Принцесса

Глава четырнадцатая

Волс даже не стал ни о чем расспрашивать Люсьена, прочтя все у него в разуме. Теперь Око Повелителя знал и о предложении Иржи, и о негодовании смертоносца, и о стрекозах. Но самых неотложных действий, конечно же, требовало насущное положение армии.

«Остановитесь,» - сухо приказал он.

Такому количеству двуногих, вытянувшемуся трехрядной, извивающейся вместе с узким ущельем змеей на сотни шагов, потребовалось бы время, чтобы исполнить приказ. Смертоносцы остановились мгновенно, все сразу - каждый, услышавший Повелителя, передал дальше его слова. Люди покачнулись на их спинах, недоуменно переглянулись.

«Мирза нарушил правила,» - все-таки прокомментировал для Люсьена чопорный, как и все смертоносцы, Волс. - «Но я вижу его искренне желание помочь своему виду, и испрошу для него прощения у Повелителя. Стрекозы… Это страшная угроза, и мы осознаем ее, хотя и не спешим объявлять им войну первыми. Пока они далеко на востоке. Думаю, что то насекомое, что убило трех моих слуг, преследует тебя. Однако ты прибыл со словом к Повелителю, и пользуешься защитой Чивья.»

- Лорка еще можно спасти… Наверное… - напомнил Люсьен.

«Он будет счастлив погибнуть за Повелителя, нет лучшей судьбы.»

Стражник ничего не услышал, но армия Чивья снова двинулась вперед, вся сразу. Опять качнулись люди - они не успевали так быстро среагировать на команду Ока Повелителя.

«Подойди ближе к Волсу,» - подсказал стражнику один из телохранителей командующего.

Люсьен исполнил приказ. Армия приблизилась и несколько рядом обошли Око Повелителя, для чего им пришлось опираться лапами о стены. Тогда Волс тоже двинулся по ущелью, оказавшись теперь не впереди своих воинов, а среди них.

- Залезай! - крикнул один из людей Люсьену, протягивая руку. - Сейчас опять побежим!

Стражник ничего не понимал, но быть растоптанным тысячами тяжелых ног ему совсем не хотелось. Он запрыгнул на спину восьмилапому, и с недоумением посмотрел а командующего.

«Я еще размышляю,» - ответил тот на прочитанный в мыслях человека вопрос. - «Но одно решение принято: армия Чивья продолжит движение к Хажу.»

- Но стрекозы! - воскликнул Люсьен и его сосед по спине восьмилапого недовольно поморщился от такого обращения к командующему. - Вы здесь беззащитны! Она может убивать вас десятками, а если появятся другие твари, то может погибнуть вся армия!

«Здесь я Око Повелителя, а не ты,» - Люсьену показалось, что в тоне паука звучит насмешка.

- Не мешай ему думать!.. - угрожающе прошипел воин. - Он сам тебе скажет все, что сочтет нужным!

- Но это правда, вы все можете погибнуть, - шепотом ответил ему Люсьен. - Здесь узко, а стрекозы…

- Молчи же! - чивиец даже замахнулся на стражника, хотя тут же испуганно покосился на Волса.

Люсьен обиженно умолк. Ну и пусть погибают. Ведь армия хочет воевать с Хажем? Что ж, туда ей и дорога. Даже хорошо, если сейчас из-за скал появятся десятки гигантских летучек с камнями в лапах. Тут же он сообразил, что Око Повелителя, вполне возможно, прочел его мысли… Ох, зачем же Иржа послал именно его?!

Армия Чивья снова набрала скорость. Люсьен испугался, что лежащий на камнях Лорк окажется растоптан, но решил ничего больше не говорить. Раз Волс так мудр, и к тому же может читать мысли, то надо все доверить ему. Мимо мелькали скалы, стрекоза не показывалась. Стражник даже удивился, не видя тела восьмилапого - как же много, оказывается, он пробежал пешком.

Наконец впереди показалась черная груда - скрученное, переломанное тело смертоносца. Люсьен заметил, что вокруг него валяется около десятка камней. Значит, летучка целенаправленно добивала паука. Он даже не предположил, что тот может оказаться жив. Волс, который знал точно, ничего не сказал, и армия восьмилапых прошла по мертвому товарищу.

Та же судьба постигла и Вашу. Вскоре началась зона завала, покрытая множеством обломков скал, продвижение армии замедлилось. Люсьен успел бросить короткий взгляд на труп Валари, потом и он скрылся под лапами пауков. Только тогда сверху упал первый камень.

Он попал прямо в голову человеку, сидевшему на спине одного из личных охранников Волса. Лучник без звука откинулся назад, повис, запутавшись в упряжи. Ближайший товарищ привстал, перескочил к нему со своего паука и быстро осмотрел.

- Мертв!

- Луки к бою! - впервые заговорил тучный человек в блестящем шлеме. - Выцеливай!

С высокой скалы камни падали один за другим. Ранило еще двух человек, потом один из смертоносцев споткнулся, потерял равновесие и тут же оказался смят, растоптан идущими сзади товарищами. Лучники сделали несколько выстрелов, но не видели цели. Командир приказал перестать.

Стрекоза, заняв позицию на скале, спокойно сбрасывала вниз камни, уверенная, что они достигают цели в узком ущелье, запруженном воинами. Люсьен часто оборачивался, глядя, как проходящая колонна подставляет под удары все новых бойцов. Волс никак не отреагировал на происходящее.

- А если их появится десять? Сто? - не выдержал Люсьен и повернулся к своему соседу. - Что тогда?

- Сам знаешь, что тогда, - более дружелюбно чем раньше отозвался лучник. - Но если мы отступим, то потом все равно придется пройти этот путь. Повелитель послал нас в Хаж.

- Но, может быть, теперь не надо туда идти?!

- А вот это решать Оку Повелителя. Не сомневайся, он без тебя не забыл отправить часть воинов из последних рядов обратно в Чивья с подробным докладом. Та все узнают.

«Скоро м встретимся с отрядом Арни,» - заговорил командующий и Люсьен понял, что обращаются именно к нему. - «Думаю, с ними не случилось большой беды, мы пока видим лишь одно враждебное насекомое. Отряд получит приказ двигаться прямо к Хажу, впереди нас. Отправляйся с ними и передай Ирже, что его условия будут выполнены, он получит полную информацию о враге. Но мост должен быть опущен - иначе гибель армии Чивья от оружия чужого вида ляжет пятном на честь Повелителя Ужжутака. Скажи, что я готов сразиться с ним и любым из его воинов, если Иржа почувствует себя оскорбленным.»

- Но, может быть, лучше послать кого-нибудь из более опытных? - предложил стражник, которому надоело быть гонцом. - Десятника или сотника.

«Не спорь со мной, даже когда находишься под защитой Повелителя Чивья. С тобой будут люди и восьмилапые отряда Арни. Они тоже будут все это знать.»

Лучник, которому Око Повелителя позволил услышать часть разговора, жестами показал Люсьену, чтобы тот перебирался по спинам пауков вперед, к первым рядам. Стражник так и поступил - завал наконец-то кончился и теперь армия хотя и побежала опять быстро, но спины смертоносцев даже не покачивались. Вот и роща, где провел ночь стражник, а еще спустя короткое время Люсьен узнал то место, где прятался от стрекозы, прижавшись к скале.

- Вот она! - закричал вдруг один из лучников, показывая вверх. - Летит новое местечко выбирать!

Огромная стрекоза с зеленоватым отливом поднялась достаточно высоко, чтобы стрелы ее не достали. Испуганный командир даже закричал на некоторых воинов, все же выстреливших.

- Она летит прямо над нами, дурачье! Стрелы вернутся к вашим же друзьям в задних рядах!

Стрекоза, на миг зависнув где-то у самых облаков, выпустила из лап крохотную черную точку, которая принялась медленно расти. Люсьен не сводил с нее глаз и вдруг почувствовал, что камень предназначается именно ему. Летучка не простила убийства подруги, она помнит и ненавидит стражника!

- Камень! - предупредил Люсьен, но все и так видели опасность.

Око Повелителя не приказал остановиться, не приказал нарушить строй. Стражник, дрожа всем телом, поднял вверх руки, будто пытаясь защитить голову. Лучник, за спиной которого он сидел, заметил его движение и уже открыл было рот, чтобы сказать что-то едкое, но рухнувший с огромной высоты камень просто смял его голову, превратил в бесформенный кусок костей и мяса, брызнувший во все стороны кровью и мозгами. Смертоносец дрогнул, просел, ударившись брюхом о землю и Люсьен почувствовал короткую волну боли и страха.

Однако паук мгновенно справился с собой, успел выровняться, снова побежал, как ни в чем ни бывало. Люсьен, полностью забрызганный чужой кровью, не шевелился. Убитый медленно завалился на бок и свалился на землю. Сзади что-то хрустнуло под ногами восьмилапых воинов.

«Садись на его место!» - обратился к нему смертоносец. - «Быстрее! Сейчас я побегу очень быстро!»

- Зачем? - не понял Люсьен, усаживаясь удобнее и хватаясь за толстые ремни упряжи.

«Чтобы раньше армии догнать отряд Арни!» - стражника даже качнуло, когда смертоносец прибавил ходу. Его лапы передвигались с такой скоростью, что Люсьена замутило. - «Око повелителя передал мне, что ты знаешь, что надо делать.»

- Но что скажет Арни?

«С ним буду говорить я,» - скорость не мешала пауку спокойно общаться. - «Еще Волс советует тебе выбросить куртку и не поднимать кверху лицо. Стрекоза сейчас за скалами.»

Люсьен некоторое время переваривал сказанное, затем быстро сорвал куртку и швырнул ее на землю. Все верно, надо спрятаться от стрекозы, затеряться среди других воинов, иначе охота будет продолжаться.

Еще никогда прежде он не ездил на пауке, бегущем с такой скоростью. Люсьен мог бы поклясться, что Иржа просто не способен так разогнаться, возможно, это как-то было связано с его возрастом. Скалы по сторонам слились в сплошную серую ленту.

Наконец за поворотом они увидели людей и пауков, они спускались со скал. Ловко лавируя, смертоносец исхитрился промчаться между ними, ни с кем не столкнувшись. Обернувшись, стражник увидел, что воины на ходу запрыгивают на восьмилапых и устремляются за ними. Значит, они успели поговорить.

Основная часть отряда успела продвинуться дальше, пауки осматривали каждую рощу, люди забирались на скалы в поисках повстанцев. Восьмилапый друг Люсьена и здесь не остановился, пронесся по самому краю дороги, предоставив остальным попытаться его догнать. Вскоре, к удивлению стражника, им это удалось, отряд вытянулся цепочкой. В бегущем сзади пауке без упряжи он узнал Арни.

Ветер свистел в ушах, развевал волосы. Упал камень, Люсьен не увидел и даже не услышал его, только почувствовал волну боли от паука, сломавшего лапу и на огромной скорости много раз перевернувшегося, ударившись наконец о скалу. Он больше не мог продолжать бег. Стражник вспомнил о сотрясающей землю армии Чивья, которая вот-вот будет здесь, и поморщился. Раненый уже обречен. В Хаже так поступать было не принято…

«Уже скоро?» - спросил у него восьмилапый. - «Скажи заранее, меня известили, что там должен быть мост, поднятый над пропастью. Мы можем сорваться вниз, если не успеем затормозить.»

Люсьен опомнился, всмотрелся в скалы, для чего ему пришлось как следует повертеть головой. Вот и поворот с уродливо изогнутой тоненькой сосенкой… Он захлебнулся от мысли, что сейчас полетит в Кривую пропасть, и просто постучал кулаком по хитину.

Смертоносец прочел его желание и сбавил скорость, инерция кинула стражника вперед. Позади так же синхронно замедлялся отряд. Еще один поворот вокруг невысокой скалы с плоской вершиной, и вот уже впереди знакомый утес, нависающий над пропастью, чуть сбоку - поднятый мост и две скучающие фигуры возле него.

- Э-эй!! - закричал им Люсьен, размахивая рукой. - Зовите Иржу, быстрее!

«Держись,» - предупредил его паук.

Он все еще продолжал гасить скорость, приближаясь к пропасти. Сам восьмилапый давно бы уже мог остановиться, с таким количеством конечностей это не сложно, однако боялся спросить со спины человека. Люсьен вцепился в упряжь, и смертоносец остановился на самом краю пропасти, согнув в последнем усилии передние лапы, отчего стражник смог заглянуть вниз, в самую бездну с бегущим по дну веселым ручейком.

- Ух, - выговорил он, когда невидимая рука перестала тянуть его вперед. - Позовите Иржу, эй! Это я, Люсьен!

Стражники наконец сообразили, что происходит. Неожиданно перед ними появился целый отряд, в то время как часовой не так давно видел их на Петле. Неужели можно преодолеть это расстояние так быстро?! Они не знали, что степные смертоносцы находятся в куда лучшей форме, чем застоявшиеся, часто мерзнущие в горах восьмилапые Хажа.

«Слава Повелителю Ужжутака!» - Иржа едва не сбил бросившихся ко дворцу людей, когда появился из сада. - «Я - его Око в Горном Уделе. Кто передо мной?»

- Здравствуй, Иржа, - тихо сказал Люсьен.

Смертоносец не ответил ему, явно увлеченный беседой со своими сородичами. Немного скучая, Люсьен рассматривал поднявшуюся во дворце суету. Там бегали люди, их было необычно много, выделялась толстая фигура Патера, слышался даже его хриплый бас. Откуда столько воинов?.. Ах, да, вызваны все поселяне, теперь здесь сотни стрелков и отряд Арни перед ними как на ладони.

Люсьен обернулся и увидел, что люди больше не сидят на спинах пауков. Он поискал их глазами, и заметил нескольких, спрятавшихся среди камней, готовых по команде осыпать Иржу стрелами. Со вздохом переведя взгляд обратно на дворец, стражник уже не обнаружил Ока Повелителя Ужжутака у моста.

«Я спускаю тебе паутину, Люсьен, поторопись.»

С нависавшего над пропастью утеса тянулась толстая белая нить. Стражник спрыгнул со своего восьмилапого, подбежал к ней с сноровисто обмотал клейкую паутину вокруг пояса. Тут же его сильно потянули, и спустя мгновение Люсьен оказался буквально в жвалах у Иржи.

«Вспомни все, не трать времени на слова,» - потребовал паук.

Вспомнить все? Это не так просто, но Люсьен, зажмурившись от усердия, постарался исполнить приказ. Стрекоза, бой с ней, отряд Арни, еще одна стрекоза, армия Чивья, Око Повелителя, послание для Иржи, опять стрекоза, опять отряд Арни, гонка.

«Молодец, я в тебе не ошибся, признай это. Ни другой человек, ни тем более смертоносец не вернулся бы живым.»

- Они ведь уже сказали тебе то же самое?

«Да. Но мне требуется вера в то, что я делаю. Ты не считаешь меня предателем?» - строго спросил Иржа.

Конечно нет! - не ответил, а просто подумал Люсьен. Что-то зашевелилось сбоку, стражник повернулся и увидел, как медленно опускается мост. Смертоносец успел отдать команду стражникам. От дворца, придерживая меч и почему-то низко пригнувшись, к утесу бежал Патер.

«Я рад, что ты думаешь обо мне по прежнему хорошо, Люсьен. Иди отдыхать. И пусть люди, все наши люди кроме принцессы и Алпы уходят в поселок как можно быстрее. Во дворце укроется армия Чивья.»

- Укроется? - переспросил Люсьен, уже шагая ко дворцу, и тут же сообразил, от кого.

Патер, не добежав до утеса, повернулся и опять заспешил во дворец. Он громко кричал и размахивал руками, из-за садовых деревьев выходили недоумевающие лучники. По опущенному мосту осторожно перебирались первые воины Чивья, а высоко в небе, пока никем не замеченные, зависли два десятка стрекоз с людьми в висящих под их талиями сетках. Еще один отряд летучек, уже без двуногих воинов, кружился над скалами, выбирая место с достаточным количеством метательных снарядов.

Когда Стаса привели в себя, обоих пленников отконвоировали в обгоревшее деревянное здание, в котором нашелся выложенный кирпичом подвал.

- Вот, тут вас никакие могильщики не достанут, - сказал им знакомый воин. - Есть хотите?

- Нет! - заявил Стас, но сотник успокаивающе похлопал друга по плечу.

- Конечно, хотим. И воды побольше, надо и умыться тоже.

- Хорошо, Олаф-сотник, - улыбнулся горожанин, забираясь наверх по лесенке. - Все-то у тебя не как у людей, и Пхаш какой-то необычный получается.

- Так решил Повелитель Вахласа, - напомнил Олаф.

- Слава Повелителю! - откликнулся воин и захлопнул люк.

Некоторое время оба приятеля молчали, потом Стас начал шумно вздыхать.

- Олаф, я тебе конечно верю… Но что с нами сделают?

- Покормят, ты же слышал. А я тебе давно сказал: в городе нас не сожрут, а накормят. Я не обманываю, - Олаф вытянулся на приятно прохладном полу. - Не горюй, Стас, ведь хуже чем у речников тебе не стало.

- Ну… По крайней мере грести без конца не надо, - хмыкнул островитянин. - Расскажи мне что-нибудь. Мне здесь лучше, в темноте, а то таких гадостей насмотришься… Ненавижу пауков.

- Они об этом знают, - сообщил сотник. - Они читают твои мысли лучше, чем ты сам. Видят, что ты их ненавидишь и не скрываешь этого… Смертоносцы думают, что не скрываешь, они ведь не знают, что ты просто не умеешь. Им это оскорбительно.

- Что же делать? - испугался Стас.

- Попробуй относиться к ним лучше. Уж во всяком случае когда говоришь с восьмилапым, то думай что-нибудь хорошее о нем. Например, какие у него большие жвалы, или какие лапы длинные. Всякая тварь любит ласку, даже смертоносцы, - Олафу впервые в жизни пришло такое в голову, но так приятно порассуждать, лежа в темноте. - А ты мучаешь себя, смотришь на… Что тебе в них не нравится?

- Волосатые они, - пожаловался островитянин. - И брюхо мягкое, противное, болтается, шевелится…

- Он недавно поел, - заступился Олаф за смертоносца. - У тебя тоже что-то в животе происходит после еды.

- Ох, не говори мне про их еду! - заголосил Стас.

Сотник хмыкнул. Ох уж эти взгляды на жизнь… И каждому кажется, что именно он видит ее правильно. В то время как все зависит только и исключительно от точки зрения. Однажды ему пришлось дискутировать с одним из людей Фольша, уговаривавшем горожан перебить пауков. Олаф спросил его, что же за жизнь наступит на планете, когда Фольш во главе своего звездного воинства спустится с неба и изгонит в копошащуюся тьму всех насекомых. Ведь людям будет просто нечего кушать, если не считать, конечно, едой всяческие каши.

- Мы разведем других существ! - пламенно рассказывал повстанец. - В горах, на далеких островах, в сумеречных землях сохранились близкие нам твари с красной кровью! Они размножатся на освободившихся от насекомых землях, мы будем охотиться на них.

- Ты говоришь глупости. Если их так мало, этих тварей, то, значит, они не размножатся: мы их съедим с голоду. А потом, наверное, примемся друг за друга, - насмехался над ним тогда еще будущий сотник. - Да и как твои существа могут размножиться, если близки людям и рожают детенышей, а не откладывают яйца?

- Мы не станем таких тварей есть! - заголосили тогда многие из присутствующих, хотя Олафу как раз это не казалось важным.

- Вы глупые! - заявил человек Фольша, чуть ли не облизнувшись. - Красная кровь… Когда режешь мясо, то кажется, что режешь себя! Вкус, запах - это то, что нужно человеку!

Вскоре проповедника убили. Он не понимал точки зрения горожан, так же как и Стас ее не понимает. На далеком острове тоже выращивали существ с красной кровью, там был тот самый мир, который должен был вернуть людям Фольш. Но большинству двуногих не захотелось бы там очутиться. От вида красной крови их передергивает не меньше, чем бернца от вида ядовитых жвал. Зато Стас почему-то ужаснулся трапезе пауков, хотя там та же самая красная кровь, а мертвые люди ничего не имеют против. - Странно все… - пробормотал Олаф. - Ты о чем? - не понял Стас.

- Обо всем, я же сказал: странно все. Странные пауки, странные жуки, странные стрекозы. Но самые странные - люди. Может быть, повстанцы правы в том, что мы главный вид.

- Главный вид? - Стас сел в темноте, обиженно запыхтел. - Нас убьют, да? Сожрут? Ты просто не хочешь мне говорить, а я не понимаю.

- Убьют, скорее всего, - признал Олаф. - Но нам дают выбор, мы предпочтем быструю смерть. Один укус жвал, лучше всего в шею, и в несколько мгновений все будет кончено. Не нужно так бояться, Стас, ты ведь воин.

- А потом сожрут… - со слезами в голосе сделал вывод островитянин.

- Что тебе, жалко? Ну, попросим, чтобы тебя закопали поглубже, там черви сожрут. Или пусть положат на крышу, для мух. Не раздражай меня, Стас, я иногда нервничаю, и тогда могу поколотить, - раздраженно сказал Олаф. - Я вот сейчас о чем-то важном подумал, а ты меня сбил… Скажи, что можно сказать о городе, который слаб?

- Его могут завоевать.

- Это понятно! Но нам-то что с этого? Нет, что-то еще более простое… Стрекозы!

Все сложилось у сотника в голове. Сперва он хотел бежать к люку, стучать, проситься к Повелителю, потом понял, как глуп. То, на что ему почему-то потребовалось столько времени, старый смертоносец наверняка сделал сразу, то есть догадался, что Вахлас доживает последние мгновения.

- Стрекозы? - опять начал приставать к нему Стас. - Что стрекозы? Мы же в подвале, им нас здесь не достать!

- Стрекозы все знают. Знают, как ослаблен Вахлас, знают, что здесь мы. Они никого не выпустят из города, Повелитель не сможет передать мой привет принцессе Тулпан… Может быть, этого он и сам не понял, а? Да, не понял. Иначе не стал бы обещать, - от этой мысли Олаф подскочил на ноги и стал расхаживать в темноте, задевая Стаса ногами. - А так просто… Вот-вот они прилетят. Люди помогут им поджечь город… Пчелы, конечно, будут тушить, но…

- Я ничего не понимаю, - заметил островитянин. - Ты скажи, нас убьют или нет?

- Смертоносцы - не убьют. Отправив нас сюда ждать смерти, Повелитель одновременно нас помиловал, вот как. Только помилуют ли нас стрекозы?..

Люк распахнулся, поток света ударил по расслабленным глазам. Знакомый воин заглянул вниз.

- Сотник, я принес еды! Только спускаться не буду, уж извини, я здесь один. Подойди и сам возьми поднос.

- Ладно, дружище, ладно, - легко согласился Олаф. - Только пожалуйста, не закрывай люк, пока мы едим. В темноте все не очень вкусно. Что это? Шатровик?

В мисках лежали тонко порезанные куски мяса с голубоватыми прожилками, дополняли трапезу горка лепешек и кувшин воды.

- Верно, шатровик… А ты думал, смертоносец? - шепотом спросил вахласец и тихонько захихикал. - А ведь это люди когда-то настаивали на пункте в договоре, по которому они не едят восьмилапых, ты знаешь? Если бы тогда смотрели на вещи иначе, то у нас бы сейчас было еды не меньше, чем у раскоряк.

- Интересно, - кивнул Олаф, усаживаясь внизу, в освещенном квадрате. - Иди сюда, Стас, попей хотя бы воды!

- Дай мне кувшин. Не хочу смотреть на мясо шатровика, я же его видел ночью в степи.

- Какой же ты брезгливый… А бегунец тебе, значит, понравился, раз ты согласился его за лапу держать?

Островитянин ничего не ответил. Горожанин остался сидеть наверху, с любопытством рассматривая Олафа. Ему очень льстило, что есть возможность на равных пообщаться с легендарным сотником, прославившимся жестокостью и особенно жестокими шутками.

Однажды приведенный им отряд чивийцев состоял только из людей - смертоносцы отправились в очередной военный поход и не взяли с собой союзников, сочтя это слишком опасным для так медленно размножающихся существ. Облава прошла успешно, пятнадцать повстанцев оказались захвачены живыми. Традиция требовала скормить их паукам, но сделать это можно было только отдав в Вахлас, потому что конвоирование пленников в Чивья вызвало бы огромный соблазн у соседей напасть, чтобы полакомиться живой теплой добычей. Олаф не захотел отдать повстанцев чужому Повелителю, но не мог и нарушить традицию, прописанную в древнем договоре. Пока командир решал, как поступить, стало известно, что смертоносцы из Гволло уже приближаются к отряду, чтобы отнять дикарей.

Тогда сотник нашел в степи рощу с семьей шатровиков, и отдал повстанцев им. Пауки выбежали, осмотрели угощение и нашли подарок весьма ценным. Сделав по обычаю своего рода парализующий укус каждому, твари замотали их в паутину и унесли в свои знаменитые шатры из грязных тенет. Когда восьмилапые из Гволло потребовали свое, Олаф сообщил, что строго соблюл традицию. Это была опасная игра., но чопорным смертоносцам оказалось не к чему придраться - в каждом законе они уважали прежде всего букву.

Воин с товарищами ходил к той роще, слышал крики повстанцев. Люди, спеленутые, неподвижные, ждали своей очереди на съедение, молили проходивших мимо горожан убить их. Последний погиб в жвалах шатровиков только через несколько дней. В Вахласе много говорили об этой затее и сошлись на том, что Олаф оказался еще более жесток к предателям, чем Повелители.

- Скажи, Олаф-сотник, а где твои волосы? Я тебя даже узнал не сразу.

- Остались далеко отсюда, в горах, неподалеку от королевства Хаж… И случилось это совсем недавно, вот что мне тоже кажется странным. Столько всего случилось… - чивиец ел мясо кусок за куском, и находил его восхитительным. - Жарили в соусе шари-нас, да?

- Вроде бы, - пожал плечами воин. - женщины жарили. У нас их только пять осталось, представляешь? Почему-то почти все пошли за Фольшем… А помнишь, как ты скормил повстанцев шатровикам? У нас все помнят! Было здорово.

- Да…

Неожиданно кусок застрял в горле у Олафа. А вдруг этот паук из той смой рощи? Почему-то Олафу этого очень не хотелось. Он аккуратно положил надкушенный ломтик на место и стал сосредоточенно жевать лепешку.

- А помнишь, - не унимался горожанин, - помнишь, как ты вел колдуна в город на веревке?

- Это было в Чивья, - пожал плечами Олаф.

- Да, но до нас дошли слухи! Представляешь, - воин обратился к угрюмому Стасу, - Олаф-сотник поймал колдуна, недалеко от города. Всех повстанцев везли на себе смертоносцы, а колдуна он раздел и полил его медом, руки связал за спиной, а конец паутины привязал к этому вот месту. И так вел, понимаешь? Нет? Мухи! Они же слетелись. И стали его облизывать, ну а потом и кусать, кровь понемногу пить! Колдун Фольша всю дорогу к Чивья бегал и плясал! Привязанный, на веревочке! Чивийцам так понравилось, что они упросили Повелителя разрешить ему поплясать так еще целый день! Говорят, он стал весь сине-красный к вечеру, когда помер.

Воин заразительно расхохотался, но на Стаса эта история впечатления не произвела.

- Тебе жалко колдуна? - заинтересовался Олаф.

- А почему бы и не пожалеть? - с вызовом спросил Стас. - Все же живой человек.

- Речники тоже живые, - напомнил сотник. - А ты говорил: так с ними и надо.

- Но мы ведь никого не тронули, только напугали! Ты ведь не зарезал этого Арье.

- Потому что обещал, - объяснил Олаф. - А вот если вдруг останусь жив, то обязательно вернусь, чтобы зарезать. И сына его зарежу, если к тому времени достаточно подрастет. С предателями надо только так поступать, ведь они знают, на что идут.

- Мучить не обязательно, - насупился островитянин.

- Тогда все станут предавать! - внушительно пояснил Олаф. - Мы ведь все равно все умрем, верно? Но хорошие люди умирают быстро, а предатели медленно. Хорошо что напомнил: я не зарежу речников, я им что-нибудь с водой связанно придумаю. Душить тварей, душить… Воин, как тебя зовут?

- Шос, - представился горожанин. - Я с тобой согласен, Олаф!

- Молодец. У меня к тебе просьба… Скажи, наше оружие осталось у тебя?

- Нет, у тех стражей, что у входа в город караулят.

- Оно ведь вам не очень нужно?.. Хочу тебя попросить отправить его в Чивья, при случае. На память. Это можно сделать?

- Конечно, - осторожно согласился воин. - Но только сам я в Чивья вряд ли попаду, вон что у нас творится.

- А ты просто храни, будет случай - отдашь. Только принеси его сюда, ладно? Пусть будут мечи с тобой, чтобы не затерялись, - Олаф поднял поднос с недоеденным мясом и помахал рукой. - Спасибо, Шос!

- Я на люк бревно накачу, - задумчиво сказал Шос. - И еще паутиной примотаю. Ладно, сбегаю к воротам.

- Спасибо! А придешь, я тебе расскажу одну историю, которую кроме меня никто и не знает, так вышло. Она очень забавная, - Олаф подмигнул, - только не для раскоряк!

- Понял! - Шос закрыл люк, завозился наверху с запорами.

- Хочешь попробовать удрать? - догадался Стас. - Люк крепкий, а до ворот близко.

- Хочу, чтобы наше оружие было поближе к нам, - пожал плечами сотник. - А там уж как получится.

Они помолчали в темноте. Вскоре наверху опять послышались шаги и грохот откатываемого бревна.

- Я все принес! - крикнул Шос в приоткрытый люк. - Рассказывай историю!

- Покажи, пожалуйста! - попросил Олаф. - Этот меч мне очень дорог, он хотя и не из лучших, но служил мне долго и…

- Ты путаешь, это меч Арье, - перебил его Стас.

- Арье, - согласился Олаф и в темноте лягнул приятеля ногой. - Но до того, как попасть к поганому речнику, он был у меня. Впрочем, ладно, это долгая история…

- А ты хотел рассказать другую? - не унимался Шос.

- Да, другую, - сотник наморщил лоб, пытаясь вспомнить что-нибудь такое, что могло бы понравиться воину. - Как-то раз…

- Ты говорил, про раскоряк! - громким шепотом напомнил Шос.

- Ах, да, про раскоряк. Это были раскоряки… Раскоряки из города Гволло, - Олаф решил, что от мертвых пауков не убудет. - Я со своими шел тогда обратно в Чивья с облавы. Смертоносцы ушли вперед с пленными, а мы поотстали. Уже вечером, на земле Гволло, мы вдруг встретили трех восьмилапых. Мы, значит, сокращали путь и залезли на их территорию… - вранье давалось Олафу с необычным трудом. Он чувствовал, что нечто должно произойти прямо сейчас. - И вот они потребовали, чтобы мы шли с ними в Гволло, к их старику, чтобы разобраться, кто виноват. Я соглашаюсь: подставляйте спины, рассядемся по трое и поедем… Забери, пожалуйста, кувшин, а то разобьем в темноте.

Олаф подошел к люку и протянул посудину воину. Тот приоткрыл люк шире, и в то же самое мгновение сотник подпрыгнул, схватил Шоса за протянутую руку. Тот попытался захлопнуть люк, но сотник не выпускал его локоть. Стас проявил редкую понятливость, подсадил приятеля наверх.

- Что ты делаешь!.. - возмущенно шипел Шос, стараясь одной рукой и придерживать люк, и вытащить меч из ножен. - Так не по правилам, это…

- Молчи, я знаю, как лучше! - так же шипел в ответ сотник, пытаясь головой поднять тяжелую крышку.

Олаф оказался сильнее, да и сноровистее. Он чуть отпустил руку своего стража, а потом с силой дернул за нее несколько раз. Шос ударился о крышку, на миг ослабил нажим и сотник с рычанием вырвался наружу.

- Ты не кричи, - попросил он воина после короткой борьбы, когда сидел у него на груди и зажимал рукой рот. - У меня предчувствие. Вот-вот это случится, не может не случиться…

Стас с третьей попытки допрыгнул до люка и с кряхтением подтянулся. Их оружие действительно оказалось здесь, все прошло как по маслу. Островитянин пополз к двери.

- Не суйся, - потребовал Олаф. - Там смертоносцы. Подожди.

- Чего ждать?

- Как чего? Стрекоз, Стас. Они рядом, я их чувствую, я их почти вижу.

И будто отвечая ему, вдалеке раздался истошный крик. Его тут же поддержали другие люди, кто-то, громко топая, пробежал возле самой двери. Тяжелый удар по крыше просыпал на троих скорчившихся на полу людей труху.

- Вот! - удовлетворенно сказал Олаф. - Вот и началось. Все, Шос, конец приходит городу Вахласу.

- А что случилось? - воин, которому больше не зажимали рот, приподнял голову. - Кто напал?

- Стрекозы! - будто ответил ему далекий крик. - Стрекозы поджигают дома!

Шос недоумевающе посмотрел на Олафа, будто требуя пояснений. Сотник только пожал плечами.

- Да, стрекозы из своего города на реке напали на вас. Правда, дома поджигают люди.

- Дворец горит!! - закричали ближе, видимо, на площади. Еще один сильный удар едва не проломил крышу, потянуло дымом.

- Я должен идти, - заворочался под сотником Шос. - Там дворец горит! Там Повелитель!

- Да, конечно, - Олаф отпустил его. - Ты должен идти.