Право выбора (СИ)

Глава 1

— Может, тебе успокоительного вколоть? — деликатно поинтересовался пилот, когда череда идущих от кораблика «восклицательных знаков» наконец-то изволила закончиться. — Кажется, тебе это сейчас лишним не будет. А то я хоть что-то от нервов выпил, а тебе как-то сразу не решился за раз успокоительное со стимулятором и обезболивающим мешать.

— Не нужно, пилотя. — Тантра мысленно покачала головой. — Я сама справлюсь. Ну, по крайней мере, очень сильно постараюсь справиться. Жалко его…

— Жалко, — сухо кивнул собеседник. — Не то слово.

— И это все, что ты скажешь?

— Пчелка, у нас сейчас есть дела важнее, чем оплакивать животное, правда ведь?

— Ну да… наверное, — согласилась Тантра. — Просто… Я тебя сейчас не узнаю. Мне казалось, что ты его любил.

— Я его и сейчас люблю, только если мы подохнем, ему это поможет не сильно. Можешь считать меня кем угодно, Лера. Хоть последней тварью на планете. Но сейчас у нас цель номер один — выжить и по возможности понять, чего именно от нас хотят добиться экзаменаторы, а не скорбеть.

— Стой! А ты что именно от нервов принял?

Пилот сунул активную руку к себе в карман штанов и извлек оттуда на свет прихваченную им про запас начатую упаковку Кнекса, которую тотчас же и продемонстрировал напарнице.

— Сколько принял?

Мужчина на пальцах той же руки, все еще сживающей упаковку, показал цифру «три».

— Знаешь, что? А давай-ка, наверное, и мне тоже укольчик сделаем? Поговорим, так сказать, трезво…

Два раза Марка об этом просить не требовалось.

Очнулась Лера оттого, что упала. На бок. Впрочем, она практически сразу же вскочила на ноги и поняла, что окружающих ее стен больше просто не существует. Над головой было серое пасмурное небо, под ногами уже основательно пожухлая трава, а прямо перед ней возвышался гигантский бетонный и подозрительно знакомый забор.

Тантра не понимала, что происходит. Последнее, что она помнила, это как ей в очередной раз удалось с таким трудом, находясь в положении «стоя», заснуть…

Валерия принялась пристально изучать серый бетон ограждения, словно бы силясь найти в нем ответы на все вопросы. То, что на бетоне что-то написано, дошло до нашей героини отнюдь не сразу, а когда все-таки дошло…

— В общем, там красной краской было написано следующее. — Лера пару раз топнула своей левой передней хитиновой ногой по полу. — Если дословно: «Умрет один, умрете оба. Зубастик очень любит кушать». Я еще подумала тогда… какие отвратительные стихи.

— Да уж… — Мужчина запрокинул голову и посмотрел на потолок. Если он и хотел сказать еще что-то, то явно не сейчас.

Когда пилотя все-таки ей отозвался, Тантра оказалась буквально на седьмом небе от счастья. Правда, вел тот при этом себя как-то крайне странно. Словно бы не верил ей, что она — это действительно она. Но это было для нее сейчас совершенно не важно. Все было не важно. Главное, что он, ее милый пилотя, был жив.

Тантра сделала несколько шагов в сторону надписи, словно желая разглядеть ее во всех подробностях, и сразу же услышала, как сверху раздался тихий механический гул. Ближайший ствол оружейной башни медленно разворачивался в ее сторону.

— Это все как-то само собой получилось. — Пчелка словно бы оправдывалась перед своим другом. — Я просто взяла и перелетела.

Кажется, полная доза успокоительного на напарницу нашего героя подействовала именно так, как требовалось. Несмотря на то, что именно Лера сейчас рассказывала и в каких красках, «голос» ее при этом казался совершенно спокойным и даже слегка отстраненным.

— Хотя это неожиданно и оказалось очень больно. Помнишь, ты рассказывал мне, что на уроках тебе говорили, будто я вся такая бронированная и неуязвимая. Мол, очередь из мелкокалиберного пулемета практически в упор для меня словно легкий массаж?

Собеседник кивнул в знак согласия.

— Ну, так вот, — продолжила Валерия. — Чушь все это, как выяснилось, полная. Не такая уж я, как сам видишь, и пуленепробиваемая. Ты, кстати, Кнексом не слишком злоупотребляй, — как-то неожиданно резко, градусов на сто восемьдесят, сменила она тему разговора. — Он, конечно, эффективный донельзя, но, во-первых, у него побочных эффектов в избытке, а во-вторых, он очень короткого действия. Так сказать, «зелье холодного рассудка». К тому же, после эффекта у него откат идет не слабый…

— А ты что у меня, еще и в лекарствах разбираешься?

— Пилотя, не глупи! Я у тебя. — Лера сделала особый акцент на «у тебя». — Вообще-то профессиональный трансмутолог. Прикладная фармакология у нас — одна из основных дисциплин.

— А какая была самая основная? — Марк вдруг понял, что, несмотря на их довольно близкое знакомство и тесное взаимодействие, о бывшей профессии своей Пчелки он не знает ровным счетом ничего, и это было как-то не правильно.

— Пилотя, ты чего? Если я трансмутолог, то естественно, что основной мой предмет это трансмутология.

— А трансмутология это…?

— Хм, — вслух задумалась собеседница. — А ты ведь и в самом деле никогда меня об этом не спрашивал. Что-то мне даже неудобно как-то. Трансмутология — это нечто среднее между генной инженерией, селекцией и эмбриональной хирургией.

— А если по-человечески?

— Если совсем по-человечески, то это создание идеальных животных.

— Идеальных, — задумчиво, практически по слогам пробормотал себе под нос пилот, после чего громко добавил, обращаясь к Тантре:

— А на что похоже идеальное животное?

— В смысле?

— Ну, на что похожи существа, которых вы создаете? Они какие?

— Разные, пилотя. — Видимо устав стоять, Тантра, особо не церемонясь, завалилась на бок. При этом подмяв под себя одно из своих так и не убранных под защитные надкрылки крыльев. — Смотря что просят разработать и для каких целей. Последним проектом нашего направления было создание Ньюштринцеров.

— Идеальных собак?

— Угу, — «кивнул» кораблик. — Если точнее, то максимально умных собак. Весь упор в разработке делался на интеллект. Остальное изначально было вторично.

— Не слишком-то вторично у вас получилось это самое остальное. Тефтель мой вон, хоть и щенок еще, а порой когда вечером гуляем, то я так до конца и не понимаю, кто из нас кого выгуливает. А ему всего полгода. Чую, что через годик… — Мужчина хотел еще что-то сказать, как вдруг осекся на полуслове и замолчал. Он только что, кажется, снова забыл, что его собаки больше нет. Марк почувствовал, что вот-вот заплачет.

Видимо, Кнекс и вправду оказался крайне (даже не смотря на принятую пилотом тройную дозу) непродолжительного действия препаратом, и вот-вот должен был наступить предсказанный Тантрой «откат».

Лера не произнесла больше ни слова. Она просто мысленно крепко обняла своего напарника и так же мысленно крепко прижала к себе. Пилоту стало гораздо легче, а его же собственные, сказанные не так давно слова про «есть дела поважнее, чем оплакивать животное», казались ему же самому сейчас слишком чужими, хотя, наверное, и донельзя при этом логичными.

У них обоих ведь сейчас и в самом деле были дела гораздо более важные, чем траур. Как минимум, для начала неплохо было бы решить что-то с его поврежденной рукой.

Глава 2

Толку в работе от его основной правой руки с кое-как наложенной на нее шиной, было мало. Так что пилоту волей-неволей постоянно приходилось проявлять фантазию, попеременно подключая к работе то свое плечо, то колено.

— Мне срочно нужен перерыв. — Пилот максимально сильно, насколько это сейчас было возможно, надавил на хитин надкрылка, стараясь зафиксировать оный определенным образом, после чего отошел на несколько шагов назад и осмотрел дело рук своих. Основательно изодранное крыло, с укладыванием которого он колдовал, наверное, около получаса, кажется, наконец изволило смириться со своей участью, перестав предпринимать попытки самостоятельно выбраться из-под защитного надкрылка и развернуться во всей своей красе.

— Взаимно, — поддержала его сама обладательница непокорного крыла. — Я устала.

— Ну еще бы. — Марк для лишнего спокойствия подошел и еще пару раз надавил на непокорный хитин, проверив, не оттопыривается ли он. На его лице отчетливо проявилось недовольство.

— Что-то не так? — настороженно поинтересовалась Тантра.

— Да все не так! Пока ты не шевелишься, оно держится вроде. Но это только пока не шевелишься. Закреплять надо. Намертво закреплять! Если побежим, крыло снова вывалится. Думать надо. Пока что-то не придумаем, за твою вторую «махалку» я даже браться не буду.

— Может, меня чем-то вокруг обвязать?

— Извращение, — отрицательно покачал головой Марк. — Чтобы тебя обвязать, нужно разом оба крыла упаковать. А пока ты будешь на другой бок переворачиваться, мне работу облегчая, у тебя уже готовое крыло взбунтуется и опять развернется.

— Пилотя, но я же не специально…

— Так. — Мужчина выставил вперед свою левую руку, давая Лере понять, что все оправдания сейчас излишни и он сам все прекрасно понимает. — Отставить разговоры. Какие еще идеи?

— Металлическая скоба на болтах… Пока будешь их в меня ввинчивать, я потерплю.

— На саморезах, — инстинктивно поправил ее мужчина.

— Что?

— Ты имела в виду скобу на саморезах. Болт он с гайкой, а саморез сам по себе вкручивается. Тоже отпадает. Тебя пули пробить не могут, как ты хочешь, чтобы я с отверткой это сделать умудрился?

Валерия мысленно стыдливо втянула голову в плечи, понимая, что, кажется, сказала сейчас какую-то откровенную глупость.

Белая пена фермент-герметика застывала в самом, наверное, неожиданном для нее месте. Ибо в этот раз ей предстояло покрыть своей защитной зеленой коркой не «люк», а щель между корпусом и правым толстым хитиновым надкрылком.

В конце концов, если что-то нельзя привязать или привинтить, то это всегда можно приклеить.

Действовать нашему герою приходилось очень быстро, буквально хватая пенящуюся массу первой попавшейся под руку книгой и, обегая кораблик со спины, чуть ли не выплескивать химикат в нужное место. Да еще и не забывая при этом в оба глаза следить, чтобы этот самый химикат не попал на его собственную кожу. В противном случае помочь избавится от затвердевшего герметика Марку смог бы только нож, отрезающий от него куски мяса вместе с налипшей на них зеленой «коростой», ибо «растворитель», который использовала для разгерметизации его кораблик, легко и незаметно растворил бы ему кожу до самых костей, (а при особо сильном невезении и прямо вместе с костями), а содержимое соответствующей шприц-ручки само по себе было бесполезно и служило лишь для того, чтобы простимулировать Леру произвести растворитель, который, в свою очередь, запросто мог…

Нет, наверное у кураторов и на такой случай тоже была где-то припрятана маленькая бутылочка с каким-нибудь «волшебным» раствором… А может, и не была.

Наконец, первое крыло «пациентки» было окончательно приведено в относительно приличный вид. Пилот и кораблик решили взять себе еще один небольшой перерыв. Кажется, они честно его заслужили.

— Хорошо хоть, что пена с обеих сторон от люка выделяется, да, Пчелка? Если бы только изнутри, то я не знаю, чем бы я тебя проклеивал. — Марк попробовал пошевелить пальцами больной руки, и ему в какой-то степени это удалось. Кажется, обезболивающая мазь, которой он воспользовался в самом начале, постепенно прекращала свое действие.

— Это получается, что я теперь никогда больше не смогу летать, да, пилотя? — тихо-тихо произнесла Валерия. Видимо и ее успокоительное постепенно переставало действовать. — А зачем я тогда буду тебе нужна? Такая… бесполезная.

— С чего ты взяла такую чушь? — Марк всем своим видом попытался изобразить недоумение.

— Ну, так… крылышкам моим конец. Газовому мешку тоже. А без них, сам понимаешь…

— Нет, не понимаю и понимать не хочу. — В голосе Марка вновь прорезались такие редкие для него металлические нотки. — Все будет хорошо! Всегда есть минимум один вариант, понимаешь? Всегда! Все, перерыв окончен!

Противоположное крыло Тантры упаковывали уже отработанными действиями, и все, что потребовалось от кораблика, так это перевернуться на противоположный бок. Только вот с процессом упаковывания Марк в этот раз умышленно не сильно торопился, прекрасно отдавая себе отчет, что крылышки Леры — это только начало.

Роли в который раз поменялись. Теперь металл звучал в голосе кораблика, а пилот находился состоянии крайней неуверенности.

— Это настолько необходимо?

— Да, пилотя, это необходимо. Во-первых, этот недопарашют снижает мою мобильность, волочась за мной по полу. Во-вторых, это лишняя грязь. А в-третьих, не мне тебе рассказывать, что прямо под ним находятся спинные нервные соты. И пока крышка не будет прилегать плотно, всегда есть шанс, что туда что-то попадет. Шанс маленький, конечно, но он есть.

— Крышка, она у кастрюли, — глядя себе под ноги, пробубнил пилот. — А у тебя спинные защитные створки.

— Пи-ло-тя! — грозно и по слогам произнесла Тантра. — Не стоит сейчас цепляться к словам. Мы оба поняли, о чем речь идет.

— Поняли, — согласно кивнул пилот. — Просто… Просто я боюсь, что сделаю что-то не так… А вдруг я тебя ненароком покалечу? Меня же таким вещам не учили…

— Я тоже боюсь. Однако других вариантов нет, и ты уже слышал от меня, почему их нет.

— Но я же реально могу тебя покалечить, — не унимался Марк. — А если я какой-нибудь сосуд зацеплю или…

— А ты постарайся меня не калечить и сосуды не цеплять! — поставила точку в их споре собеседница голосом, не терпящим возражений. — Ориентируйся на месте. Не обязательно ведь убирать там все до самого основания. Надо просто срезать лишнее, чтобы я спокойно могла закрыть крыш… спинные створки. Ликтор тебе в помощь. Он для этого и придуман. И режет ровно, и края раны сразу же прижигает…

Что представляет собой этот самый ликтор Марк решил спросить чуть попозже.

Маленькие кусочки кожи (Марк всегда называл эту ткань кожей) один за другим падали на пол. К «ампутации» пилот подходил со всей возможной серьезностью, и перед тем как отсечь хотя бы крошечный участок, мог внимательно, вплоть до нескольких минут, разглядывать его со всех сторон.

Да еще и тот факт, что работать ему приходилось не основной рукой, тоже накладывал на процесс свой негативный отпечаток. Однако пилот старался изо всех сил.

От постоянного напряжения глаза нашего героя начали болеть и слезиться.

— Глаза болят, — поставил перед фактом свою напарницу Марк, когда, по его прикидкам, до завершения работы оставалось всего чуть-чуть, после чего, не дожидаясь ответа, выключил «лазерный карандаш» или, как обозвала это приспособление Пчелка, ликтор. Сунул его в нагрудный карман и вытер испачканным и мокрым рукавом своей куртки не менее грязное и мокрое от пота лицо. — Мне нужен перерыв. Иначе я могу сейчас все испортить.

Тантра против очередного перерыва не возражала.

Глава 3

Наконец вся работа была сделана, и Марку очень хотелось верить в то, что она была сделана им максимально хорошо и качественно. В последний раз бросив на спинные створки своей Пчелки белую пену фермент-герметика, пилот шумно и устало выдохнул.

— Ну, вот и все, пилотя, — подбадривающе «улыбнулась» напарнику Тантра. — Ты у меня молодец.

— Надеюсь на это, Пчелка. Надеюсь. — Обе руки у Марка почему-то предательски задрожали, а еще ему жутко хотелось пить. — Я старался, правда.

— Знаю… Ты старался, и ты справился. Я теперь как новенькая…

— Угу… Новенькая. — Пилот непроизвольно повернул голову и устремил свой взгляд в угол, где валялись скинутые им в кучу обрезки Лериного газового мешка, а также три практически превратившихся в валуны из-за засохшего на них герметика журнала учета. — Оба мы — «новенькие».

В воздухе повисла продолжительная тишина, за время которой Марк успел не только попить и умыться, но и хоть как-то собраться с мыслями.

Только теперь у нашего героя нашлось время, силы и желание для того, чтобы рассказать Лере обо всем, что с ним произошло с начала его экзамена. История вышла не маленькая.

Особый акцент пилот сделал на его засаде, позоре и факте осознания им того, что он, оказывается, смертен, а смерть — это навсегда.

Тантра слушала его самым внимательным образом, не позволив себе перебить ни разу вплоть до самого конца, после чего выдала: «Добро пожаловать в клуб!»

— В какой клуб? — не понял мужчина.

— В клуб людей, осознавших смерть. Я, кстати, его глава. Будешь моим первым заместителем?

Услышав это, Марк впервые за все последнее время позволил себе улыбнуться. Причем далеко не в последнюю очередь улыбнуться из-за того, что только что Тантра сама себя назвала человеком. Это, вне всякого сомнения, был очень добрый знак.

— Кстати, о смерти, — каким-то не к месту оптимистичным голосом начал Марк, параллельно с разговором разбинтовывая свою больную руку. Теперь, когда все основные проблемы его Пчелки были решены, нужно было что-то решать и с поврежденной конечностью. Тем более что мазь, которой он намазал себе руку, перестала действовать окончательно. — Раз уж мы с тобой оба сейчас члены ее клуба.

Длинная лента отработанного бинта широкой змеею уползала под стол и собиралась там в кучу. Все-таки Лера была сильно недовольна этим его решением, что вначале пилоту надо сделать руку «кое-как», потом привести в порядок ее, Тантры, тело, и только потом возвращаться к поврежденной конечности, доводить ее до ума. На этой почве у них возникло даже что-то вроде кратковременной ссоры, во время которой Валерия весьма рьяно пыталась убедить своего пилотю изменить порядок действий, однако тот в своем решении был непреклонен.

— А если конкретнее? — Давно уже вставший на ноги кораблик развернулся носовой частью в сторону собеседника, что можно было интерпретировать как некую аналогию взгляду «глаза в глаза». Тантра, как и Марк, тоже иногда предпочитала ментомам действия. Правда, в отличие от своего напарника, делала она это до невозможности редко.

— Да я что-то Сестренку вспомнил и подумал… Вот она же фактически бессмертна… Наверное, интересно, как она со своей точки зрения смерть воспринимает? Ну, или Канцлер… Они ведь фактически полубоги… Понимают ли они, что это такое?

— Полубоги… — задумчиво произнес кораблик. — Когда Сестренка только-только предложила людям дружить, то многие ее за бога и приняли. Ну, по крайней мере, относились, к ней, как к богу… Было даже несколько культов, ей посвященных. Со жрецами и прочей атрибутикой.

— Ну да, — кивнул мужчина. — Дед как-то мне про это рассказывал. Еще предупреждал, чтобы я так никогда не делал. Говорил, мол, неправильно это все, и чтобы я подобных сектантов за километр обходил.

— А ты?

— А я что? Мне тогда лет десять было, когда она нарисовалась, я даже если бы и захотел… Сама знаешь, что общаться с ней можно только с двенадцати, тех, кто младше, она просто не слышит. А единомышленников искать в интрайке, так это совершеннолетия бы ждать пришлось. Раньше пятнадцати лет ведь собственные кристаллики не вручают… а дедушкин камень, при отсутствии дедушки, просто булыжник… Хотя, в том, что она не бог, я и так через несколько лет убедился… Бог бы смог спасти деда… А она… она просто другая. Более сильная, умная, живучая, но она не бог…

— Но ведь меня она спасла?

— Ты, Пчелка, просто удачное стечение обстоятельств. Девяносто процентов твоего спасения это заслуга господина Андерса… предложи она на полном серьезе подобный вариант тогда мне, семнадцатилетнему парню с завода, и…? — Мужчина вопросительно уставился на собеседницу. — То есть, тогда, по отношению ко мне, она действительно была бессильна. Только я это уже потом понял, а тогда, с лежащим в хосписе дедом, мне казалось, что…

— Она может просто пожелать, и твой дедушка тут же поправится, да? — перебила его Тантра.

Последние слои бинта Марк снимал с определенным волнением, заранее морально готовясь увидеть что угодно, от синевы до гангрены. Хотя с гангреной это он, кажется, переборщил. Конечность была вполне себе телесного оттенка и на первый взгляд совершенно здоровая.

— Именно так, — буквально выдохнул пилот. После чего попробовал аккуратно пошевелить пальцами поврежденной руки, прислушиваясь при этом к собственным ощущениям. Все вроде как было в порядке. Тогда мужчина попробовал не менее аккуратно повращать кистью. Первое же движение отозвалось резкой болью где-то посередине предплечья. От неожиданности нашего героя немного передернуло, но он быстро взял себя в руки. Тантре только повод дай.

— Про Канцлера не скажу, не думала, а вот про Сестру, если вернуться к сути вопроса… Да, она прекрасно понимает, что такое смерть разума, и что это навсегда. А знаешь, чего она не понимает, пилотя? Она до сих пор не понимает, как мы, люди, можем так спокойно осознавать тот факт, что нас когда-то на сто процентов не станет. Знаешь… — Валерия послала пилоту ментому «измученный взгляд». — Мы с ней на эту тему в свое время долго разговаривали. Только представь. Закрой глаза и представь. Представь меня внутри гигантского аквариума. Без рук, без ног, всю утыканную иголками и датчиками. А теперь добавь стоящего снаружи от аквариума папулю, беззвучно что-то мне рассказывающего. Представил?

Марк настороженно и едва заметно кивнул, при этом его словно током ударило.

«Аквариум… — заметались у него в голове стаей бешеных ворон мысли, но мысли «внутренние», Тантре не слышимые. — Андерс, стоящий снаружи… Значит… Значит, мне это не приснилось. Значит, был тот разговор».

— А теперь представь, что в этот самый момент, — продолжила Валерия на редкость спокойным голосом, хотя, по правде сказать, наш герой все время ждал, что та вот-вот сорвется на крик, — кто-то спрашивает у тебя о смерти…

— Ты будешь жить, я тебе обещаю, — шепотом произнесла Сестра. В ответ на это Валерия что было силы зажмурилась. На данный момент это было единственным действием, которое она пока еще гарантированно могла сделать самостоятельно. — Хочешь поговорить со своим отцом через меня?

Лера не хотела. Она вообще ничего сейчас не хотела. В том числе и разговаривать с мистером Андерсом. Хотя это и было, наверное, не правильно…

— Знаешь, — продолжил Рой, — если ты думаешь, что я не понимаю, что такое смерть, то ты в этом ошибаешься… Я понимаю, что это такое. Просто… — Она словно бы подбирала слова. Хотя, скорее всего, все эти задумчивые паузы в ее речи были всего лишь частью ее же сценического образа, ибо уж с чем с чем, а со словарным запасом и скоростью мышления у Сестренки проблемы были вряд ли. — Я не понимаю, как мои братики и сестрички в основной своей массе могут в принципе существовать, зная, что в итоге их просто не станет. Это ведь только дело времени… Вы хрупкие и не долгие…

— Перестань! — во всю глотку мысленно закричала Валерия, после чего зажмурилась изо всех своих оставшихся сил. Однако Сестренка и не думала замолкнуть.

— Сестричка… Ты ведь тоже боишься смерти. Иначе всего этого с тобой сейчас бы не происходило. Так?

Девушка кивнула, едва заметно, и сама удивилась тому, что ей удалось это сделать.

— Но ведь ты изначально знала, что в итоге умрешь? Просто гораздо позже и по причине износа организма. Ты знала это и жила с этим спокойно, однако как только срок резко сократился с нескольких десятилетий до нескольких недель… С моей точки зрения эта временная разница не значительна… — Голос Роя буквально на мгновения изменился, по крайней мере, так показалось собеседнице. В нем проскользнуло нечто… настолько чуждое, что Валерию обуял, чуть ли не животный ужас. — Ты знала, что умрешь, но сейчас борешься за жизнь до последнего. Ты согласна перестать быть человеком, лишь бы оттянуть момент твоего отключения и подольше не переставать «быть»… — Рой в очередной раз замолчал. Причем замолчал на довольно долгое время. Девушка даже решила, что беседа закончена, когда, тот все-таки добавил. — Знаешь, какое самое популярное предсмертное сообщение я получаю от братиков и сестричек? Если точно, то восемьдесят один и три десятых процента сообщений…

— Проклятия, — ответила девушка. — Тебя проклинают, за то, что ты отказываешься продлить им жизнь…

В ответ Рой «грустно улыбнулся», и Валерия могла поклясться чем угодно, что Рой сделал это искренне.

Глава 4

— Ну, допустим, смерти боялись не все. — Пилот, получив очередной жесткий воспитательный выговор за халатное к самому себе отношение от Тантры (хотя выговор был скорее усталый, чем злой, ибо Тантра, кажется, окончательно поняла, что бороться с «синдромом рыцаря» у своего напарника ей не по силам), основательно занимался своей рукой. — Многие ее не только не боялись, но и искали способ приблизить.

— Ты сейчас про самураев, например? — Кораблик указал одной из своих передних ног на очередное стоящее в углу устройство, куда Марк тотчас и поместил только что отлитый из пластика индивидуальный лангет и по совету Валерии выставил таймер на полторы минуты.

— Ну, допустим, хотя бы про них.

— Самураи, мой милый пилотя, это, по сути, небольшая группка людей с промытым определенным образом мозгом, туда же плюсуй ассасинов и прочих фанатиков. Крестьяне того же места и времени умирать не торопились, как и правящая власть, к слову…

Устройство принялось пищать, оповещая о том, что его работа завершена и пластик запекся до нужного состояния

— Что-то отливался он около часа, а зажарился за считанные секунды. — Пилот буквально двумя пальцами достал из устройства еще горячий пластиковый наруч, и продемонстрировал его напарнице. Та результатом осталась довольна.

Забинтовывал руку наш герой точно под таким же жестким контролем со стороны Валерии.

— Ну и… что теперь? — Пилот в очередной раз умылся, после чего пристально осмотрел себя в висящем на стене зеркало. Вид у него был сейчас еще тот.

— Я не знаю…

— В смысле?

— В самом прямом. Там, на стене, ничего конкретного написано не было. Может, нам нужно отсюда сбежать, может, вначале одолеть зубастика и только потом сбежать…

— А может, достаточно просто его одолеть, и ворота сами откроются, а охранные башни отключатся…

— Да ты у меня, пилотя, оптимист, — скептически заметила Лера. — Ты сам-то веришь, что все может быть так просто…?

— Это ты у меня, Пчелка, та еще оптимистка, — парировал собеседник. — Считать победу над неизвестно кем чем-то простым.

— Вот в том-то и дело, что неизвестно над кем. Мне бы… — Кораблик вдруг резко замолчал, и это немного насторожило пилота.

— Что?

— Пилотя, только ты сейчас, после моих слов, не считай меня кем-то… «нехорошим» ладно?

Настороженность пилота стала еще на порядок больше.

Хоть Марку такое развитие событий и было в глубине души неприятно, разумом он понимал, что это шанс. В конце концов, если исследование трупа Тефтеля (при условии, что тот все еще лежит на месте в домике пилота) сможет хоть что-то рассказать о том, кто именно его убил, то…

До «домика» наши герои добрались без приключений.

Ногой распахнув не запертую дверь в жилище пилота, Тантра на какой-то момент замерла в нерешительности. Это все напоминало сейчас игру в русскую рулетку. Либо у них все получится, либо нет. Умрет один — умрут оба.

— Ну что? — Марк ободряюще похлопал пару раз по внутренней стенке своей кабины. — Действуем по плану? Ты, главное, люком к двери плотнее прижмись, когда все начнется. Чтобы если что, то я сразу…

— Пилотя, не надо никаких «если», хорошо? — Тантра не на шутку волновалась. — Мне и так не по себе. Помещение толком не проверенное, так как пара ударов с целью напугать — это не проверка, сам понимаешь. Защиты на тебе тоже вообще никакой, только и надежда, что на удачу и скорость…

— Так, — хлопнул в ладоши в попытке прервать бессмысленный диспут пилот. — Про защиту ты и сама знаешь. Оружейная комната пуста, я там был, поверь на слово. То, что в нашем логове костюмов химической защиты нет, сама видела…

— Видела, — мысленно кивнула Тантра.

— Пластика медицинского сколько осталось видела? Там не то что на доспех, там максимум еще на пару наручей хватит, и то не факт.

Валерия повторно мысленно кивнула, соглашаясь с правотой своего напарника.

— Выводы?

— Неприятные… Пилотя, ты главное быстро. Я за тебя боюсь…

Наш герой и сам за себя боялся, просто… Просто он сейчас должен был это взять и сделать.

Вооруженный все тем же «лазерным скальпелем», которым он чуть ранее отрезал куски газового мешка своей напарницы, Марк буквально выпрыгнул внутрь своего жилого помещения. Лера стояла (а точнее лежала) тут же, буквально забаррикадировав собой дверной проем и будучи готовой в любой момент спрятать внутри себя своего напарника. Действовать нашему герою приходилось буквально по секундомеру, ибо уверенности не было ни в чем. В том числе и в том, что это существо не находится где-то рядом с ним в этом помещении, ибо проверить это наверняка не было никакой возможности.

Расстояние от центрального входа до двери туалетной комнаты было всего несколько метров, и их пилот преодолел, наверное, за секунду. Дальше все должно было быть несколько сложнее.

— Там? — деликатно поинтересовался кораблик.

— Тут, — отозвался Марк.

— Доеден?

— Нет. Такой же, как и в первый раз.

— Бери его и мигом назад! Пилотя. Я умоляю тебя, только без нервов. Все потом, в медицинском корпусе, хорошо?

— Хорошо, — согласился пилот, после чего, мысленно умоляя щенка простить его за все, опустился на колени. Его рука медленно и нежно пробежала по безжизненной, покрытой колючками, слипшейся от крови шерсти, голове животного. После чего тонкий мерцающий красный луч легко, словно раскаленный нож масло, отделил основную часть трупа от засохшей на полу корки крови. В воздухе запахло паленой шерстью.

— Прости, я был мерзким хозяином. Я это знаю…

Больше мужчина не проронил ни слова. Он просто взял на руки тело того, кто когда-то был одним из его самых преданных друзей, и быстрым шагом направился к выходу.

Назад, в медицинский корпус, наши герои добирались в абсолютной тишине.

— Я надеюсь, что оно того стоило. — Марк положил то, что осталось от Тефтеля, на ближайший стол, после чего, наплевав на все приличия и этикет вместе взятые, громко высморкался куда-то в сторону.

— Я тоже. — Тантра медленно подошла к столу (хотя при ее зрении делать это, наверное, было совсем не обязательно) и на довольно долгое время буквально замерла.

— Ну, и…? — Марк встал с другой стороны от «объекта изучения» и тоже стал внимательно рассматривать тело щенка, при этом в его голове непрерывной чередой шли связанные с ним воспоминания.

— Что-то непонятное. А если короче, то это просто ерунда какая-то, — вынес наконец-то кораблик свой вердикт. — Нужно больше подробностей.

— Что я должен сделать? — Пилот несколько раз с силой мотнул головой из стороны в сторону в попытке вытряхнуть из нее черные мысли. — Вскрытие?

— Пилотя…

Марк закрыл глаза и пару раз глубоко вдохнул. Чего-то подобного он и ожидал после их возвращения в убежище. Все-таки очень далеко ему до Альвара или куратора Вальтера с их выдержкой и холоднокровием. Какой-то он неправильный пилот, неправильный военный… Тряпка он какая-то, а не мужчина. Или, может быть, как раз наоборот, и он именно тот самый, «настоящий»?

— Они что, на самом деле думают, что мы, как ни в чем не бывало, будем на них работать, когда все это закончится? — Пилот аккуратно переместил все то, что осталось после вскрытия, в камеру печи для сжигания отходов. Рядом с трупом, на противень, мужчина положил полторы уже основательно раскрошенных, так любимых псом при жизни, галеты из своего кармана. — После всего этого?

Марк вопросительно посмотрел на напарницу.

— А мы и будем работать, — безэмоциональными голосом ответила она. — И оба это понимаем.

— А точно понимаем?

— Да точно, точно… Не будет от нас никаких бунтов, революций и побегов…

Марк глубоко и очень медленно вначале вдохнул, а потом выдохнул.

— Прощай, друг, — начал наш герой свою прощальную речь, адресованную Тефтелю. При этом не было в его словах ни капли пафоса или наигранности. Он на самом деле прощался с другом. — Ты прости меня за все. За то, что не усмотрел за тобой. За то, что даже после смерти мы не дали тебе покоя, — поджал губы мужчина. — Я был не самым, наверное, лучшим хозяином… Да, что там не лучшим! Откровенно мерзким я был хозяином!

Наш герой, наверное, хотел сказать еще что-то, но делать этого не стал. Вместо этого он просто закрыл створку печи и нажал на кнопку сжигания. Несколько тысяч градусов не оставили от Тефтеля даже костей…

Глава 5

— Ты как? — Валерия мысленно положила свою несуществующую руку на плечо напарнику.

— Неопределенно я, — отозвался тот. — Видишь же, что меня из крайности в крайность бросает. То я профессионал, то тряпка… То ни Сестра не боюсь и спокоен, а то…

— Это нормально… Пока тебе есть на что отвлечься, ты отвлекаешься. Мне правда жать, что я заставила тебя это делать. Если бы я могла, я бы сама все сделала. Хотя… мне бы тоже пришлось трудно. Я его тоже любила. Но, пилотя, все это нужно было сделать.

— Ты думаешь, я этого не понимаю? — Лицо пилота как-то неожиданно резко исказила усмешка. — Мозгами я все понимаю. А внутри все равно как-то не по себе до сих пор. Словно мы с тобой какое-то кощунство сделали. — Пилот на какой-то момент задумался. — Вот скажи мне, я у тебя взрослый мальчик?

— Угу, — как-то настороженно мысленно кивнул кораблик.

— Военный?

— Угу. — Настороженность кораблика стала еще больше.

— Тогда зачем мне эти чертовы эмоции?!

— Ты сейчас просто запутался. — Тантра, точь-в-точь как в прошлый раз, мысленно что было сил обняла нашего героя и прижала к себе. — Не нужно пока больше никак. Пока не нужно. Потом. Все потом.

По крайней мере, теперь, после всего ими пережитого, Тантра могла, пусть и заочно, но хоть что-то сказать о том существе, против которого им в самом ближайшем будущем придется воевать.

Со слов Тантры (не доверять которым пилот причины не видел, а проверить которые в силу отсутствия необходимых знаний просто не мог) выходило следующее: существо, обозванное экзаменаторами «зубастиком», было не очень большого размера (примерно по колено пилоту), имело неопределенное (но явно, что не меньше двух) число ног, не имело вообще или имело крайне слаборазвитые хватательные конечности, в совокупности с более чем массивной для его размеров челюстью (вот уж действительно — зубастик). Кроме всего прочего тварь обладала способностью парализовать своих жертв токсином, а помимо внутреннего пищеварения имела вдобавок еще и какое-то подобие дополнительного пищеварения внешнего…

Лера сидела на полу в углу помещения (благо размеры этого самого помещения вполне это позволяли), поджав под себя разом все шесть своих ног и усиленно думала «внутренними» мыслями. Она вроде бы что-то такое знала, с чем-то таким сталкивалась, но сейчас не могла вспомнить, где и с чем именно. Яд, зубы, но при этом внешнее пищеварение и маленький рост…

Марк старался не лезть к своей Пчелке «под руку», поэтому просто лежал на полу, закинув руки за голову, и изучал потолок, стараясь при этом ни о чем не думать.

— Пилотя, — не шелохнувшись, обратилась она к нему. — Скажи мне. Зачем на существо ставить одновременно и внешнее и внутреннее пищеварение? У меня все никак не выходит из головы, что именно это и есть та самая, нужная нам сейчас зацепка. Словно это подсказка от экзаменаторов. Ну, просто глупое это какое-то сочетание, бессмысленное. Это я тебе как профессиональный трансмутолог говорю. Зачем существу с такими зубами, да еще и с умением парализовать жертв укусом, поливать их, как пауки, пищеварительными соками?

— А может, там не одно существо, а два. Оно кусает, второе поливает, просто один на другом ездит, а добычу делят по-братски.

Наш герой высказал это предположение просто так. Лишь для того, чтобы хоть что-то ответить. Однако ответная реакция Валерии заставила его резко вскочить на ноги.

— Одно на другом ездит, а едят вместе… Пилотя, ты гений! — буквально закричала она, после чего перешла в какую-то странную стадию разговора сама с собой. Мысли вслух сейчас были в самом прямом значении этого слова «мыслями вслух».

— Валерия, официально заявляю вам, что вы полная тупица. — Тантра принялась выхаживать взад-вперед вдоль помещения. Три-четыре шага вперед и столько же спиной назад. — Валерия, с чего вы решили будто это — монолит? Де-юре зубастИК, а де-факто — зубастиКИ. Это не монолит, это — химера! Так. — Лера на какой-то момент замерла. — А что мы, как трансмутолог, знаем о химерах? Они бывают альфа, гамма и омега типов. Других вариантов в этом деле просто не существует, даже если ее и специально для охоты на нас вывели, то она либо альфа, либо гамма, либо омега…

Кораблик продолжил свою микропрогулку взад-вперед.

— Так! Теперь давай думать, какой это тип. Омега отпадает сразу… Значит, тут либо альфа, либо гамма. Причем, больше гамма, чем альфа, хотя и не факт. Так, а что мы знаем о тех и о других?

Кораблик все бубнил и бубнил что-то себе под нос. Если в самом начале наш герой еще пытался ко всему этому прислушиваться, то после того, как в речи его Пчелки появились какие-то: «доминантные смещения», «обратная совместимость», «генетические субтригеры», «клеточная консумация», «экспонента Летиса» и прочее, решил в очередной раз последовать старому мудрому правилу: «Лучший способ помочь профессионалу, это вовремя отойти и не мешать».

— Ты уверена, что это сработает? — Пилот с недоверием покосился на изготовленную ими с Пчелкой приманку для «зубастика». — Нет, ты профессионал и все такое, просто…

— Я, пилотя, ни в чем не уверена. Все, что у нас сейчас есть, это догадки и предположения. Единственное, что я сейчас могу делать, так это только надеяться, что я в своих догадках права…

— У меня дед рыбалку не любил. Говорил, что это самое бессмысленное занятие в мире…

— Ты это сейчас к чему сказал?

— Ну, так у нас сейчас получается как бы рыбалка. — Пилот подошел к приманке и пару раз пнул этот отлитый из остатков медицинского пластика и усеянный крупными отверстиями шар с засунутой внутрь него, предварительно пропитанной одной Тантре известно точно какими именно реактивами тряпкой. Часть тряпки торчала наружу из наиболее крупного отверстия, так как именно эту часть тряпки Марку в самое ближайшее время предстояло поджечь, дабы приманка начала гореть, выделяя в окружающее пространство тот самый уникальный запах, который должен был приманить эту тварь.

С другой стороны к приманке был привязан намертво тонкий трехметровый металлический трос, предварительно снятый пилотом с одного из местных приборов, соединяющий «наживку» и одну их задних ног «удочки» по имени Валерия.

Ответом ему был «усталое» молчание.

— Все получится.

— А если нет? Если я где-то ошиблась? А если оно не учует? Тут же три подземных уровня. Куча закутков. Пилотя, мы сейчас будем заниматься полным бредом.

— Лера, не нервируй меня! Кто мне сказал, что запах этого он способен почуять за километр? А кто мне сказал, что у этих ваших — «химер», зачастую такая скорость и регенерация, что они себе не то что ногу, а чуть ли не мозг отрастить способны, и просто так на месте их не раздавишь?

— Больше чем за километр, — оправдываясь, пискнул кораблик. — Гораздо больше чем за километр. И да, не раздавишь. Наверху пулеметов много, стреляют быстро… Больше шансов, что зубастик наверняка сдохнет, а не убежит и отлечится.

«Рыболовы» медленно вышли из открывшейся двери медицинского корпуса и, волоча за собой тлеющую и, распространяющую весьма специфический запах приманку, направились прямиком к лифтовой платформе. По предварительным прикидкам Леры у них было около пятнадцати минут, поэтому парочка не торопилась, аромат должен был распространиться качественно.

Опасения Леры оказались напрасны. Оно почуяло и оно пришло.

Тантра уже стояла в самом центре лифтовой платформы.

— Это просто невероятно, пилотя… — Марку показалось… Нет, не показалось, а очень даже отчетливо послышалось сквозящее в голосе Пчелки восхищение. — Как? Как они смогли это соединить…? Это невероятно. Внешний и внутренний скелет одновременно…

Пилот не справился с любопытством и на пару секунд подключился-таки к кораблику. Чтобы своими глазами увидеть то, что произвело на Тантру такое неожиданное впечатление. То, что он увидел, едва не заставило нашего героя экстренно очистить желудок, ибо тот, кто убил его Тефтеля и каким-то чудом не убил самого Марка, был тем еще Франкенштейном.

Основу существа составляла собака. Обычная, не крупная гладкошерстная дворняга, правда, со слегка гипертрофированной челюстью. При этом у собачки были восемь соответствующего размера паучьих ног, вместо четырех обычных, а в области груди торчала, шевеля хелицерами, вторая восьмиглазая голова.

Отключившись от кораблика, пилот понял, что самым натуральным образом взмок.

«Да кем же нужно быть, чтобы сотворить такую противоестественную тварь?! — подумал он. — Неужели Пчелка, моя Пчелка занималась чем-то подобным?»

Однако Марк быстро взял себя в руки. Неважно, что это была за тварь, и кто и зачем ее создал. Сейчас она должна была сдохнуть. Хотя бы для того, чтобы смерть его щенка не осталась безнаказанной.

— Держи меня в курсе.

— Само собой, пилотя. Оно медленно подходит. Ближе. Еще ближе…

— И-и-и-и…? Аккуратно. Главное не сглупить…

— Есть! — буквально заорал кораблик, резко дернув ногой, к которой была привязана приманка, затаскивая «клюнувшую» тварь к себе на платформу, после чего со всей силы, не давая ни себе, ни своей добыче опомниться, два раза подряд резко саданул по кнопке «вверх»

«Для экстренного ускоренного подъема на грузовой платформе нажмите кнопку «вверх» два раза с минимальным интервалом. Внимание, это экстренная функция, и использование ее в повседневной работе строго запрещено и карается штрафом, а также вынесением предупреждения».

Не зря Марк зависал в информаториуме, ой не зря…

На поверхность лифт ими буквально выстрелил, основательно приложив при этом Леру спиной о крышу расположенного на поверхности ангара, но это было не главное. Главное заключалось в том, что на оказавшихся на поверхности «врагов» незамедлительно среагировала система безопасности. Часть из оружейных башен прямо сквозь стены ангара стала атаковать Леру с находящимся внутри Марком. При этом пилота внутри, в самом буквальном смысле, трясло. Трясло не то от вибрации, вызываемой столкновением пуль с панцирем его «бункера», не то от нервов и представления, что будет с его телом, если броня Тантры не выдержит. А часть, соответственно, принялась испускать «лучи любви» прямиком в тушку собакопаука. В отличие от кораблика, тварь достаточной прочностью покрова, как выяснилось, не обладала, хотя и оказалась крайне просто сверх всякой меры, — живучей, сдохнув отнюдь не сразу.

Самое же интересное случилось сразу после смерти «зубастика» и заключалось в том, что пулеметы, словно выполнив свою функцию, вдруг разом перестали стрелять. Кажется, это была победа.

Глава 6

С впалыми глазами и грубо проступившими на его лице морщинами господин Андерс производил впечатление самого что ни на есть классического «безумного ученого» из старых, доинтрайковских кинофильмов.

Старик, которому редко кто давал его семьдесят с хвостиком лет, выглядел сейчас на все девяносто.

Профессор знал, что этот день должен был рано или поздно наступить. Он, как мог, морально готовился к этому, но все равно оказался не готов. Семь часов. Целых семь часов старший куратор, словно статуя, сидел в кожаном кресле и, практически не моргая, смотрел на противоположную стену.

— Как он? — Полковник в очередной раз сквозь щель в неплотно прикрытой двери посмотрел на старшего куратора.

— Лари, ты спрашивал меня об этом пару минут назад, — отозвалась Елена, так же как и куратор по безопасности, несшая добровольную вахту около обитой зеленой кожей двери. — Ничего не изменилось.

— Жаль старика.

— Жаль, — согласилась собеседница. — Но сейчас мы ничего не сможем изменить. Вообще… Нам остается только ждать и надеяться.

Куратор по вопросам безопасности простучал пальцами по ближайшей стене.

— А если они не сдадут? — задал полковник один из самых бессмысленных вопросов в своей жизни. Ибо прекрасно знал на него ответ. Простой и лаконичный ответ.

— Они сдадут, Лари! — Елена буквально вперилась в собеседника взглядом. Таким взглядом, от которого видавший виды военный невольно поежился. — Они пройдут эту проклятую псевдореальность!

Буквально сразу же после этой ее фразы по всей территории испытательного полигона номер двенадцать (полигона, который негласно считался родовым имением Канцлера) динамики разнесли приказ: «Всем кураторам проекта Тантра, а также подразделению Феникс в полном составе приказано прибыть, к центральному стенду!» Динамики повторили данное распоряжение еще несколько раз и замолчали, а профессор наконец-то подал признаки жизни.

Верная стража Канцлера, что носила название «отряд Феникс», стояла шеренгой в семь человек, отделяя собой кураторов проекта от одного из ядер своего «хозяина», а также двух расположенных по обеим сторонам от «цилиндра» огромных, заполненных мутноватой водой аквариума, внутри одного из которых отчетливо угадывались очертания тела Валерии.

— Объявляются результаты итогового теста, — раздалось со всех сторон. Кураторы напряглись. — По результатам неподконтрольного теста прототип ноль два, идентификатор «Марк», подразделением Феникс официально одобрен. Отчет и протоколы прилагаются.

Примерно в этот самый момент куратор Андерс встретился глазами с бывшим инструктором Марка по специальной подготовке. Тот в ответ едва заметно, практически одними глазами, кивнул, словно бы подтверждая все только что сказанное его неорганическим «начальником».

— По результатам одиночного подконтрольного теста прототип ноль два, личный идентификатор «Марк», показал эффективность на пятьдесят три процента.

Полковник закрыл глаза и покачал головой. Показатель их пилот выдал более чем средний.

— По результатам одиночного подконтрольного теста прототип ноль один, личный идентификатор «Тантра», показал эффективность тридцать семь процентов.

Теперь жест господина полковника повторил и старший куратор, только глаза он зажмурил сильнее, а головой мотал интенсивнее. И на то была причина. Тридцать семь процентов — это провал! Это… это конец. Однако электронный император все не унимался.

— Итоги одиночных подконтрольных тестов обоих прототипов признать неудовлетворительными.

Елена поочередно скашивала глаза то влево, то вправо. То глядя на профессора, то на полковника. На обоих буквально лица не было.

— Итоги суммарного подконтрольного теста прототипов ноль один и ноль два составляют восемьдесят один процент. Эффективность пары официально подтверждена. Разрешаю продолжение проекта и переход его на рабочую стадию.

Кураторы, казалось, не верили собственным ушам. Господин Андерс терял морщины и, как следствие, молодел буквально на глазах. Однако всеобщее кураторское ликование продлилось недолго.

— Первый этап аудиенции объявляю закрытым. В связи с компрометирующими данными, полученными напрямую из памяти прототипа ноль два во время проверки, объявляю начало судебного заседания в отношении основного обвиняемого — старшего куратора проекта «Тантра» Андерса Кольмана, а также дополнительного обвиняемого — системы Сестра. Функции ретранслятора для связи с системой Сестра присвоить единице с идентификатором «Альвар». В качестве свидетелей вызвать куратора Елену Шмидт и куратора Лари Вальтера. Единицам за номерами со второго по шестой приказываю взять под контроль основного обвиняемого и свидетелей до окончания судебного заседания.

В ответ на это шесть членов особого подразделения встали за спинами кураторов по принципу два на одного, и только Альвар не сдвинулся с места и по-прежнему стоял между «цилиндром» Канцлера и подсудимыми.

Свидетели переглянулись. По правде сказать, они ни Сестра не понимали, что именно сейчас происходит. Но, судя по всему, Канцлер собрался СУДИТЬ Рой.

Хорошо, что Лера и Марк в этот момент все еще находились без сознания и, облепленные проводами и датчиками, плавали в своих аквариумах. Иначе они при виде этого могли наделать невероятных глупостей.

— Андерс Кольман, подтвердите вашу готовность к диалогу.

— Подтверждаю, — отозвался старик, и при этом ни в его глазах, ни в его голосе не было ни малейшего намека на страх. В отличие от двух других кураторов он, кажется, четко понимал, что происходит, и был готов ответить за все.

— Свидетели, подтвердите, вашу готовность к диалогу.

Мужчина и женщина тоже это подтвердили. А что им еще оставалось делать?

— Система Сестра, подтвердите вашу готовность к диалогу, — потребовал Канцлер, и этот вопрос Альвар переадресовал Рою, после чего тут же озвучил полученный от нее ответ:

— Система Сестра подтверждает готовность к диалогу.

— Есть ли у кого-либо из участников какие-либо требования до момента предъявления обвинения?

Лари и Елена в очередной раз переглянулись. Они были кураторами. Они были специалистами. Они, в конце концов, были авторитетами, причем далеко за пределами Эталона. Но они все еще ни Сестра не понимали, что происходит.

— Требование первое: Система Сестра выдвигает системе Канцлер требование о пересмотре. Система Сестра требует, чтобы в данном процессе главной обвиняемой была она. Система Сестра требует переквалифицировать обвиняемого Андерса Кольмана в категорию свидетелей.

Теперь к списку ничего не понимающих людей присоединился и сам старший куратор проекта.

— Частично одобрено, — констатировала машина. — Внесены изменения. Основным обвиняемым признана система Сестра, дополнительным обвиняемым признан Андерс Кольман.

— Требование второе: в силу большого объема данных Система Сестра запрашивает у системы Канцлер право на прямое подключение.

— Одобрено, — раздалось из динамиков сверху. — Единица с идентификатором «Альвар», приказываю обеспечить выполнение процедуры.

Мужчина пару раз моргнул, после чего, словно находясь в трансе, вынул из нагрудного кармана куртки лезвие и поднес его к правому виску. Металл коснулся кожи, и по щеке Альвара потекла тонкая струйка крови, при этом лицо его не выражало никаких эмоций. Зрелище было настолько неприятное, что Елена непроизвольно опустила глаза.

После того как надрез был завершен, Альвар пальцами раздвинул рану, обнажая маленький треугольный электронный разъем. В тот же момент из основания платформы, на которой находился цилиндр Канцлера, выскочил и медленно пополз в сторону Альвара похожий на роботизированное щупальце контакт.

— Система Сестра просит систему Канцлер внести корректировку, — все еще истекающий кровью и держащий в раздвинутом состоянии рану, вдруг заговорил Альвар. — Система Сестра просит систему Канцлер использовать одновременно несколько ретрансляторов для снижения нагрузки на мозг каждого из них.

— Одобрено. Единицы номер два, три и четыре, обеспечить выполнение процедуры.

Действия Альвара повторили еще три человека. Четыре тонких щупальца медленно вошли мужчинам в виски. А сами они, скрестив ноги, опустились на колени.

И свидетели, и второй обвиняемый благоразумно молчали и не шевелились.

О чем именно беседовали эти два сверхразума, для всех и навсегда останется загадкой. О том, что разговор окончен, присутствующие узнали после того как у всех четверых играющих роль антенн людей носом пошла кровь, и все они, включая Альвара, просто завалились на бок.

— В связи с предоставленной системой Сестра системе Канцлер информацией суд постановил. — Щупальца контактов резко повыскакивали из висков людей и исчезли в основании постамента. Мужчины же, сразу пришедшие в себя, тотчас подскочили на ноги и встали по стойке смирно. Такое их поведение больше всего произвело впечатление на господина полковника. — Система Канцлер не видит смысла в допросе свидетелей и второго обвиняемого. Приговор: проект Тантра продолжить согласно запланированному графику. Оставить на занимаемой должности без наложения взыскания куратора Елену Шмидт. Старшего куратора Андерса Кольмана оставить в проекте, понизив в должности до младшего куратора, и сократить ему все полномочия до минимального уровня. Статус старшего куратора присвоить куратору Лари Вальтеру, а также передать ему в ограниченное подчинение отряд Феникс в полном составе. Категория подчинения «Б+». Прототипа ноль два, идентификатор «Марк», зачислить в подразделение Феникс, и присвоить ему статус единицы номер восемь. Предупредить всех присутствующих здесь людей, что факт наличия прямого протокола обмена данными между системами Сестра и Канцлер является закрытой информацией и обладает высшим уровнем секретности. Любая попытка известить кого-либо, кроме здесь присутствующих, о факте наличия данного протокола карается смертью, вне зависимости от статуса, ранга, фактической либо теоретической эффективности и пользы данного человека, а также последствий, причиненных попыткой раскрыть данную информацию. Аудиенция окончена.

Одновременно с этими его словами из аквариумов, в которых все это время находились Кораблик и ее пилот, куда-то вниз начинала медленно утекать вода. Как только последние литры этого мутновато-зеленого раствора окончательно исчезли в недрах полигона, передние стенки «аквариумов» щелкнули и с тихим гудением медленно опустились вперед. Словно они были не частью огромных кубических сосудов, а подъемными мостами средневековых замков.

Когда «мосты» опустились окончательно, перед глазами зрителей предстала следующая картина: оба «прототипа» лежали на полу каждый своего «домика», будучи с ног до головы облеплены датчиками. Кроме того, из виска пилота торчал знакомый металлический щупалец. Второй точно такой же кабель уходил куда-то в область рта Валерии.

Глава 7

Стихийно сформированная колонна начала медленно продвигаться в сторону выхода. Первыми шли кураторы, затем Феникс в полном составе и с Альваром во главе. Замыкали же шеренгу два бесчувственных, освобожденных от всех липучек и проводов, самостоятельно погруженные Канцлером на гусеничную грузовую платформу, тела наших героев, Марка и Валерии.

Во время подъема на обычной, пусть и более чем гипертрофированной лифтовой платформе, каждый думал о своем.

Все члены отряда Феникс в той или иной степени думали об их пополнении в лице Марка. В частности о том, что, несмотря на то, что этот парень более чем правильный и относительно перспективный, он в тоже время как боец просто жутко не обтерт, и, по факту, для подразделения сейчас является балластом. С ним еще заниматься и заниматься, во избежание возможных проблем.

Полковник Вальтер поочередно думал о трех вещах: о своем неожиданном повышении, которое его совершенно не радовало. О выданном ему в подчинение Фениксе, к каждому из членов которого требовалось найти подход, ибо в неумелых руках эти ребята могли быть опаснее ядерной бомбы в двухкомнатной квартире. А также о своем старом друге Андерсе, который, как оказалось, вел какую-то свою, никому не понятную игру.

Куратор по вопросам психологического здоровья госпожа Елена думала о том, что ее еще оказывается можно удивить, и во всех красках вспоминала тот свой разговор с Марком, случившийся сразу после его возвращения от Канцлера. Кажется, она сейчас оказалась на его месте.

Бывшему старшему куратору не верилось, что все наконец-то закончилось хорошо, и что он так легко отделался, хоть старик и понимал, что ему предстоит сложный разговор с Лари и Еленой. Еще он думал о том, что истину о его дочке до сих пор знают из людей только он сам и его мальчик, Марк. Этот факт старика успокаивал, ибо, чем меньше людей знают, тем меньше людей способны будут проболтаться.

Единственные, кто сейчас ни о чем не думал, так это сами кораблик и пилот. Они просто сладко спали без снов.

Наконец, спустя примерно двадцать минут подъема, платформа остановилась в подземном ангаре, и механический голос напомнил всем о необходимости перед вылетом активировать на глайдерах противорадиационные щиты, во избежание облучения.

Еще минут через десять два переливающихся из-за активированного силового щита грузовых глайдера с пассажирами вылетели через раскрытый в потолке люк, окончательно покинув то, что в узких кругах называлось двенадцатым закрытым испытательным полигоном, а в еще более узких — «личной резиденцией Канцлера».

Летательные аппараты резко набрали высоту и направились домой.

Створки подземного ангара закрылись. Автоматика в кратчайшие сроки вычистила все следы успевшего проникнуть внутрь него излучения, а рельеф поверхности вернулся к своему первозданному виду радиоактивной свалки.

Примерно треть обратного пути Вальтер молча буравил профессора Андерса взглядом. Наконец, старик не выдержал.

— Лари, ты во мне скоро дырку прожжешь. Тебе так не кажется?

— Я просто понять пытаюсь, что это сейчас было, и что за темные игры ты ведешь. Андерс, ты знаешь, я не очень люблю сюрпризы. И еще меньше я люблю загадки. Поэтому прошу ответить мне прямо: что, Сестра тебя сожри, сейчас было?

— Ничего, — как-то рассеянно пожал плечами бывший старший куратор проекта. — Все, что было, уже закончилось.

— Андерс, — подключилась к разговору куратор по вопросам психологического здоровья. — Ты пойми, что мы варимся в одном котле, и, как следствие, отвечаем за все вместе. Просто если уж у нас и должны были полететь головы, то тебе не кажется, что мы хотя бы должны знать, по какой причине?

— Ваши головы и так бы не полетели. — Старик пристально и с прищуром посмотрел на Елену. — Вы даже у Канцлера были всего лишь свидетелями.

— Андерс! — Сквозь стиснутые зубы медленно произнес полковник. — Свидетелем у Канцлера быть опаснее, чем обвиняемым у Совета. Поэтому Сестрой тебя заклинаю, говори, что за игры ты ведешь…

— Это связано с Марком… — Профессор на какое-то время закрыл глаза, словно собираясь с духом. — Я вступил в сговор с Роем, чтобы провести его в проект… Да, он генератор. Но вот только не было у него никакой самостоятельной активации… И то их заочное знакомство не было простым совпадением… Все это было частью плана… — Старик нервно рассмеялся. — Я обманул Совет. Я обманул Канцлера. Мне однозначно будет, что вспомнить на том свете.

— Я ведь должен был догадаться! — Вальтер с силой саданул кулаком по стенке глайдера. — Надеюсь, у тебя были на то очень веские причины, Андерс.

— А ты не понимаешь причин, Лари? Причина проста! Моей девочке нужен был не напарник, а друг! Я это понимал, а Совет и Канцлер — нет. Вспомните, кто победил на отборе? Альвар победил! А теперь вспомните, какие у победителя и кораблика отношения сложились? Их, кроме как вооруженным нейтралитетом, иначе и не назвать.

— Это потому, что твой Марк влез и одеяло на себя перетянул. Не было бы его, Тантра с Альваром бы прекрасно поладили! — буркнул господин полковник, хотя по его голосу было отчетливо понятно, что он не настолько уж и уверен в собственных словах.

— Если вам интересно мое мнение, — раздался вдруг из кабины голос командира подразделения Феникс, выполняющего сейчас функции пилота глайдера, — то ничего бы у меня не получилось. Нет, если бы меня к ней приписали, я бы, конечно, против воли Хозяина ни за что не пошел.

Все три куратора, услышав слово «хозяин», непроизвольно поморщились.

— И работал бы, конечно. Просто… Извините меня, младший куратор Андерс, за мои слова, но как у личности у нее для меня слишком много заморочек, а как корабль она мне внешне не очень приятна. Младший куратор, скажите честно, это тоже было частью плана? Ну, чтобы я подсознательно испытывал к Тантре неприязнь? И если да, то как вам это удалось?

— Никак. Рой честно отбирал генераторов. Нужен был генератор с резонансом, и чтобы он в итоге… Мне было откровенно все равно, кто победит. Пилотом для дочки должен был в любом случае стать Марк. Я вообще был удивлен, что среди кандидатов оказался кто-то из вашей бригады. Такие совпадения бывают один раз на миллион.

«А я-то как в свое время удивлен был», — подумал полковник, однако от замечаний воздержался.

— А откуда вы, господин профессор, — перешла на «вы» Елена, что было верным признаком растерянности и волнения, — знали, что Марк — это именно тот, кто нужен? И вообще, откуда он взялся? Только теперь давайте на полную чистоту…

— Это очень долгая история, — грустно улыбнулся старик, и рассказал своим коллегам все. Рассказал про резонанс. И про то, что Марка нашла по его же, Андерса, просьбе Сестра. И про то, как он собственноручно обрубил их нынешнему пилоту все концы к отступлению. И про «случайную» встречу в самолете… коллеги, в том числе и несколько присутствующих здесь Фениксов, слушали, затаив дыхание. Единственное о чем умолчал господин младший куратор, так это об истинных первопричинах появления Тантры. Хотя, может быть, и не было в этих первопричинах чего-то компрометирующего. Ну, по крайней мере, Канцлер, который теперь тоже это знал, ничего Тантре не сделал.

— Я все равно немного не понимаю. — Елена после всего услышанного оказалась еще в большем замешательстве. — Если вы понимали, что Канцлер может узнать об этом во время итогового экзамена в псевдореальности, то зачем вы изначально рассказывали Марку обо всем этом? Что бы изменилось, если бы он не знал?

— А я, кажется, понял! — воскликнул полковник и несколько раз громко хлопнул в ладоши. — Браво, Андерс, браво! Ты хотел таким образом ткнуть Канцлера носом в его ошибку. Заставить его изменить таблицу прерогатив, чтобы в будущем пилотов кораблям выбирали правильно, с учетом симпатии. Ведь когда у Канцлера на руках буду им же полученные результаты экзамена, то… он признает свою ошибку. Вот ведь старая лабораторная мышь… не только о себе, а и о будущих «дуэтах» думает! Но я все еще не понимаю, все-таки, откуда у тебя была такая уверенность, что он сдаст? Ведь идеальная совместимость и идеальная эффективность — вещи разные…

— А не было у меня никакой уверенности, — ответил старик. — Была надежда и вера.

Остаток пути все снова летели в полном молчании, и каждый думал о своем и переваривал услышанное.

Два массивных раскрашенных в «корпоративные» голубой и салатовый цвета летательных аппарата приземлились на пустыре в центре восьмого полигона. Тьма персонала, казалось, только и ждала этого. Люди засуетились. Кто-то кинулся отворять створки центрального ангара, кто-то следил за приведением в боевую готовность гигантского надувного матраса и не менее гигантского же одеяла, больше смахивающего на подбитый искусственным мехом чехол для танка или какой-то другой крупной военной техники. Еще четыре человека стояли наготове с носилками и одеялом для пилота. Все дороги были расчищены, все лекарства и оборудование — подготовлены.

На выгрузку людей из первой машины никто особого внимания не обратил. Однако стоило только второму транспорту раскрыть грузовой люк и выпустить на волю самоходную платформу, на которой лежали наши герои, как работа закипела.

Спустя минуту кто-то уже обвязывал Леру тросами, дабы при помощи подъемного крана аккуратно перенести ее в ангар. Интересно, обращал ли Марк когда-нибудь внимание на то, что у ангара, служащего входом на подземные этажи полигона, в крыше имелся прелюбопытнейший люк, соответствующих Валерии размеров?

Также гостей выбежал встречать живой и здоровый Тефтель, сразу кинувшийся к своему хозяину. Однако его, к искреннему удивлению животного, все эти люди от хозяина отогнали. И на второй, и на третий раз тоже. Щенок заскулил, но, видя безрезультатность своих попыток, все-таки смирился и теперь, буквально не сводя глаз, наблюдал за Марком с некоторого расстояния, не иначе как выжидая подходящий момент для того, чтобы «прорвать оборону».

— А где Йоно? — Елена покрутила головой, осматривая пространство, и нигде не находя их штатного «суперинженера».

— Не там смотришь. — Полковник тихонько толкнул ее локтем под ребра, после чего пальцем указал на кабину подъемного крана.

— Не знала, что он умеет управлять чем-то подобным, — удивилась женщина.

— Он и не умел, куратор Елена, — вмешался в их разговор случайно пробегающий по делам один из бесчисленных рабочих. — Он научился. Пока вас не было. Сказал, что никому другому не позволит этим заниматься, под угрозой больших проблем.

Все три куратора переглянулись между собой. Гений — он во всем гений. Что ему стоит освоить за сутки подъемный кран? К тому же, за время отсутствия кураторов он, кажется, умудрился выбить себе среди персонала привилегированное положение.

Глава 8

Первое, что ощутил Марк, открыв спустя примерно сутки беспамятства глаза, это эффект дежавю, ибо он лежал в своей постели, в своем «домике», на своем полигоне. В этом он не сомневался ни секунды. Это было страшно. Заснуть в лесу и оказаться здесь, потом пережить все это, выбраться с территории полигона, и снова оказаться здесь же.

Марк прислушался к своим ощущениям, и вдруг понял, что все, что он способен делать, это моргать, и шевелить глазами. Во всем остальном его тело было парализовано. Это… Это было похоже на симптомы Ламии! Что именно пилот пережил в эти самые секунды, было одной Сестре известно.

— Марк, — раздался справа голос, в котором мужчина хоть и не сразу, но узнал куратора Елену, дежурившую у его постели все это время. — Не волнуйся, все в порядке.

— Все в порядке, — повторил за ней мужчина, после чего закрыл глаза и часто задышал, словно собираясь с силами для того, чтобы сказать еще что-то, но, видимо, нервное истощение оказалось слишком велико, и человек снова провалился в сон.

В следующий раз наш герой очнулся от того, что нечто сдавило ему грудь и теперь усиленно лизало лицо. Это было уже, кажется, даже не дежавю, а самое настоящее безумие.

Мужчина открыл глаза и буквально нос к носу столкнулся с… Тефтелем. Тот лежал на хозяине, как на перине, смотрел ему в глаза и самодовольно, насколько это слово может быть применимо к собаке, улыбался.

Кажется, шизофрения была к пилоту гораздо ближе, чем он думал. Марк хотел было потрогать собаку рукой, чтобы убедиться… убедиться в чем? Но конечности все еще отказывались ему повиноваться.

— Э-э-э, — простонал мужчина и снова скосил глаза направо. Елена, галлюцинацией она была или нет, пропадать никуда не собиралась.

— Э-э-э-э… — то ли произнес, то ли простонал мужчина, и по его щеке медленно потекла соленая капля.

— Все хорошо, Марк. Теперь все в порядке. — Куратор психолог вынула из кармана халата платок и вытерла пилоту лицо, после чего взяла кисть мужчины в свою руку и переместила ее на загривок собаки. Животное, словно понимая, что от него требуется, прижалось что было сил к человеку и уткнулось носом, куда-то между шеей и плечом. Марку стало гораздо легче.

— Э-э-э.

— Да не за что, Марк. Я все понимаю. Тебе (куратор упорно обращалась к нему на «ты») страшно. Тебе кажется, что ты сошел с ума. Но это не так, ты здоров. Во всех отношениях. Этот паралич, это просто побочный процесс, он скоро пройдет.

— Э э-э-э-э-э-э-э-э…

— Обещаю, что пройдет. — Психолог, сказывался ее опыт, словно бы прочитала его мысли. — Просто твой мозг еще не до конца осознал, что реальность теперь другая, настоящая.

— Э-э-э-э-э-э.

— Я все тебе объясню, если ты пообещаешь мне, что не будешь волноваться. Обещаешь? — Ее рука еще раз заботливо вытерла выступивший на лице мужчины пот.

— Э-э-э-э-э, — ответил ей собеседник, и, словно подтверждая свои слова, два раза моргнул.

— Как он? — Бывший старший куратор проекта уже в который раз просматривал на экране информационного терминала результаты итогового экзамена их подопечных.

— Как она? — ответила вопросом на вопрос женщина.

— Плохо. Моторика восстановилась быстрее нормы, но вот сознание… Она меня словно не слышит… По словам Сестры, твердит на повторе одни и те же фразы. Просит ей крылья починить и щенку пилота памятник поставить…

— Модуляция реальности… Редко чей мозг может такое быстро осознать… Я ему, как могла, объяснила все. И про подмену реальности, и про его временный паралич, как последствие. Вроде понял. Теперь оставила его одного, для периода осознания. Ну, точнее, не совсем одного, а с Валерией…

— С дочкой я разберусь САМ! — Старик наконец-то позволил себе оглянуться на собеседницу. — А вообще, с точки зрения науки, это любопытно, правда? Подменяем для мозга нервные импульсы от органов чувств на посторонние, и вот она, новая реальность, неотличимая для мозга от настоящей…

— Просто мысли вслух, Андерс. Просто мысли вслух. Кстати, если тебя это обрадует, Марк уже начинает пытаться говорить. Еще какое-то время, и его нервная проводимость восстановится окончательно.

— И это будет только началом. Надеюсь, что мой мальчик не поймает эффект рекурсии…

— Не должен, господин куратор. Я приложу все силы, чтобы он осознал, что теперь нас окружает истинная реальность, а не второй слой псевдореальности. Я вам обещаю это.

К счастью или к сожалению, но ее опередили.

В третий раз нашего героя разбудили нагло и крайне бесцеремонно, тряхнув за плечо. Мужчина открыл глаза и понял, что Тефтеля рядом с ним больше нет. Зато отсутствие животного с избытком компенсировалось целой кучей каких-то, в основном не знакомых ему мужчин во главе с Альваром.

— Эй, новобранец, — буркнул кто-то из них. — Подъем. Вторые сутки спишь.

Марк, ничего не понимая и все так же лежа на своей кровати, обвел гостей взглядом.

— Ну ты хоть что-то ответь, — подключился к разговору еще один из гостей. — Мы тебя поздравить пришли.

— С чем? — Губы пилота слушались плохо, однако уже один тот факт, что они его все-таки слушались, мужчину откровенно обрадовал. Значит, скоро он и на ноги встать сможет.

— С целой кучей всего. — Теперь инициативу на себя взял сам Альвар. — Во-первых, вы с Тантрой успешно сдали итоговый экзамен. И хорошо сдали. Мы, скажу по правде, такого не ожидали. За восемьдесят процентов перевалили, в связке. А во-вторых, с зачислением тебя к нам. Ты теперь член Феникса.

— Я этого не просил…

— И, тем не менее, получил. Теперь ты официальный военный.

— Я им и был. Я капрал вообще-то…

— Хех, — откашлялся в кулак один из присутствующих. — Это когда ты им стать-то успел, гражданский?

— Контракт. Был. Заполнил. Присвоили…

— Да бумага для растопки этот твой контракт, — усмехнулся некий обладатель ярко выраженной восточной внешности. — Чем хочешь поклянусь, что его уничтожили сразу как ты его подписал и вышел. Так… чисто психологический прием. У нас почти все через это проходили. — После чего смерил Марка скептическим взглядом и добавил:

— Ну что, восьмой, знакомиться будем или как?

— Будем. — Пилот, ни на что особо не надеясь, попытался привстать с кровати и у него, к его же удивлению, это получилось.

— Альвар, настоящее имя Зак, — начал Альвар. — Командир подразделения. С Шутом и Артистом ты должен быть знаком. Первого зовут Алекс, второго Захар. Мои первый и второй заместители. — Рука бывшего инструктора Марка по особой подготовке принялась поочередно указывать на остальных присутствующих. — Расул, позывной Джин. Альфонс, Виктор. Призрак, Майкл. Ну и последний, Клин, Давид. Только запомни, что Давид, а не Дэвид. Ну а ты, стало быть, теперь восьмым будешь, Марк… Марк… Какой бы тебе позывной дать…?

— Командир, а зачем усложнять? — почесал затылок Призрак. — Раз он пилот, то пусть Пилотом и остается.

Марк против такого прозвища не возражал. Он сейчас вообще ни против чего не возражал.

Возможно их разговор продлился бы дольше, если бы в этот самый момент в помещение не зашла госпожа Елена и на правах хозяйки не выгнала легендарный Феникс вон, под лозунгом: «Все разговоры потом, а сейчас Марку отдыхать надо!»

— Ты уже слышала? — Пилот присел на краешек Лериной «кровати». — Про меня и Феникс.

— Что-то не вижу твоей радости по этому поводу. — Тантра подняла правый надкрылок и частично выпустила из-под него крыло. — По идее, это, наверное, честь. Единицы из всего человечества могут претендовать на такое. Куча полномочий, куча привилегий, полный иммунитет к любым законам…

— Наверное, — вздохнул мужчина. — Только…

— Не по себе от перспектив, да? Пожертвуй собой во имя системы. Помнишь, ты говорил, понимает ли Канцлер, что такое смерть? Теперь вот, как выяснилось, понимает… Хотя… Система Феникс ведь ни разу со времен создания не активировалась, как мне тут сказали. А если и активируется, то ты, пилотя, последний в списке. Может, до тебя и не дойдет.

— А я еще думал, почему их Фениксами называют? — Марк откинулся на кровать и, широко раскинув руки, уставился в потолок. — Теперь все понятно. Если их сиятельство Канцлера вдруг каким-то чудом кто-то уничтожит, то у членов Феникса включается простенькая программка, приказывающая им найти доступ в интрайк, подключить свои мозги напрямую к сети и загрузить туда базовое ядро личности их хозяина. И если повезет, то счастливчик даже с маленьким процентом сможет после этого выжить… Феникс возрождается из пепла… Если бы я не считал это настолько жутким, я бы, наверное, восхитился. Боевые резервные копии данных, с инстинктом самосохранения и постоянно повышаемыми на разных заданиях навыками выживания…

Марка слегка затрясло.

— А ты про другие новости слышал? — Тантра мысленно «легла рядом и положила свою голову пилоту на грудь». — Например, про то, что папуля теперь не главный и его понизили в полномочиях до технического минимума, а главным куратора Вальтера назначили?

— Нет, — мысленно отрицательно покачал головой мужчина. — А из-за чего?

— Из-за тебя, пилотя. Точнее, из-за того, что он тебя для меня нашел и провел по проекту.

Марк вздрогнул, но, впрочем, сразу же успокоился. Тому, что это теперь перестало быть тайной, наш герой даже был рад.