Предрассветная мгла

Часть первая Бархатная тьма ночей

7 год после Раскола.

Минодор осторожно и по возможности бесшумно перебрался через нагроможденную посреди улицы громадную груду камней, умудрившись не нарушить ее хрупкое равновесие. Под ногами негромко хрустнул ломающийся человеческий череп. Минидор не обратил на это ни малейшего внимания - подобные звуки уже стали для него привычными, как и большая груда человеческих костей, сваленная около двери соседнего дома. Некоторые из них были явно обглоданы. Ну что ж, надо же немногим уцелевшим чем-то питаться. Позади него послышалось негромкое звяканье и приглушенное хриплое дыхание, но бывший ученик Академии Творцов даже не подумал оглянуться. Проклятье, до чего же они неповоротливые. Но других все равно не было. Хорошо еще, что не пришлось идти в одиночку.

- Потише вы там, - раздраженно буркнул он. - Незачем уведомлять весь город о нашем прибытии.

За спиной снова послышалась возня, сопровождаемая недовольным шипением. Потом какой-то голос с хрипом и присвистом выдавил:

- Да, хозяин. - Даже эти два слова явно дались говорившему нелегко. Горло ящерообразных было плохо приспособлено для разумной речи. А зря, это упущение.

Минидор вздохнул и осторожно выглянул из-за угла полуобвалившегося здания, над расщепленной дверью которого, поскрипывая на ветру, покачивался подвешенный на ржавых цепях символ Гильдии Плотников.

Никого. Только ветер со свистом проносился сквозь пустые глазницы окон и вздымал облака пыли. Ни единого живого существа. Широкие и прямые улицы Неалентоса будто бы вымерли.

Зря я все-таки сюда явился. Минидор откровенно поежился. Слишком уж спокойно. Что-то тут нечисто...

Вообще-то, другого выхода у него не было. Либо я выберусь с Вал-Накина в некоторые более подходящие для жизни места, либо через некоторое время мои косточки будут омываться дождями. А может быть и косточек-то не останется.

Уже второй день у него во рту не было ни крошки. Запасы продуктов уже давно закончились, а выжженная и отравленная земля еще десятки лет не сможет родить ничего хотя бы мало-мальски пригодного в пищу. Оставался только один выход. Портал.

Минидор искренне надеялся, что портал сейчас правильно настроен и ведет в какие-нибудь приятные места... Но даже если и нет, настроить его - всего лишь дело нескольких минут, когда в кармане лежит Контрольный Кристалл. Закрыв глаза, он на несколько приятных мгновений погрузился в мир воспоминаний. Теплые солнечные лучи и голубое небо с проплывающими по нему облачками вместо постоянно затянутых мрачными тучами небес, откуда изредка проливался дождь, капли которого разъедали плоть до кости. Слабый ветерок, приносящий запах свежескошенной травы вместо отвратительного зловония гнили. Высокие и стройные деревья, покрытые молодой листвой, а не уродливые раскорячившиеся стволы, среди которых он провел последние три года. Причем некоторые из этих стволов были живыми и крайне опасными. Узловатые ветви непрерывно шевелились, стремясь ухватить хоть что-нибудь пригодное в пищу, а к таковым явно относились и люди. Если попасть в лапы к дендроиду... да лучше уж голодная смерть, чем медленное мучительное растворение в желудочном соке какого-нибудь ожившего дуба. А самое неприятное, что на этих уродцев практически не действует магия. И зачем только эти проклятые Вечностью глупцы сотворили этих чудовищ?!

А чего стоят дикие и непредсказуемые магические вихри, блуждающие по поверхности мира и извращающие своим прикосновением реальность, превращая нормальные вещи в чудовищное порождение фантазии больного рассудка. Именно эти слившиеся воедино остатки старых полурассеявшихся магических заклятий представляли главную опасность на Вал-Накине.

Минидор содрогнулся. С тех пор, как их отряд, отступая под непрерывным натиском враждебной магии и в свою очередь яростно разбрасывая боевые заклятия, вновь вернулся на Вал-Накин, прошло почти три года. Три года! И вот из полусотни высококвалифицированных волшебников остался всего один. Четыре дня назад погиб его последний спутник. Погиб чудовищной, кошмарной, нелепой смертью. Еще вечером они ложились спать, не ожидая ничего серьезного. Магический эфир был относительно спокоен. Но ночью... Какой-то усик неожиданно налетевшего эфирного урагана нашел щель в их защитных заклятиях. Тогда Минидора разбудил громкий захлебывающийся крик. Крик, в котором слились воедино невыносимая боль и радость избавления от этого жалкого существования. Некоторое время он лежал в темноте, не решаясь зажечь свет и опасаясь увидеть то, что будет стоять перед его внутренним взором всю оставшуюся жизнь. Но вот только действительность оказалась еще хуже. Когда он, наконец, решился, и под потолком их убогой землянки вспыхнул небольшой магический огонек... На месте его товарища, того, с кем он три года ел из одной чашки... Уродливый комок покрытых слизью и медленно расползающихся человеческих органов, среди которых оживленно копошились жирные черви. С первого взгляда Минидор узнал последствия одного из самых отвратительных заклинаний, которое они в разговорах называли "Умри-и-Разложись". Эти слова как нельзя более соответствовали эффекту, производимому этой магией. Но самое неприятное было в том, что сначала заклятье превращало человека в полуразложившийся фарш и только потом убивало. Несколько долгих мгновений между жизнью и смертью неузнаваемо изуродованное тело могло ощутить на себе все то, что чувствует труп месячной давности, в котором уже давно расположились черви.

Сколько лет это заклинание медленно скользило по волнам эфира, прежде чем нашло свою цель?

В тот день Минидор не смог удержаться, хотя прежде не раз видел подобную картину. С нечеловеческим воплем он выскочил из землянки и остаток ночи провел под открытым небом, трясясь и вздрагивая при малейших завихрениях в магическом поле, взбудораженном еще семь лет назад во времена Раскола.

Судьбе было угодно, чтобы он дожил до восхода солнца.

Утром Минидор, не заходя в землянку, собрал все, что могло ему пригодиться в пути и, взяв с собой трех оставшихся у них слуг-ящеров, отправился в дорогу. Уж лучше умереть, попав в лапы врагу, чем вот так проснуться ночью, ощутив как твои густо усеянные червями внутренности вываливаются на пол.

Ближайшим был портал в Неалентосе. И хотя в крупном городе был наибольший риск наткнуться на один из враждебных отрядов, но пробраться к порталу близ Санласа не было ни единой возможности - те места уже давно окутывало полотно густого едкого тумана, в котором бродили весьма неприятные создания, каждое из которых было способно перекусить человека одним движением челюстей. Вообще-то существовал и еще один портал, но от одной мысли, что ему придется идти на север сквозь выжженные земли... Минидор с трудом подавил волну нервной дрожи. Оставался только Неалентос.

Город будто вымер. Опаленная и оплавившаяся в некоторых местах мостовая была усыпана всевозможным мусором и каменными обломками. Кое-где лежали кости. Преимущественно человеческие, хотя однажды Минидор заметил скелет какого-то неведомого ему существа. Огромный костяк буквально перегородил улицу. Волшебник уважительно потрогал острый как бритва клык длиною почти в половину его роста и осторожно прошел под толстенными ребрами, направляясь к своей цели. Что же это за чудовище?.. Но особо он не удивлялся - времена Раскола породили целое сонмище самых кошмарных тварей и запомнить их все не представлялось возможным. Главное - кто умудрился его убить и как он этого добился?

Песок мягко скрипел под ногами Минидора. Почему же тут так тихо? Держа наготове свое самое могущественное заклинание, он осторожно скользнул за угол, сопровождаемый тремя ящерами, сжимавшими в руках шрокены. К сожалению, волшебник смог найти только один защитный обруч. А любой боец, не защищенный кольцом Раканаса, в бою станет легкой добычей. Таким образом, его сопровождал только один воин и две подвижных мишени. Да и вообще эти ящеры - никудышные бойцы и созданы были только как слуги и носильщики. Минидор предпочел бы иметь у себя за спиной хотя бы парочку ниллифонтов. Быстрые как молния, неутомимые и покрытые такой плотной магически укрепленной чешуей, которую не просто было рассечь даже шрокеном, эти существа были идеальными воинами. Лучшими из тех, которые были созданы в лабораториях магии, за исключением, конечно же, драконов... и сумеречных пожирателей - злобных созданий Падших. Но драконы не смогли бы выжить на Вал-Накине с его постоянными магическими возмущениями и частыми дождями, сплошь состоящими из густой едкой жидкости, которую трудно было назвать водой, и, благодарность милосердной Вечности, ни единого пожирателя тут так же не было.

Ниллифонты... Чего уж мелочиться - лучше уж сразу пожелать вернуться в те давно прошедшие времена, когда война воспринималась всего лишь как страшная сказка для маленьких детей.

Минидор хмыкнул. Даже у них в отряде с момента бегства с почти полностью погибшего мирка по имени Полтар было всего лишь пять ниллифонтов. И все они уже давно пали в неравных боях с безжалостными тварями во множестве заселившими местные леса. Приходилось довольствоваться тем, что имелось - скудоумными неповоротливыми ящерами, которых мог победить даже обычный человек, мало-мальски понимающий в использовании защитных колец Раканаса и шрокенов. Если мне сейчас повстречается какое-нибудь порождение чудовищной фантазии вражеских магов, то рассчитывать придется только на себя. Минидор нервно взглянул на свою руку, окутанную призрачно-голубоватой дымкой плотного магического вихря. Ну что ж... один хороший удар я уж точно успею сделать.

Готовое к употреблению заклинание мягко потрескивало, зажатое плотными магическими щитами. Эссенция чистой смерти.

Портал должен быть недалеко.

Минидор рывком проскочил широкую площадь, сопровождаемый по пятам громким топотом ящеров, и укрылся за вывороченным из стены соседнего здания каменным блоком. Проклятые пучеглазые уродцы совершенно не умеют передвигаться тихо.

Все спокойно. Никого. Ни единого следа в эфире, говорящего о присутствии рядом хоть кого-нибудь живого.

Минидор мягко скользнул за угол и повернулся, ожидая увидеть хорошо знакомую полуночную черноту арки портала...

Собственно, арка и была там. Вот только под ней не клубился плотный сгусток магического тумана, готовый мгновенно перенести любого вошедшего в него странника в любой из миров Единения, преодолевая громадные расстояния в мгновение ока. Арка была пуста и мертва. Магия перемещения навсегда покинула эти места, оставив после себя только потерявшее свою завораживающую черноту архитектурное сооружение.

О нет! Портал мертв! Минидор обессилено опустился на землю, потрясенный до глубины души. Теперь мне никогда не выбраться из этого кошмара.

Серовато-бурая арка уныло возвышалась на площади, усыпанной обломками близлежащих зданий, разнесенных в мелкое каменное крошево какой-то неведомой магией.

Минидор устало поднялся и, вытащив из кармана Контрольный Кристалл, раздраженно отшвырнул его в сторону. Все, это конец! Мне остается только вернуться в нашу землянку и провести остаток жизни в ожидании скорой смерти.

- Так-так, кто это тут у нас?

Негромкий голос, раздавшийся за его спиной и ничем не напоминающий шипение ящеров, заставил волшебника подпрыгнуть. Он резко обернулся. Подготовленное заранее убийственно мощное заклинание рвалось на волю, стремясь найти свою мишень.

Немного в стороне от потерявшей всю свою магию арки портала стоял человек в потрепанном темном балахоне. И в руке он сжимал посох. Посох Старшего!..

Мне конец! Это Старший... Мелькнувшая мысль мгновенно угасла под натиском нахлынувшей ярости. Минидор молниеносно вскинул руку и освободил свое скованное заклятие. Незваного пришельца окутал вихрь быстро сгущающегося тумана, в котором бешено мелькали какие-то тени.

Облачко тумана начало медленно вращаться, Минидор замер без движения, настороженно оглядываясь по сторонам, и не смея поверить в свою победу. Старший не мог проиграть так просто. Туман сгустился и с негромким хлопком лопнул... открыв небрежно стоящего на своем месте врага. Минидор обречено вздохнул: заклинание соскользнуло с защитных чар этого колдуна. Собственно, этого он и ожидал.

- Песий выкормыш. - Изувеченная давным-давно каким-то заклинанием и уродливо сросшаяся рука вражеского мага поднялась. На концах потертого посоха зародилось слабое свечение. - Ты умрешь страшной смертью!

Мимо лихорадочно готовившегося к бою Минидора промчались ящеры, устремляясь в самоубийственную атаку. Из их шрокенов с тихим шипением выскользнули магические лезвия, тускло мерцая в быстро сгущающемся магическом сумраке. Единственное кольцо Раканаса облекло своего владельца полупрозрачной голубоватой дымкой магической защиты. Все это бесполезно. Против Старшего...

Грязновато-красная огненная вспышка беззвучно поглотила двух ящеров, и только обугленные и изогнутые остатки шрокенов со звоном упали на землю. Это же пламя лизнуло магическую защиту кольца Раканаса. Лизнуло и отпрянуло. Последний оставшийся в живых ящер пошатнулся, неуверенно шагнул вперед и в тот же миг взорвался кровавыми брызгами. С тихим металлическим звоном разлетелось на куски защитное кольцо.

- Твои прихвостни тебя не спасут. - Голос вражеского мага источал ядовитое презрение. - Пришло время тебе умереть.

Минидор закричал и очертя голову ринулся в свою последнюю атаку, отчаянно швыряясь самыми сильными из известных ему боевых чар и прекрасно сознавая, что все это тщетно...

693 год после Раскола.

Тяжело дыша, он из последних сил бежал по сырому заболоченному лесу. Под ногами хлюпала вода. Отвратительно уродливые грибы, ощущая рядом с собой резкое движение, лопались с отвратительным хлопком, выбрасывая в воздух туман зеленоватых спор, быстро рассеивающихся в воздухе. Бегущий по лесу человек даже не пытался задерживать дыхание, хотя прекрасно знал, что если хоть одна выброшенная грибом пылинка попадет к нему в легкие... Ужасная и мучительная смерть. Гриб укоренится в организме и будет пожирать, пожирать его заживо, высасывая кровь из жил и пронизывая все его внутренности мириадами своих корневых нитей. В таких случаях человек умирает в страшных мучениях, а на том месте, где упало его тело вскоре появится прорвавший кожу трупа гриб, готовый при малейшем признаке движения выбросить в воздух кучу своих спор. Эти грибы все еще во множестве встречались в этих лесах. Пищей им служили разные лесные обитатели: олени, медведи, волки и даже белки... Грибы - древнее наследство, оружие, созданное давным-давно умершими магами на исходе бушевавших здесь войн. Война закончилась сотни лет назад, но готовое к бою живое оружие все еще стояло на страже их полуразрушенной цитадели, уже давным-давно поглощенной медленно расползающимся болотом.

Человек мог сказать с уверенностью, что уже вдохнул эти витающие в воздухе смертоносные пылинки, и, значит, жить ему осталось не больше месяца. А первые волны опустошающей разум боли нахлынут уже через несколько дней.

Человек, споткнувшись о высунувшийся наружу узловатый корень, упал и покатился по земле, разбрасывая брызги отвратительно зеленоватой жижи. Очередной гриб выбросил облако спор прямо ему в лицо. И не надейся. Ты не успеешь прорасти во мне. Мне просто столько не прожить.

Пронизывая лесной сумрак, донесся пробирающий до костей вой. Отдуваясь, человек поднялся на ноги и, прихрамывая, побрел дальше. Он прекрасно сознавал, что от стаи призрачных волков ему не уйти, но оставаться на месте и ждать было выше его сил. Преследуемый по пятам кровожадным воем идущей по его следу стаи, он с трудом перешел на бег, на ходу ощупывая висевший на поясе короткий меч. Оружие немного придавало уверенности, и он был уверен в том, что так просто не сдастся. Хотя никто из известных ему обитателей этих болот не способен справиться со стаей волков-теней. С одним - может быть, но с целой дюжиной...

Вообще-то, пробираясь три дня назад сквозь это проклятое место, он видел целую груду окровавленных волчьих останков. Изодранные на части тела, вывернутые конечности и раздробленные кости создавали ужасающую картину. Над кровавым курганом медленно поднимался дымок испаряющейся магии, а тела призрачных волков все еще в некоторых местах сохраняли свою полупрозрачную сущность. Видимо, кровавое действо произошло не более двух дней назад... Но он не знал ни одной твари, способной разодрать в клочья стаю волков-теней, и на самом деле вовсе не желал с ней познакомиться.

Позади в лесном сумраке замелькали слабые едва различимые тени. Человек обернулся и, выставив перед собой меч, прислонился спиной к полусгнившему стволу старого дерева. Крупные капли пота скатывались по его лицу, рукоять меча скользила в мокрой ладони.

Его глаза заметили слабое движение, и человек содрогнулся, разглядев выходящую из леса тварь. Уродливо выпирающие из пасти кривые клыки, огромные когти, оставляющие на земле глубокие царапины, горящие незамутненной ненавистью глаза. И слабый клок тумана, окутывавший его тело и придававший существу призрачные ирреальные очертания. Глаз попросту соскальзывал в сторону не находя за что зацепиться. Призрачный волк неподвижно замер и тут же стал совершенно невидимым. Только слабый отблеск горящих глаз доказывал, что ужасное порождение древней магии все еще здесь.

Из-под покрова леса вынырнул еще один зубастый клубок тумана, и еще...

Одно радует... половина из вас сдохнет, сожрав мое зараженное грибом тело.

С застывшей на лице нечеловеческой гримасой, он поднял меч. И в тот же миг несколько туманных клубков метнулись к нему. Кривые зубы и истекающая ядовито-желтой слюной пасть мелькнули перед его глазами, прежде чем безразличная Бездна приняла в свои объятья еще одну измученную душу.

1425 год после Раскола.

- Ааа-аа-а!!! - Ужасный в своей обреченности предсмертный вопль смешался со звоном мечей и треском жадно вгрызающегося в сухое дерево пламени. Отчаянно сжимавшие в своих мозолистых руках мечи мужчины и испуганно метавшиеся женщины, заливистый плач нескольких младенцев.

И яростно размахивавшая самым разнообразным оружием толпа. В воздухе мелькали обычные сучковатые дубины и колья вперемешку со сверкающими на солнце двуручными мечами из самой лучшей стали. Одетая в рваные лохмотья толпа беспорядочно наступала, безжалостно топча своих падающих соратников. Разбойники никогда не имели жалости. Даже к своим товарищам.

Разбойничья ватага атаковала небольшую скрытую в лесах деревушку.

- Не отобьемся! - Могучим ударом топора один из защищающихся свалил на землю бородатого разбойника с горящими яростным огнем глазами. - Якуб, уводи детей!

Широкоплечий Якуб-кузнец, увернувшись от удара копьем, отскочил в сторону и, поймав за руку одного из испуганно плачущих в крапиве возле дома детишек, а другого подхватив за пояс, помчался в сторону леса, сопровождаемый недовольным ревом разбойников.

В воздухе со свистом проносились стрелы, собирая свой безжалостный урожай. От их стальных наконечников гибли и разбойники, и жители деревни - лучники с обеих сторон старались вовсю. На земле уже лежали не меньше трех десятков убитых и раненых, но окровавленное оружие снова и снова вздымалось в воздух. Смерть собирала здесь свой ужасный урожай.

Шестилетний мальчишка, укрывшись под крылечком одного из домишек, огромными глазами испуганно смотрел на это побоище. Падали на землю, орошая истоптанную траву своей кровью, убитые. Оглушительно ревела жаждущая крови толпа.

Вернувшийся Якуб, подхватил на руки еще двоих малолетних ребятишек и, подталкивая перед собой того, что постарше, снова исчез в лесу.

Кровь, кровь, кровь.

Затаившийся в своем убежище мальчишка видел, как упал на землю его отец, насквозь пронзенный уродливым копьем с зазубренным ржавым наконечником. От его предсмертного крика у мальчишки на мгновение потемнело в глазах, а руки судорожно скомкали подол грязной и рваной рубашки.

В нескольких шагах от него продолжали погибать люди. Селяне бились неумело, но отчаянно, дорого продавая каждый дюйм политой своей кровью земли. Но разбойников больше. Раз в шесть-семь больше. И если бы они были хоть немного организованнее, то давно бы уже смяли жалкую цепочку защитников. Но когда же это разбойники могли организоваться? Размахивая оружием и яростно рыча, они кидались вперед, не обращая внимания на действия своих товарищей.

Бой шел уже возле самого крылечка, под которым затаился мальчишка. Последние пять защитников, встав спиной к спине, устало размахивали оружием, с превеликим трудом отбиваясь от накатывающейся на них разбойничьей орды.

Звенела сталь.

Последний из защитников деревни упал с распоротым животом, пытаясь ладонью подхватить вываливающиеся кишки. Разбойники, одолев последний островок сопротивления, с радостным ревом кинулись во все стороны, круша все на своем пути и ловя за косы испуганно мечущихся женщин.

Один из лесных бандитов вскочил на крыльцо. Мальчишка, вздрогнув, испуганно вынырнул из своего убежища и со всех ног помчался к лесу. Заметивший его разбойник, кровожадно усмехнувшись, бросился в погоню.

- Мама, мама!!

Навстречу бандиту метнулась молодая женщина неумело держащая в руках меч.

- Оставь моего сына!

Звон стали. И меч вылетел из руки женщины, выбитый могучим ударом булавы. Разбойник безумно рассмеялся, глядя на заслоняющую своего сына женщину, которая выхватила из-за пояса кухонный нож и отчаянно озиралась по сторонам, ища путь к спасению.

- Радан, беги! - Женщина подтолкнула своего сына в сторону леса. Мальчишка, отчаянно мотая головой, только крепче вцепился в ее юбку. - Беги в лес!

Но спасения нет. Вылетевшая откуда-то стрела с чмоканьем выставила свой стальной наконечник между лопатками женщины. Она медленно опустилась на колени, а потом с тихим вздохом упала на грязную землю. Мальчишка со слезами на глазах упал вместе с ней, вцепившись в окровавленную юбку своими грязными ручонками.

Из-за дома, небрежно помахивая луком, вышел молодой разбойник в лихой шапочке с пером.

- Зря ты ее так, - недовольно пробормотал бандит с булавой.

Лучник небрежно отмахнулся:

- Ерунда, нам и так хватит. Пленниц еще много.

Проследив за его взглядом, разбойник удовлетворительно кивнул.

- А что же до этого мелкого...

Внезапно вскочивший на ноги мальчишка изо всех сил устремился в лес. Вслед ему летел громкий переливчатый свист. Разбойник с луком неспешно достал стрелу с грозным трехгранным наконечником.

- Да, оставь ты его. Не стоит стрелу портить. Все равно этого недоростка лесная нечисть сожрет. Мертвая Трясина всего в трех десятках миль отсюда...

При упоминании о лесных чудовищах стрелок заметно поежился и неохотно кивнул.

- Пошли веселиться. - Бандит небрежно засунул булаву за пояс и, насвистывая, направился к центру захваченной деревни, откуда, прорываясь сквозь рев пожирающего дома пламени, уже доносились отчаянные крики насилуемых женщин.

1440 год после Раскола.

- Эй, Радан, ты где!?

Разбойничий лагерь, медленно просыпался. Небритые лохматые лесные удальцы лениво бродили между стволами старых поросших мхом деревьев. С соседнего дуба нехотя слез отчаянно зевающий часовой. Людей в этих лесах практически не было, а лесные твари попадались крайне редко, предпочитая сухим дубовым рощицам густые северные леса и болота, но все же... Ведь всего в полусотне миль к северо-западу находилась Мертвая Трясина - излюбленное место Вал-Накинской нечисти. Ходили слухи, что там все еще иногда встречаются ходячие деревья. В них мало кто верил, а атаман под угрозой жесточайшей порки запретил пустые басни о раздающихся в ночном тумане заунывных голосах оборотней и неспешно пробирающихся сквозь чащу зубастых деревьях, но слухи не переводились. Их негромко рассказывали возле костров, коротая долгие ночи, рассказывали во время длительных переходов, когда ватага отступала в густые непролазные чащобы, скрываясь от преследующих ее королевских отрядов, рассказывали, когда отправившийся в лес по своим делам человек вдруг бесследно исчезал, а предпринятые поиски не давали никаких результатов. Хотя "никаких" - не совсем верное слово. Человека больше никто не видел, но кровавые пятна на земле или истоптанная трава давали знать о случившейся здесь трагедии. А самым страшным было то, что все эти исчезновения проходили абсолютно беззвучно. Отошел человек в сторону от лагеря - раз и нет человека.

За последние полгода было уже восемь таких исчезновений. Атаман ярился, подозревая простое дезертирство, и грозился живьем поджарить беглеца, если тот попадет ему в руки. Но время шло, исчезновения не прекращались. И мало-помалу среди разбойников пополз слушок об идущей вслед за ватагой ужасной твари, порожденной чьим-то ночным кошмаром. Сплошные когти, зубы и щупальца. Чудовище не решалось напасть на крупный лагерь, а подстерегало неосторожных глупцов, отошедших в сторону в одиночку.

В лес перестали ходить по одному, а, находясь среди деревьев, постоянно держали руки на рукоятях мечей. Разбойники уже начинали роптать, требуя убраться из этих мест и выйти на холмистую равнину близ Тулсака. Уж лучше умереть от мечей королевской конницы, чем стать обедом для порожденного древней магией кошмарного чудовища, которое рано или поздно выловит и сожрет их всех.

Но сегодня все немного поутихли. Разведчики доложили о небольшой деревушке, затерянной в лесах, и теперь ватага довольно точила мечи и острила копья, ожидая славную потеху и добычу.

- Радан! Проклятье, где тебя Падшие носят? Радан!!

Пожилой одноглазый разбойник самого что ни на есть бандитского вида неспешно шел между кострами, возле которых сидели его собратья по лесному делу. Широкий уродливый шрам пересекал его пустую глазницу и терялся в густой всколоченной бороде. Разбойник чуть-чуть прихрамывал и опирался на толстенное, окованное железом древко копья, увенчанное широким наконечником, покрытым слабым налетом ржавчины.

- Проклятье, Радан, где ты?

Из кустов выполз молодой темноволосый разбойник и сонным замутненным взором огляделся по сторонам. Заметив идущего к нему коренастого бандита, он нехотя поднялся и направился ему навстречу.

- Что орешь, будто тебе выверн в зад вцепился? Да здесь я.

- Хочу убедиться в твоем добром здравии. Я ведь не хочу, чтобы тебя сожрало то чудовище, - одноглазый разбойник притворно улыбнулся. - Особенно сейчас, когда ты должен мне пять золотых монет.

Молодой Радан поморщился:

- Послушай, Ратмир, я хоть раз не отдавал кому-нибудь долг?

- Нет... И только поэтому ты еще жив.

Два разбойника неподвижно замерли на месте, не сводя друг с друга пристальных немигающих взглядов и держа руки поближе к своему оружию. Молодой разбойник нервно поглаживал обернутую простой кожей рукоять старого иззубренного меча, а руки более старого надежно обхватили окованное железом древко копья.

Первым не выдержал и отвел взгляд Радан.

- Ладно. Ладно, ты получишь свой долг, - пошарив по карманам, молодой разбойник выудил несколько медных монеток и с недовольством уставился на них. - Отдам сразу же, как только у меня деньги появятся.

Ратмир хмуро поморщился:

- Если ты их тут же в карты не проиграешь.

- Да ни за что...

- Советую тебе поскорее найти хоть немного золота, - бесцеремонно прервал его Ратмир, - иначе ты рискуешь однажды утром проснуться с выпущенными кишками.

Пожилой разбойник спокойно повернулся и, прихрамывая, скрылся за деревьями.

- Проклятье, - Радан грязно выругался. - Пора завязывать с этими картами, иначе кто-нибудь меня за них точно прирежет.

Он с грустью посмотрел на оставшуюся у него после вчерашнего пьяного загула и последовавшей за ним отчаянной игры в карты горсть медяков. Хорошо, что хоть это осталось, а ведь мог и последние портки проиграть. Но все равно ситуация была не из самых лучших. Оставалось надеяться на сегодняшнюю добычу. Хотя он сильно сомневался, что во всей той захудалой деревушке, куда они нацелились, найдутся хотя бы три золотых монеты.

Да... Из этого может сложиться проблема. Может быть, стоит в суматохе боя "нечаянно" перерезать глотку Ратмиру. Если бы Радан был уверен, что все это сойдет ему с рук, то он бы так и поступил.

Местность вокруг отчетливо выдавала недалекое присутствие деревни. Аккуратные тропинки, протоптанные между стволов лесных великанов-дубов, помеченные краской стволы деревьев, предназначенных на дрова. Небольшой топор, аккуратно воткнутый в наполовину обтесанный ствол поваленного дуба.

Деревня. Люди. Драка. Добыча.

Радан провел пальцем по лезвию меча, проверяя его остроту, и довольно усмехнулся. Скоро, скоро он ощутит пьянящий вкус крови и сломя голову ринется в битву, суматошно размахивая мечом.

Жаль, что такое веселье случается слишком редко. Деревушки в лесах исчезают, когда люди, опасаясь постоянных набегов разбойников, либо уходят под защиту приграничных гарнизонов короля Ксанфиппа правителя Великого Тулсака, либо забираются в такую глушь, где их не разыскать во веки веков. В последний раз Радан участвовал в подобном набеге уже почти год назад. В последнее время ватага жила впроголодь, изредка перехватывая следующие по лесной дороге купеческие обозы. Но с каждым днем странников на этом полузаросшем тракте становилось все меньше и меньше - они теперь предпочитали ходить по новой дороге, проложенной недавно местным лордом. Оно хоть и дальше, зато безопаснее. Стража там не только пошлины собирает, но и мечи в руках держит крепко.

А еще, будто этого мало, король поклялся извести под корень всю эту разбойничью заразу, разъедавшую западные границы его государства вот уже которую сотню лет. Многочисленные отряды тяжеловооруженной пехоты добрались до границы и теперь беспощадно гоняли разбойничьи ватаги, вырезая их до последнего человека. Сопротивляться им не было ни единой возможности. Слабовооруженные и неорганизованные банды лесных удальцов ничего не могли противопоставить плотной лавине мечников-ветеранов.

Для разбойников наступали тяжелые времена.

Атаман, недолго думая, решил отвести свою банду южнее и попытаться перебраться в соседнее королевство, где, по слухам было немного вольготнее. Радан, выслушав его решение, недовольно хмыкнул. Будь он на месте короля - он бы непременно выставил заслоны на границе с Неалентосом. Иначе лесные грабители, отступив в южные леса, через несколько лет снова вернуться в эти краю и примутся за свое привычное дело, а держать здесь постоянно крупные гарнизоны было невыгодно. Лучше бы рассеяться и попытаться поодиночке просочиться сквозь надвигающийся заслон.

Вот только распоряжался здесь не он. Большинство разбойников уже привыкло не задумываться о прошлом и не заглядывать в будущее. А в настоящем у них была деревня впереди, а позади - крупный отряд королевской пехоты. Радан не посмел вставить свое мнение, опасаясь вспыльчивого нрава атамана, который обычно на все предложения отвечал одним способом - кулаком по зубам.

Громкий свист ознаменовал собой сигнал к наступлению. Оскалившись, Радан взмахнул мечом и с яростным воплем ринулся вперед, где уже показался между деревьями, окружающий деревушку бревенчатый частокол. В воздухе свистнули первые стрелы. Некоторые разбойники уже карабкались на частокол, отмахиваясь от орудующих охотничьими копьями или просто вилами местных жителей.

Радан подскочил к частоколу и, подпрыгнув, ухватился за верхушку, готовясь взобраться наверх и, наконец, окунуться в упоительную ярость боя. Подпрыгнул, ухватился и тут же скатился вниз, с воплем зажимая пропоротую ладонь. Оказывается, верх частокола был утыкан сотнями гвоздей, острия которых беспорядочно торчали во все стороны. Местные крестьяне не теряли времени зря и не надеялись на защиту короля, как и на милосердную руку Отца Сущего, которая отведет угрозу от их домов. Они явно предпочитали позаботиться о своей безопасности сами.

Но это вам не поможет. Радан, перетягивая кровоточащую рану грязной тряпкой, выуженной из-за пояса, злорадно смотрел на ворвавшихся в полуоткрытые ворота разбойников, которые яростно наседали на испуганных крестьян. Вот если бы вы успели закрыть ворота... Вести осаду... бессмысленно - у нас нет времени, штурмовать - половина ватаги поляжет, а остальные разбегутся.

Радан вздрогнул, осознав медленно скользящие в голове мысли. Что это еще такое? Я же не какой-нибудь проклятый Падшими военачальник, а простой разбойник. Какие еще осады и штурмы?

Перехватив меч левой рукой, он вскочил и метнулся в бой, от души желая снести голову хоть одному из испуганно отступающих селян.

Звон стали. Пронзительный свист стрел. Рев жаждущих крови головорезов и испуганный визг женщин.

Какое-то далекое воспоминание слабо шевельнулось в голове Радана. Что-то знакомое... Его мать... И только усилием воли ему удалось избавиться от пробуждающейся памяти. В бою не время предаваться воспоминаниям.

Тем более что все это, скорее всего, полная чушь. Матери и отца он не знал. Сколько Радан себя помнил - он все время бродяжничал, попрошайничал и не брезговал мелким воровством. Его неоднократно ловили, избивали и запирали в сырых тюремных подвалах небольших приграничных городков. Но кому охота возиться с малолетним оборвышом? Рано или поздно его пинком вышвыривали на улицу, и он снова возвращался к попрошайничеству и воровству. Позднее, немного повзрослев, он принялся наниматься на разные тяжелые и неприятные работы. Был грузчиком, носильщиком и конюхом, работал на лесоповале и таскал громадные каменные блоки на строительстве дворца одному из местных лордов. Так продолжалось до восемнадцати лет, когда он пристал к купеческому обозу в качестве погонщика. Обоз был разграблен разбойниками, а Радан попросту присоединился к ватаге, осознав, что добывать пропитание грабежами гораздо проще, чем за жалкую горсточку меди полмесяца вести обозы этих толстозадых купцов, у которых дома, небось, полные сундуки золота.

Богатые? Тогда пусть поделятся!

Уклонившись от размашистого удара вооруженного косой крестьянина, Радан резко выбросил вперед меч и довольно улыбнулся, ощутив сопротивление, с которым его оружие вошло в грудь врага. Селянин негромко застонал и выронил косу. Радан с усмешкой резко провернул меч в ране и, вырвав оружие, со всего замаха обрушил его на склоненную шею крестьянина. Голова отлетела только после четвертого удара. Радан хмыкнул. Надо будет наточить меч. Он прекрасно знал, что вполне способен смахнуть кому-нибудь голову с плеч одним могучим ударом. Но левой рукой... Он и не ожидал с первого же удара перерубить шею, но четыре удара - это уже лишнего. Меч надо точить.

Над головой Радана, почти задев его всколоченные волосы, свистнула стрела. Завертев головой по сторонам, он разглядел молодую женщину, трясущимися руками натягивающую тетиву короткого лука. Разбойник усмехнулся. Под его пристальным взглядом женщина вздрогнула. Радан сделал шаг в ее сторону, потом еще один, и еще... По мере приближения ужасного убийцы с забрызганным кровью лицом, женщина все быстрее и быстрее теряла храбрость. Радан зло оскалился и перешел на бег. Женщина взвизгнула, выронила свой лук, и опрометью помчалась куда-то вглубь деревни. Разбойник, громко топая, побежал за ней.

Около деревенских ворот уже добивали оставшихся в живых крестьян. Деревня почти пала.

Атаман невозмутимо пнул в бок мертвого разбойника, прижавшего руки к окровавленному животу. Широко раскрытые глаза удивленно смотрели на плывущие в поднебесье облака. Мертвое тело от удара вяло дрогнуло и неуклюже откатилось в сторону.

- Убери всю эту падаль. - Широкоплечий бородатый атаман небрежно схватил за плечо проходящего мимо молодого разбойника с окровавленным мечом, за косу тащившего за собой молодую женщину со связанными руками. Женщина упиралась и пыталась пнуть своего мучителя, но силы явно были неравны. - Немедленно!

- Но...

Полновесная затрещина разом вышибла из Радана все желание протестовать. Он молча кивнул.

- Соберешь всех трупаков и выбросишь из деревни, - атаман улыбнулся перепуганной женщине. - А я, так уж и быть, прослежу, чтобы она дождалась тебя живой.

Небрежно оттолкнув молодого разбойника, широкоплечий глава разбойников поправил ржавую и запятнанную засохшей кровью кольчугу, ухватил женщину за косу и с силой дернул, принудив несчастную пленницу со слезами упасть на колени.

- Пойдем-ка милочка. Повеселимся немного.

Весело насвистывая, атаман удалился, волоча за собой отчаянно рыдающую женщину.

Радан вздохнул, с ненавистью провожая атамана взглядом. Проклятье, да чтоб она ему все причиндалы откусила. Возись теперь с трупами... Одна только радость - все содержимое карманов этих невезучих бедолаг теперь перейдет к нему.

Разбойник присел и со вздохом вывернул карманы валявшегося у него под ногами трупа. Несколько медяшек и два серебряных кружочка. Ну что ж, начало положено. Радан подхватил труп за руки и, не обращая внимания на пачкавшую его одежду кровь, потащил мертвеца к деревенским воротам.

Небрежно сбросив труп в один из недалеких оврагов, он бегом вернулся в деревню. Лучше поторопиться, пока там осталось хоть немного пива.

Возвращаясь в деревню, Радан услышал громкую ругань, прерываемую глухими ударами. Заглянув за угол соседнего дома, он увидел валяющихся в пыли двух его дружков по лесной профессии. Разбойники отчаянно молотили друг друга. Радан ухмыльнулся и уже собирался отправиться по своим делам, когда в солнечных лучах блеснула сталь. Один из драчунов довольно поднялся, тогда как другой, захрипев, несколько раз судорожно дернулся и навеки затих, скрюченными пальцами схватившись за торчащую в груди рукоять кинжала. Изо рта погибшего вытекла тоненькая струйка крови, затерявшись в грязной всколоченной бороде.

Радан поморщился. Вот и еще один мертвец к его заботам.

Тем временем второй разбойник наклонился и довольно подобрал валяющийся в стороне небольшой мешочек. Его содержимое негромко звякнуло. Радан разом насторожился. Разбойник, не замечая притаившегося за углом своего собрата по лесным делам, вытряхнул содержимое мешочка на ладонь.

Блеснуло золото. Золото! Радан разом подобрался и нервно огляделся по сторонам. Никого. Рука молодого разбойника сама по себе медленно поползла к рукояти меча. Державший в руке кучку золотых монет грабитель, будто почувствовав что-то, огляделся и быстро высыпал монеты обратно в мешочек, осторожно огляделся и, не заметив ничего подозрительного, быстро пошел прочь.

Радан по возможности беззвучно выхватил меч и бегом помчался за быстро уходящим разбойником. Тот успел обернуться только в самый последний момент, когда высоко занесенный меч уже грозно нависал над его головой.

На мгновение перед молодым разбойником мелькнуло лицо, на котором смешались воедино удивление и ужас. А потом все залила сплошная пелена крови.

Когда Радан, довольно вытирая меч куском порядком окровавленной тряпки, пошел прочь, на пороге старого скособоченного домишки остался свежий труп с расколотой могучим ударом головой.

Насвистывая, Радан подошел к воротам и подхватил следующего мертвеца. Пора приступать к своей работенке...

Карманы его приятно отягощали восемнадцать золотых монет.

Разбойничья банда весело провела в захваченной деревушке почти неделю, предаваясь пьянству и развлекаясь с десятком захваченных пленниц. Под конец, когда игнорировать приближающийся отряд королевских солдат стало уже невозможно, разбойники перерезали горла всем женщинам, подожгли деревню и, горланя разухабистые песенки, скрылись в лесах, уходя на юг.

Радан довольно шел вместе со всеми. Он расплатился со всеми своими долгами и весьма весело провел время за игрой в карты, снова проиграв почти все свои деньги, но это нисколько не ухудшило его настроения.

Эти деньги легко пришли и точно так же ушли, а жизнь так прекрасна! Рано или поздно я разбогатею и окончательно завяжу с этой беготней по лесам.

И даже преследовавшее их чудовище отстало. Видимо, сваленные в овраге трупы заставили его отказаться от преследования и заняться более доступной пищей. Мертвецы не сопротивляются и не пытаются убежать.

И, что особенно странно, даже грозный атаман немного размяк и довольно помахивал своим неподъемным двуручным мечом. Громадное оружие, задевая стволы деревьев, оставляло на них глубокие зарубины. Радан смотрел на небрежно орудующего мечом громилу и думал, что сам-то он, наверное, даже поднять этот меч не сможет.

Разбойники неспешно шли почти весь день, пока не добрались до большой поляны шириной примерно в две сотни шагов, окруженной со всех сторон густыми стенами леса.

До границы оставалось не более десяти миль.

Атаман небрежно хлопнул по плечу одного из подвернувшихся ему под руку разбойников и, указав на противоположный конец поляны, небрежно процедил сквозь зубы:

- Иди, проверь, что там.

Разбойник неуверенно замялся явно не горя желанием куда-либо идти. Атаман наградил его могучей затрещиной, от которой бедняга отлетел на три шага в сторону и покатился по траве.

- Я сказал: проверь, что там!

Разбойник вытер с разбитой губы кровь и угодливо кивнул. Атаман презрительно отвернулся.

Радан молча смотрел на осторожно идущего по поляне лесного удальца и мрачно потирал рукоять своего верного меча. На душе у него вдруг стало неспокойно. А что было тому виной, он не знал. Что-то уж больно тихо.

Высланный на разведку разбойник осторожно раздвинул своим копьем густые заросли кустарника и, держа оружие перед собой, канул в густой стене зелени. Некоторое время потревоженные кусты еще шелестели, но потом снова вернулась мертвая тишина. И даже птицы перестали весело пересвистываться над головами притихших разбойников.

Атаман мрачно вглядывался в плотную стену зелени, бесследно поглотившую его разведчика.

- Ну, как там?!

Тишина. Абсолютная тишина. Атаман грязно выругался.

- Ты там еще живой?!! Немедленно отвечай!!!

- Все нормально! Можно переходить!

Голос разведчика звучал несколько приглушенно, но никто не обратил на это внимания. Атаман недовольно сплюнул и, махнув рукой, приказал разбойникам выходить на поляну.

- Только оружие приготовьте, - небрежно бросил он. - Так, на всякий случай.

Радан, нервно поглаживая знакомую рукоятку меча, неуверенно шагнул вперед. Какое-то предчувствие жгло его душу. Что-то не так... Нестройная толпа разбойников высыпала на поляну.

Вот тут-то все и началось.

Оглушительно проревел рог. Не успели его звуки стихнуть, поглощенные бескрайними лесами, как из-под деревьев хлынул сплошной поток королевских воинов. Почти три сотни мечников, блестя на солнце начищенными кирасами, ровным строем выскользнули из кустов и мерным шагом устремились на ошеломленно замерших лесных бандитов. Краем глаза Радан заметил, как один из королевских мечников безжалостно перерезал горло высланному вперед разведчику и привычным жестом отряхнул со своего меча рубиновые капли крови.

Засада! Я так и знал!

Разбойники попятились. Три сотни опытных ветеранов, закаленных в нескончаемых боях на восточных границах королевства против сотни растерянных бандитов, которые умели только резать неумелых крестьян, впервые в жизни взявших в руки оружие, да и то почти всегда на каждого крестьянина обычно приходилось по два-три разбойника. У них не было ни единого шанса.

Наступающие мечники перешли на тяжелый размеренный бег. Плотный строй надвигающихся сверкающих доспехов выглядел устрашающе. Сквозь забрала шлемов виднелись глаза. Глаза, в которых не было ни пелены страха перед возможной смертью, ни упоения битвой, ни кровожадной ярости. Там не было ни одного из чувств, которые Радан привык видеть на лицах своих сотоварищей перед началом очередной битвы. Только спокойная уверенность человека, делающего свою привычную работу.

Некоторые разбойники все еще ошеломленно стояли на месте, тогда как те из лесных удальцов, которые соображали немного быстрее, уже со всех ног мчались к лесу, бросая по пути все свои вещи и жертвуя награбленным добром ради спасения жизни. Королевские воины, наткнувшись на разбойничью банду, не щадили никого.

Все... Мне конец... Мелькнувшая мысль мгновенно вылетела из головы Радана при виде плотной стальной стены, неотвратимо приближающейся к нему. Он взвизгнул и, отбросив в сторону свой заплечный мешок, со всех ног помчался к лесу.

Несколько оставшихся разбойников во главе с атаманом отважно встретили приближающуюся смерть. Цепочка воинов короля смела их, особо не задерживаясь, и мерно двинулась дальше, стремясь догнать быстро уходящих в леса бандитов.

Оглянувшийся Радан увидел нескольких солдат в забрызганных кровью кирасах и с окровавленными мечами и припустил еще быстрее. Скоро спасительные леса приняли его в свои объятья.

Бегущие воины остановились и уверено откинули забрала шлемов, открывая спокойные лица. У пограничных отрядов не было приказа уничтожать банды разбойников. Их задание состояло в том, чтобы не позволить лесным головорезам пересечь границу и укрыться на территории соседнего королевства. С севера и востока неотвратимо надвигались многочисленные отряды королевских воинов. На западе лежали Ограждающие Горы, а за ними - Кромка Мира. Оставался юг. И именно на юг не должны удрать разбойники, прежде чем капкан захлопнется, принеся конец многолетнему владычеству разбойничьих ватаг на западных дорогах королевства.

Лейтенант королевских войск небрежно откинул забрало своего украшенного серебряными нитями шлема и хлопнул по колену рукой, затянутой в кольчужную перчатку:

- Все, ребята, отходим на изначальные позиции. Кругом!

Строй солдат развернулся и мерно двинулся назад. Ни один воин за все время так и не выбился из строя. Со стороны казалось, что по поляне сейчас неспешно движется единое живое существо, сверкающее полированной сталью и снабженное сотнями мерно шагающих ног. Но, конечно же, все дело было всего лишь в выучке.

Испуганно мчавшийся по лесу Радан остановился только тогда, когда его ноги стали заплетаться, а в груди начало жечь будто огнем. Между поляной, где была рассеяна их ватага и тем местом, где задыхающийся разбойник устало упал на колени, было не меньше трех миль.

- Смирно!

Капитан королевской гвардии Сакердон мерным шагом прошел мимо неподвижно замерших часовых и скрылся в штабной палатке, где его уже давно ждали лейтенанты Амат и Венуст. Радушно кивнув им в ответ на четкие по-военному приветствия, капитан уселся в свое походное кресло и скрестил руки на груди:

- Докладывайте, господа.

Лейтенанты переглянулись и одновременно открыли рты.

- По одному, пожалуйста. Амат?

Венуст смущенно отступил назад, а Амат четко отрапортовал:

- Господин капитан, на юго-восточном участке кампания по уничтожению разбойничьих банд идет строго по плану. Сегодня было полностью уничтожено два крупных отряда бандитов. Еще один сумел скрыться в густых лесах южнее той безымянной речушки, в которой вчера мы утопили почти сотню разбойников. Те места мы знаем не очень хорошо и поэтому поостереглись лезть за ними следом, опасаясь ненужных потерь. Все равно они никуда не денутся.

Капитан кивнул, сохраняя внешне безразличный вид, хотя в его глазах зажглась слабая искорка интереса. Лейтенант Амат замолчал и сделал шаг назад. Повинуясь жесту капитана, продолжил доклад Венуст.

- Еще два отряда вчера пытались прорваться сквозь приграничный заслон и перейти границу. Обе попытки окончились неудачей. Банды отошли на север, потеряв часть своих головорезов и бросив практически всю добычу. Среди пограничных частей потерь нет. Убито почти полсотни разбойников и еще столько же взяты в плен и будут завтра повешены. Полученные при их допросе сведения прибудут сегодня к вечеру.

- Хорошо, - капитан Сакердон подался вперед и пристально всмотрелся в глаза лейтенанта. - А что случилось с конфискованной у бандитов добычей?

- Обозы с захваченными трофеями в сопровождении полусотни кавалеристов прибудут через два дня. У меня есть полный список... - лейтенант Венуст жестом фокусника выудил из кармана небольшой свиток. - Перечислю только основные позиции... так-так... Вот. Захвачены восемь лошадей, четырнадцать пригодных к употреблению мечей военного образца, один полный комплект доспехов, некоторое количество разнообразного оружия и определенная сумма денег...

- Сколько денег? - Небрежно поинтересовался капитан.

Лейтенант сверился со списком:

- Тысяча сто сорок пять золотых монет, четыре тысячи восемьсот одиннадцать серебряных и медь в количестве трех полных казначейских сундуков. А, кроме того, освобождены тринадцать пленников, удерживаемых бандитами ради выкупа или для развлечений. В основном это молодые женщины.

- Хорошо. Мы только что вернули в казну сумму, составляющую годовой доход средних размеров города. - Сакердон удовлетворительно откинулся назад. - Можете быть свободны.

- Капитан, тут возникла небольшая проблемка... - Лейтенант Амат снова шагнул вперед.

- Я слушаю. - Взгляд капитана снова стал пронизывающим.

- Северная защитная линия становится слишком редкой. - Амат склонился над разложенными на столе картами. - Сегодняшней ночью одна из банд сумела прорваться сквозь заслон. Мы, конечно, выслали погоню, но некоторым разбойникам удалось ускользнуть. Если так пойдет и дальше, то у нас не хватит людей надежно перекрыть всю северную часть западни.

Сакердон задумчиво посмотрел на карты и кивнул.

- Что вы предлагаете?

- Нам нужно больше людей. Если бы мы могли направить туда шестую конную тысячу...

- Нет. Шестая конная - наш резерв на самый крайний случай. Конечно, особых неприятностей ждать не приходится. Наш враг - всего лишь кучка жалких оборванцев с мечами, но рисковать я не собираюсь. - Капитан решительно взмахнул рукой. - Другое предложение?

- Ну... Мы могли бы перестроить наши ряды так, чтобы заслон стал плотнее. Конечно, это значит, что часть северных болот останутся открытыми, а некоторые банды могут отступить туда...

- Понятно, - Сакердон ткнул пальцем в одно из мест, помеченных на карте белым скалящимся черепом, - вы предлагаете оставить бандитам проход вот сюда. Ну что ж... полагаю, нечисть тоже хочет получить свою долю добычи. Можете начать перестроение наших рядов, а этот путь оставить открытым.

Капитан улыбнулся:

- Никто еще не возвращался живым из Мертвой Трясины.

Третий день Радан пробирался на северо-запад, постоянно слыша позади себя звук рога. Королевские отряды продолжали отлавливать разбойничьи банды, и проскользнуть мимо их плотных рядов не было ни единой возможности.

Однажды в ночной тьме, когда молодой месяц скрылся за густыми тучами, Радан предпринял попытку пробраться мимо выставленной во мраке редкой цепи часовых. Попытался и едва успел удрать. Слава Отцу Сущего, что в темноте королевский воин не смог нанести уверенного удара. Если бы было хоть чуть-чуть светлее...

Глубокая царапина на плече и разодранная одежда - вот и все, что вынес Радан из этой ночной схватки. Больше попыток вырваться из захлопывающейся ловушки он не предпринимал, предпочитая положиться на волю судьбы.

По его приблизительным оценкам, в ловле лесных бандитов принимали участие как минимум восемь тысяч королевских солдат. Видимо, на восточной границе наступило затишье, раз оттуда решили снять целый легион и отправить на искоренение каких-то разбойников. Война всегда была хорошим прикрытием для грабежей и ее окончание или временное перемирие разом положили конец этому, позволив королю перевести с востока сразу десять тысяч солдат.

Радан тяжело вздохнул, услышав голодное бурчание собственного живота. Вот уже третий день он питался только тем, что мог найти в этом лесу. А что можно найти, когда то и дело приходится срываться на бег, слыша недалекий зов рога, предупреждающий о приближении королевской пехоты. Солдатом-то не приходится лазить под кустами, выискивая себе ягоды или грибы и потом на ходу запихивать себе их в рот. Они явно питаются нормальной человеческой едой, а не коровьей закуской. Вот только вся нормальная еда осталась на той поляне, где под мечами королевских бойцов погиб их атаман.

С того дня Радан ни разу не встречал ни единого человека из знакомых ему разбойников. И вообще никого, кроме изредка видимых издалека королевских мечников в сверкающих латах.

Тяжело ступая по густому травяному покрову, разбойник медленно брел на северо-запад по направлению к Ограждающим Горам и нескончаемым болотам, протянувшимся около их подножия. Раньше он бы и на десяток миль не подошел к этому прибежищу нечисти, но сейчас... Сейчас, когда Радан ложился спать, то думал только о пустом желудке, а вовсе не о том, что какая-нибудь зубастая тварь сможет под покровом ночной темноты откусить ему голову.

Но что это!? Земляника! Целый ягодный ковер простирался перед изумленным разбойником. Не раздумывая, Радан рухнул на землю и принялся жадно поглощать дарованную природой пищу. Сладкий ягодный сок покрывал его ладони и медленно стекал по подбородку. Он ел, ел и ел. Ел, пока не насытился и не привалился устало к широченному стволу соседнего дерева. Тяжело дыша и вытирая лицо рукавом, Радан устало подумал, что следовало бы набрать ягод, чтобы было чем перекусить завтра. Но вставать было так неохота...

В соседних кустах послышался слабый шорох. Наверное, ветер. Радан лениво перевел туда взгляд и резко вздрогнул, заметив какое-то смутно различимое движение. На мгновение между густых ветвей мелькнула какая-то тень. Человек или... чудовище?

Страх будто кнутом стегнул разбойника. Он резко вскочил на ноги и молниеносно выхватил свой старый иззубренный меч, лихорадочно припоминая слышанные им рассказы о лесной нечисти и способах борьбы с нею. Большинство способов заключалось в том, чтобы покрепче держать в руках сталь, но против некоторых тварей...

- Кт-то зд-дес-сь? - Язык разбойника заплетался, отказываясь произносить слова. Ноги превратились в желе и упорно подгибались в коленях. - Кто здесь?

- Не дергайся, - послышавшийся в ответ голос был Радану смутно знаком. - Это всего лишь я.

Из кустов вышел одноглазый человек, облаченный в оставшиеся от рубашки лохмотья. В руке он сжимал окованное железом копье с немного тронутым ржавчиной наконечником. Радан облегченно вздохнул.

- Ратмир, какого... какого... А где остальные?

Пожилой разбойник негромко фыркнул, а потом мрачно заявил:

- Не знаю. Никого не видел. Но, скорее всего, большинство уже мертвы. И мы тоже скоро умрем. Тем более, если учесть, куда они нас гонят... - Ратмир тяжело вздохнул и безразлично пожал плечами.

- О чем это ты?

- О Мертвой Трясине, конечно же.

- Мертвая Трясина... - Неожиданно нахлынувшее понимание заставило Радана судорожно дернуться и застонать. Ну, конечно же! Мертвая Трясина. И у них нет никакого выбора, кроме как углубиться в эти смертоносные болота. На юге - непроницаемый заслон, перекрывающий границу, на западе - отвесные утесы Ограждающих Гор, на востоке - сплошная стена надвигающихся королевских войск, а на севере... На севере - Мертвая Трясина. Главное прибежище Вал-Накинской нечисти. Призрачные волки и ходячие деревья, ядовитые выверны и змеи толщиной в человеческое туловище, смертоносные грибы и громадные живые пузыри, медленно дрейфующие среди гниющих отбросов... Всех не перечислить.

Выбор был простым: либо рискнуть сунуться в самое логовище нечисти, либо повиснуть на ближайшем дереве, попав в руки королевским солдатам.

Ратмир небрежно поднялся на ноги.

- Ну, я пошел. Может быть, удастся прорваться... Ты со мной?

- Куда прорваться? - Безжизненно спросил Радан.

- Как куда? Конечно же, сквозь ряды королевских мечников. Неужто ты думаешь, что я настолько сошел с ума, чтобы сунуться в Мертвую Трясину?

- Ты не прорвешься. Я уже пробовал и едва смог ноги унести.

- Ну а я снова попытаюсь. Хуже быть уже не может. И, тем более, лучше повиснуть на дереве, чем стать чьим-то завтраком.

- Как хочешь... - Радан со вздохом поднялся. - Ну а я лучше попытаю счастья в Мертвой Трясине.

Мрачно шагая через густые заросли кустов, разбойник молился про себя. Хоть бы все эти рассказы о чудовищах оказались пустыми баснями... Но нет, я ведь сам видел кучки обглоданных костей, когда мы проходили немного южнее Мертвой Трясины. И ведь именно там за нами увязалось то чудовище, которое сожрало не меньше десятка наших, а потом отстало в деревушке... О, Отец Сущего, защити меня!

Позади медленно бредущего разбойника послышались чьи-то шаги. Радан, подпрыгнув, выхватил меч и резко обернулся. В двух десятках шагов позади него стоял Ратмир, потирая свою всколоченную бороду, в которой за время трехдневного блуждания по лесам запуталось великое множество разнообразного мусора.

- Подожди, я с тобой.

Под густым покровом леса медленно и почти неохотно сгустилась тьма. И хотя солнце было еще высоко в небе, но здесь, в пропитанных древней магией болотах, царили вечные сумерки. Стволы деревьев были покрыты безобразными трещинами и наростами, а их уродливо искривленные ветки переплетались над головами двух осторожно крадущихся разбойников, образуя сплошной непроницаемый барьер для солнечных лучей. И даже листья выглядели как-то иначе. Необычайно темные с отчетливо проступающими жилками нездорово-зеленого цвета, они неподвижно свисали с веток как многочисленные обрывки старых тряпок. При малейшем прикосновении листья обрывались и медленно падали вниз, расползаясь в отвратительную зеленоватую слизь. И земли касался уже не лист, а безобразный комок слизистой массы, почти мгновенно впитывающийся в густой покров отвратительного сероватого мха. Неестественно плотный мох неспешно колыхался, хотя неподвижный воздух не мог породить даже самого слабого подобия ветра.

Все вокруг медленно гнило и разлагалось. Со стволов деревьев клочьями сползала кора, оставляя после себя мягкую пористую древесину, из которой медленно сочились вязкие темные капли древесного сока.

При каждом шаге из устилающего землю густого слоя мха с хлюпаньем выступала какая-то зеленоватая жижа, источающая мерзкий запах разложения. В этой отвратительной жидкости свивались кольцами многочисленные червячки белесого цвета, корчившиеся и быстро погибающие под воздействием губительного для них воздуха.

Огромный скелет неведомого чудовища, наполовину скрывшись под покровом мха, следил за нарушившими его покой глупыми смертными пустыми глазницами, сквозь которые уже проросли какие-то лианы. Радан уважительно потрогал позеленевший от влаги зуб чудовища длиной в его ладонь и поморщился. Даже кости не выдерживали натиска пропитавшего здесь все разложения. От малейшего прикосновения громадный зуб пошатнулся и медленно оплыл, превратившись в комок быстро расползающейся слизи. Разбойник быстро вытер испачканную слизью руку и впредь решил ничего не трогать.

Проклятая земля, отравленная древними заклинаниями и до сих пор не оправившаяся от ран.

- Будь проклят тот час, когда я согласился сюда идти, - нервно оглядывающийся по сторонам Ратмир настороженно водил по сторонам своим копьем готовый в любой момент встретить любую местную тварь стальным наконечником, либо немедленно бросить все и со всех ног удрать отсюда. Радан так и не мог понять, что же будет делать его спутник в случае неприятностей? Будет защищаться или удерет? - Мы здесь подохнем. Просто подохнем...

Пожилой разбойник с приглушенной руганью остановился и нервным движением кинжала рассек надвое медленно ползущую по его сапогу громадную пиявку.

- Вот мерзость...

Две части рассеченной мерзости, корчась, упали на землю и быстро уползли в разные стороны, скрывшись в густом мхе. Причем задняя часть пиявки двигалась совершенно независимо от передней и действовала весьма уверенно.

- Уж лучше бы я попытался прорваться...

Радан не обращал никакого внимания на бесконечное ворчание своего спутника. Постоянно держа руки на рукояти меча, он настороженно водил глазам по сторонам. Это место ему откровенно не нравилось, но возвращаться обратно и сдаваться на милость королевских палачей тоже не хотелось.

Слабый шорох немного в стороне заставил Радана мгновенно выхватить меч. Одноглазый разбойник мгновенно прекратил свое недовольное бормотание и дрожащими руками поднял копье.

- Ч-что?

- Тихо, - недовольно шикнул на него Радан.

Шорох повторился, и на этот раз немного ближе. Ратмир судорожно сглотнул. Копье буквально плясало в его руках.

Немного в стороне мелькнуло слабое движение и из-за ствола соседнего дерева, украшенного многочисленными полосами сползающей коры, медленно появился один из местных обитателей.

- Заяц, - Ратмир неуверенно вздохнул и медленно опустил копье. - Это всего лишь заяц. Проклятый заяц...

Заяц. Действительно заяц. Непрерывно подрагивающие длинные уши, короткий хвост и маленькое тельце, покрытое буровато-серым мехом. Зверек скакнул вперед и стал уверенно копаться в корнях полуповаленного дерева, отыскивая что-то ведомое только ему одному.

- Ну, по крайней мере, он пригодится нам в качестве ужина, - Ратмир шагнул вперед, замахиваясь копьем.

Заяц поднял голову и взглянул на приближающегося человека. И в тот же миг пожилой разбойник замер как вкопанный.

Глаза самого безобидного из лесных обитателей отливали неестественно желтым цветом и в полумраке светились как два фонаря.

Заяц прижал уши к голове и недовольно зашипел. В его широко раскрытой пасти среди множества мелких и острых как бритва зубов метнулся длинный раздвоенный язык. Ратмир дрогнул и медленно попятился. Ужасный зверек неспешно отступил в сторону и мгновенно исчез в сгустившейся между соседними деревьями темноте.

- Что это за тварь? - Пожилой разбойник содрогнулся всем телом и судорожно поежился. - Проклятое Падшими мерзкое исчадье тьмы. Если тут и зайцы такие...

- Пошли отсюда.

Ратмир не стал противиться и, недовольно сплюнув, мрачно побрел дальше.

Двое разбойников все глубже и глубже забирались в болота, приближаясь к самому опасному месту этого мира - Мертвой Трясине.

- Будь проклято это место! - Ратмир недовольно пнул несколько подобранных им кусков дерева, из которых он пытался сложить костер. - Тут даже деревья какие-то неправильные.

После получасовых усилий он не смог добиться даже самого малюсенького язычка пламени и теперь яростно сыпал ругательствами, проклиная всех и вся.

- Ты только посмотри на это! - Подобрав кусок дерева, одноглазый грабитель недовольно сжал его в ладони. Из руки медленно вытекли и упали на землю несколько капель мутной жидкости. - Да это не дерево, а пропитавшаяся грязью губка.

- Не ори, - мрачно буркнул ему Радан, - иначе привлечь внимание кого-нибудь поопаснее того зайчика. Ты же не хочешь стать чьим-то ужином?

Ратмир недовольно фыркнул, но тон все-таки сбавил:

- Да я и так стану ужином. Без костра...Ночью... Общеизвестно, что звери боятся огня, а у меня не получается даже искорки.

- Может оно и к лучшему. Да, лесные звери боятся огня, но чудовища?.. Откуда ты знаешь, может огонь их только привлекает? Ты разведешь костер, который видно за милю, а на его свет пожалует кто-нибудь состоящий из сплошных клыков.

Одноглазый разбойник мрачно отошел в сторону и, передернувшись всем телом, сел на моховое одеяло, из которого сразу же выступила вода.

- Проклятая сырость... Разбудишь меня для второй стражи.

Радан остался сидеть на полусгнившем стволе старого дерева.

Густая непроглядная тьма казалась почти осязаемой. Мертвая тишина буквально давила на уши. Неестественная тишина. Ни в одном лесу не может быть так тихо. Шелестят деревья, шуршат травой мелкие ночные животные. Далекое уханье совы, непрерывный треск кузнечиков, едва различимый волчий вой, донесшийся из невообразимой дали, шуршание мышей. И теплое потрескивание угольков в костре. Радан давно жил в лесах и успел привыкнуть к обычным лесным звукам. Но здесь... Абсолютная тишина, нарушаемая только сопением спящего Ратмира и его собственным неровным дыханием.

И в наполненной страхами тишине, казалось, что буквально на расстоянии трех шагов невидимое в этой непроницаемой темноте, беззвучно стоит кошмарное чудовище. Радану казалось, что если он протянет руку, то непременно коснется его скользкой холодной чешуи.

Капля холодного пота медленно скользнула по спине молодого разбойника. Нет, с костром было бы гораздо спокойнее. Неподалеку с негромким вздохом повернулся на бок Ратмир, сквозь сон негромким голосом проклиная насквозь промокшую одежду и отвратительную сырость.

Медленно ползущие минуты казались часами. Страх холодными пальцами пробирался в душу молодого разбойника. Проклятье, если я переживу эту ночь, то уж точно стану седым... Может быть, вскарабкаться на дерево? После лихорадочного обдумывания Радан нехотя отверг эту мысль. Взобраться на дерево, когда не видно даже своих собственных пальцев на руке? Он вспомнил осыпающиеся трухой местные деревья, ломающиеся или гнущиеся до самой земли при малейшем неосторожном движении ветки. А если я упаду, то шум немедля привлечет внимание каждого монстра на милю окрест. Лучше уж сидеть тихо и молиться, чтобы ни одна тварь не почуяла меня в этом мраке.

Медленно-медленно ползло время. Подняв голову, Радан сквозь густой древесный полог смог разглядеть тусклое сияние поднявшейся в небо луны. Но лунный свет не мог проникнуть в эти проклятые места. Под покровом деревьев нисколько не становилось светлее.

Что-то мимолетно коснулось головы разбойника и заставило его вздрогнуть. Осторожно он поднял руку и нащупал в своих волосах мерзкую слизистую массу, исходящую зловонным запахом. Лист. Это всего лишь древесный лист. Проклятье...

Сердце бешено колотилось в его груди. Казалось, что его барабанный грохот слышен каждой твари в этом болоте. Радан, стараясь производить как можно меньше шума, осторожно выдохнул и постарался унять пронизывающий душу страх.

Далекий неестественно хриплый вой пронзил застоявшийся воздух, заставив Радана сжаться. В этом чуждом звуке слились воедино кровожадная ярость и зловещее торжество хищника, почуявшего добычу. Длившийся, казалось, целую вечность вой утих, оставив после себя ощущение присутствия чего-то неизмеримо злобного и могущественного.

Радан могучим усилием воли заставил себя разжать пальцы, мертвой хваткой стиснувшие рукоятку меча. Он вдохнул, почти слыша свист, с которым воздух врывается в его легкие.

- Что это было? - Едва слышный шепот говорил о том, что Ратмир тоже не спит.

Молодой разбойник с трудом заставил себя разжать стиснутые зубы.

- Не знаю. Но не имею никакого желания узнавать это.

Злобный неестественный вой повторился снова, но на этот раз уже дальше. Радан содрогнулся и закрыл уши руками, не желая слышать этот приводящий в состояние всепоглощающего ужаса звук.

Утренняя заря застала разбойников уныло сидящими на корточках. Под натиском солнечных лучей ночная тьма медленно и неохотно отступила, сменившись обычным для этих мест полумраком.

Радан потер свои воспаленные глаза. После этой ночи он чувствовал себя старой развалиной. Одна ночь сделала его на полсотни лет старше. А ведь мы еще даже не вошли в Мертвую Трясину. Что же будет дальше?

Ратмир сидел, сжимая копье побелевшими пальцами и невидящим взором уставившись в пространство. При взгляде на него, в голове Радана мелькала непрошеная мысль. В здравом ли уме мой спутник? Что, если он спятил после сегодняшней ночи? Я не смогу пройти болота один. А ведь нам придется останавливаться на ночь еще как минимум два раза. При мысли о ночевке в Мертвой Трясине среди сотен чудовищ его чуть не стошнило. Решившись, он резко потряс застывшего как изваяние одноглазого разбойника.

- Вставай, пора идти дальше.

Ратмир моргнул и медленно поднял лицо к едва заметному сквозь переплетения веток небу.

- Что?.. - Его голос напоминал скрежет точильного камня по полностью заросшему ржавчиной мечу. Слова падали как отслаивающие чешуйки ржавчины. - Уже утро, а мы еще живы? Почему?

- Мы живы, потому что живы, - отрезал Радан. - Вставай.

Пожилой разбойник с трудом поднялся, опираясь на копье, и неуверенно шагнул вперед. Радан, подхватив забытый своим спутником заплечный мешок, последовал за ним.

И снова утомительный поход по заболоченному лесу. Хлюпанье под ногами зловонной жижи. Гниющие стволы деревьев со сползающей корой, под которой обнаруживались целые комки отвратительных жирных червей. Редкие кучки наполовину скрытых под слоем мха костей.

И страх. Постоянный изматывающий страх, держащий нервы в постоянном напряжении и заставляющий испуганно вздрагивать от малейшего постороннего звука.

Примерно через час после того, как разбойники покинули место, где они провели эту кошмарную ночь, Ратмир вдруг со вздохом привалился к стволу кривого дерева с уродливо скрюченными ветвями.

- Будь проклято это болото. Еще немного и я рехнусь.

Одноглазый грабитель с размаху ударил кулаком по неестественно мягкому стволу дерева, заставив целый град листьев сорваться с веток и омерзительными комками слизистой массы покрыть весь мох под деревом. Несколько листьев попали на одежду Ратмира, оставив отвратительные потоки зеленовато-серой кашицы, а еще один лист упал ему прямо на голову. На лицо разбойника потекла омерзительная вонючая слизь, на что тот не обратил ни малейшего внимания.

- Мы должны вернуться. Я хочу вернуться. - Ратмир рванулся в сторону и резко пнул ногой ствол, который с хлюпаньем поддался, выбросив несколько капель вязкой черной жидкости. Образовавшаяся в результате удара вмятина на стволе медленно исходила древесным соком, который источал отчетливый запах гнили. - Давай повернем обратно!

- И попадем прямо в руки королевским легионерам? - Радан поморщился. Во имя Падших! Возможно, это действительно лучше всего. Просто повиснуть на дереве, а не мучится в ночи, постоянно ожидая смерти от клыков и когтей случайно вышедшего к месту их ночевки чудовища. - Пошли дальше. Еще два дня и мы на свободе. Никаких болот, никаких солдат. Мы зайдем в первую же попавшую таверну, выпьем пива и помянем наших погибших друзей, у которых не хватило смелости пройти нашей дорогой. Если мы вернемся, то наверняка погибнем, а если пойдем вперед... Ну, некоторый шанс у нас все же есть.

Ратмир мрачно взглянул на своего спутника и недовольно смахнул с лица грязную жижу.

- Никто не возвращается из Мертвой Трясины, - недовольно буркнул он, но все же медленно оторвался от склизкого и исходящего темным соком древесного ствола и медленно шагнул вперед. - Мы тоже не вернемся, и даже наших костей никто не найдет.

Одноглазый бандит в сердцах ударил копьем по стволу соседнего дерева. Радан едва успел отскочить от ринувшегося вниз града слизи, сорвавшейся с веток вздрогнувшего дерева. Из глубокой раны на стволе медленно вытекла струйка черной как ночь жидкости.

Они шли еще несколько часов, прежде чем местность стала заметно меняться. Деревья здесь стояли гораздо реже, перемежаясь с многочисленными лужами. Воды под моховым одеялом стало гораздо больше. Теперь при каждом шаге мягко колышущийся мох ощутимо прогибался, а поверх него появился тоненький слой мутной воды. Неведомо откуда явившаяся сплошная завеса серого тумана медленно клубилась вокруг, сильно затрудняя обзор. Сквозь скрадывающий очертания предметов туман слабо виднелись огромные водные пространства, усыпанные множеством мелких островков. На некоторых островах неведомо каким образом ухитрились вырасти отвратительно уродливые деревья. В воде виднелись многочисленные водоросли, среди которых неспешно занималось своими делами неисчислимое множество разнообразнейших водных тварей. Однажды Радан видел неторопливо проплывшую в десятке шагов от берега громадную змею. Она высокомерно проигнорировала схватившегося за меч разбойника и невозмутимо скрылась в туманной дымке.

Они входили в Мертвую Трясину.

Недовольно поморщившийся Радан вылил из своего сапога половину местного болота и вздохнул. Ну, по крайней мере, от жажды мы здесь не умрем.

Ратмир медленно шел, ощупывая копьем мох перед собой и опасаясь провалиться в промоину. Радан устало брел за ним.

Несколько раз разбойники ощущали, как моховой покров под их ногами медленно расползается и, проваливаясь по пояс в отвратительную пузырящуюся жижу, резко рвались вперед изо всех сил стараясь выбраться на более надежное место.

В очередной раз с превеликим трудом выбравшись из промоины на более-менее устойчивое место и стоя по колено в воде, Радан мрачно вытащил свое оружие. Постоянная сырость не могла пойти на пользу старенькому мечу. И точно. На клинке медленно расползались пятна ржавчины. Проклятое болото.

Из соседней промоины поднялись несколько больших пузырей и, лопнув, распространили в воздухе отвратительное зловоние. Радан поморщился и, взглянув на источник запаха, вздрогнул всем телом.

Из болота неспешно выползло щупальце и, слепо пошарив вокруг, скрылось. Но вслед за этим из воды медленно показалось уродливое тело какого-то чудовища, больше всего похожее на безобразный бурдюк с водой, из которого свисают десяток веревок. Веревки-щупальца захлестнули ствол соседнего деревца и медленно вытащили отвратительно разбухший бурдюк наружу. Судя по тому, как просел под его весом покров мха, монстр весил никак не меньше человека.

Устроившись на краю промоины, тварь медленно приподнялась и уставилась на ошеломленного разбойника двумя маленькими злобными глазками полускрытыми среди бугристых наростов кожистого тела. Неведомо откуда вынырнул длинный язык и буквально затанцевал в воздухе, разбрасывая капли густой слюны. Уцепившись за ствол дерева, чудовище выбросило вперед несколько своих щупальцев, на концах которых заметно поблескивали небольшие коготки, и попыталось схватить ими Радана.

Разбойник отскочил в сторону и натолкнулся на неподвижно застывшего на месте Ратмира. Одноглазый разбойник что-то бормотал себе под нос и трясущимися руками направлял ржавый наконечник копья в сторону медленно ползущей в их направлении твари.

Монстр снова взмахнул щупальцами, пытаясь зацепить Радана. Разбойник с приглушенным воплем взмахнул мечом и со всего размаха обрушил его на одно из тянувшихся к нему щупальцев. Отрубленный кусок, извиваясь, упал на грязный мох. Тварь на мгновение замерла, будто раздумывая, стоит ли связываться с такой опасной добычей. Но голод преодолел осторожность. Щупальца снова взвились в воздух.

Разбойники переглянулись и с ревом ринулись вперед. Два быстрых удара мечом избавили монстра еще от одного щупальца, а окованное железом копье с хлюпаньем вонзилось прямо в маленький злобный глаз.

Чудовище завизжало и отчаянно забилось, пытаясь избавиться от вгрызающегося в тело стального наконечника. Щупальца, не разбирая, хлестали вокруг. Но Ратмир, крякнув, подналег, и стальной зуб, прорвав пупырчатую кожицу твари, медленно вылез с другой стороны. Меч мелькал в воздухе, отсекая щупальца одно за другим. Обрубленные конечности отлетали в сторону и, извиваясь как чудовищные черви, медленно тонули в мутной воде.

Тварь снова резко дернулась, и моховое одеяло под ней не выдержало. С глухим всплеском чудовище исчезло в образовавшейся промоине. Ратмир едва успел выдернуть копье и чудом удержался, чтобы не бухнуться вслед за скрывшимся в своей стихии чудовищем. На поверхность вырвалась волна распространяющих отвратительную вонь пузырей и все стихло. Только медленно расползающееся в мутной воде пятно крови напоминало о скрывшемся в глубинах болота монстре.

Ратмир устало опустился на землю и, сидя по грудь в воде, осторожно осмотрел свое плечо, где красовалась глубокая царапина, нанесенная когтистыми щупальцами твари.

- Нам лучше не проваливаться больше в промоины. Если подобный бурдюк с глазками ухватит нас, пока мы бултыхаемся как слепые котята... - Ратмир молча кивнул. Договаривать не было нужды.

Мертвая Трясина снова напомнила о своей репутации самого заполоненного нечистью места на Вал-Накине ближе к вечеру, когда смутно видимое сквозь густой туман солнце уже клонилось к закату.

Разбойники медленно брели по болоту, когда недалекое бульканье вырывающихся с болотного дна пузырей, заставило их замереть. Пузыри не несли в себе ничего опасного, но замершие в полной неподвижности и внимательно прислушивающиеся беглецы услышали едва различимое шлепанье позади себя.

Кто-то шел по их следам, и этот кто-то быстро приближался.

- Быстро... Вон туда.

Радан кивнул и, мгновенно метнувшись за своим спутником, укрылся за опутанным водорослями стволом поваленного дерева. Лежа по горло в воде, он беззвучно молился Отцу Сущего, прося того, чтобы он не позволил какому-нибудь монстру подобраться поближе и откусить ему ноги, свободно болтающиеся в воде. Ратмир молча лежал в мутной воде, пристроив свое копье так, чтобы в любой момент можно было подхватить его и не вставая вогнать прямо в горло следующей за ними твари. Если, конечно, у этой твари было горло.

Шлепанье приближалось. Радан затаил дыхание и поудобнее перехватил рукоять своего меча.

В туманной дымке показался какой-то силуэт. Две руки, две ноги, голова. Человек! Радан начал было приподниматься, как тут же снова рухнул в воду, вызвав к жизни несколько негромких всплесков. Ратмир недовольно посмотрел на него. Хвост! Проклятье, у него есть хвост! Неуклюже переваливаясь, эта грубая пародия на человека подошла ближе и замерла прислушиваясь. Только тут Радан заметил еще несколько отличий этого монстра от нормального человека. Более вытянутая голова с тяжелыми выступающими вперед челюстями, выпученные глаза, полное отсутствие носа, ноги с необычайно широкими ступнями и перепонками между пальцами. Но больше всего, эту тварь отличала покрытая чешуей шкура. Этакая человекообразная ящерица-переросток. Но, что хуже всего, эта тварь явно была наделена какими-то зачатками разума, ибо уверенно сжимала в чешуйчатых лапах неуклюже сработанную дубинку, утыканную острыми осколками камней.

Тварь стояла неподвижно, вслушиваясь в издаваемые болотом звуки. Где-то недалеко снова вырвалась на свободу вереница пузырей. Радан похолодел. Если сейчас меня ухватит какой-нибудь бурдюк со щупальцами...

Ящероподобная тварь негромко фыркнула и медленно двинулась дальше, разбрызгивая воду и громко шлепая широкими ступнями. Скоро ее силуэт полностью растаял в тумане, а быстро удаляющееся шлепанье, наконец, затихло вдали.

Разбойники переглянулись и, облегченно вздохнув, быстро вскарабкались на моховое одеяло.

Надо было искать место для ночлега. Быстро темнело.

Ночь прошла более-менее спокойно. Если только за спокойствие можно было принять постоянное бульканье пузырей, разносящих мерзкую вонь, и периодически повторяющиеся крики всевозможных ночных тварей, выбравшихся на поверхность болота.

С превеликим трудом взобравшиеся на одно из самых больших деревьев, разбойники, привязавшись к пористому стволу, источавшему липкую черную жижу, урывками дремали, просыпаясь и вздрагивая от каждого постороннего шороха. Снова непроглядная ночная тьма заставляла до боли напрягать слезящиеся глаза в тщетных попытках разглядеть возможную угрозу. Снова рассудок холодел и сжимался в судорогах страха, представляя притаившихся за спиной чудовищ.

Дважды за ночь они слышали леденящий душу вой, который ввергал их в состояние всепоглощающего ужаса. Радан негромко шептал молитву, упрашивая Отца Сущего и Стража Бездны не дать ему познакомиться поближе с той тварью, которая издает такие ужасающие крики.

Однажды, уже ближе к рассвету, одно из местных чудовищ подобралось совсем близко к их прибежищу. Радан отчетливо слышал, как оно, пофыркивая и изредка негромко взрыкивая, топчется под корнями дерева. Видимо, тварь чувствовала запах пищи, но не могла понять, куда же та подевалась. Поднять голову наверх она не догадалась, и, проторчав под деревом не меньше получаса, наконец, убралась. Разбойники облегченно вздохнули.

Томительно медленно ползло время.

Первые лучи солнца, коснувшиеся вершины уродливо раскорячившегося дерева, высветили нескончаемую пелену густого тумана и двух дрожащих человек, одетых в рваные лохмотья.

- Еще одну такую ночь я не вынесу, - выдавил из себя Ратмир, с трудом сумевший разжать свои онемевшие пальцы, мертвой хваткой стиснувшие копье.

Радан промолчал, стараясь подавить дрожь и при этом не сорваться на безумный смех. Рассудок упорно уклонялся от осмысления ночных событий, соскальзывая на скользкую дорожку мрачных догадок и ужасных предположений. Ужас все еще гнездился в далеких уголках его души. А до конца пути еще очень далеко, и нам повезет, если успеем дойти хотя бы завтра к вечеру. Проклятое болото. И ведь нам предстоит еще одна ночевка, самое меньшее, одна.

С трудом спустившись с дерева и разминая онемевшие конечности, Радан несколько раз взмахнул мечом, с лезвия которого уже сыпались многочисленные хлопья ржавчины. Что-то в здешнем воздухе заставляло железо ржаветь с удесятеренной скоростью. Два дня постоянных купаний не могли привести к такому. Острие Ратмирова копья уже почти полностью было разъедено и грозило обломиться в самый ответственный момент, оставив в руках одноглазого разбойника всего лишь бесполезную палку.

- Пошли. Пора выбираться из этого кошмара.

И снова бесконечно опасный переход по мягко колышущемуся покрову из причудливого мха, образовавшего плотный покров. Из больших промоин во множестве поднимались пузыри гнилостного запаха. Редко встречающиеся уродливые деревья безжизненно раскинули свои узловатые ветки, на которых неподвижно висели мясистые листья. Некоторые из особо отвратительных листьев слабо пульсировали, будто налитые кровью.

Рана на плече Ратмира, нанесенная кривыми когтями чудовища воспалилась и покраснела. Из нее медленно сочилась гнойные выделения. Видимо, та тварь не очень-то любила мыть свои щупальца. А может, в рану попал какой-нибудь яд.

Мало-помалу местность начала изменяться. Меньше стало огромных мутных промоин, в которых медленно плавало множество уродливых комков водорослей. Плотнее стал ковер мха под ногами. Снова появились ужасающие в своем безобразии многочисленные деревья. Плотный покров тумана стал немного реже, и сквозь него смутно проступили силуэты ближайших окрестностей.

Радан медленно шел вперед, пристально всматриваясь в туманную дымку. Не хватало только нарваться на какого-нибудь монстра. Теперь, когда мы уже почти выбрались из Мертвой Трясины... Ратмир медленно тащился сзади, волоча за собой копье.

Заметив нечто необычное, Радан замедлил шаги, а потом нехотя опустился на колени. Ратмир недовольно переминался за его спиной.

- Смотри, здесь что-то было. И не далее, как сегодняшней ночью.

И действительно, весь мох был изрыт и исполосован чудовищными ранами. Вывороченные пласты жирной земли все еще источали гнилостный запах разложения. Кое-где все еще слабо шевелились потревоженные черви.

- Кто-то очень большой... - Радан недоуменно покрутил головой. - А это еще что?

Немного в стороне сквозь туман виднелась что-то едва различимое. Разбойники подошли ближе.

Небольшая кучка костей отмечала остатки чьей-то трапезы. Невозможно было точно определить, кому принадлежали эти останки, но явно кому-то не маленькому. Безобразно торчащие во все стороны ребра были гораздо больше человеческих, а венчающий костяной курган расколотый череп был не меньше крупного пивного бочонка. Из раздробленной челюсти торчали громадные уродливые клыки в палец толщиной, отливающие неестественным металлическим блеском.

И кто же мог сожрать этакую зверюгу?..

Земля вокруг была основательно изрыта. Ободранная кора ближайших деревьев, десятки кровавых пятен и несколько поваленных стволов ясно говорили о беспощадной борьбе за жизнь, происходившей на этом месте буквально несколько часов назад.

Но, что более всего удивило Радана, так это то, что на свежих костях не было ни единой капельки крови. Все вокруг было буквально залито липкой засохшей кровью, но на костях ее не было. Такое, чувство, будто кто-то начисто обсосал все косточки, прежде чем выбросить... Разбойник наклонился поближе и пристально осмотрел останки неведомого зверя. В некоторых местах на костях были отчетливо видны комки какой-то густой слизи. Будто чьи-то слюни... Или желудочные соки.

- Пойдем-ка отсюда.

Ратмир согласно кивнул и настороженно огляделся по сторонам. В его единственном глазу слабо мелькнула искорка страха.

Разбойники медленно двинулись сквозь туманную дымку. Радан упорно пытался выудить из памяти слышанную когда-то очень и очень давно историю о подобных костяных кучках, покрытых свежей слизью. Кто-то из его собратьев по лесной профессии увлеченно рассказывал о живущей в болотах нечисти, а он краем уха что-то слышал. Давно. Примерно полгода назад. Очень давно по меркам живущих только сегодняшним днем разбойников. Кучки покрытых желудочным соком костей...

Ратмир, вздрагивая от малейшего шороха, медленно шел за своим спутником, дрожащими руками сжимая копье с насквозь проржавевшим наконечником. Под ногами хлюпала болотная жижа. Немного в стороне сквозь туман медленно проступали очертания необычайно толстого и раскидистого дерева.

С громким бульканьем в недалекой промоине вырвалась на свободу вереница крупных пузырей. Пожилой одноглазый грабитель вздрогнул всем телом, чуть не выронив свое оружие, и вдруг яростно заорал, брызгая слюной:

- Как же мне надоело это болото!! Будь оно проклято на веки веков! Нам никогда не выбраться отсюда!..

Человеческий голос будто молнией пронзил царившую на болоте мертвую тишину. Метнувшись к небесам и неведомым способом породив многократное эхо, крик волной раскатился на многие мили вокруг. Где-то сравнительно недалеко снова раздался тот кровожадный безжалостный вой, который наводил на них такого ужаса по ночам. Но на этот раз в чуждом голосе неведомой твари явственно проявились нотки недоумения.

Радан быстро метнувшись к своему спутнику, могучим ударом сбил его с ног.

- Заткнись, - прошипел разбойник, стиснув рукоять меча и нервно оглядываясь по сторонам. - Ты что, собрался приманить сюда тварь, которая оставила там эту кучку костей?

Ратмир недовольно зыркнул на своего спутника и медленно поднялся, потирая гудящую челюсть.

- Если ты еще раз попытаешься ударить меня... - Ржавый наконечник копья повернулся в сторону нервно озирающегося по сторонам Радана.

- Дурак, если ты будешь так орать, то мне не выпадет больше ни единого шанса дать тебе по зубам, потому что, пребывая в виде разбросанных по всему болоту косточек, это сделать не так-то просто.

Ратмир недовольно зашипел, но согласно кивнул.

- А теперь быстро убираемся отсюда...

Проходя мимо громадного дерева, Радан пристально посмотрел на глубокие рваные царапины во множестве усеивающие толстую кору. Дуб. Проклятье, откуда в этих болотах дуб? Радан поднял голову и уставился на смутно вырисовывающиеся сквозь туманную дымку ветки. Ни единого листика не украшало толстые узловатые ветки. Не удивительно, что он засох. Ни одно нормальное растение не сможет выжить в этих местах. Но кто это его так невзлюбил?..

Нехотя бредущий одноглазый разбойник подошел ближе и мрачно посмотрел на толстенный ствол дерева:

- Ну что уставился? Деревьев никогда не видел?

Ратмир недовольно фыркнул и размахнулся копьем.

Вихрем промчавшиеся в голове Радана воспоминания вдруг сложились в единую картину.

- Нет! Не трогай его!

Поздно. Ржавый наконечник копья глубоко вонзился в плотную древесину и с хрустом обломился. Одноглазый разбойник удивленно моргнул, уставившись на свое бесполезное отныне оружие, превратившееся в обычную дубину. А дерево...

Дерево содрогнулось и с громким треском медленно повернулось, явив потрясенным разбойникам маленькие красноватые глазки, полускрытые под многочисленными безобразными наплывами древесины. Толстенные ветки дрогнули и потянулись в сторону неожиданных обидчиков. Вспарывая землю, наружу высунулись узловатые корни, а над ними показалась широкая щель. Щель приоткрылась, и в ней тускло блеснули измазанные густой слизью кости. Резким движением безобразного языка дерево вытолкнуло изо рта остатки своей недоеденной трапезы и издало скрежещущий звук, отдаленно напоминающий громовые раскаты хохота.

- Бежим!

Радан молниеносно нырнул и покатился по густому мху, уворачиваясь от устремившихся к нему толстенных ветвей ожившего дуба. Не поднимаясь с земли, он резким взмахом меча рубанул по тянувшейся к нему ветке толщиной в руку. Меч с глухим ударом столкнулся с плотной древесиной, оставив небольшую зарубину. Дерево даже не дрогнуло, скорее всего, не заметив эту жалкую атаку.

- Бежим!

Ратмир резко отскочил и с безумными глазами метнулся в сторону. Вокруг его ног буквально бурлила земля, во множестве извергая из себя десятки корешков, стремящихся опутать ноги бегущего человека. Одноглазый разбойник споткнулся и кубарем покатился по изрытому мху. Толстенная ветка накрыла его с головой и единым движением подняла в воздух. Изо рта Ратмира вылетел ужасающий крик неизбывного ужаса.

Радан с отчаянным воплем еще раз рубанул по тянущимся к нему веткам. Он вложил в удар все свои силы и был вознагражден тем, что узловатая ветка толщиной с его палец упала на землю отсеченной. Из раны медленно скатилась на землю капля какой-то жидкости. Дерево недовольно рыкнуло и удвоило усилия, направленные на поимку бешено пляшущего перед ним маленького существа с ненавистной сталью в руках, одновременно подталкивая другого судорожно бьющегося и кричащего человека поближе к широко разинутому дуплу рта, откуда уже предвкушающе капала вязкая слюна.

Ратмир, громко крича, отчаянным ударом копья попытался поразить дерево в глаз, но обломанный наконечник только с треском проскрежетал по коре, оставив всего лишь небольшую царапину. Угрожающе раскрытый рот медленно приближался, и оттуда веяло мерзким запахом разложения. Так могли пахнуть трупы неделю пролежавшие на жарком солнце.

Меч Радана снова врезался в дерево и с хрустом обломился. В руках разбойника осталась только бесполезная рукоятка, а ржавое лезвие, издав протестующий звон, отлетело в сторону и скрылось в густом моховом одеяле. Радан отпрыгнул в сторону и заметил как одноглазый разбойник последним отчаянным усилием вонзил обломок копья в пасть хищного дуба. Дерево дернулось и резким движением толстенных веток небрежно разорвало человека пополам. Кровавые пятна во множестве украсили узловатые ветви и безобразно испещренный многочисленными трещинами ствол. Из обрывка человеческого туловища медленно вываливались на землю внутренности.

Вид того, что еще совсем недавно было человеком, поразил Радана до глубины души. Он закричал и, швырнув в кровожадное дерево рукояткой меча, со всех ног помчался подальше от этого кошмара мгновенно исчезнув в густой пелене тумана.

Дендроид довольно заскрежетал, запихивая человеческие останки в свою жадную пасть и, подобрав узловатые корни, медленно пополз в сторону, покидая изрытую полянку чтобы попытаться подстеречь следующего неосторожного глупца.

Как все-таки хорошо, что эта дорога теперь безопасна. Сидящий верхом на великолепном вороном жеребце Адриан довольно обозревал вереницу ползущих по пыльной дороге повозок. Никаких разбойников, никаких грабежей. Груженные связками лучших мехов повозки медленно ползли вперед в сопровождении десятка погонщиков и нескольких охранников в кольчугах и с двуручными мечами в руках. Теперь можно будет добираться до Тулсака на три-четыре дня быстрее и вдобавок еще и сэкономить целое состояние на охране.

Идущая вдоль самых болот дорога прихотливо вилась, огибая небольшие холмики. Несмотря на близость Мертвой Трясины, нечисть по какой-то никому не ведомой причине никогда не появлялась в здешних местах. А теперь, после устроенной королем облавы, исчезли и разбойники. То, что осталось от одной из местных ватаг, Адриан уже видел. Ряд установленных вдоль дороги виселиц, на которых покачивались два-три десятка полуразложившихся трупов, над которыми кружились несколько падальщиков.

Разбойничьим грабежам, в течение сотен лет являвшимися обычным делом для этих мест, наступил конец.

Адриан довольно вздохнул, уже мысленно подсчитывая свои барыши. Прикрепленный на богато украшенной шапочке серебряный знак торговой гильдии сверкнул в ярких солнечных лучах. Шесть повозок с лучшими товарами, которые только можно добыть в этих местах. Не меньше тридцати золотых монет чистой прибыли.

Уже представляя себе благородный блеск увесистого золота, купец мечтательно перевел глаза на пыльную дорогу впереди каравана и внезапно нахмурился.

Впереди медленно ползущей вереницы повозок на дорогу медленно вышел едва переставляющий ноги человек.

Адриан настороженно огляделся по сторонам, с трудом подавив в себе волну беспокойства. О бандах местных разбойников ходили легенды. Конечно, королевские глашатаи официально объявили о полной ликвидации разбойничьих ватаг, а стоящие вдоль дороги гарнизоны давно уже изловили нескольких особо удачливых головорезов, сумевших выскользнуть из западни. Но все же...

Этот человек не представлял для десятка охранников никакой угрозы. Но только если под густым покровом леса не скрывались полсотни его дружков.

Купец махнул рукой, подзывая к себе командира караванной охраны:

- Проверьте лес. Я не хочу, чтобы оттуда кто-нибудь внезапно выскочил.

Стражник кивнул и, опустив забрало своего шлема, выхватил меч и скрылся в кустах вместе с тремя своими подчиненными. Адриан же, подав команду остановиться, медленно выехал вперед в сопровождении двоих охранников, уверенно держащих руки на рукоятках мечей.

А явившийся из лесов человек вел себя как-то странно. Он с широченной улыбкой рухнул на дорогу и блаженно развалился в пыли, счастливо глядя на бездонное небо. Его губы шевелились, но с такого расстояния Адриан не сумел разобрать ни слова. Что-то блеснуло в уголке глаза развалившегося на земле оборванца. Неужели слезинка? Проклятье, только сумасшедших мне не хватало!

Человек заметил приближающихся к нему вооруженных стражников и с трудом поднялся на дрожащие ноги. Он был невероятно худ, изможден и грязен. Сквозь жалкие лохмотья виднелись многочисленные синяки и царапины. Но, что самое главное, он был безоружен. Ни меча, ни копья. Никакого серьезного оружия, если не считать короткого кинжала, покрытого толстенным слоем ржавчины.

Адриан презрительно фыркнул и махнул рукой, призывая караван двигаться дальше. Защелкали кнуты, со скрипом стронулись с места и медленно поползли вперед повозки. Из кустов бесшумно выскользнули отправленные на разведку охранники и отрицательно покачали головами. В лесу не было ни одного разбойника.

Вышедший из леса человек с трудом подошел к недовольно поморщившемуся купцу и ухватился за стремя. Вороной жеребец испуганно прянул в сторону.

- Проваливай отсюда, оборванец. - Купец небрежно оттолкнул ногой проклятого нищего и мрачно посмотрел на испачкавшийся в какой-то тине сапог.

Пришелец, пошатнувшись, медленно отошел в сторону и, слабо улыбнувшись, пробормотал дрожащим голосом:

- Эй, не дашь ли мне хоть немного хлеба? Я три дня ничего во рту не держал. - Да, манеры пришельца явно не отличались изяществом. Купец поморщился. Даже просить как следует не умеет.

- Убирайся.

Адриан пришпорил жеребца и гордо проехал в стороне от мрачно смотрящего на него оборванца.

- Я ведь могу заплатить.

- Да? И чем же?

- А вот этим. - Человек выудил из своих лохмотьев небольшой сверток. - Шкура выверна. Как раз на пару сапог хватит.

Купец молча придержал жеребца и протянул руку. Шкура выверна ценилась весьма дорого. Из нее можно было сшить прекрасную обувь. Надежную, крепкую и удивительно легкую. Из-за относительной редкости вывернов и невероятными трудностями, связанными с охотой на этих ядовитых тварей, не каждый мог позволить себе такие сапоги. Адриан выхватил из дрожащей руки оборванного незнакомца сверток и все так же молча развернул его. Хмм... Не шкура, а кусок шкуры. Мягкий клок шкуры молодого выверна. Стоит не меньше трех серебряных монет, а на хорошем торгу можно выручить и все пять.

- Что ты за нее хочешь? - Адриан твердо решил не выдавать этому типу и половины цены этого куска кожи.

- Ты дашь мне поесть, довезешь до города и выделишь новую одежду, чтобы мне не приходилось блистать голым задом.

- И все? - Этот оборвыш еще глупее, чем кажется!

- И еще немного медяшек на расходы.

- Договорились. За обедом обращайся к Рилиесу, он же и подыщет тебе одежду.

Грязный как будто только что выполз из самой Мертвой Трясины оборванец молча кивнул и, пошатываясь, направился в указанном направлении.

- Кстати, где ты ее взял? - Адриан довольно потряс доставшейся за бесценок шкурой.

- Добыл в честном бою, - ухмыльнулся наглый пришелец.

- Ага, ври больше. У тебя даже оружия нет.

- Ну, ты меня раскусил. Я просто нашел дохлого выверна и решил взять кусок его шкуры на память.

Адриан только сплюнул.

Вереница повозок прогрохотала по каменным булыжникам и остановилась перед закрытыми городскими воротами. Пока предводительствующий торговым караваном купец громким голосом препирался с выглянувшим на его уверенный стук стражником и требовал впустить повозки в город, Радан вылез из фургона и отошел немного подальше, чтобы получше разглядеть самый крупный город в этой части мира. Тулсак - столица одноименного королевства.

Внушительные городские стены, сложенные из громадных каменных глыб уходили на недосягаемую высоту, перемежаясь многочисленными башенками. В толще стен располагались многочисленные бойницы, откуда при случившейся осаде можно было легко расстреливать вражеских солдат из луков и арбалетов, оставаясь недосягаемыми для вражеских стрел. На верхушке стены среди каменных зубцов стояли многочисленные часовые. Кое-где отчетливо виднелись деревянные баллисты, способные метать толстенные копья на огромные расстояния. А над тяжелыми окованными железом створками ворот располагались несколько навесов, где были укреплены многочисленные котлы, в которых по случаю войны можно было разогреть смолу и потом вылить ее прямо на головы осаждающих.

Увидев все эти предосторожности, Радан присвистнул. Да-а, этот город станет крепким орешком для любой армии. Нужны десятки тысяч солдат и многодневная осада, чтобы разгрызть его.

Собственно, этого и следовало ожидать. Тулсак почти непрерывно вел войны со своими соседями вот уже в течение двух сотен лет. Дела на границах шли с переменным успехом. Иногда местная армия отступала, с трудом сдерживая яростный натиск противника, а иногда случалось и так, что граница Тулсакского королевства на несколько лет продвигалась в самое сердце вражеских земель. Конечно, рано или поздно вражеское государство возвращало свои земли обратно, но за это время королевские войска успевали основательно разграбить захваченные территории, вывозя оттуда все мало-мальски ценное. Точно так же поступали и соседи воинственного королевства. Обычно дело кончалось миром через несколько лет или даже месяцев после начала войны, а граница передвигалась на несколько миль в ту или другую сторону, объявляя выжженные и заваленные тысячами трупов никому не нужные земли принадлежностью того или иного государства. Но вполне понятно, что короли Тулсака пожелали иметь у себя в тылу надежную и практически неуязвимую крепость, в которой можно было укрыться на случай неудачно сложившихся обстоятельств. Тулсак постоянно был на ножах со всеми своими соседями.

За всю двухсотлетнюю историю войн только трижды вражеские армии подходили вплотную к этому городу, но каждый раз откатывались назад, оставив около грозных стен Тулсака курганы мертвых тел.

За грозными бастионами стен виднелись вершины городских башен. Радан ни разу не был в Тулсаке, но сразу же догадался, что вот это далекое и невероятно огромное сооружение из многочисленных ажурных башенок и кружевного плетения воздушных мостов между ними и есть знаменитый Поднебесный Дворец - сокровище, оставшееся с незапамятной древности. Ни один строитель современности никогда не смог бы создать ничего даже близко похожего на эту захватывающую душу красоту. Конечно, будь Радан ближе, он бы легко мог разглядеть, оставленные временем и беспрерывными войнами шрамы, уродующие мраморные стены дворца: несколько обвалившихся арок, растрескавшуюся облицовку из мраморных плиток, пустые постаменты, на которых раньше гордо красовались древние статуи, обветшалые крыши древних башен. Времена Раскола тоже оставили свой след на лике этого чудесного творения - одна из башен была еще сотни лет назад поражена каким-то могущественным заклинанием и покрыта безобразными потеками расплавленных камней. Но издалека все эти следы прошедших веков были неразличимы, и воздушные башенки Поднебесного Дворца казались медленно дрейфующим в небесах божественным замком. Местом, где живет сам Отец Сущего.

Хотя, конечно, на самом деле там жил не Творец, а всего лишь местный король. Поднебесный Дворец был постоянной резиденцией королей Тулсака, гордостью королевства и самой крупной недвижимой ценностью на Вал-Накине.

Пока Радан осматривал местную архитектуру, Адриан успел договориться со стражником и теперь с мрачным лицом отсчитывал торговую пошлину. Несколько серебряных монеток перешли из рук в руки. Ворота широко открылись и, сопровождаемые пристальными взглядами готовой к любым сюрпризам городской стражи, повозки поползли внутрь.

Бывший разбойник, спохватившись, быстрым шагом вошел в город. Стража высокомерно проигнорировала его появление. Чем может быть опасен безоружный мужчина в поношенной крестьянской одежде?

Купец Адриан мрачно пересчитал оставшиеся у него монеты и, высыпав их в бархатный кошелек, заметил подошедшего к нему подобранного на дороге и немного отмытого попутчика:

- Чего тебе? Мы уже приехали, свою часть договора я выполнил. А денег я тебе не обещал. Проваливай.

- Несомненно. Но не подскажешь ли ты где в этом муравейнике можно найти хоть какую-нибудь работенку?

- Ха. Работенку. А что ты делать умеешь? Какими-нибудь ремеслами владеешь? Может быть, ты когда-то держал в руках кузнечный молот или плотницкий топор? А, может быть, ты писать умеешь, и был раньше писарем? - Адриан откровенно рассмеялся, уверенный в том, что этот деревенский простофиля никогда не держал в руках ничего, кроме крестьянских вил. - Что ты умеешь?

Радан откровенно вздохнул:

- Да не был я ни писарем, ни кузнецом, ни плотником. Ничего подобного я не умею и ни одного ремесла не знаю...

- Тогда я посоветую тебе лучше вернуться туда, откуда ты явился, и заняться знакомым тебе делом. - Странно, но при этих словах чудаковатого незнакомца всего передернуло. Нет, он точно сумасшедший. Адриан вздохнул и проводил взглядом последнюю из проезжавших ворота повозок. - Если ты не владеешь ни одним из ремесел... Подмастерьем тебя не примут - годочки уже не те. И остается тебе только грязная грошовая работа типа уборки навоза в конюшнях или прочищения городских стоков... Кстати, учти, что нищих здесь не очень любят, а за воровство просто-напросто рубят руки. Ты же не хочешь лишиться руки? На твоем месте я бы вернулся к привычному и давно знакомому делу.

Радан каменно-твердым голосом четко заявил:

- Отпадает.

- Ну, тогда я ничего тебе посоветовать не могу. - Купец гордо развернул своего великолепного жеребца. - Да, еще один вариант. Ты можешь пойти в армию. Пункты приема добровольцев всегда открыты.

Странно, но при этих словах этот крестьянский сын криво улыбнулся и посмотрел на свои ладони.

- А ведь я раньше держал в руках меч... И даже убивал. Где здесь ближайший армейский пункт?

- Не знаю. Спроси у кого-нибудь из стражников.

Адриан, покачивая головой, пришпорил коня и скрылся за углом. Вот ведь необычный тип. Ни за что бы не поверил, что этот доходяга когда-то держал в руках оружие... Если только он не... Разбойник! Бывший разбойник! Да нет. Не может быть. Все разбойники повешены войсками короля, а оставшиеся в живых отступили в болота, где, несомненно, стали закуской для нечисти. Но... я ведь подобрал его возле самого болота! Что если?.. Да нет. Чтобы пробраться мимо королевских отрядов он должен был пересечь всю Мертвую Трясину. Невозможно! Никто не выходил живым из Мертвой Трясины. Купец ухмыльнулся и выбросил из головы все посторонние мысли, сосредоточившись на предстоящем торге. Вот еще, задумываться о всяких болтливых сумасшедших.