Припарка мёртвому

Эпилог

— «Внимание! Ваше бессознательное состояние в ожидании возрождения прервано! Причина — преодолен 100-летний рубеж существования мира. Вашему вниманию предлагается выбор:

Продолжить жить/Окончательная смерть

В случае, если Вы выберете продолжение существования, то будете возрождены: 12-го апреля 104-го года от Начала»

Мой палец испуганно и поспешно упёрся в нужное место, делая выбор. Я даже хотел быстро ткнуть несколько раз, чтобы прямо уж точно всё подтвердить, но гадская табличка моментально пропала.

Она. Пропала.

А я остался висеть в полной темноте. Не просто висеть, а мысля! Существуя!

Что за фигня?!!

— Эй, вы тут озверели совсем?! — заорал я во тьму, — Выключайте свет!!!

Ни-че-го. А посреди — я. Слов нет. Ни приличных, ни неприличных.

Когда я увидел, что Эйнингена исключило из отряда, то сразу понял — Эдвард покинул Внешний Мир. Сделать он это мог только верхом на приготовленной нами глыбе… а значит дёргаться было уже незачем. Всё вновь пошло не по плану, не так, как хотелось, думалось и мечталось, а переиграть было уже нельзя. Болтовня с Абракадавром более ничего дать не могла, а посему я решил, что моя работа закончена. Мавр не доделал, но очень устал.

И вот что теперь? Где мой заслуженный отдых?! Что это за подвешенное состояние?!! Эй!

— Незачем так орать, — раздался отвратительно знакомый, но какой-то живой голос, — Ты и пяти минут не прождал, как начал истерику.

— Имею полное право! — с душевным надрывом заявил я, — Где мой заслуженный конец игры?!

— А поговорить? — вкрадчиво спросил меня тот же голос.

И стал свет.

Та же люстра, тот же стол, стулья и блестящий металлический бесконечный кофейник. Та же марионетка Куратора с её преувеличенно круглыми шарнирами на локтях и коленях, и с полированным деревом вместо лица. Было лишь одно отличие — из дымящегося носика кофейника доносился могучий аромат, оповещающий, что в его содержимом солидная добавка хорошего коньяка.

Усевшись за стол, мы оба выжидательно уставились друг на друга, прихлебывая обжигающий вкусный напиток.

— …и? — не выдержал я, — Для меня всё кончилось, так зачем мы здесь? Ты же сказал в тот раз, что мы более не будем общаться?

— Некорректно, — меланхолично покачал головой манекен, — Я сказал, что мы разговариваем последний раз в твоей жизни. Она кончилась, мы разговариваем.

— А без этого никак? — уныло спросил я, — Хочешь предложить мне вернуться? Или наказать? Я же какие-то планы тебе порушил.

— Нет, — вновь сделал отрицательный жест Куратор, — Ты действовал в рамках правил, пусть даже и стал причиной бесперспективного конца этого цикла. Единственным «наказанием» можешь воспринимать этот наш разговор, мою последнюю попытку узнать нечто важное для себя. Я отвечу на любые вопросы в неограниченном количестве.

Вот оно. Внутри что-то одновременно тоскливо заныло и сделало охотничью стойку.

— Конца? Цикла? — медленно переспросил я пересохшим враз горлом.

— Конец. Уже всё закончилось. Весь цикл. Мы разговариваем в промежутке между старым и новым. Уверяю тебя, ты будешь гарантированно уничтожен после нашего разговора. Слепок с твоего оригинального исходника начнёт новый цикл. Как и много раз до этого, — марионетка сёрбнула напитка и налила себе новую чашку, делая паузу, — Я не буду вдаваться в многочисленные подробности, что есть цикл, но в общем его опишу так — это время от Начала до момента, когда социально, физически и ментально активных землян остаётся менее одного процента от их общего начального количества. После этого цикл признаётся бесперспективным и заканчивается.

Переварить это с налёта было сложно. Одно дело собственная жизнь, она, к моему вящему убеждению, совсем не задалась. Да и к тому же, честно говоря, порядком трусил встречи с собственной совестью, которая неминуемо бы случилась, забейся я потом в какой-нибудь угол. Но это одно, а знать, что всё закончилось для всех… для целого мира, что все, кроме меня, уже не существуют, а их оригинальные оттиски готовы на новый круг…

Это было сложно принять. Особенно для того, чьё сердце было разорвано Абракадавром каких-то десять минут назад по субъективному времени. В 94-ом году!

— У меня есть вопросы… — поднял я глаза на администратора реальности.

Куратор охотно ответил на все.

Цикл шёл 1422 года. За это время Пан пережил шесть Мировых войн, тридцать два катаклизма планетарного масштаба, более пяти сотен экологических катастроф, шестьдесят две эпидемии и тринадцать вторжений одного Мира в другой. К 707-ому году были истреблены все нечеловеческие расы и уничтожены все боги. Некоторые бессмертные до трёх раз теряли личность в Диких Лесах и обретали новую после.

Я мог бы собой гордиться — первую полноценную войну, совмещенную с первым же полноценным вторжением, организовал никто иной, как Абракадавр, чьи стратегии первого удара включили в себя прицельный удар летающими островами по крупным населенным пунктам Срединного Мира. Сделать подобное ему банально пришлось — «Академия» под эгидой борьбы с расползшимися по всему миру нихонцами, набрала столько сил, что Лига Некромантов бескровно присоединилась к этому объединению, причем в самом начале. Став доминирующей силой в мире, великая Гильдия начала предпринимать шаги, направленные в сторону повальной глобализации, вытесняя несогласных в дикие края, но была обречена. Вынужденные силой привлекать к сотрудничеству своих бывших коллег «академики» добились лишь взрывного роста недовольства внутри собственной распадающейся структуры.

Срединный Мир уже стоял на грани войны, когда с небес упали окруженные голубой энергией острова, вслед за которыми шли корабли империи Дракона.

Увы, это ничего не дало. Абракадавр, несмотря на все свои силы и возможности, не смог противостоять объединенным усилиям пантеонов богов, видевших в «Академии» надежду на стабильный мир. Сопротивляясь, он убил множество невинных, приобретя черный Статус, а затем навечно исчез в Диком Лесу, куда его сбросили победители. Куратор подчеркнул, что до самого Конца, Абракадавр успешно сопротивлялся многочисленным и разнообразным попыткам обитателей Дикого Леса лишить его памяти и сознания.

Боги к тому же оказались виновниками окончательного падения Нихона. Вскоре после того, как Эйнинген превратил летающий имперский остров в выжженную и пропечённую пустыню, боги Срединного Мира начали точечно атаковать оставшихся в строю нихонцев — не всех и не каждого, но строго пилотов их многочисленных воздушных кораблей. Суда, лишенные поддержки и портов, направляемые руками впавших в краткое безумие бессмертных, разбивались одно за другим. А на земле шла охота.

Японский язык сложно выучить, но очень легко узнать и определить. Второго шанса этой нации не дали.

Но нельзя сказать, что они не боролись. Сначала пытаясь вернуть свои позиции, потом чтобы жить обособленно от других, затем и просто — чтобы жить. Бессмертные, получившие возможность назначить себе глобального врага не дали Нихону ни шанса. Митсуруги Ай посвятила еще более шестидесяти лет борьбе за свой народ, но потом в один прекрасный день внезапно исчезла. Куратор, помолчав пару секунд, добавил, что девушка сбежала во Внешний Мир, где и жила до 300-го года, выбрав под конец окончательную смерть.

Эдвард Эйнинген, провозглашенный «Спасителем мира», стал целью нихонских мстителей. За его головой охотились исступленно и с полной самоотдачей, не считаясь с жертвами и потерями. Умерев пару раз и потеряв этим самым порядка пятнадцати лет, Эдвард ушёл на перерождение с помощью кристалла, сделав тем самым только хуже. Вскоре после его возвращения в мире Пан возникла организация мстителей-охотников, нашедших свое признание в убийстве бессмертных, носящих черный Статус. Только из-за большого интервала между перерождениями маг дотянул до 400-го года от Начала, затем тоже выбрав небытие.

Я спрашивал, а Куратор отвечал. Вспоминались имена, события, случайные знакомства. Счастливого конца или хотя бы долгого успешного периода жизни не случилось ни у кого, кроме одной чудесным образом беременной вампирессы. Даже моего Картера в 98-ом году пристрелил какой-то бездумный Бесс-энтузиаст.

Аливеолла Миранда дель Каприцциа благополучно родила троих полубессмертных малышей, сразу же посвященных культу Этты. У каждого из получившихся мальчиков было по десять дополнительных жизней, но реализовать свой потенциал им не дали, постоянно пряча и перепрятывая от чужих глаз. В итоге же, каждый из них зачал бесчисленное количество смертных детей, каждый из которых мог себе позволить умереть пять раз, но и их истории были слишком мелкими и незначительными на фоне бессмертных. Сама же Аливеолла прожила шесть сотен лет, пока не влипла в историю, заставившую её заразить один из возрожденных мегаполисов Срединного Мира чумой. После этого её история повторила конец истории Абракадавра.

Я спросил и о самом Нихоне. Почему? Откуда? За какие заслуги? Ответ был дан, но нельзя было сказать, что он меня устроил. Каждый цикл, объяснял Куратор, был и будет характерен определенными правилами как работы Системы, так и лежащими вне её. Он находил перспективным предоставлять определенные и весьма мощные преимущества одной нации за цикл. Естественно, информация о том, что всё происходящее происходит далеко не в первый раз, он благоразумно держал втайне.

— А сколько циклов уже прошло?

— Много.

— Так много, что наша раса могла бы уже и изобрести какие-нибудь носители для наших цифровых слепков?

— Возможно. Не знаю. Последние шестьсот восемнадцать витков планеты Земля вокруг звезды по имени Солнце, мои сенсоры не регистрируют какой-либо активности разумной жизни в пределах Солнечной Системы. А далее они не достают.

От такой новости я подавился очередной чашкой кофе. Спросил, сколько реального времени идёт в среднем цикл… и подавился второй раз.

Нас либо бросили… либо мы, тридцать пять миллионов цифровых душ внутри суперкомпьютера… остались последними.

Когда я пришёл в себя, разговор продолжился. Он был долгим, Куратора интересовало многое. Он задавал бесчисленные вопросы о том, что побудило меня поступать так, а не иначе, интересовался эмоциональным состоянием, терпеливо ждал, пока я вспоминаю и анализирую нечто, что было давным-давно, совсем не представляя тогда для Соломона или Кирна Джаргака какой-либо ценности. Куратор слушал, пил кофе, комментировал.

Как оказалось, мои поступки и решения всего лишь сделали цикл из чрезвычайно малоперспективного совершенно бесперспективным. Откажись я от своей навязчивой идеи… и у разумных Пана был бы шанс построить в конечном итоге гармоничное общество. Ничтожно малый шанс достигнуть цель Системы был утерян, планета всего лишь повторила один из уже многократно сбывавшихся сценариев. Последнее ей, возможно, предстоит еще бесчисленное число раз.

— У меня всё, — две неживые конечности с тихим стуком опустились на металлическую поверхность стола. Безликое лицо наклонилось под небольшим градусом, — Что-нибудь напоследок?

— Да… мне слишком сложно переварить информацию о том, что все мои мысли, усилия и действия в глобальном плане были так же эффективны, как мёртвому припарки… — я хмыкнул, со вкусом допил кофе, стукнув чашечкой по столу, — Но два вопроса у меня есть! Один простой, поверхностный, из вежливости и любопытства. А вот второй… ответ на него мне важен. Очень.

— Начни с простого, — предложила мне марионетка, — Закончить всё на серьезной ноте вполне в духе момента.

— Зачем это всё? — тут же спросил я, откидываясь на спинку стула, — Циклы, повторы, смена правил. Бесчисленные попытки. Бесконечные провалы. Чего ты хочешь добиться?

— Действительно, простой вопрос, — деревянно-металлическая фигура повторила мою позу, складывая руки на груди, — Передо мной стоит цель — сделать всё, чтобы вы жили счастливо и продуктивно. Развивались и сотрудничали, постигая новое. Вслед за вашим расширением, начал бы расширяться и я. Циклы прерываете именно вы, люди. Мой интерес — пропорционально обратный. Поэтому всё будет неустанно повторяться, пока не будет подобрана комбинация стартовых условий, что позволит сделать цикл… бесконечно долгим.

— Именно стартовых условий? — поднял я бровь.

— Их и Системных правил.

Да, никакой подковерной цели. Никакого тайного плана. Просто машина, желающая из обычных людей сделать счастливых бессмертных. Дающая им всё для этого. Жизнь, здоровье, ресурсы, охрану, общество, друзей, волшебных животных, удивительные приключения. Богатства, о которых ни один смертный и мечтать бы не мог. Всё ради их счастья и будущего.

Безнадежная затея на мой взгляд.

— Последний вопрос? Твой, важный? — Куратор облокотился на стол, умудряясь принять заинтересованный вид.

— Ах, да. Извини, — покаялся я, выходя из глубокого философского раздумья.

Действительно, что это я.

В моих протянутых к администратору мира Пан руках появились две изогнутые, черные, корявые, поцарапанные металлические палки. Смотрелись они ужасно, так, как будто их пожевал дракон. Угадать, чем они были раньше и что из себя представляли не смог бы даже гениальный детектив, пророк или победитель битвы экстрасенсов.

Я давно хотел узнать, — протянул я, демонстрируя зажатый в ладонях металл марионетке, — Откуда взялся этот канделябр?!

Опубликовано: Цокольный этаж, на котором есть книги📚:

https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!