Глава клана Адай важно восседал на почетном месте в двенадцати канатной юрте, разбитой близ одного из немногочисленных в мангыстауской пустыне источников воды. Студеной влаги небольшого ручья едва хватало, чтобы утолить жажду приближенных и нукеров охраны, потому пастухи и скотина были вынуждены откочевать ниже по течению, там воды было больше, но она набиралась соли и неприятно горчила. Это была самая большая проблема Мангышлака, вода! Ее тут всегда не хватало.
– Эй, кым, эскерлер что там решили корейцы?
– Досточтимый Эмир, Тэсо Пенхва не принял наших людей.
– Что!?! Как посмел этот котакпас? Это земля клана адай, и он здесь лишь гость!
– Его лагерь прекрасно защищен и к тем восьми тысячам пехоты, с которыми он прибыл изначально, присоединилось еще около трех тысяч бойцов.
– Откуда столько людей?
– Беженцы из Кореи, эмир, а еще полагаю наемники из Гиркании.
– Кто разрешил воинам чужого клана усилиться на нашей земле? Вы с воем уме?
– Господин вы сами распорядились не препятствовать ему, тогда угроза со стороны Чинхва и его союзников Уйсуней была еще слишком сильна.
– А… точно. Кто же знал, что один из богатейших кланов мира так бесславно сгинет в междоусобице. Что происходит вокруг их тридцатитысячного войска?
– Они укрепили свои позиции и безвылазно сидят в лагере.
– Вы предлагали им найм? Такие солдаты в умелых руках могли бы сильно поменять расклад сил в Тюркском треугольнике.
– Да, господин, но они оставляют без ответа все обращения.
– Черт бы подрал всех этих непонятных корейцев. Чума на их голову и чего их так тянет на земли адайцев?