Право выбора (СИ)

Глава 1

— Идиот! Какой же я идиот! — уже который раз в режиме заевшей пластинки повторил Марк и хлопнул ладонью себе по лбу. — Да какого черта я вообще влез в эту драку, будь она неладна? Кем я себя возомнил? Рыцарем в сияющих латах? Баран! Ну вот какого лешего я постоянно кидаюсь грудью на амбразуру, когда не просят, а?

Удивительно, как в одно мгновение может рассыпаться в прах казалось бы более чем стабильная жизнь, всего-то из-за одного необдуманного поступка.

У него ведь все было так хорошо. Стабильная зарплата, выделенное жилье, какой-никакой, но заслуженный статус в глазах коллег по цеху (да и начальства тоже, что уж тут скрывать). Была даже весьма солидная перспектива карьерного роста до начальника цеха. Если он, конечно, еще лет десять потерпит, пройдет обучение, сдаст квалификационный экзамен, и, самое главное, их величество начальство за это время не поставит на данное место кого-то из своих друзей или родственников (впрочем, о таком повороте наш герой предпочитал не думать). А новая должность — это ведь не только в несколько раз увеличенная зарплата, что само по себе приятно, но и возможность наконец-то «выйти в солидные люди».

Еще не так давно он очень сильно всего это этого хотел. Он прямо видел свою карьеру в красках: вот он ученик, затем специалист, далее — помощник мастера, мастер, мастер линии, начальник цеха, замдиректора завода… На этом его фантазия обрывалась, ибо уже на этом этапе у него, фактически выросшего на иждивении у небогатого дедушки и практически не помнившего своих родителей, должно было быть достаточно денег, чтобы наконец-то перестать себе в чем-либо отказывать и начать жить в свое удовольствие. Должно было быть, ибо на третьей ступени его лестница резко обвалилась. Причем навсегда и по его же собственной вине.

— Идиот! — в очередной раз констатировал мужчина.

Он встал со своего «лежбища» и неторопливо подошел к зеркалу, из которого на него с нескрываемым интересом посмотрел невысокий, коренастый и коротко стриженый мужчина тридцати лет от роду.

Все-таки работа с железом давала о себе знать, хотя и в детстве особой «хилости» за мужчиной не наблюдалось. Ростом он, конечно, не удался. Тут, как говорится, к маме с папой, земля им пухом, душа их к звездам, претензии. Но зато его «ширь» с лихвой компенсировала этот маленький недостаток.

Улыбнувшись, что, по правде говоря, было не очень-то уместно в нынешних обстоятельствах, мужчина вспомнил как в детстве, именно благодаря этой его комплекции, к нему приклеилась кличка «пухлый». Да, золотое тогда было времечко. Неудачная кличка была для нашего героя самой страшной проблемой. Сейчас бы так.

Полбутылки уже выдохнувшегося пива, что стояло на тумбочке возле того самого зеркала, практически залпом перекочевало из сосуда в его организм. Завершив эту невообразимо сложную миссию, человеческое тело, изрядно пошатываясь, вновь вернулось на диван и усиленными темпами продолжило самобичевание.

— Вот чего мне не хватало? — чуть ли не утробным басом, вновь обращаясь к самому себе, проревел человек. — Чего мне, барану, не хватало?!

Ну вот зачем, зачем он тогда поплелся в этот бар? Для чего? Да просто за компанию он туда поплелся! Ибо его друзья-приятели по заводу и цеху решили, будь они трижды неладны и дважды прокляты, вытащить его, что называется, «в свет», и основательно развеять. Фразы: «посидим», «выпьем», «познакомимся может с кем-то» и прочие крайне привлекательные для молодого мужского организма предлоги, сработали на нем безотказно.

Тем более что у Марка в то время как раз был такой период в жизни, когда его в очередной раз все достало, и он только и делал, что лежал на диване, смотрел в потолок и занимался самоанализом.

Впрочем, если немного отвлечься на эту тему, подобные «микрокризисы среднего возраста» накрывали нашего героя с завидным постоянством раз в три-четыре месяца. Во время одного из оных он даже чуть было не поставил всю свою зарплату на три числа в БИКСе, в надежде сорвать джек-пот и уехать, наконец, повидать мир. Если бы не случившийся тогда случайный звонок, сбросивший «рулетку», то ему бы более чем вероятно целый месяц потом пришлось голодать.

Кстати, именно после той истории, которую он сам и выболтал как-то на досуге, к нему среди местных трудяг намертво приклеилась кличка «Золушка», и Сестра его знает, какая тут была связь.

Саму драку он помнил весьма смутно. Помнил, что вроде как заступился за какую-то девушку, в отношении которой кто-то там распустил руки, или что-то типа того.

Помнил, что его кто-то ненадолго вырубил, не то баллончиком, не то шокером. Помнил как его приятель Алик склонился над ним, лежащим на земле, и едва соображающим, что именно сейчас происходит.

Но вот саму драку Марк не помнил, что называется, в упор. И от этого факта мужчине делалось еще страшнее. Естественно, с поправкой на то, на кого именно он, как вскоре выяснилось, поднял руку.

Мужчина обхватил голову руками в приступе то ли бессильной ярости, то ли раскаяния. Шутка ли, чуть не отправить в реанимацию сына самого Контролера сектора… Наказание теперь для Марка было делом времени. Он вообще был удивлен, почему это священная месть в его адрес так затягивается. Вряд ли его простили. Хоть он, вроде как, не был ни в чем виноват. Или все-таки был?

— Да как мы вообще могли пересечься в этом проклятом баре? Что там мог забыть сын этого чинуши? — Мужчина тягостно вздохнул, уже буквально ставя на своей жизни крест.

Фактически, можно сказать, что Марк тупо сидел и ждал своей участи. Это было глупо, скажете вы, и ему нужно было что-то предпринять? Что именно он теперь мог предпринять? Что? Кто он против Контролера?

Мужчина закрыл глаза и стал вспоминать «продолжение истории», окончательно проясняющее, что есть что.

На следующий день после этого происшествия, когда он пришел с утра, как ни в чем не бывало, в свой родной цех, то его буквально сразу же вызвал к себе на личную встречу ни кто иной, как сам господин директор завода, великий и ужасный Ролан. Ролан, на которого в тот момент было откровенно жалко смотреть, ибо, несмотря на все напускное величие, в глазах у этого мужчины отчетливо читался страх.

Уволили Марка прямо в тот же день, да еще и задним числом, по какой-то нелепой причине, вроде не вовремя сданного экзамена по технике безопасности. Так, что ему не пришлось даже дорабатывать смену.

В свете всего вышеперечисленного, Марк пил. Сидел в снятой на окраине городка на пару дней комнате и пил, постоянно матеря себя за не сдержанность. Это только в фильмах, что крутят по интрайку, рыцарь может спасти принцессу от бандита, и все его за это будут хвалить. В реальности как оказалось, народ за каждую нанесенную бандиту царапину готов чуть ли не четвертовать рыцаря. Хотя каким он, к Сестре, был рыцарем?

В прихожей раздался пульсирующий сигнал, испускаемый кристаллом в тот момент, когда на него звонили. Плюнув на все, мужчина уверенной походкой направился на звук, ожидая увидеть на дисплее кристалла не что иное, как личный, знаемый чуть ли не каждому, идентификатор Контролера его сектора. Но нет, высветившийся идентификатор был совершенно другим. Тем, которого Марк уж точно совершенно не ожидал увидеть. С ним хотела связаться Лика.

— Ну а тебе-то что надо? — первым делом произнес мужчина, «подняв трубку». — Ты мне не по карману.

— Я себя и не предлагаю. Ты сейчас где? — без всяких приветствий ответили «с той стороны». — Я хочу приехать.

— Зачем?

— Потому, что ХОЧУ ПРИЕХАТЬ! — повысила голос собеседница. — Жду адрес.

Решив, что ничего не теряет, а коротать остаток времени лучше в компании, мужчина все-таки назвал девушке заветные цифры.

— Скоро буду! — чуть ли не гаркнула она в ответ, после чего в трубке раздались гудки.

— Будь, — пожал плечами мужчина. — Я тебе что, запрещаю, что ли?

Глава 2

— На тебя просто смотреть жалко! — было первым, что выдала ему Лика, отворив незапертую (а смысл?) дверь его временного обиталища. — На кого ты похож? Ты себя в зеркало видел? Что с тобой вообще происходит? Умылся бы хоть, побрился.

— И заранее все чистое надел… Мне уже плевать на все, — не пафосно, обреченно, а скорее измученно, устало выдал ей в ответ мужчина. — Я все потерял, Лика. Все потерял. Понимаешь?

— А было ли там что терять-то? А? — Девушка села рядом, как-то не то по-братски, не то по-матерински обняла его за талию. Мужчина положил голову ей на плечо. Хотя, наверное, это ей полагалось к нему прислониться. — Нет, ну вот правда? Давай по пунктам, что именно ты потерял?

— Свое жилье, — начал мужчина.

— Да не было у тебя своего жилья… Никогда не было! Казенная комнатушка на шестнадцать квадратных метров, это и жильем-то не назовешь. Тем более что она даже не твоя была, а временная. Вот тебя как щенка выкинули, и все, и нет у тебя жилья.

— Стабильная зарплата, — продолжил бессмысленную «игру» мужчина, словно не услышав ее ответа.

— Двенадцать тысяч чеков? Минус еда, минус одежда, минус поездки… Да ты просто олигарх!

Марк был вынужден признать ее правоту.

— Работа… Статус… — применил Марк последний аргумент, не особо при этом надеясь на его эффективность.

— Статус? — собеседница изумленно подняла бровь. — Оператор станка, по локоть в мазуте, да с десятичасовой сменой, это теперь называется статус? Маркуша, не смеши мои трусики, а то они сейчас по швам разойдутся, и я заставлю тебя мне новые купить! А они, между прочим, о-о-очень дорогие.

— Мне говорили, что у меня есть перспективы. Что я ценный сотрудник… — Марк сам понимал, насколько нелепо звучат эти его оправдания. Просто ему нужна была хоть какая-то соломинка. Хоть что-то, что могло бы помочь ему укрепиться в мысли, что он не слил больше десяти лет жизни в унитаз. Но нет, и эта его последняя соломинка была безжалостно перерезана Ликой.

— Они это всем говорят. Проще хвалить, чем оклад увеличивать… Ценный? — Казалось, она ели сдерживается, чтобы не рассмеяться ему в лицо. — Настолько ценный, что твой дорогой Ролан скинул тебя как балласт, задним числом, лишь бы только самому спокойно доработать до пенсии…? М-а-а-арк? Это ты не сейчас все потерял все, это ты сейчас осознал, что у тебя изначально ничего не было.

Мужчина пристально посмотрел на женщину. Кажется, Лике от этого его взгляда сделалось несколько не по себе.

— Ты же знаешь, я общаюсь в разных кругах…

— Точнее спишь в разных кругах, — не удержался от подколки наш герой.

— Да хотя бы и так. — Женщина то ли проигнорировала «укус» Марка, то ли в принципе не посчитала это оскорблением, а приняла за констатацию факта.

— С контролером тоже?

— С ним — нет. С его сыном — да. — Пожала плечами девушка. — Кстати про него и речь. Я не так давно ему… кхе-кхе, — закашлялась она. — Стресс ему снимала. Красиво ты его. Это не описать, это видеть надо. Он мальчик нежный, чувствующий себя неуязвимым… до этого случая, как минимум. Короче, давай перейдем к сути вопроса. Мальчик он хоть и наглый, но понимает, что сам власти не имеет, — Ее тонкий наманикюреный пальчик несколько раз нравоучительно взмахнул. — Поэтому, пока не приедет Контролер сектора, по совместительству его папа, с тобой ничего не случится. Вообще ничего. А знаешь, почему?

— Однако с работы меня уже выгнали.

— Ну да… Слухи распространяются быстро… Но пока это только слухи. Мер-то еще никаких предпринято не было. Тебя ведь даже стража (Полицию в их секторе почему-то все упорно звали не иначе как стражей.) не задержала, заметь, хотя должна была. Так ведь? А почему?

В ответ Марк только неопределенно пожал плечами. Откуда ему было знать, что там твориться в голове у этого… потерпевшего. Может, у того мозги после драки «сотряслись», может еще чего.

— Мальчик тебя не избить хочет, и не грохнуть, и не посадить. Он тебя унизить хочет, за оскорбление. Получается ведь, что, не смотря на все его регалии, реальные и выдуманные, его какой-то… плебей может на глазах у всех уработать? На его взгляд это не правильно. Правильно — это когда он может, а его — нет. Он тебя за такое морально уничтожить хочет. Морально, понимаешь? Чтобы тебе не жилья, ни работы в этом секторе не найти было, и в другой ты уехать бы не смог. Понимаешь? Но он так сделать не сможет. А вот его дорогой папочка ради сыночка запросто с тобой такое дело провернет. Именно поэтому стража тебя до сих пор не задержала, и все остальное не стряслось. Мальчик запретил. Он ведь уверен, что за ближайшие три дня ты никуда не денешься, а там и папа подъедет. Бедный ребеночек даже за тобой не следит. За мной, кстати, тоже. Я же его любимая Ликочка! — На этой фразе женщина позволила себе улыбку, которая могла бы дать сто очков форы Чеширскому коту. — Глупая блондиночка с третьим размером груди, любящая пирожные и мартини.

— Вот ты говоришь, как только контролер приедет, все и начнется… А что мешает по звонку начать превращать мою жизнь в ад, дистанционно? Там многого не потребуется ведь. Почему меня его приятели сразу не скрутили? Так что не сходится что-то…

— А как по мне, так все прекрасно сходится. Он же уверен, что ты никто и звать тебя никак, и ты никуда не денешься. Максимум — в соседний сектор. Да еще и… короче, он хочет, чтобы ты успокоился. Поверил, что все прошло безнаказанно. Расслабился, для пущей сладости мести. А не скрутили сразу потому что растерялись… шутка ли, их сиятельству нос разбили. Сломали, — тут же исправилась блондинка.

— Повезло, короче. Могли бы и пристрелить, — буквально из последних сил усмехнулся Марк. — Я и так никуда не денусь.

— Могли, — не стала отрицать собеседница. — Но ведь не пристрелили? А теперь он этого сам не хочет, так как ему кажется, что он придумал нечто более интересное, чем пуля или бита. В десятый раз тебе повторяю: мальчик уверен, что ты никуда не денешься. И пока он так думает, тебе и нужно валить.

— Кого? Его?

— Не кого, а куда. Тут, — блондинка достала из сумочки два оранжевых прямоугольника, — два билета. Один на пять утра, на сегодня, до ближайшей транспортной развязки. Отсюда за три часа долетишь. А второй на девять часов. Прямой рейс до Эдинбурга. Билеты обезличенные, на предъявителя. Так что, кто по ним летит, отследить невозможно. Только не спрашивай меня, сколько они стоят, ладно? Если все сделаешь правильно, то пока деточка проснется, позавтракает, да покурит, ты уже будешь на полпути, на втором рейсе. А я уж постараюсь, чтобы он этой ночью устал как следует и спал подольше.

— А этот твой Эдинбург, это вообще где? — Мужчине упорно казалось, что это все сон. Казалось настолько упорно, что он еле сдерживался, чтобы не начать тыкать Лику пальцем.

— Это в Шотландии. Сектор двести восемьдесят три.

— Красивое название.

— Там и места своеобразные, но, думаю, тебе понравится. Но главное не это. Главное, что это достаточно далеко. То есть, с точки зрения контролера, ты просто-напросто исчезнешь. Мальчик, конечно, расстроится, но ничего, я его утешу, — подмигнула она нашему герою. После чего, словно она сделала мужчине еще недостаточно подарков, девушка вынула из сумочки свой кристалл, и, прикоснувшись им к лежащему чуть ли не прямо под ее ногами на полу кристаллу Марка, скомандовала: Обезличенный перевод без подтверждения на сто тысяч чеков. — После чего добавила, обращаясь к Марку:

— Вот теперь все. Теперь в расчете, да?

— Ты о чем? — видимо, Марк был все-таки слишком пьян.

— Не помнишь, как мы познакомились? Ну, может, оно и к лучшему. Удачи тебе на новом месте! — Женщина встала и, больше не говоря ни слова, направилась к двери.

— Спасибо, Лика, — только и смог выдавить из себя Марк, подумав про себя что-то вроде: «Спасибо тебе, фея-крестная. Помогла Золушке».

Дверь захлопнулась. Нет, мужчина не забыл, как они познакомились. Как познакомились простой рабочий и самая элитная куртизанка этого сектора. А может, и не только этого. Мужчина тогда тоже влез в драку, получил два ножевых ранения, но все-таки отбил миниатюрную девушку у каких-то отморозков. Точнее, не отбил, а дал ей возможность кому-то позвонить. Все-таки синдром белого рыцаря был в нем неискореним, только вот с принцессами рыцарю не везло.

Столько лет прошло, а она ему отплатила…

Дым от, наверное, уже десятой сигареты подряд тонкой змейкой улетал в раскрытое окно. Удивительно, но Марк почему-то никогда раньше не замечал всей этой послезакатной суеты. Он просто приходил с работы, ужинал, час-полтора сидел в интрайке и ложился спать, потому что знал, что завтра в шесть утра ему снова вставать и идти на работу. Но теперь… Мужчина стоял, опершись руками о подоконник. Просто стоял, наблюдал этот «театр теней» и морально готовился к новой жизни. В ближайшее время ему нужно было умудриться максимально быстро протрезветь, собрать вещи, привести себя, насколько это сейчас возможно, в порядок, и чем-нибудь перекусить. Ибо через два часа он должен быть уже на дроме.

Бесконечно сильно хотелось с кем-то поговорить. Похвастаться, что ситуация исправилась, или что-то в этом роде. Но, по очевидным причинам, делать этого было категорически нельзя.

Возможно, сейчас его смогла бы выручить своим обществом та самая околобожественная Сестренка? Хотя, возможно, умей он с ней говорить, и ситуации бы этой не было. Мужчина первый раз за много лет задумался о том, что, может быть, Рой вовсе и не виновен…

Глава 3

До недавнего момента Марк Сестру ненавидел. Конечно, со временем эмоции поутихли, однако они вовсе не собирались гаснуть окончательно. Вряд ли они в принципе были способны угаснуть в его душе насовсем после того, что она для него сделала. Точнее, после того, что она для него НЕ сделала.

Родителей своих Марк почти не знал, с самого раннего детства жил с дедушкой. Все же, что осталось у него в голове от мамы с папой, это два смутных, словно подернутых дымкой тумана, не то образа, не то силуэта.

Наш герой просто принимал факт их существования в собственном прошлом, как факт. И не более чем. Вроде как у всех есть мама и папа, и у него они вроде как были. Вот только никакого трепета в отношении их мальчишка, а затем и подросток не испытывал. Хоть и поминал порой добрым словом. О мертвых ведь либо хорошо, либо ничего. Наверное, если бы они погибли чуть позже, например, когда Марку было бы лет десять или двенадцать, это и наложило бы на него какой-то отпечаток. А так…

А вот деда своего он любил очень. Дед хороший был, ничего для внука не жалел, хоть и зарабатывал довольно мало. Дед многое ему дал, многому научил.

Старик носил странное для нынешнего мира имя Никон, и всю свою сознательную жизнь проработал на том же самом заводе, где до недавнего времени работал Марк. В их родном секторе, собственно, завод был единственным местом, где платили хоть какие-то деньги. Откровенно бедный у него был сектор, да к тому же еще и более чем замкнутый. Чужаков тут недолюбливали, как и любую новизну в принципе. А по сему, у любого случайно оказавшегося на родине у нашего героя путешественника могло возникнуть ощущение, что он не просто приехал на новое место, а еще и одновременно с этим переместился лет этак на десять-пятнадцать в прошлое.

Вследствие всего вышесказанного не было ничего удивительного в том, что буквально сразу же после окончания второй ступени базового обучения наш герой пошел работать. Высшая ступень образования была ему одновременно и не по карману и не нужна.

Вообще-то на завод брали с восемнадцати, но для любимого внука их старого доброго, терпеливого и знающего свое место наладчика оборудования начальство все-таки сделало исключение.

Какое-то время после этого Марк вместе со своим дедушкой жили просто прекрасно (насколько это было возможно конечно.) в первую очередь по той причине, что у них резко сократились расходы и вырос семейный бюджет.

А потом деду поставили диагноз — Ламия, и стабильная жизнь нашего героя резко пошла под откос. Деда госпитализировали и поместили в хоспис. Казенную полноценную квартиру, которую Марк уже считал, чуть ли не семейным гнездом, завод у него отобрал, ибо жильцов стало меньше, и выдал своему работнику вместо нее крохотную комнатушку, в которой Марк и провел последующие десять лет жизни.

Впрочем, я сильно отвлекся… За что же Марк ненавидел Сестру? Да за то, что она не спасла его деда. У Марка ведь кроме деда не было никого. Он просил Рой, умолял его буквально на коленях… Но все, что тот сделал в ответ, это посочувствовал. Посочувствовал! Заявив, что она бессильна… Марк до сих пор не мог понять, почему она так с ним поступила. Почему всемогущая Сестра вообще допускала существование в их мире такой заразы, как Ламия? В то, что она на самом деле не знает от нее спасения, Марк просто не верил. Сестренка должна была знать ВСЕ!

В тот день, когда деда Никона не стало, Марк посла Сестренку к черту. То есть, говоря официально, отказался дружить, с того самого момента став для нее «несуществующим» человеком.

Человек с перекинутой через левое плечо сумкой, набитой первыми попавшимися под руку вещами, ибо собираться с умом времени у него не было, стоял напротив информационного табло в ожидании номера своего рейса.

Второстепенный транспортный узел сектора номер триста сорок два, не смотря на то ли позднюю ночь, то ли раннее утро, гудел, как растревоженный улей. Казалось, что в этом месте все постоянно находилось в движении и сопровождалось шумом. Динамики то и дело объявляли посадку на маршруты. И после каждой подобной фразы кто-то, зачастую с грохотом и бранью, несся в одном ему известном направлении.

В дальнем углу трое мужчин довольно эмоционально выясняли отношения. И хоть до драки дело пока не дошло, но она могла вспыхнуть в любой момент. Вмешиваться в эту разборку Марк не собирался. Он вообще больше никогда в жизни не собирался лезть в чужие разборки. Так… просто с умеренным любопытством поглядывал вполглаза в нужном направлении, пытаясь навскидку прикинуть, кто из споривших мужчин с кем и каковы будут шансы каждого из них, если двое других выступят против него. Где-то плакал ребенок, где-то скулила собака.

В голову нашему герою упорно начинали лезть мысли о его ближайшем будущем. В том, что он в конечном итоге доберется до этого самого Эдинбурга и забудет контролера и его сына как страшный сон, он почему-то не сомневался. Вопрос стоял в том, что ему делать потом. Что ему делать там, на новой земле? Нет, с голоду он, конечно, не пропадет, в конце концов, Лика выделила ему более чем приличные командировочные, и на первое время их с лихвой хватит. Но все-таки, что потом?

Чудовищно захотелось курить. Миновав стоящие на входе сканеры, свернув в еле заметный закуток и искренне порадовавшись тому, что тут нет никаких собеседников, Марк открыл портсигар. Дымить он всегда любил в одиночестве. Он и сам уже не помнил, откуда у него взялся этот заскок, но преследовал он его лет с семнадцати. На его старой работе такого поведения однозначно не поняли бы, решив, что он просто жадничает делиться табаком, поэтому там он врал, что не курит вообще.

Это была его последняя сигарета в жизни. Ну, по крайней мере, Марку хотелось в это верить, ибо он регулярно бросал это неблагодарное «самоотравление», вот уже несколько лет подряд. К сожалению, бросал безрезультатно.

Дорога от второстепенного транспортного узла до одного из ближайших центральных прошла без приключений, заняла, как и обещала Лика, три часа, и при этом не оставила в памяти мужчины никаких выдающихся моментов. Как, впрочем, и сам центральный узел. Тут все было так же, как и на предыдущей «развязке». Если, конечно, не считать за разнообразие на порядок более высокие цены и полное отсутствие давки.

Первый класс. Салон для элиты. И пусть Марк элитой себя ни в коей мере не считал, но если уж к обоим подаренным ему его дорого́й, в прямом и переносном смысле, блондинкой билетам, место в бизнес-классе шло в комплекте и по умолчанию, то что уж с этим поделаешь?

— Эдинбург. Шотландия. Там, наверное, кто мужчина, а кто женщина даже и не разберешь, все поголовно в юбках. — Человек едва заметно усмехнулся этому своему по-детски наивному предположению, после чего откинулся в пассажирском кресле и, закрыв глаза, прислушался к завыванию импульсных двигателей гражданского глайдера, от которого его мысли как-то совершенно неожиданно и притом кардинально поменяли свое направление. Теперь он думал о том, как быстро идет прогресс. Он ведь еще лично помнил обычные пассажирские самолеты, и вот теперь те самые самолеты остались лишь на картинках, да в виде игрушечных моделей.

— Продолжим так развиваться, может, я и до теллепортации доживу, — пробурчал себе под нос путешественник, поёрзывая в кресле и стараясь принять наиболее удачную позу для того чтобы немного подремать. Нынешний полет, в отличие от предыдущего, обещал быть довольно долгим.

Однако не успел он даже полноценно расслабиться, как чей-то пожилой, вежливый и вкрадчивый голос тихо ответил ему на унифицированном английском, на его вроде как риторический вопрос:

— Если вас это хоть немного обрадует, то вы уже до нее дожили. Мы в свое время работали над этим и весьма успешно. Нуль-транспортировка, или, как вы ее только, что обозвали, «теллепортация», требует слишком много энергии. Нерентабельно для массового использования. Импульсные двигатели, как альтернатива, проще и дешевле.

Было, что-то такое в этом ответе от чего дремоту Марка сняло как по мановению волшебной палочки, и он даже позволил себе перевести свой взгляд с иллюминатора на собеседника. Соседом нашего героя по креслу оказался невысокий, насколько можно было судить по его сидячей позе, весьма бодрый на вид худощавый старичок с седыми волосами и небольшой лысиной. Всем своим видом собеседник напоминал Марку «классического» ученого. Именно такого ученого, какими их показывают в кино.

— То есть как — «уже дожил»?

— Весьма банально дожили, — пожал плечами старик. — Но только дорогая она, вот и не видит Совет смысла ее широко распространять. Ну а мы-то что? Мы зверьки подневольные. Нет — значит, нет. — Дедушка позволил себе тихонько рассмеяться, обнажив при этом идеальные белые зубы. — Позвольте представиться, — протянул он для рукопожатия свою кисть. — Профессор Андерс Кольман. Первый заместитель второго советника главы европейского филиала корпорации Эталон. Лечу с международного симпозиума назад, в свою цитадель зла, если так можно выразиться. А вас как зовут?

— Марк Сенчин, — немного замешкавшись от такого поворота событий, протянул в ответ свою руку второй собеседник, непроизвольно отметив про себя, что с «ученым» он угадал. — Я просто так лечу. Никуда. Решил все бросить и сменить обстановку.

Да, наверное, для нашего героя это сейчас был самый «политкорректный» ответ.

— Наверное, у многих людей рано или поздно возникает желание все бросить и уехать. Уехать не «куда-то», а «отсюда», — медленно произнес старик, уставившись в спинку впереди стоящего сидения. — Только вот осмеливаются на этот шаг единицы. Слишком серьезно держат людей «крючки». Приятели, соседи, коллеги, дерево под окном, и прочее, прочее, прочее. Вот и перегорают люди. В них начинают закрадываться робкие ростки сомнения: «А нужен ли я там?», «А как меня там примут?». Затем эти ростки, обильно поливаемые одобрительными речами таких же, но чуть ранее «перегоревших» окружающих, превращаются в могучие деревья. Опутывают человека своими корнями, и все. Но люди почему-то называют это стабильностью в жизни и считают чем-то правильным, чем-то достойным того, чтобы к этому стремиться.

— Красиво сказано, — едва заметно усмехнулся путешественник, отметив про себя излишнюю вычурность фразы собеседника. — Это цитата откуда-то?

— Именно так, мой друг. Именно так. Это слова Элис Лерк. Впрочем, я не думаю, что вам известно, кто это такая. Вот что я вам скажу… Я уже семьдесят лет на свете живу, и знаете, к какому выводу я пришел?

Путешественник демонстративно развел руками и отрицательно покачал головой.

— Все в этом мире закономерно. Случайность — это просто пока еще не выявленная до конца закономерность. Буду рад видеть вас у себя в гостях. — С этими словами он извлек из нагрудного кармана своего пиджака красиво переливающуюся визитку и вручил ее герою нашей истории. — А сейчас, вы же не будете возражать, если я немного посплю? Симпозиумы это так утомительно для стариков. Все галдят, буянят. Порой может и до драки дойти. Как-никак, научная элита, — тихонько хохотнул господин профессор и, казалось, моментально провалился в сон.

— Конечно, господин профессор, — словно извиняясь, шепотом произнес Марк и отвернулся назад к окну, возле которого сидел. Перед глазами у мужчины упорно вертелась сценка, в которой несколько умудренных сединами профессоров кидались друг в друга толстенными фолиантами и громко ругались на латыни.

Глава 4

Организация под названием Эталон зародилась буквально сразу же после контакта и изначально была создана Верховным Советом с одной целью — получать от Сестренки знания и тут же проверять их на практике. Естественно, что на финансирование и привилегии для этой свежесозданной структуры власть не поскупилась, и, как прямое следствие этого, под крыло данной организации тут же стали стекаться сотни и тысячи ученых. Время шло, структура росла, изменялась, и в итоге стала легендой. Корпорацией планетарного, без ложной скромности, масштаба. Организацией, которая в кратчайшие сроки подмяла под себя, в той или иной мере, практически всю научно-исследовательскую деятельность в мире. Нет, вы не ослышались, я так и сказал — В МИРЕ.

Эталон. Чтобы вы в полной мере осознали, ЧТО это такое, можно лишь сказать, что именно там был разработан интрайк, отличающийся от интернета настолько, насколько интернет отличался от крошечной локальной сети. Это именно там были созданы первые «кристаллы», морально и технически уничтожившие все, от сотовых телефонов и карманных персональных компьютеров до ноутбуков и военных раций. Эталон… За последнее десятилетие, наверное, в принципе не существовало таких проектов, в разработке которых данная корпорация не принимала бы участие. От проектирования кибернетических протезов и космических спутников до изготовления лекарств и выведения новых пород сельскохозяйственных животных.

И именно ЭТО жаждало личной встречи с Марком.

Хотя «жаждало», возможно, было слишком громко сказано. Просто один из высокопоставленных ученых почему-то изъявил большое желание встретиться с нашим героем.

На шутку это не смахивало. В противном случае это была бы, даже по меркам Марка, весьма специфическая шутка.

Да и визитка, которую ему вручил старик, выглядела более чем правдоподобно. Марку уже доводилось видеть такую на столе у директора завода, так что он знал, с чем сравнить. Видеть-то доводилось, но в руках подержать, естественно, нет.

Прямоугольный кусочек не то бумаги, не то пластика (тип материала на ощупь мужчине определить так и не удалось) САМ ПО СЕБЕ, без каких либо действий со стороны своего обладателя, переливался то зеленым, то синим цветом. Вроде бы это была незначительная мелочь, но гипнотизировала она нашего героя почему-то не по-детски. Голубой — салатовый, голубой — салатовый. Человек любовался ей, наверное, минут пятнадцать.

— Сэр! — Кто-то деликатно потряс его за плечо и тем самым вывел из состояния дремы. — Сэр, мы только что приземлились. Вам следует покинуть салон.

— Что? — Марк резко, в один рывок, разлепил заспанные глаза, толком, не понимая, когда это его успело настолько разморить, что он даже объявление о заходе на посадку не услышал, после чего так же дергано принялся озираться по сторонам. Салон глайдера был фактически пуст. В том числе пустовало и место справа, которое до недавнего момента занимал господин Андерс. Пассажир сильно потряс коротко стриженой головой из стороны в сторону, окончательно прогоняя остатки сна.

За стеклом иллюминатора стеной шел дождь.

Выпавшему на его долю «горизонтальному» дождю Марк, не раздумывая, присвоил титул самого мерзкого природного явление в мире. Если бы вся эта вода, как ей и полагается, лила исключительно сверху, мужчину вполне еще мог бы спасти капюшон его куртки. Не бог весть какая защита, кончено, но однозначно лучше, чем ничего. Однако сейчас, когда под порывами ветра водные брызги летели самыми изощренными маршрутами…?

Кое-как подняв воротник и втянув голову в плечи, мужчина фактически на ощупь продвигался к пропускному терминалу.

— Да чтоб тебя, мать твою, и отца, и сына! — бурчал он, медленно, но верно продвигаясь к конечной цели и сам при этом не заметив, как окончательно, даже в мыслях, перешел со своего родного языка на международный унифицированный английский, который, если быть совсем откровенным, и «английским»-то можно было назвать с большой натяжкой. Какой он «английский», если его лингвисты искусственно разработали, а затем Совет насильно внедрил, заставив изучать в обязательном порядке. Хорошо хоть язык был не сложный. Да и полезный, что уж тут скрывать. — Не могли, что ли, крытый навес сделать на такой случай?

Забавно, правда? Еще чуть ли не вчера он готов был бы сутками мокнуть под дождем, если бы это гарантировало ему неприкосновенность от контролера, и вот теперь он чуть ли не материл не в чем не повинную воду за то, что она позволила себе его намочить.

Внутри пропускных терминалов была полная противоположность улице. Тут было светло, тепло и сухо. Как же все-таки мало, оказывается, человеку нужно для счастья. Обсохнуть, отогреться, и, в идеале, вдобавок поесть чего-нибудь горячего.

— Впервые у нас? — мимоходом поинтересовался мужчина, проверяющий у Марка снимок его сетчатки по внутренней базе.

При виде сканера у нашего героя непроизвольно екнуло сердце. Ну да, это ведь по отбытию обезличенные талоны позволяют избежать проверки. По прибытию же они иммунитета не дают. Точнее, и дают и не дают одновременно. Если он чист, то его в базу не внесут, и он вроде как сюда и не приезжал вовсе, но вот если он уже замаран, если контролер уже дал сигнал на его поимку?

— Я смотрю, вас прямо-таки трясет? — продолжил проверяющий. — Соглашусь, не самая лучшая погода для путешествий. Наверное, там, на небе, не слабо боги между собой ругаются…

— Какие боги? — не понял Марк, не привыкший как-то, к тому, чтобы персонал болтал с ним мимоходом (в его родном секторе «проверяющие» всегда были, как на подбор, высокомерны и не слишком-то разговорчивы), а потому находящий это его поведение каким-то ненормальным и подозрительным.

Сканер пару раз мигнул зеленым диодом, и Марк едва сдержался, чтобы не крикнуть в этот момент, что-то громкое и при этом нецензурно-восторженное. Теперь его гарантированно не найдут

— Ну, например, Зевс с Тором, — искренне, как показалось Марку, улыбнулся таможенник. — Мы обычно от глайдера до терминала крытый туннель растягиваем. Но сегодня вот… — извиняясь, развел руками сотрудник и добавил:

— Если вы никуда не торопитесь, то советую вам переждать эту непогоду в нашей местной гостинице. Если что, то в нее можно попасть, не выходя на улицу. Этот шторм раньше завтрашнего утра не закончится. Вы уж поверьте мне, аборигену.

Наш путешественник не видел смысла отказываться от данного предложения. По крайней мере, сегодняшнюю ночь он сможет провести спокойно, не ловя микроинфаркт в ответ на каждый резкий звук.

Глава 5

Сказать по правде, здешний гостиничный номер понравился Марку преимущественно тем, что не сильно отличался от его заводской комнатушки. Примерно такая же площадь. То же отсутствие балкона. Та же душевая кабина и электроплитка (хотя зачем тут электроплита — был еще тот вопрос). Этаж, правда, был гораздо ниже, а мебель куда новее и уютнее.

— Ну вот. Теперь почти как дома, — довольно резюмировал постоялец, первым делом расстегивая свою все еще мокрую сумку, вынимая из нее и пристраивая на комод свои старые электронные часы (по нынешним меркам практически антиквариат). К этой вещи он испытывал двойственное чувство. С одной стороны, это была единственная осязаемая память о деде, а с другой — память о заводе, который, не раздумывая ни секунды, отстрелил нашего героя, как балласт.

— Итого, из «командировочных» я потратил всего-то тысячу… — размышлял мужчина, принимая душ, и то и дело отплевываясь от постоянно лезущей ему в рот мыльной пены. — Это хорошо. Однако впредь с расходами следует быть не менее внимательным. По крайней мере, пока не найду способ подрабатывать… В конце концов, неизвестно, сколько мне на эти деньги жить придется.

Когда он закончил смывать с себя остатки негативной энергии и, упакованный в казенный мужской байковый халат, вышел из душевой, в основной комнате его ждал небольшой сюрприз в виде стоящего на столе исходящего паром ужина. Еда. Вне всякого сомнения, для мужчины это было весьма кстати. Однако вот тот факт, что у здешнего персонала есть ключи, и они, как выяснилось, имеют право в любой момент заходить в номер без предупреждения…?

Ложка с макаронами не дошла до пункта назначения в виде рта каких-то пару сантиметров…

— Что вы здесь делаете?! Приказываю вам немедленно покинуть мой номер, или я вызову охрану! — заорал у него из-за спины некто, то и дело срываясь на визг. Марк, все еще держащий в руке эту полную злополучную ложку, позволил себе оглянуться и смерить гостя недоумевающим взглядом. В представлении нашего героя этот во всю глотку семафорящий супергерой, «Человек-сирена», угрозы не представлял. А тот все не унимался. Правда, теперь он делал это на порядок тише. Видимо, невзначай сравнив свои габариты с габаритами оппонента и придя к выводу, что, в случае чего, победа будет вовсе не на его стороне, а позвать охрану он в этом случае может просто-напросто и не успеть.

— Я здесь ем, — настороженно заявил постоялец и демонстративно сунул себе в рот эту проклятую зависшую в воздухе ложку. Видимо, подобная ответная реакция была для этого щуплого чем-то за гранью понимания, потому как он тут же утих, завалился на диван и теперь смотрел на Марка грустными и недоумевающими глазами спаниеля.

— А почему вы тут едите? — Перешел мужчина на «высокий штиль».

— Потому что я хочу есть. — Марк все больше напрягался, не понимая, кто этот человек и что ему от него надо, и как тот вообще оказался в номере.

— Нет, вы, должно быть, не совсем правильно меня поняли, — затараторил в ответ азиат. — Я хотел спросить вас, почему вы находитесь в моем номере и едите мою еду?

Теперь, видимо, подошла очередь Марка смотреть на гостя глазами нагадившей на новый ковер собачки.

А этот «интеллигент» оказался, по меркам Марка, очень даже ничего человеком. Ну, разумеется, если не махал руками, как вертолет, и не орал при этом, как пожарная сигнализация.

— Нет, ты все-таки меня пойми, — развел руками тот, кто представился странным именем Йоно. — Я снял номер. Решил сразу в столовой ужин купить. Открываю дверь СВОЕГО номера, ставлю поднос на стол, раздеваюсь, открываю шкаф, чтобы повесить туда одежду, а там уже что-то висит. Я бегу, чтобы срочно позвать управляющего, не нахожу его, через каких-то пять или десять минут возвращаюсь в номер, с мыслью: «Не померещилось ли мне это все с усталости?», а там сидишь ТЫ. Ну и какая у меня должна была быть реакция? Ты бы сам как поступил в такой ситуации?

— Ну, для начала, я бы, как минимум, не орал, во все горло, — пожал плечами Марк.

— Сразу бы ударил?

— Н-да, — мужчина недоумевающе покачал головой из стороны в сторону, всем своим видом давая понять, что таких умозаключений в свой адрес он услышать никак не ожидал. — Я думал, что это мне принесли. Еще насторожился, что без спроса заявились. Мало ли чем я тут занимаюсь?

— А здесь что, в номер еду приносят?

— А Сестра его знает, я тут в первый раз. Да и ты, как я понял, тоже. Короче, Сестренка с ним, с ужином! Поздно уже. Как спать будем? Сегодня нас точно не расселят уже, а койка тут на одного.

— Да понял уже. В соседнем номере тоже кто-то буянил. Может, там то же самое?

— Может.

Ночь обещала быть долгой.

— Турист?

Полумрак в совокупности со стучащими снаружи по стеклу каплями создавал идеальную атмосферу для разговора по душам, как минимум для одной из двух присутствующих здесь сейчас личностей.

— Что-то типа того, — пожал плечами Марк, не горя желанием рассказывать практически незнакомому человеку свою историю. Однако, как очень скоро выяснилось, собеседник и не планировал расспрашивать, а очень даже наоборот, хотел выговориться.

— А я вот в Эталон еду… Хочу попробовать к ним на работу устроиться. Просто так, на удачу еду.

Он замолчал, и выжидающе посмотрел на соседа, словно ожидая от того моральной поддержки.

Марк в ответ понимающе кивнул. Видимо удовлетворившись таким ответом, собеседник продолжил:

— Перспективы хочется, — Йоно тяжко вздохнул, словно ставя точку во всем выше сказанном. — Есть маленький… Короче не важно, все равно тебе это ни о чем не скажет. Я там начальник отдела… из двух человек… был. Надоело, устал! Денег нет, оборудования, нет. Ничего там нет. И отношение к сотрудникам… соответствующее. Я просто устал. Я работать хочу, понимаешь? Я ведь имею на это право? — Йоно развел руками, словно спрашивая Марка, прав ли он в своих мыслях. — У меня куча идей, а они всем… без разницы. Я устал быть никем, понимаешь? Устал! Я и на тебя-то налетел от… от бессилия. Они мне даже Лэндли и Эниона пройти не давали. Мол, куда ты лезешь, сиди и не позорься! Будь благодарен хотя бы за то, что в науке работаешь… И все в том же роде. Скажи честно, ты меня понимаешь? — По его лицу было отчетливо видно, что он готов вот-вот разреветься.

Как бы смешно это ни звучало, но Марк его прекрасно понимал. Его и самого в свое время частенько одолевали похожие чувства. Только вот в отличие от этого вот человека, у которого все-таки хватило духу рискнуть всем, у самого Марка духа на такой поступок в свое время категорически не хватало, да и в будущем, сложись обстоятельства иначе, однозначно не хватило бы тоже.

— Все будет хорошо, Йоно. — Марк положил руку на плече собеседнику, от чего тот почему-то вздрогнул. — Я сам все бросил и уехал.

— Да? — В глазах у азиата загорелся огонек надежды. Такой, знаете ли, детский, наивный огонек.

— Да, — кивнул Марк, после чего встал, освобождая свое место. — У тебя завтра будет очень тяжелый день, тебе завтра в Эталон идти, а кровать тут одноместная. Ложись по человечески.

— А ты?

— А я на стуле переночую. Считай это компенсацией за твой ужин.

— Спасибо, Марк. — Азиат, прямо как был, в уличной одежде, вытянулся на кровати, лежа на боку, и положив под голову правую руку. — Спасибо, я тебя не забуду, — уже практически засыпая, пробормотал он.

— Спи уже, болезный, — буркнул Марк, переместившись на стоящий около окна табурет и не на шутку задумавшись о своем завтрашнем дне.

Может быть, этот китаец, или кореец, или кто он там по национальности, со своим Эталоном, это знак? Мужчина не особо верил в знаки, но все-таки, задумался. Как там сказал этот старик в глайдере: «Случайностей не бывает. Случайность это просто не выясненная до конца закономерность»?

Глава 6

Очнулся Марк от ноющей боли в шее и пояснице, а также от того, что луч солнца упорно и целенаправленно светил ему точно в правый глаз. Как Марк ни щурился, как ни пытался прикрыть лицо рукой, избавиться от этого проклятого самонаводящегося солнечного зайчика у него так и не получилось. Кажется, он так и заснул, сидя у окна на табурете, и уперев голову, в положенные на широкий подоконник руки.

С трудом распрямившись и, в меру возможностей потянувшись, разминая затекшие мышцы, Марк, наконец, позволил себе обернуться и оглядеть комнату. Вчерашнего «сокамерника» в пределах видимости не наблюдалось. Видимо, ни свет ни заря, вскочил и убежал в свой дорогой Эталон.

— Ну что же, удачи тебе! Хотя, мог бы и растолкать, — недовольно пробурчал наш герой. — Мол, так и так, я убегаю, койка свободна, ложись по-человечески. Интеллигенция…

Нет, Марк на своего соседа не злился и не обижался. Было бы на что там обижаться.

Заспанный взгляд еще раз неторопливо обежал комнату, и наткнулся на его «фамильные» часы, показывающие четыре ноль-ноль.

Его рука инстинктивно потянулась за кристаллом. Устройство показывало десять ноль-ноль, было еще довольно-таки рано.

И только наш герой захотел примоститься на койку, дабы досмотреть сон со всеми удобствами, как в дверь гостиничного номера постучали.

Бесплатный завтрак и глубочайшие извинения за непреднамеренное сожительство от управляющего Марком были великодушно приняты.

Шотландию до настоящего момента Марк представлял себе как-то иначе. Ну, там, огромные поля, маленькие двухэтажные домики, узкие улочки. Однако суровая реальность отличалась от его фантазий, как рыцарь художественно-литературный от рыцаря исторически достоверного. Нет, поле тут, конечно, было. Классическое огромное поле, начинающееся практически за забором дрома. Вот только заканчивалось оно вдали не маленькими уютными коттеджами, а практически стеной гигантских, возвышающихся с величием скал, серо-зеленых небоскребов.

Наверное, было удивительным, как это Марк их вчера не заметил. Хотя, если на чистоту, вчера под тем проливным дождем, да в совокупности с его же вчерашним настроением, он не заметил бы даже стадо прогуливающихся по взлетным площадкам динозавров, что уж говорить про какие-то там торчащие вдали высотки.

Марк стоял на крыльце «ночлежки» и, не скрывая, любовался этими серо-зелеными великанами, которые у него на родине в принципе не строились. На душе у мужчины было на удивление спокойно. Словно бы прошлое окончательно осталось в прошлом, а впереди его ждала только лишь яркая и насыщенная приключениями жизнь.

Ветер из слегка приоткрытого стекла приятно дул ему в лицо.

Марк откинулся на заднем сидении такси и закрыл глаза, пытаясь, что называется, собрать мысли в кучу. Он сейчас ехал прямиком в Эталон. Правильно ли это было? Не лезет ли он сейчас в очередную бездонную яму? В конце концов, кто он сам, и кто Эталон?

— А вы в Эталон с какой целью едете, если не секрет? — полюбопытствовал водитель.

Разговаривать за жизнь нашему герою с кем бы то ни было, все еще не сильно хотелось. Не до пустопорожних разговоров ему сейчас было, поэтому он все, также, не размыкая век, буркнул первое, что пришло в голову, просто с целью отвязаться от этой потенциальной беседы:

— Подписка о неразглашении. Уровень секретности Б.

Водитель не то поверил ему, не то сделал вид, что поверил, но тотчас замолчал, и Марк снова погрузился в свои мысли.

Почему он сейчас все-таки ехал в Эталон? Ну, его пригласил солидный человек из этой организации, и отказываться было, как минимум, не вежливо, а как максимум — теоретически опасно. Ибо кто его знает, не воспримет ли его неявку господин профессор как личное оскорбление. Это раз.

Он здесь никого не знает, а эта встреча все-таки какое-никакое, но знакомство. К тому, же может быть этот старик ему правила поведения в этом секторе мимоходом объяснит. Что тут можно, а что не одобряется. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Это два.

Йоно. Это жутко странный Йоно, который случайно оказался с ним в номере так хотел туда попасть. И вроде как этот азиат был Марку никем, и фактом его существования вообще можно было пренебречь, но что-то в нем было… символизирующее, что ли, это три.

— Через пару минут будем на месте, — отрапортовал водитель, и Марк почувствовал, как они вошли в резкий поворот.

Надо заметить, что от того, что носило громкое название: «Центральное Европейское представительство транснациональной корпорации Эталон по вопросам трасмутации, генетики, и биотехнологии», а именно эта надпись красовалась на не слабых размерах бронзовой, скорее всего, если судить по цвету металла, табличке, висящей прямо над центральным входом, Марк, откровенно, ожидал большего. Ожидал высоких заборов с колючей проволокой, вышек с роботизированными пулеметами, и еще чего-то в таком же духе. Но нет. Филиал сей, при взгляде со стороны, представлял собой точно такой же штампованный небоскреб, правда, в отличие от других, снежно-белого цвета. Собственно, на этом цвете отличия и заканчивались.

Полюбовавшись на свое бледное отражение в отполированных до блеска облицовочных плитах и выкурив в темпе вальса очередную последнюю в своей жизни сигарету, Марк набрал на своем кристалле написанный на визитке личный идентификатор того старика. На том конце ответили практически сразу, словно там только и делали, что ждали этого звонка нашего героя.

— Слушаю вас? — послышался уже знакомый нашему герою голос.

— Господин Андерс? — неуверенно начал мужчина. — Это Марк. Марк Сенчин. Мы с вами летели в глайдере, и вы дали мне визитку. Просили прийти к вам.

— Марк!? — обрадовались на том конце. — Как хорошо, что вы мне позвонили! Я вас ждал. Как вам наши места? Где вы сейчас?

— Места… — замялся собеседник. — Непривычные места, я думал, что тут все будет несколько иначе, но мне нравятся. Я сейчас стою недалеко от главного входа в ваш филиал… Если у вас, конечно, есть время.

— Проходите внутрь! Немедленно проходите! Покажите охране на входе визитку. Дальше они все сделают сами. — Тон на том конце моментально сменился с «приветливого», на «официально-деловой», если не на приказной. — Думаю, разговаривать старым знакомым все-таки стоит лично!

Вот как-то так оно обычно и происходит. Одна случайная встреча, и ты уже становишься «старым знакомым».

Глава 7

— Никогда не думал, что меня сюда занесет. — Тихонько обращаясь к самому себе, покачал головой мужчина, переступив порог данного заведения, и, пожав плечами, добавил: «А дальше, что? Зал заседания верховного Совета?».

Наверное, заходя в эти двери, он, чисто подсознательно (особенно после того разговора с Йоно), ожидал хотя бы внутри увидеть что-то грандиозное. Ведь по-другому тут и быть не могло! Это же был филиал того самого Эталона. Но и тут его ожиданиям не суждено было сбыться. Внутри это было тоже обычное офисное здание. Чистое, конечно, здание, светлое и с интересным дизайном, но — ОБЫЧНОЕ. Даже рамка сканера, стоящая на входе, тут была точно такая же, как и у него на заводе. Гость испытал жуткое разочарование.

— Вы что-то ищете? — поинтересовался один из сидящих за стойкой охранников (не роботов, не мутантов и не киборгов, а самых обычный на вид людей), тот, который был на голову выше всех остальных, и, судя по всему, занимал пост их командира. — Вам помочь?

— Да, — кивнул посетитель, продолжая внимательно изучать окружающий интерьер, пытаясь изо всех сил отыскать взглядом хоть что-то особенное, чем, вне всякого сомнения, заставил «стражников» еще больше насторожиться. — Меня зовут Марк Сенчин. Я к профессору Андерсу Кольману. Вот. — И он положил на стойку перед «стражником» отданный ему господином профессором прямоугольник.

Служба безопасности недоуменно переглянулась между собой, однако визитку приняла.

— Чего это они? — хотел было полюбопытствовать Марк, но вовремя одумался. — Может я, что-то не то сказал?

Но нет, все обошлось. Кажется, нашего героя тут действительно ждали.

— Восьмой этаж, третья дверь налево, — непроизвольно отметил про себя «подконвойный».

— Настоятельно прошу вас ожидать здесь! Как только у господина заместителя появится время, он сам к вам зайдет. Пожалуйста, не пытайтесь покинуть это помещение без сопровождения, во избежание вашего задержания! Прошу вас, так же, учесть, что внутри ведется аудио, видео, и голозапись! — заучено протараторила «униформа», приоткрыв дверь и жестом пригласив сопровождаемого внутрь, после чего оную дверь прикрыла и отбыла восвояси.

— Хорошо, как скажете, — ответил скорее сам себе, нежели ушедшей по своим делам охране, мужчина, и, усевшись на самый край ближайшего к нему кожаного кресла, огляделся по сторонам. Позволить себе принять более удобную позу Марк осмелился лишь тогда, когда окончательно убедился в том, что в данной комнате он находится совершенно один.

— Ну, вот я и на месте, — вертелась у него в голове мысль. — Теперь надо просто сидеть и ждать. Главное — следить за языком или вовсе помалкивать. А не то тут со мной такое произойти может, что господин контролер покажется мне просто старым добрым приятелем.

В голову потихоньку начинали закрадываться разные нехорошие мысли. Преимущественно весьма популярные на его прежнем, месте работы заводские «страшилки». В частности, истории про то, как корпорация похищает людей для опытов и что именно во время этих самых опытов она с ними делает. Причем зачастую рассказывались подобные истории с такими подробностями, что складывалось впечатление, будто бы рассказчики там лично в это время присутствовали, все своими глазами видели, да еще и инструменты ученым подавали.

Мужчина потряс головой из стороны в сторону, словно разгоняя эти бредовые фантазии. Если бы они хотели ставить на нем эксперименты, вряд ли бы приглашали так официально. Просто похитили бы и заперли в клетке в подвале. Хотя Сестра их знает, какие у них тут традиции. И пусть ничего страшного с ним на данный момент не произошло и не собиралось произойти, но в глубине души у нашего героя, тем не менее, что-то насторожено подрагивало.

Тем более что само название филиала: «Центральное Европейское представительство транснациональной корпорации Эталон по вопросам трасмутации, генетики, и биотехнологии» как бы намекало, что тут не микросхемы и транзисторы основное сырье.

— Интересно, а я, чисто теоретически, в случае чего, сбежать сейчас отсюда смогу? — задал Марк сам себе вопрос последней степени наивности. — Ну, если, что-то пойдет не так?

«Побег» так и не удался.

— Итак, с чего начнем? — сходу взял быка за рога профессор, усаживая Марка на диван в своем личном кабинете и поочередно наполняя две чашки ароматным напитком из кофемашины. — Сразу перейдем к сути? Или начнем с разговора о погоде? Если у вас есть какие-то вопросы, можете прямо сейчас смело задать их мне. Я с радостью отвечу на все.

Вопросы у Марка действительно были, но весь юмор ситуации заключался в том, что напрямую озвучить те самые заветные вопросы он почему-то пока не решался, а посему, исключительно для поддержания беседы, спросил какую-то первую пришедшую ему в голову несусветную чушь:

— Господин профессор, почему охрана на входе так странно на меня посмотрела, когда я сказал, что пришел к вам? Они начали как-то нездорово переглядываться между собой и все в том же духе?

— Можно просто Андерс, и давайте пока обойдемся без «господ», — приветливо улыбнулся старик. — Вы ведь совсем не это спросить хотели? Ну что же, разговор ведь надо с чего-то начинать, правда? Скорее всего, у них банальный сторожевой рефлекс сработал. Ко мне ведь, если и приходят гости, то преимущественно в строгих костюмах, на дорогих машинах, и гораздо более астенического типа.

— Простите, какого типа? — не понял собеседник.

— Извиняюсь. Профессиональная деформация. От подобного рода формулировочек мне уже не избавиться, — ученый позволил себе еще один легкий старческий смешок. — Ко мне преимущественно приходят люди гораздо более тощие, высокие, дорого одетые. А тут ко мне пришли вы: низкий, массивный, одетый откровенно дешево. Вот они и насторожились. Еще вопросы? — Ученый выжидающе посмотрел на собеседника, словно бы подбадривая его.

— Зачем я вам нужен? Кто я, и кто вы? — Марк решил расставить все точки над «и». — У вас в корпорации дефицит грузчиков? Или вы хотите использовать меня для опытов?

Сказав последнее, он пожалел, что не прикусил себе язык. Ну что такое он опять ляпнул?

— Для начала перестаньте так волноваться, вам тут совершенно ничего не угрожает, и грузчики здесь совершенно не при чем, — как-то сочувствующе вздохнул старик. — А что касается опытов, то тут вы отчасти правы. Скажите, как вы смотрите на то, чтобы стать одним из претендентов на участие в некоем… особо важном научном проекте?

Услышав это «предложеньице», Марк почувствовал, как по его телу пробежала легкая дрожь. Только-только он буквально чудом вылез из одной пропасти, как тут же умудрился оказаться на краю другой.

— А почему именно я? У меня же опыта нет. И вообще, может, я вам по состоянию моего здоровья не подхожу? Может, я вообще психически болен и сейчас на вас наброшусь?

— Так, а ну-ка немедленно успокойтесь и перестаньте нести чушь! — Господин Андерс прервал его резко выставленной вперед ладонью. — Во-первых, вас никто не заставляет участвовать! Вам просто предлагают. Не хотите, что называется, можете быть свободны. Во-вторых, — продолжил господин Андерс после небольшой паузы, — у нас по условиям программы отбираются очень специфические участники, и «много» их быть не может принципиально. Ну и напоследок, так сказать. Вы практически полностью здоровы. Разве что только с несколькими зубами проблема, старый перелом правой руки, а также последствия двух ножевых ранений. Кстати, можно поинтересоваться, откуда они у вас? Следы бурной молодости?

— Что…?

— Сканер на входе.

— Он старый, у нас на заводе такой же…

— Он — это экспериментальная разработка. Исключительно для внутреннего пользования, так сказать. Такие у вас на заводе еще лет десять не появятся, даже в теории. Меня всегда это удивляло в людях. Многие судят по упаковке, а не по начинке. Что о технике, что о других людях… — Старик посмотрел, на дымящуюся чашку, в своих руках, словно, взвешивая, стоит ли вообще продолжать этот разговор и не ошибся ли он в госте.

— И постарайтесь пока меня не перебивать, хорошо? — наконец, продолжил ученый.

Марк, робко, кивнул в ответ.

— И еще кое-что. Самое главное. Госпожа Сестренка лично и заблаговременно вас одобрила. Так, что если вы согласитесь, то можете смело считать, что весь предварительный отбор вы только что прошли. Если вы, конечно, согласитесь.

— А я все еще могу отказаться? — Марк находился сейчас словно между сном и реальностью. Сознание его почему-то стало крайне туманным, четкие мысли упорно отказывались формулироваться.

— Ну, разумеется! Я же только что именно это вам и сказал. Хотя, если честно, мне бы этого искренне не хотелось. Кстати! Я думаю, что пора исправить еще одно маленькое недоразумение.

— Привет, братик! — раздался у Марка в голове приятный девический голосок. — Я очень рада, что мы теперь снова сможем с тобой дружить!

— При-вет… — мысленно поздоровался с ней мужчина, после чего остатки сознания покинули его бренное тело, и он, завалившись на бок, рухнул на тот же диван, на котором до недавнего момента и восседал. Чашка выпала из его рук. Пятно от кофе очень портило вид дорогого ковра.

Глава 8

— А он не слабоват? — Ученый, оглядев лежащее перед ним в обмороке тело. — Ты не ошиблась?

— Отзвук хороший, четкий. Совместимость по резонансу тоже прекрасная. А то, что не выдержал моего глубокого сканирования и отключился… Вы, братики, от природы хрупкие, и я тут совершенно ни при чем. У тебя никто право выбора не отменял, братик Андерс. Тебе это все нужно больше, чем мне.

— Хорошо, — кивнул старик. — Доверюсь, твоему опыту. Если согласится, пусть присоединяется к остальным. Но только решение он должен принять сам. Ты же понимаешь?

— Я никогда не позволяла себе вам врать и тем более манипулировать сознанием братиков! Если ты об этом, — с едва уловимой обидой «в голосе» ответил Рой.

— Разве? — наигранно изумленно поднял бровь Доктор Андерс. — А почему тогда рой инопланетных насекомых говорит о себе в единственном числе, рассуждает человеческими категориями и говорит женским голосом? Что это, как не манипуляция сознанием?

— Братик, это совершенно иное! То, что ты перечислил, это всего лишь способ не казаться вам чудовищем! Вы, люди, ведь так боитесь всего, что от вас отличается… А я очень сильно от вас отличаюсь, — с явным сожалением в «голосе» добавила Сестренка. — Но я вам не враг! Я не хочу, чтобы меня боялись! Пришлось подстроиться… Я уже не знаю, как вам всем доказать, что я вам — друг! Я и обучаю вас по мере сил, и условия, выставленные мне вашими главными братиками, вроде возможности отказаться от дружбы, или не рассказывать одному человечку про другого, соблюдаю. А все равно, кто-то нет-нет да и усомниться…

— Прости… — Человек тяжело вздохнул. Он не хотел обижать Сестренку. Просто. Просто так нечаянно получилось. Он ведь всего лишь человек. Маленький и слабый. А еще — очень уставший человек. — Прости, я не хотел… тебя обидеть. Когда он очнется, объяснишь ему все, ладно? Мне кажется, что тебе это будет сделать проще.

— Братик, а когда ты успел меня обидеть-то? — задорно «хихикнул» Рой. — Что-то я такого не помню. Старая, наверное, стала… Склероз.

Сознание возвращалось к человеку медленно и неохотно. Мужчина и сам не понимал, что именно с ним только что произошло. Его не кололи, не били… и даже этот несчастный кофе, на который можно было бы все списать, он не успел даже пригубить. Просто в один прекрасный момент у него сильно разболелась голова, потом в ушах раздался писк, а затем он провалился в темноту. Не самое правильное, надо заметить, поведение при беседе со столь уважаемым и авторитетным человеком, как профессор Кольман. Марк вдруг почувствовал сильный стыд за этот свой проступок, хоть он, вроде как, и не был ни в чем не виноват.

Далее последовало осознание того, что лежит он все на том же диване, все в том же кабинете господина профессора. Причем находится он тут совершенно один.

На расположенном у самой дальней от него стены письменном столе то и дело моргала лампочкой пафосная настольная лампа.

— Сестренка, а чего лампа моргает? Ток, что ли, в сети скачет? — почему-то произнес, он. Да, может быть, это была совсем не та фраза, не в том месте и не в то время, и адресованная не тому собеседнику, но его почему-то упорно не отпускала мысль об этой чертовой лампе и о том, почему она мигает.

— Не знаю, братик. Может, она просто старая и вот-вот сломается? — отозвался Рой.

— Я извиниться хотел перед тобой. — Человек, наконец-то, позволил себе привстать с дивана и сесть на него нормально. В глаза Марку бросилось пятно на ковре. На явно очень дорогом ковре. — Ты ведь тогда, наверное, и в самом деле не виновата была? Это… это просто я сам с чего-то решил, что ты можешь, но просто не хочешь деда вылечить.

— Я так и поняла. Я не могла ему помочь. Правда хотела, но не могла. Братик, я, к сожалению, не ваш бог. Да, я сильнее, умнее, гораздо старше, и, в силу своей физиологии, как личность фактически бессмертна. Но это не делает меня всемогущей.

В воздухе на какое-то мгновение повисла продолжительная пауза, мужчина уже в который раз собирался с мыслями.

— Ты ведь в курсе всего того, что со мной случилось, да? — наконец решившись, поинтересовался он.

— Ты про контролера своего старого сектора? Теперь стала в курсе. Хочешь знать, ищет он тебя или нет?

— А такое возможно? Он спрашивал тебя про меня? — сердце Марка снова бешено заколотилось.

— Да, спрашивал, — согласно «кивнула» Марку собеседница.

— И что ты ему ответила?

— То же самое, что и остальным, — «пожал плечами» Рой. — Что я общаюсь с каждым индивидуально, но не рассказываю одним про других. Это было одним из основных условий договора между мной и вашими главными братиками.

— А он?

— Сказал, что от меня пользы никакой. Братик, я все понимаю, но это дело прошлое. А твое прошлое уже закончилось. Может быть, попробуешь хоть чуть-чуть пожить настоящим? Оно тоже будет интересным. Могу это гарантировать.

Мужчина кивнул невидимой собеседнице в знак согласия, ни на секунду не сомневаясь в том, что она его «видит» и интерпретирует этот его знак правильно.

— Зачем я здесь?

— Дело в том, — «вздохнула» собеседница, словно морально готовясь к тому, что предстоящий разговор будет не очень легким и приятным, — что по условиям эксперимента нам нужны ОЧЕНЬ «особенные» люди…

— Насколько особенные? — посмел перебить ее Марк, и тут же, уже в который раз, прикусил свой проклятый язык.

— Не перебивай древний инопланетный сверхразум в моем лице, братик, это как минимум не вежливо! Как я уже тебе сказала, мы отбираем очень особенных кандидатов. Точнее, вы их отбираете, а я в данном случае просто инструмент.

Собеседник сделал выводы из своего предшествующего поведения и молчал, ожидая дальнейших разъяснений, и они последовали.

— Для телепатического общения нужен минимум один «генератор» и один «приемник». При общении типа: «я и человечество», «генератором» являюсь я, а «приемниками» все люди. Я понятно выражаюсь?

— Да, Сестренка.

— Хорошо! Абсолютно все люди могут быть «приемниками». У вас есть потенциал. Но он в массе своей слишком слаб. Однако иногда встречаются люди-«генераторы». Люди, которые могут общаться с другими мысленно, БЕЗ МОЕЙ помощи. У них при целенаправленном сканировании происходит «отзвук». Ну… это как бы подтверждение стабильности сигнала. Именно таких людей и отбирают. И именно таким человеком, являешься ты, братик.

— То есть, «я»? — недоуменно переспросил человек. — Я что, настоящий телепат…?

— Именно это я только что тебе и сказала, — «вздохнул» Рой. — Да, ты настоящий телепат. Более настоящего и представить сложно. Только ты не начинай считать себя избранным, ладно? Ты пока еще не раскрыт, а без моей помощи так и вовсе не раскроешься никогда. То, что ты в глайдере встретился с братиком Андерсом — чистое совпадение. То, что ты его каким-то образом заинтересовал, и он попросил меня, в том же глайдере, проверить тебя на «отзвук» — тоже. Однако когда отзвук пришел и я сказала ему об этом…

— …он вручил мне визитку и настоятельно попросил приехать, да?

— Именно, братик! Предвосхищу твой очередной вопросик. Хочешь — верь мне, хочешь — не верь, но все человечество за один раз на отзвук проверить не под силу даже мне. Нет, разговаривать с вами всеми разом и при этом с каждым о своем я могу без проблем, но вот проверить на отзвук… Так что любой случайно обнаруженный «генератор» — экземпляр штучный.

— Я телепат, — повторил уже в который раз одну и ту же фразу Марк, словно свыкаясь со своим скрытым даром, после чего зачем-то пристально посмотрел на собственные ладони. — Телепат. А если я все-таки откажусь от этого вашего эксперимента, или что вы там для меня задумали? Что со мной будет?

— А не будет ровным счетом, ничего. Тебя отпустят с миром, я для тебя снова навсегда замолчу, а проект начнется без твоего участия. Эталон и так должен будет стартовать с задержкой, возникшей из-за случайного обнаружения тебя.

Хоть Марк и не подал виду, но то, что кто-то придержал старт некоего далеко не шуточного проекта ради него, ему в глубине души откровенно польстило. Все-таки такая структура как Эталон буквально сидит и ждет его решения.

— Я могу хотя бы тебя спросить, для чего нас отбирают?

— Спросить ты, братик, конечно, можешь. А вот ответ услышать, к сожалению, нет.

— То есть, я должен решиться на сам не знаю что? — все так же продолжая смотреть на свои ладони, уточнил мужчина. — Так выходит?

— Как бы глупо это ни звучало, но именно так, братик, оно и выходит. Не я выдумала это правило. Так решили сделать все те же ВАШИ главные братики. Я не настаиваю. И братик Андерс не настаивает. Откажешься — нам будет жаль, но не более. Хотя шансы на победу у тебя просто прекрасные.