Прекраснейшая

Глава 3

Левана убедила себя в том, что скука увела её из дворца через три дня после похорон, всё ещё в сером на третий и последний день траура. Она сказала себе, что желает чего-то яркого и красивого, когда период траура закончится, а всё будут радоваться новой королеве. Она сказала себе, что нуждается в новых вышитых туфлях для коронации, может быть, в поясе. Ничто в её гардеробе не подходило для этого исторического события.

Если она и сочинила историю для охранников на магнитных платформах, это оказалось лишним. Никто не спросил, куда она ушла.

АР-4, самый популярный район для покупок, переполненный семьями и дворянами, слугами в оттенках серого, готовился к завтрашнему торжеству, но никто не узнал Левану в лунных чарах темнокожей богини, высокой и стройной, с длинной шеей и острыми скулами. Она не думала о волосах, не желая отвлекать внимание от откровенно скульптурных голов. Только молчаливая стража, что следовала за нею, показывала, кто это, но на улице было слишком тесно, чтобы заметить девушку, за которой следили.

Она не обращала никакого внимания на сапожников или портних, модисток или ювелиров, на художественные галереи или очередные магазины сладостей. Она знала, куда идёт. Она сосчитала улицы, что утром видела на голографической карте. Её глаза смотрели на серп Земли, что можно было рассмотреть в чёрном небе за пределами защитной сферы, но потеряла его из виду его из виду, когда повернула за угол и оказалась среди прекрасной маленькой улочки. Запах кофе из крохотного кафе преследовал её, когда она проходила мимо окон и каменных резных скамеек, выстроившихся в ряд. Хотя тут и не было пусто, но уж точно куда спокойнее, чем на главной улице.

Там где и указывала карта, был магазин. Над входом висел простой знак с иглой и нитью, а застеклённые окна демонстрировали разные нити и ткани.

Как только она увидела его, Левана поняла, что желудок сжался, словно превращался в странный длинный узел. Она слишком нервничала.

Почему? Из-за жены дворцового охранника? Простой швеи? Смешно.

Она приказала страже оставаться снаружи и распахнула дверь.

Зал был хорошо освещён. Быстрое сканирование подтвердило, что владельцев не было, а вторая приоткрытая дверь вела в заднюю комнату, из которой доносилось механическое жужжание ткацких станков.

Два голографических манекена в углу демонстрировали виды одежды — от белья до бальных платьев, от костюмов-троек до вязаных чулок. Всё было великолепным. Было понятно, почему крохотный магазинчик в проулке АР-4 так быстро стал популярным.

Левана обошла комнатку. Она была небольшой, но тут можно было многое видеть. На полках лежали вышитые полотенца, постельное бельё, оконные драпировки. Шёлковые шарфы оказались такими тонкими, что казались паутиной. Формы одежд казались оплетёнными тонкой серебряной нитью и крошечными сверкающими драгоценными камнями, ювелирные изделия сияли повсюду.

А после она увидела плед на стене, достаточно большой, чтобы занять почти всё пространство. Левана отступила, чтобы полюбоваться им.

Земля. И космос. Кусочки тканей всех размеров и форм, необработанные края. Сияющий лес зелени и шероховатой пустыни, мерцающий океан и бархат чёрного дерева — и всё с золотой нитью. Всё было вышито причудливыми узорами плюща и цветов, сложных спиральных завитков и звёзд, и казалось, что это должно быть хаотичным, чрезмерным — слишком много золота, но оно оказалось красивым и безмятежным. Левана мало знала о вышивке, но чувствовала, что это ручная работа.

— Здравствуйте!

Левана ахнула и задалась вопросом, не потерялись ли чары, прежде чем повернуться.

Солстайс Хейл стояла у двери задней комнаты с улыбкой на губах и белым хлопком в руках. Игла была закреплена в углу материала, тёмно-бордовая нить проходила сквозь ушко.

— Я могу вам помочь?

Она походила на воплощение доброты, что заставило Левану обороняться.

— Да, я… — она колебалась, забыв, почему была тут. Что заставило её прийти в этот магазин, чтобы увидеть эту красивую женщину, её огромный живот и все прекрасные одежды, что она создала своими же руками?

Она попыталась проглотить отчаяние. Вспомнила, что тоже была красивой столько, сколько держала свои чары. Вспомнила, что она принцесса.

— Мне нужно что-то на завтра для коронации, — наконец-то сказала она.

Солстайс кивнула.

— Конечно. Боюсь, придётся спешить, чтобы создать что-то абсолютно новое. Но, может быть, мы подберём что-то здесь, в салоне, и поменяем его на ваш вкус? — она отложила пяльцы, а рука легла на живот, когда она пошла по комнате. — Платье? Или украшения?

Подумав, Левана отозвалась:

— Есть ли у вас перчатки?

У неё было их слишком много, но перчатки должны не иметь ограничений. Она любила перчатки. Они отнимали ещё одну вещь, что она должна скрывать за чарами.

— Да, у меня замечательный ассортимент перчаток!

Опираясь о край комода, Солстайс наклонилась, чтобы вытащить один из нижних ящиков. Он был наполнен женскими перчатками, каждая — сложенная поверх слоя папиросной бумаги.

— Вы выберете чары на этот случай?

Левана напряглась.

— Что вы имеете в виду?

Солстайс удивлённо взглянула на неё, и Левана шумно вдохнула воздух, понимая, что ладони вспотели. Она внезапно рассердилась. Злилась на то, что этой женщине было так просто оставаться красивой. Что она будет спать с любимым мужем. Что скоро будет держать морщинистого, орущего ребёнка на руках, а ребёнок никогда не спросит, был ли он любим, любили ли друг друга его родители.

Ничего Левана не хотела так сильно, как простоты.

Солстайс, должно быть, заметила тьму в глазах Леваны. Она встала, в выражении лица мелькнули первые признаки осторожности. Она тяжелее дышала, словно это открытие ящика исчерпало её, и капелька пота скатилась по лбу. Как она хрупка!

И всё же, её нежная улыбка не пропала.

— Я только имела в виду, что если вы используете чары, то мы можем выбрать цвет, что будет дополнять выбранный тон кожи. Или… Если вы уже знаете, какое платье будете надевать, подберём к нему…

Пытаясь задушить зависть, что шипела в груди, Левана посмотрела на свои руки. Длинные, тонкие пальцы и безупречная кожа, которой у неё не было.

Облизнув губы, она вновь встретилась взглядом с Солстайс.

— Что бы вы выбрали для себя?

Солстайс склонила голову набок, напоминая Леване мелких птичек в дворцовом зверинце, когда они слышали незнакомый звук и считали, что это хищник.

Она вновь посмотрела на ящик с перчатками.

— Ну… — неуверенно промолвила она. — Я всегда предпочитала драгоценные оттенки, — она отбросила несколько слоёв бумаги и вытащила набор из шёлковых перчаток цвета сапфиров. Хотя сами перчатки были простыми, их кайма была украшена маленькими золотыми цепочками с металлическими застёжками. Левана догадалась, что они достигают почти до плеч. Солстайс держала перчатки на запястье Леваны, показывая контраст с тёмной кожей.

— Как думаете?

Поджав губы, Левана провела пальцами по золотым застёжкам.

— Что это?

— Часть нового дизайна, что я работала над ним. Тут целый комплект… Вот, ожерелье к ним, — она провела Левану к стенду с ювелирными изделиями — строй цепей, бусин и застёжек, — и указала на золотое колье. Сначала Леване показалось, что оно металлическое, но когда она подняла его, поняла, что это плетение золотых нитей, что причудливо скручивались вместе и изгибались в руках. Ещё две застёжки были прикреплены к нему. Сол продолжила:

— У меня есть некоторые цепочки, что могут соединить перчатки с…

Левана видела. Это было красиво и необычно — всегда модно, но не кричаще, как говорила Левана об остальной моде.

Она скользила пальцами по сплетённым нитям и представила их на шее. Как царственна она будет. Как это подчеркнёт горло и ключицы, как тёмно-синий шёлк будет выглядеть на медовой коже и с каштановыми волосами.

Только после поняла, что в мыслях выглядела, как Солстайс Хейл.

Она отложила Ожерелье и подманила Солстайс обратно к туалетному столику.

— Вы хотите увидеть другие?

— Нет. Я возьму это. И ожерелье.

— Замечательно! Возьмёте их так, или хотите получить персонализированные?

— Персонализированные?

Солстайс кивнула.

— Я создаю маленькие буквы, что отделяет мой магазин от остальных столичных. Если есть конкретный дизайн, который вы хотите видеть на перчатках, я могу отправить их завтра утром. Некоторые из моих клиентов хотят получить любимый цветок или их инициалы.

Левана взглянула на пла-Землю.

— Это вы сделали, да?

— Да, — Солстайс рассмеялась, и её смех казался детским. — Потребовалось много времени, но ведь оно прекрасно?

Левана нахмурилась. Она столько сделала… Но не хотелось об этом говорить.

— Вы можете вышить перчатки. Я хочу, чтобы это было что-то капризное, как на одеяле. Может, что-то из луны… но это слишком очевидно.

— Луна? — её улыбка стала такой же тёплой, как и прежде. — Я буду счастлива. Отправить утром?

— Да, — Левана остановилась перед тем, как уходить. — Пусть доставят во дворец, принцессе Леване, а я дам слугам знать, что жду доставку. Они позаботятся, чтобы вы получили деньги.

Улыбка Солстайс застыла, в её глазах застыло удивление и паника. Левана знала, что выглядит иначе, но дворцовые слуги понимали, что они в присутствии королевской семьи, и их разум напоминал о том, чтобы не говорить ничего, что заслуживает наказания. Собравшись, Солстайс опустилась в полу реверанс, пытаясь удержать равновесие с помощью столешницы.

— Сожалею, что не узнала вас, Ваше Величество. Такая невероятная честь работать на вас…

Подогретая осознанием власти над ничтожной женщиной и её маленьким магазином, Левана поняла, что это и вправду честь работать на неё. У неё был соблазн продемонстрировать власть. Потребовать Солстайс встать на колени, зная, как ей будет трудно это сделать. Или угрожать её репутации, ведь она может быть недовольна перчатками. Или предположить, что Солстайс может отдать чудесный плед, как королевскую десятину или символ благодарности, видеть её борьбу, чтобы не отдать то, что было так важно.

Но Левана похоронила фантазии прежде, чем её язык смог её предать.

Солстайс, несомненно, скажет музу. А после Эврет Хейл обратится к Леване, её самому очаровательному Величеству.

Она Сглотнула и заставила себя улыбнуться, как и когда заходила в магазин. Она потому и пришла. Солстайс скажет мужу о неожиданном визите принцессы, что Левана наденет её вещь на коронацию. Сердце потеплело от мысли, что Эврет будет знать, какая она щедрая принцесса. Она хотела, чтобы он подумал о ней, пусть лишь на мгновение. Она хотела, чтобы он любовался ею.

И она лгала.

— Это честь для меня — носить что-то столь изысканное. Я понимаю, почему сэр Хейл так хвалил вас.

Солстайс походила на воплощение радости женщины в любви, и Левана ушла как можно скорее, прежде чем зависть сжала её горло