Прах Судьбы

Король с Королевой поехали вдвоем. Ее Величество категорически отказалась от сопровождающих. Элайн не желала никого видеть рядом, так как ее вспышка требовала душевного отдыха и никакого лишнего общения ей не хотелось.

Алистер не стал ней спорить, тем более что Ферелден был давно очищен от Мора и никаких нападений не предвиделось.

Они ехали молча. Несмотря на то, что гнев Элайн поутих, а от ее ярости не осталось и следа, она все еще на что-то сердилась, отделываясь от Алистера односложными ответами. На ее лице опять появилась та самая непробиваемая и неулыбчивая каменная маска.

Алистер понимал, что именно ее так угнетало, но заговорить на эту тему он пока не решался. Решительность вообще не входила в перечень его достоинств. Он напряженно размышлял, как бы начать этот разговор так, чтобы Элайн не сорвалась в еще большее расстройство.

Он даже немного пожалел, что с ними сейчас нет этой злыдни Морриган, с которой можно было бы всласть поехидничать, чтобы разрядить гнетущее молчание. К тому же он помнил, что над его перепалками с Морриган Элайн довольно часто хохотала от души – а хороший заряд веселого смеха королеве сейчас точно не помешал бы.

А потом можно было бы предложить ей надежду на лечение.

Но Морриган была далеко. Точнее – вообще неизвестно, где она сейчас была. Последний раз беременную ведьму видели по пути к Морозным Горам, но куда она пошла дальше... Этого не знал никто.

Размышляя, таким образом, Алистер не забывал посматривать по сторонам – привычки, полученные в их путешествиях, до сих пор не изгладились. И поэтому он моментально среагировал, как только заметил намек на подозрительную фигуру в просвете листвы, тем более что тихий скрип натягиваемого лука был слышен довольно-таки отчетливо.

Алистер сразу же, чуть ли не в прыжке, кинулся на Элайн, со всех сил толкая ее на землю. Стрела просвистела прямо над ними, пока они в обнимку катились к обочине, но таинственный лучник умел быстро стрелять. Вторая стрела, резко свистнув, все-же нашла себе жертву – она со звоном воткнулась в спину Алистера, прошив бронебойным наконечником его доспехи. Он дернулся и замер.

Королева уже пришла в себя от толчка и резко вскочила на ноги. Прятаться в лесу было бесполезно – стрелки нашли бы ее и там, а в прятки играть было некогда. Да и не умела она особо прятаться.

Неуловимым движением корпуса Элайн уклонилась от следующей стрелы и быстро выхватила сверкающий Юсарис. Еще одна стрела чиркнула ее по плечу. Стрелок уже не прятался – его остроухий силуэт был хорошо виден около дерева. Видимо, эльф решил тщательнее прицелиться. Времени подбегать к нему уже не оставалось.

Раскрутив меч над головой так, как будто она готовилась отрубить голову дракону с одного удара, Элайн прикинула расстояние и разжала пальцы – Драконобой стремительной стальной рыбой полетел прямо в стрелка. Королева не видела, как широкое лезвие с противным хрустом пропороло броню и грудь лучника, намертво пригвоздив его тело к стволу, но по тому, как он дернулся и сразу затих, она поняла, что выстрелов с его стороны больше не будет. Элайн, пригнувшись, внимательно прислушалась – так и есть!

Второй участник засады, до сих пор никак не проявлявший себя, тихо зашуршал ветками.

И Элайн, посильнее разогнавшись, всем телом неистово вломилась в то место, где он предположительно находился. Ее расчет оказался верен – страшный удар тяжелых сильверитовых доспехов придавил низкорослого эльфа к дереву с такой силой, что его ребра явственно затрещали, а глаза под кожаным шлемом закатились от боли. Но, с хрипом заглатывая пошедшую изо рта кровь, он все же попытался выхватить одной рукой кинжал из-за спины, а другой полез за пояс.

Церемониться с врагом было некогда. Отсутствие в ее руках меча не давало возможности принудить противника к сдаче, хотя ей было интересно, что это за эльфы и по чьему поручению они ее так мило встречают. Впрочем, некоторые подозрения у нее уже успели оформиться.

И она с разворота ударила противника в ухо. Ударила сцепленными руками в бронированных перчатках – со всех сил, наотмашь. Раздался чавкающий треск сломанного в куски черепа и без единого вскрика разбойник повалился на траву. Его залитая кровью голова была разбита так, словно по ней ударили боевым молотом.

Подбежав к Алистеру, все так же лежавшему навзничь около придорожного валуна – она еще раз прислушалась. Теперь она не чувствовала вражеского присутствия.

Одним движением Элайн выдернула стрелу из его спины – наконечник вышел подозрительно легко – и перевернула Алистера на спину. Его приоткрытый рот и невидящие глаза очень не понравились королеве.

– Алистер! – она слегка потрясла его за плечи. – Ты живой? Алистер!

Он не поменял позы – ни один мускул на его лице не дрогнул. Даже его дыхание было неощутимо. Или она его просто не чувствовала?

– Алистер!!

Сбросив окровавленные перчатки, Элайн начала судорожно шарить руками по его шее, пытаясь нащупать пульс. К груди прикладывать руку было бесполезно – броня не давала почувствовать его сердце. Но то ли она не умела найти правильную точку, то ли пульс Алистера был настолько слаб – ей так и не удалось это сделать.

– АЛИСТЕР!!!

Ничего. Ни звука, ни движения.

Небо вдруг потемнело и начало медленно пикировать ей на голову, а солнце превратилось в грязный, потемневший круг, окутанный серым туманом. Она вдруг услышала удары своего сердца – и каждый удар колоколом отдавался в ее ушах.

– Нет! Я тебе не позволю!! – и она затрясла его за плечи со всей силы. – Не смей умирать!!! Я тебе не разрешаю... Не-ееет!!! – ее сердце забилось еще сильнее, а гул в голове начал усиливаться. Тьма окружала ее все плотнее и плотнее. В ярком пятне оставалось только его лицо. Единственного родного человека...

– Алистер... – она почувствовала, что еще немного и она сама умрет рядом с ним.

«Если не умру – брошусь на кинжал...»

– Алистер!!

Он приоткрыл глаза.

– Элайн...

– Алистер, ты жив?! – от огромного облегчения у нее даже закружилась голова.

– Кажется... – он едва ворочал языком. – Как болит голова... Я ударился... – он попытался потрогать голову, но его рука сама по себе опустилась.

– Зачем ты подставился под стрелы? Зачем? Какой же ты глупый! – стоя перед ним на коленях, Элайн стала осторожно целовать его лицо.

– Во-первых, нам нужна королева... – даже в этот момент он пытался улыбаться.

– Дурашка! При чем тут мой титул! – ее губы касались его глаз, щек, подбородка, а руки торопливо гладили его по голове и перебирали короткие светлые волосы. Король собрался с силами и прошептал:

– Во-вторых... ты моя единственная жена... Я люблю тебя всем сердцем... До конца своих дней.

– Алистер! – она не знала, то ли засмеяться, то ли снова заплакать от нахлынувшего на нее счастья. – Я тоже, Алистер! Я тоже люблю тебя!

Она обхватила его шею руками и прижалась к нему, насколько это позволяли доспехи, заскрипевшие от соприкосновения.

– Как же я счастлива, что ты все-таки жив! Жив!!

Алистер почувствовал себя получше и попытался сесть. Наконец ему это удалось, несмотря на то, что Элайн продолжала держать его лицо в своих ладонях.

– Ох, как же я ударился... Бр-ррр! – Он потер голову. – Будет огромная шишка.

– Снимай доспехи. Я хочу посмотреть, что там у тебя на спине. – Элайн начала деловито расстегивать его кирасу. – Ну-ка, повернись...

Несмотря на то, что в спинной пластине хорошо просматривалось отверстие, сама спина Алистера была лишь слегка поцарапана. Видимо, вся сила выстрела ушла на пробивание сильверита, и стрела дальше не проникла.

– Ты везунчик, Алистер! – теперь радостная улыбка не сходила с ее лица. – Да и я, оказывается, тоже!

– Хо-хо! Я знаю, что потом про нас напишут в легендах. Великий Король Алистер Тейрин при падении ударился головой и поэтому не пострадал! Вот!

К королю опять вернулась его знаменитая улыбка до ушей.

– Но голова как болит... Кстати, с чего это нам решили устроить засаду?

– Вероятно, кто-то из лесных эльфов до сих пор не может мне простить того, что я вступилась за людей-оборотней... – задумчиво ответила королева, направляясь к дереву с всаженным мечом — Помнишь? Когда-то бресилианские эльфы не простили людей и превратили их в оборотней с помощью Белого Клыка. Оборотни не простили эльфов, и Дух Леса вернул им долг... – она совсем тихо сказала. – С моей помощью. Видимо, кто-то из бресилианских эльфов все-таки выжил и не простил меня. Что поделать, вечная мельница судьбы.

– Так что же, теперь надо постоянно ожидать таких засад? – с досадой сказал Алистер.

– В Амарантайне таких эльфийских засад было четыре. Как видишь, победить меня им не удалось. В конце концов, у них просто бойцы закончились. Эти, – она подошла к трупу прибитого мечом эльфа, – наверное, последние. Их было-то всего двое.

Она выдернула Юсарис из дерева, после чего тело лучника свалилось к ее ногам.

– А в тех засадах эльфов было намного больше. Как видишь, месть умирает вместе с мстителями, – после паузы она добавила. – Я тебе еще не говорила?

– О чем?

– Помнишь Натаниэля Хоу? Так вот, его поймали прямо в Башне Бдения.

– Да ну?? И что? – ошеломленно уставился на нее Алистер.

– И все. Я приказала его повесить.

* * *

Они заночевали на широкой поляне, около густых зарослей папоротника. Еще немного и все было бы так, как несколько лет назад. Тот же костер, такие же разложенные подстилки около него. Треск поленьев и обступивший их лес создавали мистическое ощущение, что еще немного и вон там, вдалеке материализуется палатка Морриган, а она сама вновь протянет руки к своему маленькому очагу. Вот-вот подойдет к костру молчаливый Стэн, а напротив него начнет сладко улыбаться Зевран.

Увы, кроме Алистера и Элайн, рядом с костром никого больше не было.

Супруги лежали рядом и молча смотрели в темно-фиолетовое небо. Легкая дымка закрывала звезды, которые едва-едва были видны, но полной и яркой луне ничто не мешало заливать поляну тусклым белым светом.

Красноватые отблески жаркого пламени делали лицо Элайн румяным как яблочко, а Алистер выглядел так, как будто он был чем-то очень смущен.

Элайн начала разговор первой.

– Алистер... Прости меня. Я... Я зря сорвалась на тебя в Редклиффе. Ты же меня понимаешь, правда? Я не могла сдержаться. Извини меня, Алистер.

Он повернулся и внимательно посмотрел на нее. На ее лице уже не было непроницаемого выражения – она грустно улыбалась, а виноватый взгляд пронзительно зеленых глаз был направлен прямо на него.

– Алистер, я действительно не хочу тебя терять. Это единственное, чего я боюсь по настоящему. Больше всего на свете меня пугает мое одиночество, – и она схватила его руку. – Пожалуйста, пойми: у меня, кроме тебя, больше никого нет. Ни отца, ни матери... ни детей...

Впервые она смогла сказать про детей, не изменив выражения лица и тона голоса.

– У меня тоже... Ты мой единственный родной человек, – тихо ответил Алистер.

И тут он решился.

– Элайн. Скажи, когда ты забирала прах Андрасте из урны, ты... Как именно ты его забирала?

Выражение теплой грусти на ее лице сменилось неприкрытым удивлением.

– Для чего ты спрашиваешь? Какой странный вопрос... К чему ты вдруг решил это узнать?

– А ты вспомни, любовь моя. И я сразу скажу тебе, почему я об этом спрашиваю.

– Ну... Это было так давно. Кажется, я просто зачерпывала его в мешочек... Точно, просто черпала рукой. А потом вылила в остатки кровь дракона.

– И много было вылито крови?

– Да нет, пузырек был маленький. Слушай, да я же тебе его потом показывала в лагере... А зачем ты решил это вспомнить?

Элайн придвинулась ближе к Алистеру и даже слегка приподнялась на локтях.

– Я вот тут подумал, что там могло еще остаться немного праха. Ведь для твоего излечения достаточно щепотки. Одной маленькой щепотки... Понимаешь?

Королева долго смотрела на него восхищенным взглядом, разглядывая его так, как будто увидела самого Создателя. После чего запечатлела на его губах самый страстный поцелуй в своей жизни.

– Ты поразил меня в самое сердце, Алистер. Почему я сама об этом никогда не подумала? Так это что же... У меня есть шанс вернуть себе... Алистер!! Мы должны идти туда немедленно!

Король с огромным удовольствием любовался тем, как Элайн возвращала себе надежду на будущее.

Но именно сейчас бежать в Храм Андрасте он не собирался.

– Давай сначала отдохнем, дорогая. А потом все-таки вернемся в Денерим и все тщательно подготовим. Ты же не хочешь слишком рисковать в таком важном деле, правда? Насколько я знаю, в Храм еще никто не заходил – церковь только готовится организовать туда паломничество. Так что мы не опоздаем.

– Да, наверное, ты прав, – радость не помешала Элайн трезво оценить ситуацию. – Но и задерживаться с этим я не собираюсь. Мало того, я хочу лично проверить твои предположения. Я должна сама взять эту щепотку. Если она, конечно, осталась. И никому, слышишь? Никому я этого не доверю.

– Значит, мы проверим мои предположения вместе. Я тебя одну никуда не отпущу.

Предупреждая возможные вопросы, король поспешно добавил:

– А регентом будет Эамон. Как раз к тому моменту, как мы отправимся в Храм, я думаю, он уже окончательно выздоровеет. Тем более что он уже был один раз регентом.

Элайн еще раз с удивлением посмотрела на Алистера.

– Милый, я опять поражена.

– Опять в сердце? – засмеялся король.

– Безобразник, – и королева слегка укусила его за ухо. – В голову! Так ты, оказывается, уже все за меня решил и все придумал... А как же я? Что же это, мне теперь пора на кухню? Кастрюльки мыть? – и она тоже начала ухмыляться.

– Тебе пора соответствовать, – загадочно сообщил Алистер.

– Чему?

– Ты разве не слышала древнюю мудрость о том, что должна женщина? Женщина должна быть босая, беременная и на кухне!

– Ах, вот как! Так ты, значит, надо мной потешаться вздумал! – радостная улыбка Элайн делала ее ослепительно прекрасной. – Но так уж и быть, ради беременности я согласна постоять босой на кухне. Минут пять. А потом... а потом я тебе покажу древние мудрости!

И она снова начала целовать Алистера.

Глава 17

Дорога в Храм Андрасте вела через поселок под странным названием Убежище. Деревушка, стоящая на берегу небольшого озера, когда-то была пристанищем изуверской секты драконопоклонников, но после визита Элайн и ее трех товарищей все население деревушки куда-то исчезло. Собственно не столько исчезло, сколько было истреблено. Сектанты имели глупость напасть на ее отряд, за что все до единого и поплатились.

Поэтому, поднимаясь по крутому склону с врытыми досками вместо ступенек, король и королева были немало удивлены, когда у входа их поприветствовал рослый мужчина в очень чистой белой рубахе навыпуск, перепоясанный обычной веревкой. На его боку виднелся небольшой нож в простых кожаных ножнах.

– Мир Вам, люди добрые!

Алистер удивленно воззрился на него.

– А ты сам кто будешь?

Элайн в свою очередь с немалым удивлением посмотрела на Алистера. Обычно он всегда предоставлял ей привилегию начинать разговор. Король явно проявлял все большую самостоятельность в своих решениях.

Мужчина в белой рубахе улыбнулся:

– Я стражник границ Белой Гавани. Мы рады видеть вас в нашем мирном селении! Но если вы хотите быть нашими гостями, вам надо назвать себя. Таковы наши правила.

– Какой же ты стражник? У тебя нет ни брони, ни оружия, – ответила ему Элайн, внимательно рассматривая окрестности деревни. Никого не было видно. Даже кошек и собак, и тех не было.

– Вам надо назвать себя, почтеннейшие путники. Иначе мы не сможем пустить вас. – Вопрос Элайн он проигнорировал. – Но если Вы не хотите назвать себя – ваше право. Идите мимо нас с миром.

Улыбка этого «стража границ» не понравилась королеве. Она была ненастоящей. Как будто ее просто приклеили к лицу и забыли вовремя отклеить. К тому же в Белой Гавани было что-то уж очень пустынно.

– Так значит, теперь Убежище называется Белая Гавань, – озадаченно сказал Алистер. – И кто же ее так переименовал? И где все жители?

– Если вы хотите быть нашими гостями, Вам надо назвать себя. Таковы наши правила, – приклеенная улыбка не сходила с лица белорубашечника.

– Да ты заладил – назовите себя, назовите себя... – Элайн начала постепенно раздражаться. – Что тебе с наших имен? Да и вообще, во имя Создателя, что здесь вообще происходит? Опять секта?

– Таков закон. Мы всегда выполняем законы. Неужели Вам есть что скрывать?

Алистер тоже начал сердиться.

– Я сам закон. И не тебе мне указывать, что я должен выполнять, а что нет! Пред тобой Его Величество Король Ферелдена Алистер Тейрин!

– А вы, – стражник перевел взгляд на королеву, – значит, та самая Элайн Кусланд?

Никакой почтительности в его голосе не было и в помине. К тому же ей крайне не понравилось, как он произнес фразу «та самая».

Алистер рассердился окончательно.

– Послушай, любезный! Ты, кажется, вообще с ума сошел! Как ты смеешь так разговаривать с королем и королевой?!

– Тут нет королей. Мы все равны друг перед другом. Идите за мной, – и он, резко повернувшись, направился в глубь поселка.

Алистер беспомощно посмотрел на Элайн.

– Дорогая, я даже не знаю – мне его зарубить или пусть идет?

– Зарубить мы его всегда успеем, – резонно рассудила королева. – Давай посмотрим сначала, что это за Белая Гавань такая? И одновременно узнаем, почему здесь не признают королей. А потом уже решим, рубить их сразу или зажарить к ужину.

И они направились вслед за загадочным белым стражником, уходившим от них широкими шагами.

– Слушай, а тебя как зовут? – обратился к нему Алистер.

Ничего, кроме молчания, они не услышали. Видимо, по отношению к себе их провожатый никаких правил применять не спешил.

– Эй, любезный! А ты почему пост покинул? Кто теперь вместо тебя у путников будет имена спрашивать? – весело крикнула Элайн ему в спину.

Он опять демонстративно проигнорировал ее вопрос.

– Алистер, тебе не кажется, что тут не Белая Гавань, а скорее Хамская Гавань? – королева специально сказала это громко, чтобы было слышно не только Алистеру.

– Не коверкайте имен. Вы находитесь именно в Белой Гавани! – мужчина сказал это, даже не обернувшись.

– У-у! Как тут все плохо... Мало того, что ты дерзишь королеве, так у тебя еще и чувства юмора нет! – Элайн откровенно начала веселиться. – У вас тут все такие, или ты просто из всех самый тупой?

Она специально злила этого так называемого стража. Во-первых, он был ей крайне несимпатичен, а во-вторых она очень хотела, чтобы в порыве гнева тот хотя бы немного раскрыл свою напускную таинственность.

Мужчина остановился, обернулся к королеве и ткнул пальцем в ее направлении:

– Я пожалуюсь на твое немотивированное оскорбление самой пророчице. И ты заплатишь мне за это компенсацию, – после чего он сразу пошел дальше вперед.

Элайн покатилась со смеху.

– Слышишь, Алистер! Он на меня пожалуется! Самой пророчице! Ай-ай-ай, мне, королеве Ферелдена, уже страшно! О, Создатель, таких скучных кретинов я вижу первый раз в жизни... Клянусь исподним этой самой пророчицы!

Король тоже начал улыбаться.

– Мне казалось, что подобные зануды бывают только в монастыре, откуда я вовремя убрался. Но он действительно весьма забавный дурачок. Надеюсь, хотя бы дорогу он помнит?

Сама деревня почти не изменилась. Те же некрашеные простые дома, немощеные дорожки, заросли сорняков под окнами. Все было таким, как в их первое посещение этого Создателем забытого места.

Пару раз им встретились нынешние обитатели этого поселка – две немолодые женщины в таких же, как их провожатый, дочиста выбеленных рубахах и ослепительно белых юбках из простой домотканой материи. Они с некоторым испугом посмотрели на закованную в броню парочку с мечами наизготовку и куда-то быстро скрылись. Больше по дороге им никто и не встретился.

Пройдя под деревянной вычурной аркой и поднявшись по длинной крутой тропе, они подошли к большому, хорошо отремонтированному просторному зданию. Когда-то в нем находился молельный дом секты драконопоклонников, в котором они нашли, помнится, того самого Дженитиви – исследователя Храма Андрасте и так называемой «Перчатки». В ней, собственно, и находилась урна с Прахом.

Открыв дверь, их провожатый, не оборачиваясь, надменно бросил через плечо:

– Стойте тут. Я доложу пророчице, – и попытался закрыть дверь у них перед носом.

Это ему не удалось – Элайн сразу же схватила его рукой за плечо и так сжала пальцы, что белорубашечник взвыл от боли.

– Ой-ой-ой!!!

Хватка королевы была железной в буквальном смысле этого слова.

Королева одним движением отшвырнула его в сторону с такой силой, что он опрокинулся на спину и кубарем покатился по земле.

–Что вы делаете? Вы не смеете меня трогать! – заныл он, держась за плечо. Впечатление было такое, как будто в него вместо пальцев вцепился зубами разъяренный мабари.

Элайн резко повернулась и посмотрела на него с плохо скрываемой злостью:

– Любезный, мы как-нибудь без твоих докладов обойдемся! И если ты еще раз заговоришь с нами в таком тоне, я вобью тебе эти слова обратно в глотку, понял?

– Я... я протестую! Сама пророчица...

Королева не дала ему договорить. Сделав шаг, она двумя руками резко подняла Юсарис лезвием вниз и с размаху воткнула его, словно кол в грядку, прямо в тело неугомонного стражника.

Алистер ошеломленно воскликнул:

– Эй, душа моя! Он конечно, полный невежа, но стоило ли его убивать?

– Конечно, не стоило. Да я не пролила ни капли крови. Сам посмотри, – и действительно, широкое лезвие вонзилось в землю точно между рукой и телом мужчины, не содрав с него ни одного лоскутка.

И если верхняя одежда испуганного до полного изумления провожатого осталась нетронутой, то в его штанах уже расплывалось мокрое пятно.

– У него, кажется, что-то другое пролилось... – усмехнулась Элайн. Ей потребовалось меньше секунды, чтобы выдернуть меч из земли и одним точным взмахом забросить его за спину. После чего королева решительно направилась ко входу в бывшую молельню.

Она обратилась к Алистеру:

– Что-то они чересчур часто поминают пророчицу, тебе не кажется?

Алистер уже открывал перед ней дверь:

– Да уж. Причем я считаю, что это вовсе не та пророчица, про которую ты думаешь.

* * *

Они вошли в гулкий пустой зал, стены которого были завешены широкими белыми полотнищами материи. Их легкое колыхание от сквозняка создавало впечатление, будто вошедший вдруг перенесся на небо, прямо в середину плывущих облаков. Вероятно, именно для этого эффекта зал и был оформлен именно таким образом.

В конце зала, около стены стоял выкрашенный белым цветом помост, окруженный несколькими грубо сколоченными скамьями. Элайн поморщилась. Обилие белого цвета начало ей надоедать.

В зале никого не было.

Дойдя до середины помещения, Элайн с Алистером ненадолго остановились.

– Там, в конце зала, должны быть боковые комнаты. Помнишь? – Негромко сказала королева. – Наверное, местная «пророчица» именно там и находится. Посмотрим, что она там делает?

– Ну, мы со своим лязгом все равно тихо туда не подойдем. Пусть сами выходят, – ответил Алистер. И громко добавил:

– Э-ге-ге! Кто тут есть?

На его голос немедленно отреагировали. В конце зала откуда-то появился высокий мужчина в неизменной белой рубашке навыпуск. Разве что нож, висевший у него на поясе, был намного больше, чем у предыдущего горе-провожатого.

– Стойте! Кто такие? Как вы здесь оказались? – он строго насупился и потянулся рукой к своему тесаку.

– Алистер Тейрин, король Ферелдена и моя супруга, королева Элайн Кусланд. – Алистер опять начал разговор первым. – Я надеюсь, ты окажешь должное почтение, и не будешь задавать лишних вопросов, – тем не менее, Алистер начал тянуться рукой к спине, где был закреплен его меч.

– И проводи нас к старосте, – добавила Элайн.

– Король? Королева? – мужчина удивленно обвел их взглядом. – А где же ваша свита?

– Ты вздумал допрашивать нас? Или тебе недостаточно нашего слова? – Алистер сощурил глаза.

Белорубашечник развернулся и без слов скрылся в боковом проходе. Наверняка на него подействовали не только слова Алистера, но и внешний вид королевской четы, с ног до головы, закованной в дорогие доспехи и с мечами за спиной. Скорее всего, он был куда более благоразумен, чем первый встретившийся им охранник.

– Пошли-ка вперед, Алистер. Я смотрю, тут у них полно непуганых идиотов. Пора бы их хорошенько пугнуть.

Как только они дошли до конца зала, из арки в боковой стене навстречу им вышла, судя по внешнему виду, сама староста-пророчица этой деревни. Это была блондинка неопределенного возраста, в свободно спадающей накидке до пола, отороченной мехом. Надо ли говорить, что все это было белого цвета? Ее длинные светлые волосы были заплетены в две жиденькие косы, свободно болтающиеся на практически плоской груди.

На ее лице была изображена гостеприимная улыбка. Именно что изображена, так как в ее льдистых глазах неопределенного цвета никакой приветливости не было. Элайн сама умела так «улыбаться», поэтому радушная физиономия хозяйки Белой Гавани ее не обманула ни на минуту.

За спиной этой белой дамы стояли двое рослых мужчин.

– Мир вам, незваные гости. Вы хотели меня видеть? – ее низкий голос был спокоен, а взгляд тверд и неподвижен.

– Ты староста этой деревни? Как тебя зовут? – спросила Элайн.

– Почему вы так неуважительно относитесь к хозяевам? – староста нахмурилась и согнала фальшивую улыбку с лица. – Мы вас не звали и не ждали, так зачем же вы беспричинно хамите и тычете мне в лицо?

– Никогда не думала, что владыки Ферелдена могут оскорбить таким простым вопросом обычную старосту заброшенной деревушки, – королева тоже начала хмуриться. – Ты намеренно делаешь все возможное, чтобы мы ушли? Мы уйдем. – Алистер повернулся к ней, готовясь задать вопрос. Но она подняла ладонь, предостерегая его.

– Только мы вернемся и уже не вдвоем, а с соответствующей... Хм... скажем так, свитой, которая сумеет выяснить не только твое имя, но и правомерность твоей власти в этом весьма странном поселке. Ты хочешь этого?

Староста нахмурилась еще сильнее, и начала мять свои пальцы.

– Так ты будешь нам отвечать или подождешь, когда тебя спросят другие? – Элайн скрестила руки на груди.

– Я Ланнат, пророчица справедливой доброты. Я староста и духовный вождь Белой Гавани, где люди живут без ненависти, войн, боли и гнева, – с вызовом ответила женщина. Ее радушие как рукой сняло.

– Ого! – Элайн с Алистером были немало ошарашены столь выспренним описанием этого замшелого поселка.

– Но я удивлена, тем что Вы прибыли сюда без сопровождающего. Вас должны были проводить до ратуши и доложить мне как полагается, – продолжила Ланнат.

– Нас и проводили. Только у дверей провожатый немного подвернул ногу и прилег отдохнуть. – Элайн изобразила наивную улыбку и даже попыталась похлопать ресницами. – А что?

– Так почему же владыки Ферелдена, – в эти слова Ланнат попыталась вложить все свои запасы сарказма, – почтили нас своим визитом? Да еще без соответствующей их рангу... свиты?

Алистер снова открыл рот, чтобы ответить, но Элайн схватила его за руку.

– Да вот, решили еще раз посмотреть на ваше озерцо. Мне в Ферелдене негде купаться.

– Вы не хотите мне отвечать? – И староста тоже скрестила руки на груди, пристально разглядывая Элайн.

– На этот вопрос – не хотим, – вздохнула королева и прямо посмотрела в бесцветные глаза Ланнат. – А тебе не нравится? Ну, так поступай, как тебе хочется.

– Вы достаточно неприятные гости, – прошипела староста, отводя глаза. – Но моя доброта и справедливость не позволяют мне прогнать вас прочь. Так уж и быть, можете не отвечать, если не хотите.

– Какие хозяева, такие и гости, – наконец Алистер смог высказать свое мнение. – Если у хозяев принято держать гостей у порога и не предложить им даже присесть, то чего же вы от нас ждете?

– Подозреваю, что про такую вещь как угощение, в Белой Гавани тоже не слышали. Или слышали? – добавила Элайн. – Я, кстати, очень голодна. И не отказалась бы от чего-нибудь горяченького.

– Ваша гордыня воистину безмерна, – покачала головой Ланнат. – Но если уж вы так открыто покушаетесь на наши небогатые припасы, то мне ничего не остается сделать, как уступить вам. Тем более что вы такие же люди, как и все остальные и не можете быть обделены добротой Создателя. Справедливость требует, чтобы я согласилась с вами.

– Ваш добрый поселок настолько беден, что вам трудно угостить двух путников? Тем более, королей? – усмехнулась королева – Мы вам заплатим.

Последние слова Ланнат проигнорировала.

– Пройдемте в трапезную. Вас накормят.

* * *

Сама трапезная представляла собой просто огороженное белыми (ну кто бы сомневался!) занавесями пространство в одной из боковых комнат. Стол из некрашеных досок и обычные скамьи из струганого горбыля составляли всю обстановку.

Элайн с Алистером уселись рядом, положив оружие на лавку, и с любопытством огляделись. Смотреть, вообще-то было не на что. Пустая комната, пол, потолок...

– А когда-то тут была библиотека, – произнесла королева.

Ланнат, которая села за стол напротив них, ответила:

– Она спрятана в надежном месте. Чтобы до нее не добрались лихие люди, не ценящие важности знаний, скрытых в этих свитках и книгах.

– Здесь часто бывают лихие люди? – поинтересовалась Элайн.

– С сегодняшнего дня – часто, – ответила староста, почему-то глядя в лицо короля.

Выражение, появившееся на лице Алистера, было очень трудно описать. Его характер явно подвергался испытанию на прочность.

– Это ты нас называешь лихими людьми? Что же, добрая женщина, я постараюсь тебя в этом не разочаровать. Честное королевское слово!

Элайн хихикнула, но быстро придала лицу заинтересованный вид.

– Стражник у входа, тот самый, который подвернул ногу аккурат около дверей, как-то очень странно высказался: «Та самая Элайн Кусланд». Может, ты объяснишь скрытый смысл этой фразы? Почему «Та самая»?

Ланнат, водрузив локти на стол, перевела свой строгий взгляд на королеву.

– Даже до нашего уединенного места доходят новости из мира скверны и боли. К тому же в нашей Гавани живет немало беженцев из тех мест, где побывала та самая, – она явственно нажала на эти слова, – Элайн Кусланд. Я ответила на вопрос?

Королева не успела ничего сказать, потому что как раз прибыло угощение. Один мужчина нес большой дымящийся котелок с деревянным половником, а другой небольшую стопку глиняных мисок с деревянными же ложками.

Элайн действительно проголодалась и посмотрела на принесенный обед с вожделением. Только вот почему-то из котелка ничем особенным не пахло, хотя пар, валивший из него, был очень густой и явно горячий.

Поставив все это хозяйство на стол, охранники удалились.

Ланнат протянула руку.

– Угощайтесь. У нас не принято лишний раз прислуживать. Мы живем просто и берем еду сами.

Король с королевой переглянулись. Кажется, староста несколько перебарщивала с демонстрацией своей простоты, но для чего? Даже в бедных семьях хозяева сами наливали в тарелку гостям. Или Ланнат хотела лишний раз их поддеть?

«Ладно, попозже мы разберемся с этими простыми людьми, с этой старостой и ее такой справедливой добротой».

А сейчас она хотела есть. И решительно зачерпнула половником из котелка мутную белую жидкость, в которой плавали какие-то крупные белые куски.

Положив их в миску, королева удивленно уставилась на свой обед. Алистер тоже с любопытством рассматривал свою порцию.

– А что это? Я никогда раньше такого не ела! – Спросила Элайн.

– Это брюква. Вареная брюква, – ответила староста. Себе она ничего в миску не положила.

– Брюква? Это то, чем у нас кормят свиней? – королева даже не знала, что ей делать — смеяться, сердиться, удивляться или попытаться все это совместить. Пока она решила выбрать удивление.

– Это то, что едят простые люди! – возмутилась Ланнат. – Уж извините, но у нас нет ни рябчиков, ни куропаток, ни телятины по-орлейски!

– Да, – мечтательно повторил за ней Алистер, – телятина по-орлейски – это вкусно... Послушай, добрая женщина, – он ухмыльнулся, – видишь ли, я вырос в монастыре и телятину там тоже не подавали. Но брюквой почему-то нас тоже ни разу не кормили. Кстати, а откуда ты вообще знаешь про телятину по-орлейски?

– Я не бывала в этих ваших монастырях, – отрезала Ланнат. – И не знаю, что там едят. А здесь мы едим брюкву.

Про свои знания орлейских рецептов она ничего не сказала. Видимо в Белой Гавани было принято на неудобные вопросы просто-напросто не отвечать. Из принципа.

Элайн попыталась откусить кусочек этой самой брюквы. Обычный, безвкусный, ну может быть слегка сладковатый овощ. Зато пересолено. Алистер тоже заметно скривился, прожевав свой кусок.

«Значит, брюква! Ах ты мышь белая! Ну ладно, я тебе еще вспомню эту брюкву!»

– А помнится мне, что у вас есть куры. И коровы. Да и в озере рыба должна ловиться, – сказала королева, бесцельно тыкая ложкой в беловатые куски. Есть ей уже расхотелось.

Ланнат промолчала.

Элайн начала понемногу беспокоиться. Что-то было не так. Для чего эта явно самозваная староста ведет себя столь вызывающе? Для чего она откровенно провоцирует их на проявление монаршего гнева и недовольства? В чем цель этого откровенного безрассудства?

Она знала, что многие ферелденские дворяне уже давно попытались бы порубить на куски эту пересоленную брюкву, деревянный стол, белую старосту, да и вообще всю эту деревню. Для этого им бы хватило и десятой части тех завуалированных и не очень оскорблений, каковыми их угощали с момента прибытия в Белую Гавань.

Все воспитание знатной дворянки вопило и требовало, чтобы она тоже сделала нечто вроде «бей по морде, чтобы уважали!» Судя по лицу Алистера, он тоже порывался наглядно продемонстрировать свое королевское достоинство. Но что-то его все еще сдерживало. Видимо, его нерешительность пока одержала верх.

Проглотив еще один кусок пересоленной брюквы, Элайн положила ложку на стол и криво улыбнулась Ланнат:

– Ну?

Та явно не ждала ни такой улыбки, ни такого вопроса.

– Что – ну? – она подняла брови.

– Ну и для чего тебе понадобился этот спектакль? Эта брюква, будь она неладна, все эти разглагольствования о простых людях? Для чего тебе понадобилось нас злить?

– Не понимаю. Это обычная еда, принятая в нашей...

Королева пристукнула рукой по столу.

– Хватит паясничать! Не забывайся, перед кем ты находишься! Твое золотое кольцо, – и она кивнула на правую руку старосты, – говорит о том, что ты вовсе не относишься к простым людям!

Золотая печатка с тусклым камнем в массивной оправе была явно недешева.

– И, судя по всему моему опыту, ты обладаешь совсем непростыми способностями, раз тебе удалось привести в это место людей и организовать здесь новую секту!

– Ни о какой секте не может быть и речи! – возмутилась Ланнат.– Твоя правда, я собрала здесь несчастных бедняков, уставших от всех ваших убийств, войн, притеснений, неприкрытого грабежа и бесконечных бесчинств. Но ничего плохого или удивительного в этом нет.

Взгляд старосты, направленный на Элайн, оставался все таким же твердым.

– Значит, у вас тут самая обычная община... А эта ваша Белая Гавань состоит в податных реестрах? Сколько вы заплатили податей за прошлый год? – Королева подперла подбородок кулачком. – Я надеюсь, ты не будешь оспаривать права той самой Элайн Кусланд интересоваться такими подробностями?

Ланнат опять замолчала.

Неприлично затянувшуюся паузу прервало появление мужчины с небольшим бочонком и глиняными кружками.

Водрузив бочонок на стол, он ловким ударом вышиб его крышку.

– Свежий эль, хозяйка. Как вы и просили, хозяйка. – И он подобострастно посмотрел на старосту. Даже слишком подобострастно.

– Майкс, будь добр, разлей эль нашим гостям, – произнесла Ланнат, не отводя глаз от королевы. Видимо, она наконец поняла, что выделываться перед Их Величествами больше не стоит. Майкс без звука выполнил ее просьбу, аккуратно поставив наполненные кружки в центр стола, после чего вышел из комнаты.

Придвинув к себе одну из них, Элайн осторожно понюхала жидкость.

Никакими ядами тут и не пахло, а эль действительно был свежий и самый настоящий. Поэтому королева не замедлила освежиться слегка горьковатым пивом – после пересоленной брюквы организм настоятельно требовал промочить горло.

В отличие от обеда выпивка была более чем достойной, поэтому кружки Элайн и Алистера опустели практически моментально. Причем пока Элайн допивала одну, Алистер успел выпить две. Будь тут Огрен, вероятно бочонок опустел бы сразу. Староста тоже слегка приложилась к своей кружке, не сводя взгляда с королевской четы.

Пока Элайн раздумывала, допрашивать ли ей дальше Ланнат о податях или зачерпнуть еще кружечку, она вдруг почувствовала себя как-то странно. Ее словно обматывали слоями ваты – звуки стали глухими, а окружающий мир становился все более размытым.

«Но я же ничего в эле не почувствовала...» – эта мысль была последней. Она стремительно провалилась в тяжелый темный сон, не сумев ни поднять меч, ни увидеть, как засыпает Алистер.

Глава 18

Веки разлипались с огромным трудом, но Элайн, наконец, смогла открыть глаза. В голове немного звенело, и все виделось сквозь через мутную пелену. Прошло немало времени, прежде чем она смогла прийти в себя и начать четко различать окружающее. Элайн увидела над собой грубый деревянный потолок небольшой комнаты, в которой не было ничего, кроме стен из неотесанных бревен. Узкие окна под самым потолком освещали эту импровизированную камеру.

Прямо напротив нее в стене была врезана низкая дверь. Сама королева лежала прямо на сыром дощатом полу с крепко связанными лодыжками. На это не пожалели широких и толстых кожаных ремней. А ее руки были примотаны толстыми веревками к здоровенным железным крюкам, вбитым в стену над головой. Из всей одежды ей оставили только нижнюю рубашку. Ни доспехов, ни оружия не было видно. Сколько времени она провалялась так – было совершенно непонятно.

«Ого. Вот это, что называется, попалась! Для чего эта Ланнат, интересно, решила нас опоить? И чем? И где Алистер?»

– Эй! Кто-нибудь! – громко позвала Элайн. – Эй, вы! Белые отродья! Кто тут есть?

Никто не отозвался.

Она резко дернула руками – веревки больно впились в ее кожу, но костыли, к которым ее руки были примотаны, незаметно, подались вперед.

«Прекрасно. Просто замечательно!»

Почувствовав слабину, Элайн ухватилась за эти железки покрепче, и начала дергать и дергать за них изо всех сил, не обращая внимания на боль в запястьях.

Видимо, те, кто вбивал эти крюки в стену, не подозревали о реальных способностях Ее Величества. Если бы они видели, как она управляется с тяжеленным двуручным мечом, то вбивали бы их по-другому. К счастью королевы, они этого не видели.

Она поняла, что вбитые крюки постепенно начали ей поддаваться. Правда, следовало ожидать, что кожа на запястьях и ладонях будет содрана до крови, если не хуже – уж очень грубыми и толстыми были веревки, которыми были примотаны ее руки.

Но, сжав зубы, Элайн продолжала сантиметр за сантиметром выдергивать железки из стены. Разве боль от содранных запястий может сравниться с тем шансом на освобождение, который у нее есть?

Дверь, натужно скрипя, начала открываться, и королеве пришлось немедленно прекратить свое занятие.

В комнату, наклонившись, вошла сама Ланнат все в той же белой накидке вместе с каким-то татуированным с ног до головы беловолосым эльфом в кожаных доспехах. Этого эльфа Элайн раньше никогда не видела. За их спиной были видны двое мужчин все в тех же неизменных белых рубашках – видимо, охранники.

Королева с ненавистью посмотрела на самозваную пророчицу.

– Так вот, значит, какова цена твоего вынужденного гостеприимства... Я смотрю, у тебя весьма своеобразные понятия о добре. Впрочем, какая теперь разница! Ты хоть понимаешь, что ты наделала, когда подняла руку на королеву?

Ланнат бросила на нее презрительный взгляд.

– С тобой обошлись справедливо, Элайн Кусланд! Как видишь, мы всего лишь милосердно связали тебя и твоего мужа.

– А могли бы ножиком полоснуть… Добрые какие, надо же. И почему же вы меня так милосердно связали? Из любопытства? Или просто испугались, что придется подати платить?

– Элайн Кусланд! – торжественно произнесла Ланнат. – Тебя будут судить, и ты понесешь достойное наказание за свои преступления перед людьми и эльфами!

Королева аж задохнулась от изумления.

– Кто меня будет судить? По какому праву? За что?

– Тебя будут судить свободные люди! По праву справедливости! – воскликнула Ланнат. – Ты – убийца и должна быть наказана по закону! – И она указала на стоящего рядом с ней эльфа.

– Вот он – Тадриэль, единственный, кто смог убежать от твоей резни в Бресилианском лесу, – свидетель твоих преступлений. Так что суд будет по всем правилам. Ты будешь достойно наказана.

Элайн только скривилась и мельком посмотрела на остроухого спутника Ланнат.

– Так это вы об оборотнях? Поразительная предвзятость. Ты хоть знаешь, что натворил этот подонок Затриан, а? Тебе об его проклятии не рассказывали? Или его бесчинства на протяжении нескольких веков стали вдруг неважны? Зато, я так понимаю, тебе очень важно потешить чью-то ненависть ну и заодно свое чванство. – она почему-то вспомнила Андерса. – Ну, удачи, удачи... – И добавила решительным тоном:

– Где мой муж?

– Его тоже будут судить. Он виноват меньше и вполне возможно, он будет наказан милосерднее.

– Ах, милосерднее... Так значит, ваша благодарность за то, что вы живы, измеряется уровнем вашей подлости? Какая же ты, однако, милосердная тварь. Ну что ж, может, оно и к лучшему.

«Во всяком случае, раздумывать о выборе мне не придется».

– Нам не за что тебя благодарить, Элайн Кусланд.

– Да вы вообще знаете, кто именно спас Ферелден от Мора? То есть вот, всех вас?

– Мы знаем, что вы дрались с порождениями тьмы. Это вас ничуть не оправдывает, – напыщенно ответила Ланнат.

– Кажется, вам что-то не объяснили, – королева все хуже и хуже понимала всю ту бессмыслицу, которую громоздила эта белая носительница доброты. – Ты понимаешь, что Мор нес смерть для всех?

Ланнат сердито нахмурилась и перебила ее:

– Мне ничего не надо объяснять. Ты сама себе скажи, что ты такого сделала людям, чтобы они были тебе благодарны.

Элайн потрясенно замолчала на несколько секунд

– Это же очевидно. Я и Алистер спасли... Ферелден от Мора. Разве этого мало?

Самозваная пророчица подняла свои бесцветные глаза на королеву.

– Ты боролась с Мором не ради людей. Ты боролась с Мором, потому что иначе не могла. Твой бой с Тьмой был предопределен самим Создателем – там, – и она подняла руку к потолку, – в его чертогах. Поэтому никакой заслуги перед людьми у тебя нет.

– Какой, к демонам, Создатель! Я сама решила пойти в Серые Стражи. Сама! И я сама делала выбор – спасать Ферелден или же допустить, чтобы из таких как ты сделали колбасу для Архидемона.

– Не богохульствуй! – строго одернула ее Ланнат. – Свет Создателя не приемлет такого обращения к его справедливой сущности!

От вопиющего идиотизма этого представления Элайн окончательно пришла в ярость.

– Ты знаешь, что-то мне захотелось засунуть твою брюкву, твоего Создателя и твою справедливость туда, откуда у тебя растут твои тощие ноги. И давай, вали вон отсюда, милосердная крыса!

Ланнат никак не отреагировала на оскорбления взбешенной королевы и продолжила, как ни в чем не бывало:

– Суд назначен на завтра. Мы справедливы – тебе дадут слово для защиты. Так что подготовься.

Эльф, до этого молчавший, словно он в рот воды набрал, наконец, подал голос и сказал не без напыщенности:

– Мы все-таки сумели изловить тебя, кровавая Кусланд! Клан Затриана будет отомщен. Справедливость восторжествует!

– И ты пшел отсюда, ублюдок. – Элайн отвернулась к стене. Она больше не желала с ними разговаривать. Ей все стало окончательно ясно – почему староста ее не боялась и почему она так себя вела. И для чего ее и Алистера опоили снотворным зельем.

Ланнат еще раз брезгливо осмотрела свою пленницу и вышла из помещения, не сказав более ни слова. За ней вышли остальные.

Элайн бросила взгляд на закрывшуюся дверь.

«Значит, суд будет завтра. Ну что же, мы еще посмотрим, что там будет завтра. И у кого оно вообще будет – это самое завтра».

* * *

– Тяжесть прошлого, кажется, вот-вот сокрушит эту гору! – Колгрим воздел руки. – Ты стала первой из рыцарей Андрасте! Твое деяние навеки изменит мир! – Его голос эхом отдавался в ущелье, куда вел выход из храма.

Элайн поморщилась. Ее совершенно не интересовали возвышенные возгласы этого драконопоклонника.

– Ты, кажется, говорил о награде, – прервала она его напыщенные излияния.

Колгрим посмотрел на нее с чрезвычайно серьезным видом. Господа сектанты всегда воспринимали себя чересчур серьезно.

– Да. Отказать тебе в заслуженной награде было бы смертным грехом. Ты обретешь долю силы дракона. И станешь еще одним детищем возрожденной Андрасте, – он был явно не в состоянии обойтись без бочки-другой пафоса.

К Элайн приблизился какой-то бородатый маг с кубком в руках.

Колгрим продолжал громко вещать:

– Гляди, это кровь дракона, взятая из его пробитого сердца! Выпей – и обретешь силу тысячи поколений!

«Кровь дракона? Ого. Это действительно впечатляет. Такой силы я не ожидала. И что, интересно, получится, если к скверне примешать крови дракона? Тебе самой не страшно, волчонок?»

– Да, я не страшусь, – пробормотала она, хотя полной уверенности в благополучном исходе не было. – Не страшусь.

«Кровь дракона... Надеюсь, хотя бы это пойло даст мне то, что я ожидаю».

Огрен хмыкнул:

– Обычно я первым бегу пробовать новое питье. Но тут...

Морриган громко одобрила предстоящую выпивку:

– О! Кровь дракона добыть нелегко. Цени этот дар.

Алистер ничего не сказал. Он и не смог бы сказать – рядом с ней Алистера не было. Винн лечила в лагере его левую руку, тяжело поврежденную в последнем бою – орзамарсские гномы оказались на редкость сильными и опасными бойцами. Уже в Пыльном Городе Элайн обнаружила, что ее боевого искусства, Юсариса и везения стало катастрофически не хватать. Припарки и аптечки таяли как снег на солнце, а противники становились все многочисленнее и злее. Денег тоже оставалось крайне мало.

Тяжелая рана Алистера была той самой последней каплей, после которой она твердо решила, что ей нужно стать намного сильнее, чем раньше. Во что бы то ни стало. Поэтому святотатственное предложение Колгрима для нее оказалось редкой возможностью решить все эти проблемы – как со своей силой, так и с деньгами...

Ни презрением, ни особым пиететом к культу Андрасте Элайн не страдала, и рассматривала все эти статуи и урны как неизбежные атрибуты веры. Она не презирала церковь, но отношение к ней для нее было лишено всяческого почтения.

Раненый Алистер волновал ее намного больше, чем любая поверженная статуя, а Прах Андрасте для нее был важной, но вовсе не священной вещью, которую можно при случае использовать. Для лечения Эамона или для осквернения ради собственного могущества. А испортятся ли остатки праха в результате выполнения просьбы Колгрима, или нет – какая, в сущности, разница?

«Главное – уничтожить Мор. Получить возможность достойно сражаться с ним. Защищать Алистера в бою. Вот это сейчас важно. А с остальным я как-нибудь разберусь!»

И она залпом проглотила горькую темно-красную жидкость из кубка.

Отключение от реальности произошло сразу же, будто на нее мгновенно набросили непроницаемый мешок.

Беспорядочные тени людей окружили ее. Мужчины, женщины... Кто это? Чьи лица? Их нельзя было узнать. Каждый ее шаг сеял среди них смерть. Она несла им ужас. Пронизывала болью. Она чувствовала в себе только яростное желание убивать этих людишек, убивать, убивать... Эта ярость захлебывалась от жадности, насыщаясь кровью, текущей из трупов, разбросанных под ее ногами. Весь мир превратился в один бурлящий поток темной человеческой крови, текущий среди зыбких теней ее сознания. Стоя в этом стремительно прибывающем потоке, она наконец смогла разглядеть чье-то лицо.

Страшно оскалившаяся, искаженная злобой и ненавистью маска потрошителя, в кровавых потеках придвинулась к ней вплотную. Эта чудовищная вонючая образина была удивительно похожа на одну девушку. Эту девушку она видела...

В зеркале. Да, в зеркале. Это ты и есть, Элайн. Оказывается, вот так волчата становятся драконами.

Нет, не может быть. Неужели ЭТО и есть ее лицо? Неужели ЭТО она? Вот этот... этот демон смерти – неужели она стала столь отвратительной убийцей?

Я НЕ ХОЧУ!

Нет! Нет!! НЕЕЕЕЕЕТ!!!

Первое, что она увидела, вынырнув из непереносимо кровавого кошмара, был все тот же Колгрим. Он присел около нее и внимательно ее рассматривал.

– Чувствуешь перемены? – спросил он.

– Я вспоминаю что-то странное... И страшное... – прошептала она, собираясь с мыслями.

– Память крови – дар Андрасте. В тебе постепенно просыпается память наших отцов и дедов. Даже если ты уйдешь, ты унесешь нас с собой. Ты всегда будешь одной из нас...

«О, Создатель... Одной из вас? Так вы... такие же? Кровавые убийцы, несущие боль и ужас? Так вот что, значит, дает вам кровь дракона...»

Ей стало очень стыдно. Она поняла, что получила не силу, а ненависть, злобу, жестокость, боль... Ее бессовестно обманули. Вместо стального меча ей подсунули смрадную дубину из гнилой плоти.

Пока она поднималась с земли, предводитель драконопоклонников успел отойти довольно далеко. Тем не менее, она догнала их без труда. Заслышав лязг ее доспехов, Колгрим обернулся.

– А, вот и наша героиня вернулась... Чем я могу тебе помочь?

Она приблизилась к ним с уже взятым наизготовку мечом.

– Я подумала, что вы все слишком опасны. Вам нельзя оставлять жизнь. – Элайн очень торопилась успокоить свою совесть. Кроме того, ей казалось, что с каждой минутой существования этих уродов она становится все сильнее и сильнее похожей на ту самую маску из своего кошмара.

– Ты пойдешь против нас? После того, как мы оделили тебя могуществом, дарованным пророчицей? Если ты жаждешь смерти, то я помогу тебе встретиться с нею! – в другой раз такая серьезность Колгрима была бы даже забавной, но сейчас ей было не до веселья.

Одного из спутников Колгрима она убила сразу же, проткнув его Юсарисом насквозь одним неуловимым движением. Пока Колгрим доставал свой топор, обезглавленное тело второго спутника уже оседало на землю, выбрасывая в воздух алые струи густой крови.

Колгрим был действительно очень силен и чрезвычайно опасен, но против двух бойцов, мага и лучника у него не было никаких шансов.

По странной иронии Создателя, окончательно добила Колгрима именно Морриган. Та самая Морриган, которая совсем недавно так восхищалась его «ценным даром».

Только один раз, в битве с Логейном, ненависть к этому убийце Кайлана и предателю Серых Стражей заставила Элайн применить «Устрашающий Лик». Ни до, ни после этого никакими умениями потрошителя она так и не воспользовалась.

* * *

Элайн была правшой, и поэтому именно правый крюк ей удалось сильнее всего расшатать, хотя до конца он еще не вышел. Но королева упорно продолжала свою деятельность и надеялась, что освобождение рук не замедлит себя долго ждать. А потом и удобный момент наверняка подвернется. Лежать и дожидаться когда ее поволокут на какой-то дурацкий суд, она вовсе не собиралась.

Прошло достаточно много времени, прежде чем дверь опять противно заскрипела, и в комнату вошли двое охранников. Один из них, тот самый «старый знакомый», которого она за плечо бросила на землю, нес в руках миску с какой-то бурой жидкостью. На его поясе теперь висел нож-тесак куда побольше прежнего. Второй мужчина держал в руках толстую дубину, для чего-то обмотанную тряпками. Разумеется, при их появлении Элайн дергать руками сразу прекратила.

– Эй, ты! Мы пришли тебя кормить! – осклабился первый стражник.

Элайн не хотела ни есть, ни разговаривать. Тем более с ними. И она молча, с нескрываемой брезгливостью один раз взглянула на этих мужиков и отвернулась. Молчание несколько затянулось, и владелец дубины подал голос:

– Ты не думай, еда нормальная. Это не брюква! У нас заключенных кормят, как полагается. Если они, конечно, ведут себя, как полагается! – и он засмеялся своей незамысловатой шутке.

Королева продолжала молчать. Разговаривать с этими мужиками ей было решительно не о чем.

– Так ты будешь есть или нет? – лениво произнес первый стражник.

– Да чтоб вы сдохли со своим угощением! Вон отсюда! – прошипела Элайн. Ее запасы вежливости уже давно окончательно иссякли. Кроме того, ей не терпелось продолжить вытаскивание крючьев.

– Смотри-ка, хоть и красивая, а разговаривает прям как продажная девка, – начал ухмыляться первый стражник.

– Да такие как она – все продажные, – ответил второй. – Что красивые, что некрасивые...

– Ну, эта вроде как королева. Так что, наверное, должна быть особенная! – первый начал откровенно разглядывать Элайн, чья тонкая короткая рубашка задралась довольно высоко, обнажая ее бедра. – А вот мы сейчас и проверим, насколько она особенная, – и он гаденько улыбнулся. – Меня валять у нее хватило гонору... Так теперь я ее по-своему поваляю! Возьму свою компенсацию!

– А что скажет хозяйка? Если эта девка ей нажалуется? – озаботился второй.

– Кто поверит этой убийце? – деловито возразил первый. – Свидетелей у нее нет, так что... Только ты ее аккуратно по голове бей, чтобы она глаза закатила, а не к Создателю двинула. Тряпки хорошо намотал? Детей у нее все равно не будет, я уже знаю... – и он аккуратно поставил миску на пол.

Элайн уже поняла, ЧТО задумали эти белорубашечные подонки.

Она никогда не была маменькиной дочкой и еще до встречи с Алистером уже успела понять, какое удовольствие может доставить близость с мужчиной. Когда это желание обоюдно и радостно.

Наверное, именно поэтому все виденные насильники вызывали у нее острое ощущение гадливости, смешанной с омерзением. Но только сейчас пытались так отвратительно и чудовищно унизить именно ее саму. Ее, Элайн Кусланд. Волчонка. Королеву. Любимую женщину Алистера...

Даже в самых тяжелых боях она старалась не будить в себе ЭТО. Слишком уж отвратительным было ЭТО состояние. Даже чересчур отвратительным. Но сейчас кровь дракона сразу же залила ее глаза пеленой бешеной ярости. Слава Создателю, что у нее хватало сил, чтобы сохранять самоконтроль.

Нацепив на себя самую сладкую улыбку, которую она смогла вымучить, Элайн произнесла томным голосом:

– Вы так бы сразу и сказали... И для чего надо было говорить про еду?

– Глянь, чего это она? – удивился первый стражник.

– Наверное, не хочет, чтобы ее по голове били, – с умным видом ответил второй. – Ведь правда, не хочешь?

Элайн поерзала попой, чтобы рубашка задралась повыше и проныла:

– Пра-аавда. Не хочу, чтобы били. Вам женщина нужна или бесчувственная кукла? Я тоже не прочь лишний раз... покувыркаться, – ее голос подрагивал весьма правдоподобно.

Только вот отчего он дрожал, им лучше было бы не знать.

– А вдруг ты кусаться будешь? – видимо, подозрительность у первого стражника была развита достаточно сильно.

– Какое же удовольствие от кусания... Если уж мы будем этим заниматься, то пусть все будет, как полагается, – выдерживать сладкий тон было невероятно тяжело, но пока у Элайн это получалось.

– Ну, раз так, то ладно. Ишь, королева... – и первый заспешил. – Слышь, если что, так ты ее сразу по голове... – и он начал развязывать пояс.

– И ноги развяжите. Неудобно со связанными ногами. Все равно руки привязаны, – нытье Элайн было довольно правдоподобно. К тому же она специально снова дернулась, якобы попытавшись развести ноги. Рубашка задралась еще выше.

Первый ублюдок, так и не развязав пояс, уставился на ее стройные икры и, подняв взгляд, стал жадно пожирать плотно сведенные бедра Элайн своим сальным взглядом.

Вдоволь налюбовавшись ее ножками и зачем-то вытерев рот рукавом, он достал нож и несколькими взмахами разрезал кожаные путы, стягивающие лодыжки королевы. Нож из рук он так и не выпустил.

– Смотри у меня, короле-е–е-ва! – нараспев протянул он. – Будешь себя плохо вести, я тебе личико-то изрежу.

Элайн уже просто мутило от накопленного в груди бешенства, но она все еще держалась. Улыбаясь из последних сил, королева начала опускаться пониже, чтобы принять позу поудобнее. Только эта поза предназначалась вовсе не для получения удовольствия.

Первый стражник уже окончательно снял пояс и начал подходить к ней, помахивая ножиком.

– Утю-тю, лапочка... Ты меня не бойся! Ничего-ничего, больно не будет...

Королева начала медленно сгибать ноги, прижимая их к животу. Открывшаяся в результате этого движения весьма нескромная картинка привела к тому, что у стражника немедленно помутилось в голове, и он сломя голову бросился к ее телу.

Ноги Элайн резко распрямились и со страшной силой ударили похотливого самца прямо в грудь. В этом ей помогло не только умение прыгать в тяжелых доспехах на высоту своего роста. Немалую долю в удар внес и накопившийся заряд яростного неистовства.

От сильнейшего толчка насильник отлетел от нее с таким ускорением, будто им выстрелили из тяжелой катапульты. Раздался глухой стук его головы о бревна и тело кулем сползло по стене на пол.

От удара ногами тело королевы выгнулось мостиком так, что она несколько секунд опиралась о пол только лопатками и затылком. В самом конце этого акробатического упражнения она все-таки сумела подтянуться руками поближе к стене.

Второй стражник, выпучив глаза, несколько секунд смотрел на этот сеанс «кувыркания». После чего сразу замахнулся на нее дубиной. Зарычав что-то нечленораздельное, Элайн резко дернула правой рукой и костыль, к которому была привязана ее рука, наконец-то выскочил из стены. Она вовремя уклонилась от удара палкой, свистнувшей мимо уха? – несмотря на охватившее бешенство, Элайн четко контролировала ситуацию. Отточенные рефлексы воина не подвели ее и в этот раз.

Элайн злобно ощерилась, с дикой ненавистью глядя в глаза стражнику. Черты ее лица неузнаваемо исказились, а из горла вырвался леденящий рев. Теперь, когда уже не надо было притворяться сладкой девочкой, в ней окончательно проснулся тот самый кровавый потрошитель, умения которого она в свое время выпила вместе с кровью дракона.

Это была немалая ирония – без осквернения праха Андрасте Колгрим не соглашался давать ей выпить этой крови. Теперь полученные умения помогали ей освободиться для того, чтобы приблизиться к остаткам праха. Правда, Колгрим не зря называл это потрошительством – более грязных методов рукопашного боя в Ферелдене еще не изобрели.

«Лик ужаса» ввел владельца дубины в недолгий ступор – но этого времени ей хватило, чтобы вскочить на ноги и, действуя выдернутым крюком как рычагом, одним движением выкорчевать другой крюк из стены. Теперь обе ее руки были свободны и, почувствовав это, кровавая волчица Кусланд внутри нее окончательно взбесилась.

С налитыми глазами и расставленными руками Элайн бросилась к стоявшему у стены человеку. Тот попытался еще раз ее ударить, но королева действовала быстрее молнии. Она резко свела ножницами распахнутые руки и грубые стальные костыли, серыми полосками мелькнули в воздухе и с влажным чавканьем вонзились в шею стражника с двух сторон.

Видимо, один из крючьев попал в сонную артерию, и фонтанирующая красная струя вырвалась на волю, заливая все вокруг липкими красными пятнами. Обе руки Элайн сразу же обагрились буквально по локоть, а сам стражник, забулькав проткнутым горлом, повалился прямо на нее, перемазав ей грудь алой кровью.

Брезгливо оттолкнув от себя корчащееся в агонии тело, Элайн подошла к первому подонку, все еще расслабленно лежащему около стены, и, подняв валяющийся рядом нож, начала торопливо разрезать веревки, приматывающие крюки к ее запястьям.

Лежащий у стены мужчина пришел в себя как раз после того, как последний узел был сброшен.

– Ты? – он выпучил глаза так, как будто увидел самого Архидемона.

Вид у Элайн был действительно впечатляющий. Молодую женщину с огромным кровавым пятном на груди, забрызганными кровью руками и перекошенным от ярости лицом назвать очаровательной было очень затруднительно. Даже несмотря на ее короткую и порванную рубашку, едва прикрывающую наготу стройного тела.

По лбу Элайн стекали капли пота, и она машинально вытерла их перепачканной в крови рукой, еще более усугубив впечатление кровавой маньячки, вырвавшейся на свободу.

Услышав возглас стражника, Элайн осклабилась на него так, что от страха мужчина заскреб руками по полу, стремясь еще больше вжаться в стену. Он бы обмочился еще раз, но от ужаса у него не было сил даже на это.

С тесаком в правой руке она подошла совсем близко и наклонилась прямо к его лицу. Смотреть в ее безумные глаза было просто невозможно – расширенные черные зрачки внутри ядовито-зеленой радужки буквально проедали насквозь лицо неудачливого насильника. А от нее самой исходили волны едва видимого багрового марева, которое вызывало болезненные спазмы в его руках и ногах.

– По-по-пощади меня, – прошептал он. – Я же не ус– ус-успел тебя тро-тронуть... – теперь по полу скребли не только его руки, но и ноги, – он хотел сжаться и уползти в какую‑то норку, исчезнуть, испариться, только бы не видеть этого заляпанного кровью лица с раздувшимися ноздрями, оскаленным ртом и растрепанными волосами.

Она наклонила голову вбок, словно прислушиваясь, и внезапно крепко схватила его за горло левой рукой.

– КАКАЯ ЖЕ ТЫ ПАДАЛЬ!!! – от душившей ее ненависти нормальная, человеческая речь ей удавалась с огромным трудом.

Ее пальцы судорожно сжались. От дикой боли стражник захрипел и схватился руками за запястье, пытаясь разжать стальные тиски, перекрывшие ему воздух. Но что слабая плоть может сделать с железными пальцами воина...

Приподняв его за шею повыше, королева с размаху ударила его тесаком прямо в живот. Потом еще раз. И еще.

Ожидание, что ее превратят в тряпку для вытирания своей похоти, все это непереносимое унижение, которое она испытала при одном только намеке на насилие, вся эта мерзость, которую она чувствовала, – требовала очищения. Внутри ее сердца, превратившегося в черный погреб, потрошитель выл от жажды и требовал жертв, чтобы смыть эту грязь. Кровь дракона обжигающими толчками била ей в виски, растравляя ее временное безумие до полной невменяемости.

Еще удар! Еще!! Еще!!!

Наконец один из ударов ножа пробил спину насильника, и лезвие застряло в стене. С этим ударом внутри нее самой что-то с едва слышным звоном хрустнуло и она резко и сразу очнулась от своего яростного морока.

Она не стала вынимать нож и отпустила руку от шеи прирезанного стражника. Его живот представлял собой кровавое месиво, из которого вываливались кишки и обрывки когда-то белой рубашки. Закатившиеся глаза уже ничего не видели, но он все еще дышал.

Отступив в сторону, она посмотрела, как его тело, медленно суча ногами, начало сползать на пол. Правда, на широком лезвии, вбитом в стену, оно немного задержалось. На пол уже натекла огромная лужа густой черной крови из раскромсанной печени. А сам стражник превратился в двигающийся труп – жизни в нем оставалось на несколько минут.

– Ну, вот и покувыркались... – ее ярость стихала, как будто из кожаных мехов потихоньку выпускали воздух.

«Странно, я даже не знаю, как их звали... Да какая разница? Так даже лучше...»

– А-а! – мужчина что-то простонал и повалился на бок.

Гнев, ненависть, ярость, наконец, покинули ее, оставив ей взамен чувство непередаваемого омерзения.

Она посмотрела на свои руки, и ее передернуло – будто она вымазалась не в крови, а в вонючей блевотине, – настолько гнусны для нее были насильники вообще и уж тем более именно эти твари в человеческом обличье.

Ее нисколько не огорчил тот факт, что ей пришлось убить людей, которые не успели причинить ей физического вреда. В конце концов, в бою не интересуются точным счетом. Но одно знание того, что она трогала этих мерзавцев своими руками, вызывало у нее сильную тошноту.

«Фу, надо было бить его не руками, а палкой, пока череп не треснет... Какие же ублюдки... Буэээ...»

Подхватив на всякий случай валяющуюся на полу дубину, Элайн толкнула дверь – она оказалась незапертой. Видимо, ее тюремщики понадеялись на веревки.

В крошечном коридорчике, куда она попала, оказалось еще две двери.

Она открыла самую ближайшую.

* * *

Алистера привязали за руки к потолочной балке, на которой он и висел в одних штанах, не касаясь ногами пола. В такой позе освободиться от толстых пеньковых веревок, которыми ему обмотали запястья, можно было только при помощи заклинаний, но Алистера учили противостоять заклинаниям, а не использовать их.

Когда в двери его импровизированного застенка зашла Элайн, Алистер поначалу ее не узнал и даже дернул затекшими руками, покачнувшись на своем подвесе.

– О, Создатель! Кто это? – его удивлению не было предела. Он, конечно, в глубине души был уверен, что его любимая жена сумеет, по своему обыкновению, что-нибудь придумать, но увидеть вместо нее забрызганную кровью по шею полуобнаженную бестию с расширенными до полной черноты зрачками, да еще с замотанной дубиной в руках... Разве что ярко-рыжие волосы были похожи. Нет, такого он не предполагал.

– Алистер! – бестия радостно засмеялась и бросилась к нему, отбросив свою палку. Она обняла его за талию и посмотрела на него снизу вверх.

Радостное лицо Элайн все было в пятнах крови, а по лбу шла широкая смазанная кровавая полоса.

– Душа моя... – только и смог выговорить король.

– Ты что, меня не узнаешь? – удивилась королева.

– Поначалу... не совсем. Ты как-то очень странно выглядишь. На тебе столько крови!

– Ой, можно подумать, ты мало видел крови! – она погладила его по щеке.

– Твои глаза... Они черные, – проговорил Алистер.

– Сейчас станут зеленые, когда я окончательно успокоюсь, – она посмотрела на его привязанные руки. – Стой, никуда не уходи, я мигом! – и Элайн выскочила из комнаты.

– Какая дивная мысль! Можно подумать, у меня есть возможность уйти, – с ухмылкой пробормотал Алистер.

Она вернулась действительно очень быстро. С ножом-тесаком, тоже залитым кровью по рукоятку.

– Милая, ты что там делала, признавайся! – засмеялся Алистер. – Открыла лавку мясника?

– Нет, – ответила она, осторожно перепиливая веревки на его руках. Благо потолок был невысок и тянуться особенно не пришлось. – Там... Там попытались устроить денеримскую «Жемчужину». Получилось… хм... что получилось.

– Ничего не понимаю, – ответил Алистер. – Причем тут «Жемчужина»? И что там получилось?

Он попытался схватиться освобожденной рукой за потолочную балку, но это ему не удалось – кисть, перехваченная несколько часов веревкой, посинела и его совсем не слушалась. Поэтому ему пришлось повиснуть всем своим весом на одной руке. От сильной боли он только сморщился.

Элайн, увидев это, удвоила усилия, тем не менее стараясь действовать осторожно, чтобы не повредить его запястье. Буквально через минуту Алистер спрыгнул на пол.

– Ох, руки-то как затекли… – сказал он, потряхивая ладонями синюшного цвета. – И пальцы не гнутся…

– Это сейчас пройдет! Слава Создателю – как я рада, что сумела тебя найти! – И Элайн поцеловала Алистера.

Ну совсем как в прошлом, в котором она это делала перед боем. Или если хотела позлить Лелиану, когда та опять начинала чересчур нудеть о вере и праведности. То ли Лелиана сама имела виды на Алистера, то ли она ей завидовала, но от прилюдных поцелуев знатной сироты и королевского бастарда бывшая послушница порядочно бесилась, хотя лицемерно и одобряла такое поведение.

После поцелуя Алистер почему-то подмигнул Элайн и первым вышел из комнаты. Через секунду из соседней комнаты уже доносились его возгласы.

– Ого! Ну ты даешь!

Королева не стала заходить туда. Ей про это и вспоминать было противно, не то что заново рассматривать. Когда король опять подошел к ней, он по своему обыкновению широко ухмылялся, хотя на ее взгляд ничего смешного там не было и в помине.

– Хм, миска с едой, мужик со спущенными штанами и развороченным животом, и еще один с пробитым в двух местах горлом. И все залито кровью буквально под потолок. Забавно!

– Чего тут забавного? – проворчала Элайн. – Не понимаю, над чем ты веселишься?

– Прекрасная молодая королева, – и он оглядел ее открытые стройные ноги, – и такая резня, сделавшая бы честь стае голодных волков. Странное сочетание. А зачем там миска с похлебкой на полу стоит?

– Они меня приходили кормить, – буркнула Элайн.

– Что, опять была брюква? – хохотнул Алистер.

– Нет, как раз брюквы не было. Просто вместо еды они попытались меня изнасиловать. Всего лишь.

– Чтооооо? – у короля отвисла челюсть, а глаза злобно сощурились. Именно таким бешеным взглядом он буравил Риордана, когда тот вылез с предложением о вербовке Логейна в Серые Стражи.

– Что, что... Как видишь, ничего. Они меня и тронуть не успели. Зато я их прикончила, вот.

– Это ты молодец! – одобрил Алистер. – Впрочем, нет, не молодец. Хотя бы одного надо было оставить в живых.

– Это еще зачем? – удивилась Элайн.

– А чтобы я лично смог ему объяснить, что я о нем думаю.

– Надеюсь, ты мне простишь эту оплошность... Что же мы тут стоим? Пошли отсюда, – и она сделала шаг в сторону третьей двери.

– Подожди. Мы пойдем вот так? – и он оглядел свой обнаженный торс и босые ноги, после чего с удовольствием еще раз посмотрел на почти полностью открытые бедра своей жены – ее залитая кровью тонкая рубашка была очень коротка.

– Да, именно так. Знаешь, лично мне мнение этих белых жителей стало глубоко безразлично. Что они там обо мне или о тебе подумают – уже никакого значения не имеет. Надеюсь, тебе понятно, что я имею в виду? – ее взгляд был тверд и непреклонен.

– Неужели ты опять хочешь устроить здесь побоище, как тогда, в первый раз? – Алистер начал слегка беспокоиться за Элайн. По его мнению, даже в необходимой жестокости надо было соблюдать меру. И эта самая мера в соседней комнате уже была залита по самый край.

– Видит Создатель, я ничего не хотела тут устраивать! Но ты, надеюсь понимаешь, что это такое – беззаконный захват короля с королевой? И тем более попытка насилия? Да за любой из этих проступков любой суд казнит не только виновников, но и всех соучастников, невзирая на пол и возраст...

Она решила сменить тему.

– Кстати, эта белая плоскогрудая тварь тебе не говорила, для чего нас усыпили и связали?

– Нет. С того момента, как я очнулся, я никого не видел. Ведь я проснулся совсем недавно.

– Это потому что ты выдул две кружки этой гадости.

И Элайн слегка подтолкнула Алистера к дверям.

– Пойдем-пойдем! Мы с тобой сейчас изображаем кумушек, которые никак не могут из-за своей болтовни расстаться на пороге. Я тебе по дороге расскажу, что я узнала об этой Ланнат.

Когда они вышли из полутемной прихожей, солнце ударило им в глаза и они непроизвольно зажмурились на несколько секунд. Дом, в котором их держали, стоял на самом берегу озера. Слабый ветерок гнал мелкую рябь по поверхности воды и ощутимо холодил едва прикрытые тела. Никого не было видно.

–Б-ррр! Холодно, – поежилась Элайн и решительно добавила: – Нам надо умыться! Я сама вымазалась с ног до головы и тебя успела испачкать. Фу!

– А может, мы лучше не будем здесь задерживаться? – проговорил Алистер, оглядываясь. Поселок будто вымер.

– Это недолго, – бросила она и наклонилась к воде.

Темно-серебристая поверхность воды распалась на жгуче-ледяные брызги, когда Элайн ударила по ней ладонями.

– Уфф!! – обжигающе холодная вода окончательно взбодрила и прояснила ее мысли, которые до сих пор были в некотором смятении.

– Здорово! Алистер, ополоснись. А то у тебя на лице багровые пятна и полосы.

Плескаясь и отфыркиваясь, он стал вслух размышлять:

– Как ты думаешь, где лежат наши доспехи и дорожные сумки? Без них дальнейший путь будет невозможен. Если мы их не найдем, то придется возвращаться.

– Вряд ли они их стали куда-то таскать... Наверняка все это лежит там, где нас напоили элем. Демоны побери, а я ведь ничего не в нем не почувствовала!

– Ну так ведь это был не яд, – ответил Алистер, отряхивая воду с рук. – Ты же обучалась именно ядам, а не сонным зельям. Где, кстати дворецкий? Пусть принесет полотенца! – и он с притворным недоумением стал вертеть головой.

– Ага. Скажи ему, чтобы взял те самые льняные, с ручной вышивкой! – поддержала его шутку Элайн.

– А ты уверена, что наши доспехи лежат именно там? – поинтересовался король

– Вполне возможно, то их там уже нет. Но начать поиски я предлагаю именно с ратуши. Или у тебя есть другие идеи?

– А охрана?

– И что охрана? Раз мы с тобой живы и здоровы. О какой охране ты говоришь? – улыбнулась ему королева. – Неужели охранник из этих... или даже три таких охранника смогут нас остановить?

Слова «этих» и «таких» она проговорила с нескрываемым презрением, резко взмахнув окровавленным тесаком.

По пути им встретился лишь маленький мальчик с матерью, которые испуганно уставились на босую и почти раздетую парочку, которая трусцой — чтобы согреться – бежала в сторону бывшей молельни. Женщина с ребенком так и застыли, провожая их недоуменными взглядами.

– Не понимаю. Ланнат сказала, что собрала сюда бедных и несчастных беженцев. Но почему я почти никого не вижу? – с паузами, чтобы не сбить дыхание, спросила Элайн.

– Я думаю, что на этот вопрос только сама Ланнат и сможет ответить.

Но повстречать Ланнат им так и не удалось — в ратуше кроме двух охранников никого не было. Мир их праху.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ ДОСТОЙНЫХ

Глава 19

В большом круглом зале было холодно. Картахан привык уже ко всему, но к холоду привыкнуть так и не смог. Это обширное светлое помещение, где когда-то размещалась лаборатория драконопоклонников, оказалось просто подарком судьбы – ему не пришлось жить в обычной пещере. Здесь были практически все удобства, хорошая мебель, нормальный мощеный пол в виде трех огромных каменных кругов.

Ну разве что пришлось повыкидывать все эти окаменевшие драконьи яйца и навести немного порядка. Только здесь было все время холодно. То небольшое количество дров, которое ему удавалось найти, обогревало лишь небольшое пространство около жаровни и никак не могло согреть весь зал.

Зябко кутаясь в меховую накидку, он сидел за столом, пытаясь в который раз разобрать текст на потертой и разорванной странице.

«Свет Желанной Справедливости... Надеюсь, я успею раньше этой Ланнат открыть дверь к этой драгоценности. Только вот описание ключа так и не складывается».

За те несколько месяцев, которые он провел наедине с этой бумагой, он сумел разобрать только несколько слов на предельно ветхом и затертом пергаменте.

«Достойные да войдут сюда, и да пребудет обязательно с…»

Что пребудет? Где? С кем? Бред какой... А вот ведь поди ж ты, это ключ!

Лишь он сумел понять в полуистлевшей, забытой всеми инкунабуле «Невеста Создателя» из Тевинтерской библиотеки, что именно находится в подземельях храма и на какой странице находится зашифрованный ключ, открывающий проход в эти подземелья. Жаль, что Велизарий не дал ему времени поработать над полной расшифровкой в нормальных условиях...

Маг подпер рукой голову. Буквы сливались и прыгали перед глазами. Сегодня он что-то устал. Запасы стали подходить к концу, и ему пришлось с самого утра выйти на охоту.

Когда-то в этих подземных пещерах под храмом драконопоклонники разводили коз и даже коров, а сейчас… За все месяцы добровольного сидения под землей он не видел никакой домашней живности. Даже пещерные ползуны здесь не водились. Хорошо, что здесь водилась другая, более крупная... хе-хе... дичь. Так что две тушки он сегодня все-таки приволок.

Несмотря на дискомфорт, это промозглое помещение имело одно неоспоримое преимущество – мясо здесь не портилось очень долго.

Картахан протянул руку к кувшинчику и отпил подогретого вина. Несколько запрятанных бочонков посредственной кислятины он нашел сразу же, как только начал обследовать свое новое жилище. Разумеется, это было совсем не то, что он привык пить в Тевинтере, но уж куда лучше воды со стен и тем более так называемых «припасов» этих самых белых братьев.

После третьего глотка его потянуло в сон. В конце концов маг решил, что сегодня ничего делать больше не будет, так что можно лечь спать и пораньше.

Он не боялся никаких гостей – его обиталище надежно защищено заклинанием. Эту очень остроумную, по его мнению, иллюзию он придумал сам. И никто его пещеру не найдет. Никогда.

Картахан сладко зевнул и подошел к лежанке с наваленными на ней шкурами. Маг поправил свой пояс и, не раздеваясь, зарылся под них с головой. Через пять минут он уже спал крепким сном.

* * *

Когда они зашли в огромную пустынную пещеру с возвышением, Элайн сказала:

– Хм. Дай-ка вспомнить... Тогда, в первый раз, тут нас ждал довольно сильный маг с выводком дракончиков. И с ловушками.

– Если бы он знал, кого ждет, – хмыкнул Алистер, – то убежал бы без оглядки.

– Отсюда некуда бежать. И вообще мы не туда зашли. Там, дальше, – и она ткнула рукой в угол, – есть проход в пещеру поменьше, но и это – тупик. Я повернула не в ту сторону. Пойдем отсюда.

– Подожди! – сказал король. – Я же тут никогда не был! Давай посмотрим, что там сейчас, в этой второй пещере?

– Да ничего особенного. Кажется, там у них был склад драконьих яиц. Но если ты хочешь, давай зайдем. Это недалеко.

Подойдя к коридору, ведущему куда-то вверх, они остановились. На расстоянии десяти шагов перед ними громоздились камни с глыбами льда, полностью перекрывшие проход. Если там впереди и была пещера, то попасть в нее теперь было просто невозможно.

– Ну и куда тут идти? – спросил король. – Впереди завал.

– А раньше его не было.

– Зато теперь он есть.

– Алистер! – она тревожно подняла руку.

Он остановился и стал озираться по сторонам.

– Ты что-то почувствовала?

– Да. Недалеко кто-то прячется...

– Где? – и он завертел головой.

– Я чувствую, что там, за завалом, кто-то есть. Но я ощущаю его буквально краешком сознания и не могу точно понять, что за существо там притаилось.

– А какая разница? – Алистер опустил меч. – Все равно ни мы его, ни оно нас достать не сможет. Посмотри, какие валуны. Пойдем отсюда, может быть найдем место, где можно согреться. Я совсем замерз.

Позолоченные доспехи Алистера были прекрасны и смотрелись на Его Величестве просто замечательно, но у них был очень крупный недостаток – они не грели. К слову, броня Бурегонителя, надетая на королеву, ее тоже не согревала, а меховые накидки, которые Элайн предусмотрительно взяла с собой еще в Денериме, куда-то исчезли. Видимо, при обыске королевского багажа пособники Ланнат их просто-напросто присвоили. Дорожные сумки вообще значительно потеряли в весе – оттуда испарилось в неизвестном направлении довольно-таки много всяких нужных вещей.

Слава Создателю, что доспехи и оружие лежали в сундуках нетронутыми. Вероятно, они сразу были предназначены старостой для чего-то другого, чем банальное растаскивание.

Элайн приблизилась к завалу.

– Странно. Что-то тут не так, – пробормотала она и протянула руку к валунам.

– Камни как камни, – пожал Алистер плечами.

Королева сняла перчатку с руки и притронулась пальцами к огромному булыжнику в центре завала. Гладкая поверхность никак не отозвалась на прикосновение.

Смутная мысль, что тут что-то очень неправильно, махнула хвостиком и скрылась в подсознании, словно мышь в норке.

Элайн еще раз провела рукой по камню. Неподвижный камень... И что? Это, наверное, гранит или еще какая-нибудь скальная порода. Будь здесь какой-нибудь гном, он наверняка точно определил бы, что это за камень.

И она перевела руку на куски льда, заполнившие собой промежутки в завале.

Лед тоже ничего не сказал Элайн. Обычная поверхность... Она ничего не почувствовала. Кончики пальцев даже не заледенели.

«Теплый лед??»

– Алистер! Это какой-то очень странный завал!

– Почему? – он подошел к ней.

– А ты потрогай эти льдинки.

– Хм, первый раз в жизни встречаю не холодный лед. – Король провел рукой по ледяному крошеву. – Будто стекло. Да и камни почему-то тоже не холодные, хотя лично я, например, мерзну, словно окорок в погребе, – и он почесал затылок.

– Вот! – воскликнула королева.

– Что вот? – удивился король.

– Кто из нас самый умелый храмовник?

– Ну, я самый умелый! – важно надулся, ухмыляясь, Алистер. – Только я так и не стал официальным храмовником. А при чем тут, кстати, храмовник?

– А пусть самый умелый и неофициальный храмовник сконцентрируется и попробует развеять этот морок, а? Почему-то мне кажется, что это ненастоящие камни и ненастоящий лед.

Алистер сложил ладони перед лицом. Его губы свело от напряжения, и он резко развел ладони в стороны. Едва видимая полупрозрачная волна с неслышным хлопком разошлась вокруг короля и ударилась об преградивший им дорогу завал.

Камни со льдом задрожали и стали таять в воздухе на глазах. Элайн осторожно ткнула рукой в преграду, но рука прошла сквозь дымку, в которую превратился завал, легко и совершенно свободно. Уже через минуту перед ними ничего не осталось – путь вперед был свободен.

– Этот кто-то впереди наверняка умеет неплохо колдовать, – проговорила королева.

– С такой же вероятностью он не умеет этого делать, – заметил Алистер. – а преграду наколдовали без него. Или за него. В общем, какая разница!

– В любом случае, советую приготовиться.

– Какая ты умная! Тебе шлем не жмет? – с серьезным видом ответил Алистер, улыбаясь одними глазами.

– Будешь меня смешить перед боем, я… я… Ты же знаешь, что я когда нормальная, а когда и беспощадна, вот. – королева попыталась сдержать смех. Это ей не очень удалось, и она все-таки громко фыркнула. – Я потом покажу Вашему Величеству, как надо мной язвить!

– Давай лучше пойдем вперед, – и Алистер направился вверх по коридору, закрывшись щитом и взяв меч наизготовку.

* * *

Картахан проснулся оттого, что его достаточно больно тыкали чем-то в бок. Даже несколько толстых шкур не спасали от этих тычков. Сверху раздался смутно знакомый голос:

– Вставай-вставай, лежебока!

Он всегда с трудом выходил из сна и сначала не очень понял, что с ним происходит. Выпростав наружу голову, он протер глаза.

«Демон святый! Как это? Что это?»

Над ним возвышалась рыжеволосая женщина в сверкающих доспехах, упиравшаяся бревнообразным двуручным мечом в его тело. Рядом с ней стоял столь же грозно вооруженный мужчина в еще более богатой позолоченной броне.

«Как же так? Почему? Ведь завал не должен был их пропустить! Они же не маги!»

Воительница нажала мечом на него еще раз.

– Так ты будешь вставать или нет? Ба! Алистер, глянь, кто это! Это же тот самый посол из Тевинтера! Помнишь этого малефикара? Надо же, какая встреча, господин посол!

– Да уж, – ответил ее спутник. – Очень занятная встреча. Даже можно сказать, чрезвычайно удивительная встреча. – он покрутил носом и добавил:

– Фу-у! У тебя тут козлом воняет, господин посол.

«Это... Это королева Ферелдена. Та самая. О Создатель, я наверно все еще сплю. Этого не может быть. Не может быть! Надо срочно просыпаться».

Мысли Картахана метались и сталкивались, как овцы в стаде, на которое напала стая волков. Он слегка приподнялся на своем ложе, но острие меча немедленно переместилось к его открывшейся шее.

– Руки! Вытащи и покажи руки! – скомандовала Элайн.

Маг покорно показал открытые ладони. Меч еще сильнее уперся острием ему в шею, а Элайн бросила королю через плечо:

– Алистер, будь добр, свяжи ему ладони, чтобы эта вонючка не наколдовала что-нибудь ненароком. Ты что, – она опять посмотрела на Картахана и поморщилась, – целый год не мылся?

– Несколько месяцев. Я не считал, сколько, – ответил тот. – Увы, тут негде мыться.

С трудом опираясь связанными руками, он наконец поднялся на ноги.

Волна смрада от немытого тела и не снимаемой месяцами одежды ударила в лицо королевы так, что она была вынуждена отвернуться.

– Как… Как вы сюда попали? – наконец-то Картахан смог задать этот вопрос, который вот уже несколько минут вертелся у него на языке, словно флюгер от сильного ветра.

– Мы развеяли твое колдовство. Только и всего. Садись! – и она опять легонько ткнула его мечом в бок. Ей совершенно не хотелось трогать этого мага руками.

– Мда. От тебя несет как от Справедливости! – она скривилась и даже зажала нос рукой.

– Не понял? – удивился Алистер. – При чем тут справедливость?

– А у меня в Амарантайне был один такой дух. Я его нашла в Черных Болотах. Понимаешь, как бы это сказать... Так получилось, что этот дух попал в недосгнившее тело некоего Кристоффа, и в этом тухлом виде изображал из себя воина-праведника. И имя себе взял тоже соответствующее «Справедливость». Феерический чудак.

– С ума сойти, – только и смог выдохнуть Алистер. – В твоих рядах сражался живой труп?

– Ну да, дух в мертвом теле. Он, кстати, неплохо сражался. Но если бы он только сражался… Этот ходячий добродетельный мертвец-дух еще и вещал разные правильные мысли по делу и просто так. Пафосу в нем было столько – у-у–у! Телегами можно было грузить.

– И куда он потом делся? – Алистера живо заинтересовала эта история.

– Остался защищать Башню Бдения, пока мы ходили в Амарантайн. При обороне Башни ему голову и снесли, – Элайн хотела вздохнуть, но вовремя остановилась. Глубокие вздохи в этом помещении были противопоказаны. – После чего жена этого самого трупа смогла его наконец-то похоронить. По-человечески.

– Жена трупа? – король изумлялся все больше и больше.

– Бывшая жена. Ну не вдова же... Он ведь ходил и говорил... Алистер, мы отвлеклись. Пусть лучше господин посол нам расскажет, что он тут делает. Ты же нам все расскажешь, правда ведь?

И она присела на стул, не забыв упереться мечом в его живот.

Тем временем Алистер придвинул поближе жаровню и стал раздувать остывшие угли, предвкушая появление столь желанного тепла.

Протянув руки к поверхности медленно раскаляющихся головешек, он повернулся в сторону мага:

– Однажды из-за тебя моя жена чуть не умерла. Поэтому если ты вздумаешь обидеть ее еще раз, будешь иметь дело со мной. И я лично прослежу, чтобы ты получил по всем счетам сразу. Это я тебе говорю как храмовник малефикару.

Картахан отвернулся от короля. Что он мог ему ответить? Со связанными руками и Юсарисом у пупка?

– Итак? – неприятно улыбнулась королева. – Господин... забыла, как тебя зовут, малефикар?

– Картахан, – процедил маг.

– Так что же делает господин Картахан в этом забытом богами месте, куда не заходят даже пещерные ползуны?

– Живу, – тевинтерец из всех сил старался собраться с мыслями.

«Что-то надо делать. Но вот что? Проклятье, как же их сюда занесло?»

– Еще один паяц, – королева начала сдвигать брови. – Картахан, понимаешь, нас совсем недавно кормили ответами в таком же дурацком стиле. И нам это очень не понравилось. Очень. Поэтому давай-ка ты не будешь тут изображать записного шута! – и она слегка нажала на рукоять своего двуручника.

– Я действительно здесь живу! – воскликнул, поморщившись, Картахан. – Я изгой! За мной охотится Верховный Маг! Мы с ним крупно поспорили... – добавил он упавшим голосом.

«Главное – не проболтаться этой стерве, почему мне пришлось сбежать из Тевинтера. Вот тогда-то мне уже ничего не поможет».

– Ты выбрал очень странное место для проживания. В Тедасе довольно-таки много других, куда более удобных мест, где можно спрятаться от Верховных Магов.

– В этих удобных местах обычно полно соглядатаев. Прятаться надо не там где тебе удобно, а там, где тебя не будут искать, – проворчал маг. – Признайтесь, что меня вы нашли совершенно случайно.

– Признаемся, – охотно согласилась Элайн. – И что это меняет?

После непродолжительной паузы, во время которой Картахан делал вид, что его ничего больше не интересует, королева продолжила:

– Значит, от испуга перед Великим Магом ты убежал именно в Морозные Горы. Причем испугался настолько сильно, что забился в холодные и бесплодные пещеры под храмом Андрасте?

– Ага, – радостно кивнул он.

– Картахан, только вот не надо считать всех остальных идиотами. Я тебе не верю ни на грош. Клянусь своим Юсарисом. – и она сделала легкое движение кистью, от которого ее меч повернулся вокруг оси, пробуравив острым концом в широком и толстом поясе Картахана небольшую дырочку.

Маг потрясенно уставился на это отверстие.

«Все демоны тени! Пояс! Она сейчас все поймет!»

– Стойте! – завопил он. – Нет! Только не мой живот!

Алистер поднялся и подошел к Картахану.

– А что твой живот? Почему именно живот?

«Это я зря ляпнул. Зря... Проклятье».

– Сильно болит, – он назвал первую попавшуюся на ум причину. – Тут вода плохая.

– Вода? А где тут у тебя вода? – Алистер заинтересованно прошелся вокруг него и, увидев кувшинчик с недопитым вином, немедленно сунул в него нос.

– Это у тебя не вода. Это какое-то вино. Так что если вдруг живот у тебя и болит, то явно не от воды.

– От вранья животы тоже болят, – подала голос Элайн. – Хочешь это проверить, Картахан?

В ее спокойном тоне явно зазвенела оружейная сталь.

– Раз вода тут ни при чем, значит, ты просто съел что-нибудь не то, господин малефикар, – продолжил развивать свою тему король. – Нас тут недавно угощали... Бррр... От этого любой живот заболит, – и король неожиданно уставился в дальний угол. – Подожди, а что это там у тебя? Ну-ка, ну-ка...

Подойдя к заинтересовавшему его месту, он буквально через секунду закричал во весь голос:

– О, святая пророчица! Элайн! Элайн! Ты должна это видеть! Элайн!

Она вскочила с места, не сводя глаз с Картахана.

– Что там случилось?

– Посмотри сама!

– Тогда посторожи этого мага вместо меня. Его же нельзя оставлять без присмотра! А я посмотрю, что ты там увидел.

Алистер приблизился к ней с круглыми от изумления глазами. Его рот был полуоткрыт, а руки аж тряслись.

– Ты! – он зарычал на мага. – Я тебя сейчас убью на месте, поганая тварь!

И король схватил Картахана за грудки.

– Подожди меня. – Элайн стало очень интересно, из-за чего так взбесился ее любимый муженек. – Я тоже хочу поучаствовать в этом. Пока ничего не делай, ладно? – и она отвела руку Алистера от горла донельзя перепуганного малефикара.

– Он!.. Он... – продолжал рычать Алистер.

– И чего же это он?.. – пробормотала Элайн, направляясь в тот самый закуток пещеры, где Алистер внезапно получил временную невменяемость.

Открывшаяся картина повергла ее в шок.

Она видела очень много. И омерзительно-чудовищную Матку с щупальцами в Мертвых Рвах, сделанную из живой женщины. И результаты опытов некоего Авернуса, которые представляли собой наколотые на железные штыри трупы солдат. Видела она и беременных женщин, повешенных на воротах деревеньки Хоннлит... Убитых и растерзанных детей...

Совсем недавно она посмотрела в мутные глаза двух похотливых тварей, которые пришли поглумиться над беспомощной, по их мнению, женщиной.

Ей казалось, что она уже видела все гнусности, которые только можно увидеть под солнцем.

Она ошиблась.

Куча человеческих костей, обглоданные руки, полусгнившие черепа и два мертвых тела, заботливо положенные на лед, явно для того чтобы не испортились. Рядом с ними на льду лежало аккуратно освежеванное и охлажденное человеческое бедро, с которого была содрана кожа.

Ее резко замутило.

«Лавка мясника!» – вспомнила Элайн слова Алистера.

Сумев сдержать рвотный позыв, она заставила себя отойти от этого места. Постояв минуту с прижатой ко рту рукой и поминутно сглатывая приливы тошноты, она наконец сумела взять себя в руки. И Юсарис как-то сам поднялся вверх для смертельного удара.

Картахан не стал ждать, когда королева, несущаяся к нему с поднятым мечом осуществит свое весьма недобрые намерение.

– Стойте! Я все объясню! Стойте! – заорал он благим матом. – Сто... – его крик перешел в задушенный хрип.

Алистер снова схватил его за горло стальной перчаткой, не дав магу договорить. Позолота на этой прекрасной вещице была, конечно, очень хороша. Только вот от этого хватка Его Величества нежнее не становилась.

Элайн взмахнула двуручным мечом, и лезвие с зловещим шелестом пронеслось в миллиметре около носа малефикара.

– Назови хотя бы одну причину, из-за которой мы должны сохранить твою жизнь, людоед! – ярость королевы была совершенно искренней. – Алистер, отпусти его на минуту. Я хочу послушать, что этот каннибал сможет сказать перед тем, как бесславно сдохнет прямо вот тут!

Пальцы короля разжались, и Картахан смог перевести дух. Хватая воздух ртом, он наконец просипел:

– Я хочу... Я хочу жить!

– Это не причина, – отрезала Элайн. – Знаешь, мне почему-то стало совершенно неинтересно, зачем ты здесь. Уж лучше пусть тебя совсем не будет, урод. Алистер, пожалуйста, отойди в сторону.

И она начала медленно поднимать клинок, стараясь ударить по шее мага таким образом, чтобы не задеть лезвием о каменный пол. Сохранность меча ее занимала намного сильнее, чем существование каких-то там магов-людоедов.

– Ваше Величество, подождите! – он упал на колени. – Я здесь для того, чтобы суметь найти дорогу к Свету Справедливости! И я ее нашел!

– Ты несешь какую-то ерунду, вурдалак, – она наконец-то прицелилась.

– Нет, послушайте, тут есть проход к величайшей драгоценности всего Тедаса, – он торопился и говорил очень быстро. – Она настолько ценна, что …

– У меня и так достаточно побрякушек. Неужели ты думаешь, что из-за одного камешка или какой-то волшебной висюльки я оставлю тебя в живых? – ее глаза блеснули нехорошим огнем.

Свист летящего вниз Юсариса прорезал несвежий воздух пещеры.

Картахан, внимательно следивший за руками королевы, стремительно рванулся в сторону и широкое лезвие успело разрубить лишь полу его грязной мантии, при этом звонко ударившись о камни.

– Вот дерьмо! – выругалась Элайн. Кому предназначался сей эпитет – магу или зазубринам на лезвии осталось неизвестным.

Алистер подскочил к малефикару и схватил его за волосы, доставая меч из-за спины.

– Я сейчас просто перережу тебе глотку. Молись пророчице, если хочешь!

– Вы не понимаете, – чуть ли не рыдал Картахан. – Это не та драгоценность, о какой вы подумали! Это безумно могущественный артефакт, который может… Он может все. Все! Вы же хотели иметь детей?

Элайн приподняла меч от пола и подошла поближе. Выражение ее лица все еще было очень неприятным, а Юсарис слегка подрагивал, описывая концом небольшие круги в воздухе.

– Ну-ка, повтори еще раз, что ты сказал? Про детей?

– В «Перчатке» есть еще одна тайная пещера. Там хранится Свет Желанной Справедливости. Я сумел найти в нашей библиотеке книгу, в которой описана эта драгоценность, – он говорил уже не так судорожно и торопливо. Уже можно было потянуть время – главная опасность, кажется, его миновала.

– По преданию, этот самый Свет может исполнить любое желание, лишь бы оно было справедливым. Якобы сам Создатель подарил этот… или эту... я не знаю точно, что это такое... своей невесте.

– Ну и что дальше? – зеленые глаза королевы внимательно рассматривали лепечущего мага, опустившегося перед ней на колени.

– Я предлагаю сделку. Вы пощадите меня, а я покажу Вам где это, – его дыхание окончательно успокоилось. Но глаз тевинтерец так и не поднял. – И там вы сможете получить материнство.

– Ты один раз уже предлагал мне эту возможность. – Элайн говорила это совершенно спокойно, хотя Картахан пытался поймать на слух малейшие признаки ее волнения. Ему было очень важно заинтересовать бездетную владычицу Ферелдена. Сейчас от этого зависела его жизнь. А его жизнь почему-то ему до сих пор очень нравилась.

– И если бы Ваше Величество тогда согласились, я сдержал бы свое обещание, – негромко ответил маг. – Я и сейчас сдержу свое обещание, показав Вам дорогу.

– Тогда я должна была заплатить за твое обещание рабами и отдать вам сто человеческих жизней, – ее тон не менялся. – Сколько жизней и рабов я должна потратить сейчас?

Она уперлась тяжелым взглядом в его лицо.

– Э-э-э... – он не ожидал такого ответа. – Нисколько. Сейчас вам надо просто оставить меня в покое после того, как я покажу вам Свет Справедливости. И все. Клянусь самой пророчицей, я все сделаю, что обещал!

– Послушай вот что, малефикар. – Голос, в котором чувствовалась несокрушимая сталь, все-таки начал меняться. В нем появились льдистые оттенки, придававшие ее словам некую звонкость. Королева сделала вокруг него несколько шагов.

– У меня сложилось впечатление, что ты держишь меня за какую-то деревенскую дуру. Не знаю, почему ты решил, что мне можно вот так запросто втирать что угодно. Но все это мне, честно говоря, надоело. – Она слегка повысила тон. – Я вообще перестала понимать, для чего я тебя слушаю!

– Ваше Величество, но я же готов показать Вам!...

– Что ты нам готов показать? Дорогу к могущественному артефакту? Который исполняет любое желание?

– Да, да!

«Что же ей еще нужно?.. Ну почему она мне не верит!»

– А почему ты сам до сих пор не сходил к этому Свету Справедливости?

– Я?..

– Да, именно ты! Тебе не захотелось исполнить какое-нибудь справедливое желание?

Повисла тяжелая пауза.

– Да я смотрю, ты просто заврался. – И стальной голос опять стал совершенно спокоен. – Алистер, чтобы я зря не размахивала Юсарисом, пожалуйста, перережь глотку господину послу и пойдем отсюда. Тут просто до невозможности смердит.

Элайн повернулась к магу спиной.

– Я не мог туда пойти один! Там охрана! – завопил Картахан, поняв, что его бесценная жизнь опять закачалась на тоненьком волоске.

– Охрана? Что же это за охрана? Драконы? Големы? – королева вполоборота развернулась к малефикару.

– Нет, намного опаснее. Это люди, – он опять отвел от нее глаза.

– Это что, те самые белорубашечные придурки? – прищурилась Элайн. – И я должна поверить, что могущественный маг крови испугался мужиков с ножами? Хватит! Я прекрасно понимаю, что тебе очень хочется пожить, но и ты должен меня понять!

Легкая усмешка на ее лице появилась и сразу исчезла.

– Меня твое желание жить категорически не устраивает. Я как-то и раньше была не очень к тебе расположена, а после этого – и Элайн неопределенно кивнула головой в сторону той самой «мясной лавки», – я окончательно в тебе разочаровалась.

Королева притворно вздохнула.

– Ты разбил мое сердце, господин посол. А тем, кто это делает, я обычно разбиваю голову.

– Послушайте меня, умоляю! – маг воздел свои связанные руки над головой. – Но ведь там постоянно ошивается эта, как ее... Ланнат! Как же я один смогу одолеть эту колдунью вместе с ее многочисленными помощниками!

– Маги крови тем и сильны, что могут убивать или подчинять себе большие группы врагов. И тем более бороться с другими магами. Мало того, что ты людоед, так ты действительно считаешь нас какими-то неучами! – Алистер высказал свое мнение резким, не терпящим возражений тоном – И я тоже думаю, что ты просто-напросто пытаешься нас надуть.

И король начал приближаться к магу с обнаженным мечом. Золотистый клинок неприятно блеснул в отсветах раскаленной жаровни. Алистер вообще-то не хотел поганить оружие своего отца такой дрянью как этот Картахан, но ничего другого у него под рукой не было.

– Да что же это такое! – завыл малефикар, потрясая воздетыми руками. – Я даю вам шанс исполнить ваши мечты, а вы отказываетесь! Я не прошу с вас платы, я хочу просто жить! Жить!! Я готов уйти с ваших глаз куда угодно, только отпустите меня!

– Отпустить тебя? Людоедов без хорошей порции стали в горле я не отпускаю. – Элайн начала терять терпение. Было хорошо заметно, что еще немного, и она окончательно перестанет рассуждать на эту тему.

Картахан вскинул голову. Предчувствие близкого конца плеснуло в него новых сил.

– А что мне было делать?? Я готов есть бронто, ползунов, да хоть самих порождений тьмы. Но их здесь нет! Здесь нет никакой еды, кроме... – он слегка запнулся. – Почему я должен был умереть с голоду? Почему? Я боролся за свою жизнь как мог!

Он взглянул снизу вверх в глаза Элайн.

– Ответьте мне, могущественные короли Ферелдена! Почему я должен был сдохнуть здесь только потому, что есть людей не принято? В чем я виноват? Что хочется мне кушать? И я повторяю – здесь недалеко действительно находится уникальнейший шанс получить то, что вы никогда и нигде больше не получите!

– Я что-то не пойму, тебя сюда что, на веревке притащили? А потом замуровали в этих пещерах? Пошел бы жить к этим белым братьям и ел бы вместо людей брюкву. Или телятину по орлейски.

Алистер смотрел на Картахана с нескрываемым презрением. У него вообще-то очень чесались руки расплатиться с этим тевинтерцем за свое чувство полной беспомощности и безысходности, которые он испытал, увидев жену, упавшую бездыханной на пол тронного зала.

Картахан отшатнулся, скривившись в презрительной гримасе.

– Вы что, не знаете?

– Чего мы должны знать? – удивилась Элайн.

– Про это... белое братство?

– Кое-что знаем. Эта самая Ланнат, их самозваная пророчица, опоила нас сонным зельем. После чего эти редкостные дебилы без чувства юмора попытались захватить нас в плен. Этого знания уже достаточно, чтобы...

Картахан очень непочтительно перебил ее:

– Эта самая Ланнат – гнусная ведьма! Причем она очень сильна и искусна. Эта гадина может подчинять себе людей так, что они превращаются... Да что я говорю – вы сами их видели.

– Что мы видели? Обычное подлое и похотливое мужичье, – буркнула Элайн. – И эта самая Ланнат вовсе не пыталась нас подчинить.

– А это она делает как-то по-особенному. Мне пока не удалось узнать как именно. То ли что-то подсыпает в еду, то ли подливает в питье... – при этих словах Алистер с Элайн переглянулись, – то ли еще как-то. Может с Вами эти белые братья и вели себя как обычное быдло, а вот со своей хозяйкой они ведут себя по другому. Эти люди подчиняются ей абсолютно беспрекословно. Словно големы жезлу управления, – продолжил Картахан.

– Далеко не все големы подчиняются жезлу, – теперь Элайн перебила мага. – Что ты мне хочешь сказать? Что не захотел подчиняться этой Ланнат? Это тебя нисколько не оправдывает.

И она по привычке скрестила руки на груди. Ее брови сошлись, а глаза неожиданно полыхнули ядовитым огнем:

– Ты все время что-то недоговариваешь и постоянно юлишь, малефикар! Я это прекрасно вижу по твоим бегающим глазам, по твоим легким усмешкам и наигранным позам! – и неожиданно она резко повысила голос: – Все, довольно!

И добавила значительно тише, слегка тряхнув рыжей прядью:

– Ты мне окончательно надоел.

Смерть опять взмахнула своей косой перед глазами Картахана и оскалила клыки прямо ему в лицо.

– Хорошо, хорошо! – заторопился он. – Я все расскажу. Все! Все-все! Клянусь своими глазами!

Глава 20

Свет Желанной Справедливости находился в получасе ходьбы отсюда – прямо под статуей Пророчицы в тайном подземелье. Попасть туда можно было из неприметного штрека около входа в «Перчатку». Но найти этот штрек просто так, не зная тайных магических ориентиров, было практически невозможно.

Только вот какая незадача: по словам Картахана, пройти в это подземелье можно было лишь с помощью ключевого заклинания, которое он все еще не расшифровал.

Кроме того, рядом со штреком постоянно находился дозор белых братьев, которые каким-то загадочным образом сообщали Ланнат о любых нарушителях, появлявшихся рядом с ними.

Картахан испытал это лично. Ему едва удалось унести оттуда ноги после того, как буквально из ниоткуда появившаяся псевдопророчица обрушила на него электрическую бурю невиданной силы. На саму Ланнат заклинания Картахана, увы, не подействовали.

Но самое главное – госпожа Ланнат тоже откуда-то узнала о Свете Справедливости и секретном проходе, но никаких ключей решила не расшифровывать. Она поступила намного проще.

Белые братья под ее чутким руководством, наевшись спелой брюквы, днем и ночью, сменяя друг друга, бодро рубили кирками скальную породу, пробивая отдельный проход к этому могущественному артефакту. То, что прорубаться к подземелью приходилось через толстые пласты прочного гранита, никого из них не смущало. Точнее это не смущало Ланнат, которая сама ничего не рубила и руки никакой работой не марала, оставив красоту своих пальчиков нетронутой.

– Этот артефакт одноразовый? – спросила Элайн. – Сколько желаний он выполняет?

– Я не знаю, – вздохнул Картахан. – В книге про число попыток ничего не написано.

Он теперь уже не стоял на коленях, а сидел на стуле, в достаточном отдалении от короля с королевой. Его руки, правда, все так же были связаны, и Алистер не спускал с него глаз. Малефикары не зря считались очень опасными колдунами.

– А почему к нему нельзя пройти? Там что, особо прочная дверь?

– В этом штреке, когда спускаешься далеко вглубь, начинается такой белесый туман... И любой, кто в него заходит, сразу падает замертво. На полу там уже лежат скелеты этих... белых братьев. Поверьте, я знаю, что говорю – я ведь давно пытаюсь попасть к этому Свету Справедливости.

– Подытожим. Добраться до этого артефакта пока невозможно. Ключа у тебя нет, белые братья все еще копаются, и способа попасть в это подземелье ты не знаешь. Ну-ну.

Королева поднялась со стула и отошла к поближе к выходу из пещеры. Там воздух был куда более пригоден для дыхания, чем тот смрад, в котором жил малефикар. Немного отдышавшись, она вернулась обратно.

– Значит, так. Мы сейчас тебя свяжем и оставим здесь. А пока ты будешь отдыхать от своих рассказов, мы прогуляемся до «Перчатки» и проверим правдивость того, что ты нам тут наговорил. После чего окончательно решим, что с тобой дальше делать.

– Не надо! Возьмите меня с собой! Я готов пойти связанным! – испугался Картахан. – Даже если с вами что-нибудь случится, тогда у меня будет пусть маленький, но шанс на спасение. А помирать в одиночестве спеленутым по рукам и ногам только потому, что вы забыли или не смогли вернуться... Да и что вы там хотите увидеть? Белые рубашки поклонников Ланнат?

– Когда мне потребуется узнать твое мнение, я тебе его скажу! – прервала его излияния Элайн. – Не забывай, что твой выбор – либо делать, что тебе прикажут, либо умереть. И если уж совсем честно, то я до сих пор считаю, что второй вариант для тебя будет намного предпочтительнее первого. Алистер, достань-ка еще один моток веревки.

– А! – внезапно осенило малефикара. – Вот оно! Я понял! Вы хотите дойти до Праха Андрасте! Да? Как же я сразу не догадался!

На лице королевы немедленно появилось выражение искреннего удивления.

«Я поймал эту заносчивую рыжую выскочку. Поймал!»

Картахан понял, что не умрет. И к нему немедленно вернулась вся его наглость и надменность.

– Неужели все дворяне Ферелдена настолько глупы, что не в состоянии осознать результаты своих поступков? Да ты же сама осквернила кровью дракона остатки Праха! Ты, что, понадеялась, что там остался не оскверненный прах?!

Он громко рассмеялся. Королева совершенно не разделила его веселья, угрюмо посмотрев сначала на короля, а потом на мага.

– И чего ты нашел в этом смешного?

– Вы действительно неучи... Кровь дракона это не вино из трактира. Да будет вам известно, что даже одной крошечной капли этой могущественной жидкости достаточно, чтобы осквернить целый мешок Праха Андрасте! И тем более какой-то мешочек за пять тысяч золотых!

– За три тысячи, – машинально поправила его Элайн.

– Вот как? Значит, тот пройдоха хорошо погрел на нас руки. Впрочем, какая теперь разница... Так вот, вы больше не найдете ни щепотки, ни пылинки Праха Андрасте. Я, кстати, был в этом зале со статуей. Белые братья выгребли из урны даже оскверненный прах... Правда, я не представляю, для чего Ланнат приказала забрать этот уже никому не нужный мусор. Но это тоже теперь никакого значения не имеет.

«Она пойдет к этому Свету Справедливости. Я ее заставлю. Ей сейчас просто ничего другого не останется!»

Элайн старалась держаться, но по ее окаменевшему лицу было видно, что выслушивать Картахана ей, мягко говоря, нелегко. Алистер тоже выглядел неважно.

– Ты представляешь, что я с тобой сделаю, если ты наврал? – она произнесла эти слова, сжав зубы чуть ли не до хруста.

Ее надежда на то, что она сможет иметь детей, с грохотом обрушилась прямо в бездонную пропасть. И вот-вот в эту же пропасть полетит и она. Со всеми своими настоящими коронами, блестящими доспехами и будущими детьми.

Картахан что-то ей ответил. Она так и не услышала, что именно он ей сказал.

«А ведь он не наврал. Как раз тут эта гиена сказала правду, да. О, Создатель... Все зря, все зря... А ты обрадовалась, кретинка! Мол, щепоть... Идиотка! Просто идиотка! Набитая дура... Даже хуже. Кровавая Кусланд!»

– …и если вы мне не верите, то можете сами сходить и проверить. Ха! – подвел черту тевинтерец.

Ее кулаки судорожно сжимались и разжимались, а на лице заиграли желваки, что для нее было совершенно не характерно. От ненависти к самой себе она даже скрипнула зубами

«Устроила тут разборки, вымазалась в крови по уши... И все зря. Зря!.. Ну что, напилась в свое время кровушки дракона? Получила свою силу? Так жри теперь эту свою силу с маслом! До конца своей жизни будешь теперь расхлебывать этот подарочек – и не расхлебаешь!

Хорошо, хоть мать с отцом не видят моего позора!»

Алистер собрался с духом раньше Элайн. Он подошел к ней, и девушка сразу инстинктивно схватила его за руку, пытаясь получить от него поддержку и хоть какую-то защиту. Он посмотрел на нее именно так, как она и ждала – тепло и спокойно, улыбаясь одними глазами. Король слегка сжал ее кисть. Она ответила ему таким же пожатием, сразу прочитав его мысли: