Правда или Ложь

Глава 2. В память о друге

Он видел сны. Очень знакомые сны. Где были знакомые и незнакомые места и люди. Где одна картинка сменялась другой, почти в точности, повторяющей предыдущую, но с небольшими, иногда едва заметными нюансами. Скорость смены кадров увеличивалась. Объемы данных росли. Вероятности ветвились все сильнее. Порождая крону древа бытия невиданной красоты.

Вот выпивший перед сменой электрик повздорил с напарником и, толкнув того, случайно опрокинул на открытый трансформатор. Летальный исход. Техногенная катастрофа, оставившая несколько жилых кварталов без электричества.

Дальше будет разбирательство. И если инспектор окажется хорошим знакомым виновника трагедии. То все спишут на несчастный случай. Электрик продолжит работу и закончит примерно так же, как его напарник всего через пару месяцев. В состоянии алкогольного угара, схватившись голыми руками за силовой кабель.

Но вот картинка меняется. Все то же самое, только инспектор в этот раз другой. Он уже давно точит зуб на безответственного работника, злоупотребляющего спиртным даже в рабочее время. А тут еще и подозрительный несчастный случай. И вот уже работник конторы, обслуживающей электросети города, отправляется под следствие. А затем попадает в колонию, где по настоящему исправляется, став после срока примерным гражданином.

Следующая картинка. Несчастная девушка, которая по неосторожности забеременела. Она оказалась отвергнутой и женатым любовником, и собственным отцом. Рыдая и не разбирая дороги, попадает на открытую платформу метро. В порыве отчаяния она прыгает под поезд. Очень жаль.

Ведь если бы её сын родился, то стал бы очень известным политиком и, возможно, дошел бы до президентского поста. Но эта картинка начинает обугливаться, как пленка в старых кинотеатрах, сгорая от яркого и горячего света прожектора. Мгновение — и небольшой росток на древе Бытия усыхает и отделяется от кроны, растворяясь в великом Ничто.

Молодой парень, мечущийся по квартире, старается запустить наглухо разряженный из-за аварии телефон. Потом в спешке накидывает голубую ветровку и выбегает из квартиры. Потом этот же человек оказывается в вагоне метро, где появляется полиция и забирает всех пассажиров в полицейский закуток для дачи показаний. Картинка слегка дрожит и меняется. И тот самый парень уже в бежевой куртке. В карманах которой не оказывается никаких документов, удостоверяющих личность.

Это странно. Одну из веточек Древа Бытия касается едва уловимый ветерок и срывает с неё один единственный листик. Парень ведь абсолютно точно был в голубой куртке.

Заинтригованный человек, смотрящий сон, фокусируется на парне. Пробежавшись по всем недавним событиям его жизни, удивление возрастает. Листик оказался не единственным вмешательством в размеренный ход событий.

Промотав происходящее дальше, спящий замечает и другие вмешательства. Но больше всего его заинтересовала конечная точка спешившего куда-то паренька. Возле до боли знакомого подъезда стоит машина скорой помощи. Вскоре подъезжает автомобиль полиции. Капитан с помощником выходят из него и о чем-то говорят с медиками.

Парень в бежевой куртке стоит чуть в стороне. Он явно переживает. Попытавшись осмотреться, спящий видит, наконец, причину прибытия спецтранспорта. Его старый друг и бывший сослуживец умер. Вспомнив, что недавно они разговаривали. На душе становится тоскливо…

Открыв глаза, Гедеон с горечью вздохнул:

— Эх, Валера. Я же тебя предупреждал! Дурак ты старый. Как же тебя угораздило то!..

Поднявшись с кровати, старик решил, что обязательно выяснит, что случилось с другом. Несмотря на увиденное, пенсионер полностью выполнил все утренние процедуры и поставил чайник. Взяв старый сотовый телефон с кнопками, набрал номер своего товарища по службе. Однако незнакомый мужской голос, ответивший на вызов, его нисколько не удивил. Гедеон знал, что друга уже нет.

— Кто это? — Стандартный вопрос, на который, в принципе, старик уже знал ответ.

— Капитан Литвинов, отдел МВД по Южному Тушино. С кем я говорю?

— Вообще-то я звоню своему другу. Он просил напомнить ему утром про таблетки от сердца. — Ответил старик. И тут же, придав голосу взволнованные нотки, добавил. — А что случилось? И почему телефон у полиции?

Похоже, что сотрудник растерялся от такого вопроса. Но сам же Гедеон его и выручил, задав новый вопрос:

— Неужели этот дурень потерял свой телефон во время прогулки? — Как можно спокойнее произнес старик. Он знал что будет дальше, и ждал этого момента.

— Литвинов, ты какого черта трубку взял, — раздался громкий голос на той стороне.

— Извините, товарищ майор. Но тут это, друг покойного позвонил. А я перепутал сигнал и на автомате взял трубку.

Гедеон знал, что это была чистая правда. Рингтон на телефоне друга был один в один похож на тот, который стоял на смартфоне капитана, закрепленный за номером его тещи. А тещу он считал дремучей женщиной, которая до сих пор ходит со старым сотовым. Потому и рингтон был похож на те древние телефоны. За это ему не раз прилетело от жены. А сигнал полицейский так и не сподобился сменить.

— Дай сюда. — Отобрал телефон майор, и уже в трубку заговорил официальным тоном.

— Майор Савичев. Прошу прощения за моего подчиненного. С прискорбием должен вам сообщить, что ваш друг, вчера умер. Предварительное заключение, выявило проблемы с сердцем которые и привели к смерти. Вы знаете кого-то из родственников погибшего? С кем нам лучше связаться?

— Увы товарищ майор, но у моего друга живых родственников нет. Только пара товарищей по службе. — Вроде бы спокойный тон ответа не подразумевал что-то еще, но полицейский вполне уловил определенный смысл. — Еще раз прошу прощения, но вы не представитесь еще раз?

— Панин Гедеон Аристархович. Полковник госбезопасности, в запасе. Так что по всем вопросам можете обращаться ко мне. Родственников у погибшего нет.

— Вас понял товарищ полковник, можете подъехать к нам в управление на Сходненской?

— Неужели есть какие-то подозрения?

— Никак нет. Сердечный приступ. Но все же сами понимаете протокол, родственники или близкие друзья необходимы. К тому же по опросам соседей, незадолго до трагедии к вашему другу приезжал участковый врач.

В районе обеда Гедеон приехал в управление МВД по Южному Тушино. Его встретил тот самый капитан Литвинов и тут же проводил в комнату для посетителей. Чуть позже пришел и майор. Стандартные вопросы и такие же стандартные ответы. Заполнение бумаг и прочая суета заняли больше трех часов. Наконец ему передали вещи покойного. И старик вышел на свежий воздух.

Ему надо было пройтись. И обо всем хорошо подумать. В голове всплыл сам собой недавний разговор с другом…

Это были те особые осенние дни, которые обычно называли бабьим летом. Температура почти как в прохладные летние дни, но листья уже начали наливаться всеми оттенками охры и постепенно опадать. Они гуляли с Валерой по парку неподалеку от его дома. Вспоминая время, когда служили вместе. Стараясь успокоить разум приятным и забавными эпизодами службы, чтобы, наконец, перейти к серьезному разговору.

— Ты знаешь, Гедеон, я до сих пор жалею о том дне, когда встретился с Тамарой. Она в целом-то неплохая была женщина. Старательно выполняла свою работу, не лезла в дела начальства. И, возможно, прожила бы спокойную жизнь. Встретила нормального мужчину…

— Зря ты так печалишься. Исходя из ситуации, наиболее вероятным для неё исходом была бы смерть. Сам ведь знаешь, что в те дни был в самом разгаре передел власти. А у нового руководства есть свои секретари и верные люди. Им чужих в своих рядах не надо. И не важно, насколько она была вовлечена в дела. Её бы все равно убрали. Так что можно сказать, ты её спас.

— Сомнительное спасение. Женская колония строгого режима не такое уж и благо. Да еще беременность эта. Сегодня фармакология и медицина шагнули далеко вперед. И риск сводиться к минимуму. А тогда… — Пожилой офицер в запасе печально вздохнул.

— Ну откуда же тебе было знать, что все так обернется? — Успокоил товарища Гедеон.

— Зато ты у нас отлично дружишь с анализом и прогнозами. Надо было у тебя спросить. Как оно выйдет. Может, все повернулось бы иначе. — Товарищ ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, и, наконец, перешел к тому, о чем хотел поговорить с самого начала:

— Я хочу, чтобы если со мной что случится, ты нашел мою дочь и позаботился о ней. Сам знаешь. Нам с Иринкой Бог детей не дал. Наверное, в наказание за тот проступок.

— А чего сам не поищешь свою кровиночку? И вообще, почему с тобой должно что-то случиться? — Гедеон задавал вопросы, лишь чтобы поддержать разговор, поскольку отлично знал ответы. Но другу надо было выговорится.

— Да стыдно мне ей в глаза смотреть. Это же я её поместил в тот ад с красивым названием. Я боюсь встречаться с дочерью. Да я даже не знаю, какое у неё теперь имя. А разбираться страшно. Надо же потом встретиться лицом к лицу. — Товарищ выделил наиболее важное в разговоре. А затем уже более спокойно продолжил:

— Что до опасений за свою жизнь. Ну так ты же знаешь, что мы всегда будем сотрудниками госбезопасности до самой смерти. Это не то, что можно просто забыть и жить дальше. Да, мы заботимся и храним спокойствие в стране. Но на наших руках столько крови…

— Если бы тебя сейчас Лукич услышал, одним выговором с занесением в личное дело ты бы не отделался. — Рассмеялся Гедеон, вспоминая их собственного «особиста».

— Это точно, — поддержал друга Валера. Но затем продолжил серьезным тоном. — Тут такое дело. Я ведь когда уходил со службы, кое-что прихватил в качестве страховки. И недавно мне пришло письмо. Без какой-либо конкретики, но с прямым предложением купить кое-какие документы. Само собой, я ничего подобного делать не собираюсь. Однако не могу понять, кто именно это предложение сделал. Хорошо, если это кто-то из известных мне личностей. Но есть у меня подозрение, что это вообще посторонний. У меня ведь столько всякой информации. Будь я жаден до денег и власти, то, наверное, стал бы миллионером. Но я-то все это собирал для страховки. А получается, что наоборот, только лишнее внимание привлек. Причем неизвестно чье…

— Ну а что ты хотел, Валера. Владеющий информацией, владеет миром. А если ноша слишком велика, то найдутся желающие её облегчить. Причем не самым гуманным способом. Зря ты вообще ввязался в это. Сменил бы личность и доживал бы спокойно свой век. И не важно, что у тебя там в голове. Досужие мысли к делу не пришьешь. А вот стоит это изложить на бумаге с парой печатей и все. Впрочем, я услышал тебя. Но мне кажется, опасаться тебе нечего. Раз конкретики в предложении нет, значит, просто прощупывают. Сам же так делал не раз. Должен понимать, как на провокации реагировать.

— Так то оно так, но на душе все равно не спокойно. А еще груз вины за все содеянное стал ощущаться с возрастом. Но смелости отвечать за все, что натворил, нет. Да и сил тоже. Пообещай, что найдешь мою дочь. Так, на всякий случай.

— Хорошо, хорошо, не переживай ты так. Давление повысится. И вообще, давай о чем-нибудь приятном лучше поговорим. Пусть прошлое там и остается. — Усмехнулся Гедеон.

С той встречи прошел месяц. И вот самая худшая из вероятностей сбылась. Однако это говорило о том, что письмо то прислали со стороны. Тот, на кого у Валеры был компромат, не стал бы так рисковать.

Даже во времена, когда не было еще ни интернета, ни мобильной связи, можно было подготовить информационную бомбу, которая срабатывает после смерти. А сейчас такое и вовсе провернуть легко. Огромное количество медиагрупп с радостью возьмутся за разбор грязного белья. Особенно если пострадавшая личность хорошо известна. Никакая цензура тут уже не поможет. И вот вчера ты видный политик, а сегодня…

Впрочем, сейчас многое изменилось, и не в лучшую сторону. Потому полностью исключать кого-то из клиентов друга Гедеон не стал. А еще его беспокоила последняя просьба товарища. Ведь, исходя из возможных вероятностей, после нахождения девушки ей станет грозить не меньшая опасность, чем её отцу. И придется с этим разбираться.

Центральная дорожка парка вывела старика на небольшой пустырь, заросший сорняками. Зелень покрывала остатки долгостроя, которому так и не дали завершиться. Все таки территория на побережье канала находится под защитой природоохранных учреждений.

Обычно здесь бывает довольно много народу. Но сейчас почти никого не было. Кроме одинокой девушки, которая смотрела на воду с бетонной набережной. Ситуация Гедеону показалась интересной. Обычно стоит ему посмотреть на человека, и перед глазами появляется древо бытия со всеми вариантами развития событий.

Этой особенностью ветеран спецслужб обзавелся после чудесного воскрешения перед самой отправкой в запас. Тогда была сложная операция на границе с Казахстаном. Перехват каравана с контрабандой закончился ожесточенным боем с применением отравляющих веществ. И Гедеон отравился смертельным токсином, который грозил необратимыми повреждениями мозга.

Синтетический наркотик, который был обнаружен пограничниками, контрабандисты просто подожгли. И под прикрытием химического облака попытались скрыться. Группа перехвата к такому была не готова. Нарушителей в итоге обезвредили с помощью беспилотников. Но из всего отряда только один Гедеон остался в живых.

В тяжелом состоянии его срочно доставили авиацией в госпиталь. Там он пролежал в коме почти три месяца. А затем пришел в себя как ни в чем не бывало. Врачи были в растерянности. МРТ и ЭЭКГ показали идеальные, насколько это вообще возможно, результаты. Когнитивные функции тоже существенно улучшились. Но, не смотря на все это, полковника все равно отправили в запас по состоянию здоровья.

Однако Гедеон никому и никогда не говорил, что с ним произошло во время комы и чего он обрел, проснувшись от длительного сна. Ни к чему эти знания посторонним. И сейчас, с интересом смотря на незнакомку, он гадал, как такое может быть. Любой человек, выполняя даже простейшее действие вроде вдоха или выдоха, автоматически выстраивает линии вероятности своей судьбы. А у этой особы нет никаких линий. Она словно древнее насекомое, застывшее в кусочке янтаря.

Внезапно девушка развернулась и, мазнув взглядом по полковнику, не спеша удалилась в сторону жилого массива. А сзади послышались шаги. Пьяная компания вышла следом за пенсионером на пустырь.

В сознание Гедеона хлынул поток картинок. Ничего хорошего ближайшие вероятности не предвещали. И нет, та девушка не насекомое, она черная дыра. Как только она покинула место, ветви древа тут же хлынули в хаотичном порядке, заполняя вакуум. Создавая такие причудливые орнаменты, что разобраться в них и составить хоть какой-то прогноз не представлялось возможным.

Старик уже собрался покинуть место инвариантной аномалии, но его окликнули:

— Эй, папаша, — развязано произнес один из пришедших подростков. — Прикурить не найдется?

Типичный вопрос, в типичной ситуации.

— Не курю, — холодно взглянув на парня, ответил Гедеон. И придав голосу особый тембр, добавил, — сынок.

Частично это помогло, но лишь дало полковнику лишние секунды. С неимоверным усилием он сумел зафиксировать небольшой участок вероятностей. Но это лишь помогло в предстоящей драке. Следующим действием подростков была атака. Скоординированная настолько, что стало понятно. Это явно не праздные мажоры в пьяном угаре.

Дальше было проще. Каждое будущее действие троицы головорезов полковник успевал рассмотреть в нескольких вариантах и подготовить эффективный ответ. Разговоров не было. Была сосредоточенная игра на выбывание.

И если для группы нападавших это была отработанная не один раз тактика. То для Гедеона, скорее игра в шахматы с новичками. Где каждый ход оппонента до ужаса прост и предсказуем. Тело, конечно уже не то, все-таки возраст. Но расправится с тремя юнцами ветеран спецслужб был в состоянии.

Когда на место происшествия прибыла пара патрульных, вызванных пожилой дамой, случайно увидевшей драку, все уже было закончено. Однако надо отдать должное, полицейские попались из хороших.

— Ну, отец, ты даешь. — Усмехнулся капитан, глядя на валяющихся на земле хулиганов. — Служили?

— Ну, да. — Усмехнулся Гедеон, — в запасе.

Старик достал из внутреннего кармана документы и передал их напарнику капитана. Пока тот осматривал побитых.

— Прошу прощения, товарищ полковник. — Отреагировал старший лейтенант, изучив документы. — Но не могли бы вы все же проехать с нами для составления протокола о нападении этих отморозков?

Капитан между тем обнаружил у одного из пострадавших травматический пистолет, переделанный под боевые. И, с уважением взглянув на пожилого мужчину, произнес:

— Повезло вам, товарищ полковник…