Мэг Кэбот

Преследуемая

(Медиатор — 5)


Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Переводчик: Lorik

Редактор: Araminta

Принять участие в работе Лиги переводчиков

http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151





Пролог


Туман. Вокруг не видно ни зги. Только туман, похожий на тот, что каждое утро наползает с залива и, переваливаясь через подоконник, стелется по полу, выпуская холодные вязкие щупальца…


Вот только здесь нет окон или даже пола. Я в коридоре со множеством дверей. Потолка над головой тоже нет, лишь равнодушно мерцающие звезды на чернильно-черном небе. А коридор настолько длинный, что, кажется, нет ему ни конца ни края.



И вот я бегу. Бегу по коридору, и мне кажется, что туман пытается схватить меня за ноги. Закрытые двери теряются в легкой дымке. И я знаю, что нет смысла их открывать: там, за ними, я не найду никакой помощи. Мне нужно выбраться из этого коридора, вот только я не могу, потому что он становится все длиннее и длиннее, погружаясь в темноту, все еще окутанный этим густым белым туманом…



И тут я внезапно понимаю, что здесь не одна. Со мной Джесс, и он держит меня за руку. Не знаю, что прогоняет мой страх: тепло его пальцев или его добрая улыбка, но ко мне вдруг приходит уверенность, что все будет хорошо.


По крайней мере, пока не выясняется, что Джессу о выходе из этого коридора известно не больше, чем мне. И теперь даже ощущение его ладони, сжимающей мою, не помогает побороть растущую во мне панику.



Хотя постойте-ка. К нам кто-то приближается. Сквозь туман шагает высокая фигура. Мое неистово бьющееся сердце (его стук — единственное, что я слышу в этом мертвом месте за исключением моего же дыхания) немного затихает. Помощь. Наконец-то спасение.


Вот только когда туман расступается и я вижу лицо возникшего перед нами человека, мое сердце начинает колотиться еще громче. Ведь я знаю, что он нам не поможет. Я знаю, что он и пальцем не пошевелит.


Только посмеется над нами.



А в следующее мгновение я снова одна, только на этот раз пол подо мной проваливается, двери вокруг исчезают, и я падаю в такую глубокую пропасть, что не вижу ее дна. Туман клубится, рассеивается и заполняет пространство вокруг с явным намерением забрать меня с собой. Я размахиваю руками, неистово пытаясь замедлить падение, ухватиться за какой-нибудь выступ, хоть за что-нибудь.



Но увы, вокруг пустота. А в следующее мгновение невидимая рука подталкивает меня.


И я падаю.



Глава 1


— Так-так-так, — услышала я за спиной низкий мужской голос. — Неужто это Сюзанна Саймон?


Слушайте, врать не буду. Когда со мной заговаривает симпатичный парень — а, судя по голосу, парень был просто загляденье; это слышалось в самоуверенности, с которой он произнес свое «Так-так-так», и в ласковых нотках в моем имени, — я обращаю на него внимание. Ничего не могу с собой поделать. В конце концов, я обыкновенная шестнадцатилетняя девушка. Мой мир не может целиком и полностью быть сосредоточенным на узорах на новеньком танкини от Лилли Пулитцер и каких-то там инновациях, которые Бобби Браун внедрил в мир стойких карандашей для губ.



Так что признаю: даже несмотря на наличие у меня парня — хотя назвать его моим парнем было бы слегка оптимистично, — когда я обернулась, чтобы увидеть заговорившего со мной красавчика, я слегка отбросила волосы назад. А почему бы и нет? Я имею в виду, с учетом всех тех средств для укладки, что я вылила на них, памятуя о первом дне в одиннадцатом классе — не говоря уже о тумане с моря, который постоянно превращал мою прическу в кудрявый хаос, — мои волосы выглядели просто исключительно.


Вот только когда я отбросила свою каштановую гриву за плечо и обернулась, то обнаружила, что очаровашка, который произнес мое имя, не входит в число моих фаворитов.



На самом деле у меня, можно сказать, была причина до смерти его бояться.


Наверное, он прочел страх в моих глазах — на которые я утром старательно нанесла новехонькую комбинацию теней под названием «Дымка мокко», — поскольку широкая улыбка, озарившая его красивое лицо, вышла слегка кривоватой.



— Сьюз, я тут, понимаешь ли, нервничаю из-за первого дня в новой школе, а ты даже не хочешь со мной поздороваться? — упрекнул он меня. Даже туману не удалось приглушить блики солнца, сияющие в его темных кудрях, уложенных в творческом беспорядке. — Разве так себя ведут со старым приятелем?


Я продолжала пялиться на него во все глаза, не способная выдавить ни слова. Трудно, знаете ли, что-то сказать, когда во рту у вас сухо, как… ну, внутри кирпичей-сырцов, из которых было возведено здание прямо перед нами.


Что ему здесь понадобилось? Что ему здесь понадобилось?!



Проблема заключалась в том, что я не могла сорваться и с криками убежать от него, как мне захотелось в первую же минуту. Люди обычно начинают сплетничать, увидев, как одетые с иголочки девушки вроде меня с визгом улепетывают от семнадцатилетних школьников. До сих пор я умудрялась сохранять свой необычный талант в тайне от своих одноклассников и не собиралась все профукать сейчас, даже если у меня душа ушла — и поверьте мне, она ушла — в пятки.


И все же, пусть я не могла убежать от него с криками ужаса, я уж точно могла негодующе хмыкнуть и пройти мимо, не сказав ни слова, понадеявшись, что он не распознает откровенную панику, которую я скрывала за негодованием.



Не знаю, почувствовал он мой страх или нет. Но ему точно не понравилось, что я включила примадонну. В тот момент, когда я пыталась проскользнуть мимо, он просто взял и схватил меня за плечо, впившись пальцами в кожу.


Я, конечно, могла вырваться и отметелить его. Звание «Девушки, которая, вероятнее всего, порвет вас как тузик грелку» в моей старой школе в Бруклине, знаете ли, давали не за красивые глаза.



Но мне хотелось начать этот год как надо: с «Дымкой мокко» и в новых черных капри от «Клуба Монако» (в пару к которым шла розовая шелковая двойка, найденная мной за бесценок в стоке «Бенеттона» в Пасифик Гроув), — а не дракой. И что бы подумали мои друзья и одноклассники — а учитывая, что они мельтешили туда-сюда мимо нас, периодически бросая привычное «Привет, Сьюз» и делая комплименты моему чрезвычайно элегантному ансамблю, то им неминуемо стало бы известно обо всем, — если бы я ни с того ни с сего начала лупить новичка?


Помимо этого не стоило забывать, что если я его стукну, он — я ни капли в этом не сомневалась — попытается пнуть меня в ответ.



Каким-то чудом я смогла совладать со своим голосом и, понадеявшись, что мой визави не заметит, как тот дрожит, процедила:


— Отпусти мою руку.


— Сьюз, что с тобой? — спросил он, все еще улыбаясь, однако теперь в этой улыбке и в его голосе мне чудилась лукавая ухмылка. — Ты как будто не сильно рада меня видеть.



— Ты все еще держишь меня за руку, — напомнила я. Сквозь тонкий шелк я чувствовала холод в том месте, где его пальцы сжимали мое плечо — похоже, помимо сверхъестественной силы в его жилах текла совершенно холодная кровь.


Он разжал хватку.


— Слушай, мне очень жаль. В смысле, по поводу того, как все обернулось в предыдущую нашу встречу.



В предыдущую нашу встречу. Я в мгновение ока мысленно перенеслась в длинный коридор — тот самый, который часто являлся мне во снах. С дверями, ведущими неизвестно куда, он походил на обычный коридор в гостинице или офисном здании… вот только его не сыскать было ни в одной гостинице и ни в одном офисном здании, известном человечеству. Он даже существовал не в нашем измерении.


А Пол стоял там, зная, что мы с Джессом понятия не имеем, как оттуда выбраться, и смеялся. Просто смеялся, словно тот факт, что если я не вернусь как можно скорее в нашу вселенную, то умру, а Джесс навечно застрянет в том коридоре, был всего лишь очень смешным анекдотом. У меня в ушах все еще звенел хохот Пола. Он продолжал и продолжал смеяться… до тех самых пор, пока Джесс не впечатал кулак в его лицо.



Я никак не могла до конца осознать, что все это происходит на самом деле. Что сейчас совершенно обыкновенное сентябрьское утро в Кармеле, штат Калифорния, — а это означало, само собой, плотный слой тумана, повисший вокруг нас, который вскоре растает, явив нам безоблачное синее небо и золотое солнце, — и я стою здесь, в крытом переходе Академии при миссии имени Хуниперо Серра, лицом к лицу с человеком, который неделями преследовал меня в ночных кошмарах.


Вот только это не было страшным сном. Я не спала. Я знала, что не сплю, потому что мне бы ни за что не приснились мои друзья Ки-Ки и Адам, которые прошли мимо, пока я противостояла монстру из прошлого, и бросили: «Привет, Сьюз», — так спокойно, будто… ну, будто это просто был первый школьный день после летних каникул.



— Ты имеешь в виду ту часть, где пытался меня убить? — прохрипела я, убедившись, что Ки-Ки с Адамом вне зоны слышимости. И на сей раз осознавая, что Пол услышал, как дрожит мой голос. Я поняла это по смущению, отразившемуся на его лице… хотя, возможно, все дело было в моем обвинении. Так или иначе, он взъерошил свои кудри широкой загорелой ладонью, показав, насколько взволнован.


— Я вовсе и не думал тебя убивать, Сьюз, — отозвался Пол, и я расслышала в его голосе нотки боли.



Я от души рассмеялась. Не удержалась. У меня в горле застрял комок, но я все равно засмеялась и ответила:


— О, ну конечно.


— Я серьезно, Сьюз, — настаивал Пол. — Все было совсем не так. Я просто… понимаешь, мне тяжело даются потери.


Я уставилась на него во все глаза. Что бы там Пол себе не выдумывал, он действительно пытался меня убить. Но что еще хуже, он сделал все возможное, чтобы избавиться от Джесса, поступив при этом ужасно подло и коварно. А теперь он пытался замять случившееся, списав все на неспортивное поведение?



— Не понимаю, — покачала я головой. — Какие потери? Ты ничего не потерял.


— Разве, Сьюз? — Пол посмотрел мне прямо в глаза. Его голос звучал точно так же, как тот, что я слышала снова и снова в своих снах — когда Пол хохотал над моими попытками найти выход из погруженного во тьму, устланного туманом коридора, в обоих концах которого меня поджидала черная бездна, ведущая в абсолютное ничто, на краю которой я зависала, опасно балансируя, прежде чем в следующую секунду проснуться. В голосе Пола слышалось столько скрытого смысла…


Вот только я понятия не имела, что именно он скрывал или на что намекал. Все, что я знала, — так это то, что этот парень до чертиков меня пугал.



— Сьюз, — начал он с улыбкой. Улыбаясь, — и даже, наверное, когда хмурился, — он выглядел как модель нижнего белья «Кельвин Кляйн». И не только из-за лица. В конце концов я же видела его в одних плавках. — Слушай, ну не будь ты такой. Начался новый учебный год. Мы не могли бы начать все с начала?


— Нет, — отрезала я, радуясь, что на этот раз мой голос не дрогнул. — Не могли бы. Вообще-то ты… лучше бы тебе держаться от меня подальше.



Его это, кажется, насмешило.


— А то что? — поинтересовался он с очередной улыбочкой из своего арсенала, обнажившей ровный ряд белоснежных зубов — улыбкой политика, вдруг поняла я.


— А то пожалеешь, — пригрозила я. Мой голос опять задрожал.


— Ох! — Его глаза расширились в притворном ужасе. — Натравишь на меня своего парня?



На его месте я бы так не шутила. Джесс мог и убить Пола — и, наверное, так и сделал бы, если бы вдруг узнал, что тот вернулся. Вот только одно «но»: Джесс, как ни крути, технически не был моим парнем, так что защищать меня от всяких отморозков вроде того, что стоял передо мной, не совсем его забота.


Должно быть, по выражению моего лица Пол понял, что не все так радужно в королевстве Сьюз и Джесса, поскольку рассмеялся и протянул:


— Вон оно что. Ну, знаешь, я никогда не считал, что Джесс — твой тип. Тебе нужен кто-то чуть менее…



Закончить предложение ему так и не представилось шанса, потому что в этот момент Ки-Ки, хвостиком плетущаяся за Адамом, который направлялся к своему шкафчику, — хотя вчера вечером мы с ней торжественно поклялись друг другу по телефону, что ни в коем случае не начнем новый учебный год с беганья за мальчиками, — вернулась к нам, не спуская пристального взгляда с парня, стоящего так близко ко мне.



— Сьюз, — вежливо привлекла она мое внимание. В отличие от меня, Ки-Ки провела лето, подрабатывая в некоммерческом секторе, так что заработала недостаточно для того, чтобы позаботиться об обновлении гардероба и косметике перед началом учебного года. Не то чтобы она когда-нибудь тратила деньги на что-то столь легкомысленное, как косметика. Наверное, в этом были свои плюсы, поскольку, будучи альбиноской, она не могла как ни в чем не бывало подойти к витрине «M.A.C.» в любом торговом центре и оставить там все деньги, как самая обычная девчонка, — ей приходилось заказывать для себя специальную косметику.


— Как зовут твоего друга? — поинтересовалась Ки-Ки.



У меня как-то не было желания знакомить их. В действительности я всерьез задумалась, не отправиться ли мне в кабинет администрации и не спросить ли, чем они там думали, когда согласились принять подобного парня во вполне неплохую, как я когда-то считала, школу.


Но Пол протянул Ки-Ки свою крутую сильную руку и с улыбкой, которую я в свое время находила обезоруживающей, хотя сейчас у меня от нее побежал мороз по коже, сказал:


— Привет, я Пол. Пол Слейтер. Приятно познакомиться.



Пол Слейтер. Это имя не из тех, что должны вселять ужас в сердца юных дев, а? Я имею в виду, оно звучит достаточно безобидно. «Привет, я Пол Слейтер». В этой фразе не было ничего такого, что предупредило бы Ки-Ки об истинном положении вещей: Пол Слейтер был психом, манипулирующим людьми, с ледышкой вместо сердца.


Нет, Ки-Ки ни о чем подобном даже не догадалась. Потому что я, само собой, ничего ей не рассказывала. Я никому ничего не рассказывала.


Господи, ну и дура!



Даже если Ки-Ки нашла пальцы Пола чуть более холодными, чем ей нравилось, она не подала вида.


— Ки-Ки Уэбб, — ответила она, тряся его руку в типичной для нее деловой манере. — Должно быть, ты новенький в школе, потому что я тебя раньше здесь не видела.


Пол поморгал, привлекая внимание к своим ресницам, которые были довольно длинными, как для парня. Они выглядели очень тяжелыми, казалось, их не так-то просто поднимать. У моего сводного брата Джейка были очень похожие по виду ресницы, вот только ему они просто придавали сонный вид. Пол же с такими ресницами выглядел, скорее, как сексуальная рок-звезда. Я с беспокойством перевела взгляд на Ки-Ки. Она была одним из самых здравомыслящих людей, что я знала, но разве может у человека действительно быть иммунитет от сексуальных рок-звезд?



— Мой первый день, — кивнул Пол, снова широко улыбнувшись. — Но мне повезло, оказалось, что я уже знаком с мисс Саймон.


— Какой счастливый случай! — отозвалась Ки-Ки, которая, будучи редактором школьной газеты, любила бросаться громкими фразами. Ее белые брови немного приподнялись. — Ты раньше ходил в старую школу Сьюз?


— Нет, это не так, — вмешалась я. — Слушай, нам лучше поспешить в класс, иначе можем нарваться на неприятности…



Но Пола мысль о том, что можно нарваться на неприятности, совершенно не взволновала. Вероятно, потому, что Пол обычно сам создавал проблемы для других.


— У нас со Сьюз летом был роман, — сообщил он Ки-Ки, чьи фиалковые глаза широко раскрылись за линзами очков от подобных новостей.


— Роман? — повторила она.


— Не было никакого романа, — поторопилась я ее убедить. — Поверь мне. Вообще ни намека на роман.



Глаза Ки-Ки расширились еще больше. Ясно как день — она мне не поверила. Да и с чего бы ей это делать? Да, мы с ней были лучшими подругами. Но была ли я хоть раз абсолютно честна с ней? Нет. И она явно это осознавала.


— О, так вы, ребята, расстались? — выразительно спросила она.


— Мы не расставались, — ответил Пол, послав Ки-Ки очередную таинственную хитрую улыбочку.



«Да потому что мы никогда и не встречались! — хотелось завопить мне. — Думаешь, я бы пошла на свидание с ним? Он не такой, как тебе кажется, Ки-Ки! Он выглядит, как человек, но под этим привлекательным фасадом скрывается… скрывается…»


Ну, я и сама не знала, кто именно там скрывался.


С другой стороны, а кем это делало меня? Ведь у нас с Полом было гораздо больше общего, чем я готова была признаться даже самой себе.



Даже если бы мне хватило духу озвучить что-нибудь из этого перед ним, то шанса мне так и не представилось, потому что внезапно рядом с нами прозвучал строгий голос:


— Мисс Саймон! Мисс Уэбб! Разве вам не следует быть на уроке?


Сестра Эрнестина, — трехмесячное отсутствие которой в моей жизни не сделало ее ни на йоту менее пугающей с этой ее внушительной грудью и еще более внушительным распятием на ней, — спикировала на нас, широкие черные рукава ее рясы развевались позади нее, словно крылья.


— Ступайте, — недовольно проворчала она, махнув рукой в направлении наших шкафчиков, встроенных в глинобитные стены вдоль всего внутреннего двора. — Вы опоздаете на первый урок.



Мы и пошли… Вот только, к сожалению, Пол последовал за нами по пятам.


— Мы со Сьюз давние знакомые, — обратился он к Ки-Ки, пока мы шли по крытому переходу к моему шкафчику. — Встретились в курортном комплексе «Пеббл-Бич».


Я поглядывала на Пола, набирая код на замке шкафчика. Мне все еще не верилось, что это происходит на самом деле. Я правда не могла поверить. Что Полу здесь понадобилось? Зачем он перевелся в мою школу, превратив мою жизнь — из которой, как я надеялась, я раз и навсегда его выкинула — в натуральный реальный кошмар?



Мне и не хотелось этого знать. Какие бы цели Пол ни преследовал, мне это было не интересно. Я просто хотела сбежать от него, спрятаться в классе или еще где-нибудь, где угодно… лишь бы подальше от него.


— Что ж, — перебила я его, с грохотом захлопнув дверцу шкафчика. Я толком не осознавала, что делаю, не глядя засунув руку внутрь и вытащив первые попавшиеся учебники. — Нам пора. Нужно бежать в наш кабинет.



Пол опустил взгляд на книжки, которые я крепко прижала к груди, словно щит, будто они могли уберечь меня — нас — от того, что он мне уготовил. А я не сомневалась, что у него было что-то на уме.


— Там ты их не найдешь, — сказал Пол, загадочно кивнув на мои учебники.


Я понять не могла, о чем он. Да и не желала понимать. Мне хотелось лишь одного — унести отсюда ноги и как можно быстрее. Ки-Ки по-прежнему стояла рядом со мной, в замешательстве переводя взгляд с моего лица на Пола и обратно. И я знала, что в любую секунду она начнет задавать вопросы. Вопросы, на которые я не смела дать ответ… потому что она бы мне ни за что не поверила бы, даже попытайся я выложить всю правду.



И все же, хотя я не хотела ничего знать, я вдруг поняла, что с моих губ слетел вопрос:


— Что я там не найду?


— Ответы, которые ты ищешь. — Пол пристально посмотрел мне в глаза. — Почему именно ты стала избранной. И что ты такое на самом деле.


На этот раз мне не пришлось уточнять, что он имеет в виду. Я прекрасно все поняла, как будто он произнес это вслух. Речь шла о даре, которым мы оба владели. Том самом, которым Пол, судя по всему, управлял гораздо лучше меня — и в котором он, похоже, гораздо больше смыслил.



Ки-Ки уставилась на нас, будто мы разговаривали на иностранном языке, а Пол мягко продолжил:


— Ты узнаешь, где меня искать, когда будешь готова услышать правду о том, что ты такое. Потому что я буду здесь, рядом.


А потом он просто ушел, будто не замечая дружных девичьих вздохов, которые издавали мои одноклассницы, пока он с грацией пантеры удалялся от нас по коридору.


Ки-Ки перевела на меня озадаченный взгляд. Ее фиалковые глаза за линзами очков все еще оставались широко распахнутыми от изумления.


— Что этот парень тут вообще заливал? — потребовала она немедленного ответа. — И кто, черт возьми, такой Джесс?




Глава 2


Конечно же, я ничего не могла ей рассказать. Я ни с кем не могла поделиться историей о Джессе, потому что, ну правда, кто бы мне поверил? У меня был лишь один знакомый — во всяком случае, один живой знакомый, — который знал всю правду о людях вроде меня и Пола, и то только потому, что был одним из нас. И усевшись чуть позже перед его столом из красного дерева, я не сдержалась и застонала.


— Как это могло произойти?



Отец Доминик, директор Академии при миссии Хуниперо Серра, сидел за своим огромным столом со снисходительным выражением лица, которое очень шло образу святого отца, выглядящего, если верить слухам, с каждым прошедшим годом все лучше и лучше. В свои без малого шестьдесят пять он был похож на седовласого Адониса в очках.


А еще в его глазах плескалось огромное раскаяние.


— Сюзанна, мне жаль. Я так замотался с подготовкой к новому учебному году — не говоря уже о предстоящем в эти выходные фестивале отца Серра, — что у меня руки не дошли посмотреть списки на прием новых учеников. — Он покачал своей аккуратно подстриженной седой головой. — Мне очень, очень жаль.



Я скривилась. Ему жаль. Ему жаль? А что насчет меня? Это не ему предстояло сидеть на уроке вместе с Полом Слейтером. Вообще-то даже на двух уроках: на классном часе и истории США. Целых два часа в день мне нужно было сидеть там и смотреть на человека, который пытался избавиться от моего парня и бросил меня умирать. И это я молчу об утренних линейках и ланче. Вот вам, пожалуйста, еще один час!



— Хотя, если честно, я не знаю, что мог бы сделать, — продолжил он, просматривая документы Пола, — чтобы помешать его приему. Результаты его контрольных, его оценки, характеристики преподавателей… все выше всяких похвал. Мне жаль это говорить, но на бумаге Пол Слейтер выглядит гораздо более прилежным учеником, чем ты, когда пришла в нашу школу.



— Вы не можете ничего понять о моральных качествах человека по результатам контрольных, — возразила я. У меня небольшой пунктик по этому поводу, поскольку мои собственные оценки были довольно посредственными, из-за чего академия при миссии восемь месяцев назад не сразу согласилась меня принять, когда мама объявила, что мы переезжаем в Калифорнию, чтобы она смогла выйти замуж за Энди Аккермана, мужчину ее мечты, а теперь и моего отчима.



— Не могу, — согласился отец Доминик, устало сняв очки и начав протирать их подолом черной сутаны. Я вдруг заметила темные круги у него под глазами. — Да, не могу. — Отец Дом с тяжелым вздохом водрузил очки обратно на свой идеальный орлиный нос. — Сюзанна, ты точно уверена, что мотивы этого мальчика хоть на йоту бесчестны? Возможно, Пол просто ищет помощи. Вполне вероятно, что при правильном руководстве он сможет осознать свои ошибки…


— Ну да, отец Дом, — саркастично отозвалась я, — и, возможно, в этом году меня выберут королевой школьного бала.



Отец Доминик послал мне неодобрительный взгляд. В отличие от меня, он всегда верил в лучшее в людях, по крайней мере до тех пор, пока их последующее поведение не доказывало, что его суждения о присущей им доброте в корне не верны. Можно было бы предположить, что в случае с Полом Слейтером он уже достаточно увидел, чтобы сделать верное заключение об этом парне, но, очевидно, этого было мало.



— Я буду полагать, что Пол пришел сюда, в академию при миссии, потому что хочет учиться, до тех пор пока не увижу что-либо, доказывающее обратное, — заявил отец Ди. — И под учебой я понимаю не только программу одиннадцатого класса, Сюзанна, а и то, чему можем научить его мы с тобой. Давай надеяться на то, что Пол сожалеет о своих прошлых поступках и искренне хочет загладить вину. Я верю, что он здесь для того, чтобы начать все сначала, так же, как это сделала ты в прошлом году, если ты еще помнишь об этом. И наш долг, как сострадательных людей, помочь ему в этом. Пока мы не убедимся в обратном, мне кажется, нам стоит вспомнить о презумпции невиновности.


По-моему, хуже плана я в жизни не слышала. Но у меня на самом деле не было доказательств того, что Пол действительно появился здесь, чтобы доставить нам неприятности. Ну, во всяком случае, пока не было.



— Ну ладно. — Отец Ди закрыл папку с документами Пола и откинулся в кресле. — Мы не виделись несколько недель. Как у тебя дела, Сюзанна? И как Джесс?


Я почувствовала, как к щекам приливает краска. Да, дела обстояли плачевно, если при простом упоминании Джесса я тут же краснела, но уж как есть.


— Э-э, прекрасно, — промямлила я, надеясь, что отец Дом не заметит моих полыхающих щек.



— Хорошо. — Падре поправил очки на носу и рассеянно посмотрел на книжный шкаф. — Он упоминал, что хотел одолжить одну книгу… А, вот она. — Отец Дом опустил мне в руки огромный — должно быть, он весил не меньше пяти килограммов — фолиант в кожаном переплете. — «Критическая теория со времен Платона»[1], — с улыбкой пояснил падре. — Джессу должно понравиться.


Я и не сомневалась. Джессу нравились самые нудные книги, известные человечеству. Вероятно, поэтому он и не отвечал на мои чувства. Ну то есть не отвечал так, как мне хотелось. Потому что я была недостаточно занудной.



— Очень хорошо, — рассеянно произнес отец Ди. Голова у него явно была занята кучей дел. Приезд архиепископа всегда повергал его в панику, и, судя по тому, что я видела, этот визит, приуроченный к фестивалю отца Серра, которого ряд организаций безуспешно пытались причислить к лику святых, обещал стать огромной занозой в заднице.


— Давай пока понаблюдаем за нашим юным другом мистером Слейтером, — предложил отец Дом, — и посмотрим, как пойдут дела. Он вполне может остепениться, Сюзанна, следуя строгому распорядку, который мы можем предложить ему здесь, в академии.



Я фыркнула. Не смогла удержаться. Серьезно, отец Ди понятия не имел, с кем имеет дело.


— А если нет?


— Ну, будем решать проблемы по мере их поступления. А теперь иди. Ты же не хочешь потратить весь обеденный перерыв на разговоры со мной.



Я скрепя сердце покинула директорский кабинет, забрав с собой толстый пыльный фолиант, который мне вручили. Утренний туман развеялся, как обычно, к одиннадцати, и теперь было прекрасно видно ярко-голубое небо. Во внутреннем дворе над кустами гибискуса деловито гудели колибри. В центре шумел фонтан, окруженный полудюжиной туристов в бермудах, — миссия была не только школой, но и памятником старины, известная базиликой и даже сувенирным магазином, которые входили в список обязательных для посещения мест любого туристического маршрута. Нежный бриз, дувший с моря, играл с темно-зелеными пальмовыми листьями, которые лениво покачивались у нас над головами. Еще один потрясающий день в Кармеле.



Так почему же я чувствовала себя такой несчастной?


Я попыталась убедить себя, что чересчур паникую. Что отец Дом прав: мы действительно не знали, что двигало Полом, когда он приехал в Кармел. Возможно, он и правда решил начать все с чистого листа.



Так почему же я никак не могла выкинуть из головы эту картину — ту, которую видела в своих кошмарах? Длинный мрачный коридор, и мы бежим по нему, отчаянно пытаясь отыскать выход, однако находя лишь один туман. Этот сон снился мне каждую ночь, а иногда и чаще, и каждый раз я просыпалась в холодном поту.


По правде говоря, я не знала, что пугало меня сильнее: сам кошмар или то, что происходило сейчас, когда я бодрствовала. Что же здесь понадобилось Полу? А еще более озадачивало то, откуда Полу так много известно о нашем общем даре? Ну, по крайней мере, казалось, что он знает гораздо больше меня. А ведь об этом не пишут в информационных бюллетенях. И не рассказывают на конференциях и семинарах. Если вбить слово «медиатор» в любой поисковой системе, вы получите лишь кучу ссылок на статьи об адвокатах и семейных консультантах. Фактически, я сейчас так же несведуща в вопросах медиаторства, как и тогда, когда была маленькой девочкой и знала лишь, что я… ну, отличаюсь от остальных детей, живущих по соседству.


А вот Пол… Пол, казалось, считал, что у него есть кое-какие ответы.



Вот только что ему могло быть известно? Даже отец Доминик не заявлял, что знает наверняка, кто мы, медиаторы — за неимением лучшего термина, — такие, и откуда появились, и каких конкретно масштабов были наши таланты… А он был старше нас с Полом, вместе взятых! Разумеется, мы могли видеть мертвых, а также разговаривать — и даже целоваться или драться — с ними… Вернее сказать, с душами тех, кто умер, оставив незавершенные дела, как мне стало известно в шесть лет, когда мой папа, скончавшийся от внезапного сердечного приступа, пришел ко мне, чтобы немного поболтать после похорон.


Но неужели это все? В том смысле, что неужели медиаторы были способны лишь на это? Пол вот считал по-другому.



Несмотря на заверения отца Доминика, что у Пола, скорее всего, благие намерения, я не была так в этом уверена. Люди вроде Пола ничего не делали без причины. Так что же ему тогда понадобилось в Кармеле? Неужели он действительно приехал сюда только потому, что узнал обо мне и отце Доме и хотел продолжить наше знакомство, испытывая что-то вроде тяги к представителям своего вида?


Существовала и такая вероятность. Разумеется, шансы на это были столь же велики, как и на то, что Джесс действительно меня любит и лишь делает вид, что это не так, поскольку романтические отношения между нами не привели бы ни к чему хорошему.


Ну да. А может, я и вправду стану королевой школьного бала, исполнив свою заветную мечту…



Сидя на скамейке во дворе во время ланча, зажатая с двух сторон Адамом и Ки-Ки, я все еще пыталась выкинуть из головы весь этот ужас — ну то есть мысли о Поле, а не о желании стать королевой бала, — когда открыла банку с диетической колой и чуть не подавилась первым же глотком, услышав обращенные ко мне слова Ки-Ки:


— Ну давай, колись. Кто все-таки этот Джесс? И, пожалуйста, на этот раз ответь на мой вопрос.


Кола полилась ручьями во все стороны, а точнее, в основном, из моего носа. Брызги даже попали на мою шелковую двойку от «Бенеттона».



— Она диетическая, пятен не останется, — непреклонно заявила Ки-Ки, не проявив ни капли сочувствия. — Так почему же мы до сих пор с ним не знакомы?


— Ага, — согласился Адам, быстро поборов хохот, от которого он не удержался при виде хлынувшей из моих ноздрей колы. — И как так вышло, что Пол о нем знает, а мы — нет?


Промокнув мокрые пятна салфеткой, я бросила взгляд на Пола. Он сидел неподалеку на одной из скамеек в окружении Келли Престон и других популярных ребят из нашего класса, которые громко смеялись над какой-то рассказанной им историей.



— Джесс — просто парень, — ответила я, потому что у меня сложилось впечатление, что просто отмахнуться от этих вопросов мне не дадут. Не в этот раз.


— Просто парень, — повторила Ки-Ки. — Просто парень, с которым ты, по словам Пола, вроде как встречаешься.


— Ну… да, — отозвалась я, чувствуя себя не в своей тарелке. — Наверное, можно и так сказать. Вроде того. Я имею в виду… все сложно.


Сложно? На фоне моих отношений с Джессом «Критическая теория со времен Платона» походила на «Мелкого щенка»[2].



— И? — поторопила меня Ки-Ки, скрестив ноги и начав грызть мини-морковку, которую вытащила из лежащего на коленях пакета. — Не томи. Где вы познакомились?


Я поверить не могла, что действительно сижу здесь и обсуждаю Джесса с моими друзьями. Друзьями, которых я так сильно старалась держать в полном неведении относительно него.


— Он, э-э, живет по соседству, — промямлила я. Не было никакого смысла рассказывать им всю правду.



— Он ходит в РЛС? — поинтересовался Адам, подразумевая школу имени Роберта Льюиса Стивенсона, и потянулся через меня, чтобы ухватить одну из морковок из пакета Ки-Ки.


— М-м, не совсем.


— Только не говори мне, что он учится в муниципальной школе, — распахнула глаза Ки-Ки.


— Он вообще не учится, — пояснила я, зная, что в силу характера Ки-Ки ни за что от меня не отстанет, пока не выяснит всю подноготную. — Он, м-м, уже закончил школу.



— Ого! Так он старше тебя. Ну, неудивительно, что ты держишь его существование в секрете. Так что, он учится в колледже или как?


— Не совсем. Он, э-э, взял перерыв на некоторое время. Чтобы вроде как… найти себя.


— Ха! — Адам откинулся на спинку лавочки и прикрыл глаза, подставив лицо лучам яркого полуденного солнца. — Бездельник. Могла бы найти и кого-то получше, Сьюз. Тебе нужен прилежный трудолюбивый парень. Такой, как… О, знаю! Я!


Ки-Ки, сохнувшая по Адаму столько, сколько я знала их обоих, проигнорировала его слова.



— И как долго вы, ребята, встречаетесь? — потребовала она ответа.


— Не знаю. — Вот теперь я почувствовала себя несчастной. — У нас все только-только закрутилось. Ну то есть мы знакомы уже довольно давно, но в плоскость романтических отношений все… перешло буквально пару недель назад. И у нас не то чтобы… Ну, мне не очень-то хочется об этом говорить.


— О чем «об этом»? — Нашу скамейку накрыла тень. Скосив глаза, я увидела моего младшего сводного брата Дэвида. Солнечные лучи падали на его рыжие волосы, и казалось, будто вокруг головы светится нимб.


— Ни о чем, — быстро отозвалась я.



Из всех членов семьи — и да, я действительно теперь думала об Аккерманах, моем отчиме и сводных братьях, как о части моей семьи, маленькой семьи, которая после смерти папы состояла только из мамы и меня — тринадцатилетний Дэвид больше всех приблизился к разгадке правды обо мне. Что я не просто недовольная всем на свете девчонка-подросток, какой пыталась казаться.


Более того, Дэвид знал о Джессе. Знал и в то же время не подозревал о нем. Потому что хотя он, как и все домочадцы, заметил мои неожиданные перепады настроения и загадочные исчезновения по вечерам из гостиной, ему в голову даже не могло прийти, что за всем этим скрывается.



И вот теперь он стоял перед нашей скамейкой — а это было довольно смело с его стороны, так как старшеклассники не очень-то благожелательно относились к попыткам восьмиклассников вроде Дэвида заходить на ту сторону школьного двора, которую они считали своей, — пытаясь делать вид, будто ему тут самое место, хотя это было очень далеко от правды, учитывая его тщедушное телосложение, скобки на зубах и торчащие в стороны уши.


— Ты это видела? — спросил он, сунув мне под нос листок бумаги.



Взяв его, я быстренько проглядела, что там написано. Это оказался флайер, приглашающий всех на вечеринку с джакузи в эту пятницу вечером в дом номер девяносто девять по Пайн-Крест-роуд. Гостям предлагалось захватить с собой плавки и купальники на тот случай, если они захотят «понежиться в горячей пене». Или если они решат отказаться от обычной одежды и переодеться, против чего никто не возражал, особенно если эта идея придет в голову особам женского пола.


Внизу флайера обнаружился аляповатый рисунок подвыпившей девушки с огромной грудью, хлещущей пиво из банки.



— Нет, тебе туда нельзя, — фыркнула я, возвращая флайер Дэвиду. — Ты еще маленький. И не мешало бы показать это вашему классному руководителю. Восьмиклассникам еще рано закатывать такие вечеринки.


Ки-Ки выхватила листок из рук Дэвида и повернулась ко мне.


— Э-э, Сьюз…



— Серьезно, — не унималась я. — И я удивлена, Дэвид. Я считала, что ты умнее. Эти вечеринки до добра не доведут. Конечно, некоторые на них развлекаются на всю катушку. Но десять к одному, что кто-нибудь в итоге накачается до невменяемого состояния, или утонет, или разобьет себе голову, или еще что-нибудь. Это всегда весело до тех пор, пока кто-нибудь не пострадает.


— Сьюз! — Ки-Ки сунула флайер мне под нос. — Дом номер девяносто девять по Пайн-Крест-роуд. Это же ваш дом, так?



Ахнув, я вырвала листок из ее рук.


— Дэвид, чем ты думал?!


— Это не я, — заревел Дэвид, и его ломкий голос взлетел на две или три октавы. — Мне показали это на обществоведении. Брэд сует их всем подряд. Пару приглашений даже получили семиклассники…



Гневно прищурившись, я глянула в сторону Брэда. Он стоял, оперевшись на стойку, на которой крепился баскетбольный щит, пытаясь строить из себя крутого парня, что было довольно непросто для человека, мозги которого, насколько я могла судить, были покрыты спреем «WD-40»[3].


— Извините, — я поднялась со скамейки. — Мне нужно кое-кого убить. — И я направилась через все баскетбольное поле с зажатым в руке оранжевым флайером.



Брэд заметил мое приближение. Я увидела, как его взгляд упал на листок, и на лице тут же появилось выражение неприкрытой паники. Он выпрямился и попытался сбежать, но я оказалась слишком быстрой для него и зажала его у питьевого фонтанчика. Подняв листовку повыше, чтобы ему было хорошо видно, я спокойно поинтересовалась:


— Ты правда думаешь, что мама с Энди позволят тебе устроить эту… это… что это вообще такое?



Паника на лице Брэда исчезла, и он вызывающе выпятил подбородок.


— Ну, знаешь, то, о чем они не знают, им не повредит.


— Брэд, — начала я. Иногда мне было его жалко. Серьезно. Он был таким идиотом. — А ты не думаешь, что они обо всем узнают, когда выглянут из окна спальни и увидят стайку голых девиц в их новом джакузи?


— Они не увидят, — возразил он. — Потому что в пятницу вечером их не будет. Ты что, забыла? Папу пригласили прочесть ту лекцию в Сан-Франциско в качестве приглашенного гостя, и твоя мама решила поехать с ним.



Да, я забыла. На самом деле я сомневалась, что мне вообще кто-то удосужился об этом сказать. В последнее время я частенько зависала в своей комнате, но не настолько же, чтобы пропустить нечто столь важное, как то, что ваши родители собираются уехать на всю ночь! Как-то я сомневаюсь…


— И лучше бы тебе ничего им не говорить, — заявил вдруг ехидно Брэд, — или пожалеешь.



Я посмотрела на него, как на сумасшедшего.


— Я пожалею? — Я чуть не подавилась от хохота. — Э-э, ты меня, конечно, извини, Брэд, но если твой папа узнает об этой твоей вечеринке, то это тебя накажут до конца твоей жизни, а не меня.



— Не-а. — Вызывающее выражение лица сменилось еще менее привлекательной гримасой, в которой мне почему-то вдруг почудилась корысть. — Потому что если ты хоть пикнешь об этом, я всем расскажу о парне, которого ты тайком проводишь к себе в комнату каждую ночь.


Примечания:



[1] «Критическая теория со времен Платона» (англ. «Critical Theory Since Plato») — антология 1971 года, прослеживает основные высказывания литературных критиков от классических теоретиков, подобных Платону, до современных публицистов.



[2] «Мелкий щенок» (англ. «The Poky Little Puppy») — детская книга, написанная Джанетт Себринг Лоури и иллюстрированная Густавом Тенггреном, впервые издана в 1942 году.



[3] «WD-40» — торговая марка известного аэрозольного препарата, разработанного Норманом Ларсеном в 1953 году для «Rocket Chemical Company» в Сан-Диего, Калифорния. Первоначально препарат был разработан для промышленных потребителей как водоотталкивающее средство, предотвращающее коррозию. Позже было установлено, что он также имеет множество возможностей для бытового применения.



Глава 3


Наказание.


Вот что вы получаете в Академии при миссии имени Хуниперо Серра, когда отправляете сводного брата нокаутом на землю, и это случайно замечает учитель.


— Не понимаю, что на тебя нашло, Сьюз, — посетовала миссис Элкинс, которая вела уроки биологии в девятых и десятых классах, а помимо этого курировала оставленных после уроков малолетних правонарушителей вроде меня. — Еще и в первый день. Это так ты хочешь начать учебный год?



Вот только миссис Элкинс не понимала. И не то чтобы я могла с этим что-то поделать. Ну просто как я могла объяснить ей, что на меня внезапно свалилось слишком много всего? Я вдруг выяснила, что моему сводному брату известна тайна, которую я тщательно скрывала от семьи на протяжении нескольких месяцев. И это в придачу к тому, что монстр из моих снов внезапно возник в стенах моей школы и разгуливал по коридорам, весь такой из себя горячий красавчик. От всех этих новостей я раскисла, словно забытая на солнце помада «Мэйбеллин».


Но миссис Элкинс я об этом рассказать не могла. Я просто молча отбывала наказание, наблюдая, как медленно движется минутная стрелка. Никто из нарушителей порядка не мог покинуть класс раньше четырех.



— Надеюсь, ты усвоила урок, Сьюз, — сказала миссис Элкинс, когда этот час наконец-то настал. Ты же понимаешь, что подаешь не очень хороший пример младшим детям, вот так размахивая кулаками на территории школы?


Я? Я подаю плохой пример? А как насчет Брэда? Это он планировал организовать собственный Октоберфест в нашей гостиной. И все же Брэд загнал меня в угол. И прекрасно это понимал.



— Что, думаешь, всех обхитрила, позволяя парню каждую ночь пробираться к тебе в спальню, а? — заявил он, в то время как я вытаращилась на него, онемев от шока, не веря своим ушам. — Как он вообще к тебе попадает? Небось, через вот то окно над крыльцом? Что ж, похоже, твой маленький секрет раскрыт, а? Так что помалкивай о моей вечеринке, а я промолчу об этом Джессе.



Меня настолько ошеломил тот факт, что Брэд мог слышать — и слышал — Джесса, что несколько минут я молчала, не зная, что ответить. За это время Брэд обменялся приветствиями с несколькими приятелями, которые по очереди подходили к нему, чтобы дать пять и выдать что-нибудь вроде: «Чувак! Джакузи — это круто. Ни за что не пропущу».



Наконец я умудрилась открыть рот и поинтересовалась:


— Да ты что? Ну а как насчет Джейка? В смысле, Джейк ведь не позволит тебе притащить к нам домой толпу твоих дружков, желающих наклюкаться в зюзю.


Брэд посмотрел на меня, как на сумасшедшую.


— Ты смеешься? А кто, по-твоему, отвечает за пиво? Джейк собирается стырить бочонок на работе.



Я недоверчиво прищурилась.


— Джейк? Джейк привезет пиво тебе? Не может быть. Он бы никогда… — И тут до меня дошло. — Сколько ты ему заплатил?


— Сотню баксов. Ровно половину суммы, что ему не хватает на «камаро», о которой он так мечтает.


Джейк пошел бы на все, что угодно, лишь бы заполучить свою «камаро» — мне прекрасно было об этом известно.



Загнанная в тупик, я снова уставилась на Брэда.


— А как же Дэвид? — наконец спросила я. — Дэвид ведь расскажет родителям.


— Не расскажет, — уверенно отмахнулся Брэд. — Потому что если он это сделает, я дам ему такого пинка под его тощий зад, что он покатится отсюда и до Анкориджа. И даже не пытайся его защищать, потому что иначе твоя мамочка узнает правду о Джессе во всех подробностях.



Тут-то я ему и засадила. Не смогла удержаться. Ощущение, будто мой кулак зажил своей жизнью. Он просто взял и ни с того ни с сего врезался в живот Брэда.


Драка закончилась через секунду. Даже через полсекунды. Мистер Гилларте, новый тренер школьной сборной по легкой атлетике, разнял нас, прежде чем у Брэда появился шанс мне ответить.


— Уйди, — велел он, оттолкнув меня и склонившись над лихорадочно хватающим ртом воздух Брэдом.



Ну я и ушла. Отправилась прямиком к отцу Ди, который стоял во внутреннем дворе, наблюдая, как на пальмовые стволы вешают гирлянды.


— Ну что тебе сказать, Сюзанна? — раздраженно сказал он, когда я закончила пояснять ситуацию. — Некоторые люди более догадливы, чем остальные.


— Ну да, но Брэд? — Мне приходилось понижать голос, потому что рядом крутились садовники, помогавшие все украсить к фестивалю отца Серра, который должен был пройти в субботу, на следующий день после Брэдовой вакханалии с джакузи.



— Сюзанна, ну ты же не надеялась скрывать Джесса вечно. Рано или поздно твоя семья все равно узнала бы.


Возможно. Но я не могла понять, почему именно Брэд догадался о его существовании, в то время как более умные члены семьи — Энди, например, или моя мама — оставались в полном неведении.


С другой стороны, Макс, пес нашей семьи, всегда знал о Джессе — он обходил мою комнату десятой дорогой. А на интеллектуальном уровне у Брэда с Максом было много общего… хотя Макс, конечно, был чуточку смышленее.



— Искренне надеюсь, что больше тебя в этом году здесь не увижу, Сьюз, — попрощалась со мной миссис Элкинс, наконец освободив меня и других нарушителей.


— Я тоже, миссис Э, — ответила я, собирая вещи. И пулей вылетела из класса.



Снаружи стоял обычный для Северной Калифорнии ясный жаркий сентябрьский день, а это означало, что солнце слепило глаза, небо было таким голубым, что глазам было больно, а вдалеке виднелась белая пена тихоокеанского прибоя, накатывающего на пляж Кармела. Все, кто мог меня подвезти, уже уехали: и Адам, который по-прежнему готов был везти кого угодно куда угодно в своем спортивном зеленом «Фольксвагене-жуке», и, само собой, Брэд, который унаследовал «лендровер» от Джейка, пересевшего на потрепанную «Хонду-Сивик» (но лишь до тех пор, пока не приобретет машину своей мечты). А до дома номер девяносто девять по Пайн-Крест-роуд было две мили. В основном, в гору.



Не успела я дойти до школьных ворот, как показался мой рыцарь в сверкающих доспехах. Во всяком случае, он так считал, наверное. Вот только он даже близко не был на белом коне, а сидел за рулем серебристого БМВ с откидным верхом, который уже был опущен. Показушник.



— Запрыгивай, — предложил он. Я стояла на перекрестке, ожидая, пока загорится зеленый, чтобы перейти оживленное шоссе. — Я тебя подвезу.


— Нет, спасибо, — быстро ответила я. — Предпочитаю пройтись.



— Сьюз. — Пол скучающе посмотрел на меня. — Просто сядь в машину.


— Нет, — отказалась я. Вот видите, я вызубрила свой урок. Ну тот, что касался залезания-в-автомобили-парней-которые-однажды-пытались-меня-убить. Я не собиралась снова наступать на эти грабли. Особенно с Полом, который не только однажды попытался меня убить, но еще и так сильно напугал в процессе, что эта сцена постоянно повторялась в моих снах. — Говорю же, я пройдусь.



Пол покачал головой и рассмеялся.


— Ты правда что-то с чем-то.


— Благодарю. — Загорелся зеленый, и я ступила на пешеходный переход, точно зная: сопровождение мне не нужно.


Но именно его я и получила. Пол развернулся и поехал рядом со мной со скоростью максимум три километра в час.



— Ты так и собираешься ползти за мной до самого дома? — осведомилась я, когда мы начали подниматься на один из холмов, в честь которых получил свое название Кармел Хиллз. Хорошо, что в четыре часа дня это шоссе было не сильно оживленным, иначе Пол мог и рассердить кого-то из моих соседей, еле тащась по единственной дороге, ведущей к цивилизации.


— Да. Если только ты не перестанешь вести себя как избалованный ребенок и не сядешь в автомобиль.


— Нет, спасибо, — снова отказалась я.



Я продолжила подниматься на холм. Стояла ужасная жара. Я чувствовала, как начинаю потеть в своей шелковой двойке, но ни за что в жизни не села бы в машину к этому парню, поэтому устало плелась по обочине, осторожно обходя любые растения, которые походили на моего заклятого врага — ну, до появления Пола, во всяком случае — ядовитый плющ, и костерила про себя «Критическую теорию со времен Платона», которая, как будто, с каждым шагом все сильнее оттягивала мне руки.



— Ты зря мне не доверяешь, — заметил Пол, катясь вверх по дороге рядом со мной в своем серебристом змеемобиле. — Мы же одинаковые, ты и я, ты знаешь это.


— От всего сердца надеюсь, что это не так.


Я частенько убеждалась, что некоторых врагов вежливость отпугивала так же хорошо, как крепкий кулак. Я не шучу. Попробуйте как-нибудь.



— Вынужден тебя разочаровать, но это так, — возразил Пол. — И вообще, что тебе сказал отец Доминик? Запретил оставаться со мной наедине? Велел не верить ни единому моему слову?


— Вовсе нет, — все так же отстраненно ответила я. — Он как раз считает, что мы не должны делать о тебе поспешных выводов.



Пол, кажется, удивился.


— Серьезно? Он так сказал?


— О да. — Я заметила растущие на обочине прекрасные кусты лютиков и осторожно обогнула их на случай, если среди них коварно спрятались побеги ядовитого плюща. — Отец Доминик считает, что ты здесь затем, чтобы наладить отношения с единственными известными тебе медиаторами. Он полагает, что наш долг, как сострадательных людей, позволить тебе загладить вину и помочь тебе на пути к добродетели.



— Но ты с ним не согласна? — Пол не сводил с меня напряженного взгляда. Собственно, почему бы и нет? Не то чтобы ему обязательно было следить за дорогой, учитывая, с какой скоростью он тащился за мной.


— Слушай, отец Доминик самый добрый человек, которого я знаю, — сказала я, мечтая о «крабике» или чем-нибудь подобном, чтобы можно было заколоть волосы. Прядки уже начали прилипать сзади к шее. Черепаховая заколка, с которой я приехала утром в школу, таинственным образом исчезла. — Его единственная цель в жизни — помогать другим. Он искренне верит, что люди по природе своей хорошие, и если вести себя с ними соответствующе, то они ответят тем же.



— Но ты, я так понимаю, против?


— Думаю, мы оба знаем, что отец Дом живет в мире фантазий. — Я взбиралась на холм, смотря прямо перед собой, в надежде, что Пол не догадается, что мое учащенное сердцебиение не имеет ничего общего с физическими нагрузками, а связано исключительно с его присутствием. — Однако я не хочу его разочаровывать, поэтому придержу свое мнение касательно тебя — что ты наркоман и психопат — при себе.



— Психопат? — Полу, кажется, польстила моя характеристика… Еще одно доказательство, что он действительно был тем, кем я его считала. — Мне нравится, как это звучит. Меня раньше по-разному называли, но психопатом — никогда.


— Это не был комплимент, — посчитала я обязательным уточнить, поскольку он, кажется, воспринял все прямо наоборот.



— Знаю. Это и делает твои слова особенно забавными. Ты героическая девушка, ты в курсе?


— Без разницы, — раздраженно откликнулась я. Похоже, я даже оскорбить этого парня нормально не могла. — Скажи мне одну вещь.


— Какую?


— В ту ночь, когда мы столкнулись, — я показала пальцем на небо, — ну там, наверху?



Пол кивнул.


— Да. Что?


— Как ты туда попал? Я имею в виду, над тобой ведь никто не проводил обряд экзорцизма, так?



На лице Пола расцвела широкая улыбка. К своему ужасу, я поняла, что задала именно тот вопрос, который он хотел услышать больше всего.


— Нет, никто, — ответил он. — И тебе это тоже не нужно.


Его слова поразили меня до глубины души. Я застыла на месте.



— Ты что, пытаешься мне сказать, что я просто могу разгуливать там туда-сюда, когда захочу? — ошеломленно спросила я.


— Ты много чего можешь делать, о чем пока даже не догадываешься, Сьюз, — ответил Пол, по-прежнему вальяжно улыбаясь. — Тебе такое даже не снилось. И я могу тебе все это показать.


Его елейный тон меня не обманул. Пол был очаровашкой, что есть то есть, но его обаяние было смертельным.



— Ага. Не сомневаюсь, — отозвалась я, молясь, чтобы он не смог разглядеть под розовым шелком свитера, как быстро забилось мое сердечко.


— Серьезно, Сьюз, — не унимался Пол. — Отец Дом — отличный парень. Я этого не отрицаю. Но он всего лишь медиатор. А ты нечто большее.



— Ясно. — Я расправила плечи и продолжила свой путь. В конце концов мы добрались до вершины холма, и я вошла под тень высоченных сосен, растущих по обе стороны дороги. Я не смогла скрыть облегчения от того, что укрылась наконец от палящего солнца. Хотелось бы мне так же легко избавиться от Пола. — То есть всю жизнь люди говорили мне одно, и тут вдруг внезапно появляешься ты и заявляешь, что я нечто совершенно иное, и я просто должна тебе поверить?


— Да, — кивнул Пол.



— Потому что кому мне верить, если не тебе, — саркастично заметила я. Мой голос звучал гораздо более уверенно, чем я себя на самом деле чувствовала.


— Потому что, кроме меня, у тебя никого нет, — поправил Пол.



— Ну, вообще это не очень-то много. — Я послала ему враждебный взгляд. — Или мне стоит заметить, что при нашей последней встрече ты бросил меня в аду без шанса выбраться?


— Это был вовсе не ад, — возразил Пол, в очередной раз закатив глаза, как умел только он (серьезно, ему стоило бы это запатентовать). — И рано или поздно ты бы нашла выход.



— А как насчет Джесса? — Мое сердце заколотилось с бешеной скоростью, потому что именно это, само собой, было важнее всего: не то, что Пол сотворил или пытался сотворить со мной — а то, что он сделал с Джессом… И я до чертиков боялась, что он попытается это повторить.


— Я же сказал, что мне жаль. — Кажется, я вызвала у него раздражение. — Кроме того, все же в итоге закончилось хорошо? Я же тебе об этом и говорю, Сьюз. Ты гораздо более могущественна, чем осознаешь. Тебе просто нужен тот, кто покажет все, на что ты способна. Тебе нужен наставник — настоящий, а не шестидесятилетний священник, который считает, что на отце Хуниперо Как-Его-Там свет клином сошелся.



— Точно. И ты, наверное, полагаешь, что именно ты сможешь сыграть роль мистера Мияги для моего малыша-каратиста[1]?


— Что-то вроде того.



Мы повернули к дому номер девяносто девять по Пайн-Крест-роуд, который возвышался на верхушке холма фасадом к долине Кармела. Из моей комнаты открывался отличный вид на океан. По ночам с моря наползал туман, и если оставить окна открытыми, можно было буквально увидеть, как его туманные щупальца переползали через подоконник. Это был хороший дом, один из лучших в Кармеле, бывший пансион, построенный в пятидесятых годах девятнадцатого века. Он даже репутации «дома с привидениями» не приобрел за все время.



— Что скажешь, Сьюз? — Пол небрежно оперся рукой на спинку пустого пассажирского сиденья рядом с собой. — Ужин сегодня вечером? Я угощаю? Расскажу о тебе, кто ты такая — вещи, которых больше никто на этой планете не знает.


— Спасибо. — Я свернула с дороги в свой двор, усыпанный сосновыми иголками, чувствуя облегчение в душе. А почему бы и нет? Я пережила столкновение с Полом Слейтером, и меня при этом не зашвырнуло в другое измерение. Неплохое достижение. — Но нет, спасибо. Увидимся завтра в школе.



Я пошла к подъездной дорожке, слыша, как за спиной Пол продолжал звать меня:


— Сьюз! Сьюз, подожди!


Вот только я не собиралась ждать. Я направилась прямиком к крыльцу, поднялась по ступенькам, открыла дверь и была такова.


И не обернулась. Ни разу.



— Я дома, — крикнула я, на случай, если внизу найдется кто-то, кому это окажется интересно. Он был. Я попала под град вопросов отчима, который готовил обед и, казалось, умирал от любопытства узнать, как прошел «мой день». Поделившись с ним впечатлениями и захватив из кухни хлеб насущный в виде яблок и диетической колы, я поднялась на второй этаж к себе.


На подоконнике сидел призрак. Он поднял голову, как только я показалась в дверях.


— Привет, — сказал Джесс.


Примечания:



[1] «Малыш-каратист» (1984 г.) — американский фильм, стал популярным среди поклонников боевых искусств 1980-х. Главный герой фильма Дэниэл, после того как его избивают несколько каратистов, обращается к своему соседу-японцу мистеру Мияги, чтобы тот обучил его каратэ.



Глава 4


Я не стала рассказывать Джессу о Поле.


Наверное, стоило бы. Возможно, мне вообще о многом не мешало бы ему рассказать, просто все как-то не было времени.



Вот только я знала, что случится, если я это сделаю: Джесс тут же ринется бить морду этому парню, и все закончится тем, что кого-то снова изгонят с лица земли… и этим кем-то будет Джесс. А мне правда казалось, что я вряд ли снова это переживу. Только не это. Только не опять.


Поэтому я оставила неожиданный перевод Пола в академию при себе. Я хочу сказать, отношения между мной и Джессом были запутанными, это да. Но это вовсе не означало, что я так уж стремилась его потерять.



— Ну, как школа? — поинтересовался Джесс.


— Хорошо. — Я побоялась говорить что-то еще. Во-первых, переживала, что могу не сдержаться и проговориться о Поле. А во-вторых, ну, я обнаружила, что чем меньше между нами с Джессом сказано, тем, в общем и целом, лучше. С другой стороны, я частенько начинала нервничать и нести бессмысленную чушь. И хотя внезапно выяснилось, что моя болтовня обычно удерживает Джесса от поспешных извинений и последующей дематериализации, — а в последнее время он делал так все чаще и чаще, как только между нами повисало неловкое молчание, — кажется, его при этом пообщаться со мной не тянуло. Джесс был почти невыносимо молчалив, с тех пор как…



Ну, с того дня, как мы поцеловались.


Не понимаю, что с парнями не так и почему они сначала целуют тебя с языком, а на следующий день делают вид, будто тебя не существует. Но именно так Джесс вел себя со мной в последнее время. Я имею в виду, не прошло и трех недель, как он привлек меня к себе и так поцеловал, что у меня мурашки побежали по спине. Я растаяла в его объятиях, думая, мол, неужели я наконец-то смогу открыть ему свои истинные чувства и рассказать о тайной любви, которая возникла во мне в ту же минуту — ну, почти в ту же, неважно, — как я впервые вошла в свою новую комнату и обнаружила, что она уже занята. То, что ее обитатель испустил последний вздох больше полутора сот лет назад, к делу не относилось.



Наверное, мне не следовало влюбляться в призрака. Однако в этом и заключается особенность нас, медиаторов. Для нас призраки значат ровно столько же, сколько и живые люди. Но помимо всей этой ерунды с вечной жизнью, не было ни одной причины, по которой мы с Джессом не смогли бы при желании закрутить бурный роман, о котором я грезила с тех пор, как он впервые наотрез отказался обращаться ко мне как-то иначе, чем Сюзанна, хотя полным именем меня никто, кроме отца Дома, никогда не называл.



Вот только с бурным романом не срослось. После того первого поцелуя, — который был прерван появлением моего младшего сводного брата, — новых поцелуев не последовало. Более того Джесс многословно извинился за свое поведение, а затем начал, похоже, намеренно меня избегать — хотя я постаралась донести до него мысль, что ничего страшного не произошло, и все в порядке… даже лучше, чем в порядке… у меня.



И теперь я не переставая думала, что, возможно, была слишком покладистой. Джесс, вероятно, решил, что я легкомысленна или что-то в этом роде. Ну то есть во времена, когда он еще был жив, леди бы залепила пощечину, если бы молодой человек позволил себе подобное нахальство. Даже если молодой человек походил на Джесса, с его блестящими темными глазами, густыми черными волосами, потрясающим прессом и неотразимой сексуальной улыбкой.


Мне до сих пор не верилось, что кто-то настолько ненавидел этого парня, чтобы убить, но именно это и послужило причиной его обитания в моей спальне, комнате, где его задушили сто пятьдесят лет назад.



Учитывая обстоятельства, я действительно не видела особого смысла в посвящении Джесса в детали того, как прошел мой день. Я просто молча сунула ему «Критическую теорию со времен Платона» и передала привет от отца Доминика.


Джессу, кажется, книга понравилась. Только мне могло настолько повезти, чтобы влюбиться в парня, которого, кажется, больше заводит критическая теория, чем мысль о моем языке в его рту.



Пока Джесс просматривал книгу, я вывалила содержимое рюкзака на кровать. Меня уже нагрузили домашкой, а ведь это только первый день. Судя по всему, время, проведенное в одиннадцатом классе, будет под завязку набито весельем и приключениями. В смысле, это же такой тяжелый выбор: Пол Слейтер или тригонометрия!


Мне стоило бы тогда сообщить Джессу о Поле. Мне стоило просто между делом сказать:


— Ой, а знаешь что? Помнишь того парня Пола, которому ты пытался сломать нос? Да, так вот, он теперь ходит в мою школу.



Потому что если бы я вспомнила о нем в обычном разговоре, то, может, все не казалось бы таким серьезным. Ну то есть да, Джесс ненавидел Пола — и на то была масса причин. Но я могла бы заглушить свои опасения по поводу того, что Пол, возможно, порождение самого Сатаны. Я хочу сказать, ну серьезно, парень щеголял часами «Фоссил». Куда уж еще инфернальнее?


Однако только я собралась с духом, чтобы выпалить: «Ах да, помнишь того чувака, Пола Слейтера? Он сегодня нарисовался в моем классе», — Брэд проорал с первого этажа, что обед готов.



Поскольку у отчима был огромный бзик по поводу того, что мы должны собираться за столом, как одна большая семья, чтобы делить вместе пищу, то мне пришлось оставить Джесса — не то чтобы для него это имело хоть какое-то значение, как мне показалось, — и, спустившись вниз, включиться в беседу домочадцев… а это, между прочим, немалая жертва с моей стороны, учитывая что вместо этого я могла бы находиться поблизости от мужчины моей мечты на случай, если ему вздумается продолжить с поцелуями.



Вот только сегодня, как и в остальные вечера, было не похоже, что меня ожидают страстные объятия, поэтому я с хмурым видом спустилась вниз. Энди приготовил стейки фахитас, одно из его коронных блюд. Мама, надо отдать ей должное, нашла парня, который не только имел золотые руки, но еще и оказался буквально шеф-поваром. Учитывая, что мы с мамой практически питались одной едой на вынос, пока она не вышла замуж во второй раз, это определенно был шаг вперед.


Однако то, что у мистера Все-Починю оказалось трое сыновей-подростков? Вот по поводу этого я все еще слегка сомневалась.



Войдя в столовую, я услышала отрыжку Брэда. Только он постиг искусство отрыгивать словами.


И словом, которым он рыгнул, как только я появилась, было «неудачница».


— Кто бы говорил, — отбрила я.


— Брэд, принеси, пожалуйста, сметану, — строго сказал Энди.


Закатив глаза, Брэд выскользнул из-за стола и ушел на кухню.



— Привет, Сьюзи. — Мама подошла и ласково поворошила мои волосы на макушке. — Как прошел первый день?


Только моей маме, единственной на этой планете, разрешалось называть меня Сьюзи. К счастью, я достаточно четко донесла эту мысль до сводных братьев, так что они уже даже не хихикали, когда она так делала.



Мне показалось нецелесообразным посвящать маму во все мельчайшие подробности. В конце концов, она была не в курсе того, что ее единственное дитя — посредник между мирами мертвых и живых. Она также не знала ни о Поле и о том, что он однажды попытался меня убить, ни о существовании Джесса. Мамуля просто считала, что я поздний цветочек, застенчивая тихоня, которая вот-вот расцветет, и тогда от парней отбоя не будет. Что поразительно наивно для женщины, работающей диктором новостной программы на телевидении, пусть даже оно местное.


Иногда я ей завидовала. Должно быть, хорошо жить в ее мире.



— Все прошло хорошо. — Именно так я ответила на мамин вопрос.


— А вот завтра все будет не столь радужно, — заметил Брэд, вернувшись со сметаной.



Мама заняла свое место на дальнем конце стола и как раз разворачивала салфетку. Мы использовали только льняные салфетки. Еще один Энди-изм. Это более ответственно, с точки зрения экологии, и делает сервировку стола более приближенной к стилю Марты Стюарт.


— Правда? Это почему? — Мамины темные, как и у меня, брови удивленно взлетели вверх.



— Завтра мы выбираем членов школьного совета, — пояснил Брэд, усевшись на место. — И Сьюз потеряет место вице-президента.


Развернув свою салфетку и аккуратно положив ее на колени — рядом с огромной головой Макса, пса Аккерманов, который проводил каждый прием пищи, устроив свою башку на моем бедре в ожидании всего, что могло свалиться с вилки мне на колени; я так к этому привыкла, что теперь практически не обращала на него внимания, — я ответила на мамин вопросительный взгляд:


— Понятия не имею, о чем он.



Брэд невинно посмотрел на меня:


— А разве Келли не поймала тебя после школы?


Да в общем-то нет, учитывая, что мне пришлось отбывать наказание, о чем Брэду было прекрасно известно.


Но он, судя по всему, собирался немного меня помучить.



— Нет. А что?


— Ну, Кел уже предложила кое-кому другому стать ее кандидатом на пост вице-президента в этом году. Этому новому парню, Полу Как-Его-Там. — Брэд пожал плечами, отчего его мощная борцовская шея сначала пропала, а потом снова появилась между двумя валунами плеч, словно проросшее сквозь асфальт дерево. — Так что, похоже, господству Сьюз на посту вице-президента конец.



Мама бросила на меня обеспокоенный взгляд.


— Ты об этом не знала, Сьюзи?


Пришла моя очередь пожимать плечами.


— Нет. Но все нормально. Я как-то никогда особо не видела себя в роли члена школьного совета.



Однако мой ответ не возымел должного эффекта. Мама поджала губы и сказала:


— Ну, мне это не нравится. Появился какой-то новичок и занял место Сьюзи. Это нечестно.


— Возможно, это и нечестно, но таков естественный ход вещей, — заметил Дэвид. — Дарвин доказал, что самые сильные и физически привлекательные особи обычно добиваются наибольших успехов, а Пол Слейтер великолепный образчик мужчины в прекрасной физической форме. Каждая женщина, вступающая с ним в контакт, как я заметил, проявляет отчетливо видимую склонность к демонстрированию своей привлекательности.



Услышав последнюю фразу, мама не смогла сдержать улыбку.


— О боже, — мягко сказала она. — А ты, Сьюзи? Тебя Пол Слейтер заставил проявить склонность к демонстрированию своей привлекательности?


— Едва ли, — отозвалась я.



Брэд снова отрыгнул. На этот раз, когда он это сделал, я услышала:


— Врушка.


Я сердито зыркнула в его сторону.


— Брэд, мне не нравится Пол Слейтер.



— Как по мне, все выглядело немного по-другому, когда я увидел вас двоих утром в крытом переходе, — возразил Брэд.


— Ты ошибся, — запальчиво ответила я. — Ты даже не представляешь, насколько ошибся!


— Ой, да ладно, брось, Сьюз. Ты определенно прихорашивалась. Если только ты не налакировала прическу так сильно, что твои пальцы просто застряли в волосах.



— Довольно! — прервала нас мама, пока я набирала воздух, чтобы отрицать и это утверждение. — Прекратите оба.


— Мне не нравится Пол Слейтер, — повторила я, просто на случай, если Брэд не услышал меня в первый раз. — Понятно? На самом деле я его ненавижу.


Мама, кажется, огорчилась.


— Сьюзи, ты меня поражаешь. Нельзя говорить, что ты ненавидишь людей. И когда ты вообще успела возненавидеть бедного мальчика? Ты же только сегодня его встретила.



— Она знала его и раньше, — охотно поделился Брэд. — Они познакомились летом в Пеббл-Бич.


Я снова прожгла его сердитым взглядом.


— Тебе-то откуда это известно?


— Так мне Пол рассказал, — пожал плечами Брэд.



Я застыла от накатившего ужаса — на секунду показалось, что Пол, чтобы насолить мне, выложил моей семье всю правду о медиаторстве.


— О, правда? А что еще он тебе рассказал?


— Только это, — ответил Брэд. И саркастично добавил: — Может, тебя это и удивит, Сьюз, но у людей есть масса тем для разговора помимо тебя.



— Брэд, следи за языком — предостерег сына Энди, появившись из кухни с подносом, на котором шипели полоски говядины, и еще одним — полным мягких тортилий, от которых поднимался пар. Опустив свою ношу на стол, он заметил пустое место рядом со мной. — А где Джейк?


Мы беспомощно переглянулись. Никто даже не заметил, что моего старшего сводного брата нет за столом. И никому не было известно, где Джейк. Но по тону Энди все понимали, что когда он появится дома, ему не жить.



— Может, он задержался на занятиях? — рискнула мама. — Ну ты же знаешь, Энди, это его первая неделя в колледже. Его расписание некоторое время может устаканиваться.


— Я спросил его утром, появится ли он домой к обеду, и он сказал, что будет, — огорченно возразил Энди. — Если он понял, что он задерживается, то мог бы хотя бы позвонить.


— Может, он застрял в какой-нибудь очереди на регистрацию, — попыталась успокоить его мама. — Ну ладно тебе, Энди. Ты приготовил чудесный обед. Будет жаль, если все остынет.



Энди сел за стол, но, судя по выражению лица, аппетит у него пропал.


— Просто если кто-то побеспокоился о том, чтобы приготовить вам вкусную еду, вежливость требует, чтобы все появились дома вовремя… — начал он речь, которую мы уже слышали не меньше четырехсот раз.



Вдруг прямо посреди его тирады хлопнула входная дверь, и из прихожей раздался голос Джейка:


— Не кипятись, я здесь. — Джейк отлично знал своего отца.


Мама послала Энди взгляд через миски с порезанным салатом и сыром, которые мы пустили по кругу. Взгляд, в котором читалось: «Вот видишь, я же тебе говорила».



— Привет, — поздоровался Джейк, зайдя в столовую своей обычной весьма неторопливой походкой. — Простите за опоздание. Задержался в книжном. Очереди за учебниками просто бешеные.


Мамин «я-же-тебе-говорила» взгляд стал еще выразительнее.



Энди в ответ лишь прорычал:


— Тебе повезло. На этот раз. Садись есть. — А потом переключил внимание на Брэда: — Подай сальсу.


Вот только Джейк не сел и не начал есть. Он остался стоять в дверях столовой, засунув одну руку в передний карман джинсов, а второй поигрывая ключами от машины.


— Э-э, слушайте… — начал он.



Мы поглядели на него в ожидании чего-нибудь интересного: ну там, что Джейк заявит, мол, пиццерия опять намудрила с его сменами, и он не сможет остаться на обед. Обычно следом за этими словами следовали неплохие пиротехнические эффекты от Энди.


Однако Джейк вместо этого сказал:


— Я привел с собой друга. Надеюсь, вы не против.



Поскольку отчим скорее предпочел бы, чтобы вокруг его обеденного стола столпилась тысяча человек, чем чтобы один из нас за этим самым столом отсутствовал, он спокойно ответил:


— Да, хорошо. Тут на всех хватит. Возьми столовые приборы.


Так что Джейк отправился на кухню за тарелкой, ножом и вилкой, а в это время его «друг» наконец показался нам, ссутулив плечи. До этого он, очевидно, слонялся по гостиной, явно ошеломленный количеством семейных фото, которые мама развесила по всем стенам.



Увы, друг Джейка оказался не женского пола, так что нам не было смысла предвкушать, как мы позже задразним его. Впрочем Нил Янкоу, как он нам представился, был, как бы выразился Дэвид, интересным экземпляром. Он выглядел опрятно, что уже выделяло его среди приятелей-серфингистов Джейка. Джинсы Нила не висели где-то на уровне середины бедер, а сидели надлежащим образом за счет ремня на талии, что тоже ставило его намного выше большинства молодых людей его возраста.



Однако это не означало, что Нил был красавчиком. Его очень сложно было так назвать. В глаза сразу бросались почти болезненная худоба, нездоровый цвет лица и очень длинные светлые волосы. Тем не менее мама его явно одобрила, поскольку он был убийственно вежлив, называя ее мэм — ну, например, он сказал: «Огромное спасибо, что разрешили остаться на обед, мэм», — хотя его предположение, что еду приготовила мама, слегка попахивало сексизмом, поскольку готовил у нас Энди.



И все же никто, похоже, не обиделся, и молодому мастеру Нилу освободили место за столом. Он сел и вслед за Джейком приступил к еде… не очень охотно, но с признательностью, которая казалось непритворной. Вскоре мы узнали, что Нил ходил вместе с Джейком на семинары по введению в английскую литературу. Нил, как и Джейк, учился на первом курсе Эн-Си — местное сленговое сокращение для Северо-Калифорнийского государственного колледжа. Его отцу принадлежали несколько местных ресторанов, включая один или два, в которых я вообще-то периодически ела. Как и Джейк, Нил еще не определился, в каком именно направлении хочет специализироваться, но, как и Джейк, надеялся насладиться учебой в колледже гораздо больше, чем в школе, поскольку выстроил расписание таким образом, чтобы с утра у него не было ни одного урока и он мог бы проводить утренние часы в кровати, ну или — если так уж выйдет, что он проснется раньше одиннадцати — оседлав волны на пляже Кармела.



К концу обеда у меня накопилась масса вопросов к Нилу. Особенно один конкретный, который — я ни капли не сомневалась — совершенно не волновал никого, кроме меня. И все же я действительно чувствовала, что мне нужно хоть какое-то объяснение. Не то чтобы я могла его получить. Не тогда, когда вокруг столько народу.


В этом состояла часть проблемы. Вокруг было слишком много народу. И я имею в виду не только тех, кто сидел за обеденным столом. Нет, был здесь еще один парень, который зашел в столовую и простоял там все время, пока мы ели, прямехонько за стулом Нила, в полной тишине наблюдая за ним со зловещим выражением на лице.



Этот парень, в отличие от Нила, был симпатичным. Темноволосый, с ямочкой на подбородке, и было очевидно, что под этими джинсами и черной тенниской скрывалось тело, которое… скажем так, он, несомненно, долго и упорно трудился, чтобы накачать такие трицепсы, не говоря уже об убийственном, как я подозревала, прессе.


Вот только это было не единственное отличие между этим парнем и другом Джейка Нилом. Была еще одна маленькая мелочь, а именно, что Нил, насколько я могла судить, выглядел несомненно и очевидно живым, в то время как парень, стоящий за его спиной был, ну… Мертв.


Глава 5

Это было так похоже на Джейка — привести в дом гостя, которого преследовал призрак.


Не то чтобы Нил подозревал, что его кто-то преследует. Он, похоже, пребывал в счастливом неведении о привидении у себя за спиной — как и все мое семейство, за исключением Макса. Как только Нил сел за стол, Макс, повизгивая и скуля, сбежал в гостиную, заставив Энди покачать головой и сказать:


— Этот пес с каждым днем все больше превращается в неврастеника.


Бедняга Макс. Я понимала его, как никто.



Вот только, в отличие от пса, у меня не было возможности выскользнуть из столовой и спрятаться где-нибудь подальше, как мне того хотелось. Ну то есть если бы я так поступила, это лишь вызвало бы ненужные вопросы.


Кроме того, я же медиатор. Общения с неживыми мне вроде как не избежать.



Хотя иногда случаются моменты, когда мне определенно хотелось бы иметь подобную возможность. И сейчас как раз был один из них.


Не то чтобы я могла что-то с этим поделать. Нет, я застряла за столом, пытаясь проглотить стейк фахитас, пока пялилась на мертвого парня — отличный конец моего уже и-так-не-слишком-идеального дня.



Призрак же, в свою очередь, выглядел довольно раздраженным. Хотя почему бы и нет? В смысле, он же был мертв. Я понятия не имела, как так вышло, что его душа покинула тело, но, должно быть, это произошло довольно неожиданно, потому что парень, похоже, все еще не привык ко всей этой ерунде. Как только кто-нибудь просил передать блюдо, стоящее возле него, призрак тянулся вперед… только чтобы увидеть, как поднос или тарелка ускользают из-под его призрачных пальцев, взятые кем-то из сидящих за столом живых. Из-за этого на лице парня постоянно появлялось недовольное выражение. Однако по большей части его агрессия, насколько я заметила, была направлена на Нила. Каждый кусочек фахитас, съеденный новым другом Джейка, каждый чипс, погруженный в гуакамоле, казалось, бесил мертвеца все сильнее и сильнее. Он крепко стискивал челюсти и конвульсивно сжимал кулаки всякий раз, как Нил тихо отвечал «Да, мэм» или «Нет, мэм» на один из множества вопросов, которыми его закидывала моя мама.



В конце концов я не выдержала — у меня мурашки бегали от необходимости сидеть по соседству с этим разъяренным призраком, которого, кроме меня, никто не видел… и это при том, что я привыкла, что на меня пялятся призраки — поэтому я подскочила и начала убирать со стола, хотя была очередь Брэда. У моего сводного брата от изумления аж челюсть отвисла, — что позволило всем нам увидеть прелестную картину недожеванного стейка, который был у него во рту, — но ни слова не сказал. Кажется, он побоялся, что если заикнется на эту тему, то я, не дай бог, очнусь от того непонятного наваждения, в котором пребывала, считая, что разбираться с посудой сегодня нужно именно мне. Ну или он решил, что я пытаюсь задобрить его, чтобы он не заложил меня, выложив всем о «парне», которого я по ночам развлекала в своей комнате.



Как бы то ни было, моя активность, кажется, послужила сигналом, что обед закончен, поскольку все встали и вышли на веранду полюбоваться новым джакузи, которое Энди до сих пор показывал каждой живой душе, входящей в этот дом, хотела она того или нет. И вот, стоя на кухне и очищая тарелки перед тем, как сложить их в посудомоечную машину, я вдруг поняла, что мы с ходячей тенью Нила остались наедине. Он стоял достаточно близко ко мне — наблюдая за тем, что происходило на веранде, сквозь раздвижные стеклянные двери, — чтобы я смогла дотянуться и дернуть его за рубашку, так что никто ничего не заметил.



Я до чертиков его напугала. Парень резко обернулся, яростно сверкая глазами, в которых в то же время читалась недоверчивость. Он явно понятия не имел, что я могу его видеть.


— Привет, — прошептала я, пока остальные обсуждали хлорку и фруктовый пирог, который Энди приготовил на десерт. — Нам надо поговорить.



Парень, кажется, не мог поверить своим ушам.


— Ты… ты меня видишь? — запинаясь, пробормотал он.


— Само собой.



Он моргнул, потом перевел взгляд на двери на веранду.


— Но они… они не видят?


— Нет.



— Почему? Я имею в виду, почему ты, а не… они?


— Потому что я медиатор, — пояснила я.


Парень непонимающе посмотрел на меня.


— Меди-кто?



— Подожди секундочку, — попросила я, увидев, что мама неожиданно направилась к дверям, собираясь зайти на кухню.


— Бр-р-р, — сказала она, закрыв за собой двери. — Как только солнце садится, сразу холодает. Как ты тут, Сьюзи? Помощь нужна?


— Не-а, — жизнерадостно ответила я. — Все в норме.



— Ты уверена? Мне казалось, сегодня очередь Брэда убирать со стола.


— Я не против, — улыбнулась я, надеясь, что мамуля не заметит, насколько моя улыбка искусственная.


Не сработало.



— Сьюзи, детка, ты же не расстроилась? — спросила она. — Ну, по поводу того, что сказал Брэд о выдвижении вместо тебя на пост вице-президента другого мальчика?


— Э-э, — протянула я, скосив глаза на Призрачного Парня, который выглядел дико раздраженным нежданным вторжением. Я не могла его винить. Наверное, это и правда было слегка непрофессионально с моей стороны, — затеять душевный разговор между дочерью и матерью прямо посреди медиации. — Нет, не особо, мам. На самом деле мне все равно.



И я ей не врала. Если я не войду в этом году в школьный совет, то у меня появится куча свободного времени для себя. Я, разумеется, понятия не имела, что с этим временем буду делать, ведь было не похоже, что я проведу хотя бы его часть, занимаясь какими-нибудь романтическими вещами с Джессом, но надежда умирает последней.


Мама не уходила, топчась у дверей с озабоченным лицом.



— Сьюзи, милая, теперь тебе придется найти на замену другую внеклассную работу, ты же понимаешь? Колледжи обращают внимание на такого рода вещи в документах на поступление. А тебе осталось меньше двух лет до выпуска. Скоро ты нас покинешь.


Ничего себе! Мама даже не подозревает о существовании Джесса, и все же делает все, что в ее силах, чтобы разлучить нас, даже не догадываясь, что он сам справляется с этим лучше кого бы то ни было.



— Хорошо, мам, — согласилась я, тревожно глянув на Призрачного Парня. Ну то есть я как бы была не в восторге от посвящения его в семейные дела. — Я вступлю в команду по плаванию. Тогда ты будешь счастлива? Ведь тогда тебе придется возить меня на тренировки каждый день в пять утра.


— Не очень-то убедительно, Сьюзи, — сухо отозвалась мамуля. — Мне прекрасно известно, что ты ни за что не вступишь в команду по плаванию. Ты слишком одержима своими волосами и тем, что с ними могут сотворить всякие разные химикаты, которые используют в бассейнах.


С этими словами она вышла в гостиную, оставив нас с Призрачным Парнем наедине в кухне.



— Ладно, так на чем мы остановились? — тихонько спросила я.


Парень лишь покачал головой.


— Все еще не верится, что ты меня видишь, — потрясенно сказал он. — Я хочу сказать, ты не представляешь… Ты не можешь себе представить, каково это. Как будто, куда бы я ни пошел, люди смотрят сквозь меня.



— Ага, — кивнула я, отложив полотенце, которым вытирала руки. — Это потому что ты мертв. Вопрос в том, почему ты таким стал?


Призрачный Парень, похоже, опешил от моего тона. Наверное, я действительно слегка переборщила. Что ж, у меня выдался не лучший день.


— Так ты… — Он с опаской посмотрел на меня. — Еще раз, как ты себя назвала?


— Меня зовут Сьюз. Я медиатор.



— Меди-кто?


— Медиатор, — повторила я. — Моя работа состоит в том, чтобы помогать мертвым отправляться на ту сторону… ну, к следующей жизни или куда там. Как тебя вообще зовут?


Призрачный Парень снова моргнул.


— Крейг.



— Хорошо. Ну, слушай, Крейг. Что-то пошло не так, потому что я глубоко сомневаюсь, что космос намеревался отправить тебя слоняться вокруг моей кухни, посчитав, что это станет отличным планом для твоей загробной жизни. Тебе надо двигаться дальше.


Крейг нахмурился.


— Двигаться куда?



— Ну, это ты узнаешь, когда окажешься там. Неважно, главный вопрос не в том, куда ты уйдешь, а в том, почему ты еще не там.


— Ты имеешь в виду… — Ореховые глаза Крейга широко распахнулись в осознании. — То есть это еще не… оно?


— Конечно же, нет, — слегка улыбнулась я. — Ты считаешь, что после смерти все в итоге оказываются в доме номер девяносто девять по Пайн-Крест-роуд?



Крейг пожал своими широкими плечами.


— Нет. Наверное, нет. Просто… Когда я очнулся, ну ты понимаешь, я не знал, где я. Никто меня не… ну ты понимаешь. Не видел меня. В смысле, я вышел в гостиную, а там мама плачет не переставая. Как-то жутковато.


Он не шутил.



— Ну ничего, — сказала я чуть мягче, чем раньше. — Так иногда случается. Просто это ненормально. Большинство людей отправляются прямиком, к следующей… ну, фазе своего существования. Ну там, к их следующей жизни, или на вечные адовы муки, если они напортачили в этой жизни. Ну, ты в курсе. — Услышав о «вечных адовых муках», парень явно испугался, но поскольку я даже не была уверена, существуют ли они на самом деле, я поспешила продолжить: — Нам с тобой сейчас надо выяснить, почему ты туда не попал. Ну то есть не попал туда сразу. Очевидно, тебя здесь что-то держит. Нам нужно…



Но в этот самый момент осмотр джакузи — драгоценного джакузи Энди, которое меньше чем через неделю будет заполнено пивом и чьей-нибудь рвотой, если вечеринка Брэда пройдет, как запланировано, — подошел к концу, и все вернулись в дом. Я махнула Крейгу, чтобы он следовал за мной и отправилась наверх, где надеялась продолжить разговор без помех.


Во всяком случае, без помех со стороны живых. Джесс — другое дело.



— Nombre de dios. — Он вздрогнул, оторвавшись от «Критической теории со времен Платона», когда я, постучав, открыла дверь и вошла в комнату с Крейгом, следующим за мной по пятам. Гвоздик, кот Джесса, выгнул спину, пока не увидел, что это всего лишь я — с еще одним из моих противных призрачных дружков — и успокоился, снова улегшись возле хозяина.


— Извини. — Увидев, что взгляд Джесса быстро переместился с меня на призрака за моей спиной, я поспешила их представить друг другу: — Джесс, это Крейг. Крейг — Джесс. Вы двое должны поладить. Джесс тоже мертв.



Однако для Крейга, похоже, вид Джесса, — который, как обычно, был одет и обут в то, что было на пике моды во времена, когда он был жив, году эдак в тысяча восемьсот пятидесятом, а именно белую просторную рубашку с глубоким вырезом, слегка обтягивающие бедра черные брюки и черные кожаные сапоги до колен, — оказался немного чересчур. На самом деле гораздо больше, чем немного, потому что у Крейга подкосились ноги, и он тяжело осел — ну, настолько тяжело, насколько мог кто-то, не имеющий реального тела, — на край моей кровати.



— Ты пират? — спросил он Джесса.


В отличие от меня, Джессу это не показалось смешным. Наверное, сложно его в этом винить.


— Нет, — отстраненно ответил он. — Я не пират.



— Крейг, — начала я, попытавшись сохранить серьезное лицо, но не удержавшись от улыбки, несмотря на то, как на меня зыркнул Джесс. — Серьезно, подумай. Должна быть причина, по которой ты до сих пор болтаешься тут, вместо того чтобы отправиться по месту назначения. Как думаешь, что это может быть? Что тебя держит?


Крейг наконец оторвал взгляд от Джесса.


— Не знаю. Может, то, что я не должен был умирать?



— Ла-а-адно, — протянула я, пытаясь сохранять спокойствие. Потому что на самом-то деле, каждый так думал. Что умер слишком молодым. У меня бывали случаи, когда ребята, отдавшие концы в возрасте ста четырех лет, жаловались мне, как несправедлива к ним судьба.


Но я пыталась оставаться профессионалом. Я хочу сказать, медиаторство, в конце концов, — это моя работа. Не то чтобы мне за нее платили, если только не считать, ну знаете, положительного влияния на карму. Ну, я надеюсь.



— Я прекрасно понимаю, почему тебе так кажется, — продолжила я. — Все случилось внезапно? В смысле, ты же не болел, ничего такого?


Крейга, кажется, возмутило мое предположение.


— Болел? Ты смеешься? Да я выжимаю лежа сто десять кило и каждый день пробегаю по восемь километров. Не говоря уже о том, что я член команды Эн-Си по гребле. И выигрывал гонку катамаранов яхт-клуба Пеббл-Бич три года подряд.



— О! — Неудивительно, что у этого парня под тенниской такая гора мышц. — То есть, я так понимаю, твоя смерть была случайной?


— В яблочко! — отозвался он, для усиления эффекта ткнув пальцем в мой матрас. — Эта буря налетела просто из ниоткуда. Перевернула нас, прежде чем я успел приспустить паруса. И меня накрыло.


— Так… Ты умер? — нерешительно уточнила я.



Крейг покачал головой… не в ответ на мой вопрос, а из-за расстройства.


— Этого не должно было случиться, — произнес он, уставившись невидящим взглядом на свои туфли… парусиновые туфли, которые парни вроде него — яхтсмены — носили без носков. — Это не могло случиться со мной. Я же был в школьной команде по плаванию. Я же даже однажды победил в заплыве вольным стилем в соревнованиях округа.


Я все равно ничего не поняла.


— Мне жаль. Понимаю, это кажется несправедливым. Но все наладится, обещаю.



— Серьезно? — Крейг поднял на меня свои карие глаза и словно пригвоздил меня к стене. — И как же? Как все наладится? Если ты не заметила, я мертв.


— Она имела в виду, что тебе станет лучше, когда ты отправишься дальше, — пришел мне на помощь Джесс. Кажется, он решил позабыть ремарку о пирате.


— О, мне станет лучше, да? — Крейг горько рассмеялся. — Как тебе? У меня ощущение, что ты ждешь отправки не первый год, приятель. Что ж так долго?



Джесс ничего не ответил. В общем-то, он и не мог ничего не ответить. Он, само собой, не знал, почему до сих пор не отправился в лучший мир. Как и я. Что бы ни держало Джесса в этом месте и в этом времени, хватка казалась весьма крепкой: он уже задержался здесь больше чем на полтора столетия, и не похоже было, что что-то изменится — эгоистично надеялась я, — как минимум пока я жива, а то и на веки вечные.



И в то время как отец Дом продолжал настаивать, что не сегодня так завтра Джесс выяснит, что же держит его на грешной земле, и что мне лучше не привязываться к нему слишком сильно, ведь однажды наступит день, когда я больше его не увижу, все эти предупреждения, сделанные из лучших побуждений, пролетали у меня мимо ушей. Я уже привязалась. Крепко-накрепко.


И не очень-то старалась выпутаться.



— Ситуация Джесса довольно уникальна, — сказала я Крейгу, понадеявшись, что мой тон успокаивает — не только ради его блага, но и ради Джесса. — Уверена, что в твоем случае все не настолько сложно.


— В точку! — ответил Крейг. — Потому что меня здесь даже быть не должно.


— Ну да. И я собираюсь постараться, чтобы отправить тебя дальше по назначению…



Крейг нахмурился. Именно с таким выражением лица он простоял весь обед, не сводя взгляда с друга Джейка Нила.


— Нет. Я не это хотел сказать. Я имел в виду, что вообще не должен здесь находиться. В смысле здесь, в призраках.


Я кивнула. Это я тоже слышала бесчисленное количество раз. Никому не охота проснуться и обнаружить, что его или ее уже нет в живых. Никому.


— Это трудно, я понимаю, — кивнула я. — Но со временем, ты свыкнешься с этой мыслью, обещаю. И все наладится, как только мы определимся с тем, что конкретно держит тебя…



— Ты не понимаешь, — покачал головой Крейг. — Я же тебе это и пытаюсь объяснить. Меня здесь держит тот факт, что умереть должен был вовсе не я.


— Ну… все может быть, — неуверенно отозвалась я. — Но с этим я уже ничего не поделаю.


— То есть как это? — Крейг вскочил с кровати, метая молнии из глаз. — Что значит, ты уже ничего с этим не сделаешь? А зачем я тогда здесь? Мне казалось, ты пообещала мне помочь. Я думал, ты сказала, что ты медиатор.



— Ну да, — ответила я, украдкой глянув на Джесса, который выглядел таким же ошарашенным, как и я. — Но не я решаю, кому жить, а кому умирать. От меня это не зависит. Моя работа состоит в другом.


Теперь на лице Крейга откровенно читалось раздражение.


— Ну, и на том спасибо, — выпалил он и направился к двери.



Я даже не собиралась его останавливать. Ну то есть мне уже не очень-то хотелось с ним разбираться. Крейг смахивал на грубияна, ищущего повод для драки. Раз уж ему не нужна моя помощь — скатертью дорога, не моя проблема.


Остановил его Джесс.



— Ты! — рявкнул он достаточно низким голосом — и достаточно командным тоном, — чтобы Крейг застыл, где стоял. — А ну извинись перед ней.


Стоящий в дверях парень медленно повернул голову и уставился на Джесса.


— Черта с два, — слегка недальновидно ответил он.


Мгновение — и Крейга уже не было в дверном проеме. И это не потому, что он вышел в коридор. О нет, его буквально пригвоздили к двери. Джесс заломил руку Крейга за спину — честно говоря, захват выглядел весьма болезненно — и навалился на хама всем своим весом.



— Извинись, — прошипел он, — перед юной леди. Она пытается оказать тебе услугу. Когда тебе пытаются помочь, невежливо поворачиваться к человеку спиной.


Ого! Для парня, который, казалось, не хотел иметь со мной ничего общего, Джесс иногда слишком близко к сердцу принимал обиды, которые наносили мне другие люди.


— Извини, — промямлил Крейг приглушенно из-за того, что его лицо было впечатано в деревянную поверхность двери. Судя по голосу, ему, похоже, было больно. То, что ты мертв, вовсе не означает, что тебе нельзя причинить вред. Душа все помнит, даже если тела уже нет.



— Так-то лучше, — сказал Джесс, отпустив парня.


Крейг осел на пол там же, где стоял. Хоть он и был тем еще козлом, мне стало его жалко. Я к тому, что у него-то денек выдался еще похуже, чем у меня, учитывая внезапное осознание своей кончины и все остальное.



— Ну просто это же нечестно, понимаете? — проскулил Крейг, баюкая и растирая руку, которую Джес чуть не сломал. — Это должен был быть не я. Я должен был выжить. Не Нил.


Я с долей удивления поглядела на него.


— О, так Нил был с тобой на лодке?


— На катамаране, — поправил Крейг. — И да, само собой, он был там.



— Он был твоим напарником?


Крейг послал мне раздраженный взгляд, но, нервно глянув на Джесса, быстро скорректировал его до выражения вежливого пренебрежения.


— Разумеется, нет. Думаешь, мы бы перевернулись, если бы Нил имел хотя бы малейшее представление о том, что делает? По справедливости, это он должен был умереть. Не понимаю, о чем думали мама с папой. «Возьми Нила с собой на катамаран. Ты никогда не берешь Нила с собой». Что ж, надеюсь, теперь они довольны. Я взял его с собой. И посмотрите, к чему это меня привело. Я мертв. А мой идиот-братец жив.


Глава 6


Ну, по крайней мере теперь я понимала, почему Нил весь обед вел себя так тихо: просто он только что потерял единственного брата.


— Да он же бассейн не мог переплыть — у него сразу приступ астмы начинался, — настаивал Крейг. — Как он мог семь часов продержаться, уцепившись за борт катамарана в трехметровых волнах, дожидаясь спасения? Как?



Я тоже совершенно этого не понимала. Как и того, как же мне объяснить Крейгу, что именно вера в то, что на его месте должен был оказаться брат, удерживала его душу на этом свете.


— Может, тебя стукнуло по голове? — неуверенно предположила я.


— Ну и что, если да? — сердито зыркнул на меня парень, дав понять, что моя догадка верна. — Гребаный Нил, — который даже разок подтянуться не смог бы ради спасения своей жизни, — и то умудрился продержаться. А я, у которого столько наград по плаванию? Ага, я утонул. Нет справедливости на свете. Вот поэтому я тут, а Нил внизу жрет чертовы фахитас.



Джесс помрачнел.


— И что, ты собираешься отомстить за свою смерть, забрав жизнь брата, как, по твоему мнению, забрали твою?


Я поморщилась. Судя по выражению лица Крейга, ничего подобного ему в голову не приходило. Я сожалела, что Джесс намекнул на это.


— Шутишь, чувак? — возмутился Крейг. А потом, как будто засомневавшись, уточнил: — Разве я вообще могу это сделать? В смысле, убить кого-то? Если захочу?



— Нет, — быстро выпалила я.


А вот Джесс одновременно со мной ответил по-другому:


— Да, но ты рискнешь своей бессмертной душой…



И, разумеется, Крейг послушал не меня, а Джесса.


— Круто, — протянул он, уставившись на собственные руки.


— Никаких убийств, — громко произнесла я. — Ты не станешь братоубийцей. Не в мою смену.



Крейг посмотрел на меня с удивлением на лице.


— Я не собираюсь его убивать.


Я покачала головой.


— И что тогда? Что тебя здесь держит? Может… Ну, не знаю… Между вами двумя осталась какая-то недосказанность? Хочешь, я передам Нилу твои слова? Неважно, о чем?



Теперь, кажется, Крейг решил, что я сошла с ума.


— Нилу? — повторил он. — Ты смеешься? Мне совершенно нечего сказать Нилу. Он всего лишь инструмент. Ну то есть посмотри на него, он же тусуется с таким, как твой брат.


Хотя сама я была не самого высокого мнения о сводных братьях — за исключением Дэвида, само собой, — это не означало, что я могу спокойно сидеть и слушать, как кто-то насмехается над ними. Во всяком случае, не над Джейком, который по большей части был вполне безобидным.



— А что не так с моим братом? — слегка запальчиво потребовала я ответа. — То есть с моим сводным братом?


— Нет, против него самого я ничего не имею, правда, — заверил меня Крейг. — Но ты же понимаешь… ну, я хочу сказать, я знаю, что Нил всего лишь первокурсник, и он впечатлительный парень и все такое, но я же его предупреждал, что в Эн-Си ты ничего не добьешься, если не тусуешься с серферами.



В этот момент я поняла, что с меня на сегодня хватит Крейга Янкоу.


— Ладно. — Я подошла к двери. — Что ж, было здорово с тобой познакомиться, Крейг. Я с тобой свяжусь. — В этом не было ничего сложного. Я знала, где его искать. Мне всего лишь нужно было найти Нила, и, десять к одному, Крейг окажется тут как тут.



Он с надеждой посмотрел на меня.


— Ты имеешь в виду, что попытаешься вернуть меня к жизни?


— Нет. Я имею в виду, что выясню, почему ты все еще здесь, а не там, где надлежит быть.


— Ну да. В живых.



— Мне кажется, она имела в виду — в раю, — вмешался Джесс. Он, в отличие от меня, не был сторонником идеи реинкарнации. — Или в аду.


Кажется Крейга предположение Джесса, на которого он довольно нервно поглядывал все время с инцидента у дверей, встревожило.


— О! — сказал он, вздернув брови. — О!


— Или в твоей следующей жизни, — вмешалась я, многозначительно глянув на Джесса. — На самом деле мы не уверены. Так ведь, Джесс?



— Да. Не уверены, — с очевидной неохотой отозвался стоящий у окна — потому что я поднялась, а он вел себя исключительно по-джентльменски в присутствии леди — Джесс.


Крейг подошел к двери и, обернувшись, посмотрел на нас обоих.


— Ну, тогда до встречи, наверное. — Он перевел взгляд на Джесса и добавил: — И, э-э, прости за пирата. Серьезно.


— Все в порядке, — сухо ответил тот.



После этих слов Крейг ушел.


А Джесс расслабился.



— Сюзанна, от этого парня жди неприятностей. Ты должна передать его отцу Доминику.


Вздохнув, я опустилась на банкетку в эркере, которую как раз освободил Джесс. Гвоздик тут же зашипел на меня, чтобы дать ясно понять, кто его хозяин, а именно — не я, даже несмотря на то, что это я покупала ему корм и убирала за ним. Он всегда так делал, когда я приближалась, а Джесса поблизости не оказывалось.


— С ним все будет в порядке, — отмахнулась я. — Мы за ним присмотрим. Все, что ему нужно, — немного времени. Он же только что умер, в конце-то концов.



Джесс покачал головой, сверкнув своими черными глазами.


— Он попытается убить своего брата, — предупредил он.


— Ну да. Ведь ты же подал ему эту идею.


— Ты должна позвонить отцу Доминику. — Джесс подошел к телефону и поднял трубку. — Скажи, что он должен встретиться с этим мальчиком, с братом, и предупредить его.


— Эй! Притормози, Джесс. Я справлюсь и сама, незачем втягивать в это дело отца Дома.



Джесс скептически поглядел на меня. Вот только даже с этим выражением лица Джесс оставался самым сексуальным парнем, которого я когда-либо видела. Я хочу сказать, не то чтобы его внешний вид был идеальным — правую бровь Джесса пересекал шрам, белый, как росчерк мела, да и одежда его, как я упоминала ранее, слегка вышла из моды.


Однако во всех других отношениях парень был красавчиком от макушки его черноволосой стриженной головы до залихватских сапог — ну в смысле, сапог для верховой езды, — а между ними находились метр восемьдесят или около того великолепного тела, цвет кожи которого был далек от мертвенной бледности.



Очень жаль, что он, очевидно, испытывал ко мне исключительно платонические чувства. Может, если бы я лучше целовалась… Но серьезно, не то чтобы у меня было много возможностей попрактиковаться. Парни — обычные парни — не выстраивались в очередь перед нашим крыльцом. Не то чтобы я была уродиной. В действительности я считала, что довольно недурна собой, когда получалось сделать приличную прическу, взбив и уложив волосы попышнее. Но просто немного сложновато вести общественную жизнь, когда тебя постоянно преследуют с просьбами о помощи мертвецы.



— Я думаю, тебе стоит ему позвонить, — сказал Джесс, протягивая мне телефон. — Уверяю тебя, querida. Этот Крейг не так прост, как кажется на первый взгляд.


Я заморгала, но не потому что Джесс высказал свое мнение о Крейге. Нет, все дело было в том, как он меня назвал. Querida. Он ни разу так меня не называл с того дня, как мы поцеловались. На самом деле я настолько соскучилась по звучанию этого слова из уст Джесса, что мне стало интересно, как оно переводится, и я заглянула в испано-английский словарь Брэда.



«Милая». Вот что означало «querida». «Милая» или «Дорогая».


Вряд ли так называют того, кого считают просто другом.


Ну, я на это надеялась.


Однако я не стала раскрывать, что узнала значение этого слова, как и то, что заметила его оговорку.



— Ты слишком остро реагируешь, Джесс, — заверила я его. — Крейг не собирается ничего делать своему брату. Он любит этого парня. Просто он, кажется, еще не вспомнил об этом. Да и кроме того, даже если он что-то и задумал — даже если у него появились мысли об убийстве Нила, — что заставило тебя вдруг решить, что я с этим не справлюсь? Я имею в виду, ну правда, Джесс. Не то чтобы я не привыкла иметь дело с жаждущими крови привидениями.


Джесс с такой силой положил телефон, что мне показалось, будто его пластиковый корпус треснул.



— Это было прежде, — сухо ответил он.


Я уставилась на него во все глаза. Снаружи стемнело, и единственным источником света в моей комнате осталась небольшая лампа на моем туалетном столике. В ее золотистом сиянии Джесс выглядел даже более потусторонним, чем обычно.


— Прежде чем что? — поинтересовалась я.


Вот только я знала. Знала.



— Прежде чем появился он, — немного язвительно пояснил Джесс, специально сделав ударение на местоимении. — И не пытайся отрицать, Сюзанна. Ты с тех пор ни одной ночи спокойно не спала. Я видел, как ты ворочаешься. Иногда ты даже плачешь во сне.


Мне не пришлось уточнять, что это за «он». Я знала. Мы оба знали.


— Это пустяки, — отмахнулась я, хотя, разумеется, это было не так. Все было серьезно. Очень серьезно. Вот только не в том смысле, как, очевидно, думал Джесс. — Ну то есть я не утверждаю, что не испугалась, когда мы с тобой решили, что оказались в ловушке в том… месте. И да, иногда мне снятся об этом кошмары. Но я с этим справлюсь, Джесс. Уже справляюсь.



— Сюзанна, ты не неуязвима, — нахмурился Джесс. — Как бы сильно тебе ни хотелось верить в обратное.


Я, мягко говоря, удивилась, что он заметил. В действительности я уже начинала задумываться, уж не потому ли, что я недостаточно сильно показывала свою уязвимость — ну или ладно, женственность, — он лишь однажды схватил меня в объятия и поцеловал и даже не попытался это повторить.


Вот только, само собой, как только он уличил меня в уязвимости, я тут же бросилась всеми силами это отрицать.



— Со мной все в порядке, — возразила я. Какой смысл рассказывать ему, что на самом деле все далеко не в порядке… Что один взгляд на Пола Слейтера чуть не вызвал у меня сердечный приступ. — Говорю же. Я с этим справилась, Джесс. А даже если и нет, не то чтобы мне это как-то помешало помочь Крейгу. Ну или Нилу. Серьезно.


Но Джесс как будто меня даже не слышал.


— Позволь разобраться с этим отцу Доминику, — продолжил настаивать он, кивнув в сторону двери, через которую только что вышел — в буквальном смысле — Крейг. — Ты еще не готова. Слишком рано.



Вот сейчас мне захотелось сказать ему о Поле… Сказать небрежно, словно это ерунда, чтобы доказать ему, что именно так я об этом и думала… Как о ерунде.


Хотя, конечно, все было совсем не так. И никогда не будет.


— Спасибо за заботу, но не стоит, — саркастически ответила я, пытаясь не показать, как мне неловко от всего этого — от того, что приходится лгать ему, и не только о Поле, но и о себе. — С Крейгом Янкоу я как-нибудь справлюсь, Джесс.



Он снова нахмурился. Однако на этот раз было видно, что он по-настоящему рассердился. Если бы мы действительно начали встречаться, потребовалась бы уйма выпусков шоу Опры, чтобы Джесс избавился от своих замашек мачо из девятнадцатого века.


— Я сам пойду и все расскажу отцу Доминику, — пригрозил Джесс. В свете лампы на туалетном столике его темные глаза казались черными, будто оникс.


— Прекрасно, — огрызнулась я. — Милости прошу.



Само собой, я хотела сказать вовсе не это. На самом деле мне хотелось спросить: «Почему? Почему мы не можем быть вместе, Джесс? Я же знаю, что ты хочешь. И даже не вздумай отрицать. Я почувствовала это, когда ты меня поцеловал. Может, у меня и маловато опыта, но я уверена, что в этом не ошиблась. Я тебе нравлюсь, хотя бы немного. Так в чем же дело? Почему ты игнорируешь меня с тех самых пор? ПОЧЕМУ?!»



Какие бы у него ни были на то причины, Джесс, разумеется, не поделился ими со мной в эту самую минуту. Вместо этого он стиснул челюсти и заявил:


— Замечательно, я так и сделаю.


— Действуй! — выпалила я.


В следующий миг он исчез. Бац — и нет его.



Ну и ладно, кому он вообще нужен, так же?


Ну хорошо. Мне нужен. Признаю.


Но я очень постаралась выбросить его из головы. А вместо этого сосредоточилась на выполнении домашки по тригонометрии.



Наступил следующий день, прошло три урока и начался четвертый — урок информатики, — а я все еще думала исключительно о тригонометрии. Говорю вам, ничто так не отвлекает девушку от учебы, как привлекательный призрак, который считает, что знает все на свете.


Вообще-то, конечно, мне следовало бы работать над эссе на пять сотен слов о Гражданской войне, которое задал всему одиннадцатому классу в качестве наказания наш классный руководитель мистер Уолден, не оценивший поведения некоторых во время утреннего собрания по поводу выдвижения кандидатов в ученический совет.


Особенно мистеру Уолдену не понравилось мое поведение, когда, после того как Келли выдвинула Пола на пост вице-президента, и ее предложение приняли единогласно, Ки-Ки подняла руку и выдвинула вдруг мою кандидатуру.



— Ай! — вскрикнула она, когда я изо всех сил пнула ее ногой под партой. — Да что с тобой?


— Я не хочу быть вице-президентом, — прошипела я. — Опусти руку.


В итоге все закончилось продолжительным хихиканьем, и мы не могли успокоиться, пока мистер Уолден, который никогда не отличался особым терпением, не швырнул кусок мела в дверь и не заявил, что нам всем не помешает освежить в памяти историю Америки, — а именно написать пятьсот слов о битве при Геттисберге.



Вот только мои возражения запоздали. Предложение Ки-Ки поддержал Адам, а мгновением позже его приняли, несмотря на мои протесты. И теперь я баллотировалась на пост вице-президента одиннадцатого класса — Ки-Ки стала менеджером моей предвыборной кампании, а Адам, чей дед завещал ему значительный трастовый фонд, решил внести главный финансовый вклад в мою победу — против новичка Пола Слейтера, чьи скромность и потрясающая внешность уже завоевали почти каждый женский голос в классе.


Не то чтобы меня это волновало. Я все равно не хотела быть вице-президентом. Мне вполне хватало медиаторства, тригонометрии и мертвого потенциального бойфренда. И мне вовсе не хотелось волноваться еще и о политических войнах в придачу ко всему остальному.



Утро вышло так себе. Собрание по выдвижению кандидатур уже казалось достаточно скверным. Эссе мистера Уолдена стало просто вишенкой на торте.


Плюс ко всему, разумеется, был еще Пол. Он многозначительно подмигнул мне в качестве приветствия, когда вошел в кабинет.


И словно всего этого было мало, я по дурости решила обуть в школу новехонькие шлепанцы от Джимми Чу, купленные летом за копейки в аутлете. Они шикарно выглядели и идеально сочетались с черной джинсовой юбкой от Кельвина Кляйна, к которой я подобрала ярко-розовую майку с глубоким вырезом.


И, само собой, они меня просто убивали. Я заработала свеженькие болезненные мозоли на каждом пальце, а пластыри, которые мне дала медсестра, чтобы я смогла заклеить их и хоть как-то хромать между кабинетами, не очень-то помогали.



У меня было ощущение, будто ноги сейчас отвалятся. Если бы я знала, где живет Джимми Чу, я бы доковыляла до его дома и от души засадила бы ему в глаз.


И вот я сидела здесь, в компьютерном классе со сброшенными шлепанцами, мучаясь от ужасной боли, и делала домашку по тригонометрии, хотя следовало бы работать над эссе по истории, когда над моим ухом, напугав меня до чертиков, раздался голос, который я знала так же хорошо, как свой собственный:


— Соскучилась по мне, Сьюз?



Глава 7

— Отвяжись от меня, — сказала я гораздо более спокойно, чем чувствовала себя.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник