби. Пузырьки лекарств, тяжелый запах и исхудавшее тело на кровати, прикрытое простыней. Тут же по стенам были развешены семейные фотографии в рамках. Судя по ним, совсем недавно женщина была довольно крепкой и очень жизнерадостной. Много туристических снимков. Теперь это был скелет обтянутый желтоватой кожей.

— Недавно ей сделали укол, теперь она спит. — Так же глухо сказал Вадим.

— Эта комната не подходит. Надо перенести ее в зал.

Энергетическая линия в этой квартире проходила как раз через зал. Из этой комнаты я с трудом до нее дотягивался, малейший сбой я можно потерять контроль. А энергии, судя по всему, потребуется много. Очень много.

Совместными усилиями мы перенесли женщину в зал. Там Вадим разобрал складной стол, застелил его толстым одеялом. Получилась такая лежанка, удобной высоты. И подойти можно с любой стороны.

Леха установил камеру. Пусть каждое действие будет запечатлено. На мой вопрос, согласен ли Вадим на съемку, объяснив, что проводится она только для внутреннего пользования он только махнул рукой. Дескать, делайте как считаете нужным.

Мама пристроилась рядом с импровизированным ложем и вооружившись тонометром, измерила давление.

— Приступай! — Кивнула она.

Но я не спешил. Я молился. Никогда не был по-настоящему верующим, даже в церковь почти не ходил, а вот теперь просил бога укрепить и направить меня. Иконку, подаренную мне отцом Владимиром, я положил в нагрудный карман. Мне было страшно. Когда я не пустил на тот свет сбитого пацана, страху места не было. Там все произошло так быстро, что оставалось только действовать, не задумываясь о возможных печальных последствиях. Значит и сейчас надо работать. Сделать все, что в моих силах, что вернуть здоровье еще молодой женщине.

— Прошу мне не мешать, чтобы не случилось. — Сказал я, не обращаясь к кому-либо конкретно.

Глубокий вздох и я положил ладони на обнаженный живот находящейся в глубоком наркозе женщины. Аккуратно, не спеша я выпустил свою силу. Опухоль я обнаружил быстро, и ужаснулся. Почему-то мне она показалась похожей на медузу-мутанта. На хищную медузу, обладающую не только щупальцами, наполненными ядом, но и имеющую сотни паучьих лапок. И все, до чего дотягивалась эта тварь, становилось мертвым, смердящим, отравленным. Половина организма уже отравлена этим ядом.

А еще я ощутил, что раковая опухоль имеет свой разум. Честное слово, она будто тоже заметила меня и теперь настороженно ожидала моих действий! И недовольно шипела, обнажив ядовитые клыки. Ничего, сейчас мы тебе клыки пообломаем! Но не стоит сразу атаковать саму «медузу». Боюсь, как только это произойдет, оставшись без единого командования щупальца начнут формировать собственные центры. Тысячи новых, хотя и маленьких центров!

Перехватив жгутиком силы одно из раковых щупалец, я принялся потихоньку отсекать его. Работа была ювелирная, если бы не мое умение видеть нити, фиг бы что получилось. Закончив с одним, я принялся за другое щупальце. Тяжело, напряжение сильно, но пока работать можно. Женщина еле слышно простонала, видимо что-то чувствуя. Но я не отвлекаюсь. Уничтожить щупальце, прервать его связь с «командным центром», очистить зараженное место. И снова повторить действие!

Я работал уже более получаса, а результаты были довольно скромные. А чего я ждал? Что взмахну палочкой, и опухоль исчезнет? Нет, она выселяться не собирается! И борется за свое существование.

В тот момент, когда я подумал, что тактику лечения я выбрал правильно, и мои действия принесут освобождение организма, центр «медузы» выбросил дополнительные щупальца, поражая другие, ранее не охваченные ткани организма! Я в панике попытался остановить и уничтожить их, но добился только частичного сдерживания. На остальное у меня просто не хватало умения. Что же делать! Проклятье!!!

И в этот самый момент меня поразила догадка. Никс говорил, что часто болезни бывают вызваны проклятием, так может здесь именно такой вариант? Внешне я находил сходство опухоли с тем, что я видел в проклятом доме, только тут все как-будто в миниатюре. Одновременно сдерживать новые и новые щупальца и снимать само проклятие я не в силах! Но проклятие должно откуда-то получать энергию, одних жизненных сил организма мало. А оно и получает! Из вне! Причем, этой гадости даже энергетические линии не нужны, она довольствуется теми крохами, которые есть повсюду. Я не в силах эти крохи использовать, а вот ей это вполне удается.

— Леха, срочно звони Марине и Борису! — Срывающимся голосом приказал я. — Пусть все бросают и срочно едут сюда! Мне без их помощи не справится! Ах, черт! Долго! Пока соберутся, пока машину найдут. Батя, давай срочно за руль, надо привезти сюда двух человек. Леха по телефону координируй действия! И быстрей, я пока держу, но долго я так не смогу!

— Понял! — Батя сорвался с места, едва не снеся дверь с петель.

— Мама, возьми из сумки маленькую бутылочку и постарайся ее напоить! Хотя бы пару глотков!

— Я что-нибудь могу сделать? — Кусая губы, спросил бледный как сама смерть, Вадим.

— За руку ее держите! Чтобы она вас чувствовала!

Сам я ограничился только сдерживающей тактикой. Не давал новым щупальцам распространиться. Закачивал в камушки и четки израсходованную энергию. Восполнял свои силы живительной влагой. И снова молился. Никс еле слышно шептал мне на ухо советы, подбадривая и успокаивая.

К счастью, Марина в это время находилась в гостях у Бориса. Не знаю, от чего там я их оторвал, но вид у них был недовольный. Не смотря на это, они все же явились и были готовы помогать.

— Сергей, что делать надо? — Марина на ходу сбросила туфли и подбежала к столу.

— Боря, создай вокруг нас кокон, чтобы эта тварь энергию не могла получать! — Приказал я. — Только наши линии не трогай. Марина, сейчас я буду указывать места, твоя задача точечно снимать с него проклятие. Придется рубить хвост по сантиметру, иначе, боюсь, мы упустим что-нибудь главное. Работаем!

Теперь тяжело было троим. Через час Боря потерял сознание и грузно свалился на пол, но мама сунула ему под нос ватку пропитанную нашатырем, и через минуту ведун снова стоял на страже. Марина сама была на грани обморока, механически отправляя порцию заряженной энергии в указанную мною точку. Вода, мой эликсир, уже почти не помогала мне, у меня два раза из носа шла кровь, но прерваться мы не могли. Во время лечения женщина начала просыпаться, и мне пришлось опять погрузить ее в сон. И наши усилия начали приносить свои плоды.

Отсеченные щупальца, обработанные энергией Марины, как-будто засыпали, и никаких попыток продолжить движение не предпринимали. Да и сама «медуза», явно переходила в состояние анабиоза. С потерей каждой лапки, каждого щупальца, опухоль все больше теряла энергию. А без нее, она задыхалась словно без кислорода. До победы было еще далеко, но уже было ясно, что движемся мы в правильном направлении. Через пять часов совместной работы, я дал отбой.

— Все! На сегодня закончили. — С неимоверным трудом вымолвил я.

Борис, поддерживаемый батей добрел до дивана и рухнул, жадно хватая ртом воздух. Марина дошла до дивана сама, но ноги ее подкашивались. А я чувствовал себя пропущенным через мясорубку и отжатым в центрифуге. Половина камней в моем новом амулете потрескались. Напоследок осмотрев пациентку, я снял сонное заклятие.

— Вадя? Что такое? Кто эти люди? — Слабым, прерывающимся голосом спросила женщина открыв глаза.

— Наденька! Как ты себя чувствуешь? — Ее супруг бережно взял женщину за руку. — Что болит?

— Ничего. — Несколько удивленно произнесла Надежда. — У меня ничего не болит. Вадя, кто эти люди?

— Они нам помогают, Наденька! Они помогают!

— Надежда, вам сейчас немного легче, но вы все еще больны. — Я дрожащей рукой отстранил Вадима. — Мы пытаемся вас вылечить, но это очень трудно. Вам необходимо хорошее и калорийное питание. Вы хотите есть?

— Хочу. — Прислушиваясь к себе и поражаясь ощущениям ответила женщина.

— Вот и ешьте. Завтра я опять приду. Знайте, если хотите выздороветь, вам необходимо есть. Организму нужны силы.

И мы двинулись на выход. Выглядели в этот момент мы как армия Наполеона после Березины. Отец поддерживал Бориса, мама вела Марину, а я уцепился за Леху. На улице мы сели на лавку немного перевести дух.

— Как думаешь, ее можно вылечить? — Спросил меня Борис.

— Я в этом уверен. — Ответил я. — Основное мы уже сделали. Лечится этой женщине еще долго, но жить она будет. Мне еще не меньше недели сюда приезжать. Спасибо, что откликнулись. Без вас я бы не справился.

— Это было тяжело. — Призналась все еще бледная ведьма. — Я никогда такой нагрузки не испытывала.

— Сергей, я понимаю, что ты хочешь лечить людей, и делаешь это бесплатно, но мы-то в лекари не стремимся. — Заметил Борис. — Хотя, такое решение проблемы, в смысле тройка из мага, ведуна и ведьмы исцеляющие человека от рака, не просто нестандартно. Я о таком и не слышал! И ты явно собираешься продолжать подобные опыты. Но, все же, почему мы должны работать бесплатно?

— Я не предлагаю вам работать бесплатно. — Выдохнул я. — Давайте определимся, если я буду вас привлекать, то я и буду платить. Обговорим тариф?

— Позвольте, но вопрос оплаты я мог бы взять на себя. — Внезапно встрял в разговор господин Романов. — После увиденного сегодня, я полностью уверен, что шарлатанами вы не являетесь. Я сам видел, как у вас светились руки! И, если лечение увенчается успехом, я смогу найти спонсоров. Вы не можете брать деньги у больных или их родственников? Так и не надо! Есть богатые люди, которые создают всевозможные фонды, и жертвуют большие деньги на благотворительность. Я смогу найти таких людей, объясню им ситуации, обрисую перспективы. Покажу результаты медицинского обследования. И они будут платить вам деньги за ваш труд. Все условия соблюдены, пациентов вы сами выбираете, а по факту, закончив лечение, получаете гонорар!

Я с удивлением смотрел на юриста. Во время лечения он вел себя очень тихо. Под ногами не путался, вопросы не задавал. Что-то записывал в блокнотик, иногда снимал происходящее на смартфон. А тут глаза горят, руки потирает. Я взглянул на Никса. Фамильяр был задумчив. Следовательно, такой вариант возможен.

— Михаил, не смотря на явно славянскую внешность, меня терзают смутные сомнения: а не Мойша ли вы Рабинович? Очень уж хватка похожа. — Усмехнулся я. — Мысль неплохая, но сначала надо все обдумать. И закончить дело.

Я повернулся к Марине и Борису.

— Если что, вы в деле?

Ведун и ведьма переглянулись.

— Мы подумаем. — За себя и подругу ответил Борис. — Завтра мы тебе нужны?

— Разве для подстраховки. Думаю, теперь я и сам смогу справиться.

До родной и любимой квартиры я добрался на автопилоте. Отмахнувшись от Никса, который настойчиво советовал мне съесть хоть что-нибудь, и проигнорировав душ с горячей водой, я с трудом разделся и рухнул в постель. И тут же отключился. Спал я крепко, без сновидений.

Утром я чувствовал себя так, словно вчера меня впрягли в плуг вместо лошади и вспахали на мне гектаров двадцать целины. Я даже пожалел бедных лошадок, но в тоже время обрадовался, вспомнив, что сейчас тракторами пользуются. А трактор не жалко, он железный.

Зарядку сегодня делал медленно и осторожно. Каждую мышцу приходилось разогревать, дабы хоть немного вернуть телу подвижность. Суставы скрипели, отчетливо щелкали позвонки, занимая положенное им место. Голова тяжелая и настроение почему-то хмурое. Вроде бы вчера все прошло удачно, основную угрозу мы совместно устранили. Теперь у женщины с хорошим именем Надежда есть шанс. И весьма солидный. А все равно на душе серо и тоскливо. Может быть, потому что я еще не завтракал? Но это только после душа.

Не успел я сесть за стол, как в дверь настойчиво позвонили.

— Никс, кто там? — Лениво спросил я.

— А я откуда знаю? — Пожал крыльями фамильяр. — Открой да посмотри.

— Никакой пользы от тебя! Мог бы как галчонок из мультика «кто там» спрашивать. — Пожаловался я, и пошел открывать дверь. — Ефимцев пришел. И наверняка голодный. Макс, тебя жена вообще когда-нибудь кормит?

— Только по вторникам. — Даже не помыслил обидеться старлей. — И если число нечетное.

— Бедный ты несчастный. — Пожалел я его. — Ладно, окажем поддержку родной полиции. Не дадим с голоду тощие ноги протянуть. Вон бледный какой! На лицо нехваток калорий в организме.

— На себя посмотри. — Огрызнулся Макс. — Выглядишь, словно после недельного запоя.

— Не пью и пьющих презираю. Будешь хамить — останешься голодным.

Во время еды я стараюсь серьезные вопросы не обсуждать. Пищеварению такие разговоры вредят сильно. К тому же Макс хоть и выглядит мрачным, но жаловаться не спешит. Хоть и приперся утром ранним, наверняка не просто так. Значит, подождем.

— Теперь тебе смерть раньше обеда не грозит, и ты можешь потратить несколько драгоценных минут на рассказ о своих проблемах. — Сказал я, наливая в чашки крепкий кофе. — Поведай свои печали, сын мой.

— Да нет печалей, папочка. — Хмуро бросил Макс. — Просто рабочие будни. А вы вчера, я слышал, по-стахановски отработали? И каков результат? Неужели поддался гад земноводный?

— Рак, он не земноводный. Чем ты в школе занимался? А об окончательной победе говорить еще рано. Там еще работать и работать. Но шанс есть. Тебе Романов информацию скинул?

— Он самый. — Кивнул Макс. — Никогда его таким не видел. Про спонсоров, которых он найти обещался, что думаешь?

— Если честно, пока еще не думал. — Признался я. — Мысль неплохая, но горячку пороть не стоит. Никс, а ты что думаешь?

— Такой вариант вполне приемлем. — Воробей важно приосанился. — Ты все равно людей лечить будешь, так почему бы на этом не заработать? Правила соблюдены, у пациентов ты монеты не клянчишь. А богатые люди тоже болеют, несмотря на свои доходы. Даже если им сейчас твоя помощь не нужна, на будущее тебя оставят. Хороших лекарей даже среди магов мало.

— Только вот они обо мне узнают. — Вздохнул я. — Хотя, они и так узнают. Ей-богу, хоть в горы уходи и отшельником становись!

— А ты думаешь, почему в сказках все чудотворцы в глухих местах жили? — Усмехнулся Никс. — Чтобы к ним со всякой ерундой не лезли. Только от полной безысходности семь пар сапогов стопчешь, пока до волшебника доберешься.

— Вот-вот! — Поддержал фамильяра Макс. — О тебе совсем скоро заговорят по всей стране. Хоть ты и просишь своих пациентов лишнего не болтать, кто-нибудь обязательно проговорится. И придется тебе не только помещение другое покупать, но и об охране подумать. А на все это денежки нужны. Кстати, насчет охраны. Ты говорил, что хочешь в квартире систему видеонаблюдения установить? Я могу хорошего специалиста посоветовать. У нас работает, компьютеры обихаживает. В свободное время халтурит по-немногу. Берет не слишком дорого, и качество гарантирует. Особенно, если я его попрошу.

— Хорошо. — Согласился я. — Через пару дней присылай своего спеца. Лишним оно точно не будет.

— И еще одно. — Макс очень серьезно взглянул на меня. — Кресло тебе Могила подогнал?

— Какая еще могила? — Не понял я.

— Ну, Могилей?

— Он самый. Могилей Иван Алексеевич. Да я же тебе рассказывал.

— Я помню. Но тут вот какая история, Могила хоть по своим долгам всегда рассчитывается, но из всего старается дополнительную выгоду извлечь. Боюсь, как бы он уже информацию о тебе кому-нибудь не слил. Сам он от основных дел отошел, а вот дружки его до сих пор в криминале плавают. Нехорошие ребята тобой могут заинтересоваться.

— А на фига? — Не понял я. — Если у кого-нибудь здоровье не в порядке, пусть приходят. И кучу обуви стаптывать не надо, я не прячусь. А в остальном, зачем я им?

— На цепочку посадить, и заставит лечить за большие деньги. — Резонно заметил Макс.

— Это вряд ли. — Помотал я головой. — Насилие я не люблю, и работать из-под палки не стану. А если наедут — отвечу! Теперь я кое-что умею.

— Все равно, ты куш слишком аппетитный. — Вздохнул Макс. — И защиты у тебя нет. Охрану тебе надо и с влиятельными людьми дружбу завести. Чтобы за тебя могли слово сказать.

— Мерзко все это! — Я зябко передернул плечами. — Ну почему нельзя спокойно работать? Пользу людям приносить, из дома выходить безбоязненно. Я ведь в политику не лезу, на олигархов влиять не собираюсь. Я просто лекарь.

— Жизнь! — Еще раз вздохнул Макс. — Все мы от кого-нибудь зависим, и всем нам приходится иногда делать то, чего бы очень не хотелось. Так что, Мишка дело говорит. Надо тебе спонсоров искать. Докажешь полезность и случае чего сможешь помощи попросить.

— А может мне ментовскую крышу завести? — Пошутил я. — Попросим твоего Гранитова, он с генералом дружен. Вылечим ему геморрой с простатитом, и все, друзья навеки!

— Ох, да не поминай ты этого черта! — Ефимцев сморщился, словно целый лимон за раз сожрал.

— Стоп! А не из-за него ты сегодня такой хмурый? — Догадался я.

Макс скривился еще сильней и тоскливо взглянул на меня.

— От него уже весь наш отдел стонет. — Пожаловался он. — Мужики уже всерьез кумекают, где бы киллера найти. Так хочется ему хотя бы пакость какую-нибудь сделать! Может, ты его заколдуешь? А? Или Маринку попросишь, пусть она ему какое-нибудь проклятье навесит?

Я задумался. Маринку попросить, конечно, можно, да я и сам кое-что могу. Разумеется, ничего смертельного, только проучить немного. Но стоит ли всегда и все вопросы магией решать? Может для начала простыми методами обойтись?

— А у него машина какая? — Спросил я.

— Лексус. Новенький, года еще нет.

— А ставит возле отдела? И на сигнализации постоянно?

— Не всегда. — Макс пытался понять, что я задумал, но по его глазам было видно, что пока он мысль не уловил. — Иногда в нашем гараже ставит. Тогда сигнализацию не включает.

— А ты в гараж незаметно попасть сможешь?

— Не вопрос. Тормоза ему испортить предлагаешь?

— Нет. Не стоит грех на душу брать. Обычная пакость, родом из детства.

— Поясни!

— Берешь шприц, такой, стеклянный, которые до одноразовых были. Шприц нужен с самой толстой иглой. — Принялся пояснять я. — Разбиваешь сырое яйцо, закачиваешь его в шприц, а потом, путем инъекции, перемещаешь гогль-могль под обшивку кресла. Можно не только кресло водителя так облагородить, а вообще все в машине. Через несколько дней в салоне такая вонь будет, что без противогаза в машину не сядешь. И не одна химчистка не поможет, только полная замена обшивки. Можно вместо яйца кровь использовать, но она больше следов оставляет.

Макс яростно почесал затылок.

— Как-то все это по-детски. — Пожаловался он. — А может магией?

— Можно и магией. — Согласился я. — Но! Вред здоровью я причинять не хочу. А если неудачу ему наколдовать, где уверенность что у него те же самые тормоза не откажут? И будет труп. Ты же пакость хотел, так вот тебе пакость. А тяжелую артиллерию оставим на крайний случай. Шприц найдешь, или мне у мамы попросить? У нее кажется, валялось несколько штук.

— Найду. — Макс единым глотком допил кофе. — Спасибо за завтрак, пора мне. Преступность не дремлет.

— Да и я скоро поеду.

В этот раз квартиру Вадима и Надежды мы посетили вчетвером. Это не считая Никса. Родителей вызывать не стал, сегодня таких нагрузок быть не должно. И юриста тоже. Обошлись ударной тройкой маг-ведун-ведьма, и Леха в качестве ассистента. Дверь, как и вчера открыл Вадим, но сегодня он выглядел гораздо лучше. В глазах робкая надежда появилась. Он до смерти боялся ее спугнуть, но и отпускать категорически не желал.

— Здравствуйте! Проходите! Спасибо вам! — Затараторил он. — Наденька себя лучше чувствует! Она даже поела! Простите, что вчера даже не проводил вас, просто в таком состоянии был!

— Тише, Вадим, тише! — попытался успокоить я его. — Мы все понимаем, и никакой обиды нет. Разрешите мы займемся своей работой.

— Да, да, конечно!

В комнате больной, рядом с кроватью, сидела симпатичная девушка, лет двадцати. Не надо быть магом, чтобы определить сходство с обоими родителями. Дочка, без сомнения.

— Ой, здравствуйте! — При виде нас она вскочила со стула. — Вы, наверное, те самые экстрасенсы, которые маму лечат?

— Мы они и есть. — Солидно подтвердил Леха, внезапно взяв первое слово.

Я искоса взглянул на него. Ой-ой! Не иначе ему девушка в первого взгляда приглянулась? В принципе, почему бы и нет? Пусть попробует.

— А почему у вас воробей на плече? — Спросила девушка.

— Ну, не курицу же мне таскать. — В очередной раз вздохнув ответил я. — Она неэстетично смотрится. А без птицы на плече сейчас ни один приличный экстрасенс не ходит. Мода, что поделаешь! Как вас зовут?

— Настя. — Улыбнулась девушка.

А улыбка у нее хорошая. И ямочки на щечках.

— Настя, у меня к вам будет просьба. — Проникновенно сказал я. — Помогите Алексею травяной сбор заварить. Алексей это он.

— Конечно. Пойдемте!

Нет, женщина всегда остается женщиной! Настя, прежде чем отправится в путешествие на кухню, смерила Леху оценивающим взглядом. Результат оценки я не понял, а смотреть магическим зрением не стал.

Борис и Марина понимающе переглянулись. И одобряюще. А еще, кажется, я такое же понимание в глаза Вадима прочел. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Здравствуйте, Надежда. Как вы себя чувствуете? Боли были?

Нельзя сказать, что Надежда выглядела намного лучше, но, сегодня она была в сознании.

— Были. Ночью живот болел и утром тоже. Но не сильно, укол не потребовался.

— А что же вы хотите? — Я присел на освободившийся стул. — Быстро и без следов это не пройдет. Палец порежешь и то несколько дней больно. А здесь не порез, здесь гораздо серьезней.

— Я понимаю. — Вздохнула Надежда. — Просто жить хочется.

— Это правильно. — Одобрил я. — Если не хочешь жить, ни одно лечение не поможет. А сейчас постарайтесь не двигаться. Если будут неприятные ощущения, сразу говорите.

И я начал осмотр. Результаты мгновенно улучшили мне настроение. Новые щупальца не отросли, пораженные ткани выглядели заметно лучше, а «медуза» так и прибывала в состоянии анабиоза. Кивнув Марине и Борису, я медленно начал воздействовать на организм укрепляющей магией. Внимательно отслеживая каждую реакцию, словно сапер обезвреживающий взрывное устройство, я работал аккуратно и неспешно.

— У меня словно внутри теплый шарик растет. — Поделилась Надежда своими ощущениями. — И ему там тесно. Не больно, просто небольшой дискомфорт.

— Раз не болит, значит можно еще немного потерпеть. — Заключил я, и продолжил лечение.

Через полчаса Леха и Настя принесли отвар. О чем они там, на кухне, говорили, я не знаю. Но не думаю, что Леха сразу заигрывать с девушкой стал. Не то у нее настроение. Все-таки, мама еще не выздоровела, какие тут амуры? Наверное, просто поговорили.

— Вот, выпейте этот отвар. — Я протянул Надежде стакан. — А я пока немного отдохну.

И тут мне стало стыдно. Женщина так ослабела, что удержать в руке стакан ей было не по силам. Нет, она честно попыталась, но чуть не выронила стакан на постель. К счастью, Настя вовремя перехватила отвар и аккуратно напоила маму.

— Что скажешь, Сережа? — Тихонько спросила Марина, отведя меня в сторону.

— Прогноз благоприятный. Сейчас попробуем воздействовать на центр опухоли. Посмотрим, как получится.

Я тоскливо посмотрел на треснутые в амулете камни. Хорошо бы их заменить, да времени не было. Сегодня поеду на берег реки, поищу подходящие.

— Камни накрылись. — Пожаловался я Борису. — Надо другие искать.

— Может быть вам мои подойдут? — Внезапно сказал Вадим.

— В смысле? — Не понял я.

— Сейчас!

Он быстрым шагом покинул комнату. Судя по звукам, Вадим копался в шкафу или еще какой мебели в поисках неведомых камней. Видимо, доставал он их не часто, потому что поиски продолжались минут пять, и сопровождались весьма энергичными междометиями. Наконец, поиски были окончены, и Вадим предстал передо мной с деревянной шкатулкой в руках.

— Вот, посмотрите.

Шкатулка оказалась доверху заполненной небольшими камешками. Мой неопытный глаз смог только определить аметист и бирюзу. Вадим начал раскладывать на столике свои сокровища, давая пояснения на ходу.

— Это кварц, это пирит. Яшма. Малахит. Аметист. Бирюза. Оникс. Вот янтарь, хоть это и не камень.

— Откуда это у вас? — Я был поражен.

Вадим погладил камешки, словно они были проводниками в мир его воспоминаний. Хотя, скорой всего, так оно и было.

— В молодости я геологом стать хотел, много книг прочитал. Мне всегда камни нравились. Но, потом я решил все-таки на экономический пойти. Зато мы с Надюшей, — тут он бросил ласковый взгляд на супругу, — каждое лето в туристический поход ходили. Где только не были! И на Урале, и на Кавказе. Половину Сибири обошли. Вот я камни и собирал, если попадались, конечно. Что-то друзья привозили, что-то выменял.

Слушая его, я перебирал камушки. Какие-то сразу начинали теплеть, какие-то оставались холодными. Но я понимал, что в тот же самый аметист войдет столько энергии, сколько десять моих четок не вместят!

— Возьмите их! — Предложил Вадим.

— Нет. — я с сожалением убрал руки от такого богатства. — Вы их долгие годы собирали. Это ваша молодость. Я не могу их взять.

— Глупости! — Фыркнул Вадим. — Я их уже много лет не доставал. А воспоминания, они всегда со мной. И на фотографиях.

— Возьмите! Возможно, они помогут вам кому-нибудь жизнь спасти! — Поддержала отца Настя.

— Тем более, что от денег вы отказываетесь. — Продолжил Вадим. — А я видел, как вы вчера выложились. Позвольте хоть так вам отплатить.

Никс согласно чирикнул и кольнул меня коготками.

Вадим не слушая моих возражений сгреб все камни обратно в шкатулку и сунул мне ее в руки. Я вопросительно взглянул на ведьму и ведуна, но они синхронно покачали головами. Им такое не надо. А вот мне надо. И даже очень.

— Спасибо! Большое спасибо! Вы не представляете, как они мне помогут! — Искренне поблагодарил я. — Так, отдохнули, пора и за работу.

Закончили мы часа через два. По моим расчетам опухоль уменьшилась процентов на пять. Такими темпами мы не раньше чем через месяц закончим. Хотя, окрепнет организм, и выздоровление пойдет быстрей. Может, и раньше управимся. Помощь Бориса и Марины мне больше не требуется, сегодня они только на подхвате были. Уже завтра я приеду только в сопровождении Лехи и Никса, да еще и с новыми накопителями. Надеюсь, получится подлый рак победить.

Забегая вперед хочу сказать, что уже через неделю Надежда начала вставать с постели, хотя полное восстановление заняло почти пять месяцев. Рак был побежден.

Страдающая душа Ефимцева все-таки не выдержала, и провела форменную диверсию. Через три дня он явился ко мне и принялся красочно, во всех деталях, описывать свершившуюся месть. Я не мог удержаться от смеха а Никс так вообще лежа на спине дрыгал лапками и хлопал крыльями.

— Как обычно, идет наш отец родной по коридорам отдела, попутно выстраивая всех встречных во фрунт. — Вещал Макс. — Но встречных мало, наученные горьким опытом люди, как только услышат его шаги, тут же в убежище прячутся. Кто за фикус нырнет, кто под плакат на стене тараканом заползет. В туалете, в одной кабинке семь следователей, пять оперов и три дознавателя набились. В следствии у нас в основном дамы работают, гордые до ужаса. С коллегами только по рабочим моментам общаются. А тут деваться некуда, лучше с операми в одной кабинке, чем Гранитову на глаза. Опера парни хваткие, ситуацию быстро прочувствовали, ну и давай хулиганить. Кто капитана юстиции по ножке погладит, кто лейтенанта за попку ущипнет. Дамы повернуться и в глаза наглые взглянуть не могут, места даже для воздуха мало, и шум поднять не рискуют. Зубами скрипят, нехорошие слова шепчут, кары обещают, но терпят. Хотя, кто-то, кажется, был вполне доволен. И вот, Гранитов не получив морального удовлетворения от привычного акта с мозгом подчиненного, ведь нельзя считать одного несчастного дежурного за достойную жертву, выходит на улицу.

Тут Макс принял горделивую позу, насквозь пропитанную важностью, непогрешимостью в своих действиях, самомнением и призрением ко всем окружающим.

— Подходит к припаркованному возле крыльца автомобилю. — Ефимцев изобразил как важный начальник достает из кармана ключи и нажимает на кнопку брелка автосигнализации. — Фуражечку так небрежно снимает, дверцу автомобиля открывает, только хотел внутрь нырнуть, а там фуууууууууу! Даже так ФУ-ФУ-ФУ-УУУУ! Причем конкретное, выдержанное в жаркий солнечный денек. Начальничка нашего тут же вывернуло наизнанку, прямо на дверцу любимого «лексуса». С внутренней стороны. А дальше началось шоу.

И шоу действительно началось. Макс прыгал по комнате, топтал ногами воображаемую фуражку, корчил страшные рожи и грозил кулаками всем вокруг. Все эти действия сопровождались попытками найти в воображаемом автомобиле причину вони, и немедленное очищение желудка.

— Макс! Пощады! — Взмолился я. — Дай хоть мгновение передохнуть! Тебе не в полиции служить надо, тебе бы в артисты!

А Никс лежал, раскинув крылья и мелко хихикал.

— А результате, эвакуатор увез «лексуса» в автомастерскую, а Гранитов отправился домой на дежурном УАЗике. Отдел ликует, в воздухе кружат сотни чепчиков. Где только их нашли? Не иначе, как среди вещдоков. — Завершил рассказ Ефимцев.

— А опера? Что с ними следователи сделали? — Вспомнил я.

— Ничего. — Пожал плечами Макс. — Когда начальник покинул отдел, дамы из следствия тут же вырвались из туалета в коридор. И там уже поджидали оперативников. А в уголовном розыске не лопухи работают, опера выходить не стали, а слиняли через окно. Так что, весь гнев следствия на дознавателей пал. Жалко ребят, совсем молодые.

И он показательно тяжело вздохнул.

— Макс, а случаем ты в числе этих оперов не был? — Прищурился я.

— История об этом умалчивает. Свидетелей нет, а я чистуху не подпишу.

Макс пробыл у меня недолго. Поведал об удачно свершенным мщении и отбыл. Наверное праздновать. Нет, он пытался вовлечь и меня в лихое застолье, но я отказался. Магу вообще необходимо быть очень осторожным со спиртным. Просто не было желания. Да и неизвестная компания не вдохновляла.

Вместо этого я принялся заряжать отобранные камни. Те, которые для моих целей не годились, я не стал выбрасывать, а разложил на полке. И частенько перебирал, любуясь цветом. Вот и сейчас, зажав в кулаке малахит, я рассматривал золотистые прожилки пирита, когда в очередной раз тишину нарушил дверной звонок.

— Нет, надо срочно уходить в подполье. — Ворчал я. — Никакого спокойствия. Все ходют и ходют. Это точно или Леха, или Ефимцев вернулся.

Но я ошибся. На пороге стояла ведьма Марина. С расплывшейся тушью и дрожащими губами.

— Маришка? Что-то случилось?

— Сережа, можно у тебя немного посидеть? — Измененным голосом, еле сдерживая слезы сказала Марина.

— Разумеется. Давай заходи!

Она переступила порог, аккуратно сняла босоножки, пристроила их на полочку для обуви, и слегка отстранив меня рукой, прямым курсом отравилась в ванную комнату. Щелкнул замок, зажурчала вода, но даже она не смогла заглушить рыдания.

— Никс, ты что-нибудь понимаешь?

— Ей сейчас плохо, причину не знаю.

Я постучал в запертую дверь.

— Марина, ванная в твоем распоряжении, только давай без глупостей! — Громко, чтобы перекричать шум воды, сказал я. — Приводи себя в порядок, я сейчас тебе успокаивающего сбора заварю. А ты не хулигань! Бритвенные станки в поисках лезвий не разбирать, бельевой веревкой и мылом пользоваться строго по назначению.

— Не дождешься!

— Вот и умница!

Через полчаса ведьма вышла из добровольного заточения. От макияжа не осталось и следа, глаза покрасневшие и немного опухшие от слез. Настроение мрачное, сопение носом суровое. Марина безропотно позволила увести себя в зал, села на диван и приняла из моих рук чашку с травяным отваром. Я пристроился рядом.

— А теперь рассказывай красавица, что с тобой случилось. — Ласково протянул я. — Неужели цены на маникюр подскочили?

Маринка исподлобья взглянула на меня, и демонстративно шумно отхлебнула из чашки. Я только хмыкнул в ответ. Все равно правду узнаю.

— Борис? — Спросил я.

Маринка поставила на столик чашку и хлюпнув носом кивнула.

— Не заметил новую прическу или отказался посуду мыть? — Поинтересовался я.

— Я не понимаю, что происходит? — Ведьма снова шмыгнула носом, но видимо уже по инерции, потому что слезы не появились. — Иногда все просто замечательно, он ласковый, заботливый, понимающий. Расспрашивает меня о моих проблемах, советы дает или делом помогает. Сам что-нибудь рассказывает. Он несколько раз для меня ужин готовил, а однажды даже мою юбку погладил! На концерт меня водил, цветы покупал. А иногда он превращается совершенно в другого человека! Меня просто не замечает, вернее, замечает, но ему все равно! Пришла? Хорошо, садись куда хочешь, или не садись. Уходишь? Ну и ладно. Причину ухода не спросит. Даже не поинтересуется, как я посреди ночи до дома доберусь. И не позвонит узнать, добралась ли я, или меня маньяк-таксист по дороге придушил! Я и так стараюсь на него не давить, понимаю, что он старый холостяк, к отношениям непривычный. О совместном проживании речь пока не идет. Хотя я намекала, что была бы не против. А я семью хочу! Мужа хорошего, детишек! Мне уже тоже не восемнадцать, я не молодею! И главное, я не пойму, что я не так делаю? Чем он недоволен? Несколько раз пыталась с ним поговорить, но он или просто отмалчивается, или меняет тему разговора! Сережка, ну что происходит-то?

— А черт его знает! — Честно признался я. — Иногда мы, мужики, такими идиотами бываем. Хотя, вы не лучше. А Боря, он всегда был немного странным. Замкнутый какой-то, вечно молчаливый. Словно из своего, только для него одного существующего мира, и в этом жить не желает. Отгородился от всех стеной, и ко всем, кто пытается за эту стену проникнуть, относится настороженно. Если не сказать больше. Я думаю, у него сейчас идет перестройка мировоззрения, а это процесс непростой. Сама говоришь, холостяк он. Сейчас пытается перестать им быть, но от прежней натуры избавиться не так-то просто. Отсюда и его попытки уйти в себя. Могу посоветовать набраться терпения.

— Ведун он, а ведуны зачастую такие пришибленные. — Буркнул Никс.

Он вспорхнул на плечо ведьмы и ласково погладил ее крылом.

— Не просто так ведуны раньше всегда на окраине деревни жили. А зачастую и вообще в лесу или на хуторе маленьком. — Продолжил он. — Нелюдимые они, верно сказано. Натура у них такая. А Боря ваш, боится он.

— Чего? — Не поняла Марина.

— Разочарования. Боится, что он тебя в сердце, в душу пустит, а ты в один прекрасный день от него уйдешь. Ведуны неохотно к себе людей подпускают, но если уж пустили, то отдаются всем своим существом. Слыхала, что в тихом омуте черти водятся? — Он подмигнул Марине. — Если этот полуфабрикат замороженный разогреть сможешь, это такой вулкан страсти будет! Он за тебя любого на атомы разберет! Но тут надо постараться. Одно скажу точно, ты ему небезразлична. Иначе он бы давно с тобой порвал. А все его заморочки, это перековка сознания, как Серега сказал. Прячется он в старую одинокую шкурку, но скоро перестанет.

— Слушай, а давай я у Ефимцева наручники попрошу? — Предложил я. — Закуем вас, а ключ только в ЗАГСе отдадим. Возьмем, так сказать, измором.

Маринка весело улыбнулась. Нет, она еще не отошла, но беседа и участие делают свое дело.

— Сережа, а у тебя вино есть? — Спросила она.

— Разумеется.

Я принес бутылку вина, два бокала и небольшую коробку конфет. Расставил все на столе, наполнил бокалы.

— Спасибо вам! Обоим. — Марина отпила пару глотков. — Сережка, ты меня прости, что я вот так к тебе заявилась! Просто, мне поговорить больше не с кем. Подруг у меня почти нет, да и те обо мне всей правды не знают. А ты свой. Ты маг. Да и Борю знаешь.

Она ткнулась лбом в мое плечо.

— Марина, все нормально. — Успокоил я девушку и слегка приобнял ее. Ничего такого, просто как друга! — У всех проблемы бывают, и их надо с кем-нибудь обсудить. Хотя бы просто выговорится. Друзья для этого и существуют.

Маринка внезапно хихикнула.

— А ты помнишь, как меня в плед замотал и под воду сунул? — Спросила она.

— Еще бы! — Усмехнулся я. — Тащу тебя, ты ногами дрыгаешь, меня нехорошими словами ругаешь, а у меня левая нижняя конечность вензеля выписывает!

— Жалко, что я этого не видел! — Тоже хихикнул Никс.

— Сам меня одного в логово страшной ведьмы отправил! — Напомнил я фамильяру. — Я там сражался не на жизнь а на смерть, а ты тут на жердочке качался! Или дрых!

— А я, когда ты меня в ванну запихнул, думаю, сейчас вырвусь, таких проклятий на тебя навешаю! — Призналась Маринка. — А потом, когда ты меня одну оставил, думаю, ну куда я мокрая пойду? Решила сначала волосы высушить, а потом уже тебя уничтожать. А пока сушила, остыла немного. Решила поговорить.

— А я когда с тебя парик стащил, испугался. Думал, что каким-то заклинанием скальп с тебя снял! — Вспомнил я, и мы тихонько рассмеялись.

Клянусь, я даже не услышал, как открылась входная дверь! Только удивленный возглас Никса заставил меня повернуть голову. На входе в зал стояла Таня.

Ее лицо медленно менялось. От предвкушения сюрприза, до ошеломления, обиды и гнева. Я словно увидел картину ее глазами. Приехала раньше, не предупреждая, хотела сюрприз устроить. Ключи от квартиры в сумочке, уже больше года там лежат. Тихонько дверь открыла, вошла, а там Сереженька, в обнимку с какой-то девицей! Перед ними вино, конфеты, и они над чем-то радостно смеются. Разумеется над ней! Оба в одежде, но у девицы волосы подозрительно растрепанны.

Таня, не сказав ни слова, бросила ключи на пол, резко повернулась и выскочила из квартиры.