Приди и победи

Глава 4. Первый доктор

Утро Бестужева началось с дежавю. Снова туалетная кабинка на втором этаже родного РОВД. Снова болит голова, а в голове — ни одной дельной мысли, ни одной идеи, как он тут оказался. Почему в одежде? Последнее, что всплывало в памяти — он в трусах, на кухне глушит любимый сальвадорцами ром. Потом — сплошные провалы.

Но сегодня он проснулся сам. Какая-то тревожная мысль свербила в районе темечка: АЛАРМ, АЛАРМ. Черт! Бестужев вскочил, больно ударившись коленкой об унитаз. В девять видеосвязь с лидером MS-13! Посмотрел на часы — без пятнадцати! Не проспал. На совещание у Булдакова, назначенное на восемь, проспал, а на сам разговор с Санчесом — нет. Что ж, слушать нудный инструктаж генерала Морозова или фсбэшников, он все равно не планировал…

Наскоро умывшись и причесавшись, он оперся о раковину и уставился на свое изображение в зеркале. Видок был еще тот! Красные опухшие глаза, черная, щетина торчала клочками в разные стороны, разбитые губы — а это откуда, неужели подрался ночью? В кармане завибрировал телефон — Олег. Бестужев засомневался, стоит ли освечать. Пока думал, мобильник, еще пару раз дернувшись, затих. На заблокированном экране отобразилось: “37 неотвеченных вызовов”. Ух ты! Странно, что телефон не сел.

Пожалуй, пора. Бестужев вытер рукавом лицо и покинул туалет. Понятно, что все уже давно находятся в кабинете полковника, поэтому идти в отдел смысла не было. Он поднялся на пятый этаж. В приемной секретарь Булдакова Ольга с жалостью посмотрела на капитана и, копируя жест хоккейного тренера Знарка, провела указательным пальцем по горлу.

Бестужев шутку оценил, показал Ольге большой палец и, не задерживаясь, прошел в кабинет. С его появлением, оживленная беседа прекратилась, и повисла гнетущая тишина. Которую, в конце концов, разорвал взорвавшийся вулкан — полковник Булдаков!

— БЕСТУЖЕВ, … ТВОЮ МАТЬ! ТЫ …., …., …..! ДА …. ТЫ СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ, … …! …, …. …., ВОТ ТЫ КТО! — ну и в подобном духе, пока хватало воздуха. Еще трижды Егорыч набирал полные легкие кислорода, чтобы выбить его оттуда сакральными словами великого и могучего. Наконец, запал иссяк. А, может быть, Булдаков вспомнил, что в кабинете он не один — за столом для совещаний сидели Олег, Инга, заместитель начальника — майор Еремин, а также худощавый старичок с козлиной бородкой — по-видимому, переводчик. С экрана телевизора смотрел невыспавшийся генерал Морозов. Вот кого-кого, а бывалого кабинетного работника такой эскападой не проймешь.

Буря улеглась. Весь спич руководства Бестужев прослушал молча, но пора было заняться делом.

— Товарищ полковник, со всем вышесказанным согласен, особенно в отношении моих отношений с различными субъектами животного мира! Обещаю впредь исправиться! А также — готов понести соответствующее наказание! Еще — вношу в повестку дня предложение оставить обсуждение моей аморальности на более поздний период и перейти к делу, так как через пять минут сальвадорский бандитос должен выйти на связь.

От подобной наглости Булдаков несколько опешил и сполз в кресло. Из телевизора раздался смех Морозова:

— Наглый капитан у тебя вырос, Егорыч. Далеко пойдет! Занимайте свое место, Бестужев. Присутствующих вы знаете, за исключением доктора Мезенцева, он преподает в вашем Университете испанский язык. Евгений Леопольдович, это капитан Бестужев, ведущий расследование!

Мужчины обменялись рукопожатиями.

— Капитан, доктора ввели в курс дела в рамках разумного. Вы ответственны за расследование, поэтому вам и решать, что и как он еще должен узнать.

— Господа, мне абсолютно не интересны ваши расследования, — голос у доктора оказался дребезжащим, каким-то старческим, при этом удивительно гармонирующим с его козлиной бородкой. — Мое дело — просто помочь вам с переводом. Как я понял, нашим собеседником будет житель Сальвадора, а испанский в этом государстве имеет очень своеобразные фонемы. Чего стоят взрывные “b”, “d” “g”, например. А интервокальный “y” у них обычно выпадает, а согласный “j” реализуется как аспирата…

— Доктор, доктор, — остановил переводчика Булдаков. — Мы уже поняли, что язык сложный, давайте без научных экскурсов.

— Да-да, конечно, иногда я увлекаюсь, — продребезжал Мезенцев. — Но я хочу поблагодарить вас за эту возможность — я давно не практиковал с носителем языка из Центральной Америки, это такой шанс. Поэтому я с радостью проведу с вами это время.

— Что ж, можете начинать радоваться, — сказал Морозов. — Мои спецы говорят, что к нам пробивается сигнал.

На экране телевизора появилось еще одно окно. Несколько секунд оно шипело помехами, а затем перед присутствующими появилось лицо.

— Бог ты мой! — вырвалось у Булдакова.

Полностью зататуированный череп, увеличенный на шестидесятидюймовый экран, выглядел ужасающе. Языки пламени, обвивающие кинжалы, которые в свою очередь разрывали людскую плоть; гарпии, рвущие своими когтями детские тела; замысловатые узоры, перетекающие в надписи; и выполненные различными шрифтами буквы и цифры “M”, “S”, “13”.

— Buenos dias, los señores rusos! — голос сальвадорца был под стать лицу: какой-то ржавый, недобрый. Но больше всего в незнакомце поражали глаза. Они были таким колючими, что просто смотреть на них было больно. Бестужев подумал: хорошо, что они находятся за много тысяч километров друг от друга.

— Д-д-добрый день, г-г-господа русские, — еле слышно перевел Мезенцев. Доктору явно было не по себе от увиденного, но он, отдать ему должное, тут же взял себя в руки и дальше переводил без сбоев. — Зовите меня Санчес, моего настоящего имени вам знать не нужно. Я являюсь одним из руководителей MS-13, вхожу в Совет Девяти. Если вам это название ни о чем не говорит, то не переживайте: скоро о нем услышит весь мир.

Сальвадорец сделал паузу.

— Но сегодня я пришел к вам говорить не о войне, а о смерти. Мы услышали о гибели нашего брата… ээээ… Чумы, — он так и сказал “Peste”, прошептал в сторону Бестужева доктор. — В это трудно поверить. Если честно, некоторые наши братья не верят в это до сих пор. Мы хотели бы видеть доказательства его смерти. Лишь после этого я буду говорить дальше.

Бестужев посмотрел на Булдакова, а тот — на Морозова. Генерал кивнул, давая разрешение. Капитан взял в руки планшет, вывел фото убитого сальвадорца и повернул к камере. Колючие глаза Санчеса, не мигая, с минуту смотрели на планшет.

— Да, это Чума, — наконец сказал он. — Как он умер?

— Его прибили к кресту и подвесили в арке Золотых ворот — это один из наших древних памятников, — ответил Бестужев. — Смерть наступила от потери крови. Смерть страшная и одновременно очень странная. У нас еще нет окончательного заключения патологоанатома, но складывается впечатление, что Пабло Ганадор умер слишком уж быстро. Кстати, почему вы называете его Чумой?

— А почему он Пабло Ганадор?

— Так было написано в его паспорте.

— У него был при себе паспорт? — казалось, впервые с начала разговора на лице Санчеса проявились какая-то эмоция. И это было удивление. — Вы ничего не путаете?

— Да нет. — Санчес удивился во второй раз. Он не понял, что хотел сказать Бестужев.

— Так да или нет?

— Нет, ничего не путаю.

— Дело в том, что каждый из членов Совета Девяти, достигая своего статуса, сжигает свой паспорт и забывает свое имя.

— Так Ганадор был одним из Девяти? — Бестужев был обескуражен не меньше остальных в этой комнате. Получалось, что в их провинциальном городе убили одного из главарей жесточайшей бандитской группировки мира. За что ж такое счастье?

— Вы не знаете, как он попал в Россию?

— Здесь много темного и непонятного. Мы могли бы обменяться информацией, но у меня есть одно условие.

— Какое?

— Вы передадите тело Чумы нам, мы похороним его дома по обычаям сальвадорских муравьев.

— Это не мне решать, — развел руками Бестужев.

— А кому?

— Моему руководству.

— Тогда решайте быстрее. Я выйду на связь через полчаса. Если откажетесь, то больше меня не увидите. Если согласитесь, то я расскажу, куда нужно доставить тело Чумы. И поделюсь интересующей вас информацией.

— А если мы согласимся, а потом, получив необходимые данные, все переиграем?

Глаза Санчеса сузились.

— Тогда Mara Salvatrucha придут к тебе домой, — и сальвадорец отключился.

Некоторое время все молчали. Первым слово взял генерал Морозов:

— Господа, что думаете?

— Я считаю, что нужно соглашаться на предложение этого монстра, — сказал Бестужев. — Во-первых, нам этот труп здесь ни к чему, мы даже не знаем, по какой вере его хоронить. Во-вторых, Серафимыч, наверняка, уже провел вскрытие и сделал всю необходимую работу. А в-третьих, я как представлю, что в нашем Владимире появится с десяток вот таких вот растатуированных товарищей — аж мурашки по спине бегут.

— Я согласен с капитаном, — сказал Булдаков.

— Тогда я отлучусь ненадолго, — пропал с экрана Морозов. — Попробую максимально быстро зарешать ваш вопрос. Ждите.

На этот раз тишину нарушил доктор Мезенцев:

— А можно мне чаю?

— А я бы от виски не отказался бы, — протянул Бестужев.

— Хрениски тебе не хочется, алкаш хренов? — мрачно пробасил полковник, но открыл сейф под столом и выудил бутылку и два стакана: — Инга, душенька, помоги Ольге сделать всем чаи-кофе.

Следующие двадцать минут все поглощали напитки — алкогольные и без. Идиллию нарушило появление Морозова:

— Контора дала добро на транспортировку тела. К вечеру будет выделен спецборт, который доставит наш трупешник по указанному адресу.

— Быстро вопрос решили, — удивился Бестужев.

— Вот всегда так, — подал голос Олег. — Вот как бандосу какому или вору, кинувшему государство на пару ярдов рублей, так спецборт по первому запросу. А как к обычному труженику вертолет МЧС отправить для транспортировки, так хрен дождешься. Что ж за страна такая?

— Веретенников! Отставить разговорчики! — гаркнул Булдаков.

— Есть отставить! — отвернулся лейтенант.

— Олег, — смягчился полковник. — Давай мы дискусси по этике и справедливости отложим на потом, а сейчас займемся прямыми обязанностями — распутыванием преступлений. Не забывай, еще вчера у нас посреди Золотых ворот вниз головой висел латинос, который ко всему прочему оказался лидером бандитов, от которых у самого Трампа задница потеет.

— Да понял я, понял.

Та часть телевизора, где вещал Санчес, снова ожила. Казалось, член Совета Девяти все эти полчаса не двигался и не дышал. Доктор Мезенцев отодвинул от себя чашку и приступил к переводу

— Что вы решили? — спросил Санчес

— Мы согласны на ваши условия, — ответил Бестужев и повторил вводные генерала.

— Куда доставить тело?

— В течение часа вы получите координаты.

— Хорошо. Теперь вы готовы ответить на наши вопросы?

— Да, спрашивайте.

— Когда вы в последний раз видели Пабло?

— Несколько дней дней назад. У нас состоялось собрание, надо было решить, как поступить с нашими врагами из М-18, подло напавшими на несколько клик. Присутствовали шестеро из Совета, в том числе и Чума. Но был очень рассеян, выглядел невыспавшимся. В последнее время его часто видели таким.

— В последнее время?

— Это началось примерно месяц назад. Однажды утром его нашли, сидящим на дереве и отказывающимся спускаться вниз. Спорить с членом Совета никто не решился, поэтому послали за нами. Прибыв на место, мы поняли, что Чума очень напуган. И это было нонсенсом. С самого детства он ничего не боялся. Никогда. Нас это очень озадачило.

Несколько дней спустя он приехал ко мне и нес какую-то чушь. Дескать, он своими глазами видел дьявола, и тот призвал его к служению. Что жить ему осталось очень мало, но смерть его будет не напрасной, а послужит делу Всевеликого Отца.

— Кого? — не понял Бестужев.

— Делу Сатаны.

— Вот как.

— С тех пор Чума был спокоен, но очень рассеян, много времени проводил в медитациях. А три дня назад, после собрания, у нас был ужин, на котором мы должны были детально обсудить положение дел. Чума даже принял участие в дискуссии, но в какой-то момент замолчал и сидел с видом, будто к чему-то прислушивался. Потом резко встал и вышел из комнаты. Его окликнули, он ответил, что пошел в туалет. С тех пор его никто не видел.

Стоит отметить, что камеры, расположенные по всей вилле, зафиксировали, как Чума зашел в туалет. Но нет видео, как он оттуда выходит, как передвигается по территории. Он просто исчез. И появился в России, в городе ВАЛАДИМИР, — это слово далось Санчесу с трудом. — Многие из нас даже не знают, где находится эта страна, и уж точно никто не знает, где находится этот город. Но Чума оказался здесь, и его убили. И, судя по тому, как это сделали, его, скорее всего, казнили.

— У вас есть мысли, кто мог бы желать ему зла?

— Вы смеетесь? Он же из руководства MS-13. Миллионы людей по всему миру желают нашей смерти. Но выманивать для этого в Россию? Зачем? И опять же непонятно, как он преодолел тысячи километров. Так как три дня назад я лично сидел с Чумой за одним столом, добраться он мог только на самолете. Но мы проверили все аэропорты Сальвадора и близлежащих стран, в том числе и частные. Нигде Чума не отмечался.

— Такая же ситуация и с нашей стороны. Такое впечатление, что он просто взял и появился из воздуха.

— Что ж, если честно, понятнее нам не стало, но все равно — спасибо за помощь. У меня есть последний вопрос: почему его называют Чумой?

— Все просто. Он отстаивал интересы Mara Salvatrucha, не щадя врагов своих. Словно ураган, словно эпидемия, словно чума он обрушивался на целые кварталы, районы, не жалея ни младенцев, ни стариков.

— Вы считаете это нормальным? — Бестужев подошел к экрану и впился в глаза Санчеса. Тот выдержал и не отвел взгляд.

- “На войне все методы хороши”, так вроде бы говорят у вас, у русских?

— А MS-13 находится на войне?

— Это очевидно. И нас не победить, пока в строю находятся такие бойцы как Чума. Ведь за годы борьбы с нашими врагами он не проиграл ни одной битвы. Уже скоро настанет то время, когда о наших кликах узнают и за океаном. Вы все услышите поступь сальвадорских муравьев.

И экран погас.

Булдаков нервно перекрестился и сказал вслух:

— Надеюсь, что к тому времени я буду уже на пенсии. Разгребать уличные войны выше моих сил.

— Что думаете, капитан? — спросил Морозов.

— Думаю, что нужно отдать тело Ганадора, забыть об угрозах MS-13 и вернуться к расследованию, — Бестужев повернулся к Мезенцеву: — Доктор, я надеюсь, вы понимаете: все, что вы услышали здесь сегодня, является государственной тайной со всеми вытекающими последствиями в случае ее разглашения.

— Да-да-да, — подхватился переводчик и зашарил рукой под столом в поисках портфеля, — я все понял и уже ухожу, чтобы не дай Господь, не услышать еще чего-нибудь лишнего.

Прижимая портфель к груди, он спиной двинулся к выходу. Уже в дверях, Мезенцев остановился. Прокашлявшись и потоптавшись, он сказал:

— Извините, что лезу не в свое дело, но есть одно наблюдение. Вы позволите?

— Давайте уж, но только по существу, — Булдакову не терпелось избавиться от переводчика.

— Наш сальвадорский визави сказал, что убиенный ни разу не проигрывал в своих смертельных играх. И ведь, странное дело, я еще с самого начала удивился, что его фамилия такая говорящая. А теперь вот все встало на свои места.

— И о чем говорит его фамилия?

— Ganador по-испански означает не что иное как “Победитель”. Вот ведь оказия какая. Был непобедимым, а приехал к нам в России и проиграл, — с этими словами Мезенцев напоследок стандартно лизнул взглядом Ингу и был таков.

— Тьфу, чертовщина какая, — сказал Булдаков и выругался.

Еще через пятнадцать минут отдел Q в полном составе сидел у себя в кабинете. Олег с Бестужевым продолжили обсуждение разговора с сальвадорцом, но Инга их прервала:

— Шеф, есть инфа от экспертов.

— Давай.

— Во-первых, нашли машину, но в ней оказались отпечатки только убитого. Также на заднем сидении обнаружено большое количество крови сальвадорца. Скорее всего, бедного Пабло привезли на место казни на его же собственной машине.

— А где нашли Range Rover?

— Недалеко от Золотых — на стоянке у Торговых рядов.

— То есть убийца уже после того, как совершил свои манипуляции с телом, сел обратно в тачку и отогнал ее на стоянку?

— Получается так.

— Но ведь у Торговых рядов, наверняка, куча камер. Надо срочно их просмотреть.

— Не выйдет. Аккурат между тремя и четырьмя часами ночи в городе было

серьезное отключение электричества. Все потухло, камеры не работали.

— Но у них должны быть генераторы.

— Да, но их действие не распространялось на работу камер.

— Что ж, по крайней мере, мы до одного часа сузили время совершения

преступления.

Бестужев задумался, нервно барабаня пальцами по столу. Олег зарылся в телефон. И снова молчание нарушила Инга:

— Шеф, еще новая информация. На этот раз по составу дерева, из которого был сделан крест. Здесь сказано, что анализ показал наличие трех видов древесины — кипариса, кедра и певги.

— Чего-чего? — не понял Олег.

— Певга, мой неграмотный друг, это разновидность сосны или ели, — объяснил Бестужев. — Инга, узнай, где из таких занимательных древесных симбиозов производят милые игрушки вроде крестов в человеческий рост.

— Айн момент, мой фюрер, — Инга повернулась к ноутбуку, ее пальцы забегали по клавиатуре с неуловимой скоростью.

Ждать пришлось недолго. Инга повернулась к мужчинам, ее глаза были широко раскрыты.

— Шеф, тут такое.

— Ну не томи уже.

— Вообще, такие, как ты сказал, игрушки не производят уже очень давно. В последний раз трехсоставной крест из кипариса, кедра и певги был замечен около двух тысяч лет назад. На горе Голгофа. Именно на таком кресте распяли Иисуса Христа.

— Да чтоб меня… — выдохнул Олег.

Бестужев тоже выглядел ошарашенным. Он почувствовал, что начинает сходить с ума. Внезапно он вскочил и схватил куртку:

— Все, ребята, хорош. Слишком много богословия и чертовщины в этом деле. Как будто кто-то специально нам подсовывает религиозный мотив преступления. Так, Инга, остаешься здесь за главного. Олег, погнали к Серафимычу. У человека, который копается в трупах, все приземленно и обыденно.

— Ох, сомнения меня терзают, — прошептал лейтенант, но вслух спорить с начальником не стал, а наоборот — побежал его догонять.