Принц и нищая

5

– А-ауч!

Я взвизгнула, подпрыгнула, тут же оступилась и рухнула на палубу.

Рубашка вспыхнула искорками, так что пришлось быстро читать заклинание, тратя и так опустошенный резерв.

Раздался ехидный смех капитана, и меня подхватила Тьма.

Поставила на место и «отряхнула», задержавшись на тех местах, которые я бы предпочла оставить без прикосновений.

Я подавила раздраженный вздох. Вот если бы была уверена, что через Тьму мужчина позволяет себя больше, чем мы договаривались, то непременно высказалась бы. А так… Только посмеется. Я ведь и правда не знала этого заклинания – может темный туман, что окутал меня ненадолго, вообще никак им не управлялся.

Я много чего не знала. Даже больше, чем полагала до этого. Но узнавала настолько стремительными темпами, что голова пухла от всех этих мыслей.

Даже не помню, когда я столько училась. Хотя училась всю жизнь.

Мой отец, пусть и был простым рыбаком, но хотел, чтобы его дети не остались безграмотными. Потому и гонял меня к деревенскому главе, который мог позволить себе приводить наставника для своих троих детей – и заодно, за умеренную монету, разрешал другим ребятишкам присутствовать на уроках. Я помнится еще сетовала, что мне и работать приходится, и буквы заучивать – в отличие от остальных деревенских, и, наверняка, богатеньких, за которых все делали слуги.

Год жизни в особняке выбили из головы всякую дурь на предмет того, что благородным живется легко и весело. Подъем в шесть утра, бесконечные занятия, дисциплина и, за каждое нарушение, палкой по пальцам. Учителям, похоже, не позволяли это делать по отношению к хозяйскому сынку, потому они вымещали на мне. Что уж там вымещали в Приемном доме, я не знаю, но и там часто мы ходили битые и в синяках. Нас тоже учили, правда, немного однобоко – истории Империи и миров, обращению с благородными, рукоделию, которое выходило у меня из рук вон плохо – еще и потому что пальцы скрючивало от холода и саднило от драк. Ну и уборке и уходу за детьми. Фактически, после совершеннолетия из приемышей получались вполне дисциплинированные слуги. Если доживали до того.

А вот манерам и жизни меня обучил Банкабу. Второе, понятно, неизбежно было с моей новой «семьей». А вот первое… Не счесть, сколько раз мне приходилось притворяться девушкой из приличного рода, чтобы проникнуть в богатые дома… Конечно, я при этом не зазнавалась, думая, что и правда выгляжу и веду себя как благородная – отношение взаправдашнего лорда хорошо мне показало, где мое место – но в состоянии была отличить нижнюю юбку от верхней, правильно заколоть волосы или станцевать пару пируэтов.

Меня только магии не учили.

Впрочем, сейчас тоже.

Учили не меня, а учились на мне. Но поскольку капитану Элу нужно было, чтобы его кукла для битья могла бы дать хоть какой отпор – а то что за интерес отрабатывать на мне самые разные приемы – то он заставлял днями сидеть над книгами.

Ну а по вечерам или ночам мы тренировались. Иногда в его каюте; иногда – на палубе. И если в первые дни остальные члены экипажа еще глумились и издевательски хихикали, провожая меня плотоядными взглядами когда я шла после ужина в капитанскую каюту, то позже присмирели. И даже проявляли какое-то подобие жалости.

Ведь поцарапанное лицо, перебинтованные руки и шаркающая походка у меня появились вовсе не потому, что меня сбросил чрезмерно…хм, горячий жеребец.

Близнецы все пытались дознаться и «поговорить» с капитаном, но я строго-настрого запретила им даже приближаться – пусть у меня и не было сомнений, что теперь то уж точно мы попадем в Сотарис, но мои оболтусы с легкостью могли вспылить и наговорить глупостей, что не приемлемо для авторитета мужчины. Да и не хотела я разговоров – как ни странно это звучит, меня полностью устраивало то, что происходила.

Порой приводило в восторг! Я прятала эмоции, но, определенно, была счастлива хоть сколько-нибудь больше погружаться в собственную Стихию.

Мы с мальчишками встречались раз в день, после обеда, – быстро обменивались новостями и шутками и разбегались по своим делам. Их дела не были никак связаны с воровством или тяжелой и неблагодарной работой – и это делало капитана Эла в моих глазах почти нормальным.

Как и то, что единственное, что ему от меня потребовалось, так это отработка в качестве подопытной. На корабле были еще маги. Но двое из них – пассажирами; еще несколько имело свои обязанности, никак не вязавшиеся с ночными истощениями. Так что мое присутствие, да еще и родство с той же Стихией, стало для черноволосого определенной удачей.

Правда он об этом не говорил – а я не задавалась.

Он о многом не говорил. Почему он всего лишь капитан Эл, хотя я была уверена, что из высоких лордов. Почему носит странные браслеты, не дающие его магии вырваться, почему не умеет до конца управлять своей силой – и вынужден тренироваться в свободное время, а значит, его не учили или же он все забыл.

Вопросов было множество, вот только я не могла себе позволить любопытничать. Да и не хотела. Зато он сам в подробностях расспросил о том, что же произошло пять лет назад. Я старалась говорить спокойно, чтобы не давать ему повода заподозрить меня в слабости. Уж слишком хорошо знала, насколько неожиданно приличные с виду и по поведению люди могут обернуться тварями. И сама не заметила, что выложила почти все. Удивительно, что впервые. Я ведь старалась забыть, замолчать, не думать. Чтобы никто даже в моих кошмарах не подсмотрел, что тогда произошло:

– Это был очередной главный надзиратель. Они навещали дома периодически и вызывали тех, кто постарше, – голос пресекся. Я сглотнула и продолжила. – Якобы, чтобы проверить, как нас содержали. На самом деле – запугать. Напомнить, кто тут на самом деле власть. А иногда… Ребята возвращались совсем другими. Девочки…Они потом долго лежали и смотрели в одну точку и не позволяли подойти никому. И каждый из приемышей боялся, что в следующий раз придут за ним. И я боялась… Но и мое время пришло. Он был в кабинете, этот мужик. Страшный, темный, не маг – душой темный. Он приказал… приказал раздеться. А я забилась в угол и закричала. И тогда привели моих мальчишек – им было всего три года тогда. Двое малышей, которых этот старый ублюдок начал избивать тростью с железным набалдашником. Заявив, что пока я не соглашусь быть покорной, он будет бить. Убьет. Конечно… я согласилась. Я готова была согласиться на все и даже выторговала целителя для них. А потом мы снова остались наедине… Я пыталась быть покорной. Разделась. И когда он на меня навалился, взмолилась всем стихиям разом. Я не могла позволить себе умереть – кто бы тогда присмотрел за близнецами? Нет, я попросила уничтожить того, кто по странной шутке Стихий назывался человеком. Они должны были это исправить! И они исправили. Правда, я не сразу поняла, как, да и до сих пор не до конца понимаю. Я помню боль, крик, а потом раз – и я все еще в одной сорочке, в крови. Одна, в лесу, далеко от приемного дома. Там меня случайно встретили люди из воровского клана…И стали пусть временной, пусть жестокой, но семьей…

– Мне не интересны ваши отношения, – прервал мои воспоминания холодный голос капитана.

Я вздрогнула.

На протяжение всего рассказа я не смотрела в его сторону, но краем глаза все-таки видела странную, застывшую позу и вцепившиеся в натертые до блеска поручни пальцы. Конечно, я не рассчитывала, что в нем взыграют благородные намерения уничтожить всех моих обидчиков – историй про принцев, сюжеты про которых так любили циркачи в порту, я знала не мало, как и то, что они сказки. Но подобной холодности и отстраненности не ожидала. В то время как я вывернула душу, он…

Что ж, еще один урок.

Больше я так не откровенничала. Соблюдала нашу договоренность – усиленно учиться, чтобы ему было с кем «играть» – кратко отвечала на вопросы, не более того. Его это устраивало. Правда, сегодня я совершила очередную глупость. Попыталась вызнать то, что узнавать не следовало. За что и расплачивалась обидно сейчас и бегала по палубе, стараясь спастись от снарядов.

Перед занятиями, пытаясь разобраться со всей тщательностью с принципами действия Магии Смерти, я поинтересовалась, что же значат странные ощущения, вроде бабочек внутри и состояния легкого опьянения, которое я иногда чувствовала, когда приближалась к нему. Может ли взаимодействовать таким образом общая «родная» магия?

На что получила шипящее замысловатое ругательство и… наказание. Почему меня наказывали – я не знала. Но пришлось терпеть и это.

Я снова упала и снова едва не загорелась. Выставлять щит было уже не с чего – я была действительно без сил и без резерва. А значит следующий удар будет иметь для меня плачевные последствия

– Хватит! Ну пожалуйста, капитан Эл!

Но в ответ лишь увидела черный шар, неотвратимо приближающийся к моему лицу.

Я ничего не успевала сделать. Вот ничегошеньки.

И очень удивилась, что вместо сильной боли, которую эти шары доставляли даже в маленьком виде, я лишь почувствовала рывок, а потом льдистую прохладу защитного кокона.

Открыла свои зажмуренные глаза и уставилась в темно-серые, взирающие на меня с непонятной досадой.

А потом почувствовала тяжесть его тела. И сверкание купола над нами.

То есть, он сначала на меня накинулся, а потом сам же сбил с ног и использовал защитное заклинание?

– Вы ужасно непоследовательны, капитан Эл, – сказала я хрипло.

– Я знаю, – ответил он не менее хрипло. Его взгляд сфокусировался на моих губах, отчего те начали гореть. А в кровь будто снова добавили чего-то будоражащего.

Сладкого.

Живого.

И если подумать, дело было не только в магии. Сейчас я осознала это отчетливо. И покраснела.

Конечно, объяснений я не дождусь, но и моих знаний хватало, чтобы понять, наконец, что частички одной и той же стихии тянулись друг к другу неспроста. Тянулись, прежде всего, наши тела. А может, только мое?

Нет. Судя по тому, что я почувствовала в районе бедер.

Мужчина вдруг шумно вздохнул, выругался и скатился с меня.

А потом вскочил и буркнул:

– На сегодня все.

И стремительно ушел.

Захр!

А мне помочь? Подлечить? Обычно не отказывался. Я и сама теперь могла совершать минимальные целительские действия, но не когда истощена.

Кряхтя, я кое-как поднялась и медленно побрела в сторону все той же кладовки, которую мне разрешили вычистить и преобразовать во вполне удобное спальное место.

– Илия, – негромкий голос остановил мое и так не стремительное движение и заставил напрячься.

– Помощник Рашен, – я посмотрела на подошедшего мужчину.

– Позволишь тебе помочь?

– В чем? – и правда была в недоумении. А красавчик легко и мелодично рассмеялся.

– Ты прелесть, – он осторожно, не прикасаясь провел руками над моей головой, плечами и я почувствовала себя значительно лучше.

– С-спасибо. А вы что… следили за нами? – мне вдруг сделалось не по себе.

– У меня каюта выходит на эту палубу, – он покачал головой, продолжая улыбаться. – А сегодня заснуть было… не возможно.

Я поджала губы и неопределенно кивнула.

– Илия…

– Что?

– Он не так уж плох, наш капитан.

– Кажется, вы это уже говорили, – ответила раздраженно. С чего этот недоэльф постоянно защищает черноволосого? Мне то какое дело до моральных качеств последнего?

– Вдруг ты забыла, – и снова смех.

– Я знаю…Ну, что не так плох, – я вдруг тоже улыбнулась. – Поверьте, я встречала уже…Действительно плохих людей.

– Верю, – блондин серьезно кивнул. – Провожу тебя?

Я смутилась:

– Вы ведете себя со мной… Как с благородной. А я не такая! – прозвучало с вызовом.

– По роду может и нет, – снова улыбнулся Рашен. – Пошли. А то свалишься еще где, перегородишь какую-нибудь дверь – суматохи будет.

– Ну тогда конечно, – пробормотала я и приняла предложенную руку, хотя после лечения необходимости в этом не было.

Мы как раз проходили мимо отсека, ведущего в покои капитана, как дверь распахнулась, ударившись о стену, и из двери вылетел черноволосый, успевший, похоже, переодеть рубашку. И резко остановился, будто наткнулся на преграду.

Я подавила в себе желание убрать руку с локтя Рашена.

С чего бы?

Глаза капитана сузились.

– Ты что-то хотел? – любезно спросил помощник.

– Ничего! – рявкнул мужчина и вернулся в свои покои, с не меньшим грохотом захлопнув многострадальную дверь.

Помощник снова мелодично рассмеялся.

А я была в недоумении. Ну и что это все значит?

Ответов я не получила.

Более того, на следующий день мне объявили, что занятий не будет, только вечерняя тренировка.

– Тебе же надо отдохнуть, – добавил капитан издевательским тоном.

Странный какой.

Отдохнуть так отдохнуть.

Я выпросила два ведра с водой, подогрела их с помощью простого бытового заклинания – те давались мне все легче, потому как в библиотеке капитана была целая книга – а потом тщательно вымылась, впервые за эти дни. И изучила себя в осколке зеркала.

Волосы стали длиннее и темнее. Значило ли это, что у меня прибавилось сил? Возможно. А еще они приобрели свой «природный» цвет, подаренный стихиями. Краска и до того держалась плохо, а уж без постоянного подкрашивания просто слезла.

Морщинки, связанные с постоянным беспокойством разгладились, да и выглядела я… миленько. И свежо. Пусть и в мужских широких нарядах – кораблю, полный моряков, не был местом для экспериментов с платьями. И вот странно, что кое-кого я, как женщина, не привлекала.

Ох.

О чем это я подумала?

Мы поболтали с близнецами, а потом я устроилась с книжкой по магии на своем импровизированном ложе из тюков и старого матраца. Отдых отдыхом, но мне и самой было интересно, потому я старалась хоть немного продвинуться во владении стихией.

Магия давала нам огромные возможности менять: эмоции и чувства, мысли, форму. Это энергия изменения. И чем более сильный маг, тем безграничней были изменения – внутренние и внешние – которые он мог совершить. Магия была сочетанием знания символов – четкости, логики – силы и интуиции. И только освоив оба аспекта можно было добиться выдающихся результатов.

С внутренними ощущениями и плетениями формул заклинаний я более менее разобралась, как и с тем, как вписывать их в нити Бытия. Другой вопрос, насколько умело я это делала, ведь необходимо было запомнить сотни слов и знаков, да еще и научиться воспроизводить их в точности. И на то, чтобы научиться использовать их в полной мере, уйдут годы – я пока ограничивалась простейшими, основными заклинаниями, связанными либо с бытом, либо с защитой.

А вот вызов «сырой» стихии и выуживание ее частичек изнутри не давались мне вообще. То, что дважды в жизни мне довелось успешно «позвать» и использовать силу, да еще и без особых последствий для себя самой, было просто удивительно. Потому, раз у меня появилась время, я решила потратить его на практику «созерцания Смерти», как описывали это в учебнике.

Закрыла глаза.

Постаралась отбросить все мысли, которые, естественно, так и лезли в голову.

И представила, что я сама – сосуд. Мое тело – его стенки. В котором «плавают» разноцветные пятна: мысли, эмоции, чувства, разум. Такие отдельные элементы. Я смотрела на них, не пытаясь рассмотреть детали, только чтобы расслабиться и перестать отвлекаться. Старалась сконцентрироваться на одной черной точке, которая все медленней перемещалась в разные стороны. Могла стать бесконечно большой и бесконечно малой, соединив все элементы. Это и была энергия стихий. Магическая часть души. Моя частичка в Стихии – и её во мне.

Мое дыхание замедлилось, а взгляд окончательно обратился внутрь. Черная точка в расплывчатом тумане распространилась на все пространство сосуда, пульсируя и наполняя меня восторгом и ожиданием.

Будто отвечала мне.

Будто разговаривала со мной.

Будто ждала что-то от меня.

Но чего?

И я вдруг поняла – полного приятия.

И раскрылась своей магии навстречу, обещая, что больше не буду скрываться. Не буду бояться. Или убегать.

И почувствовала в ответ безусловную любовь и обещание:

«Ты больше никогда не будешь одна».