Прикосновение Змея

Глава 6. Цветы и птицы

До города шли часа два. Осознание, что Лейро, возможно, уже выдвинулся следом, подгоняло ничуть не хуже стимулятора, Ильнар то и дело ловил на себе чей-то взгляд, но сколько ни оборачивался, вокруг был все тот же лес — тихий, спокойный и оттого ещё более нервирующий.

Заклинания, хранившие жилища магов, давно разрушились, но по мере приближения к городу среди сосен все чаще мелькали какие-то руины. Сферотехник не мог отделаться от мысли, что эвакуироваться из гибнущего Алема успели далеко не все, останки стен и кучи камней вызывали навязчивые ассоциации с неспокойным кладбищем из древних легенд. Один неосторожный шаг — и полезут из могил, разрывая когтями мерзлую землю, ожившие мертвецы…

«Юный мой друг, — устало вздохнул Таро. — С момента Катастрофы прошло более двухсот лет. Здешние мертвецы представляют собой не более чем разрозненные кости. Уйми свою буйную фантазию и думай уже логически. У тебя получится».

Ильнар пошевелил ноющими плечами, стараясь поудобнее распределить вес рюкзака. Если уж говорить о двухсотлетних мертвецах, то он мог назвать сразу несколько имен, обладателям которых давно полагалось бы рассыпаться на не подлежащие опознанию фрагменты. Но вот поди ж ты — мало того, что сами живут, так еще и активно мешают жить другим.

«Змей с ними, с костями. Но ведь ты сам говорил, что соваться сюда не следует».

«Говорил и повторю. Ваш новый приятель, кажется, знает, что делает, однако на твоем месте я бы больше рассчитывал на себя. Заканчивай придумывать себе пугалки и вспомни, кто ты есть».

«Сильный и талантливый маг?»

Интуит попытался придать мысленному голосу побольше ехидства, напоминая Таро его собственные слова, но тот ответил на удивление спокойно:

«Нет. Я имею в виду оперативника службы магической безопасности. Представь, что это очередной выезд — и смотри в оба».

Снега в лесу было едва ли по щиколотку, и идти он почти не мешал. Хуже стало, когда под ногами начали попадаться куски камней, из которых двести лет назад была сложена дорога — белые, словно сахарные булыжники почти не отличались от снега и как будто нарочно лезли под ноги. Споткнувшись раз десять и едва не упав на одиннадцатый, Ильнар уже почти собрался высказать все свои впечатления о выбранном пути, но на следующем шаге ботинок встал на неожиданно ровную поверхность, а идущий впереди Ориен поднял руку, веля остановиться.

— Привал.

Спорить никто не стал. Булыжники под ногами сложились в дорогу, и это означало, что Алем совсем близко. Поблескивающие белые камни были пригнаны друг к другу невероятно плотно и напоминали скорее кирпичи для постройки снежной крепости, чем материал для мостовой. Однако подошвы ботинок по ним не скользили ничуть, а на ощупь поверхность оказалась неожиданно сухой и даже слегка теплой.

Ориен пояснил, что в самом городе и ближайших окрестностях все дороги такие — проходящие под городом магические жилы подпитывали чары, оберегающие мостовые от разрушения. Плохая новость была в том, что фон в городе был выше, чем в среднем по долине, а доступ к магии привлекал не только бабочек.

— Город нужно пройти быстро и до темноты. — Каон оглядел спутников. — Останавливаться там нельзя, тут тоже долго торчать не будем. Полчаса на перекусить и отдышаться, и идем дальше.

Есть Ильнару не хотелось, желудок только-только пришел в себя после воздушных приключений. К Элу вернулся нормальный цвет лица, но отрешенное выражение этого самого лица и взгляд, устремленный в одну точку, навевали мысли о том, что один зомби в окрестностях Алема все-таки был. Впрочем, от вопроса о самочувствии доктор отмахнулся вполне бодро, после чего профессионально сощурился, и на вопросы пришлось отвечать уже сферотехнику.

Хуже, чем обычно, он себя не чувствовал — но и только. Ильнар опасался, что его попытки строить из себя целителя спровоцируют приступ, но ночная ворожба Ориена все ещё действовала. Жар потихоньку возвращался, в голове слегка шумело, мышцы ныли, и левая рука снова решила о себе напомнить. Кости в ней словно ворочались, пытаясь улечься поудобнее, мышцы дергало, а любое неловкое движение простреливало резкой болью от запястья до самой лопатки.

Руку Эл осматривал особенно тщательно.

— Слишком высокий фон, — проворчал он наконец, жестом разрешая пациенту опустить рукав. — Магия магией, но тут и со здоровой аурой нелегко, а с твоими травмами… — он, не договорив, махнул рукой, и вытащил из аптечки пачку таблеток блокиратора, предварительно покосившись на Ориена. Тот молча пожал плечами, потом кивнул:

— Глотайте. Остановимся на ночь, посмотрю, что еще можно сделать.

Есть все-таки пришлось — Кир настоял. Сверхпитательные батончики из армейского пайка оказались также сверхсухими и приторно-сладкими. Ильнар медленно пережевывал липнущую к зубам массу и одновременно пытался вникнуть в инструктаж Ориена о поведении в городе. За один раз запомнить повадки всех существ, населявших Алем, было нереально, и ни память Таро, ни опыт оперативника тут помочь не могли. Каон тоже это понял, и описание каждой возможной опасности завершал напоминанием — слушаться его команд нужно быстро и не задумываясь.

— Идти след в след. С дороги не сходить. К обочине не приближаться, мелкие паразиты любят прятаться в снегу. К животным не подходить — здешние милые пушистые белочки могут тяпнуть так, что полдня будешь видеть цветные сны наяву. Если сказано падать или бежать, то падать или бежать, думать будет некогда. — Ориен недовольно умолк и пожевал губами. — Магию-то чуять умеете?

— Умеем.

Эл скривился, словно само это умение его раздражало. Кир поправил сенсорные очки и удостоился недовольного взгляда каона. Даже мощный визор из арсенала пограничников вряд ли давал точную картинку, но теперь-то точно поздно было повторять призывы вернуться и не дурить.

Ильнар только молча кивнул. Магию он чуял и сейчас — со стороны города тянуло странно теплым ветром, и в нем угадывался то привычный привкус хлорки, то болотная вонь, то что-то цветочное, неопознаваемое, но чуждое настолько, что хотелось задержать дыхание. Поневоле позавидуешь Киру, которого близость потустороннего не напрягала вовсе.

— И последнее. — Ориен сделал паузу, убедился во всеобщем внимании и продолжил: — Магия и паразиты — ерунда. Покусать могут, травануть слегка… Неприятно, конечно, но не смертельно. Самое поганое, что есть в городе — Поющие сады.

«А они сохранились?» — в голосе Таро прозвучало изумление. Каон пожал плечами:

— Сохранились и здравствуют. Правда, видоизменились за двести лет… Что у вас есть из оружия?

От лучевых пистолетов и гранат каон отмахнулся, на револьвер хмыкнул и сказал: «Хороша игрушка». Парализаторы велел поставить на рассеянный луч, а потом вытянул из рюкзака и пристегнул к поясу длинные, в пол-руки, ножны.

— Что за сады? — хмуро уточнил Ильнар, наблюдая, как каон возится с застежками и проверяет, легко ли вынимается клинок — длинный, широкий, странной изогнутой формы. В холодном оружии сферотехник разбирался ещё хуже, чем в огнестрельном, и как именно называется такая штука, не знал, но судя по виду, с таким ножичком можно было без проблем гулять по диким джунглям, прорубая тропу там, где удобно.

— Парк из обработанных магией растений, — неожиданно отозвался Кир. — В легендах говорится, что растущие там цветы обладали разумом и могли воспроизводить фрагменты музыкальных произведений. Хорошо обученный цветок пел несколько суток, не повторяясь.

— И чем это нам грозит? Ну цветы, ну поют… К тому же, сейчас ведь зима?

— В Баоне тоже зима, — раздраженно буркнул Эл. — Но глициниям это ничуть не мешает. И я не хочу знать, во что может в здешнем климате превратиться разумный цветок, мне вполне хватило волков.

— И драконов, — хмыкнул Ориен.

— И драконов.

Обсуждать последних доктору явно не хотелось. Каон пожал плечами и снова взглянул на Ильнара.

— Когда люди ушли и иссякла магическая подпитка, цветочкам хватило мозгов сообразить, что если они не найдут, чего пожрать, то судьба их будет печальна. Пришлось экстренно эволюционировать до хищников. Хотя их и до Катастрофы подкармливали животной пищей, верно, дан Таро?

«Не всех. — Будь у Таро лицо, он бы поморщился. — Плотоядные растения были крепче и выносливей, но качество пищи влияло и на качество звука. Высшая магия плохо сочетается с мясоедством».

— Однако на фотосинтезе в местных условиях не пожируешь, особенно зимой — Ориен кивком головы указал наверх, и Ильнар, проследив его взгляд, понял, что магию нужно было искать не под деревьями.

Словосочетание «небесный свод» сейчас выглядело как нельзя более точным. Над лесом словно раскинулся купол из толстого, мутно-серого стекла, по которому медленно перекатывались пятна и полосы света, как будто с той стороны кто-то водил фонариком. Облака в просветах между ветвей напоминали вмурованные в стекло айсберги, того и гляди рухнут на голову.

— Это еще что?!

— Туман сверху видел? Вот так он выглядит изнутри, — Ориен убрал клинок в ножны. — В общем, сторонники высшей магии и высокого искусства сдохли очень быстро. А прочие приспособились. Хитрые твари. И опасные.

Ильнар нахмурился, пытаясь припомнить, что ему известно о плотоядных растениях. Школьный курс ботаники забылся прочно, но вроде бы хищные цветы в нормальных условиях большим размером не отличались. Приманивали мух, ну в крайнем случае — мышей…

Словно в ответ на его мысли Ориен неодобрительно покачал головой.

— Они живут в основном в центре и на южной окраине, там термальные источники, вода теплая круглый год. Основной куст сидит у воды и потихоньку вытягивает ловчие лозы в стороны. Причем мелочь всякую не трогает, даже специально приманивает, ягоды выращивает. А чуть попадется кто покрупнее, лозы тут же его хватают, связывают, придушивают маленько и тащат в цветок… — Каон сделал паузу и зловещим тоном добавил: — А что хуже всего, я не чувствую в них магию, трава и трава. И другие тоже не чувствуют, хотя у местных-то животных чувствительность ого-го. Однажды при мне так сожрали целого лося. Вами, если что, тоже не подавятся.

Повисла мрачная тишина. Ильнар попытался представить цветок, способный вместить лося, но воображение отказывало. А может, ну его, этот Алем? Обойти по лесу, выйдет дольше, конечно, но спокойнее…

Ориен оценил выражения лиц, ухмыльнулся и как ни в чем не бывало закончил:

— Но цветочки торчат на другой стороне города, так что можете выдохнуть. К тому же они боятся огня, стоит слегка подпалить — тут же прячутся. Ты же, дан колдун, умеешь вызывать огонь?

Сферотехник скривился и покачал головой. После подвала Магистра он ещё несколько раз пытался подружиться с огнем, но даже Таро не мог объяснить, почему не выходит. Редкие искры, слетавшие с пальцев в моменты эмоционального напряжения, не в счет — да и толку от тех искр…

— Жаль. — Ориен вздохнул и выпрямился. — Ладно, я этого не хотел, но, видимо, придется. Раз уж с возможностями для нападения у нас негусто, придется заняться маскировкой.

Ильнар ожидал инструкций и упражнений, но каон снова полез в рюкзак, извлек небольшую круглую чашу из полированного дерева и деловито потянул рукав вверх. Блеснул металл, с надрезанного запястья в чашу побежал темно-красный ручеек. Эл с коротким возгласом приподнялся, но Ориен только отмахнулся:

— Не мешай, доктор. Лучше учись.

Он едва шевелил губами и почти не глядел на результат, но воздух вокруг наэлектризовался и явно потрескивал. Ильнар сощурился и затаил дыхание, глядя, как пляшут над чашей тончайшие энергетические плетения, окутанные розоватым туманом. Да уж, куда там с манипуляторами…

«Играет на публику, — скучным тоном проговорил Таро. — Половина петель не нужна вовсе, не говоря про спецэффекты».

«А ты знаешь, что он делает?»

«Догадываюсь. Но тебе, боюсь, не понравится».

Прежде, чем сферотехник успел переспросить, каон закончил свои заклинания, выпрямился и сунул чашу сидевшему рядом Киру:

— Пейте. По глотку, думаю, хватит.

Ильнар поперхнулся и закашлялся.

— Пить кровь? Серьезно? Зачем?

Каон закатил глаза. Выглядело это так, словно он объяснял прописные истины, но в словах была логика. С энергетикой Диких земель он сроднился давно и маскироваться выучился в совершенстве. Местные твари его не видят и не чувствуют — ни излучения ауры, ни тепла тела, ни запаха. Научиться этому, конечно, можно, но не за десять минут, поэтому будет куда проще замаскировать ауры спутников не под окружающий мир, а под самого каона.

— Вы пьете кровь, запускается реакция… Ну я же объяснял утром, забыли?

— И долго это продлится? — Кир смотрел не на каона, а в чашу, словно надеялся увидеть там подтверждение сказанного.

— Максимум — до темноты, так что хватит тянуть, пейте и пошли.

Когда и как Ориен успел зарастить порез, Ильнар не понял, но от предложения забинтовать руку он отказался, и из-под опущенного рукава ничего не текло. Хороша регенерация.

«Ты сможешь не хуже. Пару раз потренироваться, и уж порезы сращивать можно без проблем».

Голос мага звучал чуть слышно, отдаваясь в ушах щекоткой. Похоже, что Таро не слишком радовала способность Ориена подслушивать его слова. Ильнар пожал плечами, глядя, как командир осторожно подносит чашу к губам. Делает глоток. Морщится. Отдает чашу доктору и облизывает перепачканные красным губы, с таким видом, словно только что кого-то загрыз. Интересно, есть ли в Диких землях монстр опаснее Кира?

Крови в чаше осталось совсем немного, едва ли чайная ложка. Ильнар задержал дыхание, пережидая очередной приступ тошноты. Организму необходимость пить кровь очевидной не казалось, да ещё в голове снова зашевелились воспоминания о подвале Магистра…

«Будешь тянуть — дождешься повторения».

Интуит невольно поднял голову, в который раз оглядываясь. Разумеется, в поле зрения Лейро не оказалось, но маг был прав, стоило шевелиться быстрей.

«Ты только что говорил, что магия не сочетается с мясоедством».

«Не сочетается. Продукты насилия слишком сильно изменяют баланс в ауре, делая невозможными манипуляции с тонкими энергиями. А ты инициирован всего несколько дней, да ещё травма… Но он отдает кровь добровольно, это раз. А два — если тебя сожрут по дороге, будет однозначно хуже».

Ильнар резко выдохнул, зажмурился и постарался проглотить содержимое чаши как можно быстрей, чтоб не успеть почувствовать вкуса. Это почти не помогло, желудок немедленно взбунтовался, интуит прижал ладонь ко рту, стараясь дышать медленно и ровно. Какая же дрянь эта ваша магия…

Никаких изменений в себе, кроме тошноты, он не ощутил. Оставалось надеяться, что каон знает, что делает.

Ориен кивнул, забрал чашу и велел подниматься.

Первую опасность они встретили буквально через сотню шагов от места привала.

На сей раз знак остановиться подал Кир. Майор настороженно всматривался в снег у обочины, подкручивая настройки на сенс-очках. На первый взгляд заинтересовавшее Кира место ничем не отличалось от прочего снега, но в Истинном зрении под деревьями проступила тень подозрительно круглой формы. Ильнар краем глаза увидел, как Эл передернул плечами и шагнул назад. От непонятного явления тянуло опасностью — дар советовал держаться подальше и пройти мимо побыстрее.

Кир молча снял с пояса гранату, но Ориен перехватил его руку.

— Обычный обочечник. Змей с ним, пошли дальше.

Майор задумчиво перевел взгляд на каона, и тот раздраженно пояснил:

— Ты не на маршруте пограничников и тем более не в городе, людей, кроме нас, тут нет. Зато тварей столько, что гранат на всех точно не хватит.

Ильнар с проклюнувшимся любопытством поглядел на тень. И что оно делает, интересно? Ориен, видя, что спутники не спешат уходить, пожал плечами, а потом подобрал ветку и швырнул точно в центр круга.

Снег взвился вверх. Интуиты резко отшатнулись, Кир остался на месте, и Ильнар сообразил, что за пределы круга тварь не выходит. Несколько секунд под деревьями кружился и бился сплошной серо-белый вихрь высотой со взрослого человека, потом снег опал и затих. От брошенной Ориеном палки на поверхности осталось лишь несколько щепок.

— Мелкая дрянь, питается всякими мышами и белками, но ногу откусить тоже может, — прокомментировал Ориен. — Налюбовались? Пошли уже.

— Я думал, они встречаются только летом, — проговорил Кир, возвращая гранату на место. Каон пожал плечами:

— Тут им хватает магии, чтобы не спать зимой. Теперь ясно, почему нужно идти по центру? — Ориен обернулся на интуитов. Эл молча кивнул, Ильнар пожал плечами, и каон добавил: — Это не шутки, парни. Если кого-то ранят, его останется только бросить. Иначе сдохнем все вместе, потому что из города с раненым на руках мы до ночи не выберемся.

Ильнар покосился на друга детства. Доктор лишь стиснул зубы и проводил каона нехорошим взглядом, но спорить не стал. Ильнар и без слов прекрасно понимал, что первый вариант Эла не устраивал категорически. Второй был ничуть не лучше, так что оставалось третье — смотреть под ноги, слушаться специалиста и не нарываться.

Сдохнуть по собственной глупости, не дойдя до цели самую малость, было бы весьма обидно.

Алем проявлялся в реальности медленно, словно нехотя. Деревья росли все дальше от дороги, стены между ними становились выше, на месте леса проступали контуры домов — графитно-серый камень, изогнутые линии куполов. Кое-где развалины были оплетены плющом, темно-алые листья отчетливо шевелились при полном безветрии, и чем дальше, тем больше окружающий мир напоминал рисунок углем на белой бумаге, на который по неосторожности брызнули кровью.

Совсем скоро деревья пропали, полностью уступив место зданиям — округлым, в пять-десять этажей, со множеством высоких, узких окон. Каждую башню венчал купол, формой напоминавший луковицу. От большинства из них остались лишь черные остовы опор, но кое-где мерцали полосы светлого металла, отражавшего дневной свет так, словно над городом стояло солнце и никаких маскировочных чар не было и в помине. Местами купола были стеклянными, кое-где сохранилось стекло и в окнах, но большинство домов смотрели на путников темными слепыми провалами, подернутыми молочно-белой дымкой, а оплетавший здания плющ создавал иллюзию, что из окон течет кровь.

Между домами тоже клубился туман, и чем дальше путники продвигались в город, тем плотнее он становился, заставляя незваных гостей держаться поближе друг к другу. Совсем скоро видимость упала шагов до пятидесяти, дальше — сплошное облако, мерцающее изнутри огнями. Как ни странно, вперед улица просматривалась хорошо, но справа и слева разглядеть удавалось лишь темные фасады. Из тумана доносились то скрипы и скрежет, то стоны и плач, то голоса — казалось, что где-то там, в развалинах, все ещё находятся люди. Проверять это никому не хотелось, и так ясно, что за двести лет живых людей в городе не осталось. А встречаться с неживыми явно не стоило — Ориен коротко упомянул о призраках, отпечатках сознаний погибших в Катастрофе людей, которые по своим повадкам мало чем отличались от летучих медуз.

— Днем они не высовываются, но ночью… — Каон оглянулся на очередной дом, взвывший особенно протяжно, и понизил голос. — В общем, гулять тут опасно.

Улицу перегораживали то груды камней, то остовы механизмов, а может, и останки древних транспортных средств — снег и заросли вездесущего плюща превращали все в аккуратные неопознаваемые холмики. Таро, кажется, вспоминал место, но Ильнар упрямо отгонял от себя видения из прошлого. Вряд ли эмоции, связанные с последними днями города, могли бы чем-то помочь, а вот утащить в очередной приступ запросто.

Несмотря на завалы и плющ, идти было довольно легко. Дорога стала шире, материал остался тот же — мерцающий белый камень. За прошедшие века на кладке не осталось ни щербинки, деревьям и кустам приходилось ютиться на крошечных пятачках, когда-то бывших клумбами и газонами. На одном из перекрестков путники наткнулись на такую «клумбу». Жутковатое зрелище: два десятка деревьев изо всех сил пытались отвоевать себе место под сомнительным здешним солнцем, кривые черные ветки тянулись далеко за пределы огороженного заборчиком круга, скрюченные стволы переплетались, вжимались друг в друга, словно пытались выпихнуть конкурентов на неприветливую мостовую. Они хотели выжить, любой ценой, и как бы Ильнар ни убеждал себя, что растения не обладают чувствами людей, он кожей ощущал исходящую от деревьев ненависть — друг к другу, к миру, к потревожившим покой города путникам…

Эл явно чувствовал то же самое. Ильнар на миг ощутил желание друга приблизиться к больным деревьям, помочь, утешить, как он всегда утешал пациентов…

— Не подходи, — одернул Ориен и для пущей убедительности поймал доктора за руку. — Сожрать не сожрут, но энергию тянуть они умеют. Видишь, там даже плющ не растет!

— Почему он вообще тут растет? — Эл дернул плечом, освобождаясь, и обновил ментальный блок, до Ильнара донеслось легчайшее дуновение энергии. Каон покосился на ближайшее здание, оплетенное темно-красными листьями до третьего этажа, и пожал плечами.

— Он питается в основном магией, как и все, кто тут живет. Но и падалью, если что, не брезгует. Вон, видишь ягодки? Приманивает мелких зверушек, их тут много — живут, дохнут… А плющ растет дальше.

Зверушек тут действительно хватало, и ни туман, ни голоса их не пугали. В зарослях плюща то и дело шныряли существа, похожие на бесхвостых крыс, с карнизов и ветвей срывались стаи птиц — белых, некрупных, напоминающих голубей, но с тонкими острыми клювами. Один раз дорогу пересекла процессия крабов: некрупных, с суповую тарелку, льдисто-прозрачных — можно было разглядеть, как под мерцающим панцирем бьется сердце и пульсируют сосуды. Крабов пришлось пропустить — Ориен сообщил, что они, как и плющ, скорее падальщики, чем хищники, но если стаю разозлить, то могут и наброситься, а клешни у них преострые.

Кое-где попадались уже знакомые снежные бабочки, но приближаться к путникам они не спешили. Каон сообщил, что это хороший знак — маскировка работала, и даже тонкое чутье бабочек не улавливало присутствия людей. Это радовало — но не сильно.

После часа, проведенного в Алеме, Ильнар чувствовал себя так, словно топал без перерыва весь день. Стало ощутимо холоднее, даже магический жар не спасал от пробирающегося под куртку мороза. Казалось, что кто-то, хищный и невидимый, пьет исходящее от тела тепло, пьет жадно, безуспешно пытаясь согреться, но в человеческом теле тепла не так уж много, жаль, жаль… А из неициированных почти ничего не вытянешь…

Ильнар споткнулся и едва не полетел на землю. Ориен подхватил его под локоть, внимательно взглянул в глаза и велел:

— Не слушай.

— Кто это? — Ильнар потряс головой и на всякий случай проверил щиты.

— Я же говорил — призраки. Серые тени, если по-другому. Солнце ещё не село, но инициированного могут попытаться усыпить даже днем, поэтому — не слушай. Понял?

— Понял.

Ильнар невольно поежился и вслед за Ориеном ускорил шаг. Порой ему казалось, что за ними наблюдают, иногда боковым зрением удавалось поймать размытые тени, которые тут же ускользали, стоило повернуть голову. Но невнятный шепот странных созданий неудобств никому, кроме него, не доставлял.

«Не нервничай, — проявился в сознании голос Таро. — Я не дам тебе спать».

«Я и не собирался. — Ильнар поморщился и добавил: — Но спасибо».

Чтоб отвлечься от желания спать, он принялся считать шаги, не забывая сканировать местность вокруг себя с помощью дара. Девяносто три… Слева снова показались крабики, шустрые такие. Сто девятнадцать… Интересно, эти ягоды только мышам есть можно? Двести сорок восемь… Хотя, пожалуй, есть что-то в мертвом городе — прямой путь в призраки.

Триста шестьдесят шесть… Четыреста двадцать… Пятьсот девяносто восемь…

Каон остановился так резко, что Ильнар едва успел затормозить.

— Встаньте рядом, быстро, — скомандовал Ориен, роняя рюкзак на землю и выдергивая из ножен тонкий нож. — Ближе, ну!

Друзья встали спиной к спине. Ильнар с растущим беспокойством огляделся, проследил взгляд каона и тоже заметил несущееся над куполами полупрозрачное темное облако.

— Что это?

— Увидишь. Стойте тихо, если не хотите стать обедом!

Ориен кончиком лезвия начертил на своей ладони какой-то знак и вскинул руку. Одно короткое слово — и линии начали едва заметно светиться голубым.

«Ты точно знаешь, что делаешь?» — уточнил Таро. Обращался он явно не к Ильнару, и Ориен обернувшись, сверкнул улыбкой:

— Что, дан колдун, страшно?

Маг легонько вздохнул и отвечать не стал. Ильнар, упрямо сощурившись, наблюдал, как нечто, оказавшееся стаей крупных черных птиц, с целеустремленной молчаливостью несется над городом. Было в этом молчании что-то жуткое, и когда стая пронеслась над головами, интуит внезапно осознал, как напряглись мышцы в ожидании нападения. Ориен хитро взглянул на него, а потом вдруг оглушительно свистнул.

Стая развернулась в единый миг — и пошла в атаку.

— Не дергайтесь, — свистящим шепотом повторил Ориен. Ильнар чувствовал беспокойство Эла, мрачную сосредоточенность Кира, но каон, хоть и был напряжен, явно не видел опасности. Оставалось верить ему на слово.

Птицы неслись прямо на них, стоять и ничего не делать было практически невозможно, и усилий на это уходило не меньше, чем ушло бы на попытку убежать. Да и бежать было бесполезно, догнали бы в два счета. В голове металась успокаивающая мысль, что Ориен ведь действительно должен знать, что делает, и Ильнар стоял, стиснув зубы, наперекор здравому смыслу и инстинктам пытаясь не думать о том, что будет очень глупо погибнуть просто потому, что показаться трусом было страшнее.

Он даже заставил себя держать глаза открытыми, лишь в последний миг задержал дыхание, ожидая удара когтей… но его не последовало.

Стая скользнула мимо, разделяясь надвое и смыкаясь за их спинами. Птицы разворачивались и неслись по кругу и вверх, иногда задевая кончиками жестких перьев, и Ильнару казалось, что он стоит в центре вихря, а поднимаемый крыльями ветер и шум лишь дополняли иллюзию. Разглядеть птиц толком не удавалось, но взгляд то и дело выхватывал из круговерти черных перьев то круглые желтые глаза, то изогнутые когти.

Он не понял, сколько времени прошло, но в какой-то миг птицы одновременно рванулись вверх и в стороны, рассыпавшись по окрестностям. Ильнар медленно прикрыл глаза, восстанавливая сбившееся дыхание. Ориен обернулся на спутников и хмыкнул:

— Ничего, нервы крепкие.

— Если это была шутка, то глупая, — в тоне Кира звучало неудовольствие. Эл промолчал, настроение майора он явно разделял. Каон усмехнулся и снова вскинул руку. Захлопали крылья, и через пару мгновений на локте Ориена уже сидела, недовольно нахохлившись, одна из черных птиц.

— Красавица, правда? — Ориен погладил тварь по широкому клюву, и та, прищурив глаза, тихонько заворчала. На взгляд Ильнара, тварь напоминала помесь совы с дикобразом, и красивого в ней не было ничего — кривые когти, злобный взгляд и перья-иглы во все стороны.

— Гадость какая, — честно сказал он. Птица вздыбила перья на загривке и низко, хрипло зашипела, раззявив зазубренный клюв и открыв на обозрение два ряда мелких зубов у самой глотки и тонкий длинный язык. Интуита передернуло, и он на всякий случай шагнул назад. Спрашивается, если у тебя уже есть клюв, зачем тебе зубы?

— Хочешь погладить птичку? — поинтересовался каон. Ильнар недоверчиво покосился сперва на друзей, потом на тварь:

— А она не ядовитая?

— Ядовитая, — охотно подтвердил Ориен. — Так что если надумаешь, не забудь перчатки. Мне-то можно, у меня иммунитет, а тебе… скажем, маленькой царапины достаточно, чтобы свалиться с лихорадкой на пару часов. Помереть не помрешь, но ощущения будут пренеприятнейшие. — Он приподнял руку, птица недовольно взъерошила перья, но осталась сидеть на сгибе локтя. — Ну что, рискнешь? Или струсил?

Ну вот еще. В конце концов, когда еще доведется подержать в руках тварь, в предках которой явно отметилось что-то потустороннее?

Ильнар натянул перчатки, стараясь не вспоминать об обстоятельствах, при которых их подарили. Кажется, целая вечность прошла с тех пор, когда Фин поздравлял его с днем рождения… При мысли о напарнике настроение упало еще ниже, интуит зло тряхнул головой и решительно протянул руку.

Черные перья даже сквозь плотную защитную ткань казались жесткими и острыми. Стоило их коснуться, как птица, недовольно заворчав, отпрянула — похоже, что Ильнар нравился ей ничуть не больше, чем она ему.

— Ну, девочка, не сердись, — Ориен небрежным жестом потрепал тварь по макушке. Та фыркнула, но от руки интуита больше не отстранялась, хотя смотрела сварливо и недоверчиво, нетерпеливо переступала с лапы на лапу. Мол, ходят тут всякие, тянут немытые грабли…

— А подержать хочешь?

Ильнар даже не успел кивнуть, как Ориен, легко перехватив свою ношу, усадил ее на рукав интуита. Птица сердито захлопала крыльями, и Ильнар едва не схлопотал перьями по носу, но успел увернуться.

— Предупреждать же надо!

Птица была с ним солидарна, она шипела, скрипела несмазанной дверью и издавала совершенно неописуемые звуки. Когти, разумеется, немедленно проткнули рукав и крепко сжали предплечье, и Ильнар мимолетно порадовался, что перчатки длинные и плотные.

А потом птица, обернувшись, уставилась ему в глаза, и все мысли из головы сдуло начисто.

…Полет над лесом, стремительный слаженный, стая — словно единое целое. Общее сознание зорко следит за происходящим, чей-то чуткий слух улавливает присутствие — на территории стаи появились чужаки. Развернуться, перестроиться, ускориться — кто здесь, кто тревожит покой мертвого города?

…Черно-красный дирижабль, медленно заваливающийся на лес…

… Цепочка людей — их много, значит, хватит на всех. Осталось лишь дождаться темноты…

…Люди идут в город, здесь они станут легкой добычей…

…Они все равно обречены, людям не место в сердце долины, дыхание тьмы убьет их…

Образы исчезли. Тени их все еще плясали в глубине желтых глаз, на краю сознания, но Ильнар снова чувствовал себя чем-то отдельным и самостоятельным, твердо стоящим на земле и не умеющим летать.

— Что случилось? — Кир, хмурясь, поймал взгляд Ильнара. Сферотехник осторожно потряс головой, стараясь вытряхнуть чужие воспоминания, и заново укрепил щиты — повышенный фон воспринимался как нечто исключительно неприятное, небо давило на плечи, голоса призраков стали громче, и сосредоточиться удалось не сразу.

— Лейро. Он идет за нами.

— Мы и так это знали, — хмыкнул каон и протянул руку, давая птице перебраться на его рукав. Та снова захлопала крыльями, зашипела, словно хотела что-то рассказать Ориену, и тот явно все понял. Более того — зашипел в ответ, а когда птица запрокинула голову, каон протянул сочащуюся кровью ладонь и позволил нескольким каплям упасть в раскрытый клюв. Тварь взъерошила перья, покрутила головой, явно очень довольная, а когда Ориен подбросил ее в воздух, расправила крылья и с шумом унеслась к своим.

— Я попросил своих старых друзей нам немного помочь, — как ни в чем не бывало произнес каон, стряхивая капли с ладони в сторону обочины. — Лейро пожалеет, что сунулся в Алем, это я вам обещаю.

— Как бы нам самим не пожалеть, — проворчал Эл, провожая взглядом собравшуюся воедино стаю.

— Не дрейфь, доктор, осталось не так уж много, — Ориен усмехнулся и подхватил рюкзак. — Вон тот холм видишь? За ним повернем, а там прямая дорога на выход.

Издалека можно было принять холм за естественный, но чем ближе путники подходили, тем более странной выглядела перекрывающая улицу насыпь. Дома явно не были построены вокруг горы, как сначала показалось Ильнару. Вблизи становилось ясно, что массив земли просто рухнул сверху, завалив пару кварталов.

«Это ведь он, да? Летающий остров?»

Таро едва заметно вздохнул.

«Да».

Если бы Ильнар не так устал, он бы присвистнул, но сил хватило лишь на то, чтоб покачать головой. Размер острова впечатлял, вершина холма оказалась вровень с соседней пятиэтажной башней. Какие силы заставляли эту махину держаться в воздухе?

Маг явно счел вопрос риторическим, да и сейчас точно было не самое подходящее время для общения. Мостовая вокруг холма оказалась завалена булыжниками, стволами деревьев и землей, идти стало намного трудней, а когда начался подъем, из головы вылетели последние мысли. Все внимание пришлось сосредоточить на том, куда и как поставить ногу, а снег, камни и торчащие из земли корни, толстенные и изогнутые, делали дорогу наверх невыносимой. Когда путники добрались до вершины, дышал ровно только Кир.

— Привал на пять минут, — буркнул Ориен и сделал несколько глубоких вдохов.

Эл молча уронил рюкзак, плюхнулся на ближайший камень и прикрыл глаза. Ильнару очень хотелось последовать его примеру, но все испортил Кир, который как бы вскользь заметил, что в программу тренировки оперативников стоит добавить марш-броски по пересеченной местности, с рюкзаками. Сферотехник буркнул, что в таком случае коллеги только спасибо скажут, если он случайно потеряет сурового командира в Диких землях, но майор лишь усмехнулся. Вероятность того, что Ильнару когда-нибудь доведется увидеть базу в Баоне, при любом исходе дела стремилась к нулю, и не все ли равно, как именно командир будет гонять третью опергруппу по возвращении?

С холма открывался вид на город. Разнообразием пейзаж не отличался — куда ни глянь, все те же крыши и купола. Ильнар сощурился, пытаясь разглядеть детали, но кроме привычных уже огней в тумане ничего необычного не заметил. Разве что башня слева — тонкая, высокая, вызывавшая ассоциации с иглой, прокалывавшей небо. Она едва заметно мерцала, но определить издалека, магия это или отражение солнечного света, интуит не сумел.

Сам холм с другой стороны оказался покрыт деревьями — похоже, когда-то тут был парк. Кривые безлистные ветви выглядели давно засохшими, хотя как ещё им выглядеть зимой? В просветах между стволами виднелись какие-то руины, внизу поблескивала вода — не то пруд, не то бассейн. Запах гнилого болота и цветов, к которому интуит успел притерпеться, тут ощущался сильнее и четче. Сферотехник поморщился и отошел от обрыва. Город казался давно мертвым и высохшим, но, судя по всему, здесь ещё было чему гнить.

Из-за деревьев справа выглядывала покосившаяся крыша какого-то здания. Ильнар моргнул, и крыша качнулась в сторону, до слуха интуита донесся протяжный скрип.

— Не обращай внимания, — оказавшийся рядом Ориен коротко глянул в сторону крыши. — Чары не до конца выветрились, некоторые обломки ещё пытаются летать. Вон там домик был, отсюда не видно… — Каон махнул рукой вниз, на руины. — Рухнул уже, наверное, одни цепи остались… Видишь?

Приглядевшись, Ильнар действительно увидел тянущиеся к небу обрывки толстенных цепей. Они едва заметно покачивались, со звеньев свисали странные белесые лохмотья.

«Это ещё что?»

«Подвесной мост, судя по всему, — отозвался маг и после паузы добавил: — Жаль, ты не видел это место раньше. Алем был очень красивым городом».

К удаче Ильнара, он стоял не на самом краю, иначе от неожиданности полетел бы вниз. Видения прошлой жизни Таро накрыли с головой, город лежал впереди и внизу — но это был другой город, и вид на него открывался не с обрыва, а…

…Закатное небо сияло алым и золотым. На его фоне, охватывая город кольцом, парили колоссальные массивы земли, широкие, сужающиеся к низу. Практически все утопали в зелени садов, многие действительно были соединены подвесными мостами, а вокруг крупных островов, словно шарики на веревочках, парили островки поменьше. Таро и Ильнар вместе с ним стояли на краю одного такого острова, рядом с невесомо-хрупким веревочным ограждением, и зачарованно смотрели вниз. Заходящее солнце еще заливало светом резиденции высших магов, но в городе уже зажигались первые огни. По сравнению с геометрически четкой планировкой Баоны Алем сперва казался построенным достаточно вольно, пунктир уличных фонарей вычертил всего четыре широкие прямые улицы, пересекавшие город и разделявшие его на девять частей. Но чем больше огней зажигалось, тем четче становился созданный ими рисунок — сложный орнамент, заключенный в правильный круг.

«Печать Дариона, — прокомментировал Таро. — Расположить дома по рисунку оказалось удачной идеей, это позволило собирать и копить силу жилы. Та башня — один из ретрансляторов, с их помощью накопленная энергия передавалась на острова, поддерживая их в воздухе. С этих же башен управляли погодой, и не только… Видишь облака?»

В небе над городом разыгрывалось целое представление, напоминающее театр теней — только вместо теней были разноцветные облака. Они перетекали одно в другое, повинуясь воле неведомого художника, и солнечные лучи озаряли то сказочные замки, то причудливые цветы, то невиданных зверей. Из зарослей нежно-сиреневых цветов слышалась музыка — печальная, приглушенная, вызывающая чувство светлой грусти. Таро еще что-то говорил, но Ильнар не реагировал, продолжая бездумно рассматривать облачный танец.

Красиво. Жаль, в реальности всего этого уже никто никогда не увидит.

Вот и еще один повод надрать задницу Магистру.

Интуита весьма невежливо встряхнули за плечо, снова едва не уронив с обрыва. В ответ на вопросительный взгляд Кир неодобрительно покачал головой:

— Заснул, что ли?

— Нет.

Делиться с командиром впечатлениями от видений отчего-то не хотелось. Романтичной натурой майор не был, и вряд ли восторженные отзывы о магии его бы порадовали. Вот Фину рассказать стоило. Или Кеаре…

Воспоминание о пленниках Магистра в который раз рухнуло на едва приподнявшееся настроение и безжалостно придавило его к земле, словно один из упавших островов. Ильнар огляделся, и воспоминания мага наложились на окружающий ландшафт. Похоже, что резиденция бывшего владельца острова находится как раз внизу…

Ильнар передернул плечами и попытался отогнать мысли о том, каково это — падать с высоты вместе с островом, когда любая попытка что-то сделать с помощью магии оборачивается новым приступом. Вряд ли это лучше, чем нестись к земле в обнимку с неуправляемым раненым драконом под пулеметным огнем.

«Хуже, — обнадежил маг. — Катастрофа сильно изменила баланс энергий, по магам это ударило в первую очередь. При тех объемах энергии, которые ежедневно пропускал сквозь себя средний маг, можешь себе представить, с какой скоростью могла развиваться змеиная болезнь. Десятая часть магов погибла в первые часы после взрыва. Остальные же…»

Сферотехник снова поморщился и, взвалив на плечи рюкзак, принялся застегивать ремни. Пожалуй, Элу про это говорить не стоит. Страшный сон доктора — змеиная болезнь, убивающая не за полгода, а за полчаса.

— Готовы? — Ориен снова подошел к краю, глянул вниз, неодобрительно скривился… А потом резко изменился в лице и рявкнул: — Замерли!

В голове словно взвыла тревожная сирена. Ильнар резко обернулся. Эл, только-только начавший вставать, нелепо взмахнул руками, пытаясь остановиться и одновременно удержать равновесие, и, едва не упав, пихнул в плечо оказавшегося рядом Кира.

Всей массы доктора, даже с рюкзаком, не хватило бы, чтобы уронить майора. Кир слегка качнулся, подхватывая Эла, и сделал один-единственный шаг.

Но этого оказалось достаточно.

Поверхность холма словно взорвалась. Из-под снега, из-под зарослей плюща рванулись гибкие толстые лианы, Ильнар прыгнул на Эла, сбивая его с ног, и друзья в обнимку покатились по тропе вниз и назад. Сине-зеленое нечто просвистело над головами, впустую хлестнуло по стволам ближайших деревьев. Сверху с шуршанием посыпались мелкие ветки.

— Цел?

— Если ты с меня слезешь, буду еще целее, — прохрипел доктор. Сферотехник отодвинулся, одновременно пытаясь расстегнуть лямки рюкзака и выхватить парализатор. Во время своего героического броска он умудрился упасть именно на левое плечо, рука онемела и почти не слушалась. Сверху послышались выстрелы и короткий вскрик, Ильнар, наконец, избавился от рюкзака и вскочил.

Теперь стало понятно, зачем Ориену его тесак. Лезвие безжалостно рубило ожившие лианы, сине-зеленый сок брызгал во все стороны, но подобраться к каону растениям не удавалось. По сравнению с ним у оперативников успехи были весьма скромные, попасть в бешено мечущиеся щупальца из парализатора можно было разве что чудом. Ильнар выстрелил почти наугад, пучок лиан нелепо дернулся, словно пытался увернуться, и с хлюпаньем осел в снег. Но на смену ему уже летела следующая плеть…

— Что это за дрянь?! — Кир отшвырнул от себя полудохлую, слабо шевелящуюся лиану.

— Сторожевые лозы! — рявкнул Ориен, отбиваясь от нового щупальца.

— Ты сказал, что их здесь нет!

Каон с рычанием перерубил очередную лозу.

— Их не должно здесь быть! И маскировка… Змей, они не должны нас чуять! — Он на секунду умолк, словно прислушивался. — Вниз, живо! Возвращаемся и… Кир, в сторону!!!

Совет запоздал. Очередная лиана ударила майора под колени, в один миг оплела ботинок, дернула и поволокла по земле. Кир со сдавленным ругательством рухнул на спину. Рюкзак смягчил удар, майор тут же перевернулся на бок и одной рукой вцепился в выступающий корень, безуспешно пытаясь отстреливаться. Ильнар подскочил к нему и схватил за руку за миг до того, как Кир разжал пальцы. И тут же понял, что сил отобрать командира у разбушевавшихся растений у него не хватит.

— Ориен!!!

Каон ловким кувырком ушел от удара одной лианы, перескочил другую и с размаху рубанул по той, что схватила Кира. Во все стороны брызнул сок, Ильнар качнулся назад и едва удержал равновесие.

— Отходим! — крикнул через плечо каон. — Назад и вниз, быстро!

Поздно.

Лозы ударили со всех сторон одновременно. Ориен шарахнулся в сторону, Ильнар, не выпуская руки Кира, тоже попытался увернуться, но очередная лоза с размаху хлестнула по ногам, и сферотехник полетел на землю. От удара воздух вышибло из легких, он кое-как перевернулся, пытаясь сделать вдох и одновременно нащупать оброненный парализатор — и вдруг понял, что на него больше никто не нападает.

Лозы, скручиваясь по дороге в плотный кокон, удалялись вниз по склону.

Кира видно не было.

— Валим, живо!!! — подскочивший каон вздернул Ильнара на ноги, но тот вырвался, едва не упав снова. — Ты ничего не сделаешь, слышишь ты?! Только сам сдохнешь!

— Руки убрал.

Ильнар сам не узнал своего голоса, но Ориен отшатнулся, словно его ударили.

— Ты ничего не сделаешь, — хрипло повторил он. — Они ломают хребет сразу, чтоб жертва не дергалась. Я не знаю, почему на него не подействовала маскировка, но… Да стой ты! Ильнар!

Ощущения были похожи на те, что накрыли его в лесу у эстакады. Сила пульсировала в крови, требовала выхода, эмоции обжигали, блоки держались едва-едва, и, конечно, разумнее было бы послушать Ориена и вернуться к Элу, но…

Нет.

Нет, нет, нет — одно это пульсировало в голове, когда он несся вниз по склону, чудом удерживая равновесие. Вот они, руины, белый камень, обломки стен, сквозь которые проросли деревья и вездесущий плющ. Вот вода — длинный темный пруд, подернутый дымкой, в лицо бьет запах гнили, и тянутся из воды покосившиеся стены, а змеевы лозы волокут свою добычу дальше, по берегу, по воде, втягивают в темный арочный проем…

Вспышка головной боли ослепила, Ильнар коротко взвыл и схватился за ближайшее дерево, едва не полетев в воду.

«Какого Змея?!»

Вопрос Таро проигнорировал. Зрение прояснилось, сознание тоже, до руин не меньше тридцати шагов, по берегу не подберешься… Вплавь?

«Что ты собрался делать?»

Первая мысль была об огне, но Ильнар не успел ее даже сформулировать.

«Ты не научишься вызывать огонь за полминуты. А пока ты доплывешь, его сожрут».

Сферотехник с силой зажмурился. В ушах колотился пульс, запястья жгло, в крови бушевала разбуженная сила, и если ее сейчас же не направить, новый приступ обеспечен…

Ещё одна вспышка боли.

«Не раскисать. Головой думай, а не тем, чем обычно».

Головой, да. Ильнар прижался виском к стволу дерева. Змеев колдун был прав, раскисать нельзя — но и бежать напролом глупо. Сосредоточиться, собраться, маг он, в конце концов, или что…

Сила охотно рванулась в поднятые руки, ладони окутало голубоватое пламя, по воде прошла рябь. Сильнее, ещё сильнее, вода ходит волнами, от вони почти невозможно дышать, но получается же, змеевы потроха, получается!

«Держи крепче. Ещё немного… Вперед!»

Прудик словно разрезало на две неравные части узким проходом. Водяные стены поднимались до уровня груди, не так уж тут глубоко, но бежать по щиколотку в грязи, конечно, удобнее, чем по пояс в воде. В ботинках хлюпало, под ногами расползался ил вперемешку с водорослями, до арки было рукой подать, но одновременно удерживать воду и себя в вертикальном положении становилось труднее с каждым шагом.

«Силовой волной ты их только отгонишь, причем ненадолго. Думай».

Ещё и думать… Как именно? Как маг?

«Как сферотехник. У тебя нет времени учиться, вспоминай, что знаешь».

Перед внутренним взором замельтешили схемы матриц и узлов. Может, то плетение, которым он рвал веревки и щупальца спрута? Не пойдет, лоз слишком много. Нужно что-то помощнее, чтобы выкосить всю эту ботву разом…

На последних шагах Ильнар все-таки споткнулся, вода хлынула обратно, мгновенно вымочив невезучего мага с ног до головы. Действительно, теплая — но почему?

Таро соображал быстрее.

«Эта часть острова упала позже, скорее всего, там был источник энергии. Если его отключить, станет холоднее, но…»

Но им это уже не поможет.

Хотя…

Стоп.

Холод.

Растения боятся холода.

И если у него не выходит с огнем…

Мысль настойчиво билась в виски, никак не желая оформляться. Ильнар по пояс в воде добрел до стены, чувствуя, как его начинает трясти — не то от холода, не то от адреналина. Большая часть здания была заплетена плющом и лозами, но ближайшее окно, узкое и высокое, оказалось свободно, и сферотехник, не рискуя соваться в дверь, взобрался на низкий подоконник.

Внутри оказалось неожиданно светло и просторно. Двести лет назад тут явно была оранжерея — уцелевшая часть крыши оказалась стеклянной, сквозь переплетение лоз и корней угадывались огромные, от пола до потолка, окна, а вдоль стен вперемешку валялись ящики, кадки и останки скамеек. Под сплошной шевелящейся массой зелени пола видно почти не было, но в центре поблескивала вода. А в дальнем от входа углу, вцепившись в стены и потолок сотнями тонких отростков, тяжело пульсировал огромный, темно-красный бутон с плотно сомкнутыми лепестками, покрытыми сетью зеленоватых прожилок. Содержимое бутона отчетливо светилось, сквозь лепестки виднелся темный силуэт.

Ах вы ж твари…

Сформулировать более содержательную мысль он не успел. Несколько мелких темных цветков на длинных стеблях вдруг вынырнули из-за большого, раззявили ярко-желтые глотки, заверещали, завыли, лозы метнулись из воды вверх, и сферотехник запоздало сообразил, что магия наверняка выжгла из его крови всю маскировку. Он вскинул руки, готовясь отражать атаку, но то ли движение вышло чересчур резким, то ли сырость и корни растений взяли свое — полуразрушенная кладка вздрогнула, и часть подоконника рухнула вниз.

Удержаться на ногах не удалось. Ильнар плюхнулся на мокрый пол, попытался вскочить, но лозы уже хватали за руки, тащили к воде, они не боятся магии, а холода боятся… А вот сферы холод любят, и они с Фином совсем недавно настраивали холодильник в гараже…

Он успел лишь представить нужное плетение, но рванувшей сквозь тело силе хватило и этого. Сторожевые бутоны заверещали так, что заболели уши, хватка на руках ослабла. Лозы отшвырнули несостоявшуюся добычу к стене, приложив затылком о каменную кладку так, что в голове зазвенело, а перед глазами замелькали звездочки.

«Чего расселся? Ещё раз!»

Лозы отползли к цветку, и Ильнар, проморгавшись, обнаружил, что пол вокруг покрыт льдом, а в двух шагах от него плещется вода. Сферотехник сунул в нее обе ладони и зажмурился, заново восстанавливая в памяти рисунок нужной матрицы. Под пальцами забурлило, вода вдруг показалась обжигающе ледяной, Ильнар стиснул зубы, заставляя себя оставаться на месте. Цветы снова завыли, звук пронизывал насквозь и вызывал тошноту и головокружение. Гнилью воняло все сильнее, лозы хлестали по стенам, по воде, по лицу, но останавливаться было нельзя, и падать тоже, держаться, держаться, держаться…

«Хватит».

Вокруг стало очень тихо. Глаза слезились, разглядеть, что именно произошло, было непросто. Руки почти примерзли к поверхности воды, сферотехник, не думая, дернулся и с удивлением уставился на ободранные ладони. Боли он не чувствовал, хотя какая боль, почувствовать бы сами руки…

«Быстрее!»

Лужа на полу промерзла до самого дна, сквозь лозы и листья торчали ледяные шипы. Бутон перестал светиться и пульсировать и теперь безжизненно висел на стеблях. Ильнар обеими руками вцепился в кромку лепестка и рванул на себя, тот поддался неожиданно легко, сферотехника качнуло, а в следующий миг из бутона хлынула темная жидкость с гнилостным запахом, и тошноту помогло сдержать лишь осознание, что сейчас есть проблемы поважнее.

— Кир!

Ильнар ухватил командира за плечи и потянул наружу, стараясь не думать о том, сколько времени тому пришлось провести в цветке. Признаков жизни майор не подавал, сферотехник трясущимися руками расстегнул лямки рюкзака и ворот куртки и попытался найти пульс. На несколько жутких мгновений ему показалось, что никакого пульса и нет, но тут Кир дернулся, захрипел, и Ильнар, запоздало сообразив, в чем дело, перевернул слабо шевелящееся тело лицом вниз.

Кира вырвало, той же темной жижей, которой был заполнен бутон. Ильнар с трудом сглотнул и зажмурился, пытаясь силой воли удержать внутри остатки обеда. Интересно, насколько эта дрянь ядовита? Да ведь он там и захлебнуться мог…

Ментальный блок, разумеется, не выдержал активного использования магии, но ловить чувства спасенного оказалось куда удобнее, чем задавать вопросы, на которые тот все равно не мог толком ответить. Срочная реанимация майору не требовалась, дышал он тяжело и хрипло, но самостоятельно. Опасения Ориена насчет сломанного хребта тоже не оправдались — похоже, что Кира спас рюкзак, и лозам не удалось провернуть свой коронный трюк. Руки-ноги на первый взгляд тоже были целы, а вот зеленоватый цвет лица и неестественно суженные зрачки подтверждали догадку об отравлении. Увы, на человека, способного самостоятельно передвигаться, Кир не тянул при всем желании.

И это значило, что план как можно скорее покинуть город трещит по швам.

Долго размышлять ему не пришлось. Эл и Ориен ворвались в бывшую оранжерею одновременно, оба злющие, как сам Змей. Доктор, как всегда при любой травме друзей, пришел в состояние нервного бешенства, и возражать ему не посмели ни Ильнар, ни даже слегка оклемавшийся Кир. Ориен тоже высказался весьма эмоционально, Ильнар почти не слушал, но мысль, что вот сейчас на его магию со всех концов города несутся все, кто хоть что-то соображает, действительно немного беспокоила.

Совсем чуть-чуть.

Куда меньше, чем желание придушить каона на месте — увы, неосуществимое чисто физически.

Организм поочередно бросало то в жар, то в холод, и виной этому была даже не мокрая одежда — впрочем, переодеваться все равно было не во что, все лишние вещи остались в монастыре. Змеиная болезнь словно размышляла, стоит ли свалить мага-недоучку с ног прямо сейчас, или выбрать ещё менее подходящий момент. Левая рука почти не слушалась, но и не болела, словно прошедшая сквозь нее энергия парализовала нервные окончания. Это, наверное, было плохо, но сил не переживания тоже не осталось. К тому же, правая рука реагировала за двоих: ладонь саднило, запястье под чешуей жгло, как будто кожу натерли острым перцем.

Соображать становилось все труднее. Пока Ориен и Эл, переругиваясь, возились с Киром, сферотехник сидел у стены, уронив голову на сложенные на коленях руки. В сознании пульсировала, тяжело перекатываясь от висков к затылку, одна-единственная мысль — если какой-нибудь монстр действительно решит им пообедать, он, пожалуй, даже сопротивляться не будет.

«Будешь, — уверенно возразил Таро. — Иначе это будешь уже не ты».

Ильнар кое-как приподнял голову и потер лоб. Ладонь показалась ледяной, от шеи по позвоночнику словно скользнул электрический разряд.

— А ты меня хорошо изучил, да? — пробормотал он вполголоса.

«Более чем. Ты не умеешь сдаваться».

— Это комплимент?

«Это факт. Так что заканчивай сидеть без дела, лучше вспомни схемы внутреннего энергообмена, и начинай приводить себя в порядок».

«Какие ещё…»

«Любые. Хоть те, которые вам показывали на курсах интуитов, хоть орденские. И не вздумай мне рассказывать, какой ты несчастный и усталый. Те, кто мог бы тебя пожалеть, сейчас очень далеко отсюда. Так что не ной, а сразу переходи к полезной деятельности».

«Ты ещё отжимания предложи, ага».

«Не помешает. Согреешься, да и вещи высохнут быстрее».

Ильнар шумно вздохнул. Змеев колдун был прав. И как бы ни хотелось лечь и отключиться, время для отдыха еще не пришло.

Сосредоточиться на собственных энергопотоках удалось неожиданно легко, словно аура только и ждала команды, чтобы запустить экстренное восстановление. Формулы регенерации ему никогда толком не давались, но теперь нужные схемы всплывали в голове почти без усилий. Советы мага почти не понадобились, накопившаяся в теле магическая энергия радостно влилась в работу, и к тому моменту, как Эл закончил приводить в порядок Кира, сферотехник уже мог нормально сидеть и даже соображать.

Впрочем, на многое его не хватило. Он мог бы встать и даже идти, но вряд ли долго. Доктор, похоже, пришел к тем же выводам, потому что, поколебавшись и переглянувшись с Ориеном, достал из аптечки несколько ампул стимулятора.

— Нам нужно выбраться из города до темноты, — пояснил каон в ответ на вопросительный взгляд. — Если вы свалитесь окончательно, мы вас не дотащим. Попробуем хоть так… — он махнул рукой. Повторно выступать с тезисом «если кого-то ранят, его останется только бросить», Ориен не стал, но Ильнар чувствовал нервное напряжение каона сквозь восстановленные щиты, и понимал, что тот почти не преувеличивает.

Обернувшись, Ильнар нашел взглядом Кира. Тот сидел поодаль, прислонившись к стене, и выглядел совершенно измотанным, на лице наливались цветом свежие синяки. Впрочем, поймав взгляд интуита, майор только усмехнулся:

— Ты выглядишь ничуть не лучше.

— Да я и не претендую, — огрызнулся Ильнар, отворачиваясь. — У меня того и гляди приступ начнется, тогда и посмотрим, кому хуже…

— Не начнется.

Ориен остановился рядом, критически разглядывая сферотехника, и нехотя пояснил:

— Ты привыкаешь к силе, начинаешь подпитываться от жилы и почти не тратишь собственные ресурсы. Я говорил и повторю — в Диких землях тебе будет куда лучше, особенно, когда научишься как следует себя контролировать. Поэтому…

— Поэтому заканчивай с магией, иначе не сможешь жить при нормальном фоне, — перебил Эл, подошедший со шприцом в руках. — У тебя есть причины, чтобы вернуться.

На каона он подчеркнуто не смотрел, но тому и не требовалось внимание.

— Причины… — Ориен ухмыльнулся. — Девка небось? Ну-ну. Посмотрю я, как ты покажешься ей на глаза со своей чешуей. Визгу будет…

Ильнар сложил руки на груди и отвел взгляд. Обсуждать проблемы своей личной жизни он не собирался, да каон и не настаивал, смерил ещё раз обоих интуитов насмешливым взглядом и отошел. Эл, проигнорировав его, присел рядом.

— Давай руку.

Сферотехник с коротким стоном выпрямился и принялся закатывать рукав.

— Пусть ради разнообразия будет правая, ладно?

Впрочем, разница между левой рукой и правой была небольшая — чешуи на обеих было столько, что для укола места оставалось совсем немного. Интуит, морщась, непослушной рукой прижал к коже тампон со стерилизующим раствором. Уколов он не боялся, но ощущение было неприятным, словно вошедшее под кожу лекарство раздувается пузырьками, пережимая сосуды. Ильнар попытался растереть возникшую на месте укола шишку, но Эл поймал его ладонь, покачал головой и велел одеваться.

Кир вряд ли смог бы идти сам, даже со стимулятором, а уж о том, чтобы тащить рюкзак, не было и речи, как и о том, чтобы бросать вещи в городе — шансов выжить в зимнем лесу без рюкзака было куда меньше, чем с ним. Впрочем, ничего лишнего с собой и так никто не брал — продукты, лекарства, спальники, крошечная газовая плитка, оружие. Рюкзак Ориена и подавно был практически пустым, и большую часть поклажи майора переложили к нему, хотя каон и уверял, что в убежище Дайлона есть все необходимое. Вопрос только, сколько придется торчать в этом убежище…

— Час, не больше, — вдруг проговорил Кир. — После активации маяка за нами прилетит спецгруппа Тайной канцелярии.

Повисла тишина. Майор кривовато усмехнулся и вытащил из рюкзака прибор, напоминающий древний радиоприемник — циферблаты, колесики, антенны…

— Ты понимаешь, что мне сейчас проще тебя пристрелить? — медленно проговорил Ориен, не сводя взгляда с прибора. — Как, по-твоему, отреагирует Тайная канцелярия на неучтенного мага?

— Возьмет на работу, — отмахнулся майор. — Все и так уверены, что уж на службе у Императора колдуны точно есть. А кто мы такие, чтобы разочаровывать население? К тому же, если я правильно понимаю, Дайлон после отключения артефакта уйдет вместе с Таро. И что, будешь торчать один посреди Диких земель?

Каон открыл рот, чтобы возразить, потом закрыл, вздохнул и покачал головой. Судя по выражению лица, идея работать на Тайную канцелярию в его голову ещё не приходила. Ильнар старательно не встречался с ним взглядом, опасаясь, что его снова попробуют уговорить остаться, но Ориен промолчал.

Эл, перепаковывавший аптечку, лишь задумчиво кивнул, словно его совершенно не удивляла мысль о том, что Тайная канцелярия сможет за час преодолеть расстояние от границы до лаборатории. Но даже если у них найдется достаточно безбашенная команда, чтобы летать над Дикими землями на полной скорости, никакой айринг не долетит до Алема меньше, чем за четыре часа…

— А на чем и откуда они летят, собственно?

— Ты же не думаешь, что из Баоны? Рядом с Ксантаром есть пограничная база, айринг там вполне может сесть. Тут, конечно, не самые лучшие условия для полетов, но с маяком им будет проще. К тому же… Я ведь говорил, что Тайная канцелярия изучает порталы?

Ильнар изумленно выпрямился, но майор пояснять не стал.

— Наша задача — добраться до места, найти артефакт, понять, как им пользоваться и дождаться помощи. Я думаю, что тебе стоит проводить этот ваш ритуал под контролем специалистов.

— Специалисты по магии есть только в Ордене, разве нет?

Майор насмешливо прищурился и не ответил. Мда уж, всех тайн Тайной канцелярии не знает никто…

Стимулятор подействовал быстро. Эл, поколебавшись, сделал укол и себе и теперь шагал впереди с таким видом, будто потяжелевший рюкзак его совершенно не напрягал. У Ильнара часть вещей тоже забрали: ему было поручено тащить Кира, хотя тот вполне успешно делал вид, что может идти сам. Ориен то и дело хмуро оглядывался, и он, и Эл, держали оружие наготове, но было похоже, что у потенциальных хищников были дела поинтереснее случайных путников.

Возможно, Лейро с его командой показался местным монстрам вкуснее.

По другую сторону от холма под ногами снова появилась гладкая белая дорога, слегка мерцающая в сгущающихся сумерках, хотя чем дальше путники отходили от центра города, тем чаще под ногами возникали выбоины. Темнело быстро, цвет неба менялся, как у воды, в которую капают чернила — с прозрачно-серого до графитного. Облака, напротив, обретали яркость, в гранях иллюзорных айсбергов отражался закат. Зрелище было тревожным, давило на нервы, и Ильнар упорно старался смотреть под ноги.

От холма до границы города и иллюзии они дошли ровно за сорок пять минут и, как ни странно, без происшествий — если не считать происшествием то, что майор, в очередной раз попытавшись отмахнуться от помощи, не удержал равновесия и повалился бы в снег, если б Ильнар не успел его подхватить. Действие лекарств понемногу слабело, и кто кого волок дальше, сказать было сложно. Кир всю оставшуюся дорогу молчал, дыша медленно, тяжело и прерывисто, и когда пауза между очередными выдохом и вдохом затягивалась, у Ильнара тоже перехватывало дыхание. Ориен говорил, что яд у цветов не слишком сильный, но кто знает, сколько этого яда попало в кровь. И сколько его нужно, чтобы убить человека.

«Обычного человека или человека комплекции Кира?»

«Заткнись».

«А ты не паникуй. Твоя задача — дотащить его до места, где вы сможете отдохнуть, и им займется специалист. Все остальное из головы выкинь».

Ильнар с мстительным удовольствием как можно четче сформулировал мысль, кого именно из его головы следует выкинуть в первую очередь. Маг еле слышно усмехнулся и умолк.

Вот и чудно.

Камни под ногами светились ярче, отчего казалось, что ночь все никак не наступит. Это было кстати, но даже видя все неровности дороги, Ильнар спотыкался все чаще. В очередной раз едва не уронив Кира, сферотехник остановился передохнуть, поднял голову…

В небе пылал огонь.

Про северное сияние он, разумеется, знал, но передать в полной мере открывшееся ему зрелище не могли никакие фильмы. Цветные ленты жидкого пламени танцевали в воздухе, алые и розовые, зеленые и пурпурные. Звезды светили ярче во много раз, и их было больше, намного больше, чем он когда-либо видел в городе. Радужные сполохи, алмазная крошка — самого неба почти не было видно за магическим сиянием.

«В прямом смысле слова, — уточнил Таро. — Здесь высокий фон, а еще близко проходят несколько жил. Все вместе и создает такие… эффекты».

— Красиво, — пробормотал Кир. — Здесь вообще много красивого… Но летом… Радужные водопады… Даже когда тучи, там всегда радуги… А в озере лотосы, малиновые… И бабочки вокруг…

Голос майора опустился до еле слышного шепота. Ильнар никогда не слышал, чтобы Кир выражал восхищение красотой природы, и это было почти так же удивительно, как и развернувшееся в небе сияющее волшебство. У него самого просто не было слов, чтобы выразить свои чувства, все проблемы ушли на задний план, мелкие и ничтожные в сравнении с распахнутой над головой красотой. Под таким небом хотелось жить, о нем хотелось петь, кричать, захлебываясь от восторга, и снежные бабочки, выпорхнувшие невесть откуда, кружились в танце, дополняя гармонию мира…

Стоп.

Бабочки?

Ильнар потряс головой и огляделся. Снег лениво летел с почти безоблачного неба, часть снежинок уже обрела крылышки и кружилась вокруг потерявшего бдительность мага. Только этого не хватало… Он окинул взглядом друзей. Эл, зачарованный, кажется, не меньше него самого, медленно опустил голову и поймал взгляд друга, в его глазах плясали огоньки, а на губах играла восторженная улыбка. При виде бабочек она быстро выцвела, и доктор нахмурился, но Ориен в ответ на их невысказанный вопрос отмахнулся:

— Их слишком мало. Полетают и отстанут. Пошли уже, осталось немного.

Дорога тянулась на северо-восток от города, но Ориен неожиданно свернул в лес. Ильнар припомнил, что Кир тоже вроде бы говорил что-то про удобные для ночлега сосны. То ли каон уже ходил этим маршрутом, то ли им наконец-то повезло, но дерево, напоминающее укутанный лапником шалаш, нашлось быстро. Большая часть сосны терялась в темноте, но судя по увиденному, в таком «шатре» можно было спрятать небольшой сферокар.

Ориен достал из рюкзака небольшой бубен из темной кожи, расписанный непонятными знаками, и велел заняться костром и ужином, причем с таким деловым видом, что Ильнар даже не стал задавать вопросы. Дар говорил, что опасности нет, а значит, можно попробовать устроиться с комфортом.

На этот раз роль несчастного больного, которому не хочется даже есть, выпала Киру, но доктору традиционно было все равно, в кого впихивать еду и таблетки. Ильнару тоже пришлось проглотить несколько цветных капсул, хотя он был уверен, что для его самочувствия горячий сладкий чай с запахом хвои куда важнее лекарств.

Возиться с костром Ильнар все равно не стал. Огонька в плитке Кира вполне хватило, чтоб растопить снег и вскипятить воду, а консервы в теплоемкой упаковке прекрасно разогрелись сами, немного полежав рядом с огнем. К счастью, в спецрационе пограничников нашлись варианты для вегетарианцев, и вместо классической каши с тушенкой интуиту достался рис с сыром и овощами и овощной же бульон с сушеной зеленью и кучей специй. Удобно, что и говорить — если бы зимой в лесу пришлось заморачиваться готовкой и мытьем посуды, то, пожалуй, проще было бы умереть с голоду.

Где-то за пределами соснового шатра шумел ветер, изредка доносился голос Ориена — кажется, каон что-то пел, отбивая на бубне замысловатый ритм. Кир отключился, как только доктор от него отстал, сам Эл перебирал содержимое аптечки и что-то бурчал себе под нос, но собеседник ему не требовался. Ильнар сидел, завернувшись в спальник и грея руки о кружку с чаем, и думал…

О Кеаре.

Как она сейчас? Смогла ли Алтина защитить воспитанницу от Лейро? Наверняка в монастырь нагнали охраны, но сомнительно, чтобы черно-красные поставили Императора и Патриарха в известность о своих планах. Скорей всего, люди Лейро позаботятся, чтобы никого не выпускать из резиденции до возвращения Магистра, а тот теперь уж точно вернется не скоро. Тащить пленников с собой в Дикие земли глупо, и, значит, можно почти с уверенностью сказать, что у Кеары и Фина все хорошо…

Ну, или хотя бы помечтать об этом.

Магия могла потребоваться в любой момент, и кольцо на палец он так и не вернул. Но и расставаться с ним, как и с подаренным невестой серебряным медальоном, не хотелось. В рюкзаке нашелся тонкий шнурок, а там немного фантазии, два десятка узлов, несколько витков шнура вокруг запястья — и как удачно, что сквозь чешую прикосновение серебра не ощущается вовсе. Хотя чего там, левая рука все равно почти ничего не чувствует, и вторая кружка чая вздрагивает в ладонях, не уронить бы…

Завтра. Завтра все решится, но как именно… Ориен говорил, что до лаборатории осталось не более полудня пути, но как пройдет ритуал? Сработает ли артефакт? Можно ли его вообще отключить? И зачем Дайлон ждет его и Таро? Вопросов было много, а ответы даже не пытались приходить в гудящую голову. Зато сон подступал все ближе, глаза слипались, уютное тепло наполняло сосновый шатер, медленно, но верно погружая измотанный организм в состояние блаженной дремоты. Наверное, стоило подумать о бабочках, защитном контуре, да и волки тут наверняка есть, и серые тени, которые… что там Ориен говорил про спящих… и жизненную энергию… надо проснуться…

Сквозь сон он слышал, как вернулся каон, что-то негромко спросил, ему так же негромко ответили, и кто-то вытащил из слабеющих пальцев сферотехника кружку и помог улечься. А потом Таро проговорил: «Да спи ты уже, наконец!»

И он уснул.

Если в разрушенном Алеме и водились монстры, они не слишком-то хотели связываться с черно-красными. Во всяком случае, стрелять охранникам пришлось лишь один раз, да и то тварь, похожая на выросшую до размеров собаки крысу, просто пыталась перебежать дорогу в неудачном месте. Учитывая, что людей тут не было очень давно, местным хищникам они явно были в новинку. Кеара почти убедила себя, что ничего не случится, а если случится — то охрана отобьется, не зря же Магистр им платит.

В целом древний город магов оказался… скучным. Возможно, чтобы увидеть что-то интересное, нужен был дар Истинного зрения — или все дело было в простой усталости. Пожалуй, в другое время Кеара с удовольствием полюбовалась бы зданиями, даже в полуразрушенном виде сохранившими величественность, оценила бы выразительность алых листьев плюща на белом снегу и торжественную мрачность неба. Но сейчас ее больше волновало, как продолжать переставлять ноги и не падать. А еще больше — как не дать упасть Фину, который, несмотря на таблетки, спотыкался все чаще.

— Фон высокий, — пробормотал парень в ответ на ее вопросительный взгляд. — Мутит.

Кеара нахмурилась — таблетки блокиратора маг раздал всем сразу после посадки. Сферотехник, словно прочтя ее мысли, невесело усмехнулся.

— Блокиратор с обезболивающим не сочетается. Я как-то попробовал, потом два дня пластом лежал, выворачивало так, что едва жив остался. Это к вопросу о том, как бывает хуже, чем сейчас. Ничего, главное — дотащить свои кости до Эла, а он соберет все как надо.

Начало темнеть. Между домами поднимался туман, в нем вспыхивали и гасли огни, заставляя людей жаться ближе друг к другу. Невесть откуда пробившиеся закатные лучи окрашивали небо алым, казалось, с острых граней облаков капает на землю кровь и растекается по камням плетями плюща. Лейро неутомимо шагал впереди колонны, Кеара с тоской подумала, что Магистр наверняка готов идти всю ночь и даже дольше. Может, он хотя бы ради Карисы остановится? Спать на этих тюках вряд ли удобно, а провидиц нужно беречь.

Маг явно пришел к тем же выводам, он догнал Лейро и что-то негромко сказал. Магистр раздраженно отмахнулся, но все же обернулся. Пока Кеара лихорадочно пыталась сообразить, принять ли ей бодрый вид назло врагам, или, наоборот, изобразить смертельную усталость, Лейро окинул отряд недовольным взглядом и громко произнес:

— Нужно дойти до окраины, там есть храм, а в нем — источник. Отдыхать удобнее, когда есть крыша над головой.

Охранники поспешили изобразить бодрость. Кеара, стоило Магистру отвернуться, показала его спине язык и взглянула на Фина:

— Последний рывок?

— Надеюсь, что все-таки не последний, — пробормотал сферотехник.

Девушка, вздохнув, забрала у него рюкзак. Лоб у Фина был горячим, а ладони, наоборот, ледяными. Кеара сочувственно прикусила губу. Похоже, все-таки началось воспаление, и, змеевы потроха, как же все не вовремя!

Хотя, конечно, дырка в плече — это всегда не вовремя.

— Держись, — негромко сказала она, подхватывая пошатнувшегося сферотехника под локоть. — Остановимся на привал, посмотрю, что можно сделать.

— Пристрелить, чтоб не мучался? — Фин попытался улыбнуться, вышло плохо. — Ничего, до завтра дотяну — а там уже все должно решиться…

Он не договорил и споткнулся, с трудом удержав равновесие. Девушка закинула его руку на плечо, осознавая, что если парню станет хуже, она не сможет его тащить. В аптечке осталось ещё обезболивающее, но таблетки, кажется, уже не помогали. Что, если лихорадка усилится?..

Храм, о котором говорил Лейро, уже маячил впереди на фоне потемневшего неба. Окружающие здания не вызывали никакого желания входить внутрь, не говоря уже о том, чтоб остаться на ночь, но Магистр явно знал, что делает. Конечно, он жил тут двести с лишним лет назад, и планировку города должен был помнить…

Вот только за двести лет могло измениться очень многое.

Они напали неожиданно и совершенно бесшумно. Дикий крик в хвосте колонны разорвал тишину города, Кеара рефлекторно обернулась, но разглядеть ничего не успела — неведомая сила дернула ее за руку, едва не вывернув из сустава, и потащила в сторону.

— Прячься! — рявкнул Фин, вталкивая ее в расщелину между двумя домами. Растерявшаяся девушка послушно вжалась в стену, глубоко вздохнула, пытаясь вернуть ясность мышления. Сферотехник обернулся через плечо, и за его спиной Кеара увидела нападавших.

Птицы. Крупные, черные, напоминающие сов. Они налетали на людей, драли когтями, стараясь попасть по руками или глазам, чтобы лишить жертв возможности сопротивляться. Истошно завизжала Кариса, кто-то перевернул платформу, роняя провидицу в снег. Охранники пытались отбиваться, но птицы с легкостью уворачивались от выстрелов, словно чувствовали их. Кеара, мертвой хваткой вцепившись в руку сферотехника, завороженно наблюдала, как стая собирается в комок, облепляет одного из охранников, взмывает в воздух…

Маг, спохватившись, выпрямился и срывающимся голосом выкрикнул несколько слов. С его ладоней слетело голубое пламя, и птицы рассыпались в стороны, оставляя на снегу пару безжизненных тушек. Истошный вопль оборвался хрустом, жертва стаи распласталась на снегу с неестественно вывернутой шеей. Снег вокруг потемнел, девушка прикусила губу, глядя, как к подтаявшему красно-серому месиву сползаются побеги плюща.

Из ближайших домов выплывали колышущиеся серые тени, один полупрозрачный силуэт вышел из стены совсем рядом, обдав холодом с запахом полыни. Кеара задержала дыхание, но призрак, не обращая на нее внимания, скользнул мимо. Тени плыли над мостовой, тянулись к рассыпанным по снегу и камням алым брызгам, подбирали капельку за капелькой, точно ягоды…

Фин коротко глянул на нее и велел:

— Не смотри.

Она зажмурилась на секунду, но тут же открыла глаза — не видеть нападавших было еще страшнее. Во рту пересохло, сердце колотилось как сумасшедшее, пока что птицы не обращают внимания на пленников, но если вдруг…

Маг швырнул в стаю переливающуюся светом сеть, полыхнуло, свистнуло, визг обожженной твари резанул по ушам, и Кеара невольно вжала голову в плечи. Стая взвилась в потемневшее небо, развернулась — и понеслась к новой жертве.

— Вашу ж мать… — выдохнул сферотехник. Кеара плотней прижалась к стене, дыхание перехватило, черные твари неслись прямо на них, и кто знает, будет ли Лейро спасать пленников…

Первую птицу Фин встретил ударом кулака, и тварь, коротко хрюкнув, отлетела в сторону. Вторая вцепилась было в плечо, но когти соскользнули, сферотехник цапнул птицу за крыло и от души наподдал ногой. Охранники, спохватившись, снова начали стрелять, но птиц было слишком много, и едва одна отлетала в сторону, ее место тут же занимала другая. Одна из тварей нырнула в проем над головой сферотехника, вцепилась в раненое плечо, раздирая куртку, Фин коротко взвыл и упал на одно колено, пытаясь стряхнуть птицу с себя, а следующая уже неслась к Кеаре, сверкая хищными глазами. Девушка бестолково вскинула руки, закрывая лицо, но птица неожиданно взвилась вверх, мазнув по рукавам кончиками перьев, а за ней сорвалась и та, что напала на Фина. Голубое пламя рванулось вслед, маг промахнулся, но возвращаться твари не стали. Кеара поняла, почему — стая уже улетала прочь, волоча с собой одного из охранников. Его крик еще какое-то время звучал в воздухе, потом оборвался.

Стало очень тихо. Кеара ещё несколько секунд стояла, не шевелясь, не в силах поверить, что пронесло, потом заставила себя встряхнуться и отлепиться от стены. Дыхание никак не желало выравниваться, словно после бега, в ушах глухо отдавался пульс. Она едва не погибла. Если бы птицы схватили ее, вряд ли кто-то смог бы помочь, даже если предположить, что Лейро вообще захотел бы рисковать своими людьми ради пленницы. И если бы не Фин…

Святое небо, Фин! Он ведь ранен!

Она вскинула голову и огляделась. Сферотехник сидел у стены, тяжело привалившись к ней правым плечом и уткнувшись лбом в колено, дыша шумно и тяжело. Кеара сделала два шага к нему, опираясь на стену. Ноги противно дрожали, а руки едва слушались, когда она, присев рядом, попыталась на ощупь определить, только ли куртка на нем разодрана птичьими когтями.

Сквозь прореху торчал лоскут толстовки. Кеара зачем-то попыталась заправить его внутрь, ткань оказалась теплой и мокрой, на пальцах остались темные пятна. Фин вздрогнул, приподнял голову и попытался улыбнуться:

— Мы победили?

Победили, да. Кеара коротко оглянулась на вынужденных соратников. Тот, которого уронили птицы, почти скрылся под побегами плюща. Еще один лежал на снегу, другой сидел рядом, опираясь спиной о стену и закрыв глаза. Третий громко стонал, птичьи когти разодрали ему ногу, Кеара хорошо видела, как кровь толчками льется на снег.

Маг лечить никого не спешил. Он сидел на краю упавшей платформы, то и дело прикладываясь к фляжке — то ли у него там было лекарство, то ли что покрепче. Выглядел он немногим лучше Фина, и не похоже было, что он в состоянии еще колдовать. Магистру и вовсе было не до охранников, он что-то негромко говорил Карисе, а та едва сдерживала истерику.

Серые тени все ещё плавали вокруг, не обращая внимания на живых, но если их привлекает кровь… Кеара прикусила губу. Определить прямо сейчас, насколько серьезно ранен Фин, она бы не смогла, но здравый смысл подсказывал, что обработать царапины нужно как можно скорее. Вот только как делать это посреди улицы?

— Встать сможешь?

Фин сделал неопределенное движение, словно хотел пожать плечами, но передумал.

— Может быть… Но далеко не уйду.

— Далеко и не надо, Лейро обещал привал, осталось немножко продержаться, только не падай совсем, хорошо? — Она сама попыталась улыбнуться. — А то я же тебя не дотащу, а потом мой жених спросит, как это я не уберегла его лучшего друга, и что я ему скажу?

Он чуть слышно засмеялся и слегка выпрямился.

— Так уж и быть… Еще немножко поживу. Да и жениха твоего расстраивать не хочется…

Раненый охранник взвыл особенно душераздирающе. Нужно было как можно скорее оказать помощь раненым и убраться с улицы, но никто не спешил этим заниматься. Кеара раздраженно обернулась через плечо и снова глянула на Фина:

— Схожу посмотрю. Эти дебилы жгут наложить не могут, а магу, кажется, не до них.

Сферотехник лишь слабо кивнул. Кеара встала и размашистым шагом подошла к охранникам.

— А ну, в стороны, живо.

Двое растерянно подвинулись, третий попытался возмущаться, за что получил локтем в ребра. Раненый уже не стонал, всхлипывал, темная лужица возле него протопила снег до мостовой. Какого же размера когти у этих птиц, чтобы так разодрать артерию…

— Нужно перетянуть… Ты! Ремень, быстро!

Накладывать жгуты девчонок в колледже учили еще на первом курсе, а практика в Ксантарской больнице этот навык укрепила. Поток крови иссяк, по крайней мере, от кровопотери не умрет. Ну, во всяком случае, в ближайшие пару часов. А там, может, маг очухается.

У того охранника, что сидел у стены, оказалась вывихнута рука. Третьего, как выяснилось, ударило по голове углом перевернувшейся платформы, он был без сознания. Придется делать из чего-то носилки, чтобы тащить их в тот обещанный Лейро храм. Оказывать помощь удобнее, когда есть крыша над головой, а еще — вода, желательно — горячая…

— Чем вы заняты, дана Чеддра?

— Спасаю ваших людей, дан Магистр, — раздраженно отозвалась она, вытирая руки снегом. Обернулась — и вздрогнула. Лейро выглядел хуже, чем маг и Фин, вместе взятые. Лицо его было совсем белым, глаза — два темных провала в тени капюшона. Девушка сглотнула и заставила себя продолжить. — Велите своим парням сделать носилки, нам нужно добраться до укрытия, пока не совсем стемнело, а эти двое сами идти не смогут.

Магистр медленно кивнул, потом молча отодвинул ее в сторону и шагнул к раненым. Опустился на колени в снежно-кровавую кашу, коснулся кончиками пальцев лба того парня, что был без сознания, расстегнул кобуру. Кеара вскрикнула, но ее голос заглушил выстрел.

Второй.

— Не надо!

Третий.

Лейро медленно поднялся на ноги, обернулся, и девушка невольно попятилась. Его вид вызывал в памяти самые жуткие легенды времен Катастрофы. Вот так, наверное, и выглядели самые первые служители Ордена, в подземельях которого сотнями умирали маги — мертвый взгляд, кровь на руках, кровь на одежде…

— Еще кому-то нужна срочная медицинская помощь? — жутко спокойным голосом проговорил магистр. — Дан Котара?

Кеара испуганно обернулась, но Фин, хоть и придерживался за стену, стоял на ногах сам.

— Благодарю, — криво усмехнулся он. — Я полностью здоров.

— Рад за вас, — тем же тоном отозвался магистр. Отшвырнул пистолет, оглядел оставшихся охранников. — Идем.

Люди засуетились, собирая разбросанные вещи и готовясь двигаться дальше. Кеара закрыла глаза, подошедший Фин обнял ее со спины, и она немедленно развернулась и уткнулась лицом в его плечо.

— Зачем он… так?

— Змей его знает. Например, он моральный урод, и ему плевать, сколько людей из-за него подохнет. Не переживай, они наверняка прошли ментальную обработку, так что им тоже плевать.

— Думаешь?

— Уверен. Больше скажу, мне было бы очень интересно посмотреть на их ауры… Слышала об Измененных?

Кеара молча покачала головой.

— Жутко секретный правительственный эксперимент, — Фин понизил голос. — Говорят, людям вживляли под кожу сферы и артефакты, чтоб они могли колдовать без инициации. И защищаться от магии тоже. Но чего-то не рассчитали, и получились… Зомби неадекватные. Сбежали, напали на кого-то, людей порвали… Эксперимент прикрыли, конечно. Черно-красные больше всех вопили про нарушения, права человека и запрещенную магию. Но что-то мне кажется, что они просто боялись конкуренции.

Девушка обернулась. Платформа явно не работала, охранники молча и сосредоточенно разбирали вещи, готовясь тащить груз на себе. Кариса сидела на каком-то мешке, уставившись в одну точку, и тихо всхлипывала.

— Просто послушные куклы. — Фин осекся и коротко зашипел, Кеара поспешно отпрянула, но он лишь покачал головой, не желая признаваться, где и что болит. — Они же ничего не сказали — ни сейчас, ни когда Лейро застрелил того парня в монастыре. И первую помощь раненым они оказывать не стали не потому, что не умеют, а потому что не было приказа. Им плевать друг на друга и на собственную жизнь тоже. Если я прав и Лейро удалось завершить тот эксперимент, то у Тайной канцелярии одной проблемой больше…

Говорил он медленно, с паузами, и Кеара вслушивалась не столько в слова, сколько в интонацию. Ему хуже. И если она ничего не сможет сделать, никакая клятва не помешает Лейро просто бросить бесполезного пленника в городе.

И тогда она сойдет с ума, как Кариса.

Фин пошатнулся, Кеара обхватила его за пояс. Лейро уже двинулся вперед, охранники подхватили под локти провидицу, маг поднялся сам. Если они отстанут — никто не будет жалеть.

— Обопрись на меня. И пошли.

До храма действительно было недалеко. Фин даже сумел дойти до него сам, впрочем, Магистр все равно не обращал на пленников внимания. Здание сохранилось куда лучше прочих: у него была целая крыша, в окнах переливались неожиданно яркими цветами витражные стекла, ни тумана, ни огней внутри. Огромный, гулкий зал со сводчатым потолком оказался завален обломками колонн и статуй, кое-где на стенах виднелись остатки росписи. В центре поблескивал круглый, выложенный бело-голубой мозаикой бассейн — раньше здесь был фонтан, но он, конечно, давно не работал. Сомнительно, чтобы воду в заброшенном городе можно было пить без обработки, однако маг пришел в себя достаточно, чтобы, опустив руку в бассейн, пробормотать пару слов. Поверхность воды пошла рябью, Магистр, внимательно наблюдавший за процедурой, кивнул и, зачерпнув воду ладонью, сделал пару глотков.

Что ж, если он не отравился, значит, сгодится.

За пленниками вообще никто не следил, и девушка опасалась, что заниматься их обустройством никто не будет. Но пару термоодеял им выдали, и армейские сухие пайки тоже, а отсутствие надзирателя было только на руку.

Охранники разожгли костер, рядом с ним было теплее, но пленники устроились подальше, выбрав укромный уголок между двух обвалившихся колонн. Фин выглядел так, словно вот-вот отключится, и Кеара попросила его что-нибудь рассказать, надеясь, что разговор поможет пациенту сосредоточиться и не потерять сознание раньше, чем она успеет обработать раны. Сферотехник не возражал, хотя говорить ему было трудно, шепот выходил еле слышным, а тема Измененных вряд ли годилась в качестве сказки на ночь. Тем не менее девушка добросовестно слушала и задавала вопросы, надеясь, что кошмары ей сниться не будут.

Хотя какая разница — кошмары с Лейро ничуть не лучше.

Всей правды о проекте «Изменение» журналисты раскопать не смогли. В бункере, где проводились эксперименты, случился пожар, спасти людей, подвергшихся воздействию, не удалось, большая часть документов и оборудования оказалась уничтожена — организаторы хорошо умели заметать следы. Черно-красные, занимавшиеся расследованием, многозначительно молчали, да и вряд ли нашелся бы смельчак, посмевший что-то требовать от Ордена. Но народ волновался и жаждал сведений, и тогда за дело взялись писатели и режиссеры.

В фильмах и книгах сухие факты, щедро дополненные фантазией творцов, выглядели ещё более жутко, чем в официальных сводках. Жертвам эксперимента приписывали способности зажигать огонь одним взглядом, по желанию отращивать крылья, когти и шипы, а после инициации и превращаться в жутких монстров. Единственным, что роднило все эти вымыслы, было послушание Измененных своему создателю, полное и абсолютное. По одному его слову твари, переставшие быть людьми, готовы были рвать, грызть, убивать — и умирать тоже.

Финал, тоже был один на всех — монстров отлавливали, их создателей отдавали под суд. В качестве спасителей человечества нередко выступали герои в черно-красных одеждах, и Ордену все эти фантазии шли только на пользу.

Кеара даже слегка пожалела, что охранники Магистра не умеют превращаться в монстров. Если бы россказни об Измененных имели под собой реальные основания, отбиться от птиц было бы куда проще, и тогда, может быть, Фина бы не ранили…

Повязка снова пропиталась кровью, плечо распухло и покраснело, и теперь парень с трудом мог шевельнуть рукой. Обезболивающее в аптечке заканчивалось, предыдущей таблетки хватило на полтора часа. Кеара попыталась посчитать, сколько таблеток ушло за день, сбилась, но уверенность, что лекарство почти не помогает, осталась.

Царапины на спине оказались неглубокими, по краям ранок выступили крошечные белые капли, а кожа вокруг покраснела и стала горячей. Кажется, птички были еще и ядовитыми. Увы, на подобный случай в аптечке ничего не было. Оставалось обработать царапины обеззараживающим раствором, прикрыть чистой повязкой и надеяться, что яд рассчитан на мышек, а не на взрослого мужчину.

— Холодно, между прочим, — пробурчал Фин, когда она начала промакивать царапины дезинфицирующей салфеткой. — И щиплет, ай! Поаккуратней можно?

— Не ной. Как могу, так и делаю, — раздраженно огрызнулась девушка и тут же пожалела о своем тоне, когда сферотехник охнул и стиснул зубы.

После перевязки она помогла Фину одеться и застегнуть куртку — самостоятельно справиться с задачей он не смог. Его знобило, а бульон из саморазогревающейся упаковки в него пришлось вливать едва ли не силой. Заставить себя поесть тоже удалось не сразу, стоило повернуть голову и взглянуть на охранников Магистра, как перед глазами всплывали недавние сцены — холодный взгляд Лейро, кровь на его пальцах, застывшие лица мертвецов. Были они Измененными или нет, но жутко делалось не от их гипотетических способностей. Куда страшнее было осознавать, что люди, сидящие у костра, в любой момент могут забыть о том, что они люди, и послушно пойти на смерть, просто потому, что сейчас с ними некому возиться.

Кем надо быть, чтобы вот так жертвовать — пусть не близкими, но живыми?

Ответ очевиден — двухсотлетним стариком, вцепившимся в свое бессмертие. Если Ильнар дойдет до артефакта первым, Лейро умрет.

— Только попробуй не дойти, — едва слышно пробормотала девушка. Фин сонно приоткрыл глаза, она отрицательно покачала головой, мол, спи, все хорошо. Ничего хорошего, правда, не было — ну разве что кроме вымученно-оптимистичной мысли, что хуже уже вряд ли будет.

Она ошиблась.

К ночи лихорадка усилилась, и ни таблетка, ни холодный компресс не помогли. Измерить температуру было нечем, и понять, действительно ли она растет, или это только кажется с перепугу, Кеара не могла. Спать она не могла тоже, сидела, завернувшись в одеяло, задремывая и тут же просыпаясь от любого шороха. Фин лежал рядом, положив голову ей на колени, то дремал, то таращился в темноту пустыми, бессмысленными глазами, то что-то бормотал в полусне, жалобно, едва слышно. Девушка гладила слипшиеся от пота кудри и пыталась убедить себя, что утром ему станет лучше. Ну ведь может же такое быть.

Ну пожалуйста.

Святая Ксания, защити…

В очередной раз из полудремы ее вырвал свет. Вернее, слабенькое, едва заметное сияние в дальнем от входа углу. Кеара несколько раз моргнула, убеждаясь, что ей не мерещится, потом огляделась. Все давно спали. Костер почти догорел, возле него сидел, не шевелясь, оставленный Магистром дежурный. На неведомый свет он не обращал никакого внимания.

Кеара приподнялась, пытаясь рассмотреть охранника. Ну не может же он спать на дежурстве в Диких землях… Или может? Или… Она же не знает, что за дрянь тут водится. Вдруг его усыпили? Или даже убили… Или даже убили всех, и только они с Фином остались в живых по причуде неведомой твари?!

Так, стоп.

Кеара потрясла головой и осторожно, стараясь не потревожить Фина, поднялась на ноги. Что бы ни случилось, лучше знать об этом наверняка. Ну и что, что страшно. Это Дикие земли, тут всем страшно. Но падать в обморок сейчас может позволить себе разве что Кариса, ее, если что, есть кому поймать и защитить. А всем остальным придется рассчитывать на свои силы.

Стараясь ступать как можно тише, Кеара подобралась к костру. Охранник на ее приближение не отреагировал. Дышал он вполне бодро, однако просыпаться не спешил, даже когда девушка раздраженно тряхнула его за плечо. Оглядевшись и пересчитав спящих, девушка поняла, что кого-то не хватает, но что-то подсказывало, что будить всех с воплями пока не стоит. К тому же, далеко не факт, что они проснутся…

Однако надо использовать свой шанс. Кеара прикусила губу, лихорадочно соображая, чем ей может помочь сложившаяся ситуация. Бежать некуда, да и не с кем, в общем-то. Едой и одеялами их обеспечили, лекарства тоже были. Вот разве что… Девушка хмыкнула и, наклонившись над спящим охранником, осторожно вытянула из ножен на его боку длинный тонкий нож. Во всех прочитанных ею книгах герой, сбегающий из плена, в первую очередь ищет оружие. Ну и что, что драться она все равно не умеет, а нож ей может помочь разве что в качестве моральной поддержки. Пусть будет.

Сжимая нож в кулаке, Кеара осторожно двинулась в сторону свечения. Пол под ногами был на удивление ровным, подошвы сапог ступали по нему совершенно бесшумно. Свет исходил из-за полуразрушенной арки в дальней стене. Мозаика на ней когда-то изображала женщину, двести лет назад наверняка красивую, но трещины и выпавшие камни изуродовали ее лицо, словно шрамы. Кеаре показалось, будто изображение недобро ухмыляется.

Девушка осторожно заглянула в арку и тут же отпрянула с колотящимся сердцем — слишком жутким выглядел замерший у стены черный силуэт. Она услышала шорох камешков и невнятное бормотание, затем голос стал громче, настолько, что его удалось узнать.

Увы, Магистр пугал ее ничуть не меньше, чем неизвестные твари Диких земель.

— Уйди, — негромко произнес Лейро. — Оставь меня, пожалуйста.

Голос его был непривычно тихим и усталым. Кеара машинально шагнула назад. Наверняка у Лейро все под контролем — и странное свечение, и спящий охранник, и глупая перепуганная девчонка…

Перстень под одеждой неожиданно потеплел и шевельнулся, и она едва удержалась от возгласа. Показалось, или свечение за стеной стало ярче?

— Скажи, чем я тебя обидел? Я ведь просто тебя любил.

Кеара удивленно распахнула глаза, но за нее ответил другой голос, нежный, глубокий, женский.

— Ты убил меня.

Странный голубоватый свет исходил от призрака. Высокая женщина в длинном синем платье, рыжие локоны водопадом рассыпались по плечам и спине. Джания на мгновение обернулась, с лукавой улыбкой приложила палец к губам и шагнула в сторону.

Лейро стоял в углу, лицом к стене. Капюшон свалился с головы, светлые волосы растрепаны.

— Я просто хотел, чтобы ты была со мной. Это много? Ты врала мне, но я все равно тебя любил. Я ведь пытался все исправить…

— Ты убил меня дважды, — ласково произнесла Джания, касаясь призрачной рукой его виска. Лейро, словно почувствовав прикосновение, вздрогнул и обернулся, Кеара едва успела спрятаться. Но Магистр не обратил на нее внимания.

— Я хотел все исправить! — он запрокинул голову, словно невидимый собеседник находился где-то под куполом храма. — Сделать тебя счастливой! Я мог бы… — голос его сорвался, он закрыл глаза и закусил губу.

— Ты змеев эгоист, — пропел призрак. — Я была для тебя не более чем игрушкой, как и для твоего братца. Ненавижу обоих. Но до него добраться пока не могу, так что… — она сдула с ладони что-то невидимое, и лицо Магистра исказилось, словно от боли. — Помнишь? Это ведь ты сделал.

— Не надо…

— Ты виноват в том, что я мертва, малыш. Ты убил меня. Своими руками.

— Нет…

Джания нежно улыбнулась, потом взглянула на Кеару.

— Он не видит меня и не слышит, увы. Но насылать кошмары я умею хорошо. Даже на тех, кто не спит. Он тебя не увидит, не бойся.

Кеара медленно кивнула. В горле пересохло, она с усилием сглотнула и одними губами спросила:

— А что он…

Призрак снова улыбнулся.

— Он видит мою смерть. Снова и снова. Знаешь, как я умерла в первый раз? — Кеара покачала головой, и Джания мечтательно подняла глаза к потолку. — Меня хотели сжечь. Как ведьму. Я прошла инициацию, тайком, хотела лечить людей. А меня сдали.

Она погладила Лейро по голове, тот тяжело привалился к стене, прижался виском к холодному камню.

— Я не хотел…

— Конечно, ты не хотел, милый, — согласился призрак. — Правда, тебя не было в городе, и твои люди поторопились. Нас два дня держали в подвале, меня и Таро. Он тоже говорил, что не хотел, а я даже говорить не могла, так кричала, что сорвала голос. У твоих друзей были весьма интересные методы обращения с пленниками… Особенно с красивыми пленницами. — Джания коснулась щеки Лейро губами, и по телу магистра прошла судорога. — Тебя там не было, малыш, но я покажу тебе.

— Не надо…

— Надо, милый, — проворковала Джания, проводя ладонью по его шее.

Лейро хрипло вздохнул и медленно сполз по стене на пол.

— На третий день был костер. Дрова оказались совсем сырыми, долго не хотели гореть. От них было много дыма, белого, плотного… Я едва не задохнулась. — Джания медленно обошла Магистра, снова обернулась к Кеаре. — А потом явился он, герой и спаситель. Разогнал всех, перерезал веревки, сам чуть не поджарился, но меня снял.

Она поджала губы, и по выражению ее лица было ясно, что благодарности за спасение она не испытывает.

— Идем, — она проскользнула мимо Кеары сквозь арку. — Он скоро придет в себя, и лучше бы ему тебя не видеть.

Джания продолжала светиться, но никому из спящих это не мешало. Девушка в последний раз взглянула на Лейро и поспешила за призраком.

— И что было дальше? — рискнула поинтересоваться она.

— Дальше… Дальше он клялся в любви, — Джания саркастически усмехнулась. — Надел на меня амулет, блокирующий магию, и попытался изгнать Таро. — Она немного помолчала. — Вот это было самое страшное. Чувство, словно меня выворачивают наизнанку, вытягивают из тела. Я не слышала Таро, да и вообще ничего не соображала. Я только и хотела, что помешать ему закончить. И я… Остановила свое сердце. Сама. Последнее, что запомнила — как парю под потолком, а он, — кивок в сторону Магистра, — обнимает мое тело и рыдает.

Они прошли мимо спящего охранника, и Кеара присела рядом с Фином. Он лежал, свернувшись под одеялом, в исходящем от призрака свете лицо его казалось совсем бледным, а дыхание едва угадывалось. Девушка коснулась ладонью его лба — горячий. А обезболивающего осталась пара таблеток…

— А потом я осталась одна. На двести долгих лет. — Джания грациозно опустилась рядом, подобрала подол призрачного платья. — Один из мужчин, клявшихся мне в любви, бросил меня ради непонятных принципов, другой и вовсе убил. Второй раз. И стоит ли вообще верить мужчинам? — Она печально улыбнулась и тоже провела кончиками пальцев по лицу Фина. — Они могут казаться милыми и очаровательными, сильными и надежными… Но пройдет время — и о тебе никто не вспомнит.

Кеара поджала губы. Что-то внутри подзуживало — ну же, ответь! Можно было бы сказать, что Ильнар совсем не такой, что они любят друг друга и обязательно будут вместе… Но все это было бы враньем как минимум наполовину. Просто потому, что ни у нее, ни у Ильнара пока еще нет никакого «будут». И если уж думать сейчас о мужчинах, то о Фине и его лихорадке.

Джания, словно прочитав ее мысли, задумчиво наклонила голову.

— Я ведь могу помочь.

— Кому? — глухо поинтересовалась Кеара.

— Тебе. И ему, раз уж он так тебе нужен. — Она провела ладонью по щеке сферотехника, тот, не просыпаясь, дернул плечом и плотнее завернулся в одеяло. — Совсем вылечить его я, пожалуй, не смогу, но воспаление снять можно. И сбить жар.

— И что взамен?

Ведьма подняла на нее взгляд и негромко рассмеялась.

— Он совсем тебя запугал, да? Не бойся, я не потребую согласия на ритуал сейчас. Нужен только перстень и немного крови.

Кеара заколебалась. Фин, конечно, был бы против. С другой стороны, она сама почти ничего не может сделать. А если с утра он не сможет идти, то Магистр…

— А маг не почувствует?

— Вряд ли, ему тоже сегодня досталось. Да и сила перстня слишком мала, его даже датчики СМБ не фиксировали. Хотя, конечно, показывать перстень никому нельзя, ты правильно делаешь, что его прячешь. Если он попадет в руки Лейро… — ведьма поморщилась. Попасть во власть бывшего поклонника ей определенно не хотелось. — В общем, многого я сделать не смогу. Конечно, если бы ты согласилась…

Кеара стиснула зубы, и Джания снова рассмеялась:

— Перестань так меня бояться. Я же обещала, что не стану заставлять. А чтобы помочь мальчику, это и не обязательно. Я умею лечить. Я двести лет этому училась.

— Я не боюсь.

Собственный голос показался чужим и хриплым. Конечно же, она боялась, и конечно же, Джания знала об этом. Но молчала, с сочувственной улыбкой наблюдая, как Кеара расстегивает цепочку и снимает с нее перстень.

— И сколько нужно крови?

— Немного, — повторила Джания. — Чайная ложка, или около того.

Кеара медленно кивнула, облизала пересохшие губы. Вот нож и пригодился, еще только протереть его стерилизующим раствором, и ладонь тоже. Лезвие оказалось острым, и в первые секунды она даже не почувствовала боли. Только куда теперь сцедить эту чайную ложку?

— Возьми перстень в руку, он впитает, сколько нужно, — подсказала ведьма. Кеара кивнула и нервно стиснула перстень в ладони. Камень полыхнул светом, и девушка резко втянула воздух сквозь стиснутые зубы — серебро неожиданно стало горячим, почти обжигающим. Но терпеть было можно, и она терпела, стараясь не издать ни звука.

— Умница. Хватит пока.

Кеара с трудом разжала пальцы. На коже не осталось ни пятнышка, камень в перстне налился темно-синим и стал теплым на ощупь.

— Не бинтуй, — Джания дотронулась до пальцев Кеары полупрозрачной ладонью, и девушка вздрогнула, как от прикосновения ледяной воды. — Надень на правую руку и приложи к царапине. Смотри.

Она медленно, плавно выдохнула фразу — а может, просто одно длинное слово, Кеара не разобрала. Ладонь защипало, а потом порез стал стремительно таять. Полминуты — и на коже не осталось ни следа. Девушка осторожно сжала ладонь, разжала, но боли не почувствовала.

— Вот так, — усмехнулась Джания. — Чтобы никто не задавал вопросов. А теперь будет настоящая магия.

Следуя указаниям призрака, Кеара положила левую ладонь на лоб Фина, перстнем коснулась виска. Пару мгновений ничего не происходило, а затем серебро вдруг стало холодным, ледяным, пальцы немедленно онемели, словно она сунула ладонь в прорубь. Фин негромко застонал, не открывая глаз.

— Держи, — велела Джания. — Не отпускай ни в коем случае, если связь оборвется, можно сделать хуже… Больно?

Кеара молча кивнула, прикусив губу. Кровь в руке, судя по ощущениям, превратилась в колючие кристаллики льда, они разрывали тонкие стенки сосудов, еще немного — и острые грани распорют кожу…

Фин хрипло втянул воздух, тело его резко напряглось. На мгновение Кеаре показалось, что вот сейчас дыхание и остановится, ее прошиб холодный пот, но парень почти сразу расслабился, задышал глубоко и ровно.

— Отпускай.

Кеара осторожно отвела руки. Правая почти не слушались, снять с пальца перстень удалось с трудом. Тот перестал светиться и снова выглядел совершенно обычно.

— И что теперь? — хриплым шепотом спросила Кеара. Джания пожала плечами:

— Теперь — ждать. К утру ему станет лучше, воспаление пройдет, яд разрушится. С рукой сложнее, срастить такую рану у меня не выйдет, но, по крайней мере, идти он завтра сможет. А температура уже спала, видишь?

Кеара легонько коснулась ладонью лица Фина. Все верно, жара больше не было. Она расслаблено оперлась спиной о колонну и прикрыла глаза. Чувство облегчения затопило ее, и даже думать не хотелось о том, что скажет утром Фин, когда узнает, что она сделала.

— Ты можешь ничего ему не говорить, — произнесла Джания. Кеара открыла глаза и нахмурилась, но собеседница улыбнулась: — Я же не предлагаю врать, лишь кое о чем умолчать. Ссориться с ним тебе сейчас точно не стоит, а рассказать о причинах чудесного исцеления можно будет и потом, когда все устроится.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — Джания поднялась на ноги. — Пожалуй, мне пора исчезнуть, Лейро совсем скоро очнется… и он будет помнить все, что ему снилось.

Она мечтательно улыбнулась. Кеара отвела взгляд, спорить ей не хотелось, да и причин сочувствовать Магистру у нее не было. И все же радость на лице Джании была ей не по душе. Та заметила, нахмурилась.

— Думаешь, он не заслужил пару-тройку ночных кошмаров? Или я не имею право на месть?

— Не знаю, — пробормотала девушка, вешая перстень обратно на цепочку. Пальцы машинально погладили висевшую там же серебряную бабочку, и Джания, заметив это, усмехнулась:

— Ну конечно. Ты ведь знаешь, что такое настоящая любовь, как и любая девочка в семнадцать-двадцать лет. Он не любил, я не любила, а Ильнар, конечно, не такой, и у вас настоящие чувства. Так? — она приблизила лицо к Кеаре и негромко рассмеялась. — Все они одинаковые, моя дорогая. И мы, если подумать, тоже.

Вряд ли у двадцатилетней девчонки был шанс переспорить двухсотлетнюю ведьму, но молчать было невозможно.

— Я люблю его.

Улыбка Джании выглядела загадочной — и слегка безумной.

— Докажи.

Кеара стиснула зубы, наблюдая, как призрак растворяется в воздухе. Хотелось кричать, спорить, аргументировать, но все подходящие слова растерялись, а те, что были, казались слишком уж глупыми и наивными. Джания лишь посмеется, и снова напомнит о монастыре, карьере, магии…

Впрочем, одно материальное доказательство у нее все-таки было.

Девушка прижала ладонью серебряную бабочку, и ей показалось, что та шевельнулась под пальцами.

Пока есть вера, доказательства не нужны.

Значит, она будет верить.

До последнего.

Фин проснулся перед рассветом. Завозился, удивленно приподнял голову:

— Ты что, не спишь? Так всю ночь и просидела?

— Боялась, — честно призналась Кеара. — Вдруг бы ты взял и умер?

— Ну вот еще, — фыркнул сферотехник. — Чтоб я умер, кому-то надо сильно постараться… Надо же, и рука почти не болит, — он удивленно приподнял левую руку и покрутил запястьем.

— Может быть, у этих птиц был лечебный яд? — Кеара постаралась, чтобы ее голос звучал бодро, но вышло плохо. Фин внимательно поглядел на нее, и девушка уже почти поверила, что он ее раскусил, но парень только усмехнулся, сел и обнял ее за плечи.

— Может быть. Ну, раз я уже точно не умираю, можешь поспать. Заворачивайся плотнее, вот так…

В объятиях сферотехника было тепло и спокойно. Кеара вдруг осознала, что действительно зверски устала, а день обещает быть трудным. Пожалуй, можно позволить себе небольшой отдых… совсем ненадолго…

Она так устала.

Святая Ксания, защити и спаси…