Председатель Луны

V

«Тополь» отбыл точно по расписанию. Минута в минуту. Уже перед самым закрытием люка они ещё раз обнялись с Петровичем и пожелали друг другу несколько дежурных банальностей. Так иногда случается: чувства сильнее слов, которые есть лишь оболочка, чуждая эмоциям.

Клыков подождал, пока не исчезла в небе светящаяся точка и немедленно отправился на склад.

Поликарп Андреевич, его заведующий и по совместительству батюшка местной Христианской общины (наместник Бога на Луне, как он сам себя величал), уже с самого утра всячески намекал Клыкову, что, мол, нужно кое-что обсудить. Лицо его выражало при этом озабоченность, что не предвещало ничего хорошего. Впрочем, и без его намеков Клыков не собирался откладывать этого дела в долгий ящик — распределение прибывшей провизии никогда не терпело отлагательств.

— Вот посмотри, — показал рукой отец Поликарп.

Клыков наклонился к поддону, на котором возвышалась стопка картонных коробок с тушёнкой. Бок одной из них был разорван. Он просунул руку внутрь и тут же разочарованно вытащил обратно.

— Пустая? — не поверил он.

— Почти. Половины банок не достаёт. И так — в каждой третьей коробке.

— А по документам что?

— По документам должны быть полные.

— Как же ты принимал товар?

Поликарп Андреевич покачал головой.

— Не гневи Бога, Коля! Сам прекрасно знаешь, что невозможно всё проверить. Не обнюхивать же каждую упаковку. Да и не случалось такого никогда раньше.

Клыков задумался.

— Будем проводить ревизию, — наконец, выдохнул он. — Это же форменное свинство!

— Согласен.

— Перепиши всё. Протоколы составь, как положено. Понятых пригласи.

— Ясно.

— И пока — никому ни слова.

— Само собой.

На деле всё оказалось ещё хуже. Недостача обнаружилась практически во всём: прохудившиеся мешки с сахаром, промокший до степени непригодности чай, рваные пачки с махоркой… Стало очевидно, что это не случайность. Но что тогда?

Собранный в кабинете Клыкова партактив впервые за много лет прошёл за закрытыми дверями.

— Какие будут мнения? — спросил поникших товарищей Клыков после того, как ознакомил с фактами.

— Первым делом необходимо составить рапорт и отправить его в ВПС, — сказал без раздумий Востриков.

— Это понятно, — согласился с ним Богатырёв. — Что в рапорте будет?

— Во-первых, копии протоколов.

— Во-вторых?

— Запрос на внеплановый грузолёт.

Бригадир взрывников Евлоев грохнул кулаком по столу:

— Какая же сволочь могла пойти на такое?!

— Погоди, Магомет! — одернул его Клыков. — Не будем торопиться с выводами.

— Как не торопиться? Что ты кушать через месяц собираешься? Вакуум ты кушать собираешься?

Егоров покачал головой.

— Сомневаюсь я насчёт внепланового грузолёта. Мы того, что по расписанию положено, добиться не можем, а здесь…

— Пессимизм, — одёрнул его Востриков. — Не сомневаться и пеплом голову посыпать нужно, а действовать.

— Хорошенькое действие — написать рапорт и ждать у моря погоды.

— А что предлагаешь ты?

Егоров встал и нервно прошёлся по кабинету.

— Провести общее собрание коллектива.

— Повестка?

— Сокращение дневного пайка. — Егоров сделал паузу. — И составление рапорта, как того добиваешься ты. Но только не по адресу абстрактного ВПС…

— Абстрактного? — ужаснулся Востриков.

— Да! А на имя самого что ни на есть конкретного Президента.

— Поддерживаю! — поднял руку Евлоев.

— Я тоже, — сказал Богатырёв.

Клыков обвёл взглядом окружающих.

— Принимается, — согласился он. — С этого дня я прошу снять с меня все дополнительные привилегии, касающиеся режима питания. Надеюсь, что и другие члены партактива поступят так же.