Принц: Игра Теней

Пролог

― Что нам теперь делать, Маркус? ― Элизабет медленно подошла к колыбели, хрустальные слезы заблестели в ее глазах при виде спящего малыша.

― Единственное, что нам остается - ждать, ― посмотрев в глаза женщины, чуть слышно произнес Маркус.

― Это уже невыносимо, так больше нельзя, у меня больше нет сил убегать - к чему это все приведет нас?.. ― женщина взяла на руки ребенка и стала напевать ему колыбельную.

― Элизабет, ты должна в первую очередь думать о сыне! Его не должны найти, ― печально глядя на малыша, проговорил мужчина, лицо его искривилось яростью, но тут же погрузилось в раздумья. Эта война, постоянные убийства, бегство, страх - все это слишком далеко зашло.

― Нужно было обратиться в Магистриум. Ты знаешь, у нас там есть знакомые, они бы укрыли нас, ― Элизабет оторвала взгляд от ребенка, и теперь с грустью смотрела на Маркуса. Перед ней вдруг в одно мгновение пронеслись старые воспоминания, когда ничего этого не происходило, когда она была самой обычной девушкой, живущей вместе с отцом в его пекарне, еще ничего не зная о своей дальнейшей судьбе. Ей вспомнились тогда еще бодрые и молодые лица Маркуса и Сандора - ее будущего мужа. И теперь, смотря на человека, ставшего ей братом, она уже не находила в его чертах ни той бодрости, ни той решительности, ни той неисчерпаемой тяги к жизни. Теперь его лицо покрывала пелена отчаяния, печали и бесконечной задумчивости.

― Нет! - с полной решительностью ответил мужчина. - Магистриум уже не тот. Слишком мало людей, которым мы могли бы доверить наши судьбы. Обратившись, мы лишь подпишем смертный приговор и себе, и им. Я уже совершил ошибку, и не желаю повторять ее вновь... ― руки Маркуса незаметно скользнули на перила балкона, а глаза, с нежеланием оглядели раскинувшийся внизу простор. Все эти поля, горы, леса, реки не приносили уже того спокойствия и удовлетворения, которые он испытывал от этого раньше. Его глаза смотрели, но уже не видели ничего кроме опасности и страха, которыми было пропитано все в этих землях.

― Магистриум... ― опустив глаза, продолжил мужчина. ― Где он был, когда тот клинок лишил моего брата жизни? - где он был, когда пал Салаар? - где... ― ярость и боль искривили и без того измученное лицо Маркуса, но все слова, что он хотел сказать, словно застыли в горле. Воспоминания о пережитом горе, от которых хотелось скрыться как можно дальше, чтобы не знать о них никогда, вновь тяжким грузом всплыли на сердце. - Нет... мы одни...

― Мы оба знаем, что тогда произошло. Нам остается только смириться с тем, что былого уже не вернуть и не изменить, ― женщина, с тоской вспоминая прошлое, закрыла глаза, пытаясь сдерживать слезы. - Тогда умер не только твой брат, но и человек, который был мне дороже всего на этом свете, человек, подаривший мне сына. И память о нем будет жить, пока сама жизнь не покинет этот мир.

― Ты права, мы должны подумать о будущем твоего сына. Я нашел подходящего человека. Старая знакомая, она возьмет мальчика к себе. Чем дальше он будет от Андрата, тем в большей безопасности он будет находиться.

― Маркус, сколько нам осталось? ― после недолгого молчания спросила Элизабет, убаюкивая беззащитное дитя, голос ее дрожал. От одной мысли, что она может потерять своего последнего ребенка, ее сердце с ужасом сжималось в груди, ― Прошу, только не лги...

― Не говори так никогда! Слышишь, никогда! Пусть они знают, где мы, но пока я жив, я не позволю им... ― Маркус обнял дрожащую женщину, он чувствовал, как жизнь постепенно угасала в ней, но Элизабет продолжала сопротивляться, не давая отчаянию верх.

― Нет! Я не позволю!.. Ни один из них не дотронется до моего сына!.. Пока я жива, я не допущу этого! ― еле сдерживая слезы, вскрикнула женщина, все сильнее прижимая ребенка к груди.

― Мы не позволим! ― глаза мужчины глядели на невинного малыша. ― Ребенок должен жить, какую бы цену за это нам ни пришлось заплатить...

Мужчина замолчал на полуслове. Лицо его стало бледным.

― Что с тобой, Маркус?

― Уходи, Элизабет... ― страх отчетливо читался в его голосе.

― Нет... нет... Так не должно быть! Нет!

― Они нашли нас...

Лицо женщины побледнело. Руки ее задрожали еще сильнее, неудержимые слезы катились по щекам, обжигая холодную кожу, сердце колотилось с ужасной силой, ноги словно онемели, и все мысли в мгновение ока исчезли, оставив после себя пустоту - бесконечную и полную отчаяния и страха. Убийца ее мужа стоял на пороге этого дома.

Лёгкий хлопок - двери их убежища разлетелись в стороны. Словно тень в разрушенный проход проскользнул мужчина, его пепельные волосы мрачно поблескивали в лучах угасающего солнца, черная как ночь мантия волнами струилась вниз, а бледное, будто снег, лицо скрывалось за капюшоном. Как только неизвестный вошел в комнату, раздробленные осколки дверей вновь вернулись на свои места.

― Зачем ты здесь? ― заслонив женщину с ребенком, спросил Маркус.

― Ты знаешь ответ на свой вопрос, ― тихо произнес незнакомец, спокойно осматривая жилище.

― Ты не найдешь здесь того, что ищешь! - продолжил мужчина, наблюдая как Элизабет скрылась за дверью.

― Я уже нашел, ― усмехнулся незнакомец.

― Ты либо уйдешь ни с чем, либо не уйдешь отсюда никогда...

― Но есть и третий путь - я заберу дитя, и позволю тебе дожить остатки своей никчемной жизни. Ведь то, что уже решено, даже тебе не изменить, и это знаешь.

― Он не станет марионеткой в твоих руках! ― захрипел Маркус, оглянувшись назад, чтобы убедится, что его племянник уже не в этой комнате.

― Он никогда не будет марионеткой, ― усмехнулся человек в чёрной мантии. ― Его судьба не в том, чтобы быть слугой.

― Он сам вправе решить свою судьбу!

― Его судьба предопределена, и я не вижу смысла в ваших жалких попытках...

Неизвестный соединил свои руки около груди, и между ладонями появился сгусток огня, напоминающий сферу. Резко сказал:

― Боюсь... наш диалог подошел к концу. Пора забрать то, за чем я пришел.

Ярко-желтый огонь всё быстрее вращался внутри сферы, языки пламени вырывались из нее и тут же исчезали. Через несколько секунд молодой человек разъединил руки и, резко повернувшись, направил огненный шар точно в грудь мужчины. Резкое движение рукой, и в ответ перед Маркусом появилась каменная стена, но и она не выдержала напора стихии, камни разлетелись в стороны, и горящий шар с силой ударил в мужчину. Маркус упал без сознания. Незнакомец зашел в комнату, где скрылись мать с сыном.

― Отойди, Элизабет... ― предупреждающе произнес неизвестный, видя, как мать в отчаянии закрыла собой ребенка.

― Ты ведь был другим. Что с тобой сталось? Где тот, кого я знала... ― женщина посмотрела в глаза вошедшего, будто пытаясь найти в них нечто давно утерянное, то, что уже не вернуть. Но, не увидев в них ничего, кроме пустоты, она отвернулась.

― Что со мной стало?.. Разве не вы сделали меня таким, не этот ли мир, который вы так храбро защищаете?.. Мне не нужна ни твоя жалость и ни чья другая. Вы станете изгоями, и вам не останется ничего, кроме как вспоминать о днях былой славы. Этот мир сам уничтожает себя, он заслуживает гибели... ― неизвестный пристально посмотрел на ребенка, а затем на женщину.

― Послушай... оставь нас... я знаю, что в тебе еще есть...

― Нет, ты ничего не знаешь, никто из вас...

В руках незнакомца появился кинжал, его бледная холодная рука прикоснулась к лицу дрожащей женщины.

― Прости ... но даже мы не в силах, что-либо изменить...

Мгновение - кинжал, словно тень, пронесся в воздухе и ударил женщину в живот, ткань мгновенно окрасилась в бардовый цвет, и женщина безжизненно упала на пол. Незнакомец подошел к кроватке, где лежал ребенок и, наклонившись, прикоснулся к его груди. Глаза младенца вмиг заплыли черным, кожа побледнела. Но вдруг в спину убийце ударил луч света, и пришелец исчез, словно его здесь не было, глаза мальчика вновь вернули себе прежний цвет. В дверном проеме стоял раненый дядя мальчика - Маркус. Мужчина, торопясь, взял ребенка на руки и создал перед собой сгусток полупрозрачного света.

Через мгновение мужчина с младенцем оказались на улице. Крохотные домики уютно стояли по сторонам. Холодный ветер срывал с деревьев последние листочки, смешивая их в огненном круговороте. На улице было пусто, лишь недалеко стояла молодая женщина. Как только она увидела мужчину, его лицо изобразилось ужасом.

― Ника! ― устало позвал Маркус.

― Маркус!.. А ... а где Элизабет? Что произошло? ― со страхом и дрожью в голосе спросила женщина, осматривая малыша, но посмотрев в глаза мужчины она все поняла, усталость и горе наполнили их, и жизнь понемногу отступала, оставляя за собой лишь боль и отчаяние.

― Её больше нет... Они нашли нас... Прошу тебя, позаботься о мальчике, ― зажимая рукой рану, торопливо говорил Маркус.

― Не волнуйся, ― взяв расплакавшегося малыша на руки, сказала Ника, ― я не брошу его.

― Прощай, ― Маркус обнял женщину и в последний раз прошептал. ― Прощай...

Растерянная Ника осталась одна на безлюдной улице, потом, прижав к себе покрепче плачущего ребёнка, она отправилась в сторону своего дома, напевая малышу колыбельную. День понемногу развеивался, солнечные лучи прорывались сквозь темные дождевые облака, грея замерзшую землю, ветер стал утихать.