Прах Судьбы

«Я с тобой. Я всегда буду с тобой».

Мир задрожал и почему-то исказился. Какие-то странные капли попали в глаза... Ну откуда взялась эта вода в глазах? Может быть соринка? Точно, соринка. Тут много соринок. Они повсюду, эти подлые соринки...

Элайн заморгала и мотнула головой, пытаясь прогнать эту загадочную невидимую пыль, разъедающую ее веки.

– Алистер... Давай вернемся в Денерим. Пророчица ведь простит меня? Я буду каждый день ходить в детский приют, молиться, и все будет хорошо. Все будет хорошо. Правда ведь? – это говорила не она. Или она? Нет, это сказала какая-то другая женщина, в мягком домашнем платье, сидящая с вышивкой у окна. Тонкий обруч диадемы облегал ее рыжие волосы, а теплые зеленые глаза смотрели куда-то далеко-далеко.

– Да, конечно, – он еще раз сжал ее ладонь. – Пойдем отсюда. Сейчас я соберу сумки, и мы пойдем домой.

– Домой, – эхом откликнулась Элайн. Она так и стояла, уставившись взглядом в какую‑то точку на стене.

Картахан с изумлением переводил взгляд с короля на королеву и обратно.

И это та самая настоящая королева? Да она, оказывается, просто притворялась бесстрашным воином. А на самом деле это...

Элайн еле слышно шмыгнула носом. Она вспомнила, что так и не закончила одно важное дело.

– Алистер, перед тем как мы пойдем, пожалуйста, казни этого людоеда. Я сейчас не могу этого сделать. Ладно?

– Хорошо, душа моя. – Он кивнул ей и привычным движением завел руку за спину. Клинок с легким звоном сам вскочил в его ладонь. – Подожди немного.

– Не-е–ет! – истошно завизжал малефикар. Ему стало до ужаса ясно, что на самом деле он никого никуда не поймал.

– Стойте!

Никакого эффекта эти крики не возымели. Алистер, не проронив ни слова, деловито стащил Картахана со стула и поволок в тот самый угол, где находились те самые «припасы»

А Элайн все так же стояла столбом, не сводя взора с какого-то невидимого пятнышка на стене.

Маг с предельной ясностью понял, что жить ему осталось секунд пять или шесть. Может быть, даже семь.

– Да стойте же! У меня есть Прах Андрасте! – заорал он.

Они не сразу поняли, что он сказал. Элайн была слишком занята своими мыслями, а Алистер заранее настроился не обращать внимания на вопли малефикара. Поэтому король продолжил выполнять просьбу своей жены – бросив Картахана резким толчком на колени, он задрал ему слипшуюся немытую бороду, чтобы одним движением клинка перерезать глотку этому вонючему людоеду.

Картахан связанными руками попытался оттолкнуть Алистера.

– Да вы что, не понимаете?! У меня есть этот самый Прах!

Король, который уже приставил лезвие к шее Картахана, очнулся первым.

– Повтори, что ты сказал? – вообще то ему надо было наклониться поближе, но брезгливость мешала ему это сделать.

– У меня есть Прах Андрасте. У меня есть Прах Андрасте! Слышите, у меня есть Прах Андрасте! Есть! – он торопливо повторял и повторял одно и то же, боясь, что его не услышат.

– Перестань куковать, – поморщился Алистер.

– А что же делать, если вы меня не слушаете?!

Раздался тихий лязг – к ним уже подошла королева и молча уставилась на Картахана тяжелым взглядом.

– Дай-ка я догадаюсь: мне полагается сейчас запрыгать от радости? – она говорила негромко, не повышая и не понижая голоса.

– Ну... Если Вам так нужен этот Прах... То – наверное... – маг жалко улыбнулся.

– Откуда у тебя этот прах? Ах, да. Ты, похоже, забрал с собой те остатки, о которых упоминал при нашей первой встрече...

Картахан беззвучно кивнул. Элайн задумчиво потерла виски.

– Знаешь, я так долго гонялась за своим призрачным счастьем, что уже не могу точно разобрать, кто из нас куда бежит – то ли я его догоняю, то ли, наоборот, убегаю от него в другую сторону... Вот и сейчас я не могу никак решить – убить тебя сразу или забрать в Денерим, чтобы ты рассказал без утайки все, что знаешь, тем самым людям, которые умеют гм... скажем так, расспрашивать? – И без всякого перехода она неожиданно рявкнула: – Покажи немедленно, где ты спрятал Прах Андрасте!

– Но...

– Что? Опять «но»? Ты снова решил нас обдурить? Смотри мне в глаза! Где Прах?!

– Не дави на меня! – вдруг огрызнулся Картахан. – Я тоже устал бегать и бояться! Вот что – мы заключаем сделку. Моя свобода и жизнь против Праха! Не больше и не меньше! Если вас это не устраивает, просто убейте меня и закончим эти бесконечные разговоры. Я, конечно, умру, но и вы останетесь с пустыми руками.

– То есть мы должны простить людоеда, да еще к тому же – малефикара, в обмен на возможность получить щепоть Праха? Ты заломил несуразно высокую цену, вурдалак!

– Зато это не сто жизней, которые попросил Великий Маг! – опять огрызнулся Картахан.

– А что если мы сможем найти Прах после того, как твоя голова навсегда отделится от твоего тела?

– Я об этом уже позаботился. Нет уж, этот уникальный порошок я спрятал так, что его не найдет никто. Здесь его точно нет, – тевинтерец небрежно повел вокруг связанными руками. – Можете попробовать найти его прямо сейчас. Если хотите. Я же говорил вам – прятать надо не там, где ищут, а там, где не будут искать. – Эх! – он грустно вздохнул. – В общем, Вы сумели добиться своего, поздравляю! А мне... мне придется отсюда уйти. Пропала моя Справедливость...

– Ты нас поздравляешь? С чем? – удивилась Элайн.

– С тем, что сумели заставить меня проболтаться о Прахе.

– Твои слова – пока всего лишь слова, – сказал Алистер. – И что-то не видно, как ты их собираешься превращать в дела.

– Хорошо, тогда займемся сделкой, – Картахан попытался по привычке потереть руки, но вовремя остановился. – Во-первых, вы поклянетесь своей честью не причинять мне никакого вреда после того, как получите обещанное. Если вы захотите вдруг забыть о данном вами слове, мне это, конечно, поможет мало, но все-таки... Честь благородного дворянина все еще чего-то стоит, не так ли?

Алистер переглянулся с Элайн. Она кивнула первой. Король кивнул на секунду-другую позже.

– Во-вторых, вы проводите меня до того места, где хранится Прах и защитите меня от тех, кто, скорее всего, попытается нам помешать. Я имею в виду Ланнат с ее белой сворой. И развяжите наконец мои руки!

Королева покачала головой.

– Ты так часто нас обманывал, что этот пункт даже не будет обсуждаться. Я не хочу превратиться в ледяную статую только потому, что поверила твоим словам. Да, мы пойдем с тобой до того места, где ты отдашь нам все запасы Праха Андрасте. Да, мы отпустим тебя на все четыре стороны, когда я сумею убедиться в том, что это тот самый Прах, а не пепел из твоей жаровни. Но руки я тебе не развяжу. Крепко запомни, Картахан, – разговор идет о твоей жизни, а не о твоих требованиях.

– И куда надо идти? – спросил Алистер, вложив меч в ножны за спиной.

– К тому самому штреку. Я спрятал Прах Андрасте недалеко от входа к Свету Справедливости.

– Очень странное место для хранения Праха! – воскликнул король. – Сдается мне, ты опять врешь нам в лицо!

– Да нет же, – скривился маг крови. – Я сто раз говорил, что прятать надо там, где не будут искать! А в этот штрек никто уже не заходит! Вот вы – начали бы вы свои поиски с этого места?

– Ладно, вставай! – Элайн надела крылатый шлем на голову. – Мы не будем здесь задерживаться – я уже говорила, что здесь просто невозможно дышать.

Глава 21

Когда они подошли к полуразрушенному выходу из храма на открытое пространство пред «Перчаткой», Картахан забеспокоился:

– Вы помните, что я вам говорил? Там могут быть дозоры этих белых братьев! – он переступал с ноги на ногу от холода и все время шумно чесался. Он ухитрялся это делать даже связанными руками. Его тяжелый запах тоже никуда не делся и сопровождал их переход все время.

Элайн подумала:

«Интересно, какую бы физиономию состроила покойная Маржолайн, не выносящая обычного денеримского воздуха, если бы к ней заявился такой Картахан! Мда... На обратной дороге обязательно искупаюсь в озере, и плевать, что оно холодное!»

Вслух же она сказала:

– Тебе неслыханно повезло, что я родилась не в Орлее. Любая орлеcианка за твою вонь прикончила бы тебя еще в пещере. Даже не стала бы будить и расспрашивать.

– Ничего-ничего, – буркнул тевинтерец. – Думаю, что Создатель меня простит. Все равно это его работа... Так что же насчет дозоров?

– Ты хочешь что-то предложить? – и Элайн подошла поближе к ярко светящемуся пятну в каменной стене. Еще несколько шагов – и они выйдут наружу.

– Если вы все-таки развяжете мне руки, я смог бы для них кое-что наколдовать. И вам было бы потом намного легче подойти к штреку. А если появится Ланнат, то втроем мы с ней наверняка бы справились.

– Мы? – изогнула бровь королева. – Мы?? Ты забываешься. Я тебя в наш отряд не принимала. Алистер, кажется, тоже ничего такого не делал. Верно? – она посмотрела на короля.

– Вот еще! – воскликнул он. – Сражаться на равных рядом с этим... этим… людоедом? Никогда!

– Ты слышал, что сказал мой муж? Я, как примерная супруга охотно выполню его пожелание.

– Вы совершенно зря мне не верите. Без поддержки сильного мага против Ланнат у вас очень мало шансов. Она вас просто растерзает. И не забывайте, что вас будет отвлекать от боя с ней куча народу. Кроме того, я со связанными руками ничего не смогу сделать, если вдруг меня начнут убивать. А от моего трупа вы не получите ничего.

Элайн заколебалась. В словах тевинтерца был немалый резон. Тем не менее она прекрасно понимала, что он явно ведет свою собственную игру, и наверняка держит камень за пазухой. Веры ему не было никакой. Королева снова внимательно оглядела малефикара. Он как раз опять начал чесаться, засунув ладони под свой пояс. Длительное отсутствие водных процедур до сих пор не давало ему покоя.

«Зачем ему такой широкий и толстый пояс? Я никогда у магов не видела таких поясов. Может, это такая новая тевинтерская мода?»

– Нет. Мы постараемся справиться сами. А тебе остается только уповать на нашу удачу, милость Создателя и твое благоразумие. Потому что если ты захочешь сделать что-нибудь такое... этакое, я постараюсь убить тебя раньше, чем Ланнат.

– Ты просто невыносима, – процедил Картахан. Видимо, он очень рассчитывал на свои доводы.

– Я тебе не нравлюсь? – засмеялась Элайн. – Ну, во-первых, это взаимно, а во-вторых – ты не представляешь, насколько это меня устраивает!

Постояв немного у прохода наружу, она обернулась и сказала:

– Надо будет постараться подойти поближе к штреку, пока нас не заметили. Еще раз повтори, где он находится? – королева повернулась к магу.

– Рядом со входом в эту самую «Перчатку». Справа за такой разрушенной стенкой. Но его просто так не видно – он прикрыт иллюзией. Надо знать ориентиры.

– А где именно копает свой проход белая братия?

– За разрушенным портиком... Да вы сразу увидите – пока светло, они там вовсю тачки возят. Может, вы все-таки развяжете мне руки?

– Картахан! Не буди во мне зверя. Он в последнее время страшно не высыпается! – и Элайн даже притопнула ногой. – Я еще не закончила!

– Поэтому мы выходим очень осторожно, не пытаясь изображать парад королевской стражи. Если начнется драка – а мне кажется, что она рано или поздно обязательно начнется, – Алистер, пожалуйста, не отвлекайся на это белое мужичье. У них всего лишь ножики, а у тебя доспехи и щит. Главное – это Ланнат. Ты должен развеивать ее колдовство и бить эту ведьму по голове «Святой Карой». А я постараюсь к ней прорубиться и сполна заплатить этой белой крысе за ее брюкву. Ну и за все остальное. Ты, – ее палец нацелился в малефикара, – стоишь в стороне и не отсвечиваешь. Твоя задача – выжить и передать нам в руки Прах Андрасте, а не драться. Вопросы есть?

– Как будто мы опять идем к Архидемону, – улыбнулся до ушей Алистер. – А ты прямо как Риордан со своими ценными указаниями.

– Вот еще! Это не Архидемон, а всего лишь ведьма! А меня ты сам назначил командиром... И я никому тут геройски умереть не позволю!

«Ну да, – с немалой злобой подумал Картахан. – Этот золоченый тюфяк, значит, геройски останется в живых, а я, судя по всему, не геройски сдохну. Ничего, дайте мне только добраться до того самого места...»

* * *

Перебежками, всячески пригибаясь и прячась за разбросанными там и сям небольшими кратерами, они сумели незаметно подойти прямо до того самого каменного полуразрушенного здания, которое Картахан называл портиком. Рядом с ним кипела бурная деятельность – человек 20–30 действительно возили туда-сюда пустые или наполненные кусками породы тачки. В отроге скалы, которая находилась прямо за развалинами, виднелся довольно-таки большой темный провал, из которого белые братья вывозили породу.

Недалеко горел костер с водруженным на него котлом, около которого суетились несколько женщин. Теперь стало окончательно понятно, куда девалось все население поселка.

Разглядывая эту бурную деятельность, Элайн подумала:

«Любопытно, чем же эта Ланнат сумела их подчинить? Явно не брюквой. Хм, надеюсь, что на расстоянии ее подчинение не действует...»

Но их незаметность, разумеется, долго продлиться не могла. Никто из Их Величеств разбойничьим навыкам не обучался – поэтому невидимость им была недоступна.

В конце концов, один из мужчин, увидев группу вооруженных незнакомцев, пронзительно закричал и выхватил свой нож из-за пояса.

«Поразительная смелость. У них даже не боевые кинжалы, а обычные тесаки. Что они собираются с ними делать против сильверитовых доспехов?»

Вся эта деятельность по вывозу содержимого скалы на поверхность приостановилась не сразу — видимо, не все рабочие обратили внимание на вопли наблюдательного охранника. Тем не менее, довольно-таки скоро все, кто мог, побежали к входу в провал и столпились около него. Один из охранников, выделяющийся особо расшитым поясом, схватился не за свой тесак, а за левую руку и неистово начал что-то крутить на пальце.

– Кольцо! Он трет кольцо. Ага, вот как они вызывают эту Ланнат! – голос Картахана был достаточно тверд для связанного бездоспешного мага. – И все-таки у вас еще есть время разрезать мои веревки! Ну же! Сделайте это!

Элайн, выхватив меч, повернулась к нему:

– Нет! Ты лучше беги вперед и показывай дорогу к штреку. На открытом пространстве у этой ведьмы будет преимущество! Ну!

Малефикар заколебался.

– Я? Вперед? Но на мне нет брони...

Королева схватила мага за руку и рывком толкнула вперед. Если бы не сгущающаяся опасность, она бы ни за что не дотронулась до него. Но сейчас ей было не до брезгливости.

– Бегом!! Алистер, меч к бою! Как только Ланнат появится...

Она не успела договорить. Король тоже не успел ничего сделать.

Позади них на землю стремительно упало белое облако и мгновенно сконденсировалось в женщину с крылатым посохом в руке. Теперь не ней была не белая накидка, а светлая узорчатая мантия.

Резкий взмах ее посоха – и Алистер с Картаханом слегка покачиваясь, застыли на месте. А Ланнат нацелила посох на обернувшуюся к ней королеву:

– Стой где стоишь, Элайн Кусланд! Если ты сделаешь хотя бы один шаг, то я, скорбя сердцем, буду вынуждена убить твоего мужа.

Ее Величество с неприкрытой злобой уставилась на Ланнат:

– А меня ты почему не захотела парализовать? Скорби не хватило?

– Ты почему-то не поддалась моему колдовству. Впрочем, это уже не имеет значения. Ты слышала, что я сказала тебе.

– Тониус! – громко позвала колдунья. – Принесите самые прочные веревки, чтобы связать этих преступников, да побыстрее!

В стоящей толпе белорубашечников появилось какое-то движение. Видимо, тот самый Тониус взялся за поиск вяжущих средств.

– Ответь, во имя Создателя, для чего вы пришли сюда, а не ушли обратно? Зачем вам понадобился Храм Андрасте?

– Нет, лучше ты объясни мне, с какой стати я должна тебе отвечать? – холодным тоном произнесла Элайн. Ей уже приходилось бывать в таких переделках и она прекрасно знала, что бесноваться сейчас крайне неразумно. Парализация не может длится бесконечно. Поэтому время работало на нее, пока до них не добрался с веревками, этот, как его – Тониус.

– Ну если не хочешь отвечать... Я могу тебе помочь, несчастная женщина, – Ланнат слегка оперлась о свой прекрасный посох. – Не говори мне, что ты не нуждаешься в помощи, – прервала она начавшую возражать королеву. – Твое горе известно всем. Ты не скрываешь его. Мы сделаем так: я постараюсь помочь тебе, а ты не будешь начинать бессмысленный бой. И кровь этих достойных людей не прольется, – она медленно повела рукой в сторону глазевших на них шахтеров.

– Ты?! Ты собралась мне помочь? – изумлению Элайн не было предела. – И это после того, как ты нас усыпила и бросила в тюрьму связанными?

Ланнат для чего-то посмотрела на свою палку. Верхушка полированного посоха, сделанного из белого дерева, была украшена распростертой птицей с пронзительно голубым сапфиром посередине. Никогда раньше таких красивых и изящных посохов Элайн видеть не доводилось.

Колдунья покачала головой.

– Я стараюсь помочь всем людям. Даже тем, кто запятнал себя убийствами невинных. Ты ведь хочешь стать матерью, верно?

Элайн лишь кивнула, напряженно рассматривая, не направляется ли кто-нибудь к ним с мотком веревки. Видимо, около скальной выработки Тониус ничего нужного для связывания не нашел. Тогда ему ничего не оставалось, как послать за канатом кого-нибудь в поселок. Или идти самому.

«Было бы очень неплохо», – подумала королева.

– Скоро, очень скоро, после долгих трудов, мы увидим Свет Желанной Справедливости. Этот подарок Создателя своей невесте исполняет любые справедливые желания достойных, – велеречиво продолжала Ланнат.

– Это ты-то достойная? – окрысилась Элайн, громко фыркнув. Ведьма вызывала у нее резкое неприятие не только своими прошлыми выходками. От ее разговоров за версту разило вульгарным лицемерием.

Колдунья по своему обыкновению сделала вид, что не услышала вопроса, хотя Элайн заметила, как злобно сощурились ее бесцветные глазки.

– Неужели тебе не надоело убивать и лить кровь? Разве ты не хочешь отдохнуть от всех своих тревог, слез и проклятий? Если ты придешь к нам, я обещаю – Свет Справедливости поможет тебе. Ты родишь от любимого мужа красивых и здоровых детей и тем самым ты наконец-то выполнишь свое предназначение перед Создателем. Судьба этого мира обойдется без твоего участия. Ты все еще можешь стать достойной матерью и заслужить свое счастье и покой.

Ланнат говорила эти прекрасные слова почти ласково, даже участливо, с вежливой улыбкой на суховатом лице. Однако ее глаза уже ничего не выражали – ни радости, ни горя, ничего. Они были пусты и бесцветны. Кроме того, эта тирада была уже знакома Элайн. Она уже слышала практически то же самое... Только вот где? Что-то очень неприятное было связано с этими словами. Кажется, это была какая-то ловушка.

«Проклятье, где же мне это уже говорили?»

Пытаясь вспомнить, она оглянулась. Алистер и Картахан все так же стояли обездвиженные, наклонив головы к земле. Столь длительная парализация говорила о том, что малефикар сказал правду – магия это белой ведьмы была действительно очень сильна.

Ланнат заметила ее движение и, продолжая улыбаться, слегка пристукнула посохом. С его вершины сорвались две темные струи и ударили в короля и мага.

– Не беспокойся за них. Они постоят столько, сколько мне понадобится.

– Какая же ты сука! – с непередаваемым выражением процедила сквозь зубы Элайн. Пока ей только это и оставалось.

– Ты несдержана, груба и жестока. Но моя доброта сделает тебя счастливой женщиной. Вложи меч в ножны и подойди ко мне. Я приму тебя как дочь. Посмотри на них, – она опять указала рукой на людей в белых одеждах, неподвижно стоящих в небольшом отдалении. – Они счастливы. Их никто не притесняет, не грабит, не заставляет умирать за властолюбие владык. Я сделаю все, чтобы так было и впредь. Приди ко мне, Элайн Кусланд, и я сделаю все, чтобы ты тоже была вознаграждена справедливостью Создателя.

– Хорошо, – решилась наконец королева. – Если ты не хочешь кровопролития, то я готова согласиться с тобой. Ты хочешь сделать своих людей счастливыми? Так делай их хоть какими – счастливыми или несчастливыми – только отпусти Алистера! Мы разойдемся, и я забуду о вашем существовании. Вы получите свою Справедливость, а я получу своего мужа. По-моему, это вполне справедливо, – она не удержалась от кислой усмешки при последнем слове.

– Сила не на твоей стороне, Элайн Кусланд, – в голосе Ланнат появились неприятные нотки. – Ты ничего не сможешь мне противопоставить – как видишь, я сделала умения твоего мужа-храмовника бесполезными. Поэтому прими свою судьбу и стань же наконец счастлива.

– Так ты... – королева вовремя прикусила язык. Эта ведьма знала очень много, но кое-чего она, кажется, совершенно не учла. – Предположим, я соглашусь, – медленно сказала Элайн. Колдунья одобрительно покивала ей. – Но мой муж, скорее всего, будет с этим не согласен. Да что там – «скорее всего»... Он наверняка будет против. А без Алистера я никогда не буду счастлива. Что тогда?

– Пустяки. У меня есть надежное средство, чтобы сделать его согласным.

– Да? И что же это за средство?

– Это неважно, Элайн Кусланд. Поверь мне, что он будет доволен уже через пять дней после того, как поживет с тобой и с нами в Белой Гавани. Доброта Создателя не оставит его.

– Нет, это очень важно. Если тебе так нужно заполучить меня с Алистером, то будь добра объяснить, что это за средство. Или это такой секрет, что ты готова из-за него начать бой?

Ланнат нахмурила брови. Было видно, что ей очень не хочется ничего объяснять, но упрямство королевы ей тоже было хорошо знакомо. Через несколько секунд она опять нацепила на себя улыбку:

– Ты сама когда-то помогла мне в этом, Элайн Кусланд. Из Праха Андрасте, смоченного кровью дракона, я сумела получить эликсир счастья. Капля в день – и через неделю человек навсегда перестает спорить с добротой Создателя.

Такого удара королева не ожидала. От такой увесистой оплеухи у нее чуть не подкосились ноги – ей даже пришлось опереться о меч, глубоко вонзившийся от этого в грунт.

– Так эти все... – прохрипела Элайн, с трудом кивнув в строну белых рубашек, – именно поэтому тебя и слушаются?

– Не только поэтому. Но эликсир счастья я даю любому, кто его попросит.

– А кто не попросит?

– Просят все, – отрезала колдунья. – Видишь ли, я умею слышать даже те просьбы, о которых молчат.

«Вот ты окончательно и доигралась. Оказывается, кровь дракона расхлебываешь не ты одна. Ну так посмотри, посмотри на этих големов, подчиняющихся жезлу управления. Вот она – настоящая цена твоей силы. Хотела «как лучше», да? Ну и кого ты теперь будешь за это наказывать? Саму себя? Оказывается, Карридин был прав... О, Создатель, как же он был прав!»

– А мне... тоже надо будет выпить этого... эликсира? – Элайн произнесла эту фразу очень медленно. Она все еще не могла оправиться от груза своей вины. Сегодня ей и без этого пришлось слишком много пережить.

– Если попросишь, то я незамедлительно дам его тебе. Значит, ты согласна?

«Что-то надо делать. Сдаваться? И перестать спорить с добротой Создателя. Стать этакой своеобразной усмиренной на такой вот ланнатский лад, да?

Материнство... Стоит ли моя мечта такой цены? Ты уже платишь по старым векселям, и платишь с такими чудовищными процентами, что... Нет-нет! Кроме того, неужели мне придется сдать этой крысе Алистера? Алистера?? Чтобы он тоже стал усмиренным?.. Ни за что! Усмиренным...

Вот! Я вспомнила! «Неужели тебе не надоело лить кровь? Разве ты не хочешь отдохнуть... Судьба этого мира обойдется без твоего участия...»

Я вспомнила, кто вещал мне эти слова тихим и ласковым голосом.

Это же был Демон Праздности в Круге Магов! Да-да, та самая мерзкая велеречивая гадина, которая забросила всех нас в Тень. Перед тем, как это сделать, он говорил почти точно так же...

Так стоит ли твое материнство ТАКОЙ цены? Может быть, хватит? Может быть, пора перестать платить за свою судьбу ТАКУЮ цену?»

* * *

Элайн сняла руки с рукоятки Юсариса и протянула их вперед ладонями, подняв глаза на ведьму.

– Видишь вот это, Ланнат? – это было сказано с немалым напряжением. Королева изо всех сил стискивала зубы — от этого ее лицо начало кривиться в некрасивой гримасе.

– Что «это»? – удивилась ведьма.

– Вот это. М-м–м... Ох!.. – столь сильная концентрация давалась ей нелегко. – Посмотри на мои ладони!

– Там ничего нет. Что ты хочешь мне этим сказать? – и Ланнат пристально взглянула на королеву. – Ты сдаешься?

– Для этого я должна поднять руки, верно? Так смотри, я их поднимаю...

Ей нечем было отвлечь эту колдунью. Просто нечем. Поэтому пришлось прибегнуть к такому немудреному способу запудривания мозгов, пока Элайн копила свои силы. Как известно, «на всякого мудреца довольно простоты», – и хозяйка Белой Гавани завороженно уставилась на поднимающиеся руки королевы.

Ее Величество шумно выдохнула и резко опустила воздетые руки вниз. Столб яркого света ударил прямо в темечко Ланнат, заставив ее застыть с выпученными глазами, из которых потекли тонкие красные струйки. «Святая Кара» выполнила то, что должна была выполнить – оглушила колдунью. Посох выпал из ее опустившихся рук, глухо звякнув о грунт.

– Я тоже храмовник! – воскликнула Элайн и сразу обернулась к Алистеру. Сведение и разведение ладоней, легкий хлопок – и слабая полупрозрачная волна разбилась о короля. Ничего не произошло – ни он, ни маг так и не изменили своей позы. Может быть она сделала это неправильно? Алистер учил ее так давно... Надо попробовать еще раз. Но время, время – ведь Столб света оглушает ненадолго, и эта Ланнат вот-вот придет в себя. Королева сосредоточилась и снова развела руки. В этот раз хлопок был намного громче, и дымчатая волна развеивания магии стала плотнее.

Алистер тряхнул головой и улыбнулся ей.

– Бррр! Это было неприятно, душа моя! Но ты справилась!

«Получилось!! У меня получилось!»

Увы, на обмен любезностями и радостными впечатлениями времени совсем не было.

– Ты помнишь, Алистер? Развеивай ее магию!

Элайн выдернула меч из земли. И вовремя – Ланнат уже очнулась от ступора и наклонялась за своим птиценосным посохом, а толпа мужчин неслась к ним со всех ног. Королева бросилась к колдунье, но натолкнулась на поток электрических искр, с громким треском потянувшихся к ее телу из рук ведьмы.

«Бурегонитель», эпическая противоразрядная броня, которую ей удалось раздобыть в Амарантайне, спасла ее от шокового удара, но резкие белые всполохи все-таки ненадолго ее ослепили. Элайн застыла лишь на секунду, пытаясь понять, кто и где сейчас находится, но этой секунды вполне хватило. Ее сразу же подбросило в воздух и скрутило тончайшими силовыми нитями.

«Сокрушающая клетка!.. Как же мне больно...» – только и успела подумать королева.

Но Алистер не терял времени – резкий звук хлопка, катящаяся волна антимагии, и вот Элайн стоит двумя ногами на земле.

Сзади раздался дикий вопль короля – его боевой клич уже валил на землю подбежавших к нему белорубашечников.

Ее Величеству вдруг вспомнилось, как не раз и не два умудренный опытом Сайрус, наставник юной Элайн Кусланд, вознамерившейся овладеть искусством боя с двуручным оружием, заставлял ее снова и снова доводить до автоматизма вход в транс «Неукротимости».

Это умение не позволяло никому сбить с ног того, кто привел себя в это состояние. Для воина, вся защита которого состояла в постоянном нападении – это было очень важно. Чрезвычайно важно.

– Айййяяя! – ее крик был уже не слышен на фоне воплей Алистера, со звоном расшвыривающего щитом нападавших в разные стороны. Они лезли на него словно муравьи, пытаясь задавить его числом, а не зацепить своими ножами-переростками.

И Элайн бросилась вперед, к ведьме.

Ланнат мельком посмотрела на нее и протянула посох в ее сторону. Конус пронзительного холода, вырвавшийся из его вершины, снова остановил королеву на месте, покрыв ее броню коркой толстого льда. Пока Элайн резкими рывками ломала свою ледяную скорлупу, ведьма ударила белоснежной палкой по земле.

Резкий грохот сотряс воздух, и земля заходила ходуном, сшибая всех с ног и опрокидывая на землю. Со склонов гор с шумом покатились сначала маленькие, а потом и большие камни. Король и окружившая его толпа в один миг оказались на земле в одной большой копошащейся и рычащей куче.

Лишь одна Ланнат прочно стояла на ногах, крутя в воздухе белой птицей. Результат ее пассов не замедлил ждать – на сражавшихся людей с безоблачного неба упала снежная буря, и в потоке морозной пурги, охватившей людей, уже нельзя было разобрать, кто нападает, а кто защищается.

Видимо, Ланнат решила сначала вывести из боя Алистера, чтобы без дальнейших помех со стороны храмовника разобраться с королевой. Картахана с его связанными руками она как угрозу не рассматривала. Его, кстати, вообще не было нигде видно.

Сбивая с ног последние куски льда, королева заметила, что вокруг Ланнат клубится едва заметная голубоватая дымка. Элайн знала, что это такое. Это была «Магическая мощь», придававшая заклинаниям колдуна убийственную, почти-что непреодолимую силу, легко разрывающую ткань реальности в клочья.

«Пурга... Магическая мощь... Неужели она решится на «Бурю Века?» – ахнула про себя королева.

Кричать и предупреждать кого-либо уже было поздно – Ланнат все же решилась. Еще один взмах посоха – и над пургой на несколько секунд зазмеились грозовые разряды. Но «Магическая мощь» сразу же превратила снежную бурю вместе с грозой в медленно вращающийся и мерно гудящий чудовищный столб из перекрученных молний, ломающих своими ударами даже камни.

В замороженной толпе раздались чьи-то истошные и жалобные крики. На землю стали падать первые трупы – но Алистера среди них, слава богу, пока еще не было.

После того, как Ланнат применила одно из самых мощных заклинаний по замороженному и обездвиженному храмовнику, она развернулась к Элайн. Землетрясение, от которого потоком сыпался щебень со склонов и ходили ходуном верхушки гор, по ее мнению, должно было повалить королеву навзничь и не давать ей подняться. Оно действительно было очень сильным – в грунте даже зазмеились широкие трещины, в которых можно было серьезно переломать ноги.

Каково же было удивление Ланнат, когда она увидела, что королева не упала. Бежать по трясущейся, словно эпилептик в припадке, земле, конечно, было невозможно, но Элайн неуклонно продвигалась к Ланнат широкими шагами, занеся Юсарис для удара.

«Магическая мощь» стоила недешево – концентрируя силы, она быстро истощала мага – но ведьма собрала последние остатки своего могущества и запустила в королеву заколдованным булыжником. Сотворенная из магического камня глыба, ударив королеву в живот, сумела отбросить Элайн назад, прямиком в крутящуюся электрическую воронку, которая к тому времени уже успела убить почти всех, до кого смогла дотянуться. Только Алистер стоял на одном колене среди набросанных друг на друга телах и лихорадочно поглощал лечебное зелье. Ему сейчас было не до боя.

– Тебе не победить меня, кровавая Кусланд! – низким голосом закричала Ланнат в предвкушении скорого конца. – Добро побеждает! Во имя Создателя!

Доспехи «Бурегонителя» не зря получили свое громкое имя – Элайн ощущала удары молний всего лишь как неприятное пощипывание. «Буря Века» не смогла ее ни оглушить, ни как-то серьезно ранить, поэтому она сразу же вскочила на ноги и снова бросилась к ведьме. Почву трясло уже не так сильно, и Ее Величество уже не шла к ней, а бежала. Элайн знала, что колдуну нельзя было давать возможность отдышаться – это означало его победу.Увидев, что «Буря Века» не повредила королеве, Ланнат опять нацелила на ее свой посох. Это далось ей с трудом – серия мощных заклинаний вытянула из нее практически все силы, но все-таки она попыталась еще раз сделать что-нибудь против этой неубиваемой воительницы. И не успела.

От резкого взмаха меча королевы посох отлетел далеко в сторону, а сама Ланнат пошатнулась. Пытаясь его удержать, она сама чуть не упала. Следующий удар Юсариса пришелся прямо по голове ведьмы. Но в самую последнюю секунду Элайн повернула кисть и чуть придержала меч – клинок ударил Ланнат плашмя, плоской стороной и чуть наискось.

Если бы не это, то голову старосты Белой Гавани просто разрезало бы на две части, словно тыкву, однако сейчас ее лишь контузило и отбросило тряпкой в сторону. Нелепо взмахнув руками, она недвижно повалилась на колеблющуюся землю рядом с большой черной трещиной и неподвижно застыла, глядя в небо широко открытыми глазами. Из ее уха потекла струйка крови.

Элайн обернулась. Король, пошатываясь, уже выходил из центра утихающей бури, зажав в руке склянку с остатками лечебной настойки.

– Как ты там, Алистер? – она шагнула к нему.

– Да вроде пока живой! – его голос из под шлема был слышен глухо. Он подошел ближе. – Правда, пришлось выпить самый сильный эликсир, который у меня был – очень уж у этой старосты злые молнии. Она действительно сильный маг. Тебе удалось убить ее?

Королева посмотрела на распростертую Ланнат.

– Надеюсь, что нет. Я хочу тщательно разобраться, что она тут натворила, и поэтому она мне нужна живой. Помоги-ка поставить ее на ноги – я боюсь, что она вот-вот провалится в разлом.

«Буря Века» окончательно утихла и от неистовства молний остались только разбросанные там и сям покрытые инеем трупы сподвижников Ланнат. Землетрясение тоже почти успокоилось, но грунт периодически слегка потряхивало, а гул из-под земли не утихал.

Вдвоем они подняли ведьму на ноги, и Алистер плеснул ей в зубы остатки восстановительного эликсира, пока королева крепко держала ее за плечи.

Ланнат медленно открыла свои бесцветные глаза. Они опять ничего не выражали – в них была видна одна лишь пустота. Бездумно посмотрев в лицо Элайн, колдунья закрыла веки.

– Ее нужно привести в чувство. Она должна мне кое-что срочно сказать. Алистер, похлопай ее по щекам.

– Почему я? Мужчина не должен бить беззащитных женщин! – возмутился король.

– Я же прошу похлопать ее, а не бить! И потом, если я сама начну это делать, то я точно не удержусь и отхлестаю ее до такой степени, что она потом говорить не сможет! Пророчица доброты, тьфу! – и королева чуть не выругалась. – Ради того, чтобы остановить нас, она безжалостно поубивала своих людей! Наших подданных!

Сняв перчатку, Алистер потрогал Ланнат за лицо.

– Да не так! Сильнее! Считай, что ты ее лечишь.

Он хлопнул по щеке ведьмы чуть сильнее. Потом еще. Она опять открыла глаза и слегка улыбнулась.

Королева не выдержала этой глумливой улыбки. И вопрос о проходе к Свету Справедливости, который она хотела задать этой белой крысе, сразу же вылетел из ее головы.

– Сука!!! Тварь! Ты зачем убила столько народу?! – заорала ей в лицо Элайн, сильно тряхнув ее за плечи. – Зачем?! И ты еще хотела судить меня за Бресилиан!

– Моя... Я... Без меня люди... – Ланнат с трудом ворочала языком. Даже влитый в нее лечебный эликсир не очень помогал. Ее Величество знала толк в сильных ударах. – …Не найдут путь к Справедливости... Моя жизнь важнее чем...

– Алистер, если бы ты знал, как сильно мне хочется прикончить ее прямо сейчас. – Элайн посмотрела на короля, словно спрашивая у него одобрения.

– Но еще сильнее я хочу посмотреть, как эта самозванка пойдет под суд, так что...

Но рок не интересовало, что хочет Ее Величество. Он распорядился по другому.

* * *

Как только королева снова повернулась к Ланнат, чтобы еще раз посмотреть в ее пустые глаза, голова ведьмы резко дернулась. А из ее правого глаза неожиданно выскочило узкое острие стрелы, застыв в нескольких сантиметрах перед носом королевы.

Колдунья резко обмякла в руках Элайн, уронив пронзенную стрелой голову на грудь. Увидев это, Алистер автоматически, на одних рефлексах, вскинул щит – и вовремя! Еще одна стрела с глухим стуком вонзилась в него практически сразу же после первой.

Не сговариваясь, Элайн и Алистер прянули в разные стороны, бросив труп Ланнат на землю. Стрелы свистели мимо них с четкой, безжалостной периодичностью, пытаясь своим жалом найти свою жертву. Причина этого смертоносного ливня выяснилась практически сразу – около входа в небольшое ущелье стоял тот самый беловолосый эльф. Он методично, словно на стрельбище, посылал в них одну стрелу за другой, слегка водя своим луком из стороны в сторону, чтобы получше прицелиться. Несмотря на то, что доспехи короля и королевы хорошо защищали от стрел на излете, прямой удар бронебойного наконечника заговоренной стрелы мог пронзить любого рыцаря насквозь.

Недолгие размышления Элайн, с какой стороны лучше напасть на лучника так, чтобы не получить стрелой в глаз, прервал грохот и яркая вспышка. «Шар огня», разорвавшийся у ее ног, не смог бросить ее на землю, но немедленно заставил обернуться в поисках того, кто это сделал.

«Упустили!» – только и успела подумать Элайн.

Недалеко от входа в «Перчатку», около разрушенной стены, стоял Картахан с воздетыми к небу развязанными руками и творил еще одно явно нехорошее заклинание.

Теперь им угрожали с двух сторон — и надо было срочно принимать какое-то решение. Времени на совещание им дали.

– Алистер! У тебя щит – бей лучника! Живьем! – на долгие объяснения, что стремительно умирающие враги не смогут никому ничего рассказать, у нее времени не было. Она надеялась, что ее муж поймет столь сумбурную фразу правильно. В конце концов, он не раз это доказывал, угадывая ее мысли и желания вообще без всяких слов.

Сама же королева рывком бросилась к малефикару. Она понеслась к нему изо всех сил, делая стремительные прыжки, – сейчас все решало то, кто успеет ударить первым. Казалось, что в этой гонке малефикар окажется быстрее, но все забыли про покойную Ланнат. Точнее, про землетрясение, которое она вызвала, чтобы сбивать с ног Элайн и Алистера.

Где-то далеко внизу гул опять усилился и перешел в глухой рев. Всю долину затрясло так, что со склонов ущелья ринулся вниз новый поток булыжников, а трещины зазмеились не только в грунте, но и на скальных стенах. Видимо, разбуженные недра земли так и не пожелали окончательно успокаиваться.

От резкого толчка Картахан оступился и чуть было не упал, а королеву этим же толчком бросило прямо на него. Вместо прыжка с ударом она просто врезалась в него всем корпусом и повалилась не землю, свалив по дороге и мага. Ее меч отлетел в сторону – теперь пришлось драться в рукопашную.

Малефикар оказался достаточно силен: ему чуть было не удалось отбросить от себя Элайн, но она дернула его на себя, стараясь ударить коленом в пах, и они покатились к стене. Вместо того чтобы наткнуться на каменную кладку, клубок из тел свободно проник сквозь нее. Кладка оказалась всего лишь иллюзией и королева с Картаханом попали в темныйпокатый проход, который освещали узкие кристаллы, выступающие из стен. С их бритвенно-острых граней струился мерцающий голубоватый свет, едва разгоняя вокруг себя беспроглядную тьму.

Крутой уклон коридора привел к тому, что маг и королева покатились еще быстрее, пока наконец не ударились о стену с двумя шипастыми кристаллическими друзами. Элайн старалась изо всех сил садануть Картахана между ног, прекрасно зная, что один такой удар надежно обездвижит мага, и обездвижит надолго. Но пока ей этого не удавалось.

В свою очередь малефикар, рыча от натуги, сумел таки выпростать руку и вцепился ею в лицо королевы. К сожалению, шлем «Бурегонителя» не был сплошным и не имел забрала, поэтому Картахан без труда достал Королеву своими вонючими пальцами.

Сильнейшая боль молотом пробила мозг Элайн, заставив ее пронзительно завыть – маг применил какое-то особое заклинание, высасывающее силы через прикосновение.

Уже мало соображая, что она вообще делает, Элайн схватила Картахана за уши и резко рванула его голову вверх – к мерцающим кристаллам в стене. Теперь булькая горлом, заорал уже Картахан – один из кристаллических отростков с хрустом вонзился ему в правый глаз. Он судорожно сжал пятерню на лице королевы – и та продолжая кричать от боли, сделала второй рывок, еще глубже насаживая голову тевинтерца на голубоватую иглу.

Он дернулся и обмяк, а Элайн отпрянула от него и упала навзничь. Еще чуть-чуть, и он бы высосал из нее всю жизнь без остатка.

Ее падение на спину совпало с еще одним приступом гнева гор. Земля снова заходила ходуном, а гул внизу стал еще сильнее. С потолка упало несколько камней, а один из самых длинных кристаллов, торчащих из стены, отломился и тоже упал, рассыпавшись на мелкие куски.

Оставаться в этом штреке стало просто опасно, и королева медленно поднялась сначала на колени, а потом выпрямилась во весь рост, благо высота штрека позволяла это сделать. Она с молчаливой злобой посмотрела на труп малефикара с вытекшим глазом, из которого торчал, слегка посверкивая, голубоватый осколок.

«Все. Он, конечно, сдох, но никакого Праха теперь не будет. Забудь. Эх!... Легко сказать, забудь. Ладно, слава Создателю, что хотя бы жива осталась... Алистер! А что там с Алистером?»

Словно ответив на этот безмолвный вопрос, горы рявкнули снова, да так рявкнули, что сильнейший подземный толчок вновь кинул ее на спину. С потолка посыпались водопады щебня, а позади нее раздался глухой грохот и стук камней.

Она сразу же бросилась к выходу – и опоздала. Перед ней уже громоздился завал – причем завал самый настоящий, без колдовства и обмана. Большие и маленькие булыжники надежно перекрывали дорогу назад. Попытавшись столкнуть несколько камней, Элайн поняла бесполезность своих попыток. Дорога осталась только одна – вперед.

Вернувшись к распростертому трупу малефикара, она остановилась около него.

«Как он там говорил? «когда спускаешься далеко вглубь, начинается такой белесый туман. И любой, кто в него заходит, сразу падает замертво» И что же теперь делать? Просто стоять?

А может, он опять врал. И нет там никакого тумана. В любом случае — какой у меня выбор? Двигаться можно только в одну сторону».

Прямо перед Элайн на пол упал камешек, и тонкая прерывающаяся струйка мелкого песка потекла вниз. Королева завороженно уставилась на поток этих песчинок, мерцающих в свете кристаллов. Почему-то Элайн вспомнилось, как она такой же струйкой сыпала Прах Андрасте в мешочек, стоя около урны... А тут песок сыплется из дырочки в потолке... Дырочка... В ее голове возникла другая сцена – Юсарис поворачивается вокруг оси и буравит своим концом в поясе этого вонючего мага... дырочку. «Стойте! Нет! Только не мой живот!» – вопит этот людоед... Вот она удивляется: «Зачем ему такой широкий пояс? Может это новая мода?..»

ПОЯС!!!

Она подскочила к телу малефикара и невзирая на тяжелый смрад, исходящий от его одежды, стала судорожно сдирать с него действительно широкий и толстый пояс.

Взяв необычный ремень в руки, Элайн быстро обнаружила, что на его обратной стороне находится кожаный клапан, застегнутый маленькой пряжкой. Не прошло и трех секунд, как ее рука уже вцепилась в небольшой кисет тонкой кожи, вынутый из пояса.

Бронированная перчатка птицей слетела с ее рук, и вот ее пальцы уже сами по себе дотрагиваются до тончайшего сероватого порошка с неповторимым золотистым отливом.

«Не может быть. Но ведь это он... Он!»

Она не верила своим глазам.

«Это Прах Андрасте. Не может быть. Но ведь... Ведь это действительно Прах Андрасте!».

Она поднесла пальцы с волшебными крупинками прямо к глазам.

«Да. Я нашла его. Я нашла его! Я НАШЛА ЕГО!!!»

Королева медленно упала на колени и прижалась лбом к кисету. Ее переполняло счастье. Она была заперта под землей, в темном проходе, который был готов вот-вот обвалиться, но она была счастлива. Наверное также счастлива она была лишь один раз в своей жизни. В тот самый день – день своей свадьбы – когда Алистер вел ее за руку к алтарю.

«О Создатель! Спасибо тебе! Я не зря столько шла сюда. Я все-таки нашла свою судьбу. Я сделала это. Сделала!! СДЕЛАЛА!!!»

Струйка песка перестала сыпаться сверху, словно намекнув королеве, что рассиживаться больше не стоит.

Глава 22

«...Достойные да войдут сюда, и да пребудет обязательно с ними либо след нашей пророчицы, либо прах тела ее, либо образ святого слова ее.

«Невеста Создателя». Страница семьсот одиннадцатая, параграф двадцать первый. Перестановочный шифр с заменой знаков».

Уклон становился все круче и круче, и Элайн была вынуждена спускаться очень осторожно, чтобы не покатиться под горку в полную неизвестность. Впрочем, неизвестность была не совсем полная – кристаллов становилось все больше, и освещение от них – если можно назвать освещением бледное мерцание их граней – усилилось. Это и помогло королеве вовремя остановиться перед клубами плотного белого тумана, скрывающего за собой дальнейший путь вперед.

Малефикар не обманул – на полу впереди, несмотря на отвратительную видимость, были действительно заметны чьи-то кости. Туман явно и недвусмысленно был смертелен.

«Ну и что же делать? Идти вперед умирать? Нет уж, лучше попытаться разобрать завал. Ведь я так и не попробовала по-настоящему толкнуть эти булыжники! Тоже мне, завал. Я победила Архидемона, а тут какие-то камни!»

После того, как королева нашла Прах Андрасте, ей уже все было нипочем. Даже если бы сейчас ей потребовалось биться с десятью Архидемонами – она и тут не очень бы унывала.

И Элайн стала разворачиваться. Это было совсем не так просто – крутой спуск, на котором проскальзывали ее сапоги, заставлял двигаться очень осторожно. Сжимая кисет с Прахом Андрасте в одной руке, другой рукой она непроизвольно схватилась за толстый выступающий кристалл в стене. Начав подниматься по склону назад, Элайн сделала небольшое усилие и, почувствовав проскальзывание подошвы, сжала руку на кристалле, стараясь на нем подтянуться.

Это было ошибкой. Несмотря на остроту и твердость граней, которые могли разрезать канаты и протыкать глаза, сами по себе кристаллы были достаточно хрупки. Этот факт Элайн осознала сразу же, как только услышала отвратительный хруст сломавшейся стекляшки и полетела спиной вниз в тот самый белесый туман, для чего-то высоко подняв руку с зажатым в ней кисетом.

Вероятно, она боялась его повредить. На понимание того, что она падает в облако смерти, времени у королевы уже не оставалось.

Туман тоже решил, что именно кисет с Прахом Андрасте достоин всяческого уважения и быстро расступился перед скользящей на спине женщиной.

* * *

Свой полет Элайн закончила на крошечной площадке, довольно-таки сильно врезавшись плечом в каменную стену. Немного поморщившись, она сразу же встала, привычно отряхнувшись и забыв о том, что броню, собственно, отряхивать не нужно.

Над этой привычкой Алистер подтрунивал еще с самого Лотеринга. Собственно, с этих шуточек и началось их общение, переросшее потом в душевную и телесную близость.

«Алистер... – подумала Элайн. – Скорее бы выбраться отсюда».

В боковой стене светился проход. Других дверей и отверстий не было видно. Увы, выбора у нее опять не было – и королева пошла вперед, достав на всякий случай мизерикорд – хоть какое-то, но оружие, так как ее любимый Юсарис остался валяться около входа в штрек.

Полутемный овальный зал, в который зашла Ее Величество, был велик, и его углы не просматривались, утопая в непроглядной темноте. Ни один звук не нарушал его безмолвия. Только если очень хорошо прислушаться, можно было угадать, что где-то далеко внизу гудит и ворочается разбуженный дух этих скал.

У одной из стен стоял алтарь пророчицы с небольшой статуей, а рядом с ним на круглом помосте что-то мерцало и переливалось. Элайн осторожно подошла ближе. Какая-то полупрозрачная тень легким колыханием воздуха обозначала, что королева в этом зале не одна.

Элайн сделала еще один шаг.

Факелы около статуи вспыхнули, и центр помоста слегка задрожал. Сразу же после этого тень начала сгущаться, превращаясь в огромный, около двух метров в диаметре – медленно вращающийся шар.

Позади нее что-то заскрежетало. Королева обернулась. Так и есть — проход закрылся выдвинувшейся откуда-то каменной плитой. Такие штуки ее не удивили — самопроизвольно закрывающиеся и открывающиеся двери в подземельях были делом самым обычным. Например, чего только стоили комнаты с ловушками, расставленные по дороге к Наковальне Пустоты.

«Все равно там завал. Так что пусть закрывают», – подумала Элайн.

– Ты достойна исполнить свое справедливое желание, – голос раздался совершенно неожиданно. Он был... Ни грубым, ни ласковым, ни спокойным, ни гневным. Никаким. Ничего человеческого, словно говорила какая-то машина из гномских кузниц. Даже големы, и те разговаривали куда эмоциональнее.

Шар проявился окончательно. Посередине помоста теперь беззвучно вращался гигантский драгоценный камень, сверкая своими гранями в дрожащем свете факела. Каждая грань отражала все и не отражала ничего. Во всяком случае, разобрать, что именно отражалось на поверхности этой штуковины, было решительно невозможно.

«Ого! Да уж, Создатель подарил своей невесте действительно величайшую драгоценность. Понятно, почему она ее оставила здесь – такую штуку в карман не сунешь!»

– Кто ты? – отозвалась королева, пытаясь определить источник звука.

Собственно, ответ Элайн уже знала. Но проверить свою догадку лишний раз не мешало – вполне возможно, что все эти разговоры малефикара и белой крысы были только разговорами. Или, что еще хуже, разговорами с двойным дном.

– Я – никто. И я – все. Я – то, что люди ищут всю свою жизнь.

Определить, откуда исходил голос, оказалось невозможно. Он как будто был повсюду, и Элайн мысленно махнула рукой.

«Какая в сущности, разница, откуда вещает эта Справедливость. Самое главное, что она скажет!»

– Я – Свет Желанной Справедливости. Говори, достойная.

Пока все совпадало. Это уже было очень подозрительно, но у нее оставался последний, решающий вопрос.

– Ты действительно исполняешь любые желания?

Шар стал вращаться заметно быстрее, и по нему побежали яркие блики.

– Я выполню твое справедливое желание, достойная. Одно твое желание. Назови его.

Она даже не задумалась над ответом.

– Я хочу излечиться от бесплодия. Я желаю стать матерью!

– Желание справедливо. Я исполню его. Положи Прах пророчицы на алтарь.

Это было очень хорошо и невыносимо прекрасно. У Элайн подкашивались ноги от предвкушения, что сейчас она избавится от того, что мучило ее так долго. Сейчас она выдернет из себя это проклятье. Этот кол, вбитый в ее душу и травящий ее сердце черной тоской, вот-вот исчезнет. Она наконец станет настоящей женщиной. Сейчас. Прямо сейчас.

Нетвердой походкой она направилась к алтарю.

– Справедливая цена будет оплачена тобой позже. – Механический голос не изменился ни на йоту. Поэтому смысл сказанного до королевы дошел не сразу.

– Какая еще цена? – она сразу остановилась.

– Каждое желание имеет цену. Справедливое желание имеет справедливую цену.

Она недоуменно посмотрела на кисет с Прахом Андрасте.

– А что же я кладу на алтарь?

– Ты всего лишь возвращаешь то, что тебе не принадлежит. Доказательство твоей избранности, достойная. Оно же и откроет тебе путь обратно.

А вот это выслушивать было уже далеко не так приятно. Мало того, королева почему-то подумала, что дальше будет еще хуже.

– Хорошо, справедливая цена — это что такое?

– Ты узнаешь, когда судьба придет взять ее.

К сожалению, она не ошиблась. Разговор становился просто отвратительным.

«Опять! Опять я должна выбрать из чего-то. Или кого-то! Да что же это за напасть...»

– Говори яснее... этот, как там – Свет Справедливости! Чем я должна заплатить за свое желание?

– Всем. Или ничем. Ты узнаешь потом, достойная. Когда судьба потребует свою плату, ты неизбежно заплатишь. Положи Прах на алтарь, и да пусть свершится твоя справедливость.

От радостного настроения королевы не осталось и следа.

– Постой. Как это «всем»? Что значит «всем»? Объясни, что это за такая странная цена?

– Домом, близкими, друзьями, врагами. Всем, что у тебя есть.

– Что?

– Или ничем. Твоя судьба сама определит, чем тебе заплатить – тем, что ты любишь или тем, что ты ненавидишь. Или до чего тебе нет дела.

– Что же это, значит, я должна рискнуть наугад? Всем, что у меня есть? Это несправедливо! – королева начала всерьез злиться.

– Это справедливо. Ты сама выбрала свое желание. И твоя судьба сама выберет его цену.

– Да кто это вообще такая, моя судьба? Где эта стерва?! Почему это ради нее я должна рисковать... рисковать, например, Алистером?! – она опять начала повышать голос.

– Прислушайся к себе, достойная. И ты получишь ответ на свой вопрос. А сейчас положи на алтарь Прах Пророчицы, и я выполню твою просьбу.

Элайн замолчала. Шар все так же бесшумно вращался, отбрасывая на ее замершее лицо отблески факела.

Королева вспомнила, чем именно она платила за свою судьбу.

Стремительным потоком перед ней пронеслись яркие образы убитых и спасенных людей. Уничтоженные долийцы. Спасенный эльфинаж. Растоптанные Хоу во главе с проклятым Рендоном. Трупы, трупы, трупы... Казненный Логейн. Зарубленная Анора. Освобожденный от мертвецов Редклифф. Живой Коннор. Вставший на ноги Эамон и плачущая от счастья Изольда. Отданный на растерзание этому Эамону Йован... Опять трупы... Никуда не деться от этих мертвецов... Трупы, трупы... Повешенный Натаниэль. Отпущенная и прощенная Коутрин, правая рука Логейна. Ритуал с Морриган ради Алистера...

Алистера.

Алистера!

Алистера!!

«Так значит, моя судьба придет забирать свое? И может быть, заберет Алистера? Может быть, заберет, а может и не заберет?..

Ну уж нет! Хватит, потаскала она меня за шиворот, как котенка. Я сама к ней приду. Я сама потащу ее за волосы. И пусть будет, что будет!»

Она тупо посмотрела на кисет и пробормотала:

– А если я не положу Прах на алтарь?

Шар, видимо, обладал прекрасным слухом.

– Пока ты не вернешь то, что не принадлежит тебе, я не волен творить справедливость. И ты не уйдешь отсюда.

Элайн моментально вспыхнула, словно сухая солома от раскаленной головни.

Ее сегодня уже заставили почувствовать, что это такое – «цена за справедливость». Вся эта история с судом за Бресилиан, унижение в тюрьме, эликсир счастья, гора трупов, наваленных «Бурей Века» – все это только подлило в ее костер целую бочку масла.

– Вы мне надоели! Вы все! Со своим счастьем и справедливостью!! – заорала она, надсаживаясь. – Я устала за них платить, поняли?! И хотя бы один раз я попробую показать вам кукиш, поняли?! И пусть эта самая судьба или кто-там-еще... сама давится этой самой справедливостью, но я ей Алистера не отдам! НЕ ОТДАМ!!! Поняли?!

– Без платы я не волен творить справедливость, – занудно повторил шар.

– А вот и не надо! Мне не нужна такая справедливость! Я и так сыта ей по горло. Хватит! – она продолжала кричать на величайшую драгоценность всего Тедаса, словно это был не Свет Справедливости, а глухой пьяный боцман.

– На! Давись моим доказательством! Я ухожу – считай, что я недостойна! А ты забери, если это тебе так нужно! Жри!

Она выгребла из кисета горсть Праха и, подскочив к шару, стала бросать и бросать в него то, за чем она гонялась столько времени. Ее аж трясло от возбуждения, ей хотелось хоть как-то воздействовать на этот шар – столь же прекрасную, сколь и отвратительную драгоценность, чтобы услышать или увидеть от нее хоть какую-то эмоцию. Осуждение, гнев, пусть даже ненависть. Хоть что-то другое вместо этих бесстрастных слов о ее судьбе, ее близких, доме...

Когда кисет опустел, она запустила в сверкающую сферу этим куском уже бесполезной кожи, но тщетно. Голос, раздавшийся после ее геройского буйства, ничуть не изменился. Тем же нечеловеческим тоном Свет Справедливости заявил:

– Ты поступила правильно, достойная.

Это были его последние слова – внутри шара на одну секунду зажглось и сразу же лопнуло белое маленькое солнце, заставив королеву крепко зажмуриться, закрыв лицо ладонью.

Под ногами опять затряслось – это уже становилось привычным. Видимо, покойная Ланнат не рассчитала мощность своего заклинания — разбуженные горы до сих пор продолжали проявлять свое возмущение. Но вполне вероятно, что этот толчок был вызван вспышкой самой величайшей драгоценности Тедаса.

Когда Элайн открыла глаза, никакого Света Справедливости уже не было, а вместо него в воздухе висело облачко золотистых искр. Это облачко, видимо только и ждало, чтобы королева открыла глаза. Не успела она сделать и вздоха, как искрящееся облачко окутало королеву и моментально впиталось в ее тело, наполнив его странным ощущением. Как будто после долгого и тяжелого сна она проснулась с ясной и свежей головой. Бодрость и свежие силы переполняли Ее Величество.

Элайн почувствовала какой-то душевный восторг. Несмотря на понимание того, что она сама, своими руками прямо сейчас выбросила Прах Андрасте, уничтожив свою последнюю надежду на выздоровление, ей почему-то стало очень хорошо.

Элайн охватило непонятное нетерпение. Предвкушение чего-то нового и очень приятного.

«Так удивительно! – подумала она. – Ведь я все потеряла... После стольких мучений, боев, крови и трупов – я сама все выбросила. И мне на это почему-то плевать! Впрочем, не на все... Как там Алистер?»

Тут королеве на голову с потолка упал кусок облицовки. Она посмотрела наверх и попятилась – оказывается, весь свод пошел трещинами и довольно-таки сильно трясся. Гул, который до этого был почти не слышен, стал ощутимо громче и заметнее.

Потолок обвалился еще в двух или трех местах. Теперь начали трястись стены, и змееподобные разломы с потолка потянулись по ним вниз, к самому полу.

Элайн непроизвольно подпрыгнула – кто-то словно молотом ударил снизу по ее ногам. Теперь противно хрустящими трещинами покрылся и пол.

Противоположная от алтаря стена издала странный харкающий звук и осыпалась вниз, обнажая темно-серую скальную породу. Прямо в середине открывшейся глазам неровной каменистой поверхности явственно угадывалась чернота прохода. Или пролома.

С потолка опять упал дождь из каменных кусков, а трещины на полу начали расширяться.

Зал грозил вот-вот прекратить свое существование, и королева более не колебалась. Оставаться здесь было не только бессмысленно, но и опасно. Совершенно неизвестно, пропустит ли ее туман без Праха Андрасте, а даже если бы он и пропустил ее, то на разбор завала времени уже не оставалось.

И Элайн ринулась вперед.

* * *

В проходе было очень темно и ничего не видно. Никакого освещения там не предусматривалось, и королеве пришлось идти вперед на ощупь, вытянув руки. Риск был чрезвычайно велик – в любую секунду воительница в тяжелых доспехах могла провалиться в яму или напороться лицом на острый выступ. Кроме этого, ее вполне мог поджидать какой-нибудь подземный монстр или злобный дух. Однако, Создатель в этот раз был к ней милостив.

Ударившись несколько раз головой о низкий потолок, она наконец-то увидела впереди яркое пятно. Меньше чем через минуту она уже карабкалась вверх по штреку, в стенах которого не было голубоватых кристаллов. Наоборот, он были укреплены бревнами и деревянными распорками. Кое-где даже были видны чадящие факелы, а пол штрека был хорошо утоптан.

Было нетрудно догадаться, что это именно тот самый проход, который прорубало белое братство под предводительством самозваной пророчицы.

Около выхода Элайн обнаружила трех женщин в измазанных белых платьях, неподвижно сидящих прямо на полу. Одна из них плакала, спрятав лицо в ладонях, другая ее пыталась утешить. Третья сидела ровно и неподвижно, и только судорожные движения ее рук, непрерывно оправляющих и без того ровный подол, выдавали ее сильное беспокойство.

Подойдя к ним, королева громко сказала:

– Все кончилось. Ваша пророчица мертва. Уходите отсюда – эта шахта вот-вот обвалится.

Они только ойкнули и испуганно уставились на нее. Женщинам явно хотелось что-то сказать, но было видно, что они очень боялись этой рыжеволосой воительницы.

– Вы слышали, что я сказала? Уходите отсюда!

Они так и не двинулись с места, продолжая испуганно смотреть на королеву. Но ей было некогда с ними возиться. Судьба Алистера ее интересовала намного больше, чем эти оболваненные эликсиром несчастные женщины. И она пошла вперед, оглядываясь в поисках своего мужа.

«Интересно, кого теперь они будут слушаться?»

Размышления королевы прервал радостный вопль.

– Элайн! Душа моя!

– Алистер!

Звон столкнувшихся доспехов на несколько секунд перекрыл подземный гул, а их прочность подверглась немалому испытанию – сила взаимных объятий венценосных супругов была поистине чудовищна. Но покрытые рунами доспехи «Бурегонителя» с честью вышли из этой переделки. Золотистая броня Короля Кайлана, надетая на Алистера, тоже не подкачала.

– О Создатель! Я уже начал с ума сходить! Ты словно сквозь землю провалилась! – Алистер был на седьмом небе от счастья.

– А так и есть! Провалилась! – она улыбалась еще шире, чем он. Это было нелегко, но ей все равно удалось это сделать. – Алистер! Как хорошо, что ты опять рядом!

И она поцеловала его с таким пылом, что король после этого не мог перевести дух еще минут пять.

К их ногам прикатился небольшой камень. Увидев это, королева очнулась.

– Пошли отсюда, да побыстрее. После землетрясения, устроенного этой крысой, тут стало очень опасно. Меня там чуть было не завалило!

– Где это там? – заинтересовался король.

– Я все расскажу. Все-все! Только давай уйдем отсюда... Стой! – она внезапно застыла на месте. – Мой Юсарис! Я без него никуда не пойду. Видишь ли, я к нему очень привыкла.

Алистер схватил свою жену за руку.

– Да нет же, это ты стой! Пока я тебя искал, я все собрал – и твой меч, и этот белый посох с птичкой, и наши дорожные сумки. Все это лежит вон там, – он кивнул подбородком, – около входа. Рядом с этим эльфом.

– Ты убил его?

– Раз ты меня попросила «бить его живьем», – король хохотнул, – то я так и сделал. Оглушил его щитом, ну и связал покрепче. Тут как раз один из этих белых братьев веревки принес. Очень вовремя.

– Много их тут осталось, этих самых белых братьев?

– Человека три или четыре. Но их тут уже нет. Я всех отослал обратно, в Белую Гавань.

– Не всех. Подожди меня чуть-чуть. Недалеко еще кое-кто сидит.

Очень быстро она вернулась к Алистеру, подталкивая перед собой трех женщин, на лицах которых испуг впечатался как пряник в форму кондитера.

– Давайте-давайте! Бегом! Тут вам больше нечего делать! Шахта закрыта по техническим причинам. Именем короля – марш домой!

– Дорогой, надеюсь, ты не против, что я использовала твой титул без разрешения? – она подмигнула Его Величеству, провожая взглядом удаляющиеся от них фигуры.

– Обратитесь к канцлеру с официальным запросом. Я рассмотрю вашу просьбу в порядке общей очереди, – безмятежно ответил Алистер. Правда, его безмятежности хватило ненадолго, и через несколько секунд он хохотал вместе с Элайн.

* * *

Подойдя к выходу из долины, королева прежде всего вцепилась в Юсарис, не обратив никакого внимания ни на связанного эльфа, ни на прекрасный посох, лежащий рядом с их сумками.

Она тщательно осмотрела лезвие и недовольно нахмурилась, заметив несколько новых зазубрин на его лезвии.

– Что, шемленка, боишься, что не сможешь убить меня своей железкой? – беловолосый эльф смотрел на нее с нескрываемым презрением.

– Смотри-ка, заговорил! – хмыкнул Алистер. – А ведь молчал, как немой, пока я его связывал.

– Ты из тех, кто выжил в Бресилиане или ты с других мест? – повернулась к Тадриэлю Элайн.

– А тебе-то что, шемленка? Руби меня, и довольно болтать! – выражение его узкого лица не оставляло сомнений, что ему действительно уже все равно – будет он жить или нет.

– Значит, ты из клана Затриана. Эльф, ты что, действительно хочешь, чтобы я тебя зарубила? – спросила королева. Но почему-то вложила меч в ножны за спину.

– Какая разница, чего я хочу. Главное – этого хочешь ты! Убийца! – он попытался плюнуть в нее, но его пересохшие губы не смогли этого сделать.

– А Затриан кто был? Лесной одуванчик?

– Не тебе судить его! Он мстил за свою изнасилованную дочь! Он...

«А из-за твоего суда, длинноухий, меня саму чуть не изнасиловали!...»

– Не мне судить? – сердито прервала его королева. – А кому? Кто должен был остановить вашего бессмертного мага, отравляющего своей местью весь лес? Ты не забыл, чье проклятье породило оборотней? Кто заботливо поддерживал с помощью этой мерзости свою столь важную жизнь?

И Элайн уперлась руками в бока.

– Если не я, то кто должен был его уничтожить?

– Ты вырезала стариков, женщин и детей нашего рода. Тебе нет прощения, шемленка! Если не я, то тебе отомстят другие! И будь ты проклята!

– Идиот!

Королева подошла совсем близко к лежащему на земле эльфу. Она занесла ногу, чтоб пнуть его, но остановилась.

– Да, я убила Затриана и готова сделать это еще раз! Я лично проткнула грубиянку Митру, которая защищала этого подонка. И ни секунды не жалею об этом. Но ваш род вырезали именно оборотни. Видит Создатель, мне не нужна была смерть всех эльфов в этом лесу – но оборотни вместе с Хозяйкой Леса решили по-другому. Ты не забыл, с чьей помощью они появились?

– Тебе стоило поддержать нас, и все эльфы были бы живы! – не так уверенно продолжил Тадриэль.

– Может быть, мне стоило вообще не появляться у вас? Чтобы Затриан и дальше тешил свою мстительную ненависть к шемленам, превращая нормальных людей в чудовищ и обрекая на смерть своих сородичей от клыков этих же чудовищ? Я не собираюсь здесь оправдываться. И тем более перед тобой!

Она ненадолго замолчала.

– Вот что я сделаю.

Было видно, что эльф слегка напрягся. Несмотря на свою смелость, он все-таки не был сделан из камня и стали.

– Алистер, разрежь его веревки, и пусть он проваливает отсюда. На все четыре стороны.

– Что? – король был поражен. – Он же хотел тебя убить! Наверняка это он подговорил Ланнат, чтобы нас опоили и бросили в темницу! А потом убил ее, когда увидел, что суда не будет!

При этих словах Тадриэль резко отвернулся. Стало понятно, что Алистер попал в точку.

– Это несправедливо – отпускать его! – продолжал возмущаться король.

Элайн сделала непонятное движение ладонью, словно отгоняя мух.

– Пусть идет. Ты не поверишь, но я совсем недавно получила очень наглядное представление, что такое справедливость, – она обернулась к эльфу. – Ты же пришел просить этой самой справедливости у Ланнат, да? Чтобы нас справедливо судили?

Тадриэль сжал зубы, чтобы не ответить столь странно разговаривающей шемленке.

«Она же убийца! Она ненавидит эльфов. Она их убивает! Так почему же она хочет отпустить меня? Что замышляет эта рыжая шемленка с мечом за спиной?»

– Молчание – знак согласия, верно? И что же ты получил взамен своей просьбы? Мы на свободе, живы и здоровы, а ты связан. Но самое главное – половина деревни убита той самой Ланнат, которая обещала тебе справедливый суд. Тебе это ничего не напоминает, эльф?

– Кстати, Алистер, посмотри какая тонкая работа! – она протянула ему белую палку с красивой золотой инкрустацией по всей поверхности. Вделанный в середину распростертой птицы-навершия сапфир был великолепен.

– И все эти белые братья были убиты при помощи от этого посоха.

– Да, он действительно очень хорошо сделан. И сдается мне, сделан не людьми, – подтвердил король.

– Это посох «Белого Орла». Он передавался из поколения в поколение как величайшая ценность нашего рода, – громко сказал Тадриэль. – И убейте меня наконец – мне невыносимо смотреть, как убийцы моих родных держат в руках это сокровище!

– А почему ты отдал это величайшее сокровище человеческой колдунье? Ах, вот оно что! – зло рассмеялась Элайн. – Так, значит, ты купил за этот посох справедливый суд над Кровавой Кусланд? Да?

– Над кем? – вскинулся Алистер.

– Это он так меня называл, когда пришел в тюрьму сообщить мне о завтрашнем суде. – И королева поправила рыжую прядь, упавшую ей на глаза. – Посмотри-ка на него, а ведь я угадала. Он действительно пришел к этой доброй и бескорыстной женщине покупать свою справедливость. И отдал ей главное сокровище своего рода.

Слова «доброй и бескорыстной» Элайн произнесла с невыразимой издевкой.

– Ну вот, он купил себе этой справедливости. И что?

– И что? – эхом отозвался король.

– Теперь он будет платить за свою покупку до конца своей жизни. Нет, я не буду его убивать.

Она наклонилась к эльфу и точным движением кинжала рассекла веревки, спутывающие его.

– Забирай свой посох и иди отсюда. Запомни – мне не нужна смерть эльфов. Но их любовь мне тоже не нужна.

– Так что же тебе нужно, шемленка? – пробормотал Тадриэль, поднимаясь на ноги.

– Мне нужно, чтобы ты меня понял. Послушай меня внимательно. Я прощаю тебе покушение на меня и моего мужа. Хотя за последнее я должна была тебя обезглавить раза два. Я прощаю тебе твою мстительность – она сама накажет тебя, поверь мне.

И тут королева повысила голос.

– Но если я услышу от тебя слово «шемленка» еще раз, то я изломаю этот самый посох об твою спину. Иди!

– Но лук со стрелами ты не возьмешь, – прорычал король. – Видишь ли, я оставлю эти вещицы себе на память! Чтобы ты случайно из них не выстрелил в нашу сторону.

Он недовольно посмотрел на свою жену.

– Ты зря отпускаешь его, душа моя.

– Советую отправиться в Амарантайн, эльф, – эти слова Элайн сказала уже в спину молча уходящего Тадриэля.

Он недоуменно оглянулся.

– Там в Башне Бдения живет некая Веланна. Она эльф из Леса Вендинг и она тоже потеряла свое племя. Ее изгнали. За мстительность. Может быть... Вы сможете основать новый род.

Королева опять отмахнулась от невидимых комаров.

– Впрочем, поступай как хочешь.

Когда Тадриэль скрылся из глаз, король громко проворчал:

– Не понимаю, то ли ты его наградила, то ли наказала.

– Наказала. Этот эльф уже наказан, поверь мне, Алистер. Только он еще об этом не знает.

Глава 23

Ныне покойная Ланнат в свое время жила в неплохих условиях. Ее комната вообще не соответствовала рассуждениям белой ведьмы о «простых» людях. Натертый воском пол, разнообразная и тщательно выструганная мебель, широкая кровать с чистыми шкурами вместо одеял, белоснежные простыни и даже небольшой коврик на стене свидетельствовали о том, что Ланнат действительно была не так проста, как старалась казаться.

Элайн обернулась к вошедшему мужчине с глиняным горшочком в руках.

– Поставьте еду на стол, Тониус. Как я понимаю, теперь Вы — староста этой деревни?

– Да, Ваше Величество.

К накрытому столу уже направлялся сам король, потирая руки.

– Надеюсь, это телятина по-орлейски?

– Алистер, боюсь, Тониус не поймет твоей шутки. Его не было с нами за тем обедом. Самое главное, что там не брюква. Верно? – последние слова были уже обращены к невысокому мужчине с редкой бородкой, переминающемуся с ноги на ногу около стола.

Он кивнул.

– Там тушеная курица, Ваше Величество. А что Ваши Величества будут пить?

Королева едва заметно улыбнулась.

– Я даже не знаю, что мне заказать. То ли того самого эля, то ли эликсира.. как его... счастья. Впрочем, не обращайте внимания. Все равно я ничего у вас пить не буду. Мы уже один раз здесь выпили... эля.

– Но... – староста жалобным голосом попытался ей возразить.

– Знаю-знаю. Вы, Тониус, разумеется, ничего добавлять в эль не будете?

Тониус опять кивнул.

– Алистер, у тебя еще осталась фляжка с вином?

– Да, конечно. – король открыл крышку горшочка и внимательно рассматривал его содержимое.

– Значит эль достанется вам самим. И еще вот что. Завтра утром нас уже здесь не будет. Никаких проводов устраивать не надо, это лишнее. Вы знаете, как добраться до Денерима?

– Да, Ваше Величество.

– Приезжайте туда через неделю-другую. Обратитесь к канцлеру в королевском дворце – он выдаст вашему поселку освобождение от податей на пять лет.

– Пять лет? – повторил изумленный Тониус.

– Это много? – весело прищурилась королева. – Вы готовы восстановить свой поселок за год?

– Нет-нет! – заторопился староста. – Пять лет — этого хватит. Просто мы не ожидали такой щедрости, Ваше Величество.

– Я сама удивлена своей щедростью. Да! Пока не забыла. Больше не показывайтесь мне на глаза в этих белых рубашках. У меня с некоторых пор... ну, вы понимаете, что я хочу сказать?

– Да, Ваше Величество.

– Я вас больше не задерживаю. Всего хорошего, Тониус.

– Душа моя, ты стала капризничать. – сделал ей замечание Алистер, когда староста вышел. – Эль ты пить не можешь, белые рубашки видеть не хочешь... Смотри у меня! – и он шутливо погрозил ей пальцем.

Усаживаясь за стол, Элайн задрала нос и громко фыркнула.

– Радуйся, что я наконец-то стала капризничать. Это означает, что тебе досталась настоящая женщина, а не железный дровосек.

– Откуда ты набралась таких словечек? Дровосек, да еще железный! Фу! – произнося все это, король не забывал поглощать свой ужин.

Королева не стала обсуждать источник своих знаний про железного дровосека.

Она выбрала куриную ножку побольше и заметила:

– Ты лучше достань нашу фляжку, Алистер.

Через некоторое время, разливая вино по стаканам, он спросил ее:

– Ты так быстро все мне рассказывала, когда мы шли сюда... Я правильно понял, что ты выбросила найденный Прах Андрасте?

Элайн бросила обглоданную косточку обратно в тарелку. Раздражение вспыхнуло и сразу же погасло.

– Да.

– Но зачем? Это же... Ты так хотела найти его!

– Я не выбросила. Я отдала его. Точнее все-таки выбросила... Алистер! Я не знаю точно, почему я так сделала!

Элайн торопливо скомкала в руке салфетку.

– Понимаешь, я просто почувствовала, что опять все делаю неправильно.

– Что ты делаешь неправильно? – король окончательно перестал пить и внимательно посмотрел на нее.

– Да с самого начала я делала многое неправильно... Я осквернила этот прах, и чуть было не стала таким же кровавым мерзавцем, как Колгрим.

«А еще, осквернив прах, я подарила Ланнат эликсир счастья, с помощью которого эта тварь захватила Белую Гавань и готовилась захватить весь Тедас. Я расскажу это Алистеру потом... Не сейчас...»

– Я продала этот прах и в итоге чуть не умерла от разрыва сердца, когда мне пришлось выбирать между жертвами, рабами и моим материнством.

Элайн на некоторое время задумалась, подперев подбородок сложенными руками.

– Знаешь, я почему-то уверена, что ни кровь дракона, ни труп врага, ни Прах Андрасте, ни Свет Справедливости не приносят счастья. Я окончательно поняла это там, внизу, когда этот самый Шар обещал исполнить мое любое желание.

– Подожди-подожди, что значит «любое»?

– На самом деле это означает, что никакое. Вот ты рискнул бы моей жизнью ради?.... Да ради чего угодно. Не своей, а моей?

– Нет! – король ни секунды не задумался над ответом.

– Вот и я тоже нет.

Она посмотрела на него с теплотой и грустью.

– То что я хотела... Такого счастья никто нам так просто не даст, Алистер.

– Значит... У тебя не будет... – от волнения он глотал слова.

В ее зеленых глазах отражался свет очага.

– Почему же «не будет». У меня уже есть. У меня есть ты. Пойми наконец, все зависит от нас с тобой. Лишь от нас. А не от горстки Праха или глотка чьей-то там крови.

Он медленно поднялся и подошел к ней. Элайн тоже встала.

– Значит, ты отдала свое матер... найденный Прах ради меня?

Королева засмеялась.

– Да, дурашка. Ради тебя. Ты же бросался под стрелы ради меня. Так чему же ты удивляешься?

Король наконец собрался с духом и выпалил:

– Значит, все зря? Мы шли сюда зря? И у тебя не будет больше детей?

Элайн взялась правой рукой за его рукав и потянула короля к себе.

– Почему же зря? Мы остановили Ланнат. Если бы эта ведьма дорвалась до исполнения своих столь справедливых желаний, боюсь, мое материнство уже не помогло бы ни мне, ни Ферелдену. Ну и к тому же мы избавили наш мир от людоеда-малефикара. Разве этого мало?

– Мне этого мало. Я хочу, чтобы у тебя были дети! – Алистер не желал успокаиваться.

– У нас будут дети. — ответила королева, мягко нажав на слово «нас». – Я вот подумала, что пора восстановить детский приют в эльфинаже. Помнишь его? И у нас будет много-много детей.

– Но...

Элайн прикрыла ладошкой рот своего мужа.

– Если хочешь, считай это моим очередным капризом. И хватит на сегодня. Уже поздно, а нам завтра возвращаться домой.

Алистер смотрел на нее так, как будто он видел это прекрасное лицо в первый раз. Элайн ответила ему таким же взглядом.

– Скажи, сегодняшний бой тебя сильно вымотал? – и Ее Величество загадочно улыбнулась.

В свою очередь, Его Величество расплылся в своей неповторимой улыбке и мягко привлек жену к себе, опустив свою руку пониже, прямо к ее бедру.

– Ты же знаешь, мои силы не уступают твоим. – ответил он шепотом.

– А вот сейчас мы это и проверим! – и Элайн начала медленно отступать к кровати, не отпуская от себя своего мужа.

Он никогда не отличался особой ловкостью. Впрочем, это не помешало ему умудриться погасить масляную лампу раньше, чем он упал в объятья своей жены.

* * *

Этот день начался с грозы, пролившейся бурным ливнем на Денеримский дворец. Резкими порывами ветра выбило несколько окон, и, что самое обидное, среди них были те самые прекрасные витражи в окнах королевской спальни. Потоки ледяной воды, залившие пол и испортившие красивые ковры на полу, только добавили хлопот дворцовой челяди.

Кроме того, ударом молнии, попавшей в центральную башню, расщепило часть кровли, что привело к обрушению черепицы в нескольких местах. Слава Создателю, что никто не пострадал.

Ользен метался по дворцу как ошпаренный, а слуги не знали, куда им бросаться в первую очередь.

Может быть, из-за погоды, а может, из-за неожиданного разгрома в своих покоях, но королева была сегодня раздражительна как никогда. Тина ушла от нее в слезах – Элайн не устроило, как горничная развесила ее одежду и разнос за небрежность последовал незамедлительно. Элайн даже топнула на нее ногой, чего раньше по отношению к Тине никогда не делала.

Сделав резкое замечание дворецкому за медленный ремонт спальни и не высушенный ковер, королева наконец проследовала в столовую. Время обеда уже давно наступило.

Сев на свое место, Элайн уставилась на кусок говядины, лежащий перед ней на тарелке, с явным отвращением. От запаха поджаренной, хрустящей корочки ее почему-то начало мутить. Вообще она была очень голодна, но почему-то никак не могла заставить себя съесть то, что раньше ела с огромным удовольствием.

«Может быть мясо испорчено?.. Вроде непохоже»

Голод тем не менее настойчиво требовал, чтобы его удовлетворили и немедленно. Королева медленно отрезала кусочек, с брезгливостью посмотрела на него и очень нерешительно положила его в рот.

Алистер, уже доевший свою порцию, начал беспокоиться при виде ее манипуляций.

– Элайн, тебе что, подали плохое мясо?

Она уже начала жевать и поэтому не смогла сразу ответить. Отпив вина из кубка, королева попыталась проглотить прожеванный кусок – но не тут-то было.

Внезапно резкий спазм сжал ее желудок, и мясо с вином чуть ли не фонтаном вылетели обратно. Прямо на тарелку.

Алистер вскочил.

– Элайн! Что с тобой?

Зажав рот рукой, она только промычала что-то совершенно непонятное.

Король, опрокинув стул на пол, сразу же подбежал к ней.

– Это не отрава? Душа моя, как ты себя чувствуешь? Эй! Срочно позовите сюда целительницу! Срочно!

Наконец Элайн смогла говорить:

– Какая гадость! Что мне подсунули?! – и тут новый спазм схватил ее за горло, выжав непрошеные слезы.

Алистер начал багроветь.

– Теодора сюда! Он что, сошел с ума? Я всю кухню разгоню к демонам! Клянусь исподним Андрасте, все эти кухарки отправятся нищенствовать, если моей жене подали испорченную еду!

Главный повар со старшей кухаркой появились буквально через минуту. На Теодоре, что говорится, лица не было. Кухарка выглядела не лучше. За ним в столовую уже вбегала целительница Мойра.

Королева так посмотрела на несчастного Теодора, что тот облился холодным потом.

– Это невозможно есть, Теодор! Меня вывернуло, как только я откусила первый кусочек. Что вы там такого приготовили? Вы что, все сговорились сегодня? – Элайн опять начала раздражаться.

– Ваше Величество! Все было проверено! Мясо было самым свежим! Ваше Величество! Все было хорошо! – главный повар с кухаркой лепетали оправдания, с ужасом глядя на обеденный стол.

Мойра уже застыла в сосредоточении с протянутой рукой над тарелкой с остатками еды. Пробормотав заклинание распознавания, она отвела руку от стола и повернулась к Алистеру.

– Ваше Величество! Я не чувствую в еде никаких ядов или посторонних примесей. Если вы хотите знать мое мнение, то поданное Ее Величеству жареное мясо свежее и приготовлено по всем правилам.

– Да, да! – подтвердил Теодор. – Ваше Величество, вам подали то же самое мясо, что и для Ее Величества! Поверьте мне!

Старшая кухарка торопливо подтвердила:

– Я сама следила, чтобы все было приготовлено как полагается. И посторонних на кухне не было, клянусь!

Мойра подошла к королеве и взяла ее за руку, начав щупать пульс. После недолгого молчания она сказала:

– Ваше Величество, мне кажется, что дело вовсе не в еде.

Элайн удивленно посмотрела на нее.

– А в чем же?

– Мне кажется... Я должна вас тщательно осмотреть. Вполне возможно, что...

– Что возможно? – нетерпеливо спросила королева.

– Это я скажу чуть позже. После осмотра.

Тут вмешался Алистер.

– Мойра, Вы уверены, что еда не отравлена и совершенно нормальна?

– Да, Ваше Величество. – главная целительница не отводила взгляда от Элайн. – Дело действительно не в еде.

– Так в чем же дело? – король тоже начал проявлять нетерпение.

– Точнее я скажу после обследования Ее Величества. Но волноваться не стоит, думаю это просто... несварение желудка. Впрочем, я сейчас ничего не могу точно сказать. А пока прикажите подать Ее Величеству свежих фруктов. Я думаю, что от них Ее Величество не стошнит.

Кухарка почему-то ойкнула и прикрыла руками рот. Этого никто не заметил – все смотрели на Мойру, но сама Мойра заметила этот жест пожилой женщины. Когда все начали расходиться, целительница ловко ухватила кухарку сзади за платье и наклонившись к ней, негромко сказала:

– Милочка, если вы проболтаетесь раньше времени, я лично попрошу короля, чтобы вас наказали за несдержанность. Мои и Ваши догадки – это пока только догадки. Вы же меня хорошо поняли?

Кухарка только и смогла, что кивнуть головой.

* * *

Утром Винн прибыла в Денеримский дворец. Было видно, что Великая Целительница Круга очень спешит – она сразу же поднялась в личные покои Мойры. Рассказ Мойры был недолог.

– Ты уверена? – в волнении спросила ее Винн. – Ты же знаешь, что произошло с Элайн в Форте Драккон!

– Конечно знаю. Но все указывает именно на это. И потом, моя рука почувствовала биение ее... или его сердца, да и при осмотре первичные признаки были достаточно выражены. Но без Вашего подтверждения, Великая Целительница, я не смею сообщить королеве об этом.

Через десять минут Винн в еще большем волнении почти бегом направилась прямо в покои Ее Величества.

Королева уже проснулась и занималась тем, что приводила свой узел на голове перед зеркалом в порядок. Она была одета в простое шелковое платье со шнуровкой.

Окна были вставлены на место, а ковер заменен на новый. Правда, Ее Величество немножко расстраивало, что окна стали самыми обычными – на восстановление тонкого витражного рисунка мастер запросил несколько месяцев.

– Добрый день, Элайн! – Винн хорошо помнила, что королева просила Великую Целительницу не обращаться к ней официальным титулом.

– Винн! Как хорошо, что ты приехала! – Ее Величество была искренне рада видеть свою старую знакомую. – Как там дела в Круге Магов? Что поделывает Великий Заклинатель? Какими судьбами ты приехала к нам так неожиданно?

– Спасибо, у нас все хорошо – рассеяно ответила Винн, подходя поближе. – Элайн, я приехала сюда по просьбе Мойры.

– А что случилось? Ведь не из-за ерундового расстройства моего желудка она тебя вызвала?

– Нет. Когда Мойра держала тебя за руку, она почувствовала... – и Винн осторожно взяла Ее Величество за запястье и слегка сжала. И после небольшой паузы продолжила:

– Да, так и есть. Внутри тебя растет жизнь, Элайн.

– То есть? – задохнулась королева. Ее руки выронили заколку. – Не может... не может быть!

– Оказывается, может. Ты беременна. У тебя будет ребенок.

– Но... – слова застревали в горле Ее Величества. – Винн! Я же не могу... Неужели это правда? – королева начала всхлипывать. Великая Целительница продолжала молчать, с улыбкой глядя на будущую мать.

Через минуту слезы счастья бурным потоком потекли на грудь Винн, куда Ее Величество уткнулась лицом. Гладя ее по голове, Винн тихо сказала:

– Чудеса еще случаются, Элайн. Видимо, Создатель решил, что ты наконец стала достойна его справедливости.

ЭПИЛОГ НОВОЕ ЗЕРКАЛО

Винн отвернулась от темного окна. В столь поздний час из него не было видно ни единого огонька, ни одного проблеска. Только шум холодного дождя, стучащего по закрытым окнам, нарушал молчание, повисшее в королевском кабинете.

Вообще-то Великая Целительница умела держать себя в руках, но сейчас она взволнованно теребила пальцы. Король молча смотрел на нее. Винн не выдержала первой:

– Меня очень беспокоит беременность Ее Величества.

– Вот как? Почему? – Алистер продолжал смотреть на Великую Целительницу, не отрывая взгляда.

– Судя по всему, ее беременность – результат вмешательства некоей очень могущественной магии. Увы, я до сих пор не могу определить, что это за магия и насколько это вмешательство опасно для матери и ребенка. Именно поэтому я так за нее и беспокоюсь.

– Предположим, что все так и есть. Что же ты предлагаешь? – лицо Алистера напряглось от волнения.

– Элайн нужно перевезти в Круг Магов. Роды должны пройти в обстановке максимальной защищенности от любого случайного, и тем более неслучайного магического воздействия. Кроме того, если потребуется вмешательство всех магов Круга, они должны быть наготове в любой момент. Все это очень серьезно, Алистер!

Пальцы Винн продолжали сжиматься и разжиматься.

– И переезжать нужно не откладывая. Через месяц Элайн вообще нельзя будет никуда ехать. Наши дороги все еще не в том состоянии, чтобы женщина на последнем месяце беременности ездила по ним так далеко.

– Хм, я даже не знаю, как она к этому отнесется. Жить в Круге два месяца? Ну уж нет. Элайн будет против.

– Вот поэтому я и пришла к тебе, Алистер. – Винн посмотрела на короля твердым взглядом. – Поэтому я все это тебе и говорю.

– Мне? Почему мне? – король пожал плечами, и по его лицу пробежала легкая тень. – Все-таки рожать будет Элайн, и не ей ли знать, где и как она это будет это делать?

– Вы оба ведете себя как малые дети... – в голосе Винн появились отчетливые менторские нотки. – Вы не маги и не представляете себе тех поистине беспредельных сил, которые могут вырваться на свободу из Тени! Но я пришла к тебе вовсе не для того, чтобы прочитать начальный курс послушника Круга.

Винн подошла поближе к Алистеру и посмотрела на него, как мать смотрит на непутевого сына, не выучившего правила сложения.

– Неужели ты не понимаешь? Элайн беззаветно тебя любит – и поэтому только тебя она послушает в первую очередь. Если она вообще захочет хоть кого-то слушать.

– Значит, ты хочешь, чтобы я уговорил ее на переезд в Круг Магов? – Алистер провел по лбу рукой. – Но... Обычно именно Элайн уговаривала меня что-то делать или не делать.

– Если ты действительно считаешь, что рожать ей лучше всего под магической защитой, то... – он запнулся, – я попробую.

Винн улыбнулась одними кончиками губ.

«Ты все так же нерешителен, король Алистер Тейрин. Действительно, меняется все, но люди – окончательно никогда не меняются».

– Это очень важно, Алистер! – твердо ответила Винн. – Настолько важно, что ты должен это не «попробовать», а сделать! Ради твоей жены и будущего ребенка! Неужели разговор о переезде любимой женщины для тебе сложнее, чем бой с Архидемоном?

Было видно, что король немало смущен таким решительным ответом.

– Да, я сделаю это. – он попытался ответить твердым голосом. Это ему удалось лишь отчасти – неуверенность в предстоящем результате никуда не делась. Он знал нелегкий характер своей супруги.

– И не забудь сказать ей, что ваш будущий ребенок намного важнее, чем ее упрямство и самоуверенность!

* * *

– Алистер! Ты с ума сошел! Ха-ха!

И Элайн радостно рассмеялась, запрокинув голову. В другое время она могла бы всерьез рассердиться в ответ на такое настойчивое предложение, но вот уже как семь месяцев ничто не могло испортить ей настроения.

Огромный, выпирающий вперед живот, за который она держалась руками, стараясь снова и снова уловить толчки ее будущего сына, был для нее поистине счастливым талисманом.

Элайн даже слышать не хотела о дочери – она была уверена в том, что у них с Алистером будет сын. Правда, Алистер как-то пытался рассказать ей о том, что, кроме мальчиков, с таким же успехом у женщин рождаются и девочки, но Элайн об этом даже слушать не захотела. Тоже самое она сказала и сейчас.

– Я и слышать об этом не желаю, Алистер! – эта фраза совсем не сочеталась с обворожительной улыбкой на ее лице. – передай Винн, что ее страхи беспочвенны. Я никуда не поеду.

– Элайн! Но ведь Винн понимает в магии больше нас с тобой! – горестно возразил король. – Я не переживу, если с тобой опять что-нибудь случится!

– Вздор! Испокон веков все женщины рожали, рожают и будут рожать без защиты Круга, и я уверена, что справлюсь с этим ничуть не хуже всех остальных.

– Но, Элайн, мне кажется, что Винн права в своих опасениях. Ты же сама рассказывала, как в твое тело впитались искры из Света Справедливости! Вдруг все это может как-то повлиять на роды? Или будущего ребенка? – Алистер попытался еще раз убедить свою любимую жену.

– Рожать мне, а не Винн. И королева тут я, а не Винн! – брови Элайн начали сходиться. Но рассердиться ей опять не удалось. Маленькая пятка толкнула ее живот изнутри, и она вместо того, чтобы сердито сощуриться, улыбнулась еще шире.

– Впрочем... – Элайн отвернулась от мужа и посмотрела в окно. Солнце как раз добралось своими лучами до окна и осветило витраж с изображением фамильного герба Кусландов. Яркий свет скрещенных зеленых веток придал королеве дополнительную решимость. Она опять тряхнула рыжей прядью.

– Нет, никаких «впрочем». Я все окончательно решила Алистер, – я буду рожать во дворце. Рядом с тобой. Наш сын появится в королевских покоях, а не в запертых кельях Круга, куда не проникает даже дневной свет. Фу!

Она сделала паузу, чтобы перевести дух. В последнее время на нее все чаще и чаще нападала одышка даже после небольших усилий.

Алистер подошел к ней ближе.

– Но...

 Алистер, я же сказала, что я решила. Хватит об этом. И я хочу немного отдохнуть.

Королева схватилась за спину – поясница снова заныла. Носить будущего наследника престола оказалось совсем не так легко, как ей казалось вначале.

– Даже ради меня ты не изменишь своего мнения? – король действительно волновался. Ему было невыносимо представить, что с Элайн может произойти что-нибудь опасное. И тем более – с его будущим ребенком.

– Ради тебя – запросто! – она опять рассмеялась. – Будем считать, что это ты настоял на том, чтобы я осталась во дворце. На это я ради тебя соглашусь. Так уж и быть!

– Элайн! Как же ты не понимаешь, что я за тебя очень беспокоюсь! – воскликнул король.

– Понимаю. Но я не кукла с ниточками, за которые могут дергать все, кому не лень. Я – королева. Довольно, перестань со мной спорить. Вот, потрогай! Чувствуешь, как наш сын бьет ножкой? Ему уже хочется наружу!

И она приложила руку Алистера к своему животу. Как будто почувствовав прикосновение отца, ребенок сразу же толкнул ее изнутри.

– Ты чувствуешь? У нас с тобой родится настоящий богатырь!

– А Винн меня об этом тоже предупреждала! – не унимался король. – Крупный ребенок рождается ой как нелегко. Не все матери выдерживают роды богатырей!

– Ох, опять эта Винн! А как же я? Алистер, ты что же, в меня не веришь? – улыбка начала медленно сползать с ее лица, а в зеленых глазах появились неприятные искорки.

Король понял, что еще немного – и даже беременность жены не спасет его от вспышки гнева Ее Величества. Этого ему хотелось меньше всего. В конце концов, Элайн не раз доказывала, что она может очень многое – если не вообще все, стоит только ей по-настоящему захотеть.

В том, что она очень хочет родить, Алистер не сомневался ни секунды.

– Ты лучше всех, душа моя! – и он осторожно поцеловал ее в губы. – Я в тебя верю!

* * *

– Вся эта наша Хорманнская Империя закоснела, Джарвис. Пора сдвинуть с места эту старую, прогнившую телегу!

Невысокий, немного полноватый мужчина вскочил со стула, взмахнув широкими рукавами бархатного халата. Стол, заваленный книгами и свитками, слегка пошатнулся.

– Давно нужно было разворошить это вонючее болото. Страна должна развиваться, а не киснуть!

Рослый слуга, не мигая, смотрел на хозяина своими белесыми мутными глазами.

– А ты как считаешь, Джарвис? А?

– Ужин остынет, милорд. – пробубнил слуга.

– Ужин, ужин... А я нашел способ расшевелить эту страну! – последние слова он произнес с нескрываемым презрением. – Я встряхну эту систему до самого основания! Да! Кстати, что там на ужин?

– Куропатки под крабовым соусом, милорд.

Феррен выразительно покрутил носом.

– В этой стране все время приходится есть черт-те что. А все потому, что протекционистские тарифы. Болото, трясина! Ничего, как только я развалю это чудище, мешающее нормальной торговле, мы с тобой, Джарвис, будем кушать вальдшнепов с черносливом!

Как обычно, Джарвис был упомянут для пущего эффекта. Не в привычках Феррена было кормить своих слуг, даже самых доверенных, деликатесами.

Поднимаясь по лестнице наверх, он продолжал столь же громко возмущаться:

– И не забыть потом разогнать к бесам всю эту Магическую Академию. Я один смог найти способ соединять разные миры! Я один! А это сборище нелюдей и стариков-придурков так и не может придумать ничего нового вот уже сто лет! Сто лет!

Он опять взмахнул рукавом, задев Джарвиса под руку, в которой тот нес канделябр со свечами. Слуга только чудом сумел не уронить массивный подсвечник на шелковый ковер, поймав его в самый последний момент.

– Осторожнее, милорд, Вы же так дом спалите. – проворчал слуга. – И не жалко Вам столько денег?

– Поговори мне еще! – то ли шутливо, то ли всерьез погрозил пальцем Феррен. – Небось сам знаю. Не спалю. Я умный.

Усевшись за стол, он пододвинул к себе тарелку и неожиданно строго воззрился на Джарвиса.

– Ты купил, что я тебя просил, а?

– Завтра зеркало привезут, милорд. Самое большое, какое было. – лакей аккуратно развернул накрахмаленную салфетку на груди хозяина.

– Что значит «самое большое?» – возмутился Феррен и опять начал размахивать руками. – Я же ясно сказал – высотой не меньше пяти футов!

– Так и будет, милорд. В нем будет все шесть футов, милорд. – слуга был невозмутим. Он давно привык к выходкам своего господина.

Слава богу, в этот раз его господин ничего не опрокинул и не скинул со стола на пол.

– Смотри у меня! – Феррен опять погрозил пальцем. – Вот превращу тебя в лягушку, будешь знать. Мокрую, склизкую лягушку, а?

– Как будет угодно милорду. – таким же ровным голосом ответил Джарвис.

Уже с набитым ртом Феррен добавил:

– Канал между мирами... Это же какое великое дело, а? Ничего, скоро начнем. Я им всем устрою! Дармоеды!

Джарвис снова налил ему в золотой кубок густого красного вина.

* * *

Старый мастер не находил себе места, сердито расхаживая по стеклодувной мастерской из стороны в сторону. В ней и так было не очень просторно, поэтому казалось, что невысокий Давин заполняет собой всю мастерскую.

– Перрин, ну что же ты наделал? Ты зачем добавил в расплав лириум? Зачем ты это сделал, мать твою через ногу этак да растак? Зачем?

Молодой коренастый подмастерье переминался перед мастером с ноги на ногу около пылающего горна, потупив глаза. Что он должен был сказать? Что захотел посмотреть, какое действие оказывает лириум на жидкое стекло, загадочно булькающее в тигле?

– Для чего ты высыпал туда ВЕСЬ лириум, нажье дерьмо?

Перрин молчал. Стоило ли говорить Давину, что непереносимый жар не дал никакой возможности точно отмерить порцию? Если уж говорить совсем честно, то он просто-напросто уронил в расплав всю мензурку с порошком.

Скорее всего, мастер его выпорет. Или выгонит. Эх!

– Дуболом! Выгнать тебя наверх, да оставить навсегда в наземниках! Безрукий олух!

И Давин осторожно заглянул в тигель, прикрыв глаза ладонью. На первый взгляд расплав не изменился – ярко-желтая масса жидкого стекла все так же медленно пускала пузыри и неторопливо колыхалась, ожидая, когда ее выльют в приготовленную форму. Но наметанный глаз опытного мастера заметил, что к желтизне примешался красноватый оттенок, а пузырьки на поверхности отчетливо искрились.

– Если зеркало получится негодным, я опозорю тебя на весь Орзаммар, бронтовское отродье! – сказал он, вытирая вспотевшие руки об кожаный фартук. – Готовь форму, да смотри мне, поаккуратней! Сейчас мы посмотрим, что ты натворил.

Наблюдая за тем, как горячая масса медового цвета неторопливо заполняет плоский железный противень, Давин пробурчал:

– Прокатывать этот лист я буду сам – сегодня к стеклу ты больше не притронешься. Иди, займись полировкой золотой рамы. Той самой, которую я недавно купил у старого Тубура.

* * *

Королева с сомнением разглядывала разложенные на кровати новые наряды. Тина стояла рядом, терпеливо ожидая, когда ее хозяйка сделает свой выбор.

Взяв в руки темно-синее платье, Элайн задумчиво осмотрела его с разных сторон.

– Хм, я даже не знаю. Фасон конечно, очень приятный. Но как оно будет на мне сидеть? С каждым днем я становлюсь все толще и толще... Вот что, возьми-ка вот это розовое. И зеленое.

Элайн повернулась к зеркалу и приложила платье к груди, после чего немного повертелась из стороны в сторону.

– Ну как? Стоит мне его примерять?

Горничная сначала посмотрела на королеву, а потом на ее отражение. Вместо одобрительного ответа она лишь всплеснула руками:

– Ваше Величество, я давно Вам говорила, что это зеркало надо менять! Ведь оно окончательно помутнело и обсыпалось. Там же ничего не видно!

– Хорошее зеркало сейчас – редкость, – печально вздохнула королева. – Особенно если искать зеркало во весь рост. Эти гномы со своими големами в Амгарраке не могут разобраться, куда уж им до новых зеркал... Но ты права – это зеркало никуда не годится. Завтра же прикажу сенешалю, чтобы он этим занялся.

И она снова взглянула в мутное стекло.

– Нет, не завтра. Позови-ка Ользена прямо сейчас. Немедленно.

* * *

Король сидел за своим столом, отложив начатое письмо. Винн уже вторую неделю ждала известий о его решении, а он все никак не мог написать ей. Никакого «его решения» не было. Опять решение принял не он, а королева.

Впрочем, Алистер уже давно привык к тому, что в их паре командиром была она. Это очень удобно – когда все решает тот, кого ты любишь и кому доверяешь. Но иногда такое подчиненное положение его все-таки беспокоило. Особенно когда речь шла о риске для жизни Элайн.

Не то чтобы у него не было сил настоять на своем. Скорее у него не было желания. Он просто не мог спорить со своей женой. Она была такая... такая... Решительная. Может быть, он просто завидовал ее напористости и упрямству?

«Нет, это не зависть. Ведь зависть порождает неприязнь, а какая же тут неприязнь... Может быть, это и есть любовь?..»

Его размышления прервал стук в дверь.

– Разрешите войти, Ваше Величество? – рослая фигура сенешаля на несколько секунд застыла в дверях.

– Да, конечно, Ользен. Заходите. – И король с облегчением отодвинул перо в сторону. – Что там у Вас?

– Ее Величество распорядилась заменить большое зеркало в ее спальне. Старое зеркало помутнело и осыпалось в нескольких местах.

– А при чем тут я? – изумился Алистер. – Раз моя жена распорядилась заменить зеркало, значит его надо заменить. Я что, должен давать разрешение на каждый чих во дворце?

– Дело в том, что во дворце больше нет таких зеркал. Такое зеркало надо покупать.

Его Величество с еще большим удивлением посмотрел на Ользена.

– Так купите, черт возьми. Я никак не могу взять в толк, почему Вы пришли ко мне с этим вопросом.

– Во всем Денериме нет таких больших зеркал. Но Горим, гномский купец, утверждает, что в Орзаммаре недавно сделали именно такое зеркало. И что он готов доставить его во дворец в самом скором времени.

– Так пусть этот Горим и доставит сюда это зеркало! Ользен, я так и не понял, зачем Вы мне все это говорите?

Сенешаль немного помолчал и несколько напряженно ответил:

– Три тысячи золотых, Ваше Величество. Вот поэтому я и пришел к Вам. Такие суммы без высочайшего одобрения я тратить не волен.

– Сколько??? Я не ослышался?

– Три тысячи золотых, – повторил сенешаль. - По словам Горима, это зеркало поистине уникально. Как он утверждает, это зеркало не бьется и, кроме того, его рама сделана из чистого золота и сама по себе является драгоценностью.

– Эти гномы всегда умели заломить цену, – проворчал Алистер и встал со стула.

– Так какое же будет решение Вашего Величества? Покупать сейчас или ждать, пока не подвернется что-нибудь подешевле?

Король вздрогнул. Его снова просят принять решение. Прямо сейчас.

Он уже собрался открыть рот, чтобы сказать «пусть Ее Величество и решит», но остановился.

«В конце концов! Неужели я не смогу сам взять на себя ответственность? Клянусь Создателем, ведь это же не бой с Архидемоном – а всего лишь трата денег, пусть даже и таких больших!»

Резко повернувшись к сенешалю, Алистер громко сказал:

– Покупайте. Я сегодня же подпишу приказ для казначея. Как только зеркало доставят во дворец, прежде всего сообщите мне. Если оно действительно настолько великолепно, как Вы утверждаете, я сам сообщу об этом моей супруге.

Ользен поклонился королю.

– Я все понял, Ваше Величество.

– И не забудьте приготовить боевой молот. Я лично проверю утверждение Горима о том, что оно не бьется.

* * *

Пламя толстых свечей в массивных подсвечниках нещадно трещало в пыльном и спертом воздухе темного подвала. Два увесистых канделябра, вделанных в склизкие каменные стены, с трудом освещали просторное подземное помещение. Сырость и промозглость подвала были просто омерзительны.

Феррен так и сказал:

- Омерзительно. Просто омерзительно!

Он повернулся к Джарвису и неодобрительно нахмурил кустистые брови:

– Ты почему не протопил эту комнату, а?

– Вы сами приказали ничего тут не трогать, милорд, – безразлично ответил слуга. Он даже не пожал плечами.

– А своих мозгов не хватило, оболтус? Как я буду тут работать?! – его хозяин возмущенно взмахнул руками.

– Как милорду будет угодно, – тем же спокойным тоном сообщил Джарвис.

– Я тебя когда-нибудь точно превращу в крысу, – весело осклабился колдун. – Ишь, шутник мне выискался. А сейчас иди и принеси сюда жаровню с углями. Я не желаю жертвовать своим здоровьем, пусть даже ради власти над всеми мирами. Да-да, не желаю! И пошевеливайся!

Лакей слегка поклонился и без единого слова начал подниматься по лесенке наверх.

Феррен поплотнее закутался в теплый халат и подошел к полированному столику, установленному около высокого узкого зеркала. Там его уже ждал небольшой хрустальный шар и курильница.

Бросив какие-то крупинки в курильницу, он дождался, когда из нее покажутся первые струйки едкого дыма. Торопливо обернувшись – не вернулся ли слуга – достал из кармана бутылочку с прозрачной жидкостью и стал плескать из нее прямо на зеркало, стараясь облить как можно большую поверхность. Опорожнив весь пузырек, Феррен тем же неуловимым движением спрятал его обратно.

Это был его самый главный секрет. «Слезы Эфира». Рецепт этого снадобья он разработал сам. На приготовление ушло целых два месяца, и он не собирался его никому показывать. Даже Джарвису.

Струйка сизоватого дыма из курильницы потянулась прямо к поверхности зеркала, в котором начали сгущаться неясные образы.

Положив левую руку на шар, Феррен вперил взор в клубящиеся тени.

– Вот сейчас я посмотрю, где тут можно найти этого самого героя...

Он слегка потер шар и пробормотал нужное заклинание. Легкая вспышка осветила подвал, и внутри зеркала показались стремительно приближающиеся крыши незнакомого города. Скоро стал отчетливо слышен стук телег и гомон торговцев на площади.

– Ну-ка, ну-ка... О, да они говорят на нашем языке? Прелестно. Но мне не нужны торговцы. Где же тут эти...

Он особым образом щелкнул пальцами, и изображение изменилось. В зеркале появился заснеженный скалистый хребет.

* * *

Несмотря на глубокую ночь, в Денеримском дворце никто не спал. Он был ярко освещен, и вся челядь была на ногах. Особенная суета происходила на верхних этажах, где служанки со стопками чистого белья были видны в коридорах практически постоянно.

Если бы не сенешаль, который шел впереди Винн, Великая Целительница наверняка не избежала бы столкновения с какой-нибудь торопящейся горничной.

И хотя Винн тоже очень спешила – все равно она не успела прибыть в Денерим вовремя. Королева в тяжелых и продолжительных родах уже потеряла все свои силы.

Придворная целительница несколько часов суетилась около Элайн, стараясь сделать все возможное и невозможное, но пока ей удавалось лишь поддерживать Ее Величество в полуобморочном состоянии. Чрезвычайно болезненные и безрезультатные схватки окончательно измотали Элайн. Причем измотали настолько, что у нее не осталось сил даже говорить, не то что кричать – и королева лишь громко стонала, сжимая руками мокрые простыни.

Ребенок, несмотря на все старания матери и целительницы, так и не желал появляться на свет. Вероятно, он и в самом деле был достаточно крупным, и дверь наружу была для него просто мала.

В коридоре Винн столкнулась с Алистером, пребывавшем в совершенно невменяемом состоянии. При виде Великой Целительницы он лишь невнятно промямлил:

– Винн, ей так плохо! Винн!

Она совершенно бесцеремонно схватила короля за руку. Сейчас было не время соблюдать этикет.

– Почему ты не рядом с Элайн? Неужели ты не понимаешь, что ей нужна твоя поддержка?

Алистер уставился на нее непонимающим взглядом:

– Но я же не повивальная бабка. И не целитель. Что я могу сделать?

– Ты можешь просто подержать ее за руку и сказать ей, что ты рядом! Ну как же ты не поймешь, насколько это для нее важно?

– Но Мойра сказала...

Винн потащила короля за собой:

– Мало ли что она сказала. Поддержка любимого человека стоит десяти целителей! Пойдем!

Мойра недовольно подняла голову на шум в дверях, но ее лицо сразу же разгладилось, когда она увидела Винн.

– Госпожа Винн! – воскликнула она. – Слава Создателю, Вы прибыли!

Прежде чем ответить, Винн слегка подтолкнула короля к изголовью, и только потом обернулась к Мойре.

– Вы проверили магическую защиту этой комнаты?

Придворная целительница явно не ожидала такого вопроса.

– Н-нет. Но я не чувствую никакого внешнего магического влияния. То, что Ее Величество не может разродиться – это не магия. Крупный ребенок...

– Извините, Мойра, я вас перебью. - Винн повысила голос. - Я ведь предупреждала, что беременность Ее Величества осложнена неизвестным магическим вмешательством. К тому же, Мойра, Вы должны знать, что во время таинства появления ребенка будущая мать открывает дверь в другой мир – и поэтому необходима сугубая осторожность и внимательность.

– В этой комнате никакого колдовства нет, – послышался твердый голос Алистера. - Я могу это гарантировать как храмовник.

Он произнес это, держа руку королевы в ладонях и с тревогой глядя на ее изможденное лицо с полузакрытыми глазами.

– Вот именно – «как храмовник»... – нахмурилась Винн и, помедлив, все же добавила: – Слава Андрасте, я тоже не ощущаю никакого постороннего магического присутствия.

Неожиданно она уставилась на огромное зеркало, прикрепленное к стене напротив кровати роженицы. Не заметить его роскошную и вычурную золотую раму, украшенную рунами, было просто невозможно.

– Что это?

– Это новое зеркало. Ну, вообще-то, оно не совсем новое. – пожал плечами король. - Но, честное слово, Винн, это действительно зеркало! – он хотел было сказать что-нибудь остроумное, но вовремя понял, что сейчас не место и не время заниматься подобными шутками.

Винн подошла ближе к сверкающему стеклу и недоверчиво провела по нему пальцем. Там где она касалась стекла, на мгновение проявились и сразу же пропали золотистые всполохи.

– Я впервые вижу такое великолепие. Откуда оно? Мне кажется... Впрочем, это неважно, – она вовремя спохватилась и отошла назад к кровати. – Мойра, кратко расскажите мне, что Вы делали до моего прихода.

Выслушав негромкий и сжатый ответ придворной целительницы, Винн покачала головой.

– Да, Вы сделали все, что могли. Но время на исходе – еще немного, и ребенок начнет задыхаться. Поэтому придется прибегнуть к сильнодействующим средствам.

Она на мгновение задумалась.

– Вот что, напоите Ее Величество эликсиром силы, смешанным с унцией лириума. Мне нужно, чтобы ее восприимчивость к магии была максимальной.

* * *

Феррен недовольно покосился на ярко пылающую жаровню. Конечно, жар углей делал его пребывание в подвале-лаборатории значительно более комфортным, но за это приходилось платить еще более душным и спертым воздухом, чем раньше. «Скоро тут станет совсем нечем дышать», - подумал он.

Тщательно вытерев руки батистовым платком, он потер воспаленные глаза. Бессонная ночь давала о себе знать, но время было потрачено не зря.