Приручить Писательницу

Глава 12

Лизи

К хорошему быстро привыкают. И это чистейшая правда.

Ещё и Оуэн Стоун старался от души, чтобы задобрить меня и привязать к себе так, чтобы я даже не смела думать о том, что мне может быть хорошо где-то ещё, помимо его дома. С кем-то, кроме него.

И не знаю откуда у него был вообще такой страх, ведь я-то не привлекательная самочка, за которую будут биться, и он был в целом единственным мужчиной в моей жизни, который смотрел на меня с обожанием и восторгом, словно я его главное счастье во всём мире.

Да и если бы вдруг заинтересовала кого-то ещё, то не стала бы играть с чувствами других лишь бы потешить своё самолюбие. Для меня такие поступки считались низкими и мерзкими.

В объятиях Оуэна было так блаженно-спокойно, тепло и уютно, что я совершенно забывала обо всём остальном мире, просто наслаждаясь его близостью и яркими улыбками, которые теперь он дарил только мне. И Плюшке.

Плюшка же тоже вечно, как и его хозяин, просил ласки, прижимался к боку и, используя свои очаровательные глазки-бусинки, выпрашивал вкусняшки. И да, перед этими двумя моё сердце было слишком слабо и я раз за разом сдавалась, давая им то, что они хотят. Одному собачьи угощения, а Оуэну — готовила торты и прочие сладости.

Потому что видеть потом их счастливыми и довольными — оказалось одним из лучших зрелищ в мире,

И время, такое ценное и прекрасное, наполненное щемящим счастьем, летело совершенно для меня незаметно.

Работа в библиотеке была тихой и спокойной. И мне правда нравилось окунаться в ту необычную загадочную атмосферу и наслаждаться тишиной.

Я даже оформила быстро документы, отказавшись от социальной помощи. Те деньги, что получила за первый месяц, даже и потратить не смогла, ведь Стоун платил за всё. И мои попытки всегда пресекал одним лишь взглядом. Да даже за продукты я лишь раз смогла заплатить!

Моя первая книга, которую я толком даже и не продумала, а просто поддалась вдохновению и начала выкладывать, набирала популярность так стремительно, что мне даже и не верилось. А когда слышала, как в кафе или на улице её обсуждают, едва не пищала от восторга и смущения одновременно.

В том, своём мире, хотя и зарабатывала на жизнь писательством, всё же не встречала просто так тех, кому бы зашла моя книга. Здесь зарождался фурор, и все только гадали, кто же автор.

Кроме Оуэна я об этом никому не говорила, но, кажется, по хитро сверкающим глазам Марго — она что-то если не знала, так точно подозревала. Но я её взгляды стойко выдерживала и ни в чём не признавалась. Правда, на всякий случай в качестве взятки — приносила свою выпечку. Чисто для перестраховки, ага.

Начальница посмеивалась, принимала с благодарностью и вопросами не заваливала. И каждый раз, когда Оуэн заглядывал ко мне во время обеда, тактично уходила на перекус куда-то ещё, закрывая нас одних. И тем самым давала помощнику шерифа зелёный свет — так он мог меня беззастенчиво вжимать в книжные полки или, подхватив под попу, усадив на стол, возбуждать поцелуями.

Боги, как же он целовался. Это было каждый раз потрясающе и крышесносяще, словно внутри снова и снова рождались звёзды, делая меня счастливой. И дико возбуждённой, между прочим.

Никогда не знала, что могу быть голодной не только к еде, но и к сексу. Если же быть точнее, к сексу с моим оборотнем, который давал мне всё, о чем не смела даже мечтать.

Как же умело он дарил мне наслаждение, словно зная моё тело получше меня самой.

И да, грешна, не могла оттолкнуть его никогда. Даже в библиотеке, тишину которой нарушали в итоге наши порочные стоны (как и предлагал когда-то Стоун). И как бы стыдно мне потом не было, видя довольного Оуэна — я сама радовалась. Да и чего душой кривить — я всегда была не против вновь ощутить его губы на своей коже и его член внутри.

Нам было хорошо вместе, и я хотела это хрупкое и прекрасное нечто между нами хранить и оберегать как можно дольше.

Правда, потом стеснялась смотреть Марго в глаза, стыдливо опуская взгляд, но женщина никогда об этом не заикалась, не сварила и не поддевала, словно ничего не замечала.

Обычно, когда я садилась писать новую главу, мой прекрасный оборотень либо садился рядом, заглядывая, что же там будет дальше, либо и вовсе устраивался у меня за спиной, обнимал за талию и мостил голову на моём плече. И не мешал, не прерывал и вообще был паинькой. Словно знал, что в такие моменты меня лучше не трогать и не дёргать.

Но вот сегодня, кажется, что-то было не так.

Я не сразу заметила, ведь слишком погрузилась в процесс.

— Пломбирка, — его голос был хриплым и тяжёлым, а длинные, горячие пальцы вдруг забрались под футболку и поглаживали живот, вызывая приятную дрожь от бабочек внутри, что от его действий снова зашевелились.

Я проморгалась и непонимающе повернула чуток голову, чтобы разглядеть его лицо и понять, что происходит. Но почти одновременно с этим поерзала и ощутила так же и то, что он возбуждён. Снова.

Я всё ещё не могла поверить, что такой самец достался мне, и что он снова и снова хотел меня, считая привлекательной.

— Ты чего? — всё же поинтересовалась я, ведь вроде никак его не соблазняла.

— Ты так искусно описываешь секс, используешь такие слова, которые вслух никогда не произносишь. Да и в целом в жизни ведёшь себя скромнее, — его большой палец задел слегка грудь, а губы коснулись шеи сзади, ведь волосы были собраны в хвостик и давали ему полный доступ.

Правда, от его слов стало слегка неловко, и я отвернулась, втыкнувшись в экран. Поднесла пальцы над клавиатурой, но так и застыла, не зная, что писать, дабы увильнуть от щекотливой темы.

— Лизи, — лизнул мочку уха, и я шумно выдохнула, закрывая глаза.

— У меня секс до тебя был всего пару раз, да и то — особых впечатлений не вызвал, — призналась наконец-то, хотя и не хотела, ведь об этом, помимо меня, знал.

Стоун замер, застыв полностью.

— И как ты жила без мужчины? — я слышала, как он тяжело сглотнул. В голосе слышалась как тревога, так и дикое любопытство.

— Сама, пальцами, а разок давали попробовать и вибратор, — закусив губы, проговорила чуть тише, ощущая, что уже вся горю от стыда. Потому что писать — всегда проще. Но когда проговариваешь всё в слух — ощущается и звучит совершенно иначе.

Оуэн вжал меня в своё поджарое тело сильнее, позволяя ощутить стояк получше.

— Что такое вибратор?

Такого я не ожидала и глупо растерялась. Но потом, чтобы не мямлить и краснеть пуще прежнего, резко вскочила на ноги и метнулась в свою комнату. Там, в шкафу, в тёмном углу был подарок Мии. Я достала коробку и собиралась вернуться, но сосед уже стоял прямо за мной, смотря как-то хищно.

— Прости, Пломбирка, сыграл инстинкт. Как только ты побежала, захотел свалить тебя и залюбить прямо на месте, — Оуэн облизнулся, смотря на меня потемневшими глазами. У меня же пробежались мурашки по коже, ведь я хоть и знала, что он оборотень, но видимо не полностью осознавала, что живу с хищником. Но всё равно страха или ужаса он у меня не вызывал. Просто сделала пометочку, что бегать от него — себе дороже.

— Вот, — не став ворчать о том, что его наглая соблазнительная улыбка прямо кричит о том, что ему ничуть не жаль, просто открыла подарочек Змейки и показала Стоуну содержимое.

И тут его глаза на миг распахнулись, а потом так опасно засверкали, а губы растянулись в широченном оскале, от которого я прямо вздрогнула.

— Ты удовлетворяла себя этим? — склонил голову на бок, скрестив руки на обнажённой груди. Хитрый прищур, сладкий, тягучий баритон голоса — меня наглым образом гипнотизировали, не давая и шанса отвертеться.

— М-м, — промычала, опустив глаза на пол. — Этими нет. У меня был вариант поменьше.

— Покажешь, как ты это делала? — такой вопрос ввёл в шок, и я истерично замотала головой в разные стороны.

— Нет! — может мои героини и любили такое, но я — точно нет.

— Тогда, хочешь ощутить, как в тебе сразу два члена? — он был бесстыж и греховно-соблазнительным. Я возмущённо запыхтела, зыркая на него из под лба. Как только язык поворачивался произносить такое вслух?

— Оуэн! — возмутилась, желая, чтобы эта беседа закончилась побыстрее.

— Сладкая, ты ответила не сразу. Значит, думала о таком, — он урчал сладко и слишком самодовольно, но выдержать его наглый взгляд, проникающий в душу, сил не имела. — Я готов с радостью воплотить все твои желания в реальность. Но с одним условием — второй член может быть только штучным, ведь другого мужчину я к тебе не подпущу, — добавил вкрадчиво, изящно присев рядом со мной, чтобы нашли лица были ближе друг к другу.

И я заметила несколько вещей.

Первое — его стояк выпирал из-под штанов внушительно и маняще.

Второе — его глаза были полностью чёрными.

И я поняла, что хотя тон его был расслабленным и лёгким, сам он сдерживал своё вожделение и фантазии.

Я тяжело сглотнула, чувствуя, что мои щёки вновь полыхают, как спелые помидоры. Чёртова реакция тела, которую я контролировать не могла.

Но надо было выходить из этой ситуации хоть как-то. Главным было избежать использование подарочка, который я случайно захватила в этот мир.

— Оуэн, — нервно закусила губу и заглянула в его глаза с мольбой. — Давай без этой штуки, а? — почти что пропищала, с ужасом слыша истеричные нотки в каждой гласной.

Мужчина облизнулся. Медленно, задумчиво, предвкушающее.

Но моё мнение и мои желания всё же были для него важны, поэтому он согласно кивнул, не став настаивать на экспериментах, к которым я была совершенно — ни морально, ни физически готова.

Но не успела я облегчённо выдохнуть, как на меня буквально накинулись с требовательными, жадными и в тоже время голодными поцелуями.

Против такого я не имела ничего против, поэтому, довольно застонав прямо ему в рот, обвила руками его шею и прижалась поближе, предвкушая очередное удовольствие.

Утро началось с уже знакомых, но всё ещё непривычных поцелуев. Оуэн осыпал ими всё моё лицо. И когда я открывала глаза — видела его счастливую, довольную мордаху.

И невольно улыбалась сама, жмурясь и прижимаясь к нему поближе.

Вдыхать его аромат и ощущать тёплые объятия — никак не надоедало и радовало, приводя в восторг и трепет сердца снова и снова.

Я была счастлива рядом с ними. И хотя сомнения и страхи продолжали иногда грызть, я старалась верить в лучшее. Потому что Оуэн этого заслуживал как никто другой.

Всегда меня во всём поддерживал и ни к чему не принуждал.

Хотя вот недавно строил жалобную моську и вёл себя, как обиженный щенок и умолял меня не бросать его. Тискал меня и не отходил ни на шаг, умиляя до невозможности.

А ведь я почти сразу сказала, что ему переживать не о чём, но этот сладкоежка не смог сдержать собственнические замашки.

И было даже смешно, ведь он вроде говорил, что это мой выбор и я вправе делать что пожелаю, но в тоже время дулся и скулил, что мои сладости должны принадлежать только ему.

А всё случилось из-за того, что Рози, в очередной раз заглянув к нам на чай, учуяв запах свежей выпечки (чем и бесила Стоуна), предложила мне открыть свою пекарню, ведь у них такого нет. А шансы на успех — невероятно высоки.

Я же лишь посмеялась с её слов, но задумалась. Мне ведь нравилось это дело, и сердце трепетало каждый раз, когда мои сладости пробовали и сразу улыбались. Это тоже приносило мне счастье.

И, видимо, из-за моей молчаливой задумчивости после ухода соседки, мой оборотень решил, что я и вправду займусь новым бизнесом и он уже не будет первым, кому я готовлю.

Вот и прилип ко мне, а с ним за компанию и Плюшка.

Я смогла продержаться недолго и, рассмеявшись, чмокнула пса, умиляясь тому, как он завилял хвостом. А потому и Оуэна. Но он не смог отделаться одним поцелуем. Его я любила пробовать и вкушать медленно, растягивая наслаждение и наслаждаясь жаром шикарного подтянутого тела. Правда, обычно такие мои выходки быстро перетекали в горизонтальное положение, и я оказывалась в нашей спальне, что раньше именовалась его комнатой.

Мы тогда не договаривались, просто как-то раз за разом оказывались именно у него — кровать была больше, а на моей он разок даже и свалился. И в какой-то момент половина моих вещей перекочевала в его шкаф, а все ночи проводила под его горячим боком. Моя же комната стала мини-офисом.

— Так ты не будешь печь всё время для других? — надув губы, всё же спросил он аккуратно, и уткнувшись носом мне в шею. Но я успела заметить, что он — мой мачо беззастенчивый, покраснел и явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Нет, не буду, — стала поглаживать его по волосам, успокаивая. Услышав облегченный выдох, продолжила: — Слишком хлопотно. Да и будет забирать всё время и силы, а от писательства я всё же отказываться не буду.

Теперь мужчина как-то странно-недовольно засопел.

— А ещё я хочу иногда растягивать само приготовление на неопределённое время, отвлекаясь на тебя, — всё же добавила, ведь догадалась, что Стоун мог обидеться, ведь я не назвала его первоочередной причиной отказа от затеи Рози.

Вибрации в его груди и тихое, довольное урчание, послужило сигналом — я всё правильно угадала и сказала. А если сделала его счастливым — то счастлива и сама.

Слегка отстранившись, заглянула в глаза напротив.

Вновь увидев бесконечное обожание без примеси сомнений, потянулась за поцелуем.

Да, именно с этим мужчиной мне хотелось быть и в будущем. С ним я нашла покой.

Ведь если раньше губы пекли от того, что постоянно трескались, то теперь — горели от его поцелуев.

Рана, что гноилась и болела прямо в сердце — зажила и больше не ныла.