Позолота вся сотрётся…

Глава восьмая. Зимняя Роза.

Арчибальд Баффа, оказался на редкость полезным и тихим гостем. Он часто ездил в город на своем спортивном, двухместном авто. Но всегда возвращался к вечеру. Вначале наши отношения были более чем прохладными. Я даже предпочитала не сталкиваться с ним за обеденным столом. Поднималась рано утром, завтракала почти на бегу и прихватив этюдник и санки уходила бродить по окрестностям. Рисовала пока не чувствовала, что очень сильно замерзли руки, а живот сводит от голода. Только после этого, желая как можно быстрее оказаться в тепле, сворачивала этюдник, грузила свои вещи на саночки и возвращалась домой. В замке тоже проводила почти все время в мастерской. Работа помогала мне пережить горе. Не верилось, что моя веселая, непредсказуемая и солнечная Фло, лежала в холодной, мраморной усыпальнице рода Соррель. Склеп хорошо был виден из окна библиотеки. Наверное из-за этого, старалась как можно реже посещать это огромное хранилище знаний и пыльных книг. Мне было горько от мысли, что скорее всего найти убийцу бабушки не удастся. Кто-то очень хорошо постарался спрятать истину, как можно глубоко и надежно. Именно для этой цели привлекли наемника - оборотня.

Однажды когда я готова была в очередной раз ускользнуть из замка, Арчибальд Баффа перехватил меня почти у самого выхода.

- Леди Николь, почему бы вам не взять лыжи? Ведь так значительно удобней ходить по снегу! - голос мужчины подкупил меня рассудительными, благоразумными нотками.

- Лыжи? - переспросила я останавливаясь и замирая, - Это кажется такие длинные и смешные деревяшки которые прикручиваюся к ногам? К ним еще полагаются палки?

Мое детство прошло на юге, возле теплого моря и в таких вещах я рабиралась плохо. Баффа к моему удивлению не стал смеяться. Он просто кивнул головой и поманил меня пальцем. Говорят любопытство сгубило кошку, сгубило оно и меня. Увидев новенькие лыжи я ахнула от удивления. Провела пальцем по их блестящей, красной поверхности, вдохнула свежий запах кожи от их новеньких, темно-желтых креплений. Взяла в руки легкие, бамбуковые палки и повертев их отставила в сторону.

- Как насчет того, что бы попробовать? Ходить каждый день на зимние прогулки и не решиться стать на лыжи? Я купил не только эти длинные деревяшки, но и рискнул приобрести лыжный костюм для вас. Думаю,что белое и красное будет вам к лицу, - мужчина улыбнулся мне по мальчишески весело и озорно.

Не знаю, что на меня подействовало. Возможно сработал пресловутый магнетизм двуликих, с которым в тот день я не захотела бороться, но согласие на лыжную прогулку Арчибальд Баффа получил.

Через полчаса я спустилась из своей комнаты в белом, пушистом свитере с красно-черным орнаментом. Теплый и длинный он прикрывал мои бедра. Белые, вязанные штаны плотно обхватывали ноги и немного кололись. Шапка с огромным белым помпоном все время норовила завалиться на левое ухо, а новенькие красные ботинки приятно поскрипывали при ходьбе.

Баффа уже дожидался меня на заваленной снегом подъезной дорожке. Он тоже смотрелся как настоящий лыжник. Синий свитер с оленями, вязаная шапка с голубым помпоном, намотанный на крепкую шею длинный шарф.

Когда с его помощью я одела лыжи, то рассмеялась от удовольствия. Как приятно было скользить по утоптанному снегу на лыжах! Как слушались меня они, когда я разогнавшись, резко затормозила подняв облако искрящегося на солнце, холодного и белого крошева.

- Леди Николь, вы прирожденная лыжница! - поспешил заверить меня мужчина. - Вас и учить ничему не нужно!

Мне было приятно от его похвалы. Кажется мои щеки слегка покраснели. А от взгляда черных глаз, захотелось улыбнуться.

Вдвоем мы обошли все окресности. Даже побывали на озере и попробовали на крепость серый, тускло блестящий лед. В тот день я не рисовала. Мы смеялись, бегали наперегонки, даже рискнули спуститься с довольно крутой горки.

Домой вернулись веселые, немного усталые. Впервые обедали за одним столом. Мне нравилось как Арчи с аппетитом расправляется с жареной бараниной, сверкая белыми, крепкими зубами. Как склоняет голову и трет левую бровь, рассказывая смешные истории. Оказалось, что у него отменное чувство юмора. Он так смешно пародировал наших немногочисленных, общих знакомых. Так беззаботно смеялся глядя на меня, черными шальными глазами.

С того дня, наши лыжные прогулки стали ежедневными. Вечерами мы сидели у камина в огромной столовой, потягивали горячее вино со специями и говорили. Говорили обо всем на свете. Я рассказывала ему о своем детстве в южном городке, о бабушке. Он тоже делился своими детскими историями, забавными случаями из студенческой жизни. Все чаще наши взгляды задерживались друг на друге, все чаще мы смущенно и растерянно замирали случайно соприкоснувшись пальцами. Все чаще в моих снах, Арчи приходил ко мне. От этих сладко-непристойных снов я просыпалась с мечтательной, глупой улыбкой и долго не могла заснуть. Ведь где-то совсем близко, возможно так же не спал Арчибальд Баффа. Утром за завтраком или же на прогулке я вдруг отчаянно, мучительно краснела и прятала глаза от мужчины, некстати вспоминая отрывки из своих откровенных и сладких снов.

Однажды на заметенном снежком пригорке я с удивлением увидела в снегу бледно-кремовые, немного зеленоватые цветы. Они пробили корочку льда, такие нежные и такие сильные одновременно. Своим цветением они словно попирали законы природы, улыбались далекому, неяркому солнцу назло зиме и морозу.

Я задохнулась от нежности к ним и от восхищения. Понимая, что моя любовь к Арчи, очень напоминает эти цветы. Она выросла в моем сердце вопреки всему и я теперь не знала, что с ней делать. Как громом пораженная этим открытием я заплакала неожиданно для себя. Слезы катились по моим холодным щекам и капали прозрачными каплями на красный, пушистый шарф.

- Как они называются? - стараясь не всхлипнуть, сдерживая проклятые слезы, спросила я. Больше всего на свете, я сейчас боялась повернуться к мужчине и обнаружить перед ним свою слабость.

- Зимняя Роза или морозник..., эй постой ты почему плачешь? - голос Арчибальда звучал нежно, осторожно, словно он боялся меня вспугнуть.

Ругая себя за то, что позволила себе расслабиться и влюбиться в этого, этого..., двуликого, вопреки своим принципам и вопреки своим обещаниям, я до боли закусила губу. А потом медленно повернулась к нему.

Крепкие руки подхватили меня и с силой притянули к горячему торсу. Мы запутались лыжами и упали. Снег не был холодным, он пылал жаром. Пылали жаром сухие, твердые губы целовавшие меня нетерпеливо и крепко. Язык мужчины слизывал с моих щек слезы, а голос между поцелуями хрипло повторял:

- Николь, моя Николь!

Я открыла глаза и увидела прямо перед собой упругие, зеленоватые цветы в белом и искрящемся на солнце снеге. Они грустно улыбались мне.

Этот чудесный, волшебный день закончился тоже нереально-фантастически. Предсказуемо ли? Наверное да. Когда потом я вспоминала его, то приходила к выводу, что была словно околдована. Чем? Сложно сказать... Все эти прогулки, сияние влюбленных глаз, красивый зимний пейзаж, горячий глинтвейн по вечерам, доверительные беседы, внимание мужчины и его неподдельная нежность. Именно в этом нуждалась моя страдающая душа, которая оказалась в таком холодном одиночестве. С появлением в моей жизни Арчи, я перестала чувствовать себя маленькой, брошенной и всеми покинутой девочкой, жалкой приживалкой огромного Соррель Холла, от которой все ждут чего-то. Отошли на второй план мысли о Фло, стремление понять зачем и кто ее убил. В моей голове и в моем сердце теперь полновласно царствовал Арчибальд Баффа.

Когда среди ночи он пришел в мою спальню, то я ждала его. Зачем обманывать себя? Гладкий шелк волос окутывал плащем самую прозрачную и самую короткую ночную рубашку. Сладкий запах духов смешивался с горьковатым запахом цветов, стоящих в вазе на каминой полке. Зеленовато-белые цветки Зимней Розы, немного поникли и укоризненно взирали на меня, словно осуждали за мои грешные мысли. Почему-то я старалась не смотреть в их сторону. Для себя решила, что не буду вести себя, как конфузливая и неловкая провинциалка. В конце концов, я люблю этого мужчину, а все остальное не важно. Возможно будучи "бракованным товаром", я перестану быть такой привлекательной для всех этих потенциальных женихов, которые хлынут потоком, как только закончится у меня траур. Совершенно очевидно,что я теперь слишком лакомый кусочек для всех. Рассуждая так, я все больше успокаивалась и почти задремала, когда тихо скрипнула незапертая дверь. Сон мгновенно пропал, сердце застучало так сильно, что боюсь его стук был слышен даже в коридоре.

- Николь? - голос вошедшего мужчины подрагивал от нетерпения, хрипел нежно, словно мурлыкал огромный кот.

Мне стало вдруг холодно под своим жарким одеялом. Еще раз пыталась лихорадочно, суетливо обдумать, стоит ли совершать то, о чем возможно буду жалеть. Но наверное было поздно. Шаг в пропасть уже сделан и ничто не могло удержать меня на краю обрыва. Неясный рой мыслей разлетелся прозрачной кисеей, воспоминания о поцелуях щекотали губы, заставляли тело стремиться навстречу неизведанному и запретному.

Когда кровать прогнулась под тяжестью Арчи, то я лишь тихонечко ахнула и сама первой обняла горячие и напряженные плечи. А дальше был сладкий туман, стоны, лихорадочные и страстные поцелуи. Слетенье потных от страсти тел и немного боли. Горьковатый запах Зимней Розы, словно пытался вернуть меня на землю, но я старалась его не замечать, мне было так тягуче сладко. Казалось нереальностью присутствие любимого в моей девичьей постели.

Под утро, уставшие и немного измотанные страстной ночью, мы заснули. Проснулась я поздно. С тревогой посмотрела на пустую подушку рядом с собой, но затем мысленно поблагодарила Арчи за то,что у него хватило ума уйти раньше моего пробуждения. Совсем не хотелось предстать перед ним растерзанной. На каминной полке тускло блестела синим стеклом ваза. В ней вяло, безжизненно поникли зеленовато-белыми корзинками цветы. В моей душе шевельнулось сожаление и неясная смута, зачем я вчера их сорвала? Но думать было некогда, мне срочно нужен был душ. Вода была чуть теплой, видимо не успела еще хорошо нагреться. Но именно ее прохлада, заставила меня собраться с мыслями. Я перестала глупо улыбаться, стерла с лица томное и на мой взгляд тупое выражение.

Одетая, но все еще далекая от бодрости, я спустилась в столовую. Завтрак был накрыт на одну персону. Я с недоумением, беспомощно оглянулась на служанку. Мне показалось, что она ехидно улыбнулась, пряча взгляд под опущенными ресницами.

- Лорд Арчибальд, с раннего утра уехал в город, - доложила мне она, теребя белый, крахмальный передник.

Сердце пропустило удар, язык невольно облизнул припухшие губы. Они немного саднили. На душе стало пусто, словно порывистый ветер промчался и смел все чувства. Не так я представляла себе сегодняшнее утро. Совсем не так. Но подбородок вскинула гордо.

- Разве я спрашивала у вас, куда подевался лорд Арчибальд? - голос звучал резко и надменно, как у самой заправской, стервозной аристократки.

От его звука мне стало противно. Вот и превращаюсь постепенно в ту, кем совсем не желала быть. Что бы оправдаться перед собой, я немного мягче добавила;

- А, что у нас сегодня на завтрак?

Неизменную кашу с изюмом и маслом, горячие булочки с медом, чай с бергамотом, к своему удивлению я смела так быстро, словно накануне голодала не меньше трех дней. Даже беспокойные мысли не могли перебить мой здоровый аппетит.

На прогулку сегодня не пошла, хотя погода была чудесной. На солнце искрился миллионами мелких огоньков белый снег, воздух был прозрачным словно хрусталь. В мастерской было прохладно, но я не замечала этого. Яростно рисовала летнюю грозу. На картине застывший воздух тяжелый и душный, пугливо замерли старые ивы над прудом. Вот сейчас громыхнет гром и хлынет дождь, возможно он принесет облегчение. Мое настроение было таким же. С трудом сдерживала себя, что бы не пролиться потоком слез, что бы не разметать по мастерской тюбики с краской или же не размазать по холсту уже почти готовую картину. Времени я не замечала, очнулась когда уже в комнате было почти темно и я с трудом различала, что именно рисую. Словно изнуренная тяжелой болезнью со стоном повалилась в кресло. Отшвырнула прочь измазанную красками тряпку, которой вытирала руки. Зябко натянула на плечи теплую шаль. Мыслей не было, сил не было, надежды тоже уже не наблюдалось.

- Николь, ты почему в темноте сидишь? - голос Арчи, прозвучал неожиданно громко, словно гром грянул с моей картины.

Он замер огромным, неясным силуэтом на пороге. Черная громада, а мне показалось, что солнце осветило мою холодную мастерскую. Я тихо всхлипнула, изо всех сил кусала губы, боясь разреветься.

Мгновенье и Арчи оказался рядом, от него пахло морозом и бензином. Он опустися на одно колено и протянул руку, на его крепкой и большой ладони сверкнул и погас камнем перстень, протянутый мне.

- Леди Николь, я прошу вашей руки! Любимая Николь, ты же выйдешь за меня замуж? - голос мужчины звучал уверенно, словно он заранее знал мой ответ.

Именно эта уверенность и стала последней каплей в моей персональной грозе. Если бы я уловила хоть тень волнения или трепета, то наверняка ответила бы согласием.

- Нет! Нет! И еще раз нет! - тихо и немного нервно рассмеялась я. - Вы решили, что проведя со мной ночь, покорили глупую человечку? Поспешили в город, огласили свою победу. А затем на семейном совете получили одобрение и поддержку клана? Семейное кольцо было уже наготове и вы не мешкая решили меня осчасливить? Знаете, лорд Баффа, я замуж не спешу. Не скрою, ночью мне все понравилось. Возможно когда нибудь мы повторим. Но быть всего лишь разменной монетой в ваших мутных играх я не желаю! Мне пока не ясна моя роль.

Я улыбнулась и гордо выпрямилась. В наступивших плотных сумерках это было вряд ли заметно. Хотя по книгам я знала, что двуликие отлично видят в темноте.

В мастерской повисла звенящая тишина, лишь хриплое дыхание мужчины нарушало ее. А затем раздался рык. У меня даже волосы на голове шевельнулись от страха. Рычал не человек, а взбешенный зверь. На мгновенье мне показалось, что темный силуэт начинает расти, нависая надо мной. Но в следующее мгновенье, Арчибальд Баффа неуловимо поднялся с колен и смазанной тенью мелькнул за дверьми.

Я сидела недвижно. Силы покинули меня. Озноб сотрясал тело мелкой дрожью. Возможно в мастерской было очень холодно, а возможно это давали о себе знать пережитые страх и запоздалое раскаяние.

Из больших, незашторенных окон мастерской было видно поле и дорога среди снегов, которая вела в город. Я вздрогнула когда прорезая темень, ярко-желтые лучи от фар авто, удалялись от замка, словно таяли и растворились среди темных просторов. Лорд Арчибальд Баффа, не соизволил остаться на ночлег, а предпочел покинуть Соррель Холл, не смотря на наступившую ночь и на крепчающий мороз.

Когда желтые огоньки совсем исчезли, я разрыдалась. Плакала не сдерживаясь, долго и трудно. До боли в висках и до спазмов в груди.