Позывной "Князь"

Глава 21

Виталий Захарович стоял у открытого окна в своем кабинете.

Со стороны можно было подумать, что он любуется прекрасным садом, разбитым его супругой.

Но на самом деле он был в ярости.

Игорь это сразу понял, едва только переступил порог. Напряженные плечи, широко расставленные ноги и пульсирующая вена на шее — все признаки крайне дурного настроения руководителя.

Помощник на мгновение замялся и даже отшагнул в коридор, искренне надеясь, что его не заметят.

— Какие новости? — не обернувшись, спросил Виталий Захарович.

— Дурные, — осторожно ответил Игорь не двинувшись.

— Понятно. Оставь на столе, я ознакомлюсь с ними позже.

Тихий шелест бумаг, едва уловимые шаги, и Булатов вновь остался один.

Он еще несколько минут невидящим взглядом смотрел в окно, потом скупым движением притянул к себе документы и нехотя пробежался по строчкам.

И каждая из них лишь прибавляла злости. Нужно было хоть что-то сделать! Нельзя все так оставлять!

Пришло время решительных действий.

— Игорь! — крикнул Виталий Захарович, резко развернулся и рухнул за стол. — Где тебя наместники носят! Бегом!

— Какие будут указания? — худая фигура помощника тут же появилась на пороге.

— Переходим к следующему пункту, — орал Булатов. — Я хочу, чтобы винодельня была стерта с лица земли. Чтобы ни капли этой дряни больше не попала на рынок. Делай все, что нужно. Возьми деньги, найми людей, пускай в ход все, что умеешь. Шантаж, подкуп — мне без разницы. Если она не достанется мне, так и никому другому тоже!

— Виталий Захарович, — твердо проговорил Игорь, — не думаю, что это хорошее решение. Так или иначе, мы можем себя выдать. И все пойдет прахом. Вы сами себя подставляете.

— Да, мне плевать, что ты думаешь! — брызгая слюной, вопил Булатов. — Уничтожить! Все! Сжечь! Взорвать!

— А вот я бы не спешил так делать, — раздалось из глубины коридора.

Тяжелая рука небрежно отодвинула помощника, и в кабинет вошел грузный мужчина с копной рыжих волос. Две пары глаз удивленно уставились на гостя.

— Виталий Захарович, — проговорил он, — неужто теряете хватку? Неужели какой-то молодой и неопытный князь обставил вас на собственном поле? Ай-ай-ай.

— Семен Игнатьевич, и вы? — Булатов на мгновение запнулся. — Тоже решили забить гвоздь в мой гроб? Не ожидал от вас. А так хорошо вы в нашу последнюю встречу пели об этой винодельне, расписывали все достоинства производства. Обещали сказочные доходы. Что же побудило вас изменить свое решение?

— Ваши действия, — коротко ответил рыжий.

Он не подошел к Булатову, а замер у входа, всем видом показывая, что не намерен задерживаться.

Лицо Виталия Захаровича пошло алыми пятнами. Он дернул ставший вдруг узким ворот рубашки и тяжело оперся руками о стол.

— Предатель, — выплюнул он.

— Отнюдь, — холодно улыбнулся рыжий, — я всегда стою на стороне денег. Мы с вами обсуждали очень выгодное дело, и нужно было лишь сделать несколько шагов, чтобы заполучить винодельню. Но из-за вас все пошло прахом. Поэтому я аннулирую наши договоренности и впредь не желаю иметь с вами никаких дел.

Семен Игнатьевич развернулся и собрался было уходить, но у самых дверей остановился и добавил:

— А если я узнаю, что винодельня уничтожена, то буду вынужден уведомить императорскую службу. Я понятно объясняю?

В ответ раздался скрип зубов Булатова.

— Вот и договорились. Виталий Захарович, Игорь был рад увидеть. Всего доброго.

Дверь с тихим стуком закрылась.

Помощник сравнялся цветом с белой стеной, стараясь не шевелиться и даже не дышать.

Лишь отступил на шаг, когда рядом с его головой взорвалась осколками брошенная Булатовым кружка.

В мыслях Игоря мелькнул позорный план бегства. Но он тут же рассыпался под бетонной плитой взгляда Виталия Захаровича.

— Продолжай делать все, что можешь, — процедил Булатов. — Подкупай, шантажируй, угрожай. Действуй согласно плану. Пусть даже и винодельня останется целой, но так просто я от Эгерманов не отстану.

Игорь кивнул и выскользнул из кабинета. И только когда за ним закрылась дверь, он смог перевести дух.

Кажется, скоро придется искать новую работу. Если выживет, конечно.

Я осторожно обходил по кругу застывшую лавину булыжников, продолжая прикрывать лицо ладонью. Песчинки, едва касаясь моей кожи, с тихим шелестом приходили в движение, осыпаясь мне на одежду.

Подумать только — остановил время!

Из чистого любопытства я дотронулся до одного из камней. И тишина тут же треснула от грохота его падения. Остальные же так и остались висеть в воздухе.

И что мне теперь делать? Руками заставлять все двигаться? Или магия имеет срок действия?

Если это так, что нужно срочно вытаскивать рабочего!

Я принялся за дело. Повезло, что не нужно было использовать силу мышц — все отмирало от легчайшего касания.

Глянул наверх — увидел чьи-то сапоги. Значит, магия и до туда добралась?

Отплевываясь от пыли и песка, я добрался до строителя. Он завис спиной вниз прямо над горой камней. Упадет — точно сломает спину.

Мне нужно встать позади него и резко дернуть, чтобы отшвырнуть его к безопасному месту.

Одновременно с этим я должен запустить время. Тогда никто не узнает, что я обладаю силой.

Не убивать же всех свидетелей!

Убрав ладонь от лица, я протянул руку к воротнику куртки рабочего и приготовился.

Сердце заколотилось, как сумасшедшее.

Все. Пора.

Едва мои пальцы сомкнулись на грубой ткани, я резко выдернул строителя из заморозки, отпрыгнув с ним в самой стене.

Вовремя.

Часть булыжников сразу же пришла в движение и осыпалась на пол.

Теперь — пока спасенный не пришел в себя — нужно вернуть ход времени.

Нащупав внутри шарик силы, я мысленно сжал его в кулаке и…

Оглушительный грохот, крики, стоны — все разом обрушилось на меня, сдавив голову тугим обручем боли. Следом поднялся столб пыли, наглухо забив мои легкие.

С трудом откашлявшись, я огляделся. Рабочий не пострадал, а сапоги, торчавшие сверху, пропали.

Вскоре камнепад прекратился.

Я огляделся по сторонам и понял, что безумно счастлив.

У меня получилось!

Да, пусть заморозка вышла случайно, но его запуск времени был осознанным!

— Эй! — заорал я, запрокинув голову, — вы там все живы⁈

— Да!

— Почти!

— Где Стасик⁈

— Он здесь, — ответил я и подошел к спасенному рабочему. — Вы как? Целы?

Он недоуменно озирался, явно не понимая, где находится.

— Вы упали вместе с полом, — подсказал я. — Нигде не болит?

Стасик торопливо ощупал себя и замотал головой.

— Вот и славно, — я вернулся к дыре в потолке и крикнул. — А теперь, будьте добры, объясните мне: как, дери вас всеми святыми наместниками, вы сломали потолок⁈

— Володя? — в наступившей тишине голос отца звучал особенно гулко. — А что ты там делаешь? Мы тут немного отошли от плана…

Из моего горла вырвался хриплый смех, а из глаз брызнули слезы.

И что мне с ним делать?..

Затолкав бушевавшие эмоции подальше, я приступил к работе. Ее было… целый потолок!

Через пару часов, разобрав завалы камней и строго настрого запретив отцу разговаривать с прорабом, я отправился в спальню, приводить себя в порядок.

По дороге еле сдерживался, чтобы не начать насвистывать какой-нибудь мотивчик. Даже несмотря на физическую усталость, мое настроение было преотличное.

Освежившись, я с улыбкой вышел из ванной, в чем мать родила и сразу же увидел Настюшку.

— А я не знала, что вы тут… — томно сверкнув глазами, сказала она и слегка покраснела. — Вас матушка звала к себе.

— Прямо сейчас?

— Она не уточняла, возможно, и через час-полтора, — служанка прикусила губу и, бросив заправлять кровать, торопливо начала развязывать передник.

Я остался стоять, любуясь на ее ловкие движения. По телу пробежала горячая волна, а мысли пропали из головы. Конечно, как им не пропасть, если вся кровь ушла вниз⁈

На мгновение мне захотелось замедлить время, чтобы насладиться зрелищем раздевающейся девушки. Но ноги уже меня несли к ней.

Переступив через сброшенное на пол платье, Настюшка сделала ко мне шаг, и мы упали на кровать, забыв обо всем.

— Ты звала меня, матушка? — спросил я через час, зайдя в малую гостиную.

— Я слышала грохот, никто не пострадал?

— Разве что гордость отца. Я запретил ему подходить к строительной бригаде под страхом смерти.

— Интересно, надолго его хватит? — звонко засмеялась она. — Ему волю дай, он все снесет до основания и заново отстроит.

— Надеюсь, что мы сможем этого избежать. Мне банально не хватит на это средств! Потолка мне с лихвой хватило. Так о чем ты хотела поговорить?

— Поскольку гостиную и столовую уже привели в порядок, я собираюсь организовать несколько праздничных ужинов.

— Зачем? — сразу напрягся я.

— Тебе нужно посмотреть на выбранных девушек, — в ее голосе зазвенела сталь. — Отказы не принимаются.

— А разве такое нельзя провернуть на каком-нибудь балу? Они приедут все вместе. Заодно и трат будет не так много. Тем более у нас ремонт. Странно вот так их приглашать. Или, к примеру, ты можешь встретиться с ними в каком-нибудь кафе, а я случайно приду, гляну украдкой.

— Володя! Ну что ты такое говоришь! Это даже звучит неприлично! — всплеснула она руками. — Нельзя их вместе всех троих собирать!

Я скривился. Все эти правила этикета уже в печенках у меня сидят. Но ничего не поделать. Придется смириться и выделить деньги на эти званые ужины. Надо потом не забыть проверить почту. Вдруг барон уже прислал мне новое задание, и я смогу под этим предлогом избежать ужинов?

Матушка, словно угадав мои мысли, строго на меня посмотрела. И я сдался.

Картинно поворчав еще несколько минут, больше из вредности, чем всерьез, я согласился и помчался на винодельню.

Может быть, хоть там меня ждут хорошие новости?

К моему удивлению, на территории винодельни меня встретила целая толпа народа.

— Это еще что такое? — пробормотал я, подходя ближе.

— Эй, в очередь становись, за мной будешь, — одернул меня какой-то крепыш. — Я тут уже два часа стою.

— Мне только спросить! — сорвалось с моих губ, и я поискал глазами Сергея или Никиту Александровича.

Они нашлись у самых дверей офиса. Оба чинно сидели за грубо сколоченными столами и разговаривали с сидящими перед ними людьми.

Я хотел было подойти ближе, но меня тут же выловили и вытолкнули в самый конец.

Вот знал бы, оделся поприличнее, а то меня за обычного работягу принимают!

Не став объяснять, кто, я, послушно занял очередь и начал внимательно слушать разговоры. Больше того, даже старался стоять спиной к управляющим, чтобы не вычислили меня раньше времени.

Оказалось, что Никита Александрович кинул клич в ближайшей деревне о наборе сотрудников на винодельню. Собственно, сейчас это и происходило — стихийное собеседование.

Воспользовавшись странной заминкой, я начал разговаривать с людьми. Мол, чего ждут, куда принимают, что спрашивают.

И сразу же на меня посыпался ворох информации.

Когда я услышал все, что хотел, моя очередь уже подошла. Я присел к Сергею и вежливо улыбнулся. От удивления он вздрогнул, икнул и резко побледнел.

— В-ваше высочество! А что вы тут делаете? — спросил он.

— Да вот, решил узнать, чем вы тут занимаетесь, — обронил я. — И как продвигается общение с местными?

— В-все прекрасно. Взяли семерых.

— Это вы молодцы. Однако я послушал, что тут говорят, и я попрошу тебя вычеркнуть следующих претендентов.

Я перечислил всех тех, кто больше всего мечтал о халявной выпивке и несложной работе. Список Сергея сократился вдвое.

Затем поднялся и попросил Никиту Александровича представить меня.

— Уважаемые собравшиеся! — гаркнул он. — Рад вам представить хозяина винодельни — его высочество князя Владимира Ивановича Эгермана!

Толпа зашуршала шепотками. Некоторые из них даже прикрыли рты ладонями, осознав, что наговорили лишнего.

— Добрый день, — начал я. — Прошу минуточку внимания. Вы, вы, вы и вы, — я указал на нужных людей рукой, — прошу пройти для оформления.

Я выбрал тех, кому действительно нужны деньги и кто был готов работать.

— Остальным спасибо, что пришли, ждем вас при следующем наборе.

Раздалось несколько сдержанных ругательств, но в целом люди приняли спокойно мои слова.

Новые работники собрались возле меня, и я снова взял слово:

— Итак, чтобы понять, кто на что способен, я даю вам месяц испытательного срока. После его успешного прохождения вы получите прибавку к зарплате. Те, кто не справится, будут уволены. Согласны?

В ответ раздался одобрительный гул голосов.

— Прекрасно. Тогда приступайте. Никита Александрович и Сергей Давыдович вам все расскажут.

— Подходите пока к моему коллеге, а я на минуту, — кивнул Окунев мне, и мы отошли в сторонку. — Владимир Иванович, ко мне обратились старые друзья. Они прослышали, что вы восстанавливаете винодельню…

— И что они хотели?

— Снова хотят закупать вино, — улыбнулся Никита Александрович.

— Так это же еще не скоро будет! — удивился я.

— Им все равно. Они хотят восстановить прежние договоренности.

— Тогда поднимите цену на семь процентов и тщательно все перепроверьте. Договора направьте Зурову, они должны быть зарегистрированы.

— Да, я вас понял. Все будет сделано. И еще одно, — Никита Александрович помедлил и осторожно спросил, — а что делать с Куракиным? Вы будете подавать заявление на него в императорскую службу правопорядка?

— Конечно! Он, мало того, что уволен, так еще проник на закрытую территорию и испортил бочку. Пусть отвечает по всей строгости закона.

— Принято, — довольно кивнул он. — Тогда мы возвращаемся к нашим непосредственным обязанностям. Спасибо вам!

— Погодите, Никита Александрович, я думал, вы спросите про оплату вашего труда.

— А можно?

— Конечно! Но уже не нужно, — рассмеялся я. — Уже распорядился выдавать вам ту же сумму, что вы получали ранее. Как поднимем производство, увеличу.

— Вот вам спасибо, Владимир Иванович, я даже и не надеялся!

— Надеюсь на плодотворное сотрудничество, — я выдал самое банальное, что мог придумать.

Но Окунев был счастлив слышать и такое.

— А как Дина Никитична поживает? — вдруг спросил я. — Давно ее что-то не видно.

— Как я понял, она взяла выходные, чтобы провести время с семьей, — скис управляющий.

— Кстати, — вдруг вспомнил я, — вы же знаете, что она лично подменяла документы?

Никита Александрович еще сильнее погрустнел и шумно выдохнул.

— Ваше высочество, — начал он, — я сам узнал это недавно от Сергея Давыдовича. Она ради меня старалась. Лечение от моей болезни шибко дорогое. Но сейчас, я готов принять от вас любое наказание. Но пожалуйста, не держите на нее зла!

Я и не держал, но, как говорится, осадок остался.

— Думаю, ей лучше всего сейчас побыть с семьей, вы правы. Сумма, которую она скрыла, не такая большая, но общий вред, все же существенен. Она будет числиться среди сотрудников, но я буду удерживать из ее зарплаты двадцать пять процентов, пока ее долг не закроется.

— Может, тридцать процентов?

— Почему вы это предлагаете? — удивился я.

— Да больно дерзкая она у меня. Я бы и больше предложил, да внук же!

— Понимаю. Пусть будет тридцать процентов. Быстрее вернется. Но передайте ей, что подобного я больше не потерплю.

Никита Александрович нахмурил брови, но в глазах мелькнула радость.

Попрощавшись с ними, я поднялся на пригорок и с хозяйским видом осмотрел винодельню.

Рабочие копошились, заканчивая укладку дороги и ремонт стен. Новые сотрудники слушали указания Сергея, а грузчики закатывали новую бочку в подвал.

Одно меня только сильно смущало. За последние два дня я ни разу не видел Субботина. Почему-то внутри меня зрело странное беспокойство за друга. Никогда не было такого, чтобы он так пропадал.

— И куда же ты делся, Лерчик?