Предательство идеалов

≡ 26 ≡

Действующий Зал Большого Совета

Страна Мечты

Пространство кланов

22 декабря 2824 г.

Книга была огромной, и хан Йоргенссон из Призрачных Медведей вынес её вперёд с тенью презрения, словно это были токсичные вещества, а не бумага с напечатанными словами. Другие ханы наблюдали, как он бросил её на передвижной столик, который принесли по просьбе ильхана. Николай встал перед томом и скорбно покачал головой.

Временные залы Большого Совета были крайне тесными. Исчез большой круглый стол. Бомбардировка залов уничтожила некогда величественный символ. По пути обратно в пространство кланов Николай заявил остальным ханам, что стол больше не будет таким же. Часть его отсутствовала — место Росомах. Николай больше не чувствовал, что круглый стол представляет кланы. Большой полукруг, сектор с местом ильхана по центру, вот каким было его новое видение будущего.

Многое поменялось по пути назад. У Николая было время на размышления. Он начал разговаривать с собой чаще, чем обычно. Он начал говорить о некоторых небольших изменениях в его видении кланов. Никто не осмелился бросить ему вызов. Ханам, которых не было на Барбадосе, передали, хоть и тайком, о том, что случилось с ханом Керриджем и о правосудии, которому позволил свершиться Николай.

С тех пор, как они вернулись, произошли изменения, «реформы», как говорил ильхан. Новости о Великом Флоте, о сражении, вызвали волнения. Мысль о том, что клан был уничтожен, взбудоражила и, в то же время, напугала людей. Как и хотел Николай. Росомахи были выставленными подлыми преступниками. Николай с женой даже придумали историю, что Сара Мак-Эведи собиралась убить ильхана. Франклин Халлис был обвинён в романтических чувствах, которые привели к его порче.

Более того. Каждая малая стычка, которая имело место быть в истории с Росомахами и другими ханами, была раздута до большой битвы. Николай надиктовал свои дневники на обратном пути, искажая исторические факты так, чтобы они служили его намерениям. Дехрадун был уничтожен Росомахами. Все упоминания Грейт Хоупа были опущены, потому что Николай не хотел, чтобы это на этом месте могли собираться выжившие из низших каст Росомах. В знак этого он просто опустил обсуждение потери Грейт Хоупа. Важны были только картины Дехрадуна в глазах публики. Через некоторое время Грейт Хоуп будет забыт, как он и хотел, а грех Дехрадуна — нет.

Зная, что люди захотят понять, почему это произошло, техники ильхана взяли записи Сары и смонтировали их так, как было необходимо. Части диалогов были настоящими, но вырванными из контекста. Показали, как она вытащила пистолет и угрожала Большому Совету. Подделанные компьютерные изображения были достаточно хороши, чтобы подойти к съёмкам камер слежения. Джойс было больно видеть эти картины. Слова Сары были искажены и использованы, чтобы записать версию событий «по мотивам» настоящих, а не настоящую.

Другие небольшие изменённые истории, были переделаны с целью дать кланам что-то, от чего можно вздрагивать в ночи — зло изнутри. Хан Меррел была уверена, что у костров ещё много лет будут рассказываться страшные истории о предательских воинах Росомах, крадущих детей и пьющих их кровь. Поползли слухи о тайных анклавах Росомах, готовых ударить в любой момент, а на самом деле Николай убедился, чтобы каждый враг был сокрушён, по крайней мере, рядом с пространством кланов. Всем обществам было нужно своё пугало. «Наш — это мы сами, что делает его ещё более страшным и пугающим».

Большая часть реформ была направлена на общее усиление контроля над кланами. Ильхан продиктовал новые запреты и директивы. Законы обрели большую строгость, Джойс Меррел видела это. Открытые разговоры о послаблении некоторых моментов в клановском обществе были запрещены. После боя с Росомахами люди более чем желали держать в узде своих членов низших каст. Исчезли разговоры и о перемещении между кастами, но Николай изложил семилетний план о медленных и тщательно исследованных обменах людьми между некоторыми кастами.

Джойс не хотелось думать об изменениях. Сара настаивала на них, и это привело к последующему уничтожению Росомах. Теперь Николай представлял их, как свои идеи. Извращая и искажая саму концепцию, ильхан отказывался признавать даже намёк на то, что это Росомахи привели его к этим новым законам.

Во многом это было вошедшее в пословицы бросание костей собакам, хан Снежных Воронов понимала это. Уничтожение Дехрадуна заставило её разочароваться в политике кланов. «В чём-то мы хуже правителей Домов, которых мы оставили». Она думала об этом, но эти слова нельзя было произнести вслух. Росомахи подсказали ей цену свободомыслия и независимости. Ни один клан не осмелится противостоять остальным, как Сара.

Николай встал у большой книги, похожей на библию, и внимательно посмотрел в неё. Джойс наблюдала за ним. Она могла различить буквы на обложке. «Предание». В каждом клане была такая книга, история, которую они писали. Эту нашли на Ламе. Это была единственная выжившая копия истории Росомах. Николай попросил, чтобы её принесли ему и Большому Совету.

— Я долго размышлял над вопросом этой болезни нашей истории, Росомахах. Как наши люди будут воспринимать их? Как они будут толковать эту проблему в предстоящие годы? Я понял, что если пустить всё на самотёк, люди изменят историю так, чтобы она соответствовала их картине мира. В случае с Росомахами, я бы не хотел этого. Я хочу, чтобы у нас было взаимопонимание о нашем прошлом. В наших законах будет сказано, что никому с кровью воинов Росомах не будет позволено жить, это защитит наши последующие поколения от тех врагов нашего образа жизни, кто сбежал и выжил. Если Росомахи будут найдены в следующих поколениях, мы предоставим почётные родовые имена тем Воинам, кто уничтожит их. Это будет более чем достаточный стимул, чтобы убедиться, что эти враги исчезнут.

— Таким образом, с этого момента, название клана Росомах неназываемо. Никто не скажет его вслух. Они клан, который исчез. Их имя нельзя будет произносить даже шёпотом. Все упоминания о них и их людях должны быть стёрты. Их символика — превращена в пыль. Она никогда не станет боевым кличем повстанцев снова. Каждый, кто не примет это, будет наказан по всей строгости.

Словно чтобы подчеркнуть свои слова, Николай достал старую модель лазерного пистолета Звёздной Лиги. Он установил настройки луча на самый рассеянный и прицелился в копию «Предания» на столе. И выстрелил. Книга наполовину исчезла от первого луча, также как и часть поверхности стола. Николай выстрелил снова. Теперь от книги остался только грязный дымок в воздухе. Её не было.

Хан Нова Котов отвернулся от сцены, едва заметно, на грани того, что Николай мог счесть вызовом.

— Вы молчали на протяжении всех наших споров по этому вопросу. Вы не принимали участия в споре за право уничтожения неназываемых, — настойчиво поинтересовался ильхан. — Почему?

— Дурной сон был у меня, ильхан. Я знаю, это звучит странно, но я будто бы видел судьбу Росомах до того, как это случилось.

Джойс снова заинтересовалась происходящим. Николай был любителем видений, в первую очередь видение привело к созданию кланов. У него всегда была слабость по отношению к Нова Котам — любопытство. Джойс всегда думала, что странно, что ильхан побуждает их говорить об их видениях. Николай ненавидел соперников в своём видении кланов, и Джойс всегда считала странным, что он подталкивает лидеров Нова Котов раскрыть свои мысли. «Он знает что-то о них, чего не знаю я?»

— Что вы видели?

Ответом было пожатие плечами, обычное, почти робкое.

— Я не видел ничего, но с тем же всё. Мы говорили с нашим хранителем традиций. У нас у обоих был сон, что Неназываемый клан однажды причинит больше смертей, больше страдания, больше хаоса, чем все мы знали. В моём кошмаре я видел истекающего кровью Призрачного Медведя. Это бессмыслица, но это то, что я видел.

— Это угроза, вопрос-отрицающий? — рявкнул хан Йоргенссон при упоминании имени своего клана.

— Отрицательно, — ответил хан Нова Котов. — Это просто кошмар, который я видел. Ни больше, ни меньше.

Шаттл «Шелби Фут»

Кладбище кораблей Норфолк

Станция Флота Исхода 5

Звёздная система Страны Мечты

Пространство кланов

22 декабря 2824 г.

Техник Гаунт из Ледовых Хеллионов направил шаттл к следующему законсервированному кораблю, «Генералу Стюарту». Крейсер типа «Иджис» был тёмным, за исключением огней на мостике. Это был третий корабль, который они посетили с момента прибытия. Три есть, ещё дюжина предстоит.

— Пойнт-коммандер Дэрроу, мы приближаемся к стыковочному узлу правого борта.

— Как и прежде, — приказал Дэрроу. — Всем одеться в скафандры. Мы идём на борт, включаем главный навигационный компьютер, загружаем вирус, подтверждаем удаление, выключаем питание. Мне не нужно напоминать, как мы должны быть аккуратны там. Большая часть кораблей долгое время была пустой и неработающей. Кто знает, какие маленькие сюрпризы там могли появиться?

— Вас понял, пойнт-коммандер. Если можно, скажите мне, что заставляет нас делать это?

Шаттл пролетел через шлюз и замедлился до полной остановки. Пойнт-коммандер Дэрроу включил подъёмное устройство.

— Я не сильно рад командованию группой техов из нижних каст, Гаунт. Приказы из Большого Совета. Мы удаляем со всех прыжковых кораблей координаты Дороги Исхода. Со всех копий карты Дороги Исхода удаляются определённые звёздные системы, даже распечатанные карты, из архивов, изменяются.

— Какие звёздные системы?

Качание головой.

— Какая-то тропическая планета, Барбарис или как-то так. Из Большого Совета пришли указания, что все ссылки на него должны быть удалены. Как по мне — много работы над ничем.

— Это должно быть как-то связано с Рос… Неназываемым кланом, вопрос-утвердждающий?

Он пожал плечами.

— Должно быть, утвердительно. Я могу предположить, что ильхан не хочет, чтобы кто-то знал весь маршрут домой. Исходя из того, что мне сказали, каждый хан получил часть навигационного плана маршрута во Внутреннюю Сферу.

— В следующий раз, когда мы полетим назад, мы будем освобождать человечество…

≡ 27 ≡

Континент номер три

Гамма 1551 AV, под кодовым названием Барбадос

Дорога Исхода

20 августа 2824 г.

Хан Триш Эбон пришла на Барбадос за ответами. К тому моменту, когда она прилетела, она уже знала, что будет слишком поздно. Ей приказано было держать свои корабли вместе, никого не оставлять позади. Но какой ценой? Её крохотный флот вошёл в систему через пиратскую прыжковую точку, и спрятался на высокой орбите за луной над Барбадосом, обеспокоенный возможностью наличия часовых или арьергарда, ищущих остатки Росомах. Обломки, оставшиеся от космической битвы, кружились на орбите, но самих кораблей там не было. Кто-то, отрицательно, кланы разбили корабли Росомах о сам мир Барбадоса. Их остовы были разбросаны по поверхности планеты. Триш обнаружила их с «Бисмарка», когда они вошли в систему. Кратеры и следы пожаров на поверхности отмечали места захоронения громад кораблей.

Было сложно идти по траве, не физически, эмоционально. Её сигналы, посланные на планету, не получили ответа, что подсказывало жуткую правду — её клан погиб здесь. Триш делала каждый шаг осторожно, словно ступая по кладбищу, чем эта земля и являлась по её мнению. Эбон следовала своим приказам так хорошо, как могла. Когда «Саратога» не могла совершить прыжок, она делала всё возможное, чтобы ускорить ремонт. «Слишком, чёрт побери, поздно!» Её крошечная оперативная группа прибыла, но сражение давно закончилось, и враг ушёл. Не было ни войск кланов, ни признаков её людей… по крайней мере на первый взгляд.

Триш обнаружила одну из других групп охранения, которые отсылал хан Халлис, и соединилась с ними. Мало что осталось от некогда могучих Росомах. Выжившие частицы каждой касты были лишь тенью их былого величия. У неё было всего два кластера воинов. Было немного истребителей, но и близко не столько, сколько она надеялась иметь. На большей части военных кораблей был неукомплектованный личный состав, но они были забиты гражданскими. Корабли были из законсервированного флота Исхода. По иронии, часть сохранившегося оборудования была из тайного арсенала Брайана, который был толчком к падению её клана.

Триш не влетела в систему на всём ходу, ожидая ловушки. Её силы тайно проделали свой путь, проверяя, прощупывая, сканируя. На борту одного из разбитых боевых кораблей, «Рикенбекере», на двух палубах были выжившие, едва живые, умирающие от голода и обезвоживания. Её спасательные команды прорезали обшивку и извлекли их. Каждый выживший Росомаха был важен сейчас. Триш была уверена, что это всё, что осталось от её клана.

Поля сражений на земле уже начинали зарастать свежей растительностью. Большая часть боевых мехов и утилизируемых частей были собраны полностью. Она послала воинов на поиски выживших и, к счастью, кого-то удалось обнаружить. Они рассказали своим спасителям, как пришли кланы и что они сделали. Никто не видел конца битвы, но исход был ясен. Выжившие спрятались и избежали встречи с посланными на их поиски группами охотников кланов, нет, не охотников, убийц. Они жили как животные, но переиграли судьбу и выжили. Эти люди всегда будут на особом счету у её народа, Триш проследит за этим. Из того, что она слышала от выживших, хан смогла собрать вместе части картины противостояния, которое привело к уничтожению её клана.

В одном каньоне Триш обнаружила обширное поле обожжённой растительности, которая только недавно начала расти снова. Среди обломков она нашла множество трупов, оставленных гнить в джунглях, большая часть из которых носила знаки отличия 444-го кластера. Звёздный полковник Бенедикт был одним из немногих обнаруженных, кто не был обуглен или иссушён до углей. Он сидел в катапультируемом кресле, где и умер. Его рот был открыт в крике, который некому было услышать. Стаи похожих на муравьёв насекомых медленно пожирали остатки тканей. Всё что осталось — обожженная солнцем кожа и кости.

Триш приказала похоронить мёртвых. Когда какие-то останки передвигались, запах смерти наполнял воздух, крайне затрудняя дыхание тех, кто занимался этой работой. Это было неблагодарное, но необходимое занятие. Похоже было, что большую часть мирных жителей забрали кланы, уже бывшие, вероятно, на обратном пути к родным мирам. Её воинов оставили истлевать там, где они умерли.

Одна поисковая команда нашла что-то, что до глубины души потрясло Триш. Могильные камни. Это была не клановская традиция, но надгробия были там. Одна могила с именем Франклина Халлиса на ней. Хан Халлис. Он не выжил, как бы она ни надеялась на это. Это было плохо, потому что означало, что Эбон последний лидер Росомах. Ноша спасения Росомах упала на неё и только неё, по крайней мере, на данное время. Его «Пульверайзер» из которого извлекли все полезные узлы, лежал поблизости. Зияющая дыра в задней части меха подсказывала Триш, что смертельный удар нанесли сзади. Казнь? «Так погиб Франклин?»

Ещё одно надгробие поблизости было ещё более загадочным. Стоящее одиноко, без могилы, оно принадлежало Саре Мак-Эведи. Это было невозможно. Она умерла при уничтожении Грейт Хоупа. Николай перенёс её тело сюда, чтобы похоронить с её мёртвым кланом? Но если так, где же могила? Земля перед могильным камнем была нетронута. Густая трава росла там.

Обгоревшие останки того, что могло быть фрагментами костей и обугленной униформой, лежало рядом с двумя могилами Росомах. Им не была предоставлена честь погребения. Мертвеца просто положили там. Мало осталось, помимо нескольких следов ДНК, куска ботинок и обрывков униформы. На тело был положен (брошен?) обрывок. Клан Вдоводелов. Насекомые, обглодавшие труп, сделали невозможным опознание. «Почему только один Вдоводел?» Часть Триш надеялась, что это давний враг хана Мак-Эведи, хан Керридж. «Но какие шансы этого?»

На жаре полуденного солнца, липкая от пота, Триш стояла над могилой своего друга Франклина. Она удостоверилась, что никого из высадившихся с ней людей нет поблизости, боясь, что может заплакать.

— Я знаю, что ты не слышишь меня, но разговор с тобой мне действительно помогает. Я буду скучать по тебе. Я только хотела бы быть полностью уверенной в том, что собираюсь делать. У меня есть планы, предоставленные Сарой Мак-Эведи. Будут ли кланы преследовать нас? Принесла ли твоя смерть нам чести?

— Чёрт возьми, Франклин! Почему всё должно кончиться так? — она сдерживала слёзы ещё только мгновение. — У меня есть корабли и люди, за которых я в ответе. Я не могу повернуть вспять, это точно, а дорога во Внутреннюю Сферу кажется дольше, чем я могла представить. Я бы хотела, чтобы ты был тут. Ты бы знал, что делать или говорить.

На плечо Триш легла рука, и она обернулась. Это была выжившая Росомаха. У этой женщины были ужасные шрамы, и она сильно хромала от ран. Но при этом у неё было дружелюбное лицо. На мгновение Триш подумала, что спит… или безумие поглотило её душу.

— Ты не одна, — сказала воин. — Пока хоть один из нас жив, наш народ живёт.

Голос выжившей был напряжённый, нет, агонизирующий.

Триш обняла этого человека, держала его как мать ребёнка. Она всё ещё не была уверена, существовал ли этот воин на самом деле, или его нарисовало воображение.

Триш молчала, пока солнце закрывало облако. В тени было хорошо. Триш Эбон посмотрела в небо и стиснула зубы. «Люди, которые сделали это, однажды заплатят. Запомни мои слова, Франклин. Я не позволю своим людям забыть, что сделали с ними». Она посмотрела на женщину, которая вышла из укрытия, и поняла, что на самом деле надежда на будущее не исчезла.

Двадцать дней спустя…

— ЭМИ сигнал на нашей прыжковой точке, тысяча километров по левой нижней скуле, — выкрикнул рулевой.

Триш перелетела через весь пост анализа боевой информации «Бисмарка», готовая к битве. «Если они прилетели, чтобы прикончить нас… они увидят, что мы не дадимся так легко». «Бисмарк» мог быть старым, дважды заново переделанным до самого киля, но всё ещё был готов к славной битве, если бы это понадобилось.

— Объявить боевую тревогу! — рявкнула она. — Провести захват цели. Сообщите флоту. Направляться к цели для атаки, держать оружие наготове, ждать моего приказа открыть огонь, — если это был авангард оперативной группы кланов, она будет готова.

— Я хочу, чтобы этот корабль опознали немедленно, — сказала она сквозь сжатые зубы офицеру связи.

— Я работаю над этим, мэм, — ответил молодой человек, нервничавший оттого, что хан дышала ему в шею. — Мэм, это «Юкон»!

— «Юкон»?

Это могло быть ловушкой. «Юкон» был кораблём Росомах, который не был частью их убегающего флота. Никто не слышал о нём. Это был старый эсминец, который всегда был кораблём Росомах.

— Проверьте ядерные сигнатуры вне нормы.

Мысль о том, что кланы могли послать этот корабль для самоубийственной атаки, была пугающей.

— Сигнал для вас, мэм, — сказал молодой офицер. Он включил связь.

— Это звёздный капитан Фрэнсис из клана Росомах. Если вы суда Росомах, подтвердите. Если нет, готовьтесь к битве.

Она улыбнулась. Триш знала Фрэнсиса, он был хорошим воином. Последнее, о чём она слышала, было то, что он тренировал сибгруппу. Слышать его голос давало немного надежды.

— Это хан Эбон, «Бисмарк». Хорошо встретить вас снова, Фрэнсис.

— Я пришёл с группой сибов. Они — это всё, что осталось от наших миров. Извиняюсь за опоздание. Я надеюсь, моя честь не запятнана из-за того, что я не прибыл раньше.

— Добро пожаловать домой, — сказала она. Сибы. Дети. Возможно, в конце концов, была надежда на будущее. Выжившие с Барбадоса, казалось, чувствовали, что она есть. Наша семья, наконец, полна. «Возможно, теперь мы сможем закончить наше дело».

≡ 28 ≡

Дехрадун

Цирцея

28 января 2825 г.

Джойс Меррел смотрела, как хан Стивен Маккенна контролирует установку фундамента нового центра города. Он любил занятия вроде этого, и она хотела позволить ему поиграть с такими незначительными мелочами. Джойс ненавидела визиты в Дехрадун. Это слишком напоминало о её ошибках. А также о том, сколько крови было на её руках.

Николай, когда рассказывал историю о Росомахах, говорил о ядерной атаке только на Дехрадун. В последней версии это было коротко и сухо. Сара отдала приказ о проведении ядерной атаки на город назло Снежным Воронам, которым досталась часть содержимого арсенала Брайана. Большинство людей верило в это, даже те, кто был там. Это было легче, чем поверить в правду — что город был случайно уничтожен Снежными Воронами, которые искали мести за потерю Грейт Хоупа.

Она путешествовала несколькими днями раньше туда, где был Грейт Хоуп. Теперь там были лишь намёки на город, случайные куски железобетона тут и там или арматура, торчащая рядом с обтёсанными камнями. Теперь всё поросло травой. Николай приказал посадить по цирцейскому дубу за каждого убитого человека. Тысячи их теперь росли там, где был город, посаженные в свежий грунт, распаханный по всей площади. Руины и обломки были сброшены в море. Она не оставалась там долго, дезактивация не была произведена. Николай хотел поспособствовать тому, чтобы люди забыли, что Грейт Хоуп когда-либо существовал.

Дехрадун отстраивался заново, камень за камнем, чтобы стать городом лучшим, чем прежде. Джойс была уверена, что Снежные Вороны будут гордиться им. Она — не будет. Это было болезненное напоминание об ошибках тогда, о вине, которую нельзя просто перестроить и забыть. Джойс не позволяла себе забыть. «Сара бы помнила меня, если бы всё ещё была жива». Снова боль потери стиснула её сердце. Она была занята своими мыслями и не услышала шорох шагов рядом.

— Всё станет лучше, — сказал успокаивающим тоном Николай Керенский.

— Я не понимаю, как, — ответила Джойс, не глядя на него. — Дома можно построить заново, но жизни не вернуть.

— Построить заново дома это только первый шаг долгой дороги.

Слёзы стояли в уголках её глаз.

— Я больше не вижу этой дороги.

— Вы безумны.

— Отрицательно. Тут большее. Я приняла участие во лжи. Я приняла участие в геноциде. Я не уверена, что достойна управлять кланом, — она позволила себе коротко глянуть на ильхана. Он смотрел не на неё, а на сооружение вдали. Некоторое время Николай ничего не отвечал на её слова.

— Не будет лжи, если мы все будем верить в неё. Если бы Росомахи не были бы такими нахальными, этой катастрофы бы никогда не случилось. Потеря этого города была их виной. Они обстреляли ваш истребитель, сбив его. Они обрушили смерть на город, как если бы сами запустили оружие.

— А геноцид — да, мы очистили общество от элементов, разлагающих нас изнутри. Это было так же, как хирург удаляет раковые клетки. Это было необходимо, чтобы сохранить все кланы. Росомахи были ценой за общество, которое мы имеем. Это высокая цена, но она делает всё более ценным, — Николай не просто говорил эти слова, очевидно, он сам верил в них.

— Вы изменили историю, чтобы она подходила к вашей версии, ильхан, — сказала осторожно Джойс.

Он повернулся к ней и блеснул улыбкой.

— На мгновение мне показалось, что я слышу чей-то другой голос в ваших устах.

«Сара» — имя само собой всплыло в памяти.

— Так, воот? В конце концов, наши люди и выжившие из низших каст Росомах ищут смысл во всём, что произошло. Я дал его им. Это моя роль, как лидера кланов. Им надо было видеть, что тёмного и порченного было в Росомахах. Я дал это им. Они хотели видеть, что наши цели были праведными и верными. Я сделал и так. Им надо верить, что наше общество было сильнее, было правильным. Я принял меры, чтобы они верили в это.

— Я поиграл немного с деталями, воут? Конечно. Всё было неоднозначно, Джойс, вы знаете это. Были совершены поступки, особенно Вдоводелами, которые бы заставили людей задуматься о действиях Большого Совета. А это бы только испортило то, что произошло. Так что я сделал историю событий простой — чтобы наши люди поняли. Изменения истории, совсем небольшие, гарантируют то, что ключевые мысли и уроки дойдут до следующих поколений. Убедиться в том, чтобы эта мораль передалась дальше, это часть моей роли как лидера кланов.

— Я предоставил им контекст. Я упростил события так, чтобы даже низшие касты смогли понять, что произошло. Это моё дело, как ильхана. Низшие касты никогда бы не поняли того, что раскрылось бы. Я дал им понимание, так что теперь всё имеет смысл для них. Они мои дети, Джойс, это моя ответственность.

— Люди никогда не поверят, что это был просто спор о складе оружия. Ни один клан не будет просто использовать ядерное устройство против другого. Это было бы глупо. Объявление независимости перед лицом девятнадцати остальных кланов, равных по силе? Вы сделали это соблазнительно простым, ильхан. Мы все знаем, что всё было гораздо сложнее, более запутано.

— Я сделал это привлекательным. Даже для тех из нас, кто находится у власти.

Она стиснула зубы.

— Я больше не уверена, что занимаю нужную роль. Я знаю, я просыпаюсь по ночам с криками. Кровь этого места и Барбадоса на моих руках.

— Барбадоса никогда не было, — Николай попытался успокоить её своими словами. — Я позаботился о том, чтобы он не появлялся больше на наших звёздных картах. Я принял меры, чтобы ни один клан никогда не смог вернуться домой. Как один великий лидер, я сжёг свои корабли на берегах новой земли. Мы или выживем или сгинем тут.

Слова ранили её. Сражение на Барбадосе было жестоким, яростным и ужасающим. А теперь оно просто было забыто. «Остальные ханы могут подыгрывать этому мифу, а я нахожу это невозможным».

— Это история, в которой я не хочу принимать участия. Моя совесть не позволит.

Николай коротко кивнул.

— Ут. Понимаю. Когда вы умрёте, я поспособствую, чтобы поменялась также и ваша история. Вы умрёте во время гражданских войн Пентагона, нашего освобождения. Как ильхан я прикажу изменить записи, касающиеся вас. Вы умрёте много лет назад, задолго до этого несчастного столкновения с Росомахами. То, что случилось тут, не будет больше кровью на ваших руках. Всё это дело было необходимым и болезненным одновременно, для всех нас. Я не могу облегчить вашу душу, Джойс, но я могу сделать так, что будущие поколения не будут видеть вас частью этого развернувшихся событий.

Её рот раскрылся. Этого было недостаточно, она знала, но её захлестнули волны страха. «Он верит, что это нужный ответ. По его мнению, это всё меняет».

— Я ценю ваш жест, ильхан. Но это не сделает необходимого.

— Чего?

— Это не сможет вернуть мёртвых, воут?

Прежде, чем Николай успел ответить, Джойс Меррел вышла в центр нового Дехрадуна.

≡ 29 ≡

Лагерь Пенс

Тренировочный комплекс сибгруппы Призрачных Медведей

Аркадия

3 декабря 2839 г.

Хан Ханс Йоргенссон яростно тряхнул головой.

— Как это могло произойти? — требовал он ответа от главы касты учёных, эксперта по генетике Паркера.

Паркер держал перед собой бумагу, как если бы это был щит, которым он заслонялся от хана Призрачных Медведей.

— Во время войны с Неназываемым кланом, мы приняли некоторое количество их экспертов по генетике. Они были весьма одарёнными. Их ведущий эксперт, доктор Вон, помог разработать совершенно новый способ комбинирования генокода. Мы начали доверять ему, и скоро он работал с нашими лучшими людьми, обучая нас тому, что знал Неназываемый клан. Судя по тому, что мы обнаружили в записях, в определённый момент он включил новую генную структуру, а затем изменил записи, чтобы скрыть своё преступление.

«Предатель!» — гнев поднялся волной.

— Приведите мне этого Вона! — потребовал Йоргенссон.

— Я не могу, хан, — ответил Паркер. — Он умер три года назад. Его преступления против нас были хорошо прикрыты. Два последних поколения воинов, которые мы создали, имеют примесь генетического кода Неназываемого клана.

Ум хана быстро вникал в подтекст.

— Паркер, в этом комплексе более сотни воинов, несущих кровь Неназываемого клана. Позволить этой крови жить противоречит нашим законам.

Паркер, кажется, наконец понял.

— Хан, очевидно Великий Керенский не подразумевал такое предательством, когда подписывал эдикт о Неназываемом клане, воут?

— От, — холодно ответил он. — Николай больше не с нами, как и многие из ханов с того времени. Мне не с кем посовещаться, в силу этого закон гласит то, что гласит.

«Это цена, которую я должен заплатить за безумие Вдоводелов?»

— Что вы будете делать, мой хан? — голос Паркера дрогнул, когда он произносил эти слова.

— Я подчинюсь закону.

Тридцать восемь дней спустя…

Парадная площадь сибцентра Пенс была заполнена спорными сибгруппами. Все стояли во внимании. Созванные более опытные воины ветераны находились в отдалении от сибов. Все их униформы были вычищены, пуговицы словно ловили солнечный свет и сияли. Хан Йоргенссон поднялся на трибуну. «Это самое печальное из того, что я когда-либо делал. Растрата. Но сделать что-то другое будет означать совершение преступления». Что было хуже, так это то, что один из его воинов, звёздный капитан Амон, позволил небольшой группе их беженцев уйти во время битвы когда-то давно. Это был гуманный жест. Более гуманный, чем тот, который должен был совершить Йоргенссон. Он должен убить их, даже если они были детьми. «Мы не повторим такую ошибку снова».

— Я собрал вас, два поколения воинов, чтобы приказать сделать наиболее сложную вещь, которую я когда-либо приказывал делать воинам, — он знал, что большинство полагало, что они получают военное назначение, задание. Многие подавили улыбки, возникшие на лицах.

— Вам всем говорили о Неназываемом клане, о том, как они предали наших людей, как они требовали независимости и не повиновались воле Николая Керенского и Большого Совета. Вы слышали истории об их зверствах. Вы все знаете, что каждый с кровью этого клана в жилах несёт метку смерти среди наших людей.

— Ут! — рявкнули они в унисон. Йоргенссон медленно закрыл глаза. «Такая преданность… самоотверженность… какая растрата».

— Расследование наших генетиков обнаружило некоторые изъяны в некоторых из вас, всплывшие нарушения не должны были проявиться, учитывая генный пул, из которого вы вышли. Дальнейшие тесты и исследования показали, что бывший учёный Неназываемого клана загрязнил генетические образцы Призрачных Медведей.

Он замолк, позволяя собравшимся осознать эти слова.

— Каждый из вас несёт гены этого клана, этих испорченных воинов. Фактически, многие из вас полностью созданы из их проклятых генов.

Все оказались в замешательстве. Красные лица. Несколько взглядов на своих равных: конечно, это они испорчены.

— Мы связаны законами, которые издал сам Николай. Вы все их знаете. Мне больно до глубины души говорить это, но мы не можем больше считать вас Призрачными Медведями. Вы лишены права жить. Я не могу отпустить вас, не нарушая закон сам. Хуже того, на вас бы стали охотиться воины других кланов, ища чести в ваших смертях.

— Вы все должны умереть.

Его слова обрушились, как молот на наковальню. К его гордости никто не разомкнул рядов. Все оставались во внимании.

Хан Йоргенссон откашлялся.

— Вы все понимаете… вы знаете свой долг. Я могу приказать докторам применить яд. Смерть будет быстрой. Или вы можете сами забрать свои жизни. В любом случае, вам нельзя жить.

— Я хочу, чтобы вы знали… Я бы счёл честью командовать любым из вас в бою. То, что я приказываю совершить вам сегодня, я делаю во имя кланов, во имя самого Николая Керенского. То, что вы сделаете сегодня, честь для вас и для него.

Один из воинов, звёздный коммандер, который был отозван со службы, чтобы принять участие в собрании, вытащила личное оружие. Поднесла его к виску. Звёздный коммандер не закрыла глаза, когда нажала на спусковой крючок. Её тело упало на траву поля. Капли крови брызнули на нескольких молодых курсантов. Они не попытались уклониться и не проявили никаких эмоций, оставаясь верными тренировкам Призрачных Медведей.

Личное оружие одновременно достали две дюжины курсантов и повторили поступок. Остальные присоединились несколькими секундами позже. Никто не отводил взгляда от хана Йоргенссона. В течение минуты все порченные воины приняли смерть от своей руки. Никто не выбрал медикаменты.

Йоргенссон посмотрел на траву, полностью залитую кровью и покрытую более чем сотней тел. Некоторые были совсем детьми, некоторые — опытными офицерами с несколькими годами опыта. Вид этого поля печали резал без ножа.

«Наш клан ослаблен сейчас. Если остальные кланы узнают об этом преступлении, они используют это преимущество. От! Ни слова, ни намёка об этом не будет написано, пока мы не возместим эту потерю. Потеря этих сибов делает нас уязвимыми. Мы будем держаться тихо, растить новые, чистые поколения Призрачных Медведей, чтобы заместить этих несчастных. Наши люди будут держать это в сердце, и нести с собой как напоминание. В нашем Предании не будет сказано об этих преступлениях. — как хан, Йоргенссон был обязан продумать новые планы. Но боль искала выхода. — И если мы когда-то встретим Неназываемый клан, мы отплатим им за эту боль. Мы беспощадно уничтожим любого из их рода, как настоящие Призрачные Медведи».