Преждевременный контакт

Глава 19

Утро заглянуло в окно кабинета, робко прикасаясь мягкими солнечными лучами к старой мебели, выкрашенным суриком панелям и бесконечно пыльным книжным полкам библиотеки. Яков Соломонович открыл глаза и с удивлением отметил, что хорошо выспался, хотя спать ему пришлось прямо на полу, на старом матраце.

Он глянул в окно и зажмурился. После двухнедельного непрекращающегося назойливого дождя утреннее солнце казалось чем-то необычным, потусторонним, совсем забытым. Он встал так легко, будто и не было прошедшей тяжелой ночи. Потянулся, размял затекшую спину и вышел в гостиную.

Запах кофе был настолько сильным, что Яков Соломонович не на шутку расчихался.

- Доброе утро, - услышал он мужской голос.

Из спальни в гостиную вышел Алекс. Он держал в руке большую красную чашку с ароматным напитком и широко улыбался во весь рот. Он был без рубахи, с голым торсом, вокруг которого, скрывая точеные кубики пресса, белела тугая повязка.

- Что вы делаете? - сорвался на фальцет Яков Соломонович, - вам нельзя вставать! Вам нельзя кофе! Нельзя...

- Спасибо, - перебил его Алекс, отпивая большой глоток из чашки. - Большое спасибо, Яков Соломонович, за все! Дорогой вы мой, вы мне жизнь спасли.

Алекс громко жизнерадостно рассмеялся, но сразу осекся, схватившись за перебинтованный живот.

- Вот-вот! И я об этом... - замахал руками Яков Соломонович, будто предостерегая от необратимых последствий.

- Все нормально.

Алекс, сел на кушетку и сделал еще глоток из красной чашки. И тут только Яков Соломонович сообразил - ведь двух его других полуночных гостей уже нет в квартире. Он обернулся кругом, оглянулся по сторонам. Так и есть - они исчезли.

- Вы что-то ищите? - спросил блондин.

- Нет-нет, - быстро промямлил испуганный хозяин квартиры, - что вы. Вот разве что... где-то завалялись мои очки.

Вдруг он подумал о том - ушли они до того как проснулся господин Деев, или встреча с ним все же состоялась? Вчера Яков Соломонович так устал, что не мог даже подумать о том, что может произойти утром. А ведь вся эта троица оставалась под крышей его дома до самого утра. И то, как произойдет их утренняя встреча, могло отразиться не только на каждом из них, и на их, с таким трудом восстановленном его скромной персоной здоровье, но и на его собственном благополучии. Встреча тайного агента УБ со вспоротым армейским тесаком животом и ефрейтора полиции Розы Норман с рукой, простреленной армейской пулей калибра 9х19 не сулила Якову Соломоновичу ничего хорошего. И господин Деев, и незнакомец с лицом, словно после пластической операции, не вызывали у мед-эксперта ни малейшего доверия.

Но судьба оказалась добра к старому еврею, и видимо опасная встреча не состоялась.

"Они ушли еще ночью, - подумал Яков Соломонович, и поднял вверх благодарный взгляд, - хвала Святым Спасителям. Значит, так было нужно".

- Налейте и себе чашечку, - предложил Алекс, - у вас была тяжелая ночь.

Повеселевший было Лившиц, снова напрягся.

- Ничего подобного, - буркнул он как можно непринужденней, - ночь как ночь. Почему вы так решили?

- Вы каждую ночь зашиваете животы?

- Нет. Я не это имел ввиду...

Он замялся, и чтобы перевести разговор, потянулся к чайнику.

- ...пожалуй, выпью кофе.

Солнце залило гостиную утренним светом - начало апрельского дня выдалось замечательным. Алекс улыбался во все тридцать два зуба, и от этого Якову Соломоновичу тоже стало радостно. Он сделал глоток из горячей чашки и почувствовал, как сокращения миокарда участились, стали интенсивно разгонять кровь по его сонному телу.

"Пронесло, - сам себя успокаивал он, - этот шлимазл даже не догадывается, что тут творилось, пока он спал".

Вдруг его бросило в жар. И это не от кофе. Яков Соломонович неожиданно подумал, а что если Роза замешена в преступлении. И он, помогая ей, невольно стал ее пособником. А этот ее "меченный" спутник - уж он-то точно преступник.

"Нет-нет, - стал гнать прочь невеселые мысли мед-эксперт, - эта девочка - образец полицейского. Я-то знаю. А вот этот субъект..."

Он подозрительно посмотрел краем глаза на Алекса и вдруг съежился от ощущения нависшей тревоги.

"Этот все может. Не зря его пырнули. А что если его уже ищут? - вдруг подумал Лившиц, глядя на Алекса, беспечно листающего томик Кинга. - Если он скрывается от властей? Он и не думает уходить. Точно - прячется. Но ведь это уже сокрытие... Бедная моя седая голова! За что мне все это?!"

Он вспомнил времена "чистки", и могильный холодок пробежал по спине. Тогда расстреливали за все. За вскользь оброненное слово, за косой взгляд, за то, что знакомый или, не дай бог, родственник "врага прогресса". Времена стали мягче, но мудрый еврей помнил слова, когда-то невзначай оброненные сидящим сейчас напротив него тайным агентом Управления Безопасности: "Времена всегда одни и те же". И вот этот тайный агент, молча, смотрит ему в глаза, и Яков Соломонович не знает, стоит ли продолжать дорожить этой навязчивой дружбой, или уже следует опасаться ее.

- Не беспокойтесь, дорогой Лившиц, - мягко сказал Деев таким тоном, что мочки ушей мед-эксперта поледенели. - Вы ни в чем не замешаны. Мы с вами незнакомы и никогда не встречались. Надеюсь, вам не придется нигде объяснять, как результаты экспертиз трупов Кариди, Шамшагана и его компании попали ко мне в руки. Потому что вы есть, и всегда будете. Меня же в природе не существует. Я фантом, и гоняюсь за такими же фантомами как сам.

Алекс допил кофе, взял пищевой пистолет и, порывшись в коробке с капсулами, вынул одну из них.

- Куриный бульон, - прочел он на капсуле и вставил ее в проем. - Какой же я голодный. Вы не возражаете?

Алекс вопросительно посмотрел на Якова Соломоновича.

- Нет-нет, - всполошился тот, - это как раз то, что вам сейчас нужно!

Лившиц так и не привык к синтетической еде, и по возможности старался готовить себе что-либо "старообрядческое". Но пищевой пистолет в его доме все-таки был.

Алекс приставил прибор к плечу и нажал на рычаг. В аппарате что-то щелкнуло, и Алекс с наслаждением прикрыл глаза. Минуту он сидел, не двигаясь, затем встал и надел рубашку. Лившиц заметил, что та была наспех застирана от густых пятен крови. Рваная мокрая дыра зияла между последней и предпоследней пуговицами.

- Вы мудрый человек, Яков Соломонович. Прожили долгую жизнь и сделали хорошую карьеру. Хорошую для того, чья семья почти вся была расстреляна в течение полугода. Вы умеете приспосабливаться, а вот я не умею... хотя в моей работе это чуть ли не главное правило. По крайней мере, одно из основных правил выживания. Но я не думаю о выживании в отличие от вас. Я думаю о том..., - он сделал паузу и посмотрел на пищевой пистолет, - я думаю о том, что принято подавать холодным.

Он поднялся и скрылся в спальне. Лившиц перестал дышать, глядя на закрывшуюся дверь. Спустя минуту блондин вышел с тяжелым двадцатизарядным "магнусом" в руке. Деловито и внимательно осмотрел оружие, вынул и проверил обойму, вставил ее обратно, перезарядил и только после этого поставил оружие на предохранитель.

- Поэтому ваша безопасность - это моя безопасность. И наоборот.

Алекс надел пиджак, подошел вплотную и игриво подмигнул поникшему Якову Соломоновичу. Посмотрел участливо, будто сейчас они как старые приятели расставались совсем ненадолго. Точно у них есть одна общая тайна, известная только им двоим. Глубоко внутри хранимая обоими до лучших иных времен.

- Вы хороший человек. Спасли мне жизнь.

Блондин сделал паузу, свел брови, и выражение его лица резко переменилось. Он как-то недобро посмотрел на притихшего еврея, и его голос стал жестким:

- Но насколько я помню, меня вчера резали, но никак не стреляли. Тем более из служебного оружия "управы".

Лицо мед-эксперта покрылось холодным потом.

- Я нашел это здесь, на книжном столике, - Алекс разжал кулак.

На его крепкой узловатой ладони Яков Соломонович увидел небольшой кусок металла - пулю от боевого патрона калибра 9х19. Это была та самая вчерашняя пуля, извлеченная из руки Розы Норман, и капельки засохшей крови еще чернели на ее боку.

Феликс растворился. Его не было нигде, будто не было никогда. Он словно распался на атомы. На крупицы, хаотично распыляемые космическим ветром по дальним уголкам Вселенной. Все его тело рассыпалось, раздробилось. Мышцы разделились на молекулы белка, кровь на миллионы кровяных телец, нервная система на миллиарды нейронов. Скелет на кальций, магний, коллаген... Он был и вместе с тем не был. Ощущал себя, и ничего не чувствовал одновременно.

Кто он теперь?

Кем бы он ни был, но он точно уже не Феликс. Он освободился даже от своего имени. А освободившись от всего, остается лишь пустота, бесконечное пространство. Теперь он и есть сама Пустота. И поэтому ничто уже не трогает его. И никогда уже не тронет. Все пустое, все ничто. Есть только его Энергия. В Пустоте может существовать только она. Теперь он одновременно и то и другое. Он - сгусток Энергии в космической Пустоте. Он - Черная Дыра. Так беспредельно пустая, что в ней растворяется даже пространство и время. И так безгранично наполненная, что ее энергия не выпускает из своей власти даже квант света.

Поэтому он есть, и одновременно его нет. Он и Бог и Ничто. Он - Абсолют. Он - Точка Ноль.

Больше нет страха, нет даже намека на страх. Ни тени беспокойства. На все вопросы найдены ответы. Все задачи решены. Нет, не решены - просто перестали существовать. Они растворились в пустоте, прекратили мучить его беспокойный Ум, который так же рассыпался на атомы, как и его Эго.

Больше нет страдания. Нет даже намека на физическую боль. Несуществующие нервные окончания не могут переносить ее по телу, которого нет. Нет даже нервных окончаний. Душевной боли тоже нет, ведь не может страдать душа, вместившая в себя всю Вселенную.

Квинтэссенция иллюзорности мира. Без страха и боли ты уже не можешь находиться в прежней реальности. Лишенное смыслов однообразие, так неумело придуманного кем-то мира, исчезло. Лишь страх и боль удерживали тебя в нем. Но с их исчезновением исчезает и мир, основанный на страхе и боли. Когда нечего бояться и нечему болеть, ты выходишь из нереального вымышленного мира в космическую реальность. И выйдя однажды за его границы, за пределы мнимых самоограничений, ты уже не сможешь быть тем, кем был прежде. Переход помогает узнать себя настоящего. Себя как часть Вселенной. Тот житель Мегаполис-Сити, кто был раньше, вернее, был вместо тебя, он рассыпался на атомы и растворился в пустоте. Чипированный гражданин, бравый полковник, кавалер Ордена "Горящего Сердца", человек по имени Феликс - все эти оболочки искрошились в космическую пыль и сгорели в вакууме бесконечности. Осталась только вечная часть Вселенной - один на один с собой, молния в ночном небе, энергетический сгусток, летящий сквозь беспредельное пространство к звездам.

"Остановись!" - сверкнула мысль, заново материализовав исчезнувшую было действительность.

Он открыл глаза. Мотнул головой.

"Что за черт. Что со мной?" - Феликс медленно возвращался в сознание.

Он ощупал себя. Боли не было. Руки, ноги целы.

"Легко отделался. Что это было? Голова..."

Прикоснулся ко лбу и к затылку. Сухая повязка крепко сжимала рану. В голове пусто и светло, а впереди граница, за которой счастье и полный покой. Стоит лишь переступить ее, и окунешься в нирвану, в вечную умиротворенность и... одиночество. Всего лишь шаг отделяет тебя от райских планет. Шаг - и жизнь превратится в сон, а сон в жизнь, в которой только ты, и кроме тебя нет никого... И нет Агаты.

Эта мысль молнией пронзила висок.

- Нет! - вдруг, что есть силы крикнул он и дернулся вперед, пытаясь подняться.

"Эти видения... к черту все! Возьми себя в руки, тряпка!"

- Переступи! - услышал Феликс, и темная человеческая фигура нависла над ним. За ее широкими плечами, оставляя оранжевую дорожку на серебристо-черной поверхности огромной металлической глыбы, неподвижно повисшей высоко в звездном небе, молодой месяц с интересом заглядывал Феликсу в лицо.

"Нет! - Феликс мотнул головой еще сильнее. - Очнись! Черт тебя дери, где твоя сила воли!"

Ударил себя по щекам.

"Ну же, быстро приходи в себя!"

И тут, будто пелена упала с глаз. Полковник снова ощутил себя прежним. Сразу заныло плечо. Боль пронзила ушибленный бок. Появилось чувство тревоги, и он машинально потянулся к кобуре.

Темный силуэт опустился на колени и приблизился к нему. И луна приблизилась тоже.

- Ничего не выйдет, - выдохнул незнакомец.

"О чем это?" - пронеслось в голове.

Длинные черные волосы скрывали лицо незнакомца, но теряя сознание, Феликс узнал его. Он видел его в своих снах. В тех, что врезаются в память и остаются там навсегда.