— Ой, да ладно тебе, Саймон. — Пол развернул стоящий рядом стул спинкой вперед и оседлал его. — Признай же. Не так сильно ты и ненавидишь меня, как делаешь вид.


— Не стоит на это рассчитывать. — Я постучала карандашом по тетради, надеясь, что этот жест покажется раздраженным, хотя на самом деле выдавал мое нервное напряжение. — Слушай, Пол, у меня куча дел…



Он вытащил тетрадь из-под моих рук.


— Кто такой Крейг Янкоу?



Я вздрогнула, осознав, что выводила это имя на полях.


— Никто.


— О, это хорошо. Я подумал было, уж не заменил ли он меня в качестве объекта твоей симпатии. Джесс знает? Ну, об этом Крейге?



Я сердито зыркнула на Пола в надежде, что он ошибочно примет мой страх за злость и уйдет. Однако до него, похоже, не дошло. Я понадеялась, что Пол не заметит, как быстро пульсирует жилка на моем горле… а если заметит, то не надумает себе чего-нибудь эдакого. Он, к сожалению, был прекрасно осведомлен о своей привлекательности. На нем были черные джинсы, облегавшие ноги во всех нужных местах, и оливковая тенниска, подчеркивающая его загар, полученный благодаря занятиям гольфом и теннисом. Я видела, как другие девочки в кабинете — Дебби Манкузо, например, — то и дело с любопытством поглядывали на Пола, постоянно отвлекаясь от своих мониторов и притворяясь, будто ничего такого не делают.



Их, должно быть, распирало от ревности, что он разговаривал именно со мной — единственной девушкой в классе, которая не позволяла Келли Прескотт указывать, что ей делать, и которая не считала Брэда Аккермана красавчиком.


Знали бы они, как сильно я была бы благодарна, если бы Пол Слейтер перестал удостаивать меня своей компанией.



— Крейг, — прошептала я на случай, если кто-то нас подслушивает, — вообще-то мертв.


— И? — Пол широко улыбнулся. — Мне казалось, они тебе такими и нравятся.


— Ты… — Я попыталась вырвать у него тетрадь, но он поднял ее повыше. — Ты невыносим!



Он вдруг задумчиво уставился на мою тетрадь, будто решал записанные там задачки.


— Наверное, в том, чтобы иметь мертвого парня, есть масса преимуществ, — задумчиво пробормотал он. — Я имею в виду, тебе ведь не надо волноваться о том, чтобы представить его родителям, ведь они все равно его не увидят…


— Крейг не мой парень, — прошипела я, злясь, что приходится что-то объяснять Полу Слейтеру. — Я пытаюсь ему помочь. Он появился в моем доме буквально вчера…



— О боже! — Пол выразительно закатил глаза. — Только не еще один из этих ваших со святым отцом благотворительных проектов.


— Помогать заблудшим душам найти их путь, в конце концов, моя работа, — немного возмущенно возразила я.


— Кто сказал?



Я удивленно посмотрела на него.


— Ну… просто… просто это же так, — запинаясь, пробормотала я. — Ну то есть а что еще мне делать-то?



Пол утянул карандаш с соседней парты и начал быстро и аккуратно решать задачи в моей тетради.


— Интересно. Как по мне, это не очень-то честно, что нам при рождении была дана эта медиаторская штука без какого-либо контракта или списка должностных обязанностей. Я хочу сказать, я никогда не подписывался на это медиаторство. А ты?



— Разумеется, нет, — ответила я, будто не жаловалась об этом отцу Доминику каждый раз при встрече буквально теми же самыми словами.


— А как ты тогда вообще можешь знать, в чем состоят твои служебные обязанности? Ну да, ты считаешь, что должна помогать умершим переправляться к конечному пункту назначения, потому что как только ты это сделаешь, они перестают тебя доставать и ты можешь продолжать жить своей жизнью. Но у меня к тебе вопрос. Кто тебе сказал, что это твое дело? Кто тебе вообще объяснил, как это получилось?



Я удивленно захлопала глазами. На самом деле мне никто этого не объяснял. Ну, папа говорил… вроде как. А позже одна медиум, к которой меня как-то отвела моя лучшая подруга Джина в Нью-Йорке. А потом, само собой, отец Дом…


— Ну точно, — сказал Пол, очевидно, поняв по моему выражению лица, что у меня нет для него простого и ясного ответа. — Никто ничего тебе не говорил. Но что, если я скажу, что все узнал? Что, если я скажу тебе, что кое-что обнаружил — кое-что, датируемое началом письменности, — и там как раз и описываются медиаторы, хотя тогда нас называли по-другому, и их истинная цель, не говоря уже об их методах?



Я все так же молча хлопала глазами. Он казался таким… ну, убедительным. И он явно говорил искренне.


— Если бы у тебя действительно нашлось нечто подобное, — неохотно ответила я, — наверное, я бы сказала… покажи мне.


— Отлично. — Пол выглядел довольным. — Приходи ко мне сегодня после школы, и я все покажу.



— Нет! — Я подскочила со своего места так быстро, что чуть не перевернула стул, похватала учебники с парты и крепко прижала их к груди, как будто пытаясь одновременно спрятать бешено бьющееся сердце и защитить его. — Ни за что!



Пол остался сидеть, наблюдая за мной с таким видом, будто не сильно удивился моей реакции.


— Хм-м-м-м, я так и думал. Ты хочешь узнать, но недостаточно сильно, чтобы рисковать своей репутацией.


— Я волнуюсь не о репутации, — возразила я, умудрившись добавить в голос побольше яда и сделать так, чтобы он не дрожал. — А о жизни. Ты как-то пытался меня убить, забыл?



Я произнесла эти слова немного громче, чем надо, и заметила, как несколько людей оторвались от мониторов и с любопытством начали поглядывать на нас.


Пол однако продолжал смотреть на меня со скучающим выражением лица.


— Только не это. Ты опять за свое? Слушай, Сьюз, я же тебе говорил… Что ж, наверное, неважно, что я тебе говорил. Ты все равно будешь верить в то, во что хочешь. Но серьезно, ты могла выбраться оттуда в любое время — стоило только захотеть.



— Но Джесс ведь не мог, — зло прошипела я. — Не так ли? И все из-за тебя.


— Ну… — Пол неловко пожал плечами. — Нет. Джесс — нет. Но серьезно, Сьюз, тебе не кажется, что ты слишком остро реагируешь? Ну то есть что в этом такого-то? Парень ведь уже мертв…



— Ты, — дрожащим голосом сказала я, придавая своим словам несколько сомнительный вес, — свинья!


С этими словами я развернулась и собралась уйти прочь. Я говорю «собралась», потому что ушла не очень далеко, прежде чем меня остановил спокойный голос Пола.


— Э-э, Сьюз, а ты ничего не забыла?



Обернувшись, я послала ему сердитый взгляд через плечо.


— О, ты имеешь в виду, не забыла ли я предупредить тебя, чтобы ты никогда больше со мной не заговаривал? Ну да.


— Нет, — криво улыбнувшись, ответил Пол. — Разве это не твои туфли под столом? — И он указал вниз на мои шлепанцы от Джимми Чу, без которых я чуть не выбежала из комнаты. Да сестру Эрнестину удар бы хватил, поймай она меня разгуливающей по школе босиком.



— О! — сказала я, злясь, что мой драматический уход был испорчен. — Да. — Я вернулась к столу и сунула ноги в шлепанцы.


— Прежде чем уйдешь, Золушка, — все еще улыбаясь, добавил Пол, — ты, возможно, захочешь забрать и это. — Он протянул мне тетрадь по тригонометрии. Хватило одного взгляда, чтобы увидеть, что он закончил все задания — аккуратно и, насколько я подозревала, правильно.



— Спасибо, — буркнула я, забрав тетрадь и с каждой секундой чувствуя себя все более глупо. Я имею в виду, почему я вообще постоянно психовала рядом с этим парнем? Ну да, когда-то он пытался убить меня — и Джесса. Ну, по крайней мере, я думала, что Пол хотел именно этого. Но он же постоянно твердил, что я не права. Что, если я действительно ошибалась? Что, если Пол не был монстром, которым я его всегда считала? Что, если он был…


Что, если он был таким же, как и я?



— Насчет этого Крейга… — начал он.


— Пол. — Я присела на стул возле него, чувствуя на себе тяжелый взгляд миссис Тарентино, учительницы, заведующей компьютерным кабинетом. Скакать туда-сюда по кабинету во время урока не самая лучшая мысль, если только тебе не надо воспользоваться принтером.


Однако я села не только поэтому. Признаю. Мне было любопытно. Интересно, что он еще скажет. И любопытство было почти таким же сильным, как и страх.



— Серьезно, спасибо. Но мне не нужна твоя помощь.


— А по-моему, нужна, — возразил Пол. — Чего он вообще хочет, этот Крейг?


— Того же, что и все остальные привидения, — устало отозвалась я. — Снова стать живым.


— Ну, это само собой. Я имею в виду, что ему еще нужно?



— Этого я пока не знаю, — пожала я плечами. — У него с младшим братом кое-какие терки… Он думает, что умереть должен был брат, а не он. Джесс считает… — Я замолчала, вдруг осознав, что Джесс был последним, кого я хотела обсуждать с Полом.


Однако тот ответил мне взглядом, в котором светилось лишь вежливое любопытство.


— Что Джесс считает?



До меня вдруг дошло, что слишком поздно не впутывать в это Джесса. Вздохнув, я продолжила:


— Джесс считает, что Крейг попытается убить брата. Ну, знаешь. Из мести.


— Что, разумеется, совершенно ничего ему не даст, — отозвался Пол, не выглядя ни капли удивленным. — И когда они научатся? Вот если бы он захотел стать своим братом, другой разговор.



— Стать его братом? — Я с любопытством посмотрела на него. — Ты о чем?


— Ну, знаешь. — Пол пожал плечами. — Переселение душ. Он мог бы занять тело его брата.


Это было слегка чересчур для вторничного утра. В смысле, благодаря этому парню, я и так ужасно спала ночью. А теперь услышать от него такое… ну, скажем так, я была не в лучшей форме, так что сложно меня винить в последовавших за этим событиях.



— Занять тело его брата? — повторила я. Уронив учебники на колени, я вцепилась в подлокотники и ощутила, как ногти впиваются в дешевый пенопласт. — О чем ты вообще?


Одна из темных бровей Пола взлетела вверх.


— Что, ни о чем не говорит, а? Интересно, чему тебя вообще учил падре? Судя по всему, не многому.



— О чем ты? — не отставала я. — Как кто-то может поменяться телами с другим человеком?


— Я же тебе объяснял, — Пол откинулся на спинку стула, заложив руки за голову, — что ты еще много чего не знаешь о медиаторстве. И я многому мог бы тебя научить, если бы только ты дала мне шанс.



Я уставилась на него во все глаза. Я понятия не имела, что он имеет в виду, рассуждая об этой штуке с обменом телами. Это звучало как какая-то история с канала «Сай-фай». И меня терзали смутные сомнения, не пытается ли Пол вешать мне лапшу на уши, лишь бы заставить делать то, чего ему хочется.


Но что, если это была не чушь? Что, если действительно существовала возможность…


Тогда я хотела знать об этом. Боже, я хотела этого сильнее всего на свете.



— Ладно, — ответила я, чувствуя, как потеют ладони и становятся влажными подлокотники, которые я все еще крепко стискивала. Но мне было все равно. Сердце ушло в пятки, и все же мне было наплевать. — Хорошо. Я приду к тебе после школы. Но только если ты расскажешь мне об… об этом.


В голубых глазах Пола что-то промелькнуло. Всего лишь проблеск, возникший на мгновение и тут же погасший. Это было что-то дикое, почти звериное. Вот только я не поняла, что именно.



Но я вдруг осознала, что теперь Пол улыбается мне — вот только это была не ехидная усмешка, а обыкновенная улыбка.


— Отлично, — сказал он. — Я подберу тебя у главных ворот в три. Не опаздывай, иначе уеду без тебя.



Глава 8

Разумеется, я не собиралась встречаться с ним у ворот. Я хочу сказать, несмотря на многочисленные доказательства обратного, я не дура. В прошлом я не раз встречалась там с разными людьми, но через пару часов оказывалась или привязанной к стулу, или выброшенной в параллельное измерение, или вынужденной надеть цельный купальник, или терпящей другие изощренные издевательства. Так что я не собиралась ждать Пола Слейтера после школы. И не думала даже.



И все же в итоге дождалась.



Ну а что мне еще оставалось? Соблазн был слишком велик. Ну то есть реальные документальные свидетельства о медиаторах? Какие-то записи о людях, которые могли перемещать души между человеческими телами? Все кошмары в мире о длинных, скрытых в тумане коридорах не могли помешать мне узнать правду о том, кто я и на что способна. Слишком много лет я прожила, мечтая узнать хотя бы это, чтобы позволить подобной возможности ускользнуть из моих пальцев. В отличие от отца Доминика, я так и не сумела смириться с картами, которые мне сдали… Я хотела понять, почему они выпали именно мне и как это произошло. Мне нужно было понять.



И если для того, чтобы это сделать, мне придется провести время с человеком, который постоянно преследует меня во снах, — так тому и быть. Ради этого стоило рискнуть.


Ну или, во всяком случае, я надеялась, что это того стоит.



Само собой, Адам и Ки-Ки не шибко обрадовались, услышав о моих планах. После последнего урока они встретили меня в коридоре — я ощутимо прихрамывала из-за своих шлепанцев, но Ки-Ки ничего не заметила. Она была слишком занята, сверяясь со списком, который набросала на биологии.



— Ладушки, — начала она. — Нам нужно сгонять в супермаркет за маркерами, блестками, клеем и ватманом. Адам, у твоей мамы еще остались в гараже те палки, которые она использовала, когда ходила на протесты против изготовления стульев амишами? Потому что мы могли бы воспользоваться ими для плакатов «Голосуйте за Сьюз».


— Э-э, ребята… — пробормотала я, ковыляя между ними.



— Сьюз, мы можем притащить все к тебе домой? Чтобы собрать все в одном месте? Я бы предложила сделать это у меня, но ты же знаешь моих сестер. Они, наверное, умудрятся проехаться по плакатам на роликах или сделают еще что-нибудь в том же духе.


— Ребята, слушайте. Я благодарна вам за все это. Правда. Но я не смогу поехать с вами. У меня уже есть планы.



Адам и Ки-Ки обменялись взглядами.


— О? Встречаетесь с таинственным Джессом, м? — поинтересовалась Ки-Ки.


— Э-э, не совсем…



В этот момент мимо нас прошел Пол и, заметив, как я хромаю, обратился ко мне:


— Давай я подгоню машину к боковому входу. Тогда тебе не придется идти до ворот.


С этими словами он ушел.



Адам одарил меня возмущенным взглядом.


— Якшаешься с врагом! — воскликнул он. — Постыдилась бы, распутница!


Ки-Ки выглядела не менее ошеломленной.


— Ты встречаешься с ним? — Она покачала головой, так что ее прямые, как палка, белые волосы заблестели на свету. — А как же Джесс?



— Я с ним не встречаюсь, — неловко возразила я. — Мы просто… работаем вместе над проектом.


— Каким проектом? — Ки-Ки подозрительно сощурилась. — По какому предмету?


— Это… — Я переступила с ноги на ногу, надеясь хоть немного облегчить боль, причиняемую моей ужасной обувью. Все оказалось бесполезно. — На самом деле это не для школы. Это, скорее, для… для… церкви.



Как только я это произнесла, то тут же осознала свою ошибку. Ки-Ки, может, и не возражала бы остаться с Адамом наедине — в действительности, она была бы в восторге, — но она не собиралась позволять мне соскользнуть с крючка без веской причины.


— Для церкви? — Кажется, Ки-Ки разозлилась не на шутку. — Ты еврейка, Сьюз, на случай, если вдруг забыла.


— Ну, технически нет, по правде говоря. Ну то есть папа был евреем, но мама-то нет… — Автомобильный гудок раздался прямо за резными воротами, у которых мы стояли. — Ой, это Пол. Мне пора, извините.



С этими словами я со всех ног — довольно быстро для девушки, которая при каждом шаге чувствовала уколы боли от мозолей на ногах — помчалась к кабриолету Пола и упала на пассажирское сидение с облегченным вздохом. Наконец-то я снова сидела, да и то, что я в конце концов узнаю хоть что-то о том, кто я — или что я — это, на самом деле, не могло не радовать.



Но помимо радости меня не отпускало предчувствие, что мне не понравится то, что я раскопаю. В действительности какая-то часть меня сомневалась, не совершаю ли я худшую ошибку в своей жизни.


И то, что Пол выглядел как кинозвезда в своих солнцезащитных очках и с легкой улыбкой, играющей на губах, не очень-то помогало. Ну правда, как Пол мог столько раз сниться мне в самых жутких кошмарах, если он совершенно очевидно был принцем из снов любой нормальной девушки? Я не могла не заметить завистливых взглядов, адресуемых мне с парковки.



— О, кстати, — сказал Пол, пока я застегивала ремень безопасности, — а я говорил, что у тебя уматные туфли?


Я сглотнула. Я даже не подозревала, что такое «уматные». Судя по его тону, можно было только предполагать, что это означало что-то хорошее.


Я действительно хочу это сделать? Стоило ли оно того?



Ответ пришел из глубин подсознания… Он скрывался так глубоко, что я только сейчас поняла то, что знала с самого начала. Да. О, да.


— Просто рули, — ответила я. Голос вышел чуть охрипшим, поскольку я пыталась не показать, насколько нервничаю.


Пол послушался без лишних слов.



Дом, к которому он меня привез, оказался роскошным двухэтажным зданием, встроенным в скалу прямо около пляжа Кармела. Оно было почти полностью из стекла, чтобы по максимуму пользоваться всеми преимуществами видов на океан и закат солнца.


Пол, похоже, заметил, что я впечатлена, поскольку сообщил:


— Это дедушкин дом. Он хотел иметь местечко на пляже, когда выйдет на пенсию.



— Ну да, — отозвалась я, тяжело сглотнув. «Местечко на пляже» дедули Слейтера, должно быть, стоило миллионов пять, не меньше. — И он не был против внезапно заиметь сожителя?


— Шутишь? — ухмыльнулся Пол, паркуясь на одном из мест в гараже, рассчитанном на четыре машины. — Да он меня почти не замечает. Он же на колесах сидит большую часть времени.



— Пол, — недовольно одернула его я.


— Что? — Он удивленно посмотрел на меня. — Я же просто констатирую факт. Старикан практически прикован к постели, и его следовало бы сдать в дом престарелых, но когда мы попытались отправить его в один из таких, он поднял жуткую бучу. Поэтому когда я предложил, что перееду сюда, чтобы типа как приглядывать за ним, папа был только за. В итоге все в выигрыше. Дедуле разрешили жить дома — разумеется, под присмотром сиделок, — а я смог пойти в школу моей мечты, академию при миссии.



Я почувствовала, как запылали щеки, но постаралась сохранить беззаботный тон.


— О, так это твоя мечта — ходить в католическую школу, — с сарказмом уточнила я.


— Да, если там есть ты, — так же легко отозвался Пол… но далеко не так саркастично.



Мое лицо тут же сравнялось цветом с вишневым мороженым. Отвернувшись, чтобы Пол не заметил, я чопорно заявила:


— И все же мне не кажется, что это такая уж хорошая идея.


— Расслабься, Саймон, — протянул Пол. — Дедулина дневная сиделка здесь, на случай, если ты, ну, знаешь, испытываешь какие-то девчачьи сомнения при мысли о том, что окажешься со мной наедине.



Я молча огляделась. В конце закругленной подъездной дорожки стояла ржавая тойота. Я так ничего и не ответила на реплику Пола, в основном, просто потому что меня вроде как удивило, с какой легкостью Пол, казалось, прочел мои мысли. Меня снова начали терзать сомнения по поводу всей этой затеи. Мы никогда не обсуждали этот вопрос с родителями, но я была почти уверена, что мне не разрешалось ходить домой к парням, чьих родителей не было дома.


С другой стороны, если я этого не сделаю, то никогда не узнаю то, что мне необходимо было — и к этому моменту я уже не сомневалась, что не только необходимо, но и действительно следовало — знать.



Пол вылез из машины, обошел ее и открыл для меня дверь.


— Ты идешь, Сьюз? — поинтересовался он, когда я даже не пошевелилась, чтобы отстегнуть ремень безопасности.


— Э-э… — Я нервно подняла взгляд на огромный стеклянный дом. Он казался подозрительно пустым, несмотря на тойоту.



Кажется, Пол опять прочитал мои мысли.


— Да брось, Сьюз. — Он закатил глаза. — Твоя добродетель в полной безопасности, я ей не угрожаю. Клянусь держать руки подальше от тебя. Это просто бизнес. Для развлечений у нас будет куча времени, но потом, позже.



Я постаралась невозмутимо улыбнуться, чтобы Пол подумал, что я привыкла к людям — ну хорошо, к парням, — делающим мне подобные намеки каждый день. Но, по правде-то, все было совсем не так. И меня напрягло то, что я почувствовала после его слов. Парень мне даже не нравился, но каждый раз, как он произносил нечто подобное, — намекая на то, что он считает меня, ну, не знаю, особенной, — у меня по спине начинали бежать мурашки… и не от страха.



В этом и была вся беда. Не от страха, понимаете? Так в чем же тогда дело? В смысле, Пол же мне даже не нравился. Я была по уши влюблена в другого. И да, сейчас Джесс не показывал, что мои чувства хоть немного взаимны, но не то чтобы я из-за этого вдруг решила начать встречаться с Полом Слейтером… и неважно, насколько ему шли солнцезащитные очки.



Я вышла из машины.


— Мудрое решение, — прокомментировал Пол, закрывая за мной дверцу.


В звуке захлопывающейся дверцы мне послышалась какая-то неотвратимость. Я постаралась не думать, во что, возможно, вляпываюсь, следуя босиком за Полом по бетонным ступенькам к широкой стеклянной двери, ведущей в дом его дедушки, со шлепанцами от Джимми Чу в одной руке и рюкзаком в другой.



В доме Слейтеров было прохладно и тихо… так тихо, что не было слышно даже звука прибоя океана, до которого было не больше тридцати метров. Вкус человека, который отделывал это место, тяготел скорее к модерну, так что дом выглядел гламурно, современно и неуютно. Должно быть, по утрам здесь становилось холодновато, когда с побережья накатывал туман, ведь все здесь было сделано из стекла и металла. Пол провел меня по металлической лестнице в кухню в стиле хай-тек. Вся мебель и бытовая техника ярко сверкали на солнце.



— Коктейль? — спросил он меня, открывая стеклянную дверцу бара.


— Очень смешно, — фыркнула я. — Просто воду, пожалуйста. А где твой дедушка?


— Дальше по коридору, — ответил он, достав две бутылки воды из огромного холодильника. Должно быть, он заметил, как нервно я глянула через плечо, поскольку добавил: — Можешь пойти проверить, если не веришь.



И я пошла. Не то чтобы я ему не доверяла… ну хотя да, ладно, не доверяла. Хотя было бы слишком нагло со стороны Пола настолько откровенно врать о том, что я могла так легко проверить. Но что прикажете делать, если окажется, что его дедушки тут нет? Ну то есть я ни за что на свете не собиралась отсюда уходить, пока не узнаю то, за чем приехала.



К счастью, оказалось, что мне не пришлось над этим раздумывать. Услышав какие-то слабые звуки, я направилась по длинному стеклянному коридору, пока не подошла к комнате, где работал большой телевизор. Перед ним сидел очень старый мужчина в ужасно навороченном инвалидном кресле. Рядом, на новомодном стуле, который выглядел крайне неудобно, сидел паренек в голубой медицинской форме и читал журнал. Когда я показалась в дверях, он поднял голову и улыбнулся.



— Привет, — поздоровался он.


— Привет, — ответила я и робко вошла в комнату. Она была очень милой, и из нее открывался один из лучших видов, насколько я представляла. У стены стояла больничная койка с регулируемой рамой капельницей. Над ней висели металлические книжные полки, уставленные фотографиями в рамках, в основном, черно-белыми, которые были сделаны, судя по костюмам, где-то в сороковые.


— Э-э, здравствуйте, мистер Слейтер, — обратилась я к старику. — Меня зовут Сюзанна Саймон.



Он ничего мне не ответил. Он даже глаз не отвел от экрана телевизора, на котором шло какое-то шоу. Хозяин дома был почти полностью лысым, его кожа была вся в пигментных пятнах, а изо рта тянулась ниточка слюны. Заметив это, санитар наклонился к старику и вытер ему рот платком.


— Вот так, мистер Слейтер, — сказал он. — Милая юная леди с вами поздоровалась. Разве вы не хотите ей ответить?



Но мистер Слейтер снова промолчал. Зато заговорил Пол, который зашел в комнату вслед за мной.


— Привет, дедуль, как жизнь? Еще один захватывающий день перед телеком?


Пола мистер Слейтер тоже не признал.



— У нас был отличный день, правда же, мистер Слейтер? — ответил вместо него санитар. — Мы прекрасно прогулялись на заднем дворе вокруг бассейна и выбрали несколько лимонов.


— Замечательно! — с преувеличенным энтузиазмом отозвался Пол, после чего взял меня за руку и потянул прочь из комнаты. Должна признать, ему не пришлось прилагать усилия. Мне стало конкретно не по себе, и я вполне охотно пошла за ним. Что говорит о многом, учитывая, как я относилась к Полу и всему остальному. Я имею в виду, нашелся-таки кто-то, кто пугал меня больше, чем он.



— Пока, мистер Слейтер, — бросила я, не ожидая ответа… И это хорошо, потому что я его и не получила.


Оказавшись снова в коридоре, я тихонько поинтересовалась:


— Что с ним? Альцгеймер?


— Не-а. — Пол протянул мне бутылку воды. — Никто точно не знает. Когда ему хочется, он ведет себя вполне адекватно.



— Правда? — мне как-то слабо в это верилось. Люди в здравом уме и в твердой памяти обычно способны хоть немного контролировать слюноотделение. — Может, он просто… ну, знаешь. Старый?


— Ага, — согласился Пол с еще одним фирменным горьким смешком. — Наверное, дело в этом, ладно. — И тут же, не став развивать тему, он толкнул дверь справа и сказал: — Вот оно. То, что я хотел тебе показать.



Я последовала за Полом в комнату, которая, очевидно, была его спальней. Она была раз в пять больше моей — как и кровать Пола. Все в этой комнате, как и во всем доме, было очень элегантным и современным и сделанным из металла и стекла. Тут даже был стеклянный стол — ну или, наверное, из плексигласа, — на котором стоял новехонький навороченный ноутбук. Я не увидела никаких вещей, которые обычно валялись тут и там в моей комнате, — вроде журналов, грязных носков, лака для ногтей и недоеденного печенья герл-скаутов. В комнате Пола вообще не было заметно, что он тут живет. Она напоминала очень навороченную, очень холодную комнату отеля.



— Это здесь. — Пол сел на кровать, по размерам напоминающую корабль.


— Ага. — Теперь я испугалась еще сильнее, чем раньше… и не только потому, что Пол похлопал по матрасу рядом с собой. Нет, дело было еще и в том, что комната казалась абсолютно бесцветной. Помимо нашей одежды единственными цветными пятнами тут были огромные стеклянные окна, в которых виднелись голубое-голубое небо и под ним море чуть более глубокого синего оттенка. — Конечно.



— Я серьезно. — Пол перестал похлопывать по матрасу приглашающим жестом и, наклонившись под кровать, достал оттуда чистую пластиковую коробку, похожую на те, в которых летом хранят шерстяные свитера.


Поставив коробку рядом с собой на кровать, Пол откинул крышку. Внутри лежали стопки аккуратных вырезок из газет и журналов.



— Вот, смотри. — Он осторожно развернул очень старую на вид газетную вырезку и разложил на сизом покрывале, чтобы я смогла ее рассмотреть. Это оказалась статья из лондонского «Таймс», датированная восемнадцатым июня тысяча девятьсот пятьдесят второго года. Там была фотография мужчины, стоящего перед чем-то, похожим на покрытую иероглифами стену египетской гробницы. Заголовок над фото и статьей гласил: «Скептики высмеяли теорию археолога».



— Доктор Оливер Сласки — это он на том фото — потратил годы, чтобы перевести текст на стене гробницы императора Тутанхамона, — пояснил Пол. — Он пришел к выводу, что в Древнем Египте существовала небольшая группа шаманов, способных путешествовать туда и обратно в царство мертвых, не умирая при этом на самом деле. Этих шаманов называли, насколько смог перевести доктор Сласки, странниками. Они могли странствовать из этой плоскости бытия в другую, и семьи усопших нанимали их проводниками душ для покойников, чтобы быть уверенными, что их близкие окажутся там, где следует, вместо того чтобы бесцельно бродить по земле.



Я опустилась на кровать, чтобы лучше рассмотреть снимок, который он мне показывал. Прежде я сомневалась, стоит ли это делать — мне не очень-то хотелось оказаться рядом с Полом, особенно учитывая всю эту ерунду с кроватью. Однако сейчас я даже не заметила, насколько близко мы сидим. Я склонялась над фотографией, до тех пор пока мои волосы не легли на помятую и пожелтевшую бумагу.



— Странники, — произнесла я, чувствуя, как губы неестественно похолодели, как будто я намазала их бальзамом с ментолом. Вот только это было не так. — Он ведь имел в виду медиаторов.


— Не думаю, — сказал Пол.


— Нет, — возразила я. Мне показалось, что я задыхаюсь. Ну, вы бы тоже себя так чувствовали, если бы всю жизнь думали, почему так отличаетесь от всех остальных, а потом внезапно однажды обо всем узнали бы. Ну или по крайней мере получили бы очень важную зацепку.



— В этом же весь смысл, Пол! — воскликнула я. — Девятая карта в колоде Таро — та, которая называется Отшельник, — на ней же изображен старик, держащий фонарь, точно так же, как этот парень, — показала я на одну из фигурок среди иероглифов. — Она всегда выпадала, когда мне раскладывали карты. А Отшельник ведь — это проводник душ, тот, кто должен направлять мертвых к их конечному пункту назначения. Ну да, парень с иероглифа не старый, но они ведь делают одно и то же… Он должен означать медиаторов, Пол. — Я чувствовала, как тяжело бьется сердце о ребра. Это было важно. Очень важно. Тот факт, что имелось реальное документальное доказательство существования людей, похожих на меня… Я и не надеялась когда-нибудь увидеть нечто подобное. И теперь не могла дождаться, когда расскажу обо всем отцу Доминику. — Должен!



— Но они делали не только это, Сьюз, — сказал Пол, достав из акриловой коробки пачку бумаг, тоже пожелтевших от времени. — По словам Сласки, который написал вот эту диссертацию, в Древнем Египте были ничем не примечательные медиумы, или, если хочешь, медиаторы. Однако были еще и странники. Вот именно ими, — заявил Пол, пристально глядя на меня, буквально глаза в глаза, ведь мы сидели рядышком, склонившись над страницами диссертации доктора Сласки, — и являемся мы с тобой, Сьюз. Странниками.


Я снова почувствовала мурашки. Они побежали туда-сюда по спине и заставили вздыбиться волосы на руках. Не знаю, что стало причиной — само слово «странники» или то, как Пол его произнес. Но это произвело на меня эффект… сильный эффект. Как будто я палец в розетку сунула.



— Нет, — отчаянно запротестовала я, качая головой. — Только не я. Я всего лишь медиатор. Ну то есть, если бы я была странником, мне не пришлось бы тогда проводить над собой обряд экзорцизма…


— Тебе и не надо было, — перебил меня Пол. По сравнению с моим высоким голосом, иногда срывающимся на визг, его звучал низко и успокаивающе. — Ты могла перенестись туда — и обратно — по собственной воле, просто представив себе нужное место. Ты могла бы сделать это прямо сейчас, если бы захотела.



Я удивленно посмотрела на него и заметила, как ярко блестят глаза Пола. Они сверкали почти как кошачьи. Я не понимала, говорил ли он правду или просто пытался задурить мне голову. Зная его, я бы не удивилась обоим вариантам. Кажется, ему доставляло удовольствие вываливать на людей шокирующие подробности, а после наблюдать, как они — ну хорошо, я — реагируют.



— Ни за что, — ответила я на его предположение, что я кто-то другой, а не та, кем всегда себя считала. Даже несмотря на то, что очутилась в его спальне именно потому, что в глубине души знала — так оно и есть.


— Попробуй, — настаивал Пол. — Вообрази картинку в голове. Теперь ты знаешь, как выглядит то место.



Еще бы! По его милости я застряла там на самые длинные пятнадцать минут в своей жизни. И каждую ночь все еще оказывалась там, как только засыпала. Даже сейчас я помнила, как громко стучало сердце, когда я неслась по тому длинному темному коридору, чувствуя, как щупальцы стелящегося по полу тумана цеплялись за ноги. Неужели Пол действительно думал, что я когда-нибудь хоть на секунду захочу вернуться в то место?


— Нет, — ответила я. — Нет, спасибо…



Пол криво ухмыльнулся.


— Только не говори мне, что Сьюз Саймон на самом деле чего-то боится. — Его глаза, казалось, засияли еще ярче, чем обычно. — Ты же всегда ведешь себя так, словно у тебя иммунитет к страху, как у некоторых к ветрянке.


— Я не боюсь, — соврала я с притворным возмущением. — Просто мне прямо сейчас не хочется… как там это называется? Ах да, странствовать. Может, позже. Сейчас я хочу узнать о той другой штуке, что ты упоминал. Той, где кто-то может занять тело другого. Переселении душ.



Ухмылка Пола стала еще шире.


— Так и думал, что это привлечет твое внимание.


Я поняла, что он имеет в виду… ну или во всяком случае, подумала, что поняла. И тут же почувствовала, как запылало лицо. Однако проигнорировала горящие щеки и сказала с, как я надеялась, холодным безразличием:


— Мне стало интересно, вот и все. Это действительно возможно? — Я потянулась за смятыми листками с диссертацией, которые лежали между нами. — Доктор Сласки вообще об этом упоминал?



— Возможно, — протянул Пол, придавив рукой пачку машинописных листов, чтобы я не смогла их взять.


— Пол, мне просто любопытно. — Я потянула бумаги на себя. — Я к тому, что… Ты это когда-нибудь делал? Это в самом деле работает? Крейг серьезно может завладеть телом своего брата?


Но Пол не собирался убирать руку.



— Ты же ведь не из-за Крейга об этом спрашиваешь, так? — Он впился в меня пристальным взглядом. Теперь на его лице не осталось и тени улыбки. — Сьюз, когда же ты уже решишься?


Вот когда я наконец-то заметила, насколько близко его лицо с моим. Буквально в паре сантиметров. Я инстинктивно попыталась отодвинуться, но пальцы, лежавшие на бумагах доктора Сласки, внезапно сжались на моем запястье и потянули меня вперед. Я посмотрела вниз. На фоне моей кожи загар Пола казался очень темным.



— Джесс мертв, — заявил Пол. — Но это не значит, что ты должна вести себя так, будто тоже мертва.


— Ничего подобного, — запротестовала я. — Я не…


Но закончить свою маленькую речь у меня не получилось, поскольку прямо посреди фразы Пол наклонился и поцеловал меня.



Глава 9


Не буду врать. Поцелуй был хорош. Я прочувствовала его от макушки до кончиков пальцев ног.


Что не означает, что я поцеловала его в ответ. Я совершенно точно не…


Ну хорошо, ладно. Во всяком случае, не сильно.



Ну просто дело в том, что, ну понимаете, Пол оказался мастером поцелуев. А меня очень давно не целовали. Было приятно почувствовать, что хоть кто-то меня хочет. Даже если этот кто-то оказался человеком, которого я презираю. Ну или во всяком случае я была уверена, что презираю.


По правде говоря, было довольно сложно определиться, презираю я Пола или нет. Только не тогда, когда он так страстно меня целовал. Ну то есть не каждый же день — к сожалению — меня хватают в охапку и целуют сексуальные парни. В действительности такие случаи в моем прошлом можно было пересчитать по пальцам одной руки.


А когда это сделал Пол Слейтер… ну, скажем так, меньше всего я ожидала, что мне это понравится. Я имею в виду, это же был тот самый парень, который не так давно пытался меня убить…



Правда, теперь он утверждал, что все было не так, и я была в полной безопасности.


Вот только я знала, что это ложь. Мне очень даже грозила опасность — не погибнуть, но полностью потерять голову от парня, который, как ни посмотри, был опасен для меня и еще более опасен для моего любимого. Потому что именно такое чувство у меня вызвал поцелуй Пола Слейтера. Словно я готова на что угодно — все равно что, — лишь бы получить от него еще несколько поцелуев.



А это было неправильно. Потому что я не была влюблена в Пола Слейтера. Учитывая, что парень, которого я любила:


а) был мертв и


б) очевидно, был не сильно заинтересован в романтических отношениях со мной.



Однако это не означало, что я могу броситься на шею первому попавшемуся красавчику, который окажется рядом. Я в том смысле, что должны же у девушки быть какие-то принципы…


Вроде того, чтобы сохранить себя для парня, который действительно нравится, даже если он слишком глуп, чтобы осознать, что вы созданы друг для друга.



Так что даже несмотря на то, что от поцелуя Пола мне захотелось забросить свободную руку ему на шею и поцеловать в ответ, — что я под влиянием момента, возможно, и сделала… или нет — все это было ужасно, ужасно НЕПРАВИЛЬНО.


Поэтому я попыталась оторваться от Пола.



Но вот что я вам скажу. Его хватка на моем запястье? Она оказалась железной. Железной.


Хуже того, когда я поощрила Пола, слегка ответив на его поцелуй, он навалился на меня и прижал к кровати, вероятно, сильно помяв диссертацию доктора Сласки. Да и с моей джинсовой юбкой от Кельвина Кляйна дела обстояли не лучше.



Так что теперь я чувствовала на себе все восемьдесят килограммов семнадцатилетнего парня, а это, знаете ли, совсем не весело, если это не тот парень, которого ты хочешь чувствовать на себе. А даже если ты и не против, то все равно делаешь все возможное, чтобы оставаться верным кому-то другому… кому-то, кто, насколько тебе известно, тебя даже не хочет. Но все равно.



Я умудрилась оторваться от губ Пола на достаточно долгое время, чтобы успеть слегка сдавленно — поскольку он почти расплющил мои легкие — выпалить:


— Слезь с меня.



— Да ладно тебе, Сьюз, — выдохнул Пол. Как ни жаль это говорить, его голос был полон страсти. Ну или чего-то еще. И что более обидно, звук его голоса пробрал меня до мурашек. Я в том смысле, что эту страсть ведь он испытывал ко мне. Ко мне, Сьюз Саймон, к которой никто из парней никогда не пылал от страсти. Во всяком случае, насколько я знала. — Не говори мне, что не думала об этом последние несколько часов.


— Вообще-то я действительно об этом не думала, — ответила я, довольная, что могла честно ответить на этот вопрос. — Так что отвали.



Однако Пол молча продолжил меня целовать — не в губы, поскольку я старательно отворачивалась, а в шею и даже пару раз в ухо.


— Это из-за выборов в школьный совет? — поинтересовался он между поцелуями. — Потому что мне совершенно наплевать, стану ли я вице-президентом вашего дурацкого класса. Если ты злишься из-за этого, скажи одно только слово — и я выйду из предвыборной гонки.


— Нет, дело вовсе не в выборах, — возразила я, по-прежнему пытаясь выдернуть свое запястье из пальцев Пола и увернуться от его рта. Его губы оказывали какой-то странный эффект на мою кожу. Мне казалось, что она пылает.



— О боже, это же не из-за Джесса? — застонал Пол, и я ощутила, как стон раскатился вибрацией по всему его телу. — Смирись, Сьюз. Парень мертв.


— Я ни слова не сказала о Джессе. — Это прозвучало как оправдание, но мне было все равно. — Разве ты слышал, чтобы я упоминала о Джессе?


— Тебе и не обязательно. Это написано на твоем лице. Сьюз, ну подумай ты. Куда это все может привести? Ну то есть ты будешь стареть, а он останется в том же возрасте, в котором окочурился. И что, он собирается сопровождать тебя на выпускной бал? А как насчет походов в кино? Вы, ребята, ездите в кино вместе? И кто за рулем? Кто платит?



Вот теперь я по-настоящему на него рассердилась. Больше всего, конечно, из-за того, что Пол был прав. А еще потому что он предположил, что Джесс в принципе отвечает на мои чувства взаимностью, что, к сожалению, было неправдой. Иначе с чего бы он так старательно держался от меня подальше эти последние несколько недель?


А потом Пол вогнал нож еще глубже.



— Кроме того, если бы вы действительно были созданы друг для друга, разве ты вообще оказалась бы здесь? И целовала бы меня так, как делала эту минуту назад?


Это стало последней каплей. Теперь я была в ярости. Потому что вопросы Пола были справедливыми. Вот в чем все дело. Он все правильно говорил.


И это разбивало мне сердце. Еще сильнее, чем до этого поведение Джесса.



— Если ты с меня не слезешь, — процедила я, стиснув зубы, — я тебе большой палец ткну прямо в глаз.


Пол рассмеялся. Вот только он тут же замолчал, когда мой палец действительно встретился с уголком его глаза.


— Ай! — завопил он, быстро скатившись с меня на кровать. — Какого?..



Я вскочила с кровати быстрее, чем вы произнесли бы «паранормальная активность» и, схватив шлепанцы, рюкзак и остатки достоинства, вылетела из комнаты прочь.


— Сьюз! — заорал Пол мне вслед. — Вернись сейчас же! Сьюз!


Я проигнорировала его крики, не снижая скорости, пронеслась мимо комнаты дедули Слейтера — тот по-прежнему смотрел повтор старого выпуска «Семейной вражды»[1] — и начала спускаться по винтовой лестнице к выходу.



И у меня бы все получилось, если бы внезапно между мной и дверью не материализовался стотридцатикилограммовый Ангел Ада[2].


Все правильно. Только что мой путь был чист, а через секунду его преградил Байкер Боб. Или лучше сказать, призрак Байкера Боба.



— Эй! — вскрикнула я, чуть не врезавшись в него. У парня были длинные подкрученные вверх усы и покрытые татуировками руки, которые он скрестил на груди. А еще он был — думаю, мне даже не стоит упоминать об этом — очень-очень мертв. — А ты откуда взялся?


— Не твое дело, маленькая леди, — ответил байкер. — Думаю, мистер Слейтер с тобой еще не закончил.



Я услышала шаги на верху лестницы и подняла голову. Там стоял Пол, одной рукой по-прежнему прикрывая глаз.


— Сьюз, не уходи, — попросил он.


— Шестерки? — недоверчиво спросила я. — У тебя есть собственные призрачные шестерки, исполняющие твои приказы? Да что ты такое?



— Говорю же тебе, я странник, — ответил Пол. — Как и ты. А ты слишком остро реагируешь. Мы можем просто все обсудить, Сьюз? Обещаю, я буду держать руки при себе.


— Где-то я это уже слышала.



Байкер Боб угрожающе начал на меня наступать, и я сделала единственное, что, как мне показалось, могла в данных обстоятельствах. Я замахнулась одним из своих шлепанцев от Джимми Чу и врезала им призраку по голове.


Думаю, мистер Чу создавал эти шлепанцы для совершенно иных целей. Однако вышло очень даже неплохо. Пораженный Байкер Боб временно вышел из строя, так что мне достаточно было отпихнуть его в сторону, распахнуть дверь и выбежать из дома. Что я с готовностью и сделала.



Я уже неслась вниз по длинной бетонной лестнице, ведущей от входной двери к подъездной дорожке, когда услышала крики Пола за спиной:


— Сьюз! Сьюз, ну подожди! Прости за то, что я сказал о Джессе. Я не это имел в виду.


Я развернулась, чтобы дать ответ. И мне очень стыдно признать, что на его заявление я ответила примитивным жестом, выставив вперед средний палец.



— Сьюз! — Пол убрал руку от лица, позволив мне увидеть, что его глаз, увы, остался на месте, а не болтался, выпав из глазницы, как я надеялась. Он просто сильно покраснел. — Позволь хотя бы отвезти тебя домой.


— Нет, спасибо, — выкрикнула я, остановившись, чтобы обуть шлепанцы. — Я предпочту пройтись пешком.



— Сьюз, отсюда до твоего дома не меньше пяти километров.


— Никогда больше со мной не заговаривай, пожалуйста, — попросила я и отправилась к шоссе, надеясь, что Пол за мной не последует. Потому что если бы он это сделал и попытался бы снова меня поцеловать, я, вполне вероятно, ответила бы ему. Теперь я это понимала. Слишком хорошо понимала.



Пол за мной не поехал. Я спустилась по подъездной дорожке и выбралась на прибрежное шоссе — изобретательно названное Живописным — вместе с уцелевшими остатками самооценки. Дождавшись, когда дом Пола скрылся из поля зрения, я мигом сбросила обувь и выпалила то, что хотела сказать все время, пока гордо уходила от Пола прочь. А именно:


— Ай-ай-ай!



Дурацкие шлепки. Мои пальцы превратились в кровавое месиво. Я ни за что не могла дальше идти в этих орудиях пыток. На мгновение я задумалась, не зашвырнуть ли их в океан, что было вовсе не сложно, учитывая, что он располагался буквально подо мной.


С другой стороны, шлепанцы стоили шесть сотен баксов в розницу. Слава богу, мне они достались гораздо дешевле, но все же. Шопоголик во мне не позволил бы поступить так опрометчиво.



Так что, держа обувь в руке, я засеменила вниз по дороге босиком, зорко высматривая, не попадется ли где осколок стекла или ядовитый плющ, растущий на обочине.


Пол был прав в одном: от его дома до моего действительно оказалось восемь километров пешком. Хуже того, до ближайшего магазинчика, где мне удалось бы найти таксофон, чтобы дозвониться до кого-нибудь, кто сможет за мной приехать, было не меньше полутора километров. Наверное, я могла бы дойти до одного из тех огромных домов, в которых жили соседи Пола, позвонить в дверь и попросить разрешения воспользоваться телефоном. Но насколько это было бы неловко? Нет, лучше уж таксофон. Больше мне ничего не нужно. И я довольно быстро нашла один из них.



В моем плане был только один изъян: погода. О, не поймите меня неправильно. Стоял чудесный сентябрьский день. На небе не было ни облачка.


В этом-то и состояла проблема. Солнечные лучи безжалостно били на Живописное шоссе. Было не меньше тридцати градусов — хотя благодаря прохладному бризу с океана жара так сильно не чувствовалась. Однако асфальт под моими босыми ногами ужасно нагрелся. Дорога, которая поначалу, когда я выбежала из холоднющего дома Пола, дарила комфортное тепло моим ступням, на самом деле оказалась чересчур горячей. Обжигающе горячей. Настолько горячей, что, по-моему, на ней яичницу можно было поджарить.



Разумеется, я ничего не могла с этим поделать. Обуться — не вариант. Мозоли на пальцах болели больше, чем пятки. Может, если бы мимо проезжала машина, я бы и голоснула… но навряд ли. Мне правда было слишком стыдно из-за сложившейся ситуации, чтобы объяснять ее незнакомцу. К тому же, с моей-то удачей, я, вероятно, умудрюсь тормознуть серийного маньяка и попасть из огня — почти буквально — да в полымя.



Нет. Я продолжила шагать, кляня себя и свою тупость. Как можно было оказаться настолько глупой, чтобы согласиться поехать к Полу Слейтеру домой? Ну да, те вещи, что он показал о странниках, были интересными. И эта ерунда о переселении душ… если оно действительно существовало. Я даже думать боялась о том, что это могло означать. Вложить душу в тело другого человека.



Странствия, сказала я себе. Сосредоточься на странствиях. Лучше, конечно, на них, чем на перемещении душ… или, хуже того, на еще более неприятном вопросе, как я могла так сильно увлечься поцелуями кого-то, кроме парня, в которого вроде как влюблена. Или дело было лишь в том, что я просто почувствовала облегчение, обнаружив, после явного отказа Джесса, что привлекаю еще кого-то… пусть даже этот кто-то мне не особо нравится? Потому что Пол Слейтер мне не нравился. Правда. Думаю, то, что последние несколько недель я постоянно видела кошмары с его участием, служило достаточным доказательством этого факта… И неважно, как сильно зачастило мое предательское сердце, когда его губы прижались к моим.



Хорошо, что я могла сосредоточиться на этих мыслях вместо страшной боли в израненных ногах. Я медленно брела по Живописному шоссе, абсолютно беззащитная перед гравием и, само собой, раскаленным асфальтом. В какой-то степени боль, которую я ощущала, казалась достойным наказанием за мое ужасное поведение. Да, Пол заманил меня в свой дом, обещая поделиться информацией, которая меня безумно интересовала. Но я все равно не должна была соглашаться, ведь понимала, что у подобного Полу обязательно найдутся скрытые мотивы.


И что эти скрытые мотивы, скорее всего, будут включать мои губы.



Меня злило то, что на какую-то минуту мне стало все равно. Серьезно. Мне даже понравилось. Плохая Сьюз. Очень плохая Сьюз!


О боже. У меня проблемы.



Наконец после минимум получаса мучений я увидела самую прекрасную в мире картину: прибрежное кафе. Я поспешила к нему — ну, настолько быстро, насколько могла, учитывая, что я не чувствовала ног ниже щиколотки — в уме перебирая друзей и родственников, решая, кому я могу беспроблемно позвонить. Маме? Ни за что. Она задаст слишком много вопросов, а кроме того, вероятно, убьет меня за то, что я согласилась отправиться в дом к мальчику, которого она не знает. Джейк? Нет. Опять же, он задаст слишком много вопросов. Брэд? Нет, он с радостью бросит меня на произвол судьбы, ведь ненавидит меня до мозга костей. Адам?



Да, остановлюсь на Адаме. Он единственный из моих знакомых не только с радостью приедет за мной, но еще и будет наслаждаться своей ролью спасителя… и с еще большим удовольствием выслушает, как Пол меня домогался, не захотев после этого сделать из того котлету. У Адама хватит мозгов понять, что Пол Слейтер запросто надерет ему зад. Само собой, я опущу в разговоре ту часть, где я в ответ домогалась Пола.



Кафе «Морской туман» — то самое, к которому я ковыляла, — оказалось фешенебельным рестораном с открытой верандой и парковкой. Для ланча было слишком поздно, а для ужина — слишком рано, поэтому посетителей не было, лишь персонал суетился на веранде, накрывая столики. Подойдя поближе, я увидела официанта, который писал меню на доске у двери.



— Привет! — обратилась я к нему, постаравшись, чтобы мой голос звучал как можно бодрее и меня не приняли за жертву.


Официант бросил на меня взгляд мельком. Если он и заметил, насколько я растрепана и что я босиком, то никак это не прокомментировал, молча развернувшись обратно к своей доске.


— Ужин начинается после шести вечера, — сказал он.



— М-м. — Кажется, это будет сложнее, чем я думала. — Замечательно. Мне просто нужно воспользоваться таксофоном, если он у вас есть.


— Внутри, — со вздохом кивнул официант. А затем, смерив меня критическим взглядом, добавил: — Без обуви не обслуживаем.


— У меня есть обувь, — возразила я, подняв повыше мои Джимми Чу. — Видите?


Он закатил глаза и снова отвернулся к доске.



Не понимаю, почему в мире так много противных людей. Правда не понимаю. Ведь чтобы быть грубым, нужно прилагать немало усилий. Иногда меня поражает, сколько энергии люди тратят на то, чтобы быть придурками.



В «Морском тумане» было прохладно и довольно темно. Я прохромала мимо бара к небольшой вывеске «Телефон/Туалеты», которую заметила, как только мои глаза привыкли к приглушенному освещению — ну, по сравнению со слепящим солнцем на улице. Для девушки с — я почти не сомневалась в этом — обширными ожогами ступней третьей степени эта прогулка показалась довольно долгой. Я была где-то на полпути, когда услышала, как какой-то парень зовет меня по имени.



Я не сомневалась, что это Пол. Ну то есть кто еще это мог быть? Пол последовал за мной из дома и хотел извиниться.


И, возможно, еще немного пообжиматься.


Что ж, если он полагал, что я его прощу — не говоря уже о том, чтобы снова его поцеловать — то, должна вам сказать, он ошибался. Ну, вообще-то, возможно, та часть с поцелуями…


Нет. Нет!



Я медленно повернулась.


— Я же тебе сказала, что не хочу больше ни слова от тебя слышать… — начала я, стараясь говорить ровно.


И тут же осеклась. У меня за спиной стоял вовсе не Пол Слейтер. Это был друг Джейка из колледжа, Нил Янкоу. Брат Крейга стоял здесь, у бара с какой-то папкой и выглядел еще худее, чем обычно… и грустнее, чем обычно, понимала я теперь, когда знала, через что он прошел.



— Сьюзен? — неуверенно переспросил он. — О, это и правда ты. Я сомневался.


Я перевела удивленный взгляд с его лица на папку. А потом на бармена, который стоял рядом с Нилом и держал в руках точно такую же папку. И тут припомнила, что Нил рассказывал, мол, у его отца есть куча ресторанов по всему Кармелу. Должно быть, отец Крейга и Нила Янкоу владел и кафе «Морской туман».



— Привет, Нил — поздоровалась я. — Да, это я, Сьюз. Как… м-м, как поживаешь?


— Все в порядке. — Нил опустил взгляд на мои ужасно грязные ноги. — С тобой… с тобой все хорошо?



Я сразу же поняла, что тревога в его голосе не наиграна. Нил Янкоу беспокоился обо мне. Обо мне, девушке, с которой познакомился буквально вчера вечером. Он даже имя мое неправильно запомнил. И от того, что он так волновался обо мне, в то время как другие — в частности, Пол Слейтер и да, сейчас я готова была это признать, Джесс — повели себя так жестоко, я не удержалась от слез.


— Все хорошо, — ответила я.



И не успела опомниться, как тут же вывалила на него всю историю. Само собой, ни о призраках, ни о медиаторстве я не упоминала. А вот все остальное выложила как на духу. Не знаю, что на меня нашло. Просто поймала себя на том, что стою посреди кафе отца Нила и лепечу:


— А потом он навалился на меня, и я велела ему слезть, но он не слез, так что мне пришлось ткнуть ему пальцем в глаз, а потом я убежала, но так натерла ноги шлепками, что пришлось их снять, а мобильного телефона у меня нет, так что я не могла никому позвонить, а ваше кафе первым попалось мне по дороге, и тут есть таксофон…



Не успела я закончить, как Нил подскочил ко мне, потянул к ближайшему стулу у бара и заставил присесть.


— Эй, уже все хорошо, — нервно промямлил он.


Ему явно не хватало опыта в общении с девушками в истерике. Он все похлопывал меня по плечу и предлагал то бесплатный лимонад, то тирамису.



— Я… Я бы выпила лимонада, — наконец выдавила я, измученная перечислением всех своих несчастий.


— Конечно, — кивнул Нил. — Не вопрос. Хорхе, налей ей лимонада, ладно?



Бармен поспешно достал кувшин из маленького холодильника, стоявшего под барной стойкой и поставил передо мной стакан, подозрительно глядя на меня, будто я какая-то ненормальная, которая может в любой момент начать цитировать эзотерическую поэзию. Приятно осознавать, что именно такое впечатление я произвожу при первой встрече. Нет.



Я отпила пару глотков. Лимонад оказался прохладным и терпким. Отпив еще немного, я повернулась к Нилу, который не сводил с меня встревоженного взгляда.


— Спасибо. Мне уже лучше. Ты милый.



Нил, кажется, застеснялся.


— Э-э, спасибо. Слушай, у меня есть мобильник. Хочешь, я его тебе дам и ты кому-нибудь позвонишь? Например… Ну знаешь… Джейку.


Джейку? О господи, нет. Испуганно распахнув глаза, я покачала головой.


— Нет. Только не Джейку. Он… Он не поймет.



На лице у Нила проступили признаки паники. Было видно, что ему ужасно хочется избавиться от меня. И разве можно его в этом винить?


— О, ну хорошо. Тогда твоей маме? Как насчет твоей мамы?


Я еще раз покачала головой.


— Нет, нет. Я не… Ну то есть я не хочу, чтобы они узнали, какая я идиотка.



Тут в разговор вступил Хорхе:


— Знаешь, Нил, мы, в принципе, почти закончили. Так что, если хочешь, можешь идти…


И забери ее с собой. Он этого не сказал, но явно подразумевал, судя по его тону. Было очевидно, что Хорхе мечтал, чтобы сумасшедшая девчонка с опухшими ногами исчезла из его бара и pronto… желательно, прежде чем начнут прибывать первые вечерние посетители.



Нила, кажется, терзали сомнения. Отрадно осознавать, что в настоящий момент я выглядела настолько отвратительно, что студент колледжа раздумывал, пускать ли меня в свою машину. Серьезно. Не могу выразить, насколько я это оценила. Мало того, что я несовершеннолетняя, так у меня еще и ноги в кровавых мозолях и волосы взъерошены и закурчавились из-за соленого воздуха.



Доставший уже было телефон Нил закрыл его и положил обратно в карман.


— Э-э… Ну, наверное… Ну, знаешь… Я могу отвезти тебя домой. Если хочешь.


Вариант был так себе, но, кажется, даже новость об укромном местечке, где состоится полная распродажа «Прада», не обрадовала бы меня сильнее.


— Это было бы просто замечательно! — выпалила я.



Наверное, я отреагировала чересчур бурно, потому что лицо Нила стало таким же красным, как мои мозоли, и он поспешил выйти, бормоча что-то о том, что ему нужно кое-что закончить. Мне было все равно. Домой! Меня подвезут домой! Не нужно никаких неловких телефонных звонков, не надо больше никуда идти… Слава богу, никакой больше ходьбы! По-моему, я бы и шагу больше не смогла ступить. Одного взгляда на ноги хватило, чтобы у меня закружилась голова. Они были почти черными от пыли и грязи, а пластыри, скажем так, слегка поизносились и не очень-то сохранили свои клейкие качества. Так что трудно было не заметить прелестные кровоточащие волдыри. На пятки мне даже смотреть не хотелось. Я просто их не чувствовала. Они совершенно онемели.



— Педикюр у тебя, конечно, аховый, — заметил кто-то рядом. — Тебе стоит потребовать возврата денег.


Примечания:



[1] «Семейная вражда» (англ. «Family Feud») — американское телевизионное шоу, в котором две семьи соревнуются, чтобы назвать самые популярные ответы на вопросы опроса. Шоу выходило с 1976 по 1985 годы.



[2] «Ангелы Ада» (англ. «Hells Angels») — один из крупнейших в мире мотоклубов, имеющий свои филиалы по всему миру.



Глава 10


Мне даже оборачиваться не пришлось, чтобы посмотреть, кто это.


— Привет, Крейг, — прошептала я, стараясь не разжимать губы. Все равно Нил и Хорхе были слишком погружены в обсуждение заказа напитков, чтобы обращать на меня внимание.



— Так вот как работают медиаторы? — Крейг опустился на барный стул рядом со мной. — Издеваются над собственными ногами так, что больно смотреть, а потом выпрашивают у родственников покойников, чтобы те их подвезли?


— Обычно нет, — тихонько пробормотала я.



— О! — Крейг начал играться с коробком спичек, лежащим на барной стойке. — А я собирался сказать… Ну, знаешь. Крутая техника. Ты буквально осуществила прорыв в моем деле, правда?


Я вздохнула. Серьезно, после всего, через что я прошла, мне только не хватало выслушивать призрака-остряка.


Но, наверное, я это заслужила.



— Как настроение? — поинтересовалась я, постаравшись сохранить легкомысленный тон. — Ну, ты понимаешь, призрачная жизнь, все дела.


— О, высший класс! Обожаю каждую минуту.


— Ты привыкнешь, — отозвалась я, подумав о Джессе.


— Даже не сомневаюсь. — Крейг посмотрел на Нила.



Конечно, мне еще в тот момент стоило все понять. Но я пропустила слова Крейга мимо ушей, слишком озабоченная собственными проблемами… не говоря уже о ногах.


Нил протянул свою планшетку с бумагами Хорхе, пожал ему руку и повернулся ко мне.


— Ты готова, Сьюзен?



Я даже не стала утруждаться и поправлять его по поводу имени. Лишь молча кивнула и соскользнула с барного стула. Мне пришлось опустить взгляд, чтобы убедиться, что ноги коснулись пола, поскольку я его не почувствовала. В смысле, пол. Мои ступни совершенно онемели.



— Ты себя совсем не бережешь, — заметил Крейг.


Но, в отличие от брата, предложил помощь, обвив рукой мою талию, и проводил до двери, где с ключами от машины в ладони ожидал Нил.



Должно быть, я смотрелась довольно своеобразно — мне пришлось сильно опереться на Крейга, что, должно быть, странно выглядело со стороны, поскольку Нил, само собой, Крейга не видел, — так как Нил сказал:


— Э-э, Сьюзен, ты уверена, что хочешь сразу домой? Мне кажется, тебе, возможно, захочется ненадолго зайти в туалет…


— Нет-нет, я в порядке.



— Ну да, конечно, — прыснул у меня над ухом Крейг.


И все же с его помощью я добралась до машины Нила без особых проблем. У Нила была такая же БМВ с откидывающимся верхом, как и у Пола. Вот только у Нила она оказалась подержанной.


— Эй! — крикнул Крейг, увидев ее. — Это моя машина!



Такая реакция была естественной для парня, который обнаружил, что его машиной завладел кто-то другой. Джейк, без сомнений, сказал бы то же самое. Причем не единожды.


Не прекращая возмущаться, Крейг довел меня до автомобиля и запихнул на переднее сидение. Я уже хотела благодарно ему улыбнуться, как вдруг он нырнул назад. И даже тогда я ничего не поняла. Ну хочется человеку прокатиться. Почему бы и нет? Не то чтобы у него были альтернативы получше, насколько я знала.



Нил включил зажигание, и из динамиков заголосила Кайли Миноуг.


— Поверить не могу, что он слушает этот мусор, — с отвращением процедил Крейг, — в моей машине.


— А мне она нравится, — примирительно сказала я.



Нил глянул на меня.


— Ты что-то сказала?


Сообразив, что сделала, я быстро покачала головой.


— О!



Ничего не добавив, — он явно был не любителем лясы точить, — Нил вырулил с парковки кафе и начал спускаться по Живописному шоссе в Кармел, через который пролегал путь к моему дому. Проехать через Кармел всегда было непросто, так как там по жизни полно туристов, которые понятия не имеют, куда ехать, потому что на улицах отсутствуют указатели… как и светофоры.


Но передвижение по Кармелу становится в разы опаснее, если на заднем сидении случайно оказывается призрак, одержимый мыслями об убийстве.



До меня, конечно, не сразу дошло. Я пыталась, ну знаете, провести небольшой сеанс медиации, решив, что раз уж братья все равно оказались вместе, я могу попытаться их помирить. Вот только в тот момент я, само собой, даже не представляла, насколько грустно обстоят дела.



— Нил, я слышала о твоем брате, — завела я разговор, пока мы неслись по шоссе на приличной скорости. Океанский бриз трепал мои волосы, принося приятную прохладу, особенно по сравнению с тем, как раньше припекало солнце. — Мне очень жаль.


Взгляд Нила остался прикован к дороге, но я увидела, как крепко сжались его пальцы на руле.


— Спасибо, — тихо сказал он.



Обычно считается невежливым совать свой нос в личные драмы других (особенно если вы не были знакомы с жертвами упомянутых драм), но для медиатора невежливость — часть работы.


— Должно быть, это было просто ужасно. Там, на лодке.



— На катамаране, — одновременно поправили меня Крейг и Нил: Крейг — с насмешкой, а Нил — мягко.


— Ну да, катамаране. Сколько ты там проболтался? Часов восемь, не меньше?



— Семь, — тихо ответил Нил.


— Семь часов! Так долго! Вода, наверное, была очень холодной.



— Да, очень. — Нил явно не любил много болтать. Однако я не позволила этому факту помешать моей миссии.


— И я так понимаю, твой брат был чемпионом по плаванию или типа того?



— Так и есть, черт побери, — встрял Крейг с заднего сидения. — Выиграл штатовские…


Я вскинула руку, подавая ему знак замолчать. В тот момент мне хотелось услышать ответ вовсе не от Крейга.


— Чемпионом по плаванию, — отозвался Нил. Его голос был не громче урчания мотора БМВ. — Отличным яхтсменом. Назови любой вид спорта — Крейг был в нем лучшим из лучших.



— Видишь? — наклонился к нам Крейг. — Видишь? Это он должен быть мертв. Не я. Даже он это признает!


— Тс-с-с! — шикнула я на Крейга, а потом повернулась к Нилу. — Должно быть, люди тогда очень удивились. Ну то есть когда ты выжил после несчастного случая, а он — нет.



— Скорее, я их разочаровал, — пробормотал Нил себе под нос. Однако я его услышала.


Как и Крейг.


Он откинулся обратно на спинку заднего сидения с видом победителя.


— А я тебе что говорил?



— Уверена, твои родители огорчены потерей Крейга, — продолжила я, игнорируя призрака на заднем сидении. — И тебе придется дать им немного времени. Но они счастливы, что им не пришлось потерять и тебя, Нил. Ты знаешь, что это так.


— Это не так, — возразил Нил таким будничным тоном, словно отметил, что небо голубое. — Крейга они любили больше. Его все любили. Я знаю, что они думают. Что все они думают. Что это должен был быть я. Я должен был умереть. Не Крейг.



Крейг наклонился вперед.


— Видишь? Даже Нил это признает. Он должен был остаться там, а не я.


Однако сейчас меня больше волновал живой брат, чем мертвый.


— Нил, ты же не серьезно?



— А почему нет? — пожал плечами тот. — Это же правда.


— Вовсе нет. Есть причина, по которой ты живешь, а Крейг нет.


— Ага, — язвительно вставил Крейг. — Кто-то лоханулся. Конкретно так.



— Нет, — покачала я головой. — Дело не в этом. Крейг ударился головой. Все просто. Это был несчастный случай, Нил. Несчастный случай, в котором ты не виноват.


На секунду Нил стал походить на человека, над которым после нескольких месяцев беспрерывно льющего дождя снова взошло солнце… словно он боялся в это поверить.



— Ты правда так думаешь? — взволнованно спросил он.


— Конечно! Тут и говорить не о чем.



Но в то время как Нил обрадовался и засиял, Крейга это заставило нахмуриться.


— Это как это?! — возмутился он. — Умереть должен был он! Не я!


— Видимо, нет, — ответила я шепотом, чтобы услышать мог только Крейг.



Однако этот ответ оказался неправильным. Не то чтобы это было неправдой — потому что это не так — да вот только Крейгу он не понравился. Крейгу он совершенно не понравился.


— Если я должен был умереть, то и он тоже!



С этими словами Крейг бросился вперед и вцепился в руль.


Мы ехали по старинной тенистой улочке, запруженной туристами. Вдоль дороги выстроились арт-галереи и сувенирные магазинчики — мама в таких буквально пищала от восторга, я же избегала их как огня. Перед нами медленно катил дом на колесах, а перед ним двигался туристический автобус, так что мы ползли с черепашьей скоростью.



Но когда Крейг схватился за руль, задняя стена автофургона вдруг замаячила слишком близко. А все потому, что он умудрился просунуть вперед ногу и надавить на педаль газа, чего Нил, конечно же, даже не почувствовал. Он-то знал, что не давил на газ. И если бы не среагировал, ударив по тормозам второй ногой — а я не начала бороться с Крейгом, крутанув в конце концов руль в другую сторону, — мы бы точно врезались в тот дом на колесах — или, того хуже, в толпу туристов на тротуаре — и отправились бы на тот свет, прихватив, к тому же, с собой нескольких случайных прохожих.



— Да что с тобой? — накинулась я на Крейга.


Но ответил мне дрожащим голосом Нил:


— Это был не я, клянусь. Руль как будто начал поворачиваться сам по себе…



Однако я даже не стала его слушать, продолжая орать на Крейга, который, кажется, пребывал в таком же шоке от всего случившегося, что и Нил. Он все смотрел на свои руки, словно они действовали помимо его воли.


— Не смей так больше делать! Никогда! Ты меня понял?


— Извини! — выкрикнул Нил. — Но я тут не причем, клянусь!



Крейг тихонько огорченно простонал и внезапно пошел рябью и исчез. Раз и все. Дематериализовался, оставив меня и Нила разбираться с неприятностями, в которые сам же нас и втравил.


К счастью, все оказалось не так уж и плохо. То есть на нас, конечно, пялилась толпа народа, ведь мы тормознули посреди улицы и разорались во всю глотку, но никто не пострадал — ни мы, ни окружающие, слава богу. Мы даже зад фургона не поцеловали. Через секунду он тронулся с места, и мы последовали следом, хотя поджилки у нас все еще тряслись от испуга.



— Надо бы отдать машину на полный техосмотр, — сказал Нил, вцепившись в руль так, что костяшки пальцев побелели. — Может, надо масло сменить или еще что-нибудь.


— Или что-нибудь, — согласилась я, слушая неумолкающий шум крови в ушах. — Хорошая идея. Может, тебе стоит поездить какое-то время на автобусе.


«Ну, во всяком случае, пока я не решу, что делать с твоим братцем», — мысленно добавила я.


— Ага, — слабо откликнулся Нил. — Автобус звучит неплохо.



Не знаю, как Нила, а меня все еще потряхивало, когда мы подъехали к моему дому. Ну и денек выдался. Нечасто меня целуют по-французски, а потом чуть не убивают — и все это за каких-то пару часов.


И все же, хотя мне все еще было не по себе, хотелось подобрать какие-нибудь слова, чтобы подбодрить Нила по поводу того, что он выжил, а Крейг нет… И одновременно намекнуть, чтобы остерегался брата, который выглядел ужасно сердитым, когда исчез несколько минут назад.



Но когда дошло до дела, все, на что я оказалась способна, так это выдавить жалкое:


— Ну… Спасибо, что подвез.


Серьезно. Именно это я и промямлила. «Спасибо, что подвез». Неудивительно, что я выиграла целую кучу медиаторских наград. Если бы.



В любом случае, не то чтобы Нил обращал на меня внимание. Кажется, ему просто не терпелось избавиться от меня. И что в этом странного? Ну то есть с чего бы вдруг студенту колледжа захотелось возиться с чокнутой старшеклассницей с гигантскими мозолями на ногах? Лично мне не приходит в голову ни единой причины.


Как только я вышла из машины, он тут же ударил по газам, очевидно, уже позабыв о несчастном случае, в котором совсем недавно чуть не пострадал.


Ну или он настолько радовался возможности от меня избавиться, что наплевал на то, что стряслось с ним и его машиной.



Как бы то ни было, Нил уехал, оставив меня один на один с длинным-предлинным путешествием по подъездной дорожке к дому.


Не знаю, как я это сделала. Правда не знаю. Но мало-помалу — ковыляя, словно, старая бабка, — я взобралась на крыльцо и добралась до входной двери.



— Я дома, — крикнула я на случай, если поблизости окажется кто-нибудь, кому это будет интересно.


Поздороваться прибежал один только Макс. Обнюхав меня с ног до головы в надежде обнаружить в карманах припрятанную еду и ничего не найдя, он тут же убежал, оставив меня наедине с лестницей, ведущей на второй этаж.


Я осилила подъем, один шаг, полный агонии, за другим. По ощущениям, на это ушло не меньше десяти минут. Обычно я перескакивала по две ступеньки за раз. Но не сегодня.



Я понимала, что как только столкнусь с кем-то помимо Макса, мне придется многое объяснять. Но не сомневалась, что первым увижу того, кого меньше всего хотелось: Джесса. Джесса, который, скорее всего, окажется в моей спальне, когда я туду дохромаю. Джесса, который явно не поймет, что я вообще делала у Пола Слейтера дома. Джесса, от которого, наверное, сложновато будет скрыть тот факт, что я поиграла с другим парнем языками в хоккей.


И что мне вроде как понравилось.



Это все вина Джесса, уговаривала я себя, стоя у двери и взявшись за дверную ручку. Что я уехала и целовалась с другим парнем. Потому что если бы Джесс проявил ко мне хоть капельку симпатии в эти несколько недель, мне бы и в голову не пришло отвечать на поцелуи Пола Слейтера. Даже за миллион лет.


Да, точно. Во всем виноват Джесс.



Не то чтобы я собиралась когда-нибудь ему об этом рассказать. Разумеется, нет. На самом деле, если бы у меня появился хоть малейший шанс избежать этого, я бы вообще не упоминала Пола. Мне нужно было придумать какую-то историю — что угодно, кроме правды, — чтобы объяснить ужасное состояние своих ног… не говоря уже об искусанных губах.



Однако к моему огромному облегчению, войдя в комнату, Джесса я там не обнаружила. Гвоздик сидел на подоконнике и вылизывался, а вот его хозяин отсутствовал. В кои-то веки.


Аллилуйя!



Скинув на пол рюкзак и разувшись, я отправилась в ванную. В голове билась одна-единственная мысль: что делать с ногами? Может, достаточно просто тщательно их отмыть? Может, если я достаточно долго буду отмачивать их в теплой мыльной воде, то к ним вернется хоть какая-то чувствительность…


Открутив на полную оба вентиля, я заткнула сливное отверстие пробкой и уселась на бортик ванной, с болезненной гримасой перекинув ноги через край и погрузив их в набиравшуюся воду.



Секунду-другую все было хорошо. На самом деле я даже почувствовала облегчение.


Но потом вода попала на мозоли, и я чуть не потеряла равновесие от боли. «Больше никогда в жизни!» — поклялась я себе, вцепившись в бортик в попытке не грохнуться в обморок. Никакой дизайнерской обуви! С этого момента только балетки или ботинки. Неважно, насколько уродливо они будут выглядеть. Никакой шикарный образ этого не стоит.



Наконец боль уменьшилась настолько, что я смогла совершить осторожную вылазку за антибактериальным жидким мылом и губкой. Я не меньше пяти минут осторожно оттирала грязь слой за слоем, пока наконец не добралась до кожи на пятках и не увидела, почему не чувствовала ног. Все потому, что они были покрыты — в буквальном смысле — огромными красными волдырями и мозолями. Некоторые кровили и все до одного распухали просто на глазах. Я с ужасом осознала, что пройдет несколько дней — а может, даже неделя, — прежде чем опухоль спадет настолько, чтобы у меня снова получилось нормально ходить, я молчу о том, чтобы влезть в обувь.



Я сидела, кляня на чем свет стоит Пола Слейтера — не говоря уж о Джимми Чу — как вдруг услышала, как Джесс выругался в таких выражениях, что даже несмотря на то, что говорил он по-испански, у меня уши свернулись в трубочку.



Глава 11

— Querida, что ты с собой сделала?


Джесс стоял у ванны, не сводя глаз с моих ног. Я спустила грязную воду и набрала новую, чтобы отмочить ступни, так что сквозь прозрачную преграду было прекрасно видно все ужасные красные волдыри.



— Новые туфли, — объяснила я, не сумев придумать ничего другого. Вряд ли бы Джесс хорошо воспринял тот факт, что мне пришлось убегать босиком от сексуального маньяка. Ну то есть мне не очень-то хотелось становиться причиной каких-либо дуэлей или чего-то подобного.


Да, да, знаю: мечтать не вредно.



И все же он снова назвал меня querida. Это же что-то да должно было означать, правда?


Вот только Джесс, наверное, и сестер своих называл querida. А может, даже и маму.



— Ты сделала это с собой нарочно? — Джесс уставился на мои ступни неверящим взглядом.


— Ну, не совсем. — Вот только вместо того, чтобы выложить всю правду о Поле и нашем тайном поцелуе на сизом покрывале, я со скоростью тысячу слов в минуту выпалила: — Просто у меня туфли новые, и я натерла ноги, а потом… А потом я задержалась, и мне не с кем было поехать домой, так что пришлось идти пешком, и ноги в туфлях так болели, что я разулась, а асфальт, наверное, нагрелся под солнцем, поэтому я обожгла ступни…



Джесс нахмурился. Он присел на бортик ванны рядом со мной и попросил:


— Покажи.



Мне не очень-то хотелось показывать парню, в которого я безумно влюбилась с первого взгляда, свои жутко изуродованные ноги. Особенно с учетом того, что он не знал об истинной причине моих ожогов, а именно о том, что заработала я их в попытке сбежать от другого парня, с которым вообще не должна была общаться.


С другой стороны, неужели девушка не может просто пойти к парню домой без того, чтобы он прыгнул на нее с поцелуями и заставил ее захотеть поцеловать его в ответ? Все это было сложновато даже для меня, а ведь я современная девушка, живущая в двадцать первом веке. Одному богу известно, что взбредет в голову хозяину ранчо из середины девятнадцатого столетия, услышь он об этом.



Однако по выражению лица Джесса я увидела, что он не оставит меня в покое, пока я не покажу ему свои дурацкие ноги, так что, закатив глаза, выпалила:


— Хочешь увидеть их? Прекрасно! Развлекайся!


С этими словами я вынула правую ногу из воды и сунула ему.



Я ожидала как минимум гримасы отвращения. И не сомневалась, что вскоре последует наказание за мою глупость — как будто я уже не чувствовала себя дурой.


Но, к моему удивлению, Джесс не стал ни орать на меня, ни отворачиваться, скривившись. Он просто тщательно, словно заправский медик, осмотрел мою ногу. А после попросил:


— Позволь увидеть и вторую.


Так что я опустила правую ногу в воду и достала левую.



И снова ни отвращения, ни криков «Сьюз, как ты могла быть такой дурой?!» Собственно, ничего удивительного, ведь Джесс никогда не называл меня Сьюз. Вместо этого он осмотрел мою левую ногу так же осторожно, как и правую. Покончив с обследованием, Джесс выпрямился и сказал:


— Что ж, я видел раны и похуже… но ненамного.



Я пораженно уставилась на него:


— Ты видел ноги, которые выглядели хуже, чем это?! — воскликнула я. — Где?



— У меня были сестры, помнишь? — В его темных глазах мелькнул огонек чего-то… Я бы не назвала это весельем, потому что мои ноги, само собой, не были причиной для смеха. Джесс не посмел бы смеяться над ними… правда же? — Время от времени у них появлялись новые туфли, а результат был таким же.



— Я больше не смогу ходить, так ведь? — поинтересовалась я, с горечью глядя на свои уничтоженные ступни.


— Сможешь, — успокоил меня Джесс. — Только через пару дней. Эти ожоги на вид очень болезненны. Понадобится масло.


— Масло? — Я наморщила нос.


— С ожогами вроде этих лучше всего справляется масло.



— А! Ну, может, в середине девятнадцатого века так оно и было. Но сейчас мы предпочитаем полагаться на лечебную силу «Неоспорина». Тюбик вон там, в аптечке за тобой.


Так что Джесс нанес на мои раны мазь. А когда он закончил с перевязкой — и, смею заметить, мои ступни выглядели очень привлекательно, замотанные в широкие бинты, — я попыталась встать.


Вот только выдержала я недолго. Не то чтобы было больно. Просто ощущения были очень странные, будто я шагала по грибам…


Которые росли из моих ступней.



— Ну хватит уже, — не выдержал Джесс.


И, не успела я опомниться, как он подхватил меня на руки.


Вот только вместо того, чтобы отнести меня на кровать и опустить, как парни делают с девушками в фильмах — весьма романтично, надо сказать, — Джесс просто бросил меня так, что я слегка подпрыгнула, спружинив на матрасе, и чуть не упала на пол, едва успев ухватиться за край.



— Спасибочки, — выдавила я, не сумев скрыть сарказм в голосе.


Джесс, кажется, даже не заметил.


— Мне не сложно, — ответил он. — Тебе принести книгу или еще что-нибудь? Может, хочешь приступить к домашнему заданию? Или я мог бы тебе почитать…


Он показал мне «Критическую теорию со времен Платона».



— Нет! — выпалила я. — Домашнее задание вполне подойдет. Просто подай мне рюкзак, пожалуйста. Спасибо.


Я погрузилась в написание эссе о Гражданской войне — ну или, по крайней мере, делала вид, что занимаюсь именно им. На самом же деле я, само собой, пыталась не размышлять о Джессе, сидевшем с книгой на банкетке в эркере. Мне было интересно, что бы я почувствовала, если бы он подарил мне парочку поцелуев, подобных тем, что я получила от Пола. Ну то есть, если вдуматься, я оказалась в очень интересном положении, учитывая мою неспособность самостоятельно перемещаться. Сколько бы парней с радостью заполучили в свое распоряжение девушку, которая оказалась буквально заперта в собственной спальне? Да полно! Разумеется, кроме Джесса.



Наконец Энди позвал меня ужинать. Однако я никуда не собиралась. И не потому, что хотела остаться и еще понаблюдать за читающим Джессом, а потому что действительно не могла даже подняться с кровати. В итоге Дэвид поднялся наверх посмотреть, что меня задержало. Заметив на моих ногах бинты, он тут же умчался вниз за моей мамой.



Стоит ли говорить, что мамуля выказала к моим бедам гораздо меньше жалости, чем Джесс? Она заявила, что я заслужила все мозоли до единой, раз додумалась до такого идиотского поступка, как обуть новые туфли в школу, не разносив их прежде. Потом мамуля начала носиться туда-сюда, наводя порядки (хотя, учитывая соседство с горячим латиноамериканским мачо, я стала очень аккуратной и содержала комнату в чистоте. Я имею в виду, мне не очень-то хотелось, чтобы Джесс наткнулся на мое разбросанное белье. Если уж на то пошло, именно он всегда оказывался основным источником беспорядка, оставляя повсюду огромные стопки книг и раскрытые коробки из-под компакт-дисков. А ведь не стоило забывать и о Гвоздике).



— Честно говоря, Сьюзи, — начала мама, сморщив нос при виде большого рыжего комка шерсти, растянувшегося на банкетке, — этот кот…


Услышь это Джесс, который вежливо дематериализовался, как только зашла мама, чтобы предоставить мне чуточку личного пространства, он был бы крайне оскорблен пренебрежением, выраженным в сторону его любимца.



— Как наш пациент? — поинтересовался Энди, появившись в дверях с подносом, уставленным тарелками с лососем на гриле с укропом и сливочным соусом, холодным огуречным супом и свежеиспеченными ароматными булочками. Знаете, как бы меня не огорчали повторный мамин брак, обретение трех сводных братьев и необходимость переехать на другой конец страны, еда оправдывала все жертвы.


Точнее, еда и Джесс. Во всяком случае, до недавнего времени.



— Она явно не сможет пойти завтра в школу, — сказала мама, глядя на мои ноги и безнадежно качая головой. — Я имею в виду, ты только посмотри на них, Энди. Как думаешь, может, нам стоит отвезти ее… не знаю… в травмпункт или еще куда-нибудь?


Энди присел возле кровати и посмотрел на мои ступни.


— Не представляю, что еще они смогут сделать, — оценил он великолепные способности Джесса по перевязке. — По-моему, она и сама прекрасно о себе позаботилась.



— Знаете, что мне, наверное, не помешало бы? — спросила я. — Несколько журналов, упаковка диетической колы и шоколадный батончик побольше.


— Не наглейте, юная леди! — строго возразила мамуля. — Ты не будешь весь завтрашний день валяться в кровати как какая-нибудь травмированная балерина. Позже я позвоню мистеру Уолдену и убежусь, чтобы ты получила от него все домашние задания. И должна сказать, Сьюзи, ты меня крайне разочаровала. Ты уже не ребенок, чтобы так себя вести. Могла бы позвонить мне с заправки, например. Я бы за тобой приехала.



Ну да. А потом бы она узнала, что я иду домой не из школы, как сказала, а из дома парня, на которого работает мертвый Ангел Ада и который — ах да! — пытался подкатывать ко мне, и это при сидящем в соседней комнате дедушке, пускающем слюни. И надо сказать, до некоторой степени эти подкаты были приняты благосклонно.


Нет уж, спасибо.



Мама с Энди вышли из комнаты, и я с трудом расслышала, как он тихо сказал ей:


— Тебе не кажется, что ты была с ней излишне строга? Думаю, она усвоила урок.


Однако мама не стала принижать голос. Ей явно хотелось, чтобы я узнала ее ответ:


— Нет, мне так не кажется. Через два года она уедет в колледж, Энди, и будет жить одна. Если это пример того, какие она будет принимать решения, то я с ужасом представляю, что будет дальше. На самом деле я вот думаю, не стоит ли нам отменить наши планы на пятничную поездку.



— Ни за что! — услышала я очень выразительный ответ Энди с первого этажа.


— Но…


— Никаких но! Мы едем.


После этого их голоса окончательно отдалились и затихли.



На лице Джесса, снова появившегося под конец нашего разговора, играла легкая улыбка. Он явно все подслушал.


— Не вижу ничего смешного, — кисло протянула я.


— И все же это слегка забавно.


— Нет. Ни капли.



— Мне кажется, — Джесс открыл книгу, одолженную ему отцом Домом, — пришло время немного почитать вслух.


— Нет, — простонала я, — только не «Критическая история со времен Платона». Пожалуйста, умоляю тебя. Это несправедливо, я ведь даже убежать не могу.


— Знаю, — согласился Джесс с блеском в глазах. — Наконец-то ты там, где я и хотел…


Надо признать, при этих словах у меня перехватило дыхание.



Однако он, само собой, вкладывал в свои слова вовсе не тот смысл, который мне хотелось. Он просто имел в виду, что теперь может читать мне вслух свою дурацкую книжку, а у меня не получится сбежать.


— Ха-ха, — рассмеялась я, чтобы скрыть, что ожидала совсем другого.



Внезапно у Джесса в руках оказался журнал «Космо», который он прятал между страницами «Критической теории со времен Платона». Пока я смотрела на него, разинув рот, он сказал:


— Одолжил его из спальни твоей матери. Какое-то время она его не хватится.


С этими словами он бросил журнал мне на кровать.



Я чуть не задохнулась. Нет, ну в самом деле, это было самое милое — самое милое, — что кто-то делал для меня за долгое время. И то, что сделал это именно Джесс — Джесс, который, как я с недавних пор была убеждена, ненавидел меня, — поразило меня до глубины души. Возможно ли, что он вовсе не ненавидит меня? Возможно ли, что в действительности я ему немножко нравлюсь? В смысле, я знаю, что нравлюсь Джессу. С чего бы еще ему постоянно спасать мою жизнь? Но существовала ли вероятность того, что я нравлюсь ему по-особенному? Или же он просто был добр ко мне, потому что я пострадала?



Это было неважно. Во всяком случае, в тот момент. Значение имело только то, что Джесс — какие бы у него ни были мотивы — для разнообразия не игнорировал меня.


Счастливая, я погрузилась в чтение статьи о семи способах доставить удовольствие мужчине и даже не сильно переживала, что его — ну то есть мужчины — у меня нет. Потому что наконец-то казалось, что вся неловкость, которая повисла между нами с Джессом со дня того поцелуя — того слишком короткого ошеломительного поцелуя, — растворилась без следа. Может, теперь все вернется на круги своя. Может, теперь Джесс начнет осознавать, насколько глупо он себя вел.



И может, теперь он уяснит уже наконец, что я ему нужна. И даже больше. Что он меня хочет.


Так же сильно, как — в этом я теперь не сомневалась — Пол Слейтер.


Эй, ну может же девушка помечтать, правда?



Именно этим я и занималась. Восемнадцать благословенных часов я мечтала о жизни, в которой парень, который мне нравится, действительно испытывает ко мне ответные чувства. Я выбросила из головы все мысли о медиаторах-странниках и переселении душ, Поле Слейтере и отце Доминике, Крейге и Ниле Янкоу. С последними было проще всего: я попросила Джесса приглядеть для меня за Крейгом, и он с радостью согласился.



И я вам не вру: вечер и ночь прошли просто супер. Никаких кошмаров о преследованиях в длинных коридорах, скрытых в тумане, и падениях в бездну. Да, не вернулись те беззаботность и легкость, которые существовали между нами в старые допоцелуйные времена, но это было совсем близко. Почти. Пока на следующий день не зазвонил телефон.


Я подняла трубку, но тут же отодвинула ее подальше от уха, когда меня оглушили крики Ки-Ки.



— Поверить не могу, что ты решила заболеть! — возмущалась она. — И именно сегодня! Как же так, Сьюз? Нам нужно столько сделать для кампании!


Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она имеет в виду.


— А, ты о выборах? Ки-Ки, послушай, я…



— Нет, ну ты просто не видишь, что вытворяет Келли! Она раздает всем шоколадки, на обертке которых написано «Голосуй за Прескотт и Слейтера»! Понимаешь? А ты чем занимаешься? О, валяешься на кровати, потому что у тебя ножки болят, если верить твоему брату.


— Сводному брату, — поправила я.



— Как скажешь. Сьюз, ты не можешь так со мной поступить. Мне все равно, как ты это сделаешь — можешь хоть тапочки с мордой кролика напялить, — только появись здесь и побудь очаровашкой, как ты умеешь.


— Ки-Ки, послушай. — Было нелегко сосредоточиться на разговоре, поскольку неподалеку сидел Джесс. И не просто неподалеку, а касаясь меня. Да, ладно, он всего лишь лепил на мои ноги новые пластыри, но все равно это очень отвлекало. — Я совершенно уверена, что не хочу быть вице-президентом…



Но Ки-Ки даже слушать не захотела.


— Сьюз! — заорала она в телефон Адама. Я знала, что это телефон Адама и что у нее сейчас перерыв на ланч, потому что слышала крики чаек — те оккупировали школьный двор во время ланча в надежде поживиться роняемыми то тут, то там кусочками картошки фри, — а еще голос Адама, подбадривающий ее на заднем плане. — Достаточно уже того, что каждый год президентом нашего класса выбирают Келли «Мусс-Вместо-Мозгов» Прескотт. Но, по крайней мере, в прошлом году, когда тебя выбрали вице-президентом, в решениях совета появилась хотя бы крупица здравого смысла. Однако если выберут этого голубоглазого богатея… Нет, ну в самом деле, он же просто марионетка Келли. Ему все равно. Он выполнит все, что она скажет.



В одном Ки-Ки была права: Полу все равно. Во всяком случае, на одиннадцатый класс академии при миссии Хуниперо Серра ему было наплевать. Я точно не знала, что конкретно его интересовало, поскольку это точно не были его семья и медиаторство. Но одно я знала наверняка: пост вице-президента он всерьез не воспримет.



— Ки-Ки, слушай, мне очень жаль, — снова попробовала я. — Но я правда разбила ноги в хлам и вообще не могу ходить. Может, завтра.


— Завтра? Выборы в пятницу! — запротестовала она. — У меня останется всего день на кампанию!


— Ну, может, тебе стоит рассмотреть вариант выставить свою кандидатуру вместо меня.



— Мою? — В голосе Ки-Ки проскользнули нотки отвращения. — Прежде всего мою кандидатуру не выдвигали в надлежащем порядке. А кроме того, за меня никогда не проголосуют парни. Ну то есть давай смотреть правде в глаза, Сьюз. Это у тебя есть и привлекательность, и мозги. Ты как Риз Уизерспун нашего класса. Я же больше похожа на… Дика Чейни[1].


— Ки-Ки, ты себя весьма недооцениваешь. Ты…



— Знаешь, что? — теперь Ки-Ки звучала обиженно. — Забудь. Мне наплевать. Наплевать, что произойдет. Пусть Пол «Посмотрите-На-Мой-Новенький-БМВ» Слейтер станет нашим новым вице-президентом. Я сдаюсь.


Я почувствовала, что если бы у нее в руках сейчас была обычная телефонная трубка, она бы с грохотом бросила ее. Но сейчас она смогла только отключиться. Мне пришлось несколько раз повторить «Алло?», чтобы убедиться в этом, но когда ответа не последовало, я поняла, что одна на линии.



— Что ж, — сказала я, положив трубку. — Она в бешенстве.


— Звучало очень похоже на это, — согласился Джесс. — А что за новенький выступает против тебя, победы которого она так боится?


Ну вот и все. Вот он, прямой вопрос. Прямой вопрос, честным ответом на который будет «Пол Слейтер». Если я не отвечу именно так — то нагло совру Джессу. Все, что я рассказывала ему до этого, было лишь полуправдой или безобидной ложью.



Но это… Если Джесс позже узнает правду, у меня будут большие неприятности. Тогда я, конечно, не догадывалась, что «позже» наступит через три часа. Мне казалось, что это произойдет, ну знаете, как минимум на следующей неделе.


Может, в следующем месяце. А к этому моменту я бы уже придумала путное решение проблемы по имени Пол Слейтер.



Однако поскольку я думала, что у меня куча времени, чтобы все разрулить, прежде чем Джесс выяснит правду, я ответила ему:


— А, просто новичок.



И это бы прокатило, если бы несколько часов спустя Дэвид не постучал в мою спальню и не сказал:


— Сьюз? Тебе тут кое-что прислали.


— О, заходи.



Дэвид распахнул дверь, но я его не увидела. Вместо него я смогла разглядеть с кровати лишь огромный букет красных роз. Их там было не меньше двадцати пяти.


— Ого! — Я быстро выпрямилась и села. Хотя все еще понятия не имела, от кого они. Решила, что розы прислал Энди.


— Ага, — согласился Дэвид. Я все еще не видела его лица, поскольку его заслоняли цветы. — Где мне их поставить?


— О! — Я глянула на Джесса, который уставился на цветы почти с таким же ошеломленным видом, как и я. — На банкетке у окна было бы неплохо.



Дэвид осторожно поставил букет, — который шел в комплекте с вазой, — на банкетку, отодвинув сначала несколько подушек в сторону, чтобы освободить место. Убедившись, что ваза не шатается, он выпрямился и достал из зеленых листьев белый конверт:


— Тут есть карточка.


— Спасибо. — Я вынула из конверта крошечную визитку.



«Поправляйся скорее. С любовью от Энди», — ожидала увидеть я.


Или «Мы скучаем. Одиннадцатый класс академии при миссии Хуниперо Серра».


Или даже «Ты ужасно глупая девушка. Отец Доминик».



Однако то, что было написано на карточке, меня просто потрясло. В основном, потому что Джесс, разумеется, стоял достаточно близко, чтобы читать через мое плечо. Да даже Дэвид, находившийся посреди комнаты, не мог не прочесть жирный черный шрифт:


«Прости меня, Сьюз. С любовью, Пол».


Примечания:



[1] Ричард Брюс Чейни — американский политик, республиканец, работал в администрациях четырёх Президентов США. В администрации Дж. Буша-старшего — министр обороны США. С января 2001 по январь 2009 годы занимал должность вице-президента США в администрации Дж. Буша-младшего.



Глава 12

Если быть краткой, мне пришел конец.


Особенно когда Дэвид, который, разумеется, понятия не имел о стоящем рядом Джессе — и о том, что он, так уж вышло, мужчина, которого я люблю со всепоглощающей страстью… во всяком случае, когда меня не целует Пол Слейтер, — решил уточнить:


— Это от того парня, Пола? Я так и думал. Он сегодня в школе приставал ко мне с расспросами, почему тебя нет.



Мне стало так стыдно, что я даже глаз не могла поднять на Джесса.


— Э-э, да.


— А за что ты должна его простить? — поинтересовался Дэвид. — За всю эту ситуацию с выборами вице-президента?


— Э-э, не знаю.



— Потому что, знаешь, с твоей кампанией в самом деле большие проблемы. Без обид, но Келли раздавала шоколадки. Тебе бы лучше придумать какой-нибудь ловкий ход и побыстрее, или ты можешь проиграть выборы.


— Спасибо, Дэвид, — прервала я его. — Пока, Дэвид.



Он удивленно глянул на меня, будто не уверенный, почему я так внезапно с ним попрощалась. Потом, окинув взглядом комнату и как будто впервые осознав, что мы можем быть не одни, он покраснел, пробормотал:


— Ладно, пока, — и пулей вылетел из комнаты.



Собравшись с духом, я повернулась к Джессу и начала:


— Послушай, это не то, что ты…


Но, наткнувшись на убийственный взгляд Джесса, я умолкла. Нет, серьезно, Джесс выглядел так, будто правда хотел кого-то прикончить.


Вот только неясно, кого именно, потому что в тот момент мне казалось, что в его списке кандидатур я занимаю не менее важное место, чем Пол.



— Сюзанна, что это? — спросил Джесс таким тоном, который я раньше никогда от него не слышала.


По правде говоря, Джесс не имел права на меня сердиться. Ни малейшего. Я имею в виду, у него ведь был шанс, так ведь? Был, и он его профукал. Ему просто повезло, что я не из тех, кто легко сдается.


— Джесс, слушай, я хотела тебе рассказать. Просто забыла…



— О чем рассказать? — Небольшой шрам, пересекавший его правую бровь, — который, насколько мне удалось выяснить, не был результатом схватки на ножах с каким-то бандитом, как я всегда представляла в своих романтических грезах, а остался после того, как его покусала собака, — сильно побелел, а это служило верным знаком того, что Джесс был очень, очень зол. Будто я не могла определить это и так по его голосу. — Пол Слейтер вернулся в Кармел, и ты молчала?!



— Он не собирается снова пытаться изгнать тебя, Джесс, — поспешно успокоила его я. — Он понимает, что ему это с рук не сойдет, пока я рядом…


— Да мне плевать, — презрительно отмахнулся он. — Это ведь тебя он оставил умирать, помнишь? И этот человек теперь будет ходить в твою школу? Что по этому поводу думает отец Доминик?



Я сделала глубокий вдох.


— Отец Доминик думает, что мы должны дать ему второй шанс. Он…


Однако Джесс не дал мне закончить. Он подскочил с моей кровати и начал вышагивать по комнате, бормоча что-то вполголоса по-испански. Я понятия не имела, что он говорит, но точно не что-то приятное.



— Послушай, Джесс, — снова попыталась я. — Именно поэтому я тебе ничего и не сказала. Я знала, что ты слетишь с катушек, вот как сейчас…


— Слечу с катушек? — Джесс неверяще уставился на меня. — Сюзанна, он пытался тебя убить!


Я покачала головой. Для этого потребовалась огромная выдержка, но у меня получилось.



— Он сказал, что не делал этого, Джесс. Он сказал… Пол объяснил, что я бы и сама нашла оттуда путь. Сказал что-то о том, что есть такие люди, которых называют странниками, и что я одна из них. Он рассказал, что они отличаются от медиаторов и не просто могут, ну, знаешь, видеть мертвецов и говорить с ними, но и свободно перемещаться по царству мертвых…



Но Джесса эти новости не впечатлили, а, судя по его виду, еще больше разозлили.


— Звучит так, словно вы с ним неплохо поболтали.


Не знай я причину, могла бы подумать, что в голосе Джесса проскакивали нотки чего-то похожего на… ну, ревность. Но поскольку я прекрасно знала — ведь он четко дал мне это понять, — что он не испытывает ко мне ответных чувств, я лишь пожала плечами.



— А что мне оставалось делать, Джесс? Ну то есть он же теперь ходит со мной в школу. Я же не могу его просто игнорировать. — Правда, мне и не следовало идти к нему домой и целоваться с ним. Но этот конкретный момент я собиралась сохранить в тайне от Джесса, чего бы это ни стоило. — Кроме того, он, кажется, разбирается в этих вещах. Ну, в медиаторских. И знает то, о чем отец Доминик не то что не имеет понятия — ему такое даже и не снилось…



— О, не сомневаюсь, Слейтер только счастлив поделиться всем, что знает, с тобой, — крайне саркастично ответил Джесс.


— Ну разумеется. Ведь у нас с ним, в конце концов, есть этот уникальный дар…


— И он всегда мечтал поделиться информацией об этом даре с другими медиаторами из своего окружения.



Я сглотнула. Вот тут Джесс меня уел. Почему Пол так стремился записаться мне в учителя? Учитывая, как он набросился на меня в своей спальне, у меня имелась парочка идей по этому поводу. И все же сложно было поверить, что им двигает лишь похоть. В академии при миссии учились гораздо более симпатичные девушки, которых он мог заполучить с куда меньшими усилиями.


Однако никто из них, насколько мне известно, не обладал нашей уникальной способностью.



— Слушай, ты слишком остро реагируешь. Пол — придурок, это правда, и я ни капли ему не верю. Но я в самом деле не думаю, что он пытается навредить мне. Или тебе.


Джесс расхохотался, но было не похоже, что он действительно находит эту ситуацию хоть сколько-нибудь забавной.


— О, мне не кажется, что его интересую я, querida. Не мне он посылает розы.



Я бросила взгляд на букет и почувствовала, что краснею.


— Ну, да. Я понимаю, о чем ты. Но, по-моему, он прислал их, потому что действительно чувствует вину за то, что натворил.


Разумеется, я не упомянула о последнем прегрешении Пола, позволив Джессу думать, что я имею в виду то, во что Слейтер втянул нас летом.



— Я хочу сказать, у него никого нет — продолжила я. — Вообще никого. — Я вспомнила о большом стеклянном доме, в котором жил Пол, о скудной и неудобной мебели. — Думаю… Джесс, я правда думаю, что частично проблема Пола в том, что он очень-очень одинок. И он не знает, что с этим делать, потому что никто никогда не учил его, ну знаешь, как вести себя по-человечески.



Однако Джесс проигнорировал мои слова. Я могла сколько угодно жалеть Пола — и часть меня действительно его жалела, и я даже не имею в виду ту часть, которая считала, что Пол превосходно целуется, — но для Джесса этот парень был, есть и всегда останется падалью.


— Ну, для того, кто не знает, как вести себя по-человечески, — Джесс подошел к розам и щелкнул пальцем по одному из пышных алых бутонов, — он явно хорошо умеет притворяться. Человеком, которому довелось влюбиться.



Я почувствовала, как мои щеки стали такими же красными, как розы, возле которых стоял Джесс.


— Пол вовсе не влюблен в меня. Поверь. — Потому что влюбленные парни не отправляют своих прихвостней, чтобы те попытались остановить сбегающую из их дома девушку. Так ведь? — А даже если бы и был, то сейчас-то это в любом случае не так…



— Да что ты? — Джесс кивнул на карточку в моей руке. — А мне кажется, что его выбор слов «с любовью» — не «с уважением», не «сердечно», не «искренне твой» — говорит об обратном, разве нет? И что ты имела в виду, говоря, что даже если он любил раньше, то сейчас это не так? — Его мрачный взгляд стал еще напряженнее. — Сюзанна, между вами двумя… что-то произошло? Ты о чем-то мне не рассказала?



Черт! Я опустила взгляд на колени, позволив волосам упасть на лицо, чтобы Джесс не смог увидеть, насколько я покраснела.


— Нет, — ответила я одеялу. — Разумеется, нет.


— Сюзанна.


Когда я снова подняла голову, он уже стоял возле кровати. И, взяв меня за руку, смотрел темным непроницаемым взглядом.



— Сюзанна, — повторил он. Теперь его голос уже не казался убийственным, а был таким же нежным, как его прикосновение. — Послушай, я не злюсь. Не на тебя. Если ты хочешь мне что-то рассказать… что угодно…


Я так сильно закачала головой, что почувствовала, как по щекам хлещут волосы.


— Нет, говорю же тебе. Ничего не случилось. Вообще ничего.



Однако Джесс так и не отпустил мою руку, начав гладить по тыльной стороне ладони мозолистым пальцем.


Я затаила дыхание. Это то самое? Возможно ли, что после всех этих недель, когда Джесс меня избегал, он в конце концов — наконец-то! — собирался открыть мне свои истинные чувства?



Но вдруг мне в голову пришла одна мысль, заставив бешено забиться сердце. Что, если это были не те чувства, на которые я надеялась? Что, если он все же не любил меня? Что, если тот поцелуй просто был… не знаю. Чем-то вроде эксперимента? Тестом, который я провалила? Что, если Джесс решил, что просто хочет остаться со мной друзьями?


Тогда я просто умру, вот и все. Просто лягу и умру.



Нет, возразила я сама себе. Никто так не хватает руку девушки, чтобы сообщить ей, что он ее не любит. Исключено. Это невозможно. Джесс любит меня. Должен любить. Просто что-то — или кто-то — удерживало его от того, чтобы сказать об этом.


Я попыталась подтолкнуть его к признанию, которое так мечтала услышать.


— Знаешь, Джесс, — начала я, боясь посмотреть ему в глаза и не сводя взгляда с его пальцев на моей ладони, — если ты хочешь чем-то со мной поделиться, то вперед. В смысле, не стесняйся.



Я была уверена, что он собирался мне ответить. Богом клянусь. У меня наконец получилось встретиться с ним глазами, и я могла поклясться, что в этот момент между нами проскользнула какая-то искра. Не знаю, что, но что-то точно. Джесс открыл рот и уже было начал что-то говорить, когда дверь в мою комнату с грохотом распахнулась, и на пороге возникла Ки-Ки в сопровождении Адама. В руках у нее был пустой плакат, и выглядела она очень сердито.



— Ладно, Саймон, отдохнула — и хватит, — проворчала Ки-Ки. — Давай приступим к делу и прямо сейчас. Келли с Полом задали нам жару. Нам нужно придумать слоган для кампании немедленно. У нас один день до выборов.


Мы с Джессом потрясенно уставились на нее, а затем он отбросил мою ладонь, словно она была объята пламенем.



— Э-э, привет, Ки-Ки, — промямлила я. — Привет, Адам. Спасибо, что заглянули. Никогда не слышали о необходимости стучать?


— Ой, я тебя умоляю! Смысл? Типа, мы могли бы прервать тебя и твоего драгоценного Джесса?



При этих словах брови Джесса взметнулись вверх. Очень высоко.


Покраснев как рак — нет, ну в самом деле, мне не хотелось, чтобы он знал, что я обсуждала его с друзьями — я выпалила:


— Ки-Ки, заткнись!



Однако она, бросив плакат на пол и теперь вынимая из сумки маркеры, заявила:


— Мы знали, что его тут нет. На подъездной дорожке нет машин. Кроме того, Брэд сказал нам подниматься.


Ну конечно, он сказал.



Адам, углядев розы, присвистнул.


— Это от него? — поинтересовался он. — В смысле, от Джесса? А у парня, кем бы он ни был, хорошие манеры.


Понятия не имею, как на это отреагировал Джесс — я даже взглянуть в его сторону боялась.



— Ага, — кивнула я, чтобы избежать сложных объяснений. — Слушайте, ребята, сейчас правда не…


— Фу! — Ки-Ки уселась на пол возле плаката и наконец оказалась там, откуда смогла хорошенько рассмотреть мои ноги в первый раз с момента появления в комнате. — Это отвратительно! У тебя ноги выглядят, как у тех людей, которых спускают с Эвереста…



— У тех людей было обморожение, — возразил Адам, наклонившись, чтобы внимательнее разглядеть мои стопы. — Их ноги были черными. А у Сьюз, мне кажется, обратная проблема. Это волдыри от ожогов.


— Ага, они самые, — кивнула я. — И они ужасно болят. Так что, если не возражаете…



— Ну нет! Ты так просто от нас не избавишься, Саймон. Нам надо определиться со слоганом для кампании. Раз я собираюсь воспользоваться своими привилегиями в качестве редактора школьной газеты и накопировать кучу листовок — не переживай, я уже договорилась с одноклассниками моей сестры-пятиклассницы, чтобы они раздавали их на ланче, — то я хочу быть уверенной, что в них хотя бы будет написано что-то хорошее. Итак. Что нам написать?


Я молча сидела и хлопала глазами, поскольку все мои мысли были только о Джессе.



— Я же говорил. — Адам снял колпачок с двухстороннего маркера, поднес маркер к носу и втянул воздух. — Нам нужно написать: «Голосуйте За Сьюз: Она Не Отстой».


— Келли прицепится к формулировке, — отмахнулась Ки-Ки. — Нам в мгновение ока влепят иск о защите чести и достоинства за намеки на то, что Келли — отстой. Ты же знаешь, что ее папа — адвокат.



Адам закончил с нюханием маркера и предложил:


— Как насчет «Сьюз Правит Мудро»?


— Никакой рифмы, — заметила Ки-Ки. — Кроме того, это намек на то, что ученический совет — это монархия, что, разумеется, вовсе не так.



Я рискнула украдкой бросить взгляд на Джесса, чтобы понять, как он все это воспринял. Однако он, как оказалось, не обращал внимания на наши разговоры, сверля взглядом розы Пола.


Боже, вернусь в школу — придушу этого парня, подумала я.



— А как насчет «Саймон говорит: «Голосуй за Сьюз»[1]? — предложила я, надеясь поторопить Ки-Ки с Адамом, чтобы снова получить немного уединения с моим возможно-будущим-бойфрендом.


Ки-Ки, стоя на коленях над плакатом, резко вскинула голову и задумчиво посмотрела на меня. Косые лучи солнца в моих окнах, выходящих на запад, заставили ее белые волосы блеснуть золотом.



— «Саймон говорит: «Голосуй за Сьюз», — медленно повторила она. — Ага. Да, мне нравится. Отличная идея, Саймон.


С этими словами она склонилась над частями плаката, раскиданными по полу, и начала выводить на них слоган. Было понятно, что ни она, ни Адам не покинут мою комнату в ближайшем будущем.



Я опять бросила взгляд на Джесса, надеясь как можно незаметнее дать ему знать, как мне жаль, что нас прервали.


Но, к своему глубокому сожалению, увидела, что он исчез.


Как это типично для парней. Я имею в виду, вот вроде бы наконец наступает момент, когда он, судя по всему, готов сделать Великое Признание — каким бы оно ни было — и вдруг бац! Он испаряется.


Еще хуже, если он, ко всему прочему, мертв. Потому что я даже не могу отследить его по номеру машины или чему-то в этом роде.



Хотя, наверное, сложно его винить за уход. Ну то есть я, наверное, тоже не захотела бы болтаться в комнате, — которая сейчас провоняла маркерами, — с толпой народа, которые меня не видят.


И все же я не могла не гадать, куда ушел Джесс. Во мне теплилась надежда, что он отправился следить за Нилом Янкоу, чтобы мне не пришлось иметь дело с очередным призраком — братом Нила Крейгом. Но мне все еще не давала покоя мысль, когда же Джесс вернется.



И только когда мой взгляд опять остановился на букете Пола, до меня дошло самое страшное. А именно, что вопрос заключался не в том, когда Джесс вернется. На самом деле главным было, вернется ли он в принципе. Потому что, если вдуматься, с чего бы ему вообще захотелось приходить сюда снова?

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник