Принцы демонов. Умирающая Земля. Хроники Кадвола. Планета приключений. Книги 1-16

Глава 1

В двух тысячах миль восточнее Перы, прямо над центром Мертвой Степи, воздушный плот вдруг затрясся, затем снова ровно пролетел некоторое расстояние и неожиданно встал совершенно странным образом на дыбы. Адам Рейт со злостью дернул головой и помчался к башне управления. Там он быстро поднял богато украшенную бронзовую крышку и заглянул внутрь. Но увидеть что-нибудь конкретное, кроме изысканных переплетений, завитушек и еще какой-то дряни, за которыми почти скрывался механизм, ему не удалось. К нему подошел Анахо.

— Ты не знаешь, что здесь может быть не в порядке? — спросил Рейт.

Анахо презрительно наморщил нос и пробормотал что-то об антикварной витиеватости синих кешей, которая была почему-то присуща и кочевым племенам зеленых кешей. Когда Рейту на глаза попадалось что-либо подобное, на ум приходило сравнение с формами украшений земных скифов, очень похожих на такой стиль.

— А впрочем, вся эта экспедиция — совершенная глупость, — заявил, подводя итог, дирдир-человек.

Плот снова резко встал на дыбы и одновременно из черного деревянного ящика в машинном отделении послышался треск и звон. Анахо костяшками пальцев сильно постучал по стенке ящика. Шум прекратился, но начали сильно вибрировать и трястись двигатели.

— Коррозия, — произнес он- Естественно, ведь этот электроморфический процесс длится уже сто или более лет, Я думаю, что это модель образца бездарного Хайзакима Бурза, от которой дирдиры отказались уже более двухсот лет назад.

— А как можно починить эту штуку?

— Откуда я могу это знать? Я здесь не рискну даже прикоснуться к чему-либо.

Они прислушались. Машина несколько раз чихнула и затарахтела дальше. Рейт поставил крышку на место.

Трез, свернувшись, отдыхал на диванчике, так как в предыдущую ночь он стоял на вахте. На высоких зеленых подушках под богато украшенным носовым фонарем, подогнув под себя ноги и положив голову на скрещенные руки, сидела Цветок Ката и смотрела на восток в направлении, где находился Кат. Она сидела там часами, ветер теребил ее волосы, и за все время она не промолвила ни единого слова.

Рейту ее поведение казалось странным. В Пере она беспрерывно рассказывала о Кате, об изысканности и красоте дворцов Голубых Йадов. о благодарности ее отца, если он, Рейт, доставит его дочь домой, о великолепных балах, катании на лодках, маскарадах и несравненной элегантности. Теперь же, когда они отправились в Кат, Цветок стала вдруг задумчивой и молчаливой и не отвечала ни на один вопрос. Доверие и понимание, существовавшие между ними до этого, исчезли. "Ну, — думал Рейт, — так-то оно, может, и лучше". Но, тем не менее, ему все больше не давал покоя вопрос: ПОЧЕМУ?

В Кат он летел по двум причинам: во-первых, чтобы выполнить обещание, которое он дал Цветку Ката; а во-вторых, его не оставляла надежда найти мастерскую или фабрику, где он мог бы изготовить маленький, пусть даже примитивный космический корабль. Если он сможет рассчитывать на поддержку Владыки Голубых Йадов, то это будет просто великолепно. А такая поддержка была необходима.

Чтобы добраться до Ката, им предстояло пересечь Мертвую Степь. пролететь вдоль гор Ойзаналаев, затем на северо-восток по степи Лок-Лу, через Жааркен и пролив Аченкин до города Нерв, а потом вдоль побережья Хархана до Ката. Случись с плотом авария, не долети он до Нерва, это означало бы катастрофу. А плот своими взбрыкиваниями и прыжками давал повод предполагать такой исход. Но пока он плавно продолжал лететь дальше.

День догорал. В слабом свете Карины 4269 под ними лежала коричнево-серая Мертвая Степь. В сгущающихся сумерках они перелетели большую реку Йатль, и всю ночь им освещали путь розовая луна Эз и голубая луна Брез. Утром на севере показались невысокие плоские холмы, которые, по мере приближения, становились все выше и выше, пока не превратились в Ойзаналаисские горы…

Около полудня они приземлились возле небольшого озерца, чтобы пополнить запасы воды. Трез чувствовал себя неуютно.

— Где-то неподалеку от нас зеленые кеши — сказал он и показал рукой на лес, отстоявший примерно на милю к югу. — Они спрятались, чтобы иметь возможность за нами оттуда наблюдать.

Когда баки были уже почти заполнены, из леса выскочила банда в сорок зеленых кешей на боевых скакунах. Юлин-Юлан никак не могла взобраться на плот, и Рейту пришлось схватить и затащить ее на борт. Анахо потянул рычаг набора высоты, но, видимо, сделал это быстрее, чем следовало. Двигатели крякнули, и плот сильно затрясло.

Рейт подбежал к машинному отделению, сорвал крышку и со всей силы стукнул по черному ящику. Двигатель перестал кашлять, и прямо перед самым носом у надвигавшейся орды плот взмыл в воздух.

Всадники изо всех сил натянули поводья своих скакунов, и уже в следующий момент в плот полетели длинные железные стрелы. Но тот был уже достаточно высоко, и лишь несколько стрел ударились о его корпус, со звоном от него отскочив. Внизу зеленые кеши со злостью размахивали своими длинными, в десять шагов мечами.

Плот. покачиваясь, полетел на восток. Зеленые кеши предприняли попытку преследовать их, но вскоре отстали и скрылись из виду. Однако чем дальше летел плот. тем яснее вырисовывалась опасность: Рейту все чаще приходилось стучать по черному ящику, но это уже не давало почти никаких результатов.

— Придется нам эту штуку ремонтировать, — сказал он Анахо.

— Попробовать мы, конечно, можем. Но для начала надо пытаться приземлиться, — ответил тот.

— С зелеными кешами за спиной? — возразил Рейт.

— Но в воздухе нам остановиться никак не удастся.

Трез показал на север, где была видна горная цепь, состоявшая из плоских вершин.

— Будет лучше всего, если мы приземлимся на одной из этих вершин, — предложил он. Анахо с трудом удалось повернуть и направить плот на север. Но тут нос стал раскачиваться вверх и вниз, как на качелях.

— Держитесь! — заорал он, сомневаясь, что им удастся долететь хотя бы до первых холмов.

— Попробуй дотянуть до следующего холма, — крикнул ему Трез, и Рейт сразу оценил, что тот был намного удобнее, чем первый, так как его плато со всех сторон было окружено неприступными отвесными стенами.

Анахо оставалось лишь надеяться на судьбу и, наконец, они приземлились на этом втором холме. Неожиданная неподвижность подействовала на них, как тишина после сильного шума.

Путешественники сошли с плота. Их мышцы побаливали от напряжения. Рейт недовольно осмотрелся. Более унылого места, чем это плато длиной в четыреста шагов посреди Мертвой Степи, он себе и представить не мог. Его надежды на легкое и быстрое путешествие в Кат развеялись быстро и бесповоротно.

Трез подошел к краю плато и посмотрел вниз.

— Мне кажется, что нам отсюда спуститься не удастся, — сказал он.

Аварийный комплект, который Рейту удалось спасти со своего погибшего корабля, состоял из стрелкового оружия, энергетической батареи, электронного телескопа, ножа, антисептиков, зеркала и большого мотка очень крепкой веревки.

— Нам это удастся, — сказал он и обратился к Анахо, печально смотревшему на плот — Как ты думаешь, нам удастся его починить?

Анахо сложил свои длинные белые руки.

— Я должен тебе сказать, что таким вещам я не обучался, — произнес он задумчиво.

— Тогда покажи мне, что здесь не в порядке. Может быть, мне удастся что-то сделать, — сказал Рейт.

И без того продолговатое лицо Анахо вытянулось еще больше. Рейт был живым отрицанием всех его воззрений и убеждений. Исходя из доктрины дирдиров, дирдиры и дирдир-люди развились из яйца-прародителя на их родной планете Сибол; единственными настоящими людьми были дирдир-люди, а все остальные считались полулюдьми или уродами. В понимании Анахо никак не укладывалось то, что Рейт был грамотым и образованным и знал, как нужно поступать в любой ситуации. Его отношение к нему постепенно изменилось: презрение и ворчливое удивление сменились неосознанной лояльностью. Но ему, тем не менее, совершенно не хотелось, чтобы Рейт обошел его и здесь. И он поспешил к машинному отделению, поднял крышку и засунул свое лицо в темную, вычурную глубину.

Плато, на котором они приземлились, не имело совершенно никакой растительности. На его поверхности были видны лишь несколько заполненных песком канавок. Юлин-Юлан хмуро бродила по плато. На ней были широкие серые штаны и куртка уроженца степей, поверх была надета еще и бархатная жилетка. Ее плоские черные башмаки были, вероятно, первыми, ступавшими по этим скалам.

Трез смотрел на запад. Рейт подошел к нему Он внимательно посмотрел на степь, но так ничего и не увидел. Неожиданно Трез сказал.

— Зеленые кеши знают, что мы здесь.

Сколько Рейт не напрягал глаза, ему не удалось заметить ни клубящейся пыли, ни признаков какого-либо движения. Он вынул свой сканоскоп и посмотрел сквозь серовато-голубоватую дымку.

— Да, я их вижу, — подтвердил он.

Трез кивнул с таким видом, будто его это совсем не интересовало. Рейт про себя усмехнулся — ему нравилась мрачная личность юноши. Он подошел к плоту.

— Как продвигается ремонт? — спросил он. Анахо раздраженно пожал плечами.

— Посмотри сам.

Рейт заглянул в черный ящик, который Анахо уже успел разобрать.

— Все дело в ржавчине и возрасте. Я думаю вставить сюда и сюда новые металлические прокладки. — Он показал на места поломок — Но без инструментов и необходимых материалов это довольно сложно.

— Значит, сегодня вечером мы никак не сможем полететь дальше?

— Я думаю, что завтра к обеду.

Рейт обошел все плато по периметру и остался удовлетворен результатами осмотра. Со всех сторон скалы опускались вертикально; отвесные каменные стены были испещрены гротами и складками. Эти скалы почти наверняка были для зеленых кешей неприступны, и Рейт очень сомневался, что они вообще попытаются на них взобраться лишь для того, чтобы доставить себе удовольствие расправиться с несколькими людьми.

Старое коричневатое солнце низко висело на западе, и длинные тени от Рейта, Треза и Юлин-Юлан растянулись по всему плато. Девушка нерешительно подошла к Рейту и Трезу.

— Куда вы все время смотрите? — спросила она. Рейт показал на преследователей. Зеленых кешей, сидевших на огромных скакунах, можно было различить уже и невооруженным глазом: они казались темной, прыгающей молью, приближавшейся с большой скоростью. Юлин-Юлан затаила дыхание.

— Они идут сюда… из-за нас?

— Я думаю, да.

— Мы сможем от них защититься? У вас вообще есть оружие?

— На борту есть пескоизлучатель. Если они после наступления темноты начнут карабкаться на скалы, то, может, им и удастся нам чем-то навредить. Но днем нам совершенно нечего беспокоиться.

Эти пескоизлучатели были очень действенным оружием. По электронной дуге песчинки вылетали почти со скоростью света и каждая песчинка при этом приобретала многократную массу и огромную пробивную силу. При попадании в цель такая песчинка производила сильный взрыв.

У Юлин-Юлан задрожали губы и она почти беззвучно произнесла:

— Если мне, в конце концов, суждено вернуться домой, я спрячусь в самом дальнем гроте сада Голубых Йадов и никогда больше не выйду оттуда. Если я вернусь…

Рейт попытался обнять ее за плечи, но она вся напряглась.

— Конечно же ты возвратишься и будешь жить точно так же, как и до твоего похищения.

— Нет. К тому времени уже другая станет Цветком Ката. Раньше она, наверное, завидовала мне, и теперь она не выберет Юлин-Юлан в свой букет.

Пессимизм девушки был для Рейта загадкой. Все предыдущие тяготы она переносила со стоическим терпением. Теперь же, когда появилась реальная надежда вскоре попасть домой, она стала такой мрачной. Рейт тяжело вздохнул.

Зеленые кеши были уже на расстоянии какой-то мили. Рейт и Трез отошли от края плато, чтобы не привлекать к себе внимания на тот случай, если кеши еще не были уверены, что они именно здесь.

Но скоро с этой надеждой пришлось расстаться — зеленые кеши подскакали почти к подножию холма, спрыгнули со скакунов и стали смотреть наверх.

Рейт посмотрел вниз и насчитал сорок этих чудовищ. Все они были ростом от двух до двух с половиной метров, с массивными руками и ногами и полностью покрыты металлически-зелеными чешуйками. Их лица казались под высокими остроконечными черепами маленькими, похожими на рыла насекомых. Они были одеты в кожаные передники и доспехи, защищавшие плечи. Их мечи были такими же длинными, как и рост их хозяев, и казались очень неудобными. Некоторые из них были вооружены еще и катапультами. Рейт поспешил укрыться, чтобы в него случайно не попала стрела. Он поискал глазами большие камни, которые можно было бы бросить вниз, но ничего подходящего не нашел.

Несколько кешей объехали вокруг всего холма, обследуя его склоны. Через некоторое время они вернулись к основной группе, где принялись совещаться, бормоча что-то друг другу. Рейт подумал: "По их виду нельзя сказать, что они довольны результатами обследования и перспективой карабкаться на отвесные скалы". Посовещавшись, кеши без промедления приступили к обустройству своего лагеря. Они крепко привязали своих скакунов и принялись запихивать в их огромные пасти темную и липкую на вид массу. После этого они разложили три костра, на которых стали жарить комья того же вещества, которым кормили скакунов, и заталкивать их в свои черепашьи рты. По всей видимости, этот ужин у них особого восторга не вызывал.

Солнце исчезло в туманной мгле. На степь опустилась янтарная дымка, Анахо отошел от плота и вместе со всеми посмотрел вниз.

— Нижние цанты, — сказал он — Видите эти наросты с обеих сторон головы? С их помощью они отличают своих от больших цантов и других племен. Эти, что внизу, не столь опасны

— По-моему, выглядят они довольно внушительно, — не согласился Рейт.

Трез на что-то показал. В расщелине между двумя глыбами скалы стояла высокая темная тень.

— Фанг, — прошептал он.

С помощью сканоскопа Рейт смог рассмотреть эту фигуру, совершенно непонятно откуда появившуюся здесь.

Рост его был более двух с половиной метров, и в своем широком черном плаще и мягкой черной шляпе он выглядел, как гигантский кузнечик в облачении мага.

Когда фанг, полный мрачной деловитости, наблюдал за зелеными кешами, которые в каких-то десяти метрах от него доедали свой ужин, нижняя грубая часть его лица находилась в постоянном движении.

— Сумасшедший, — прошептал Трез, и его глаза засверкали. — Смотри, сейчас увидишь его фокусы.

Фанг выпрямил длинную тонкую руку и подбросил высоко вверх обломок скалы: большой камень упал среди кешей, прямо на чью-то согнутую спину.

Один из зеленых кешей подскочил и со злостью посмотрел вверх на плато. Фанг продолжал спокойно стоять — в тени его почти не было заметно. Кеш, в которого попал камень, лег на живот и стал руками и ногами делать резкие движения, словно он плыл.

Фанг поднял еще один большой камень и опять швырнул в него. На этот раз один из кешей заметил движение. Визжа от злости, они схватились за свои мечи и бросились вперед. Спокойно и с расстановкой фанг сделал шаг в сторону и взмахнул своим плащом: вдруг в его руке откуда ни возьмись появился меч, и он с такой легкостью замахал и затряс им, будто это был не тяжелый меч, а зубочистка. Пританцовывая, он молниеносно разил врага, причем, по всей видимости, особо не целясь. Кеши бросились врассыпную. Некоторые из них уже лежали на земле, а фанг прыгал то в одну, то в другую сторону, рубил, колол и продолжал кружиться. Зеленые кеши, огонь, воздух — казалось, что все перемешалось.

Наконец зеленые кеши несколько оправились от неожиданности и со всех сторон бросились на фанга. Они и били, и кололи, и рубили, и наконец фанг выронил меч из рук, словно тот стал обжигающе горячим. В следующий же момент он был изрублен на куски. Голова отскочила в сторону и упала возле костра; черная шляпа осталась на голове, и это выглядело совершенно неестественно. Рейт наблюдал за всей этой резней в сканоскоп. Голова казалась еще живой: глаза смотрели на огонь и желваки медленно шевелились.

— Голова будет жить еще несколько дней, пока не высохнет, — тихо объяснил Трез — Постепенно она окоченеет.

Кешей убитый больше не интересовал. Они отвязали своих скакунов, загрузили свои пожитки и через пять минут исчезли в темноте. Голова фанга задумчиво смотрела на затухающий огонь,

Трое мужчин провели на краю холма еще какое-то время, всматриваясь в темноту степи. Трез и Анахо спорили о фангах и их природе. Трез утверждал, что они являются неестественным результатом скрещивания пнумеков и трупов пнумов.

— Семя растет в загнивающем трупе, как червь, и в конце концов, молодой фанг прорывается сквозь кожу и на вид почти не отличается от облезлой ночной собаки.

— Какая глупость, юноша, — несколько высокомерно ответил на это Анахо — Они без сомнения размножаются так же, как и пнумы. Если то, что я слышал, правда, то это удивительный процесс.

У Треза было самолюбия ничуть не меньше, чем у дирдир-человека, и он постепенно стал дерзить.

— Как ты можешь говорить об этом с такой уверенностью? Ты что, лично наблюдал за этим процессом? Тебе когда-нибудь приходилось видеть фанга в компании себе подобного? А может, тебе довелось встретить молодого фанга? — Он шмыгнул носом. — Нет! Они всегда остаются одинокими! Они слишком ненормальные, чтобы размножаться так, как это делают другие!

Анахо поучающе поднял указательный палец.

— Пнумов группами встречали очень редко. Но их вообще можно увидеть чрезвычайно редко. И развиваются они тоже с присущими им странностями и своеобразием. Всегда опасно что-либо обобщать. Правдой является то, что мы после стольких лет пребывания на Чае почти ничего не знаем о фангах или пнумах.

Трез продолжал тихо ворчать, хотя прекрасно знал, что логике Анахо было нечего противопоставить. Но, тем не менее, свои воззрения он тоже отбрасывать просто так не хотел. Анахо же не предпринял никакой попытки развить свою мысль дальше. А Рейт придерживался мнения, что им обоим было бы неплохо поучиться считаться с мнением друг друга.

Наутро Анахо снова занялся двигателем, в то время, как остальные бездельничали и мерзли. С севера подул холодный ветер. Tpeз напророчил дождь, и вскоре тучи затянули небо. На горы опустился туман.

Наконец Анахо со скучающим видом отложил инструменты.

— Я сделал все, что было в моих силах. Воздушный плот может лететь дальше, хотя далеко на нем не уедешь.

— А как далеко на нем можно лететь? — уточнил Рейт, так как к разговору прислушивалась и Юлин-Юлан. — До Ката мы сможем на нем долететь?

Анахо поднял руки и затряс ими в неописуемом и неподражаемом жесте дирдиров.

— До Ката по запланированному тобой маршруту — невозможно! Механизмы просто рассыпятся от ржавчины.

Юлин-Юлан отвела взгляд и стала смотреть на положенные перед собой руки.

— Если мы полетим на юг, то сможем долететь до Коада на Дван Жере-продолжал Анахо — А там мы сможем найти какой-нибудь корабль, чтобы переплыть Драшаду. Этот маршрут длиннее и займет больше времени. Но таким образом мы с большей вероятностью попадем в Кат.

— Мне кажется, что выбора у нас нет, — сделал вывод Рейт.

Глава 2

Они долго двигались на юг вдоль широкой реки Набиги, летя на минимальной высоте и почти касаясь поверхности воды; это был самый щадящий режим для реактивного двигателяю. Вскоре Набига повернула на запад, разделяя Мертвую Степь и степь Эмен. Они же полетели дальше на юг над необитаемыми территориями с непроходимыми лесами, болотами и трясинами. Через день под ними снова показалась степь. Как-то далеко впереди они заметили караван — длинную вереницу грузовых и пассажирских повозок на огромных колесах. Неподалеку от него им встретился отряд кочевников с красными украшениями из перьев на плечах, мчавшихся через степь с целью захватить караван. Но сделать этого они не успели, и караван улизнул у них из-под носа,

В сумерках они с трудом перелетели через коричневые и серые холмы. Плот взбрыкивал и трясся, из черного ящика доносились странные хрипящие звуки. Рейт вел плот очень низко, временами почти касаясь верхушек черного древесного папоротника. Однажды они пролетели прямо над головами у расположившейся на отдых банды разбойников в широких белых одеяниях; несмотря на их необычный вид они несомненно были людьми. Они перепугались, бросились врассыпную, падали на землю и с истошными воплями стреляли вслед плоту из древнего оружия. Но цель подпрыгивала и качалась из стороны в сторону, и путешественники избежали неприятностей.

Всю ночь они летели над густым лесом. Когда рассвело, под ними снова простирался только черный, зеленый и коричневый ковер, до горизонта покрывавший степь Эмен. Трез полагал, что степь должна была уже вот-вот закончиться и здесь должен был начинаться лесной массив Великий Дадуз. Анахо не поленился достать и разложить карту и показать своим длинным белым пальцем на то, в чем Трез ошибался.

На угловатом лице Треза появилось хмурое и упрямое выражение.

— Это большой лес Дадуз! Когда я носил эмблему Онмале, я дважды приводил мое племя сюда, и мы искали здесь травы и цветную глину

Анахо сложил карту.

— Мне совершенно безразлично, лес или степь. В любом случае нам необходимо пересечь и то, и другое.

Из машинного отделения снова раздался угрожающий звук, и Анахо озабоченно оглянулся,

— Я надеюсь, что нам удастся долететь хотя бы до окрестностей Коада — это примерно в двухстах милях отсюда. Но когда мы там сядем и рискнем заглянуть в моторный отсек, то обнаружим там лишь ржавую труху.

— Но нам-таки удастся добраться до Коада? — бесцветным голосом спросила Юлин-Юлан.

— Я на это надеюсь. Что такое двести миль? Эта новость несколько подбодрила Юлин-Юлан.

— Как отличается это от того, что уже было! Тогда священницы привезли меня в Коад как пленницу!

Казалось, что воспоминания сильно подействовали на нее, и она снова замолчала.

Наступила ночь. До Коада оставалось еще около ста миль. Лес несколько поредел, и гигантские черные и золотистые деревья перемежались с большими травянистыми полянами, на которых паслись массивные шестиногие животные с большими рогами и бивнями. Ночью посадка здесь была бы весьма затруднительна. Рейт и Анахо не очень рассчитывали прибыть в Коад уже ранним утром. Поэтому они привязали плот к верхушке одного из высоких деревьев и при помощи реактивных двигателей удерживали его в воздухе.

После ужина Цветок Ката отправилась в свое купе, находившееся за салоном; Трез изучал небо и прислушивался к ночным звукам, затем закутался в свой плащ и растянулся на диване. Рейт, облокотившись о перила, наблюдал за розовой луной Эзом. которая уже достигла своего зенита, в то время, как голубая луна Брез только что взошла и ее свет пробивался сквозь листву стоявшего вдалеке высокого дерева. Анахо подошел к Рейту.

— Ну, и что ты думаешь о завтрашнем дне?

— Я ничего не знаю о Коаде. Я предлагаю попытаться разузнать о возможностях переправиться через Драшаду.

— Ты все еще не отказался от мысли сопровождать эту женщину до Ката?

— Конечно, — удивленно ответил Рейт. Анахо тихо свистнул сквозь зубы.

— Тебе достаточно лишь посадить ее на корабль и совершенно необязательно ехать с ней.

— Правильно. Но в Коаде я тоже не собираюсь оставаться.

— А почему бы и нет? Во всяком случае, дирдир-люди довольно часто посещают этот город. Если у тебя есть деньги, ты можешь все купить и в Коаде.

— Даже космический корабль?

— Это вряд ли. Мне кажется, что ты помешался на этой идее. Рейт засмеялся:

— Можешь называть это, как тебе угодно.

— Ты удивляешь меня сверх всякой меры, — продолжал Анахо. — По-моему, у тебя произошел провал памяти. В твоем подсознании возникла история, давшая теоретическую основу твоему существованию. И ты, естественно, нерушимо веришь в собственную сказку.

— Разумно, — ответил на это Рейт.

— Но остаются еще невыясненными некоторые обстоятельства. У тебя имеются странные приборы. Этот электронный телескоп, энергетическое оружие и другие вещи. названия и назначения которых я просто не знаю и происхождение которых мне неизвестно. Но они вполне соответствуют хорошему уровню дирдиров. И это дает мне основание предположить, что твоя родная планета — это планета вонков. Я правильно думаю?

— Откуда же мне знать это, если у меня больше нет памяти? Анахо тихонько засмеялся.

— И ты по-прежнему собираешься отправиться в Кат?

— Конечно. А ты? Анахо пожал плечами.

— Города ничем не отличаются друг от друга. По крайней мере, это мое мнение. Но я. честно говоря, сомневаюсь, представляешь ли ты себе, что может ждать тебя в Кате.

— Я знаю про Кат лишь то, что мне рассказывали. Мне кажется, что там живут цивилизованные люди, — ответил Рейт. Анахо презрительно передернул плечами.

— Они — йао — раса с горячей кровью, склонная к ритуалам, экстравагантности и преувеличениям. Скоро ты убедишься, насколько тяжело сориентироваться в сложной иерархии общества в Кате.

Рейт наморщил лоб.

— Я надеюсь, что в этом не будет никакой необходимости. Девушка поклялась в благодарности ее отца, и я надеюсь, что это упростит все остальное.

— Эта благодарность будет чистой формальностью. В этом я абсолютно уверен.

— Почему же только формальностью, а не подкрепленная материально?

— Ну, то, что у тебя с девушкой имелись интимные отношения, — это уже препятствия. Рейт кисло улыбнулся.

— Эти интимные отношения возникли уже давно. — Он оглянулся на палубную настройку. — Если говорить откровенно, ее понять я не могу. Мне кажется, что перспектива попасть домой ее пугает.

Анахо посмотрел в темноту.

— Ты действительно такой наивный? Ведь она с ужасом думает о том мгновении, когда вынуждена будет представить нас троих обществу в Кате. И она, видимо, была бы сверх меры счастлива, если бы ты отправил ее домой одну.

Рейт горько засмеялся.

— В Пере она пела совсем другую песенку. Там она молила, чтобы ей помогли вернуться в Кат.

— Тогда это было весьма маловероятной перспективой. А теперь и она, и мы должны считаться с реальностью.

— Какой абсурд! Ведь Трез всегда остается таким, какой он есть. Ты — дирдир-человек и не можешь ничего для…

Анахо сделал красноречивый жест.

— О, наши роли однозначны. От нас нечего ждать каких-то неожиданностей. Но здесь совершенно другой случай. Для всех нас было бы самым лучшим, если бы ты отправил девушку одну кораблем домой.

Рейт досмотрел сквозь море верхушек деревьев, купавшихся в лунном свете. Будь даже это мнение правильным, осмыслить его он не мог. Он попал в довольно затруднительное положение. Если он не поедет в Кат, то откажется от лучшей возможности приблизиться к космическому кораблю: единственной альтернативой этому было украсть корабль у дирдиров или вонков; или, при стечении обстоятельств, у синих кешей. Но все это было, в общем, довольно призрачной перспективой.

— Почему, — спросил Рейт, — я должен быть в Кате менее желанным, чем, скажем, ты или Трез? Из-за интимных отношений?

— Конечно же нет. Йао намного больше внимания уделяют систематике, а не действиям. Меня удивляет, что ты не можешь этого понять.

— Ну, я со своей бестолковостью…

Анахо пожал плечами:

— У тебя нет титула, нет роли, нет собственного места в обществе Ката. Ты — существо без расы, такой себе оборванец на балу. А твои воззрения и взгляды в Кате сегодня все равно неприемлемы.

— Ты имеешь в виду мою… одержимость?

— К сожалению, она похожа на истерию, которая определяла ранний цикл их общества. Около ста пятидесяти лет назад- год на Чае соответствовал примерно семи пятым земного года- группу дирдир-людей вышвырнули из академий в Элиазире и Анизме ввиду явного преступления; а именно, распространения фантастических идей. Вместе со своими женами они прибыли в Кат и основали там Общество Кающихся Беглецов или, другими словами, «Культ». Их верования основывались на том. что все люди — дирдир-люди, низшие типы людей и все остальные люди — будто бы прилетели с далекой планеты в созвездии Клари и, будто бы, эта планета являлась раем, в котором надежды и чаяния людей превратились в действительность. Весь Кат восторженно встал на сторону Культа. Общими усилиями сконструировали и построили трансмиттер и направили сигнал в сторону созвездия Клари. Кому-то это не понравилось, и были выпущены торпеды, которые разрушили Сеттру и Баллисидру. Говорят, что это сделали дирдиры, но это полный абсурд. Зачем им было это нужно? Я могу тебя заверить, что для этого они слишком высокомерны и чрезвычайно равнодушны.

Но это все-таки произошло. Сеттра и Баллисидра превратились в руины, а Культ приобрел дурную славу. Замешанных в этом дирдир-людей вышвырнули вон, а общество бросилось назад в ортодоксальные верования. Если сегодня кто-то хоть мимоходом напоминает о Культе, это считается вульгарным, а значит, и нас посчитают такими же, как и ты. Ты ярый приверженец догмы Культа, и это выражается в твоем поведении, твоих делах, твоих целях. Кажется, что ты не можешь отличать факты от фантазий. Говоря грубо, в этом смысле ты производишь впечатление психически неполноценного.

Рейт с трудом удержался, чтобы громко не рассмеяться, так как это только могло усилить подозрения Анахо относительно его, Рейта, здравого рассудка. Несколько выразительных ответов уже вертелось у него на языке, но он сдержался чтобы их тут же не высказать. Наконец он сказал:

— Ну. по крайней мере, ты честно говоришь то, что думаешь, и я это ценю.

— Ах, но ведь это же само собой разумеется, — любезно заявил Анахо. — Я думаю, что достаточно сказал тебе, чтобы ты понял, почему девушка боится возвращаться домой.

— Да. Она, так же, как и ты, считает меня сумасшедшим. Дирдир-человек взглянул вверх на розовый Эз.

— Пока она была в Пере или где-либо еще вне пределов досягаемости общества, она могла делать уступки. Теперь же она стоит перед воротами Ката…

Больше он ничего не сказал и через несколько минут уже лежал на своем диване в салоне.

Рейт прошел вперед и подошел к столбу с огромным носовым фонарем. Холодный ветер обдувал его лицо. Плот мягко парил над вершинами деревьев. Внизу послышались громкие шаги. Рейт прислушался. Шаги остановились; через некоторое время шаги послышались снова и, наконец, исчезли вдали. Рейт посмотрел вверх на обе луны: розовый Эз и голубой Брез, устроившие, казалось, на небе соревнование. Он посмотрел на палубную надстройку, где спали его товарищи: юноша — эмблемный кочевник, человек с лицом клоуна, уподобившийся расе худых чужаков, красивая девушка йао, которая считает его ненормальным. А внизу снова послышались шаги. Может он действительно сошел с ума?

Утром к Рейту снова вернулось его хладнокровие. Кроме того. в теперешнем своем положении он находил даже странный юмор. Он не видел причин изменять свои планы и с такими мыслями повел ппот дальше на юг. Лес перешел в кустарник, затем в отдельные заросли, в большие пастбищные луга, полевые домики и смотровые башни. сооруженные для оповещения о набегах кочевников. Иногда можно было различить даже хорошо наезженную дорогу. Но плот становился все более капризным и все время старался задрать корму. Поздним утром они подлетели к невысокой цепи холмов, но плот никак не хотел подниматься на необходимые несколько десятков шагов, чтобы беспрепятственно перелететь через гребень. Им исключительно повезло, когда в последний момент удалось обнаружить узкую расселину между холмами, шириной чуть более плота, по которой они удачно проскочили на другую сторону гряды.

Итак. перед ними раскинулись Дван Жер и Коад — города весьма преклонного возраста. Дома были выстроены из переплетенных досок и бревен и имели очень высокие остроконечные крыши с бесчисленными фронтонами, башенками, фризами и огромными каминными трубами. Минимум двенадцать кораблей стояли на якоре на рейде; еще больше было пришвартовано к пакгаузам. В северной части города находилось окончание караванного пути — огромный двор был окружен гостиницами, тавернами и складами. Двор караван-сарая показался им очень удобным местом для посадки плота. Рейт весьма сомневался, что плот продержится в воздухе оставшиеся десять миль.

Кормой вперед плот устремился вниз. Реактивные двигатели жалобно вздохнули и машина окончательно испустила дух.

— Вот и все, — сказал Рейт. — Я рад, что мы на месте.

Они взяли свою небогатую поклажу и сошли на землю, оставив плот лежать там, где он приземлился.

На краю двора Анахо спросил у какого-то купца, где можно найти хорошую гостиницу, и был направлен в "Большой Континент", лучшую гостиницу города.

Коад был деловым городом. На извилистых улицах толпились люди всевозможных каст и рас: желтые и черные обитатели островов; торговцы телятиной из Хоразина, облаченные в серые одежды; кавказоиды из степи Эмен, похожие на Треза; дирдир-люди и их гибриды; сверчкообразные сипсы с восточных предгорий Ойзаналаев, подрабатывающие уличными музыкантами; а также небольшое количество плосколицых белокожих людей с крайнего юга Кослована.

Коренные жители, трены были доброжелательным народом с лисьим выражением лиц и широкими, будто полированными, блестящими скулами, острыми подбородками и рыжими или темно-коричневыми волосами, подстриженными надо лбом и ушами. Обычная их одежда состояла из штанов до колен, вязаных кофт и круглых, плоских, черных шапочек. Повсюду встречались многочисленные паланкины, которые несли угловатые маленькие люди с необычайно большими носами и черными прядями волос. Судя по всему, это была совершенно особая раса. Рейт не видел, чтобы эти люди выполняли еще какую-то другую работу. Позднее он узнал, что это были уроженцы крайнего юга Дван Жера.

Рейту показалось, что на одном балконе он увидел дирдира, но не был в этом уверен. Как-то Трез толкнул его локтем и показал на нескольких худых людей в широких черных штанах и черных накидках с высокими воротниками, почти скрывающими их лица. В круглых. широкополых шляпах, похожих на цилиндры, они выглядели, как карикатуры.

— Пнумеки- шепнул ему Трез потрясение и со злостью. — Ты только посмотри на них! Они бегут между людьми, не глядя ни вправо, ни влево. А головы их полнятся странными мыслями.

Гостиница представляла собой пространное трехэтажное здание с кафе на передней веранде, рестораном в высоком, открытом помещении с задней стороны здания и балконами, нависавшими над улицей. Служащий в окошке взял у них плату и выдал большие, красиво выкованные ключи.

— Мы приехали издалека и нам необходимо помыться, принять ванну с маслами и мазями хорошего качества и получить свежее белье. После этого мы хотели бы поесть.

Все их желания были выполнены.

Через час все четверо, чистые и свежие, встретились в холле первого этажа. Там их встретил черноглазый человек со сдержанным и меланхоличным выражением лица, обратившийся к ним довольно дружелюбно:

— Вы, наверное, только что прибыли в Коад? Анахо недоверчиво отступил на шаг назад.

— Не только что. Нас здесь хорошо знают, и мы ни в чем не нуждаемся.

— Я представляю гильдию ловцов рабов и оцениваю вашу группу следующим образом, девушка представляет ценность, юноша — несколько меньше. Дирдир-люди вообще ценятся очень невысоко и их можно использовать разве что в качестве писарей или приказчиков, на что здесь нет никакого спроса. Тебе, конечно, можно было бы подыскать работу подметальщика улиц или колольщика орехов. Но это действительно не очень престижное занятие. А вот этот человек — не имеет никакого значения, кто он такой — кажется пригодным для тяжелой работы и может быть продан за хорошую сумму. В общем, за все и про все, сумма вашей страховки будет составлять десять секвинов в неделю.

— Страховка против чего или за что? — попытался выяснить Анахо.

— Против опасности быть схваченным и проданным. — ответил агент-Спрос на хороших работников большой. Но за десять секвинов вы можете днем и ночью бродить по улицам Коада так же спокойно, будто на ваших плечах сидит сам демон Херести! Если же какой-нибудь незарегистрированный торговец тронет вас или вообще схватит, гильдия сразу же организует ваше освобождение.

Рейт рассматривал человека с интересом и некоторым отвращением, а Анахо сказал с крайней надменностью:

— Покажи мне свои документы.

— Покажи нам какую-нибудь бумагу, медальон или патент. Что? У тебя ничего нет? Ты. наверное, считаешь нас идиотами? Исчезни! Ссутулившись, человек отошел.

— Кто это был? — спросил Рейт. — Вымогатель?

— Этого я тебе сказать не могу. Но, в конце концов, должен же быть какой-то предел. А теперь мы пойдем есть. После вареных грибов и трав. которыми мы питались на протяжении нескольких недель, я с удовольствием съем что-нибудь получше.

Они выбрали место в ресторане, представлявшем собой большую веранду со стеклянной крышей, через которую проникал бледный свет цвета слоновой кости. Черные вьющиеся растения карабкались вверх по стенам. По углам рос бледно-голубой и пурпурный папоротник. День был ясный, и через застекленную веранду был виден Дван Жер и потрепанные ветром облака в небе.

В ресторане сидело всего человек двадцать. Они ели из тарелок и мисок красного и черного дерева и неторопливо переговаривались. наблюдая за людьми, сидящими за другими столиками. Трез недовольно рассматривал помещение — он не одобрял подобных излишеств. Без сомнения, он впервые в своей жизни столкнулся с такой невиданной роскошью. Рейту же она показалась слишком сложной и одновременно какой-то блеклой.

Юлин-Юлан посмотрела в другой конец зала, будто обнаружила там что-то удивительное, потом отвела глаза, словно почувствовала себя неуютно, и смутилась. Рейт проследил за ее взглядом, но не заметил ничего необычного. Он не спросил о причинах, смутивших ее, так как не хотел в очередной раз услышать высокомерный ответ. Что за ситуация! Казалось, что она постепенно и сознательно развивала в себе к нему антипатию! И если с объяснениями Анахо он мог еще увязать это. то больше ни с чем. Однако всезнающий дирдир-человек пришел ему на помощь.

— Посмотри-ка на парня, вон там, — пробормотал он. — На того, в пурпурно-зеленом плаще,

Рейт увидел приятной наружности молодого человека с аккуратной прической и длинными усами удивительного золотистого цвета. Он был одет в элегантные одежды, хотя несколько поношенные и мятые — куртку из мягких полосок кожи зеленого и пурпурного цвета, штаны до лодыжек из складчатого желтого материала с пряжками на коленях и брошками на лодыжках, сделанных в форме сказочных насекомых. Четырехугольная шапка из мягкого меха с золотистой бахромой, длиной с ладонь, кокетливо сидела на его голове, а на носу красовалось отделанное золотой филигранью пенсне.

— Ты смотри на него, — прошептал Анахо. — Сейчас он заметит нас и увидит девушку.

— Кто это? — спросил Рейт.

Анахо элегантно взмахнул своими изящными пальцами.

— Я не знаю, как его зовут. Но этот кавалер йао имеет высокий статус; по крайней мере, он в этом уверен.

Рейт стал наблюдать за Юлин-Юлан, которая краем глаза наблюдала за человеком. Ее настроение изменилось будто по мановению волшебной палочки. Она ожила, в поведении ее появилась нерешительность и нервозность. Бросив взгляд на Рейта, она увидела, что он за ней наблюдает и покраснела; затем склонила голову над своей тарелкой, на которой лежал серый виноград, бисквит, копченые морские насекомые и фаршированные почки папоротника. Рейт не терял кавалера из виду; тот без видимого удовольствия ковырялся в стоявшем перед ним пироге с кислыми овощами, посматривая при этом на море. Он пожал плечами, словно был обескуражен собственными мыслями, и стал рассматривать зал. И в этот момент он увидел Цветок Ката, которая довольно неубедительно пыталась показать, что ее интересует только содержимое тарелки. От удивления кавалер наклонился вперед и так стремительно выскочил из-за стола, что тот чуть не опрокинулся. Тремя прыжками он пересек зал. встал перед девушкой на колени и в таком изысканном приветствии взмахнул шапкой, что Трез лишь захлопал глазами.

— Принцесса Голубых Йадов! — воскликнул он. — Ваш слуга Дордолио. Я достиг своей цели!

Цветок Ката кивнула головой столь же сдержанно, сколь и с радостным удивлением. Рейт удивлялся ее артистическому искусству.

— Как приятно, — ворковала она, — случайно встретить в далекой стране Кавалера из Ката.

— Случайно — это совершенно неверное слово. Принцесса. Я один из десяти, отправившихся на поиски с цепью завоевать награду, обещанную вашим отцом, а также с целью укрепления чести вашего и моего дворцов. Черт побери всех пнумов, уважаемая Принцесса, это счастье выпало мне!

— Значит, ты очень настойчиво искал? — спросил Анахо. Дордолио выпрямился и стал рассматривать Анахо, Рейта и Треза и приветствовал каждого легким, тщательно рассчитанным поклоном.

Цветок коротко и радостно махнула ручкой, как будто эти трое были лишь случайными попутчиками, встреченными на пикнике.

— Мои преданные спутники. Все трое оказали мне большую помощь. Если бы не они, меня бы уже не было в живых.

— В таком случае. — заявил кавалер, — вы сможете всегда рассчитывать на защиту Дордолио, Золотого и Карнеольного. Кроме того, вам разрешается пользоваться моим военным именем: Алутрин Звезднозолотой.

Он по-военному отдал честь трем путешественникам, затем щелкнул пальцами и приказал официантке:

— Я желаю есть за этим столом.

Официантка молча подвинула к столу еще один стул. Дордолио уселся и переключил все свое внимание на Цветок Ката.

— Принцесса, тебе, наверное, пришлось пережить много опасных приключений? Конечно же, это так. Но несмотря на все это, ты так же красива и свежа, как раньше.

Цветок смеялась.

— В этой одежде степных кочевников? У меня нет никакой другой одежды. Прежде, чем я позволю смотреть на себя, мне нужно купить десятки необходимых мелочей.

Дордолио окинул быстрым взглядом ее серые одежды, после чего кивнул.

— Я этого совершенно не заметил, потому что ты — такая же, как всегда. Если ты желаешь, мы вместе отправимся за покупками. А базары в Коаде очаровательные.

— Конечно! Но расскажи мне что-нибудь о себе. Ты говоришь, что мой отец назначил вознаграждение.

— Да, он сделал это. Благородные кавалеры откликнулись на его призыв. Мы отправились по твоим следам в Спанг, где узнали, что тебя похитили священнослужительницы Женских Таинств. Многие сочли тебя потерянной, я же был другого мнения. И моя настойчивость вознаграждена. Мы с триумфом возвратимся в Сеттру!

Юлин-Юлан загадочно улыбнулась Рейту.

— Я почти не могла надеяться на возвращение домой. Какое счастье, что мы встретились с тобой здесь, в Коаде!

— Да. удивительное счастье, — сухо сказал Рейт. — Мы всего лишь час назад прибыли из Перы

— Пера? Я не слышал о таком городе.

— Она находится на крайнем западе Мертвой Степи. Дордолио глянул на Рейта, но тут же снова повернулся к Цветку. — Какие же трудности выпали на твою долю? Но теперь ты находишься под защитой Дордолио! Мы немедленно возвращаемся в Сеттру. Пока они ели, Юлин-Юлан взволнованно разговаривала с Дордолио. Трез, которому непривычные столовые приборы доставляли неудобства, все время бросал на них сердитые взгляды — ему казалось что они смеются именно над ним. Анахо не обращал на них никакого внимания, а Рейт молча ел. Наконец Дордолио отодвинул свой стул.

— Что ж, перейдем к делу. «Йазилисса» стоит на якоре и скоро отойдет на Верводеи. Грустная минута: теперь тебе нужно попрощаться с твоими товарищами, отличными ребятами. Но это необходимо, поскольку мы должны попасть на корабль, который доставит нас домой.

— По чистой случайности мы тоже направляемся в Кат, — спокойно сказал Рейт.

Дордолио с таким удивлением посмотрел на Рейта, будто тот заговорил на каком-то непонятном языке.

Дордолио встал, помог подняться Юлин-Юлан. вместе они пошли на террасу. Официантка принесла счет.

— Пожалуйста, пять секвинов за пять человек

— Пять?

— Человек из Йао сидел за вашим столом. Рейт не стал спорить и выложил из своего кошелька даже больше пяти секвинов. Анахо с интересом смотрел на него.

— У современных йао действительно есть преимущество. По прибытии в Сеттру ты не привлечешь ничьего внимания.

— Возможно, — ответил на это Рейт. — Я рассчитываю лишь на благодарность отца девушки. В моем деле не помешает ни одни союзник, который мог бы пригодиться.

— Некоторые события продолжают жить в себе, — заметил Анахо- Теологи дирдиров по этому поводу высказывают интересные замечания. Я припоминаю анализы случаев, проведенные не дирдиром, а дирдир-человеком из касты Безупречных…

Анахо принялся подробно развивать эту тему, чего попытался избежать Трез. Он встал, прошел на террасу и принялся смотреть вдаль поверх крыш Коада. Дордолио и Юлин-Юлан как раз проходили мимо и демонстративно его не заметили. Трез вскипел от гнева и вернулся к Рейту и Анахо.

— Этот франт йао уговаривает ее избавиться от нас. Он говорит, что мы вроде бы кочевники; хоть честные и надежные, но грубые.

— Ну и черт с ними, — сказал Рейт. — Ее судьба, не наша.

— Но ты связал ее судьбу с нашими! Лучше бы мы остались в Пере или отправились на Счастливые Острова. Но так…

— Иногда некоторые события происходят не так, как я предполагал, — ответил на это Рейт. — Но кто же мог знать? Может быть, так оно и лучше. Во всяком случае, так думает и Анахо. Ты не мог бы сказать ей, чтобы она подошла к нам?

Трез пошел и сразу же вернулся обратно.

— Они отправились в город, чтобы купить то, что они называют подходящей одеждой. Какая глупость! Всю свою жизнь я носил одежду степных обитателей. И я считаю, что она очень практична и удобна.

— Конечно, — подтвердил Рейт его мысль. — Пускай они делают, что хотят. Может быть, нам тоже нужно изменить свое поведение. По крайней мере, внешне.

Базары находились в припортовом районе. Здесь Рейт. Анахо и Трез купили себе одежду, которая была не такой грубой: рубашки из мягкого, светлого полотна, жилетки с короткими рукавами, свободные черные штаны, длиной чуть ниже копен с симпатичными застежками, и башмаки из мягкой серой кожи.

Потом они пошли в порт и осмотрели корабли. «Иазилисса» сразу же привлекла их внимание. Корабль был более ста шагов в длину, на нем имелась большая палубная надстройка, а нижняя палуба могла вместить много пассажиров. В чрево корабля многочисленные лебедки загружали тюки с товарами.

Пройдя по трапу, они сразу же нашли капитана, который уверил их, что корабль отправляется через три дня. зайдет в порты Грени и Хорасин, а затем через Паг Кахан двинется в Верводеи, что в Кате; это путешествие должно было занять от пятидесяти до шестидесяти дней.

На вопрос о каютах первого класса Рейт получил ответ, что они все уже заняты, как и каюты нижней палубы, кроме одной. Но они могли бы разместиться в верхних каютах палубной надстройки, которые нельзя было назвать неудобными, разве что в случае экваториальных дождей; и тут же заметил, что последние случались довольно часто.

— Нет, эти каюты нам не подходят, — заявил Рейт- Нам нужны, по меньшей мере, четыре каюты второго класса.

— Я не могу вам их предложить, разве что кто-нибудь откажется от заказа. Такое иногда бывает.

— Хорошо. Мое имя Адам Рейт, и меня можно найти в гостинице "Большой Континент".

— Адам Рейт? — удивленно спросил капитан. — Но ведь ты уже записан со своей группой в пассажирском списке.

— Однако мы только сегодня утром прибыли в Коад.

— Около часа назад на борт поднялась пара йао — кавалер со знатной дамой. Они заказали каюты для Адама Рейта: большие апартаменты в палубной надстройке с двумя каютами и салоном, а также размещение еще для трех человек Я требую оплаты. Они сказали, что придет Адам Рейт и заплатит за места на корабле. Плата составляет две тысячи триста секвинов. Ты Адам Рейт?

— Да, это я. Но я не буду платить две тысячи триста секвинов, и если речь идет обо мне, то я отказываюсь от заказа.

— Что за глупости? — резко спросил капитан. — Я не собираюсь выслушивать весь этот бред.

— А я не собираюсь пересекать океан Драшаду под дождем, — ответил Рейт- Если ты хочешь возместить убытки, попробуй найти этого йао.

— Это бессмысленно, — пробормотал капитан- Ладно, оставим это. Если вас устроят условия с меньшим комфортом, попытайтесь попасть на «Варгаз», он стоит напротив. Через день он отходит на Кат, и вы наверняка сможете найти там каюты.

— Спасибо тебе за помощь.

Рейт и его спутники отправились на «Варгаз», приземистый корабль с длинным бушпритом. Между мачтами был натянут трос, на котором висели фонари. На провисших парусах виднелось несколько свежих заплат.

Рейт с сомнением осмотрел корабль, затем, пожав плечами, поднялся на борт. В тени палубной надстройки за столом, заваленным бумагами, сидели два человека; между ними лежали письменные принадлежности и стоял кувшин с вином. Наиболее заметный из них был по пояс обнаженным, и его грудь покрывали густые курчавые черные жесткие волосы. Кожа его была коричневой, лицо маленьким, круглым и неподвижным. Другой был очень худым человеком, одетым в широкую белую тунику, поверх которой был надет желтый жилет, повторявший цвет его кожи; длинные усы грустно свисали по обе стороны рта. На бедре у него висела кривая сабля. Рейту они показались двумя негодяями.

— Что ты хочешь? — спросил маленький, коренастый.

— Я хотел бы как можно скорее отправиться в Кат. — сказал Рейт.

— Не самое дешевое желание. Я сразу покажу тебе, что могу предложить.

Рейт заплатил за две каюты: одну для Юлин-Юлан, другую, побольше, для себя, Треза и Анахо. Помещения были узкими, с плохой вентиляцией. Но это был не худший вариант.

— Когда ты отчаливаешь? — спросил он капитана.

— Завтра к обеду, с приливом. Но утром будьте, пожалуйста, на борту. Я пунктуален.

Они возвратились по кривым улочкам обратно в гостиницу. Ни Цветка, ни Дордолио еще не было. Лишь к вечеру они прибыли на паланкине, а за ними трое носильщиков несли множество пакетов и тюков. Дордолио вышел из носилок и помог выйти Юлин-Юлан. Носильщики паланкина во главе со старшим носильщиком проследовали за ними в гостиницу.

Юлин-Юлан была одета в очень красивое платье из темно-зеленого шелка с темно-синим корсажем. Восхитительная шапочка из блестящей хрустальной сеточки покрывала ее голову. Увидев Рейта, она смутилась, затем, обернувшись к Дордолио, перемолвилась с ним несколькими словами. Тот расправил широким жестом свои золотистые усы и длинными шагами подошел к Рейту, Анахо и Трезу.

— Все прекрасно, — сообщил он- Я заказал для всех места на борту «Иазилиссы». Этот корабль имеет отменную репутацию.

— Я боюсь, что ты понес ненужные издержки, — ответил Рейт, — поскольку я нашел другую возможность добраться до Ката. Дордолио ошеломленно отступил на шаг.

— Но ты предварительно должен был поговорить со мной.

— Для этого я не видел никаких оснований, — сухо заметил Рейт.

— На каком же корабле вы собираетесь плыть?

— На «Варгазе».

— На «Варгазе»? Но это же плавучий свинарник! Я не имею никакого желания плыть на этом корабле!

— Это совершенно не обязательно. Ведь ты же заказал места на «Йазилиссе».

Дордолио теребил свою бороду.

— Принцесса Голубых Йадов а любом случае предпочтет этот корабль, так как там имеются самые изысканные условия для путешествия.

— Ты, наверное, очень богат и потому так щедр, если хочешь подыскать для такой большой группы одинаково изысканные условия.

— Я сделал только то, что было в моих силах, — ответил Дордолио- В твоем распоряжении находятся деньги всей группы, и поэтому капитан предъявит тебе счет.

— Ни в коем случае. Я уже заплатил за «Варгаз». Дордолио с отвращением присвистнул.

— Какая ужасная ситуация!

Тут подошли носильщики и старший паланкина и поклонились Рейту. — Разреши представить тебе счет, — сказал один из них

Рейт удивпенно поднял брови. Этот Дордолио оказался невероятно наглым,

— Конечно, почему бы и нет? Только предъявите его, пожалуйста, тому, кто пользовался вашими услугами.

Он встал, прошел к комнате Юлин-Юлан и постучал в дверь. Он услышал за дверью какое-то движение и заметил, что она наблюдает за ним через глазок. Верхняя половинка дверей на самую малость приоткрылась.

— Можно мне войти? — попросил Рейт.

— Но я сейчас как раз переодеваюсь.

— Раньше с этим не возникало никаких проблем. Дверь открылась. Рейт вошел, а Юлин-Юлан недовольно продолжала стоять. Везде лежали свертки; некоторые из них были открыты и в них виднелись одежда и кожаные изделия, легкая обувь, вязаные лифчики, филигранные головные украшения и тому подобное. Рейт удивленно осмотрелся.

— Однако твой друг слишком щедр, — заметил он. Цветок, кусая губы, наконец выдавила из себя:

— Эти мелочи необходимы мне для возвращения домой, — высокомерно объяснила она. — Я не желаю прибыть в Верводеи, как посудомойка.

Такого высокомерия Рейту в ней видеть еще не приходилось, хотя в последнее время она часто подчеркивала свое превосходство.

— Это дорожные издержки. Пожалуйста, запиши все, чтобы мой отец смог это оплатить для твоего полного удовлетворения.

— Ты ставишь меня в очень сложное положение, — сказал Рейт, — и я несомненно потеряю чувство собственного достоинства. Если я заплачу, то буду полным дураком. Если же я не заплачу, ты скажешь, что я скряга. Мне кажется, что ты могла бы действовать более тактично.

— Вопрос такта не возникал вообще, потому что я желаю иметь все эти вещи. Именно поэтому я приказала принести все их сюда. Рейт скорчил гримасу.

— Я не хочу спорить. Я пришел, чтобы сказать тебе следующее. Я заказал места до Ката на корабле «Варгаз», и мы завтра отправляемся. Это простой корабль, и для него хватит простых платьев.

Цветок непонимающе уставилась на него.

— Но Дворянин Золота и Карнеола заказал места на "Йазилиссе!"

— Если он желает плыть на том корабле, то пускай плывет, если он, конечно, в состоянии оплатить проезд. Я только что ему объяснил, что ни паланкина, ни проезда до Ката. ни… этих роскошных вещей оплачивать на собираюсь, так как он тебе их наверняка навязал.

Юлин-Юлан покраснела от гнева.

— Я никогда не думала, что ты можешь быть таким жадным.

— Альтернатива еще хуже. Дордолио…

— Это его имя могут употреблять только друзья. — ворчливо сказала Юлин-Юлан. — Так что, пользуйся лучше его военным именем или формальным титулом: Дворянин Золота и Карнеола.

— Как бы там ни было, наш корабль завтра отплывает. Ты сама можешь выбирать, пойдешь ли ты с нами или останешься в Коаде.

Рейт вернулся к остальным в холл. Старший паланкина и другие носильщики уже ушли. Дордолио стоял на центральной веранде. Украшенных драгоценными камнями пряжек на его штанах уже не было.

Глава 3

Тихоходный парусник «Варгаз» с высокой узкой носовой частью и с неприступными бортами гордо покачивался на своей якорной стоянке. Как и все на Чае, каждая мелочь на корабле была утрирована и специально подчеркивалась. Кривая линия корабельного корпуса была украшена искусственными цветами, бушприт смотрел в небо, паруса были украшены "пестрыми художественными" заплатками.

Цветок Ката вместе с Рейтом. Трезом и Анахо молчаливо поднялась на борт корабля, и носильщик всего лишь на одной ручной тележке доставил весь их багаж

Через полчаса на причале появился и Дордолио. Несколько минут он рассматривал корабль, затем поспешил к трапу. После недолгих переговоров с капитаном он бросил на стол кошелек с деньгами, Капитан мрачно рассматривал его из-под густых черных бровей, и трудно было понять, о чем он думает. Затем он открыл кошелек и пересчитал секвины, однако, нашел их количество недостаточным, о чем и сообщил Дордолио. Тот хмуро полез в карман, нашел требуемую сумму, и капитан пальцем показал ему на кормовую надстройку.

Дордолио подергал себя за бороду, посмотрел на небо, подошел к трапу и кивнул двум носильщикам, затащившим его багаж на борт. Затем он изобразил перед Цветком Ката церемониальный поклон, отошел дальше к поручням и принялся рассеянно смотреть на океан.

На борт поднялись и пять других пассажиров: маленький толстый купец в темно-сером кафтане и высокой цилиндрической шляпе; мужчина с Облачных Островов с женой и двумя дочерьми — свежими, изящными девушками с бледной кожей и ярко-рыжими волосами.

За час до обеда был поднят якорь, и «Варгаз» вышел из порта. Крыши Коада постепенно превратились в темно-серые призмы, поставленные у подножия холмов. Команда поставила паруса, раскатала канаты и установила нз носу корабля примитивную пушку стволом вверх, так что казалось, будто из нее сейчас станут палить салют.

Рейт обратился к Анахо:

— Чего они опасаются? Пиратов?

— Это лишь мера предосторожности, — ответил ему дирдир-человек- Пока на корабле видна пушка, пираты предпочитают держаться на почтительном расстоянии. Нам нечего бояться. На Драшаде они появляются довольно редко. Что же касается питания, то тут я допускаю значительный риск. Но капитан производит впечатление человека, любящего хорошую жизнь, так что и в этом отношении можно успокоиться.

Корабль гордо плыл через океан. Было душно. Дван Жер спокойно переливал свои воды цветами сверкающего жемчуга. Берег постепенно исчез на севере. Других кораблей не было видно. Солнце опустилось в облака, и закат заиграл чудными красками, от черно-синих до янтарных тонов, и вместе с этим подул легкий бриз, под котором за бортом тихо плескалась вода.

Ужин был прост, но очень вкусен. Всем подали ломтики сушеного мяса с пряностями, салат из сырых овощей, паштет из насекомых, маринованные овощи и мягкое белое вино в зеленых пузатых стаканах. Пассажиры ели молча. Незнакомые на Чае всегда относились друг к другу с подозрением и поэтому вели себя сдержанно. Только капитан совершенно не чувствовал себя скованным. Он от души ел и пил, развлекая общество анекдотами и историями о своих предыдущих путешествиях и пытаясь угадать цель путешествия каждого из пассажиров. Его доброжелательность заметно разрядила ситуацию. Юлин-Юлан ела мало. Она рассматривала обеих девушек с ярко-рыжими волосами и была явно удручена, увидев, что их изящество всех привлекало. Дордолио сидел несколько в стороне и обращал мало внимания на общительного капитана, хотя и сам время от времени поглядывал на обеих девушек и незаметно теребил свои усы.

После ужина он увел Юлин-Юлан на нос корабля, где они наблюдали за светящимися морскими угрями. Остальные же расселись на скамейках высокой верхней палубы и негромко разговаривали. В это время появились розовый Эз и голубой Брез: один следовал прямо за другим, прокладывая по воде двойной след.

Пассажиры постепенно расходились по своим каютам, и вскоре бодрствовать остались лишь рулевой да вперед смотрящий.

Проходили дни; утренние часы, как правило, были холодными, и над водой висела перламутровая дымка. Дни прогревались висящим в зените солнцем Карины 4269: предвечерние часы растворялись в золотистом безветрии, а ночи были тихими.

Корабль ненадолго останавливался в двух портах; в общем-то, это были просто деревни, утопавшие в листве огромных серо-зеленых деревьев. Здесь «Варгаз» выгрузил кожи, металлические инструменты и приборы, чтобы взять на борт мешки с орехами и сушеными фруктами, черное дерево и большое количество великолепных бутонов роз.

Когда они покинули побережье Хорасина. корабль вышел в открытый Драшада и, взяв курс на восток, поплыл точно вдоль экватора. Таким образом, можно было использовать все попутные и встречные течения и одновременно в стороне оставить все штормовые зоны как на севере, так и на юге. Ветры дули мягкие, и корабль лениво покачивался на плавных, почти незаметных волнах.

Почти все время пассажиры проводили за играми. Ярко-рыжие девушки Хейзари и Эдве любили соревноваться в набрасывании колец на стержень и подтрунивали над Трезом до тех пор, пока он тоже не принял участие в игре.

Рейт научил их играть в наперстки, что привело их в восторг. Пало Барба, отец девушек, был учителем фехтования. Он каждый день по часу фехтовал с Дордолио. Дордолио выполнял эти упражнения раздетым до пояса, и его черные волосы были завязаны черной лентой. Дордолио фехтовал, словно для шоу, красиво работая ногами и издавая отрывистые выкрики. Пало Барба делал это не так изящно, больше внимания уделяя технике фехтования. При случае Рейт всегда наблюдал за этими поединками и однажды даже принял приглашение Пало Барбы сразиться с ним. Рейту казалось, что клинки слишком длинны и гибки, но, тем не менее, держался он великолепно. Дордолио, наблюдая за их поединком, делился с Юлин-Юлан критическими замечаниями. Трез, услышавший отрывок их разговора. передал Рейту, что кавалер счел его технику боя наивной и эксцентричной.

На что Рейт только пожал плечами и улыбнулся. Такой человек, как Дордолио, не мог воспринимать его всерьез.

Два или три раза вдали появлялись паруса, а однажды они заметили длинную черную моторную яхту, которая как раз меняла курс. Рейт рассмотрел корабль в сканоскоп. Десяток высоких желтокожих людей в черных тюрбанах смотрели в его сторону. Он сообщил об этом капитану,

— Это всего лишь пираты. Оставьте их в покое, слишком большой риск, — ответил тот.

Большая яхта шла какое-то время в миле к югу от них, затем снова изменила курс и исчезла в юго-западном направлении.

Через два дня по курсу появился остров, побережье которого полностью было покрыто высокими деревьями.

— Это Гозед, — ответил капитан на вопрос Рейта. — Здесь мы, видимо, на один или два дня станем на якорь. Ты еще не бывал в Гозеде?

— Нет. еще не был.

— Тогда ты сразу можешь настраиваться на неожиданности. Но, с другой стороны… Ну, в общем, наверное нет. Я не могу говорить об этом. так как не знаю нравов этой страны. Возможно, тебе они тоже неизвестны. Я слышал, что ты потерял память?

Рейт пожал плечами.

— Я никогда не ставлю под сомнение мнения других людей.

— В общем, это очень странный обычай, — заявил капитан- Но ты понимаешь, я не могу догадаться, в какой стране ты родился. Твой вид кажется мне слишком необычным.

— Я путешественник, — заявил Рейт. — Если тебе угодно — кочевник

— Для путешественника ты иногда знаешь слишком мало. Ну, да ладно. Во всяком случае сейчас перед нами то, что называется Гозедом.

Остров темной массой возвышался перед ними. В сканоскоп Рейт рассмотрел побережье, где на высоких деревянных сваях стояли хижины. Под ними был голый, чисто подметенный и разрыхленный песок, Дирдир-человек тоже посмотрел на деревню в сканоскоп.

— Именно то, что я себе и представлял, — сказал он.

— Значит, ты знаешь Гозед? Капитан представил эту деревню чем-то таинственным.

— В ней нет ничего таинственного. Люди этого острова чрезвычайно религиозны и поклоняются живущим в этих водах морским скорпионам. Говорят, что эти твари по меньшей мере такого же размера, как люди, а может, и того больше.

— А почему хижины построены на таких высоких столбах?

— Ночью морские скорпионы выходят на берег, чтобы отложить яйца. Но яйца они откладывают под кожу какого-нибудь животного. Иногда для этого они используют тело женщины, специально для этого остающейся на пляже, В теле этого животного яйца раскалываются, и вылупившаяся личинка начинает жрать "Мать богов". В последней стадии, когда боль и религиозный экстаз приводят к странному психологическому состоянию, «Мать» мчится к берегу и бросается в воду.

— Не очень гуманная религия. Анахо добавил:

— Но народу Гозеда она кажется очень даже подходящей. Они могут, если захотят, в любое время ввести у себя любую другую религию. Но полулюди известны тем, что их очень привлекают подобные сумасшествия.

Рейт не удержался и засмеялся. Анахо с удивлением уставился на него.

— Могу ли я узнать, что тебя так развеселило?

— Мне кажется, что отношение дирдир-людей к дирдирам очень похоже на отношение народа Гозеда к своим скорпионам.

— Я не вижу здесь аналогии- обиженно сказал Анахо.

— О, ну это же элементарно. Оба являются жертвами нечеловеческих существ, использующих людей в своих целях.

— Ба! — воскликнул Анахо- Иногда ты кажешься мне самым большим глупцом из всех существующих.

Он резко отвернулся и стал смотреть на море. Но Рейт знал, что Анахо иногда мучило неосознанное и неприятное чувство.

Корабль осторожно подошел к усыпанному ракушками выступу скалы и бросил якорь. Капитан отправился в шлюпке на остров. Пассажиры видели, как он разговаривал с группой мужчин со строгими лицами и белой кожей; с головы до пят они были абсолютно голыми. Достигнув соглашения с островитянами, капитан возвратился обратно на корабль. Через полчаса к судну подошли два лихтера. Заработала лебедка. На борт подняли тюки с шерстью и бухты канатов, другие же тюки и ящики перегрузили в лихтеры, и уже через два часа после прибытия в Гозед корабль поднял якорь и отправился дальше.

После ужина пассажиры сидели на палубе возле кормовой надстройки и разговаривали под фонарем о жителях Гозеда и об их религии. Вал Дал Барба, жена Пало Барбы и мать Хейзари и Эдвы. считала весь этот ритуал несправедливым,

— Почему на пляж не идут мужчины и не становятся "Отцами богов"? Капитан засмеялся;

— Мне кажется, что такая честь все-таки должна сохраняться за дамами.

— В Мургане такого бы не произошло, — заявил купец. — Мы отчисляем священникам высокий налог, и они берут на себя всю ответственность за удовлетворение божеств. И нам совершенно не нужно переживать подобных неудобств.

— Эта система ничуть не хуже всех остальных, — высказал мысль Пало Барба. — В этом году мы присоединились к Пансогматическому Гнозису. Эта религия при всем прочем не забывает и о себе.

— Во всяком случае, мне она нравится больше, чем Тутелания, — сказала Эдва- Нужно лишь продекламировать священные стихи, и на целый день ты свободна.

— Тутелания была беспросветной скукой, — добавила Хейзари- Все время нужно было что-то учить наизусть! А эти ужасные собрания душ! Мне тоже Пансогматический Гнозис нравится больше.

Дордолио высокомерно засмеялся.

— Значит, вы предпочитаете не определяться с религией раз и навсегда? Должен сказать, что я и сам склоняюсь к этому направлению. Доктрина Йао ведь тоже является верованием до определенной степени. Или, другими словами, внутри общества каждый имеет возможность определиться так, чтобы следуя циклу, смог полностью испытать всю теопатию в полном объеме.

Анахо все еще никак не мог окончательно успокоиться от сравнения Рейта и посмотрел на палубу.

— Ну, а что думает по этому поводу Адам Рейт. выдающийся этнолог? Какие теософические воззрения он может нам изложить?

— Никаких — ответил Рейт- Или, в лучшем случае, очень скудные. Мне кажется, что человек и его религия — это одно и то же. В жизни всегда имеют место неизвестное и непонятное. Каждый человек проецирует на белый экран черты собственного мировоззрения. Свое происхождение он осмысливает, исходя из своего собственного поведения и волеизъявления. Верующий человек, излагая свою религию, объясняет, по сути дела, самого себя. Если же ему возражает фанатик, он чувствует себя обиженным во всем своем существовании и реагирует очень резко.

— Интересно, — заявил толстый купец — А атеист?

— Он может не проецировать картины. Он воспринимает космические тайны такими, какими они есть и не видит необходимости надеть на них более или менее человеческую маску. В остальном же, конечно, отношения между человеком и образом, в который он облачает неизвестное, чтобы было удобнее манипулировать, весьма показательны.

Капитан поднял бокал с вином, посмотрел на него и выпил до дна.

— Может, ты и прав, — сказал он. — Но никто из-за этого переделывать себя не будет. Я познакомился с массой людей. Я ходил под башнями дирдиров, бродил по садам синих кешей и знаю города вонков. Я знаю эти народы и их человеческих союзников. Я объездил все шесть континентов Чая. Я подружился с тысячами людей, любил тысячи женщин, убил тысячи врагов. Я знаю йао, бинтов, валалукианцев, шемолеев, степных кочевников, маршевых людей, островитян, каннибалов из Раха и Кослована. Я вижу их отличия и схожесть. Все в своем существовании стремятся получить как можно больше выгод, но, в конце концов, все умирают. А уже там никто не может быть лучше другого. Мой собственный бог? Это добрый старый «Варгаз». Конечно. Адаму Рейту известно, что мой корабль — это я сам. Если мой корабль со стоном и скрипом борется со штормом, я страдаю вместе с ним и скриплю зубами. Если мы скользим по спокойному морю под розовой и голубой луной, я играю на флейте и надеваю на голову красную повязку. Я и мой корабль — мы служим друг другу. И если в один прекрасный день «Варгаз» пойдет на дно, я утону вместе с ним.

— Браво! — воскликнул Пало Барба — человек шпаги, который, впрочем, выпил слишком много вина. — Я тоже в это верю! Он высоко поднял меч. так что свет фонаря отражался на стальном лезвии.

— То, что для капитана представляет корабль, для меня — вот этот меч.

— Отец! — воскликнула его дочь Эдва — А мы тебя всегда считали рассудительным пансогматиком!

— Пожалуйста, убери отсюда меч, — сказала Вал Дал Барба, — иначе в своем воодушевлении ты отрубишь кому-нибудь ухо.

— Что? Я? Старый опытный фехтовальщик? Каким образом? Ну, хорошо, если ты так считаешь… Я отложу меч. чтобы выпить следующий стакан вина.

Таким образом они разговаривали еще долго. Дордолио прошелся по палубе и подошел к Рейту.

— Меня удивляет, — снисходительно произнес он, — что кочевник может так изысканно и точно выражать свои мысли. Рейт улыбнулся Трезу.

— Кочевники не обязательно должны быть дураками.

— Ты меня удивляешь, В какой степи твоя родина? К какому племени ты принадлежишь? — спросил Дордолио,

— Моя степь находится очень далеко. А племя мое рассеяно во всех направлениях. Дордолио задумчиво подергал себя за усы.

— Дирдир-человек уверен, что ты страдаешь потерей памяти. А Принцессе Голубых Йадов ты рассказывал, что ты, будто бы, человек с другой планеты. Молодой кочевник, который знает тебя лучше всех, молчит. А я, между прочим, очень любопытен.

— Значит у тебя активный дух, — заметил Рейт.

— Да, конечно. Я хочу задать тебе абсурдный вопрос. Считаешь ли ты себя сам человеком с другой планеты? Рейт засмеялся.

— Здесь для ответа имеются четыре возможности. Если я действительно с другой планеты, то я могу сказать «да» или «нет». То же самое я могу сказать, если я не прилетел с другой планеты. В первом случае могут возникнуть неприятности, во втором — затрагивается мое достоинство, в третьем — это просто глупость, а в четвертом — могла бы возникнуть такая ситуация, которую ты сам счел бы ненормальной. Так что вопрос, как ты сам выразился, абсурдный.

Дордолио сердито теребил бороду.

— Значит, ты принадлежишь к Культу? Это мое предположение.

— Кажется, нет. Но о каком Культе ты говоришь?

— О Культе Кающихся Беглецов, разрушившем два наших прекрасных города.

— Я склоняюсь все-таки к мысли, что это сделала какая-нибудь другая сила.

— Все равно. В любом случае, нападение было вызвано Культом. Рейт покачал головой.

— Мне это непонятно. Враги разрушают ваши города, но ваше негодование и горечь направляются не против этих врагов, а против довольно серьезных и рассудительных представителей вашего же собственного народа. Мне кажется, что вы идете на поводу эмоций. Я ничего не знаю о вашем Культе. Но что касается места моего рождения — тут я предпочитаю потерю памяти.

— Но тем не менее, ты всегда придерживался четко определяемых мнений.

— Ну ладно. Что бы ты сказал, если бы я стал утверждать, что я действительно прибыл с далеких планет? Дордолио сжал губы и посмотрел вверх на фонарь.

— Об этом я еще не думал. Во всяком случае, это страшная идея: старая планета с людьми.

— Почему же страшная? Дордолио неуверенно засмеялся.

— У человечества есть плохая сторона, которая похожа на камень, спрессованный в определенную форму. Верхняя часть, направленная к солнцу и обдуваемая воздухом, чистая. Но если под него заглянуть, то там оказывается грязь, копошатся насекомые… Мы, урожденные йао, знаем это очень хорошо. Ничто не сможет завершить Эвайлию. Но хватит об этом. Ты действительно решил ехать с нами в Кат? Что ты собираешься там делать?

— Я еще не знаю. Должен же я где-нибудь жить. Почему бы и не в Кате?

— Для чужестранца это не так уж просто. Самое сложное, это найти связи в одном из дворцов.

— Странно, что это говоришь ты. Цветок Ката заявила, что ее отец с благодарностью пригласит нас во Дворец Голубых Йадов.

— Конечно, он окажет вам вежливый и достойный прием, но поселиться во дворце вам удастся так же и с такой же гарантией, как и на дне Драшады, если бы какая-нибудь рыбка пригласила вас туда погостить.

— Ну, а все-таки, что мне могло бы в этом помешать?

— Ну во-первых, никто не захочет, чтобы из него делали дурака. Положение — это в жизни все. Но что может кочевник знать о положении в обществе?!

Рейт на это ничего не ответил.

— Жизнь Кавалера сопровождают тысячи вещей, — продолжал Дордолио. — В Академии нас учили формам обращения, постановке речи и обходительности, в чем я, к сожалению, не особенно блистал. Мы изучали фехтование, теорию и практику дуэлей, генеалогию и геральдику, а также украшение одежды и сотни других вещей. Возможно, ты считаешь все это несущественным или утрированным?

— Тривиальным. Это было бы подходящим словом, — вставил Анахо.

Рейт ожидал холодного ответа, но Дордолио лишь безразлично пожал плечами.

— А что, твоя жизнь более значительна? Или этого купца? Фехтовальщика? Не забывай, что йао — это раса пессимистов. Эвайлия — это постоянная угроза. Возможно, мы еще более мрачные, чем кажемся. Мы видим всю незначительность существования, но именно поэтому совершенно умышленно раздуваем малейшие искры жизненной силы, пытаемся из всего происходящего взять самое лучшее лишь потому, что живем формами. Тривиальность? Упадничество? Но кто может жить лучше?

— Все это прекрасно, — ответил Рейт, — но почему же обязательно надо биться в пессимизме? Почему бы не расширить горизонт? Мне кажется, что вы воспринимаете разрушение ваших собственных городов с удивительным равнодушием. Месть — это. конечно, не самая благородная реакция. Но бездеятельная подчиненность судьбе — это намного хуже.

— Ба! Как варвар вообще может понять несчастье со всеми его последствиями? Многие отчаявшиеся находили выход в Эвайлии. Несчастье стоило нашей стране больших усилий. Для других цепей не хватало энергии. Если бы ты принадлежал к более высокой касте, я должен был бы вырвать из твоей груди сердце, так как такое обвинение — невиданная наглость!

Рейт засмеялся.

— Хорошо, что моя низкая каста меня от этого оберегает! Но теперь я хочу задать тебе другой вопрос: Что такое Эвайлия? Дордолио всплеснул руками.

— Потеря памяти… и быть при этом еще и варваром…. Нет. я не могу с тобой разговаривать. Спроси-ка лучше этого дирдир-чеповека. У него достаточно познаний.

И он сердито удалился.

— Почему он так обиделся? — спросил Рейт.

— Ему стыдно, — предположил Анахо- Йао настолько же восприимчивы к стыду, как глаз к песчинке. Таинственные враги разрушают их города. Они считают, что это сделали дирдиры, но громко они говорить об этом не могут, и поэтому у них остается только беспомощная злость. Да еще и стыд. И это делает их приверженцами Эвайлии.

— Но что же это все-таки такое?

— Убийство. Каждый, кто испытывает чувство стыда, убивает столько людей, сколько он в состоянии убить, независимо от пола, возраста, степени родства. Если он никого больше убить не может, он покоряется и впадает в апатию. Его ждет ужасное наказание, и оно очень драматично. Но весь народ празднует это наказание и стремится на место казни. Такая казнь имеет определенный стиль, а именно: создается впечатление, что жертва наслаждается позором и болью. Такая традиция во многом определяет жизнь Ката, На этом основании дирдиры считают всех полулюдей сумасшедшими.

— Значит, предпринимая поездку в Кат, мы рискуем быть там убитыми. — проворчал Рейт.

— Риск ограничен, а в нормальных условиях он вообще не ставится под вопрос… — Он глянул на палубу. — Однако мне кажется, что время уже позднее,

Он пожелал Рейту спокойной ночи и отправился спать. Рейт остался на палубе и смотрел на море. После кровавого месива в Пере Кат представлялся ему пристанью спокойствия, цивилизованным островком, на котором ему удалось бы построить свой космический корабль. Но эта надежда становилась все более призрачной.

Кто-то остановился рядом с ним. Это была Хейзари, старшая из двух сестер с ярко-рыжими волосами.

— Кажется, тебя что-то угнетает. Чем ты обеспокоен? — спросила она.

Рейт повернул голову и взглянул прямо на светлый овал ее лица. Оно светилось невинным кокетством. Девушка была действительно восхитительной.

— Почему ты еще не в кровати, как твоя сестра Эдва? — поинтересовался он.

— О, это очень просто. Она тоже еще не в кровати, а сидит с твоим другом Трезом на верхней палубе и дразнит и мучает его. Она намного опаснее меня.

"Бедный Трез", — подумал Рейт.

— И твои родители спокойно к этому относятся? — спросил он.

— А чего им волноваться? Когда они были молодыми, то делали то же самое. Тогда это был их прекрасный мир. теперь же он наш.

— Нравы меняются точно так же, как и времена. Знаешь ли ты это?

— Что с тобой? А какие нравы у твоего народа?

— Слишком многообразные и сложные.

— У обитателей Облачных Островов тоже, — ответила Хейзари и придвинулась к нему поближе — Мы тоже не влюбляемся автоматически. У каждого человека время от времени может быть необычное и странное настроение. Но это же закон природы, ведь правда?

— Насчет этого я спорить не могу, — со смехом сказал Рейт и, последовав закону природы, поцеловал пикантное личико, — Но, дитя мое, мне бы не хотелось вызвать гнев твоего отца. Он великолепный фехтовальщик.

— О, в этом отношении тебе совершенно нечего бояться. Если необходимо его разрешение, — я думаю, что он еще не спит,

— Но я даже не знаю, о чем мне нужно его просить. Ну, а если точно прикинуть…

Оба скользнули вперед и по ступенькам поднялись на верхнюю палубу. Эз висел низко на западе и окрашивал воду в аметистовый цвет. Девушка с ярко-рыжими волосами, пурпурно-красные губы. сказочный корабль в далеком океане — мог ли он от этого отказаться, если бы взамен смог вернуться на Землю? Конечно, он бы вернулся! Но зачем же отказываться от очарования момента?

Он поцеловал девушку уже более страстно, чем прежде. Вдруг из темноты появилась какая-то тень и быстро скрылась. Рейт узнал Юлин-Юлан — Цветок Ката. Очарование пропало. Со смешанным чувством вины он посмотрел ей вслед. Но почему он должен чувствовать себя виновным? Уже давно она дала ему понять, что прежние отношения прекратились. Поэтому Рейт со спокойной душой снова повернулся к девушке с ярко-рыжими волосами.

Глава 4

Наступил безветренный рассвет. На небе, бежевом и светло-сером на горизонте и бледным, серо-голубом в зените, взошло солнце.

На завтрак, как и всегда, подали грубый хлеб, соленую рыбу, маринованные фрукты и горький чай. Все молча ели, и каждый был занят собственными мыслями.

Цветок Ката пришла последней. Она тихонько проскользнула в салон, вежливо улыбнулась, кивнув направо и налево. Ела она, словно во сне. Дордолио встревожено за ней наблюдал.

С палубы в салон вошел капитан.

— День полного штиля. — объявил он. — Вечером будет гроза. А завтра? Не имею ни малейшего представления. Надеюсь, что дождя не будет.

Рейт был немного раздражен, хотя и старался вести себя как обычно. Ведь повода для упреков не было. Сам он ничего не менял. Ведь это Юлин-Юлан изменилась и стала совершенно другой. Собственно. даже во время их самых близких отношений она оставляла часть себя только для себя: особа, разыгрывавшая спектакль одного из множества своих имен. Рейт попытался о ней не думать.

Юлин-Юлан не стала задерживаться в салоне и сразу же. окончив завтрак, вышла на палубу. Дордолио последовал за ней; они облокотились на перила, и девушка принялась ему что-то горячо объяснять. Дордолио теребил свою бороду и только изредка вставлял слово.

Вдруг один из моряков что-то крикнул и показал на воду. Рейт увидел темный плывущий силуэт, очень похожий на человеческий, с маленькой головой и узкими плечами. Фигура снова нырнула и исчезла. Анахо объяснил, что это. скорее всего, был пнум,

— Так далеко от суши? — спросил Рейт.

— А почему бы и нет? Они сделаны из того же теста, что, и фанги. А кто сможет заставить фанга отвечать за свои поступки?

— А что же он делает среди океана?

— Наверное, ночью он всплывает на поверхность, чтобы полюбоваться лунами, — съязвил Анахо.

Утро перешло в день. Трез с двумя девушками соревновался в меткости, бросая кольцо, купец углубился в чтение переплетенной в кожу книги. Пало Барба и Дордолио упражнялись в фехтовании. Вскоре Пало Барбе это надоело, и Дордолио с силой взмахнул своим клинком, так что тот засвистел в воздухе. Показалась Юлин-Юлан и села на один из люков, а Дордолио подошел к Рейту.

— Иди сюда, кочевник. Возьми клинок и покажи, как сражаются на шпагах в твоей родной степи.

— Тебе придется меня извинить, но у меня сейчас нет для этого желания,

— Адам Рейт. ты должен фехтовать, — крикнула Юлин-Юлан. — Иначе ты разочаруешь нас всех.

Рейт посмотрел на Цветок; она еле сдерживалась, и дрожащее от переполнявших ее чувств лицо принадлежало совсем не той девушке, которую он знал в Пере. Он видел перед собой совершенно незнакомого человека.

Рейт повернулся к Дордолио, которого наверняка подговорила Цветок. В любом случае то, что они задумали, не входило в планы Рейта.

— Оставь человека в покое, — обратился Пало Барба к Дордолио- Я с удовольствием потренируюсь с тобой еще, чтобы ты смог выполнить все упражнения, которые тебе необходимы.

— Нет. Я хочу сразиться с этим парнем, — ответил тот. — Его манеры настолько высокомерны, что он заслуживает наказания.

— Если ты таким образом желаешь разрешить спор, то это, конечно, твое дело, — холодно произнес Пало Барба.

— Это не спор, — надменно заявил Дордолио — Это демонстрация. Кажется, этот парень решил, что можно равнять высшую касту Ката с обычной сволочью. Я собираюсь дать ему понять, что такие вещи нужно уметь различать.

Рейт устало встал.

— Ну хорошо. Как же ты хочешь это продемонстрировать?

— Шпагой или мечом, как тебе угодно. Так как тебе не ведомы формы обращения кавалеров, для сигнала хватит простого слова «вперед».

— А «стоп»?

Дордолио презрительно улыбнулся.

— Если этого потребуют обстоятельства.

— Ну, хорошо.

Рейт повернулся к Пало Барбе.

— Можно я посмотрю твое оружие?

Пало Барба сразу же открыл свой ящик, и Рейт выбрал два коротких легких клинка. Дордолио недоверчиво вскинул брови:

— Детские игрушки! Они годятся только для тренировок маленьких детей. Рейт бросил один из клинков сопернику.

— Мне они нравятся. Если тебе они не подходят, выбери себе что-нибудь более подходящее. С ворчанием Дордолио взял легкую шпагу.

— В нем не чувствуется жизни! Он не звенит, он… Рейт поднял свой клинок и им надвинул на глаза Дордолио его шапку.

— Вот видишь, и им можно кое-что сделать. Без всякого комментария Дордолио снял шапку, а также отстегнул манжеты белой шелковой блузы.

— Ты готов? — высокомерно спросил он.

— Да, если и ты приготовился,

Кавалер махнул своей шпагой в утрированном, с издевкой, салюте и поклонился зрителям направо и налево. Рейт отошел на шаг.

— Я думал, — сказал он, — что ты собираешься отказаться от церемоний.

На это Дордолио только насмешливо скривил рот и сделал выпад, готовясь к атаке. Рейт легко парировал, заставил Дордолио несколько ретироваться и зацепил одну из застежек, поддерживавших его штаны.

Дордолио отскочил и вновь бросился в атаку. Но теперь его физиономия стала мрачной. Он пытался пробиться сквозь защиту Рейта, стараясь то там, то здесь нанести укол и, наконец, сделал резкий выпад, думая, что Рейт действительно настолько неопытен, насколько он это хотел показать. Но тот успел увернуться в сторону, так что клинок Дордолио попал лишь в воздух. И тут Рейт резко опустил клинок так, что застежка штанов отлетела в сторону.

Дордолио отскочил назад и наморщил лоб; но в следующий момент Рейт отсек у него и вторую застежку. Штаны Дордолио медленно поползли вниз. Он покраснел, как рак, отскочил назад и отшвырнул шпагу.

— Это же детская игрушка, — выдохнул он. — Возьми подходящее оружие.

— Ты можешь брать все, что тебе хочется, Я же останусь с тем, которое выбрал. Но прежде я бы посоветовал тебе позаботиться о своих штанах. Иначе ты попадешь в очень неудобное положение.

С трудом, сохраняя самообладание, Дордолио поклонился, отошел в сторону и крепко подпоясал штаны кожаным ремнем.

— Я готов, — быстро сказал он. — Так как ты настаиваешь, а я имею намерение тебя проучить, я использую то оружие, которое мне нравится больше.

Он взял тонкий длинный клинок, со свистом помахал им в воздухе и кивнул Рейту, давая знак, что он готов продолжать. Гибкое острие шпаги стало изгибаться вправо и влево. Рейт успешно уклонялся от ударов и. при первой же возможности, оцарапал своим клинком щеку Дордолио.

Это окончательно разозлило противника, и он ринулся в атаку. Рейт отскочил назад, противник неотрывно следовал за ним; он топтался, рубил и колол. Рейт, парировав этот штурм, зацепил и вторую щеку Дордолио. После этого он немного отступил.

— У меня немного сбилось дыхание, — сказал он. — Достаточно ли тебе упражнений на сегодня?

Дордолио фыркал, как дикий жеребеци кряхтел от гнева. Затем он повернулся, посмотрел вдаль на море и, наконец, глубоко вздохнул.

— Да, — угрюмо вымолвил он- На сегодня тренировок хватит. Дордолио с удовольствием швырнул бы сейчас рапиру в воду, бешенство переполняло его. Но он вложил ее в ножны и поклонился Рейту.

— Твоя фехтовальная подготовка великолепна. Я должен поблагодарить тебя за демонстрацию. Пало Барба сделал шаг вперед.

— Хорошо сказано. Ты настоящий кавалер из Ката. А теперь довольно, Пойдем лучше выпьем по рюмочке утреннего вина. Дордолио поклонился.

— Позже, — сказал он и отправился в свою каюту. Цветок, как изваяние, сидела на месте. Хейзари принесла Рейту полный бокал вина.

— У меня великолепная идея, — сказала она. — Ты должен сойти с корабля в Вюнессе и отправиться на Гору Орхидей, где мой отец собирается открыть Академию Фехтования. Твоя жизнь будет там легкой и беззаботной.

— Это хорошее предложение, — ответил Рейт. — Я хотел бы и мог бы пойти с тобой, но на мне лежит другая ответственность.

— Оставь это! Неужели это так важно? Ведь у тебя только одна жизнь. Но я не принуждаю тебя к ответу. Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты удивительный человек, Адам Рейт, свирепый и веселый одновременно.

— Я себе отнюдь не кажусь удивительным; я совершенно обычный человек. Если я считаю что-то странным, так это Чай.

— Чай — это… — со смехом начала Хейзари. — Ну, ладно. Иногда он ужасен. Но странный? Я не знаю других планет… Давай-ка выпьем вина. Сегодня спокойный день, так что нам, кроме этого, делать особенно нечего.

Мимо прошел капитан.

— Наслаждайтесь безветрием, пока есть такая возможность. Скоро поднимется ветер. Взгляните на север! На горизонте висели черные тучи, и море сверкало, словно медь. От холодных порывов ветра паруса надулись, и весь такелаж жалобно застонал.

Дордолио вышел из каюты; он переоделся, и теперь на нем был темно-синий костюм, черные бархатные туфли и плоская черная бархатная шляпа. А где же Юлин-Юлан? Облокотившись о поручни, она смотрела на море. Он подошел к ней и повернул лицом к себе. Пало Барба протянул ему бокал вина, и с этим бокалом кавалер сел под медным столбом.

Тучи двигались все дальше на юг, из них вылетали пурпурные зигзаги молний, и издалека уже слышались раскаты грома. Паруса были свернуты, и на мачте остался лишь небольшой квадратный штормовой парус. Солнце, сев в облака, осветило юг призрачным светом, а совсем скоро уже темно-коричневое солнце выглядывало из-под черных туч,

Из кормовой надстройки вышла Цветок Ката. Она была абсолютно голой и смотрела в ошеломленные лица пассажиров, стоявших и сидевших на палубе.

В одной руке у нее был пистолет, заряженный стрелами, в другой кинжал. На ее лице застыла каменная улыбка. Рейту приходилось видеть ее лицо при различных обстоятельствах, но теперь оно было неузнаваемым. Дордолио закричал что-то неразборчивое и помчался к ней,

Цветок Ката выстрелила в него, но он успел пригнуться, и стрела пролетела у самой его головы. Тут она увидела Хейзари и направила пистолет на девушку. Хейзари закричала и спряталась за главную мачту. Вокруг сверкали молнии, и в их пурпурном блеске Дордолио прыгнул на Цветок, но она кинжалом попала ему в шею. Дордолио зашатался и свалился в какой-то люк. Хейзари помчалась на нос корабля. Цветок гналась за ней: какой-то моряк вышел на палубу и от неожиданности замер. Цветок воткнула ему кинжал прямо в лицо и человек упал с трапа на палубу.

Наконец за мачтой Цветок настигла девушку и оттолкнула ее в сторону. В то же мгновение она направила пистолет на Пало Барбу, но он ухитрился выбить оружие у нее из руки, и оно со стуком упало на палубу. Она оттолкнула его, затем Рейта, пытавшегося схватить ее. Вырвавшись, она помчалась по трапу, ведущему к бушприту. Одной рукой она держалась за бушприт. Корабль поднимался и проваливался на волнах.

— Вернись назад, — крикнул ей Рейт, но она лишь посмотрела на него.

— Дерль- крикнул Рейт. — Юлин-Юлан!

Никакого ответа.

— Цветок Голубых Йадов!

И, наконец, придворное имя:

— Шар Зарин!

Она лишь грустно ему улыбнулась.

Тогда он попытался смягчить ее детским именем:

— Зози, Зози, возвращайся сюда!

Вдруг лицо девушки изменилось и сделалось еще тверже.

— Зози, разве ты не хочешь мне ничего сказать? Зози. будь добра. вернись!

Она казалась далекой и отрешенной.

Тут Рейт попробовал позвать ее тайным именем:

— Л'лае! Иди, иди сюда! Ктан зовет тебя, Л'лае! Она только покачала головой и посмотрела на море за бортом…

Рейт продолжал звать ее, перечисляя имена: он звал, но гром заглушал его голос и девушка больше его не слышала. Над водой еще виднелся край солнца. Цветок сделала шаг назад и бросилась в пенящееся море. Рейт успел заметить лишь ее темные волосы, после чего и они исчезли.

Поздним вечером, когда корабль пробивался сквозь шторм, Рейт спросил дирдир-человека:

— Она сошла с ума или это была Эвайлия?

— Это была Эвайлия. Бегство от стыда.

— Однако… — начал было Рейт, но затем только пожал плечами.

— Ты проявил внимание к девушке с Облачных Островов. Ее же спутника ты оставил в дураках. Она воспринимала все это, как унижение. Если бы она была в состоянии, то поубивала бы всех нас.

— Мне это непонятно, — пробормотал Рейт.

— Конечно, Ведь ты не йао. Принцесса Голубых Йадов не смогла больше выносить такого позора. Теперь она счастлива, В Сеттре ее бы наверняка судили и пытали.

Этого Рейт так и не понял. Он еще долго стоял на палубе. Над ним раскачивался медный фонарь. Где-то там, в темноте ночи, плавало белое девичье тело…

Глава 5

Всю ночь напролет бушевал шторм. Только перед рассветом он стал стихать, и восходящее солнце осветило качавшийся в разбушевавшемся море корабль.

К обеду ураган снова закружил корабль, словно детскую игрушку. Пассажиры не выходили из кают. Хейзари была бледна и крепко укутана. Рейт больше часа провел в ее обществе. Она могла говорить только о случившемся и постоянно задавала один и тот же вопрос:

"Почему она хотела это сделать?"

— Йао, по всей видимости, склонны к таким поступкам. Но и сумасшествие имеет свои причины, — отвечал Рейт.

— Дирдир-человек говорит, что, вроде бы, стыд взял над ней верх. Но такая красивая девушка, как она? Что могло побудить ее к этому?

— Я бы не стал над этим задумываться. — посоветовал ей Рейт.

Только на следующее утро море снова успокоилось и коричневый океан засверкал под безоблачным небом. С запада подул приятный бриз, и корабль снова смог поднять все паруса.

Через три дня на горизонте появился темный мрачный остров. Капитан сказал, что это был укромный уголок пиратов, и все были очень рады, когда он растаял во мраке ночи.

Дни опять были похожи друг на друга. Со временем Рейт стал нервным и раздражительным. Как далеко они успели отплыть от Перы? И было ли это время простым и невинным? Когда-то Кат казался ему безопасной и цивилизованной гаванью. Рейт привык к мысли, что благодарность владыки Голубых Йадов облегчит его будущее и воплощение в жизнь его планов. Напрасные надежды!

Корабль приближался к побережью Кахана, где капитан собирался использовать течение, способное ускорить прибытие в Парапан.

Однажды утром Рейт поднялся на палубу и увидел прямо перед кораблем остров. Он был небольшим, но черная стена из стекла, высотой в сто шагов, окружала почти всю его поверхность. За ней возвышались примерно двенадцать массивных зданий разной высоты, но выглядели они не особенно привлекательно. Подошел Анахо, расправил плечи и сделал недовольное лицо:

— Ты сейчас видишь крепость очень злой расы — вонков.

— Злой? Это потому, что они воюют с дирдирами?

— Потому, что они не хотят эту войну закончить. Какая от нее польза дирдирам или вонкам? Дирдиры часто предлагали заключить мир, но вонки его постоянно отвергали. Жестокий, непостижимый народ!

— А для чего предназначена эта стена вокруг острова? — поинтересовался Рейт.

— Чтобы держать на расстоянии пнумов, которые заполонили Чай, как крысы. Вонки не особенно любят контакты. Посмотри-ка под воду.

На глубине десяти или пятнадцати шагов он различил похожие на человеческие тени, плававшие вокруг корабля. Вокруг средней части туловища у всех были надеты металлические конструкции, которые, по всей вероятности, были движущими системами, потому что сами тела движения не производили.

— Вонки — это раса амфибий, и для занятий подводным плаванием они используют электродюзы. — объяснил Анахо.

Рейт снова принялся в сканоскоп разглядывать башни. Они, как и стены, были сооружены из черного стекла. В круглые окна тоже были вставлены затемненные стекла, а между отдельными зданиями висели, выглядевшие какими-то недостроенными, переходы из переплетенных стеклянных конструкций. Рейт заметил движение, Всмотревшись внимательнее, он обнаружил, что это были люди. Наверняка, это были вонк-люди, с белоснежной кожей и густым черным мехом на плоских головах. Их лица казались гладкими и мрачными. Носили они сплошную одежду, похожую на комбинезоны, подпоясанную черными широкими кожаными ремнями, на которых они прикрепляли какие-то приборы и различные небольшие инструменты. Войдя в здание, они стали смотреть на «Варгаз». Рейт смог хорошо разглядеть их лица. От неожиданности он выпустил сканоскоп из рук.

— Что случилось? — спросил Анахо.

— Я увидел двух вонк-людей… В сравнении с ними, ты выглядишь довольно привычно, Анахо тихо засмеялся:

— Они действительно похожи на среднего получеловека. Тем временем вонк-люди исчезли, и Рейт не смог понаблюдать за ними более тщательно. Тут к ним подошел и Дордолио. Он с восхищением посмотрел в сканоскоп.

— Что это за инструмент? — полюбопытствовал он.

— Электронно-оптический прибор, — равнодушно объяснил Рейт.

— Ничего подобного в своей жизни я еще не видел. Эту штуку изготовили дирдиры?

— Я думаю, нет- ответил Анахо и пожал плечами.

— Тогда она, видимо, изготовлена, кешами или вонками. Он рассматривал таблицу величин.

— А что это за шрифт? Анахо снова пожал плечами

— Я этого прочитать не могу.

— А ты? — спросил кавалер Рейта.

— Да, я могу, — и в приливе ехидства и озорства он громко прочитал:

Управление космических сообщений. bull; Отдел инструментов и приборов bull; Фотоувеличивающий телескоп IxlOOOx. Непроекционный, не приспособлен для использования в полной темноте. bull; BAF. 1301-K-29023 bull; Только для энергетических патронов DS. В сумерках надевать дополнитель цвета. Не смотреть на солнце, избегать мощных световых источников. При отказе автоматических светофильтров возникает угроза повреждения зрения.

— Что же это за язык? — растерянно спросил Дордолио.

— Один из многочисленных человеческих диалектов, — ответил Рейт.

— Из какого района? Люди на Чае, насколько я знаю, повсюду говорят на одном и том же языке.

— Чтобы вас не злить, я промолчу. Лучше будет, если вы будете продолжать верить, что я потерял память, — со смехом сказал Рейт.

— Ты считаешь нас дураками? — проворчал Дордолио- Мы что, дети, что ты отвечаешь на наши вопросы отговорками?

— Иногда это более мудро, — сказал Анахо, ни к кому не обращаясь, — поддерживать какой-либо миф. Знания могут стать лишним грузом.

Дордолио это очень не понравилось. Он пожевал свои усы и удалился.

Из воды появились три следующих острова с черными стеклянными стенами вокруг всей их территории, а за ними на горизонте обозначилась большая тень: масса материка Кахан.

В течение второй половины дня они приблизились к берегу настолько, что могли уже различить отдельные детали гор, в тени которых лежал берег. Вокруг корабельных мачт парили, похожие на драконов, кричащие создания с черными большими крыльями и открытыми пастями, К вечеру «Варгаз», наконец, зашел в окруженную со всех сторон молами большую бухту. На южной стороне бухты лежал город, совершенно не примечательный, а севернее, на выдающейся вперед скале, стояла крепость вонков, выглядевшая беспорядочным нагромождением кусков стекла. На равнине, расположенной восточнее, был хорошо различим космодром, на котором стояло много космических кораблей разных размеров и типов.

В сканоскоп Рейт внимательно рассматривал бухту и окрестности.

— Интересно, — думал он, — очень интересно… Капитан объяснил им, что порт этот назывался ао Хидис и он был для вонков очень важным.

— У меня не было намерения плыть так далеко на юг, но так как мы уже здесь, я как раз продам кожаные изделия и дерево. А взамен возьму здесь химикаты для Ката. Вас же хочу предупредить вот о чем: здесь на самом деле есть два города. Один из них сам ао Хидис — город, в котором живут люди, и второй город, название которого просто невозможно выговорить — город вонков. В городе людей живут представители разных народов, но в основном, это черные и красные. которые признают только свой вид и не разговаривают ни с кем другим. Бояться вам нечего. Вы можете покупать все. что вам угодно в любом открытом киоске или лавке. Но не заходите ни в один закрытый магазин или в кабак черных или красных, так как вас обязательно обидят или, что еще хуже, на вас нападут. То, что вы покупаете у черных, ни в коем случае не берите, когда подходите к красным и наоборот. В городе вонков вы можете смотреть только на вонков. Так как они на это, кажется, внимания не обращают. Абсолютно скучный порт. Никаких развлечений.

"Варгаз" встал на якорь и поднял на мачте маленький красный флаг.

— В мой последний приезд сюда я удачно торговал с красными и остался доволен, — объяснил капитан. — Поэтому я и не хочу искать других партнеров.

Грузчики красных были круглолицыми и круглоголовыми людьми с кожей цвета зрелой сливы. Черные были очень на них похожи, только кожа их была серой с черными пятнами. Отношения между этими двумя группами были явно враждебными.

— Никто не знает причину их вражды, — сказал капитан. — Одна мать может иметь красного и черного ребенка. Некоторые считают. что это зависит от питания, другие — что это следствие наркотиков, а третьи придерживаются мнения, что это неизвестный возбудитель болезни нарушает или уничтожает пигментный слой еще в материнской утробе. Но они рождаются черными или красными и такими остаются, считая своих недругов париями. Говорят, что отношения между черными и красными так и будут оставаться неизменными. Такого мнения придерживаются обе расы. и они с большим удовольствием имели бы дело с ночными собаками, чем со своими врагами.

— А как же с дирдир-человеком? — спросил Рейт. — Его здесь не обидят?

— О. нет. Такие мелочи не представляют для вонков никакого интереса. Синие кеши, например, славятся своим садистским злорадством, поведение дирдиров просто никогда нельзя предсказать. Но вонки, по моему мнению, сравнимы с самыми равнодушными людьми на Чае и почти никогда не имеют дела с людьми. Может быть, они вершат зло так же тайно, как и пнумы. Но этого не знает никто. Вонк-люди же совершенно другие: холодные, словно духи; и я бы советовал не переходить им дорогу и не сердить их. Вы хотите сойти на сушу? Тогда не забывайте о моих предупреждениях. ао Хидис — грубый город. Не оказывайте внимания ни черным, ни красным; ни с кем не заговаривайте, ни во что не вмешивайтесь. В прошлом году я потерял здесь одного моряка, который сначала купил у черных шаль, а потом зашел к красным выпить вина.

Анахо предпочел остаться на борту, а Рейт и Трез сошли на берег. Из порта в город они пошли по неровно вымощенной улице. Дома на ней были неаккуратные, сделанные из дерева и камня, и вокруг них лежали горы мусора. По дороге им встретилось несколько самоходных машин, тип которых Рейт видел впервые. Видимо, эти машины были изготовлены вонками. Севернее стояли несколько башен, и в этом же направлении располагался космопорт.

Казалось, что общественного транспорта здесь не было, и Рейт с Трезом отправились в путь пешком. Хижины сменились домами получше, и дальше они вышли на окруженную со всех сторон магазинами, лавками и киосками площадь. Половина людей были черные, остальные красные. Друг с другом они не вступали ни в малейший контакт. Черные покупали у черных, красные у красных. В воздухе явно чувствовалась атмосфера недоброжелательности.

Рейт и Трез перешли площадь и пошли по ведущей на север мощеной улице; скоро они подошли к забору из стеклянных прутьев, который окружал весь космопорт. Рейт остановился и принялся осматривать местность.

— По своей натуре я совсем не вор, — сказал он Трезу- Но взгляни-ка на этот маленький космический корабль! Я бы с большим удовольствием увел его у теперешнего хозяина.

— Это корабль вонков, — пессимистически сказал Трез- Ты не сможешь им управлять. Рейт кивнул.

— Правильно. Но если у меня будет хоть неделя времени, я научусь на нем летать. Космические корабли в определенной степени должны быть похожи друг на друга.

— Да, но практическая сторона, — напомнил Трез, Сейчас он снова был строгим Онмале, живой эмблемой, носителем которой он был, когда они познакомились. Трез покачал головой:

— Это совершенное безумие, что такие ценные механизмы стоят совсем без охраны.

— Кажется, что на борту маленького корабля нет никого; к тому же, грузовые отсеки выглядят пустыми. Зачем же в таком случае на борту нужна охрана? И кому придет в голову украсть такое транспортное средство — кроме меня, конечно?

— Ну, да… А когда ты попадешь внутрь корабля… Пока ты еще сообразишь, как им управлять, тебя схватят и убьют.

— Конечно, дело это рискованное, — ответил ему Рейт. Они вернулись в порт и, когда снова оказались на борту, корабль показался им воплощением совершенства и логики. Всю ночь напролет велись разгрузочные и погрузочные работы. Утром, когда грузовые отсеки были заполнены, корабль поднял якорь и с наполненными ветром парусами вышел в океан.

"Варгаз" продолжал свой путь на север вдоль побережья Кахана, не выпуская его из вида. В первый день они проплыли мимо еще нескольких крепостей вонков, во второй день — несколько фиордов. Когда они проходили последний из них, откуда-то вынырнул небольшой катер, и капитан сразу же послал нескольких человек к пушке. Кораблик скользнул за кормой «Варгаза», и капитан приказал развернуть пушку. Но катер повернул и вышел в открытое море. а люди на его борту визжали и орали так громко, что пассажиры «Варгаза» еще долге слышали их вопли над водой.

Через неделю показались первые из Облачных Островов, а уже на следующий день корабль причалил к пристани в Винессе. Здесь с корабля сошли Пало Барба. его жена и две дочери. Трез с тоской смотрел им вслед. Эдва обернулась и помахала ему рукой, после чего все семейство исчезло в сутолоке желтых шелковых и белых полотняных плащей на набережной.

Два дня длилась разгрузка в Винессе, погрузка новых товаров, замена старых, истрепавшихся парусов на новые. А затем корабль снова вышел в море.

Сильный бриз двигал судно дальше. Прошли два дня и ночь, и на корабле возникла напряженность. Все смотрели на Хархан. Наступил вечер, и солнце село в коричнево-серые, окруженные дымчато-апельсиновым ореолом облака. На ужин подали маринованную рыбу и фрукты, но к еде почти никто не притронулся, так как все продолжали стоять у борта. Ночью подул ветер, и пассажиры разошлись по каютам. Только Рейт остался на палубе: он был очень задумчив. Тут с мостика донеслись глухие команды. Главный парус был убран, и корабль сильно замедлил ход. Впереди рядами переливались крошечные огоньки: берег Коада.

Глава 6

Берег был плоским и чернел под светло-коричневым небом. Главный парус был снова поднят, и корабль, не спеша, вошел в порт Верводеи.

Город еще спал. В северной части припортового района возвышались большие дома с плоскими крышами, на юге располагались верфи и склады. Корабль бросил якорь, и моряки скатывали паруса. 'Подошел баркас и, взяв корабль на буксир, аккуратно завел его прямо в док. Служащие порта поднялись на борт и коротко переговорили с капитаном, после чего поприветствовали Дордолио и сошли на берег. Путешествие завершилось.

Рейт попрощался с капитаном и вместе с Трезом и Анахо сошел с корабля. Когда они уже стояли на набережной, к ним подошел Дордолио.

— Теперь я хочу с вами попрощаться, — высокомерно заявил он- потому, что я сразу отправляюсь дальше в Сеттру

— А Дворец Голубых Йадов расположен в Сеттре? — спросил Рейт.

— Конечно. Но вам не стоит напрягаться. Я сам доведу до сведения владыки Голубых Йадов необходимую информацию.

— Но ты еще очень многого не знаешь, — сказал Рейт. — Точнее говоря, ты не знаешь почти ничего.

— Твоя информация не будет для него большим утешением, — сухо заявил Дордолио.

— Может быть, утешением и не будет, но интересной — наверняка. Дордолио покачал головой.

— У тебя нет ни малейшего представления о церемониях. Неужели ты думаешь, что тебе можно было бы просто вломиться во дворец и изложить свои новости? А твои одежды? Невозможно, совершенно невозможно. Я уже молчу о мраморном дирдир-человеке и молодом кочевнике.

— Мы надеемся на вежливость и понимание владыки Голубых Йадов, — возразил Рейт.

— Ба! Да у тебя действительно нет никакой совести. Тем не менее он продолжал идти с ними дальше.

— Вы действительно хотите ехать в Сеттру?

— Конечно.

— Последуйте моему совету. Останьтесь сегодня на ночь в гостинице, например, в «Дульване» — это вот там, напротив. Она вам подойдет. А завтра вы могли бы найти заслуживающего доверия торговца одеждой. Когда вы будете соответствующим образом одеты, сможете ехать спокойно в Сеттру. Гостиница «Овал» вам вполне подойдет. А в сложившейся ситуации вы можете мне помочь. Мне кажется, что я забыл или потерял мой кошелек. Можете ли вы мне одолжить сотню секвинов?

— Конечно, — ответил Рейт, — Но было бы лучше, если бы мы смогли вместе с тобой поехать в Сеттру. Дордолио отрицательно покачал головой.

— Я очень тороплюсь, а вам необходимо время для соответствующих приготовлений.

— Абсолютно не нужно. Мы готовы ехать. Покажи нам дорогу. С сомнением Дордолио осмотрел Рейта с головы до ног.

— Хотя бы ты мог достать себе другую одежду. Пойдем, я помогу тебе сделать это.

Он пошел по направлению к центру города; Рейт, Трез и Анахо следовали за ним, причем Трез кипел от злости.

— Почему мы всегда должны мириться с его наглостью? — ворчал он.

— Йао — это народ торговцев, и нет никакого смысла на них злиться. — сказал ему Анахо.

Этот город имел свое лицо. Широкие, несколько пустынные улицы были застроены многоэтажными домами из обожженного кирпича. Все здесь находилось в состоянии благородного и сдержанного запустения. Город нельзя было назвать особо оживленным, и лишь немногие люди показывались на улицах. Некоторые из них были одеты в довольно сложные одеяния, белые льняные рубашки, завязанные в церемонные узлы галстуки и ленточки. Другие, явно более низкого положения, носили широкие зеленые или коричневые штаны до колен, а кроме того, кофты или блузы приглушенных тонов.

Дордолио привел их в большой магазин одежды, где толпились несколько десятков мужчин и женщин. Пока трое друзей стояли в стороне. Дордолио энергично говорил с пожилым лысым владельцем.

— Я поговорил с хозяином и описал ему то, что вам необходимо — доложил Дордолио после своего разговора. — Он может за небольшую плату экипировать вас из своих запасов.

Появились три бледных молодых человека и подвезли вешалку с одеждой. Хозяин быстро нашел то, что искал и разложил одежду перед тройкой.

. — Вот это будет господам как раз впору, — сообщил он- Если вы сразу же хотите переодеться — вам будут предоставлены кабинки.

Рейт весьма критично осмотрел предложенные вещи. Материал, из которого они были пошиты, был несколько груб, расцветка показалась ему слишком яркой и кричащей. Анахо подмигнул ему и казалось, что был такого же мнения. Поэтому Рейт сказал Дордолио:

— Твои собственные одежды уже тоже не очень хороши. Почему бы тебе не примерить эти вещи? Дордолио растеряно вскинул брови.

— Я доволен тем, что есть на мне.

— Они мне не нравятся, — заявил Рейт хозяину. — Покажи мне свой каталог или образцы, по которым ты работаешь.

Вместе с Анахо он просмотрел несколько сот набросков. Ему приглянулся темно-синий костюм консервативного покроя.

— А как насчет этого? — спросил он. Дордолио проявлял нетерпение.

— Такой костюм я бы посоветовал надеть огороднику на похороны одного из родственников.

— А вот это? — Рейт показал на другой образец.

— Это подходит еще меньше. Это костюм для пожилого философа, отдыхающего в своей загородной резиденции. Одежда для отдыха.

— Хм. Ну покажи мне тогда что-нибудь для молодого философа с безупречным вкусом, который одевается специально для приема на государственном уровне, — предложил Рейт хозяину магазина.

Дордолио фыркнул, но ничего больше не сказал. Торговец одеждой дал соответствующие распоряжения.

— А вот для этого джентльмена, — продолжал Рейт, показывая на Анахо, — подойдет дорожный костюм для человека с большим чувством собственного достоинства. А еще мне хотелось бы приобрести костюм в спортивном стиле для этого молодого человека.

Он показал на Треза.

Вновь принесенные вещи значительно отличались от тех. которые были предложены сначала, и после незначительных переделок они были приобретены, после чего друзья сразу же их надели. Дордолио все время дергал себя за усы и чуть не лопался от злости, так как не мог больше вставить ни одного замечания.

— Красивая одежда. Само собой разумеется. Но хорошо ли вы подумали? Ведь ваше поведение не будет соответствовать вашей одежде,

Тут разозлился Анахо.

— Ты наверное хочешь, чтобы мы въехали в Сеттру, одетые дураками? Одежды, которые ты попросил для нас, почти не допускают лестных оценок относительно твоего вкуса,

— Что ты такое говоришь? — закричал Дордолио- Беглый дирдир-человек, молодой кочевник и мифический Никто — не полный ли это абсурд запихивать таких людей в одеяния благородных господ?

Рейт засмеялся, у Анахо затряслись руки. а Трез с ненавистью разглядывал Дордолио, Но Рейт уже успел оплатить покупку

— А теперь в аэропорт — сказал Дордолио — Если вы стремитесь к высшему классу, мы найдем воздушный корабль.

— Только без такой спешки, — охладил его пыл Рейт. — Должны быть и более дешевые и не так бросающиеся в глаза возможности добраться до Сеттры.

— Если кто-то по-господски одевается, то он должен и поступать, как господин.

— Мы очень скромные господа, — ответил Рейт и обратился к торговцу одеждой- Как ты обычно ездишь с Сеттру?

— Я человек без высокого положения, — ответил тот, — и, как правило, езжу в общественном транспорте.

— Хорошо. Если ты, Дордолио, хочешь лететь на частном самолете, наши пути здесь расходятся.

— Согласен. Но мне нужно пятьсот секвинов. Рейт покачал головой.

— Нет. Я не думаю, что могу дать так много.

— Тогда мне тоже придется ехать общественным транспортом, — вздохнул Дордолио и с этого момента стал даже как-то сердечнее.

— Вы увидите, что йао огромное внимание уделяют гармонии, гармонии в событиях и поведении. Вы сейчас одеты, как люди с высоким положением, и поэтому вы должны себя соответственно вести. Тогда все будет идти само собой.

Вскоре они уже сидели в хорошо оборудованном самоходном вагоне первого класса и созерцали проплывавшие мимо ландшафты. Рейт ломал себе голову по поводу устройства этого вагона. Двигатели были маленькими, мощными и очень хорошо продуманными; но почему же сам вагон был таким громоздким? Он мог достигать скорости семьдесят миль в час на колесах с воздушными подушками, если дорога была гладкой: но если появлялась какая-нибудь небольшая неровность, она тут же жестоко отражалась на всей конструкции. На дорогах с наезженной колеей, где колеса проваливались в борозды, все сооружение угрожающе покачивалось. Создавалось впечатление, что йао были отличными теоретиками, но никуда не годными практиками.

Страна казалась более цивилизованной, чем все предыдущие, которые Рейт видел до этого на Чае. В воздухе висела слабая дымка, образующая темно-желтый шлейф, через который просвечивало солнце. Тени были темно-черными. Они ехали по лесам с сучковатыми черно-синими деревьями, мимо парков и усадеб, мимо полуразвалившихся каменных стен и деревень, в которых жилыми казались лишь половина домов. Они пересекли большое болото, затем повернули на восток и поехали сквозь заросли камыша и каменистые равнины. Людей видно не было, несмотря на то, что иногда встречались полуразрушенные замки,

— Страна привидений, — сказал Дордолио — Это Ауданские болота. Ты уже слышал о них? Нет? Совершенно безрадостная местность, как ты и сам это видишь. Здесь бродят отверженные. Кроме того, здесь можно встретить фангов. А по ночам тут воют ночные собаки…

Из Ауданских болот они выехали на очень привлекательную местность. Повсюду виднелись ручьи и пруды, вокруг которых росли стройные коричневые, черные и темно-красные деревья. На островках дремали высокие дома с очень высокими фронтонами и резными решетками на балконах и фасадах. Дордолио показал на один из домов.

— Видишь ли ты эту усадьбу в лесу? Это Золотой и Карнеольный — дворец моего рода. За ним находится Хальмеор — пригород Сеттры, который, правда, еще не виден.

За большим лесом расстилались поля и, наконец, путешественники увидели башни Сеттры. Через несколько минут они остановились у вагонной станции, вышли из вагона и встали на террасе. Здесь Дордолио сказал им:

— Тут я должен вас покинуть. За той площадью вы найдете хорошую гостиницу «Овал», и туда я пошлю курьера с деньгами, которые вам задолжал.

Он откашлялся:

— Если по воле судьбы наши с тобой пути еще раз где-нибудь пересекутся, а также если тебе все-таки удастся удовлетворить честолюбие и встретиться с владыкой Голубых Йадов, то для нас обоих будет намного лучше никогда больше не встречаться друг с другом.

— Я не нахожу никакой причины, чтобы с тобой не согласиться, — вежливо ответил Рейт.

Дордолио недружелюбно на него посмотрел и отвесил формальный поклон.

— Тогда я желаю тебе всех благ. И он решительно зашагал прочь.

— Вы вдвоем, — обратился Рейт к Анахо и Трезу, — позаботьтесь прямо сейчас о местах в гостинице для нас троих. А я, тем временем. схожу во Дворец Голубых Йадов. Если мне повезет, я успею сделать это еще до того, как туда успеет добраться Дордолио. Но уж очень он спешил.

Он сразу же нашел трехколесный мотоцикл-такси, который быстро доставил его ко дворцу. Они поехали на юг, мимо района с маленькими деревянными домами, затем мимо рынка под открытым небом, где бурлила жизнь. Переехав через старый мост и через ворота в высокой каменной стене, они въехали на огромную круглую площадь. По ее краям стояли ларьки, в большинстве своем пустые, а в середине пандус вел к возвышению с сидячими местами.

— Как называется эта площадь? — спросил Рейт у водителя.

— Это площадь Патетического Объединения, — объяснил тот- Ты сам не из Сеттры? Рейт подтвердил его предположение, и водитель достал карту.

— Ближайшее интересное событие — это День суда. Человек убил двенадцать людей, четверо из них дети. Вся Сеттра соберется на этот праздник. Если ты еще будешь в городе, то получишь великолепную возможность доставить удовольствие твоей душе. А теперь мы уже почти приехали ко Дворцу Голубых Йадов.

— Едь как можно быстрее, я очень тороплюсь.

— Но я не могу подвергаться опасности попасть в аварию. Моя душа будет очень стыдиться.

— Понятно.

Трехколесный мотоцикл протарахтел по широкому бульвару, и водитель, насколько это ему удавалось, уворачивался от часто встречавшихся на пути выбоин и рытвин. Улица пролегала в тени огромных деревьев с коричневыми и пурпурно-зелеными листьями, и по обеим сторонам ее среди громады мрачноватых садов возвышались изящные дворцы непривычной архитектуры.

— Там дальше, на холме, уже виден Дворец Голубых Йадов, — объяснил водитель, — Какой вход, господин, ты предпочитаешь?

— Главный, конечно! Какой же еще?

— Как знаешь. Как правило, люди, пользующиеся главным входом, не приезжают на трехколесных мотоциклах.

Мотоцикл остановился под широким балдахином, и Рейт оплатил проезд. Когда он вышел, у его ног уже лежал шелковый платок и двое слуг склонились в низком поклоне. Рейт быстро прошел через открытую арочную галерею в зал с зеркальными стенами. На серебряных цепях качались, позванивая, тысячи хрустальных призм, преломляющих свет. Перед ним склонился лакей в темно-зеленой ливрее. Он был уже рангом повыше, что-то вроде дворецкого или гофмейстера.

— Владыки нет дома, — сказал он. — Может, ты хочешь отдохнуть? Когда мой господин Кизанте вернется, он захочет тебя видеть.

— Я хотел бы встретиться с ним сразу. Меня зовут Адам Рейт.

— Из какого господин государства?

— Скажи господину Кизанте. что у меня очень важное послание. Гофмейстер холодно посмотрел на него, и Рейт понял, что он нарушил правила этикета. Ничего не поделаешь, подумал он, владыка Голубых Йадов все равно вынужден будет кое-что проглотить.

— Не будешь ли ты любезен пройти со мной?

Гофмейстер провел Рейта во двор, в котором журчал изумрудно сверкавший водопад.

Прошло две минуты. Молодой человек в зеленых штанах до колен и изысканной куртке появился перед ним. Его лицо было очень бледным. Из-под четырехугольной шапочки из мягкого бархата выбивались иссиня-черные волосы. Он был очень красив и элегантен и выглядел предельно старательным и обязательным. Он критически осмотрел Рейта.

— Господин, ты утверждаешь, что имеешь для владыки Голубых Йадов послание? — спросил он- Я его помощник Ты можешь передать послание мне.

— Моя информация касается судьбы его дочери. Я хотел бы поговорить с господином лично. Меня зовут Адам Рейт.

— Тогда, пожалуйста, следуй за мной.

Он привел Рейта в отделанное коричневатой слоновой костью помещение, освещаемое десятком светящихся призм. На другом конце комнаты стоял человек в элегантном костюме из черного и пурпурного шелка. Он был круглолицым, темноволосым и очень стройным. Широко сидящие глаза были тоже темными, и Рейт сразу понял, что этот человек в любой ситуации выказывал недоверие.

— Господин Кизанте, — обратился к нему помощник- С этим привожу Вам неизвестного доныне Адама Рейта, который случайно оказался поблизости и узнал, что вы находитесь здесь.

Лорд молчал, и Рейту пришлось дать церемониальный ответ.

— Я очень рад, лорд Кизанте, что имею честь посетить ваш дворец. Только час назад прибыл я в Сеттру. Но сразу же Рейт понял, что повел себя неправильно.

— Ах. да- ответил лорд. — у тебя имеется известие о Шар Зарин?

— Да, — Рейт говорил точно так же холодно, как и лорд — Я могу предоставить вам подробный отчет обо всем, что с ней случилось до ее трагической смерти…

Владыка Голубых Йадов смотрел в потолок и сказал, не глядя на Рейта;

— Значит, ты требуешь вознаграждения? Тут в комнату зашел гофмейстер и прошептал что-то на ухо своему господину.

— Странно, здесь находится еще один из Золотых и Карнеольных, известный нам Дордолио, который тоже хочет получить вознаграждение.

— Вы можете его прогнать, — сказал Рейт, — так как его информация поверхностна.

— Моя дочь мертва?

— Мне очень жаль говорить это вам, но в приступе морской болезни она бросилась в воду.

— Когда и где это случилось?

— Около трех недель назад на борту корабля «Варгаз». плывущего по Драшаде, примерно на половине пути.

Лорд тяжело опустился в кресло, и Рейт ожидал, что тоже будет приглашен присесть, но приглашения не последовало.

— Мне кажется, что она была глубоко унижена, — сухо произнес лорд.

— Я этого не знаю. Я помог ей вырваться из рук священнослужительниц женских Таинств, после чего она находилась в безопасности и была под моей защитой. Она почти не надеялась попасть домой в Кат и упросила меня сопровождать ее. Она обещала мне вашу дружбу и признательность. Но когда мы уже были на корабле и плыли на восток, настроение ее ухудшилось: она стала более хмурой и, в конце концов, как я уже говорил, бросилась за борт.

Пока Рейт говорил, на лице лорда отражалось множество чувств.

— Значит теперь, когда моя дочь мертва и я не могу проверить, как все это было, ты приходишь ко мне и требуешь вознаграждения? — надменно спросил он.

— Об этом вознаграждении, — холодно отвечал Рейт, — я в то время не знал. Да и сейчас я о нем ничего не знаю. Я прибыл в Кат по ряду причин. Самая незначительная из этих причин та, что я хотел познакомиться с вами. Но я вижу, что с вашей стороны не возникает желания выразить мне естественное вежливое признание, и поэтому я ухожу,

Он коротко кивнул, развернулся и пошел к двери. Там он еще раз обернулся,

— Если вы все-таки пожелаете услышать подробности о вашей дочери, обратитесь лучше к Дордолио, которого мы совершенно обанкротившегося подобрали в Коаде.

С этими словами Рейт вышел.

Он услышал, как лорд произнес:

— Какой грубый парень.

В холле его снова встретил гофмейстер. Он почти незаметно улыбался и показал Рейту на темный коридор.

Но Рейта это совершенно не трогало. Он пересек большой зеркальный зал и покинул дворец тем же путем, которым он сюда пришел.

Глава 7

Рейт пешком вернулся в город, размышляя о Сеттре и странном темпераменте ее жителей. В Пере ему представлялось, что здесь как-нибудь удастся построить небольшой космический корабль. Но теперь он был вынужден сам себе признаться, что план его был совершенно неосуществим. От Владыки Голубых Йадов он ожидал получить благодарность и дружбу, а пожал враждебность. Относительно технических возможностей йао он тоже был настроен пессимистически и только внимательнее разглядывал на улице проезжавшие мимо транспортные средства. Конечно, они функционировали, но создавалось впечатление, что для конструкторов важнее технических качеств была элегантность исполнения. Энергией они питались от повсеместно применяемых батарей дирдиров; сцепление трещало — знак несовершенного инженерного искусства. Казалось, что каждое из увиденных транспортных средств было изготовлено по индивидуальному проекту, то есть серийного производства здесь не существовало.

Значит, техника йао недостаточно соответствовала требованиям. Если же он задумал строить космический корабль, ему были необходимы определенные стандартные детали: компактно изготовленные блоки питания, компьютеры, анализаторы, генераторы, тысячи инструментов, станки и измерительные приборы, а также хорошо подготовленный и квалифицированный персонал. Так что, строительство даже примитивного космического корабля здесь на Чае казалось задачей, неосуществимой даже на протяжении всей человеческой жизни.

Он подошел к маленькому круглому парку с высокими деревьями. листья которых были тонкими и темно-красными и шелестели, словно бумага. Посреди парка стоял монумент — женская фигура, изображавшая, по-видимому, своими высоко поднятыми руками и искаженным лицом какую-то сильную эмоцию. Каменные мужчины с инструментами и приборами в руках с ритуальной грацией танцевали вокруг этой фигуры. Был ли это страх, забота, а может, высокое уважение? Что хотели авторы этим выразить? Монумент давил на Рейта. Он был, видимо, очень древний: может быть. его возраст насчитывал и тысячи лет. Маленькая девочка и еще меньший мальчик подошли и посмотрели на Рейта, но тут же с восторгом уставились на танцоров. Рейт в мрачном настроении побрел дальше.

Комнаты в гостинице были заказаны, но Треза и Анахо на месте не было. Рейт принял душ и сменил белье. Когда наступили сумерки, в холле зажглись большие шары пастельных тонов. Чуть позже на площади перед гостиницей показались Трез и Анахо. Рейт смотрел на них. В принципе, они были такими же разными, как кошка и собака. Но поскольку обстоятельства свели их вместе, они вели себя по отношению друг к другу, как хорошие и несколько осторожные товарищи.

Анахо и Трез случайно оказались в том месте, где Кавалеры решали вопросы чести. В течение второй половины дня они наблюдали за тремя дуэлями — довольно бескровными аферами. Трез рассказывал об этом с нескрываемой насмешкой, а Анахо сказал:

— Вся их энергия, да и время, растрачиваются на церемонии. Для самого же боя остается всего несколько минут.

— Оказывается, йао еще более странные, чем дирдир-люди, — заметил Рейт.

— Ха, ха! Ты знаешь одного единственного дирдир-человека. Но я могу показать тебе тысячи других и совсем собью тебя с толку, А вообще, ресторан находится за углом. Кухня йао. должен вам заметить, весьма неппохая.

Они поужинали в большом зале, стены которого были украшены коврами и шелком. Рейт, как обычно, не мог определить, что он ел, но в тот момент это было ему абсолютно безразлично. Был подан желтый бульон, оказавшийся сладковатым на вкус; в нем плавали хлопья из маринованной говядины. Ломтики светлого мяса были обложены лепестками, а овощ, похожий на сельдерей, был обернут в огненно-острую кору какого-то растения. Затем подали пирог, пахнувший мускатом и изюмом, и черные ягоды с болотным привкусом. Прозрачное белое вино, принесенное им. играло и шипело.

В таверне напротив все трое выпили еще вина. Среди гостей были не только йао, которые, казалось, являлись завсегдатаями этого заведения и проводили здесь время в компании. Высокий пожилой человек в кожаной шляпе, пивший довольно много, рассматривал Рейта.

— Я полагал, что ты — вект из Холангера — сказал он, — но теперь вижу, что ошибся. Но многие приходят сюда, чтобы встретить кого-нибудь из своих краев.

— Ничто не доставило бы мне большей радости, чем встреча с кем-нибудь из моих краев. — ответил Рейт и вздохнул.

— Да? А откуда же ты приехал? По твоему лицу я не могу этого определить.

— Я путешественник из далеких краев, из очень далеких…

— Но не из более далеких, чем я. Я родом из Ворда, где мыс Серости сдерживает Шанизаду. Я скажу тебе. что кое-что уже пережил в этой жизни! Нападение на аркадийцев, сражения с морскими народами… Однажды мы подались в горы и перебили бандитов. В то время я еще был молодым человеком и хорошим солдатом. Теперь же я работаю, чтобы йао жили еще комфортнее, и зарабатываю этим на мои собственные удобства. Так что, это не очень тяжелая жизнь.

— Наверное нет. Ты техник?

— Не такой уж и великий. Я проверяю на вагонной станции состояние колес.

— А в Сеттре работает много техников-чужестранцев'?

— Да, В Кате чувствуешь себя весьма уютно, если только не будешь обращать внимание на сумасшествия йао.

— А вонк-люди тоже работают в Сеттре?

— Нет, никогда! Я какое-то время жил в ао Залиле, восточное Фаласского моря, и там видел, как с этим обстоят дела. Вонк-люди не хотят работать даже на вонков. Они лишь играют на своих странных маленьких инструментах и больше ничего.

— А кто же тогда работает в мастерских и на фабриках вонков? Черные или красные?

— Ба! Ни один из них не дотронется к тому, чего касалась рука, представителя другой расы. В мастерских работают локары из темной страны. Этмм они занимаются по десять или двадцать лет, после чего уже богатыми людьми возвращаются в свои деревни. Вонк-люди в мастерских? Это хорошая шутка. Они такие же гордые, как дирдир-люди из касты Безупречных. А я заметил, что в твоей компании есть и дирдир-человек.

— Да, это мой товарищ.

— Странно, что дирдир-человек снизошел до этого. До сегодняшнего дня я сталкивался близко с тремя из них, и все трое обошлись со мной, как с последним дерьмом.

Он выпил свое вино до дна,

— А теперь мне нужно идти. Всем желаю приятного вечера, в том числе и дирдир-человеку,

Пожилой человек вышел, и одновременно в таверну зашел бледный, черноволосый молодой человек в неброской голубой полотняной одежде. Рейту показалось, что этого человека он уже где-то видел мельком — но где? Медленно, почти безжизненно, тот прошел по проходу к стойке и заказал себе стакан пряного сиропа. Когда он, взяв его. повернулся, его взгляд натолкнулся на Рейта. Вежливо кивнув, он после недолгих колебаний подошел к столику. Теперь Рейт уже вспомнил, кто это: помощник лорда Кизанте.

— Добрый вечер. — сказал молодой человек — Может быть. ты меня узнал? Меня зовут Хельссе Исан, родственник Голубых Йадов, Мне кажется, что мы сегодня уже встречались.

— Я перебросился парой слов с твоим господином. Хельссе пригубил из своего стакана, скорчил гримасу и отставил стакан в сторону.

— Давай пойдем в более спокойное место, где мы могли бы поговорить, — предложил он.

Рейт переговорил с Анахо и Трезом и предложил молодому человеку идти вперед. Хельссе бросил взгляд на вход, но предпочел выйти через ресторан. В таверну зашел еще один человек, дико смотревший по сторонам: Дордолио.

Казалось, что Хельссе его не заметил.

— Поблизости есть маленькое кафе, не лучше и не хуже, чем другие. Но там нам никто не будет мешать, — объяснил он.

Посетители сидели в нишах под красными и синими лампами; несколько музыкантов играли на небольших гонгах и барабанах, а одна танцовщица двигалась весьма возбуждающим образом между посетителями. Хельссе выбрал нишу поблизости от двери и максимально удаленную от музыкантов, и они опустились на мягкие синие подушки. Хельссе заказал два бокала лесной настойки, которую через некоторое время поставили на стол.

Затем заиграли другие музыканты с флейтами, литаврами, скрипками и гобоем; у флейты был очень своеобразный тембр. Хельссе через стол наклонился к Рейту:

— Ты, наверное, еще не знаком с музыкой йао? Я так и думал. Здесь ты можешь услышать ее традиционное звучание.

— Ну да, эту композицию наверняка нельзя назвать веселой.

— Ты не думай, что йао — это обязательно грустный и печальный народ. Тебе было бы неплохо хоть однажды посетить бал. Ты бы удивился увиденному там.

— Я боюсь, что никогда не буду туда приглашен, — сказал Рейт.

— Надеюсь, что сегодняшние события не очень тебя огорчили, — произнес Хельссе.

— Ну, я был весьма раздражен. Я ничего не знал об этом вознаграждении. И ожидал, как минимум, определенной вежливости. Но оказанный мне у лорда Кизанте прием, когда я о нем вспоминаю, кажется мне очень странным.

Хельссе грустно кивнул.

— Он очень странный человек, но сейчас он находится в очень сложном положении. Как только ты ушел. появился этот Кавалер Дордолио, назвавший тебя аферистом и потребовавший вознаграждение для себя. Говоря откровенно, то, как Дордолио торговался об условиях, повергло лорда в смущение. Ты, наверное, не знаешь того, что Голубые Йады и Золото-Карнеольные являются соперничающими домами. Лорд предполагает, что Дордолио собирался использовать вознаграждение для того, чтобы унизить Голубых Йадов, последствия чего предусмотреть просто невозможно.

— А что, в конце концов, обещал лорд в качестве вознаграждения?

— Он заявил: "Кто доставит мою дочь обратно домой или принесет мне. по крайней мере, правдивую весть о ней, тот может высказать мне свои желания, и я приложу все усилия, чтобы их выполнить". И хотя было сказано только для ушей Голубых Йадов, но явилось очень серьезным обещанием, не так ли? Однако теперь это уже не имеет значения.

— Мне кажется, что я доставлю Кизанте удовольствие, если воспользуюсь его великодушием.

— Это я и хотел сказать. Дордолио сделал в твой адрес несколько странных замечаний. Он заявил, что ты вроде бы являешься суеверным варваром, который снова хочет оживить Культ. Что у тебя будто бы есть цель потребовать от лорда Кизанте превратить свой дворец в храм и самому примкнуть к Культу. Поэтому Кавалер заявил, что лорду было бы лучше принять его, Дордолио, условия.

— Несмотря на то, что я первым пришел к нему?

— Дордолио приписывает тебе самые мерзкие трюки и чрезвычайно на тебя зол. Но если оставить это в стороне, что бы ты хотел получить от лорда Кизанте?

Рейт задумался. К сожалению, он не мог позволить себе такой роскоши и потребовать вознаграждение.

— Я, право, не знаю, — сказал он наконец. — Мне бы сначала нужен был хороший совет, так как я не имею ни малейшего понятия, что бы я мог получить.

— Попробуй получить этот совет у меня.

— Но ты не свободен от предвзятости.

— О, полагаю, что больше, чем ты думаешь

Рейт рассматривал красивое, бледное лицо и спокойные черные глаза. Загадочный человек этот Хельссе, не сердечный и не холодный, Казалось, что говорил он очень осторожно, но при этом не давал заглянуть себе в душу.

Тут на сцену поднялся очень толстый человек в длинной коричневой робе Позади него сидела женщина с длинными черными волосами и играла на своеобразной лютне. Толстяк жалобно запел, но песня его была без слов. Казалось, что она не понравилась и Хельссе. Затем толстяк спел про ужасное преступление, которое он совершил, после чего стал печальным и мучающимся в сомнениях.

— Мне кажется, — наконец сказал Рейт, — что ситуация довольно абсурдна — обсуждать выгоды моего положения с помощником лорда Кизанте.

— Твои выгоды не обязательно должны быть неприемлемыми или неудобными для лорда, — ответил Хельссе — Случай с Дордолио — совсем другое дело.

— Лорд не был настолько вежлив со мной, чтобы для меня было важно доставлять ему удовольствие. Естественно, я не хочу быть полезным и Дордолио, называющему меня мошенником и суеверным варваром.

— Может быть, лорд просто был расстроен твоим известием. Информация Дордолио была неточной и не должна вообще больше обсуждаться.

Рейт засмеялся:

— Дордолио знает меня всего месяц. Можно ли за такой короткий срок правильно оценить человека? Хельссе улыбнулся:

— Моя оценка в основном правильна.

— Ну, а если я представляю взгляды Культа или стану утверждать, что Чай плоский или что люди могут жить под водой? Хельссе подумал.

— Я задал бы себе вопрос: "А не можешь ли ты все-таки быть прав и не посоветоваться ли мне с умными людьми?" Насколько я знаю, вопрос этот остался бы без ответа, а это значит, что я могу позволить себе выработать мое собственное мнение. Пнумы могут хорошо нырять, да и вонки успешно это делают. Почему же люди, оснащенные хорошим оборудованием, тоже не могли бы плавать под водой?

— Чай не плоский, — ответил Рейт, — И люди с искусственными легкими могут некоторое время находится под водой. А о Культе и его доктрине я не имею никакого понятия.

На сцене появилась смешанная танцевальная группа, и Рейт несколько минут увлеченно смотрел на танцоров.

— Это традиционные танцы, — объяснил Хельссе, — и они прославляют искусство пыток. Многие из этих так называемых министрантов благодаря своей отточенной технике стали героями. Ну, пойдем. Кажется, ты проявлял некоторый интерес к Культу.

Хельссе встал:

— Я знаю одно из мест их сборищ, это недалеко отсюда. Если хочешь, я проведу тебя туда.

— А это не является нарушением законов Ката?

— Не бойся. В Кате не существует законов, одни лишь обычаи. И это очень подходит йао.

— Странно. Значит убийства не запрещены?

— При определенных условиях это является нарушением обычаев. Тем не менее. Гильдия Убийц и Общество Услуг работают совершенно открыто, и никто не высказывает упреков по поводу этих предприятий. Народ Ката делает, как правило, то, что считает правильным. Так что ты спокойно можешь посетить Культ, чтобы повысить свой образовательный уровень.

— Хорошо, — сказал Рейт — Веди меня туда.

Извилистым переулком они вышли на слабо освещенную улицу. Странные очертания домов вырисовывались на фоне ночного неба, на котором соревновались между собой Эз и Брез. Хельссе постучал в какую-то дверь, выкрашенную в голубую фосфоресцирующую краску. Дверь слегка приоткрылась, и в щель просунулось длинноносое лицо.

— Посетители, — сказал Хельссе — Нам можно войти?

— Вы являетесь членами? Здесь находится районное отделение Общества Кающихся Беглецов.

— Мы не являемся членами. Этот господин — иностранец, и он хочет поподробнее ознакомиться с Культом.

— Пожалуйста, заходите. Правда, для беседы мы сейчас не можем предложить многого — убеждения, несколько теорий, очень небольшое количество фактов.

Ширма отодвинулась.

— Заходите.

Они вошли в длинное, сводчатое помещение. С одной его стороны двое мужчин и две женщины пили из железных горшков чай. Делали они это с абсолютно потерянным видом.

Один из «беглецов» сделал насмешливый жест.

— Вот они, мы. Это и есть "ужасный Культ". Вы когда-нибудь видели что-либо более безобидное?

— Культ, — словно учитель объяснил Хельссе, — был запрещен не из-за воззрений их веры, а из-за вызывающих утверждений.

— Ба! Утверждений! — ответил длинноносый- Да, другие преследуют нас. Но, тем не менее, мы — избранники знаний.

— А что такое особое вы знаете? — спросил Рейт.

— Мы знаем то, что люди на Чае — пришельцы.

— Откуда вы можете это знать? Человеческая история теряется в глубине веков, — заявил Хельссе.

— Это интуитивная правда. Мы уверены также в том, что однажды великие волшебники человечества доставят своих детей назад. Какая радость! Наша родина — это мир воздуха, который доставляет радость легким, и он слаще, чем самое сладкое вино Ифтала! А золотые горы, увенчанные опалами! А леса наших мечтаний! Смерть на той планете — это не неизбежность, а лишь несчастный случай. Все люди там счастливы и полны мира; а питаются они там множеством вкуснейших вещей.

— Хм, очень интересные взгляды, — произнес Хельссе- Но не слишком ли далеко вас занесло? Или это организационная догма?

— Возможно, — заявил несговорчивый «беглец». — Но догма не обязательно должны быть ложной. Бывают, правда, озарения. А озарение — это тоже картина родины людей.

Он показал на глобус, диаметром почти в три шага, висевший на высоте глаз.

Рейт поближе осмотрел этот глобус и попытался определить очертания морей и континентов. Кое-что показалось ему до странного знакомым, остальное же нет. Но, тем не менее, призрачное сходство присутствовало.

— Ну, какое же у тебя впечатление? — простодушно спросил Хельссе.

— Ничего особенного, — ответил Рейт.

Казалось, что Хельссе испытал при этом облегчение, а может, и разочарование: с уверенностью Рейт определить этого не смог.

Одна из двух женщин, очень толстая особа, встала и подошла к стоявшим.

— Почему вы не хотите вступить в Общество? Нам нужна свежая кровь, свежие лица. Разве вы не хотите помочь нам установить контакты с нашей настоящей родиной?

Рейт усмехнулся:

— Неужели у вас есть практический метод?

— Конечно! Телепатия. В настоящее время у нас нет никаких других вспомогательных средств.

— А почему бы не космический корабль? Казалось, что женщина растерялась и резко посмотрела на Рейта, серьезно ли он говорит.

— Где же мы сможем взять космический корабль? — задала она вопрос.

— Ну. неужели нигде нельзя его купить? Хотя бы небольшой?

— Такого слышать мне еще не приходилось.

— Мне тоже, — сухо заявил Хельссе.

— И куда же ты полетел бы на нем? — спросил женщина. — Наша родина находится в созвездии Клари, однако расстояние это бесконечно. Чтобы добраться туда, нам потребовалась бы вечность.

— Задача, конечно, грандиозная, — промолвил Рейт- Но если ваше предположение правильно…

— Предположение? — потрясенно спросила толстуха. — Это озарение, результат познания!

— Возможно. Но с одной мистикой невозможно отправляться в космический полет. Предположим, что у вас откуда-нибудь появился космический корабль. Тогда вы очень просто сможете установить, правильны ли основы вашей веры. Летите в созвездие Клари и проверьте предполагаемое пространство на определенных частотах радиосигналов. Если эта родина существует, вы рано или поздно уловите ее сигналы.

— Интересно, — изрек Хельссе. — Так ты предполагаешь, что эта планета, если она существует, достигла уже такого прогресса, что может посыпать сигналы?

Рейт пожал плечами.

— Если мы можем предположить себе такую планету, то почему бы так же не предположить и сигналы?

— Это все слишком поверхностно, — заявила толстуха- В конце концов, каким же образом нам заполучить космический корабль?

— Имея достаточно денег и соответствующие технические знания, строительство небольшого космического корабля не составит большой проблемы.

— У нас нет денег, — пробормотала женщина.

— И если бы это было единственным препятствием, — вставил Хельссе.

— Но ведь можно купить небольшой корабль у дирдиров или вонков, в крайнем случае, у синих кешей. Хельссе сжал губы.

— Я думаю, что если кто-нибудь и продавал бы корабль, то для этого понадобилось бы минимум полмиллиона секвинов.

— Но есть еще и третья возможность: конфискация. Просто и наверняка, — сказал Рейт.

— У кого же? У кого же? Мы, представители Культа, совсем не сумасшедшие, — толстуха затрясла головой, — Этот человек просто одичавший романтик.

Длинноносый сказал:

— Мы с удовольствием приняли бы тебя в свои ряды. Но сначала тебе нужно бы подучиться мыслить теоретически. Курсы по контролю над мыслями и по проекционной телепатии собираются два раза в неделю. Если ты желаешь…

— Я боюсь, что это невозможно, — заявил Рейт — Тем не менее. ваша программа очень интересна, и я надеюсь, что она даст вам много полезного.

Хельссе махнул из вежливости рукой, и они оба вышли на улицу.

— Ну, и что ты об этом думаешь? — спросил Хельссе через некоторое время.

— Ситуация говорит сама за себя, — ответил Рейт- Я бы не сказал, что их доктрина — абсолютная глупость. Ведь ученые наверняка сопоставляли и проводили сходные параллели между пнумами, фангами, ночными собаками и другими жуткими тварями. Синие кеши, зеленые кеши и старые кеши являются, в общем, родственниками, точно так же, как и все человеческие расы. Но пнумы, вонки, дирдиры, кеши и люди биологически очень различны друг с другом. О чем это тебе говорит?

— У тебя есть объяснение? Согласен, эти обстоятельства приводят меня в замешательство.

— У меня чувство, а нужно достаточное количество фактов. Может быть, «беглецы» станут хорошими телепатами и еще смогут нас всех удивить.

Они молча пошли дальше и завернули за угол. Вдруг Рейт потянул Хельссе назад.

— Тихо, — прошептал он, и они притаились.

Быстрые, немного шаркающие шаги приблизились, и темная фигура завернула за угол. Рейт навалился на нее и захватил ее шею в ключ, не выпуская при этом из поля зрения и Хельссе.

— Включи свет, — сказал он- Давай посмотрим, кто или что нам попалось.

Хельссе достал из кармана осветительный прибор. Пойманный. крутился, дергался и вырывался. Рейт сильнее сдавил ему шею, и послышался хруст костей. Фигура попыталась упасть, и Рейт чуть не потерял равновесие. Фигура победно зашипела, но тут блеснул металл. и она закричала от боли,

Хельссе выдернул из спины фигуры кинжал, и Рейт неодобрительно сказал:

— А ты скор на кинжал, Хельссе. Тот пожал плечами:

— У них обычно есть холодное оружие.

Ногой он перевернул тело, и на мостовую со звоном упала стеклянная игла. С любопытством они всматривались в бледное лицо, которое почти не было видно из-под широкополой шляпы.

— Он ненавидел сам себя, как пнумек, и бледен, словно дух, — вслух подумал Хельссе.

— Это мог быть и вонк-человек.

— Наверное, это полукровка. Говорят, что они — лучшие шпионы. Он не похож ни на пнумека, ни на вонк-человека.

Когда Рейт снял с него шляпу, взорам представился лысый череп. Лицо его было скуластым, мускулатура — несколько вялой, нос тонким, хотя и переходил постепенно в форму картошки. Полуоткрытые глаза казались черными. Голова его была побрита.

— Пойдем, — торопил Хельссе. — Нам следует спешить, иначе придет патруль, и нам придется держать ответ,

— Не нужно особенно торопиться. Поблизости никого нет. Встань так, чтобы тебе была хорошо видна вся улица. Хельссе стал внимательно прислушиваться, а Рейт обыскивал труп, присматривая при этом и за Хельссе. В кармане плаща Рейт обнаружил какие-то документы, а на поясе висел кожаный кошелек. Он мигом забрал все это. Они быстро вернулись к «Овалу». У входа в гостиницу они остановились.

— Вечер прошел интересно, — сказал Рейт. — Я многому научился.

— Я хотел бы сказать то же самое, — ответил Хельссе. — А что ты забрал у того мерзавца?

Рейт показал ему кошелек, в котором была только горсть монет. Затем он осмотрел бумаги. Они были покрыты странными знаками — прямоугольниками, закрашенными разными цветами, — и снабжены какими-то обозначениями.

— Ты знаешь этот шрифт? — спросил Рейт. Хельссе засмеялся:

— Это шрифт вонков. Теперь дело стало еще более таинственным. Сеттра — отличное место для шпионов.

— А шпионское оснащение? Микрофоны? Глазки для подсматривания и прочее?

Хельссе кивнул.

— Тогда можно предполагать, что храм «беглецов» тоже прослушивается… Наверное, я сказал там кое-что лишнее.

— Если убитый был шпионом, никто ни о чем не узнает. Но дай бумаги на хранение мне, я отдам их, чтобы мне перевели этот текст. Недалеко отсюда есть колония локаров, и я надеюсь, что кто-нибудь из них достаточно владеет этим языком.

— Мы пойдем туда вместе. Тебя завтра устроит?

— Да, конечно. Что мне сказать лорду Кизанте относительно вознаграждения?

— Я пока что еще не знаю. Я скажу тебе об этом завтра, — пообещал Рейт.

— Может быть, этот пункт прояснится еще раньше. Вон там стоит Дордолио.

Действительно. К ним подошел Дордолио в сопровождении двух Кавалеров. Он кипел от гнева. За два шага от Рейта он остановился.

— Своими подлыми штучками ты меня уничтожил! — вскричал он- Неужели тебе абсолютно не стыдно?

Он сорвал с головы шляпу и швырнул ее в лицо Рейту. Но промахнулся, так как Рейт уклонился. Шляпа пролетела дальше и упала на площади.

Дордолио потряс кулаком возле лица Рейта.

— Смерть тебе обеспечена, — орал он, — Но ты не удостоишься чести быть убитым моим мечом' Убийцы низшей касты смешают тебя с дерьмом животных. Двадцать бродяг разделают твой труп на кусочки. и пес за высунутый язык будет таскать твою башку по улице.

Рейт криво усмехнулся.

— Кизанте поступит так же, если я потребую организовать подобное и для тебя. Это тоже будет неплохим вознаграждением.

— Кизанте! Ба, этот сумасшедший выскочка! Голубые Йады — ничто! Закат этого дома лишь улучшит жизнь общества. Вперед выступил Хельссе.

— Пока ты тут делишься своими замечательными выводами, не забывай, что я представляю именно дом Голубых Йадов и буду вынужден сообщить содержание твоих речей Его Превосходительству.

— Не нагоняй на меня скуку этим вздором, — заорал Дордолио. Он продолжал виться вокруг Рейта. — Ты сейчас же принесешь мне мою шляпу или уже завтра тебе придется пережить первое из двенадцати прикосновений!

— Если это ускорит твое исчезновение, то сделаю это с удовольствием, — со смехом сказал Рейт и поднял шляпу. — Вот твоя шляпа, которую ты так небрежно бросил на площади.

После этого он обошел Кавалера и вошел в холл гостиницы. Дордолио хрипло засмеялся и напялил шляпу. Затем он кивнул своим сопровождающим и быстро ушел.

— Что значат эти двенадцать прикосновений? — спросил Рейт в холле.

Хельссе объяснил:

— В течение двух дней убийца будет дотрагиваться до жертвы иглой, или, как мы выражаемся, сучком. Двенадцатое прикосновение становится смертельным. Человек умирает либо от действия постепенно накопившегося яда. либо от передозировки, либо от болезненного воздействия. В каждом конкретном случае это знает только Гильдия Убийц. А теперь мне нужно возвращаться во дворец. Лорд Кизанте захочет еще сегодня услышать мой доклад.

— А что ты ему расскажешь? Хельссе рассмеялся.

— И ты, самый замкнутый человек, задаешь такие вопросы! Кизанте наверняка хочет услышать, что ты принимаешь вознаграждение и, возможно, в скором времени уедешь из Ката.

— Но я не говорил ничего подобного.

— Но мой отчет будет выглядеть именно так.

Глава 8

Когда Рейт проснулся, сквозь толстые стекла на него падал желтоватый свет. Лежа на непривычной тахте, он попытался систематизировать нити своей жизни. При этом ему стоило немалого труда остаться оптимистом. Кат, на который он возлагал столько надежд был ни на йоту не лучше, чем степь Эмен. Было нелепо рассчитывать на постройку в Сеттре космического корабля.

Он пережил ужасы, печаль и крах иллюзий; но в жизни всегда возникали моменты триумфа и надежд и даже, наверное, радости, хотя и были они очень короткими. Если ему суждено умереть завтра или после двенадцатого прикосновения, то он может сказать, что прожил интересную и замечательную жизнь. Ну хорошо. Как выяснилось, Хельссе говорил о его скором отъезде из Ката и при этом. возможно, он увидел его — Рейта — сущность и будущее даже лучше, чем он сам.

За завтраком он поведал Анахо и Трезу о своих приключениях. Анахо высказал мнение, что все это не очень хорошо.

— Все они здесь — сумасшедшее общество, ленивое, как тухлое яйцо. И, так как ты всегда ставишь перед собой одну единственную цель — за что я считаю тебя самым ненормальным из всех ненормальных — могу тебя заверить, что здесь ее ты не достигнешь.

— Я тоже так думаю, — ответил Рейт,

— А что же будет теперь? — осведомился Трез.

— То, что я планирую — очень опасно: может быть. это даже сумасшествие- Но я не вижу другой возможности. Я хочу попросить у Кизанте денег. Деньги мы разделим. После этого мы расстанемся. Ты, Трез, сможешь вернуться в Винесс и начать новую жизнь. Ты, Анахо. сможешь поступить точно так же. Вы ничего не выиграете от того. что останетесь со мной. Я скажу даже больше: со мной вас всегда будет сопровождать несчастье.

— До этого времени, — заявил Анахо, — мы всегда выходили из всех перипетий живыми, хотя иногда и бывали на волосок от смерти. Мне бы хотелось знать, чего ты собираешься достичь. С твоего разрешения, я хочу присоединиться к твоей экспедиции, которая, безразлично, как она будет выглядеть, не кажется мне такой уж сомнительной, каковой ты ее представляешь.

— Я намереваюсь украсть космический корабль у вонков. Из космического порта ао Хидис или еще откуда-нибудь.

— На меньшее я и не рассчитывал, — сухо заметил Анахо. Естественно, по этому поводу у него имелась масса возражений.

— Здесь все должно быть правильно рассчитано, — продолжил мысль Рейт-Возможно, что все свое будущее я проведу в застенке у вонков или в брюхе у ночной собаки. Но, тем не менее, я хочу попытаться это сделать. Отправляйтесь с Трезом на Облачные Острова и устройте себе там красивую жизнь.

— Ба! А почему ты не ставишь перед собой более грандиозную задачу, например, полное истребление пнумов или организация уроков пения с кешами?

— Мое честолюбие имеет другую направленность.

— Да, я это знаю. Оно направлено к твоей далекой планете, родине людей Я постараюсь помочь тебе, но только для того, чтобы доказать, какой ты ненормальный.

— А я, — сказал Трез, — хочу увидеть его далекую планету. Я знаю. что она существует, потому что видел его космический корабль, когда он только прилетел.

Удивленно подняв брови, Анахо посмотрел на юношу:

— Но ты об этом никогда не говорил.

— Но ведь ты меня никогда об этом не спрашивал.

— Как я мог дойти до такой абсурдной идеи?

— Люди, называть факты абсурдом не стоит, так как потом очень часто приходится менять свое мнение.

— Ну, идемте, — обратился к ним Рейт- Если вы все же готовы идти на самоубийство, наша энергия пригодится нам для других вещей. Сегодня мы будем заниматься сбором информации. А вот и Хельссе. По его лицу я вижу, что он принес нам интересные известия.

Хельссе очень вежливо приветствовал всех троих.

— Ты можешь себе представить, — обратился он к Рейту, — что вчера вечером мне пришлось долго докладывать. Лорд Кизанте дал мне задание: ты должен сделать разумное предложение, на которое он с удовольствием согласится. Он предлагает бумаги, которые мы изъяли у убитого, уничтожить, и я тоже поддерживаю это мнение. А лорд Кизанте мог бы потом пойти и на дальнейшие уступки.

— Какого характера?

— Я предполагаю, что он откажется он некоторых протокольных церемоний, если ты остановишься во Дворце Голубых Йадов.

— Документами я интересуюсь больше, чем лордом Кизанте. Если же он хочет меня видеть, то может сам прибыть в гостиницу Хельссе весело засмеялся:

— Твой ответ меня не удивляет. Я сейчас хочу отвезти тебя в Южный Эброн, где мы поищем локара.

— А разве нет ученых йао, которые понимают тексты вонков?

— Для йао такие знания непрестижны.

— За исключением случая, когда кто-нибудь хочет прочитать документы. Но я боюсь, что в этом отношении мы никогда не достигнем единого мнения.

Хельссе прибыл в неописуемо элегантной машине. У нее было шесть высоких ярко-красных колес, и она была украшена массой золотых кистей. Внутри был роскошный салон, отделанный в серых тонах. Сидения были обиты толстым мягким материалом, и под окном из бледно-зеленого стекла стоял буфет с вазами, наполненными сладостями. Хельссе очень вежливо пригласил своих гостей внутрь. На нем был бледно-зеленый костюм в серую полоску, который по своему пошиву и расцветке очень подходил к салону машины. Когда все уселись, он нажал на кнопку. Дверь закрылась, ступеньки автоматически поднялись,

— Кажется, лорд Кизанте только теоретически отказывается от всего практичного, — заметил Рейт.

— О, он даже не догадывается о существовании подобного механизма. В машине всегда есть кто-нибудь, кто нажимает эту кнопку. Как и другие представители своего класса, он соприкасается со всем только для своего удовольствия. Ты считаешь это странным? Но тебе придется воспринимать дворян йао такими, какие они есть.

— К таковым ты себя, естественно, не причисляешь.

Хельссе рассмеялся.

— Я бы выразил это иначе: я получаю удовольствие от того, что делаю…

Машина тронулась с места, и Хельссе предложил прохладительные напитки.

— Мы поедем в тот район, откуда черпаем наши богатства, хотя говорить об этом считается у нас вульгарным.

— Такими надменными дирдиры не бывают никогда, — заявил Анахо.

— Вы другая раса. Высокомерие? Я бы этого не сказал, Вонки бы наверняка это оспаривали.

На это Анахо только пожал плечами и ничего не ответил. Рыночный квартал состоял преимущественно из небольших жилых домов самых разнообразных стилей. Перед нагромождением невысоких широких башенок из кирпича машина остановилась. Хельссе показал на сад за домами, в котором сидело несколько человек в удивительных одеяниях. На них были светлые рубашки и штаны; их длинные, пышные волосы тоже были белыми. При этом кожа их была черной, словно уголь.

— Локары — сказал Хельссе — Пришельцы из высокогорий, лежащих севернее Фаласского моря в Центральном Кословане. Они механики. Эти цвета не естественные для них. Они обесцвечивают волосы и красят кожу. Некоторые утверждают, что к этому их принудили вонки еще несколько тысяч лет назад, чтобы их можно было сразу отличить от вонк-людей. кожа которых от природы белая, а волосы черные. Это очень искусный народ, и работают они там, где могут больше заработать. Некоторые работают в мастерских вонков, и многие понимают кое-что из их языка: возможно, что кто-нибудь из них расшифрует эти записи. Видите пожилого человека, играющего с ребенком? Это знаток. С ним я буду разговаривать и договариваться. Наверняка он запросит солидную сумму, и по этой причине я буду вынужден с ним поторговаться. — Одну минутку, — попросил Рейт. — Я абсолютно уверен в твоей честности, но по своей природе я очень недоверчивый человек, поэтому я пойду с тобой.

— Как хочешь. Я пошлю шофера, и он приведет его сюда.

— Мне кажется, — пробормотал Анахо, — что все уже давно договорено.

Через несколько минут человек подошел к машине и просунул голову через окно.

— Мое время стоит денег, — сказал он. — Что вы от меня хотите?

— Ты можешь кое-что заработать.

— Заработать? Ну, тогда я могу вас выслушать.

Он забрался в машину, и обитые сидения приняли его в свои объятия, от чего он удовлетворенно хрюкнул. Вся машина сразу же пропиталась прогорклым запахом мускусной помады. Хельссе встал перед ним.

— Наше соглашение потеряло силу, — сказал он, косясь на Рейта. — Так что руководствоваться моими инструкциями не нужно.

— Инструкции? Соглашение? О чем ты говоришь? Ты, наверное, принимаешь меня за кого-то другого. Меня зовут Зарфо Детвайлер. Хельссе махнул рукой.

— Это все равно. Мы хотим, чтобы ты перевел нам один документ вонков… Эта бумага покажет путь к сокровищам. Но переводи точно. И тогда ты войдешь в долю.

— Нет, так не пойдет. Я с удовольствием разделю с вами добычу, но я хочу прямо сейчас получить сто секвинов и не принимаю в свой адрес никаких упреков, если перевод вас не удовлетворит.

— Хорошо. Упреков не будет. Но сто секвинов неизвестно за что? Это смешно! Вот тебе пять секвинов и угощайся всем, что здесь стоит, сколько тебе захочется.

— Последнее я сделаю и так — разве я не ваш гость? Зарфо Детвайлер забросил в рот полную горсть леденцов.

— Но пять секвинов? Ты думаешь, я олух? Лишь три человека во всей Сеттре могут сказать тебе. где в документах вонков верх, а где низ. А я единственный, кто может их прочитать, так как тридцать лет проработал в их мастерских.

Наконец, сошлись на пятидесяти секвинах наличными и десятой части будущей добычи. Рейт передал ему бумаги.

Старик просмотрел бумаги и пригладил черными пальцами белую гриву.

— Я хочу бесплатно рассказать вам кое-что о вонках. Это очень странный и своеобразный народ. Их мозг работает, как пульс. Так они видят, так они думают и точно так же они говорят. Каждая идеограмма — это смысловое единство. Исходя из этого, чтобы расшифровать текст, нужно попытаться логически осмыслить каждую идеограмму. Что же касается вонк-людей, то те в выражении мыслей не особенно точны. Ну, а теперь перейдем к документам.

Вот этот первый значок. Хм. Видите этот гребень? Он почти всегда обозначает идентичность. Четырехугольник этого цвета, как правило, значит «правда» или "разрешенное наблюдение", а, может быть, и "теперешнее состояние космоса". Этот значок — ну, я точно не знаю… Этот цвет здесь… Я думаю, что это обозначает лицо, которое говорит. Закрашенное внизу… мне кажется, это значит… точно, совершенно верно, это положительное волеизъявление. А эти значки обозначают, что здесь имеется в виду определенный порядок какого-то процесса, а другие, вот здесь, указывают на другие элементы. Я не могу их понять, могу только предположить общий смысл. Все это должно в общем звучать примерно так: "Я хочу доложить, что условия идентичны или без изменений" или "лицо прилагает чрезвычайные усилия доказать, что космос стабилен". Что-то в этом духе. Ты уверен, что в этом сообщении речь идет о сокровищах?

— Документы мы приобрели именно по этой причине.

— Хм, — Зарфо шмыгнул своим длинным черным носом. — Посмотрим, Этот второй символ… Ты видишь этот цвет и этот уголок вот здесь? Это значит «взгляд», а другой — «преклонение». Построения фразы я не понимаю, но вот это может означать «невидимость» или «слепоту»…

Так Зарфо еще долго размышлял вслух, толкуя на разные лады каждую идеограмму, каждый цвет и каждый уголок. При этом он иногда случайно обнаруживал смысловое значение, но в большинстве случаев он был вынужден признавать, что точный смысл ему понятен не был.

— Вас изрядно надули, — наконец сделал он вывод. — Я почта уверен, что здесь не упоминаются ни деньги, ни сокровища. Мое мнение таково, что это отчет о торговле. Содержание, насколько я могу в этом разобраться, должно быть следующим: "Я хочу доложить, что условия не изменились". Дальше идет что-то о желаниях, надеждах и взглядах. "В ближайшее время я хочу встретиться с командиром, руководителем нашей группы", — написано дальше, хотя мне совершенно непонятно, что написано между этим. Дальше: "Руководитель не хочет оказывать помощь" или "остается высокомерным". Дальше, кажется, что руководитель постепенно меняется, с ним происходит метаморфоза и он превращается во врага. Во всяком случае, это изменение, но какое, я понять не могу. "Мне нужно больше денег", — это я понимаю совершенно ясно. Далее идет что-то о прибытии чужестранца "большой значимости". Вот это примерно и все.

У Рейта возникло чувство, что при этом Хельссе испытал неимоверное облегчение.

— Разумеется, это не Бог весть какая информация. — произнес Хельссе-Но ты сделал, конечно все то, что было в твоих сипах. Вот тебе твои двадцать секвинов.

— Двадцать секвинов? — возмущено гудел Зарфо Детвайлер. — Мы договаривались на пятьдесят! Как же я смогу купить себе кусочек луга, если меня все постоянно обманывают?

— Почему это ты хочешь за получасовую работу купить сразу же себе луг? Ну, конечно, если уж ты такой жадный…

— Жадный? Нет уж, действительно! В следующий раз ты сам будешь расшифровывать свои бумажки.

— Естественно, я сделаю это, так как твоя помощь все равно была не особенно ценной.

— Тебя обвели вокруг пальца. С сокровищами тебя все равно обманули.

— Кажется, это действительно так. Так что, счастливо оставаться. Рейт последовал за Зарфо, сказав при этом Хельссе:

— Я останусь здесь, так как хочу еще немного поговорить с этим человеком. Хельссе это не очень понравилось.

— Нам нужно еще кое-что обсудить. Этого нельзя откладывать. так как лорд Кизанте ждет твоей информации.

— Сегодня после обеда я тебе дам окончательный ответ. Хельссе коротко кивнул.

— Хорошо, как тебе угодно.

Машина отъехала. Рейт и локар стояли на улице.

— Здесь есть где-нибудь кабачок, где мы могли бы поболтать за бутылкой вина?

— Я локар, — проворчал чернокожий человек, — и я не затуманиваю сознание крепкими напитками. Во всяком случае, до обеда. Но, если тебе этого очень хочется, ты можешь купить мне вкусную сосиску, а может, еще и хорошего сыра…

— С удовольствием.

Зарфо привел его к магазинчику. Рейт заплатил, они взяли каждый свои покупки и сели за столик, стоявший на улице.

— Я удивляюсь, как хорошо ты читаешь идеограммы, — сказал Рейт- Где ты этому научился?

— В ао Хидисе. Я работал там подмастерьем у резчика штампов и печатей. Он был гением. Он научил меня распознавать некоторые знаки и понимать разницу в цветах, так как они употребляются иногда в соответствии с общими правилами, а иногда же только исходя из логики или интуиции. Очень сложно отличать значение в зависимости от цветового оттенка — Зарфо старательно откусил кусок от своей сосиски. — Вонк-люди, и я должен это заметить, не особенно вникают в эту науку. Но как только они начинают подозревать, что кто-нибудь из локаров старательно учит язык вонков, его сразу увольняют. О. это умные люди и они сразу сообразили, что никому нельзя давать уменьшать их роль как посредников между миром вонков и миром людей. Странный народ! Красота их женщин подобна черным жемчужинам, но души их ужасны и холодны. Хотя от маленького, невинного флирта они не отказываются.

— Вонки хорошо платят за работу?

— Как можно меньше, как и все остальные. Но при этом мы еще должны идти на уступки. Если возрастут расценки на рабочих, они заведут себе рабов или научат черных или красных — одну или другую расу. И тогда мы потеряли бы работу, а может, вместе с этим, и нашу свободу. Так что, мы жалуемся как можно меньше и ищем, где придется, работу, которая оплачивается лучше, так как в своем ремесле мы достигли определенных вершин.

— Очень вероятно, что йао Хельссе, который" был одет в серое и зеленое, будет тебя спрашивать, о чем мы разговаривали. Возможно, при этом он будет предлагать тебе деньги.

Зарфо снова откусил кусок сосиски.

— Конечно, если это будет хорошо оплачено, я скажу то, что ты пожелаешь

— В таком случае, наша беседа состояла из приятных похвал и общих слов, которые нам обоим ничего не дали.

— А как ты себе представляешь оплату?

— Ты можешь потребовать у меня столько же, сколько ты хотел получить с Хельссе. Но что, если он предложит тебе больше, Зарфо вздохнул:

— У тебя очень плохое мнение о локарах. Мы всегда связаны своим словом. Если мы сначала договариваемся о сумме, то всегда остаемся верными договору,

Торговля продолжалась еще некоторое время почти в сердечном духе, и Зарфо согласился, что за сумму в двадцать секвинов он будет молчать так же надежно, как он бережет свой кошелек. После этого указанная сумма поменяла своего владельца.

— А теперь давай ненадолго возвратимся к этим документам вонков. Там речь шла о каком-то руководителе. Как его можно определить?

— Серый цвет указывает на лицо высокого положения или на лицо. находящееся в преимущественном положении и хорошо это понимающее. Все это очень сложно. Когда вонк что-то читает, у него в сознании возникает определенное значение и всплывают соответственные образы, которые отражают все до мелочей. Вонк получает точную умственную картину. В нашем же воображении возникают лишь неопределенные контуры, так как мы не впитали этот язык и это письмо с молоком матери. К сожалению, больше я тебе рассказать ничего не смогу.

— Ты работаешь в Сеттре?

— И ты это говоришь?! Какой стыд! Обедневший человек в моем возрасте… Но я приближаюсь к своей цели и сразу же. когда я ее достигну, возвращусь в Смарагаш в Локаре, чтобы купить там небольшой луг и наслаждаться молодой женщиной и уютным креслом у огня.

— Ты работал на космических верфях в ао Хидисе?

— Да, с инструментальной фабрики я перешел на космические верфи, где ремонтировал очистители воздуха, после чего снова устанавливал их на место.

— Значит, механики локаров очень опытные?

— О, это да!

— А некоторые из механиков специализируются на установке оборудования и контрольных приборов, не так ли?

— Ясное дело. И то, и другое — очень сложная работа.

— А много таких механиков переехало в Сеттру? Зарфо бросил на Рейта оценивающий взгляд:

— Во сколько ты оцениваешь эту информацию?

— Эй, успокой свою жадность. Денег больше нет, но если ты захочешь, я для тебя куплю еще одну сосиску.

— Может быть, чуть попозже. Ну, о механиках. В Смарагаше их есть несколько десятков или даже сотен, которые, проработав старательно всю жизнь, ушли на покой.

— Будут ли они готовы принять участие в одной опасной затее?

— Наверняка. Если опасность не выходит за определенные границы и это обещает большой доход. Что ты конкретно предлагаешь? Рейт отбросил всякую осторожность.

— Предположим, что кто-то захотел украсть космический корабль вонков и улететь в какое-то неопределенное место — сколько для этого потребовалось бы специалистов и сколько они могут стоить?

К облегчению Рейта Зарфо не был потрясен услышанным. Он задумчиво пережевывал хлеб с сосиской, громко отрыгнул и сказал:

— В шутку мы довольно часто обсуждали такую возможность. Она вполне реализуема, потому что корабли особо не охраняются. Зачем тебе космический корабль? Сам я совершенно не желаю, скажем, посетить дирдиров на Сиболе или проверять на себе бесконечность пространства.

— О цели говорить я не могу.

— А какие деньги ты можешь предложить?

— Так далеко я свои планы еще не разрабатывал. Сколько, по-твоему, это может стоить?

— Для того. чтобы рисковать жизнью и свободой, меньше, чем за пятьдесят тысяч я не ступлю даже и шага. Рейт встал.

— Ты получил свои сорок секвинов, я получил информацию. Я надеюсь, что ты, как и обещал, будешь молчать.

— Но, но. не так быстро. — возразил Зарфо — Я старый человек и моя жизнь не стоит уже слишком дорого. Тридцать тысяч? Двадцать? Десять? Нам нужно еще примерно пять человек. Это будет длительное путешествие?

— Как только мы выйдем в космос, я сразу же назову свою цель. Десять тысяч секвинов — это только задаток. Те, кто полетит вместе со мной, вернутся такими богатыми, какими они не видели себя даже в самых смелых снах. И вот еще что: Сеттра кишит шпионами. Чрезвычайно важно, чтобы мы не привлекали ни малейшего внимания.

Зарфо засмеялся:

— Сегодня утром ты приезжаешь в элегантной машине, стоящей много тысяч секвинов. Так что, за нами уже следят.

— Это я уже заметил, но шпион весьма неуклюжий. Когда мы снова встретимся? И где?

— Завтра, сразу же после завтрака возле лавки торговца пряностями на базаре. Но обрати внимание на то, чтобы за тобой никто не следил. А тот парень, который за нами наблюдает, судя по его виду — убийца.

В этот момент тот подошел к столику.

— Ведь это ты Адам Рейт? Рейт кивнул.

— Тогда я должен с сожалением тебе сказать, что Гильдия Убийц заключила относительно тебя контракт на смерть от двенадцатого прикосновения. А сейчас будет первое из них. Не будешь ли ты так любезен, закатать свой рукав? Я легонько уколю тебя деревянной иглой.

— Лучше не трогайте меня, — заявил Рейт.

— Исчезни, — заорал на него Зарфо Детвайлер. — Для меня этот человек живым стоит десять тысяч секвинов, а мертвым — ни одного. Убийца обратился к Рейту:

— Пожалуйста, не устраивай сцен, иначе дело будет неприятным для нас обоих. Итак…

— Исчезни, сказал я тебе, — прорычал Зарфо и, схватив стул, ударил им заказанного убийцу. Затем он схватил деревянную иглу и уколол ею того через ткань штанов в ногу. Тут раскрылся кошелек убийцы. Зарфо выгреб из него целую горсть таких же иголок и начал втыкать их одну за другой в наиболее болезненные места, начиная шеей и кончая ягодицами.

— Вот, теперь ты уже получил свои двенадцать прикосновений глупый убийца! Может, ты теперь хочешь получить и с тринадцатого по двадцать четвертое? Или тебе необходимо специальное обслуживание?

— Нет, нет, нет, я уже и теперь мертвец! На улице собралась толпа зевак и наблюдала за происходящим. Мимо пробегала толстая женщина в розовой шелковой одежде.

— Ты, подлец волосатый, что ты сделан с этим несчастным убийцей? Ведь он всего лишь честный представитель своей профессии.

Зарфо взял в руку список, выпавший у убийцы из сумки, и пробежал его глазами.

— Подожди, мне кажется, что следующим по списку идет твой муж, — обратился он к ней, и встревоженная женщина поспешила прочь.

Зарфо повел своего партнера в сарай, который был скрыт со стороны улицы густо заросшим забором.

— Здесь мы в надежном месте. Это морг. А теперь скажи мне, кто твой враг?

— Наверное, известный мне Дордолио. Но совершенно точно я сказать этого не могу.

— Хм. Посмотрим… Адам Рейт, стиль восемнадцать, оплачено по тарифу… Хм, Попробуем определить это по списку. Пойдем ко мне в дом.

Он привел Рейта в одну из кирпичных башен. В холле на столике стоял телефон. Зарфо попросил соединить его с Гильдией Убийц.

— Речь идет о контракте два-три-ноль-пять, Адам Рейт, — сказал он- Я хочу заплатить деньги,

— Момент, господин, сейчас я посмотрю, — произнес голос на другом конце провода. Через некоторое время голос снова отозвался. — Контракт уже оплачен. Владелец квитанции и заказчик Хельссе Йсам. Здесь это однозначно.

— А для меня нет. Хорошо, я попытаюсь связаться с указанным здесь лицом.

Глава 9

Рейт вернулся в гостиницу и обнаружил Треза в холле.

— Ну, что было после того, как я остался у локара — спросил Рейт.

— Этот Хельссе стал каким-то молчаливым С нами он почти не разговаривал, но, тем не менее, рассказал, что вечером будет ужинать с владыкой Голубых Йадов и что мы вроде бы туда тоже приглашены. Но он, как-будто. собирается еще дополнительно сообщить нам об этом в официальном порядке и в предписанном стиле. После этого он уехал.

Все это показалось Рейту довольно непонятным. Зачем было Хельссе ускорять его смерть, к которой должны были привести двенадцать следующих непосредственно друг за другом прикосновений?

— День был весьма насыщенным, — сказал он Трезу, — и я уже совершенно ничего не понимаю.

— Чем быстрее мы покинем Сеттру. тем лучше, — сказал Трез, и Рейт не мог с ним не согласиться.

Появился Анахо, только что от парикмахера и великолепно выглядящий, в новой черной куртке с высоким воротником, синих штанах и мягких невысоких сапогах, носы которых были модно изогнуты. Рейт отвел его в сторону и рассказал ему о событиях дня и сделал вывод что деньги, которые они рассчитывали получить у лорда Кизанте, все еще были нужны.

Ближе к вечеру явился облаченный в канареечно-желтый бархат Хельссе и осведомился, доставляет ли им удовольствие пребывание в Кате.

— Я еще никогда не чувствовал себя так хорошо, — заявил Рейт.

— Отлично! Относительно сегодняшнего вечера лорд Кизанте считает, что ужин с соблюдением всех формальностей был бы для вас весьма утомительным. Поэтому он хочет предложить вам неофициальный фуршет, на который, если вы, конечно, не возражаете, я хочу сразу же вас отвезти.

— Мы готовы. Но, чтобы избежать недоразумений, сразу скажу: настаиваем на достойном приеме, — заявил Рейт — Мы рассчитываем, что нас не будут запускать во дворец с черного хода.

Хельссе сделал возражающий жест.

— По случаю незначительного события — небольшой прием, так гласит наше правило.

— Наш уровень требует того, чтобы нам был предоставлен парадный вход. Если лорду Кизанте такие условия не подходят, он может встретиться с нами в другом месте. Например, в таверне напротив «Овала». Хельссе недоверчиво засмеялся:

— Он скорее согласится облачиться в плащ и шапку профессионального клоуна. Ну, ладно, чтобы избежать сложностей, мы воспользуемся парадным входом, что, в конце концов, не так уж и важно.

Рейт усмехнулся:

— Особенно учитывая то, что Кизанте приказал провести нас во дворец через посудомойку. Ну ладно, идем.

В просторном, черном, открытом автомобиле они доехали до Дворца Голубых Йадов, и после того, как Хельссе несколько озабоченно окинул взглядом весь фасад здания, трое чужестранцев были проведены через парадный вход. Хельссе переговорил о чем-то со слугой, после чего отвел гостей в небольшой зелено-золотистый салон, выходящий во двор. Лорда Кизанте нигде видно не было, но Хельссе пообещал, что через несколько минут он появится. После этого он и сам исчез.

Прошло некоторое время, и появился лорд. Он был одет в длинные белые одежды, белые мягкие туфли и черную шапочку. Он выглядел мрачным и недовольным.

— Кто из вас тот человек, с которым я уже раньше разговаривал? Хельссе что-то ему шепнул, и он повернулся к Рейту.

— Ах, да. я припоминаю. Ну, устраивайтесь поудобнее. Хельссе. приказал ли ты принести что-нибудь для освежения?

Слуга уже вез тележку со сладкими вафлями, солеными бубликами, острым мясом и вином. Рейт выбрал вино. Трез — стакан сиропа, а Анахо взял зеленой эссенции. Кизанте взял палочку ладана и обошел с ней помещение.

— У меня плохие новости для вас, — сказал он- Я взял назад свои предложения и обещания. Другими словами, вам нечего ждать вознаграждения.

Рейт подумал.

— Значит, вы оплачиваете предложения Дордолио?

— Я не будут распространяться на эту тему, а вы можете принимать мой ответ так. как вам угодно.

— У нас к вам нет никаких претензий, — объяснил Рейт. — Я вчера приехал только для того, чтобы сообщить вам о судьбе вашей дочери.

— Обстоятельства меня больше не интересуют. Анахо в ответ на это засмеялся.

— Разумеется! Ведь тогда вы должны были бы сдержать ваши обещания. А вы, между тем, наняли для моего друга убийцу.

— Убийца? Что вы имеете в виду? — спросил лорд

— Ваш помощник… — Рейт указал на Хельссе, — заключил с Гильдией контракт по форме восемнадцать, чтобы меня убили. И я думаю о том, что нужно предостеречь и Дордолио. Ваше благоизъявпение, лорд, имеет ядовитые иглы.

— Что это значит? — спросил лорд своего помощника. Хельссе приподнял черные брови:

— Я только хотел честно исполнить свой долг.

— Торопыга! Ты хочешь выставить Голубых Йадов в смешном свете? Если это получит огласку… Хельссе лишь пожал плечами и налил себе стакан вина. Рейт встал:

— Я считаю, что наши дела на этом можно считать законченными.

— Минутку… Мне нужно подумать… Тебе наверняка ясно, что так называемый заказ на убийство — это чистая ложь?

Рейт покачал головой.

— Нет, нет. Меня слишком часто обманывали. Я скептик. Лорд Кизанте резко повернулся, при этом палочка ладана упала на ковер и прожгла в нем дырку. Рейт поднял ее и положил на сервиро-вочную тележку. Лорд Кизанте кивнул Хельссе, пошептался с ним о чем-то в углу и вышел.

— Лорд Кизанте поручил мне, — объявил Хельссе, — сразу же выплатить вам десять тысяч секвинов — при условии, что вы еще сегодня покинете пределы Ката и первым же отплывающим кораблем направитесь из Верводеи обратно в Котан.

— Со стороны лорда Кизанте это необычайная наглость, — сказал Рейт.

— И сколько же он еще готов заплатить? — мимоходом спросил Анахо.

— Он не назвал суммы, — продолжал Хельссе. — А интерес его состоит только в вашем отъезде, который все облегчает.

— Тогда мы хотим получить миллион секвинов, — заявил Анахо. — Если уж с нами обошлись недостойно, то ему придется за это и дорого заплатить.

— Слишком дорого. Двадцати тысяч должно вам хватить, — сказал Хельссе.

— Нет, никогда. Нам нужно намного больше, — ответил Рейт. Хельссе по очереди посмотрел на всех троих.

— Чтобы сократить переговоры, я назову вам максимальную сумму, которую желал бы заплатить лорд Кизанте: пятьдесят тысяч секвинов. Я считаю, что это слишком щедро. И, конечно, проезд до Верводеи тоже за его счет.

— Мы принимаем эти условия, но только в том случае, если договор на убийство будет расторгнут, — заявил Рейт.

— В этом отношении я уже получил соответствующие инструкции. А когда вы собираетесь выехать из Сеттры?

— Через день. Или через два. Имея в кармане пятьдесят пурпурных полосок по тысяче секвинов, они вышли из дворца и влезли в маленький черный автомобиль; на этот раз без Хельссе, самостоятельно. Они ехали в сумерках, и в домах уже зажглись огни, В садах проходили гуляния. Проехав по уже знакомому пути, они доехали до «Овала».

Рейт вышел из машины. Трез выскочил сразу же за ним и бросился на темную фигуру. Рейт пригнулся, но совсем увернуться от пурпурно-белого луча ему не удалось и, оглушенный, он упал на землю. Трез Дрался с убийцей, но Анахо прицелился из небольшой трубочки, которая выстрелила тонкой иглой, пробившей убийце плечо. Его излучатель упал на землю. Рейт поднялся, но находился все еще в полуобморочном состоянии. Его волосы были с одной стороны обожжены, и кожу жгло. Трез держал убийцу в жестком ключе, а Анахо отобрал у него кинжал и сумочку. На убийце был капюшон. Рейт откинул его и с неописуемым удивлением обнаружил под ним лицо длинноносого "кающегося беглеца", с которым разговаривал накануне вечером.

Прохожие заинтересовались происходящим и подошли поближе. Один из стражей порядка дунул в свисток. «Беглец» взмолился:

— Отпустите меня! Они обойдутся со мной ужасно!

— Почему ты хотел убить меня? — спросил Рейт. — А они действительно основательно пропустят тебя сквозь жернова.

— Пожалуйста, не надо! Это лишь повредит нашему обществу. Но я скажу тебе причину; ты опасен. Ты хочешь расколоть нас, что ты, впрочем, уже сделал. Несколько слабых душ не имеют веры. Они хотят найти космический корабль и отправиться в путешествие. Сумасшествие! Единственный путь, это традиционный путь Ты представляешь опасность. Поэтому я посчитал за лучшее тебя уничтожить.

Рейт затаил дыхание. Патруль был уже в непосредственной близости от них.

— Завтра, — сказал он, — мы уезжаем из Сеттры. Так что, ты напрасно старался.

Он с такой силой толкнул этого человека, что он зашатался и закричал из-за сильной боли в плече.

— Благодари лучше за то, что мы милосердные люди, — посоветовал ему Рейт.

Человек исчез в темноте, а один из патрульных спросил Рейта, какая причина вызвала шум.

— Это был вор, попытавшийся обокрасть меня. Но он убежал за те дома, — объяснил он.

Патруль бросился вдогонку, а три товарища вошли в гостиницу. Рейт сообщил своим друзьям о договоренности с Зарфо Детвайлером.

— Завтра, если все будет в порядке, мы уедем из Сеттры, — закончил он свой рассказ.

Гильдия убийц посылает свой привет. Так как ты, Адам Рейт. напал на нашего служащего во время честного исполнения им своего долга, мы требует от тебя компенсации в размере восемнадцати тысяч секвинов. Если эта сумма не будет сразу же оплачена в нашем центральном бюро. ты будешь убит в результате комбинации разных способов. Мы будем приветствовать твою быструю и положительную реакцию на это письмо. Пожалуйста, не пытайся уехать из Сеттры. пока не выполнишь своего обязательства по отношению к нам, иначе наказание будет значительно ужесточено.

Рейт швырнул письмо на стол:

— Дордолио, вонки, лорд Кизанте, Хельссе, Общество Беглецов, Гильдия Убийц — кого еще не хватает в этом списке?

— Нельзя сказать, что уехать завтра, это уехать слишком рано, — произнес Трез.

Глава 10

На следующее утро Рейт воспользовался странным телефоном йао, чтобы поговорить с Хельссе.

— Я надеюсь, ты уже аннулировал контракт с Гильдией Убийц? — спросил он.

— Да, это так. Но я слышал, что они хотят разобраться с тобой индивидуально, а это уже, конечно, твое личное дело.

— Именно. Мы сейчас же уезжаем из Сеттры и принимаем предложение лорда Кизанте о содействии. Хельссе пропыхтел:

— Каковы ваши планы?

— Мы хотим покинуть Сеттру живыми.

— Я приеду очень скоро и довезу вас до отдаленной автобусной станции. Из Верводеи корабли ежедневно отходят в различных направлениях, и оттуда вы наверняка сможете отправиться дальше.

— Во всяком случае, до обеда мы будем готовы.

Рейт пешком отправился к месту встречи с Зарфо и внимательно следил, чтобы за ним никто не увязался. Зарфо его уже ожидал. Его шапка была такой же черной, как и его кожа. так что белых волос даже не было видно. Он привел Рейта в подвал пивной, где перед ними поставили по кружке землистого на цвет и вкус пива.

Зарфо сразу начал разговор о деле, но прежде всего он хотел собственными глазами увидеть деньги. Рейт показал ему десять пурпурных полосок.

— Ах!

Это произвело на Зарфо большое впечатление.

— Какая прелесть! И это все может перейти ко мне? Я могу все это сразу взять на хранение.

— А кто сможет защитить тебя? — осведомился Рейт. Он тут же снова спрятал деньги.

— Убийцы идут по нашим следам Меня предупредили, чтобы я не покидал Сеттру, так как они собираются меня убить. Но я, конечно, уеду сразу же.

— Да, это сумасшедшая банда. Если они просто хотят получить с тебя деньги, то в этом случае ты от них еще можешь защититься. Но как тебе удастся оторваться от убийц? Ведь у них есть масса возможностей и они наверняка за тобой наблюдают.

Рейт услышал за спиной какой-то шорох и оглянулся. Но это был всего лишь мальчик-слуга, который хотел наполнить пустую кружку Зарфо. Зарфо с улыбкой погладил бороду.

— Да, убийцы очень изобретательны, но мы их все-таки перехитрим. Как-нибудь. Ты сейчас возвращайся в гостиницу и подготовься к отъезду. Я к полудню буду у тебя, и я уже прикинул, что мы сможем сделать. А до этого мне нужно еще привести в порядок все мои дела.

Когда Рейт вернулся в гостиницу, Хельссе уже прибыл на черной машине. Здесь царила какая-то напряженная атмосфера. Когда Хельссе увидел Рейта, он сразу же к нему подскочил и потребовал немедленного отъезда.

— У нас как раз достаточно времени для того, чтобы уехать первым послеобеденным автобусом в Верводеи.

— На это наверняка рассчитывают и убийцы, — возразил Рейт- Этот план кажется мне плохим. Хельссе пожал плечами.

— У тебя появилась более удачная идея?

— Может быть, мне в голову придет еще что-нибудь.

— У лорда Кизанте есть воздушный корабль? — спросил Анахо.

— Он не готов к полету. Я сомневаюсь, что мы могли бы для этой цели найти другую возможность. Прошло пять минут.

— Чем дольше мы ждем, тем меньше времени вам остается, — упрекнул их Хельссе. — Вы видите тех двух людей в круглых шляпах, стоящих снаружи? Они ждут вас. Теперь нам не удастся воспользоваться машиной.

— Тогда выйди к ним и скажи, что они должны отсюда исчезнуть, — потребовал Рейт.

— Только не я, — со смехом ответил Хельссе. Прошло еще полчаса. В холл тяжелой походкой вошел Зарфо. Кивком он поздоровался.

— Все готовы? — спросил он.

Рейт показал на обоих убийц, стоявших на улице.

— Они ждут нас, — объяснил он.

— Чудовищные твари! Только в Кате могут такое терпеть. А почему этот тоже здесь? Он кивнул головой в сторону Хельссе.

Рейт объяснил ситуацию. Зарфо выглянул наружу и посмотрел на стоявший у «Овала» автомобиль.

— Это его машина? Тогда нет ничего проще. Мы поедем вместе с ним.

— Так не пойдет, — возразил Хельссе- Лорд Кизанте не хочет быть втянутым в это дело, как, впрочем, и я. В противном случае, Гильдия Убийц внесет меня тоже в свои списки.

Рейт горько усмехнулся.

— Но ведь это ты заключил против меня контракт.

— Как скажешь…

Все вместе они подошли к автомобилю. Оба убийцы приблизились к ним.

— Ведь это вы Адам Рейт? Мы хотим узнать конечный пункт твоей поездки.

— Дворец Голубых Йадов.

Хельссе был вынужден это подтвердить.

— Ты осведомлен о наших средствах и наших наказаниях?

— Да. они мне известны.

Оба пошептались друг с другом.

— Мы поедем вместе с вами, — решил первый.

— У нас нет места, — прохладно ответил им Хельссе, но один из них уже втискивался в машину. Зарфо резко оттащил его назад.

— Ты, осторожнее, — предостерег его убийца- Я член Гильдии.

— А я лока р.

И Зарфо залепил ему мощную оплеуху, так что убийца во весь рост растянулся на тротуаре. Второй выхватил оружие, но его успокоил иглой в грудь из своей трубочки Анахо. Зарфо еще раз мощным пинком своего огромного башмака ударил первого в подбородок, так что тот сразу же отключился.

— Теперь скорее. Поехали, — крикнул он.

— Нет! Так не надо. Нет, не нужно, — упрашивал Хельссе. По приказанию Зарфо машина помчалась по сонным окраинным улицам, а затем, уже выехав за город, взяла курс на восток, так как Верводеи он считал слишком опасным местом.

— Нам нужно добраться до реки Джинга, а по ней затем до Кабасса на Парапане.

— Но это же дикая местность, — возразил ему Хельссе — Машина не выдержит такой поездки. У нас нет с собой запасных энергетических батарей.

— Безразлично. Точно так же, как мне безразлично, каким образом ты возвратишься обратно в Сеттру… Хельссе пробурчал что-то сердитое, после чего начал упрашивать:

— Они теперь взяли меня на заметку. Теперь они потребуют от меня пятьдесят тысяч секвинов, которые я не смогу заплатить.

— Это для нас не имеет никакого значения. Едь дальше на восток, пока машина не остановится или пока не закончится дорога.

Так, против своей воли, Хельссе подчинился судьбе. Дорога шла по красивой равнине с живописными ручейками и прудами. Деревья с ниспадающими ветвями опускали свои табачные листья прямо в воду. Все это время Рейт был начеку, но следов погони не обнаружил. Постепенно Сеттра исчезла в дымке.

Вдруг лицо Хельссе прояснилось, и он ожил. Это вызвало у Рейта подозрение.

— Остановись-ка на минуту, — крикнул он.

— Зачем? — спросил Хельссе.

— Что это там впереди? То, что это горы, я и сам вижу. Но почему дорога в таком хорошем состоянии? Мне кажется, что здесь обычно весьма оживленное движение.

— Хо, — воскликнул Зарфо- Я знаю, что это. Это, видимо, горный лагерь для умалишенных. Хельссе попытался выкрутиться.

— Ведь вы хотели доехать до самого конца этой дороги. И никак не возражали против того, чтобы я отвез вас в это укромное место.

— В таком случае, я возражаю против этого сейчас, — заявил Рейт. — Пожалуйста, впредь попытайся избежать подобных недоразумений.

Хельссе снова помрачнел. Дорога становилась все круче, и вскоре они приблизились к развилке.

— Куда ведет это ответвление? — спросил Рейт.

— К старым ртутным рудникам, нескольким санаториям и крестьянским поселениям.

Они въехали в темный лес, в котором дорога круто поползла вверх. Выехав из леса, они оказались на покрытом туманом лугу.

— У нас осталось энергии только на один час, — заявил Хельссе. Рейт показал на горы.

— Что находится за ними?

— Дикие территории. Черные Горы, где живут племена высоких харов: там же исток реки Джинги. Конечно, этот путь нельзя назвать удобным и надежным, но в любом случае это тот путь, который выведет нас из Ката.

На лугу росли отдельные высокие деревья, листья которых выглядели. словно желтые грибы. Дорога стала еще хуже и виляла между обломками скал. Она привела к покинутому руднику, где и закончилась. И в тот же момент испустила дух и энергетическая батарея. Мотор еще несколько раз чихнул и замолчал. Подул легкий ветерок и туман рассеялся. Группа взяла свой небогатый скарб и вышла из машины. Над землей струился темно-желтый свет. Рейт внимательно посмотрел на горы и попытался найти путь к гребню.

— А куда ты теперь пойдешь? — спросил он у Хельссе. — В Кабасас или назад в Сеттру?

— Даже если мне придется идти пешком, то, конечно, в Сеттру, а не в Кабасас.

— А убийцы?

— Мне придется рисковать, — равнодушно произнес Хельссе. В сканоскоп Рейт обследовал дорогу, по которой они приехали.

— Погони не видно. Ты… Тут он увидел лицо Хельссе.

— Что это за предмет? — спросил он. Рейт объяснил ему.

— Значит, Дордолио сказал правду, — удивленно сделал вывод

Хельссе.

— Самое большее, что он мог сказать, так это назвать нас варварами, — возразил Рейт- Ну. ладно. Счастливо оставаться и огромный привет лорду Голубых Йадов.

— Одну минутку, — попросил Хельссе и нерешительно посмотрел в направлении Сеттры — В конце концов, Кабасас будет для меня хотя бы безопасным. Убийцы могут взять меня в качестве компенсации за вас.

Он тяжело вздохнул и обвел горы взглядом, снизу доверху.

— Полное сумасшествие, — заключил он и покачал головой.

— Здесь мы совершенно не по собственному желанию и не для собственного удовольствия, — заметил Рейт. — Так что, пойдем-ка лучше быстрее.

Они вскарабкались по остаткам рудниковой оснастки и заглянули в ведший в гору туннель. Оттуда вытекала красноватая жижа. Они увидели ведущие в туннель глубокие человеческие следы, а затем обнаружили два четких отпечатка человеческих ступней. Когда Рейт их увидел, у него на затылке поднялись волосы. Из туннеля не доносилось ни звука. Он спросил Треза, чьи могли бы быть эти следы.

— Возможно, это следы босоногого фанга, но только маленького. А может, это был и пнум или пнумек. Отпечатки следов свежие. Кто-то наблюдал за нашим прибытием.

— Тогда нам лучше отправляться дальше, — предложил Рейт. Часом позже они добрались до гребня и осмотрелись по сторонам. На западе стелилась желтоватая, непрозрачная дымка, и Сеттра казалась размазанным пятном. Далеко на востоке, у Черных Гор, сверкало озеро.

Ночь на опушке леса путешественники провели почта без сна, каждый раз пугаясь, когда раздавались непривычные шорохи и звуки: жалобные крики, звук «рап-тап-тап», похожий на удары твердого дерева, вой ночной собаки.

И когда наступили предрассветные сумерки, они облегченно вздохнули. Из растения паломников они приготовили завтрак, после чего по базальтовым склонам спустились на дно поросшей лесом долины к озеру у Черных Гор. Оно было тихим и совершенно спокойным. Рыбацкая лодка беззвучно исчезла за выступом скалы.

— Это высокие хары, кровные враги йао, — объяснил Хельссе. — Сейчас они уже не переходят через горы. Трез что-то заметил:

— Здесь есть тропа.

Рейт ничего заметить не мог, но Трез чувствовал запах дыма от костра, удаленного примерно на три мили. Пятью минутами позже Трез сообщил:

— Сюда приближаются несколько человек.

Рейт прислушался, но ничего не услышал. Однако это продолжалось недолго, так как на тропе перед ними возникли трое очень высоких мужчин с толстыми телами, тонкими руками и ногами, одетые в юбки грязно-белого цвета и короткие накидки из такой же ткани. Увидев путешественников, они сперва остановились, затем развернулись и пошли в обратную сторону. Удаляясь, они все время со страхом оглядывались назад.

Через некоторое время тропа вывела путешественников из джунглей и повела по болотистой местности к берегу озера. Деревня высоких харов расположилась на высоких сваях над водой, мостки были проложены довольно далеко в озеро, и там к ним были привязаны десять или двенадцать лодок. По берегу бегали возбужденные мужчины, и в руках у них были мачете и луки со стрелами.

Самый большой и толстый из высоких харов крикнул смешным, пронзительным голосом:

— Кто вы такие, и что вам здесь нужно?

— Мы путешественники, и держим путь в Кабасас. Хары внимательно посмотрели на тропу, ведущую в гору.

— А где остатки вашей банды?

— Нет никакой банды. Мы здесь одни. Можете ли вы продать нам лодку и какие-нибудь продукты? Люди отложили оружие.

— Продукты у нас скудные, — пожаловался большой. — А лодки — это самое ценное, что мы имеем. А что вы можете предложить нам взамен?

— Только некоторое количество секвинов- ответил Рейт.

— На что нам секвины, если для того. чтобы их потратить, нам надо отправляться в Кат? Хельссе что-то прошептал Рейту на ухо.

— Ну, хорошо. Тогда мы просто поедем дальше, — сказал Рейт-На другой стороне озера, как я слышал, есть и другие деревни.

— Что? Вы хотите отдать себя в руки ворам и обманщикам? Лишь для того, чтобы спасти вас от вашей собственной глупости, мы постараемся вам чем-нибудь помочь.

В результате Рейт заплатил двести секвинов за довольно приличную лодку и, как ворчливо сказал предводитель высоких харов, достаточно продуктов, которых должно было хватить до Кабасаса, сушеная рыба, несколько мешков клубней, несколько мотков скрученной коры перца и фрукты, свежие и маринованные. За тридцать секвинов они наняли проводника по имени Тсутсо. Это был неторопливый круглолицый юноша с любезной улыбкой, при которой обнажались великолепные красивые зубы. Тсутсо объяснил, что первая часть путешествия будет самой трудной.

— Сначала быстрые потоки, затем Великая Стена, а потом течение само донесет лодку до Кабасаса.

Около полудня они поставили небольшой парус и отправились из деревни высоких харов. Всю вторую половину дня они шли под парусом на юг к выходу из озера, которым и являлась река Джинга. Перед заходом солнца они проплыли мимо небольшого леса; на холмах виднелись развалины, а под каждым холмом была бухта. Рейт с удовольствием остановился бы в одной из этих бухт на ночь, но Тсутсо не хотел об этом и слышать. Он объяснил, что эти крепости были вроде бы руинами-призраками, и в полночь вокруг них бродят древние духи Чая.

— А что же нам мешает остановиться в бухте, если духи остаются в крепостях? — вслух подумал Рейт.

Тсутсо бросил на него удивленный взгляд и продолжал плыть по середине реки. Немного дальше по течению река делилась на две части каменным островом, к которому Тсутсо и причалил.

— Здесь никто из леса нас не достанет. — сообщил он. Путешественники расположились вокруг костра и сварили простой ужин. Ночью они слышали только вой нескольких ночных собак и тихое посвистывание других зверей.

На следующий день им пришлось пройти десять миль вдоль порогов. Здесь Тсутсо минимум десятикратно оправдал свой гонорар, и Рейт не мог нарадоваться, что они взяли его с собой. Мощный лес постепенно перешел в кустарник, а затем — в отдельные заросли колючек. Берега были лишены всякой растительности. До путешественников донесся странный гул. Неожиданно, метров за сто впереди них. река исчезла под берегом. Не успели Рейт и его попутчики запротестовать, как лодка просто прыгнула под травянистый берег.

— Будьте осторожны, — предупредил Тсутсо- Здесь откос. Все оставайтесь на своих местах!

Лодка неожиданно ворвалась в темную пещеру. Они неслись вдоль каменных стен. Сама река была черной и пенилась, но по отношению к лодке стояла на месте. Путешественники сжались и боялись разогнуться, на что Тсутсо только пренебрежительно улыбался, так как ему все это уже было известно. Гонка длилась бесконечно долго и, в конце концов, лодка врезалась в стену из пены. после чего снова выскочила на гладкую и спокойную водную поверхность.

Здесь каменные стены вертикально возвышались более, чем на триста метров; темно-коричневый песчаник, из которого они были сооружены, выглядел, будто посеченный оспой. Там, где были небольшие выступы или просто дыры, рос кустарник. В одном месте у стены прямо на воде лежало бревно. Тсутсо остановился.

— Здесь я вас оставлю, — заявил он.

— Что? Здесь? В этом ущелье? — спросил Рейт. Тсутсо показал на еле заметную тропу, которая вела вверх по почти отвесной стене.

— Отсюда до деревни всего пять миль, — объяснил он.

— Ну, тогда всего хорошего, счастливого возвращения и большое спасибо, — сказал Рейт.

— Не стоит благодарности, — ответил юноша и кивнул, — Высокие хары — великодушный народ, кроме тех случаев, когда речь идет о йао. Они не получили бы никакой радости и удовольствия от общения с нами. Но вы же не йао.

Рейт посмотрел на Хельссе.

— А йао ваши враги?

— Наши старые враги и преследователи, разрушившие империю высоких харов. Сейчас они остаются со своей стороны гор, и это хорошо, потому что мы можем определять их по запаху, как протухшую рыбу. Перед вами находятся болота.

Он выпрыгнул из лодки.

— Сбиться с пути вы уже не сможете. Если вы не отнесетесь враждебно к болотным людям, то считайте, что вы уже в Кабасасе. Он еще раз кивнул и стал по тропинке подниматься вверх. Лодка двигалась сквозь светло-коричневую полутьму, небо вверху сверкало, как мокрая шелковая лента. День клонился к концу и ущелье постепенно становилось шире. Растительность на берегах становилась гуще, встречались животные, похожие на пауков и полуобезьян; дальше появились холмы и долины с желтой травой. То здесь, то там в реку впадали ручьи, и Джинга стала широкой и спокойной. Когда к вечеру небо стало дымчато-красным, на берегу появились высокие деревья, и вскоре по обоим берегам снова стояли непроходимые джунгли.

Парус вяло висел, воздух был спокойным и очень влажным, пропитанным запахом гниющего дерева и продуктов разложения. Горластые животные жили на верхних ветках деревьев, а внизу копошились мириады насекомых: похожие на птиц звери с четырьмя крыльями и похожие на шары бледно-голубые летающие животные свистели, скрипели и издавали невероятный шум. Как-то путешественники услышали тяжелый топот, громкий треск и дикое шипение, но производящего этот шум они так и не увидели.

Джинга была уже неторопливой рекой с многочисленными маленькими островами, на каждом из этих островов была богатая растительность, в основном, листоперые и веерообразные растения, похожие на пальмы. Однажды Рейт краем глаза заметил каноэ, в котором сидели трое молодых мужчин; но когда он повернул голову, то увидел лишь остров и, в конце концов, он уже и сам не знал, было ли каноэ на самом деле или ему это только показалось. Как-то за ними целую милю плыло какое-то животное длиной примерно в двадцать шагов. Но затем оно потеряло к ним всякий интерес и исчезло в воде.

Перед заходом солнца путешественники разбили на берегу маленького острова лагерь. Через полчаса Трез заволновался, толкнул Рейта и показал на подлесок. Они услышали тихое шуршание, а затем почувствовали и странный запах. Через мгновение появилось то самое животное, которое тащилось за ними по реке и, издав ужасный рев, сделало движение вперед. Рейт выстрелил разрывной иглой прямо в открытую пасть. Животное пару раз подпрыгнуло, завертелось и, резко бросившись в воду. исчезло.

Все снова заняли места у костра, и Хельссе с тревогой наблюдал, как Рейт снова прятал оружие в сумку на поясе. Наконец его любопытство пересилило страх.

— Откуда у тебя такое оружие? — спросил он.

— Я уже научен опытом, что правдивость создает проблемы. Твой Друг Дордолио считает меня сумасшедшим; Анахо — дирдир-человек — считает, что я страдаю от потери памяти. Так что думай, что хочешь.

— Мы все могли бы порассказать странные истории, но все-таки нам лучше говорить правду, — пробормотал Хельссе.

— А кому нужна эта открытость? — спросил Зарфо- И кто в ней нуждается? Я могу рассказывать удивительные истории, пока меня кто-нибудь слушает.

— Но люди с безнадежными целями должны, по крайней мере, держать свои тайны при себе, — возразил Хельссе.

Трез, считавший Хельссе гнусным типом, бросил; на него презрительный косой взгляд — И кого это он только подразумевает? У меня нет ни тайных целей, ни секретов. Анахо покачал головой,

— Тайны? Нет, Только сдержанность. Безнадежные цели? Я путешествую вместе с Адамом Рейтом, так как не могу позволить себе лучшего занятия. Среди полулюдей меня считают уродом. А цель у меня только одна — выжить.

— У меня есть тайна, — заявил Зарфо — Это тайник, где я спрятал несколько моих секвинов. Моя цель? Она тоже скромна. Луг на реке к югу от Смарагаша, хижина в тени таевых деревьев, добрая девушка, которая будет готовить для меня чай. И вам я тоже этого желаю.

Хельссе смотрел в огонь и улыбался.

— Каждая из моих мыслей — это неизбежно тайна. А мои цели? Когда я возвращусь в Сеттру, то постараюсь каким-нибудь образом отвратить от себя Гильдию Убийц. Если мне это удастся, я буду весьма доволен.

— А я буду доволен, если эта ночь будет сухой, — сказал Рейт.

Наконец они вытащили лодку на берег, перевернули ее и с помощью паруса соорудили сухое убежище. Не успели они закончить, как пошел дождь. Костер погас, а под лодкой собрались лужи. Лишь к полудню следующего дня развеялись тучи, и путешественники, загрузив свои припасы в лодку, продолжили путь на юг.

Джинга становилась все полноводнее, пока не достигла такой ширины, что оба берега казались лишь полосками на горизонте. Заход солнца сопровождался черными, золотистыми и коричневыми красками. Плывя в янтарном свете надвигающихся сумерек, они все время искали место для ночлега, и когда сумерки сгустились до пурпурно-коричневых, им удалось, наконец, найти песчаный холм, на котором они и провели ночь.

На следующий день они добрались до болот. Джинга разделялась здесь минимум на десяток рукавов, образуя острова из камыша, и путешественникам пришлось провести неудобную ночь в лодке. К вечеру они добрались до места, где из болота на поверхность выходил серый сланец, образуя цепь крепких, скалистых островов. В глубокой древности жители Чая использовали эти острова, как опоры моста через реку. Но уже очень давно мост этот разрушился. На самом большом острове путешественники разбили лагерь, перекусили сушеной рыбой и затхлой на вкус чечевицей, которыми их снабдили высокие хары.

Трез забеспокоился, обошел весь остров вокруг и, наконец, поднялся на самую высокую его точку. Рейт подошел к нему. Но увидеть или услышать им ничего не удалось. Они вернулись назад к костру и выставили часовых. Рейт проснулся, когда занимался рассвет, и был очень удивлен, что его не разбудили. Лодка исчезла. Он растолкал Треза, который первым стоял на вахте.

— Кого ты разбудил после себя?

— Это был Хельссе.

— А он меня не разбудил. Лодка исчезла.

— И Хельссе тоже, — подвел итог Трез. Но он показал пальцем на следующий остров, отстоявший лишь на расстояние броска камнем. Там на воде покачивалась лодка.

— Хельссе решил совершить туда полуночную прогулку, — заметил он.

Рейт несколько раз громко позвал Хельссе, но не получил никакого ответа. Видно тоже никого не было. Рейт оценивающе посмотрел на расстояние до лодки. Вода была спокойной и сероватой. Но Рейт покачал головой. Что-то здесь было не так. Он достал из своей сумки веревку, которая входила еще в его аварийный комплект, привязал к ее концу камень и бросил его в лодку. Камень не долетел. Рейт потащил его обратно. Вдруг веревка натянулась. На ней повисло что-то тяжелое и очень живое.

Рейт скорчил гримасу. Он опять бросил камень, и на этот раз он упал прямо в лодку. Таким образом, он смог подтянуть лодку по воде. Вместе с Трезом они поплыли на соседний остров, но не обнаружили никаких следов Хельссе. Под одним из валунов они увидели отверстие, которое наискось вело в глубь земли. Трез понюхал и махнул Рейту рукой. Пахло земляными червями. Сначала тихо, потом громче они крикнули в эту дыру: "Хельссе! Хельссе!" Ответа не последовало.

Они вернулись к своим спутникам.

— Кажется, пнумы играют с нами шутки, — тихо сказал Рейт. Они молча съели свой завтрак и еще час подождали. Затем загрузили лодку и поплыли дальше. Рейт в сканоскоп наблюдал за островом до тех пор, пока на нем уже ничего нельзя было рассмотреть.

Глава 11

Рукава Джинги снова спились в одно основное русло, а болото сменилось джунглями. Низко свисающие ветви опускались прямо в воду, и различные животные ползали и летали вокруг. Розовые и бледно-желтые ленты, словно угри, вились в верхней части деревьев, шары с тонким мехом и шестью бледными, белыми, длинными руками быстро скользили с ветки на ветку. Один раз высоко в кронах деревьев Рейт заметил длинный ряд плетеных хижин, соединенных между собой мостками из веток и лиан. Когда путешественники приблизились, на мостки вышли три голых человека. Это были худые фигуры с пергаментной кожей. Увидев лодку, они бросились бежать и скрылись в чаще.

Целую неделю они попеременно шли под парусом или гребли. Река становилась все шире и шире. Как-то они увидели старика, ловившего сетью рыбу, а потом и деревню на одном из берегов. Наконец им повстречалась и моторная лодка. Немногим позже они подплыли к какому-то городу. Ночь они провели в гостинице, стоявшей на сваях прямо над водой.

Еще два дня они под парусом шли по течению. На третий день задул ветер, подняв довольно большие волны. Дальнейшая поездка на лодке становилась опасной. Наконец, в следующем городе они нашли попутный, довольно большой корабль. Оставив лодку, они купили билеты на корабль и три дня подряд плыли на нем дальше. За это время путешественники смогли насладиться гамаками и свежими продуктами. На четвертый день, когда берег Джинги вообще исчез с поля зрения, на холме перед собой они увидели голубые купола Кабасаса.

Подобно Коаду Кабасас был торговой метрополией для больших территорий в глубине материка, и казалось, что интриги здесь тоже были делом само собой разумеющимся. Доки были заполнены сараями и складскими постройками, а за ними стояли высокие здания с аркадами и колоннами. Здания были бежевыми, серыми, белыми или темно-синими. По совершенно непонятной Рейту причине стены каждого из домов всегда были наклонены либо внутрь, либо наружу. и по этой причине весь город выглядел каким-то нереальным и причудливым. Но обитателям города это нравилось. Они были стройными, очень живыми людьми с длинными коричневыми волосами, широкими скулами и горящими черными глазами. Женщины их были необыкновенной красоты, и Зарфо предостерег:

— Если вам дорога жизнь, держитесь от женщин подальше! Не смотрите им вслед, даже если они с интересом будут на вас смотреть. Здесь в Кабасасе они играют в странные игры. Если кто-нибудь выкажет женщине свое восхищение, она поднимает ужасный крик, на который сбегаются сотня или больше других женщин, визжат, ругаются и стараются ударить предполагаемого злодея ножами.

— Хм, — произнес Рейт — А что же мужчины?

— Если это возможно, то они его спасают и обращают баб в бегство; и это нравится всем участникам. Кстати, таким образом, они и знакомятся друг с другом. Мужчина, если ему нравится девушка, для начала бьет ее до посинения. Никто в это не вмешивается. И если мужчина девушке нравится, она снова попадается на его пути и еще несколько раз дает себя избить. Да, у кабов довольно интересный способ ухаживания.

— Что-то ненормальное, — заметил Рейт.

— Да, ненормальное и извращенное. Но здесь все делается именно так. Так что, придерживайтесь лучше моего совета. А базой для действия я предлагаю гостиницу "Морской дракон".

— Но здесь мы долго задерживаться не будем. Почему бы нам сразу же не направиться в порт и не поискать корабль, который перевез бы нас через Парапан?

— Это не так просто, — объяснил Зарфо. — И почему бы нам действительно не пожить недельку или даже две в "Морском драконе"?

— А платить за себя ты сам будешь? — поинтересовался Рейт. У Зарфо от удивления приподнялись брови.

— Я ведь всего лишь бедный человек! Каждый из моих немногочисленных секвинов — это тяжелый и изнуряющий труд. В таком предприятии, как наше, нужно быть более щедрым.

— Сегодня мы остановимся в "Морском драконе", но завтра же мы уедем из Кабасаса, — не терпящим возражения тоном сказал Рейт.

— Хм, Я, конечно, не могу ставить под сомнение твои желания, — проговорил Зарфо. — Ведь это, в конце концов, твой план, найти техников в Смарагаше и отправиться с ними дальше в ао Хидис. Ну, ладно, это вопрос такта. Я предлагаю взять корабль, следующий через Парапан в Зару и дальше по реке Иш. Я надеюсь, что ты не потерял свои деньги?

— Конечно же нет!

— Тогда будь очень внимателен. Карманные воры Кабасаса чрезвычайно искусны. А вот там. напротив, находится гостиница "Морской дракон".

Гостиница оказалась величественным зданием с большими холлами и уютными номерами. Ресторан был оборудован, как подводный сад, и имел темные гроты-кабинки, в которых обедали члены местной секты, не желавшие иметь дела с другими людьми.

Рейт заказал свежее белье и на самой нижней террасе принял ванну. Он долго оттирал грязь и, в конце концов, был обрызган освежающими эссенциями и натерт остро пахнувшим мхом. В свой номер он возвратился в широком плаще из белого полотна.

На диване сидел человек в грязном темно-синем костюме. У Рейта от удивления отвисла челюсть, так как перед собой он увидел Хельссе. Он ничего не произнес и даже не пошевелился, и Рейт на всякий случай, из предосторожности, отошел к балкону. Подошел Зарфо, и Рейт кивнул ему головой.

— Зайди, я тебе кое-что покажу, — прошептал он ему и резко открыл дверь, рассчитывая обнаружить комнату пустой. Но Хельссе по-прежнему сидел в той же самой позе.

— Он сошел с ума? — прошептал Зарфо — Он сидит, смотрит на нас, но ничего не говорит.

— Хельссе, что ты здесь делаешь? — спросил Рейт — Что с тобой произошло?

Хельссе встал и с почти незаметной улыбкой посмотрел на них. Затем он вышел на балкон и медленно стал по ступенькам спускаться вниз. Лишь один раз он повернул к ним свое бледное овальное лицо. И, наконец, исчез, словно привидение.

— Что все это может значить? — прошептал Рейт. — Разве мы не могли его остановить?

— Если бы он этого захотел, то он бы остался. Это все штучки пнумов.

— Я боюсь только того, что у него не все в порядке с головой. Рейт подошел к краю балкона и посмотрел вслед Хельссе.

— Пнумы знают, где мы остановились.

— Человек, отправившийся вдоль по Джинге, всегда оказывается в Кабасасе, — ответил Зарфо- И если он в состоянии, то обязательно поселится в "Морском драконе". Это ясно. Это по поводу везде-сущности пнумов.

На следующий день Зарфо сам отправился в путь и немногим позже возвратился с маленьким человеком, кожа которого имела цвет красного дерева, а походка его была такой, как у очень усталого пешехода, натершего ноги узкими туфлями. Небольшие бегающие глаза производили ужасное впечатление, и его взгляд сходился на переносице огромного орлиного носа,

— Это морской лорд Добагх Хростильфе, особа с очень хорошей репутацией. Он все устроит, — гордо сказал Зарфо.

Рейт подумал, что ему еще никогда в жизни не попадалась такая прожженная лиса и, к тому же, такая уродливая.

— Он командует «Пибаром», — объяснил Зарфо. — За соответствующую плату он доставит нас туда, куда нам нужно. Переезд через Парапан стоит всего пять тысяч секвинов. Кто бы мог подумать?

Рейт звонко рассмеялся.

— Я больше не нуждаюсь в твоей помощи, — сказал он Зарфо. — Ты и твой друг Хростильфе можете дурить других людей столько, сколько хотите.

— Но я же для тебя рисковал своей жизнью, — жалобно заныл Зарфо. Рейт повернулся и пошел. Зарфо побежал за ним.

— Сейчас ты совершаешь большую ошибку, — настаивал он.

— Я ее уже совершил, — ответил Рейт. — Мне нужен был честный человек, а я нанял тебя.

— Кто имеет право называть меня иначе, чем честным? — растерянно спросил Зарфо.

— Я. Хростильфе сдал бы свой корабль и за сотню секвинов. Тебе он предложил пятьсот и ты сказал ему; "А почему бы нам обоим хорошо не подзаработать?" Ты думаешь, что этот Адам Рейт настолько глуп, что заплатит любую цену, которую ты с него запросишь? В общем, исчезни.

Зарфо в нерешительности почесал свой длинный нос.

— Ты поступаешь со мной несправедливо. Я ради интереса поспорил с Хростильфе, но он предлагает корабль за тысячу двести секвинов.

— Больше трехсот я не дам.

Зарфо вскинул руки к небу и удалился. После этого Хростильфе пригласил Рейта осмотреть корабль. Это было судно до сорока шагов в длину, оснащенное электростатическими двигателями.

— Очень скоростной корабль и отлично ведет себя в море, — рекламировала лиса свое судно. — Твоя цена абсурдна. Чего же тогда стоят мой опыт и ловкость? А как же с энергией? За эту поездку будет израсходована целая силовая ячейка. А лишь она одна стоит сто секвинов. За энергию и питание ты должен заплатить отдельно. Я человек щедрый, но не могу работать бесплатно.

Рейт пообещал заплатить за энергию и за питание, но не за новый водяной бак, штормовые оснащение и украшения, после чего потребовал отправиться на следующий же день. Хростильфе грустно рассмеялся, так как Зарфо сказал ему, что они еще минимум неделю собираются провести в "Морском Драконе", а ему нужно было соответственно этому подготовиться к отъезду.

— Он может оставаться здесь столько, сколько ему угодно, — сказал Рейт. — Но платить за это ему придется самому.

— Этого он, естественно, делать не будет, — произнес Хростильфе- А как быть с продуктами?

— Тебе их нужно купить. Потом предъявишь мне счет, и мы вместе его проверим,

— Но мне нужно получить хотя бы сто секвинов предварительной оплаты.

— Ты считаешь меня дураком? И не забудь, что завтра в полдень мы отплываем.

— Я буду готов, — мрачно ответил моряк. В "Морском Драконе" на террасе Рейт обнаружил Анахо, который показал на темную тень у стены. Это был Хельссе.

— Я звал его по имени. Но он как-будто слышит свое имя впервые, — сообщил дирдир-человек.

Тут Хельссе повернул к ним голову. Его лицо было бледным, словно у мертвеца. Он медленно вышел из гостиницы.

Около полудня путешественники поднялись на борт «Пибара». Хростильфе сердечно приветствовал своих пассажиров. Рейт недоверчиво осмотрелся вокруг.

— А где же продукты? — спросил он.

— В главном салоне.

Рейт осмотрел ящики и мешки и, наконец, с удовлетворением констатировал, что Хростильфе приобрел хорошие товары по сходной цене. Но почему он не перенес их сразу же в кладовую? Рейт подошел к двери. Она оказалась закрытой. «Интересно», — подумал он.

— Было бы лучше, если бы ты переложил товар туда, где ему надлежит находиться, пока мы не вышли в открытое море, — крикнул он.

— Всему свое время, — ответил Хростильфе- Сейчас для нас важнее воспользоваться утренним течением.

— Это займет немного времени. Немедленно открой эту дверь или я открою ее сам.

Зарфо, который тоже пришел в салон, покосился на дверь и на. хмурил брови. Он хотел что-то сказать, но, увидев выражение лица Рейта, только пожал плечами.

Хростильфе носился по палубе: отвязал канаты, завел двигатели, после этого заскочил в рулевую рубку, и корабль отчалил.

Рейт поговорил с Трезом, который встал за спиной у Хростипьфе. Так он и стоял с катапультой на поясе. Хростильфе скорчил гримасу.

— Будь осторожен, юноша. Будь. пожалуйста, поаккуратнее со своей катапультой, — предостерег он. Трез сделал вид. что не слышит.

Рейт перекинулся несколькими фразами с Зарфо и Анахо. после чего прошел на нос. Там он поджег несколько старых тряпок и поднес их к переднему вентиляционному отверстию так, что весь дым пошел вниз в кладовую.

— Эй, что значит эта глупость? — заорал Хростильфе. — Ты собираешься поджечь мой корабль?

Рейт поджег еще несколько тряпок и швырнул их в вентилятор. Снизу раздался лающий, кряхтящий и надсадный кашель, затем раздались голоса и топот ног. Хростильфе попытался рукой залезть в привязанную у него на поясе сумку, но Трез держал катапульту наготове.

— У него в сумке оружие, — сказал он Рейту.

Хростильфе растерянно стоял на месте, вынужденный терпеливо ждать, пока Рейт забирал у него сумку, из которой Трез достал два кинжала, а затем еще и стилет.

— А теперь ты отправишься вниз, — приказал ему Рейт, — откроешь дверь кладовой и выведешь оттуда своих друзей, одного за другим.

Хростильфе посерел от злости, спустился вниз, послал Рейту несколько проклятий и открыл дверь. Шесть негодяев выползли оттуда и были тут же разоружены Анахо и Зарфо и выведены на палубу, откуда Рейт, не долго думая, выбросил их за борт.

Теперь кладовая была хоть задымлена, но пуста. Хростильфе тоже вытащили на палубу, где он быстро стал вежливым и покорным. Это было просто недоразумение, и он может все объяснить, утверждал он. Но Рейта это. естественно, абсолютно не интересовало. Хростильфе отправился догонять свою компанию. Вынырнув из воды, он принялся грязно ругаться, выкрикивая улыбающимся лицам на «Пибаре» разные ругательства, затем развернулся и вплавь направился в сторону берега.

— Мне кажется, — поделился соображениями Рейт, — что у нас теперь нет навигатора. В каком направлении находится Зара?

Зарфо тоже был немногословен и показал направление черным пальцем.

— Нам нужно туда.

Он посмотрел на семь покачивающихся в воде голов.

— Такая жажда денег мне абсолютно непонятна, — бормотал он- Она всегда приводит к таким неприятностям. К счастью, это досадное происшествие уже в прошлом. А теперь вперед, в Зару, по реке Иш к Смарагашу.

Глава 12

Первый день прошел довольно спокойно, но на второй поднялись большие волны, и корабль стало сильно раскачивать. На третий день с запада надвинулась черно-коричневая гряда туч, и вскоре над морем засверкали молнии. Налетели мощные порывы ветра. Два часа подряд корабль немилосердно бросало, но затем шторм начал стихать, море снова стало гладким и спокойным.

На четвертый день нз горизонте появился Кахан. Рейт подошел к борту одной из рыбацких лодок, чтобы узнать направление и расстояние до Зары. Рыбак, старый, обветренный человек со стальными кольцами в ушах, без слов показал им направление. Перед закатом солнца они достигли дельты Иша. На западном берегу мерцали огни Зары, но «Пибар» продолжал плыть на юг. вдоль по Ишу.

Розовая луна Эз отражалась в воде, и они плыли дальше. Утром они оказались в богатой местности со старыми келевыми деревьями, стоявшими вдоль берега. Далее местность стала более голой и река пробивалась сквозь горы с острыми верхушками. На следующий день они увидели на берегу высоких людей в черных плащах. Зарфо сказал, что это были люди из племени ниссов, которых в любой ситуации лучше было обходить стороной. Они жили, словно ночные собаки, в норах, и встречались люди, утверждавшие, что ночные собаки были более дружелюбными и любезными, чем ниссы.

Ближе к вечеру на берегах появились песчаные дюны, но Зарфо настаивал на том, чтобы корабль на ночь поставить на якоре как можно дальше от берегов.

— Перед нами находятся песчаные банки и отмели. Если мы вдруг сядем на мель, и если ниссы следуют за нами, они наверняка возьмут корабль на абордаж.

— Так что же, они не нападут, если мы встанем на якорь?

— Нет. Они боятся глубины и никогда не используют лодок. На якоре мы можем чувствовать себя так же надежно, как и в Смарагаше.

Эз и Брез продолжали свое соревнование в старом небе Чая.* Ниссы разбили на берегу лагерь, разложили костры и сварили на них пищу. Затем они принялись пиликать и бить в барабаны, издавая дикую музыку. Несколько часов подряд путешественники сидели у борта и наблюдали, как те на берегу прыгали и танцевали.

Утром ниссов уже нигде не было видно. Без происшествий корабль прошел через мели. и к вечеру они подошли к деревне, перед которой заканчивалась страна ниссов. Зарфо объяснил, что здесь корабль придется оставить и дальше предстоит ехать с караваном через пустыню и горы до самого Смарагаша, отдаленного еще на триста миль к югу. Ночью он собирался отправиться на берег в деревню, чтобы узнать, как можно уехать дальше.

Всю ночь он оставался на суше и вернулся на борт только утром с известием, что ему удалось обменять «Пибар» на первоклассные места в караване до Хамиль Зута.

Рейт размышлял. Триста миль. Это по двести секвинов за каждого, то есть, всего восемьсот. А корабль стоил, даже если его продать по дешевке, все десять тысяч. Он резко посмотрел на Зарфо.

— Ты еще помнишь свои неприятные ощущения в Кабасасе?

— Конечно, — ответил Зарфо- До сих пор я страдаю от несправедливости твоих упреков.

— Теперь последует новый упрек. Сколько ты хотел получить за корабль и сколько тебе за него пообещали? Зарфо с неприязнью посмотрел на него.

— Я хотел припасти приятную информацию на потом.

— Сколько?

— Три тысячи секвинов, — пробурчал Зарфо. — Ни больше, ни меньше. Страна здесь бедная, и я считаю, что цена подходящая.

— А где деньги? — спросил Рейт.

— Нам заплатят, когда мы сойдем с корабля.

— Когда отправляется караван?

— Скоро. Через день или два. Здесь есть подходящая гостиница. Мы можем ночь провести в ней.

— Хорошо. Тогда давай пойдем и возьмем деньги. К удивлению Рейта, в мешке, полученном Зарфо от хозяина, было ровно три тысячи секвинов, и Зарфо от гордости задрал нос. Рейту пришлось заказать в гостинице кружку пива, чтобы утопить в ней свое разочарование.

Тремя днями позже караван отправился в путь на юг — двенадцать моторизованных повозок, четыре из которых были снабжены песко излучателя ми. Дорога на Сарзаму пролегала по диким территориям, по оврагам и горам, по дну высохшего озера, вдоль горных цепей, мимо келевых лесов и черных камышей. Иногда показывались ниссы. но предпочитали оставаться на безопасном расстоянии. Вечером на третий день караван въехал в Хамиль Зут. Это был маленький городок, в котором стояло всего около сотни глиняных домиков и десятка кабаков.

Утром Зарфо нанял вьючных животных, оснастку и нескольких проводников, и они отправились в высокогорную страну локаров.

— Держите оружие наготове, — предупредил Зарфо- Это дикая местность, и вокруг часто шныряют дикие звери.

Тропа была крутой, а местами действительно дикой. Несколько раз они видели карйанов, поджарых серых хищников, они иногда самым настоящим образом ходили на двух ногах, а иногда и на всех шести. Один раз они заметили змееподобное пресмыкающееся с тигровой головой, которое как раз схватило какую-то тварь, и только поэтому они смогли беспрепятственно проехать мимо.

На третий день после отъезда из Хамиль Зута они добрались до Локары. огромной высокогорной равнины, и к концу дня перед ними возник Смарагаш. Зарфо обратился к Рейту:

— Мне кажется, и ты скоро это тоже поймешь, что это весьма щекотливое предприятие.

— Тут я с тобой полностью согласен.

— Здесь люди относятся к вонкам весьма неравнодушно, и чужестранец может легко вступить в контакт не с теми людьми. Поэтому, мне кажется, что будет намного лучше, если я сам буду подыскивать персонал.

— Я не возражаю. Только вопрос оплаты ты все-таки оставишь мне.

— Как считаешь нужным, — буркнул Зарфо.

Местность была красивой, плодородной, хорошо орошаемой и населенной множеством крестьян. Мужчины были покрашены, как и Зарфо, в черный цвет, либо татуированы, и у всех были белые гривы. В отличие от них, лица женщин были белыми, как мел, а волосы черными. У детей были, в зависимости от пола, белые или черные волосы, но кожа была одинакового грязного цвета.

Дорога проходила параллельно реке. вдоль которой росли величественные древние келевые деревья. По обе стороны от нее в садах стояли небольшие домики, утопающие в кустарниках и виноградниках. Зарфо вздохнул от переполнявших его чувств.

— Неутомимые работники возвращаются обратно домой, — сказал он. — Но где же мое состояние? Как я смогу купить себе домик над рекой"? Бедность вынуждает меня на странные поступки. Я привез сюда скупердяя с каменным сердцем, который получает удовольствие от того, что разрушает надежды старого доброго человека.

Рейт все это слышал, но ничего не ответил. Так они и въехали в Смарагаш.

Глава 13

Рейт сидел в салоне приземистой башни, которую он арендовал. Многие дома имели здесь круглые башни усеченной формы. Напротив него сидели пять беловолосых мужчин из Смарагаша — группа отобранная из двадцати первоначально предложенных Зарфо. Время приближалось к ужину, и снаружи кружились танцоры под музыку колокольчиков, барабанов и своеобразной гармошки.

Рейт объяснил свою программу настолько, насколько он мог на это решиться. То есть, рассказывал он очень мало.

— Вы можете помочь мне в определенном деле. Зарфо Детвайлер сказал вам. что речь идет о большой сумме денег, причем это остается в силе даже в том случае, если нас постигнет неудача. Если же нам повезет — а перспективы на это имеются неплохие — то вы сможете заработать такое состояние, что каждый из вас будет просто счастлив. Конечно, это в определенной степени связано с риском, но мы попытаемся свести его до минимума. Если же у кого-нибудь из вас нет желания принимать участия в этом предприятии, он может прямо сейчас отказаться.

Жаг Жаганиг, самый старший из них. был специалистом по контрольным системам

— Пока что мы не можем сказать ни «да», ни «нет». Никто из нас не откажется вернуться домой с мешком секвинов, но никто из нас также не захочет втягиваться по собственной инициативе в неосуществимое.

— Вы хотите получить более подробную информацию? — Рейт переводил взгляд с одного на другого — Это вполне естественно. Но любопытным я не особенно доверяю. Если кто-нибудь из вас не хочет принимать участие в опасном, но ни в коем случае не в сомнительном приключении, то он, попросил бы я, должен прямо сейчас об этом сказать.

Но никто не отозвался.

— Хорошо, — продолжал Рейт. — Тогда я должен предупредить вас, что об этом нужно молчать.

Люди произнесли клятву локаров. Зарфо выдернул из головы каждого по волосу, связал их вместе и поджег. Каждый вдохнул запах дыма.

— Теперь мы все привязаны друг к другу: один ко всем, все к одному. Если кто-то нарушит клятву, остальные его убьют. Рейт больше не колебался, говорить ли ему открыто.

— Я знаю точный источник неслыханного богатства, но оно находится не на планете Чай. Нам нужен космический корабль и команда. Я предлагаю увести космический корабль из космопорта ао Хидис, а вы будете его командой. Чтобы подтвердить мою правдивость и мои хорошие помыслы, я заплачу каждому в день отъезда по пять тысяч секвинов. Если нам не повезет, каждый получит еще по пять тысяч.

— Каждый, кто останется в живых, — проворчал Жаг Жаганиг.

— Если нам повезет, то вы гарантированно получите по десять тысяч секвинов, если не больше. Это мой план в общих чертах. Локары заерзали на своих стульях, и Жаг Жаганиг обратился к остальным:

— Судя по всему, здесь у нас имеется основа для команды; минимум для «Зены» или «Куда», возможно даже, для малого «Каданта». Но устроить дело с вонками, — это не так уж просто.

— А еще хуже — с вонк-людьми- поделился опасением Зорофим.

Тадзеи сказал:

— Там не настолько сильная охрана. План мне кажется осуществимым, учитывая, естественно, и то, что корабль, который мы собираемся украсть, исправен и готов к полету.

— Ага! — воскликнул Белье. — Ведь это ключ ко всему предприятию, не правда ли?

— Конечно, риск есть, — сказал Зарфо- Но неужели вы думаете, что вам удастся заработать столько денег, не пошевелив и пальцем? — Предположим, что корабль у нас уже есть. — вставил Жаг Жаганиг- Будем ли мы и дальше подвергаться риску?

— Нет.

— А кто поведет корабль?

— Я.

— Как выглядят эти богатства? — пытался выяснить Зарфо. — Драгоценные камни? Секвины? Благородные металлы? Антикварные изделия? Эссенции?

— Вы не будете разочарованы. Больше ничего я вам сказать не могу.

Они продолжали договариваться, каждая точка зрения основательно рассматривалась, альтернативные мнения внимательно обсуждались и отвергались. Никто не считал риск неприемлемым и никто не сомневался в том, что группа была способна справиться с кораблем. Но никто не выражал и особого восторга. Жаг Жаганиг сформулировал это так:

— Мы не понимаем смысла. Большие ценности делают нас недоверчивыми.

— Видимо, теперь нужно сказать мне, — сказал Зарфо- Адам Рейт допускает ошибки, и я не могу этого отрицать. Он упрям, хитер и, если что-то стоит на его пути, бесцеремонен. Но он отвечает за свои слова. Если он заявляет, что можно заработать сокровища, значит так оно и есть.

— Я согласен идти на риск. — заявил Зорофим.

— Я тоже, — сказал Жаг Жаганиг- Кто живет вечно?

Болье тоже капитулировал и поинтересовался, когда намечается отъезд.

— Как можно скорее, — ответил Рейт. — Чем дольше мы будем ждать, тем больше я буду нервничать.

— А тем временем, кто-нибудь может дернуть оттуда с нашими сокровищами, ведь так? — подлил масла Зарфо.

— Дай нам три дня, — попросил Жаг Жаганиг.

— А когда мы получим пять тысяч, чтобы еще успеть с них что-нибудь поиметь? — хотел знать Тадзеи.

Рейт колебался лишь какую-то долю секунды.

— Вы должны доверять мне, а я должен доверять вам.

Он выплатил каждому из присутствовавших локаров по пять тысяч секвинов в пурпурных полосках.

— Отлично, — заявил Жаг Жаганиг- Ничего не забыто. Теперь нужно абсолютное молчание, так как повсюду полно шпионов. Больше всего я не доверяю чужестранцу, который одет, как йао,

— Молодой человек, черноволосый, элегантный? — спросил Рейт.

— Точно. Он все время что-то высматривает, не говоря при этом ни слова.

Рейт, Анахо, Зарфо и Трез вернулись в гостиницу и в буфете случайно увидели Хельссе, вытянувшего под столом длинные ноги в суконных штанах. Он неподвижно смотрел перед собой.

— Хельссе, — обратился к нему Рейт.

Тот даже не пошевелился. Рейт позвал его еще несколько раз, после чего Хельссе, наконец, медленно повернул голову. Рейт заглянул в его глаза. Они выглядели, словно линзы из черного стекла.

— Хельссе, скажи же что-нибудь! — не выдержал Рейт, Хельссе открыл рот и печально захрипел. Он смотрел безучастно, как Рейт медленно отступил, после чего он снова неподвижно уставился перед собой. За кружкой пива Зарфо спросил Рейта:

— Этот йао сумасшедший?

— Этого я не знаю. Возможно, он всего лишь симулирует. Или находится под гипнозом. А может быть, он накачан наркотиками.

— Пожалуй, по отношению к йао было бы правильным, если бы мы его вылечили.

— Несомненно. Но как?

— За городом находится селение дагбо. Это искусные люди, которые разбираются в подобных вещах, несмотря на то, что они воруют и ходят в лохмотьях. Но их медики творят чудеса. Если он симулирует, то скоро он это делать перестанет.

Рейт пожал плечами:

— На эти несколько дней мы все равно не сможем найти себе лучшего занятия.

Медик дагбо был худым, как щепка, маленьким человеком в коричневых лохмотьях и сапогах из необработанной кожи. Его карие глаза горели, а розовые волосы были заплетены в три толстые косы. Когда он говорил, на его щеках прыгали вырезанные ритуальные шрамы. С профессиональным интересом он обследовал Хельссе, который равнодушно сидел на ступе из древесных прутьев.

Дагбо заглянул Хельссе в глаза, осмотрел его уши и кивнул. Он махнул рукой толстому мальчику, помогавшему ему: оба согнулись над Хельссе и ощупывали его со всех сторон, а мальчик подсунул Хельссе под нос еще и бутылку крепкой эссенции. Наконец йао стал вялым, дагбо зажег эссенцию и направил дым ему в лицо, в то время, как мальчик играл на флейте, а сам медик под нее пел. Затем он сунул Хельссе в руку комок глины и прошептал ему на ухо какие-то слова. Хельссе начал мять глину и бормотать.

— Это случай простой одержимости. — сказал медик- Ее он сейчас как раз замешивает в глину. Говори с ним тихо. но твердо — он будет тебе отвечать.

— Хельссе, опиши свое отношение к Адаму Рейту, — сказал Рейт.

— Адам Рейт прибыл в Сеттру, — абсолютно ясно сказал Хельссе — Случай привел его к Голубым Йадам, где я с ним и познакомился. После этого пришел Дордолио и утверждал, что Рейт принадлежит к Культу: будто бы он человек, утверждающий, что прилетел с далекой планеты. Я говорил с Адамом Рейтом, но испытал лишь замешательство. Я привел его в штаб-квартиру Культа, но там его никто не знал. Один из неизвестных в Сеттре курьеров преследовал нас. Адам Рейт убил его и забрал у него сообщение, важность которого неизвестна, и я ничего не смог сделать, чтобы узнать больше. Я привез его к одному локару, который понял очень много из этого послания. Я приказал убить Рейта, но попытка провалилась. Рейт и его банда сбежали на юг. Я получил приказ сопровождать его, чтобы выяснить, какими мотивами он руководствуется. На одном из островов Джинги…

Тут Хельссе хрипло вскрикнул и сполз вниз.

Медик снова привел его в состояние покоя, так что Рейт опять мог задавать вопросы.

— Почему ты следил за Адамом Рейтом?

— Я должен был это делать. Кроме того, я делал это с удовольствием.

— Почему ты должен был это делать?

— Я — вонк-человек. Каждый вонк-человек служит своему предназначению.

Теперь Рейту стало ясно, почему Хельссе удалось избежать неприятностей у высоких харов: если бы он был йао, ему бы это никогда неудапось. Он посмотрел на своих товарищей, затем снова обратился к Хельссе:

— Зачем вонк-людям свои шпионы в Кате?

— Они следят за обществом, чтобы воспрепятствовать возрождению Культа.

— Зачем?

— Они хотят сохранить существующее положение. Условия для этого сейчас оптимальны. Любое изменение может привести лишь к ухудшению.

— Ты сопровождал Адама Рейта от Сеттры до одного из островов на болотах. Что там произошло?

Тут Хельссе снова впал в состояние судорожного паралича. Медик с силой ущипнул его за нос.

— Как ты добрался до Кабасаса?

На этот раз за нос его ущипнул уже Рейт. Но тот не ответил.

— Почему ты не отвечаешь?

Казалось, что Хельссе находится в бессознательном состоянии: он ничего не говорил. Медик направлял ему в лицо дым. Рейт щипал его за нос, но тот лишь заваливался на разные стороны.

Медик собрал свои вещи:

— Он мертв, и это все. что я могу вам сказать.

— Он умер из-за того, что ему задавали вопросы?

— Дым попал ему в мозг. Как правило, субъект это переживает. Этот же быстро умер. Вопросы разрушили его сознание.

Следующий вечер был ясным, но ветреным, и мужчины пришли в арендованный круглый дом в серых плащах. Окна изнутри были зашторены, лампы несколько притемнены. Все переговаривались

друг с другом очень тихо. Зарфо положил на стол карту и водил по ней черным пальцем.

— Мы можем поехать к побережью и вдоль него. Но все это страна ниссов. Ехать на восток к Фаласскому морю — дальше. Мы еще можем отправиться на юг, по Потерянной Стране, через Инфнет и дальше до ао Хидиса. Это был бы логический и прямой маршрут

— Здесь никак нельзя достать воздушный плот? — спросил Рейт Белье, который был наименее воодушевлен предстоящим путешествием, покачал головой:

— Ситуация теперь здесь уже не такая хорошая, как раньше, Раньше их было много, теперь же вообще не осталось. Секвины и воздушные плоты — это две вещи, достать которые в нашей стране весьма трудно.

— Как же тогда мы поедем?

— До Блалага на моторной повозке, а там, может быть, удастся найти транспорт до Инфнета. Оттуда дальше придется идти пешком. Старые дороги на юг уже давно заброшены и обветшали.

Глава 14

В Блалаг ежедневно отправлялись через ветреную пустыню три рейса. Там путешественники попали в жалкую гостиницу, где им удалось договориться, чтобы их довезли до горной деревушки Дердук, находившейся глубоко в Инфнете. Поездка продолжалась почти два дня и была очень неудобной. В Дердуке они смогли снять лишь бедную хижину и по этому поводу локары ворчали. Но хозяин, старый. скандальный человек, приготовил им приличную еду из дичи с лесными ягодами, так что их настроение улучшилось.

Дорога от Дердука представляла собой мало наезженную колею. Едва рассвело, группа в плохом настроении отправилась в путь. Целый день они брели по скалистой местности, а перед заходом солнца поднялся холодный ветер. На следующий день им пришлось искать дорогу по краю широких пропастей и расселин, а на третий они с трудом отыскали спуск на дно огромного оврага. Вдоль реки Десидея они прошли до Фаласского моря. где разбили лагерь и провели почти бессонную ночь, так как всю ночь между скал раздавались крики, похожие на человеческие.

Утром путники подошли к бесконечной саванне, границы которой терялись в дымке. Два дня искатели приключений пробирались на юг и в надвигавшихся сумерках добрались до вершин Инфнета, но в уходящем свете еще успели рассмотреть открывшуюся перед ними грандиозную панораму. "Ао Хидис!" — с облегчением, но и со знанием дела воскликнули локары.

Возле небольшого костра они долго разговаривали о вонках и вонк-людях Локарам вонк-люди не нравились, и они предпочитали дирдир-людей.

На это Анахо усмехался.

— В отличие от получеловеческих рас, дирдир-люди никогда не считали вонк-людей толковыми и сообразительными.

— Зато они принимают во внимание вонков, — произнес Зарфо. — Я сам видел и слышал много, хотя меня это почти не касалось. Но за двадцать пять лет мне удалось выучить всего лишь несколько слов из языка вонков. И я не могу похвастаться большим.

— Ну, — продолжал Зорофим. — Ведь они-то с этим и родились. С первого дня жизни они слышат эти щелчки и стрекотание, и поэтому для них не должно представлять особого труда овладеть языком вонков.

— Кроме того, от этого они еще кое-что и имеют, — с заметной завистью сказал Белье- Они не несут ни перед кем никакой ответственности, посредничают между вонками и остальным миром Чая и великолепно живут в роскоши.

— Возьмем такого человека, как Хельссе, — сказал Рейт. — Вонк-человек и шпион — чего надеялся достичь он? Какие интересы вонков он защищал в Кате?

— Никаких. Но не забывай, что вонк-люди не желают никаких изменений, так как для них они могут иметь только негативные последствия. Если локар, работающий у них, начинает понимать язык вонков, его отсылают вон. А в Кате — кто знает, чего они там опасаются.

Постепенно ночь прошла, и утром Рейт посмотрел в сканоскоп в направлении ао Хидиса, но из-за тумана много увидеть ему не удалось. Несколько угрюмые из-за того, что не удалось выспаться, они утром отправились дальше на юг.

Медленно из тумана вставал перед ними город. Рейт нашел глазами причал, где в свое время швартовался «Варгаз». Как давно это было! Он нашел и ведущую от базара к космопорту улицу. С высоты город казался безжизненным и совершенно спокойным. Черные башни вонк-людей нависали над водой. В космопорте были четко видны пять стоящих космических кораблей.

Около полудня они очутились на вершине гряды, прямо над городом. Отсюда Рейт еще раз внимательно осмотрел территорию космопорта, находившегося прямо под ними. С левой стороны находились ремонтные мастерские; большой грузовой корабль был наполовину разобран и высокие леса стояли вокруг его двигателей, с которых была снята оболочка. Что касается корабля, стоявшего рядом с ним, то создавалось впечатление, что это всего лишь пустой корпус. Состояние же других кораблей детально рассмотреть было невозможно, но локары заявили, что они готовы к полету.

— Это обычное дело, — сказал Зорофим — Корабль, который ремонтируется, стоит прямо напротив мастерских. Эти же — напротив, стоят в транзитном отделении в зоне загрузки.

— Значит, эти три корабля подходят для наших целей? — спросил Рейт.

Но осторожные локары не торопились давать утвердительный ответ.

— Бывают случаи, когда в погрузочной зоне тоже производится мелкий ремонт, — сказал Белье.

— Ремонтный автомобиль возле пандуса загружен. И то, что находится в нем, снято, по всей видимости, с трех стоящих в зоне загрузки кораблей.

Это были два небольших корабля и один пассажирский. Локары отдавали предпочтение одному из транспортных кораблей, так как они в них лучше разбирались. Рейту же казался лучшим пассажирский корабль, но другие полагали, что это корабль со специальным корпусом или даже новая модель, с полетом на которой могли возникнуть сложности.

Весь день они наблюдали за происходящим в космопорте и за движением на прилегающих улицах. Во второй половине дня прилетел черный воздушный корабль и приземлился около пассажирского космического корабля, после чего из воздушного в космический стали что-то перегружать на самоходных тележках. Чуть позднее механики-локары поднесли к кораблю ящик с энергетическими ячейками, и Зарфо сказал, что это явный признак подготовки корабля к отправке в самое ближайшее время.

Солнце село в океан, и люди сразу же стали молчаливыми. Все рассматривали корабли, находившиеся от них менее, чем в четверти мили. и казавшиеся такими доступными. Но какой из трех кораблей, стоявших в погрузочной зоне, был наилучшим? Большинство сходилось на транспортном корабле, и лишь Рейт и Жаг Жаганиг предпочитали пассажирский.

Рейт начал нервничать. Следующие два часа могли стать решающими для его будущего, и возникало слишком много проблем, которые он не в состоянии был предусмотреть. Странно, что корабли так плохо охранялись. Хотя кому могло прийти в голову, что кто-нибудь захочет украсть один из них? Наверное, и за тысячу лет таких случаев не было.

Когда стемнело, люди спустились вниз. Складские помещения, ангары за погрузочной зоной и мастерские были ярко освещены. Остальная же территория космопорта в большей или меньшей степени лежала в полной темноте. Корабли отбрасывали длинные тени.

Группа пересекла болотистые подходы к космодрому и оказалась у его края. Здесь они выждали пять минут, внимательно прислушиваясь. На территории складов не было заметно никакого движения, но в мастерских продолжали работать несколько человек.

Рейт, Зарфо и Тадзеи вышли на разведку. Пригнувшись, они подбежали к пустому корпусу, где в темноте подождали еще пять минут.

Из мастерской донеслось завывание машины. Со стороны ангара невидимый голос сказал что-то непонятное. Они подождали еще десять минут, В городе зажглись прожекторы, отбрасывавшие высокие световые лучи, направленные верх, и посреди черных башен вонков появились желтые световые пятна.

В мастерской стало тихо; казалось, что рабочие собрались уходить. Рейт, Зарфо и Тадзеи под прикрытием густой тени добрались до первого из небольших транспортных кораблей, где снова некоторое время осторожно прислушивались. Вокруг было тихо. Зарфо и Тадзеи скользнули к входному люку, подняли его и нырнули внутрь, в то время, как Рейт с выпрыгивавшим от волнения сердцем охранял их снаружи.

Прошло десять бесконечных минут. Наконец, оба вернулись обратно.

— Нехорошо, — сказал Зарфо — Нет воздуха, нет энергии. Сейчас мы проверим другой.

Снова Зарфо и Тадзеи залезли в корабль, а Рейт остался снаружи. Но почти сразу же они вылезли обратно.

— Этот в ремонте, — хмуро сообщили они- На ремонтной машине были как раз детали этого корабля.

Пришлось им обратить свои взоры на пассажирский корабль, который был нестандартным образцом. Только они собрались забраться в корабль, над территорией зажегся свет и показалось, что их присутствие обнаружили. Со стороны ворот на машине к пассажирскому кораблю подъехала машина. Из нее вышли несколько темных силуэтов. Посчитать точно, сколько их было, не удалось. Все они зашли в корабль.

— Вонки, — пробормотал Зарфо. — Они заходят на борт.

— Значит, корабль подготовлен к старту, — шепотом ответил ему Рейт-Такого шанса мы упустить не можем. Зарфо его не поддержал.

— Пустой корабль украсть нетрудно, но с полдесятком вонков и вонк-людей сладить будет нелегко. Это свечение внутри указывает, что на борту есть и вонк-люди. Вонки. сами проецируют лучевые импульсы и наблюдают за рефлексами.

Позади послышался легкий шорох. Рейт резко обернулся. Это был Трез.

— Мы уже начали о вас беспокоиться, — прошептал он.

— Иди обратно и приведи всех сюда. Если нам удастся, мы захватим пассажирский корабль. Он единственный из всех готов к полету.

Трез исчез в темноте. Уже через пять минут вся группа собралась в тени под грузовым кораблем.

Прошло полчаса. В пассажирском корабле в свете фонаря двигались тени. и люди снаружи нервничали, не зная, чем они там занимаются. Была ли необходимость брать корабль штурмом? Но это представляло очень большой риск, и группа единодушно решила идти консервативным путем. Они решили было вернуться в горы и подождать более подходящего момента. Но, когда они уже отошли, из корабля вышли несколько вонков, шмыгнули в машину и сразу уехали. В корабле продолжал гореть свет, но движения заметно не было.

— Я сейчас проверю, — предложил Рейт и перебежал через все поле. Но остальные тут же последовали за ним. Они взобрались на пандусы, пройдя через посадочную зону, зашли в главный салон корабля, в котором никого не оказалось.

— Все разъехались, — сказал Рейт. — Давайте устраиваться! Трез предостерегающе крикнул. Рейт обернулся и увидел одного единственного вонка, который вошел в салон и вся его фигура выражала неодобрение. Это было черное существо, несколько большее, чем человек, стяжелым туловищем, четырехугольной головой с двумя черными линзами, поблескивавшими с интервалом в полсекунды. Ноги его были короткими, а между пальцами были перепонки, как у водоплавающих птиц. У вонка не было никакого оружия, и на нем не было абсолютно никакой одежды или доспехов. Из речевого органа у основания черепа раздались хрюкающие и стрекочущие звуки, которые своим звучанием не очень ласкали слух. Рейт подошел и показал вонку на диван, но тот остался стоять и уставился на локаров, которые как раз начали проверять двигатели, энергию, приборы и. прежде всего, наличие кислорода. Наконец, до него вроде бы дошло, что здесь происходит, и он попытался выйти из корабля. Рейт загородил ему выход и снова указал на диван. Стекловидные глаза существа замерцали, затем снова раздался стрекочущий, а теперь еще и жужжащий звук, показавшийся приказанием. Зарфо вернулся в салон.

— Корабль в порядке, но эта модель мне, к сожалению, не знакома.

— А мы сможем на нем взлететь?

— Сначала мы должны посмотреть, как это здесь делается. Это может продолжаться несколько минут, а может растянуться и на часы.

— Тогда нам нельзя отпускать вонка. Рейт оттолкнул его назад и вытащил свое оружие. Вонк издал какой-то вопль, но Зарфо ему что-то застрекотал, и вонк отступил.

— Я ему объяснил, что он представляет для нас опасность и что он должен вести себя тихо, — объяснил Зарфо. — и он это понял.

Прошло некоторое время. Локары, разошедшиеся по всему кораблю, перебрасывались фразами. Трез смирно стоял на месте; было видно, что он не знал, как ему поступить.

Корабль задрожал, освещение замигало, и Зарфо заглянул в салон.

— Нам нужно прокачать двигатели. Если Тадзеи удастся разобраться в контрольных схемах…

— Машина возвращается! — крикнул Трез. — И осветительные установки тоже включены!

Тадзеи бросился через весь салон к контрольному пульту. Зарфо подгонял его. Рейт поручил Анахо охрану вонка и подошел к Трезу. Машина остановилась около корабля.

Зарфо показал на приборный щиток, Тадзеи кивнул и нажал на широкую кнопку. Корабль задрожал и приподнялся. Рейт почувствовал ускорение. Они отправились в полет! Тадзеи ввел несколько поправок, корабль немного наклонился. Рейт крепко держался, вонк упал на диван, где и остался лежать. Где-то в приборном отсеке смачно ругался локар.

Рейт поднялся на мостик и встал рядом с Тадзеи, который с сомнением смотрел на приборы.

— Предусмотрен ли здесь автопилот? — спросил Рейт.

— Где-нибудь должен быть. Но где? Это не серийный образец,

— А ты знаешь, что делать?

— Нет.

Рейт посмотрел вниз на Чай.

— Пока мы поднимаемся вверх, все хорошо.

— Если у меня будет хотя бы еще час времени, я смогу проверить электрические контуры. Тогда мне удастся уже со всем разобраться. Подошел Жаг Жаганиг, чтобы возмутиться.

— Я делаю все, что могу, — ответил ему Тадзеи. — Стой, тут есть еще один рычаг, который я еще не опробовал.

Корабль дернулся и устремился на восток. Локары в испуге закричали. Тадзеи быстро вернул рычаг в исходное положение. Полет корабля выровнялся, Тадзеи облегченно вздохнул.

— Мы не набрали высоты и в тысячу шагов, — сообщил Зарфо — Сейчас девятьсот…

Тадзеи лихорадочно работал. Корабль снова дернулся, и опять его понесло на восток.

— Вверх! Вверх! — закричал Зарфо. — Иначе мы все разобьемся! Корабль снова успокоился.

— Эти вещи, по всей видимости, активизируются из-за реактивной тяги, — сказал Тадзеи и повернул переключатель. В этот момент на корме что-то затрещало.

— Пятьсот… — считывал Зарфо показания приборов. — Четыреста… триста… двести…

Что-то затрещало, корабль подпрыгнул и дернулся, хотя и казался неповрежденным. Более того, складывалось впечатление, что он приводнился. Но где они находились? В Парапане? В Шанизаде? Бесспорным было лишь то, что они снова оказались на Чае,

В салоне, словно статуя, стоял вонк. По нему совершенно нельзя было определить, какие мысли были в его голове. Рейт прошел в машинное отделение. Там что-то дымилось,

— Перегрузка, — сказал Белье — Кажется, расплавились силовые контуры. Если на борту имеются запасные части, мы сможем произвести ремонт. Но только в том случае, если у нас будет время.

Рейт вернулся в салон и бросился на диван, с которого принялся смотреть на вонка. План удался. Или почти удался. Он устал, как собака. Видимо, остальные чувствовали себя так же. Он встал и созвал всю группу. Двоих оставили на вахте, остальным было разрешено спать.

Прошла ночь, Эз прошествовал по небу, убегая от Бреза. В сумерках Зарфо определил, что они находились в Фаласском море, причем он высказал мысль, что оно еще никогда не выполняло такой полезной функции, как сейчас, благодаря чему им удалось совершить мягкую посадку.

Рейт вылез на корпус и в сканоскоп рассмотрел горизонт. Вода простиралась далеко на юг, восток и запад. На севере виднелся плоский берег, С юга дул слабый бриз. Рейт вернулся в корабль. Локары демонтировали приборный щиток и возбужденно спорили. Рейту все стало ясно.

В салоне он обнаружил Треза и Анахо, которые с удовольствием грызли шарики из черной пасты. Они нашли их в одном из шкафов. Рейт предложил один шарик вонку, но тот не обратил на него никакого внимания. Рейт съел его сам и сделал вывод, что они имели вкус сыра. Тут пришел Зарфо и сообщил ему, что, как уже и предполагал Рейт, ремонт был невозможен. Сгорел целый блок кристаллов, а замены для них на борту не было.

— И что теперь? — спросил он.

— Ветер гонит нас в сторону берега. Мы вернемся в ао Хидис и попробуем повторить попытку- заявил Рейт.

— А как нам поступить с вонком? — поинтересовался Зарфо.

— Пусть он сам думает, как ему добираться. Во всяком случае, убивать его я не собираюсь

— Ошибка, — пробурчал Анахо. — Лучше будет, если мы убьем это отвратительное создание.

— Кроме того. на Фаласском море находится большая крепость вонков ао Хаха. То есть, ему не придется долго добираться.

Рейт вернулся в носовую часть. До берега оставалось всего около полумили, а твердую сушу отделяла от воды заболоченная полоса. Такое болото преодолеть было нелегко, и поэтому Рейт обрадовался, когда ветер отнес корабль немного дальше к западу, где берег был твердым. Там в сканоскоп он рассмотрел целый ряд выступающих в море скал.

На нос корабля в сопровождении Анахо и Треза вышел вонк. На полсекунды вонк зафиксировал взгляд своих мерцающих линз на Рейте, чтобы получить четкую картинку, затем перевел свой взор на горизонт. И до того, как Рейт успел ему помешать, вонк своей забавной шаркающей походкой помчался к люку и бросился в воду. Рейт только успел заметить черную мокрую кожу, после чего тот исчез.

Час спустя Рейт осматривал" западный берег. Еще не веря своим глазам, он разглядел в скалах черные стеклянные башни широко раскинувшегося города-крепости. Безмолвно, но с интересом, хотя и был близок к отчаянию. Рейт обследовал болото на севере.

Из черной жижи и переливающихся на солнце озер росла белая, волокнистая трава. Рейт подумывал построить плот, но трава для этого явно не годилась. Обивка дивана тоже не подходила для этой цели. а спасательной шлюпки или плота на борту не оказалось. Все и, конечно, в первую очередь локары, были сильно удручены.

— Знаешь ли ты. что это там за город? — спросил Рейт Зарфо.

— По-видимому, это ао Хаха.

— А что можно ожидать, если нас схватят?

— Смерть.

Пришло утро, и солнце все выше взбиралось по небу, растворяя туман. Теперь были хорошо видны башни ао Хахи.

С берега корабль тоже заметили. Со стороны крепости к ним приблизилась барка. Рейт рассматривал ее в сканоскоп. На палубе стояли вонк-люди, примерно с десяток, похожие друг на друга, с белыми, как мел, и в основном аскетическими лицами. Во всяком случае, выглядели они весьма мрачно. Рейт прикинул, стоит ли им нападать на барку? Но понял — успех им не светит совсем.

Вонк-люди вскарабкались на борт корабля и обратились к локарам.

— Есть ли у вас оружие? Все в барку!

— Нет, — проворчал Зарфо. — Нет у нас оружия. Тут они заметили Анахо:

— Это что, дирдир-человек?

От неожиданности они даже рассмеялись, после чего принялись рассматривать Рейта.

— А этот какого сорта? Нет уж, действительно, какая-то слишком пестрая банда! А теперь быстро всем в барку! Ничего не оставалось делать. Первыми шли локары с низко опущенными головами, так как ни секунды не сомневались в том, что их ожидало. За ними шли Рейт, Трез и Анахо. Они были вынуждены остановиться у фальшборта и повернуться. Вонк-люди бегло их обыскали.

Локары уже почти смирились, но Рейт не собирался так легко сдаваться…

— Неужели мы допустим, чтобы они так легко нас перебили? — крикнул Рейт. — Мы еще поборемся за нашу жизнь. Вонк-люди резко приказали:

— Быстрее, если вам не хочется осложнений! Всем к фальшборту! Рядом с баркой вспенилась вода, на поверхность вынырнул черный силуэт и что-то прострекотал. Вонк-люди застыли на месте. Они были так удивлены, что даже разинули рты.

— Идите в кают-компанию- сказали они пленникам. Барка вернулась в черную крепость, и вонк-люди принялись шепотом совещаться. По трапу они свели пленников на берег, а затем повели их в ао Хаху через городские ворота.

Глава 15

Черное стекло, толстые стены и черный бетон, углы, блоки. А все вместе — единство органичных форм. Рейт восхищался архитектурой. Она была абстрактной и строгой. Пленников по лабиринтам переходов привели в окруженный с трех сторон темным бетоном тупик. Там их оставили в ожидании, и они были вынуждены подчиниться.

Здесь стояли корыта, предназначенные для умывания, питья, а также для обратного процесса. Поднимать шум им было тоже запрещено, но уходя, вонк-люди не выставили охраны.

— Они нас даже толком не обыскали, — заметил Рейт. — У меня осталось оружие.

— Отсюда до ворот совсем близко, — сказал Трез. — Зачем же ждать, пока они придут и убьют нас?

— До ворот дойти нам не удастся, — пробурчал Зарфо.

— Так что же, сидеть здесь и ждать, словно послушная скотина, пока они придут?

— Я буду ждать в любом случае, — огрызнулся Белье и бросил на Рейта сердитый взгляд- Смарагаш я в своей жизни, конечно, больше не увижу. Но, что касается моей жизни, то я надеюсь все-таки наихудшего избежать. Я думаю, что рудники — это всего лишь сказки.

— Если человек попадает в подземелье, то ему уже никогда не суждено выбраться на поверхность. Имеется достаточно заграждений и ужасных ловушек пнумов и пнумеков. Если нас не казнят сразу, то бросят в рудники.

— А все только из-за этого идиотизма и нашей собственной жадности. Адам Рейт, за это ты еще должен будешь перед нами ответить — ныл Белье.

— Успокойся, ты, вонючка, — невозмутимо поставил его на место Зарфо-Никто тебя не заставлял ехать с нами и каждый сам во всем виноват. Рейт доверился нашим знаниям, а мы показали только свою беспомощность.

— Каждый сделал то, что было в его силах, — ответил Рейт- Это было рискованно. Нам не удалось. Такие дела… А побег… Хм, я не могу поверить, что они просто так оставили нас здесь, не выставив никакой охраны.

Жаг Жаганиг хрюкнул:

— Не будь таким самоуверенным. Вонк-люди просто считают нас животными.

Рейт обернулся к Трезу, наблюдательность которого всегда приводила его в восторг.

— Смог бы ты найти дорогу до выхода? — спросил он.

— Не сразу. Здесь столько поворотов Я в этих строениях запутался.

— Тогда лучше пока останемся здесь. Может быть, нам удастся найти какой-нибудь выход из ситуации.

Закончился день, а потом и длинная ночь, Эз и Брез отбрасывали фантастические тени. Утро было прохладное, суставы пленников затекли, и к тому же давал о себе знать голод. Их тюремщики не появлялись, и они становились все беспокойнее. Даже пугливые локары предпочли бы увидеть перед собой ненавистных им вонк-людей, чем томиться в неведении.

Рейт постоянно призывал их к терпению:

— Побег нам не удастся, но нам нужно попробовать добиться благосклонности вонк-людей.

— С какой же это стати они будут благосклонны? Они считают нас пленниками и будут с нами соответственно обходиться, Жаг Жаганиг тоже был настроен пессимистически.

— Того вонка мы больше не увидим. А вонк-люди всегда стоят между вонками и остальным Чаем.

— Мы это еще посмотрим, — задумчиво сказал Рейт. Прошло и утро. Локары апатично сидели, опершись о стену. Трез, как всегда, хранил абсолютное равнодушие. Откуда он черпал эту силу? Где он выработал такой характер? Был ли это фатализм? А может, на него до сих пор оказывала влияние эмблема? Может, это она так решительно формировала его волю? Но в этот момент более важными были другие проблемы.

— То, что они до сих пор не пришли, не случайно, — сказал Рейт Анахо-Для этого должна быть какая-то причина. Может, они таким образом хотят нас вымотать?

— Для этого существует масса других возможностей, причем значительно лучше этой, — сказал дирдир-человек. Но ответить на вопрос Рейта он тоже не смог.

Ближе к вечеру явились три вонк-человека. У одного из них вокруг шеи висела серебряная цепь с медалями, и ноги его прикрывали серебряные щитки. Он был. видимо, важной персоной. Высоко подняв брови, он осмотрел всю группу несколько высокомерно, но в то же время добродушно, вроде бы эти люди были просто непослушными детьми.

— Ну, ладно. Кто из вас является предводителем? — наконец спросил он. С предельным достоинством Рейт выступил вперед.

— Это я.

— Ты? А не кто-то из локаров? Чего же ты хотел этим добиться?

— Кто будет определять нашу судьбу? — спросил Рейт.

— Судьбу? Какую судьбу? Здесь речь идет только о мотивах ваших поступков, больше ни о чем.

— Это неправильно. То, что мы угнали корабль — это простая кража. А то, что мы захватили с собой вонка — это случайность.

— Вонка?! Да знаете ли вы, кто это был? Нет, конечно же, нет. Это Мудрец Превосходной Степени, сам Мастер Оригинала!

— И ему хочется знать, зачем мы увели космический корабль?

— А что же еще? Вам всего лишь нужно через меня передать ему соответствующую информацию. Все остальное — это моя задача.

— В его теперешнем положении я с удовольствием все объясню ему сам. Но я надеюсь, что это произойдет в соответствующей обстановке, а не в каменном мешке.

— Ты очень храбрый. Это ты Адам Рейт?

— Да, это я,

— Ты недавно посетил Сеттру в Кате и встретился там с так называемыми Кающимися Беглецами, не так ли?

— Твоя информация не совсем верна.

— Это не имеет значения. Мы хотим лишь знать, зачем ты украл космический корабль.

— Я попрошу тебя присутствовать, когда я буду это объяснять Мастеру Оригинала. Это очень сложная задача, и я уверен, что ему захочется задать вопросы, на которые ответить предварительно совершенно не представляется возможным.

Вонк-человек с кислым видом пошел обратно.

Зарфо сказал:

— Ты хладнокровный человек Чего ты хочешь добиться, поговорив с вонком?

— Я не знаю. Просто хочу попробовать. Ведь вонк-человек все равно сообщит только то, что ему заблагорассудится.

— Это знают все, кроме самих вонков.

— Они настолько наивны? Или настолько высокомерны?

— Ни то, ни другое. Они имеют собственные источники информации. Но вонк-людям нужно лишь, чтобы все оставалось без изменений, а Чай же вонков не очень интересует. Здесь они находятся только для того, чтобы сдерживать угрозу со стороны дирдиров.

— Вот тебе и раз! — сказал Анахо — Но ведь это же ерунда! Никакой угрозы со стороны дирдиров не существует. Экспансионисты исчезли еще тысячу лет назад. Осталось лишь обоюдное недоверие.

— Это правда, Дирдиры — не самая плохая раса. Это задело Анахо за живое, Зарфо засмеялся, а Рейт неодобрительно покачал головой.

— Послушайся моего совета. Адам Рейт — сказал Зарфо, — Не серди вонк-людей, так как вырваться на свободу мы сможем только с их помощью, если вообще сможем. Сможешь ли ты ползать перед ними на коленях?

— Не такой уж я гордый. — заявил Рейт. — Если бы это только помогло. Но на это я не рассчитываю. Однако я перебрал кое-какие варианты, а именно, что могло бы нам помочь, если бы мы получили возможность поговорить с вонками.

— Через вонк-людей тебе ничего не удастся сказать, так как они все равно передадут лишь то, что захотят. И ты никогда не узнаешь, что именно.

— А я хочу сделать следующее, — сказал Рейт. — Я хочу создать такую ситуацию, в которой смысл будет иметь только правда, а любая другая версия будет выглядеть откровенной ложью.

Зарфо покачал головой. Он подошел к колодцу, чтобы напиться. Тут Рейт вспомнил, что уже два дня они ничего не ели. Так что становилось абсолютно понятным, почему они были такими унылыми.

Появились вонк-люди, но того, с серебряной цепочкой, приходившего в прошлый раз, с ними не было.

— Пойдете с нами, — сказал один из них — Встать в ряд!

— Куда мы идем? — пытался узнать Рейт, но ответа не удостоился. Пять минут они шли по кривым улочкам и угловатым дворам, сквозь темные тени и желтоватый свет солнца Карина 4269. Они зашли на первый этаж одной из башен, поднялись на лифте на несколько десятков метров вверх и, наконец, прибыли в огромный восьмиугольный зал.

В холле было все погружено в полумрак. Линзообразное углубление в потолке было заполонено водой: падающий сверху свет преломлялся в колышущейся при помощи вентилятора воде и прыгающими завитушками отражался на полу и стенах. Непривычная музыка, еле слышная и странным образом диссонирующая, тихо доносилась неведомо откуда. Стены были покрыты пятнами. Рейту это показалось странным, пока он не подошел ближе и не увидел, что это были идеограммы вонков. Лишь только теперь он увидел, насколько сложными они были. Каждая идеограмма обозначала тональность, а каждая тональность — гудение, жужжание, стрекотание или мурлыканье — представляла определенный образ. Здесь же на стенах были исключительно абстрактные образы.

Зал был пустым. Группа в молчании ожидала, и звуки воспринимались уже совершенно подсознательно. Проникающий, отраженный и преломленный свет прыгал и танцевал по всему помещению.

Рейт услышал, как Трез издал удивленный возглас. Это случалось редко и значило, что произошло что-то особенное.

— Посмотри-ка туда. — шепнул он ему.

В алькове стоял Хельссе с опущенной головой, словно полностью отдался мыслям, его захватившим. Теперь он был одет в черные одежды вонк-людей. Его волосы были коротко подстрижены, и уже ничего в нем_не напоминало молодого элегантного человека из Дворца Голубых Йадов. Рейт посмотрел на Зарфо.

— Ты же мне сказал, что он мертв.

— Хельссе- крикнул Рейт — Здесь Адам Рейт!

Хельссе повернул голову и посмотрел на него. Рейт поразился, как ему удавалось настолько преобразиться, чтобы не быть похожим на вонк-человека. Хельссе медленно подошел к нему и криво улыбнулся.

— Значит вы уже здесь. Ваши приключения имеют печальное завершение, — сказал он.

— Положение затруднительное, — сказал Рейт, — ты можешь нам помочь?

Хельссе вскинул брови:

— Зачем это мне? Ты не покорился и не знаешь своего места. Лично я считаю тебя отвратительным. Ты многократно топтал мое достоинство. Твои близкие к Культу воззрения — мерзость. То, что ты украл космический корабль с Мудрецом Оригинала, доказывает абсурдность твоих помыслов.

— Могу ли я спросить, почему ты здесь?

— Конечно. Чтобы передать информацию о тебе.

— Значит, мы такие важные персоны?

— Кажется, так, — равнодушно ответил Хельссе.

В это время в зал вошли четыре вонка, четыре черные массивные тени. Хельссе вытянулся в струнку. Остальные вонк-люди замолчали. Это должно было как всегда изображать почтительное отношение вонк-людей, внешне принимавших вонков респектабельно.

Пленников выстроили перед вонками в ряд. Истекла минута — ничего не происходило. Вонки несколько раз что-то прострекотали и промурлыкали, смысла чего вонк-люди, по всей видимости, понять не смогли. Тогда один из вонков обратился к вонк-людям в дребезжащих тонах, словно играя на ксилофоне, издававшем всего три звука. Старший вонк-человек выступил вперед, послушал и обратился к пленникам:

— Кто из вас предводитель пиратов?

— Никто, — ответил Рейт — Мы не пираты.

Один из вонков задал вопрос, и Рейту показалось, что он узнал в нем Мастера Оригинала. Вонк-люди, несколько колеблясь, достали маленький клавишный инструмент, на котором вонк удивительно изысканно заиграл.

— И скажи ему, — потребовал Рейт, — что мы просим прощения за причиненные ему неудобства, но обстоятельства требовали того. чтобы мы взяли его с собой вверх.

— Вам необходимо лишь давать информацию, больше ничего, и после этого начнется нормальный процесс, — сделал ему замечание вонк-человек — Говори только тогда, когда тебя спрашивают.

Хельссе вышел вперед со своим собственным инструментом и извлек из него целый ряд разнотональных звуков. Постепенно Рейт почувствовал себя неуютно. Ситуация вышла из-под его контроля, а когда он попытался задать вопрос, вонк-человек указал ему на неправильное поведение или на неповиновение — в конце концов, в этом он разницы не видел.

Рейт повернулся к Зарфо и сказал, что хотел бы кое-что рассказать вонкам.

Зарфо надул щеки, показал на вонк-людей и издал несколько стрекочущих звуков.

— Немедленно замолчи, — приказал старший вонк-человек-Ты нам только мешаешь.

— Что ты им сказал? — спросил его Рейт.

— Я сказал: неправильно, неправильно, неправильно. Больше я ничего не знаю.

Мастер показал на Рейта и Зарфо и застрекотал. Старший вонк-человек перевел:

— Вонк хочет знать, где вы составили план захвата космического корабля и как ваше пиратство…

— Ты неправильно перевел, — перебил его Рейт. — Я уже сказал. что мы не пираты и не сумасшедшие.

— Вы очевидные пираты, — ответил вонк-человек- а может, еще и сумасшедшие.

Затем он сыграл для вонка на своем инструменте, и Рейт абсолютно не сомневался, что тот перевел неправильно. Поэтому он повернулся к Хельссе.

— Что он ему все время рассказывает? Что мы пираты?

Но ответа от Хельссе он не дождался. Тут Зарфо засмеялся и прошептал ему на ухо:

— Ты помнишь дагбо? Ущипни-ка его за нос.

— Хельссе, — сказал Рейт.

Хельссе непонимающе посмотрел на него, и Рейт неожиданно ущипнул его за нос. Хельссе окаменел:

— Скажи вонкам, что я человек с Земли, планеты, с которой произошли люди, — приказал ему Рейт — И взял я космический корабль для того. чтобы вернуться на нем домой.

Хельссе сыграл целый ряд трелей и пассажей, и в тот же момент остальные вонк-люди страшно занервничали, что было для Рейта знаком того, что Хельссе перевел правильно. Они подскочили к Хельссе и потребовали, чтобы он прекратил свою информацию, но тот продолжал дальше.

— И скажи им, что вонк-люди перевели мой ответ совершенно неправильно, исходя из сугубо эгоистических соображений, — приказал Рейт.

Хельссе играл, другие вонк-люди протестовали, но были поставлены вонками на место,

Теперь Рейт уже был готов к выполнению своей задачи.

— И скажи им еще, что вонк-люди уничтожили мой космический корабль и убили всех на борту, кроме меня. несмотря на то, что наша миссия носила миротворческий характер. Мы уловили радиосигналы. посланные с Чая около ста пятидесяти лет назад, и примерно в это же время вонк-люди разрушили Сеттру и Баллисидру, откуда и были посланы эти сигналы. Это стоило очень многих жизней. А все это было сделано лишь затем, чтобы помешать возникновению новой ситуации, которая могла бы привести к заключению перемирия между вонками и дирдирами.

Среди вонк-людей возникло большое волнение, подтверждающее, что его обвинения достигли цели. Их снова заставили замолчать. Хельссе играл на инструменте с таким выражением лица, словно сам удивлялся тому, что делает.

— Дальше ты скажешь им, что вонк-люди систематически искажают правду. Несомненно, именно они виноваты в продолжении войны с дирдирами. Когда война близилась к концу, вонки собирались возвратиться на свою родную планету, а вонк-люди думали только о себе.

Хельссе попытался уронить инструмент на пол, но его пальцы не могли разжаться. Поэтому он продолжал играть, а другие вонк-люди стояли рядом в мертвой тишине. Это было самое весомое из всех обвинений. Старший вонк-человек заорал:

— Допрос окончен! Пленным встать в ряд! Марш! Рейт приказал Хельссе:

— Потребуй, чтобы вонки приказали всем вонк-пюдям убраться отсюда, и тогда мы сможем без помех продолжать. Лицо Хельссе искривилось, пот струился по его лбу.

— Переведи мое сообщение, — велел Рейт

Хельссе подчинился.

Смущенно и молчаливо смотрели вонк-люди на вонков. Мастер несколько раз что-то просверчал.

Вонк-люди посовещались между собой и пришли к ужасному решению. Они выхватили свое оружие и обратили его не против пленников, а против четырех вонков. Рейт и Трез рванулись вперед, локары последовали за ними. Оружие было вырвано из рук нападавших.

Мастер снова несколько раз что-то проскрипел.

Хельссе послушал, потом медленно повернулся к Рейту.

— Он приказал мне взять у тебя твое оружие.

Рейт протянул оружие ему. Хельссе повернулся к трем стоявшим вонк-людям и нажал на кнопку. Все трое повалились на пол с размозженными головами.

Вонки посмотрели на это и постояли некоторое время в молчании, после чего вышли из зала. Пленники остались с Хельссе и убитыми. Рейт взял свое оружие из холодных пальцев Хельссе, пока тому не пришло в голову воспользоваться им еще раз.

В зале стало темнее, так как на улице уже наступали сумерки. Рейт посмотрел на Хельссе. Как долго сохранится у него еще гипнотическое состояние?

— Проведи нас через заграждения из города, — приказал он.

— Идем.

Хельссе повел группу по черно-серому городу. Они подошли к маленькой стальной двери. Хельссе дотронулся до кнопки, и дверь распахнулась. Снаружи каменная тропинка вела вниз. Друг за другом они вышли наружу, и Рейт повернулся к Хельссе.

— Через десять минут после того, как я дотронусь до твоих плеч, ты вернешься в свое нормальное состояние. Ты не будешь помнить ничего из того, что произошло в последние часы. Ты меня понял?

— Да.

Рейт дотронулся до плеч Хельссе, и группа поспешила сквозь сумерки подальше от города. Рейт обернулся назад. Хельссе стоял все так же. как и прежде, и смотрел им вслед с какой-то тоской.

Глава 16

Когда они добрели наконец до тихой опушки леса и повалились на землю, все были до крайности измучены и изнурены. Их желудки стянуло от голода. При свете обеих лун Трез обследовал подлесок и откопал несколько клубней растения паломников, благодаря чему группа в первый раз за два дня смогла что-то поесть. Немного подкрепившись, они побрели сквозь ночь дальше, взошли на продолговатый холм и дошли до гребня, с которого они еще раз взглянули назад. ао Хаха темным силуэтом выделялась под освещенным лунами небом. Каждый думал о чем-то своем, и они побрели дальше на север.

Утром они позавтракали поджаренными на костре грибами, и Рейт открыл свой кошелек

— Экспедиция была безуспешной. Я вам пообещал, что каждый из вас получит оставшиеся пять тысяч секвинов. Возьмите их вместе с благодарностью за вашу преданность.

Зарфо пальцами осторожно взял пурпурные полоски и сжал их в руке.

— Я — честный человек, и, так как такова была наша договоренность, я возьму эти деньги. Жаг Жаганиг сказал:

— Один вопрос, Адам Рейт. Ты сказал вонкам. что ты вроде бы человек с далекой планеты, родины людей. Это правда?

— Да. Поэтому я и рассказал это вонкам. И это правда, несмотря даже на то, что дирдир-человек Анахо от этого скривился.

— Расскажи нам что-нибудь о твоей планете.

Рейт говорил целый час, и его товарищи молча смотрели на костер.

Наконец откашлялся Анахо.

— Я не сомневаюсь в твоей правдивости. Но ты говоришь, что история Земли коротка по сравнению с Чаем. И из этого совершенно понятным становится то, что дирдиры давным-давно посетили Землю и оставили там колонию дирдир-людей, от которых и пошли все земные люди.

— Я тебе могу это объяснить иначе, — ответил Рейт. — Но только тогда, когда наше путешествие пройдет успешно, и мы попадем на Землю.

— Интересно, — сказал Анахо и подложил в костер дров- Конечно, дирдиры не продали бы космический корабль; а украсть его, как у вонков, совершенно не представляется возможным. Но в космопорте Большой Сивиш можно достать все, если это продается… или даже, назовем это тактично, купить. Правда, для этого нужно много секвинов…

— Как много? — уточнил Рейт.

— Сто тысяч могут творить чудеса. Несомненно, Но теперь у меня нет и тысячи.

Зарфо бросил ему свой кошелек, в котором было пять тысяч секвинов.

— Возьми. Мне больно это делать, словно мне отрезают ногу. Но я хочу, чтобы это было первым взносом в общий котел Рейт отдал ему деньги назад.

— Сейчас их хватит лишь на то, чтобы немножко ими побренчать не более того.

Через тринадцать дней они добрались, наконец, до Блалага где им представилась возможность добраться до Смарагаша.

Три дня подряд Рейт, Анахо и Трез ели. пили. спали и смотрели как молодые люди танцуют на улицах. Вечером четвертого дня, когда они сидели в кабачке, к ним подошел Зарфо.

— Все складывается великолепно. Ты уже слышал об этом?

— О чем это?

— Первое, Я приобрел прекрасный участок земли в изломе реки Висфер, на котором растут пять отличных келевых деревьев три псиллы и одна аспонистра, не говоря уже о таевых ягодах. Там я завершу свои дни, если ты только не подобьешь меня еще на какое-нибудь сумасшедшее мероприятие. Во-вторых, сегодня утром приехали два техника из ао Хидиса в Смарагаш. А там предстоят большие изменения! Вонк-люди покидают крепости. Их оттуда выгнали и они живут теперь в хижинах черных и красных. Похоже что вонки не хотят теперь с ними иметь никаких дел.

Рейт удовлетворенно засмеяпся.

— В Дадихе мы нашли чужую расу угнетавшую людей. В Ао Хидисе же, это были люди, которые эксплуатировали чужую расу. И там, и там все теперь изменилось. Анахо, не хочешь ли ты избавиться от своей нервоизнуряющей философии и стать настоящим человеком?

— Слова для меня ничего не значат. Я хочу видеть доказательства. Доставь меня на Землю.

— Пешком дойти туда невозможно.

— В космопорте Сивиша находится минимум десяток космических кораблей, которые нужно лишь собрать и подготовить к полету.

— А где взять, друг мой, требуемые секвины?

— Этого я тоже не знаю, — ответил Анахо.

— И я не знаю, — присоединился к ним Трез.