Приключения мистера Вулписа

Глава 34

Вымирание

Фога Вулписа разбудила смертельная тревога, заставившая взгляд бегать из стороны в сторону. Тело схватил паралич, и первые несколько секунд лис не понимал, что с ним происходит. Распутывая ком в своём сознании, в какой сложились его мысли, мистер Вулпис всё меньше чувствовал себя собой. Все узлы в памяти развязались, белые пятна воспоминаний закрасили сумрачные цвета реальности.

Фог Вулпис делил в голове две части себя: первую — лиса современности, известного как Фог, и вторую — дикаря прошлого с глупой кличкой и незамысловатой целью утвердиться в службе своей хозяйки. И самое неприятное в этом во всём было то, что Александра, чьего питомца он разыгрывал годами в замен того бедняги лиса, что погиб и чью шкуру он таскает на своей стальной броне сотни лет, — не вызывала в нём отвращения, но и любви к ней он тоже не испытывал. Возможно, когда-то давно его преданность хозяйке была неподдельной, но только в меру ограничений мышления и воли, какие в последствие были сняты загадочным «вирусом», насланным на Северный народ воюющим с ними Южным государством.

Великаны.

Так их именовали в «Легендах древнего Света» и псевдонаучных книгах по истории, так о них писали философы в своих исторических трактатах, такое название зародилось в страшных сказаниях звериных племён прошлых веков на почве страха к экипированным в стальную броню безумцам, истребляющим друг друга электрическими машинами и всеразрушающим оружием.

Их полем боя выступала целая планета, они сражались за границы своих территорий, за право перенять первенство в обладании миром.

Расставляя свои мины прямо над жилыми норами, ломая, как прутики, столетние деревья — чьи-то гнезда и кладовые — они шли к своей собственной гибели, даже не подозревая, сколько жизни сгинуло под их подошвами.

Отравляя небо, они лишали пропитания и крова птиц. Истребляя флору и фауну, чтобы подчистить себе место для своих инноваций и губительного для природы вклада в науку, они нарушали течение биологических процессов Земли, обеспечивающих баланс и гармонию макро- и микро- миров.

Они душили и ослепляли самих себя, лишая планету лёгких и солнечного света, полагая, что созидают утопическое будущее. Но, как убедился на своей шкуре мистер Вулпис, утопия — это категория времени, которая всегда где-то за границей настоящего, она недостижима до тех пор, пока есть жизнь. Потому что краеугольный камень всего сущего — это извечное противостояние добра и зла, противоборство света и тьмы. Переход в одну из двух крайностей равнозначно губителен для нашей реальности.

Разум Фога Вулписа просветлел, абсолютное принятие себя и своего опыта, своих успехов и ошибок взбодрили его. Он наконец сфокусировался на ситуации и на стальных колодках, которые парализовывали тело вплоть до самой шеи. Уродливое создание под два метра ростом с головой великана, четырьмя верхними механическими конечностями колдовало над лабораторным столом, выискивая среди кучи инструментов единственно нужный.

Нижняя часть туловища этого киборга-великана была помещена внутрь сложного устройства, выполняющего функцию кресла-каталки и системы жизнеобеспечения. На нем, в прозрачных бутылях бурлили какие-то жидкости, перемещающиеся под давлением вверх по загнутым прозрачным трубкам в главный блок механизма. Мистер Вулпис догадывался, что это как-то помогало функционировать немногим не замещенным кибернетическими системами органам великана.

Великан услышал возню подопытного и обернулся, и тогда стало ясно, что половина его лица — стальная маска с искусственным глазом, грубыми шрамами вросшая в толстую, морщинистую кожу.

Фог Вулпис обнаружил себя на специализированном для кибернетических опытов большом столе с крепежным оборудованием, которое, собственно, и обеспечивало оперируемому неподвижность. Понимание, что его вскрывают в кибер хирургических целях быстро ворвалось в разум мистера Вулписа, когда он увидел собственную броню нараспашку и электрическую пилу, пользованную не так давно, так как лезвие той еще не остыло.

Мистер Вулпис не успевал придумать план, ему ничего не оставалось, кроме как беспомощно лежать на столе и надеяться, что великан не очень умён, чтобы на глаз определить — в сознании ли подопытный или нет.

Но Фогу Вулпису повезло вдвойне. По комплексу прошлась вибрация, от которой оборудование и инструменты на столах зазвенели. Лисьи зубы застучали друг об друга, и великан с обеспокоенным видом уехал, бросив работу.

Мистер Вулпис поднапрягся и сорвал колодку, стискивающую его правую лапу. После чего он проделал эту процедуру с левой конечностью. Оковы, замыкающиеся вокруг живота и шеи, он снял уже без излишнего усердия.

В спешке, лис свалился с высокого стола на холодный пол. Первым делом он потянулся к своей груди, мощная броня, шерсть на которой подпалилась, с трудом гнулась назад, и пока мистер Вулпис был занят этим странным делом, он ненароком разглядел своё кибернетическое сердце — слишком большое для грудной клетки лиса. По форме и цвету оно имитировало сердце живого великана, но качало по организму вовсе не кровь, а электрические импульсы, способствующие преемственности работы всех механизмов и кибернетических систем. В центре сердца мерцал с частотой пульса бело-голубой огонёк.

Узнав столько много нового о себе из воспоминаний, мистер Вулпис отнёсся к своим механизмам относительно праздно и спокойно. Однако периодами повторяющаяся тряска комплекса и безвестность участи Боуи и Жанны стимулировали его не мешкать и обдумывать все свои действия наперёд.

— Я пообещал всех спасти, и я так и сделаю! — толкнул он лапой дверь, и по-дикарски, на своих четырех, пустился бегом по однотипным коридорам.

Ухудшение состояния Александры поставило на уши не только её отца, но и Жанну. Кошка мигом проглотила обиду и воротилась к хозяйке.

— Александра? — Она поскребла металлическую дверь, и та чуть отъехала в сторону, чтобы её пропустить. — Александра? — крикнула Жанна громче, бегая от арки до арки в поиске девочки. Под сводчатыми потолками, которые всячески пытались подражать элегантной архитектуре особняков и замков аристократии, кошка ощущала себя незначительной, как песчинка, как блоха, угнездившаяся в звериной шерсти. Гладкая плитка, которой был выложен пол, делала её бег сосредоточенным и нелепым. Где в конце комнаты, после десятков рядов позолоченных арок и бесчисленных сгустков облаков за почему-то распахнутыми окнами, привносящих чувство невесомости и ещё большей мелочности в сердце Жанны, стояло нечто вроде сложно скомпонованного компьютерного агрегата, подключенного к вертикальной капсуле, за стеклом которой, обтянутое белым одеяниям, плавало тело стриженной под ноль девочки со знакомым лицом.

— Александра… — вздохнула Жанна, и на её затылке в фальшивом прикосновении сформировалась из воздуха девичья рука.

— Я в порядке, — успокоила ту Александра. Жанна замурлыкала, притворяясь, что поглаживания хозяйки ею ощутимы.

— Но твоя голограмма стала бледнее… Ты снова потеряла связь с телом? Как долго тебя не было?

— Почти пять минут. Но не волнуйся Жанна… — Александра встала напротив своего бессознательного тела, читая многочисленные показатели внизу капсулы, среде которых был и её пульс. — Моё сердце ещё прослужит денёк другой, — улыбнулась она.

— Так не пойдёт!

— А как пойдёт? Мне не нужно чужое сердце. Не знаю, на что рассчитывает мой отец…

— На твоё спасение, конечно! — недоумевала Жанна, как можно было не понять очевидного.

— И что он сделает? Вставит мне новое сердце? Сердце твоего друга?

От этого напоминания Жанна содрогнулась.

— Да, — подтвердила она, переводя взгляд со строгих глаз хозяйки на свои лапы. — С ним ты проживёшь ещё пару столетий как минимум. М-14 сообщил мне, что хозяин планирует восстановить человеческий род. Вот почему твоя жизнь так ценна, Александра! Ты последний настоящий человек! Твои гены!..

— Уже не передадутся никому! — перебила её девочка.

— Не говори так…

— А я говорю, Жанна, говорю, потому что это единственное удовольствие, которым я располагаю в этой жизни! А ты, милая моя Жанна, — сбавила тон на примирительный девочка, — ты тоже вымираешь. И не только ты. Если бы у меня был выбор, какой вид спасти из нас двоих, я бы выбрала кошек! Посмотри на себя! Ты прекрасна, Жанна, и в отличие от меня ты ещё живая, настоящая, а я… без компьютера я мертва. А теперь мне ещё и сердце заменят! Какой же я после этого настоящий человек?

— Но… — Голос Жанны дрожал. — Ты… ты в самом деле хочешь со всем покончить?

— Да, наконец-то до тебя дошло! Я существовала в виде голограммы сотни лет! Но была ли я всё это время живой? Нет и нет, милая моя Жанна! Я давным-давно мертва. Ведь жизнь, если хочешь знать, это не биение сердца, это нечто большее. Это эмоции, это чувства, это опыт, это саморазвитие. И всего этого я лишена… И если раньше меня мотивировало общее благополучие обитателей комплекса, надежда на возрождение цивилизации, то теперь, когда никого в живых практически не осталось, я не вижу смысла продолжать поддерживать системы комплекса. — Александра преподнесла кошке ладонь, чтобы та возложила на неё свою крошечную лапку: — Пожалуйста, Жанна, ради меня… прекрати всё это! У тебя ещё есть время, чтобы собрать всех и убежать!

— Но я уже убила господина Вулписа! — захлебнулась слезами Жанна. — Никто не последует за мной, ты же знаешь! Я не моя мама, я не умею решать проблемы! Я умею их только создавать!

В этот момент железная дверь, которая даже не старалась маскировать свою футуристичность, разъехалась, впуская в детскую несколько грузовых роботов и одного великана на передвижной системе жизнеобеспечения.

— Отец? — отпрянула от роботов Александра, будто они могли навредить её голограмме. Роботы прошли мимо, погружая на грузовую установку капсулу. Другая пара роботов покатила к двери компьютер.

— Что ты творишь, отец? — вскрикнула девочка.

— Не волнуйся, я проведу операцию, и ты снова будешь чувствовать себя хорошо, — ответствовал великан тоном, не терпевшим пререканий.

— Постойте, хозяин, — вмешалась Жанна. — Сейчас не самый подходящий момент…

Великан с высоты своего роста не сразу заметил её:

— Для пересадки уже всё готово, — пресёк он кошачий лепет. — Я спасу свою дочь, чего бы мне это не стоило, и если кто-то встанет у меня на пути… клянусь, я сделаю из него корм для своих воронов! — С этими словами механическая клешня вцепилась в Жанну и, не считаясь с чувствами дочери, швырнула ту прямо в открытое окно.

— Ты убил Жанну! — как не в себе кричала Александра. — Ты убил мою кошку!

— Она нам больше не нужна! — властно рявкнул великан. — Запасы еды в комплексе закончились! Жанна всё равно бы померла с голоду!

— Я тебя ненавижу!

— Помолчи! Ты всего-навсего несмышленый ребёнок. Может, когда вырастешь ты поймёшь, что я всегда желал тебе лучшего!

— Но я не вырасту, папа! Я не вырасту! И я не ребёнок! Будь я обычным человеком, то давно бы состарилась и умерла. И ты тоже! Всё это, — повела руками девочка, — искусственное! Неправильное! Нас не должно здесь быть!

Великан закатил подслеповатый глаз:

— М-14, будь добр, отключи голограмму.

— Будет сделано!

Александра округлила глаза:

— Не надо отец, не делай этого, прошу! Я не хочу…

— Так то лучше, — вздохнул великан. — Спасибо, М-14.

М-14 отпустил рычажок на компьютере Александры и помахал девочке в капсуле, вдруг разлепившей веки:

— Это для твоего же блага, Александра, — повторил он за хозяином. — А Жанну немного жаль. Будем надеяться, что она умерла безболезненно.